Ночь выдалась на радость звёздной; созвездия, ранее скрытые от взора, сегодня были как никогда ясны и словно сами складывались в причудливые рисунки. Полная Луна, необычайно большая и яркая, висела в чистом небе над городом, отчасти уже уснувшим; редкие огни в окнах новеньких высоток далеко за железной дорогой неумолимо гасли один за другим. Далеко внизу машины изредка шипят, проносясь по проспекту.
Волшебные огни ночного города как никогда хорошо видны с крыши высокого дома. Ближе всех - яркий фонарь странного жёлто-розового цвета, сияющий поверх чего-то, напоминающего заготовку к строительной площадке; работа там не продвигается уже долгое время, только экскаватор стоит под полотном, отработав свой бессмысленный забег на сегодня.
За ним, довольно далеко, - белой свет лампы, оставшейся висеть на единственной стене, сохранившейся от дома с как минимум тремя бывшими этажами; днём эта стена - и небольшая часть полов, свисающих опасно друг над другом - стоит совершенно безучастно и одиноко, вокруг - лишь поле перепаханной земли, такой же, как на "стройплощадке".
Дальше - хилые прямоугольные жёлтые лампочки, сияющие из-за штор домов, и белые уличные фонари, скорее напоминающие стадионные софиты, необычайно яркие для своей отдалённости. Жёлтые лампочки сияют стабильно, словно и следует им сиять вечно, в то время как белые мелькают; некоторые на миг пропадают и появляются вновь, другие - лишь светят чуть слабее. Ещё дальше, за всеми из них, - слабо-жёлтые фонари трассы и яркие разноцветные точки из недавно ставшей городом деревни; за ними же - тёмные леса, река и горизонт.
Аня вышла на крышу тихо, хрустя лишь редкой каменной крошкой на этой ещё советской крыше. В своих кедах она осторожно ступала по наслоениям рубероида и высоким кирпичным полосам, впервые ища путь в этом месте; до расстеленных полотенец, однако, она дошла довольно быстро, ловко и легко скача там и тут.
Саша взглянул на неё с улыбкой; Аня ответила тем же, садясь на полотенце.
- Чёртов бекон, - сказал он словно никуда, улыбаясь.
- Ничего, - ответила Аня спокойно. - Сделаем в следующий раз.
Саша усмехнулся.
- Я хотел тебя порадовать... - он опустил голову.
- И порадовал, - Аня глядела на него, и во взгляде её была написана искренность; Саша вскоре ответил ей взглядом, а она улыбнулась ему. - Это было весело.
Это заставило его ярко улыбнуться. Она всегда находила способ порадовать его.
Саша был благодарен ей - в данный момент, за то, что она осталась в квартире и привела вещи в порядок. Аня знает, что ему невыносимо возиться с грязью, даже если срубить дерево, приготовить что-нибудь вкусное или починить электротехнику не составит труда. Ему не нужно было выражать своей благодарности, даже если некое размытое ощущение социальных норм требовало этого от него: Аня прекрасно знала, что он чувствует.
Теперь же, когда с беконным инцидентом было покончено, они делали то, что планировали сделать с самого утра: собрались на крыше дома, в котором Саша снимает квартиру, вдвоём, в тишине спящего города и уюте тёплой, почти летней ночи. Университетские заботы отошли на второй план - по крайней мере, для ближайшего времени - и наконец, у них появилось время для того, чтобы побыть вместе, вдали от толп и конечных сроков, гор письма, законов и формул.
Последовав за Аней, Саша лёг на полотенце и уставился в звёздное небо.
- Здесь классно, - сказала Аня тихо, улыбаясь.
Саша удовлетворительно промычал в ответ.
Они обсуждали всё на свете: философию Шопенгауэра и Ницше, метафорический смысл реакции кислорода с водородом, негативную демократию, цвет ночного неба, зрение и ухудшение его, демонологию и Некрономикон, сексуальные практики Древней Греции, дисперсию света, рок-музыку... Порой, разговоры заходили в совершенно неожиданные темы - факт, не оставшийся незамеченным для кого-либо из них - и затем столь же ловко и незаметно выныривали на поверхность - для того, чтобы глотнуть воздуха и вновь окунуться в неизведанную глубину человеческого разума. Обоим нравилось обсуждать, и оба были чрезвычайно любопытны.
Затем, некоторое время они лежали молча, глядя то на громадное открытое небо, то друг на друга, улыбаясь каждый раз, когда встречали взгляд.
- Аляска, - внезапно сказал Саша и мотнул головой с улыбкой. - Поверить не могу.
Аня улыбнулась смущённо.
- Твоё настоящее имя - Аляска! - воскликнул он со смесью удовольствия и удивления и поднялся, опираясь на руку, чтобы взглянуть на свою спутницу.
Она взглянула на него, сохраняя смущённую улыбку.
- И что? - спросила она мягко, неоскорблённая.
- С ума сойти, - Саша вновь помотал головой и лёг обратно, вновь подняв глаза к небу. - Кто ж знал, что я встречу человека с таким именем?
- С каким?
- Классным, - ответил он без задержки.
Аня улыбнулась, более довольно, но всё ещё со смущением, и вернулась к звёздам, не ответив на взгляд Саши; тот последовал её примеру.
Он знал Аню долгое время - они познакомились ещё на первом курсе - и за это время они успели стать хорошими друзьями; он успел познакомиться с её бывшими, с её родителями, с её интересами и старыми игрушками, даже с фрагментами её дневника, - но ни за что не мог бы он подумать, что не только его хороший друг представляется ненастоящим именем, но и настоящее её имя - ровно то же, которое вертелось в его голове в ближайшие несколько дней.
- Аня, - пробормотал Саша тихо, не пытаясь звать подругу. - Аляска, - он выдержал паузу, словно смакуя имя. - Аняска, - и, повторив громче: - Аняска, - улыбнулся и взглянул на подругу.
Та усмехнулась, всё ещё глядя на небо. Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:
- I like it, - и улыбнулась.
Они вновь замолчали и вновь начали переглядываться.
Один, почти случайный взгляд затянулся. Они глядели друг на друга, улыбаясь, не в силах отвести взгляд, несколько секунд, - и, словно по договору, в один миг подвинулись ближе друг к другу, перекрыв собой границы полотенец. Аня прижалась грудью к его груди, головой легло на ближайшее плечо и дальнее сжав ладонью; её серьга вдавилась в серую футболку, слегка потирая кожу под толстой тканью. Саша обнял её спину и плечо, проводя одну руку по длинным тёмным волосам, и второй принялся гладить руку, выглядывающую из-под жёлтой футболки. Её кожа была немного прохладной, но мелкий рельеф придавал ей не холод.
Аня притёрлась щекой к его плечу, поводив серьгой по футболке; Саша, в ответ, обнял её чуть крепче.
И впервые за долгое время, стало казаться, что всё так, как должно быть.