Вспышка света пробила горизонт и озарила небо, придав ему золотисто-оранжевый цвет. Постепенно над лесом, всё больше и ярче, появлялся огненный панцирь, быстро превращаясь в огромный, цвета расплавленного железа, гриб. Потоки света побежали по стволам деревьев, отбрасывая от них длинные тени, по ручьям и лужам, весело искрясь в их отражениях, по зелёной листве, по звонкой росе на паутине, по высокому муравейнику под старой сосной...
Небо разрезали всё новые и новые ракетные следы. Навстречу им неслись такие же. При встрече друг с другом они превращались в яркие раскатистые вспышки. Несколько следов просочилось сквозь адское сито, сея на землю всё новые огненные грибы, которые один за другим озаряли своим ярким светом голубое небо.
В городе бешено выли серены, в небо один за другим взлетали военные самолёты, по улицам беспорядочно носились автомобили. Иногда их сминало и испепеляло очередной радиоактивной волной. Через минуты всё было кончено, город перестал существовать, оставив о себе лишь напоминания в виде оплавленных, почерневших и искарёженных обломков зданий, обгоревших остовов машин и густым туманом чёрно-серого пепла, вьющегося над некогда цветущим фонтаном жизни.
Сэм с трудом пробирался сквозь груды металла и камня, засыпанных пеплом бывших человеческих тел. Спецкостюм натирал над голенями и в локтях, окуляры противогаза давно запотели, дышать было тяжело. Раньше здесь было широкое шоссе, по бокам которого взмывали в небо стеклянные небоскрёбы с яркими рекламными щитами. Теперь это было бугристое пепельное поле, из которого кое-где ещё торчали устоявшие скелеты домов-муравейников. Откуда-то слева завывала сирена. Зачем? Всё уже кончено, всё бесполезно... Чертыхаясь и отплёвываясь от стекающего в рот пота Сэм плёлся вперёд, костеря на чём свет стоит чёртово правительство и военных, проклятых русских и китайцев. Он что-то искал в этой безжизненной пустыне, но не мог понять что - память как будто отшибло. Постепенно в голове всплывали вопросы: как он здесь очутился? откуда этот костюм? как всё началось? для чего он вообще здесь?
Неожиданно среди этого бесконечного мёртво-серого месива впереди проступило какое-то расплывчатое белое пятно. Сэм свернул в его сторону и ускорил шаг. По мере приближения пятно всё отчётливей принимало форму человеческой фигуры. У Сэма защемило в груди, он незаметно для себя перешёл на бег. Через двадцать метров сомнения отпали - было совершенно очевидно, что это человек... женщина в белом платье... безумно знакомый силуэт... Женщина лежала лицом вниз, светлые волосы и ослепительно белое платье были совсем не запачканы пеплом и гарью. У Сэма похолодело внутри, он судорожно упал перед ней на колени, подняв чёрное облако пыли, аккуратно взял её за плечи и стал переворачивать лицом к себе.
Новая вспышка ослепила всё вокруг, волна горячего воздуха обрушилась на Сэма, с неимоверной силой сдавив грудь и стремительно унося его от тела девушки.
Тяжело и часто дыша, Сэм вскочил и открыл глаза. Он был мокрый от пота, сердце бешено колотилось, в глаза через проём не до конца задёрнутых штор бил яркий луч света, с улицы доносился шум просыпающегося города, над которым медленной черепахой поднималось жёлто-оранжевое утреннее солнце...
ЭПИЗОД 4
- Значит, говорите, кошмары...
Доктор с невозмутимым видом что-то строчил в больничную карту, не глядя на посетителя. Со стен кабинета смотрели портреты Фрейда, Юнга и Блейлера, в стеллажах стояли книги, карты больных, иллюстрации с оптическими иллюзиями и различные головоломки.
Сэм обречённо обвёл взглядом кабинет, вздохнул и опустил глаза.
- Да, доктор... Это каждую ночь происходит. Причём это всё настолько реально, что мне кажется, будто я и не просыпаюсь, а попадаю из одного сна в другой. Вот я сейчас здесь сижу, а про себя думаю, что сейчас опять произойдёт что-то ужасное, а потом я снова проснусь и... Понимаете, я уже не осознаю, что на прошлой неделе было во сне, а что на самом деле. Да и было ли это "на самом деле"? Я не помню... Ведь сны эти, они реальны! Они абсолютно реальны - это не фантастика какая-то, не мистика, не сказки про братца кролика с волшебными бобами, нет! Я вижу то, что реально происходит. Или может произойти?..
- И как давно это у Вас? - доктор наконец-то оторвал взгляд от карты и безучастно посмотрел на Сэма.
- Полгода наверно... Или больше. Не помню... Как-то смутно всё... Нет, я правда не помню! - Сэма начала охватывать паника, он незаметно для себя схватился ладонями за виски и сильно покраснел.
- Успокойтесь. Давайте так. Вы помните, как последний раз праздновали Ваш День Рождения?
- Кажется да, мы с ребятами были в баре, потом смотрели матч Джайентс вроде... Да, так и было! Они выиграли тогда у Редскинс с каким-то неприличным счётом.
Доктор тут же полез в ноутбук проверять, был ли на самом деле в день рождения Сэма такой матч.
- Нью-Йорк Джайентс против Вашингтон Редскинз, счёт 43-14, - одобрительно кивнул доктор. - Значит, как минимум восемь месяцев назад с Вами всё было в порядке.
- Да, доктор! То есть, нет! Не так... Сны были давно, они меня всю жизнь сознательную преследуют. Просто были они не так часто, внимания не обращал - мало ли какой кошмар приснился! У всех бывает. Но вот с какого-то момента они мне всю жизнь кувырком пустили - путать стал их с реальностью. Вот как будто проснулся, и кажется, что ты в другом сне, а не в реальности, а потом опять, и так по кругу...
- Да-да, это я уже слышал... А Рождество последнее помните? Какая была погода?
- Рождество? Шёл дождь... Очень сильный дождь! И он с каждым часом усиливался. К вечеру совсем всё залило, весь город затопило тогда - спасатели кругом, плавающие тела, крики о помощи... Помню, как плыл на катере, кого-то искал...
- И там опять была эта женщина в белом платье? - доктор снова склонился над картой и стал что-то записывать.
- Женщина? А откуда Вы знаете про неё? Я же Вам ничего про неё не говорил...
Сэм приподнялся над стулом и пристально заглянул доктору в лицо - тот не повёл ни единым мускулом и продолжал писать.
- Разве не говорили? Ну, про женщину, которая является Вам во снах? - в словах доктора сквозило поддельное безразличие. - Ну не говорили, так не говорили.
- Нет-нет, постойте! Я отлично помню, что ничего Вам про неё не говорил! Я помню всё, что было в кабинете! И я не рассказывал Вам ничего, что мне конкретно снилось - просто говорил, что меня мучают кошмары и что они переплетаются с реальной жизнью!
- Ну, значит Вы мне сказали о ней в коридоре, до того как зашли в кабинет. Вы ведь помните, что было до того, как Вы сюда попали?
- Конечно помню! Я... я...
Сэм вдруг начал осознавать, что кроме доктора и этого кабинета он не помнит ничего из того, что было в этот день. Ничего. Ни как шёл сюда, ни коридоров больницы, ни того, который теперь час и день. В ушах у него зазвенело. Доктор поднял глаза и пристально смотрел на него, расплываясь в улыбке, переходящей в демонический оскал. В глазах стало темнеть, ноги подкосились и Сэм стал падать. Юнг и Блейлер безудержно хохотали в рамках своих портретов, головоломки на стеллажах самопроизвольно разбирались и собирались, Фрейд же закрыл глаза ладонью, потирая пальцами лоб, как будто не желая видеть творившееся беснование. "Сестра!" - услышал Сэм сквозь гул голос доктора. Дверь распахнулась и в кабинет вошла белокурая женщина в белом халате. Сэм видел только силуэт - всё плыло перед глазами. Женщина склонилась над его лицом, в этот момент Сэм потерял сознание.
ЭПИЗОД 7
Разрыв снаряда где-то слева вывел Сэма из ступора. Пулемёт строчил длинными очередями, перекликаясь с короткими автоматными выплесками. Земля под ногами гудела от разрывов - судя по всему, по позиции отрабатывали Смерчи. Рядом лежал разорванный на куски Уилл. За ним в луже крови корчился малыш Эндрю, дальше ещё кто-то, судя по всему тоже труп. По окопу носились туда-сюда другие ребята из роты. Господи! Да какие они солдаты? Все как один они тряслись перед атакой русской армады! Напуганные разгромами под Орландо и Джексонвиллом, под Сакраменто и Оклендом, под Бостоном и Филадельфией... Напуганные Смерчами и Солнцепёками, Корветами и Ураганами, Искандерами и Арматами...
Грёбанное правительство! Оно обещало короткую войну и быструю победу над тиранией русского медведя. Оно кричало со всех углов, что он беззуб и почти издыхает, что тактический ядерный удар поставит его на колени и освободит мир. Подонки... Эти русские дерутся как звери, у них оказывается есть оружие ничем не хуже нашего, у них в конце концов реальный ядерный арсенал! Как полыхало восточное побережье - там теперь сплошная заражённая зона. Восемьдесят процентов боевого состава полегло в первые два часа! Восемьдесят! А теперь на смерть гонят нас, обычных парней, которые об этой армии и знать не хотели... Хотя лучше конечно здесь помереть от пули, с почётом, геройски, чем быть закинутым в зоны заражения на расчистки и сдохнуть там за неделю от радиации и дубинок надсмотрщиков...
Рядом справа раздались ещё два взрыва. Сэма накрыло волной сжатого воздуха и поднятой земли. Заложило уши, из носа пошла кровь. Капрал что-то орал, глядя ему в заплывшие глаза, потом схватил за грудки какого-то рядового, кажется, это был Хэнкинс, и что-то кричал в его растерянное обезумевшее лицо. Те, кто ещё мог двигаться, вылезали из окопа и бежали назад, подальше от передовой. Некоторые наоборот, шли в сторону врага с поднятыми руками, хотя это было бесполезно - они падали, не пройдя и пятидесяти метров, с пробитыми головами и оторванными конечностями. Русские не брали пленных - они мстили. По крайней мере, так рассказывал капрал. Мстили за разрушенные города, за убитых товарищей, жён, детей. Они, казалось, поставили задачу истребить нас, чтобы мы уже никогда не смогли подняться, не смогли причинить им вред.
А как красиво вещал из телевизора этот сраный президент! Мол, мы нанесём мощнейший ядерный удар по их крупнейшим городам, военным базам, промышленным гигантам! Затем будет мощное наступление НАТО с запада и беспрецедентный воздушно-морской десант на востоке! Русские не продержатся и двадцати дней!.. Только потом солдаты узнают, что пока они высаживались, ядерный ураган смёл практически всё западное побережье, что сбиты все спутники, а от Пентагона осталась лишь зловонная радиоактивная воронка. Поддержка с воздуха так и не пришла - так недооценить ПВО русских могли только наши идиоты-руководители. Европа сдалась практически сразу - после того, как были стёрты базы в Польше и Румынии. Союзники, чтоб их...
Новая серия взрывов прокатилась оглушительным рокотом. Капрал лежал, засыпанный наполовину землёй, с вдавленным в голову лицом. От этого зрелища Сэма чуть не вырвало - просто было не чем, они не ели уже третьи сутки. На горизонте показались силуэты танков - значит, артиллерии больше не будет. Сэм оглядел окоп и понял, что живых в прямой видимости больше нет. Он откинулся на спину и вытер рукавом кровь на лице. Вот и всё. Через четверть часа, а может и раньше, они будут здесь и забьют его прикладами. Рёв моторов звучал всё ближе, всё громче слышалась незнакомая речь. Наконец в окоп спрыгнули два вражеских мотострелка, один из них подошёл к Сэму, откинул в сторону 516-й СиАйДжи и посмотрел в его замученное лицо. Затем он о чём-то переговорил с другим бойцом и через некоторое время появились носилки, на которые аккуратно положили Сэма.
Его несли мимо раскуроченных блиндажей и дотов по взрытой земле. Пахло гарью и горелым мясом, вокруг переговаривались люди, языка он не понимал. Также он не понимал, почему его не забили, как обещал капрал, почему на лицах победителей нет зубоскальных улыбок, почему они не делают сэлфи на фоне трупов американцев, как делали сами американские вояки в Ираке и Афганистане, а также, почему некоторые солдаты плачут над трупами своих врагов. Сэм смотрел на всё это, на то, как ставят полевые госпитали и несут туда раненых американцев, на то, как из полевой кухни кормят дрожащих пленных и ему стало противно. Противно за себя, за свою армию, за свою страну. Из палатки вышла медсестра в белом халате и направилась в его сторону. Голова сильно болела. Сэм закрыл глаза и провалился в бездонную черноту.
ЭПИЗОД 9
- Вставай, падаль! Разлёгся он тут...
Сэм проснулся от сильного удара в бок чем-то тупым и твёрдым. Он лежал на улице, в куче картонных коробок. Был сильный ветер, треплющий грязную растрёпанную бороду. Сверху из-под металлического остова полуразрушенного моста проглядывало серое небо. Над Сэмом стояли трое патрульных.
- Ты что, оглох, рвань? - зарычал один из них, замахиваясь на Сэма дубинкой. - Вставай, ублюдок! Родине нужны герои!
Дубинка дважды прошлась по Сэму - по рёбрам и по руке. Двое других захохотали.
- Мясо нужно Родине! Мяса и крови ей требуется, а не героев, ќ- скалясь проговорил другой. - Докатились, бомжей собираем. Заразу только от них цеплять всякую. Толку-то от такого "воина"? Вот скажи, Дэн? Он либо сбежит при первых выстрелах, либо сдаваться пойдёт. Им же на хрен эта бойня не нужна.
- А тебе нужна? Ну так и иди вместо него под Арматы, раз такой идейный! - уже не смеясь ответил первый. ќ- Не всё ли равно, кого в топку кидать? Ну а то, что бомж, так что с того? Может он вообще из беженцев. А? Вонючка? Ты тут местный, или принесло откуда? Да вставай же ты, пьянчуга!
Сэм поднялся, его шатало от голода и бросало в озноб. Вот и до него добрались наконец-то. Гребли всех - вплоть до сифилитиков и туберкулёзников, всё равно на передовой больше недели никто не выживал. Разве что безногих и слепых не брали. А может оно и к лучшему, чем прятаться в катакомбах и вечно бояться либо снарядов, либо летучих троек.
- Имя! - прорычал первый. Третий приготовился записывать в журнал учёта.
- Сэм... Сэм Ричардс, сэр.
- Год рождения?
- 1973-й, сэр.
- Готов ли ты послужить родине, доброволец?
- А у меня есть выбор, сэр?
- Конечно есть! Сдохнуть на востоке под Филадельфией от русских или на западе под Сакраменто от китайцев! - первый неестественно и истерически расхохотался. Было видно, что ему до боли страшно, и он пытался скрыть это показным нигилизмом и бравадой.
- Есть ещё вариант - сдохнуть на разборке радиоактивных городов, - встрял второй. - Там, правда, скорее от надзирателей сдохнешь, чем от радиации. Но, в принципе, тоже заманчивый вариант!
Сэм улыбнулся сквозь густую бороду. Вся эта суета его мало занимала, а трусливые хорохорящиеся патрульные изрядно веселили.
- Пожалуй, я лучше на восток, - проговорил он, - недолюбливаю узкоглазых.
В стареньком Форде для перевозки заключённых было тесно - вместо положенных четырёх в фургон набили шестерых, Сэм был седьмым и его появление "старожилы" встретили неодобрительным бурчанием. Все пассажиры были лицами без определённого места жительства, поэтому и без того гнетущая атмосфера дополнялась смачным непередаваемым амбре. У одного из "старожилов" было затёкшее кровью лицо, свежесломанный, разбухший, наливающийся синевой нос и заплывший глаз. Он тихо плакал, иногда всхлипывая и невнятно причитая.
- Что с ним? - спросил Сэм.
- Сбежать пытался. Не хочет он, видите ли, воевать. Пацифист, мать его...
Обитатели фургона дружно заржали. Причём ржали искренне, без показушности, прикрывающей животный страх, сквозивший из тех же патрульных. Им нечего было терять, хотя и защищать тоже было нечего. Государство не дало им ничего, более того, оно выбросило их на свалку общества, деклассировало, а теперь вдруг вспомнило о них, чтобы бросить в топку глобального пожара. Будут ли они после этого защищать интересы бывшего мирового гегемона? Да конечно! Аж два раза! Поэтому и веселились они без истеричности, от души. А этот побитый - он потом всё поймёт. Потом, но поймёт.
Сэм кое-как притиснулся у задней двери, рядом с маленьким решётчатым окошком. Он видел, как автомобиль тронулся и повёз их по улицам Денвера, мимо огромных небоскрёбов, ещё не тронутых войной. По улицам ходили хмурые люди, в основном женщины, машин на дорогах практически не было, только спецтранспорт - бензин в город уже давно не завозился. На детской площадке играли немногочисленные дети под присмотром четырёх мамаш. По тротуару шла привычная немногочисленная процессия пацифистов с лозунгами о мире. Краем глаза Сэм увидел, что процессия остановилась и все как по команде стали смотреть на небо. Затем он услышал нарастающий свист. Внезапно машину отбросило в сторону и перевернуло. Заднюю дверь вынесло, а вместе с ней и Сэма.
Придя в себя, Сэм приподнялся на локтях и огляделся. Старенький Форд валялся на боку с раскуроченной кабиной - видимо снаряд пришёлся аккурат в неё. Из искарёженного кузова торчали тела пассажиров без признаков жизни, лишь пацифист со сломанным носом, а теперь ещё и с оторванной ногой, старательно отползал от машины. Немногочисленные прохожие бежали в разные стороны, пытаясь найти укрытия. Два небоскрёба дымились, в остальных повылетали стёкла. Наконец, взгляд Сэма упал на детскую площадку - над ней клубилась пыль, на самой площадке видны были две воронки. Рядом с площадкой сидела, покачиваясь, одна из мамаш, прижимая к груди окровавленного ребёнка. На ней было чистое белое платье, контрастно выделяющее её на фоне творящегося серого хаоса. Она сидела к Сэму спиной, поэтому он не видел её лица, а видел только её светлые волосы. Внезапно она обернулась и пристально посмотрела на Сэма, и хотя она сидела довольно далеко, Сэм даже сквозь дым чётко увидел её лицо, ярко накрашенные губы и пронзительные карие глаза.
Снова раздался свист и последовал ещё один удар, за которым пришла тьма и звенящая тишина.
ЭПИЗОД 10
На улице с утра шёл дождь. Люди быстро мелькали серыми силуэтами, кто-то шёл под зонтом, кто-то - просто задрав воротник и вжав голову в плечи, некоторые вообще не придавали дождю никакого значения. Сэм был среди последних. Он шёл ни куда не спеша, глядя себе под ноги и беспорядочно перебирая в голове различные мысли.
Сегодняшний день Сэм решил посвятить своему душевному здоровью. Нет, к врачу он больше не пойдёт. Да и ходил ли? Может это тоже была лишь иллюзия? Надо успокоиться и отдохнуть. В последнее время столько всего несётся со всех сторон - экономический кризис, чёрные бунты, какая-то предвоенная истерия... Видимо всё это и сказалось на психике. Не смотреть больше чёртов ящик, вот что надо! И ещё сходить на какой-нибудь старый добрый мюзикл. Точно! Прямо сегодня. А после него в музей. Только не на современное искусство! Ни в коем случае! А то мозги совсем сплавятся.
Дождь постепенно усиливался и Сэм решил зайти в первую попавшуюся кафэшку, чтобы переждать и немного обсохнуть.
Миловидная официантка принесла капучино. Сэм сидел за столиком у окна и не спеша размешивал сахар. По стеклу барабанили капли дождя, стекая по извилистым траекториям, обгоняя собратьев и сливаясь друг с другом. Вдалеке между домами в просвете выглянуло солнце.
Сэм старался разложить по полкам свои видения, чтобы отделить их от реальности. Во-первых, нет никакой войны. Значит, всё, что с ней связано - лишь иллюзия, воспаление больного воображения. Надо бы записать. И носить с собой блокнот. В случае чего - заглянуть в него, тогда будет понятно, что он в реальности. Вот, например, была бы такая книженция, когда он посещал (или не посещал?) психиатра, то и вопроса бы теперь не возникло, было ли это на самом деле или нет. Сэм взял салфетку и написал на ней: "Войны нет, война - всего лишь сон". После кафе он обязательно пойдёт и купит записную книжку. Да, надо не забыть. А пока он сложил салфетку и убрал в карман рубашки. Если бы ещё не эти провалы в памяти...
Так, что ещё? Почему-то кроме военных и поствоенных видений он ничего вспомнить сейчас не мог, хотя был уверен, что были и бытовые кошмары, кошмары про катаклизмы и катастрофы... Ладно, отложим. Главное не зацикливаться. Что это всё объединяет? Какие-нибудь детали? Женщина в белом. Да, она всегда появляется в конце. Будь то продавщица, санитарка, просто незнакомка... Однажды она была даже в виде сестры! Точнее это и была сестра, но она тоже была одета в белое платье. Или не сестра? Лица-то не было видно, она стояла спиной... А потом спрыгнула... Нет, не хочу вспоминать. Интересно, к чему бы это всё? Шизофрения? Галлюциноз?
Сэм оглядел кафе. Народу было немного - парочка за соседним столиком, дедуля за столиком у окна слева, блондинка в конце зала, да мужчина средних лет у барной стойки. "Ни одного интересного типажа", - подумал Сэм. Он вдруг вспомнил о своей незаконченной работе - о белом ангеле на фоне серой разрухи - о том, что творилось у него в голове всё это последнее время. В попытках найти выход из лабиринта кошмаров он давно уже забросил свои коронные городские пейзажи, приносящие неплохой доход, и пытался изобразить компиляцию сновидений. Однако всё сводилось в итоге к беспросветно серым нагромождениям и безупречно белой фигуре ангела в женском обличии. Только без лица. Нужен был типаж, Сэм не мог вспомнить лицо из снов - оно всегда было либо размытым, либо женщина находилась слишком далеко, либо просто была к нему спиной. Может блондинка в конце зала? Да нет, не то... Слишком крупное лицо и узко посаженные глаза. Это точно не она...
Дождь постепенно стих и сквозь затянутое небо изредка стало проглядывать солнце. Расплатившись за кофе, Сэм вышел на улицу и не спеша пошёл дальше. Он поднял голову, прищурившись на солнце и совсем не заметил, как чиркнул ногой по приличной луже и, судя по раздавшемуся женскому вскрику, окатил кого-то водой.
- О, нет! Простите ради бога! - тут же пришёл в себя Сэм. - Я не хотел, правда... Я просто задумался, простите...
Перед ним стояла ошарашенная молодая девушка в тёмно-синем пальто и широко открытыми глазами смотрела то на растерявшегося Сэма, то на огромное мокрое пятно на своей одежде.
- Придётся домой ехать, - наконец произнесла она, - хотя, пока доеду, оно и высохнет уже.
- А давайте ко мне зайдём, я тут рядом, в пяти минутах! - вдруг выпалил Сэм. - Пальто высушим, и кофе Вас угощу.
Анджела стояла напротив окна с чашкой свежеприготовленного капучино. Длинные светлые волосы переливались в лучах солнца, которое отражалось от её ослепительно белой блузки. Тучи за окном рассеялись, оставив от себя лишь редкие островки в бездонном море голубого неба.
- А я сначала не поверила, что Вы художник, - сказала она, повернувшись к Сэму. - Поэтому и пошла с Вами, посмотреть, как будете выкручиваться.
- Да нет, как видите, я действительно пишу картины, - улыбнувшись ответил Сэм.
- А что Вы рисуете сейчас?
- Хм... Не знаю даже как выразить, - засмущался Сэм. - Вообще мой конёк - городские пейзажи. Например, вот работа почти законченная. Портреты тоже хорошо идут. Но вот непосредственно сейчас я пытаюсь изобразить свои сны. Знаете, меня последнее время мучают кошмары, какие-то апокалиптические картины. И я решил, что выплеснув их на полотно, смогу от этого избавиться.
- А можно посмотреть то, что уже удалось выплеснуть?
- Можно конечно... Только не подумайте, что это отражает мою деятельность. Ещё раз повторюсь - этим я просто пытаюсь облегчить душу.
Сэм подошёл к завешанному мольберту и снял полотно. Из чёрно-серого фона картины выглядывали разрушенные города, оплавленные машины, выжженные леса, изуродованные трупы солдат и простых людей, черепа и обглоданные кости... Над всем этим возвышалась огромная полусфера дыма, огня и пепла, а посреди картины стоял силуэт белого ангела. Анджела долго и внимательно смотрела на картину.
- А почему ангел без лица? - наконец спросила она.
- Не могу найти натуры, - усмехнулся Сэм.
- А я не подойду?
Анджела повернулась к Сэму и пристально посмотрела в его глаза. У неё были пронзительно карие глаза, прямой и небольшой, чуть вздёрнутый нос и ярко красные губы. Сэма словно обожгло. Её лицо. Это, несомненно, то, что он искал всё это время. Не проронив ни слова, он взял кисти и принялся за работу.
Когда работа была закончена, Анджела взяла пальто и вплотную подошла к Сэму. Она повернулась к картине и долго смотрела на неё. Ангел как бы закрывал реальный мир от кошмаров глобального апокалипсиса, не давал им вырваться из картины наружу, чтобы затопить всё кровью и сжечь огнём.
- Ты очень талантливый художник - наконец сказала она, глядя Сэму в глаза, - и очень хороший человек. Пойми, что только от тебя зависит, что будет дальше. Помни о своей ответственности.
- О чём ты?
- Завтра ты всё поймёшь, обещаю.
- Завтра? То есть мы ещё встретимся?
- Да. Завтра. Я тебя найду. Обязательно найду. Иначе они не закончатся никогда.
Она поцеловала Сэма и вышла из квартиры.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Сэм Ричардс очнулся от резкого запаха нашатыря.
Вокруг толпились люди в костюмах и военных кителях. Сэм лежал возле огромного стола в каком-то просторном странном помещении без углов.
- Господин президент, с Вами всё в порядке? - раздался откуда-то сверху встревоженный голос.
- Объявляется перерыв! Совещание возобновиться в 16-30!
Господин Ричардс начал приходить в себя и через полминуты поднялся на ноги, но тут же был заботливо усажен в кресло. Оглядев присутствующих и необычное помещение, Сэм вдруг начал осознавать, что находится в Овальном кабинете. В Белом Доме. Да-да, Сэм Ричардс - не бомж, не пехотинец и вовсе даже не писатель или художник. Сэм Ричардс ни кто иной, как президент Соединённых Штатов Америки!
Сначала такой поворот развеселил его, но постепенно Сэм с ужасом начал осознавать, что именно сейчас он находится в абсолютно реальном мире. Да, он начал понимать, что помнит про себя практически всё - и вчерашний банкет, и то, что было неделю назад, год назад, вплоть до детских лет. Он не помнил только то, что происходило сегодня. То есть, все эти кошмары были всего лишь сном? Таким длинным и таким реальным? Нет, тут что-то не то...
- Я что-то не очень хорошо себя чувствую, - обратился Сэм к пресс-секретарю, - введите меня, пожалуйста, в курс дела. Какова повестка?
- Господин президент, повестка - нанесение превентивного ядерного удара по Российской Федерации. Вопрос, естественно, очень серьёзный и безотлагательный. Решение необходимо принять в течение ближайших часов. Есть информация, что русские готовятся нанести удар завтра в 15-30. Всё оговаривалось уже ранее, Вы не помните? Требуется только Ваш официальный приказ.
У Сэма начали фрагментарно всплывать и складываться в голове в общую картину предшествующие события. Действительно, уже месяц как обсуждается военное решение проблемы российской угрозы, а последняя неделя просто фонтанирует всё новыми докладами о подготовке русских к глобальной войне. После докладов разведки принято решение нанесения превентивного ядерного удара, последующего введения войск контингента НАТО с запада и высадки воздушного и морского десанта на дальнем востоке. Сэма передёрнуло - в голове всплыли видения с передовой.
- Всё, я вспомнил. Простите, устал за последние дни. Во сколько возобновление совещания?
- В 16-30.
- Хорошо, я буду готов. Извините ещё раз.
Господин Ричардс встал из-за стола и вышел в коридор. Он направился в свою комнату, по пути раздавая улыбки встречным министрам. Пройдя буквально тридцать метров, Сэм резко остановился, у него похолодело внутри и отнялись ноги, а улыбка трансформировалась в кривую приоткрытую щель на резко бледнеющем лице. Впереди стояла ОНА. Женщина из видений. Блондинка в белом платье с ярко накрашенными губами и пронзительно карими глазами. Она улыбнулась и подошла к Сэму.
- Ну, вот мы снова встретились, я же Вам вчера обещала, - приблизившись сказала она. - Хотя на самом деле это было конечно не вчера, но пусть будет так. Не пугайтесь, это не сон, у нас есть час до возобновления совещания. Давайте поговорим. Вы ведь хотите получить ответ на то, что с Вами было?
Сэм попытался вернуть себе прежний вид, чтобы не вызвать подозрений у охраны и сквозь натянутую улыбку проговорил:
- Хорошо, пройдёмте в кабинет.
Они прошли в голубой кабинет, Сэм предложил незнакомке присесть, а сам сел напротив.
- Не переживайте, жучки нас не слышат. Я позаботилась, - сказала, улыбаясь, незнакомка.
- Вы шпионка?
- Что Вы! Ни в коем случае! - рассмеялась она. - Я просто отвечаю за судьбы людей.
- Какая интересная профессия! - в свою очередь с неподдельной издёвкой вымолвил Сэм. - А как Вас зовут?
- Это не важно. Но если хотите, можете называть меня Анджелой, кажется я Вам так представлялась? Итак, позвольте начать?
Сэм одобрительно кивнул. В голове у него всплыл образ картины с ангелом - это несомненно была она.
- Сэм, Вы пережили за последнее время множество событий, которые Вы считаете иллюзиями, снами. Но это не совсем верно. Вы на самом деле были участником тех событий. Событий из будущего. Не выдуманных, реальных событий, которые должны произойти. Я провела Вас по ним, вселяя Ваше сознание в реальных людей, чтобы Вы на своей, простите, шкуре ощутили последствия Вашего решения, которое Вы должны принять через, без малого, пятьдесят минут. Можете считать, что это было сродни путешествию в прошлое мистера Скруджа, только Вы были в будущем.
- Я понял, я опять сплю! - улыбнулся во весь рот Сэм. - Или я просто сошёл с ума и лежу в беспамятстве в клинике, а это всё галлюцинации!
- Сэм, успокойтесь. Вы не спите, и Вы не шизофреник. Не переживайте так. Вы ведь помните, что было вчера?
- Хм... Да, до мельчайших подробностей. Кстати я помню Вас! Вы ведь вчера были на банкете!
- Отлично! Вот видите. Вчера действительно был банкет, и я на нём была. И что было позавчера Вы тоже помните, и месяц, и год назад. Не правда ли?
- Да, правда...
- А когда были видения, Вы помнили только их. Пожалуй, за исключением воспоминаний у психиатра. Я решила глубже вжить вас в образ молодого человека, но его мозг и правда был не совсем здоров, поэтому я прекратила тот эпизод.
- Эпизод? А какие ещё были эпизоды? - Сэм резко стал холоден и сосредоточен.
- Ваша сестра кончала собой после начала войны, Вы были участником поисковой группы после ядерного удара по Иллинойсу, Вы были солдатом в сражении под Сакраменто, десантником, которому оторвало ноги под Хабаровском, художником в кафе...
- Достаточно. Как Вы это делаете?
- Всего лишь своим желанием. Вы не понимаете, какие силы направили меня к Вам, чтобы предотвратить разрушение человечества. И будь моя воля, я бы не возилась с Вами, а попросту устранила. Но ОН хочет по-другому. ОН хочет осознания. Вам надо понять простую истину - ваш предполагаемый враг не хочет с вами воевать, не хочет уничтожать вас и не собирается этого делать. Он не будет первым наносить удар. Советники Вам врут. И скрывают истинную мощь предполагаемого врага. Поэтому Вам нужно немедленно остановить эту затею. Любыми способами. Иначе всё то, что Вы видели, всё-таки осуществится. А лично Вас я пропущу по всем жертвам этой катастрофической войны, и с каждой Вы будете переживать боль и смерть. Жертв будут миллионы, так что мучиться будете долго. Считайте, что это будет Ваш маленький личный ад.
Анджела рассмеялась. Сэм смотрел в её лицо и не мог понять, кто она - ангел-хранитель, пытающийся спасти миллионы душ, или дитя преисподней, пришедшее за ним и с упоением готовящее смоляной котёл. Как бы то ни было, Сэм был уверен, что сидит перед ним не человек, а некое высшее существо. Перед глазами господина Ричардса проплыл спёкшийся и оплавленный город, засыпанный человеческим пеплом, вдавленное лицо капрала, играющие дети на детской площадке... На лице президента были смятение и полная растерянность.
- Ну что ж, - прервала молчание Анжела, - надеюсь, Вы готовы. Большего я сделать, увы, не могу. Когда я выйду, загляните в левый карман пиджака. Это должно заставить Вас поверить в происходящее. Прощайте! Надеюсь, мы с Вами больше не встретимся.
Она поднялась и быстро вышла из кабинета.
Сэм сидел неподвижно ещё с полминуты. Затем он сунул руку в левый карман пиджака и обнаружил там какую-то бумажку. Он достал и развернул её. Это была салфетка, на которой было написано: "Войны нет, война - всего лишь сон".
В 16-30 все министры снова собрались в Овальном кабинете. Сэм Ричардс быстро и уверенно прошёл и сел на своё место, оглядел всех присутствующих и сказал:
- Приказываю отменить все приготовления к осуществлению превентивного ядерного удара. Запросить немедленные переговоры с президентом Российской Федерации. Министра обороны прошу в 17-00 быть в моём кабинете. Совещание закончено, всем спасибо.
Сэм поднялся и вышел в коридор. В кабинете повисла пугающая тишина. Министр обороны откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и улыбнулся. Наконец кто-то чуть слышно произнёс: "Вот и славно..."
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Москва. Кремль. За три дня до описываемых событий.
- Ну что ж, как видите, наши американские партнёры всё-таки переступили черту. Через три дня нас ждёт Армагеддон. Варианты дальнейших действий понятны. Первый, он же самый очевидный - нанесение удара первыми. Но это не спасёт нас от ответного удара. Второй - договориться с американским руководством, которое последнее время стало абсолютно невменяемым и одержимым. Третий - устранить это самое невменяемое руководство. Однако это может только подтолкнуть более низкие чины к красной кнопке. Четвёртый - ждать удара, после чего отвечать. Капитуляция невозможна, у них другие цели - они хотят именно войны. Так вот. Я бы хотел вернуться ко второму варианту. Считаю, что мы можем договориться и снизить накал агрессивности, если сделаем высших руководителей Соединённых Штатов сговорчивыми.
- Простите, господин президент, но это невозможно! С кем угодно можно договариваться, но только не с этим русофобом Ричардсом! У него в крови заложена ненависть к нам. А минобороны только подогревает своими докладами.
- Всё так. Но мы попытаемся его переделать. Если не получится, пойдём по запасному варианту, который также обсудим и примем. А пока, дорогие коллеги, позвольте представить вам профессора кафедры нейробиологии и программирования действий института имени Бехтеревой - Антона Петровича Семашко. Антон Петрович, расскажите о Вашей разработке.
- Здравствуйте коллеги. Я перейду сразу к делу, без лишних преамбул. Наш институт уже длительное время очень плодотворно работает над программой, позволяющей изменять сознание человека в отношении его к каким-либо факторам. Проще говоря, заставляет курильщика бросить курить, преступника - совершать преступления, ну и так далее. Уже проведено множество опытов, все они показали стопроцентный результат. Программа получила название "Цветные сны" и она, как мы считаем, вкупе с грамотной работой спецслужб, может помочь и в оказании влияния на политиков, допустим, Соединённых Штатов. Почему бы нет? Суть программы заключается в следующем. Пациенту необходимо внедрить в ухо специальный чип, точнее он сам внедрится - это маленький жучок, два миллиметра длиной, достаточно доставить его на голову пациента, а дорогу к уху он найдёт сам, объект даже не заметит его присутствия. Далее, когда пациент засыпает, жучок активизируется и транслирует в сознание пациента заложенную программу различных образов с эффектом полного присутствия. Например, преступнику можно передать пять-шесть эпизодов, где он является жертвой преступлений. Чем больше эпизодов, тем сильнее эффект. Просыпаясь, человек уже не осознаёт, в реальности ли он, или всё ещё спит. И в этот момент рядом с ним должен появиться специалист, который убедит его, что образы были реальными и если он не изменит что-то в своей жизни, то кошмар продолжится. Мы условно называем такого специалиста Пастырем. Чтобы пациент поверил в реальность происходящего, образ Пастыря появляется в каждом сюжете, а затем реальный Пастырь, конечно же, досконально знающий всю внедрённую в объект информацию, наставляет пациента на путь истинный. Естественно, объект должен быть изначально хорошо изучен, чтобы понимать его слабые стороны, куда нужно надавить, какой веры придерживается и ни в коем случае не подозревать, что над ним проводится эксперимент. С верой, кстати, очень важно - чтобы к объекту-мусульманину случайно не пришёл Апостол Пётр или инопланетяне. При этом верующих людей, конечно же, гораздо проще обрабатывать. Замечу, что господин Ричардс - очень верующий человек, а, например господин Макларен помешан на инопланетянах. Это всё можно использовать! Конечно же, это сложная психологическая работа, но дающая чрезвычайно быстрый результат - за восемь-десять часов объект направляется в нужное русло. Программы транскодировки сознания уже написаны. Более того, их можно корректировать в зависимости от реакции пациента на различные эпизоды прямо из нашей лаборатории.
- То есть, Вы хотите э-м-м-м... перевоспитать президента Штатов?
- Да. А также министра обороны и вице-президента.
- Вы сошли с ума?
- Отнюдь! Господин президент уже знаком с результатами нашей работы. И, насколько мне известно, результат его впечатлил.
- Совершенно верно, Антон Петрович! Более того, я ими просто ошеломлён. И считаю, что таким шансом пренебрегать нельзя. Пожалуй, даже, я бы сказал, что это единственный шанс сохранить мир и его просто необходимо использовать. Нашим людям в департаменте не составит труда внедрить жучков, а на следующий день встретиться с объектами для обработки - они там пока вне подозрений. Четвёртого у них банкет по случаю Дня Независимости, где будут все, а пятого, по данным ГРУ, как раз назначена атака. Итак, господа, я слушаю ваши предложения или возражения по данному вопросу.