Руины веры в человека. 

Ночная тьма, фонарь в руке, руины
Порушенный саман окружних стен
И почва из песка, щебня" и глины
Нет ни коряги, ни шакалов, ни гиен

Лишь тишина безлунной тёмной ночи
Лишь тьма всего с одной вдали звездой
И глухо слух то запустенье точит
И ты стоишь тьму слушав - как глухой. 

И ты идёшь по пыльной улиц гальке
Широких и пустынных площадей
В окружье полурухнувших саманов
Сложённых из нетёсанных камней

Безоблачно ничем не явленное небо
Ни звёзд на нём, ни млечного пути
Всё вакуум Луны обратной будто
Без фонаря - не видно и не зги. 

Стопы идут и под ногами щебня шорох
Как галька мелкая в той тишине шуршит
И стуж сердечная, и мрачный ада холод
В пустых проёмах стен - мертвы и сквозняки

И мёртвый город одинок и сиротлив
Заброшенный во тьме из плоских крыш
Исполненный бездушья и тоски руин 
И запустенье всюду и лишь тлена тишь. 

И вот на площади молельный дом
И минарет возвышенный над ним 
И ты идёшь в дверной его проём
И весь его находишь вдруг пустым

Лишь голых стен обшарпанные камни
И вязь на стенах, и в пыли бетонный пол
И окна в мрака пустоту проёмами зияли
Под дрожь от фонаря играет тьмою столп. 

Молельный дом был пуст и весь в забвеньи
Но грань миров его пока что обошла
И свет от фонаря сжимает тьмы сгущенье
Вокруг молельни запустелая земля. 

Однако же на вздох и эхо вздоха - 
С вершины минарета раздался вдруг азан
Последний джин поверивший пророкам
К молитве призывал пропавших прихожан

Но город пуст, в нём даже ветер не гуляет
Его не посещает даже пыль песчаных бурь
Призыв к молитве в тьме той затихает
И джина вздох тоскливо щемит грусть

Последний миг сует тщеты погаснув
Сокроет веху тех пустующих руин
Из всех взывавших к милосердью - 
Увы, в надежду веровал лишь джин... 

Солмат Ёшиши