Аннотация: Песня-вдохновение: Sixx:A.M. - Girl with Golden Eyes :: акустическая версия (acoustic version) привносит идеальное музыкальное предисловие к рассказу и ко всей истории
Блеск золотых глаз
Всё вокруг вновь засияло. Мир словно обрёл новые краски, и они радовали глаз, каждый цвет, каждый оттенок...
Он сидел на полу, спиной к дивану, покрытому лепестками роз, откинув голову назад; рот его был приоткрыт, а глаза прикрыты от того замечательного, что он сейчас ощущал. Он медленно дышал, и каждый вдох словно усиливал ту радость, которая нахлынула на него вновь. Захотелось просто расслабиться, отбросить весь материальный мир от себя и просто расслабиться.
Она сидела рядом с ним в коротком платьице цвета солнца и улыбалась, словно ощущая то, что ощущал он. Сначала её рука мягко легла ему на плечо, затем она подвинулась ближе, прижавшись к тёмно-зелёной рубашке. Мир вокруг становился всё ярче, его свет уже пробивался сквозь закрытые веки. И вдруг она села на него, словно наездница; он открыл глаза, подняв голову, и видел лишь тот тёплый блеск золотых глаз. Она, не медля более, закрыла глаза и медленно потянулась к нему своими губами, и он, не в силах сопротивляться, поцеловал её...
На той стороне мира, в пустой захламлённой квартире с полузакрытыми жалюзи звенел телефон. После трёх звонков включился автоответчик, и живой мужской голос сказал: "Привет! Меня нет дома, так что... ну, вы знаете"; раздался протяжный писк, и уже другой голос, немолодой мужской с хрипотцой, заговорил со злостью: "Мне надоело терпеть твои прогулы, парень. Либо ты сейчас же топаешь сюда и начинаешь делать то, за что я тебе плачу, либо вылетаешь отсюда к чёртовой матери! Понял? Всё!".
Но он не слышал. Лишь сидел спиной к потрёпанному дивану, закрыв глаза, и слушал приятный звон золотых персидских украшений, висевший в воздухе, держа руку на запользованном до царапин шприце с сырой иглой...
И каждый день она являлась к нему вновь, с той счастливой улыбкой, каждый день обнимает его ласково и дарит нежный поцелуй, приводя к наивысшему наслаждению, какое не испытывал в жизни ни один человек. Все заработанные деньги уходили лишь на то, чтобы увидеть её вновь, обнять её и дождаться этого поцелуя, увидев перед тем тёплый блеск золотых глаз...
Но однажды, когда разум вернулся к нему, он решил, что больше так жить нельзя: у него нет работы, нет любимой девушки, он не видел свою семью уже пару лет, в квартиру его ни один нормальный человек в жизни не приведёт гостей... Он долго ходил по комнате, думая про себя о многих вещах; руки его начинали трястись, даже прижатые к телу, а на лбу проступали прозрачные капли пота. На секунду его взгляд остановился на железном будильнике с доброй дюжиной царапин, и казалось ему, что эта секунда длилась по крайней мере несколько минут; когда он вновь смог думать, не стал более медлить ни момента, схватил куртку и выбежал из квартиры.
День первый. Бросил наркоту. Был в клинике, мне обещали помочь. Дали дозу метадона - не знал, что здесь клин клином вышибают... Выбросил все шприцы из дома - теперь они мне не нужны, это точно.
День второй. Не могу поверить, что уже второй день без дури. Чувствую себя хуже, чем после качки на море. Трясёт, как при морозе, хотя на градуснике почти сотня уже... Хреново зелье, только разрушает людские жизни. Поначалу всё так радужно, но потом чувствуешь себя словно из выгребной ямы, словно ты сам погребная яма...
День третий. Уже три дня безо всякой хрени. Взять даже кружку в руку не могу - так меня всего трясёт, пот ручьём стекает. Думаю, сдохнуть легче, чем через это проходить, но... я держусь.
День четвёртый. Последний раз был в клинике. Такое чувство, что ещё немного - и я развалюсь на части. Слово "хрупкость" сейчас не до конца описывает моё состояние.
День пятый. Чувствую себя больным псом, но кучи таблеток и виски должны помочь этому.
День шестой. Мне кажется, я начинаю сходить с ума от всего, что со мной происходит. Никогда больше не сяду на героин.
День седьмой. Поверить не могу, что я чист! Чувствую себя гораздо лучше, боль прошла, голова теперь на месте.
День восьмой. Люди улыбаются мне, говорят, я стал лучше выглядеть.
День девятый. Кажется, вся хрень, что во мне была помимо наркоты, начала выходить.
День десятый. Я жив, здоров, бодр и полон сил. С наркотиками покончено. Да здравствует жизнь!..
Кухня была залита светом. На полках и на полу стояли ящики, какие-то были уже раскрыты, какие-то и вовсе стояли пустыми. Новенькая сантехника светила прямо в глаза, словно маленький ребёнок, жаждущий внимания.
Он сидел за столом и делал наброски простым карандашом и, когда закончил, начал добавлять красок цветными, что лежали под рукой. Он делал это словно не сам, рука будто по своей воле вела эти линии и штрихи, но он решил поддаться этому внезапному порыву, и пусть будет что будет.
Когда рисунок был закончен, он поднял его над столом, улыбаясь, но когда начал разглядывать, что же получилось, вся радость улетучилась с его лица.
"Ну где ты? Что я, сама буду весь день ящики потрошить?" - сказала она, войдя в комнату со сверкающим новизной ножом; подошла к столу и, увидев рисунок, в изумлении добавила: "Да ты у меня художник!" - и улыбнулась ещё шире, чем раньше.
На белом фоне листа стояла девушка в лёгком золотисто-жёлтого цвета платье, похожем на ночное, и улыбалась, глядя на зрителя своими золотыми глазами.
"Кто это?" - спросила она, взглянув на него.
Он промолчал, но нашёл, что ответить; посмотрел ей в глаза взглядом, наполняющимся страхом, и сказал: "Мой худший кошмар".