- У неё абсолютно нет чувства ответственности! - воскликнула моя тётка.
- А у кого из нас оно есть? - парировал дядя.
- Принцам крови это не свойственно, - поддержал его другой дядя, вложив в свои слова изрядную долю иронии, которая не ускользнула от тётки.
- Да уж, в этом-то ты настоящий принц, Фиро! - ядовито заметила она.
Фиро, обладавший непробиваемым чувством собственного достоинства, в ответ пожал плечами.
Я оторвалась от замочной скважины и толкнула дверь.
- А, это ты, - буркнул Фиро.
Я бросила плащ на стул и посмотрела в окно:
- Кажется, дождь будет.
На небе собиралась самая настоящая гроза - огромные тёмные тучи, целые стада этих устрашающих небесных баранов загромоздили весь горизонт, и в комнате потемнело.
- Вероятно, будет, - лениво заметил Дидье, опираясь о подоконник рядом со мной. - Собираешься выйти, Ленни?
- Пойду прогуляться, - быстро ответила я. - Как думаешь, до дождя успею?
- Успеешь, если поторопишься, - сквозь зубы ответил за него Фиро.
Флора, кажется, собиралась в очередной раз предостеречь меня, но передумала.
- Иди, детка, - Дидье указал мне глазами на дверь. Видимо, я им всё-таки помешала.
Я взяла плащ и вышла в коридор. Честно говоря, прогулка была лишь предлогом зайти в комнату. Подслушивать больше не стоило и пытаться: уж если родственники говорят о действительно важных вещах, то примут все меры предосторожности. Что они и сделали: от двери потянуло холодком. Обернувшись, я увидела голубоватый свет. Кто-то, скорее всего, Фиро, решил обезопаситься от не в меру любопытных племянниц.
Я пожала плечами и заскакала вниз по лестнице, пожелав про себя Фиро увидеть призрака в своей спальне. С некоторых пор в Лирол поселился беспокойный дух прадеда, обожавший давать советы. Фиро подозревал, что это моих рук дело и, клянусь Львом, он был прав!
Ну их к дьяволу с их кознями и интригами!
Я распахнула тяжелую входную дверь и остановилась на ступеньках крыльца. Небо сплошь затянули тёмно-багровые тучи. К дьяволу корону!
Я свистнула изо всех сил. Налетевший порыв ветра раздул складки плаща, превращая его в широкие чёрные крылья. Я взмахнула ими несколько раз, пробуя на прочность. Ветер хлестнул упругой волной, подзадоривая и дразня. Я сбежала вниз по ступенькам, ловя подходящий поток, и с последним шагом взлетела вверх. Чёрные крылья затрепетали, и мы помчались наперегонки - ветер и я, под багровым небом, уже вспарываемым на востоке стрелами молний. Первые капли дождя тяжело упали на землю. Я вскинула руки, пытаясь дотянуться до мечущихся высоко надо мной обрывков туч, м запрокинула голову, встречая дождь лицом к лицу. Я люблю летать в грозу, когда шумит и рвётся на части небо, и деревья послушно сгибаются, повинуясь тяжёлому дыханию ветра.
Небо начало проясняться. Я сложила руки на груди и отвесно спустилась вниз. Ветер стих, разогнав облака, и дождь уронил на землю последние капли. Плащ мой промок насквозь, и уже не раздувался крыльями, а угрюмо висел на плечах. С мокрых волос капала вода. Я поднялась на крыльцо, оставляя за собой мокрые следы, и вошла в замок. На лестнице сквозило, как обычно. Сияние под дверью погасло, из чего я заключила, что могу войти.
Фиро сидел в углу и угрюмо тасовал колоду. Флора бродила по комнате, переставляя безделушки с места на место. Дидье сидел в другом углу и что-то рассеянно мурлыкал себе под нос. Судя по обстановке, ни к чему они не пришли. Флора повернулась, чтобы посмотреть, кто вошел.
- Ленни! - воскликнула она. - Ты опять... я же запретила тебе летать в грозу! А что, если в тебя попадет молния?.. - она почему-то считает, что меня до сих пор нужно опекать.
- ...то ей не поздоровится, - буркнул Фиро.
- Тебе стоит переодеться, - поддержал Флору Дидье.
Фиро что-то пробормотал сквозь зубы, не переставая тасовать карты. Я предпочла не уточнять, что именно.
Флора продолжала нести какую-то чушь про простуду - как будто я могу простудиться! На самом деле, конечно, могу, но... вряд ли.
- Хорошо, хорошо, я переоденусь, - раздражённо пробормотала я и вышла.
Честно говоря, я отправилась на кухню, но там готовили обед, и лично мне ничего не светило, кроме бутылки вина, которую я незаметно спрятала под плащ. Так что пришлось идти и переодеваться. Едва я натянула сухое платье, в дверь постучали. Это был Дидье. Он принёс мой плащ.
- Знаешь, Ленни, - задумчиво начал он, аккуратно развешивая плащ на спинке стула, - ты неряха.
Я отмахнулась от него:
- Это всё?
Это не могло быть всё, потому что дядюшка удобно расположился в моём лучшем кресле, вытянув ноги на середину комнаты.
- Ну, - Дидье придирчиво осмотрел носки своих сапог, - ты забыла застегнуть платье.
Я чертыхнулась. Ненавижу застёжки на спине!
- Может, поможешь? - ядовито спросила я, промучившись несколько минут в тщетных попытках дотянуться до крючков.
- С удовольствием! - энтузиазм в его голосе граничил с маньячеством.
- Собственно, я пришёл не за этим, - неохотно сообщил Дидье, когда с застежками было наконец покончено. - Флора получила известие от совета Льва.
- И?..
- Притязания Леонтиска признали законными.
- Опаньки! - выдохнула я, лишившись способности к связной речи.
- Вот-вот, - кивнул Дидье и ловко поддел меня под колено. Я рухнула на него.
- С ума сошел! - возмутилась я.
Дидье довольно мурлыкнул. Я вскочила. Не люблю такие шуточки!
- Коронация через неделю. Мы выезжаем вечером.
- А как же Единорог? - наконец задала я главный вопрос.
Дидье пожал плечами:
- Это его проблемы, - уклончиво ответил он. Я так и не поняла, кого именно он имел в виду - Леонтиска, Единорога или их обоих вместе.
Я бесцельно бродила по тронному залу, разглядывая гостей. Дети Единорога среди них бросались в глаза издалека - большей частью черноволосые, с породистыми и надменными лицами. Но дом Льва в породистости им не уступал, а надменностью, кажется, даже превосходил. Гудящий зал напоминал осиное гнездо. И оставаться в нём с каждой минутой становилось всё опасней.
Двустворчатые двери, украшенные резными фигурами Льва и Единорога, широко распахнулись, и вошёл будущий король. Леонтиск был облачен в пурпурную тунику с оторочкой из золотистого меха, гриву светлых волос удерживал тонкий золотой обруч. Во взгляде и осанке его было подлинно королевское величество. Серые глаза смотрели вокруг серьезно и печально, а улыбка была чуть более ироничной, чем позволено этикетом.
Леонтиск поднялся на возвышение. Справа и слева к нему подошли придворные. Одного из них я знала - это был канцлер прежнего короля, Тилле, пожилой толстяк, вечно напыщенный и чересчур серьезный. Второй был младше его наполовину и выше на столько же. Тилле нёс в руках подушку, на которой лежала она - корона. Говорят, это подлинный шедевр ювелирного искусства. Мне она никогда не нравилась - ни львиная голова с разинутой пастью прямо надо лбом, ни рубиновые глаза, хищно сверкающие в солнечном свете, ни тяжелые лапы, обнимающие голову короля. Я скинула туфли и забралась на диван - при моем росте с пола у меня просто не было шансов хоть что-то разглядеть.
Второй придворный тем временем снял корону с подушки и теперь держал её над головой коленопреклоненного Леонтиска, словно раздумывая - отдавать или нет? Наконец его колебания разрешились - он решительно надвинул корону на макушку Леонтиска и с глубоким поклоном отошёл. Тилле тем временем со своей подушкой спускался с возвышения.
Леонтиск поднялся с колен. Разбуженный рой снова зашумел. Король нетерпеливо махнул рукой.
- Сейчас скажет речь, - прошептал кто-то у моего плеча.
Это было уже не так интересно. Коронационные речи обычно скучные и слишком длинные. Я слезла с дивана и сунула ноги в туфли.
- Дети Льва и Единорога! - заговорил Леонтиск. М-да. По меньшей мере, нетрадиционное начало. Его уверенный голос эхом отразился от стен и затерялся где-то под потолком, среди пыльных и выцветших знамён.
- Корона, которую я надел, и которую охотно отобрал бы любой из вас, - с неожиданным сарказмом продолжил король, - даёт мне право повелевать, а вам - повиноваться! Я желаю мира в королевстве!
После этих слов по залу прокатилась волна приглушенных голосов. Леонтиск подождал, пока утихнет толпа, и продолжил:
- Я призываю вас забыть старые распри, - уже тише продолжил он. - Я желаю мира между Львом и Единорогом! Да будет так.
Леонтиск сошел с возвышения, и снова покатилась волна голосов, теперь уже не остановленная никем.
- Королевская речь! - усмехнулся кто-то за моей спиной. Я обернулась и встретила взгляд сына Единорога.
- Чем она тебе не угодила?
- Могу объяснить, - парень преувеличенно вежливо склонился в глубоком поклоне.
- Для начала можешь представиться, - предложила я.
- Ирго, принц Единорога, - насмешливые чёрные глаза посмотрели на меня.
- Леонелла.
Ирго указал на нишу между колонн:
- Там спокойнее, можно продолжить беседу... принцесса.
- Почему ты решил, что я - принцесса? - спросила я, проталкиваясь сквозь толпу.
- Я видел твой портрет, - заявил Ирго, прислоняясь к колонне. - Полукровки так редки, что им сложно остаться неузнанными. Тем более - при дворе.
- Вот как? - насмешливо, в тон ему, удивилась я. - Так чем же тебе не понравилась королевская речь?
- Это равносильно объявлению войны. Дом Льва не потерпит ущемления своей гордости. А дом Единорога не примет подачки, пусть даже от короля.
- Подачкой ты называешь мирный договор?
- Слишком ненадежные слова, - Ирго покачал головой. - Мы слишком привыкли к войне, чтобы верить миру. Любой случайный жест, глупый намек - и все вновь обратится в свару.
- Я не занимаюсь политикой! - чуть резче, чем следовало, возразила я. - Пусть грызутся, если им так нравится! Мы никогда, помнится, не отличались дружелюбием. Но Леонтиск хотя бы попробовал.
- Хочешь сказать, тебя это не касается? - надменно произнёс Ирго.
Я рассердилась:
- Именно так! Незачем лезть между двух жерновов!
Ирго вновь поклонился:
- Спасибо за совет, принцесса. Может быть, ты ещё передумаешь, и тогда мы поговорим.
Он исчез в толпе. Да, не очень вежливый разговор получился. Но мне действительно всё равно, Лев или Единорог!
Немного подумав, я спустилась в сад. Не хочу их слушать - обсуждающих, прикидывающих, просчитывающих следующий ход, чтобы приблизиться, втереться в доверие, использовать себе на благо... Ненавижу эти игры!
Зачем меня понесло в Лабиринт - трудно объяснить. Я никогда не любила это развлечение - бродить среди каменных стен в поисках выхода - за что и поплатилась. Опять тупик. Я почувствовала раздражение.
- Лев и Единорог! - в сердцах воскликнула я, топая ногой.
Над головой раздался чей-то смех. Я посмотрела вверх. Из окна наполовину высунулся Его Величество Леонтиск и радостно ржал.
- Не уроните корону, Ваше Величество, - сквозь зубы посоветовала я. Не люблю, когда надо мной смеются.
- Лео! Ты что, заблудилась?
Леонтиск уселся на подоконник, уперевшись пятками в раму, и вытирал слезы смеха.
- Нет, я тут гуляю. Ты что, наблюдал за мной?
- Уже с полчаса, - признался Ленни. - Ты так забавно подпрыгиваешь...
Я зарычала. Чёрт с ней, с этой фамильной гордостью.
- Хочешь, я тебя вытащу? - предложил Леонтиск. Я кивнула. Он спрыгнул с подоконника и исчез в комнате. Через некоторое время из окна вылетел стул. За ним спрыгнул сам Леонтиск.
- Ты уверен, что мне это поможет? - громко спросила я. Кусты затрещали, и над стенкой показалась голова. Она сказала:
- Конечно, поможет! Отойди в сторонку.
Я едва успела увернуться от летящего на меня стула.
- И что мне с ним делать?
- Встань на него и заберись на стенку, - посоветовал Ленни с той стороны.
- Тогда стул останется тут, - возразила я. - А я не смогу спуститься.
- Спрыгнешь. Я тебя поймаю.
Некоторое время мы молчали. Я скептически примеривалась к стулу. Ленни думал.
- Знаешь что? - наконец сказал он. - Заберись на стенку и втащи его за собой.
Я так и сделала. Хотя это было непросто - я чуть не свалилась обратно. Потом я спихнула стул вниз и прыгнула сама. Ленни поймал меня, как и обещал.
- Привет, сестричка, - сказал он, опуская меня на землю.
- Привет, братишка. Давно не виделись.
Мы обнялись. Мой двоюродный брат тряхнул кудрями:
- Видишь, я всё-таки стал королём.
Я наклонила голову, пытаясь скрыть улыбку. Много лет назад Леонтиск рассорился с Флорой и обоими дядюшками и уехал из Лирол. На пороге - в лучших традициях нашего семейства! - он обещал, что увидит их не раньше, чем его коронуют. Как выяснилось, он не издевался, а вполне серьёзно намеревался занять престол. Тем более что наследников тогдашний король не оставил, а Леонтиск был самым близким родственником с самой чистой кровью.
- Давай вернемся в кабинет, - предложил Ленни, подставив стул под окно и жестом предлагая мне лезть первой. Я зацепилась за подоконник, раздался треск, и у платья появился довольно интересный разрез до бедра.
- Холера! - выругалась я вполголоса, забираясь в комнату и осматривая платье. Кто-то рассмеялся. Я подняла голову. Передо мной стоял Фиро.
- Какого черта? - успела спросить я, прежде чем он схватил меня за руку и потянул за собой. Ещё секунда - и мы повалились в траву.
- В чём дело? - сердито спросила я, поднимаясь на ноги. - Какого черта ты меня украл?!.
- Тебя это не касается.
От такой наглости у меня перехватило дыхание.
- Фиро!!!
- Помолчи, Леонелла, - перебил меня дядя. - Мне надо подумать.
Пока он думал, я воспользовалась моментом, чтобы осмотреться. Мы стояли на опушке незнакомого леса. За спиной простирался болотистый луг. Собственно, это всё, что я успела заметить, потому что Фиро достал колоду - нашу фамильную колоду, благословение и проклятие Льва! - вгляделся в карту, лежавшую на самом верху, и снова схватил меня за руку.
На этот раз мы оказались в полутёмной прихожей какого-то дома. Ни хозяина, ни слуг нигде не было видно. Пахло пылью и чем-то нежилым.
- Иди за мной, - предложил Фиро, устремившись вверх по лестнице, которая начиналась в правом углу.
- Куда ты меня притащил? - спросила я, с трудом поспевая за длинноногим дядюшкой. Разумеется, он не ответил.
На втором этаже мы свернули направо, в длинный коридор, перерезанный солнечными лучами, лившимися в широкие окна. Фиро толкнул вторую дверь и вошел.
- Дидье, - сказал Фиро, заходя внутрь.
Темная на фоне окна фигура повернулась к нам:
- Вы уже здесь?
- Что всё это значит?! - набросилась я на Дидье, так как ждать объяснений от Фиро бесполезно - скорее камень заговорит.
- Располагайся, Ленни, - вежливо предложил Дидье.
Я села на диван и закинула ногу на ногу. Подумала немного и поменяла ноги местами - из-за незапланированного разреза поза выглядела слишком вызывающей.
- Очередной заговор? - поинтересовалась я и посмотрела на Фиро. Тот, казалось, потерял к нам всякий интерес, вытащил портсигар и закурил.
- Не советую ему противостоять, - негромко сказал Фиро, выпуская дым.
- Ты хочешь свергнуть Леонтиска?
- Да, - лаконично ответил он.
- Но какой в этом смысл? - я здорово удивилась. - Ты же не можешь претендовать на трон!
- Я не могу. Но ты - можешь.
- Что за чёрт! - крикнула я. - Я не хочу!
- Зато хочу я, - парировал Фиро. - После смерти - или отречения Леонтиска тебя коронуют.
- И тебя устроит роль кукловода? - язвительно спросила я.
Фиро поднялся и отвесил издевательский поклон:
- Вполне, моя милая.
Он потушил сигарету и подошел ко мне:
- Карты.
- Что?
- Не притворяйся, ты отлично всё поняла. Просто отдай мне колоду, Ленни... или я возьму её сам, и тебе это не понравится.
Я скривилась. Выбора у меня не было. Фиро ухмыльнулся. И протянул руку. Я вложила в неё колоду. Как говорится, ловкость рук - и никакого мошенничества. Дядя перелистал карты.
- Тут не хватает двух.
- Да? - я огорчилась. - Вот чёрт, потеряла, наверное. А может, сунула в книгу вместо закладки...
Но Фиро на это не купился. Он неодобрительно покачал головой и нехорошо ухмыльнулся.
- Да ну? - протянул он. - Врать нехорошо, Ленни, тебе Флора разве не говорила? - нравоучительно сказал дядя. - Карты, Ленни... иначе я прикую тебя к стене в подвале.
Его глаза говорили, что он не шутит - сузившиеся и угрожающие, как на охоте. Только вот на сей раз дичь - это я.
Карты повисли в воздухе у него перед носом. Фиро ловко сграбастал их и сунул в колоду.
- Хорошая девочка, - он погладил меня по голове. - Препоручаю тебя заботам Дидье. Уверен, вы не будете скучать.
По лицу Фиро скользнуло какое-то загадочное выражение - удовлетворение и... злость? Недовольство? Прежде чем я поняла, что это, он резко повернулся и вышел.
- Что Фиро имел в виду? Ты не знаешь, Дидье?
Дидье улыбнулся.
- Понятия не имею, Ленни, - отозвался он, - понятия не имею.
Всё это нравилось мне всё меньше и меньше. Таинственное поведение Фиро, Дидье в качестве тюремщика... что они задумали?
Дидье сел рядом со мной - слишком близко. Почему-то мне стало трудно дышать. Я встала и подошла к окну. Солнце садилось.
- Хочешь спуститься в сад? - спросил Дидье с дивана.
- Давай.
Он распахнул передо мной дверь и молча пошел вперёд. Я плелась следом за ним. Надо бы зашить платье. Или ещё лучше - переодеться. Только вот не во что.
Мы спустились по другой лестнице, которая была в конце коридора, и через неприметную дверь вышли наружу. Дом был заброшен, но сад был хорош - некогда ухоженный, а теперь разросшийся, он цвел и благоухал. Вечерние сумерки опускались на траву, где-то вдалеке пела птица, и стрекотали кузнечики в траве. Мы молча шли через сад, и Дидье взял меня за руку, как в детстве. Только вот он больше не был тем, чем был для меня в детстве - наполовину папой, наполовину старшим братом. Это была глупая подростковая любовь, бурная и ужасная, как и все чувства подростков. Я не могла спокойно на него смотреть, бледнела, краснела и мямлила, а он только посмеивался и отмалчивался, когда Флора заговаривала с ним обо мне. Потом это прошло. Или мне только казалось, что прошло? А потом я начала ему нравится. А может, и раньше - но догадалась я об этом недавно. Вернее, меня навела на эту мысль Флора, с которой он поругался. Я случайно подслушала их разговор. Флора обвинила его в том, что он пытается меня соблазнить. А он пожал плечами и ответил: 'Она уже взрослая'. Тогда тетя страшно разоралась на него - чтобы он не смел портить мне жизнь, и думать об этом забыл, и вообще, поискал себе очередную жертву где-нибудь в другом месте. Однако Дидье всё равно продолжал со мной флиртовать, а я делала вид, что ничего не замечаю. Хотя иногда это было очень сложно. Слишком уж он красив, и всё такое. Фиро, как обычно, оставался в стороне - не одобрял, но и не препятствовал. А теперь он ушёл.
- Здесь всё ещё красиво, правда? - неожиданно сказал Дидье, слегка наклонившись ко мне. Я вздрогнула, как будто он мог услышать мои мысли.
- Ага, - пробормотала я. К щекам прилила кровь. Ужасно глупо.
- Иногда мне кажется, что здесь бродят призраки прошлого.
Он задумчиво посмотрел на меня. В вечерних сумерках он был просто неправдоподобно красив - глубокие серые глаза с длинными ресницами, чувственные губы, твердая линия щеки, светлые волосы, спадающие на плечи. Это было слишком. Я помотала головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Дидье хмыкнул.
- Что ты пытаешься сделать, Ленни?
- Не смотреть на тебя, разумеется, - пробормотала я.
- Я такой страшный?
- Скорее уж наоборот.
Я всё-таки посмотрела на него. Зря, как выяснилось. Потому что мне ужасно, до ломоты в зубах, захотелось его поцеловать. Дидье чуть наклонился - словно для того, чтобы мне было удобнее.
- Это неправильно, - пробормотала я.
- Почему?
- Потому что это называется инцест.
- Ты же знаешь, что нет, - он чуть пожал плечами. - Между нами нет кровного родства.
Я и сама знала, что нет, но это было единственное, что ещё могло меня остановить. Меня - но не его.
- Я слишком долго ждал, - заявил Дидье, наклоняясь ещё ниже.
Мы целовались долго и самозабвенно. Кажется, пошёл дождь, но нам было наплевать. Эта ночь была только для нас, и мы любили друг друга на траве, под дождём и яркими звездами.
А потом наступило утро. Когда надо было смотреть друг другу в глаза и собирать разбросанную одежду. Мы всё-таки перебрались в дом, и теперь лежали на старом диване. Утро было пасмурным. Жить почему-то не хотелось. Дидье проснулся - я чувствовала, как он шевелится, разминая затекшие руки и ноги.
- Не смотри, - попросила я, рывком высвобождаясь из-под его руки.
Диван заскрипел, и Дидье спрыгнул на пол.
- В чем дело? - резко спросил он.
Он был голый, если не считать волос, рассыпавшихся по плечам, и злой.
- А ты сам не понимаешь? - я заставила себя посмотреть ему в глаза. Минуту мы смотрели друг на друга, а потом Дидье отвёл взгляд.
- В чём дело, Ленни? Мне казалось, ночью тебе было хорошо.
- Ночь прошла, - угрюмо ответила я, сев на край дивана. - Наступило утро.
- Ты хочешь сказать...
- Я потеряла голову.
Кажется, я опять покраснела. Дидье сел рядом.
- Ты жалеешь? - тихо спросил он.
Я посмотрела на него. Это было очень трудно - видеть его опечаленное лицо. Но я ничего не могла с собой поделать.
- Мне стыдно, - призналась я. - И я не знаю, что мне теперь делать, Дидье.
- Ты можешь сделать вид, что ничего не было, - надменно предложил он, глядя в сторону.
- А ты?
Он промолчал.
- Ты же знаешь - у нас нет будущего, - сказала я. - Подумай о том, что скажет Флора...
- К дьяволу Флору!
Он взорвался. И набросился на меня, повалив обратно на диван, прижал сверху и стал целовать. Я не могла не ответить. Неожиданно он остановился, насмешливо посмотрел на меня:
- Ты ведь хочешь меня, я знаю. Так же, как я хочу тебя. Подари мне десять дней - всего лишь десять дней. А потом можешь возвращаться к Флоре и делать вид, что ничего не было.