Миронюк Андрей Николаевич
Сталь и кружева

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это просто фантазия на историческую тему.

Сталь и кружева.

Зло, как и добро, имеет своих героев.

ЛАРОШФУКО Франсуа

I.

"...да чисты будут помыслы ваши....."

1.

Здравствуйте, мой дорогой друг!

   Не судите меня строго за то, что уже третий месяц не могу ответить Вам на предыдущее письмо. И, понимаю, насколько блекло будут звучать мои оправдания, но, тем не менее, все изложенное мною ниже - правда. И, поверьте, это не оправдания.
   События, имевшие место быть в прошлом месяце во Франции, всколыхнули не только само королевство, но и весь святой престол. Не скрою, Его Святейшество в некотором замешательстве. Та ссора между принцами Кондэ и Конти произошедшая в стенах Лувра вышла уже далеко за стены Парижа, да и за границы самой Франции. Мне, во всей этой истории не понятна позиция короля Франциска. Вместо того, что бы примирить разозлённых принцев он жёстко принял сторону Конти чем, фактически заставил второго в суматохе покинуть столицу и, явно, не с добрыми намерениями.
   И вот эти вот события заставили заинтересоваться все монаршьи дворы, что же, собственно, заставило столь уважаемых господ как принцы крови прилюдно схватиться за шпаги, причём на приёме по поводу дня рождения монарха. И вот, начиная копаться во всех перипетиях и хитросплетениях интриг французского двора, мы утонули в подробностях, описания которых заняли бы не один том сочинений. Однако стало ясно, что ссора назревала давно. Это само собой понятно, что принцы недолюбливали друг друга. Вследствие чего начали всплывать некоторые подробности их политической, и не только политической жизни. Всё чаще и чаще стали поговаривать о симпатиях принца Кондэ к гугенотам. Ведь, насколько мы помним, его, не столь давний, предок был ярым приверженцем этой ереси, и лишь авторитет короля Генриха IV принудил вышеупомянутого принять мессу. Хотя, я думаю, что слухи о еретических взглядах Его высочества, были ложными и распускались вторым высочеством. Какова цель? Спросите вы. Думаю цели явно политические, с целью оттереть столь мощный клан наварцев Кондэ подальше от короля и от двора, тем самым приблизив больше клан анжуйцев Конти.
   Однако, как и всё при французском дворе, последней каплей переполнившей чашу терпения стала женщина. Поговаривают о разных особах, но больше всего всплывает имя малоизвестной Аннет Дюбери.
   Теперь представьте мой дорогой Ла-Валетт, принц Кондэ стал мятежником, так как под его знамёна в Наваре уже собираются все гугеноты Франции, кстати, Анжу в этом мятеже играет не последнюю роль. Размах восстания уже приобрёл такие масштабы, что говорят о нём по всей Европе. Из Италии в сторону соседнего королевства устремились толпы кондотьеров и других желающих поживиться на войне. Король собирает войска. Их, безусловно, поведёт коннетабль де Буонвиль, человек многоопытный, но без фантазии. В нескольких небольших боях на стороне еретиков уже засверкало имя Винсана Дюбуа.
   Но вот из всего этого, мой дорогой магистр, и возникает моя обеспокоенность происходящим. События не текут своим чередом, и более подробное исследование показывает, что кто-то ими управляет. Естественно не стабильность в одном из крупнейших католических государств Европы не может радовать святой престол.
   В связи с этим, дорогой магистр, я прошу вас вмешаться в эти дела.
   С наилучшими пожеланиями и пожеланиями многие лета.
  
   Кардинал Джузеппе Орсини. Хранитель печати Его Святости Папы Римского.
  
   Далее шла массивная печать с христианской символикой.
  
   Гроссмейстер ещё раз внимательно перечитал письмо. Франция уже довольно длительный период поражала своей стабильностью и тут.... "Женщина тут, конечно, причём, но не совсем она тут виновата, - лицо Жана Ла-Валетта погрустнело, - Туда надо отправлять эмиссара, хотя бы для того, что бы оценить ситуацию."
   Взгляд магистра упал на Великого Канцлера терпеливо ожидавшего, пока на него обратят внимание.
   - Гуго, - Ла-Валетт смотрел вскользь, - Надо отправить человека во Францию. Он должен оценить ситуацию и доложить, что там происходит. Потом мы вместе продумаем, какие выгоды от этого сможет взять орден.
   - Слушаюсь, - канцлер точно развернулся и вышел из магистерского зала.

2.

   - Буду откровенен, Малик, я очень удивлён был твоей просьбой за этого неверного, - шейх Фарис-аль-Фарик шёл через хозяйственный двор своего дворца вместе с несколькими стражниками и вышеупомянутым Маликом, - Много слышал о том, что ты ведёшь дела с неверными, но.... Не превратился ли ты в мунафика?
   Увидев резко побледневшее лицо своего спутника, шейх смягчил тон:
   - Извини, Малик. Я просто спросил.
   Тем временем они подходили к зиндану в центре двора. Карауливший аскер вскочил, увидев шейха.
   - За него просит один очень влиятельный среди неверных человек и даёт хороший выкуп, - спутник шейха уже не злился.
   Компания остановилась около зиндана. Прозвучала команда: "Открывай!" Аскер отодвинул решётку и спустил вниз лестницу. Вонь, исходящая из ямы заставила шейха и его спутников поморщится и отойти. Из ямы никто не вылезал.
   - Он жив? - Малик задал вопрос охранявшему.
   - Этот неверный ни за что не хотел умирать. Сегодня утром я слышал его громкое пение и молитвы. Эй, вылезай!
   - Спускайся сам! - донёсся бодрый голос из зиндана.
   - Вылезай, сам шейх Фарис-аль-Фарик пришёл глянуть на столь зловонное существо.
   Лестница дёрнулась, видно было, что по ней кто-то подымается.
   На солнечный свет показалось заросшее, грязное, вонючее существо, некогда бывшее человеком. Солнечные лучи больно резанули поднявшегося по глазам и он упал на мощённку двора.
   - Сколько он пробыл там? - Вопрос задал Малик.
   - Около года, - шейх ещё раз поморщился, - Всё же я не хочу его отпускать.
   - Эта свинья не могла сидеть спокойно и постоянно гневила всех, - произнёс охранник, когда шейх взглянул на него.
   - Фарис, - Малик мог себе позволить подобную фамильярность, так как являлся братом шейха, - Я знаю, сколько неприятностей тебе доставило это существо, но почему ты не избавился от него?
   - Мне нравится его дух, - в голосе Фариса-аль-Фарика послышалось уважение, - Нам так и не удалось его сломить. Даже не верится, что это христианская собака.
   - Приведи его в порядок, - теперь шейх уже обращался к охраннику, - И доставишь на пристань, к кораблю достопочтенного Малика.
   Аскер кивнул и подошёл к лежащему на земле. С брезгливым выражением лица он пнул существо ногой. Однако, в следующее мгновение, это.... Не похожее на человека, моментально крутнувшись на месте схватив охранника за ногу, полуобернуло его и швырнуло в яму. Лишь крик удивления и боли пронёсся над двором. Охрана шейха резко развернувшись, оттеснила охраняемого за спины и выставив впёрёд мечи двинулась на пленника. Он же оглядываясь по сторонам, ничего не видя своими воспалёнными гноящимися глазами, лишь чувствовал опасность. Выпрямился в полный рост и дико засмеялся. Нет захохотал. Сей манёвр, серьёзно напугал видавших виды аскеров, они немного отступили, но, собравшись, вновь медленно двинулись к пленнику. Однако, похоже, смех отнял последние силы и он упал без чувств на землю.
   Немного подождав, Малик подошёл к краю ямы и посмотрел внутрь. Охранник при падении сломал себе шею.
   - Отомстил, - в слове прозвучало неподдельное уважение, - Ты прав, брат, такого нужно иметь другом и нельзя отпускать, но я уже дал слово.
   - Обман неверного не обман.
   - Они ещё не отдали денег.
  
   Тем временем за три мили от берега стояла шебека под венецианским флагом. На капитанском мостике двое монахов в чёрных сутанах внимательно рассматривали берег.
   - Думаешь, нам его отдадут, брат Бенито, - вопрос был задан буднично, как будто речь шла не о человеке.
   - С неверными никогда нельзя быть уверенными, но вот с их жадностью можно быть уверенным на все сто, - Бенито не отрывал взгляд от берега, - Вижу лодку.
   Лодка от берега шла довольно таки быстро. Но расстояние было большим. Тем временем и капитан, увидев лодку, дал приказ готовиться к отплытию. Фелюка подошла к левому борту.
   - Здравствуй, Малик, - брат Бенито следил за бербером взглядом хищной птицы, - У тебя получилось выполнить мою просьбу?
   - Малик никогда не обманывает, но на всё воля Всевышнего, - бербериец так же внимательно смотрел в холодные глаза иезуита, - Сегодня он помогает нам, мир ему.
   - Держи, - монах перекинул через борт внушительный кошель, привязанный к бечёвке, и медленно спустил его в руки араба.
   Этот манёвр вызвал удивлённый взгляд у капитана и спутника Бенито. Малик же приняв кошель, внимательно изучил содержимое, удовлетворительно кивнул своим гребцам.
   Из полутрюма на свет вытащили нечто напоминающее человека. Матросы втащили его на палубу. Лодка с арабами отчалила.
   - Здравствуй, брат Арессио, - голос спутника Бенито заставил содрогнуться недавнего пленника, он попытался подняться, - Сиди, отдыхай, на твою судьбу выпало много испытаний.
   - Да, брат Игнасио! Генерал, - Арессио криво улыбнулся, обнажив редкие зубы в оскале.
   Игнасий Лойола генерал ордена иезуитов, старался всегда вызволять своих эмиссаров. Не всегда это получалось, но как уже ранее выразился бербер: "на всё воля Всевышнего!" "Мир ему!"
  

3.

  
   Утро отступало под тяжёлое уханье бомбард, ржание лошадей и стоны раненых. Постоянно меняющийся ветер уносил его вместе с едким пороховым дымом. Оно и само было радо уйти подальше от того безобразия что творилось внизу. Внизу, на изрытой оврагами и тяжёлыми ядрами, истерзанной коваными подковами тяжёлой конницы и подбитыми гвоздями ботинок пехотинцев, земле. Оно уходило, уходило, забирая с собой солнце, а день приносил с собой мрачные, свинцовые, тяжёлые тучи. Тучи наступали медленно и равномерно, как неизбежность, непреклонно и бесстрастно, как швейцарские пикинеры, а их туманно-тёмный цвет грозил лишь карой небесной и вечным проклятием.
   Винсана, казалось, приводил желанный бой в недоуменье. С высоты холма всё выглядело не так, как на схеме в штабной палатке, да и погодка играла, явно за сторону противника.
   - Ваше превосходительство! Вестовой от де Шанти, - послышалось позади.
   Дюбуа вяло махнул рукой, мол, зови.
   Вид запылённого армигера заставил Винсана ещё раз взглянуть на небо. "Н-да, - промелькнула мысль, - Скоро пыли не будет."
   - Ваше превосходительство....
   - Излагай.
   - Барон взял мельницу.
   На сей раз генерал улыбнулся.
   - Вот, - теперь он обернулся к своей свите, - Так вот надо воевать. Единственная приятная новость за утро. Что нибудь ещё?
   Последний вопрос был адресован гонцу.
   - Просит подкреплений.
   - И надо же было всё так испортить, - Дюбуа опять помрачнел.
   У него остался последний резерв. Три сотни венгерских рундаширов. И он их берёг. И в то же время с самого начала утра, то есть с самого начала боя, все требовали подкреплений. Все, как сговорились. Но и отсюда, с холма было видно, что и фронт, и фланги требовали усиления. Это ещё не значит что у противника не те самые проблемы. Винсан в раздумии ещё раз осмотрел поле. Ехидно улыбнулся.
   - Господа, а не навестить ли нам де Шанти?
   Свита, несколько замялась. Понятно, сливки самых известных дворянских фамилий рисковать не хотели.
   - Хорошо, господа, оставайтесь моими связными здесь, - сам же обратился к ординарцам, - Люсьен, вы, Дижон и Лаваль со мной, посмотрим, что там делает барон де Шанти.
  

4.

   - Жанет, вы не сносны, - де Бризе попытался подделать смущение, - Ваше поведение заставляет меня постоянно ревновать. Нельзя же быть такой жестокой.
   - Почему нельзя, мон шер? - девица де Сен-Реми кокетливо улыбнулась, - Как ещё иначе вас можно оторвать от ваших политических споров и заставить обратить внимание на меня. Все буквально с ума сошли. Только и разговоров Лига там, Лига сям. Поверьте, это дико скушно слушать женщине. Особенно на балу.
   - Ну конечно, - Франсуа чуть повысил голос, - И именно поэтому, вы затеяли разговор с этим англичанином о последних новостях из Папского двора.
   - Теперь уже несносным становитесь вы, Франсуа.......
   Жанет не успела закончить, как проходящий мимо принц Конти взял за локоть её собеседника:
   - Маркиза, простите мои манеры, - сказал принц, - Но дело не терпит отлагательств и мне очень нужен ваш спутник.
   Де Сен-Реми опять на секунду погрустнела, но встретившись взглядом с молодым англичанином, из-за которого, собственно, и начался её разговор с де Бризе, опять улыбнулась. Молодой человек воспринял это как призыв и в момент оказался рядом с девушкой.
   - Гарри, не пригласите ли даму на танец?
   Тем временем принц Конти и де Бризе удалились в дальний конец танцевальной залы.
   - Шевалье, государственная необходимость вынуждает меня оторвать вас от вашей спутницы, - в голосе принца крови явно чувствовались нотки беспокойства, - Надеюсь, вы не в обиде?
   - Нет, что вы Ваше Высочество.
   - Так вот, - Луи решил сразу переходить к делу, - В районе Туара сейчас происходит нечто, что серьёзно повлияет на дальнейшую судьбу королевства. Де Буонвиль начал сражение с Дюбуа. В случае победы коннетабля, мы на всегда забудем о мятежной Лиге, но вот если победит Дюбуа........... Вы сами себе можете представить что случится. Большинство дворян южных земель, люди не надёжные и поэтому принц Кондэ возлагает серьёзные надежды на победу Дюбуа. Так вот, мне нужно знать раньше всех, кто победит. Вы поняли, шевалье?
   - Да, Ваше Высочество.
   - В путь, Франсуа.

5.

  
   - Дорогой Жан, - кардинал де Брильи лениво откинувшись в кресле, мягко гладил собаку сам же смотрел в никуда, а разговаривал со своим слугой, - Вы снова меня разочаровали.
   Зависла неловкая пауза. Хотя кардинал всегда любил театральные отступления.
   - Я вас посылал за головой Дюбуа, и, тем не менее, сей мятежный, граф жив. Мало того, что жив, так он ещё и не сегодня-завтра отобьёт голову нашему другу коннетаблю де Буонвилю. Жан, я расстроен.
   Де Брильи вздохнул и взял кубок с вином. Сделал небольшой глоток. И продолжил:
   - Я обещал вашему батюшке приглядывать за вами, но вы абсолютно ничего не хотите делать.
   Очередная пауза. Тем временем Жан стоял понурив голову, но если бы заглянуть в его лицо, то раскаяния бы там никто не увидел. В этом туповато-плоском выражении вообще не проглядывалось никаких чувств.
   - Сколько средств и нервов, опять же таки связей, стоило мне дать вам образование...... И всё на смарку, - опять тяжело вздохнул кардинал, - Всё псу под хвост.
   Последние слова он произнёс с надрывом и пнул собаку ногой.
   Сорвавшись с кресла, кардинал, закатил длинную реплику в крепких итало-немецко-французских выражениях, постоянно лепя пощёчины слуге то слева, то справа.
   Де Брильи устало опустился в кресло. Слуга продолжал стоять напротив, и пёс, недавно столь бесцеремонно прогнанный опять вернулся аккурат под правую руку. Картина вернулась в предыдущее состояние.
   - Так вот, Жан. Вы выезжаете в Туар. Немедленно выезжаете. Мне нужны сведения о битве раньше, чем их получит король или принц Конти. Вам ясно?
   - Да, Ваше Высокопреосвященство.
   - Так почему вы стоите?
  

6.

   - Привет, старый лис! Что тут у тебя творится? - Дюбуа застал барона де Шанти на холме возле ветряной мельницы.
   Везде ещё видны были следы недавнего боя.
   - Они крепко держались за мельницу, - де Шанти произнёс это не отрываясь от подзорной трубы.
   - Я вижу. Зачем тебе подкрепления?
   - Уже не зачем, - барон перестал рассматривать позиции неприятеля, - Они подтянули сюда резерв. Нам бы стоило развить наступление и захватить вон те холмы.
   - Значит, теперь они кинут резерв и начнут выбивать тебя отсюда, - сказав это генерал, начал сам осматривать прилегающие к мельничному холму территории.
   - Да, - только и нашлось слов у де Шанти.
   Винсан очень внимательно рассматривал передвигающиеся порядки противника. Наступление на мельницу началось.
   - Дижон, - позвал он ординарца, - Скачи к командиру рундаширов и передай ему, пусть выдвигается в центр к порядкам лансов, в ложбину за полем, но в бой не ввязывается.
   Продолжая осматривать порядки наступающего врага.
   - Сколько ты здесь продержишься, старина?
   Барон де Шанти понурил голову.
   - Лаваль, - Дюбуа не ждал ответа, - Мигом к бомбардам. Передай капитану Леклеру, снять огонь с вражеских батарей и перенести его сюда на левый фланг.
   Винсан Дюбуа подло улыбнулся и уже веселее посмотрел на барона.
   - Что тебя веселит? - естественный вопрос.
   - Друг де Шанти, - генерал уже откровенно смеялся, - Это победа! Это был не резерв. Я с начала боя ждал подобного. Де Буонвиль использовал все резервы, что бы расшатать наш центр, и, клянусь Древом Господним, ему это удалось. Однако не полностью. А мы взяли мельницу, не шибко сильная позиция, но тупица коннетабль, просчитал совсем по-другому. Продержись час, а лучше два, и те холмы будут наши. Адиос!
   С этими словами Винсан пришпорил коня и в сопровождении ординарца рванул обратно на штабной холм.
  

7.

  
   "Грек - мудрый, грек всё знает" - с этими мыслями Алексис подъезжал к внушительному, на первый взгляд, постоялому двору в предместьях Ньора. Постоялый двор был расположен далеко за городской стеной, что было только на руку греческому наёмнику.
   Алексис, предводитель наёмнического отряда в полторы сотни всадников, уже и забыл, когда последний раз был в родных краях. После неудачного восстания против турок, он в юном возрасте покинул отчий дом и с тех пор слонялся по свету, сколотив себе компанию таких же без роду и племени. Нанимался то к одним, то к другим. Про восстание Лиги он услышал, находясь на службе у герцога Флорентийского. Скучная гарнизонная жизнь уже порядком достала грека, а тут как раз живое дело. Снявшись со службы в крепости, которую, должен был охранять по контракту, при этом захватив с собой крепостную кассу и пару десятков солдат, не принадлежавших к его отряду, он ринулся во Францию. Пользуясь по пути всеми прелестями военного положения и численного превосходства своего отряда. То есть, грабя местное население. Теперь он приблизился к зоне боевых действий.
   На вопрос к кому он присоединится, Алексис уже знал ответ, к тому, кто больше заплатит, но был ещё один немаловажный факт. Кто победит в сражении при Туаре. Так как в случае поражении Лиги, она уже не сможет никого нанимать, а королевским войскам, это будет не зачем. А вот в случае победы восставших он сразу станет нужен тем и другим. Так что: "Грек - мудрый, грек всё знает".
  

8.

   Аннет Дюбери не могла похвастать ни знатностью рода, ни богатством родителей. От последних, ей досталось очень привлекательная внешность, некоторые связи при дворе и очень хорошее образование. Кроме стихов Овидия и Гомера, трудов Аристотеля и Геродота, она также хорошо разбиралась в приготовлении и использовании разного рода ядов. Однако этот секрет не знал никто, вернее, тот, кто знал, уже не мог никому об этом поведать. Так что сия привлекательная особа уже давно, не смотря на свой юный возраст, знала, что жизнь далеко не сказка, и что за положение в обществе придется драться и в этой драке - правил нет.

9.

  
   В спокойствии огня таится мощь вселенной. Бред!? Возможно! А возможно и нет. Бенито иногда был склонен к философии, но только когда смотрел на огонь, нет, ещё, когда смотрел на звёзды. Сейчас было и то и другое огонь на холме и ясное ночное небо над головой, про свой моральный закон иезуит предпочитал помалкивать. Лишь цель имеет значение, а средства для её достижения... Они должны соответствовать цели. В свои шестьдесят он это знал очень хорошо, но не считал что лучше всех.
   Сравнительно молодой человек напротив него был одет в кожаный походный костюм. Он так же смотрел на огонь и так же молчал. В спокойной позе угадывалась сила, но не взрывная сила вулкана, а мягкая быстрая сила кошки. Бенито взглянул в глаза спутника. Выцветший серый цвет глаз.
   - Ты прошёл суровую школу, мой мальчик, - голос иезуита твёрд и ровен, - Но такова воля божья. Ты жив. Ты крепок. Не погас ли в тебе огонь веры?
   - Огонь веры позволил мне выжить, - Арессио произнёс тихо, не отрывая глаз от огня, - Моя вера крепка, как и тогда когда я попал в яму к неверным. Молитвы, псалмы и духовные упражнения Игнатия, позволили мне преодолеть все происки Сатаны.
   - Но ты прошёл, и это главное, - Бенито посмотрел на небо, - Теперь у тебя новое задание. Сатана не дремлет.
   - Я знаю, брат.
   - Твой путь лежит в Париж.
   - Да!?
   Старый иезуит, переворачивая угли в костре, собирался с мыслями.
   - Ересь глубоко проникла в королевский двор Франции. Пока ты восстанавливал силы, там кое-что произошло и дела веры требуют нашего вмешательства. Не скажу, что там будет легко, но теперь ты будешь на христианской земле, да и наши братья тебе помогут, - наставник уже смотрел на своего ученика, нет ли в нём беспечности, но нет Арессио был собран, как всегда, - Самый опасный твой противник кардинал де Брильи. Когда-то он учился у нас в колледже, потом подался к кондотьерам, впоследствии связался с семейством Колона, был посвящён в сан и быстро пошёл вверх, однако, чем-то сумел насолить Джакомо и был брошен в подвалы Святой Инквизиции. Всё же пришло время и он стал снова стал нужен этому семейству, оно тогда уже достигло больших высот в святом синоде и смогло вытащить его из темницы. Де Брильи получил кардинальскую шапку в Париже.
   Бенито притих, собираясь с мыслями и давая возможность ученику осмыслить сказанное.
   - Он сейчас самый важный эмиссар этого семейства в Париже, но зная его, я уверен, что тут не обойдётся без своей игры. То есть де Брильи, по возможности выкрутит ситуацию на себя, кроме того, что сделает всё возможное для Колона. Колона, сейчас сильны своим влиянием на его святейшество. Это надо пресечь.
   Очередная пауза была создана для вопросов, но вопросов не было и наставник продолжил.
   - Второй по значимости принц Конти. Этот играет на стороне короля Франции. Ему ни под каким соусом корона не светит, а вот амбиции тайного владыки очень уж нравятся. Конечно, это не де Брильи, не та фантазия, не тот ум, не тот размах, но недооценивать не стоит. Третьими, думаю, будут эмиссары Орсини. Этих, мой мальчик, тебе прийдётся найти самому. Думаю, это будут иоанниты. Они не рвутся в бой за Орсини, но будут блюсти интересы своего ордена, однако их интересы совпадают.
   Бенито опять выдержал паузу, более длинную, немного удивился, что вопросов не прозвучало, но продолжил:
   - Самое трудное, на мой взгляд, будут тайные агенты англичан и принца Кондэ. Эти очень заинтересованы друг в друге и их значимость трудно переоценить. Основным у англичан является их посол, его эмиссар Гарри Лонсдейл. К этим людям приглядись. Теперь я жду твоих вопросов.
   Арессио вздохнул. Наклонил голову на бок и прищурив левый глаз спросил:
   - Какова цель моей поездки?
   - Определённой цели пока нет, но есть необходимость твоего там присутствия, что бы организовать братьев и воспользовавшись ситуацией взять для ордена лучшие позиции во Франции. Нас, там сейчас не очень любят.
   Ученик задумчиво покачал головой. План постепенно прорисовывался в воображении. Однако он резко крутанул головой. Нет, только на месте.
  
  

10.

   Алексис вошёл в полутёмный зал таверны. Его бойцы располагались вне её стен. Привилегию ночевать и выпивать в тавернах имел только он и ещё его давний приятель, ещё со времён турецкого восстания, Ланус Малый. Парнишка сбежал тогда к грекам, дезертировал из янычарского корпуса. Кто он, из какой страны, кто его родители не знал, даже сам Малый. Язвительный и шустрый, ленивый и быстрый, этот малый был опасным противником и в рукопашной схватке и в огневом бое, и в разного рода интригах. Всё же янычарская школа.
   Но мы отвлеклись. Грек внимательно окинул взглядом всех. Небольшая компания привлекла его внимание. Судя по внешнему виду и разложенному непринуждённо оружию, сразу чувствовалось, что люди военные. В тихих голосах сразу уловилась немецкая речь. "И что могут делать немцы в Южной Франции?"- Алексис задал себе этот риторический вопрос.
   - Привет бродяги! - вольготно грек подошёл к компании и сел на свободное место, - Как жизнь?
   - Гутен так! - удивлённо произнёс невысокий, щуплый шваб со стёклами на глазах, - Ти кто такоф!
   Немец плохо говорил по-французски, а Алексис с трудом понимал немецкий, но....
   - Я такой же как и ты, ищу кому продать свой меч, - хитрый грек сказал это по-итальянски. (На тот момент Италия очень привлекала наёмников, и практически каждый бродячий по Европе солдат удачи мог бегло говорить по-итальянски).
   Шваб уже приветливо улыбнулся и ответил тоже по-итальянски:
   - Добро пожаловать, друг! Ты один или...
   - Мои парни на улице. Не хочу их сюда пускать, а то, черти, разнесут всё к дьяволу.
   Открылись двери таверны и вошел Ланус. Увидев приятеля в компании незнакомых немцев, он, предчувствуя драку, пошёл к ним с весёлой, язвительной улыбкой.
   - Спокойно, Малый, это парни из Швабии, тоже думают, кому бы предложить свои услуги, - Алексис уже наливал себе вино в кужиль, - И чем вы, парни, убиваете себе подобных?
   - Карронады, мортиры, тарасницы и бомбарды, в общем, всё что гремит.
   - Ну, тогда, гром в печёнку врагам нашим! - наёмники подняли кружки с винном.
  
  
  
  
  

11.

   Ночной Рим очень страшен для обывателя. Банды ночных разбойников и слуги патрицианских кланов, практически не отличавшихся от ночных разбойников, ничего хорошего не предвещали одиноким путникам, даже если эти путники были одеты в смиренную сутану священнослужителя.
   - О-о-о-о! Ваша святость, тут платный проход по улице! - трое здоровенных мужлана бандитской наружности обступили священника.
   - Мир вам - добрые люди, - донёсся спокойный голос из под капюшона, - Пропустите смиренного служителя церкви. Я держу долгий путь из Святых мест и мне нечего дать столь добрым гражданам.
   - А ты поройся в сутане, святой отец, - заржал один из бандюг лицом, немного походивший на лошадь, - Я ещё не встречал в Риме бедного священника.
   - И тем не менее, это так, сын мой!
   - Ну тогда отдавай сутану, мне нечем вытирать мои сапоги после дождя, - лошадеподобный схватил край одеяния и рванул на себя.
   Да в ту эпоху, подобное было бы кощунством в любом другом городе Европы, но не в Риме.
   Следующие действия удивили громил. Мирный монах в момент выскользнул из сутаны. В его руках блеснули короткая рапира и кинжал. Смиренность пропала в быстрых и точных движениях. Выпад и лошадеподобный упал на мощённую камнем мостовую с пробитым горлом. Даже невооружённым глазом было видно, что для священника оставшиеся двое бандитов не были противниками. Юлой мотнувшись под клинками нападавших, он резанул одного под колено кинжалом а другому пробил рапирой живот. Через несколько мгновений и пару ударов с бандитами было покончено.
   Луиджи Сфорца не был ни дураком, ни католиком. По крайней мере дураком он не считал себя сам, а католиком, в смысле, добрым католиком, не был по определению. Если честно сказать, то он не был и итальянцем, не смотря на всё это, считался личным эмиссаром кардинала Колона и был.... Хм... священником. Медленно вложив в ножны рапиру и кинжал, Луиджи вырвал сутану из мёртвых рук лошадеподобного.
   - Котята, - мягко улыбнувшись, Сфорца продолжил путь.
   Возле палаццо Колона он огляделся и поняв, что за ним никто не наблюдает нырнул в калитку.
   Кардинал находился в своём кабинете. Он медленно поднял голову, когда тень в чёрной сутане с капюшоном, надвинутым на глаза, возникла перед ним.
   - Твоя тень становится уже слишком приметной в этом доме.
   - И, тем не менее, я здесь, Ваше Преосвященство.
   - Тебе есть, что мне сказать?
   - Визирь Шараф Ражди - казнён, по подозрению в измене, а эмир аль Кундузи высказывает Вам своё почтение, - эмиссар скинул капюшон.
   - Ты хитрый, Сфорца.
   - Я просто не оставляю врагов, Ваше преосвященство.
   - У меня для тебя ещё одно дело.
  

12.

  
   Небеса разверзлись со страшным громом под блеск молний. Вода из них ринулась на землю как прорвавшей плотины. Смывая и сметая на своём пути пыль и дым сражения. Вот это и вызвало резковатый смех Дюбуа. Смех, настолько демонический, что вся его свита содрогнулась.
   - Вот оно, вот то что нам нужно, - он посмотрел назад осмотрев свою свиту и увидев непонимание, произнёс, - Их тяжёлая конница, их преимущество, стало бесполезным.
   Высокий и стройный юноша, с несколько орлиным профилем и гордой осанкой выехал вперёд.
   - Самое время ударить на них, Ваше Превосходительство!
   - Точно так, де Жюсак, точно так.
   Тем временем на поле битвы слышался только лязг металла, крики и стоны. Аркебузы и артиллерия замолчали.
   - Выводите нашу конницу из центра, маркиз де Жюсак, - генерал кивнул молодому человеку и обратившись к остальным, - Где рундаширы?
   - В ложбине, по центру, как вы и приказали.
   - Отлично, господа, отлично.
   Тем временем над полем поплыл звук боевого рога, и конница по центру начала постепенно разворачиваться и, отбиваясь, разрывая дистанцию с пехотой противника, неся потери начала уходить с боевых позиций. Сначала на рысях, а впоследствии переходя на галоп. Лансы, оставшись без прикрытия конницы, дрогнули. На них теперь давили со всех сторон. Сначала они пятились, отходя назад, опять дрогнули и побежали. Свита с удивлением наблюдала улыбку на лице полководца.
   - Вот оно! - вскричал он, показывая рукой вдаль, где в отсвете молний проблеснули кирасы тяжёлой конницы королевских войск.
   - Боже, ну что за болван! - опять вскричал Дюбуа и опять рассмеялся.
   Дело в том, что конница противника находилась на левом фланге готовясь нанести удар по мельнице. Увидев падение центра, де Буонвиль решил развить успех и бросил её в центр. И всё бы было ничего, только теперь коннице надо было преодолеть паханое поле, которое под таким ливнем превратилось в очень непроходимое, особенно для тяжёлых лошадей, болото. Добавьте ещё расстояние, которое им нужно проскакать, и вот в момент, когда уставшая конница достигла трёх четвертей расстояния и еле плелась под гром, молнию и боевой рог на неё ударили лёгкие и быстрые как смерть рундаширы. Атака кованой конницы превратилась в её избиение.
   Тем временем лансы бежали, бежали, преследуемые пехотой противника и бежали они к штабному холму.
   Демонический хохот Дюбуа продолжался.
   - Ну что ж, господа, нам придется немного подраться. Не бойтесь, мы же на войне.
   Его свита состояла из тридцати человек. Многие поникли лицом, но не сам Винсан. Он спокойно соскользнул с седла, принял от оруженосца закрытый шлем. Взял в руки двуручный меч.
   - Господа, наша атака, и лансы повернут свой строй, далее рундаширы быстро покончив с конницей, ударят неприятелю в спину. Боятся нечего, но прийдётся немного размяться, - его голос звучал глухо из-под забрала.
   Свита уже была спешена и вооружена. Лансы и преследующие их приближались к подножию холма. Выстроившись в линию, рыцари свиты, и охрана генерала ждали сигнала. Бегущие и преследуемые достигли середины холма.
   - Вперёд!!! - донёсся глухой голос Дюбуа.
   Бронированная линия ринулась вниз, сминая бегущую свою и чужую пехоту. Бойцы, увидев штандарт полководца, воодушевились и с новыми усилиями бросились в битву. Тем временем де Жюсак спешил отступившую конницу и ударил во фланг холма. Очень кстати.
   Когда рундаширы дорезали оставшуюся тяжёлую конницу, и вышли с поля в полном боевом порядке, пехоте де Буонвиля, не оставалось ничего другого как сдаться.
   Когда коннетаблю доложили о манёвре его оппонента, он грустно произнёс:
   - Безумец! Только безумец мог так поступить! Но настолько удачлив-то безумец!
  

13.

   Алексис вышел из таверны во двор. Туда как раз въезжал какой-то отряд. Их лошади устали. Это было видно. Копыта скользили по грязи, да и сам вид животных оставлял желать много лучшего.
   Наёмник почувствовал не доброе и медленно одел перевязь с двумя кривыми мечами. Мечи он носил на восточный манер, на спине. Бойцы, увидев движение командира, потиху начали подготавливаться, незаметно.
   - Чьи лошади в загоне? - бесцеремонно крикнул один из рыцарей.
   - Мои, - грек с интересом изучал подъехавших.
   - Двадцать лошадей, именем короля, - крикнул всё тот же рыцарь.
   В голове Алексиса мысли пошли сплошным потоком. "Именем короля! Хм! Значит де Буонвиль бит, - командир наёмников улыбнулся, - Такого случая может больше и не представится".
   Фортуна никогда не поворачивалась к греку ....хм! спиной и .... Хм! По понятной причине.
   - Какого короля? - ломать комедию, у людей явно нет времени да и их лошади Алексису приглянулись, плюс....
   - А-а-а-а, - рыцарь подъехал в плотную и занёс плеть, - Лошадей сюда, смерд!
   Ну да, наёмник быстро перехватил руку с плетью и скинул нахала с коня, тем временем его бойцы, лёгкие, как ветер, во мгновение ока поскидывали остальных с лошадей и связали.
   - Отлично, - Алексис внимательно изучил штандарт захваченных, с самого начала разговора он попросту не обратил на него внимания, - Дружище де Буонвиль!!!!!! Ну Фортуна, просто, очень влюблена в меня! В сарай их всех! А за лошадьми поухаживайте.
   Последние слова были сказаны его воинам.
   - Ты опять дрался без меня, - Ланус вместе со швабами вышел из здания таверны.
   - Не хрен бухать, когда такие события назревают. И, похоже, они продолжаются, - грек увидел на дороге другой отряд.
   У этих лошади были посвежее, да и вели они себя более организовано. Быстро выстроились в боевой порядок. От отряда отделился один и поехал к постоялому двору. Наёмники тем временем сами уже организовались и заняли оборону.
   - Я маркиз де Жюсак, - произнёс подъехавший, безо всякой высокопарности, - Командую конницей у генерала Дюбуа. С кем имею честь?
   - Алексис из Пеллы, до недавнего был командиром отряда у герцога Флорентийского, сейчас просто вольный стрелок с отрядом.
   - Ищете работу? - тихо произнёс Де Жюсак, - Генералу нужны хорошие бойцы. Сколько имеете воинов?
   - Сто шестьдесят конных и швабских артиллеристов человек десять.
   - Его превосходительство сейчас находится в Туаре, держите путь туда, думаю вы будете желанными гостями.
   - Вы не проводите нас, маркиз?
   Вопрос застал молодого человека врасплох.
   - Прошу прощения, но у меня ещё есть дела на этой дороге, - но командир конницы генерала быстро взял себя в руки, - Собственно я и хотел вас спросить про отряд, который должен был проезжать по этой дороге.
   - Маркиз, я думаю, ваши дела закончены. Интересующий вас человек, лежит связан вон в том сарае.
   Де Жюсак, грустно улыбнулся.
   - Я думаю, вы уже наняты, мсье.
   - Не стоит расстраиваться. Я более чем уверен, что мы сможем договорится ко всеобщему удовольствию, - Грек подъехал и протянул руку молодому дворянину.
  
  

14.

   Жан заскочил в почтовую станцию, что бы сменить лошадь. Новость о победе Дюбуа должна быть передана раньше всех. А эта новость, распространялась довольно таки быстро. Жан боялся, что не успеет. Соскочив со своего коня, он увидел лошадь, которую готовили для кого-то ещё. Прикинуть, для чего нужен конь в таких обстоятельствах не составило труда.
   - Для кого лошадь? - спросил он у конюха.
   - Для молодого человека из Парижа.
   - И что за господин?
   Работник станции пожал плечами.
   - Да серьёзный такой молодой человек, худой, высокий, в чёрном плаще, сразу видно - шевалье. Заплатил луидор за лошадь.
   Жан быстро достал кошель.
   - Вот тебе три луидора. Даёшь мне этого коня, а ему дай самую старую клячу.
   - Не могу, господин. Он сам себе выбрал лошадь. А вот, кстати, и он.
   Жан повернул своё плоское лицо к выходу из станции. Там по ступенькам спускался молодой человек, несколько выше его, но практически такой же худой. Повертев челюстью, как мул у поилки, эмиссар де Брильи, уверенно двинулся к нему.
   - Парижанин?
   Молодой человек удивлённо посмотрел на него.
   - Да, а что?
   - Жан де Павьез, - представился вымышленным именем, - Как земляк земляка прошу, очень нужна лошадь. Я жутко тороплюсь.
   - Мсье, я тоже очень тороплюсь, и мне тоже позарез нужна лошадь.
   - Очень жаль, шевалье, очень жаль.
   Пока де Бризе, а это был он, расплачивался с конюхом, Жан, проходя мимо, протянул приготовленному коню кусочек сухаря. Лошадь быстро схватила его губами и счастливо захрустела. Довольный собой эмиссар вошёл в здание почты, промурлыкав про себя: "Лети, лети, голубь!"
   Послышался стук копыт уезжающего шевалье де Бризе.
   Через несколько минут Жан получил другого коня и подробно расспросив о дороге рванул с места в карьер.
  

15.

   Де Брильи проснулся в хорошем расположении духа. Жан ещё не прибыл с новостями, но, почему то, кардинал знал, каков исход боя.
   Медленно выйдя в большую залу своего дома, он позвонил в колокольчик. Появился слуга.
   - Найди мне этого неаполитанца быстро, - немного помедлив отпускать слугу, - Жан ещё не приехал?
   - Нет.
   - Ступай.
   Закулисные интриги для этого, ещё молодого кардинала уже давно не были новинкой. Он в них играл с младенчества. Часто с переменным успехом. Много раз судьба его била нещадно. Из-за этого в свои тридцать с небольшим он уже был полностью седым. А в жизни было всё. От участия в кондотьерских войнах в Италии, францисканский монастырь и сутана монаха. Смерть старого приора, кстати, очень удачная. Де Брильи ухмыльнулся. Н-да, старик умер вовремя, и приором выбрали его. Дальнейшие действия умение договариваться и заключать партии, примирять разных этих Орсини с Колона, Сфорца с Борджия, потом сорить их между собой сначала кинули его в подвалы святой инквизиции, после чего возвратили его из этих подвалов и подарили кардинальскую шапку во Франции, подальше от них самих.
   - Ублютки, - де Брильи сказал это вслух и улыбнулся, жёстко, не по-доброму.
   Они не спасутся там, сослав его сюда.
   Вошёл другой слуга.
   - Гонец от Его Преосвященства Джакомо Колона.
   - Зови.
   Через некоторое время в дверях возник невысокий монах в просторной чёрной сутане, капюшон был надвинут на глаза.
   Кардинал с интересом рассматривал пришедшего. Последний же просто стоял опустив взгляд и молчал. Де Брильи готов был поклясться, что где-то уже видел этого человека, мало того, они должны были быть знакомы долгое время. Нет, это дал не вид гостя, а какое-то шестое, скрытое, чувство.
   - Приветствую вас, Ваше Преосвященство, - с этими словами незнакомец скинул капюшон.
   И кардинал узнал, этот близорукий прищур, узких как бойницы глаз.
   - Квентин!? Ты!? - сказано не громко, почти шёпотом.
   - Здравствуй Алан.
  

16.

   Весть об поражении де Буонвиля облетела всех. Пошли слухи, что мятежный Дюбуа движется на Париж. Вся католическая знать кинулась из города, но .... Как оказалось, все вьючные животные и лошади были скуплены за день до известия каким-то неаполитанским купцом. Цена на паршивого осла выросла вчетверо, не говоря уже про лошадей и мулов. В городе начался переполох.
   - Де Бризе, вы осёл! Вы последний болван, какого я только видел в своей жизни, - принц Конти был вне себя, - Я вам дал простое поручение, а вы не смогли с ним справится. Теперь весь Париж лихорадит и с этой паникой мы не в силах справится. А кто-то ещё и распускает страшные слухи.
   - Ваше Высочество я успевал, но у меня пала лошадь и из-за этого пришлось пройти два лье пешком (лье - 5 км).
   - Да и из-за этого мы потеряли сутки.
   Шевалье виновато смотрел в пол.
   - Идите с глаз моих.
   Франсуа вышел злой на себя и на принца. Двигаясь в лабиринтах Лувра он набрёл на весёлую компанию состоявшую из маркизы де Сен-Реми, Аннет Дюбери, помощника английского посла Гарри Лонсдейла и баронессы Мари де Пьерфон.
   - Франсуа, идите к нам, - весело помахала рукой Жанет, - Из-за чего вы такой злой, шевалье?
   - Жанет, как будто вы не знаете, что творится в Париже?
   - Да что может творится в Париже, - Аннет спокойно взглянула на де Бризе, - Париж стоял и будет стоять, неужели все мужчины испугались выскочки Дюбуа.
   - Да, действительно, - де Сен-Реми насмешливо посмотрела в глаза Франсуа, - Неужели вы можете быть вояками только на балах в своих рассказах. Просто ужас какой-то все бросились бежать.
   - У нас в Англии бы все дворяне встали на защиту короля, - попытался вставить своё слово Лонсдейл, но де Бризе его резко оборвал.
   - Да заткнитесь вы со своей Англией, ещё не известно, не приложило ли сюда руку ваше правительство!
   - Сударь, мне не нравятся ваши манеры! - воскликнул англичанин.
   - Да, - Франсуа и так был взведён всбучкой от принца и поэтому искал выход своим эмоциям, - Тогда вы вправе требовать от меня сатисфакции и безусловно её получите, назовите только место и время!
   - Безусловно, - Гарри тоже был на взводе, - Сегодня в десять у монастыря Святой Женевьевы.
   - Оружие?
   - Шпага и факел.
   - Отлично! Шпага и факел. Я буду ждать вас, мсье!
   - Я буду, мсье!
   И двое кавалеров развернувшись, ушли в разные стороны, оставив своих спутниц втроём.
   - Что с ними? - Жанет удивлённо посмотрела на подруг.
   - Мальчишки, - снисходительно произнесла Аннет.
   - Он ревнует, - более сведущей оказалась Мари.
   - Кто?
   - Франсуа.
   - Болван! - маркиза разозлилась и пошла сама по коридору.
   Н-да, де Бризе отхватил это звание дважды за день.
  

17.

   - Прекрасная сделка, Алан, - Луиджи Сфорца, или как его, назвали выше Квентин, чуть пригубил вина из кубка, - Этот неаполитанец Малтисанти очень ловок. Давно он у тебя?
   - Глупый вопрос и, позволь, я на него не отвечу.
   - Да ради Бога, я так, для поддержки разговора, - Луиджи с интересом посмотрел на кубок, отличное анжуйское, но жаль, не для такого разговора.
   Де Брильи как бы почувствовал его мысли.
   - Квентин, мне с тобой делить нечего, тебе, надеюсь, тоже.
   - Увы, я здесь не по дружбе, а с миссией. И чес-слово сам удивился, увидев тебя.
   - Я думал, что Орсини добрались до тебя тогда, - кардинал скрыл свою заинтересованность в вопросе и задал его будничным тоном.
   - Мне помогли исчезнуть.
   - Значит, теперь ты работаешь на Колона?
   - Да, уже несколько лет. Из инструкции, которую он мне дал, я понял, что тебе он тоже помог?
   Как бы показывая, что здесь нечего боятся друг друга Алан сделал большой глоток из кубка.
   - Сначала он меня кинул в подвалы инквизиции, а потом вытащил из них.
   На какой-то период установилась тишина.
   - Прикажи слуге принести мои сумки, - де Брильи удивила просьба товарища, но знак слуге он подал.
   Через некоторое время, уже роясь в сумках, Сфорца достал какое-то керамическое приспособление с двумя гибкими трубками. Поставил его на средину небольшого венецианского столика. Засыпал в небольшое углубление в верхней чашечке какой-то смеси. Залил внутрь пузатой керамической конструкции вино из своего кубка. Поджог смесь в чашечке и раскурил её, вдыхая через одну из гибких трубок.
   - Попробуй, - он протянул другую трубочку кардиналу, - Меня этому научили сарацины, оцени аромат.
   - Я знаю, что такое кальян, и я не курю дурь.
   - Это не дурь, эта ароматная смесь привезена из Нового Света, плюс некоторые добавки сарацин.
   Они долго дымили вдвоём.
   - Я бы сказал, что даже немного просветляет мысль, - наконец произнёс де Брильи.
   - Согласен.
   - Так зачем ты приехал?
   Сфорца, мы будем называть его уже этим именем, сделал ещё затяжку.
   - Колона очень заинтересовали эти события. Я пока не знаю, что должен здесь делать. Что скажешь, протестанты имеют шанс?
   - Никакого.
   - В тебе говорит кардинал?
   - Нет.
   И снова пауза, каждый продумывал будущие действия.
   - Давай сработаем вместе? - наконец предложил де Брильи, - И вместе спрыгнем с крючка Джакомо.
   Луиджи оглянулся по сторонам.
   - Колона будет следующим Папой.
   - Это ещё не совсем так.
   Кардинал наполнил оба кубка.
   - Далеко не все хотят его видеть на этом посту. И это факт.
   - Хорошо, чего хочешь ты?
   - Шанс! Шанс самому войти в понтификат главным.
   Сфорца качнул головой отрицательно.
   - Ого амбиции! Ну ладно, мне достаточно сойти с крючка. Значит союз, - он сделал большой глоток, - Шансов мало, но я согласен.
  

18.

   - Франсуа, вы откажетесь от дуэли, - тон Жанет был непреклонен.
   Де Бризе вывел из конюшни оседланную лошадь.
   - Никогда этого не делал, и не собираюсь начинать, - было произнесено столь же непреклонно.
   - Но почему? Ведь это же мальчишество! - маркиза аж вспыхнула.
   Шевалье вскочил в седло.
   - Это вы так думаете, мадемуазель, - и дал шпоры коню.
   - Если вы сейчас уедете, то можете не возвращаться никогда, слышите, НИКОГДА!
   Франсуа лишь кивнул и послал коня рысью.
   Лонсдейл уже ждал его у западной стены монастыря Святой Женевьевы.
   Они кивнули друг другу. Сошли с лошадей. Шпаги в руках, факелы зажжены.
   - Начнём, пожалуй.
   Кто сказал эти слова, уже было не важно.
   Выпад, шпаги столкнулись со звоном, Франсуа закрутил клинок, но Гарри отвёл укол гардой и махнул факелом, метя в лицо противника. Де Бризе нырнув под факел сам нанёс удар по ногам. Лонсдейл отскочил, и в этот момент клинок шевалье уже устремился к горлу англичанина. Последнему удалось на дюйм, всего лишь на дюйм уйти в сторону от оточенной стали. Удар наотмашь по руке противника. Резкий вскрик и француз перебросив шпагу в левую руку выронил факел и заканчивая движение пырнул Гарри снизу в живот. Лонсдейл непроизвольно, глазами провожал падающий факел и при этом немного присел. Оточенный наконечник оружия вошёл ему в плечё. Вскрикнув, англичанин выронил шпагу, но махнув факелом, отогнал противника. Кинул горящий предмет к паре на землю, раненый тоже взял клинок левой рукой и бой уже продолжался в маленьком кругу, освещённом тусклым светом горящих на земле факелов. Выпад!
   Уклон! Удар! Опять уклон! Финты менялись. Противники кружили, запыхавшись, но не снижая темпа боя. Явно заметно, что они в совершенстве владели оружием обеими руками.
   Тут вот де Бризе сделал то, чем в последствии не гордился. Быстрым и плавным движением он ушёл из полосы света. Быстро двигаясь в темноте он увидел, что противник, потеряв его из виду не сориентировался и остался на свету. Когда Лонсдейл понял свою ошибку, было уже поздно. Внезапная атака из темноты и шпага, как в масло вошла в грудь ничего не понимающего англичанина.
   Тяжело дыша Франсуа, встал над телом поверженного врага. Гарри был уже мёртв. Укол пришёлся в сердце.
   - Браво, юноша! Таков исход делает вам честь, однако такая атака не достойна рыцаря! - донёсся тихий спокойный голос из темноты.
   - Кто здесь? - шевалье выставил вперёд шпагу и крутился в разные стороны, не зная откуда ожидать атаки.
   Из темноты показался невысокий монах, с капюшоном, надвинутым на глаза.
   - Уверяю вас, это излишне, - монах указал на шпагу, - Кроме того, если я обнажу свою, поверьте, у вас не будет шансов. Просто поверьте.
   Шевалье кивнул и бросил шпагу. Он, почему-то, поверил.
  
  
  
  
  

19.

   Париж встретил Арессио более дружелюбно, чем магометане. То есть на него просто не обращали внимания. Мало ли странствующих монахов приходило в столицу Франции.
   Встретившись с братьями по ордену и воссоздав более и менее картину происходящего, иезуит решил, как всегда навестить тёмные кварталы, завести знакомства и прочее. Кто его знает, какие силы понадобятся впоследствии, а помощь криминальных элементов откидывать не стоит, ух как не стоит.
   И вот бродя улицами ночного города, он увидел всадника направляющегося к монастырю Святой Женевьевы. В том, что ночью, благородный всадник поехал в столь уединённое место, Арессио усмотрел для себя кое-что интересное. Особенно его интерес увеличился, когда спустя некоторое время туда поехал другой всадник, и тоже благородный. Продолжая двигаться в тени, он заметил ещё один интересный факт, параллельно, по другой стороне улицы двигался ещё один монах. Тут уж интерес иезуита перебить, практически, было не возможно. Нырнул в проулок и избрал более длинный путь к нужному месту, он отлично знал Париж и уже догадался, зачем туда поскакало двое благородных. Не стоит привлекать внимание другого монаха. Что-то подсказывало недавнему узнику магометан, что и этот служитель Божий не спроста в столь поздний час на этих улочках.
   Да, его интерес был вознаграждён. Не смотря на то что, Арессио успел лишь на окончание дуэли, он зафиксировал факт сговора, в последствии чего, как тень двинулся за главным, на его взгляд, заговорщиком - монахом.
   Двигаясь быстро и плавно, он не привлекал к себе внимания, сливаясь с темнотой так, как умел только сам. В конце концов выбрав, более и менее подходящее место приблизился к идущему сопернику.
   - Святой отец! - не громко позвал он.
   Противник медленно разворачивался. В свете отдалённого фонаря мелькнуло что-то отдалённо знакомое.
   - Слушаю тебя, брат мой!- голос монаха показался несколько напряжённым, но всё так же знакомым.
   - Мне кажется, мы раньше встречались, - с этими словами иезуит скинул капюшон, приглашая знакомого незнакомца открыться.
   Нет, оппонент не вздрогнул и не попятился, просто Арессио шестым чувством узнал, что он узнан. После непродолжительной паузы доминиканец тоже скинул капюшон.
   Какое-то время они внимательно смотрели друг на друга практически в темноте, так как свет дальнего фонаря лишь немногим рассеивал мглу.
   - Не удивлён, - произнёс один.
   - А я, признаться, удивлён, - ответил второй.
   - Думаю, у нас возникла потребность поговорить, - иезуит выразил мысль обеих.
   Квентин, ну это и так понятно, кто скрывался под сутаной доминиканца, лишь молча кивнул.
   - Идём, - поскольку Арессио озвучил потребность в разговоре ему и принадлежал выбор места.
   Остановились возле массивной кованой двери. Громко постучали специальным молоточком. Через некоторое время дверь отворил невысокий крепыш с заспанными глазами и со следами всех пороков на лице.
   - Святые отцы!? А вы не заблудились? Это не храм Божий, это - бордель!!!
   - Стули своё хлебало, сын мой, - тихим, но очень грозным голосом произнёс иезуит, - И позови сюда кого нибудь по умнее тебя, к примеру, мадам Люсиль.
   Дверь опять закрылась и через несколько минут в дверном проёме показалась высокая, статная женщина со светильником в руке. Арессио она сразу узнала и с плохо скрываемым удивлением произнесла:
   - Проходите, святые отцы, ваша комната на верху - готова.
   Они долго сидели молча, разглядывая друг друга уже при свете светильников. В глазах ни ярости, ни ненависти просто два холодных изучающих взгляда.
   - Значит ты здесь, - Квентин сказал это просто по тому, что пауза уже затянулась выше рамок приличий для подобных ситуаций, - Молодец.
   - Ты тоже, - Арессио кивнул, и на секунду в его глазах промелькнула злость, - Молодец. Красивую шутку ты провернул со мной в Береберии.
   - Не без того, - лицо доминиканца несколько напряглось, - Хочешь посчитаться?
   - А смысл? - итальянец немного повеселел, - Сейчас ты к этому готов. Не интересно.
   - Согласен, - так же повеселел англичанин.
   Арессио налил вино из кувшина в две чаши, после чего сделал глоток сначала с одной потом с другой давая понять, что вино не отравлено и предложил на выбор. Квентин взял ближнюю. Отсалютовав друг другу, противники выпили.
   - Ты зачем здесь?
   - А ты?
   - Ладно, поскольку я начал разговор, скажу. Игнасио заинтересовали события происходящие здесь.
   - Ты, без сомнения, открыл мне много неочевидного, - Квентин ехидно усмехнулся, - Тогда откровение за откровение, Джакомо, понимаешь ли, тоже, почему-то заинтересовали события происходящие здесь.
   - Смешно.
   - Сам еле сдерживаюсь.
   - Неинтересный разговор получается.
   - Ну, тогда внеси изюминку, - Хоквуд посмотрел вызывающе.
   - Добро, сюда едет эмиссар мальтийского ордена. Твоя очередь.
   - Вообще-то сюда поприедет много эмиссаров, ну да ладно. Я хочу уйти от Колона. Продолжай.
   Арессио округлил в удивлении глаза, явно поддельно.
   - Его пригласил принц Конти, через Орсини. Ну, что Джакомо отъявленный сукин сын, это и так понятно. Только в одиночку ты такое не провернешь. Нужен союзник.
   Доминиканец налил ещё из кувшина обеим, теперь уже он проделал предыдущую процедуру с двумя кубками.
   - Алан, он сейчас кардинал де Брильи. Значит дело в деньгах, или мальтийцы имеют ещё какие-то интересы.
   - Не знаю, точно не знаю. Но будут выкручивать своё. Я пока как наблюдатель. А Алана, какой интерес.
   - Это уже не моя тайна.
   - Понимаю, - иезуит выпил всё вино из чаши, - Зачем мальца в Рим послал.
   - С миссией.
   Хмыкнув Арессио начал:
   - Она интересы моего ордена....
   - Не затронет, - утвердительно закончил фразу Квентин.
   Они долго сидели и смотрели на пламя светильника между ними. Ничего не делая, и ничего не говоря.
   - Ты затеял игру, Квентин, которая меня пока не касается, - голос иезуита звучал серьёзно, - И я не буду тебе мешать, пока она не пересечётся с моими интересами. Не буду мелочным, Берберия была испытанием Господним, но не дай Бог, тебе пересечь путь ордена.
   Далее разговор уже не имел смысла.
  
  

20.

  
   - Что ты этим хочешь сказать, швабская дрянь! - Ланус Малый взревел, что раненый лось.
   - То что ты слышал, турецкий осло..б!
   - Кем ты меня назвал?
   - Я всегда знал, что турки недоразвиты, но про то что у них ещё и со слухом плохо.... - швабский артиллерист не успел закончить, Ланус выхватил ятаган и бросился на него.
   Блеснула рапира в руках немца и кривой турецкий клинок ушёл в сторону, в следующий момент, бывший янычар еле увернулся от быстрого выпада гранёной миланской стали.
   - Ланус! Гюнтер! Анну прекратить! - Алексис быстро возник рядом.
   Во мгновение ока два кривых меча с одинаковой силой ударили по клинкам дерущихся выбив их у них из рук.
   - Малой, ты, как я погляжу, продолжаешь заводить друзей?
   Ланус наклонился за своим ятаганом и что-то прошипел по-турецки. Гюнтер в ответ рявкнул по-немецки, даже удивительно было слышать такой тембр голоса от столь щуплого человека.
   - Да остыньте вы, - грека уже начинали доставать их постоянные склоки, - Что на сей раз случилось?
   - Он сказал, что я не честно играю в кости, - Малый с трудом подбирал итальянские слова.
   - Это серьёзное обвинение, - что так-то так, солдаты постоянно играли в кости и если кого-то заставали за мухлежом, то разговор был коротким и неотвратимым, - Сможешь доказать?
   Вопрос был адресован Гюнтеру.
   Гюнтер опустил глаза вниз.
   - Я сказал, что так просто не может быть, а он начал оскорблять.
   - Кто был с начала спора? - Алексис обратился ко всем присутствующим.
   Нашлось несколько солдат слышавших начало перепалки. Да, действительно, всё совпадало со словами немца.
   - Так, - командир отвёл обоих в сторону, - Если я в следующий раз застану вас обоих за поединком, то подожду пока он закончится, и вздёрну победителя на ближайшем дереве. Запретить дуэль я не могу, а вот наказать за нарушение дисциплины - могу. Вокруг нас одни францы, и если мы ещё между собой начнём собачится то отсюда мы не только с деньгами не сможем уйти, а не сможем уйти вообще. Ясно?
   Со столь серьёзным аргументом вынуждены были согласится оба.
  
  
  

21.

   - Бедного Гарри нашли на одной из улиц исколотого кинжалами и совершенно голого, - Аннет Дюбери сообщила новость Мари де Пьерфон и Жанет де Сен-Реми, - Похоже он так и не доехал до места дуэли. Франсуа ищут, но его нет нигде. Принц Конти рвёт и мечет.
   Маркиза де Сен-Реми выглядела печальной. Она считала себя виновницей случившегося, кроме того так плохо расстались с шевалье де Бризе.
   - Жанет не судите себя, - Мари заметила состояние подруги, - Мальчишки бы в любом случае нашли повод подраться. Так уж они устроены.
   - Я понимаю, но всё равно на душе какая-то тяжесть.
   Аннет попыталась ещё что-то сказать, но внимание их привлёк человек в длинном белом плаще с капюшоном. Он шёл по коридору в сторону покоев короля, его сопровождал личный слуга Его Величества. Плащ полностью скрывал человека, а лицо из-за капюшона невозможно было рассмотреть. Когда человек в белом плаще и монах поравнялись с троицей, незнакомец остановился. Медленно повернулся к Мари.
   - Мадмуазель!?
   - Мадам, - поправила баронесса.
   - Мадам вы прекрасны, надеюсь, вы станете моей путеводной звездой, - его фраза была сказана на превосходном провансальском.
   - Но, сударь, звёзды так далеко, и они выводят бедных моряков на рифы. Вы не боитесь?, - к удивлению подруг она ответила на таком же чистом провансальском языке.
   - Я рискну, - человек в белом плаще поцеловал её руку.
   - Но я уже являюсь путеводной звездой, для одного человека
   - То есть?
   - Я замужем, сударь.
   - А я монах, но ваш обет не запрещает вам стать моей путеводной звездой, а мой устав не запрещает избрать вас ею.
   - Возможно, - Мари произнесла с улыбкой
   - Адью, мадам!
   - Адью, монсеньор!
   Незнакомец удалился в сопровождении личного слуги короля, и исчез за дверьми королевских покоев. Тем временем удивлённые фрейлины стояли и смотрели ему в след.
   - Мари ты никогда не говорила, что знаешь язык министрелей, - Дюбери произнесла тихо.
   - Но я же родом из Арля!
   - Странный господин, - ситуация заставила Жанет забыть о былых расстройствах, - Интересно, кто он.
   - Давайте спросим у Гавра, - Аннет имела ввиду слугу короля, - Вот он идёт.
   Девушки в момент преградили путь Гавру. Он остановился. Внимательно их осмотрел.
   - Сударыни, я не знаю кто он.
   - Но вы должны были, что-то заметить.
   - Под плащом у него накидка с Мальтийским крестом.
   - Мальтийский рыцарь, - Мари задумалась, что-то было очень знакомое в голосе незнакомца. Очень знакомое.
  

22.

  
  
   А тем временем шевалье де Бризе гнал коня в Италию по поручению чёрного монаха. Так просто и не навязчиво, волей простого случая кардиналу де Брильи удалось заполучить исполнителя миссии. С небольшой помощью Луиджи Сфорца Франсуа удалось избежать тюремного заключения в Бастилии, по обвинению в политическом убийстве. Так как гибель помощника английского посла списали на нападение разбойников. Начальник ночной стражи получил подробное описание инцидента от своих агентов, которые в свою очередь являлись, также, агентами де Брильи. Получалось так, что Лонсдейл к месту дуэли не доехал.
   Что же до принца Конти, то Франсуа появился в его покоях в ночь после дуэли и рассказал о вызове, но также сообщил, что англичанин на место дуэли не явился. Принц, подозревая межгосударственный конфликт, не знал что делать. Поэтому де Бризе сам предложил отбыть из Парижа. Конти согласился. И, даже, обрадовался, что избавится от шевалье, на которого можно будет списать инцидент. И на всякий случай на следующий день рвал и метал по поводу отсутствия своего помощника.
   Английский посол, знавший об инциденте, естественно, не был удовлетворён подобным объяснением, но решил, пока не подымать шум надеясь, что в последствии будет более подходящее для этого время.
   Джакомо Колона получил, почтовым голубем от своего соглядателя в Лувре, краткое сообщение, что в Рим отбыл личный эмиссар принца Конти и что подробности задания выясняются.
   - Вот так вот, - Луиджи вытер платком кинжал.
   На полу лежал соглядатай кардинала Колона со следами пыток.
   - Крепыш попался, - де Брильи с уважением посмотрел на мёртвого, - Уверен, что он дал правильный шифр и время.
   - Тут нельзя ни в чём быть уверенным, но, что-то мне подсказывает, что не соврал, - Сфорца спрятал кинжал в ножны, - Раз в неделю отправляй сообщения. Как и договорились, - немного подумав, - Мальтиец меня беспокоит.
   - Я им займусь.
   Появление в королевских покоях рыцаря ордена святого Иоанна, другими словами мальтийского рыцаря, означало только одно - королю нужны были деньги (Мальтийский орден, после ухода из Святой Земли, и после уничтожения Филиппом Красивым ордена Тамплиеров являлся самой мощной банковской организацией того времени, мощнее, или на уровне, были разве что ломбардские купцы).
   - Итак, мой друг, - кардинал был задумчив, как никогда, - Назревают интересные события. Мы начинаем раскручивать маховик, который в случае неосторожного с ним обращения может оторвать головы не только нам, но и многим другим.
   - Да уж, Ваше Преосвященство, - Луиджи понимающе кивнул головой, - Пришло время мне двигать в путь.
   Сейчас он одет был совсем не по-монашески. В тёмно-коричневый дорожный костюм и высокие ботфорты. На плечах такой же тёмно-коричневый плащ. В руках держал чёрную шляпу. Ранее гладковыбритое лицо сейчас украшали модная при дворе бородка и усы. На поясе висели длинная рапира и кинжал. Эти атрибуты изменили его внешность до неузнаваемости.
   - На данном этапе моё присутствие в Париже нецелесообразно, а вот навестить господина Дюбуа и мятежного принца стоит, - продолжил он.
   - Не перемудришь? - кардинал серьёзно посмотрел в глаза союзнику, - На кону очень большие ставки.
   - Не исключено, - Сфорца закусил нижнюю губу, - Но не будем об этом.
   - Под каким именем будешь?
   - Думаю, врядли во Франции до сих пор помнят кондотьера Квентина Хоквуда им и буду.
   - В путь, мой друг!
   - Удачи, Алан!
   Де Брильи поднялся из подземелья на верх в свои покои. Аннет спокойно сидела в кресле и гладила его собаку. Кардинал с силой пнул животное.
   - Пшол прочь!
   - Какой вы грубый, Ваше Преосвященство.
   - Вообще пёс расслабился.
   Аннет улыбнулась.
   - Тяжёлый день?
   - Да, - кардинал оставался задумчивым, - Аннет, мне нужен принц Конти и нужен Мальтийский рыцарь.
   - Принц, почти наш, - всё так же улыбалась девушка, - А на счёт рыцаря..... у меня есть план.
   - Сделай, так, как ты умеешь.
  

II.

"...аки и деяния ваши..."

1.

  
   Лес выглядел спокойным в лёгкой дымке сумерек. Хотя и казался уже сплошной серо-зелёной массой. Даже монах на дороге не казался чем-то зловещим. Стоп! Алексис остановил коня. Монах! Его воины сами остановились.
   А вышеописанный персонаж стоял посреди дороги. Спокойный и мирный. Даже не зловещий, в своём, скрывавшем лицо, капюшоне.
   Грек, немного склонив голову в сторону, рассматривал вдруг возникшее препятствие. После он медленно скользнул с седла на землю. Двигаясь, медленно, плавно и очень осторожно наёмник направился к стоявшему на дороге.
   За несколько шагов Алексис остановился.
   - Не уж то я так изменился, лиса ты греческая? - с этими словами монах скинул капюшон.
   - Изыди, нечисть! - голос грека, прозвучал несколько весело, как для сказанных слов.
   - Не дождешься, - так же весело произнёс Квентин, это был он.
   Приятели крепко обнялись. После принятых в такой ситуации фраз по типу: "Я и не знал, что ты живой?" или "И как Господь до сих пор разрешает такой мерзости топтать грешную землю?" они неловко замолчали.
   - Ты пешком? - спросил Алексис.
   - Нет, мой конь там в кустах.
   - С чем прибыл?
   - Да есть к тебе одно предложение.
   Наёмник кивнул головой. Дал знак своему уставшему отряду спешиться, а сам же со старым приятелем отошли на обочину и присели.
   - На кого сейчас работаешь? - не скромный вопрос.
   - Ты его очень хорошо знаешь... - Квентин не успел закончить, как в поле зрения появилась фигура Лануса.
   - Ха, чертяка! - Малый был весел и пьян.
   - И ты здесь? И почему я не удивлён!
   Очередной обмен любезностями. И снова неловкое молчание.
   - Как тебе живётся на харчах еретиков? - Квентин прервал паузу, обращаясь к греку.
   - Как тебе сказать, - Алексис немного задумался, - Во-первых, я - православный. А во-вторых, мне абсолютно до фигового листа, какого вероисповедания тот, кто платит деньги.
   - Полностью с тобой согласен, но всё же приехал к тебе с предложением, что бы ты принял мессу.
   Эти слова не удивили наёмника.
   - Я точно не буду оригинальным, но какова цена вопроса?
   - Один кардинал, в Париже, имеет на тебя виды.
   Ланус, не понимал о чём разговор, но сидел с умным видом и хлестал вино из бурдюка.
   - И ты говоришь, что я знаю этого кардинала.
   - Это Алан.
   К чести Алексиса, силой воли он подавил удивление.
   - Парни, а вас в аду не любят, это точно. Одного по всей Италии ловили Орсини и, по слухам поймали. Второй, постоянный клиент подвалов святой инквизиции. Хм! Дьявол вас не любит у себя держать. Слушай, а ты действительно священник или это так, маскировка.
   - Я доминиканский монах.
   - О слёзы Крестовы! - восклицание грека не было поддельным.
   Рядом уже мирно спал пьяный Ланус Малый.
   - Хорошо, - Алексис взял из рук спящего помощника бурдюк с вином, - Я тебя слушаю.
  

2.

  
   Это было как солнечный удар, как лунное затмение. Всё словно плыло, подобно утреннему туману гонимому лёгким бризом бретонских берегов. Мари вела себя как во сне. Она чувствовала, что этой интригой поступает не правильно, не честно по отношению к другому, тому, который далеко, но не могла остановиться, да, и не хотела этого.
   Слияние двух лун. Когда их бледный свет в преломлении оболочки атмосфер рисует иллюзорные картины, своеобразные миражи, в которых этот свет уже не кажется бледным, а играет цветами радуги, и многими другими колорами незримыми простому, бездушному оку.
   Мягкий лунный свет, проступающий сквозь прозрачную оболочку стекла венецианских мастеров растворялся в тёмной мгле. Нет, не растворялся, он смешивался с ней, и из-за этого темнота становилась какой-то материальной. Легко и нежно она обволакивала находящихся в комнате.
   В абрисах их тел, динамике движений гаме звуков чувствовалась чарующая магия. Как в шуме океанской волны или песне ветров, движении маятника или полыхании костра.
   Постоянно нарастающее напряжение, напряжение натягиваемой тетивы, ускоряющиеся движения в такт ударов сердца. Столкновение стихий, сдвиги земной коры, скрытые энергии дремлющих вулканов и вот... Их извержение... Волна проходит... Трепет...
   И он ушёл. Ещё миг назад приятная темнота, стала чужой и холодной, а во тьме ещё долго казалось видно его белый плащ с большим мальтийским крестом.
   - Вот он, Жан, - тихонько прошептала Аннет, указывая слуге кардинала де Брильи на мальтийского рыцаря вышедшего из покоев Мари, - Этот человек стоит между вами и вашей возлюбленной.
   В темноте хрустнули костяшки пальцев с силой сжавшие рукоять кинжала.
   Интриганка накинула на голову капюшон чёрного плаща и растворилась в темноте, считая своё дело здесь законченным.
  

3.

   Принц Конти не слыл при дворе ни ловеласом, ни любимцем женщин и, если честно, он мало обращал на них внимания. Его страстью была власть, тайная всеобъемлющая власть и женщины в этой страсти играли, далеко не первую роль. Однако. Однако, однако. Всё же появилась женщина, которая заинтересовала холодного принца. Девица Дюбери фрейлина королевы. Их интрига уже продолжалась около месяца и происходила настолько тайно. Что при дворе об этом никто не знал. Они всегда встречались вне Лувра, в тайном особняке принца на улице Красильщиков. Здесь в этом особняке принц и принимал всех своих филеров, тайных эмиссаров и .... Аннет.
   Сегодня выдался тяжёлый день. Шпионы приносили неутешительные сведенья о действиях мятежников. Весь юг королевства был охвачен пламенем восстания. Король пустил на самотёк и, практически, удалился от управления королевством, а принц взял всё на себя.
   - Ваше высочество, - Аннет вошла, как всегда тихо.
   - Здравствуйте Аннет, - принц улыбнулся.
   Да, с этой женщиной он чувствовал себя моложе.
   - Вы отпустили слуг? - в голосе девицы проскользнуло удивление.
   - Не хочу что бы нам мешали, - принц взял со столика графин и бокалы, - Вина?
   - Конечно? - Дюбери сняла плащ и устало опустилась в кресло.
   - Что слышно при дворе? - Конти никогда не упускал возможности собирать слухи, а кто лучше всех осведомлён о событиях при дворе лучше фрейлин? Только слуги.
   - Ничего существенного, Ваше высочество. Но вы ведь и сами сегодня были при дворе.
   -Да но фрейлины со мной не откровенничают.
   - О чём мы можем сплетничать кроме нарядов и... - она запнулась, но улыбнувшись, добавила, - Мужчин.
   - У английского посла новый помощник. На мой взгляд, скользкий тип.
   Аннет поморщилась: "Ну что за человек, даже наедине с дамой плетёт свои интриги?"
   - Он не заинтересовал ни одну из фрейлин. Что не скажи, а бедному Лонсдейлу не ровня.
   Принц понял, что повернул разговор несколько не в то русло и решил исправить ситуацию:
   - Кстати, моя дорогая, у меня к вам подарок, - он поставил бокал на столик и вышел в другую комнату.
   Для Дюбери было минутным делом быстро подняться тихонечко подойти к столику и высыпать в содержимое бокала яд из потайной каморки в своём перстне.
   Вернулся принц, неся в руках коробочку.
   - Вот, Аннет, - он открыл крышку и показал содержимое, диадема из белого золота с рубином, - Я думаю, это будет прекрасно смотреться на вас.
   Дюбери бережно взяла подарок подошла к зеркалу и так же бережно возложила диадему на свою голову. Повернулась с улыбкой.
   - Ну как?
   - Аннет, я немного не так себе представлял примерку подарка.
   Девица немного смутилась, но в этот момент раздался звонок.
   - Ну, кто там ещё? - принц был недоволен, конечно, сорвали такой вечер.
   Он вышел из комнаты, вернулся через некоторое время.
   - Уходите через чёрный ход.
   Аннет быстро шла по улице. Не смотря ни на что, ей впервые было жаль. Принц был всегда очень добр к ней, но.... Таковы правила игры. Хотя действительно, очень жаль.
  

4.

  
   Франсуа вышел от менялы. Этот адрес ему дал чёрный монах. У менялы де Бризе должен был получать инструкции. Однако шевалье не знал, что про этот дом знал и Колона, и знал кардинал о меняле, как о резиденте принца Конти.
   Филер сразу запомнил высокого молодого француза и сразу бросился докладывать обо всём своему господину.
   Джакомо Колона узнав эту новость, сидел в раздумии. Что здесь нужно эмиссару принца? Все интриги в Риме крутились вокруг папского дворца. Но сейчас, что-то подсказывало кардиналу, их интересуют далеко не дела понтификата, но что тогда? Не оставалось ничего другого, кроме как наблюдать за эмиссаром и ждать его дальнейших шагов. По этому, к шевалье было приставлено пару филеров, которые следили за каждым их шагом.
   Де Бризе же получил инструкции навестить несколько домов. Таким методом де Брильи выдавал Колона всех тайных агентов принца Конти, а меняла им был перекуплен уже давно.
   Двигаясь улицами вечернего Рима, Франсуа, заметил, что за ним постоянно следуют двое людей. Что это за люди он понял сразу. Ведь не первый раз участвовал в тайных операциях. На счёт того, как поступать с филерами ему не было никаких указаний, но были ещё устоявшиеся правила поведения, и в них чётко указывалось, филер должен быть мёртв.
   Всё так же продолжая двигаться, шевалье выбирал место для схватки. Оказавшись на пустынном берегу Тибра, он довольно хмыкнул и быстрым шагом направился к старым развалинам.
   Агенты Колона сообразили, что что-то здесь не так, но упускать француза не хотели, поэтому просто повысили осторожность.
   Шевалье выскочил из развалин и сделал молниеносный выпад рапирой. Один из итальянцев был проткнут на сквозь. Второй отскочил и моментально вытащил кинжал. Но в таком поединке длинная рапира имела большие преимущества перед коротким клинком. Быстро сообразив, филер бросился бежать, но меткий бросок кинжала свалил его на землю.
   Де Бризе внимательно осмотрел место побоища.
   - Хм! Быстро, однако!
   Джакомо Колона не был ни в бешенстве, ни расстроен. Его опасения подтвердились. Этот человек действительно эмиссар. Быстро расправился с двумя соглядатаями. А там были не последние люди...
   В последующие дни про де Бризе доносили что он был замечен на форуме, возле папского дворца, на развалинах Колизея и в салонах известных куртизанок. В местах, где можно незаметно встретится с разными, нужными, людьми. Замечено несколько контактов с людьми известными в определённых кругах личностями. Кардинал всё думал, что же замышляет Конти.
  

5.

   Он вышел от неё. Ночью, как всегда, что бы ни привлекать чужого внимания. Так велено было судьбой. Она замужем, а он рыцарь-монах. Между ними стояли её обет и устав его ордена. Выросший в Провансе, на песнях министрелей, он рано вступил в орден. Так и ни разу не познав женщину, уже принёс клятву о целибате. Тогда это казалось просто. И вот после стольких лет беспорочной службы, прошедшей в морских и сухопутных стычках с сарацинами и берберийскими пиратами, после стольких лет постов молитв и самобичеваний, он узнал этот грех. И он не захотел его отмаливать. Он просто не сказал никому.
   Мальтиец медленно шёл погружённый в свои размышления, а за ним тенью следовал Жан. Скрываясь в тёмных углах, сей ревнивец выбирал место для убийства. Он уже давно приглядывался к Мари, но всё никак не мог совладать с собой и затеять хотя бы разговор, а тут приехал какой-то монах, сказал пару фраз на провансальском и всё. Жан е знал другого способа, как решить эту проблему. Только убрать препятствие.
   И вот в пустынном переходе, Жан молнией метнулся к жертве. Тонкий стилет в минуту вошёл под левую лопатку мальтийца. Рыцарь удивлённо разворачивался, он махнул рукой пытаясь поймать убийцу, но упал мёртвым.
   Жан быстро покинул Лувр. Он знал в нём много тайных ходов, где можно войти и выйти не замеченным.
   Быстро двигаясь улочками ночного Парижа, он направлялся к дому господина. Донесёт на него Аннет или не донесёт, он не собирался это выяснять. В его комнате, в особняке де Брильи, были сэкономленные за службу деньги. Он теперь уйдёт от ненавистного хозяина.
   Уже подходя к особняку, он увидел, как с тёмного угла ему на перерез метнулось две тени. Жан сразу понял, чем ему это грозит. Молниеносно выхватив кинжал, кинулся на встречу с отчаянием обречённого. Да, он обречён. Первый из нападавших не растерявшись нырнул под ноги. Перецепившись, уже бывший слуга де Брильи, упал на мостовую. В следующий момент, второй нападавший точным ударом кистеня превратил затылок упавшего в кровавое месиво.
   - Готов? - поднимаясь, спросил бросившийся под ноги.
   - А то, - донеслось в ответ.
   - Хозяин сказал его где-то зарыть.
   - Бросим в выгребную яму возле улицы Мясников. Там его точно никто искать не будет. А за пару месяцев черви из него скелет сделают.
  

6.

  
   - Ваше величество! - де Брильи застыл посреди покоев.
   - Ваше преосвященство! - король кивнул в ответ и указал рукой на кресло возле шахматного столика, сам присаживаясь напротив.
   - Кардинал, я вас позвал вот по какому поводу, - соверен внимательно посмотрел на кардинала, - Трагическая история со смертью принца крови ввела нас в серьёзное замешательство.
   - То есть? - удивление получилось очень удачно.
   - Де Брильи, не прибедняйтесь, - тон был непререкаем, - Принц Конти выполнял многие мои поручения, которые не стоит афишировать. И вот он мёртв.
   - Ваше величество, я лишь смиренный служитель церкви.
   - Я знаю, - король показал рукой на шахматы, - Сыграем?
   - С удовольствием.
   Около получаса король и кардинал играли, не говоря ни слова.
   - И всё же, Ваше преосвященство. Я хочу, что бы вы заняли место принца в управлении тайными делами.
   - Ваше величество, как смиренный католик.... - ему не дали договорить.
   - Вы, прежде всего, француз.
   Де Брильи согласно кивнул.
   - Я могу согласится на это, но мне нужны определённые полномочия.
   - Всё что вам будет нужно, изложите канцлеру, - король сделал удачный ход и поставил кардинала в тупик, - Сами понимаете, что в связи с этим восстанием под угрозой не только королевство, но и весь католический мир.
   - Да, Ваше величество.
   - В связи с этим нужно предпринять некоторые шаги. Мы желаем, что бы вы разобрались с этим любыми средствами. Любое ваше начинание в этом деле будет иметь моё одобрение.
   Король поднялся из-за шахматного столика. С улыбкой посмотрел на фигуры. Кардинал был в очень тяжёлом положении.
   - Ваше преосвященство, думаю, нам стоит отложить эту партию.
   - Ваше величество! - де Брильи поднялся поклонился, прощаясь с совереном.
   В тот же вечер из города выехал гонец.
  

7.

   Орлеан сдался без боя. Дюбуа, на радостях, стал лагерем под стенами, что бы дать отдых уставшей армии. Его силы постоянно увеличивались. Сеньории до сих пор державшие нейтралитет после значимой победы под Туаром, и захвата королевского коннетабля начали присылать свои отряды. Имя удачливого генерала теперь было у всех на устах, и он вовсю купался в лучах славы.
   Ни для кого не секрет, что женщины играли, не побоюсь этого слова, ведущую роль в истории Франции. Возможно, даже, не сильно согрешу, если скажу, что они играли не последнюю роль в интригах при дворах всех королевств Европы. Не устоял перед чарами одной из Орлеанских красавиц и "железный Дюбуа". Всё бы ничего, но красавица не так давно овдовела и нормы элементарных приличий требовали соблюдения траура. Однако, так же как и Винсан не смог устоять перед её чарами, так и она не могла отказать во взаимности победителю при Туаре. Всё же приличия стоило соблюдать, а как болтливы слуги и телохранители знают все. Винсан долго мучился одиночеством и отсутствием выхода из создавшейся ситуации и это заметил хитрый прехитрый грек. В чём в чём, а в делах сердешных жители солнечной Греции поднаторели ещё тогда, когда франки для убеждения красавиц использовали дубины, а уж распознать душевные, да и плотские терзания.... Ну уж совсем не мудрено. И Алексис предложил своему бравому генералу выход. Однажды вечером в сопровождении одного из своих людей он пришёл в палатку генерала с докладом. Схема решения вопроса не трудна. Винсан переодевался в одежду сопровождающего и они вместе с наёмником покидали лагерь. Потайную калитку в стене города, прошедший через много осад и любовных приключений, грек нашёл давно. И вот несколько раз Дюбуа пользовался столь невинным обманом "добрейшего" из греков.
   - Удачное совпадение, - Квентин в задумчивости скорчил гримасу, - Но вот совпадение ли?
   - Ага, - Алексис отхлебнул из кубка, - Ещё скажите, что Божий промысел, Ваша святость!
   Другое дело де Буонвиль, его содержали в палатке в центре лагеря, неподалёку от палатки полководца. Солдаты там дежурили постоянно.
   - Это я возьму на себя, - Ланус, как всегда, слегка подпит и до синевы побрит, - Я, почти всех, их знаю. А что ещё делать солдату на посту, как не лакать доброе старое пиво.
   - Ты, когда нибудь сопьешься, - Алексис и Квентин сказали это одновременно.
   - Не дождётесь, - Малый снисходительно улыбнулся.
   Опять нависла гнетущая тишина.
   - Справишься? - Хоквуд с вызовом посмотрел на янычарского дезертира.
   - А то, - Ланус налил себе ещё вина, - Или ты сомневаешься?
   - Нет, тогда мы с Алексисом идём за Дюбуа, а ты с парочкой подручных притаскиваешь де Буонвиля.
   Ещё чем упрощалась вся ситуация, что отряд Алексиса квартировал вне лагеря.
   - Гюнтер, - Квентин теперь посмотрел на швабского артиллериста, - Тебе самое сложное. Ты должен взорвать порох и пушки.
   - Ик! Без проблем, - по всему было видно, что немец и турок уже давно стали друзьями.
   Ночь выдалась тёмной, как раз для такого рода работы. Хоквуд уже четвёртый час торчал возле калитки в крепостной стене. Не смотря на то, что не впервой занимался таким делом, всё же по телу шёл лёгкий мандраж. Вопрос: "А вдруг что-то пойдёт не так?" возникал постоянно. На ответ к первому естественно возникал второй вопрос: "А что может пойти не так?", но и этот вопрос не вносил ясности. Однако, несчастный случай - никто не отменял, впрочем как и счастливый случай, никто не отменял тоже. И всё же, какая тяжёлая работа - ждать.
   Но вот скрипнула калитка. Мышцы напряглись. Сердце застучало быстрее. Прошибло потом и появилась непонятная дрожь в руках. В калитку вышел первый. Квентин вжался в стену. За ним последовал второй. Алексис должен был сказать, что-то типа "Ваше превосходительство", но вышедшие молчали. А действовать надо. Упускать такой случай нельзя. Хоквуд плавно отделился от стены и лёгким, неслышным шагом приблизился со спины к заднему.
   - Ва.... - только начал было говорить атакуемый, как обшитая толстой мягкой кожей свинцовая дубинка ударила его по затылку.
   Алексис, Квентин это уже понял, упал без сознания. Времени разбираться не было к тому же, мятежный генерал, уже услышал шум и начал на него разворачиваться, вытаскивая шпагу из ножен. Однако Хоквуд был очень искусен в грязных рукопашных схватках. Резким движением он сократил дистанцию и не давая генералу ни единого шанса два раза, со скоростью молнии, нанёс удары дубинкой по голове. И второй потерял сознание. Не тратя времени даром, Квентин быстро и со знанием дела связал Дюбуа.
   Стал. Огляделся. Потом взвалил два тела на плечи и двинулся к месту сбора.
   Тем временем к месту сбора уже подходили Гюнтер и Ланус с компанией. Отряд Алексиса тихонько готовился к отходу.
   - Как прошло? - Хоквуд посмотрел на Лануса Малого.
   - Нормально.
   - А где коннетабль?
   - Он пьян как драбант в карауле, его там парни волокут.
   - А у тебя? - вопрос относился к Гюнтеру.
   Шваб посмотрел на звёзды. Что-то прикинул в уме, кивнул.
   - Сейчас услышите.
   Наступила гнетущая тишина. Вдруг Ланус, будто что-то вспомнил:
   - А где грек?
   - Да вот лежит.
   - Что с ним?
   Но вот ответ Квентин дать не успел. В лагере мятежной армии прогремел сильный взрыв.
   Через некоторое время отошедший от удара грек начал подавать признаки жизни.
   - Ну, ты даёшь, адепт доминиканской ереси, - взвыл он, придя в себя, - Ты, что попутал меня с Дюбуа?
   - Был уговор, подать условную фразу. Ты этот факт проигнорировал.
   - Генерал, хоть здесь?
   - Да.
   - Ну и хвала Богу. Однако, я ничего не забыл.
  

8.

Ваше преосвященство!

  
   Спешу отрапортовать Вам за первые две недели своего пребывания в Риме. Те адреса, что были мне даны для обязательного посещения, я прошёл. Завёл знакомства с данными личностями. В ходе разговоров всплыла следующая информация. Кардинал Джакомо Колона действительно очень настроен на получение папской тиары и уже во всю собирает союзников среди высшего духовенства и патрициата города. Путём мелких и не очень мелких уступок ему удалось добиться союза или предпосылок для заключения союза с такими могущественными фамилиями, как Орсини, Сфорца, Медичи. Поговаривают о его заигрывании с некоторыми представителями клана Борджия, но это только слухи.
   С момента приезда в Вечный Город было замечено очень пристальное внимание к моей скромной персоне. Двух филлеров пришлось убрать. Впоследствии, начал замечать, что соглядатаи, стали более осторожными. Чьи "глаза" за мной были приставлены могу только догадываться.
   Непосредственно о Колона. Младший брат Его преосвященства, Бруно, ведёт разгульный образ жизни. Его часто видят в салонах местных куртизанок. Он слывёт повесой и дуэлянтом. Успешным дуэлянтом, должен признать. Не смотря на всё вышеперечисленное, никогда не выходит за рамки приличий. Очень любим старшим братом. Список салонов в которых он бывает, в основном, прилагаю отдельно. Человек он очень размеренный и очень зависит от своих привычек. Удалось, буквально по часам, установить его маршруты на протяжении двух недель. Они совпадают. Я был представлен ему в салоне Лукреции Росси, но знакомство носит скорее шапочный характер. Бруно с большим подозрением относится к иностранцам. Этого человека нельзя назвать вспыльчивым, он знает себе цену, но по разговорам, если в деле будет замешана дама, то вызов на дуэль последует незамедлительно.
   Отдельно прилагаю список растрат за это время.
   Искренне преданный Вам
  

Франсуа де Бризе.

  
   Алан внимательно прочёл письмо ещё раз. Хоквуд тем временем сидел и вдумчиво отдавал предпочтение бургундскому.
   Де Брильи взял лист с расходами. Что-то просчитал в уме.
   - А наш агент достаточно экономен, - сказал как бы про себя.
   - Ну, ещё не надо было никого подкупать, - решил вставить слово Квентин.
   - Но всё же.
   Далее Его преосвященство перечитал график и места передвижения Бруно Колона.
   - Достаточно подробно, - в голосе проскочили нотки удовлетворения, - Скажу честно, ты не ошибся с выбором эмиссара.
   - Есть одно но, - Хоквуд отпил из кубка.
   - Что за но?
   - Он слишком честен.
   - Это временное явление, и ты это хорошо знаешь.
   Теперь кардинал взял следующий конверт из своей корреспонденции. Внимательно и вдумчиво его перечитал, малость задумался и прочитал ещё раз. Подошёл к креслу напротив англичанина и присев посмотрел ему в глаза.
   - Что?
   - Кто такой Арессио де Сантино?
   Лицо доминиканца не изменилось.
   - Ах вот ты об чём!
   - Именно об этом. Говори.
   Квентин поставил кубок на столик.
   - Иезуит. Фанатик. Образно выражаясь, я бы сказал, что он родился по приказу Игнасио Лойолы. А если без лирики. Личный ученик Бенито Риччи, - увидев выражение лица собеседника, добавил, - Да, это так. Бенито купил его ещё мальчишкой на рабском рынке Кафы около тридцати лет назад. Я несколько раз сталкивался с ним на Востоке. В Алжире, удалось его переиграть. После чего он попал в плен шейху Фарис-аль-Фарику. Думал, на этом его биография закончена, но не так давно видел его в Париже. Вот и всё.
   - Ты видел его в Париже, а я об этом узнаю случайно, сейчас и не от тебя? - голос кардинала звучал тихо, но уж очень угрожающе, - Квентин! Что это такое?
   Хоквуд виновато пожал плечами.
   - Я не придал этому значения, - сказал и пожалел о сказанной глупости.
   Де Брильи резко встал, быстрыми шагами прошёлся по кабинету, остановился возле только что оставленного кресла и сел.
   - Ты.... Не придал значения.... Появлению эмиссара Лойолы? - голос дрожал, то ли от гнева, то ли от волнения, - Я уже не говорю о том, что этот эмиссар ученик Бенито. Квентин... ты либо затеял свою игру.... Либо... я, даже, не знаю, что сказать.
   Алан налил в свой кубок вина и сделал большой глоток.
   - Так, - начал уже успокоившись, - Бенито долгое время исполнял миссии на Востоке, поскольку так насолил в Европе, что Игнасио искал ему другое применение. Разбрасываться такими кадрами, как Риччи очень не стоит. Теперь об Арессио. Тебе его удалось обыграть в Алжире. Теперь он здесь. Судя по всему, мы играем за одну сторону, но, поскольку он фанатик, то будет свято блюсти интересы ордена, а эти интересы зачастую идут в разрез с интересами королевства.
   Тут он встрепенулся, до сих пор за ним не было замечено такой нервозности. Теперь кардинал понял, что открывает свои мысли при постороннем.
   - Пока отсидись недельку, где нибудь. Я позову.
   Квентин встал и не прощаясь вышел.
   - Затеять такое дело и на тебе, - опять вслух произнёс де Брильи, - Квентин теряет хватку. Вряд ли, он затеял свою игру. И с моей стороны было неосмотрительным не подумать об иезуитах и .... Бенито.

9.

  
  
   Париж приветствовал де Буонвиля вернувшегося из плена. Для кардинала де Брильи такой ход в начале своей карьеры тайного министра короля был более чем удачным, а, плюс ещё, и пленение Дюбуа выделило его среди прочих. Однако дела на этом не заканчивались. Отсутствие в стане мятежной лиги удачливого генерала, было, конечно, серьёзным ударом по ней, но не смертельным. А прослыть победителем ереси - серьёзный шаг на пути к папской тиаре.
   Квентин вошёл в большую залу кардинальского дома. Внимательно оглядев изыскано, но без излишеств отделанную комнату он заметил в углу девушку игравшую с собакой. Немного смутившись, тайный эмиссар двинулся к ней.
   - Мадмуазель, - низко и элегантно поклонившись, представился, - Квентин Хоквуд.
   - Аннет Дюбери, - девушка поднялась из кресла и сделала глубокий реверанс.
   - Я, кстати, много о вас слышал, - краснея, произнёс Квентин.
   - Я себе представляю, что вы обо мне могли слышать, - Аннет улыбнулась.
   - Нет, уверяю вас, только хорошее.
   Фрейлине уже начинала нравится эта игра. Особенно после того как человек изощрённый в разного рода интригах терялся в её присутствии.
   - В свою очередь должна заметить, что много слышала о вас.
   - Я...
   - Когда прекратите друг другу вылизывать задницы, займёмся делом, - де Брильи быстро зашёл в комнату, - Есть предложение делом заняться прямо сейчас, а комплименты отложить на потом, все согласны?
   Эти слова смутили уже обеих.
   - Фи, Ваше преосвященство, который раз слышу от вас только грубости, неужели мы не заслужили похвал? - Аннет пришла в себя быстрее Хоквуда.
   - Я и так был достаточно милым в последнее время, - его преосвященство позволил себе улыбнуться, - Однако, если мой небрежный тон, аки и слова, оскорбили вас, приношу свои извинения. А теперь к делу.
   Аннет вернулась в своё кресло. Квентин занял место на удобном стуле возле камина и наполнил себе фужер анжуйским, забыв о даме. Собака неизменно уселась под правую руку кардинала.
   - Квентин, пора тебе ехать в Рим. Наш приятель уже достаточно там развлекается за казённый кошт. Пора ему начинать что-то делать, а ты его проконтролируешь.
   - Какие-то особые указания?
   - Нет. Действуй по обстоятельствам, согласно ранее обговорённому плану, - де Брильи на секунду задумался, - Вы едете вместе. У Аннет свой план действий. В каком качестве будете представлять друг друга вам решать, вот и появится у вас время на комплименты.
   - Выезжать сегодня?
   - Сейчас.
  

10.

   Излишним будет говорить, какую растерянность внесло в ряды Лиги похищение героя Туара. До сих пор ему одному удавалось держать в руках столь разношерстую толпу разного рода сброда со всех южных областей Франции, испанских и итальянских наёмников. Теперь же войска потеряв былую уверенность превратились из армии в банду дезертиров и мародёров разоряющих приорлеанские земли. Нужна была сильная рука.
   Принц срочно выехал из Лиможа, едва услышал весть о пленении Дюбуа. На этого генерала он возлагал большие надежды. И что теперь? Который раз, задавая себе подобный вопрос он не находил иного ответа, кроме как взять командование в свои руки.
   - Не вовремя, очень не вовремя! - произнёс он вслух.
   - Вы что-то сказали, Ваше высочество? - граф де Пейрак, всегда пытался предугадать мысли принца.
   - Не вовремя случилось это.
   Граф промолчал. Тем временем Кондэ продолжал:
   - На носу были переговоры с англичанами. После столь очевидных успехов достигнутым нашим бедным другом Дюбуа шанс положительного решения был очевидным, однако сейчас.... Ещё неизвестно, чьих рук это дело?
   - Как докладывают мои агенты, графа похитил один греческий наёмник. Его же люди выкрали де Буонвиля. И что самое интересное, Ваше высочество, этот же наёмник и пленил де Буонвиля после битвы при Туаре.
   - Значит, его перекупили, - принц ещё больше помрачнел, - Кто при дворе способен на такие действия?
   Де Пейрак умолк. Ему нечего было сказать. Тем временем принц крови продолжал:
   - Если бы был жив Конти, я бы поверил в его руку, но... будем откровенными, принц лишь делал вид что занимается тайными делами, а в сущности он не знал что делается у него под носом. Как придворный интриган он, безусловно, был силён, но не более. А тут, тут чувствуется размах, связи. Ведь, согласитесь Грегуар, при всей продажности наёмников, они не слушаются каждого, тут должен быть авторитет, который они знают, ну а кто такой для наёмников - принц Конти. Нет, даже при жизни он бы не сделал подобного. Есть ещё мысли.
   - На сколько я помню, - де Пейрак будто что-то вспомнил, - Конти занимался тайными интригами короля. Если мы узнаем, кто занял место тайного министра, мы будем знать, кто сделал это.
   Принц ещё глубже погрузился в свои мысли. Какое-то время ехал молча, потом как бы встрепенулся и спросил:
   - Есть у вас на примете кто нибудь кто бы смог выполнить эту миссию?
   Грегуар не задумываясь сказал:
   - Есть, я сам хотел вам предложить нечто подобное, - но увидев удивлённо-спесивый взгляд принца осёкся, - Но вы меня опередили.
   - Мой друг, вы слишком много болтаете, - излишним будет говорить, что последняя фраза столь неосторожно обронённая графом его разозлила, - Кто этот человек? Я его знаю?
   - Нет, Вше высочество. Вы его не знаете, но человек в высшей степени пригодный для такой работы. Без моральных принципов, жуткий подлец и негодяй.
   Принц ухмыльнулся про себя.
   - Да достаточно положительные рекомендации. Как его имя и кто такой?
   - Его зовут Йожеф Лесдорф. В своё время учился в Мюнхенском университете, изучал богословие. Попался на подделке печатей городского муниципалитета, но бежал. Потом всплыл в Италии. Имея степень в богословии, занял должность в инквизиции, но что-то там возникло с конфискатом, и опять всё указывало на его причастность к этому делу. Бежал, потом служил в муниципалитете Ла-Рошели. И тут возникло кое-что, что заставило меня обратить на него внимание. Пришлось взять себе, неосторожно бы было упускать подобного субъекта.
   -Знаете, граф, а он мне уже нравится, - принц продолжал ухмыляться, - Представьте его мне.
   - Обязательно, Ваше высочество.
   Тем временем, эскорт мятежного принца уже подъезжал к лагерю у Орлеана. Теперь здесь предстояло железной рукой навести порядок.
  
  
  

11.

  
   Солнце выглянуло из-за серой тучи и уже не хотело уходить. Своими лучами, которые уже, казалось, материализовались, оно отталкивало эту тучу и прогоняло её прочь. И в то же время другие его лучи устремились на землю в яростной атаке. Пробиваясь сквозь, будто бы ещё недавно не пробиваемую пелену дождя. Лучи преломлялись в каплях или столкнувшись с ними пронизывали их насквозь, ничто не могло остановить их напор к своей цели, к земле.
   Но дождь всё продолжался. Капли с интенсивностью барабанщика били по листьям деревьев, разлетались в брызги, и вновь соединялись. Так же как и лучи они хотели достигнуть земли.
   Дождь застиг Жанет на берегу Сены, во время конной прогулки. И вот сейчас стоя под высоким, раскидистым дубом она наблюдала борьбу стихий. Хотелось придумать стихи, но в голову не шла рифма, хотелось нарисовать это всё, но под рукой не было мольберта. Много чего хотелось, хотелось бы наблюдать эту картину не одной, но так случилось, что она одна...
   Тем временем туча отходила. Капли уже уступали свои позиции лучам и дождь потиху прекращался. И ярость солнечных "солдат" передалась на последствия, на капли оставшиеся на траве, листьях, на влагу, ещё не впитанную землёй.
   К земле ещё летели последние капли, но земля уже прогревалась и пар, сплошной вуалью покрывал окрестные луга. Лучи натыкались, пробивая эту плотную массу, пробивались и преломлялись образуя гаму своеобразных цветов. От чего становилось ещё более радостно и грустно одновременно.
   - Мадам, слишком легкомысленно отправляться на прогулку одной в столь неспокойное время, - послышался голос, а потом из-за зарослей показался всадник.
   Его гордый, пегий конь, явно арабских кровей шёл уверенно и легко. А вот всадник выглядел сильно уставшим и смотрел щурясь.
   - Мадмуазель, - поправила его Жанет.
   - Простите, мадмуазель, - и тут она уловила слабый акцент.
   Незнакомец подъехал ближе, но не нарушая приличий.
   - Арессио де Сантино, - представился, поклонившись в седле и взмахнув шляпой на итальянский манер.
   - Жанет де Сен-Реми, - кивнула фрейлина, - Итальянец?
   - Тосканец, - уточнил Арессио, - Неудачная погода для конной прогулки, не находите?
   - Напротив, дождь омыл воздух и он стал чище. А вы что делаете так далеко от родной Тосканы?
   - Увы, ничего интригующего, просто путешествую. Надеюсь, я не прервал ваше свидание и не мешаю ему состоятся?
   - Нет, что вы, сударь! Я действительно выехала прокатится и здесь, просто, пережидаю дождь.
   - А дождь уже закончился, - Арессио посмотрел на небо и в его лице проскользнуло романтическое выражение, - Как вы там сказали, "дождь омыл воздух и он стал чище", у вас талант к стихосложению.
   - А вы знаток?
   - Какому тосканцу чужда рифма, сеньора?
   - Я мало знакома с тосканцами, разве что с одним, - сказано несколько игриво.
   Но Арессио, почему-то, смутился.
   - Могу я вас проводить.
   - Конечно, сударь.
  

12.

   Случайности, маленькие секреты, стечение обстоятельств или прекрасно, просто мастерски, разыгранная партия? Непроизвольная встреча, плохо скрытый заинтересованный взгляд и вовремя обронённый платок, чарующая улыбка и кто-то попадается в сети. Кто-то, кто думает, что сети расставляет он сам. Увы, всяк волен заблуждаться по своему. А паук уже плетёт свою паутину, паутина всё плотнее, жертва всё сильнее и сильнее увязает в ней, не догадываясь об этом. А может и догадывается, но ... уж очень красив паук и мил. Впоследствии, совместные прогулки, дорогие подарки, балы...
   Аннет всё сильнее и сильнее увлекала в свои сети Бруно Колона, младшего брата кардинала. И вот, бедный Бруно без неё уже не мог.
   - Вижу, у вас всё складывается удачно, - Квентин с трудом нашёл время, когда девица Дюбери была одна.
   - Боюсь, что он скоро сделает мне предложение, - произнесла Аннет.
   Хоквуд стоял с задумчивым видом и смотрел куда-то в сторону.
   - Аннет, вы не влюблены?
   - Я!? С чего вы взяли, сударь?
   - У вас сейчас такое вдохновлённое лицо, - доминиканец выглядел грустным.
   Красавица посерьёзнела.
   - Что это изменит, Квентин?
   Он долго думал, смотря куда-то в сторону.
   - Мне бы не хотелось причинять вам боль.
   - Уж вас то, не назовешь сентиментальным.
   - Может, я просто устал, - он был всё так же мрачен.
   - Не думайте об этом, - она ласково провела ладонью по его щеке, и грустно добавила, - Я справлюсь.
   Квентин не ожидал такого жеста, как-то резко отстранившись, он мотнул головой.
   - В любом случае всё ещё может переигратся.
   Аннет была, несколько удивлена и обиженна подобным поведением.
   - До свидания, мадмуазель, - он поклонился как придворный, хотя это было и нелепо в сутане монаха, а тон стал более официальным - Продолжайте в том же духе.
   - До свидания, мсье, - она тоже перешла на тот же тон, и когда он был уже в дверях, окликнула, - Квентин!
   - Да?
   - А вы не влюблены?
   Ответ прозвучал не сразу.
   - Я не могу себе этого позволить.
   Дверь закрылась.
   - Вот и я... не могу, - прошептала Аннет.
  
  

13.

   Де Буонвиль рвался в бой. Постоянно сокрушаясь при дворе в том, что судьба не позволит ему более скрестить шпаги с Дюбуа, он рвался восстановить своё былое положение проведя удачную битву. Де Брильи тихонько посмеивался, слушая самохвальные заверения коннетабля, однако ввиду отсутствия другого кандидата сам рекомендовал графа в командующие армией, однако со своими коррективами. С большими трудами, но всё же, удалось сделать Алексиса ди Пела командующим конницей и шваба Гюнтера Хаффа войсковым инженером.
   Войска собирались в Шартре. Туда кардинал и отправился на осмотр, Гюнтер и хитрый грек были уже там.
   Лагерь, раскинувшийся у городских стен впечатлял масштабом но не впечатлял порядком. В этом разнообразии раскинутых без всякой системы палаток, наскоро сбитых хибар и маркитантских лавочек сновали одетые и вооружённые как попало люди. Де Брильи в сопровождении нескольких телохранителей ехал объезжая палатки и валяющихся пьяных солдат. Скрип телег, смех проституток и пьяной солдатни, говор на разных языках, удары метала о метал, это лишь немногое что составляло всю отвратительную смесь звуков лагеря.
   - Где палатка де Буонвиля? - морща нос от жуткой вони спросил кардинал у строгого, на вид немца, скорее всего профоса ландскнехтов.
   - На холме, Ваше преосвященство, - указал рукой ландскнехт.
   Перекрестив немца, де Брильи со своей охраной двинулся дальше.
   Коннетабль уже был пьян. Увидев это кардинал покачал головой и расспросив у часового где находятся палатки начальника конницы и войскового инженера двинулся туда.
   Алексис заседал в своём шатре в компании командиров кроатов, жандармов и рейтаров, здесь же был и Гюнтер.
   - О чём совещаетесь? - де Брильи нервничал.
   Увидев священника, все поднялись.
   - Хочу навести порядок в лагере, пока эта пьянь в палатке командующего заливается дармовым вином, - злость читалась в глазах грека.
   - Не поладил с коннетаблем?
   Несколько не лестных фраз на греческом были тому ответом.
   - Не знаешь, что сказать - говори по-французски, - назидательно произнёс его преосвященство и сел во главе стола, - Маршал есть? (маршал смотрел за дисциплиной в лагере)
   - Пьянствует с коннетаблем.
   - И давно продолжается загул?
   Алексис усмехнулся.
   - Вот как де Буонвиль приехал, так и пошло.
   - Войска все подтянулись?
   - Да, вчера прибыли последние. Итальянцы, две терции (терция - полк).
   Де Брильи стал более хмурым. По его сведеньям принц Кондэ навёл порядок в своём лагере, довольно жёстко надо отметить, и выдвинулся из Орлеана, если это правда то он скоро будет здесь.
   - Пора прекращать это безобразие, - произнеся это в слух кардинал поднялся из-за стола и двинулся к выходу, - Алексис и Гюнтер следуйте за мной, - потом обернувшись, - Господа, через час жду вас в палатке коннетабля на совет.
   За тем, что произошло через полчаса, наблюдал весь лагерь, как хладнокровный кардинал на глазах у рыцарей и солдат отхлестал коннетабля вместе с маршалом по щекам, вывалял в грязи и выдворил из лагеря. Маршал вообще не соображал, что происходит, а де Буонвиль пытался схватится за меч, но увы не смог. Придя в себя за воротами, он потребовал коня и поскакал в Париж жаловаться королю.
   Алексис наблюдал за отъездом коннетабля. Когда последний исчез за холмом, взгляд грека переместился на Лануса Малого.
   - Это должно быть падение с лошади, - тихо произнёс он.
   Янычарский дезертир, кстати не пьян, почему-то, кивнул головой и вскочив на своего бахмата поскакал следом.
  

14.

  
   Йожеф Лесдорф получил от графа и принца исчерпывающие инструкции, которые обобщённо можно вместить в фразу: "Смотри в оба и докладывай незамедлительно", а так же несколько адресов к кому мог обратится в Париже за помощью. Безусловно, было сказано много всего, что хитрый баварец пропустил мимо ушей, так как оно не относилось к делу.
   Приехав в Париж он быстро сориентировался, что и где. Прошелся по данным ему адресам и обрисовав картину происходящего вернулся в гостиницу и принялся сочинять доклад принцу. За этим занятием его застал стук в дверь.
   Йожеф тихо поднялся из-за стола. В секунду стилет исчез в рукаве. Медленно подкравшись к двери прислушался. Тишина.
   - Кто? - задал вопрос как можно более грозным голосом.
   В этот момент дверь распахнулась от сильного удара, сорвав щеколду. Не успев уклонится баварец получил скользящий удар дверью и отскочив вытащил стилет. Ворвавшийся человек в чёрной сутане быстрым ударом ноги согнул баварца пополам. Потом отобрал стилет и плотно затворил дверь.
   - Здравствуйте герр Йожеф! - произнёс монах снимая капюшон, - Карло, пытошник святых подвалов не менее святой инквизиции, буквально залил меня слезами расспрашивая о вашем здоровье. Он просто никак не может вас забыть. И очень хочет снова с вами увидеться. Ведь вы сыграли с ним, такую весёлую, шутку сбежав, практически, из пытошной. Он так смеялся, что имеет желание вновь вас лицезреть, дабы посмеяться вместе.
   Йожеф немного испугался. Особенно когда разглядел пришедшего.
   - Сеньор Арессио!- голос дрогнул.
   - Да это я, - возбуждение иезуита проходило, - Присаживайтесь, мой друг. Право я сильно удивился, когда мне сказали, что видели вас в Сите (центральный район Парижа), выходящим из дома менялы Израэля. Неужто пишете письмо любимой матушке, - с этими словами Арессио посмотрел на лежащий лист бумаги, - Ух ты как интересно, "Ваша светлось!", похоже я знаю адресата. Как поживает друг Грегуар? Думаю, Карло будет очень рад вас снова видеть.
   Йожеф сел на стул и успокоился.
   - Что вам нужно? - теперь его голос не дрожал, - Если бы вы хотели отправить меня на свидание с Карло, то не устраивали бы этот балаган. Я знаю, что в Париже достаточно братьев и, человек такого уровня, не пришёл бы лично по мою душу.
   - Только не надо мне льстить, сеньор. Ладно? - иезуит присел, - Я вижу, вы обзавелись влиятельными связями, но эти связи, положительно, могут стоить вам головы здесь, в Париже.
   - Так, что вам нужно?
   - Вы хотите меня разозлить? - риторический вопрос прозвучал холодным, ледяным тоном, - Давайте начнём с того, что вы мне всё расскажите, а потом, как водится у нас, у сволочей, мы сможем договорится. Очень даже может быть, что Карло так и дальше будет обливаться слезами, ожидая встречи с вами.
   Йожеф задумался. Посмотрел в окно. Отрицательно покачал головой. Нет, однозначно, Арессио пришёл не один. Его страхуют. И если ничего не получится, то встреча с Карло более чем реальна.
   - С чего начать? - голос прозвучал несколько заискивающе.
   - Начните с начала. И не финтите, очень прошу. Почувствую фальшь... Вобщем, я устал уже вам угрожать.
   Баварец вздохнул и начал рассказывать. Когда он закончил иезуит спрятал письмо в складках сутаны.
   - Я думаю, Карло подождёт. Начнём сотрудничать, - и посмотрев в глаза собеседнику, - Без самодеятельности и мелких пакостей.
  

15.

  
   - Де Бризе, если вы будете фехтовать, так как будто находитесь в фехтовальном зале, я не положу за вашу жизнь и ломаного гроша, - Хоквуд находился во взвинченном состоянии, после встречи с Аннет Дюбери.
   В уединённом месте за городом Квентин давал уроки фехтования кавалеру де Бризе.
   - Меня так учили, мсье, - словно обиженный мальчишка произнёс Франсуа.
   - Пока забудьте. Бруно Колона учился у очень известных мастеров и то, что у вас получалось с коновалами в Париже с ним не пройдёт. Так что откиньте ваши моральные принципы и научитесь драться грязно. У вас, между прочим, это не плохо получилось с Лонсдейлом, - да он был взвинчен.
   Де Бризе немного смутился.
   - Я этим не горжусь, сударь.
   - И напрасно. Все уже забыли про старину Гарри, а вы, до сих пор, живы. Ангард!
   Франсуа стал в стойку и начал атаку, но после первого выпада, доминиканец закрутил его рапиру, перехватил руку и подсёк ногой. В результате шевалье оказался на земле, а рапира Квентина упёрлась поверженному в горло.
   - Болван! - в сердцах сказал наставник, - Что это было? Вы что на танцах в Лувре?
   Он с силой вогнал свой клинок в ножны и помог подняться де Бризе.
   - Поймите, Франсуа, - уже более спокойным тоном произнёс Хоквуд, - Это не гимнастика и не развлечение. Это репетиция убийства человека. Вы репетируете смерть, а в этом отношении нельзя быть ни легкомысленным, ни сентиментальным. Поняли?
   - Да! - теперь взвинченным был Франсуа, он ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным и очередной раз благодарил судьбу, что не поддался соблазну тогда у монастыря Святой Женевьевы.
   - Ангард!
   Опять стойка. Опять атака. Укол! Финт! Выпад! Перевод и вот два клинка очередной раз столкнулись. Противники сошлись в плотную. Де Бризе давил на клинок противника изо всей силы стараясь передвинуть свой ближе к телу Хоквуда. Последний немного подыграл, потом плавно сместившись в сторону ослабил давление и без размаха нанёс удар лбом в нос потерявшему равновесие Франсуа.
   Шевалье зашатался, выронил рапиру и мягко осел на землю.
   - Болван! - в сердцах произнёс бывший кондотьер, - Вы редкостный тупица де Бризе! Ну с чего вы взяли, что я буду соревноваться с вами в давлении на клинках? С чего? Почему вы зацикливаетесь на клинке? У вас есть ещё одна рука, две ноги, голова, наконец! Учитесь пользоваться всем телом!
   Бедный шевалье сидел на земле и отупело кивал головой, из разбитого и, скорее всего, сломанного носа текла кровь.
   - Извините, что испортил вам лицо, - Квентин уже успокоился, - Смойте кровь. На сегодня достаточно.
  

16.

   - Мой милый друг, что вас беспокоит? - Арессио де Сантино участливо задал вопрос Жанет.
   После той встречи на берегу Сены они уже третий раз выезжали вместе на конные прогулки.
   - Право, не знаю, что вам и ответить, - маркиза действительно выглядела печальной.
   - Ответьте как есть. Я плохо распознаю фальшь. Возможно, выскажетесь и вам полегчает.
   Она задумалась.
   - Один мой друг, попал в плохую ситуацию. И я боюсь, что с ним что-то случилось.
   - Но вы не знаете.
   - Нет.
   - Могу вас понять. Неведение самое страшное, особенно когда переживаешь за близких людей. Ведь он ваш близкий друг, или я не прав? - всё тот же участливый тон.
   - Думаю да. Его можно назвать близким другом.
   Дальше они продолжали ехать молча. Арессио продумывал, как воспользоваться информацией полученной от Йожефа. Очень пользительно иметь при себе чужого агента и контролировать поток информации, идущий к другой стороне. Среди адресов, изъятых у эмиссара де Пейрака, были адреса английских и протестантских агентов. Что давало само по себе интересную возможность игры. Но... существовало одно но. Граф не профан в закулисных играх и поэтому заподозрив неладное сделает другой, независимый канал получения информации. А англичане, безусловно, имели эти каналы. Пока, количество братьев ордена, позволяло контролировать все адреса. Значит, рано или поздно он выявит всех, или почти всех курьеров.
   - О чём вы задумались? - голос Жанет вернул его к реальности.
   - Думаю как вам помочь. У меня есть некоторые связи в Париже. Могу поинтересоваться. Только мне нужно имя вашего друга.
   - Его зовут Франсуа де Бризе, - быстро ответила Жанет.
   Де Сантино удалось скрыть своё удивление, отвернув лицо в противоположную от спутницы сторону.
   - Я узнаю, - совладав с собой ответил он.
   "Воистину, Боже, ты создал тесный мир!" - воскликнул он про себя.
   - А куда вы далее собираетесь ехать? - Жанет немного повеселела, ей, почему-то, показалось, что появилась надежда, - Ведь у вашего путешествия должна быть цель.
   - Ещё не знаю. Из-за этой войны стало трудно отплыть в Англию, хотя между вашими странами и мир, но мир сильно натянутый. Похоже, прийдётся задержаться в Париже.
   - Это хорошо, у меня появится спутник для конных прогулок.
   - А у меня спутница.
   Жанет весело засмеялась и крикнув: "Догоняйте!" погнала свою лошадь галопом. Арабский скакун Арессио дёрнулся, он сразу сам захотел перейти вскачь, но был отлично выдрессирован, поэтому ждал команды хозяина. Де Сантино просто попустил повод. Больше коню и не надо было, и он рванул так, как только он умел.
  
  
  
  

17.

   Де Буонвиль погиб, упав пьяный с лошади. Маршал решил не рисковать и пришёл в лагерь в тот же день, когда его вышвырнули. Де Брильи смягчился и принял его обратно. Естественно в Париж, королю, было отправлено подробное письмо с описанием событий. И поскольку, а кардинал это знал, де Буонвиль уже не выскажет свою точку зрения, рассчитывать приходилось только на победу. Победителей, ведь, не судят.
   Алексис присмотрел недалеко от Шартра неплохую местность, как раз по дороге предположительного следования войск принца Кондэ. Войска покинули лагерь и начали разворачиваться в боевой порядок, возводя укрепления и укрепляя позиции. На следующий день лазутчики донесли о приближении войск мятежной лиги.
   Принц, не был военным гением, и не был блестящим тактиком, однако, как и де Буонвиль, он был опытным военным. Похожих же командиров не было в лагере королевских войск.
   - Алексис, ты принимаешь командование, - де Брильи произнёс тоном непререкаемого авторитета, игнорируя косые взгляды дворян.
   Сказать о том, что грек не задумывался об этом, было бы враньём, но мысли были просто мечтами и вот, когда эти мечты материализовались - он растерялся. Но, опыт - есть опыт, тряхнув головой, склонился над картой и начал вносить свои коррективы в расстановку сил.
   Туман ещё не ушёл с поля. Грек разослал всех ординарцев с заданием проверить расположение. Схему расстановки сил он держал в уме. И вот сейчас ему требовалось подтверждение правильного выдвижения. Будучи сам человеком не обязательным, Алексис не доверял никому, поэтому решил провести проверку. С одной стороны, туман был на руку, так как в таком тумане никто не начнёт боевые действия, а с другой стороны, тяжеловато будет ординарцам сориентироваться на местности. Но в помощники себе он выбрал тех с кем, служил с самого начала и в ком был уверен, что они не запутают в трёх соснах. Сам же отъехал к орудийному холму.
   - Гюнтер, а ты, когда нибудь вёл огонь вслепую? - задал главнокомандующий вопрос швабу разложив на бруствере карту.
   Немец удивлённо осмотрел всё вокруг.
   - Хочешь начать обстрел прямо сейчас?
   - Да. Есть у меня предположение, что они сейчас занимают этот вот холм, - указательный палец грека остановился на листке, - Вот ты должен сейчас его хорошенько пропалить. Достанешь?
   Гюнтер снял свои стекляшки с глаз и какое-то время тщательно их протирал, явно, что-то просчитывая.
   - Да, - ответ очень лаконичен, как для подобной ситуации.
   - Уверен?
   - Да, - у Алексиса сложилось такое впечатление, что немец его просто не понял, но спорить, сейчас, не стал.
   - Тогда начинай!
   Гюнтер вернул стекляшки на место и отойдя начал отдавать команды по-немецки.
   Тем временем, начали подъезжать ординарцы. Доклады обнадёживали, пока никто из командиров не взял на себя не нужную инициативу и не менял расположение.
   Разом ухнули мортиры и бомбарды.
   Грек, аж, подскочил. Так точно! Почти одновременно! Видать Гюнтер действительно знает своё дело.
  

18.

   Йожеф удивился, когда к нему в таверне подсел какой-то шевалье в тёмно сером походном костюме.
   - Здравствуйте, герр Йожеф, - однако после того как прозвучал голос баварец успокоился.
   - Здравствуйте, сеньор Арессио!
   Хозяйка заведения появилась возле их столика и в момент поставила две большие кружки с тёмным пивом и большую тарель с баварскими сосисками.
   - Думаю, вы не будете против? - итальянец по приятельски улыбнулся, - Ведь это же вкус родины.
   Отрицательно покачав головой Лесдорф, сделал солидный глоток.
   - Когда французы научатся делать пиво? - произнёс он через некоторое время.
   - Тогда, когда немцы научатся острить, - парировал Арессио, - Как вы находите свою жизнь в Париже?
   Йожеф коротко обрисовал последние свои встречи и информацию, которую собрал для де Пейрака. Передал письмо собеседнику.
   - Здесь всё вышеизложенное.
   - Отлично, - де Сантино с неитальянским усердием уплетал сосиски под пиво, - Дорогой друг, а как вы смотрите на англичан?
   Естественно такой вопрос удивил бывшего мюнхенского бакалавра.
   - Мне нравится любая страна, где нет вас, - вдруг резко произнёс он, - Вас, я имею ввиду - иезуитов.
   - Хах! - тихо усмехнулся итальянец, - А ко мне, судя по всему, вы испытываете исключительно тёплые и дружеские чувства?
   Сей вопрос рассмешил немца, что его хохот, или даже гыгыкание привлекли внимание из-за соседних столиков.
   - Тихо, Йожеф, тихо, - Арессио осмотрелся по сторонам, - Ваш смех заставил бы покраснеть моего жеребца, он так громко не умеет.
   Теперь уже смутился баварец.
   - Ну ладно, хватит лирики, - иезуит посерьёзнел, - Где-то послезавтра, вы сходите к меняле Израэлю, и скажете, что у вас есть информация для его друзей англичан.
   - А если он спросит, откуда мне известно про его друзей с острова?
   - Вы многозначительно улыбнётесь в усы.
   Лесдорф кивнул головой, лицедейство не было его сильной стороной, но тут и не требовалось разыгрывать серьезную сцену.
   - Он потребует намекнуть, какого рода информация.
   Арессио огляделся.
   - Скажете, что знаете убийцу Лонсдейла и готовы его сдать.
   Йожеф немного растерялся.
   - Де Пейрак... - начал было он.
   - Забудьте, - итальянец выглядел спокойным, - Дела Лиги очень плохи. Бедный Грегуар скоро повиснет на каком либо суку, либо сделает правильный выбор.
   - И вам нужен кто либо у англичан?
   - Я вас умоляю, сеньор, не задавайте риторических вопросов.
   - Тогда, давайте поговорим о моём содержании.
   - Эко вы посмелели, друг мой! - Арессио в момент стал очень серьезен, - Завтра зайдёте на улицу Могильщиков. К парфюмеру Лассалю.
   Произнеся эти слова де Сантино поднялся и положив на стол серебряную монету удалился оставив немца со своими мыслями.
  

19.

   - Ангард, - это слово как бичом ударило беднягу де Бризе.
   В момент взмахнув шпагой, придав ей определённый угол атаки, он сделал выпад. Столкновение, моментом перевод, выкрутив шпагу противника, Франсуа крутанулся вокруг своей оси, прогибаясь и резко нанёс удар в прогибе, ещё не закончив движение. Оточенная сталь что-то царапнула, но тут же завершая поворот шевалье с широкого замаха нанёс удар по ноге противника. Тут уж сталь ударилась о сталь, и в следующий момент сильный удар снизу кулаком поверг француза на землю.
   - Это уже кое-что, мой друг! - практически за неделю это была первая и единственная похвала, - Вы делаете успехи. Фантазируете и ведёте себя непредсказуемо. Если бы были чуть проворнее, - Квентин белым платком вытирал кровь с оцарапанной щеки, - То я уже бы был без глаза или, того хуже, мёртвым.
   - Благодарю вас, мсье.
   - Не стоит благодарности, но на всякий случай отрепетируйте этот удар. Очень не плох. Именно не плох, своей непредсказуемостью.
   Хоквуд присел на траву, приглашая присесть ученика.
   - Это и есть то, что я вам хочу донести. Фантазия, - он сделал упор на это слово, - Во всех школах удары - одинаковы, не одинаков лишь способ их выполнения. Классическое фехтование, знает любой болван при дворе, но побеждает всегда тот, кто фантазирует и более изобретателен. Вы поставили противника в тупик, и вот у вас уже полпобеды. Однако, вы ещё не готовы. Научитесь, наконец пользоваться остальными частями своего тела и не зацикливаетесь на шпаге.
   - Я понял, мсье.
   - Отлично. Ангард!
  

20.

  -- Мари - съежьте лимон! - Жанет удивилась как преобразилась её подруга, - Что случилось?
  -- Муж прислал письмо, - Мари действительно сияла, - Ситуация, наконец стабилизировалась и я могу выехать к нему.
  -- Боже мой, куда?
  -- Этот город называется - Лиссабон.
   Жанет задумалась.
   - На сколько я помню, эта страна носит название Португалия. Боже мой, Мари, это же такая глушь. Что вы будете там делать?
   - Ещё не знаю, а что там действительно глушь?
   - Они не так давно только освободились от этих ужасных сарацин.
   - А я и не знала. Виктор пишет, что очень красивый город, правда несколько старомоден.
   - А когда ты уезжаешь?
   - Завтра.
   - Это необходимо отметить, - Жанет решила взять ситуацию в свои руки, - На мосту в Сите открылось интересное заведение. Там подают какой-то напиток из Нового Света, называется шоколад.
   - А в этом заведении можно появляться порядочным женщинам?
   - Конечно, сама королева туда ходит.
   - Ну, так почему мы здесь.
  

21.

   Швейцарцы двигались сплошной стеной. Лес пик и блеск кирас внушал ужас. Лёгкие итальянские терции не могли, на данном этапе, ничего сделать. На батареях творился сплошной ад, так как артиллерия принца превосходила по численности артиллерию королевских войск.
   Терции поливая наступающую стену огнём аркебуз и арбалетов откатывались не вступая в убийственное соприкосновение. На флангах дела обстояли немного лучше. Укреплённые позиции ландскнехтов и городского ополчения сдерживали ожесточённый натиск неприятеля. А конницу Алексис берёг, да и было бы самоубийством бросать кавалерию и лёгких кроатов на эту фалангу.
   Расстояние между итальянцами и швейцарцами уменьшалось.
   - Если швейцарцы поднажмут - итальянцев уже не удержишь, - послышался из-за спины голос какого-то дворянина.
   Грек знал, он ведь мудрый. Предугадать давление швейцарской пехоты на центр не составляло особого труда. И вот сейчас оставалось только одно, молится, что бы итальянцы не побежали.
   Фаланга противника прибавила шагу. Да, они начинали брать разгон.
   - Трубачей и сигнальщиков ко мне? - главнокомандующий нервничал.
   - Они здесь, Ваше превосходительство!
   Пустым взором он глянул вперёд себя и заметил ряд трубачей и сигнальщиков. Вновь приложился к подзорной трубе.
   Тяжёлый шаг пикинеров стал более размашистым. Итальянские стрелки застыли для залпа. Расстояние около 50-60 шагов. Сейчас должен получится идеальный залп. Из стволов аркебуз вырвалось пламя и дым! В первых рядах швейцарцев упали многие. Секундное замешательство. Ряд пик существенно прорядился. С дикими воплями бросились толпой копейщики терций. У швейцарцев вперёд выскочили допльсольднеры с огромными двуручными мечами. Свалка началась.
   "Ещё немного! - Алексис считал про себя, - Интересно, сколько они продержаться?"
   Стрелки, отбежав ещё на некоторое расстояние, заряжали арбалеты и аркебузы.
   Линия итальянских копейщиков прогибалась, потом дрогнула и побежала.
   - Пора! Сигнал жандармам!
   Ломая строй, швейцарцы бросились в преследование, однако их тяжёлая броня не позволяла развить скорость такую как лёгкие итальянцы. Стрелки немного сгруппировавшись, оставили пространство для пробега своим копейщикам. Когда копейщики, прошмыгнули в пустоты строя, стрелки так же быстро заняли свои позиции. Залп, второй, третий. Три линии стрелков выстрелили с промежутком в секунду, до первых атакующих было не более 10 шагов. Этот залп получился, более убийственным. И в этот момент во фланг швейцарцам врезались жандармы (тяжёлая кавалерия, легче рыцарей, но всё же обладающая сильной ударной мощью).
   Так получилось, что сначала боя терции занимали позицию несколько выдвинутую вперёд. Залпы орудий в тумане, сильно испортили расположение сил принца, обстреливаемый холм начала занимать его артиллерия. Пока переводились орудия, он начал штурм флангов, не досягаемый для скученной в одном месте артиллерии Алексиса. Когда пошла артиллерийская дуэль, Кондэ бросил в бой швейцарцев. Итальянцы отступали, изматывая противника обстрелом с большого расстояния не принося существенного вреда, лишь нервируя. Швейцарцы, как всегда набирая обороты увлеклись и углубились в оборону королевских войск, а там в резерве Алексис припрятал жандармов с правого фланга, рейтаров и кроатов с левого, замаскировав их сразу за позициями флангов.
   Увидев критическое положение своего центра, принц подтянул остатки резерва, так как штурм укреплённых флангов практически пожрал все резервные соединения.
   Строй швейцарской фаланги рассыпался после удара жандармов. Не смотря на это, бывалые воины, сражаясь, каждый сам за себя или группируясь в небольшие отряды, отбивались от тяжёлых кавалеристов, наносили им серьёзный урон.
   - Уводи жандармов!
   По полю поплыл сигнал и тяжёлые кавалеристы, разворачивая коней, уходили из боя.
   Разбитые терции постепенно собирались возле командного холма. Со стороны противника, на помощь швейцарцам шли тяжёлые лансы (копейщики).
   Снова поплыл сигнал над полем и на группирующихся к отходу швейцарцев бросились рейтары. Подскакав на полном ходу, они рассыпались в линию, не доезжая 40-50 шагов, дали три залпа из пистолей и карабинов. Потом опять отступили. Эта атака опять проредила порядки горцев. Швейцарцы отступали в правильном порядке, шаг за шагом. Тем временем, следующим сигналом Алексис дал команду пешим стрелкам, сопровождая обстреливать не сломленных.
   - Ваше превосходительство, новости с правого фланга, - послышалось сзади, - Противник отступил!
   - Отлично! Сведения о потерях, мне!
   - Слушаюсь!
   Всё шло не так как задумано, но не так плохо, как могло было быть.
   - Ваше превосходительство! Левый фланг, противник отходит!
   - Прекрасно! Сведения о потерях, - Алексис посмотрел на гонца и кивнул головой.
   Однако в центре Кондэ не хотел просто так отступать. Лансы получили команду, пошли ровными рядами на выручку швейцарцев. Стрелки потеряли пространство для манёвра.
   - Отводите стрелков.
   В это время грек увидел конницу принца, группирующуюся для удара по не прикрытым стрелкам, которые ещё не успели отойти. Судя по вооружению - венгерские уланы.
   - Приготовится кроатам!
   Трубачи протрубили сигнал.
   Но в этот день, кроатам не удалось в ступить в бой. Уставшие, после боёв на флангах, уланы и драгуны были подведены только для того дабы дать отойти швейцарцам. Когда фаланга поравнялась с линией своих войск в порядках лиги прозвучал сигнал ко всеобщему отступлению.
   - Алексис де Пела я вас поздравляю! - послышался позади голос де Брильи, - Удачный бой!
   Со всех сторон посыпались поздравления от тех, кто ещё недавно ухмылялись, говоря Ваше превосходительство.
   Кардинал отъехал вместе с главнокомандующим подальше от свиты.
   - Тебе нужно принять мессу, - произнёс он.
   - Зачем? - возмутился грек, - Неужели т думаешь, что я предам веру отцов? - но немного подумав, - Сколько?
   - Париж!
   - Весь?
   - Оставь что нибудь королю.
   Грек задумался. Хоть он и мудрый и всё знает... но... слишком хорошо, что бы быть правдой.
   - Да, ты прав, Париж - стоит мессы!
  
  

22.

  
   Баварец был удивлён с самого утра. Он нигде не заметил филлеров иезуитов. Крутанувшись пару раз по центру города, несколько раз проверившись он никого не обнаружил. А это было, по крайней мере, странно. Даже возле менялы его никто не ожидал. Нет, Йожеф не был дураком, и не думал, что его оставили в покое, но он чего-то не понимал, и это непонимание его беспокоило.
   Старый еврей ростовщик и меняла, встретил немца не совсем приветливо, однако проводил в комнату за прилавком.
   - Что вы ещё хотите знать, мсье?
   - На сей раз у меня информация для вас, - и посмотрев в удивлённые глаза еврея сказал, - Не сколько для вас, сколько для ваших английских друзей.
   Еврей бы не был ростовщиком и менялой, да он бы не был евреем, в конце концов, если бы не умел скрывать выражение своего лица.
   - У меня, безусловно, есть деловые партнёры англичане. Однако с чего вы взяли, мсье, что им нужна информация, которой вы владеете?
   - Вы просто передайте им, что есть человек с информацией.
   Старый еврей усмехнулся.
   - Какого рода информация?
   - Скажите им, что в пылу своих расследований я нашёл убийцу Лонсдейла.
   Еврей не изменил своё бесстрастное выражение.
   - Этим людям понадобятся доказательства.
   - Это я предоставлю только им.
   Ростовщик, казалось, не смотрел на собеседника.
   - Мне нужно, что либо, что бы они мне поверили.
   - Просто скажите им, что я знаю, а дальше я предоставлю доказательства.
   - Сказать им кто вы, мсье, или просто устроить встречу.
   Тут уж задумался Йожеф.
   - Пожалуй, да. Да, скажите им кто я и кого представляю.
   После окончания разговора Лесдорф, петляя по улицам Парижа, уже заметил за собой слежку, но это были не иезуиты.

22.

   - Да, брат Антонио, - Арессио стоял возле Нотр-Дам де Пари вместе с одним из братьев, - Очень удачная мысль использовать уличных оборванцев для слежки. Давно вы этим пользуетесь.
   - Достаточно давно.
   - Что вы ещё заметили?
   Антонио обладал исключительной памятью, поэтому, не задумываясь начал излагать:
   - Сначала старый еврей пустил за ним по следу одного из своих слуг. Второй же слуга пошёл к дому английского посла. Несколько раз проверился, но мальчишек не заметил. В дом вошёл через чёрный ход. Третий слуга пошёл к дому кардинала де Брильи. Проделал те же манипуляции и тоже зашёл с чёрного хода.
   "Значит, старый еврей тоже работает не на одного хозяина, - Арессио был доволен, - Ну этого и следовало ожидать. Де Брильи! Де Брильи! Ах, да! Алан де Брильи! Отлично, отлично!"
   - Далее мы проследили их обратный путь. Следившего за нашим немецким другом возле гостиницы сменили люди де Брильи.
   - А англичане?
   - Эти, пока, не предприняли никаких шагов.
   "Странно, очень странно!"
   - Вещи Лонсдейла, подложили в комнату Йожефа?
   - Да, брат Арессио. И записку с вашими инструкциями.
   Они продолжали прогуливаться, осматривая собор. Со стороны выглядело вполне обычным, что два монаха прогуливаются возле собора парижской Богоматери.
   - В его отсутствие за гостиницей точно никто не следил?
   - Мы тщательно проверили. Слежки не было.
   Пока ситуация складывалась удачно. Простившись с Антонио, оставив подробные инструкции для дальнейших действий, эмиссар Лойолы решил просто пройтись по улицам Парижа.
   Проходя мимо новомодного нынче местечка, где подавали горячий шоколад, он заметил свою недавнюю знакомую, Жанет де Сен-Реми в компании с другой интересной женщиной. Сутана монаха - сильно меняет внешность, поэтому он остался не узнанным, но вот тренировки ради, проследил за девицами до Лувра.
   То, что вторая женщина, женой помощника посла в Лиссабоне, Арессио не знал, но на всякий случай решил запомнить это лицо.
  
  

23.

   - Ангард! - это слово за последние дни уже убивало напрочь.
   Франсуа выхватил клинок из ножен и не предупреждая, не салютуя ринулся в атаку. Выпад! Выпад! Финт! Перевод! Укол в бедро, перевод на голову, укол в среднюю часть! На предельной скорости! Хоквуд еле успевал парировать. Выпад! Квентин перехватил руку де Бризе, однако шевалье, крутанулся на месте и избежав укола нанёс удар англичанину кулаком в солнечное сплетение. Противник отскочил и присел. Не давая тому опомнится француз, прыгнул вперёд метя клинком в грудь. Но сталь встретила пустоту. Потеряв равновесие Франсуа полетел вперёд, однако, не пытаясь восстановиться, продолжил амплитуду и пошёл на кувырок через плечё зацепив при этом каблуком ботфорта атаковавшего Хоквуда. Квентин упал. Быстро поднялся. Де Бризе уже был в стойке. Атака! Выпад! Рубящий по колену, опять выпад. Поворот! Укол через прогиб, опять рубящий по колену. Клинки столкнулись, высекая искры! Резко выбросив руку вперёд, француз надеялся поразить противника гардой в лицо, однако, англичанин поднырнув под удар, подсёк и не давая упавшему кувыркнуться, добавил с ноги в печень.
   - Уф! - Франсуа с шумом выдохнул и скрутился на земле.
   Хоквуд вернул шпагу в ножны.
   - Отлично, мой друг! - произнёс наставник всё ещё корчащемуся на земле ученику, - Я бы, даже, сказал - мастерски! Вы становитесь опасным бойцом.
   Продолжая улыбаться Квентин присел возле де Бризе.
   - Но на земле, по прежнему я, - через боль произнёс француз.
   - Не судите себя строго, - назидательным тоном произнёс бывший кондотьер, - Всё же у меня опыта поболее вашего. Однако, если вы, будете продолжать в том же духе, то ситуация очень скоро переменится. Я уже, начинаю, жалеть ваших врагов.
   Франсуа ещё раз выдохнул и сел.
   - Не скажу, что вы готовы, но... стали заметно лучше, - Хоквуд почему-то помрачнел, - Основы вы схватили, а дальше ... только реальный бой покажет, на что вы способны, - он поднялся, - Продолжайте тренироваться. Теперь уже самостоятельно. На следующей неделе у вас дуэль.
   - Это точно?
   - Да, - но Квентин сам не был рад этому.
  

24.

   Ландскнехты против швейцарцев. Яростное противостояние, продолжающееся, с переменным успехом, вот уже более полутора сотни лет. И вот ещё раз. Они схлестнулись в центре поля. Допльсольднеры огромными мечами высекающие искры с чужих клинков и лат, удары алебард, тычки копий. Звон металла от сотен ударов уже шёл сплошной волной. Пыль, поднятая сотнями пехотинцев, смешалась с пороховым дымом от выстрелов аркебузиров и скрыла всю картину.
   - Н-да, жёстко там сейчас, - Алексис пытался, что либо, рассмотреть в подзорную трубу.
   На сей день, он разделил свою артиллерию на две части. Одна, состоящая из тяжёлых бомбард и мортир бомбардировала правый фланг наступающих. Вторая, состоявшая из лёгких кулверин, тарасниц и гаковниц находилась на левом фланге и пока молчала. Эта артиллерия должна будет помочь удержатся сильно поредевшим итальянским терциям.
   Артиллерия принца, действуя по старой схеме пыталась накрыть артиллерию королевских войск, но умелый выбор позиции Гюнтером, сделал эту задачу трудновыполнимой.
   Судя по всему, принц Кондэ опять поставил упор на удар по центру усилив потрёпанных швейцарцев лансами.
   На правом фланге, городское ополчение усиленно удерживало укреплённые позиции. И они должны были их удержать. Полк, недавно прибывших, королевских аркебузиров, находился сразу за их позициями готовый в любой момент усилить их, но сейчас в бой не должен вступать, пока.
   Итальянцы пока вяло перестреливались со стрелками принца, но на их фланге собиралась пехота для атаки.
   - Ты уверен, что он главный удар ведёт по центру? - де Брильи нервничал.
   - Не уверен, - грек не отрывался от подзорной трубы, - Но битва уже началась.
   Пехотинцы на левом фланге двинулись под гром барабанов. Расстояние между позициями итальянцев и ими медленно сокращалось.
   В центре, по прежнему, из-за пыли ничего не было видно.
   - Драган, - Алексис обратился к одному из своих ординарцев, - Скачи в центр, посмотри, что там происходит.
   Хорват кивнул. И повернув коня, помчал выполнять приказание.
   На левом фланге разом ухнули все пушки. Не так синхронно, как было бы при Гюнтере, но всё же.
   Неправильный выбор артиллеристами принца своей позиции уже давал о себе знать. Подавить артиллерию королевских войск они не могли, а в центре войска уже рубились вплотную. Судя по тому, что артиллерия мятежников примолкла, они меняли позицию.
   В центре показались порядки драгун.
   - Выводите рейтаров!
   Трубачи подали сигнал, сигнальщики его продублировали флажками.
   Главнокомандующий отнял трубу от глаза и нервно забарабанил по ней пальцами.
   - Ваше преосвященство, - послышался голос позади, но Алексис не обернулся, - Послание от короля.
   Де Брильи взял у гонца послание, распечатал и начал читать.
   Грек, по прежнему, нервно барабанил пальцами по подзорной трубе.
   На левом фланге уже во всю шла рубка на редутах.
   Алексис подозвал ещё одного ординарца и отдал ему какой-то приказ шёпотом. Ординарец ускакал.
   - Ты знаешь, что написано в письме короля? - кардинал подъехал к главнокомандующему и тихо задал вопрос.
   - Догадываюсь, меня хотят сместить.
   - Да и отдать командование де Гизу, - де Брильи не оборачивался, хотя знал, что герцог де Гиз сейчас за ними наблюдает, - Ты уверен, что сделаешь Кондэ.
   - Не сейчас, - грек вздохнул.
   - Ладно, - кардинал отъехал.
   Прискакал Драган.
   - Пока без перемен, Ваше превосходительство.
   - Хорошо.
   Главнокомандующий опять поднял подзорную трубу к глазам. Войска втянулись в битву. Драгуны принца двинулись к центру с явным намерением усилить левый фланг швейцарской пехоты и лансов. Алексис кинул туда рейтаров.
   Опять убрав подзорную трубу от глаз, грек спрятал её в чехол. Развёл плечами и позвал Драгана. Отдал ему короткую команду. Хорват опять ускакал.
   - Ты, хоть, понимаешь, что происходит? - кардинал заметно нервничал.
   - Понятия не имею! - Алексис разворачивал коня и собирался уезжать с холма, его охрана потянулась к нему.
   - Куда ты? - де Брильи несколько повысил голос.
   - Если не знаешь, что делать - атакуй, - смеясь, произнёс грек, - Господа! Кто со мной?
   Не дожидаясь ответа, он погнал коня на левый фланг.
   - Идиот! - только и произнёс Его преосвященство.
   Тем временем ситуация сложилась следующим образом. В центре, бой смещался в лево, в результате чего образовалась брешь в порядках, в эту брешь грек и кинул Драгана с кроатами. Цель атаки лёгкой конницы был в том, что бы смести или помешать передислокации артиллерии и потом, не ввязываясь в серьёзные рубки пройтись по тылам внеся сумятицу в порядки противника. Это было возможно, учитывая то, что венгерские уланы сейчас были заняты на правом фланге.
   Сам же Алексис, перекинув на левый фланг жандармов, собирался помочь итальянцам и далее развивать наступление. Атака кроатов, должна была замаскировать атаку тяжёлой конницы.
   С гиком и дикими воплями дети балканских гор устремились в брешь по центру. Не ввязываясь в бой, они оказались позади сражавшихся швейцарцев и направились к позициям, на которых разворачивались орудия. Для принца это было неожиданным.
   И в это время Алексис во главе жандармов ударил во фланг втянувшейся в бой на редутах пехоты мятежников. За несколько минут смяв фланг и тыл, обратил последних в бегство и на их плечах вышел к командному холму принца.
   Кроаты смяв батареи, ринулись к правому флангу и, проигнорировав приказ, врезались в, спешно разворачивающихся, улан.
   Принц, на данный момент уже не имел резерва. Он в спешке покинул командный холм и войска, отдав их на милость победителя.
  

25.

   Как рано заканчиваются сказки. Всё идёт как будто во сне, и весь мир уже, кажется, возле твоих ног. Звёзды и солнце светят только для тебя. Даже ночной город не мрачен, а наполнен огнями. Дни и ночи проходят как в преданиях далёкого востока и нынешняя жизнь, будто оазис прошлой жизни. А её, прошлой жизни, уже и не существовало вовсе и вспоминается она из-за пелены золотистого тумана мрачным преданием старинных былин. И вот... И вот пришёл тот чёрный человек.
   Сегодня Бруно ушёл рано. Комната ещё хранила его запах, как раздался тихий стук. Но для Аннет этот стук прозвучал, как набат, ещё до прихода служанки с известием о посетителе она уже знала, кто это.
   - Я не ждала вас, Квентин, - тихо произнесла она.
   Он тоже был мрачен.
   - Вы готовы, сударыня?
   И эти слова повергли из света во мглу. Они означали окончание сказки.
   - Да, - лишь тихо произнесла она.
   - Это, должно будет, случится сегодня вечером в театре на Плацо-дель-Пополо.
   Он не ожидал ответа и не давал инструкций. Она сама знала, что надо делать. А чёрная сутана, словно в дымке исчезла в дверном проёме.
  

26.

   Париж торжествовал, раскрасившись в праздничные цвета. Толпы горожан вышли на улицы. По этому поводу, из королевских подвалов выкатили бочки с вином. Из уст в уста передавались сведения о победе под Шартром. Рассказы изобиловали подробностями.
   - Вы проигнорировали мой приказ, Ваше преосвященство, - ни по лицу короля, ни по тону, каким он задал вопрос, не было понятно, гневается монарх или шутит.
   - Он немного запоздал, Ваше величество, - де Брильи ещё не предложили сесть, - Главнокомандующий уже повёл войска в последнюю атаку.
   И тут король улыбнулся.
   - И всё же, провидение на нашей стороне. Присаживайтесь, Ваше преосвященство, - теперь Его величество был весел, - Вы нашли этого командующего и он оправдал наши надежды, хотя мы и были против.
   Монарх сел на кресло напротив.
   - Однако, война ещё не закончена.
   - Да, Ваше величество, и в свете последних событий, было бы очень не разумно менять командующего.
   - Да, но он схизматик.
   - Не правда, он принял мессу, как раз перед решающим боем. Вот где действительно провидение Господне.
   - Но он наёмник.
   Де Брильи понимал, что в большинстве своём судьба его протеже сейчас будет зависеть от его, кардинала, красноречия.
   - В чём вина человека, который сражался с неверными за свободу своей родины и был изгнан из неё, - в эти слова Алан вложил весь свой пыл, - Оставшись без средств к существованию, без родины, без друзей и близких, казнённых мусульманами, он вынужден был сам добывать свой кровавый хлеб. И уж Вам то, Ваше величество, как одному из величайших воинов, знакомо, как тяжел солдатский хлеб. Свою преданность сей муж показал в двух исключительно тяжёлых битвах. В последней - сам возглавил решающий удар. Кроме того, ему принадлежит ещё и слава пленения Дюбуа.
   При последней фразе король поморщился.
   - Ваше величество, военная хитрость до сих пор остаётся основой воинского искусства.
   Король сидел погружённый в мысли.
   - А знаете, Ваше преосвященство, мы думаем, что нам нравится наш новый подданный. Надеюсь, вы устроите нам встречу?
   - Он здесь, Ваше величество, ожидает аудиенции.
   Алексис вошёл в тронный зал, и как будто его ударили оглоблей по голове. Даже в самых светлых своих мечтах он о таком не думал и вот. Он на приёме у Французского монарха.
   Когда прозвучали слова:
   - Преклоните колено, - он на секунду замялся.
   Когда королевская шпага коснулась его плеча, он ещё в это не верил.
   Когда его ударили перчаткой по лицу со словами:
   - Простите этот удар и более не прощайте никому!
   У него плыло всё перед глазами. И уж когда с уст короля слетело:
   - Встаньте Алекс де Морель граф Форэ, мы надеемся и впредь видеть в вас только своего верноподданного.
   Лишь большим усилием воли он не лишился чувств.
   Из тронного зала де Брильи уже его выводил.
  

27.

   Четыре человека в момент взяли его в кольцо. Одеты они были одинаково, в чёрные плащи и чёрные шляпы с широкими полями. Арессио быстро оценил ситуацию. Эти четверо были единственными нападавшими, его охрану из троих братьев, которые следовали на некотором удалении, эта четвёрка не заметила. Охранники ждали знака. Один сигнал и трое из окруживших, были бы мертвы, а с четвёртым он бы справился и сам.
   Ладонь медленно легла на рукоять рапиры.
   - Арессио де Сантино? - один из чёрноплащёвых сделал шаг вперёд, но взгляд иезуита его остановил, - В этом нет необходимости.
   Человек, начавший разговор указал взглядом на рапиру.
   - Что вам угодно? - сегодня Арессио был одет по светски в тёмно серый дорожный костюм.
   - С вами желает поговорить одна особа.
   Де Сантино кивнул братьям, что бы успокоились.
   - У этой особы, есть имя?
   Люди на улице уже начали толпится, заинтересованные происходящим.
   - Я назову его вам позже, здесь слишком шумно.
   - Нет, господа, так в гости не приглашают.
   По знаку старшего трое из окруживших вынули шпаги. Братья, увидев это приблизились к ним, оставаясь незамеченными.
   - Мне кажется, - иезуит уже начал издеваться над нападавшими, - Вы сказали, что в оружии нет необходимости.
   - Мне приказано, в случае необходимости применить силу.
   Арессио подал знак и трое его охранников синхронно и быстро приблизившись к окружающим его, в одно мгновение обезоружили их и прижали к мостовой. Старший не понял ещё, что случилось. Как рапира итальянца упёрлась ему в горло.
   - Теперь, мсье, вы последуете со мной, - де Сантино ехидно улыбнулся, - Туда, где менее шумно.
   Естественно никто не ожидал такого поворота. Старший оценив ситуацию, лишь кивнул и пошёл в след за Арессио.
   Когда они ушли от толпы и становились в небольшом переулке, иезуит спросил:
   - Так, кто этот человек со столь плохими манерами?
   - Я представляю, Его преосвященство кардинала де Брильи.
   Арессио де Сантино кивнул, будто с чем-то соглашаясь.
   - Ну что ж, передайте Его преосвященству, что я буду у него, сегодня к пяти часам вечера, - и немного подумав, добавил, - На сей раз не надо ко мне посылать провожатых. Я знаю, где живёт Его преосвященство.
  
  
  

28.

   Бруно Колона был зол и расстроен. Ещё утром ему казалось, что их роман развивается весьма успешно и вот прийдя в обед домой к своей ненаглядной, он узнал, что ей не здоровится и она не может его принять. А вечером один из его друзей, как бы невзначай ему сказал, что она в театре на Плацо-дель-Пополо с каким-то молодым человеком. Не в силах совладать с собой, когда дело касается дамы. Бруно колона ринулся на Плацо. И застал там их.
   - Сударыня, что всё это значит? - тяжело дыша спросил он.
   - Умерьте свой пыл, сударь, - выскочка француз сделал шаг вперёд, но Бруно оттолкнул его со словами.
   - Пшёл прочь, щенок!
   Аннет попыталась было что-то сказать, но в этот момент, звонкая, но очень крепкая пощёчина отбросила римского аристократа немного назад.
   Колона с диким не пониманием в глазах застыл. Ему! Бруно Колона! Пощёчину!
   Мало того, что застыл он, казалось, во всём Риме, застыли люди и время остановилось.
   Вдруг он взревел, как раненый бык и кинулся на обидчика, позабыв про всякие приличия.
   Однако, француз был не промах, в момент сместившись с линии атаки, он схватил противника левой рукой за камзол, и подставил ногу. После чего, блестящий римский аристократ растянулся во весь свой рост в пыли площади.
   Это немного охладило Бруно Колона.
   - Мне не нравятся ваши манеры, сударь, - как будто из тумана доносились до итальянца слова с этим жутким французским акцентом, - И вы не умеете держать себя в руках. Дама не хочет вас знать.
   Медленно, ой медленно подымался потомок известного семейства с мостовой.
   Взяв себя в руки и справившись со своим гневом, он произнёс:
   - Имею честь требовать от вас сатисфакции.
   - А я думал, вы опять броситесь на меня с кулаками, - Франсуа действовал по подсказке Хоквуда: "Разозли его. Он должен быть в бешенстве!"
   Бруно опять подавил свой гнев.
   - Ваш ответ, сударь?
   - Когда, где и чем?
   - Сегодня, на берегу Тибра есть укромное место, через час, на рапирах.
   - Я плохо знаю город и у меня здесь нет друзей, что бы секундировать.
   - Мы пойдём туда сейчас, секунданты не нужны.
   Лошади, для Бруно колона и Франсуа де Бризе появились, как по манию волшебной палочки. И они вместе поскакали туда, оторвавшись от толпы.
   Проезжая Франсуа услышал лишь фразу какой-то сердобольной римлянки: "Жаль француза, ещё такой молодой!"
   На выбранном Колона месте они скинули плащи и всё мешающее.
   - Вы готовы, сударь, - слова принадлежали итальянцу.
   - Да!
   - Начнём.
   Колона яростно ринулся в атаку. Да, Квентин был прав. Удары сыпались градом. Один-за-одним. Финты, переходы. Франсуа, уже даже пожалел, о том, что ввязался в это дело, но уйдя в подвижную защиту, он, где избегал, где парировал удары.
   - Мсье, что вы бегаете, как заяц, - Колона засмеялся, - Может, уже начнёте драться.
   "Главное, не дай себя разозлить, будь всегда со спокойным, холодным сердцем!" - последние напутствия Хоквуда.
   Используя их де Бризе продолжал убегать, прыгать, и вытягивать римлянина на себя.
   Через некоторое время он заметил, что итальянец ослабил напор. Резко, подобрав момент, он сократил расстояние сделал, короткий выпад, крутанул рапиру противника и, ещё раз сократив дистанцию резко ударил гардой в лицо.
   Лишь хорошая реакция спасла Бруно. Увернувшись, он разорвал дистанцию, но теперь уже наседал француз. Быстро проведя ещё два выпада, он крутанулся и нанёс удар с прогиба, свой коронный. Удачно!
   Клинок пробил правое плечё итальянца.
   - Ох! - крик, скорее удивления, чем боли, сорвался с его уст.
   - Вы грязно дерётесь, сударь! - на лету подхватив падающее оружие, произнёс раненный, - Но, тем хуже для вас. Я одинаково хорошо владею обеими руками.
   Де Бризе лишь улыбнулся в ответ.
   "Не повторяйся!" - ещё одна подсказка англичанина всплыла в мозгу.
   Теперь в атаку римлянин пошёл более осторожно, комбинируя удары и выпады. Успел задеть бедро француза, и ранить в левую кисть. Движения Франсуа, стали более медленны, но и Бруно, ранение и усталость давали себя знать.
   Сделав короткий выпад и уловив начало контратаки, француз сместился в лево с её, атаки, линии и размашисто заехал ногой Колона в пах. Такого грязного трюка тот не ожидал. Это согнуло итальянца пополам. Он застонал. Лёгким ударом, де Бризе перевернул поверженного на бок и добил противника ударом под мышку через всю грудину к сердцу.
   - Хуг, - француз в изнеможении опустился на землю.
   - Чувствуется почерк мастера, - вездесущий Хоквуд подошёл к месту дуэли.
   - Это было убийство.
   - Я вас умоляю, только не надо слёз, - Квентин внимательно осмотрел раны, довольно хмыкнул, - У меня есть два случайных свидетеля, что это была честная дуэль. Но вам лучше всего скрыться. Пришло время ехать в Париж. Карета и Аннет ждут вас. В таком состоянии, верхом лучше не ехать.
  

29.

   - Честно говоря, монсеньор, я был сильно удивлён, когда один из этих громил назвал ваше имя, - Арессио находился в уже известной зале кардинала де Брильи, - Я не могу припомнить, чем мог потревожить столь уважаемого человека, как вы.
   - Сеньор, вот только не надо пафоса, - кардинал скрывал своё раздражение.
   - Что вы, и в мыслях не было, Ваше преосвященство.
   Иезуит пришёл точно в то время, которое назвал. Откровенно посмотрев в глаза де Брильи, он продолжил:
   - В сложившейся ситуации оскорблённым должен чувствовать себя я, не находите? Так вот мой вопрос в следующем, чем я заслужил столь неординарного приглашения в гости?
   Тайный министр опять подавил злость. Личный эмиссар генерала иезуитов - это фигура, с которой нельзя не считаться. Конечно, их позиции во Франции ещё слабы, но... Чёрт бы побрал этих слюнтяев, простое задание не смогли выполнить как следует. Если бы они его привели, тогда он не вёл себя столь вызывающе, хотя... В тайне де Брильи понимал, что это не прокол его людей, а его прокол. Этого человека нужно было просто пригласить, без силовых методов. С орденом - лучше дружить, тем более, если он хочет стать папой.
   - Давайте забудем этот неприятный инцидент, - наконец произнёс он, - Всё же любые неприятности делают нас сильнее, согласны?
   - Согласен, Ваше преосвященство.
   - Тогда, поскольку мы уже стали добрыми друзьями, скажите, чем же вызван интерес Игнасио моей скромной паствой?
   - Генерал, как и весь наш орден - служит интересам святой католической церкви. И на данном этапе это служение заключается в искоренении ереси глубоко проникшей в королевство.
   "Чёрт, умеют же сказать кучу слов и не дать ни грамма информации!"
   - Но с ересью мы здесь, на местах, успешно боремся.
   - Я не могу судить за генерала, но если я здесь значит, он думает иначе, ну и вы сами знаете, что Его святость является нашим непосредственным господином.
   Кардинал, растерялся, хотя таким и не выглядел. Этот размен любезностями и эту игру слов надо прекращать. Коль уж этот ... эмиссар здесь надо извлечь пользу.
   - Хорошо, - произнёс он, - Поскольку мы оба являемся слугами господними, то мы сможем извлечь выгоду от совместного пребывания.
   - Полностью согласен, Ваше преосвященство. Чем могу быть вам полезен?
   Кардинал, будучи хозяином дома, до сих пор не отдал должное гостю, и сейчас, поскольку разговор вернулся в дружеское русло, решил восполнить этот пробел.
   На столике появилась ваза с фруктами и кувшин с анжуйским вином.
   - Брат Арессио, мне нужна кое какая информация.
   - Какого рода?
   - Некоторое время назад, в Париж приезжал рыцарь мальтийского ордена и был удостоен тайной аудиенции короля. Через некоторое время, рыцарь был найден мёртвым в коридорах Лувра. Так вот, мне интересно, зачем приезжал рыцарь?
   "Хм! Значит, кто его убил, ему не интересно. Вывод напрашивается сам по себе."
   - Рыцарь приезжал для ознакомления с ситуацией по личной просьбе кардинала Орсини, - де Сантино говорил спокойно, как будто об общеизвестном факте, - Аудиенции короля, был удостоен, так как являлся человеком Великого Канцлера. Думаю, речь шла о займе. Не стоит быть слишком умным, что бы понять, что Ла-Валетт взбешен. Думаю, несколько братьев уже всерьёз здесь расследуют дело с его убийством.
   - Кому выгодна его смерть?
   "Ах вот оно что?" - Арессио решил подыграть.
   - Есть два персонажа в этом водевиле, для которых убийство мальтийского рыцаря принесло бы пользу, - иезуит посмотрел так, что кардинал понял, он знает, по чьему приказу убили мальтийского рыцаря, - Первый, это, безусловно, Джакомо Колона. Такой человек, который сделает, что угодно, дабы насолить Орсини. Хотя между ними сейчас и мир, но на момент смерти посланца они грызлись даже в понтификате. Второй, это небезызвестный вам де Пейрак. Хотя, на счёт второго, я не уверен. Могут ещё быть и англичане, но это уж очень маловероятно.
   - Рыцари здесь?
   - Да, Ваше преосвященство.
   Кардинал передал кубок с вином Арессио.
   - Возможно ли разыскать улики?
   - На сколько я знаю, - Арессио сделал задумчивый вид, - У рыцаря ничего не пропало. Но один из братьев, как-то слышал разговор, в котором один из слуг Лувра, говорил, что видел человека тайно покидающего дворец в ночь убийства.
   - Это уже интересно, брат Арессио.
   - Я думаю, что мы сможем помочь нашим мальтийским братьям восстановить картину преступления и наказать виновного.
   Де Брильи очень внимательно посмотрел в глаза собеседника.
   - Я надеюсь, что наказан будет не только исполнитель, а и заказчик сего подлого преступления.
   - Безусловно, Ваше преосвященство, безусловно.
   Через некоторое время взаимного молчания, де Сантино решился на следующее предложение:
   - Ваше преосвященство, не так давно произошёл случай, который положил ещё одно пятно на королевство и правящий дом.
   - О каком событии идёт речь?
   - Я говорю об убийстве помощника английского посла. Естественно убийство списали на преступный элемент, но Англию сие объяснение не устроило.
   - Я понимаю, - де Брильи отпил из своего кубка, - Однако чем я могу помочь?
   - У меня есть информация, что это убийство совершил человек, давно работавший на семейство Колона. Вы могли о нём слышать, это бывший кондотьер, который одно время впал в немилость у Орсини, и Джакомо спас его от смерти спрятав в одном из монастырей под чужим именем.
   - Я слышал об этом человеке. Кажется, у вас были недоразумения с этой персоной где-то на Востоке, - с язвительностью замаскированной под участие спросил кардинал, - Не вводят ли вас в заблуждение?
   - Доказательства неопровержимы, Ваше преосвященство.
   Услуга, за услугу. Да так и только так делаются дела. Что ж это может быть очередной гвоздь в гроб кардинала Колона. И очень удачный гвоздь.
   - Я думаю, что смогу вам предоставить информацию об этом человеке.
   - Превосходно, монсеньор.
   Когда иезуит ушёл кардинал долго сидел за столиком и пил анжуйское. "Дружбы нет, - говорил он себе, - Есть только совместные интересы. Кроме того Квентин мне перестал нравится в последнее время. Но, Боже, почему на душе так тошно?"
  

30.

   Шпионы Орсини узнали во входящем в дом кардинала Колона доминиканском монахе Квентина Хоквуда. Кардинал Джузеппе Орсини был взбешён. После стольких мирных переговоров и уступок для своего, как он думал, союзника, тот подлаживает ему подобную свинью. Следующим действием Орсини было разрыв всех отношений с Колона.
   После тщательного расследования и опроса свидетелей папские фискалы вынесли вердикт, что Бруно Колона был убит на честной дуэли, которую сам и спровоцировал. Второго дуэлянта и женщину, из-за которой произошла дуэль, пришлось вызвать из Парижа. Они всерьёз опасались за свои жизни и ехать не хотели, но после предоставленных им гарантий самим папой, и ведущими семействами, как-то Орсини, Борджия, Сфорца и Медичи они явились на суд. Были выслушаны и отпущены обратно.
   К Его святейшеству прибыл на аудиенцию сам Великий Канцлер ордена госпитальеров, то есть мальтийских рыцарей. Он привёз с собой свидетелей и виновника убийства в Лувре мальтийского рыцаря. Свидетели показали, под присягой на убийцу, коим был известный на весь Париж сторонник кардинала. Однако, убийца своей вины не признавал. После проведённого дознания и допроса с пристрастием, признал вину и указал на заказчика убийства - кардинала Джакомо Колона.
   Его святейшество, пребывал в раздумии. После продолжительных постов и молитв Папа Римский назначил суд над спесивым кардиналом, который должен был состоятся через месяц.
   По всему Риму шастали лазутчики Орсини разыскивая Квентина Хоквуда.
   "Положительно, мне здесь больше нечего делать", - Квентин возвращался в Париж.
  
  
  
  
  
  

III.

"...и воздастся вам за прегрешения ваши..."

1.

  
  
   - Здравствуйте, сударыня, - иезуит встретил Жанет и Мари сопровождаемых кавалером де Бризе рядом с Монмартром, - Рад вас видеть столь жизнерадостной. Унынье вам не к лицу.
   - Здравствуйте, сударь. У меня есть к этому все основания.
   - Я, кажется, уже вижу, какие основания лишили вас уныния. Представьте нас, пожалуйста.
   - Мари де Пьерфон, - поклон тосканца и реверанс баронессы, - Арессио де Сантино.
   - Шевалье де Бризе, - вежливые поклоны обеих мужчин выглядели несколько напряжёнными.
   - Спасибо вам, мсье, - начал Франсуа, - Что составляли Жанет компанию в её конных прогулках. Сейчас такое не спокойное время.
   - Полноте, шевалье. Какой тосканец откажет себе в удовольствии сопровождать даму. Надеюсь, вы не обладаете характером Отелло?
   - Отелло? - не понял де Бризе.
   - Извините, - Арессио сделал смущённый вид исключительно из приличия, - Сейчас в Англии появился один модный автор, пишет стихи для двора. Его зовут Уильям Шекспир. Так вот его история любви португальского мавра Отелло и красавицы Дездемоны очень популярна. Если быть кратким, то там, сей мавр, страшный ревнивец.
   - Я не читал Шекспира, - произнёс де Бризе, с лёгким металлом в голосе, - Но, не беспокойтесь, я не злопамятный. Убью и забуду.
   Компания замерла.
   Арессио прикрыл глаза. Выдохнул. Потом улыбнулся и произнёс.
   - Удачная шутка, сеньор. Надо будет её запомнить, - теперь уже сам придал металлического звона в голос, - На будущее.
   Женщины продолжали, молча, наблюдать за словесной дуэлью.
   - Однако, - де Сантино как бы спохватился, - Как я ни рад вас видеть, но мне пора. Есть ещё запланированная на сегодня встреча.
   Когда итальянец удалился, Жанет удивлённо посмотрела на шевалье.
   - Франсуа, что это было?
   Де Бризе продолжал провожать взглядом таинственного знакомого.
   - У него странный взгляд. И мне он не нравится.
   - Теперь вы будете решать с кем мне водить компанию?
   - Помилуйте, Жанет, лишь хочу оградить вас от подобного рода субъектов.
   - Ну, знаете, - маркиза обиделась и пошла вперёд.
  

2.

   - Мадмуазель, - де Брильи, как обычно вошёл в свою залу для тайных переговоров и поприветствовал, присутствующую здесь Аннет Дюбери, - Скажу честно, я вами доволен!
   Аннет с благодарностью присела в реверансе.
   - Над живописной излучиной реки Эндр возвышается замок Азей-ле-Ридо, и знаете, что самое приятное?
   - Даже не догадываюсь, Ваше преосвященство.
   - Этот замок ждёт свою хозяйку.
   Удивление на лице девушки смешалось с восхищением.
   - Неуже... - как-то не очень смело начала она.
   - Да, Аннет, этот замок отныне принадлежит вам. Поезжайте туда и вступайте во владение. Все необходимые бумаги возьмёте у моего казначея.
   - Благодарю вас, Ваше преосвященство.
   Де Брильи грустно улыбнулся.
   - И я вас благодарю, Аннет. Надеюсь, очень надеюсь, что вы не будете слишком долго заниматься хозяйством и снова почтите нас своим присутствием.
   - Ещё раз благодарю вас, монсеньор.
   - Ступайте, сударыня. Храни вас Господь.
   Счастливая девица Дюбери выбежала из залы и столкнулась в коридоре с важно вышагивающим главнокомандующим. Алексис сильно преобразился по графским титулом, даже внешне.
   - Сударыня! - он удостоил её лишь лёгким кивком головы.
   - Сударь, - Аннет, в свою очередь не забыла об этикете.
   Когда девица скрылась из виду, сопровождающий графа Ланус щёлкнул языком, произнеся тихонько:
   - Уфь! Уфь! Маладэц!
   - Прекращай щёлкать языком и говорить непристойности, - грек сделал ему замечание, - Ты не в военном лагере и перед тобой не маркитантки. Начинай уже правильно себя вести.
   Удивлённый и рассерженный взгляд бывшего янычара был ему ответом.
   - Ваше преосвященство, - Алекс де Морель вошёл в кардинальскую залу.
   - Присаживайся, - без соблюдения приличий произнёс де Брильи читая какие то бумаги.
   - Что за барышня выскочила отсюда как угорелая? - Алексис задал вопрос, когда кардинал закончил с чтением.
   - Тебе показалось, - холодный тон Алана, говорил о том что сейчас будет разговор о делах.
   - И так, - произнёс Его преосвященство, выдержав непродолжительную паузу, - Пол дела мы сделали, осталось самая малость. Загнать принца и заставить сдаться.
   - Может лучше его прикончить.
   Кардинал снисходительно улыбнулся.
   - Мысли более масштабно. Это же принц крови. Нам надо из него сделать друга. Так что только живого и на выгодных условиях. Где твои войска?
   - Мы захватили полностью Турень и я разбил лагерь под Сомюром в Анжу.
   - Отлично. Выезжай туда и заканчивай дело.
   - Когда?
   - Уже.
   - Даже не воспользовавшись плодами победы?
   Де Брильи резко развернувшись, в два шага подошёл вплотную к сидящему главнокомандующему. Вид был настолько решительный, что де Морель вынужден был подняться.
   - Алексис, чаще всего удержать плоды победы тяжелее, чем взять победу. А победы пока нет. Да, ты разбил принца, но он ещё силён и недовольных в королевстве всё ещё много. А твой графский титул ещё долго будет зависеть от прихоти короля. И не забывай, что своей победой при Шартре ты приобрёл ещё и очень серьёзного врага в лице герцога де Гиза. Так что поезжай.
   Дальнейшие препирания излишни, в тот же день главнокомандующий покинул Париж.
  

3.

   Йожеф встретился с новым помощником английского посла Энтони Эвансом.
   - Герр Йожеф, - маленький и юркий, похожий на хорька англичанин постоянно находился в движении, с немцем они даже имели внешнее сходство, - Представленные вами доказательства и свидетельства некоторых представителей Парижского отребья заслуживают доверия. Простите за проверку. Таков бизнес.
   - Я понимаю, - баварец согласно кивнул.
   - Не смотря на всё вышеперечисленное, мы так и не знаем имени злодея.
   - Я тоже должен был подстраховаться. Таков бизнес, - парировал Лесдорф.
   Энтони не удивился.
   - Это понятно. Когда мы сможем узнать имя?
   - Сразу после вознаграждения, - Йожеф с вызовом посмотрел на англичанина.
   - О какой сумме идёт речь? - житель туманного Альбиона был готов к подобному.
   - Возможно, речь пойдёт не только о сумме.
   - Я вас слушаю.
   Внимательно осмотревшись, действие происходило на одной из тихих парижских улиц.
   - В свете последних событий, я теряю работодателя. Ну и кроме того, вы знаете отношение французов к гугенотам. Мне нужно будет покинуть страну.
   - Вы хотите стать подданным нашего короля?
   - Угадали.
   А вот к этому англичанин готов не был.
   - Этот вопрос нельзя решить сейчас. Я должен посоветоваться. Кроме того. Простая информация о убийце, даже такого человека, как Лонсдейл, это мало. Нужны будут ещё действия.
   - Я к ним готов.
   - Вы располагаете сетью информаторов?
   - Располагаю, и сетью графа де Пейрака и есть несколько личных агентов.
   Эванс задумался, смотря в сторону улицы.
   - Хорошо, мистер Лесдорф, нам необходимо будет ещё раз встретится.
   После этих слов они распрощались и помощник английского посла ушел.
   Йожеф ещё долго стоял на улице. Желание спрыгнуть с крючка Арессио и иезуитов было очень велико. Велик соблазн сдать ещё и эмиссара Лойолы англичанам. Вот за это бы точно они отвалили хороший куш. Но вот только он бы завёл себе серьёзных врагов в лице всего ордена "Рыцарей Креста", а эти сеньоры - прощать не умели. Кажется, в их лексиконе не было, даже, этого слова. Да и нет гарантии, что они не достанут его в Англии. А Новый Свет манил, конечно, многих, но не Йожефа.
  

4.

   Пала Турень, Анжу, Пуату. Королевские войска быстро отвоёвывали не так давно потерянные позиции. Города сдавались без боя. Дворяне, наперегонки мчались сдаваться в королевский лагерь. Дела Лиги не только выглядели плачевно, на самом деле они были гораздо хуже. Денег на содержание наёмных войск не было. Оставалась надежда на англичан, но очень призрачная надежда.
   Принц разбил лагерь в Ажене на границе Гиени и Арманьяка. Здесь он решил дождаться возвращения де Пейрака из Байона, где шли переговоры с англичанами.
   Кондэ задумчиво двигал фигуры на шахматной доске.
   - Ваше высочество, - уставший голос ожидаемого графа вывел его из раздумий.
   - Присаживайтесь, Грегуар. Рассказывайте, что вам сказали, наши друзья, англичане.
   Грегуар де Пейрак, как и был в запылённом плаще не снимая, плюхнулся в походное кресло.
   - Всё плохо, принц.
   - Это я заметил, по вашему поведению.
   Граф вскочил, как ужаленный.
   - Простите, Ваше высочество.
   Кондэ снисходительно махнул рукой.
   - Докладывайте.
   - Два дня пустых разговоров. Они уже разочаровались в нас.
   Это принц знал и сам. Молча поднявшись, он подошёл к пологу палатки, откинул его и долго смотрел на мрачный лагерь остатков своего войска. Сегодня утром доложили, что дезертировало ещё сто человек. Не дезертируют только швейцарцы, пока. Они терпеливо ждут оплаты. Как долго будет продолжаться их терпение. Казна пуста, и пополнений в неё не предвидеться.
   - Что ваш человек в Париже?
   - Тайными делами занимается герцог де Гиз.
   - Де Гиз? - принц Кондэ был удивлён, - Хм! Невероятно. Однако у него проявились очень скрытые способности, - и, немного погодя, добавил, - Граф, там, на столике, есть бренди, налейте мне и себе тоже.
   А выхода из сложившейся ситуации нет.
   - Пошлите депешу своему человеку. Мне нужно встретиться с герцогом.
   - Слушаюсь, Ваше высочество.
  

5.

   - Встреча с англичанами прошла успешно, они согласны на мои условия. Думаю, пора выдать им желаемое, - баварец делал выводы.
   - Интересно, мой друг, - иезуит удивлённо уставился на собеседника, - Кто это позволил вам думать, и что ещё более того - делать выводы?
   Тон не предвещал ничего хорошего.
   - Я...
   - Что вы? Опять думали? - волчья ухмылка на миг обнажила редкие зубы, - Думаю здесь я. И выводы, тоже, делаю я. И, впредь, не забывайте об этом.
   Произнеся это, Арессио откинулся на спинку кресла. Разговор проходил в тайной комнате парфюмерной Лассаля на улице Могильщиков. Какое-то время разглядывая потолок, он продумывал ситуацию. Оскорблённый Йожеф насуплено молчал.
   - Они хотят лишь имя?
   - Да.
   - То есть, возьмут они его сами?
   - Я так понял из разговора.
   - Отлично, мой друг, отлично.
   После этих слов он опять уставился в потолок.
   - Когда у вас встреча?
   - Сегодня, через час, - Лесдорф посмотрел на свои часы.
   - Его зовут Квентин Хоквуд, и остановился он в таверне "Роза Шампани" на улице Лемуар, - после непродолжительной паузы задумчиво сказал иезуит, потом медленно перевёл взгляд на Йожефа, - Может быть одет в сутану доминиканского монаха.
   Некоторое время Арессио ещё думал сообщать ли англичанам о чрезвычайной опасности бывшего кондотьера, но решил, что это излишне. Несколько мёртвых еретиков не помешают богоугодному делу.
   - Не обижайтесь, герр Йожеф, за мою резкость, - с этими словами он отцепил от пояса увесистый кошель и положил его на стол, - Это вам за работу.
   - Благодарю, - не пересчитывая, Лесдорф спрятал деньги.
   - И ещё, что хочу вам сказать. Не старайтесь выслужиться перед своими новыми хозяевами. Не идите на захват. У Квентина очень длинная и очень быстрая шпага. А я, - он ухмыльнулся, - слишком ценю вас, что бы потерять по глупости.
   - Но, тем не менее, без всякого зазрения совести скормите меня волкам, когда это вам будет выгодно.
   - Только в угоду Господа, герр Йожеф, только в угоду Господа, - Арессио поднялся. Давая понять, что разговор закончен, - Надеюсь, вы для меня сделаете тоже самое.
   - Не сомневайтесь в этом.
   Вдруг, что-то вспомнив, иезуит спросил:
   - Вы ничего не забыли мне передать?
   Йожеф замялся.
   - Ну, - прозвучало угрожающе.
   - Письмо от де Пейрака.
   Арессио устало вздохнул и взял письмо.
   - Не стоит меня обманывать, - и вышел.
  

6.

   У Квентина с утра было неприятное ощущение слежки. Несколько раз проверившись он вычислил следивших. Попробовал оторваться, но держали очень плотно. Вернулся в гостиницу. Первой мыслью было дать знать де Брильи, но что-то подсказывало ему, что без кардинала здесь не обошлось.
   - Эх, Алан, - произнёс доминиканец, опустившись на стул возле окна.
   Надо покинуть Париж. А дальше? Дальше, немцы, шведы, Польша, в конце концов, варварская Московия, мало ли где ещё понадобится человек с его умениями. Но обложили его мастерски. Облачившись в кожаный дорожный костюм и ботфорты, бывший кондотьер прицепил к поясу рапиру и кинжал. Также чехол с пятью метательными ножами. Собрался было выходить, как услышал стук в дверь. Это пришли за ним. Сомнений не было вовсе.
   Вскочив на стол он ударом ноги вышиб окно и выпрыгнул на улицу.
   Прыжок со второго этажа, это пустяк для тренированного человека.
   Париж тонул в лёгкой вечерней дымке сумерек.
   Первого, бросившегося на него громилу в одежде простолюдина, Квентин, как паршивого щенка, просто отшвырнул ногой в сторону. Второй свалился с пробитым горлом. Бегом в проулок. Но и здесь перекрыто. Блок! Выпад! Подсест, удар! И третий упал на мостовую с пробитым брюхом. Поднырнув под рапиру ещё одного нападавшего, Хоквуд вонзил ему кинжал в грудь. Но ладонь, без перчатки, была скользкой от пота и кинжал, выскользнув, так и остался в ране.
   Выскочив проулком на широкую улицу, он увидел ещё троих несущихся к нему человек в чёрных плащах. Четыре метательных ножа брошенных веером избавили его от этой преграды.
   Бегом! Толкая прохожих и перепрыгивая через, разного рода, препятствия, он нёсся по медленно погружающимся в темноту улицам столицы королевства.
   На встречу медленно ехал всадник. В момент, оказавшись возле него, схватил человека за плащ и пояс скинул на мостовую. Миг и, бывший кондотьер, уже в седле. Но к нему уже подскочило двое. Один схватил лошадь под уздцы, а второй заходил с боку. Заходивший с боку получил удар рапирой в глаз, но тот что держал лошадь резким рывком, с нечеловеческим усилием свернул шею бедному животному. Конь начал падать. Освободившись от стремян, англичанин резко сократил расстояние с силачом и тремя молниеносными ударами рапиры отправил того вслед за убиенным конём, то есть на тот свет.
   Однако силы, даже столь тренированного человека не вечны. Хоквуд побежал, дальше по улице. Прохожие в ужасе расступались. Тут, что-то острой болью ударило посреди спины. Ноги начали отказывать. Он упал на мостовую. Судорожно цепляясь за булыжники, пополз всё ещё цепляясь за жизнь. Но убийцы уже были рядом и три рапиры, почти одновременно вонзились в тело. Со страху, они наносили удары ещё и ещё, пока не успокоились.
   Простые горожане в спешке и ужасе покидали улицу.
   К телу мёртвого подошёл маленький и вёрткий человек, чем-то напоминающий хорька. Ударом ноги он перевернул тело так что бы можно было увидеть лицо.
   - Да, это он, - произнёс "хорёк", - Это Квентин Хоквуд. Заберите тело.
   Сказав это Энтони Эванс, закутался в плащ и пошёл дальше по улице с чувством выполненного долга.
   В одном из проулков стояло два монаха в чёрных сутанах и спокойно наблюдали за происходящим.
   - Жаль, стоящий был человек, - очень тихо произнёс один из них, - Очень стоящий.
   Второй, какое-то время, молча наблюдал как тело убитого грузили на двуколку.
   - Это был ваш друг, брат Арессио?
   Опустив взгляд долу, на какое-то время, де Сантино ответил:
   - Нет, это был мой самый испытанный враг. Хотя, думаю, его можно было назвать и другом.
  

7.

   Арессио де Сантино застал кардинала де Брильи в его большом кабинете возле шахматной доски. Слуги получили указание, что этого сеньора можно приводить в кабинет без доклада, если, естественно, кардинал находился дома.
   - Ваше преосвященство!
   - Проходите, Арессио, располагайтесь - де Брильи не обернулся.
   Иезуит вошёл и присел у столика возле окна. Достал красивую, расписанную по восточному, глиняную флягу и пододвинув к себе два винных бокала наполнил каждый из них.
   Кардинал, также молча, подошёл к нему.
   - Англичане получили, что хотели, - де Сантино протянул один из бокалов Алану, сам взял другой.
   - Как? - Его преосвященство глядел на янтарную жидкость.
   - Он был великолепен, - только и сказал иезуит.
   Они вдвоём выпили бренди до дна.
   Ситуация не располагала к разговору, поэтому выпили ещё по половине.
   - Однако, - крепкий английский напиток на них не действовал, и первым заговорил кардинал, - Вы ко мне по делу.
   Де Сантино кивнул и протянул де Брильи письмо де Пейрака.
   - Их эмиссара я нашёл давно, - начал пояснение после того, как Его преосвященство прочёл письмо и вопросительно посмотрел на него, - Письма уходили к Кондэ после моего редактирования.
   Кардинал отошёл от столика и присел в дальнем углу кабинета.
   - Принц хочет встречи с де Гизом, - произнёс он, - А кто приедет на неё?
   - Мне не нужен принц, Ваше преосвященство.
   - А кто вам нужен?
   - Вы.
   Опять молчание. "Естественно, - думал де Брильи, - Заключить мир с принцем и завершить распрю для меня большой плюс. Я приношу мир в государство, и возвращаю в лоно церкви заблудших овец. Два плюса, в понтификате и в королевстве, но чего от меня хотят иезуиты?"
   - Я вас слушаю.
   После этих слов Арессио отдал ему ещё одно письмо. Письмо, адресованное ему лично, и было оно от... хм... Игнасио Лойолы. И в этом письме влиятельный генерал "рыцарей ордена Креста" предлагал свою дружбу. А от этого ... не отказываются.
  

8.

   - Ну что ж, шевалье, ваши похождения по Риму оставили нам массу приятных впечатлений, - де Брильи был несколько мрачен, - Вы блестяще справились со своим заданием.
   - Благодарю вас, Ваше преосвященство.
   - Очень жаль, что нашему другу, Квентину, повезло меньше, - лицо кардинала стало ещё мрачнее, но де Бризе не придал этому значения.
   - Известно, чьих рук это дело?
   - Увы, - Его преосвященство смотрел в сторону, - Квентин так интенсивно жил, что завёл массу врагов. И разобраться в этом весьма трудно.
   После этой фразы нависла жуткая тишина.
   - Но не будем о грустном, - де Брильи решил прервать затянувшуюся паузу, - Так случилось, что в наши игры вы были втянуты случайно, кроме того я знаю, как вас ценил наш предшественник, принц Конти, поэтому я предлагаю вам службу. Королевство, по прежнему, нуждается в вашей шпаге и голове.
   Франсуа ждал подобного, и уже хотел отказаться, но... но произнёс следующее:
   - Я рад оказанному доверию, Ваше преосвященство.
   - Вот и отлично, - кардинал слегка улыбнулся, что, как то сразу сделало его лицо не таким мрачным, чем ранее, - Вы едете в Ажен. Это маленький городок, где лагерем стоит принц Кондэ. Выехать нужно немедленно. Придёте по данному адресу. Через этого господина будете присылать мне сообщения о делах в лагере принца. Задание не сложное, но требует внимания. С вашими навыками это будет сделать не тяжело. Деньги на расходы возьмёте у моего казначея. Ступайте Шевалье. Жду ваших донесений.
  
  

9.

...ибо Я есть Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою и говорю тебе: " Не бойся, Я помогаю тебе."

   Арессио в фехтовальном зале занимался под молитву.
   Уно!
   Де ла прима гвардиа.
   Спина с опорной ногой составляют прямую линию, правая нога выступает вперёд согнутая в колене. Рапира в чуть согнутой правой руке смотрит вперёд параллельно земле, кинжал в согнутой левой руке под прямым углом к правому бедру.
   ...не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему...
   Дуно!
   Де ла секонда гвардиа.
   Левая нога пододвигается к правой и вместе с тем правая рука с рапирой уходит вверх, прикрывая голову и плечё.
   ...ты Мой. Будешь ли переходить через воды, Я с тобою - через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя.
   Трес!
   Де вантра прима гвардиа.
   Рапира опускается вниз на уровень кинжала. Вес смещается на правую ногу, а левая немного оторвана от земли.
   Ибо Я есть Господь, Бог твой, Святой Израилев, Спаситель твой. Так как ты дорог в очах Моих, многоценен, и Я возлюбил тебя.
   Де вантра терца гвардиа.
   Квадро!
   Рапира подымается вверх вновь защищая голову и плечё. Вес распределён на обе ноги.
   И вновь.
   Уно!
   Ты Мой раб, я избрал тебя и не отвергну тебя!
   Дуно!
   ...не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я есть Бог твой...
   Трес!
   Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей.
   Квадро!
   ... ты Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд; будет производить суд по истине.
   Эти упражнения возвращали былую упругость его мышц, возвращали его в то, прежнее состояние, в каком он был более года назад, ещё до того как попал в плен к сарацинам. А молитва продолжала укреплять дух его, который не смогли сломить ни пытки заплечных дел мастеров Фариса-аль-Фарика, ни долгое сидение в зиндане.
   И опять:
   Уно! Дуно! Трес! Квадро!
   Раз за разом. Повторение мать учения. Движения становятся более точными, выверенными, быстрыми. Мышечная память вспоминает всё.
   ... Господь сила и щит мой...
   - Уж в чём, в чём, а в ереси вас, брат Арессио, не обвинишь, - де Брильи вошёл в фехтовальный зал иезуитского колледжа, - Даже смертоубийство вы планируете под молитву.
   Иезуит недовольно взглянул на кардинала. Отдал рапиру и кинжал вдруг возникшему послушнику и взяв из его рук полотенце вытер лицо.
   - Вы, лучше меня знаете, что Божьим словом и рапирой, можно достигнуть гораздо больше, чем просто Божьим словом.
   - Полностью согласен с вами, - Его преосвященство осмотрелся и найдя скамейку присел на неё, - Однако, я здесь не для теологических споров.
   - Я тоже, мало расположен к диспутам. И поэтому весь во внимании, - с этими словами, брат Арессио, дал знак послушникам удалится.
   - Я согласен принять дружбу генерала, - де Брильи дождался кивка собеседника и продолжил, - Без условий.
   - Разумно, - де Сантино взял небольшой складной стульчик сел рядом с кардиналом, - Тогда у меня для вас информация.
   Внимательно посмотрел в глаза тайного министра короля, как бы изучая его мысли.
   - У принца тяжёлое положение с финансами, это вы и без меня знаете. Так вот. От него дезертировали уже все. Остался только отряд швейцарцев. Дезертировали бы и они, но... мы их подкармливаем потихоньку, и поэтому этот отряд уже больше принадлежит нам, чем принцу. Фактически принц находится не в своём лагере.
   Не сказать, что эти слова сильно ошарашили Его преосвященство, но удивили.
   - Так что, ваш эмиссар де Бризе, может напрямую обратится к командиру швейцарцев - Гервигу Гофману. И ваш приезд, равно, как и переговоры уже предрешены, вернее их результат.
   На лице кардинала не дрогнул ни один мускул, он ничем не высказал своего удивления.
   - С вами приятно иметь дело, сеньор Арессио.
   - Только в угоду Господа, Ваше преосвященство, - иезуит поднялся, - А сейчас, позвольте мне вернуться к занятиям.
   Де Брильи кивнул и, поднявшись, пошёл к выходу из залы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

10.

   Переговоры прошли успешно. Они иначе бы и не прошли, учитывая то, как их подготовили иезуиты. Де Брильи всё больше и больше начинал понимать всё могущество этого ордена. Кондэ безоговорочно капитулировал, то, что швейцарцы ему не принадлежат - ошарашило принца, но он воспринял это более чем стойко. Алексис быстрыми летучими отрядами кроатов подавил оставшиеся очаги сопротивления.
   Война закончилась. Париж праздновал победу. Въезд недавно испеченного графа де Форэ в Париж был сродни римскому триумфатору. Море цветов, беснующаяся толпа, повозки трофеев и гордо вышагивающая армия. Париж гулял три дня. Было выпито море вина, балы и приёмы сменяли друг друга, на которых, Алекс де Морель был очень желанным гостем.
   Де Гиз нервно сжимал и разжимал кулаки, наблюдая триумф этого выскочки.
   Принц Кондэ закрылся в своём замке в окрестностях Парижа, хоть и получил прощение от государя и Папы Римского, однако пребывал в унынии. Что не мешало Грегуару де Пейраку развить очень бурную деятельность в столице.
   Де Брильи снисходительно наблюдал за потугами тайного помощника принца, но всё же держал его под контролем.
  

11.

   - И вот, мой друг Антонио, - де Сантино позволил себе вальяжно раскинуться в кресле, - Позиции ордена на данном этапе во Франции сильно упрочнились.
   Разговор происходил в одной из комнат иезуитского колледжа.
   - Но это, весьма слабые достижения, и весьма, я бы сказал, не надёжные.
   - Почему? - роль ближайшего помощника и ученика Антонио выбрал добровольно и, как то, всё получилось само собой.
   - Де Брильи с нами сотрудничает, мы имеем агента влияния у англичан, Кондэ разбит, иоанниты - не путаются под ногами, чужими руками мы убрали сильного и могущественного Колона, кстати, папский суд лишил мятежного кардинала сана, теперь, сей субъект, должен отмаливать свои грехи простым монахом в одном из монастырей в землях Венгрии. Весьма печальный исход столь блистательной карьеры и столь блистательной личности, да, не побоюсь этого слова, Джакомо Колона - выдающаяся личность. Есть уже, чем рапортовать брату Игнасио, - Арессио знал, что кроме его докладов, доклады о его работе идут и от братьев, а появление в его услужении столь смышлёного молодого человека, само по себе уже подозрительно, - Теперь нам осталось самое трудное. Сделать наши позиции в этом королевстве более надёжными. Хочу послушать, брат Антонио, что вы предложите, ведь данную ситуацию, знаете не хуже меня.
   - Но, брат Арессио...- молодой иезуит попробовал возразить, однако был остановлен.
   - Мой юный друг, - Арессио поднял вверх указательный палец правой руки, - Моё пребывание здесь - не может быть долгим. И далее руководить делами здесь кто-то должен. Я очень настоятельно буду рекомендовать вас. Но вы должны постараться не разочаровать меня в оставшееся время. И так, я слушаю.
   К своему стыду, Антонио, должен был признать, что до сих пор слепо выполнял приказания Арессио, не задумываясь, а так же писал доклады генералу. Он даже не пробовал просчитывать ситуацию, хотя, действительно знал все тонкости комбинаций своего наставника. И вот теперь всё сочинять нужно по ходу.
   - Нужно сделать де Брильи более зависимым, - начал молодой иезуит, дождался утвердительного кивка, - Потом, через него подвести к королю нашего духовника, как личного духовника Его величества.
   Антонио умолк и задумался. Арессио молчал выжидая.
   - Это всё, - прервал паузу наставник.
   - На данный момент, да.
   - В сущности, не плохо, но вы не видите, или не хотите замечать других фигурантов игры.
   - То есть.
   - У нас появился ещё один игрок, такой как де Гиз. До сих пор герцог был в тени, но вот игра де Брильи и появление этого греческого кондотьера спутало ему все карты. Это раз. Плюс к тому же всему, герр Йожеф, пока у нас на крючке, но этот человек крайне не надёжен. Его нужно заинтересовать работой на нас и более крепко привязать к нашему делу. Опять же принц. Сам по себе фигура слабая, но Грегуар де Пейрак... с этим человеком очень опасно не считаться.
   - Я не подумал об этом.
   - Это очень опасно, упускать столь важные детали.
   - Извините.
   - Предо мной не стоит извинятся. Возглавив наше дело здесь, нужно быть очень внимательным, - Арессио наставнически улыбнулся, - И так что бы вы предприняли? Мне интересны ваши мысли. Всё же свежий взгляд.
   Наблюдая напряжённую работу мысли на лице своего подопечного де Сантино вспоминал себя в таком возрасте. Брат Бенито тогда заменил ему всех, отца, мать, семью. Терпеливо, где жёстко, где мягко, где играючи умудрённый годами и невзгодами иезуит обучал несмышлёныша всем тонкостям и хитросплетениям закулисных игр. Тычки и подзатыльники не были редкостью, но раздавались играючи, не обидно. "Помни! Ты должен быть зверем. Зверь не доверяет никому и ничему. Даже пёс и тот всегда обнюхивает брошенный кусок. Потому что нюх, его нюх, это единственное чему он доверяет. Посмотри на кошку. Она играется она весела. И вдруг резкий, вырывающийся из общей картины шум, всё она готова, готова сражаться или бежать. Ты должен быть таким. Но у тебя ещё есть ум. Ты знаешь повадки, можешь представить, как поступит фигурант в той, или иной ситуации. Поверь изучив персону, её слабые и сильные стороны, возможно её просчитать, просчитать её ходы и действия. Ситуации, часто возникают сами по себе, ведь счастливый случай - никто не отменял, это Божий промысел, но, так же, никто не отменял происки Сатаны, случайность, которая портит твоё дело. Ситуации можно создавать и планировать. Но всегда помни про Божий промысел и происки Сатаны."
   - Я предлагаю убить де Гиза и де Пейрака, - раздумья Арессио прервал голос Антонио.
   - Экий вы кровожадный, - наставник опять снисходительно улыбнулся, - Почему вы так низко цените человеческую жизнь?
   - Но, ведь, они мешают нам?
   - Без сомнений, но, помните, убийство - всегда должно быть крайним случаем. Ведь Господь сказал: "Не убий!". А что делать с Йожефом? И как привязать де Брильи?
   Ученик поник головой.
   - Хорошо, Антонио. Вы пока подумаете, над тем, что делать с нашим агентом у англичан, а в процессе раздумий сделаете следующее. Встретитесь с этим негодяем, Полем Шенье, и поручите ему выкрасть одну особу. Инструкции на сей счёт я вам дам.
  

12.

   - Герр Йожеф, все ваши сведенья подтвердились, - Энтони Эванс был в весёлом расположении духа, - Благодарю вас от имени Английской короны и себя лично.
   - Словесная благодарность, это, конечно, хорошо, но я бы не отказался и от её материальной составляющей, - прагматичный баварец решил поэкспериментировать в словесных формах.
   - Конечно, конечно, - "Хорёк" протянул через стол увесистый кошель.
   Йожеф приняв деньги, тут же их пересчитал.
   - А что на счёт моего предложения? - настойчивость ему всегда помогала.
   - Пока ничего не могу вам сказать, но вы не смогли бы поработать на нас здесь. Вряд ли найдутся применения вашим способностям в Англии, - англичанин юлил.
   - Сэр Энтони, мне уже начинает надоедать здешний климат, тем более, что после поражения Лиги у меня не осталось работодателя.
   - Климат нашего острова, вам тоже вряд ли подойдёт. А на счёт работодателя, то я с удовольствием его заменю.
   Йожеф выпил из кружки остатки пива и показал всем своим видом, что хочет ещё. Англичанин долго не реагировал, на сие действие, но потом, всё же подозвал трактирщика.
   - Говорят, граф де Пейрак, опять начал собирать своих агентов, - Эванс решил кинуть пробный камень.
   - Ему мало что удастся. У него нет денег на сеть, - немец произнёс с наигранным спокойствием, хотя сильно нервничал по этому поводу. Сеть, конечно граф не соберёт, а вот наказать своего тайного агента за неправдивую информацию он мог.
   - Говорят, что вы ввели его в заблуждение своими неверными сведениями.
   Лесдорф снисходительно улыбнулся.
   - Я не работаю бесплатно, тем более с личностями, которые ведут со мной себя высокомерно.
   - И больше не было никаких причин?
   - Послушайте, Эванс, хватит играть словами, скажите прямо, что вы меня подозреваете в двойной игре, так ведь? - Йожеф вспылил.
   - А вы так прямо и ответите?
   - Я вам сдал Хоквуда, вам этого мало?
   - Мало, герр Йожеф, мало. Мне надо кое-что более существенное.
   - Например?
   Помощник английского посла подал знак приблизиться и сказал тихо:
   - Я знаю, что в Париже действует тайный эмиссар генерала ордена иезуитов, но никто не знает, ни его имени, ни как он выглядит.
   - Было бы в высшей степени странным, если бы тайного эмиссара Лойолы здесь не было, - немец не выдал своего смущения, - И ещё более было бы странным, если бы его знал в лицо каждый парижанин, он же тайный эмиссар.
   - Вот только вот издевок не надо, - Эванс стал суров, - Мне нужен этот эмиссар.
   - То есть, вы считаете, если я нашёл Хоквуда, то я найду и личного посланника Игнатия?
   - Да.
   - Сколько?
   Англичанин назвал сумму в двести форинтов.
   - Сами его ищите за такие деньги, - Лесдорф хмыкнул снисходительно, - Знаете, герр Энтони, я вам кое-что расскажу про иезуитов. Этот орден является тайной организацией, и если ещё сюда приезжает тайный эмиссар самого генерала ордена, то значит это очень серьёзная тайна. Естественно её, эту тайну, отцы иезуиты будут хранить как зеницу ока. И того субъекта, который будет излишне ретиво об этом интересоваться, в лучшем случае, найдут в Сене, в худшем, не найдут вообще.
   Англичанин понял, что недооценил опасность поисков.
   - Хорошо, ваша сума.
   - Не менее тысячи, и это не просто так. К такой фигуре надо найти подход. А братья не будут сильно распыляться на этот счёт. Информаторов в том кругу найти тяжело и стоить оно будет дорого.
   - Это большая сумма, герр Йожеф.
   - Так и работа соответствующая.
   Эванс в задумчивости чесал лоб.
  

13.

   После прибытия в Париж, Ланус начал чувствовать себя не в своей тарелке. Алексису уже очень понравилась светская жизнь. Балы, приёмы, где надо было себя вести соответственно, а к этому янычарский дезертир приучен не был. Он всё время одевался во всё восточное, кругом ходил с саблями на спине. Щёлкал языком проходящим женщинам и говорил непристойности.
   - Малой, дружище, я не смогу тебя сегодня взять на королевский приём, - Алексис выглядел удручённо.
   - Тебе опять на меня пожаловались.
   - Послушай, щипать барышень за задницы на балу, очень чревато. Пока что мой авторитет ещё сдерживает ретивых дворян, но это не на долго. В конце концов с тобой захотят скрестить шпаги. А фехтовать на шпагах, ты не умеешь.
   - Я буду драться саблей.
   - Тогда тебя просто убьют секунданты, за нарушение правил дуэли.
   Янычар поник головой.
   - Друг, тебе стыдно за меня?
   Алексис нервно цыкнул.
   - Нет, ну ты пойми, здесь не ведут себя, так как с маркитантками.
   - Я понял, - Ланус развернулся уходить, - Понял. Позовёшь меня, когда снова выступим в поход. Мне душно в твоём доме.
   - Погоди, друг!
   Но товарищ былых времён уже не слышал его.
  

14.

  
   - Ваше преосвященство! - Аннет Дюбери была сильно удивлена, увидев священнослужителя во дворе своего замка одного и без охраны, - Что случилось? Почему вы здесь и одни.
   Алан де Брильи совсем по-светски спрыгнул с лошади. Как-то, даже, молодцевато.
   - Да вот хотел проведать старого друга, не привлекая излишнего внимания.
   Они крепко, по-дружески, обнялись.
   - Показывай свои хоромы, дщерь моя! И дай чего нибудь поесть, ибо не короток путь из Парижа и проголодался я.
   - Сейчас, Ваше Преосвященство! - глаза Аннет горели, - Проходите.
   Ещё при подъезде де Брильи восхищался строением. Само строение замка находилось в воде, где его мягко охватывали спокойные воды реки Эндр. Лишь приблизившись, кардинал рассмотрел, строение имеет Г-образную форму, что знаменует собой переход от готики к Ренессансу, когда жилая постройка перестает быть оборонительной крепостью и становится элегантной загородной резиденцией. Сохраняются только отдельные характерные детали готического стиля, как например островерхие аспидные крыши, и некоторые оборонительные элементы, облагороженные духом Возрождения.
   Всё более и более приближаясь к замку, Его преосвященство, проживший солидную часть своей жизни в Италии, больше и больше восхищался изысканным и утончённым стилем этого чуда произведения зодчих.
   Снаружи замок окружен угловыми выступающими башнями, связанными между собой в верхней части ложным дозорным поясом, выполняющим роль декоративного орнамента. Конструктивные особенности, традиционные для старинных родовых замков, гармонично сочетаются с декоративными элементами фасадов, явно тяготеющих к стилю итальянского Возрождения. Изящные пилоны, увенчанные капителями, поддерживающими карнизы; люкарны с фронтонами, украшенными волютами и нимбами в виде раковин, а также симметрия всего ансамбля в целом обнаруживают влияние итальянской архитектуры. Это наглядно продемонстрировано в парадной лестнице, вход на которую через две соединенные вместе двери, над которыми выступают рельефы саламандры - эмблемы Франциска I, и горностая - эмблемы Клод де Франс. Три верхних прямых марша лестницы прерываются площадками с парными итальянскими окнами-лоджиями, из которых открывается прекрасный вид на сады. Воздушные каменные своды лестницы украшены арками со скульптурными изображениями королев. Новизна оформления этой лестницы делает ее одним из замечательных образцов французской ренессансной архитектуры.
   И уже подъехав достаточно вернее практически въехав в замок он отдал должное лестницам с прямыми широкими маршами, которые вытеснили средневековые винтовые лестницы. Лестницы, освещенные не бойницами, а широкими проемами, дающими не только лучшую освещенность интерьерам, но открывающими великолепный вид на сады.
   Уже внутри, когда Аннет повела показывать ему внутреннее убранство, кардинал всё больше и больше восхищался подаренным им замком. На первом этаже Королевские покои, Красная спальня и другие комнаты, включая кухню. На втором этаже расположены Столовая, Бальный зал, Покои Франциска I и Покои Клод де Франс, а также Голубая спальня. Везде чувствовалось, что новая хозяйка с присущей ей деловитостью взялась за убранство комнат. Старые и сильно испорченные гобелены, были заменены на более новые. Тканевое обрамление стен дышало свежестью и новизной. Везде было чисто и светло, всё сияло, как и глаза Аннет.
   - Я восхищён, сударыня, - произнёс де Брильи, после того как они закончили обход замка и сели за уже полностью сервированный стол в большой светлой столовой, - Вы прирождённая хозяйка. Мне говорили, что хозяйство находится в полном запустении.
   - Мне пришлось, серьёзно потратится, - произнесла Аннет, краснея, - И, даже, продать некоторые украшения, но результат стоил того.
   Кардинал после этих слов умолк и предался пище.
   - Что вас гложет, Ваше преосвященство?
   - С чего вы взяли?
   - У вас сильно уставший и озабоченный вид.
   Де Брильи взял бокал с вином, однако не торопился пить, как будто что-то обдумывал.
   - Я приехал к вам, Аннет, для того что бы предложить вам дальнейшую службу. Вы мне нужны.
   Дюбери вздохнула. Она, естественно ждала этого, но...
   - Я так сильно нужна вам?
   Он вздохнул и одним глотком выпил всё содержимое.
   - Вы уже слышали о Квентине?
   - Да, - тихо произнесла девушка, - Известно, кто это сделал?
   - Англичане, - быстро ответил кардинал, и сам удивился столь быстрому ответу.
   - А за что? - почему-то её сильно насторожил столь быстрый ответ.
   - Пока неизвестно, - на сей раз он, всё же, выдержал паузу, - Квентин сильно активно жил, возможно, перешёл кому-то дорогу ещё, когда работал на Колона.
   - И зачем вам нужна я? Отомстить?
   - Нет, сударыня, в нашем деле, месть не всегда уместна.
   - Вы планируете очередную игру?
   Опять пауза, и кардинал опять увлёкся вином.
   - Скорее контригру.
   - Вы опять обзавелись влиятельными врагами?
   - Скорее очень опасными друзьями.
   Теперь, виновницей паузы стала Аннет. Она молчала, долго глядя на рубиновую жидкость внутри бокала мягко протирая большим пальцем изящный изгиб сосуда.
   - Ваше преосвященство, - слова звучали, как-то, вымучено, - Я не могу или, скорее всего, уже не хочу заниматься этим. Надеюсь, вы поймёте и простите меня. Я никогда не имела ничего похожего, - девушка обвела взглядом столовую, - И пока не имела, я не знала, как это хорошо. И вот... Теперь... - голос дрогнул, - Я не хочу это всё потерять. Просто поймите меня. Я понимаю, что этим замком обязана вам, но я уже устала от двора и интриг. Простите.
   Де Брильи положил локти на стол и большими пальцами рук массажировал глаза. Напряжённо о чём-то думал.
   - Я могу понять тебя, но прощать тебя не за что. Это всё ты заслужила. - на его лице явно выделялась тревога, - Но я не один, кто может вспомнить о тебе.
   - Эти, ваши, опасные друзья?
   - Да.
   - Кто это?
   - Иезуиты.
   Проведя большую часть жизни в интригах двора и тайных миссиях, присутствующего здесь кардинала Аннет умела владеть собой. Не подвело её это умение и сейчас.
   - Они знают обо мне?
   - Я не знаю этого, но думаю, во многих ситуациях они сопоставят дела и поймут без кого тут не могло бы обойтись. И боюсь, девочка моя, что придут они к тебе с предложением играть против меня. И будут они чрезвычайно убедительны в своей просьбе.
   - Я понимаю.
   Он ещё какое-то время напряжённо думал, после чего сказал:
   - Я не буду тебя, в это вмешивать, но если они придут, просто дай мне знать, что они на тебя вышли.
   Аннет согласно кивнула.
  
  
  
  
  
  

15.

   Она вышла из лавки парфюмера и просто пошла по улице. Он стоял и какое-то время смотрел ей в след прорабатывая построение разговора, но что-то мешало настроится. Что-то не поддающееся его пониманию. Арессио, без сомнения, знал женщин, но никогда ничего к ним не чувствовал. Не испытывал никаких чувств. Будь то восточные одалиски, римские куртизанки или легкомысленные представительницы дворянских фамилий, они приходили и уходили из его жизни не оставляя в ней ничего, даже воспоминаний. И вот сейчас... Сейчас ему трудно представить эту женщину, как простого фигуранта комбинации. Но, к дьяволу... и он ускорил шаг.
   - Я имею честь лицезреть баронессу де Пьерфон, - этот негромкий голос из-за спины заставил Мари содрогнуться.
   Обернувшись, она увидела не высокого мужчину, в чертах лица проскользнуло что-то знакомое.
   - Да, - смущённо произнесла баронесса, - С кем имею честь?
   - Арессио де Сантино. Я был представлен вам маркизой де Сен-Реми.
   - Ах, да! Припоминаю. У вас ещё возник конфликт с де Бризе.
   - Увольте, мадам, это не конфликт. Я уже давно перестал обращать внимание на резких юнцов.
   - Это делает вам честь, а то, в последнее время, мужчины только и думают, по какому поводу им обнажить свои рапиры, - со смехом произнесла Мари, понимая, что её фраза превращается в каламбур.
   Де Сантино тоже улыбнулся.
   - Удачная шутка. Оценил. Позвольте вас проводить?
   - Не вижу причин, что бы вам отказать.
   Они шли, какое-то время, молча.
   - Я слышал, вы собирались в Лиссабон? - иезуит растерял свои заготовки разговора, поэтому начал импровизировать.
   - Да, мой муж там помощником посла, но в Португалии опять не спокойно. Поэтому поездку пришлось отложить.
   - Понимаю, вам, наверное, тяжело так долго вдали от супруга.
   - Сеньор, неужели в арсенале тосканца, - она уже вспомнила, что рассказывала Жанет про этого господина, - Нет более изысканных и утончённых фраз, дабы привлечь женщину.
   - Мне тяжело собраться с мыслями рядом с вами.
   - Опять банальности, - разочарованно произнесла Мари, - Если бы вы знали, сколько мужчин, вот так вот пытались навязать мне свою дружбу.
   В голове де Сантино брякнул звонок. Вот разговор и повернул в нужное русло.
   - Ну, тех, кому это удалось, я могу назвать практически по-фамильно.
   Как будто гром поразил баронессу. Она попыталась было остановиться, но такой же тихий и настойчивый голос не дал ей этого сделать.
   - Я не думаю, что стоит останавливаться и привлекать внимание горожан.
   - Сеньор, мне неприятен этот разговор, - ошарашено произнесла женщина, даже не в силах повысить голос, - И прошу вас, меня оставить.
   - Не сейчас, сударыня, не сейчас. Увы, этот разговор, ровно как и эти сведенья неприятны не только вам.
   - И что вы планируете делать со своими знаниями, - сердце колотилось в бешенном ритме, её уже начал пугать этот настойчивый господин, - Виктор, вам, всё равно, не поверит.
   - Поверит, или не поверит, не моя забота, - иезуит уже был собран, беседа пошла, как по нотам, - Но когда это будут обсуждать не только при дворе, но и во всём Париже. Сие создаст и вам и ему определённые трудности. Поверьте, ни один мужчина не желает быть осмеянным. А людская молва, порой, очень жестока.
   - И вы пойдёте на то, что бы опозорить честную женщину и её мужа? - опять было произнесено тихо, даже несколько панически.
   - Если прийдётся, сударыня, если прийдётся. И прошу вас. Не стоит сейчас делать то что будет привлекать чужое внимание, иначе люди сами сфантазируют, и ситуация уже не поддастся контролю, - голос звучал всё так же твёрдо и безапелляционно.
   - Что вы хотите? - еле слышно произнесла Мари, - Денег или...
   - Увольте, сеньора, как это пошло. Не ужели я, по-вашему, таким образом, бы домогался женщины? И в деньгах, поверьте, я не нуждаюсь.
   - Тогда что вам угодно? - вопрос прозвучал тихо, но с надрывом.
   - Услуга.
   - Сударь, это подло, низко и мерзко! Таким образом добиваться согласия женщины на услугу, - баронесса начала приходить в себя.
   - Согласен с вами сударыня, но, увы, таковы обстоятельства, что без вашей помощи, мне не обойтись.
   - И вы решили прибегнуть к шантажу?
   - Серьёзный мотиватор, вы не находите? - де Сантино всё так же оставался любезным.
   - Какого рода услуга вам нужна? - она решила перейти к делу.
   К делу, так к делу.
   - Грегуар де Пейрак, слывёт галантным кавалером и приятным собеседником, вам необходимо с ним подружиться.
   - И всё-таки это, - Мари произнесла несколько разочарованно, - Почему, вы думаете, что я его смогу заинтересовать?
   - Уважаемая баронесса, вы, наверное, не удивитесь, когда я вам скажу, что мужчины всегда привязаны к определённому типу женщин. И, как ответ на ваше первое восклицание, меня не интересует, доведёте вы дело до этого, или нет. Меня интересует лишь ваша с ним дружба. А как сблизится и не доводить дело до ... хм... этого, по-моему, знает любая женщина.
   Мари остановилась. Недалеко стоял её экипаж. Почему-то она оставила его здесь, когда решила пройтись по лавочкам.
   - Похоже, вы сказали, всё, что хотели, сеньор. Жаль, а по рассказам Жанет, вы меня даже заинтересовали. Прощайте.
   - Увы, сударыня, увы.
   - Я ещё не решила, на счёт вашего предложения, но... кто вы?
   "Кто вы?" Арессио задумался. "Действительно, а кто я?"
   - Уж точно не враг. А просто человек, которому понадобилась такого рода услуга.
   Она уехала, а он тщательно пропетляв улочками столицы, вернулся в колледж.
   В фехтовальном зале его рапира ещё долго стучала по железному манекену.
   Уно! Дуно! Трес! Квадро!
   "...и не введи меня во искушение, и избавь меня от лукавого..."
  

16.

   - Ваше преосвященство, я решил оставить службу, - голос шевалье звучал непреклонно и по его решительному лицу, было ясно, что он уже всё продумал, и что решение далось нелегко.
   Де Брильи продолжал лениво гладить собаку. Не смотря на то, что он ждал этих слов, они его всё же поразили. После смерти Хоквуда, его люди начали оставлять службу. Аннет захотела спокойной жизни, Алексис больше хочет казаться светским человеком и продолжает неустанно подниматься по придворной лестнице, осыпанный милостями короля. Нет, грек ещё не чурается его, но вскоре это может случиться, и вот, уходит де Бризе.
   - Вы уже надумали, чем собираетесь заняться?
   - Скорее всего, я покину двор и Париж. Вернусь в родное поместье.
   Кардинал грустно улыбнулся.
   - Я слышал, вы собираетесь жениться, это так?
   - Это так, монсеньор.
   Его преосвященство поднялся и подошёл к окну. Он долго смотрел во двор, ничего не видя пред собой. Все мысли спутались.
   - Да, семейная жизнь, в нашем деле только мешает, - произнёс он, как бы про себя, - Я не могу вас удерживать, шевалье. Судя по всему, вы уже всё решили, но сможете ли вы жить далеко от двора?
   - Не сомневайтесь, Ваше преосвященство!
   - Тогда, всё что я вам и могу сказать, это пожелать удачи и благословить.
   Де Бризе ушёл. Де Брильи продолжал стоять возле окна. Печальная мысль о том, что он слишком привязался к своим агентам, больно ударила по самолюбию. "Так нельзя! Принимая игру - остаёшься один. Один и только один. Друзей нет. Есть только совместные интересы." Опять грустная улыбка пробежала по лицу тайного министра короля.
   Тем временем, де Бризе уверенной походкой вышел из кардинальского дома. Он спешил и не смотрел по сторонам.
   Из-за угла показалась фигура в чёрной сутане. Монах не двигался, а лишь наблюдал за беспечным шевалье. На лице Франсуа можно было прочесть если не детали, то суть произошедшего разговора. Антонио, наблюдавший был им, по подлому ухмыльнулся. Два дня он стоял, здесь поджидая, теперь то, о чём ему говорил брат Арессио, случилось. Пора действовать.
   Монах развернулся и пошёл в другую сторону.
  
  

17.

   - Жанет, может, мне, всё-таки, проводить вас? - настойчивость де Бризе уже начала утомлять девушку.
   - Полноте, сударь, но сколько можно меня опекать, - с наигранной обидой произнесла маркиза, - Это уже выходит за рамки приличий. Боюсь, вы начинаете превращаться в этого ужасного португальского мавра из трагедии Шекспира.
   - Нет, просто, пытаюсь быть заботливым, - а вот у Франсуа обида, была, не наигранна.
   - Но, мой милый друг, позвольте мне, пока, иметь свои маленькие секреты.
   - Мне что-то тревожно.
   - Я ездила этой дорогой много раз, кроме всего прочего, меня охраняют, - она показала рукой на двоих вооружённых слуг.
   - Да, конечно, - шевалье кивнул головой, прощаясь, и ещё долго стоял, смотря в след удаляющейся карете, на душе было не спокойно.
   Маркиза де Сен-Реми спокойно предалась размышлениям. Впоследствии, устав от этого занятия задремала под монотонный скрип колёс и покачивание экипажа. Карета спокойно скользила по тёмным улицам, ещё не проснувшегося Парижа.
   Однако вскоре жуткий свист разбудил её. Потом раздался выстрел из аркебузы. Полный боли крик кучера. Карету в момент окружили, какие-то ужасного вида люди. Слуги ничего не успели сделать, как были выдернуты с сёдел и, буквально, растерзаны.
   Дверца кареты распахнулась. В проёме появился человек в чёрной маске. С лёгкостью вырвав из рук девушки стилет, которым она пыталась защититься, он схватил её за руку и вытащил из кареты.
   Всё это произошло настолько быстро, что Жанет не смогла ни понять, что происходит, ни разглядеть похитивших её людей.
   Потом ей завязали глаза и долго куда-то везли. Ссадили с лошади и завели в какое-то помещение. Повязку она уже смогла снять сама когда, её грубо втолкнули в комнату.
   Грязная комната, с массивной дверью, каким-то тюфяком у дальней стены и крошечным зарешеченным окном, под потолком. Сквозь это окно еле пробивался свет наступающего утра.
  

18.

   Ланус отодвинув слугу в сторону, быстрым шагом направился к покоям Алексиса. Последний попытался было ещё раз остановить ворвавшегося, но получив сильный и хлёсткий удар в солнечное сплетение, остался лежать на полу, судорожно хватая воздух ртом.
   Янычар миновав приёмную и зал, резко распахнул большие дубовые двери. Граф де Форэ был, мягко говоря, не один. И как раз занимался делом при котором, не любят что бы мешали.
   - Малый! Ты очумел, вконец!
   Но сей восточный муж остановился посреди спальни и с непреклонным видом скрестил руки на груди.
   - Оставьте нас! - эти слова адресовались молодой женщине.
   Алексис, естественно, был взбешён. Но он знал, что друг не позволил бы себе подобного, не случись что-либо действительно срочное.
   - Если это .... - начал было победитель при Шатре, но был остановлен жестом боевого товарища.
   - Я знаю, кто убил Квентина!
   Слова, действительно поразили хозяина дома.
   - А это не могло подождать?
   В ответ лишь снисходительный взгляд.
   - Ладно, - грек быстро одевался, - Как его звали при жизни?
   - Это сделали англичане, с подачи Алана.
   Удар плетью, выстрел из аркебузы, кара господня и подозрение на сифилис не произвели бы большего впечатления, чем сказанное. Генерал застыл.
   - Этого не может быть!
   Опять снисходительный взгляд.
   - Откуда? Кто тебе сказал это? Это серьёзное обвинение, - слова путались в горле, - Чем же он заинтересовал англичан?
   - Они его искали в связи с убийством Лонсдейла.
   Мысль постепенно возвращалась к греку. Ланус не мог знать таких подробностей, как убийство помощника английского посла. И сам Алексис знал об этом лишь по обрывкам, а турок, тот вообще не интересовался подобным и тут такая информация.
   - Так откуда ты узнал?
   - Узнал, - ответ был коротким.
   Граф де Форэ вышел в залу, друг последовал за ним.
   - Малый, это очень серьёзное обвинение, - грек налил вина в два кубка один из которых протянул янычару, - Алан не простой человек, и у него очень много врагов. Эти враги сто процентов хотят поссорить его с его немногочисленными друзьями. Тебе могли сказать неправду.
   Кубок со звоном ударился об стенку.
   - Тебе вскружила голову слава и эти переоценённые ...., - Ланус кипел весь но не кричал, а шипел, - И Алан уже далеко не тот Алан, которого мы знали в Италии. Он уже здесь давно и он продаст всех и вся если ему это будет выгодно. Перестань наконец думать об ..., - турок не нашёл эпитета, - Подумай как мужчина, хоть раз за последние полгода!
   - Пойми, его враги, хотят, что бы мы думали точно так же!
   В сердцах махнув рукой, янычар вышел из залы и покинул дом так же быстро, как и вошёл, не обращая внимания на крики Алексиса.
   - Идиот! - грек залпом осушил кубок.
   Но вино не принесло облегчения. "А если это всё, действительно, правда?"
  
  
  
  

19.

   "Ходят слухи! Ходят слухи! Ходят слухи! - Арессио напряжённо думал, - Догадались? Утечка? Или я где-то засветился?" Мысли путались, сливались с воспоминаниями и не хотели выстраиваться в стройную цепочку.
   Эмиссар тайного ордена сидел за столиком в одной из таверн студенческого квартала. Напротив расположился, небезызвестный нам, герр Йожеф.
   - Безусловно, интересная информация, - как бы вслух размышляя, произнёс де Сантино.
   - Если вы думаете ... - начал было баварец, но был прерван.
   - Я не думаю, что утечка произошла от вас. В Англии живут далеко не дураки, и сопоставив "who is who" вполне могли догадаться, что орден не оставит такие события без внимания.
   - От меня скоро начнут требовать результатов.
   - Я надеюсь, вы проронили в разговоре, что человека такого уровня найти в Париже, не так просто, - Арессио заметил как подовольнело лицо собеседника, - И, судя по всему, существенно приукрасили. Молодец, герр Йожеф, ваша жадность делает вам честь. Но-но, не обижайтесь, это, действительно, был комплимент. Когда у вас следующая встреча?
   - Мне дали два дня на начало поисков.
   - Однако, они торопятся, и торопятся сильно.
   Опять попытался собрать мысли воедино.
   - Хорошо, мой друг, встретитесь с ними через два дня и дадите своё полное согласие. Оброните в разговоре, что у вас есть кое какие ниточки, ну не мне вас учить, - де Сантино придумывал по ходу, - И скажите, что по существующей у вас информации, интересующий их человек сейчас очень поднялся в королевстве за последнее время. И вы не хотите прослыть голословным, поэтому сейчас собираете доказательства.
   - Я понял. Что нибудь ещё.
   - Да, один маленький вариант, обмозгуете на досуге.
   - Какой?
   - Я предлагаю стать вам адептом ордена, - обронено было, как бы между прочим, - Я не жду от вас сиюминутного решения. Взвесьте всё тщательно.
   - Я не удивлён.
   - Тем более взвесьте.
   Они распрощались. Теперь уже более тщательно Арессио пропетлял улицами. Пройдя несколько проставленных самим "фишек" (контрнаблюдатели). На очередной фишке узнал, что слежка за ним ведётся. Подал знак, избавится от филлера. Произведя очередную петлю, узнал, что филлер мёртв, братья работали быстро и слаженно, он подал знак одному из контрнаблюдателей следовать за ним. В укромном месте дал команду снять филлеров с хвоста Йожефа. Игра пошла серьёзная и рисковать не стоило.
   Ещё раз удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, вошёл в иезуитский колледж.
   Антонио его ждал в зале для собраний.
   - Брат Антонио, нам нужно сменить место пребывания, - вместо приветствия сказал эмиссар.
   - Есть места, - помощник, действительно толковый, лишних вопросов не задавал.
   - Сегодня же перебираемся, - де Сантино сел на скамейку давая отдых натруженным ногам, - Докладывайте.
   - Через проститутку мы подсунули турку информацию о нечестной игре де Брильи, - дождавшись кивка наставника, продолжил, - Он был у Алексиса, но судя по всему, разговор не получился.
   - Грек не поверит сразу, но искру недоверия мы посеяли, уже не мало. Дальше.
   - Сеньора у нас.
   - С ней хорошо обращаются.
   - Как с пленницей, - Антонио удивился.
   - Ничего, главное, что бы без излишеств. Что де Бризе?
   - Он сейчас у префекта стражи.
   - Отлично, мой друг, отлично! Дела пока идут хорошо. Начинайте арканить шваба. Он теперь может очень пригодится. И дайте мне отдохнуть. Вечером перебираемся.
   Антонио ушёл. Де Сантино ушёл в свою келью и без сил упал на тюфяк. Цепочка выстраивается. Но вот дальнейшие шаги пока в тумане.
  
  

20.

   Франсуа был в гневе, бешенстве и ... растерянности. У префекта ничего узнать не удалось. Вместе с тем глава парижской стражи пообещал, что задействует всех агентов и, судя по всему, не врал. Ведь пропал не кто нибудь, а фрейлина королевы. Тёмные кварталы столицы дрожали от постоянных облав. Стража не церемонилась с представителями криминала, но результата не было. Все слышали про похищение, но никто не знал, кто это мог сделать. Чувствовалось, что в этом деле, задействована, какая-то сильная третья сторона.
   - Я слышал о вашей беде, шевалье, - кардинал встретил де Бризе этими словами, - И поверьте, уже работаю над этим.
   - Я благодарен вам, Ваше преосвященство, - молодой человек бесцеремонно опустился на стул, - Могу я в чём-то быть полезен?
   - Разве что..., - де Брильи на секунду задумался, - Кому вы могли перейти дорогу? Ведь вы понимаете, что это действие, в первую очередь, направленно против вас.
   Де Бризе внимательно посмотрел на собеседника.
   - Колона?
   - Нет, врядли. Они, конечно, сильны, но... смысл.
   - Тогда, Ваше преосвященство, удар по мне через маркизу, направлен в вашу сторону, либо просто по мне - вами.
   На лице тайного министра не было удивления.
   - Шевалье, у меня только слова, но это не я.
   Франсуа кивнул головой, но, как-то, неуверенно.
   Не найдя ответов и в этом доме он, попрощавшись с кардиналом, вышел на улицу. Надо, что-то делать, а он не знал что. Путаница в голове. Бесцельно бродил улицами Парижа, что-то обдумывая, сопоставляя и... ничего не смог придумать.
   - Шевалье! - знакомый голос прозвучал где-то сбоку.
   Удивлённо повернувшись на оклик, он увидел итальянца не так давно представленного ему Жанет.
   - Арессио де Сантино, - тосканец, приблизившись, протянул руку для приветствия, - Нас представляли.
   - Я помню, - де Бризе машинально пожал руку, думая о своём.
   - Сочувствую вашему несчастью. Могу, чем-то, быть полезен?
   - Увы, сеньор, сейчас, даже я, не в состоянии, что-либо сделать.
   Они прошлись какое-то время вместе.
   - Сеньор, - де Сантино встрепенулся, - Меня только что посетила интересная мысль, я бы, даже, сказал идея. Если вы не против, давайте встретимся через четыре часа в Сорбонне, в таверне "Зоря Шампани".
   - Что за идея?
   - Дело в том, что кое-кто из моих земляков, ведёт дела с субъектами, способными на такое бесчинство.
   - Стража трясёт всех, - обречённо произнёс Франсуа, - Плюс, я ещё заручился поддержкой одного влиятельного человека.
   - В любом случае, я попытаюсь.
   - Вам то, зачем это надо?
   - Понимает, шевалье, не скрою, я испытываю некоторые симпатии к сеньоре, - и поймав несколько нервный взгляд де Бризе, - Поверьте, только симпатии. И не могу остаться в стороне.
   - И чем могут помочь ваши земляки? - слова опять звучали несколько обречённо.
   - Такого рода дело, не могло произойти без поддержки местных, а торговля - не всегда честное занятие, приходится пользоваться услугами разных людей.
   - Вы скользкий тип, сеньор. Откуда мне знать, что это не ваших рук дело?
   Глаза тосканца сверкнули гневом, но впоследствии совладав с собой, ответил:
   - Я спишу это на ваше горе. Но впредь, мсье, не отталкивайте руку помощи. Через четыре часа в "Зоре Шампани", - зло бросив последние слова через плечё Арессио быстро пошёл по улице.
  

21.

   Де Брильи понимал, что похищение де Сен-Реми вплотную связанно с уходом де Бризе. Кто-то упорно собирался его подставить. Учитывая дружбу с иезуитами, а подобные деяния они могли провернуть, он не подумал на Арессио, хотя сей беспринципный тип уж очень напрашивался... А не он ли это провернул в действительности? И если не он, то кто? Де Гиз? Ну нет, этот на такое не пойдёт, хотя, кто его знает. Де Пейрак? Хм! Этому точно закон не писан, и что бы вернуться в игру мог бы такое провернуть, но зачем? Англичане? Точно узнали кто убийца Лонсдейла и решили отомстить, или используя маркизу как рычаг перенять де Бризе? Бред! Такого, таким образом, лишь разозлишь. Может действительно, месть Колона? Очень возможно. В таком случае маркизы уже нет в живых.
   В последнее время, де Брильи интуитивно ощущал, что вокруг него плетётся паутина. И, опять таки, интуитивно понимал, кто это делает.
   - Девица Дюбери! - ровный голос слуги доложил о пришедшей и заставил кардинала содрогнуться.
   Аннет быстро вошла в комнату. Де Брильи был удивлён.
   - Ваше преосвященство!
   - Аннет, - кардинал уже совладал с собой, - Они вышли на вас?
   - Нет, - она ответила без раздумий, - Я долго думала над вашим предложением. И поняла, вы в опасности. Нас многое связывает, и я просто, не могу остаться безучастной. Тем более, что в любой игре лучше первой делать шаги, чем ждать, когда их сделает противник.
   - Да-да, конечно, - Его преосвященство уже обдумывал ситуацию, - Вы уже слышали о похищении де Сен-Реми?
   - Нет! Когда это произошло?
   - Вчера рано утром. Сейчас уже весь Париж стоит на ушах.
   - Чем я могу помочь?
   - По этому делу ничем, - идея возникла в голове тайного министра короля, - У меня возникла для вас срочная работа. Вам надо ехать в Венецию.
   - Что я там должна делать?
   - Вы встретитесь с несколькими людьми, передадите одному из них письмо. И вернётесь с ответом, или без него.
   - Ехать, я так поняла, сейчас?
   - Погодите, я составлю письмо.
  

22.

   Тем временем Ланус Малый расстроенный таким недоверием своего боевого товарища, не нашёл ничего лучше как пустится в загул вместе с Гюнтером Хаффом и несколькими другими ветеранами войска "героя Шартра". С момента возвращения в Париж, после окончания войны, практически все таверны и кабачки столицы успели познать горячий нрав этого восточного мужа. Особенно после того, как Алексис перестал его брать на балы и приёмы.
   Ветераны вышли из таверны "Разлив Сены" и бурно обсуждали на улице, куда пойти продолжить веселье.
   Мимо проходили аркебузиры одного из полков герцога де Гиза. Они бы не обратили внимание на горячее спорящую компанию, если бы в это время какой-то из простолюдинов не крикнул:
   - Слава Алексу де Морелю, графу де Форэ победителю гугенотов! И слава его ветеранам!
   Услышав такой клич ветераны резко замолкли, после чего дружно рявкнули: "Слава!" пугая горожан.
   Излишним было бы упоминать, каково было отношение в полках герцога де Гиза к ветеранам Алексиса.
   Аркебузиры остановились. Злобно уставились на пьяниц возле таверны.
   - Это эти то ветераны? - здоровяк с эмблемой сержанта насмешливо смотрел на подвыпившую компанию, - Особенно этот сын осла и пустыни в чалме?
   Понятно, что оскорбление адресовалось Ланусу, который, принципиально носил янычарскую одежду.
   - Этот грязный сын свиньи и ишака, сейчас ответит за свои слова, - горячая кровь востока ударила в голову, и Малый выхватив две кривые сабли бросился на солдат де Гиза.
   Быстрым ударом он снёс полголовы обидевшему его сержанту. Аркебузиры несколько стушевались, но быстро пришли в себя и с криками: "Де Гиз! Де Гиз!" бросились на убийцу своего командира. Ветераны вмешались в свалку. Но силы были не равны. Шестеро ветеранов против полутора десятков аркебузиров.
   Зазвенели клинки. Пролилась кровь. Крики схватки привлекали всё новых и новых действующих лиц. Но, почему-то, всё чаще и чаще к месту боя побегали солдаты в форме де Гизовых полков.
   Ланус умело орудовал двумя саблями видел, всю бессмысленность сопротивления. Один за другим пали четверо из его компании. Все попытки вырваться умело пресекались солдатами. Поэтому отойдя к стене, и прикрыв ею свои спины, Гюнтер и Ланус отражали, нападения аркебузиров.
   Хитрый шваб заметив, что де Гизовым воякам нужен только турок, пропустил неопасный укол в плечё и упал на усеянную убитыми и раненными мостовую. Однако, противникам не стало легче. Янычар дрался, как дьявол. Быстро двигаясь, маневрируя, и уклоняясь, его сабли крутились не оставляя ни одной бреши в обороне. Рапиры нападавших, со всех сторон попадали на толедскую сталь клинков.
   Но похоже, бой на холодном оружии закончился. Один из аркебузиров вытащил пистоль и выстрелил в ближайшего друга графа де Форэ. Тяжёлая свинцовая пуля откинула его на стену. Ланус упал на колени, но с трудом поднялся и оскалился:
   - Ну, подходите, свиноеды!
   Прозвучал второй выстрел. Аркебузиры уже не хотели рисковать. Малый упал на мостовую, и только теперь разъярённая толпа солдатни бросилась на него.
   - Теперь точно не выживет, - тихо произнёс Антонио.
   Он наблюдал эту картину со стороны, одетый в одежду простолюдина. Собственно он и являлся тем, кто обратил внимание солдат на ветеранов.
   Через час в дом к Алексису ворвался весь окровавленный Гюнтер:
   - Ланус убит солдатами де Гиза, - произнёс шваб и потерял сознание.
  
  
  
  
  

23.

   Арессио появился в "Зоре Шампани" сопровождаемый маленьким щуплым человеком с бегающими глазами. Они присели за столик де Бризе.
   - Марко, вот этому господину нужно рассказать то, что вы рассказали мне, - тосканец был серьёзен и похоже слов де Бризе ещё не простил.
   Марко шмыгнул носом, затравленно посмотрел на де Сантино.
   - Говори! - пререкаться когда с тобой говорят таким тоном... тяжело.
   - Вобщем, неделю назад, к нам подошёл один господин и заказал похищение женщины ... из благородных, - он отшатнулся, когда мельком заметил выражение лица кавалера де Бризе.
   - Что за господин? - вопросы задавал тосканец, так как Франсуа был настолько зол, что не смог бы даже их сформулировать.
   - Не знаю, он не представлялся. Но похож на военного. У него был немецкий акцент.
   - Всё что ты помнишь про этого человека?
   - Он носил на глазах, какие-то стёкла.
   Арессио задумался.
   - Что ты плетёшь? Военный!? В Очках!? - прошипел он.
   - Не стоит, сеньор, - де Бризе начал успокаиваться, - Я знаю, кто это.
   Тосканец кивнул головой и опять обратился к преступнику:
   - Где женщина?
   - Он... она тут в Сорбонне... в студенческом квартале.
   - Сколько с ней охраны?
   - Человека четыре.
   - Ваши?
   - Нет, мы только привезли её туда.
   Де Сантино поймал за руку, сорвавшегося уже было бежать, шевалье и знаком заставил присесть.
   - Минутку, сеньор, ещё пару вопросов, - просительным тоном обратился он к взведённому Франсуа, - Марко, если с женщиной что либо произошло... ты понимаешь о чём я... То ад, для тебя начнётся, здесь, и то что написано в библии про адские муки будет лишь очень малой частью твоих мучений.
   - Сеньор, я клянусь, мы её только схватили и привезли, - на преступника было жалко смотреть.
   Арессио резко поднялся.
   - Веди, - и обратившись к де Бризе, - Четыре человека, шевалье, думаю мы справимся вдвоём.
   Шевалье уверенно кивнул.
  

24.

   События, произошедшие возле таверны "Разлив Сены" очередной раз взбудоражили столицу королевства. Ветераны Алексиса начали интенсивно собираться группами и атаковать всё, что носило эмблему герцога де Гиза. Ланус был очень любим в войсках и, его кровь, требовала отмщения. Аркебузиры и пикинеры двух, расквартированных в Париже, полков герцога сразу стали вне закона. Так как ветераны, впрочем, как и сам победитель при Шартре были очень популярны среди простых горожан.
   Центр города превратился в сплошное поле боя. Количество убитых превысило среднестатистическую норму за год, а госпиталя при монастырях были завалены раненными и покалеченными.
   Король, возмущённый этим вызвал к себе графа де Форэ и герцога де Гиза.
   После двух часов препирательств и взаимных обвинений, на которых Его величество выступал, как третейский судья, было решено вывести полки герцога и расквартировать их в Сен-Море.
   Очередная комбинация иезуитов с целью оставить де Гиза в Париже без поддержки его войск удалась.
   Де Брильи покидал Лувр, куда он так же был приглашен королём, со смешанным чувством. С одной стороны, противник Алексиса, как и его собственный ослаблен, с другой стороны... Тут уже не знаешь чего и ожидать от этих новых друзей. Уж очень ретиво Арессио играет на его территории. Кому же это понравится?
  

25.

   - Отлично сработанно, брат Марко, - Антонио встретил человека недавно игравшего роль преступника, сразу после того как последний отвёл двоих господ к нужному им адресу, - Я наблюдал это со стороны, и признаться не думал, что у вас такой талант к лицедейству.
   - Думаете, шевалье поверил, что я мелкий жулик?
   - Он несколько расстроен горем, но будь он более внимателен и то не заметил бы подвоха.
   - Рад стараться, брат Антонио.
   - Что там на месте?
   - Всё нормально, девушку никто не трогал. Кушать - она отказалась.
   - Труп Драгана, подложили?
   - Да, в смежную комнату, как и было оговорено.
   Антонио уже давно начинало нравиться самому контролировать все события. Хотя, всё ещё он выполнял замысловатые комбинации своего шефа.
   - Кто её охраняет? - задал он вопрос Марко.
   - Трое разбойников. Дезертиры, так что убитыми могут прокатить за ветеранов.
   - Как думаете, брат Арессио не пострадает?
   - Ну он же не новичок, кроме того де Бризе слывёт просто драконом со шпагой. Может подстраховать?
   - Если провалимся, испортим всю операцию.
   Марко, какое-то время смущённо молчал, но решился спросить:
   - А зачем ему дружба с де Бризе?
   Антонио сам иногда путался в комбинациях наставника и уже давно оставил попытки их понять. Хотя результат всегда был неизменным.
   - Думаю, это цепь очередной комбинации по привязке де Брильи.
   - Не вижу в этой цепи логики.
   - Вот поэтому, мой друг, - н-да, он уже начал перенимать высказывания Арессио, - Не вы планируете и разрабатываете комбинации.
  

26.

   - Шевалье, я вам настоятельно рекомендую не делать скоропалительных выводов, - Арессио казался взвинченным, но взвинченность де Бризе не поддавалась вообще описанию, - То, что кажется правдой на первый взгляд, не всегда является таковой.
   - Как вы объясните Драгана, ординарца Алексиса, среди охранников Жанет?
   Разговор происходил в доме шевалье де Бризе, уже после освобождения маркизы де Сен-Реми.
   - Я не могу этого объяснить, но Драган оставил службу и уже давно не является его человеком.
   - Хорошо, а человек в очках с военной выправкой, это Гюнтер Хафф, его постоянно видели в компании покойного Лануса Малого. Уж Лануса то вы не назовёте не человеком Алекса де Мореля?
   Де Сантино сел за стол, сделал сосредоточенный вид.
   - Хорошо, - произнёс спокойным голосом, - В сущности, кто такой Гюнтер Хафф? Наёмник. Он работает за деньги. То есть теоретически его мог нанять кто угодно. Кто такой Алекс де Морель? Граф, любимец короля, человек ныне видный и очень популярный во всех отношениях. Зачем ему похищать маркизу? Я, более чем уверен, что он смутно припоминает о её существовании.
   - Я знаю, от кого этот человек получает приказы, - Франсуа не мог успокоится.
   - Ну, я не располагаю такого рода информацией, однако, как на мой взгляд, я бы не ставил на такое много денег.
   - Вы правы, - шевалье произнёс уже спокойно, - Вы не располагаете информацией.
   Арессио улыбнулся:
   - Тогда просветите меня, мой друг, зачем, человеку, который держит в руках самого Алекса де Мореля похищать вашу женщину?
   В глазах де Бризе мелькнуло замешательство.
   - Я собирался от него уйти. Как рычаг что бы меня удержать.
   - Бред, шевалье, вы сами в это не верите. Я знаю вас не долго и то понимаю, что с вами такое не сработает, а лишь разозлит.
   - Но вы же не знаете этого человека.
   - Да и бог с ним. Только обещайте мне подумать.
   - Обещаю.
   Де Сантино здесь больше не было что делать и он покинул дом де Бризе.
   "В геометрии существует принцип "доказательства от противного", - ехидно улыбнувшись, про себя произнёс иезуит, - Вот и скажи, после этого, что наша жизнь далека от точных наук?"
  

27.

   - Сэр Энтони, я нашёл вам эмиссара иезуитов, - баварец мерно пил пиво.
   - Кто это? - судя по всему, англичанин не был уверен в подобном.
   - Извольте, но мне, пришлось изрядно потратится.
   - Я уже говорил вам, что ваши действия будут вознаграждены, или вы мне не верите?
   Снисходительная улыбка Йожефа была подкреплена словами:
   - Таки, милостивый государь, мы говорим о деньгах, а не о вере.
   Эванс нервничал. Такой хороший подарок, как эмиссар иезуитов, очень удачный ход в карьере, но немец его раздражал. Уже не одну сотню раз помощник английского посла представлял себе, как сворачивает шею собеседнику.
   - Хорошо. Кроме имени должны быть веские доказательства.
   - И вы, поверите доказательствам, полученным из моих рук? - ох, сколько бы отдал Энтони, что бы стереть эту ухмылку с самодовольной рожи баварца.
   - Я должен взглянуть на доказательства.
   - В свою очередь, я должен взглянуть на деньги.
   Герр Йожеф не собирался уступать. Энтони снял с пояса кошель и поставил его на стол.
   - Тысяча форинтов, как вы и говорили.
   - Я пересчитаю, - немец отставил кружку и потянулся за кошелем, но получил по руке.
   - Имя и доказательства, - в свою очередь твёрдым голосом произнёс англичанин.
   Йожеф расстегнул дорожную сумку и достал свиток. Положил его на стол.
   - Вам знаком, почерк и личный шифр герра Игнасио?
   Эванс отрицательно покачал головой.
   - И как мы тогда будем разговаривать?
   Действительно патовая ситуация.
   - Давайте так, - уроженец туманного Альбиона взял себя в руки, - Вы дадите мне свиток и расскажите всё, что знаете, а я посмотрю насколько это убедительно.
   - Это Алекс де Морель граф де Форэ. Этот свиток украден из его архива. Там инструкции, полученные им ещё во времена войны с лигой. Если ваши люди смогут расшифровать, вы это прочтёте.
   - Может, дадите мне шифр.
   - Это уже другая цена.
   - Хорошо, откуда мне знать, что это послание генерала?
   - Господи, ну что за нелепые вопросы, - взмолился Йожеф, - Вы боритесь с иезуитами по всему миру. У вас есть перехваченные послания, и шифр, кстати, должен быть. И уж точно знаете, что если генерал не пишет письма сам, то у него, один, максимум два писаря, по чьему почерку вы вычислите подлинность послания.
   - Это мы проверим. Но с чего вы взялись за де Мореля? Он ведь схизматик.
   - Отличная маскировка, не находите, он прибывает в роли православного и никто не думает, что он может быть адептом иезуитов.
   - Зачем ему так высоко взлетать?
   - Вообще глупый вопрос, - но Йожеф осёкся увидев лицо собеседника, - Как говорят здесь французы: "На тёмной улице не видно под фонарём", ну и кроме того, сколько возможностей открывается.
   -Хорошо, в этой части вы, достаточно, убедительны. Но нужны ещё доказательства.
   - Так возьмите их сами. Он же должен отправлять послания генералу. Следите за его домом и отлавливайте гонцов.
   - Это не серьёзно. Мы не можем вылавливать всех гонцов генерала.
   Немец опять вздохнул.
   - Я чем могу вам помочь, - и с этими словами взял кошель со стола, - Я его заработал.
   Эванс молчал.
   - После смерти Лануса Малого, у генерала остался один близкий помощник, пришедший с ним из Италии, это Гюнтер Хафф. Думаю, он и является курьером к генералу.
   Они разошлись. Письмо иезуиты передали подлинное. Так что осталось за малым, отправить Гюнтера в Рим с донесением.
  
  

28.

   И опять Антонио застал своего наставника в фехтовальном зале колледжа.
   - Звали, брат Арессио?
   - Да, - иезуит, отдав рапиру послушнику присел на скамейку, - Наша агентесса сказала адрес в городе, где встречается с Грегуаром де Пейраком.
   Антонио внимательно смотрел на де Сантино.
   - Граф, на встречу, явится не должен, - он тяжело вздохнул, - Пускай это будет несчастный случай. Скажем, понесла лошадь.
   После этих слов тосканец опустил взгляд долу и какое-то время сидел молча.
   - Всё же странные существа эти люди, - вдруг произнёс.
   - То есть? - Антонио не понял.
   - Не такую судьбу я готовил де Пейраку. Она должна была подсыпать ему порошок вызывающий безумие. Со временем, бы граф отошёл, но на год бы выпал из нашего поля зрения. Но ... пообщавшись с баронессой немного, я понял, что она этого не сделает. Увлеклась. Н-да. И тем самым приговорила человека.
   Опять Арессио опустил глаза долу.
   - Это было предсказуемо, - решился вставить своё слово ученик, увидев удивлённый взгляд наставника, - Вы же сами говорили, что граф галантный кавалер и приятный собеседник, для женщин это не мало.
   - Согласен с вами, - ответ прозвучал сразу, - Это я упустил.
   Очередной раз выдержав паузу эмиссар произнёс:
   - Теперь следующее. Работа для Поля Шенье. Де Гиз. Его пора снимать со сцены.
   Голос звучал неуверенно.
   - Позвольте возразить, брат Арессио.
   - Да, - ученик его всё больше и больше удивлял.
   - Де Гиз сейчас не столь высоко стоит, тем более ваш финт с убийством турка его сильно опустил в глазах короля и, когда англичане разделаются с Алексисом, падение будет ещё больше. Ведь жители туманного Альбиона не будут афишировать своё участие в этом злодеянии.
   - Хм! Н-да. Я бы сам в таком случае подумал на герцога, - де Сантино повеселел, - Отлично, Антонио. Я в вас не ошибался. Что со швабом?
   - Де Бризе, как вы и говорили, нанёс визит Алексису и в очень громких выражениях высказал ему своё неудовольствие. Это чуть не грозило очередной дуэлью, но, хитрый грек, всё же прекрасный дипломат и просто предложил разобраться. Шевалье ушёл неудовлетворённый, после чего главнокомандующий поехал в Лувр и сам запросил королевского расследования по этому делу. Король был удивлён, но понял в чём суть, вызвал к себе де Бризе назначил своих следователей и попросил обеих дворян воздержаться от каких либо действий относительно друг друга. Ситуация стабилизировалась, но де Бризе руку графу Форэ так и не пожал, не смотря на недвусмысленную просьбу короля.
   - Молодец грек, - в глазах эмиссара читался неподдельный восторг, - Каков молодец. Тонкий ход. Очень тонкий. Дальше.
   - Конюх из слуг графа сказал, что сегодня ночью ему приказали приготовить двух скаковых лошадей. Быстрых и выносливых. Думаю, шваб сегодня покинет убежище. Соответствующее письмо ему подложат в седельную сумку. Там предусмотрена двойная стенка.
   - Пусть об этом узнает Йожеф и его друзья англичане.
   - Уже знают.
   - Вы молодец, Антонио, - Арессио был горд своим учеником, - Теперь самое главное. Вы должны встретится с духовником короля аббатом Д'Эстером и предложить ему путешествие по святым местам, после чего он получит аббатство в Италии. Постарайтесь быть чрезвычайно убедительным. Место духовника очень важно для ордена.
   - Я понял, брат Арессио.
  

28.

   - Ваше преосвященство, - Аннет выглядела усталой, но довольной.
   - Здравствуйте, дочь моя. Как вам Венеция? - де Брильи сгорал от нетерпения, но имел выдержку, - В список ваших побед уже можно внести кого нибудь из тамошнего патрициата.
   - Естественно, монсеньор. Итальянцы так галантны.
   - Этого у них не отнять. А что по нашим делам?
   - Я встретилась с теми людьми о которых вы говорили, - Дюбери сосредоточилась, вспоминая, - Всё прошло хорошо. Передала и то что вы просили сказать на словах. И письмо, лично в руки очень суровому господину в простой монашьей сутане.
   Кардинал задумался.
   - У него орлиный профиль, и горящие огнём глаза готовой кинуться кобры?
   - Я бы не смогла дать более точного описания.
   - Он ничего не передавал, не говорил.
   - Он не проронил ни звука, просто взял письмо и ушёл. За него всё сказал отец Бенито.
   - Что сказал отец Бенито?
   - Езжайте в Париж, события вам подскажут решение, - Аннет процитировала дословно, - Мне стоит бояться?
   - Думаю, нет, - хотя, говоря это, де Брильи уверен не был, - Вы имели честь видеть самого Игнатия Лойолу - генерала ордена иезуитов и основателя этого ордена.
  

29.

   Де Пейрак, как и следовало ожидать, убился, упав с лошади, которая понесла. Шваба поймали агенты англичан на выезде из Парижа. Немец отчаянно защищался и попал им в руки полумёртвым. Арессио улыбнулся, по подлому. Англичане в последнее время потеряли много своих агентов в Париже. Достаточно даже для маленькой войны. Судя по всему, из полумёртвого Гюнтера Эванс не смог выдрать сведений. Выловленный в Сене труп немецкого артиллериста, практически не содержал следов пыток. Возле дома Алексиса выходцы с туманного Альбиона усилили наблюдение. Йожеф стал адептом ордена. Духовником короля тоже стал один из отцов иезуитов.
   Де Сантино сидел в комнате своего убежища и смотрел на два письма, которые лежали на столе. Одно из них под личным шифром генерала, другое зашифровано отцом Бенито. И что-то внутри говорило, что это не благодарность.
   Расшифровав письма, он принялся за их чтение. В послании генерала, сухо и кратко говорилось о прекращении его миссии и о том, что следовало передать дела своему приемнику, тому, которого он, брат Арессио должен назначить сам.
   Письмо наставника было более обширным, но кроме общих фраз не содержало ничего стоящего. Но по повторному и только им обоим понятному шифру намёков стало ясно, что им не очень довольны. Пора было отбывать в Венецию, для последующего задания.
   Антонио стоял напротив и смиренно ожидал, опустив взгляд в пол.
   - Поздравляю вас, брат Антонио. Вы принимаете дела.
   - Благодарю, брат Арессио.

30.

   Кардинал выглядел уже не таким уставшим. В его кабинете находилась девушка, не знакомая иезуиту.
   - Ваше преосвященство! - Арессио поцеловал перстень на безымянном пальце десницы де Брильи.
   - Здравствуйте, брат Арессио! Вы знакомы с девицей Дюбери?
   Лёгкий кивок головы и ответный реверанс.
   - Так вот кого я не учёл, - Арессио произнёс тихо, но кардинал его услышал и снисходительно улыбнулся, в свою очередь улыбнулась и Аннет.
   - Я пришёл попрощаться, Ваше преосвященство.
   - Вы нас покидаете? - поддельное удивление плохо удалось тайному министру короля.
   - Отличный ход, Ваше преосвященство, - де Сантино хотя и был зол, но умел справляться со своими чувствами, - Я вас недооценил. Напрямую выйти на генерала. Что вы ему сказали?
   - Правду, брат Арессио, исключительно правду, как тому и учит нас господь.
   Закусив нижнюю губу, иезуит ещё немного помолчал, обдумывая ситуацию.
   - У меня для вас подарок.
   Его преосвященство несколько смутился.
   - Из-за чего такая честь?
   - В наше время, достойный противник - большая редкость.
   - Я слушаю вас, - кардинал сел за свой рабочий стол.
   Арессио подошёл и стал напротив тайного министра французского короля.
   - Алексис обложен англичанами. Теперь это уже ваше дело, что делать с этой информацией. Могу только высказать свои предложения если они интересны вам.
   - Говорите.
   - Сейчас вы имеете строптивого товарища былых времён, который рано или поздно, выйдет из под вашего влияния. Я вам даю следующее, - Арессио перевёл дыхание, - Эванс, безусловно, убьёт или попытается убить грека. И как человек нашего склада выйдет сам всё проконтролировать. Я бы его тут и взял. До сих пор дела у него шли хорошо под нашим неусыпным оком и провала он не ждёт. Если вы его возьмёте и перевербуете на свою сторону, вы будете иметь ценный канал информации на данный момент, и возможно очень хорошего агента в будущем. Вместо строптивого товарища былых времён. Теперь вам нужно на кого-то спихнуть убийство. Кавалер де Бризе очень подходит на эту роль. Мне жаль юношу, но... цель оправдывает средства. Вот таков мой подарок.
   Де Брильи с большим трудом скрыл удивление и гнев. Да этот паук за его спиной наплёл больших сетей. Он сдал только тысячную часть их.
   - Вам решать, Ваше преосвященство, - так цинично, как только смог произнёс иезуит, - Вы получаете в наследие спокойное государство, ведь на это вы давили в своём письме генералу, и избавляетесь от меня. Я ухожу, не хлопая дверью. Прощайте!
   Как то по военному, бывший эмиссар генерала развернулся.
   - Сударыня! - простился с Аннет и вышел.
  
  
  
  

31.

   "...да чисты будут помыслы ваши аки и деяния ваши и воздастся вам за прегрешения ваши..." - Арессио де Сантино смотрел на мирно текущую воду одного из венецианских каналов. Алексис убит. Кавалер де Бризе арестован по подозрению в убийстве графа де Форэ. Эванс начал работать на де Брильи, а мог бы работать на генерала. Однако у Антонио остался хороший агент в лагере англичан. Точку в деле поставил не он и это нервировало. И в голову закралось тайное желание мести.
   - Твоя беда, мой мальчик, - голос Бенито звучал, как всегда, спокойно и тихо, - В том, что ты вознёс себя слишком высоко. Нельзя так увлекаться.
   - Я выполнял всё для блага ордена и матери церкви.
   - Но умерли люди, Арессио, много людей.
   - Люди постоянно это делают - умирают, - эти слова он произнёс с вызовом.
   - Но они умирают в час назначенный господом.
   - Может сам господь десницей моей карал грешников?
   - Окстись, сын мой, - не удивление, а испуг промелькнули в глазах наставника, - Что за ересь ты несешь?
   Ученик глубоко вдохнул и успокоился.
   - Я свято чтил интересы ордена и соблюдал все инструкции. Колона стал более могущественным, чем мог себе позволить. Чужими руками я убрал Колона с дороги. Контролируя кардинала де Брильи, мне удалось разобраться с делами гугенотов. Люди де Пейрака в Париже работали под моим надзором, в результате чего, принц Кондэ был слеп и глух. Я внедрил агента англичанам. Духовник французского короля сейчас адепт ордена. Благодаря мне позиции нашего братства во Франции сильны как никогда.
   Бенито поднял указательный палец вверх останавливая монолог.
   - Хорошо, что тебя не слышит Игнатий. Ты послушай себя, мой мальчик, я сделал..., я провёл..., я внедрил.... Ты - Бог?
   - Простите отче.
   - Не у меня тебе прощение надо испрашивать, а у Господа. Твоя гордыня... Вспомни всё чему я тебя учил. И первым было: "Смири гордыню, ибо никто ты есть!"
   - Меня не удостоят чести аудиенции у генерала? - спрошено было тоном побитого щенка.
   - Нет. Сначала, ты очистишь себя от скверны, - суровый взгляд наставника заметил, как поник ученик, - А потом тебя отправляют в Индию.
   - Я понял учитель.
  
  

The end.

  
  
  
  
  
  
  
  
   24
  
  
   99
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"