Аннотация: "Мне снилось, что я - ткачиха/ Которая часто бывает мною во сне/ Я долго не мог понять - то ли я снюсь ей/ То ли это она снится мне" (Б. Гребенщиков)
Предисловие:
В своё время довелось мне работать в одном автопарке, слесарем. Автопарк этот был грузовой -- ЗиЛы, МАЗы, КамАЗы, - и я, вместе с одним пареньком(имя своё он попросил не упоминать) обслуживали пневмосистемы всех этих грузовиков.
Потом я сменил работу, переквалифицировался в водители. Сменил местожительство.
Прошло почти десять лет.
А потом вдруг выяснилось, что этот парень, - с которым я тогда в автохозяйстве работал -- мой сосед по дому. Ну, раз такое дело... короче, в ближайший выходной мы встретились. Поговорили о том, о сём, вспомнили прошлое, поделились планами на будущее... а потом произошло вот что:
* *
-Тут вот какое дело, - сказал он, - мне снится довольно странный сон.
-Сны как правило всегда странные, - сказал я, - как раз не странные сны довольно редки.
-Ну, тут "странный" -- немного не то слово. Понимаешь, раньше мне частенько снилась всякая ерунда -- то какие-нибудь лестницы, ведущие в никуда, то левитация, то ещё что-нибудь - и меня это нисколько не напрягало. А вот этот сон, он... он необычен несколько в ином плане. Он странен тем, что он лишён обычных странностей сна.
-Например?
-Ну, я ж говорил, что обычно во сне снится всякая ерунда -- а этот сон он... он излишне реалистичен. Вплоть до отдельных деталей. Он излишне логичен, что ли... а самое странное в том, что я вижу его уже несколько месяцев.
-Один и тот же сон -- несколько месяцев?!
-Он не совсем один и тот же, я неправильно выразился. Он, как бы это... как сериал такой. Одна серия за другой, да ещё серии строго друг с другом связаны. И ещё. Сон этот, он... он не обо мне. В нём нет ничего, что я мог бы когда-нибудь увидеть или испытать.
-В смысле?
-Ну, смотри: вот я -- автослесарь. Человек, работающий, как правило, руками. А во сне я финансист, который сроду ничего тяжелее кейса с бумагами не держал.
-Так что тебе снится? Рассказывай.
-Легко сказать! Я ж говорю, он уже несколько месяцев снится. Если всё подробно...
-А ты не подробно, а только ключевые моменты. Знаешь, сделай как бы монтаж, ну, как в кино.
-Монтаж... ну хорошо. Итак, всё началось со свадьбы. То есть с того, чем заканчиваются сказки. Итак, я со своей новобрачной только что вышел из церкви, где мы венчались. После церковного полумрака яркое летнее солнце кажется мне ослепительно ярким. Я недовольно прищуриваю глаза -- но, тем не менее, продолжаю радостно улыбаться.
Затем мы спускаемся по белоснежной церковной лестнице вниз. Нас осыпают чем-то... не то рисом, не то лепестками цветов. Не разобрал, честно скажу. Я держу свою супругу за руку и мы идём к длинной белой машине.
Ехали мы не долго, буквально несколько минут. Всё это время мы непрерывно целовались, обнимая друг друга.
Потом мы въехали в какой-то не то сад, не то парк. Там уже всё было готово: длинные, накрытые белоснежными скатертями столы стояли прямо под фруктовыми деревьями. Мы подходим к одному, очевидно, самому главному столу, садимся, как говориться, во главе него.
Самое интересное в том, что во сне я прекрасно помню все предшествующие события -- события, которых я не видел до того ни наяву ни во сне. Итак, в этом сне я -- скромный банковский служащий, успевший, впрочем, уже сделать какую-никакую а карьеру. А женой моей стала дочка хозяина того самого банка, в котором я работаю.
Нет, это не был брак по расчёту. Когда мы только начали встречаться с Мари, я не знал, чья она дочь, а она, соответственно, не знала, у кого и кем я работаю.
И тем не менее, брак наш был хоть и заключён по обоюдному согласию -- но инициатива исходила главным образом от Виктора -- её отца, от которого, как выяснилось, сложно было что-либо скрыть. Сложно, но возможно.
Во сне я вспоминал, слушая поздравления гостей, как Виктор вызвал меня в свой кабинет и без обиняков спросил: правда ли, что я замутил роман с его доченькой и что я намерен дальше с ней делать? Я тогда ответил ему, что да, я действительно влюблён в Мари, а что до дальнейшего нашего с ней будущего, то в решении этого вопроса я всецело готов положиться на его волю и рассудительность.
-Раз любишь -- тогда женись, - коротко бросил Виктор и жестом отпустил меня. Уже стоя в дверях его кабинета, я спросил:
-А как насчёт вашей дочери? Я не против брака, наоборот я двумя руками за -- но согласится ли она?
-Считай, что она уже согласилась. - ответил он.
Вот можешь себе представить? Я всё это помнил во сне так, будто это действительно происходило со мной. Ну так вот... во время свадебных торжеств мой новоиспечённый тесть сделал мне главный подарок. Сказав, что так как он не хотел бы отдавать дочь за мелкого служащего -- тут он сделал паузу, а затем продолжил - он решил назначить меня своим заместителем. Ну, присутствующие, понятное дело, поздравлять начали. Впрочем, Эдуард, шурин мой новоиспечённый, явно не от души поздравлял -- взгляд я его перехватить успел, прежде чем он его улыбкой занавесил. Неприятный взгляд.
Свадебные торжества продолжались довольно долго, потом брачная ночь, потом во сне я уснул -- и наяву проснулся.
Самым интересным оказалось вот что. Вечером, блуждая по просторам интернета, я со скуки вбил в поисковик название того самого банка, который мне приснился накануне ночью. И что ты думаешь? Оказалось, что такой банк действительно существует! Более того, на их сайте в разделе новости имело место сообщение -- подробное, с фотографиями -- о том, что дочь хозяина банка вышла замуж за его нового заместителя.
-Фотографии брачной ночи тоже там были?
-Не будь дураком! Впрочем, если не веришь -- могу тебе ссылку на сайт этого банка дать...
-А не могло быть такого, что ты случайно нарушил в своём рассказе причинно-следственную связь? Может, ты сначала наткнулся на сайт банка -- а потом тебе всё это приснилось?
-Я что, похож на идиота? Кроме того: у этого банка нет филиалов в России - это раз. Так что случайно услышать его название я не мог. Далее: сайт банка был на иностранном языке и я переводил его со словарём. Думаешь, мне больше заняться было нечем, как только маяться такой ерундой, лишь бы только эта ерунда мне во сне подробно приснилась?
Так ты слушай дальше: следующей же ночью сон продолжился. Мне снилось, что Виктор -- мой тесть -- вводит меня в курс дела на новом трудовом посту. Ты будешь смеяться: во сне я всё прекрасно понимал, все эти финансовые термины -- наяву же я их толком и вспомнить не мог! Транс-акции какие-то...
-Транзакции, может быть?
-Не знаю, возможно... говорю тебе: мне, как технарю, всё это - как китайская грамота. Столь же непонятно, сколь бесполезно. Но это продолжалось и в следующую ночь, и в последующую -- и так целую неделю. Одно время я даже боялся спать ложиться, но потом как-то привык к тому, что во сне я финансовый гений.
-Даже так?
-Угу. Этот Марк -- моё второе сновидческое "я" -- в финансах понимает, пожалуй, даже больше, чем я в пневматике. Во всяком случае, на новом месте он довольно быстро освоился и даже чересчур.
-Что ты имеешь в виду?
-Понимаешь, у Марка есть один знакомый, с которым я... то есть он, учился вместе в колледже. На свадьбе этот знакомый не присутствовал, потому как его не пригласили -- но тем не менее, я поддерживал с ним определённые связи -- то есть мы иногда встречались в одном ресторанчике, хотя Виктор и ворчал недовольно: негоже, мол, солидному человеку, каковым я с его подачи стал, болтаться по таким заведениям. Так вот, этот парень, узнав о моём... то есть Марка, назначении, предложил мне встретиться с одним очень важным человеком, который не против обсудить со мной кое-какие финансовые вопросы.
-А в чём проблема? - спросил я -- Пусть приходит ко мне на приём, в рабочее время и мы всё...
-Марк, ты не понял, - перебил меня знакомый, - он не из тех людей, которые к кому-то ходят. Он принадлежит к той породе людей, к которым нужные им люди приходят сами.
-Даже так?
-Вот именно. Так что не выкаблучивайся. Лучше подумай о том, что эта встреча может принести вашему банку весьма серьёзный доход. И не только банку -- но и тебе лично.
Короче говоря, мы договорились о встрече. В условленное время за мной подъехала машина. Мы немного покружили по городу -- кстати, до сих пор не пойму, что это за город. Одно скажу: это явно не Питер.
-Да уж понятно, банк-то заграничный.
-Ну да... так вот: покрутились мы этак по городу, потом остановились. И в машину, рядом со мной сел этот самый важный человек. С виду он был, кстати, вполне заурядной внешности. Среднего роста, средней упитанности, волосы и короткие усы уже начали седеть, очки с дымчатыми стёклами в старомодной оправе -- правда, я так и не понял: очки он одел из-за плохого зрения или что б я его глаз не видел. Вот... а разговаривал он, надо сказать, с позиции силы. Не давил, понятное дело -- но наступал более чем уверенно.
-И о чём вы там говорили?
-О деньгах, само собой. Подробностей я, по пробуждению, не запомнил, но речь шла вот о чём. Этому важному типу нужна была крупная сумма денег. Под залог недвижимости, разумеется. И не просто так -- а с возможностью получения этой суммы третьими лицами -- его порученцами, что ли -- в заграничном филиале нашего банка.
-Зачем?
-Я ему такого вопроса не задавал. Понимаешь, я так понял, что этому человеку лучше лишних вопросов не задавать, если просто хочешь жить, не говоря уж о долго и счастливо.
-Он что, бандюган что ли?
-Бадюганы -- это в России, а он... ну, пользуясь нашей терминологией, он - нечто среднее между вором в законе, этаким криминальным авторитетом и воротилой чёрного рынка со связями в политической среде. Такой может позвонить, скажем, мэру, сказать ему: "танцуй" - и мэр станцует.
-Мафиози?
-Ну... "Крёстный отец" типа. Так вот, единственное, что я себе позволил -- это сказать:
-Я так понимаю, что вы собираетесь приобрести за границей какой-то товар, на который имеется довольно серьёзный спрос. А потому проблем с реализацией этого товара -- не ожидается. Заметьте, я не знаю, что это за товар и не стремлюсь этого знать. Так же я не знаю, кто продавец -- и кто будет покупателем. Но, я полагаю, сделка окажется весьма выгодной для всех, кто в ней участвует, в том числе для вас и для нашего банка.
-Совершенно верно. Вы правильно предполагаете.
-В таком случае, как насчёт меня? Что я получу, дав своё согласие на участие в этой операции?
-Ну, учитывая сумму сделки, считаю, что два процента для вас будет вполне достаточно.
-А если я попрошу пять?
-Тогда, боюсь, что вам придётся забыть обо всём, что вы здесь услышали. В конце концов, ваш банк -- не единственный. Мы будем искать того, кто будет сговорчивее -- и, будьте уверены, что мы его найдём.
-Вы совершенно правы. Но тут есть один маленький нюанс. Другого вы можете найти -- но прежде вам надо будет его отыскать. А меня вы уже нашли. Уступив в финансовом плане вы выиграете в том, что для вас в данной операции куда как более ценно -- а именно -- во времени. Кроме того: я полагаю, одной операцией наше сотрудничество не закончится, а для постоянных клиентов в нашем банке предусмотрены скидки.
Сказав это я скромно улыбнулся. Мой собеседник молча кивнул, и сказал:
-Хорошо. Вы получите больше, чем я предлагал. Ваша доля составит три процента -- и не будем более торговаться.
Я согласился, поняв, что дальнейший торг действительно неуместен. Тем более, что сумма там выходила некислая. Даже два процента получалось много больше, чем я в этой жизни за пять лет зарабатываю, а уж три -- и подавно. Дальше мы обсудили все необходимые детали операции -- те, разумеется, которые меня касались. Так вот, помимо всего прочего, необходимо было сделать так, что бы Виктор ничего не узнал.
-То есть, ты согласился обманывать своего благодетеля?
-Не я, а Марк. Мы с ним, знаешь ли, разные люди, вплоть до внешности. Он всегда гладко выбрит, тщательно причёсан, солидно одет... кстати о птичках: во сне, как ты наверное знаешь, редко бывает возможно рассмотреть своё отражение в зеркале. Или изображение мутное, расплывчатое такое, или оно постоянно меняется.
-Это да. Мне как-то снилось, что у меня брови до ушей отрасли. Густые такие.
-Вот-вот. А лицо этого Марка в зеркалах я видел так же подробно и чётко, как своё в зеркале наяву. И никаких там изменений -- всегда одно и тоже лицо. Далее: тебе никогда не снилось, что ты читаешь?
-Было и не раз. Читать невозможно, текст расплывается перед глазами.
-Или читаешь какую-нибудь откровенную ерунду. А потом перечитываешь -- и видишь совсем другой текст. А во сне с Марком я перечитал кучу разнообразных документов -- и они всегда оставались чёткими и конкретными.
-Погоди, ты ж говорил, что в финансовых делах ни бум-бум? Может, в тех бумагах тебе чушь какая-нибудь снилась?
-Это я наяву ни бум-бум. А во сне -- более чем.
-Ну, иногда то, что мы видим во сне представляется нам весьма логичным. А наяву...
-Я, кстати, как-то раз, проснувшись, по памяти записал отрывок какого-то договора и показал его Пашке, ну, юристу нашему.
-И что?
-Всё вполне осмысленно. И заметь, писано по-английски, которого я толком не знаю. Не веришь -- могу тебе этот отрывок принести -- сам проверь. Но вернёмся к нашим баранам.
Проснувшись, у меня возникла было идейка чиркнуть этому самому Виктору -- реальному владельцу реального же банка, - письмо. Открыть ему, так сказать, глаза на то, какую змею он пригрел на груди.
-Ты что, серьёзно?
-Будешь смеяться -- но знаешь что меня в то утро остановило? Языковой барьер. Я вовремя сообразил, что Виктор русского языка не знает, а сам я по ихнему не шпрехаю.
-Так он немец?
-Нет. Не то итальянец, не то француз... вот, а если писать с помощью интернет переводчика -- то такое "моя твоя предупредить есть хотеть" получится -- что ни в сказке сказать ни матом обложить. Ну а потом до меня как-то дошло, что во-первых этот самый Виктор меня не знает и оттого верить мне у него нет никаких оснований, а во-вторых... а ну как то, что я вижу во сне, реальности не соответствует?
-Со свадьбой-то совпало?
-А с тайной встречей? Её ж не проверить, о ней же на сайте банка ни слова. Ну так ты слушай дальше. Сделка эта самая, секретная, оказалась удачной. Я свою долю получил, и, надо сказать, совесть меня, то есть Марка, в отличии от меня наяву -- совершенно не мучила.
Вот такие дела. А потом, где-то менее, чем через месяц, случилось во сне следующее. Я как раз собирался домой ехать из банка. Обычно я уезжал в районе шести, ну, и в тот день тоже. Иду себе к выходу, - а охранник меня вежливо просит задержаться, и говорит, что письмо мне, дескать, принесли, вот буквально полчаса назад.
Я, естественно, спросил, почему, мол, сразу не позаботились мне передать? Охранник заюлил, хвостиком завилял, мол, не догадался... ладно.
Сел я в машину, велел шофёру домой ехать...
-Ого! Да ты во сне действительно важная птица.
-Дык... я ж говорю, с моей реальностью сон не имеет ничего общего. Но ты слушай: едем мы домой, я конверт вскрываю -- а там приглашение. На глянцевой бумаге с золотым тиснением. Посетите, мол, наш театр оперы, ждём вас вечером. Два билета в ложу прилагаются. И, почему-то, открытка. А на открытке нарисован котёнок в дымчатых очках. И -- ни слова более.
Меня аж передёрнуло. Как-то моментально дошло, что это за котёнок такой.
-В дымчатых очках? Этот авторитет криминальный что ли имелся в виду, с которым ты полулегальную сделку..?
-Ну да. Короче, изорвал я открытку на тонкие полоски. И нервы успокоил и конспирацию обеспечил -- хотя, с виду-то безобиднейшая картинка была. Потом Мари позвонил. Дорогая, мол, так и так, предлагаю скоротать вечерок в опере. "Кармен" дают, вечная классика и всё такое... То есть, во сне я более красиво сказал, да и на чужом языке, это я тут так излагаю, своими словами.
Приезжаем в этот самый оперный театр. Вещи в гардероб, проходим в ложу. Свет погасили, музыка заиграла. Сижу с Мари в ложе, приобщаюсь к искусству. И кроме нас в ложе -- никого. "Странно, - думаю. - может я намёк с этой открыткой неправильно понял?"
Тем временем вступление отыграли. Музыка тревожная пошла. Кстати, я потом наяву ещё раз послушал -- удивился. Не то, что б совпадению, а скорее тому, что... в общем, я раньше этот отрывок где-то случайно слышал, - по радио что ли, - но думал, что это из "Лебединого озера", мелодия. Ну вот... и в этот момент в ложу кто-то входит. На сцене уже петь начали -- а этот неизвестный садиться рядом со мной. А темно, лица не разобрать.
Единственно что вижу -- что он в очках. Но он это или нет -- не разобрать. Ладно. Сидим, слушаем оперу, молчим. Минут через десять-пятнадцать Мари шепнула мне на ушко, что пойдёт, как она выразилась, носик попудрит. В её положении это не редкость -- Мари как раз на пятом месяце была. На сцену как раз Кармен выходит. Ну, знаешь, наверное, даже школьникам известная тема: туту ту-тум, туту-ту-тум...
-У любви как у пташки крылья?
-Она самая. Сосед по креслу в этот момент на мгновение включает мобильник, освещает себе лицо светом экрана. Вижу -- он.
Он наклоняется мне к уху и шепчет:
-У нас мало времени. Из вашего банка -- утечка информации. Кто-то слил некоторые документы относительно нашей сделки. Документы удалось перехватить. С получателем документов я вопрос решу, а вот отправителя вам предстоит найти. Вот документы.
Я спрятал во внутренний карман парадно-выходного костюма завёрнутый в бумагу пакет и кивнул молча.
-Чем меньше народу будет знать об этом -- тем лучше, - сказал он, - а теперь давайте послушаем.
Тут как раз Мари вернулась. Ладно, сидим, слушаем дальше. Ну и минут за пять до конца первого акта, как раз там Кармен с Хосе поют под восточную такую музыку -- он встаёт и тихонько выходит из ложи. Опять же в темноте, что б никто не видел.
-А ты? Долго просидел?
-Вот не поверишь -- от начала до конца. И даже удовольствие от прослушивания получал. Вот Мари -- та временами скучала. Самый смех -- потом, днём естественно, то есть наяву, решил я эту "Кармен" ещё раз послушать. Не в опере, понятное дело. Скачал, завёл...
-И что?
-Ну... ничего так, местами -- вообще красиво. Но Озборн, я тебе скажу, покруче будет. Впрочем, до конца я так и не осилил дослушать. Так вот, возвращаясь к теме сна: вернувшись домой я просмотрел имевшиеся у меня документы.
-И как? Сильно ты вляпался?
-Как посмотреть... видишь ли, с точки зрения законности -- всё было не просто чисто, а, кристально чисто. В конце концов, закон не запрещает банкам перевод денежных средств, открытие кредитных счетов и прочее подобное. Проблема была в другом, а именно: хозяином банка до сих пор оставался Виктор. То есть как раз тот человек, с которым мой знакомый в дымчатых очках дел иметь не желал, причём эта "любовь" была у них взаимной. А на всех этих самых документах имелись подписи с расшифровкой -- сам понимаешь, и те и другие -- мои. Повторяю: прокуратуру или кому там эти документы слили всё это могло и не заинтересовать. Но за разъяснениями, относительно этих документов обратились бы именно к Виктору. А вот как раз его всё это дело могло очень даже заинтересовать. Он мог поднять остальные документы, касавшиеся этой сделки. А сделав это, Виктор наверняка пожелал бы задать несколько вопросов сам понимаешь кому. Тому, чья роспись была повсюду, то есть мне. А самое неприятное -- что я... то есть Марк, разумеется, - не имел ни малейшего понятия как на эти вопросы ответить. Я отчётливо понял в тот момент, что в ответ даже соврать убедительно не смог бы, не говоря уж о правде.
Так вот, поблагодарив мысленно своего знакомого за своевременный перехват документов, я постарался выяснить, кто же это всю эту подставу мне готовил. Вычислить это оказалось делом не трудным. Часть из похищенных документов хранилась в банке и легальный доступ к ним имело семь человек, включая меня. А часть -- хранилась дома, и раздобыть их могли, кроме меня, только трое: Виктор, Мари и Эдуард. Из этих троих Мари отпадала сразу -- она не имела доступа к банковским сейфам и вообще всем этим не интересовалась. Виктор никуда не понёс бы документы -- а просто вызвал бы меня к себе для объяснений. Оставался, следовательно -- драгоценный шурин.
-Ты говоришь о легальном доступе. Значит, возможен и нелегальный?
-Ну да... пробраться в помещение банка, отвлечь охрану, подобрать ключи к кабинету, взломать сейф. Теоретически это было возможно, но на практике -- не больно-то осуществимо. Конечно, можно было представить, что бы кто-то посторонний подкупил охранника в банке и прислугу у нас в доме -- кстати, у нашей прислуги ключей от всех помещений нет, и им запрещено входить в запертые комнаты. Под страхом немедленного увольнения. Тут ведь дело ещё и в другом: тот, кто стащил документы -- делал это зряче. Он знал совершенно точно, что ему нужно. И ему было бы сложно объяснить постороннему человеку, какие именно документы нужны.
-И что в итоге ты сделал?
-Да пока что ничего.
-Мне нравится это "пока что".
-Ну, просто дальше я ещё не видел. Это мне снилось позавчера. Вчерашний день... то есть ночь... ну, короче во вчерашнем сне всё прошло без особых происшествий. Так что думаю, завтра утром смогу рассказать продолжение.
-А кстати, у тебя с этим Марком -- как? Пока ты спишь -- он бодрствует, и наоборот?
-Не совсем так... там какая-то более сложная связь. Не все мои сны начинаются с его пробуждения. Да и разница по часовым поясам между нами -- никак не двенадцать часов, он же тоже в Европе живёт. Иногда мы бодрствуем синхронно -- и тем не менее...
-Сдвиг по фазе, короче.
-Вроде того... погоди, ты на что намекаешь?
-Ни на что, -- прикинулся шлангом я.
* *
Продолжение, однако, последовало ещё сегодня вечером. Он скинул мне СМС со словом "ВАЖНО!" (именно так, большими буквами) и ссылкой на какой-то сайт.
Откровенно говоря, я не сразу понял что там было такого важного. Новостной сайт на иностранном языке. Я набрал его номер.
-Привет, не спишь ещё? Что там такого важного ты мне прислал?
-Ты сайт открыл?
-Ну да, там новости какие-то...
-Третий заголовок сверху кликни.
-Ну, кликнул -- и чего там?
-А ты не видишь разве?
-Я в школе, собственно, английский изучал, а не этот их язык. Да и то... изучал -- это громко сказано...
-А скопировать и в интернет-переводчик текст закинуть -- не судьба?
-Блин! Ты можешь в двух словах сказать, что там за фигня?
-Я хочу, что бы ты сам это увидел.
-Почему?
-Потому что хочу надеяться, что я что-то напутал.
-Так, сейчас сделаю... погоди... Ну и чего? Убили какого-то сотрудника полиции местной, с особой жестокостью, обстоятельства выясняются.
-Не сотрудника полиции, а заместителя главы следственного комитета округа. Ты там промтом переводил, что ли?
-Какая разница?
-Как какая? Сравнил зам. прокурора с участковым!
-Да хоть с папой римским! Ты можешь объяснить, что тут такого важного?
-А то, что похоже знакомый нашего Марка, носящий тёмные очки, начал принимать меры.
-Хочешь сказать, что...
-Вот именно. Похоже, я знаю, кто будет следующим.
-Замечательно! Ну, черкни ему телеграмму...
-Кому?!
-Этому, как его, Эдуарду! Адрес своего сновиденческого местожительства помнишь? Вот и черкни что-нибудь, типа: марк кноу олл абоут документ анд вонт ту килл ю. Ран эвей квикли, если жизнь дорога!
-Ты что, с ума сошёл?
-Нет. И тебе советую с ума не сходить, а относиться к этому, как к реалити-шоу, если уж не можешь относиться просто, как ко сну.
-Это для меня он -- сон, а для них -- реальность!
-А тебе-то не один ли чёрт?! Ты им что -- денег должен, что их семейно-криминальные проблемы так близко к сердцу принимаешь? И вообще, тебе спать давно пора, а то всё интересное пропустишь.
-Иди ты... - сказал он и отключился.
Я потёр переносицу, машинально подумав, что английское произношение у меня вышло откровенно дубовое. Впрочем, who cear?
Утром следующего дня я загремел в кратковременную командировку, - с моей нынешней работой такое бывает - и встретиться с ним мне удалось только через два дня.
Вид у него был далёк от счастливого.
-Заварил я кашу, - сказал он.
Далее последовала внушительная пауза. Возможно, он надеялся, что я начну жадно расспрашивать: что да как? Но он забыл, что я только-только после командировки, что я совсем недавно пообедал да душ принял -- и потому что бы то ни было жадно расспрашивать я в тот момент был не склонен.
-Так вот -- продолжил он, - когда Марк услышал о том, что случилось с этим зам. прокурора -- он, естественно всё понял правильно. И в тот момент передо мной встал вопрос: так что же всё-таки делать, как поступить с Эдуардом? Друг в тёмных очках ждёт итогов моего микрорасследования -- это было понятно. Но тем более мне было понятно, что произойдёт дальше. И именно этого "дальше" мне как раз не хотелось.
-Почему? Марк внезапно воспылал человеколюбием к своему шурину?
-Дело не в одном человеколюбии. Видишь ли, убийство крупного полицейского чина нас никоим образом не касалось. Я имею ввиду -- нашего банка, нашего дела. А вот если Эдуарда уберут... Сам посуди: убивают сына владельца банка. Скандал! А скандалы в нашем деле -- никому не нужны. Тем более - такие. А если какой-нибудь журналист раскопает связь между этими двумя убийствами, то вообще пиши -- пропало. Причём в первую очередь -- для меня и для банка. Другу-то меньше всего грозит. Вряд ли он сам будет убивать, да и с банком у него особых связей нет.
-Погоди, а какую связь можно найти между этими двумя делами?
-Чисто хронологическую, к примеру.
-Ну, знаешь ли! Ещё древние римляне говорили, что "после" -- не значит "вследствие".
-Для наших журналистов этого будет вполне достаточно, уверяю тебя. В нашем тихом городке убийство -- само по себе редкое явление, а уж два сразу да ещё таких громких! Как говорил Винни-пух: "это ж-ж-ж неспроста". Кроме того, даже если никакой связи в итоге и не найдётся, а журналистов мы привлечём к суду и докажем свою невиновность -- а это, я тебе скажу, не на один месяц развлекалово получится -- то даже в этом случае репутации банка будет нанесён страшнейший удар, если вообще не смертельный.
-Да, кстати, а почему этот самый Эдуард не к папаше с документами пошёл -- а в полицию их потащил?
-Да кто его знает? Может, хотел остаться как бы в стороне от всей этой заварушки. Так вот, с точки зрения репутации банка, ликвидировать Эда было противопоказано. Но это только одна сторона вопроса. А с другой стороны -- если оставить всё как есть -- то Эд ведь может и повторить попытку. Более того, он может слить информацию и в прессу. Если в первом случае он действовал более-менее тайно, понимая, что скандал повредит банку -- и ему самому, как члену совета директоров, в том числе, то теперь, когда он сам в оказался в опасности...
-А с чего бы вдруг он почувствовал опасность?
-А ты бы не почувствовал на его месте? Сливаешь информацию о своём недруге -- а потом того, кому ты информацию слил -- голову отстреливают. При этом недруг -- жив-здоров и улыбается. Запаникуешь тут! Кстати, он в итоге так и сделал.
-Эдуард запаниковал?
-Да. Это случилось вечером, во время совместного обеда. Знаешь, забавное ощущение, когда сидишь напротив человека, и раздумываешь: оставить его в живых или нет. И не просто так раздумываешь абстрактно, а с полным пониманием того, что от твоего решения вопрос его жизни и смерти зависит напрямую. Ну, и Эдуард видимо почувствовал что-то. Смотрю -- сидит он, ёрзает, нервничает, ложку чуть не уронил... а я ещё его подколол слегка. Что, говорю, никак ты перца лишнего в кушанье насыпал? Тут-то его и прорвало. Выдал он мне парочку "комплиментов". Виктор сыночка было приструнить попытался -- а тот уж закусил удила:
-Это ты во всём виноват! Ты! Ты сделал большую глупость, впустив эту змею в наш дом! И тебе придётся отвечать за свою ошибку, отец!
-Молчать! Сядь и успокойся! - рявкнул на него Виктор. В ответ же Эд молча вскочил, опрокинув стул, и чуть не бегом пошёл прочь, на ходу сдёргивая салфетку, которую он просто бросил на пол.
-Какая муха его укусила? - удивлённо спросила Мари. Вопрос её остался без ответа. Разговаривать как-то сразу вдруг расхотелось. Так мы схомячили в тишине и молчании и первое и второе. Только под десерт немного поболтали ни о чём - да и разошлись.
-И именно из-за этого ты так переживаешь?
-Не только. Помнишь, ты мне советовал телеграмму послать?
-И ты..?
-Представь себе -- да...
-Ну ты и...
-А что делать? Ситуация стала уж слишком напряжённой. Я не мог бездействовать!
-Стала напряжённой - для кого? Для них или для тебя? Я же тебе говорил -- не вмешивайся в это дело.
-Теперь уж поздно пить боржоми. В тот момент мне казалось аморальным сидеть вот так вот и спокойно ждать развязки. Хотя, знай я, к чему моя телеграмма приведёт -- я б её не отправлял.
-А к чему она привела?
-Это случилось вечером следующего дня. Накануне ночью Марку приснился какой-то страшный сон, но он не мог вспомнить, что именно его так напугало. От всего сна осталась лишь память о чём-то страшном, ощущение тревоги. Ну, рабочий день в банке прошёл как обычно, вечер, собственно, тоже начался нормально. Совместный обед прошёл чинно-благородно, даже Эд вроде как пришёл в себя, нашёл в себе силы извиниться за вчерашнее. Правда, в мою сторону он старался не смотреть. Вот... ну а потом -- началось самое интересное.
Я сидел у себя в кабинете, кажется, читал какой-то дешёвый детектив. В этот момент -- звонок на мобильник. Звонил Виктор.
-Марк, зайди ко мне, пожалуйста. Я у себя в кабинете.
Возможно, мне показалось, но голос его звучал как-то странно.
Когда я вошёл, Виктор сидел за столом.
-Садись -- коротко бросил он.
Я уселся в кресло рядом со столом, ещё толком не понимая, что происходит, однако предчувствие у меня было самое гадкое.
-Марк, объясни, что всё это значит?
-Что именно?
-Что происходит у нас в семье?!
-Вы имеете ввиду вчерашнее поведение вашего сына?
-Не только. Хотя и это тоже. Чем ты так ему не угодил?
-Это, наверное, следовало спросить у него.
-Я спрашиваю у тебя, а не у него. Отвечай!
-Понятия не имею.
-Это не ответ!
-Он ревнует меня.
-К кому?
-К своей сестре.
-Ты в своём уме?!
-Это лишь предположение, не более того. Возможно, он завидует мне, возможно, ему не нравится моё положение в банке, возможно он относится ко мне как к выскочке и белой вороне. Папа, я же говорил, что не знаю.
-Значит, не знаешь... а вот это тогда что?
Виктор приподнял одну из лежавших на столе книг -- и достал из-под неё телеграмму. Мою телеграмму.
-Читай! И объясни, что всё это значит, чёрт подери?!
То, что было дальше -- я до сих пор не понимаю. Едва мой взгляд упал на строки телеграммы, как ночной кошмар словно ожил перед моим внутренним взором. А дальше... дальше мои руки обогнали мозг. На стене, рядом со столом Виктора, висел, закреплённый на тёмно-малинового цвета бархатной подушечке длинный стилет не то шестнадцатого, не то пятнадцатого века. Словом, ещё прежде, чем до моего мозга дошло, что я раскрыт, что всё пропало, что мне конец -- стилет этот уже оказался у Виктора в груди по самую рукоять.
-Ты его заколол?
-Ну да... Это было как вспышка, как... как я не знаю что... понимаешь, я сначала сделал, и лишь потом понял, что именно я сделал и зачем.
-А потом?
-Я всё ещё сжимал в левой руке телеграмму. Виктор был ещё жив. Он сделал несколько хаотичных движений рукой, хлопая ей по поверхности стола, выпучил глаза, челюсть его задёргалась, словно он хотел что-то сказать, но потом задёргалось, задрожало всё лицо... так продолжалось несколько минут. Всё это время я пятился назад, пока не упёрся спиной в придверную портьеру -- у Виктора весь кабинет был задрапирован разными коврами-занавесками.
В этот момент я услышал шаги за дверью. Я спрятался за портьерой -- глупо, но ничего лучшего мне не оставалось. Виктор к тому времени затих и чуть сполз вниз в кресле, свесив голову.
А в кабинет зашёл Эдуард.
От увиденного он на мгновение замер. Затем, с непонятным горловым криком он бросился к Виктору, с рыданием упал ему на грудь. Сквозь слёзы он что-то говорил, но я кроме слов: "отец... отец..." ничего не мог разобрать.
А дальше Эд ничего умнее не придумал, как выдернуть стилет из груди отца. Мешал он ему, что ли? Не знаю. Но суть в том, что когда он это сделал, то из груди Виктора на него брызнула струйка крови -- а Эд к тому времени и так уже успел этой самой кровью перепачкаться. И в этот момент в кабинет вошла какая-то девочка из прислуги. Не то Марта, не то Магда, не помню. Понимаешь, видимо Виктор, когда в агонии шерудил рукой по столу, случайно нажал на кнопку вызова прислуги.
Представляешь картину? Входит прислуга -- а над телом хозяина стоит его сын с окровавленным стилетом в руке! Девчонка -- в крик! Завизжала, как порося, у меня аж левое ухо заложило! И -- дёру из кабинета! Эд бросает нож, и бежит за ней, крича что-то вроде: "это не то, что ты думаешь!" ну и я, не будь дурак, потихоньку из кабинета смылся. Первым делом -- в туалетную. Руки с мылом быстренько вымыл, огляделся внимательно -- вроде чистый. Дома я ходил в брюках и рубашке с коротким рукавом -- что меня и спасло.
-В смысле?
-В смысле, что рукава кровью не испачкал, только руку слегка. Да там не так много и натекло... Слышу -- в доме уже тарарам начинается. Ну, я телеграмму -- в карман брюк, рубашку -- долой, быстренько зубную пасту на щётку, слегка по рту её размазал, изобразил удивлённый вид -- и на выход. Типа, не при делах. Типа, а что это у вас тут случилось, пока я зубы чистил? Короче, вечер выдался -- мама не горюй!
-Полицию вызвали?
-А как же без этого? Пока они всё досматривали, пока всех опрашивали... в общем, спать мы легли чуть не за полночь, Мари пришлось валерьянкой отпаивать, я уж боялся, как бы у неё на нервной почве выкидыш не случился.
-А что с Эдуардом?
-Забрали, конечно. А куда он денется? У меня, правда, нервишки немного шалили, пока полиция кабинет Виктора осматривала. Аж руки тряслись. Я потом, когда меня полицейские опрашивали это дело на стресс списал, вызванный чудовищностью преступления. Извините, говорю. Потрясён мол, до глубины кишок -- соврал, значит, а сам всё думал: оставил я свои пальчики окровавленные на портьерах, пока в них прятался или нет? Как оказалось -- не наследил, повезло.
-А телеграмма?
-Что я -- дурак что ли, полицейским её показывать? Вот такие вот дела...
-Ну, что я могу сказать? Собирай чемодан -- и удирай куда-нибудь в район Сибири.
-Зачем?
-А что бы криминальные друзья Марка тебя подольше не нашли. Вычислят по телеграмме, засунут ноги в тазик с цементом -- и в Неву.
-Задолбаются вычислять. Я ж обратного адреса не оставил. Да и отправлял из почтового отделения в другом районе города, а там за день столько народу проходит -- попробуй отыщи.
-Ага. Куча народу -- и все международные телеграммы отправляют. Ты на почте паспорт показывал?
-Ну да, и что?
-Вот приедут мафиози на эту почту -- и спросят: а кто это у вас такие телеграммы посылал?
-Так им и сказали! У нас на почте такие дамочки тёртые работают -- фиг от них чего добьёшься.
-Очень даже запросто. Свяжутся с местными авторитетами, а те пришлют пару пареньков с корочками милицейскими. Разыскивается, мол, особо опасный преступник или там международный шпион.
-Если даже и начнут искать -- я узнаю об этом первым. Не забывай, Марк этот у меня под более-менее постоянным наблюдением. Кроме того, перечитав телеграмму ещё раз -- перед сном -- Марк решил, что это какое-то недоразумение или чья-то глупая шутка. После чего разорвал её на клочки и смыл в унитазе.
-А чего это он так? Не захотел выяснить поподробнее?
-Видимо, стресс сказался. Или не хотел, что бы её ещё кто-либо увидел или ещё что-нибудь. Вот такие дела. Теперь вот сижу -- и не знаю, что и делать.
-Да ты уже наделал по самое некуда. Может, хватит?
-То есть оставить всё как есть? Виктор убит, его невиновный сын -- в тюрьме, преступник -- на свободе, а ты предлагаешь оставить всё как есть?! Тем более, не забывай, что во всём этом есть и часть моей вины. Не пошли я ту телеграмму...
-Хватит страдать фигнёй! Хватит! Всё ему чего-то делать хочется видите ли! В заднице свербёж что ли?!
-Но не могу же я всё вот так вот...
-Не можешь -- в туалет сходи! Вот тянет тебя влезть, куда не просят! Вот сам посуди: ты уже один раз вмешался -- и что в итоге? Прям как у Ахматовой: Тесть в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне! Теперь ты хочешь ещё раз вмешаться?! И чем, по твоему, очередное вмешательство может закончиться? А если оно кончится новыми трупами?!
-Но должен же я хоть как-то исправить ситуацию?
-Кому ты и что должен, полудурок? Послушай доброго совета: не суйся в это дело. Должен он... как ты вообще себе это представляешь? Ну, приедешь ты туда, явишься в местную полицию, расскажешь чистосердечно всё, что знаешь по этому делу -- а тебя спросят: а откуда вы, гражданин, всё это знаете, да ещё в таких подробностях? И что ты скажешь? Во сне видел?! Хотя, вообще идея неплохая. Именно так можешь и сделать. Проведёшь недельку-другую в местной их иностранной психушке -- глядишь, вылечат тебя от этого правдоискательства.
-Да ты задолбал!
-Не, ну а чего ты ждал? Сочувствия?
-Блин... вот ведь положение. Всё знаешь -- а ничего сделать не можешь!
-Нет, ты точно доиграешься, что тебя в тазик с цементом заправят.