Аннотация: Это просто фантазия на историческую тему.
Сталь и кружева.
Зло, как и добро, имеет своих героев.
ЛАРОШФУКО Франсуа
I.
"...да чисты будут помыслы ваши....."
1.
Здравствуйте, мой дорогой друг!
Не судите меня строго за то, что уже третий месяц не могу ответить Вам на предыдущее письмо. И, понимаю, насколько блекло будут звучать мои оправдания, но, тем не менее, все изложенное мною ниже - правда. И, поверьте, это не оправдания.
События, имевшие место быть в прошлом месяце во Франции, всколыхнули не только само королевство, но и весь святой престол. Не скрою, Его Святейшество в некотором замешательстве. Та ссора между принцами Кондэ и Конти произошедшая в стенах Лувра вышла уже далеко за стены Парижа, да и за границы самой Франции. Мне, во всей этой истории не понятна позиция короля Франциска. Вместо того, что бы примирить разозлённых принцев он жёстко принял сторону Конти чем, фактически заставил второго в суматохе покинуть столицу и, явно, не с добрыми намерениями.
И вот эти вот события заставили заинтересоваться все монаршьи дворы, что же, собственно, заставило столь уважаемых господ как принцы крови прилюдно схватиться за шпаги, причём на приёме по поводу дня рождения монарха. И вот, начиная копаться во всех перипетиях и хитросплетениях интриг французского двора, мы утонули в подробностях, описания которых заняли бы не один том сочинений. Однако стало ясно, что ссора назревала давно. Это само собой понятно, что принцы недолюбливали друг друга. Вследствие чего начали всплывать некоторые подробности их политической, и не только политической жизни. Всё чаще и чаще стали поговаривать о симпатиях принца Кондэ к гугенотам. Ведь, насколько мы помним, его, не столь давний, предок был ярым приверженцем этой ереси, и лишь авторитет короля Генриха IV принудил вышеупомянутого принять мессу. Хотя, я думаю, что слухи о еретических взглядах Его высочества, были ложными и распускались вторым высочеством. Какова цель? Спросите вы. Думаю цели явно политические, с целью оттереть столь мощный клан наварцев Кондэ подальше от короля и от двора, тем самым приблизив больше клан анжуйцев Конти.
Однако, как и всё при французском дворе, последней каплей переполнившей чашу терпения стала женщина. Поговаривают о разных особах, но больше всего всплывает имя малоизвестной Аннет Дюбери.
Теперь представьте мой дорогой Ла-Валетт, принц Кондэ стал мятежником, так как под его знамёна в Наваре уже собираются все гугеноты Франции, кстати, Анжу в этом мятеже играет не последнюю роль. Размах восстания уже приобрёл такие масштабы, что говорят о нём по всей Европе. Из Италии в сторону соседнего королевства устремились толпы кондотьеров и других желающих поживиться на войне. Король собирает войска. Их, безусловно, поведёт коннетабль де Буонвиль, человек многоопытный, но без фантазии. В нескольких небольших боях на стороне еретиков уже засверкало имя Винсана Дюбуа.
Но вот из всего этого, мой дорогой магистр, и возникает моя обеспокоенность происходящим. События не текут своим чередом, и более подробное исследование показывает, что кто-то ими управляет. Естественно не стабильность в одном из крупнейших католических государств Европы не может радовать святой престол.
В связи с этим, дорогой магистр, я прошу вас вмешаться в эти дела.
С наилучшими пожеланиями и пожеланиями многие лета.
Кардинал Джузеппе Орсини. Хранитель печати Его Святости Папы Римского.
Далее шла массивная печать с христианской символикой.
Гроссмейстер ещё раз внимательно перечитал письмо. Франция уже довольно длительный период поражала своей стабильностью и тут.... "Женщина тут, конечно, причём, но не совсем она тут виновата, - лицо Жана Ла-Валетта погрустнело, - Туда надо отправлять эмиссара, хотя бы для того, что бы оценить ситуацию."
Взгляд магистра упал на Великого Канцлера терпеливо ожидавшего, пока на него обратят внимание.
- Гуго, - Ла-Валетт смотрел вскользь, - Надо отправить человека во Францию. Он должен оценить ситуацию и доложить, что там происходит. Потом мы вместе продумаем, какие выгоды от этого сможет взять орден.
- Слушаюсь, - канцлер точно развернулся и вышел из магистерского зала.
2.
- Буду откровенен, Малик, я очень удивлён был твоей просьбой за этого неверного, - шейх Фарис-аль-Фарик шёл через хозяйственный двор своего дворца вместе с несколькими стражниками и вышеупомянутым Маликом, - Много слышал о том, что ты ведёшь дела с неверными, но.... Не превратился ли ты в мунафика?
Увидев резко побледневшее лицо своего спутника, шейх смягчил тон:
- Извини, Малик. Я просто спросил.
Тем временем они подходили к зиндану в центре двора. Карауливший аскер вскочил, увидев шейха.
- За него просит один очень влиятельный среди неверных человек и даёт хороший выкуп, - спутник шейха уже не злился.
Компания остановилась около зиндана. Прозвучала команда: "Открывай!" Аскер отодвинул решётку и спустил вниз лестницу. Вонь, исходящая из ямы заставила шейха и его спутников поморщится и отойти. Из ямы никто не вылезал.
- Он жив? - Малик задал вопрос охранявшему.
- Этот неверный ни за что не хотел умирать. Сегодня утром я слышал его громкое пение и молитвы. Эй, вылезай!
- Спускайся сам! - донёсся бодрый голос из зиндана.
- Вылезай, сам шейх Фарис-аль-Фарик пришёл глянуть на столь зловонное существо.
Лестница дёрнулась, видно было, что по ней кто-то подымается.
На солнечный свет показалось заросшее, грязное, вонючее существо, некогда бывшее человеком. Солнечные лучи больно резанули поднявшегося по глазам и он упал на мощённку двора.
- Сколько он пробыл там? - Вопрос задал Малик.
- Около года, - шейх ещё раз поморщился, - Всё же я не хочу его отпускать.
- Эта свинья не могла сидеть спокойно и постоянно гневила всех, - произнёс охранник, когда шейх взглянул на него.
- Фарис, - Малик мог себе позволить подобную фамильярность, так как являлся братом шейха, - Я знаю, сколько неприятностей тебе доставило это существо, но почему ты не избавился от него?
- Мне нравится его дух, - в голосе Фариса-аль-Фарика послышалось уважение, - Нам так и не удалось его сломить. Даже не верится, что это христианская собака.
- Приведи его в порядок, - теперь шейх уже обращался к охраннику, - И доставишь на пристань, к кораблю достопочтенного Малика.
Аскер кивнул и подошёл к лежащему на земле. С брезгливым выражением лица он пнул существо ногой. Однако, в следующее мгновение, это.... Не похожее на человека, моментально крутнувшись на месте схватив охранника за ногу, полуобернуло его и швырнуло в яму. Лишь крик удивления и боли пронёсся над двором. Охрана шейха резко развернувшись, оттеснила охраняемого за спины и выставив впёрёд мечи двинулась на пленника. Он же оглядываясь по сторонам, ничего не видя своими воспалёнными гноящимися глазами, лишь чувствовал опасность. Выпрямился в полный рост и дико засмеялся. Нет захохотал. Сей манёвр, серьёзно напугал видавших виды аскеров, они немного отступили, но, собравшись, вновь медленно двинулись к пленнику. Однако, похоже, смех отнял последние силы и он упал без чувств на землю.
Немного подождав, Малик подошёл к краю ямы и посмотрел внутрь. Охранник при падении сломал себе шею.
- Отомстил, - в слове прозвучало неподдельное уважение, - Ты прав, брат, такого нужно иметь другом и нельзя отпускать, но я уже дал слово.
- Обман неверного не обман.
- Они ещё не отдали денег.
Тем временем за три мили от берега стояла шебека под венецианским флагом. На капитанском мостике двое монахов в чёрных сутанах внимательно рассматривали берег.
- Думаешь, нам его отдадут, брат Бенито, - вопрос был задан буднично, как будто речь шла не о человеке.
- С неверными никогда нельзя быть уверенными, но вот с их жадностью можно быть уверенным на все сто, - Бенито не отрывал взгляд от берега, - Вижу лодку.
Лодка от берега шла довольно таки быстро. Но расстояние было большим. Тем временем и капитан, увидев лодку, дал приказ готовиться к отплытию. Фелюка подошла к левому борту.
- Здравствуй, Малик, - брат Бенито следил за бербером взглядом хищной птицы, - У тебя получилось выполнить мою просьбу?
- Малик никогда не обманывает, но на всё воля Всевышнего, - бербериец так же внимательно смотрел в холодные глаза иезуита, - Сегодня он помогает нам, мир ему.
- Держи, - монах перекинул через борт внушительный кошель, привязанный к бечёвке, и медленно спустил его в руки араба.
Этот манёвр вызвал удивлённый взгляд у капитана и спутника Бенито. Малик же приняв кошель, внимательно изучил содержимое, удовлетворительно кивнул своим гребцам.
Из полутрюма на свет вытащили нечто напоминающее человека. Матросы втащили его на палубу. Лодка с арабами отчалила.
- Здравствуй, брат Арессио, - голос спутника Бенито заставил содрогнуться недавнего пленника, он попытался подняться, - Сиди, отдыхай, на твою судьбу выпало много испытаний.
- Да, брат Игнасио! Генерал, - Арессио криво улыбнулся, обнажив редкие зубы в оскале.
Игнасий Лойола генерал ордена иезуитов, старался всегда вызволять своих эмиссаров. Не всегда это получалось, но как уже ранее выразился бербер: "на всё воля Всевышнего!" "Мир ему!"
3.
Утро отступало под тяжёлое уханье бомбард, ржание лошадей и стоны раненых. Постоянно меняющийся ветер уносил его вместе с едким пороховым дымом. Оно и само было радо уйти подальше от того безобразия что творилось внизу. Внизу, на изрытой оврагами и тяжёлыми ядрами, истерзанной коваными подковами тяжёлой конницы и подбитыми гвоздями ботинок пехотинцев, земле. Оно уходило, уходило, забирая с собой солнце, а день приносил с собой мрачные, свинцовые, тяжёлые тучи. Тучи наступали медленно и равномерно, как неизбежность, непреклонно и бесстрастно, как швейцарские пикинеры, а их туманно-тёмный цвет грозил лишь карой небесной и вечным проклятием.
Винсана, казалось, приводил желанный бой в недоуменье. С высоты холма всё выглядело не так, как на схеме в штабной палатке, да и погодка играла, явно за сторону противника.
- Ваше превосходительство! Вестовой от де Шанти, - послышалось позади.
Дюбуа вяло махнул рукой, мол, зови.
Вид запылённого армигера заставил Винсана ещё раз взглянуть на небо. "Н-да, - промелькнула мысль, - Скоро пыли не будет."
- Ваше превосходительство....
- Излагай.
- Барон взял мельницу.
На сей раз генерал улыбнулся.
- Вот, - теперь он обернулся к своей свите, - Так вот надо воевать. Единственная приятная новость за утро. Что нибудь ещё?
Последний вопрос был адресован гонцу.
- Просит подкреплений.
- И надо же было всё так испортить, - Дюбуа опять помрачнел.
У него остался последний резерв. Три сотни венгерских рундаширов. И он их берёг. И в то же время с самого начала утра, то есть с самого начала боя, все требовали подкреплений. Все, как сговорились. Но и отсюда, с холма было видно, что и фронт, и фланги требовали усиления. Это ещё не значит что у противника не те самые проблемы. Винсан в раздумии ещё раз осмотрел поле. Ехидно улыбнулся.
- Господа, а не навестить ли нам де Шанти?
Свита, несколько замялась. Понятно, сливки самых известных дворянских фамилий рисковать не хотели.
- Хорошо, господа, оставайтесь моими связными здесь, - сам же обратился к ординарцам, - Люсьен, вы, Дижон и Лаваль со мной, посмотрим, что там делает барон де Шанти.
4.
- Жанет, вы не сносны, - де Бризе попытался подделать смущение, - Ваше поведение заставляет меня постоянно ревновать. Нельзя же быть такой жестокой.
- Почему нельзя, мон шер? - девица де Сен-Реми кокетливо улыбнулась, - Как ещё иначе вас можно оторвать от ваших политических споров и заставить обратить внимание на меня. Все буквально с ума сошли. Только и разговоров Лига там, Лига сям. Поверьте, это дико скушно слушать женщине. Особенно на балу.
- Ну конечно, - Франсуа чуть повысил голос, - И именно поэтому, вы затеяли разговор с этим англичанином о последних новостях из Папского двора.
- Теперь уже несносным становитесь вы, Франсуа.......
Жанет не успела закончить, как проходящий мимо принц Конти взял за локоть её собеседника:
- Маркиза, простите мои манеры, - сказал принц, - Но дело не терпит отлагательств и мне очень нужен ваш спутник.
Де Сен-Реми опять на секунду погрустнела, но встретившись взглядом с молодым англичанином, из-за которого, собственно, и начался её разговор с де Бризе, опять улыбнулась. Молодой человек воспринял это как призыв и в момент оказался рядом с девушкой.
- Гарри, не пригласите ли даму на танец?
Тем временем принц Конти и де Бризе удалились в дальний конец танцевальной залы.
- Шевалье, государственная необходимость вынуждает меня оторвать вас от вашей спутницы, - в голосе принца крови явно чувствовались нотки беспокойства, - Надеюсь, вы не в обиде?
- Нет, что вы Ваше Высочество.
- Так вот, - Луи решил сразу переходить к делу, - В районе Туара сейчас происходит нечто, что серьёзно повлияет на дальнейшую судьбу королевства. Де Буонвиль начал сражение с Дюбуа. В случае победы коннетабля, мы на всегда забудем о мятежной Лиге, но вот если победит Дюбуа........... Вы сами себе можете представить что случится. Большинство дворян южных земель, люди не надёжные и поэтому принц Кондэ возлагает серьёзные надежды на победу Дюбуа. Так вот, мне нужно знать раньше всех, кто победит. Вы поняли, шевалье?
- Да, Ваше Высочество.
- В путь, Франсуа.
5.
- Дорогой Жан, - кардинал де Брильи лениво откинувшись в кресле, мягко гладил собаку сам же смотрел в никуда, а разговаривал со своим слугой, - Вы снова меня разочаровали.
Зависла неловкая пауза. Хотя кардинал всегда любил театральные отступления.
- Я вас посылал за головой Дюбуа, и, тем не менее, сей мятежный, граф жив. Мало того, что жив, так он ещё и не сегодня-завтра отобьёт голову нашему другу коннетаблю де Буонвилю. Жан, я расстроен.
Де Брильи вздохнул и взял кубок с вином. Сделал небольшой глоток. И продолжил:
- Я обещал вашему батюшке приглядывать за вами, но вы абсолютно ничего не хотите делать.
Очередная пауза. Тем временем Жан стоял понурив голову, но если бы заглянуть в его лицо, то раскаяния бы там никто не увидел. В этом туповато-плоском выражении вообще не проглядывалось никаких чувств.
- Сколько средств и нервов, опять же таки связей, стоило мне дать вам образование...... И всё на смарку, - опять тяжело вздохнул кардинал, - Всё псу под хвост.
Последние слова он произнёс с надрывом и пнул собаку ногой.
Сорвавшись с кресла, кардинал, закатил длинную реплику в крепких итало-немецко-французских выражениях, постоянно лепя пощёчины слуге то слева, то справа.
Де Брильи устало опустился в кресло. Слуга продолжал стоять напротив, и пёс, недавно столь бесцеремонно прогнанный опять вернулся аккурат под правую руку. Картина вернулась в предыдущее состояние.
- Так вот, Жан. Вы выезжаете в Туар. Немедленно выезжаете. Мне нужны сведения о битве раньше, чем их получит король или принц Конти. Вам ясно?
- Да, Ваше Высокопреосвященство.
- Так почему вы стоите?
6.
- Привет, старый лис! Что тут у тебя творится? - Дюбуа застал барона де Шанти на холме возле ветряной мельницы.
Везде ещё видны были следы недавнего боя.
- Они крепко держались за мельницу, - де Шанти произнёс это не отрываясь от подзорной трубы.
- Я вижу. Зачем тебе подкрепления?
- Уже не зачем, - барон перестал рассматривать позиции неприятеля, - Они подтянули сюда резерв. Нам бы стоило развить наступление и захватить вон те холмы.
- Значит, теперь они кинут резерв и начнут выбивать тебя отсюда, - сказав это генерал, начал сам осматривать прилегающие к мельничному холму территории.
- Да, - только и нашлось слов у де Шанти.
Винсан очень внимательно рассматривал передвигающиеся порядки противника. Наступление на мельницу началось.
- Дижон, - позвал он ординарца, - Скачи к командиру рундаширов и передай ему, пусть выдвигается в центр к порядкам лансов, в ложбину за полем, но в бой не ввязывается.
Продолжая осматривать порядки наступающего врага.
- Сколько ты здесь продержишься, старина?
Барон де Шанти понурил голову.
- Лаваль, - Дюбуа не ждал ответа, - Мигом к бомбардам. Передай капитану Леклеру, снять огонь с вражеских батарей и перенести его сюда на левый фланг.
Винсан Дюбуа подло улыбнулся и уже веселее посмотрел на барона.
- Что тебя веселит? - естественный вопрос.
- Друг де Шанти, - генерал уже откровенно смеялся, - Это победа! Это был не резерв. Я с начала боя ждал подобного. Де Буонвиль использовал все резервы, что бы расшатать наш центр, и, клянусь Древом Господним, ему это удалось. Однако не полностью. А мы взяли мельницу, не шибко сильная позиция, но тупица коннетабль, просчитал совсем по-другому. Продержись час, а лучше два, и те холмы будут наши. Адиос!
С этими словами Винсан пришпорил коня и в сопровождении ординарца рванул обратно на штабной холм.
7.
"Грек - мудрый, грек всё знает" - с этими мыслями Алексис подъезжал к внушительному, на первый взгляд, постоялому двору в предместьях Ньора. Постоялый двор был расположен далеко за городской стеной, что было только на руку греческому наёмнику.
Алексис, предводитель наёмнического отряда в полторы сотни всадников, уже и забыл, когда последний раз был в родных краях. После неудачного восстания против турок, он в юном возрасте покинул отчий дом и с тех пор слонялся по свету, сколотив себе компанию таких же без роду и племени. Нанимался то к одним, то к другим. Про восстание Лиги он услышал, находясь на службе у герцога Флорентийского. Скучная гарнизонная жизнь уже порядком достала грека, а тут как раз живое дело. Снявшись со службы в крепости, которую, должен был охранять по контракту, при этом захватив с собой крепостную кассу и пару десятков солдат, не принадлежавших к его отряду, он ринулся во Францию. Пользуясь по пути всеми прелестями военного положения и численного превосходства своего отряда. То есть, грабя местное население. Теперь он приблизился к зоне боевых действий.
На вопрос к кому он присоединится, Алексис уже знал ответ, к тому, кто больше заплатит, но был ещё один немаловажный факт. Кто победит в сражении при Туаре. Так как в случае поражении Лиги, она уже не сможет никого нанимать, а королевским войскам, это будет не зачем. А вот в случае победы восставших он сразу станет нужен тем и другим. Так что: "Грек - мудрый, грек всё знает".
8.
Аннет Дюбери не могла похвастать ни знатностью рода, ни богатством родителей. От последних, ей досталось очень привлекательная внешность, некоторые связи при дворе и очень хорошее образование. Кроме стихов Овидия и Гомера, трудов Аристотеля и Геродота, она также хорошо разбиралась в приготовлении и использовании разного рода ядов. Однако этот секрет не знал никто, вернее, тот, кто знал, уже не мог никому об этом поведать. Так что сия привлекательная особа уже давно, не смотря на свой юный возраст, знала, что жизнь далеко не сказка, и что за положение в обществе придется драться и в этой драке - правил нет.
9.
В спокойствии огня таится мощь вселенной. Бред!? Возможно! А возможно и нет. Бенито иногда был склонен к философии, но только когда смотрел на огонь, нет, ещё, когда смотрел на звёзды. Сейчас было и то и другое огонь на холме и ясное ночное небо над головой, про свой моральный закон иезуит предпочитал помалкивать. Лишь цель имеет значение, а средства для её достижения... Они должны соответствовать цели. В свои шестьдесят он это знал очень хорошо, но не считал что лучше всех.
Сравнительно молодой человек напротив него был одет в кожаный походный костюм. Он так же смотрел на огонь и так же молчал. В спокойной позе угадывалась сила, но не взрывная сила вулкана, а мягкая быстрая сила кошки. Бенито взглянул в глаза спутника. Выцветший серый цвет глаз.
- Ты прошёл суровую школу, мой мальчик, - голос иезуита твёрд и ровен, - Но такова воля божья. Ты жив. Ты крепок. Не погас ли в тебе огонь веры?
- Огонь веры позволил мне выжить, - Арессио произнёс тихо, не отрывая глаз от огня, - Моя вера крепка, как и тогда когда я попал в яму к неверным. Молитвы, псалмы и духовные упражнения Игнатия, позволили мне преодолеть все происки Сатаны.
- Но ты прошёл, и это главное, - Бенито посмотрел на небо, - Теперь у тебя новое задание. Сатана не дремлет.
- Я знаю, брат.
- Твой путь лежит в Париж.
- Да!?
Старый иезуит, переворачивая угли в костре, собирался с мыслями.
- Ересь глубоко проникла в королевский двор Франции. Пока ты восстанавливал силы, там кое-что произошло и дела веры требуют нашего вмешательства. Не скажу, что там будет легко, но теперь ты будешь на христианской земле, да и наши братья тебе помогут, - наставник уже смотрел на своего ученика, нет ли в нём беспечности, но нет Арессио был собран, как всегда, - Самый опасный твой противник кардинал де Брильи. Когда-то он учился у нас в колледже, потом подался к кондотьерам, впоследствии связался с семейством Колона, был посвящён в сан и быстро пошёл вверх, однако, чем-то сумел насолить Джакомо и был брошен в подвалы Святой Инквизиции. Всё же пришло время и он стал снова стал нужен этому семейству, оно тогда уже достигло больших высот в святом синоде и смогло вытащить его из темницы. Де Брильи получил кардинальскую шапку в Париже.
Бенито притих, собираясь с мыслями и давая возможность ученику осмыслить сказанное.
- Он сейчас самый важный эмиссар этого семейства в Париже, но зная его, я уверен, что тут не обойдётся без своей игры. То есть де Брильи, по возможности выкрутит ситуацию на себя, кроме того, что сделает всё возможное для Колона. Колона, сейчас сильны своим влиянием на его святейшество. Это надо пресечь.
Очередная пауза была создана для вопросов, но вопросов не было и наставник продолжил.
- Второй по значимости принц Конти. Этот играет на стороне короля Франции. Ему ни под каким соусом корона не светит, а вот амбиции тайного владыки очень уж нравятся. Конечно, это не де Брильи, не та фантазия, не тот ум, не тот размах, но недооценивать не стоит. Третьими, думаю, будут эмиссары Орсини. Этих, мой мальчик, тебе прийдётся найти самому. Думаю, это будут иоанниты. Они не рвутся в бой за Орсини, но будут блюсти интересы своего ордена, однако их интересы совпадают.
Бенито опять выдержал паузу, более длинную, немного удивился, что вопросов не прозвучало, но продолжил:
- Самое трудное, на мой взгляд, будут тайные агенты англичан и принца Кондэ. Эти очень заинтересованы друг в друге и их значимость трудно переоценить. Основным у англичан является их посол, его эмиссар Гарри Лонсдейл. К этим людям приглядись. Теперь я жду твоих вопросов.
Арессио вздохнул. Наклонил голову на бок и прищурив левый глаз спросил:
- Какова цель моей поездки?
- Определённой цели пока нет, но есть необходимость твоего там присутствия, что бы организовать братьев и воспользовавшись ситуацией взять для ордена лучшие позиции во Франции. Нас, там сейчас не очень любят.
Ученик задумчиво покачал головой. План постепенно прорисовывался в воображении. Однако он резко крутанул головой. Нет, только на месте.
10.
Алексис вошёл в полутёмный зал таверны. Его бойцы располагались вне её стен. Привилегию ночевать и выпивать в тавернах имел только он и ещё его давний приятель, ещё со времён турецкого восстания, Ланус Малый. Парнишка сбежал тогда к грекам, дезертировал из янычарского корпуса. Кто он, из какой страны, кто его родители не знал, даже сам Малый. Язвительный и шустрый, ленивый и быстрый, этот малый был опасным противником и в рукопашной схватке и в огневом бое, и в разного рода интригах. Всё же янычарская школа.
Но мы отвлеклись. Грек внимательно окинул взглядом всех. Небольшая компания привлекла его внимание. Судя по внешнему виду и разложенному непринуждённо оружию, сразу чувствовалось, что люди военные. В тихих голосах сразу уловилась немецкая речь. "И что могут делать немцы в Южной Франции?"- Алексис задал себе этот риторический вопрос.
- Привет бродяги! - вольготно грек подошёл к компании и сел на свободное место, - Как жизнь?
- Гутен так! - удивлённо произнёс невысокий, щуплый шваб со стёклами на глазах, - Ти кто такоф!
Немец плохо говорил по-французски, а Алексис с трудом понимал немецкий, но....
- Я такой же как и ты, ищу кому продать свой меч, - хитрый грек сказал это по-итальянски. (На тот момент Италия очень привлекала наёмников, и практически каждый бродячий по Европе солдат удачи мог бегло говорить по-итальянски).
Шваб уже приветливо улыбнулся и ответил тоже по-итальянски:
- Добро пожаловать, друг! Ты один или...
- Мои парни на улице. Не хочу их сюда пускать, а то, черти, разнесут всё к дьяволу.
Открылись двери таверны и вошел Ланус. Увидев приятеля в компании незнакомых немцев, он, предчувствуя драку, пошёл к ним с весёлой, язвительной улыбкой.
- Спокойно, Малый, это парни из Швабии, тоже думают, кому бы предложить свои услуги, - Алексис уже наливал себе вино в кужиль, - И чем вы, парни, убиваете себе подобных?
- Карронады, мортиры, тарасницы и бомбарды, в общем, всё что гремит.
- Ну, тогда, гром в печёнку врагам нашим! - наёмники подняли кружки с винном.
11.
Ночной Рим очень страшен для обывателя. Банды ночных разбойников и слуги патрицианских кланов, практически не отличавшихся от ночных разбойников, ничего хорошего не предвещали одиноким путникам, даже если эти путники были одеты в смиренную сутану священнослужителя.
- О-о-о-о! Ваша святость, тут платный проход по улице! - трое здоровенных мужлана бандитской наружности обступили священника.
- Мир вам - добрые люди, - донёсся спокойный голос из под капюшона, - Пропустите смиренного служителя церкви. Я держу долгий путь из Святых мест и мне нечего дать столь добрым гражданам.
- А ты поройся в сутане, святой отец, - заржал один из бандюг лицом, немного походивший на лошадь, - Я ещё не встречал в Риме бедного священника.
- И тем не менее, это так, сын мой!
- Ну тогда отдавай сутану, мне нечем вытирать мои сапоги после дождя, - лошадеподобный схватил край одеяния и рванул на себя.
Да в ту эпоху, подобное было бы кощунством в любом другом городе Европы, но не в Риме.
Следующие действия удивили громил. Мирный монах в момент выскользнул из сутаны. В его руках блеснули короткая рапира и кинжал. Смиренность пропала в быстрых и точных движениях. Выпад и лошадеподобный упал на мощённую камнем мостовую с пробитым горлом. Даже невооружённым глазом было видно, что для священника оставшиеся двое бандитов не были противниками. Юлой мотнувшись под клинками нападавших, он резанул одного под колено кинжалом а другому пробил рапирой живот. Через несколько мгновений и пару ударов с бандитами было покончено.
Луиджи Сфорца не был ни дураком, ни католиком. По крайней мере дураком он не считал себя сам, а католиком, в смысле, добрым католиком, не был по определению. Если честно сказать, то он не был и итальянцем, не смотря на всё это, считался личным эмиссаром кардинала Колона и был.... Хм... священником. Медленно вложив в ножны рапиру и кинжал, Луиджи вырвал сутану из мёртвых рук лошадеподобного.
- Котята, - мягко улыбнувшись, Сфорца продолжил путь.
Возле палаццо Колона он огляделся и поняв, что за ним никто не наблюдает нырнул в калитку.
Кардинал находился в своём кабинете. Он медленно поднял голову, когда тень в чёрной сутане с капюшоном, надвинутым на глаза, возникла перед ним.
- Твоя тень становится уже слишком приметной в этом доме.
- И, тем не менее, я здесь, Ваше Преосвященство.
- Тебе есть, что мне сказать?
- Визирь Шараф Ражди - казнён, по подозрению в измене, а эмир аль Кундузи высказывает Вам своё почтение, - эмиссар скинул капюшон.
- Ты хитрый, Сфорца.
- Я просто не оставляю врагов, Ваше преосвященство.
- У меня для тебя ещё одно дело.
12.
Небеса разверзлись со страшным громом под блеск молний. Вода из них ринулась на землю как прорвавшей плотины. Смывая и сметая на своём пути пыль и дым сражения. Вот это и вызвало резковатый смех Дюбуа. Смех, настолько демонический, что вся его свита содрогнулась.
- Вот оно, вот то что нам нужно, - он посмотрел назад осмотрев свою свиту и увидев непонимание, произнёс, - Их тяжёлая конница, их преимущество, стало бесполезным.
Высокий и стройный юноша, с несколько орлиным профилем и гордой осанкой выехал вперёд.
- Самое время ударить на них, Ваше Превосходительство!
- Точно так, де Жюсак, точно так.
Тем временем на поле битвы слышался только лязг металла, крики и стоны. Аркебузы и артиллерия замолчали.
- Выводите нашу конницу из центра, маркиз де Жюсак, - генерал кивнул молодому человеку и обратившись к остальным, - Где рундаширы?
- В ложбине, по центру, как вы и приказали.
- Отлично, господа, отлично.
Тем временем над полем поплыл звук боевого рога, и конница по центру начала постепенно разворачиваться и, отбиваясь, разрывая дистанцию с пехотой противника, неся потери начала уходить с боевых позиций. Сначала на рысях, а впоследствии переходя на галоп. Лансы, оставшись без прикрытия конницы, дрогнули. На них теперь давили со всех сторон. Сначала они пятились, отходя назад, опять дрогнули и побежали. Свита с удивлением наблюдала улыбку на лице полководца.
- Вот оно! - вскричал он, показывая рукой вдаль, где в отсвете молний проблеснули кирасы тяжёлой конницы королевских войск.
- Боже, ну что за болван! - опять вскричал Дюбуа и опять рассмеялся.
Дело в том, что конница противника находилась на левом фланге готовясь нанести удар по мельнице. Увидев падение центра, де Буонвиль решил развить успех и бросил её в центр. И всё бы было ничего, только теперь коннице надо было преодолеть паханое поле, которое под таким ливнем превратилось в очень непроходимое, особенно для тяжёлых лошадей, болото. Добавьте ещё расстояние, которое им нужно проскакать, и вот в момент, когда уставшая конница достигла трёх четвертей расстояния и еле плелась под гром, молнию и боевой рог на неё ударили лёгкие и быстрые как смерть рундаширы. Атака кованой конницы превратилась в её избиение.
Тем временем лансы бежали, бежали, преследуемые пехотой противника и бежали они к штабному холму.
Демонический хохот Дюбуа продолжался.
- Ну что ж, господа, нам придется немного подраться. Не бойтесь, мы же на войне.
Его свита состояла из тридцати человек. Многие поникли лицом, но не сам Винсан. Он спокойно соскользнул с седла, принял от оруженосца закрытый шлем. Взял в руки двуручный меч.
- Господа, наша атака, и лансы повернут свой строй, далее рундаширы быстро покончив с конницей, ударят неприятелю в спину. Боятся нечего, но прийдётся немного размяться, - его голос звучал глухо из-под забрала.
Свита уже была спешена и вооружена. Лансы и преследующие их приближались к подножию холма. Выстроившись в линию, рыцари свиты, и охрана генерала ждали сигнала. Бегущие и преследуемые достигли середины холма.
- Вперёд!!! - донёсся глухой голос Дюбуа.
Бронированная линия ринулась вниз, сминая бегущую свою и чужую пехоту. Бойцы, увидев штандарт полководца, воодушевились и с новыми усилиями бросились в битву. Тем временем де Жюсак спешил отступившую конницу и ударил во фланг холма. Очень кстати.
Когда рундаширы дорезали оставшуюся тяжёлую конницу, и вышли с поля в полном боевом порядке, пехоте де Буонвиля, не оставалось ничего другого как сдаться.
Когда коннетаблю доложили о манёвре его оппонента, он грустно произнёс:
- Безумец! Только безумец мог так поступить! Но настолько удачлив-то безумец!
13.
Алексис вышел из таверны во двор. Туда как раз въезжал какой-то отряд. Их лошади устали. Это было видно. Копыта скользили по грязи, да и сам вид животных оставлял желать много лучшего.
Наёмник почувствовал не доброе и медленно одел перевязь с двумя кривыми мечами. Мечи он носил на восточный манер, на спине. Бойцы, увидев движение командира, потиху начали подготавливаться, незаметно.
- Чьи лошади в загоне? - бесцеремонно крикнул один из рыцарей.
- Мои, - грек с интересом изучал подъехавших.
- Двадцать лошадей, именем короля, - крикнул всё тот же рыцарь.
В голове Алексиса мысли пошли сплошным потоком. "Именем короля! Хм! Значит де Буонвиль бит, - командир наёмников улыбнулся, - Такого случая может больше и не представится".
Фортуна никогда не поворачивалась к греку ....хм! спиной и .... Хм! По понятной причине.
- Какого короля? - ломать комедию, у людей явно нет времени да и их лошади Алексису приглянулись, плюс....
- А-а-а-а, - рыцарь подъехал в плотную и занёс плеть, - Лошадей сюда, смерд!
Ну да, наёмник быстро перехватил руку с плетью и скинул нахала с коня, тем временем его бойцы, лёгкие, как ветер, во мгновение ока поскидывали остальных с лошадей и связали.
- Отлично, - Алексис внимательно изучил штандарт захваченных, с самого начала разговора он попросту не обратил на него внимания, - Дружище де Буонвиль!!!!!! Ну Фортуна, просто, очень влюблена в меня! В сарай их всех! А за лошадьми поухаживайте.
Последние слова были сказаны его воинам.
- Ты опять дрался без меня, - Ланус вместе со швабами вышел из здания таверны.
- Не хрен бухать, когда такие события назревают. И, похоже, они продолжаются, - грек увидел на дороге другой отряд.
У этих лошади были посвежее, да и вели они себя более организовано. Быстро выстроились в боевой порядок. От отряда отделился один и поехал к постоялому двору. Наёмники тем временем сами уже организовались и заняли оборону.
- Я маркиз де Жюсак, - произнёс подъехавший, безо всякой высокопарности, - Командую конницей у генерала Дюбуа. С кем имею честь?
- Алексис из Пеллы, до недавнего был командиром отряда у герцога Флорентийского, сейчас просто вольный стрелок с отрядом.
- Ищете работу? - тихо произнёс Де Жюсак, - Генералу нужны хорошие бойцы. Сколько имеете воинов?
- Сто шестьдесят конных и швабских артиллеристов человек десять.
- Его превосходительство сейчас находится в Туаре, держите путь туда, думаю вы будете желанными гостями.
- Вы не проводите нас, маркиз?
Вопрос застал молодого человека врасплох.
- Прошу прощения, но у меня ещё есть дела на этой дороге, - но командир конницы генерала быстро взял себя в руки, - Собственно я и хотел вас спросить про отряд, который должен был проезжать по этой дороге.
- Маркиз, я думаю, ваши дела закончены. Интересующий вас человек, лежит связан вон в том сарае.
Де Жюсак, грустно улыбнулся.
- Я думаю, вы уже наняты, мсье.
- Не стоит расстраиваться. Я более чем уверен, что мы сможем договорится ко всеобщему удовольствию, - Грек подъехал и протянул руку молодому дворянину.
14.
Жан заскочил в почтовую станцию, что бы сменить лошадь. Новость о победе Дюбуа должна быть передана раньше всех. А эта новость, распространялась довольно таки быстро. Жан боялся, что не успеет. Соскочив со своего коня, он увидел лошадь, которую готовили для кого-то ещё. Прикинуть, для чего нужен конь в таких обстоятельствах не составило труда.
- Для кого лошадь? - спросил он у конюха.
- Для молодого человека из Парижа.
- И что за господин?
Работник станции пожал плечами.
- Да серьёзный такой молодой человек, худой, высокий, в чёрном плаще, сразу видно - шевалье. Заплатил луидор за лошадь.
Жан быстро достал кошель.
- Вот тебе три луидора. Даёшь мне этого коня, а ему дай самую старую клячу.
- Не могу, господин. Он сам себе выбрал лошадь. А вот, кстати, и он.
Жан повернул своё плоское лицо к выходу из станции. Там по ступенькам спускался молодой человек, несколько выше его, но практически такой же худой. Повертев челюстью, как мул у поилки, эмиссар де Брильи, уверенно двинулся к нему.