Вы когда-нибудь видели Землю? Нет, не в телескоп, и даже не с поверхности Луны. С такого расстояния, когда она уже не воспринимается как объект в космосе, когда дневная сторона начинает играть красками морей и лесов, а ночная - мигать огоньками городов и трасс. А вы все летите ближе и ближе...
Лейтенант Военно-космических сил Юрий Дымов приближался к Земле совсем с другими, весьма противоречивыми чувствами. С одной стороны величественное зрелище планеты-прародительницы завораживало. Не так давно она являлась всего лишь колыбелью человечества, сегодня же представляет собой административный и культурный центр Земного Союза, объединяющего десятки звездных систем. Жить здесь могут себе позволить только самые обеспеченные граждане Союза, курорты Земли - самые роскошные и дорогие. Во всяком случае, так было до войны.
С другой стороны, после встречи с поверхностью планеты на имеющейся скорости, будет уже бесполезно восстанавливать здоровье на местных курортах.
- Седьмой, "хвост" снял, второй вышел из боя. Ты в атмосфере, уходи вверх!
Вот и ведомый тоже считает, что встречу с Землей лучше бы отложить. Но законы гравитации и дымящийся двигатель с ним не согласны.
- Левый движок - в хлам! Падаю!
Обо всех повреждениях докладывать некогда, их слишком много, того и гляди рванет что-нибудь - все-таки изрядно успели потрепать, сволочи. Да и не удивительно, на этом участке у клонов численное превосходство в технике почти втрое. Похоже, повезло тебе, лейтенант Дымов, попасть под самое "острие копья". Чего-то командование союзных войск не учло, допустив такой точечный прорыв. Еще в начале боя Юрий заметил имперские десантные боты, беспрепятственно идущие к поверхности.
"МиГ-305", конечно, способен кратковременно вести бой в атмосфере, и даже может совершить посадку прямо с орбиты, но это при исправных маршевых двигателях. А вот что делать, когда у тебя только половина тяги, а Мать-Земля уже дотянулась до тебя гравитацией и обняла атмосферой? Этот вопрос, товарищи курсанты, мы с вами скоро будем изучать на примере бесславно погибшего лейтенанта Дымова, "ударившегося оземь и оборотившегося"... нет, не серым волком, а отвратительной кашей из мяса, костей и металла. Если, конечно, этот самый лейтенант в ближайшие мгновения не придумает, как такого прискорбного финала избежать.
Следующие несколько секунд, а может и целую минуту, мысли в голове у Юрия не успевали формулироваться, лишь неслись галопом по спинному мозгу к рукам, ногам и прочим органам управления истребителем. Когда способность неспешно думать вновь вернулась к пилоту, его машина, исчерпавшая запас тяги и оплавившаяся от входа в атмосферу, безвольно летела навстречу своей гибели.
Сам же лейтенант Дымов болтался в спасательной капсуле под куполом парашюта, но чувства, с которыми он продолжал лететь к Земле, оставались все такими же двоякими. Хорошо, конечно, что удалось снизить скорость настолько, чтобы капсула не сгорела в атмосфере при катапультировании. Но при этом он не успел покинуть территорию, захваченную тем самым десантом клонов, ради которого они и затеяли весь этот прорыв. Сколько их сейчас там, внизу - трудно даже предположить, недостатка в живой силе у Империи никогда не было. И если его не собьют сразу, его точно возьмут тепленьким вскоре после приземления, парашют днем не заметить трудно.
И вот, наконец, Земля. Встречает, как родного, крепким ударом в днище капсулы. И в борт... И еще удар... Конечная, приехали.
Откинувшийся колпак капсулы и отстегнутая кислородная маска открыли взору пилота поразительный вид. Юрий никогда не думал, что бывают такие высокие деревья, зеленые кроны сливались в единое полотно где-то высоко-высоко, а в его разрывах то тут, то там виднелось ослепительно синее небо. Но самой захватывающей, во всех смыслах этого слова, частью пейзажа были два ствола, не древесных, а вполне себе металлических, с винтовыми нарезами внутри, практически упиравшиеся лейтенанту в лицо.
- Хэндс ап, дроп ё уэпон!
Из двух государственных языков Союза для общения с противником клоны почему-то предпочитали английский. Хотя, в данном случае "руки вверх" и по-русски звучало бы неприятно.
Юрий поднял вверх руки, насколько позволяла капсула.
- Чего "дропать-то", где вы "уэпон" видите? - возмутился он. Пусть теперь переводят, мучаются. Хотели бы убить - уже бы пристрелили. Значит, не хотят, и это плохо - об обращении клонов с пленными ходили такие легенды, что волосы по всему телу непроизвольно шевелились.
- Гет аут!
Вылезай, мол. Ну да, не с капсулой же они его потащат. Вылезать не хотелось, хотелось дотянуться до пистолета в кобуре и попытаться героически погибнуть, желательно прихватив с собой хотя бы одного врага.
Осуществить этот план пилоту помешал окрик:
- А ну, бросай оружие!
Наверное, подданные императора среагировали бы на эту фразу ответным огнем, но говоривший находился у них за спинами и сопроводил свое обращение весьма убедительным лязгом как минимум двух затворов. Неизвестно, насколько хорошо клоны поняли русскую речь, но оружие они, не оборачиваясь, медленно положили на землю.
- Эй, там, в ящике, покажись.
Испытывать терпение и нервы незнакомца Юрий не стал, отстегнулся и вылез из капсулы, держа руки на виду.
Неожиданных союзников оказалось двое, оба вооружены какими-то древними винтовками и одеты в потрепанную униформу неизвестного Дымову образца. Во всяком случае, он ни разу не слышал, чтобы пилотки были в моде хотя бы в одном из заселенных миров.
- Кто таков? - спросил старший из оборванцев, коренастый седой мужчина лет пятидесяти.
- Лейтенант Дымов, четвертая ударная эскадрилья ВКС Союза.
Юрий не опуская рук повернулся к нему тем боком, где была закреплена кобура.
- Руки-то опусти, товарищ лейтенант, сейчас каждый ствол на счету.
Дымов опустил руки - спорить с землянами совсем не хотелось.
- Что делать будем, товарищ лейтенант? - продолжил седой. - Здесь эти кругом, - он кивнул в сторону обезоруженных клонов.
В этот момент, то ли решив, что противник отвлекся, то ли испугавшись чего-то, "эти" начали действовать. Переглянувшись, оба клона кинулись к своим карабинам. Все происходило слишком быстро, сознание Дымова не успело оценить обстановку, с удивлением наблюдая, как тело исполняет команды, заложенные тренерами на занятиях по стрелковой подготовке. Вот рука метнулась к пистолету, вдавив его в автоматическую кобуру до щелчка, как учили, потом рванула его к груди, и дважды дернула спусковой крючок. Слишком резко, аж ствол подбрасывает, но на таком расстоянии это не важно, главное - скорость. Легкий поворот корпуса ко второму клону и еще два рывка пальцем.
Мозг лейтенанта все еще пытался разобраться, что же произошло, но бой уже кончился. Два тела, брошенные на землю выстрелами в упор, были мертвы, но одно уже смирилось со своей участью, а второе еще хрипело и пыталось дотянуться до выпавшего из рук карабина. Инстинкты снова уступили место мышлению, и теперь Юрию что-то не давало выстрелить еще раз. Взгляд умирающего скользнул мимо, куда-то за спину лейтенанту и застыл. На лице клона появилось выражение ужаса, он будто собирался закричать, но вместо этого дернулся и затих. Лейтенант тоже оглянулся, но кроме двух землян рядом никого ужасного не было.
- Повезло, что они без брони, - тяжело дыша от запоздало хлынувшего в кровь адреналина ответил Дымов. - Сами-то кто такие?
- Младший сержант Голубев, - представился пожилой, и кивнул на своего спутника, - ефрейтор Гусаров.
Ефрейтор был примерно ровесником Дымова, хотя и совсем не похож на него - высокий, худощавый и темноволосый. Лейтенант собрался, было, пожать руки своим спасителям, но оба землянина приложили ладони к пилоткам в воинском приветствии, и ему осталось только повторить их жест.
- Ну и звания у вас... Да и оружию уже сто лет в обед. Ополчение что ли? Ладно, что известно о десанте противника?
- Да что нам тут может быть известно? Попадали с неба, бегают теперь по всему лесу, собираются где-то к югу отсюда, судя по шуму.
- Мне к своим нужно прорываться, в лесу я много не навоюю, я ж не пехота. Эти двое, судя по форме, тоже не из штурмовиков. Какая-нибудь поддержка, технари, случайно поблизости оказались. Не видели, откуда они взялись? Может, там транспорт бесхозный остался.
- Пошли, проверим, - пожал плечами младший сержант. Его молчаливый спутник взвалил на плечо древнюю винтовку, и они двинулись вглубь леса. Юрий подобрал один из трофейных карабинов, отстегнул магазин от второго и, не решившись обыскать трупы, догнал землян.
- И далеко нам? - спросил он, просто чтобы не молчать. Не то, чтобы стояла гнетущая тишина, вполне мирный шум живого леса смешался со звуками шедшего где-то вдалеке боя, доносившимися то с одной, то с другой стороны. Но Юрию почему-то очень хотелось услышать живую человеческую речь, чтобы не вспоминать о клонах, оставшихся возле капсулы. Одно дело - жать гашетку и видеть, как взрывается вражеская машина, и совсем другое - всадить пулю в живого человека, даже если он выращен в пробирке.
- А ты парашютом в небе долго красовался? - задал встречный вопрос Голубев.
- Ну, может минуты две-три, точно не скажу. А что?
- А соображаешь ты медленнее, чем стреляешь, командир, - усмехнулся землянин. - Если они за пару минут до тебя добежали на своих двоих, значит...
- Значит, и нам идти примерно столько же, - закончил за него Юрий.
Ефрейтор, шел чуть впереди настолько тихо, что Дымову казалось, будто ковер лежалой сухой хвои и листьев под его ногами даже не прогибается. Через сотню шагов Гусаров поднял вверх руку, призывая остановиться, а потом указал куда-то вперед и чуть левее. Деревья там расступались, освобождая место для широкой поляны.
- Такой транспорт подойдет? - кивнул в сторону поляны Голубев.
Среди ям и оврагов, усеявших поляну, стояла какая-то металлическая конструкция, а рядом с ней - военный багги.
- Ну, ездить можно, конечно, только не пробьёмся мы на этом к своим, сержант. Правда, есть идея, как добыть транспорт получше.
- Ну ты чертяка ненасытный, - улыбнулся Голубев. - Неужто знаешь, где танк угнать?
- Не, я же все-таки пилот, мне бы что-нибудь летающее. И летающее здесь скоро будет. Вот эта железяка, - он ткнул стволом карабина в сторону металлической конструкции на поляне, - система автоматической посадки.
Встретив непонимающий взгляд, Дымов пояснил:
- Штурмовая часть десанта уже высадилась - на стандартных ботах, с боем, с потерями. Здесь они подготовили площадку для чего-то важного, но к чему не хотят привлекать внимания - иначе бы просто дали тяжелое сопровождение. Аппарат пойдет "по лучу", не теряя времени на выбор места, спикирует сюда прямо с орбиты, наводясь на сигнал этой станции. Шансов его сбить будет гораздо меньше. И судя по всему, он вот-вот будет здесь.
- Устроим засаду?
- Точно. Только они ведь перед посадкой наверняка попытаются связаться с теми двумя. И если им не ответят, могут, например, выбрать другое место для приземления или вообще отменят все.
- И что делать?
- Я отгоню багги в лес, пусть думают, что техники на нем уехали. И поищу у них средства связи - может получится помехи изобразить, вроде как неполадки у них со связью.
- А мы пока поищем, как тут лучше засаду устроить.
Когда Дымов вернулся с клонской рацией, на поляне никого не было.
- Мама, посмотри, как я на этом фото хорошо замаскировался, - пробормотал он фразу из анекдота, раздумывая, стоит ли в данных условиях окликнуть своих новых союзников, мало ли кто услышит.
Но кричать не пришлось - откуда-то из травы показалась седая голова Голубева. Увидев лейтенанта, он махнул ему рукой и снова исчез. Подойдя ближе, Юрий обнаружил, что один из оврагов, пересекавших поляну, заканчивался широкой норой, почти в человеческий рост.
- Это что? - прошептал Дымов в темный проем.
- Блиндаж старый, - откликнулся из норы сержант. - Здесь раньше высота была, лес дальше начинался. Бой за эту высоту был жуткий, много народу полегло.
- Не рухнет? Сколько лет-то прошло...
- Перекрытие из бревен осиновых, они и за триста лет могут не сгнить. Здесь тебя сверху не заметят, а по траншеям к ним после посадки можно будет ближе подобраться. Пойдем, покажу.
Заросший травой ход практически полностью скрывал человека и вел куда-то через всю поляну, местами меняя направление, кое-где от него ответвлялись короткие тупиковые ветви, не такие глубокие, как основная траншея. Нырнув в одно из таких ответвлений, Голубев остановился. Здесь уже приходилось пригибаться, чтобы голова не торчала над травой, и все трое опустились на корточки.
- Стрелковые ячейки, - сержант похлопал рукой по стенке траншеи. - Здесь будет проще быстро выбраться.
Дымов оперся о бруствер, прикидывая насколько быстро можно выскочить из траншеи, и почувствовал, что в ладонь впилось что-то твердое. Отдернув руку, он ковырнул песчаную насыпь и вытащил оттуда гильзу.
Старинная оружейная гильза, с пятнами ржавчины и вмятинами. Точнее даже не гильза, а целый патрон - дульце гильзы заканчивалось пулей, хотя таких коротких и тупых пуль лейтенант никогда не видел.
- Чем они тут стреляли? - показал он патрон Голубеву.
- Этим не стреляли, это "смертник", - улыбчивое лицо сержанта вдруг стало серьезным и как будто сразу постарело лет на десять. - Пуля просто вставлена острым концом внутрь, вместо пробки, чтобы записку в гильзе сохранить.
- Что за записка? И почему "смертник"?
- "Смертник" - потому что раз ты эту штуку нашел, значит, хозяин мертв давно, и только по этой записке теперь можно сказать, кем он был. Тут, если покопаться, можно много таких найти. Только открывать их бесполезно - записки такие старые, что даже если не сгнили от сырости, на воздухе в пыль рассыпаются. Вон, смотри, еще одна.
- Вроде жетона армейского? - Юрий подобрал еще один "смертник". - Все-то вы знаете... Археологи что ли?
- Нет, командир. Здесь не только археологов, вообще ни одной живой души, кроме тебя, с тех самых пор не было.
- Ладно, некогда прошлое ворошить, - Дымов сунул оба "смертника" в карман. - Значит, мы ждем, пока они сядут, подбираемся к ним по траншее до ближайшей огневой ячейки, и неожиданно нападаем, так?
- Эх, хороший был бы план, если бы их двое прилетело. Но сдается мне, что прибудет сюда десяток бойцов как минимум. Поэтому мы с ефрейтором пойдем в лес, и, как они высадятся, отвлечем их.
- Отвлечем? Да они же вас перестреляют в два счета! И хорошо, если перестреляют, могут ведь и живыми взять. У вас патронов сколько?
- Живьем не возьмут, не переживай, - невесело улыбнулся сержант.
Дымов уже набрал в легкие воздуха, чтобы что-то возразить, когда в небе громыхнуло, а затем раздался протяжный вой. Голубев поднял голову вверх, пытаясь что-нибудь разглядеть, но, ничего не увидев, спросил:
- Сколько у нас времени?
- Минуты две, с учетом посадочных маневров, - обреченно ответил лейтенант - строить другие планы было уже некогда. - Постарайтесь...
- Мы не подведем, сынок, - перебил его Голубев и, пригнувшись, побежал по траншее. Гусаров, казалось, собрался хлопнуть Юрия по плечу, но передумал - так и не сказав ни слова, подмигнул Юрию и помчался за сержантом.
- Никакой дисциплины, - буркнул Дымов и двинулся к блиндажу.
В сырой норе блиндажа было не так темно, как Юрию показалось в первый раз. В насыпи, которая служила крышей, имелось отверстие - то ли часть ее от времени разрушилась, то ли наоборот, "окно" не заросло окончательно травой, не засыпалось землей за прошедшие века. Так или иначе, но из блиндажа Дымову была видна почти вся поляна. И через пару минут на этой поляне уже стоял вражеский десантно-транспортный "Рино-8" с усиленной термозащитой.
Рация заговорила сразу после выключения двигателей, не успела еще осесть пыль и рассеяться дым. Голос в динамике чего-то требовал, но лейтенант не стал вникать в чужую речь - зажал тангенту и потер рацию микрофоном о комбинезон, изображая помехи. После третьей попытки голос в динамике сдался, и десантная рампа стала медленно открываться.
Высаживались клоны грамотно: десантники в камуфляже выходили по двое, прикрывая друг друга, водя стволами каждый в своем секторе, оцепили приземлившийся транспорт за считанные секунды. Клоны-солдаты вообще всегда все делали грамотно, по-другому гены не позволяли. Рампа оставалась открытой, видимо ждали выгрузки кого-то или чего-то еще. Пока все шло хорошо: конструкцию "Рино" Дымов в общих чертах знал, пилотская кабина у этого транспорта не отделена от грузовой никакими перегородками, попасть туда через широкие "ворота" будет гораздо проще.
Выстрел ошарашил не только десантников, но и затаившегося лейтенанта. Он не был похож на скромные хлопки пистолетов или застенчивые щелчки карабинов, которые Юрий когда-то слышал на стрельбище. Звук прокатился по лесу, не спеша затихать, распугивая птиц и отдаваясь эхом.
Солдаты на поляне задвигались активнее, но без суеты - перегруппировались, нашли себе укрытия, начали стрелять в ответ. Почти все смотрели в сторону, откуда доносились громоподобные выстрелы древних земных винтовок. Лейтенант обругал себя за то, что так и не выяснил, сколько же все-таки патронов у ребят, но и без этого было понятно, чей боезапас кончится раньше. Надо было действовать, долго земляне не продержатся.
Он крался по траншее под несмолкающий диалог - на каждое раскатистое "гдффф", прилетавшее из леса, в ответ слышались десятки щелчков вражеских карабинов. Добравшись до нужной стрелковой ячейки, Дымов осторожно выглянул за бруствер.
Не смотря на то, что земляне стреляли редко, клонов они придавили основательно. Иногда пауза в перестрелке затягивалась, но стоило кому-нибудь из десантников двинуться в сторону леса, следовал новый выстрел, прижимавший их к земле. Видимо, противник достаточно логично рассудил, что с таким грохотом может стрелять только что-то очень серьезное, и предпочел в лобовую атаку не лезть. И в то же время...
- Снайперы гремучие, - шепотом выругался Дымов, оглядев поле боя еще раз. Среди клонов не видно было не только убитых, но даже раненых, а ведь пули такой мощности должны прошивать бронежилеты насквозь.
До вражеской машины оставалось метров двадцать, но как минимум двое десантников, судя по направлению стволов, контролировали именно тот сектор, в котором сейчас находился лейтенант. Хорошо еще, что контролировали "вполглаза", просто чтобы их не обошли с флангов, но этого достаточно, чтобы превратить попытку добраться до транспорта в самоубийство.
Расчистить путь огнем? На поляне полтора десятка бойцов, если кто-нибудь услышит выстрелы с этой стороны, до рампы он не доберется. Но придумывать новые тактические ходы тоже некогда - выстрелы землян слышатся все реже и реже. Оружейный диалог вошел в некий ритм: выстрел из леса, через секунду-другую - еще один, потом несколько очередей ответного огня клонов и пауза до следующей попытки десантников выбраться с открытой поляны и нырнуть под укрытие деревьев.
Ствол карабина удобно улегся на бруствер древнего окопа, и Юрий мысленно поблагодарил предков за вырытое триста лет назад укрытие. Красная точка коллиматорного прицела украсила голову ближайшего клона, и время опять потекло медленно, словно застывший мед из банки. Вот попытался перекатиться один из десантников, в ответ ему из леса грохнул выстрел. Палец медленно тянет спусковой крючок, и короткая очередь сливается со вторым ударом рукотворного грома.
Расстояние для карабина шуточное, промахнуться нереально. Дымов видит в рамке прицела, как неуклюже заваливается на бок клон, переводит красную метку на второго и еще раз тянет спусковой крючок. Десантника отбрасывает на спину, а Дымов рывком выпрыгивает из окопа. Выстрелы из леса теперь следуют один за другим, никаких пауз больше нет, те из клонов, кому позволяют укрытия, отвечают огнем в сторону только им видимого движения или вспышек, остальные вжались в землю, а лейтенант просто бежит. Карабин вдруг становится неуклюжим и тяжелым, Юрий отбрасывает его в сторону. Все, что он видит - "ворота" десантного судна, куда нужно непременно добежать, не споткнувшись и не получив пулю.
И он добегает. Ботинки гремят по рампе, и этот звук кажется громче любых выстрелов, выбиваясь из общей картины боя. Посреди грузовой кабины транспорта лежат какие-то ящики, из-за них выглядывает удивленное лицо и лейтенант, не останавливаясь, бьет по нему рукояткой пистолета. Как он оказался в руке? Уже не важно, он уже почти у цели.
Оба пилота пристегнуты в креслах. Опять удивленные лица, но ствол пистолета уже упирается тому, что справа между плечом и шлемом, и удивление сменяется страхом. Юрий молча тычет пальцем свободной руки вверх, второй пилот кивает и начинает поднимать машину. Пули снаружи бьют по обшивке, но уже поздно.
В отличие от клонов-солдат, клонов-пилотов на транспортниках не учат жертвовать собой, а уж тем более не закладывают им в гены суицидальные наклонности. Оба пилота беспрекословно подчиняются жестам лейтенанта, машина разворачивается и берет курс на север. В какой-то момент за остеклением кабины мелькает поляна, опушка, и двое землян. Они стоят в полный рост, Гусаров срывает с себя пилотку, машет ею, прыгает, кажется, что-то кричит... "Бегите, идиоты!" - проносится в голове у лейтенанта. Больше он ничего не может для них сделать. И, скорее всего, уже никогда не сможет. Две прыгающие фигуры на опушке начинают расплываться у него перед глазами, и он шепчет: "Спасибо" - как раз перед тем, как машина заканчивает разворот, и поляна скрывается из вида.
- Сказочно, просто сказочно повезло тебе, старлей, - командир полка уже сошел с трибуны, но его голос заполнил небольшой зал без всяких усилителей. - Ты не просто смерти избежал и в строй вернулся без единой царапины, ты такой груз у клонов из под носа увел, что... Всех подробностей пока раскрыть не могу, но ордена у нас просто так не дают, сам понимаешь.
Полковник протянул Дымову коробочку с орденом.
- И помощников твоих тоже наградим, обязательно, - продолжил он, пожимая Юрию руку.
- Они погибли, товарищ полковник, я недавно узнал - предательский ком в горле мешал говорить.
- Жаль, - помрачнел комполка. - Но это война, гибнут даже лучшие, к сожалению.
Выйдя за дверь, Дымов прислонился к стене коридора и чуть не оторвал верхнюю пуговицу кителя, которая так мешала дышать. К нему кто-то обращался, сослуживцы поздравляли, но он почти ничего не слышал. Из нагрудного кармана Юрий достал несколько сложенных листов бумаги - два распечатанных письма, полученные сегодня утром. Одно из лаборатории, куда он отдал найденные на Земле "смертники", а второе - из архива. Сухие фразы, стандартные обороты отчетов. Да, гильзы удалось вскрыть, бумагу удалось спасти от мгновенного разложения при соприкосновении с воздухом, отсканированный текст прилагается. Да, указанные вами люди действительно значились в списках части, и на сегодняшний день считаются пропавшими без вести.
Кому-нибудь другому эти письма пробормотали бы скучную бюрократическую информацию. Но Юрию Дымову, теперь уже старшему лейтенанту Военно-космических сил Союза, они кричали совсем о другом. О том, что младший сержант Голубев и ефрейтор Гусаров действительно погибли. О том, что он никогда не сможет их отблагодарить, ему остается только помнить. До конца жизни помнить бойцов, которые, по данным архива, навсегда остались на той поляне в июне тысяча девятьсот сорок второго года, почти триста лет назад.