Аннотация: Шестнадцатый роман, ретрофантастика. Вырос из рассказа "Кто не рискует". Участвовал в литературном конкурсе "Утро, XXII век", призовых мест не занял.
Татьяна Минасян
Кто не рискует...
ГлаваI
Земля, Россия, Санкт-Петербург, 2103 г.
Больше всего на свете Рем Ли любил порядок: когда все идет по плану и когда каждый занимается своим делом и не мешает другим. А не любил он больше всего на свете, соответственно, прямо противоположные вещи. Когда что-то внезапно менялось, планы рушились, и ему приходилось в срочном порядке делать не то, что он собирался, а что-то другое, к чему он не был готов. Именно поэтому он выбрал свою профессию - бактерии развиваются строго по плану, в их жизни не бывает случайных событий, из-за которых в ней неожиданно все меняется. И поэтому же через несколько лет он решил еще и подработать лекциями по микробиологии - в вузах, как ему казалось, тоже все всегда происходит по четкому плану и расписанию.
О том, каким наивным было это его решение, Ли начал догадываться уже на третий день новой работы.
- Рем Николаевич, скорее, ваш диплом дает право преподавать историю? - на кафедру, где биолог в одиночестве готовился к лекции, которая должна была начаться через час, ворвалась одна из ассистенток.
- Разумеется, - недовольно оторвался от компьютера Ли. - Ее, если вы помните, изучают на любой специальности. "Царица наук" и все такое...
На лекциях по российской и мировой истории он, будучи студентом, всегда жестоко скучал. Хотя помнил их, как и все остальное, чему его учили, неплохо - с детства был слишком дисциплинированным, так что старался выучить все предметы, включая и самые нелюбимые.
- Да я на всякий случай уточняю! - отозвалась ассистентка. - Нам срочно нужен кто-то, кто мог бы принять экзамен у абитуриентов. Олег Игоревич не успевает приехать - он сейчас в Москве, там телепорт не работает, а до другого больше часа по пробкам...
- Понятно, понятно, - Рем жестом прервал бурный словесный поток девушки. - Но я не могу сейчас никого заменять, у меня в двенадцать микробиология для второго высшего.
- Больше его никто заменить не может, все или на лекциях, или их вообще нет на факультете! - ассистентка сложила перед собой руки в молитвенном жесте. - Суббота же, у большинства выходной, а эти абитуриенты...
- Примите у них все сами, вы же тоже имеете право преподавать историю, - предложил Ли и отвернулся к своему монитору, надеясь, что на этом вопрос будет исчерпан.
Он еще слишком плохо знал, что это вообще такое - работать в учебном заведении.
- Что вы, Рем Николаевич, я не могу, мне нельзя принимать экзамены! - запричитала его юная коллега. - Они же там вовсю будут списывать, шпаргалки достанут, телефоны незаметно пронесут! А я половину списывающих не замечу, а кого замечу, так все равно ничего не смогу сделать, они меня пошлют подальше - и все! Скажут, что ничего не нарушали, будет мое слово против их слова. Там нужен серьезный преподаватель, солидный, которого они сам испугаются!
- Там видеокамеры вообще-то висят, - возразил Рем, уже ощущая нехорошее предчувствие, что принимать экзамен ему все-таки придется.
- Да они с утра не работают! Как раз поэтому сейчас так мало не занятых преподов осталось - все, кто хоть немного разбирается в технике, пытаются понять, что с ними случилось. Наверняка тоже кто-нибудь из поступающих к ним тайком подключился и...
- Елизавета Андреевна, но я плохо помню историю, - сделал последнюю попытку отмазаться от экзамена Ли. - Все-таки уже восемь лет прошло, как я диплом получил...
- Да это не страшно! Вы же сможете увидеть, уверенно человек отвечает или нет, разбирается он в том, что рассказывает, или не разбирается. А если засомневаетесь - спросите что-нибудь из истории открытий в биологии, здесь-то вы все знаете!
- Я бы не сказал, что прямо все...
- Ну так спросите то, что знаете! Главное - проследите, чтобы никто не списывал. Уж вы-то, с вашим опытом, точно ни одной шпаргалки не пропустите!
Ли хотел возразить и на это - сказать, что он-то как раз запросто может не заметить, как абитуриенты жульничают, потому что сам никогда этим не занимался и не особо хорошо знает, как это делается. Но его собеседница, по-видимому, уже догадалась, что он будет и дальше спорить с ней, отклоняя каждый ее аргумент, и поэтому затараторила еще быстрее, не давая ему вставить и слова:
- Вам, Рем Николаевич, это вообще должно быть проще простого: раздать им всем по билету, выслушать ответы, расставить оценки - и все. Их там девять человек, за час успеете всех выслушать и на свою лекцию тоже успеете. И готовиться вам для того, чтобы ее прочитать, не нужно - все же знают, что уж по нашему-то предмету вы все и так знаете! Да и историю вы наверняка лучше всех помните! И разжалобить вас никто не сможет, если вы их поймаете на списывании, вы же человек без слабостей!
В этом Лиза ошибалась - одна слабость у Ли все-таки была, и именно ей он теперь и поддался. Слишком уж приятной была ее лесть, устоять было нереально.
- Ладно, давайте тогда поскорее начнем, - сказал Рем ворчливым тоном, закрывая файлы на своем мини-компе. - Где будет экзамен?
- Ой, спасибо вам! Вы так нас всех выручили! - ассистентка, казалось, вот-вот запрыгает от радости. - Экзамен будет в тысяча первой аудитории, они все там уже ждут, идите скорее!
- Хорошо, иду, - Ли направился к двери, и Елизавета тут же выскочила в коридор и умчалась в сторону лестницы. Сам же преподаватель двинулся к лифту, мысленно спрашивая себя, успеет ли он по дороге на десятый этаж вспомнить хотя бы несколько важных исторических дат, касающихся открытий в биологии.
Будущие студенты действительно ждали его возле аудитории 1001. Три девушки сидели на банкетке рядом с дверью, уткнувшись в планшеты, еще одна стояла в стороне от всех, прикрыв глаза и сосредоточенно наморщив лоб, двое парней о чем-то болтали, а двое других стояли, прислонившись к стене и уставившись на мини-комп, который один из них держал в руках. И еще одна девушка с длинными черными волосами тоже сидела с книгой... на подоконнике открытого окна... расположенного на десятом этаже...
Рем с трудом подавил в себе желание броситься к этой ненормальной, схватить ее в охапку, стянуть с подоконника на пол, а потом еще и отшлепать. Все это было слишком опасно - если он метнется к ней недостаточно быстро, она может вздрогнуть от неожиданности и упасть назад, то ли на дорогу, то ли во двор факультета... Ли не мог сообразить, на какую сторону выходит это окно, да и неважно это было, у девушки в любом случае не было бы шансов уцелеть после такого падения, да что там, у нее и шансов остаться в живых было бы немного... Но надо было срочно что-то решать - придумывать что-то, чтобы сдернуть ее на пол, убрать подальше от многометровой бездны, над которой она так легкомысленно устроилась...
Все эти обрывки мыслей пронеслись у преподавателя в голове за считанные доли секунды. А потом он сделал еще пару шагов к группе абитуриентов и спокойным, дружелюбным голосом позвал:
- Девушка с книгой, можно вас на минутку? Да-да, вас! - добавил он, когда сидевшая на подоконнике девица подняла голову и вопросительно посмотрела на него. - Подойдите, пожалуйста.
Брюнетка легко соскочила на пол, захлопнула учебник и шагнула к Рему все с тем же вопросительным выражением лица:
- Да?
Ли прошел мимо нее к окну, за которым высоко в небе проносились флаеры, и с грохотом захлопнул его - стекло жалобно задребезжало в раме, но мужчина не обратил на это внимания. Внешне он оставался все таким же невозмутимым.
- До земли здесь примерно тридцать метров, - сообщил он изумленно глядящим на него абитуриентам. - Вы, конечно, пришли учиться на биологов, а не на физиков, но, надеюсь, школьную программу еще не забыли, так что сможете рассчитать, с какой скоростью выпавший из этого окна ударился бы о землю. А как биологи, думаю, представляете во всех подробностях, что при этом произошло бы с его организмом.
Девушка, сидевшая на окне, виновато опустила глаза. Один из парней захихикал, но остальные не поддержали его, догадавшись, что перед ними тот, кто будет принимать у них экзамен, и не желая сердить его еще больше.
Рем, тем временем, повернулся к двери и приложил к ней свой преподавательский магнитный ключ. Дверь распахнулась.
- Проходите, тяните билеты и начинайте готовиться, - пригласил он притихших вчерашних школьников и первым вошел в просторное помещение с рядами парт и стульев.
Абитуриенты зашагали следом за ним.
- Лиорка, дура, он из-за тебя разозлился и сейчас зверствовать будет! - шепотом зашипела на брюнетку одна из девушек.
- Сама дура! - так же шепотом огрызнулась виновница плохого настроения экзаменатора. - Я виновата, что мне так легче все запоминается?!
Ли уселся под занимающим всю стену интерактивным экраном, на данный момент выключенным. На столе перед ним уже были разложены белые пластиковые квадратики - билеты, точного содержания каждого из которых не знал не только Рем, но и тот преподаватель, которого он теперь заменял. Подумав, Ли быстрым движением перемешал все эти квадратики - если кто-то из абитуриентов сумел отключить видеокамеры во всем здании, ему ничего не стоило и взломать магнитный замок этой комнаты и узнать, какие вопросы содержатся на одном из билетов, чтобы потом вытащить именно его.
Спутав таким образом "карты" своим подопечным, Рем окинул каждого из них взглядом, рассчитывая увидеть на чьем-нибудь лице разочарование, но либо все они хорошо владели собой, либо среди них не было хакеров. Все девять лиц были просто взволнованными, причем брюнетка, едва не выпавшая в окно, казалась особенно взвинченной: ее красивое, с тонкими чертами лицо раскраснелось, а аккуратно подведенные зеленые глаза как-то особенно ярко блестели. Ли представил себе, как она срывается с подоконника, взмахивает руками, пытаясь ухватиться за раму, опрокидывается назад и... Нет, надо было все-таки сильнее ее отчитать! А была бы она его дочерью - он бы ее точно отшлепал! Впрочем, в дочери она ему все же не годится - разве что в младшие сестры. Но и сестру, если бы она у него была, Рем бы за такое тоже отшлепал, обязательно!
Увы, у преподавателя такого права по отношению к студентам не было, так что пришлось ограничиться сурово сдвинутыми бровями и сердитыми взглядами.
- Тяните билеты, - повторил Ли, усаживаясь за стол и открывая свой мини-комп.
Будущие студенты подошли к столу и несмело потянулись к пластиковым квадратам. Брюнетка первой схватила один из них и, вернувшись за парту, вставила его в свой мини-комп. Остальные последовали ее примеру. После того, как все увидели на своих мониторах вопросы, на компьютере Рема тоже появился файл с содержанием всех десяти активированных билетов. Он открыл его, пробежался глазами по строчкам и облегченно вздохнул - вопросы для поступающих были довольно общими, и ответы на них он, по большей части, знал. По крайней мере, не окажется в ситуации, когда кто-то из отвечающих знает больше, чем он сам...
Медленно потянулись полчаса, отведенные на подготовку к ответу. Кто-то из абитуриентов строчил на листках бумаги, стопки которых возвышались на краю каждой парты, кто-то барабанил по клавиатуре своих мини-компов. Брюнетка - как там ее назвала сокурсница? - некоторое время сидела неподвижно, глядя на монитор, а потом тоже взяла из стопки лист бумаги и принялась что-то писать. Рем перевел взгляд на девушку в соседнем ряду - она тоже написала на листке несколько строк, а затем остановилась, словно бы пытаясь что-то вспомнить. Ее рука скользнула в карман пиджака и, к удивлению экзаменатора, достала оттуда маленькую мягкую игрушку - зеленоватого динозаврика с длинными шеей и хвостом. Абитуриентка поставила его на парту рядом с компьютером и медленно погладила двумя пальцами по спине, после чего торопливо приписала к своему ответу еще строчку.
- Что это у вас? - подошел к ней преподаватель. - Посторонних предметов на столе быть не должно.
Девушка с вызовом посмотрела ему в глаза:
- Это мой талисман. Я с ним не так сильно нервничаю. Это, можно сказать, лекарство, а медикаменты во время экзамена разрешены.
- Если есть справка от врача, что они необходимы, - добавил Ли и взял в руки динозаврика. - Вряд ли вам дали такую справку, потому что суевериям в высших учебных заведениях не место...
Он со всех сторон осмотрел фигурку - она была аккуратно сшита из гладкой ткани, а по ее шее, спине и хвосту тянулись пришитые в несколько рядов бисеринки. Похоже, часть из них оторвалась, потому что в рядах были промежутки, но больше никаких странностей экзаменатор в игрушке не заметил. Видимо, это и правда был сувенир, "приносящий удачу" - может, подарок чей-нибудь? Вот только эти прерывистые ряды бисера что-то явно напоминали Рему...
- М-да, надо же, тот редкий случай, когда амулет и правда помогает своему хозяину, - усмехнулся он, еще раз проведя пальцем по спине динозавра. - Скажите, не проще ли было просто выучить даты, чем учить язык слепых и пришивать сюда эти бусины?
Абитуриентка вспыхнула и отвела глаза, а потом снова посмотрела на преподавателя жалобным взглядом, словно надеясь пробудить в нем добрые человеческие чувства, которые не позволили бы ему выгнать ее с экзамена, но он в ответ лишь покачал головой:
- Приходите на следующий год. Без амулетов.
Пойманная с поличным девушка со вздохом встала со стула и направилась к двери. Остальные, до этого с любопытством ждавшие развязки, проводили ее сочувственными взглядами и вернулись к своим ответам. Рем же продолжил следить за ними, уверенный, что один "чудодейственным талисманом" дело не ограничится. Так и вышло: через несколько минут он заметил, что один из парней слишком долго и пристально смотрит на свои электронные наручные часы, и оказалось, что по ним движется бегущая строка с ответом на первый вопрос билета.
- Отличная задумка, даже если бы здесь работали камеры, вас бы никто не заподозрил, - похвалил Ли юношу перед тем как выставить его за дверь.
Следующим был еще один молодой человек, попытавшийся подменить лист бумаги, на котором он начал писать ответ, таким же листом с готовым ответом, который он достал из-под рубашки, пока Рем разбирался с изобретателем "подсказывающих часов". Ему удалось проделать это почти неслышно, не зашелестев бумагой, и возможно, Ли ничего бы не заметил, но когда преподаватель повернулся к этому парню, ему показалось странным, что лист, на котором тот пишет, так сильно помят. К тому же, этот лист был исписан почти до конца, а всего минуту назад у этого абитуриента было написано всего несколько строчек... Вот только если этот лист был заготовлен заранее, то куда же делась бумага с началом ответа?
Рем заглянул под парту и, не обнаружив там ничего, попросил молодого человека встать. Тот с обреченным видом поднялся, попытавшись незаметно вытащить из-под себя скомканный первый лист бумаги, но этот маневр не укрылся от бдительного экзаменатора.
- В прошлом разведчики в таких случаях съедали важные бумаги - попробуйте так сделать, если в следующий раз попадетесь, - посоветовал он абитуриенту, когда тот, понурив голову, шел к выходу.
Остальные экзаменующиеся вновь захихикали слегка нервным смехом.
- Такой большой лист так просто не заглотишь! - прокомментировал происходящее еще один парень.
- Ничего, у него будет целый год, чтобы натренироваться, - отозвалась девушка с задней парты.
Рем никак не стал поддерживать этот разговор и вернулся за свой стол. Больше оставшиеся в аудитории абитуриенты ничего подозрительного не делали - если у кого-то из них и были планы списать, они, видя, что случилось с другими желающими сжульничать, решили не рисковать.
Вот только не боящаяся высоты любительница сидеть на подоконниках что-то слишком уж много ерзала на своем стуле и бросала в сторону Ли быстрые беспокойные взгляды.
Глава II
Земля, Россия, Санкт-Петербург, 2103 г.
Преподаватель, явившийся принимать у них экзамен по истории, Лиоре сразу не понравился. Не внешне - внешность у него как была очень интересная, в лице на удивление гармонично сочетались европейские и азиатские черты. Но вот вел он себя... И дело было даже не в том, что он велел девушке слезть с подоконника и отругал ее за сидение на нем. Нет, дело было в другом - в том, как именно он это сделал и как потом высматривал списывающих и отчитывал их. Каждое его слово и каждый жест давали понять всем вокруг: перед вами самый ужасный тип учителя - учитель-зануда. У такого человека невозможно списать, его невозможно заболтать, переводя разговор на ту тему, в которой ты лучше разбираешься, его невозможно разжалобить слезами или задобрить кокетливыми взглядами.
Но попытаться проделать что-то из перечисленного все-таки стоило. Не отказываться же от мечты стать биологом только потому, что ты плохо запоминаешь даты и вообще любые цифры, и из-за того, что экзаменатор оказался лишенным всех человеческих чувств! Тем более, что все остальные экзамены Лиора уже успешно сдала. Так что прочитав вопросы доставшегося ей билета, абитуриентка принялась спокойно записывать на листе бумаги то, что знала, стараясь не отвлекаться на разборки преподавателя с ее товарищами по несчастью, пойманными за попытке смухлевать. А затем, написав несколько строчек, она внезапно остановилась, отложила ручку и прищурилась, после чего слегка потерла глаза, словно они устали, и достала из лежащей на соседнем стуле сумочки футляр с очками. Положив его перед собой на парту, она открыла его, достала очки и надела их, а потом вписала в свой ответ две недостающие даты и сделала вид, что задумалась, вспоминая что-то еще.
Рядом с ней экзаменатор советовал одному из абитуриентов в следующий раз проглотить "лишний" лист с ответом. Девушка понимала, что препод-зануда сейчас не смотрит на нее, но продолжала свою актерскую игру. Она по опыту, еще по учебе в школе, знала, что если не хочет выглядеть подозрительно, надо войти в образ и играть все время - так, как если бы с нее не спускала глаз целая комиссия экзаменаторов. Только тогда ни у кого не возникнет сомнений, что у нее действительно устали глаза и что ей понадобились очки. А еще - что стекла очков оказались грязными и их надо протереть...
Недовольно поморщившись, Лиора сняла очки, посмотрела через них на свет и снова открыла футляр, достав из него салфетку. Абитуриент, неудачно попытавшийся заменить свой ответ заранее припасенной "бомбочкой", вышел за дверь, преподаватель в очередной раз стал оглядывать оставшихся в аудитории парней и девушек...
- Что тут у вас? Что я только сказал о посторонних предметах? - подошел он к Лиоре в тот момент, когда она принялась протирать очки салфеткой.
Девушка с невозмутимым видом, но без вызова, посмотрела ему в глаза:
- Это очки. Они мне нужны, если глаза сильно устают. Линзы мне не подходят, от них глаза раздражаются, операцию тоже делать нельзя. И справка от врача у меня есть, давайте покажу...
Положив очки рядом с листом бумаги, она полезла в сумочку. Справка о том, что ей необходимы очки, у нее действительно была, и самая настоящая. Как и стекла очков - они не были совсем плоскими и слегка увеличивали все вокруг, в чем препод-зануда тут же убедился, аккуратно взяв их в руки.
Сотрудник оптики, к которому Лиора неделю назад обратилась за помощью, в отличие от него, занудой не был.
Изучив и очки, и справку, экзаменатор взял в руки футляр и салфетку. Это был самый опасный момент, и абитуриентка затаила дыхание, с ужасом ожидая, что сейчас ей тоже придется отправиться за дверь и исполнение мечты придется отложить на год. Нельзя было выдать свое волнение, но нельзя было и вести себя слишком нахально - такие личности, как этот преподаватель, терпеть не могут, когда нарушается субординация. Надо держаться с ним, как подчиненная с начальником, но без заискивания - этого зануды тоже не любят.
Преподаватель провел пальцами по мягкой салфетке, украшенной мелким узором из непохожих друг на друга крошечных значков, издалека напоминающих квадратики и напечатанных на ткани как будто бы в полном беспорядке, а потом по сделанной из такой же ткани внутренней обивке футляра. Лиора почувствовала, что сейчас задохнется, и уже мысленно попрощалась с биологическим факультетом, но тут экзаменатор положил салфетку и футляр обратно на парту и отступил на шаг.
- Готовьтесь дальше, - сказал он, подходя к парню, сидящему позади Лиоры.
Девушка медленно выдохнула - ей по-прежнему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы ничем не выдать своих чувств. На этот раз - чувства облегчения от того, что экзаменатор так ничего и не заподозрил.
Она еще раз открыла футляр, аккуратно сложила и сунула внутрь салфетку и написала на листе бумаги оставшиеся даты. Преподаватель, тем временем, вернулся за свой стол, посмотрел на часы и уже неизвестно в который раз недовольно скривился. Похоже, он куда-то спешил, а значит, будет рад тем абитуриентам, которые ответят побыстрее.
- Я готова, можно отвечать? - подняла руку Лиора, и экзаменатор кивнул:
- Пожалуйста.
Девушка вскочила со стула, задвинула очки на лоб и быстрым шагом подошла к его столу. Остальные абитуриенты, проводив ее уважительным взглядом, снова уткнулись в свои ответы, торопливо дописывая последние фразы. Все понимали, что скоро очередь дойдет и до них.
- Ваша фамилия? - спросил преподаватель, изучая список абитуриентов, ставший теперь короче на три строчки.
- Квинтовская, - ответила усевшаяся перед ним брюнетка. - Лиора Квинтовская.
- Хорошо, начинайте.
Девушка набрала побольше воздуха:
- Первый вопрос - начало освоения Марса в первой половине двадцать первого века... Ну, в общем, сначала на Марс собирались полететь американцы... США... Они запустили туда марсоходы, автоматические, без людей, - Лиора сверилась со своей бумажкой, - в две тысячи четвертом, две тысячи восьмом и две тысячи двенадцатом году. И у них была целая программа, по которой на Марс должны были улететь люди и устроить там колонию. И поскольку телепорты тогда еще не изобрели, улететь можно было только с концами... Ну, в смысле, вернуться назад оттуда тогда было нереально... Но желающих туда полететь, конечно, все равно было много...
- Надо думать, - внезапно слегка улыбнулся экзаменатор. Лиора удивленно вскинула брови - неужели он все-таки способен на какие-то нормальные человеческие чувства? Неужели ему хотелось бы попасть на Марс или еще какую-нибудь планету, и если бы он жил сто лет назад, то не побоялся бы навсегда улететь с Земли?
- Но потом эту программу свернули, - продолжила девушка еще более уверенно. - Власти перестали ее финансировать из-за скандала с правозащитниками. Потому что один из людей, отобранных для полета на Марс давал интервью на телевидении... Да, это было в две тысячи двадцать пятом году, - она снова сверилась с бумажкой. - И рассказал, как в университете учился запоминать классы звезд. Произнес фразу-запоминалку, в которой слова начинаются на те же буквы, что и спектральные классы, в том же порядке: "O, be a fine girl, kiss me!" - Лиора хихикнула, но лицо экзаменатора не выражало никаких эмоций, и она, сообразив, что он не филолог, так что вряд ли знает английский язык, добавила: - То есть, это означает "О, будь милой девочкой, поцелуй меня!" Ну, защитники женских прав подняли бучу, стали требовать, чтобы он извинился, тоже по телевизору, а он заартачился, сказал, что никого не хотел оскорбить и что обижаются на такое только идиоты - в общем, поднялся жуткий шум, по всей Америке пошли митинги, народ стал требовать, чтобы все космонавты и все ученые, работающие в той программе, извинились, и они действительно начали извиняться, потому что - что им оставалось делать? Они испугались, что им денег больше не дадут, но было уже поздно! Правительство решило, что если оно не прекратит финансировать космические программы, за него не будут голосовать... Президент решил, что его не переизберут, вот. Ну и марсианскую программу свернули, а потом и все остальные тоже.
Лиора так увлеклась рассказом о тех давних событиях, что на мгновение даже забыла, что она на экзамене. Преподаватель, впрочем, не дал ей слишком уж разойтись - некоторое время он слушал ее красочное повествование, но потом мягко кашлянул, заставив ее прерваться:
- Это все верно, но вы же понимаете, что одна фраза даже в Америке двадцать первого века не могла иметь настолько глобальных последствий. У сворачивания космических программ были также экономические причины.
Лиора это, конечно, понимала, но в экономике она разбиралась плохо, так что у нее был только один выход - продолжать историю со скандалом, доказывая преподу-зануде ее важность.
- Безусловно, это было еще экономически обусловлено, - согласилась она, - но мне кажется, нельзя недооценивать волнения в обществе. Если бы не было всех этих митингов, возможно, американские власти нашли бы какой-то другой выход, сократили бы финансирование, но не отменили его полностью. А так - ну вы представьте себе, они думают: "На чем бы нам сэкономить?", и тут у них под окнами поднимается шум, крики, народ с плакатами бегает... Вот что бы вы на их месте сделали?
Девушка наклонилась вперед, приблизившись к сидящему напротив нее мужчине, и он, не ожидавший от нее такого напора, машинально отодвинулся от стола.
- Скажите, Лиора... - он заглянул в мини-комп. - ...Эдуардовна, а почему вы хотите учиться на биолога? По-моему, вам лучше выбрать какую-нибудь творческую профессию - журналиста там, или писателя. А может, актрисы?
Голос его по-прежнему звучал ровно, не особо эмоционально, но, как показалось Квинтовской, довольно добродушно. Кажется, ее ответ ему все-таки понравился.
- Мне интересно изучать все живое, - сказала она. - Животных, растения, бактерии... Я еще не знаю, какую выберу специализацию, но мне очень интересна жизнь во всех ее проявлениях. И может быть... может быть, еще будет найдена жизнь на других планетах Солнечной системы... Я понимаю, что это уже вряд ли возможно, но все-таки есть же небольшая вероятность, что исследователи что-то пропустили? Тогда я бы стала изучать ее, это было бы особенно здорово.
Ей показалось, или теперь экзаменатор заволновался, но сдержал свои эмоции? На какое-то мгновение его лицо приняло странное выражение, как будто ему то ли стало неприятно, то ли он вспомнил что-то, по чему сильно скучал? Лиора тоже занервничала - вдруг она сказала что-то не то, и теперь он ее завалит?!
Но спустя мгновение преподаватель снова взял себя в руки и равнодушно кивнул на ее листок:
- Ладно, продолжайте.
- А, да, конечно... В общем, после того, как США отказались от освоения Марса, этим занялись Россия и Китай. Но сначала они осваивали Луну, и только в две тысячи тридцать третьем году Россия отправила на Марс первый корабль с колонистами... А Китай еще в две тысячи восемнадцатом отправил автоматический луноход на обратную сторону Луны... И в общем, мы с Китаем стали соревноваться в освоении космоса, но не так, как с Америкой в двадцатом веке, а мирно. Потому что договорились не повторять прошлых ошибок, вот.
- Хорошо, достаточно, - перебил девушку экзаменатор, взглянув на часы. - Этот вопрос вы знаете. Давайте второй.
- Второй вопрос: французские государственные перевороты, - сказала Лиора, приготовившись "перепрыгнуть" из XXI века в XVIII-й и так же красочно описать те еще более давние события.
Но преподаватель, похоже, и правда спешил, потому что не дал ей даже начать повествование.
- Назовите дату самого первого французского переворота, - попросил он, - и этого будет достаточно.
- Тысяча семьсот восемьдесят девятый год! - радостно объявила абитуриентка, не веря, что ей удалось отделаться так легко. Видимо, она зря боялась, что сказала "что-то не то". Похоже, наоборот, ее ответ про любые формы жизни - это было именно "то". Нечто, что экзаменатор хотел услышать.
- Спасибо... - пробормотала Лиора и, поспешно схватив сумочку и футляр для очков, выскользнула из аудитории.
- Кто следующий? - услышала она голос преподавателя, уже закрывая за собой дверь. - Давайте побыстрее, уважаемые.
В коридоре десятого этажа никого не было, и Квинтовская, распахнув окно, с которого ее согнали меньше часа назад, снова уселась на подоконник. До земли, как и сказал экзаменатор, было тридцать метров, но высота не только пугала девушку - высота еще и помогала ей особенно остро наслаждаться каждым мгновением жизни. А сейчас, когда она сдала на "отлично" последний экзамен, когда впереди было еще две недели летнего отдыха, а потом пять лет интереснейшей учебы, наслаждаться жизнью хотелось особенно сильно. И девушка не собиралась отказываться от этого желания.
Она высунулась в окно, любуясь залитой солнечным светом старинной частью города. Металлические крыши домов, стоявших впритык друг к другу, так что можно было пройти по ним целые кварталы, не касаясь земли, сияли под солнцем так ярко, что ей пришлось прищуриться. Почти на всех крышах виднелись солнечные батареи, а кое-где - еще и площадки для флаеров, которые периодически беззвучно проносились над домами. А дальше, за пределами Васильевского острова, ряды старинных домов постепенно сменялись недавно построенными высотными зданиями, самые большие из которых, возведенные на окраинах, терялись в синеватой туманной дымке.
Лиора могла бы еще долго сидеть так, любуясь Петербургом с высоты, но скрипнувшая у нее за спиной дверь вывела девушку из задумчивости. Из аудитории, где она только что сдала экзамен, вышел еще один абитуриент.
- Ну как? - повернулась к нему Квинтовская.
- Четверка, - шумно выдохнул парень.
- Поздравляю!
- Мерси. Но ты лучше слезь с подоконника - этот препод сейчас стал быстро всех спрашивать, скоро закончит и сам выйдет. Если опять увидит тебя на окне...
- Да уж, нервный он какой-то, - усмехнулась Лиора. - Надеюсь, истории у нас будет не очень много.
- А он не историк, он микробиолог, - сообщил молодой человек. - Так что его у нас будет очень много.
- Упс. А откуда ты знаешь?
- Он сам сказал, когда я ему отвечал. "Я, - говорит, - микробиолог, но уж даты Смутного времени знаю, не пытайтесь меня запутать".
- М-да, - Квинтовская спрыгнула на пол и с некоторой опаской оглянулась на дверь. - Пойду я тогда, пожалуй.
- А что у тебя было в той коробочке для очков? - поинтересовался ее будущий сокурсник.
Девушка придала своему лицу невиннейшее выражение и захлопала глазами:
- Ничего там не было, только тряпочка, чтобы очки протирать.
- Ну да, я так и понял! - фыркнул молодой человек.
- Уж если этот зануда, - Лиора мотнула головой в сторону двери, - ничего не заметил, значит, там точно ничего не было.
С этими словами она прошествовала к лифту, на ходу доставая из сумочки телефон и набирая номер.
- Мам? - заговорила она, спускаясь на первый этаж. - Я поступила! Сдала историю на пять, так что у меня даже больше баллов, чем нужно.
- Что ж, значит, тебе теперь не обязательно искать подработку, - отозвалась ее мать. - Нет смысла устраиваться на пару недель - а потом у тебя занятия начнутся, их нельзя пропускать из-за работы.
- Да я и сама ничего пропускать не собираюсь, - заверила ее дочь. - Ну ладно, скоро приеду.
- Ага, приезжай, жду.
Девушка с разочарованным вздохом сунула телефон обратно в сумку и вышла из лифта, а потом и из здания биологического факультета. На крыльце толпились еще несколько то ли абитуриентов, то ли уже студентов, что-то бурно обсуждая. Квинтовская остановилась чуть в стороне, снова достала телефон и набрала одну из своих подруг, но та долго не брала трубку, и пока Лиора слушала длинные гудки, из здания выскочил еще один сдававший вместе с ней историю парень.
- Да, пап, да, поступил! - кричал он в трубку, вприпрыжку сбегая по ступенькам. - Да, давай шампанского, и еще вина, и фруктов я каких-нибудь южных куплю! Торт? Ну давай и торт, раз мама хочет. Самый большой, конечно!
Молодой человек на мгновение замер рядом с Лиорой - так близко, что она услышала чьи-то восторженные вопли из его телефона. Слов было не разобрать, но отец этого парня - а может, трубку уже взяла мать или еще кто-нибудь из его родных - явно не скрывал своей радости от успехов сына.
- Да не, ну какой я вам вундеркинд, не так уж и сложно это было! - запротестовал в ответ на эти крики счастливый студент. - Хотя на истории сейчас препод только так зверствовал. Приеду - расскажу!
Юноша зашагал дальше, махнув Лиоре рукой, и она рассеянно кивнула ему в ответ. А потом вздохнула, убрала телефон и тоже медленно зашагала в сторону метро.
Глава III
Земля, Россия, Санкт-Петербург, 2104 г.
После полугода преподавания Рем Ли уже не строил иллюзий о том, что это тихая, спокойная и, главное, лишенная неожиданностей работа, но в ней все-таки были моменты, которые он полюбил и которыми очень дорожил. Прежде всего это были сами лекции - когда все уже было давно подготовлено и он помнил почти все наизусть, когда студенты уже рассаживались по своим местам, переставали галдеть, и некоторые из них даже собирались внимательно его слушать и конспектировать. Можно было забыть о суете, о том, что на эту лекцию его всего час назад выдернули из лаборатории, о том, что через полгода слушатели будут пытаться повторить то, что он сейчас рассказывает, на экзамене и нести такую чушь, что хоть плачь, хоть смейся... Во время лекции все это не имело значения - главное, можно было рассказывать то, что интересно тебе самому, делиться этой информацией с теми, кто тоже хоть немного ею интересовался, и делать это именно так и именно в таком порядке, как ты привык, ничего не меняя и не пропуская. Если бы еще можно было заниматься только этим, без отчетов, борьбы за удобные часы в расписании, подмен других лекторов и всего остального!
К счастью, сейчас все эти неприятности были позади. Через пять минут должна была начаться его последняя в этот день лекция - первая лекция во втором семестре для первого курса. Оставалась только еще одна последняя формальность...
- Здравствуйте, уважаемые первокурсники, - поприветствовал Рем студентов, занимавших возвышающиеся перед ним амфитеатром полукруглые ряды парт. - Меня зовут Рем Николаевич, я кандидат биологических наук, специализируюсь на микробиологии, и моя задача на ближайший семестр - познакомить вас с этой замечательной наукой и с теми не менее замечательными существами, которыми она занимается...
- Можно войти? - в аудиторию ввалились несколько молодых людей, и преподаватель нетерпеливо махнул им рукой:
- Проходите, только тихо. И на будущее - если вы опаздываете ко мне на лекцию, большая просьба: не стучите в дверь, не спрашивайте на весь факультет, можно ли вам войти - просто тихо проходите и садитесь.
Дверь снова хлопнула, и еще двое опоздавших, стряхивающих со своим меховых курток снег, собрались было задать все тот же вопрос - но услышав последние слова лектора, промолчали и на цыпочках поспешили к свободным местам.
- Отлично, а теперь запишите, пожалуйста, сюда свои фамилии, - попросил Ли, подходя к первому ряду и протягивая сидящей с краю девушке чистый лист бумаги. Та кивнула и, положив лист перед собой, принялась писать.
- И почему здесь нигде нет электронной отчетности? - проворчала сидящая рядом с ней сокурсница, доставая ручку. - Раньше, говорят, были электронные пропуска, и только через них все контролировалось...
- Совершенно верно, - снова обернулся к первому ряду Рем. - А еще раньше были шибко талантливые студенты-хакеры, из-за которых университетам и пришлось вернуться к бумажной бюрократии. И не только университетам, к слову сказать. Ладно, записывайтесь, а я начинаю.
Он вернулся на кафедру, открыл нужный файл на мини-компе и, наконец, погрузился в свою любимую стихию:
- Все мы знаем, что жизнь на Земле крайне многообразна. Существуют хищные и травоядные животные, огромные и микроскопические, живущие во льдах и в тропиках. Существуют растения, которые прекрасно чувствуют себя глубоко под водой или в Антарктиде. Существуют грибы, способные расти где угодно, на голых камнях, на стенах домов и под землей. И по сравнению со всеми этими удивительными живыми существами, представители двух других доменов, возможно, покажутся вам более однообразными и не такими интересными. Тем более, что их не увидишь и не изучишь без микроскопа. Но я вас уверяю, что это не так. Среди бактерий и археев еще больше разнообразия, еще больше непохожих друг на друга видов и еще больше тайн и загадок, которые нам, ученым, еще только предстоит разгадать. Может быть, среди тех, кто раскроет эти тайны, будет и кто-нибудь из вас...
Рем сделал паузу и окинул взглядом аудиторию. Его слушали. Не все, конечно - кое-кто из студентов в верхних рядах явно был занят какими-то своими делами, но лектору показалось, что таких было не слишком много. Большинству было интересно то, о чем он говорил. Эти студенты уже пережили одну сессию, их не отчислили после нее, так что это были те, кто не ошибся с выбором факультета, кто действительно хотел здесь учиться. А потому они слушали Рема со всем возможным вниманием - и в мире не было ничего приятнее этого внимания!
- Для начала мы поговорим о бактериях, - продолжил Рем, но в следующий момент снова отвлекся от лекции, так как один из парней с первого ряда вскочил и, подбежав к кафедре, положил на нее "пропутешествовавший" по амфитеатру и вернувшийся вниз лист бумаги с фамилиями.
Ли кивнул и отодвинул лист на край стола, успев мельком заметить, что последняя фамилия на нем значилась под номером "51", а в аудитории, по его примерной прикидке, сидели человек тридцать. Многие студенты явно вписали в список своих отсутствующих друзей, и по хорошему говоря, следовало бы устроить им перекличку, но преподавателю не хотелось надолго отвлекаться от темы. Пожалуй, стоит проводить перекличку в первые же минуты, еще до начала лекции. Или, наоборот, в самом конце - это даже будет гуманнее, так как в список смогут добавиться все опоздавшие...
Дверь со стуком распахнулась, и в аудиторию влетела запыхавшаяся и едва переводящая дух студентка с длинными растрепанными черными волосами, припорошенными снегом, отчего казалось, что в них блестит ранняя седина. Рем мгновенно узнал ее - Лиора Квинтовская, та самая нахальная девица, у которой явно была шпаргалка, написанная в футляре для очков на каком-то неизвестном ему языке. Которую он не выгнал с экзамена, потому что не мог признаться, что чего-то не знает - даже если это не относится к его профессии. Та самая девушка, которая с таким энтузиазмом говорила о своей мечте найти жизнь на других планетах...
В первом семестре он лишь пару раз сталкивался с ней в коридорах, но она всегда находилась в компании сокурсников, болтала или спорила с ними о чем-то и почти не замечала его.
- Извините! Я не туда телепортировалась... а флаеры сегодня не летают, погода плохая... так что я бегом... - выпалила брюнетка и, подбежав к кафедре, торопливо схватила листок со списком. - Я ведь не сильно опоздала? - она сунула руку в висящую на плече сумку, достала оттуда ручку и огромными каракулями написала на оставшимся внизу свободном месте свою фамилию.
Рем смотрел на девушку, раздумывая, как бы построже отчитать ее за такое неподобающее поведение, но когда она полезла за ручкой, заметил краем глаза какое-то движение в первых рядах студентов. Лектор повернулся к своим слушателям - ну конечно, две студентки в третьем ряду отчаянно пытались привлечь внимание Квинтовской, размахивая руками. И не только они!
- Мы тебя уже..! - зашипел еще один парень, сидящий в центре.
Но девушка не видела и не слышала всех этих предупреждений - закончив писать, она пододвинула лист в центр кафедры и еще раз пробормотав "Ой, извините!", бросилась вверх по рядам, выискивая свободное место.
Рем Ли взял список и быстро пробежал его глазами. "Шилова А., Демьяненко С., Квинтовская Л., - читал он, посмеиваясь про себя, фамилии, написанные разными почерками, - Сергеев Н.Ж., Серов Л., Лизонова Г., Самосвалов Ю., Чанг Ш., Квинтовская Л... И в соседнем столбце - снова Л.Э. Квинтовская!"
Фамилия опоздавшей девушки обнаружилась в каждом столбике списка, не считая той, которую написала в самом конце сама ее обладательница.
- Студентка Квинтовская у нас едина в пяти лицах! - объявил преподаватель. - Что ж, я рад, что у вас так много хороших друзей, готовых вам помочь, - добавил он под всеобщий хохот, встретившись глазами с залившейся краской Лиорой, - но будет лучше, если вы не будете опаздывать на мои лекции и таким образом напрягать сокурсников.
Первокурсники, включая и саму виновницу всеобщего веселья, продолжали смеяться, и Рем жестом призвал их к тишине:
- А теперь успокаиваемся и возвращаемся в мир бактерий. Среди них, как я уже сказал, тоже есть самые разные виды, обитающие в очень и очень разных условиях. Известно несколько видов бактерий, живущих в кратерах вулкана при огромной температуре и огромном же давлении. И несколько видов, живущих во льдах Арктики и Антарктики. Никакие животные, растения и грибы, какими бы выносливыми они ни были, не сравнятся в этом с бактериями. Сравниться с ними могут только археи, о которых мы с вами тоже еще будем говорить...
В аудитории снова стояла тишина, нарушаемая только голосом лектора и редким шелестом переворачиваемых страниц тетрадей. Рема снова слушали, и он мог бы рассказывать о своих любимых невидимых существах хоть весь день, забыв обо всем на свете. К счастью для студентов, которые, несмотря на весь свой интерес к его предмету, вряд ли высидели бы на его лекции дольше одной пары, он был слишком дисциплинированным и, помня о том, что может увлечься, завел будильник в телефоне, так что в положенное время рассказ о бактериях завершился. Ли в последний раз обвел первокурсников взглядом и удовлетворенно кивнул сам себе: кажется, вступительная лекция ему удалась.
- Вопросы есть? - поинтересовался он и увидел, что к нему вприпрыжку бежит по лестнице все та же "единая в пяти лицах" Квинтовская.
- Да, Рем Николаевич, у меня есть вопрос! - крикнула она, подскакивая к кафедре. - Вы сейчас столько говорили об экстремофилах... А ведь все они живут здесь, на Земле, все развились в пределах одной планеты! И если даже на Земле возможна жизнь в вулканах или на дне океана, то почему все отрицают, что она возможна на других планетах, при других температурах и давлении? Ведь мы пока еще даже Марс полностью не обследовали, а про остальные планеты и говорить нечего... Почему ученые так легко сдались?
По лицу Ли пробежала тень. Больше всего ему хотелось ответить на этот вопрос какой-нибудь резкостью. Например, сказать наглой девице, что не ей, глупой и ничего пока еще не знающей первокурснице, рассуждать о том, правы ли специалисты, многие десятилетия изучавшие экстремальные формы жизни. И что уж точно не ей судить, стоило им сдаваться или нет. Но ответить так значило показать ей, да и всему остальному первому курсу, что его самому неприятно от того, что жизнь на других планетах больше не ищут и не собираются искать. А его уже давно это не беспокоило, ведь правда?
- Жаль вас разочаровывать, Лиора Эдуардовна, - мягко заговорил Рем, - но для того, чтобы понять, что на планете нет жизни, теперь не обязательно обследовать каждый ее квадратный сантиметр. Существуют методы обнаружения живых организмов, в том числе и микроскопических, и они могут дать ответ, есть ли что-то живое на очень большой территории. Я расскажу о них подробно на следующих лекциях, а пока скажу только, что их уже опробовали наши колонисты на Марсе - и все методики дали одинаковый ответ: единственные формы жизни, которые там есть - это те, что мы, люди, привезли с Земли.
- Ну а кроме Марса? Может, на Венере или Меркурии... - подал голос еще один из студентов.
Ли покачал головой:
- Там все это тоже уже проверили - на автоматических станциях были приборы... Но я действительно еще буду об этом рассказывать, так что наберитесь терпения, уважаемые.
- Ну а на Титане? На других спутниках Сатурна и Юпитера станции еще не были! - возразила Лиора, и несколько сокурсников поддержали ее одобрительным гомоном. - Может, хоть там все-таки что-то есть?
- Чисто теоретически - пока не доказано, что там ничего нет, так что можно утверждать, что есть, - уже довольно сухо ответил Рем. - Но вероятность этого не просто мала, она стремится к нулю.
- Но почему? Почему же? - посыпались на него вопросы со всех сторон, и он поднял руки, словно сдаваясь:
- Все на следующих лекциях! Сейчас, в перерыве, я вам при всем желании не смогу пересказать всю теорию!
Первокурсники протестующе загудели, но лектор решительно замотал головой и стал пробираться к выходу из аудитории. Ему надо было позвонить на свою основную работу, подготовиться к завтрашней лекции для четвертого курса и хотя бы что-нибудь перекусить перед тем, как ехать домой, а времени на все это оставалось всего-ничего. И почему эта молодежь постоянно куда-нибудь торопится? У них впереди вся жизнь и, в частности, еще пять лет учебы! Успеют еще все узнать про любые формы жизни и их поиск, в том числе и неудачный.
Не обращая больше внимания на новые возражения и вопросы, Рем вышел в коридор и чуть ли не бегом бросился к лифту, в который как раз входили двое его коллег. Через несколько минут он уже сидел за своим столом на кафедре микробиологии, дожевывая безвкусный бутерброд из торгового автомата и просматривая свою следующую лекцию. А еще минут через двадцать он снова ехал на лифте, на этот раз вниз, мысленно уже пребывая у себя дома, в комнате с голографическим камином, за чашкой чая и чтением последних научных новостей в сети, а потом просмотром какого-нибудь старого фильма. Ничего лучше этого долгими петербургскими зимними вечерами он и представить себе не мог.
Правда, до теплой квартирки с камином и всеми прочими прелестями надо было еще добраться. Университетский телепорт находился в соседнем здании, но из точки выхода до дома Ли было два квартала, и когда преподаватель вышел на улицу и в лицо ему вонзилось множество летящих с огромной скоростью снежинок, он понял, что идти от телепорта пешком ему что-то не хочется. Для флаеров погода по-прежнему была нелетной, так что из транспорта оставался только старинный автобус - его остановка была напротив биофака, и он привозил Рема почти к самому его дому.
Ли отправился к остановке, но еще издали увидел, что на ней собралась приличных размеров толпа народа - похоже, автобуса давно уже не было. Но может, оно и к лучшему - значит, он наверняка скоро придет?
Однако когда преподаватель подошел ближе, ему стало ясно, что он поспешил радоваться. На остановке собрались почти все первокурсники, которым он только что читал лекцию, и еще десяток людей постарше, и все они приплясывали от холода и громко возмущались. Прислушавшись, Ли по обрывкам их фраз понял, что незадолго до того, как он пришел сюда, к остановке подъехал битком набитый автобус, который не стал останавливаться - судя по всему, водитель побоялся, что новые пассажиры не поместятся в его салон, и пролетел мимо, даже не притормозив. Потом, проехав еще метров сто, он все-таки остановился, высадил пассажиров, которым нужно было выйти возле университета, и двинулся дальше прежде, чем бросившиеся за ним студенты успели до него добежать.
- В двадцать втором веке живем - и такое! - возмущались они теперь. - Давно уже пора на каждой остановке телепорты установить!
- Много вы понимаете, молодежь - как раз из-за того, что везде ставят телепорты, транспорт и сокращают, - возразила стоявшая рядом с одной из самых шумных студенческих группок пожилая женщина.
- Надо на шофера жалобу накатать! Номер кто-нибудь запомнил? - громко спрашивала еще одна женщина, но ее товарищи по несчастью в ответ только разводили руками - на номер автобуса никто посмотреть не догадался.
Рем встал чуть в стороне от галдящих на разные голоса студентов и окинул их сочувственным взглядом. Он довольно долго сидел после лекции на кафедре, а они, скорее всего, сразу отправились по домам - значит, уже мерзнут здесь хотя бы полчаса. Вдалеке послышался рокот мотора, и показались фары еще одного автобуса, который тоже ехал на полной скорости и как будто бы не собирался тормозить.
- Этот уж точно последний! - крикнул кто-то из первокурсников, и несколько человек подбежали к краю тротуара, яростно размахивая руками.
Шофер автобуса в ответ на их жесты громко просигналил.
- Ну все, и этот не остановится! - обреченно охнул кто-то еще. Рем, тоже почти уверенный, что теперь ему придется возвращаться к биофаку, оттуда идти к телепорту, а потом тащиться две остановки до своего дома, приготовился запомнить номер этого автобуса - и тут царивший на остановке гвалт перекрыл высокий девичий голос:
- Сейчас остановится как миленький!!!
Ли повернул голову на этот голос и замер. Несмотря на двадцатиградусный мороз, ему мгновенно стало жарко.
Лиора Квинтовская стояла на проезжей части, вытянув вперед руки - прямо перед несущимся на нее автобусом. Ее длинные темные волосы, выбившиеся из-под берета, рассыпались по спине, вокруг нее падали закручивающиеся вихрями снежинки. Это была бы очень красивая картина - если бы все не происходило на самом деле.
Автобус снова засигналил, но девушка лишь сделала шаг ему навстречу. Расстояние между ними стремительно сокращалось - и Рем вдруг понял, что даже если студентка сейчас решит убежать обратно на тротуар, она может не успеть это сделать. Пока она будет поворачиваться на обледенелом асфальте, автобус будет уже на остановке. И не факт, что он успеет затормозить на такой скользкой дороге...
"И чего я-то столбом стою?!" - преподаватель метнулся было к девушке, собираясь отпихнуть ее еще дальше от тротуара, на пустую встречную полосу, но не успел: однокурсники Лиоры, стоявшие ближе к ней, тоже выскочили на дорогу, вскидывая руки и громко крича.
Автобус затормозил, когда до Квинтовской и обступивших ее с обеих сторон парней и девушек осталось не больше метра. Шофер, глядя на них в окно, грозил кулаками и, судя по движению его губ, страшно ругался, но все остальные столпившиеся на остановке люди уже окружили автобус и ломились в обе его двери, так что ему пришлось открыть их. Студенты первыми ворвались внутрь, толкаясь с теми, кто выходил из автобуса, и заняли переднюю площадку, где принялись бурно делиться впечатлениями о своих подвигах.
Рем, зашедший через заднюю дверь, попытался пробраться к ним поближе, но застрял в середине салона. И лишь позже, когда он выходил на своей остановке, ему удалось мельком увидеть Лиору. Она почти висела на поручне, и ее раскрасневшееся лицо было абсолютно счастливым.
Глава IV
Земля, Россия, Санкт-Петербург, 2107 г.
До конца перерыва оставалась пара минут, и Лиора уже понимала, что не успеет достать конспект с ручкой и приготовиться записывать лекцию. Да и начало лекции, скорее всего, не сможет записать - придется потом восстанавливать его по памяти или переписывать у кого-нибудь из друзей. Но что тут поделаешь - не могла же она оставить без внимания слова этой вредины Алинки Шиловой о том, что "все эти дурацкие прыжки с парашютом и полеты на парапланах не приносят никакой пользы и не делают человека сильным"!
Алина, понятное дело, намекала на то, что сильным человек становится, если занимается всеми этими ее дурацкими ползаниями по горам и по скалам. И большинство сокурсников, слышавших их с Лиорой спор, явно тоже так думали. С чем Квинтовская смириться уж точно не могла.
В результате теперь она сидела спиной к кафедре и к экрану и лицом к устроившейся позади нее Шиловой и пыталась прижать шиловскую правую руку к парте. Но Алина, как оказалось, кое в чем была права - ручки у нее были сильными, и Лиоре почти сразу стало ясно, что на быструю победу она может не рассчитывать. Их руки замерли вертикально над партой, их ладони обхватили друг друга мертвой хваткой, и эта борьба длилась уже минут десять, собрав вокруг двух первых парт целую толпу зрителей.
Пятикурсники разделились на два лагеря болельщиков, и каждый из них старательно подбадривал одну из соперниц и желал ей победы. Сами сражающиеся девушки поначалу отпускали в адрес друг друга язвительные комментарии, но потом замолчали, решив экономить силы. Так прошел перерыв между лекциями, после чего зрители начали потихоньку рассаживаться по своим местам, и возле Лиоры с Алиной остались лишь несколько самых азартных.
- Сдаешься? - спросила Шилова, и в ее голосе Квинтовской почудилась плохо скрываемая надежда. Кажется, противница уже сильно устала и подозревает, что долго не продержится. А значит, сдаваться ни в коем случае нельзя!
- Рожденная ползать, не указывай, что делать, рожденным летать! - отозвалась Лиора. Алина вспыхнула, и рука Квинтовской резко наклонилась вправо, к блестящей поверхности парты. Лиора тихо охнула, напряглась еще сильнее, и их руки снова замерли, а потом стали медленно двигаться в обратную сторону и постепенно принимать вертикальное положение.
- Шухер, Инквизитор идет! - пронесся по аудитории голос одного из пятикурсников, и оставшиеся болельщики девушек тоже разбежались по местам. Квинтовская бросила полный отчаяния взгляд на входящего в комнату Рема Ли. Как назло Алинка устроила все это именно перед его лекцией! А Лиоре так нужно было с ним поговорить в присутствии других студентов, и сделать это надо было так, чтобы он при этом не очень сильно на нее раздражался... Задача сама по себе почти нереальная - за четыре года учебы и восемь сессий он столько раз ловил Квинтовскую на списывании или на подсказках однокурсникам и отправлял ее на пересдачу, что она вряд ли могла рассчитывать на его хорошее отношение. Правда, когда она подходила к нему с какими-нибудь вопросами, касающимися биологии, он всегда отвечал ей охотно и доброжелательно. Вот только будет ли он таким же добрым после того, как она просидит всю лекцию к нему спиной, ничего не записывая по той причине, что правая рука у нее немного занята? Ну ладно, не всю лекцию - на всю у них с Алинкой точно сил не хватит! - но, как минимум, внушительную ее часть. Впрочем, терпеть такое безобразие он на своей лекции не будет - сразу выгонит обеих соревнующихся.
Алина Шилова тоже проводила шествующего к кафедре преподавателя нервным и сконфуженным взглядом, но лишь с еще большей силой стала давить на руку своей противницы.
- Я рождена ползать по высочайшим вершинам мира, - прошептала она срывающимся голосом. - Мне осталось два восхождения до клуба "Семь вершин". Я два раза была на Эвересте, это куда выше, чем высота, на которой ты, с позволения сказать, летаешь!
- А я... а я... - Лиора тяжело хватала ртом воздух, не находя, что ответить. Ее рука, казалось, гудела от напряжения, и если во время перерыва она просто слегка онемела, то теперь в ней медленно разрасталась боль. Пока еще не сильная - но девушка догадывалась, что дальше будет хуже.
Рем, тем временем, расположился за кафедрой, поставил на нее свой мини-комп и в своей обычной манере призвал студентов к тишине:
- Успокаиваемся и возвращаемся в мир невидимых существ, который мы с вами покинули неделю назад. В прошлый раз мы остановились...
Боль стала уже просто невыносимой, и Лиора плохо понимала, как ей вообще удается удерживать руку Алины все в том же вертикальном положении. У нее мелькнула мысль о том, что лучшим выходом будет сдаться и начать записывать лекцию, пока Ли не слишком сильно на них рассердился, но студентка отогнала ее. Преподаватель все равно уже видел, чем они с Шиловой заняты, он не мог не заметить, что она сидит, повернувшись к нему затылком, так что можно не сомневаться: он уже сердится. Хуже уже не будет - но она, по крайней мере, может еще выиграть. А иначе получится, что все это вообще было зря - и поговорить с Ли не удалось, и Алинка выйдет победительницей из "сражения" и докажет всем, что "ползающие" экстремалы круче "летающих".
Последняя мысль прибавила Лиоре сил, и теперь уже рука ее соперницы начала клониться к парте. Правда, двигались их руки столь медленно, что если бы это и дальше продолжалось в таком темпе, победила бы Квинтовская не раньше, чем к середине лекции. Вся надежда была на то, что Шилова все-таки решит сдаться. Хотя ждать этого от человека, дважды побывавшего на вершине Эвереста и еще минимум на четырех известных пиках, пожалуй, было бы наивно...
- ...Еще один представитель археев, обитающих в Марианской впадине, был назван по имени открывшего его в две тысячи девяносто втором году ученого... - голос Рема Ли, который все это время невозмутимо читал лекцию, делая вид, что не видит разыгрывающейся у него под самым носом спортивной драмы, становился все ближе, и Лиора поняла, что преподаватель вышел из-за кафедры и идет в их с Алиной сторону. - Уважаемые, я думаю, вам пора объявить боевую ничью, - прозвучал этот голос у нее прямо над головой, и девушка ссутулилась, словно стараясь стать как можно меньше и незаметнее.
Лицо Шиловой, по которому стекали не то слезы, не то капли пота, залилось краской, и она вопросительно посмотрела противнице в глаза:
- Ты не против?
- Я согласна, - выдохнула Квинтовская, подозревая, что еще немного - и ее рука вообще перестанет что-либо ощущать.
Девушки одновременно разжали руки и почти без сил облокотились на парту. По аудитории прокатилось негромкое хихиканье. Пара человек так же негромко несколько раз хлопнули в ладоши.
- Итак, открытый в две тысячи девяносто втором году вид археев... - голос Рема вновь стал удаляться, и Лиора, не поднимая глаз, развернулась лицом к кафедре и полезла левой рукой в сумку. О том, чтобы что-то записывать, не могло быть и речи, но она включила диктофон на телефоне, после чего откинулась на спинку стула, закрыла глаза и стала осторожно разминать под партой негнущиеся пальцы правой руки. Позади нее громко сопела и, кажется, даже всхлипывала Алина - ей "сражение" тоже далось нелегко, с удовлетворением подумала Квинтовская.
Между тем, лекция продолжалась, и слушали ее большинство пятикурсников далеко не так внимательно, как это обычно бывало на занятиях с Ремом Ли. Прошло несколько минут, и на парту Лиоры шлепнулась смятая в комок записка, развернув которую она радостно улыбнулась - один из ее друзей поздравлял ее с ничьей и предлагал дать ей переписать начало лекции. Вскоре за этой запиской последовали еще несколько - там тоже были поздравления, уверения, что "в следующий раз она обязательно сделает эту зазнайку", и обещания поделиться конспектом или диктофонной записью. А еще в одном "письме", пришедшем к ней под конец лекции, девушка с удивлением обнаружила рисунок - множество крошечных сердечек и цветов, складывающихся в замысловатый узор.
Лиора едва удержалась от того, чтобы присвистнуть - за такое ее бы уже точно выставили из аудитории - и принялась искать глазами автора этого рисунка. Но понять, кто мог прислать ей эту записку, не было никакой возможности - все сидели, уткнувшись в конспекты, торопясь записать даты открытия глубоководных микроорганизмов и их названия.
"Кто у нас вообще мог так здорово все нарисовать?" - задумалась Лиора, разглядывая послание. Лучше всех в ее группе рисовал Юрка Самосвалов - многие преподаватели, приходя на лекцию, обнаруживали на экране слайд со своими портретами, выполненными то в виде шаржа, то в полуабстрактной манере, но так, что в них все равно узнавались черты "моделей". Несколько раз Квинтовской случалось переписывать у Юрия конспекты, и на полях в его тетрадях тоже часто встречались рисунки - черепа с костями, лица инопланетян из фантастических фильмов, какие-то колючие шишки и грибы с глазами... Нет, все это было совсем не похоже на полученные ею теперь сердечки и цветочки! Лиора украдкой взглянула на Самосвалова - он и теперь что-то рисовал в своей тетради, не обращая внимания ни на кого вокруг. Вряд ли это он. Хотя... неожиданно девушка вспомнила, что все эти черепушки и инопланетные морды на страницах его конспектов порой были изображены не в полном беспорядке, а так, чтобы из них складывались узоры. Почти такие же, как вот этот вот узор из сердец и цветов!
Лиора заерзала на месте, забыв и про лекцию, и про все еще ноющую правую руку, и про то, что она жутко разозлила препода-зануду по прозвищу Инквизитор. Теперь все ее мысли заняла новая проблема: как узнать, точно ли это Юрий прислал ей записку с рисунком? Сам он, если уж сразу не подписался, будет это отрицать. Но он может проболтаться кому-нибудь из свои приятелей, так что надо будет попробовать выведать это у них. Подыскать к каждому из них подход - Валерке можно будет предложить помочь с дипломом, Николаю намекнуть, что она и так уже все знает, и тогда он не выдержит и проболтается... Но это сработает, только если рисунок и правда Самосваловский и если он рассказал о нем друзьям. А если нет?
- На сегодня все, до встречи через неделю! - донесся до Квинтовской голос преподавателя, и девушка вновь мгновенно переключилась с одной проблемы на другую. С картиночками она разобраться всегда успеет, а вот что делать с Ли? Ей надо с ним поговорить, и так, чтобы он при этом был в благодушном настроении. Но в благодушном настроении он бывает только во время своих лекций, когда "погружается в мир микробов", и сразу после них, до того, как ему придется погрузиться в другие, менее интересные дела. Вот только если она подкатит к нему с вопросами прямо сейчас, по отношению к ней он точно будет настроен недоброжелательно. Может, подождать до следующего раза? Хотя еще неизвестно, что будет в следующий раз, может, она к тому времени еще сильнее испортит себе репутацию! Или все-таки прийти к нему на кафедру? Ей нужны свидетели, но они наверняка будут и на кафедре - там почти всегда сидит кто-нибудь еще из преподавателей. Нет, свидетелями должны быть студенты - преподы запросто могут встать на сторону Рема.
По всей видимости, в этот день Лиора исчерпала все свои небольшие запасы терпения, сражаясь в армреслинг, потому что она все-таки вскочила со стула, затолкала в сумку мобильник и многочисленные записки и быстрым шагом направилась наперерез собирающемуся уходить лектору.
- Рем Николаевич, простите, пожалуйста, можно один вопрос?
Микробиолог оглянулся и остановился, давая студентке подойти ближе. По его лицу, как всегда, невозможно было понять, злится он на нее или посмеивается про себя, вспоминая ее "поединок" с однокурсницей.
- Слушаю вас, - сказал он, бросив быстрый взгляд на часы.
Лиора поняла этот намек, но идти на попятный было уже поздно, и она торопливо затараторила:
- Рем Николаевич, я определилась с темой моего диплома и хотела бы, если можно, кое в чем с вами посоветоваться!..
Преподаватель чуть заметно приподнял брови, но больше ничем своего удивления не выразил.
- И о чем же вы хотите писать? Археи или бактерии?
- Ни то, ни другое! - выпалила Квинтовская.
Ли снова слегка пошевелил бровями:
- Но ваша специализация...
- Рем Николаевич, я хотела бы написать теоретический диплом. О том, какие микроорганизмы могли бы развиться в неземных условиях, - сообщила Лиора таким тоном, каким люди обычно признаются в страшных преступлениях.
Вокруг них с Ли уже собралась небольшая толпа пятикурсников, с любопытством следивших за их разговором - именно то, что Квинтовской и требовалось.
Преподаватель пожал плечами:
- Это не запрещено, но если вы хотите знать мое мнение, то я считаю такую работу бесполезной. Жизнь не может развиться нигде, кроме Земли.
- Но ведь это не доказано окончательно! Вы сами говорили, что чисто теоретически это все-таки возможно, хотя бы для небелковой жизни, - продолжила тараторить студентка, с ужасом думая о том, что сейчас этот ужасный, этот невыносимый зануда перебьет ее, скажет ей, чтобы она не занималась глупостями и выбрала другую тему, и уйдет. - И у меня уже есть кое-какие расчеты того, как могла бы развиваться кремнийорганическая жизнь на холодных планетах - на таких, как Марс, например.
Брови Рема Ли выполнили более резкий прыжок вверх и вернулись на прежнее место, а в глазах у него мелькнул тот уже знакомый Лиоре проблеск чувств, который она впервые увидела четыре года назад на вступительном экзамене и с тех пор замечала еще несколько раз, когда кто-нибудь из студентов заводил разговор о внеземной жизни.