Аннотация: Не обижайте Крампуса! И... С новым годом! Писалось в 2019 г. По сказаниям Зестирии. Эротика
Миррэй Фианит
***
Не злите Крампуса! И... С Новым годом!
***
*Свин(ство)*
***
*Книга 1*
***
Свет, это было последнее, что он помнил.
Он помнил, как поймал Миклео за руку. Помнил, как пол обрушился уже под его ногами. Помнил, как все заволокло светом. Светом, столь безумно-торжественно отразившимся, от аметистовых глаз, взволнованного его возвращением в мир живых, серафима...
Он помнил, как они упали. Упали вместе...
И, вот теперь, он приходил в себя. Приходил, словно продираясь сквозь дебри оставленного ему в подарок Маотеррусом сказочного сна...
Не сказать бы, что пробуждение было безболезненным и приятным, но все же, и проблематичным оно не было.
Ему было мягко. Мягко и тепло. К тому же он явственно слышал рядом чье-то мерное дыхание и слабое посапывание, а также ощущал биение силы, равно как и мерные удары своего и чьего-то еще сердца, на фоне мерных тикающих звуков.
***
Сорей приоткрыл один глаз и в него тот час же хлынул свет, заставив его поморщиться с непривычки и зажмуриться обратно. Но, на этот раз, свет был не яркий и ослепляющий, а мягкий и скорее лунный, нежели солнечный, а возможно, что и утренний.
Он просто не знал, сколько времени прошло и который сейчас час: утро, вечер, день или все-таки ночь? Бывший Пастырь, поморгав, понял, что лежит на полу, от которого шел убаюкавший его жар.
'Видимо, я все еще в руинах', - чуть тоскливо подумалось ему. Повертев головой по сторонам, он понял, что действительно находится в подземелье и все еще не один. Миклео спал рядом. Спал, разметав по полу полы своего шестикрылого плаща.
Его аквамариново-снежные волосы, в которых буквально заблудился морской прибой, разметались по узорчатым плитам древнего пола. На бледном, от лунного света, по мнению Сорея, лице, цвел мягкий румянец. А на чуть приоткрытых устах, все еще блуждала мечтательная улыбка.
И все бы ничего, но кое-что, все же, застало Сорея врасплох и заставило насторожиться, а после и напрячься...
Он внезапно понял, что помимо его и Миклео в комнате, являвшейся частью некоего огромного зала, были и другие люди. Люди, что спали кругом, голова к голове и над каждым ярким золотым огнем горела цифра...
***
'Часы...' - внезапно промелькнуло в сознании, когда он все же увидел мерцающий и мерно тикающий циферблат.
Он увидел стрелки часов, что паря в воздухе медленно двигались над этим импровизированном циферблатом, задорно потикивая. Юноша так же осознал, что в центре 'часов' лежали две игрушки, видимо, кем-то впопыхах забытые, по крайней мере, на первый взгляд...
Сорей, проверил себя на предмет повреждений и ушибов, и пришел к выводу, что здоров и в полном порядке. По исходящей же от Миклео силе, тот тоже вероятней всего был в норме, но будить серафима Пастырь не стал.
Его сейчас волновали незнакомцы, которые этими самыми 'незнакомцами', как раз таки и не были. А были, к его ужасу и искреннему удивлению, весьма известными личностями, если даже не сказать 'персонами нон грата'...
Сорей внимательно окинул присутствующих взглядом и, закусив губу, задумался. Увиденное не радовало. Можно даже сказать - пугало.
***
'Безумие какое-то', - пробормотал он и на всякий случай ущипнул себя за щеку. Боль была явной. Это отрезвляло. И означало, в свою очередь, что все происходящее с ним - реальность...
Реальность, а не плод его больного воображения и ни чья-то злая шутка, как например все того же злосчастного Маотерруса, который возможно решил подложить ему самую настоящую свинью, вызвав столь красочные галлюцинации, как подарок под Новый год, устроив издевательство, по типу форменного свинства, а-ля благодарность за свое очищение.
Еще раз, вздохнув, и потерев глаза для верности, а так же похлопав себя по щекам, он вновь взглянул на 'спящих'. От этого у него дернулся глаз, и побежали мурашки по спине, вызвав самый настоящий холодный пот, просто от осознания того, чем это может вылиться в будущем и аукнуться лично для него и все еще мирно спящего Миклео.
***
'Двенадцать, вместе с Миклео и со мной. Плюс эти игрушки в центре. Видимо, это какой-то ритуал, а игрушки означают нас.
Они и похожи на нас. Знать бы еще, кто так развлекается?..' - мрачно подумал он, задумчиво потерев подбородок и заметив, что метка Пастыря с руки действительно стерлась, освободив его от груза ответственности перед человечеством.
'Хоть, это радует. Теперь я могу осуществить нашу с Миклео мечту. Вот только разберусь с этим недоразумением!' - чуть устало пробормотал он себе под нос и принялся легонько тормошить, придвинувшегося к нему во сне, Миклео.
***
Серафим просыпаться не спешил, стоически перенося щекотку носа перышком и легкие похлопывания по щекам и плечу.
'Спящая красавица', - улыбнувшись, протянул про себя Сорей и подумал:
'Была, не была!' - наклонившись, поцеловал Миклео в лоб, за что был мгновенно схвачен и уронен в страстные объятья очаровательно-сонного серафима.
'М-м...
Сорей?..
Ты, правда, здесь или это все еще сон?' - сладким и все еще сонным голосом произнес юноша, так же приоткрыв один глаз и нежно улыбнувшись ему.
'Тс-с!
Миклео! Говори по тише!
Мы здесь не одни! Да, я и вправду здесь! Но произошло что-то странное! И я не знаю, к добру ли это или к худу!' - жарким шепотом произнес он в бледное ушко серафима, все еще лежа в его объятьях.
***
Серафим мгновенно проснулся, насторожившись и став серьезней. Он аккуратно сел, отпустив друга, и огляделся.
Сорей нервно усмехнулся, увидев, как округлились губы Миклео и расширились его, и без того огромные, глаза.
'Ч-что это?' - придушенным шепотом выдавил из себя серафим.
'Не знаю...
Если б я знал...' - виноватым голосом, склонив голову, тяжко изрек Сорей, гипотетически разводя руками в воздухе.
'Может нам стоит убраться отсюда, прежде чем они проснутся, а?' - с надеждой в голосе и с явным сомнением в нем, изрек серафим, нахмурившись и с опаской глядя на спящих.
'Нет, я думаю это плохой вариант! Все же надо подождать, пока они проснутся сами или самим их разбудить! Разбудить и узнать кто они или вернее, что они такое!' - чуть здравомысленно изрек Сорей, косясь на спящих и гадая, из каких мест явились 'незнакомцы' или твореньем, чьих рук или лап они являлись.
'К тому же, мне все-таки интересно, кто они такие?! И...
И, почему они выглядят именно 'так'?!' - уже приглушенно-испуганным шепотом добавил он, скрыв глаза за челкой.
***
Сорей кивнул, соглашаясь, и потянулся к спящим рядом с ним двум мальчикам. В этот момент произошло нечто, что заставило его отпрянуть и оттащить Миклео от часов. Мирно лежавшие до этого момента игрушки, внезапно ожили и встали, испуганно принявшись озираться по сторонам. К вящему шоку Миклео, игрушка, столь похожая на него самого, недолго думая, призвала на его голову, самую настоящую тучку. И теперь, ошарашенный серафим воды созерцал, как на его голову падают миниатюрные снежинки, посверкивая серебряными гранями...
'Метелица! Нет, дед Мороз!' - нервно смеясь, изрек Сорей.
Его трясло. Ситуация грозила перерасти в настоящий психоз, если бы не была столь комична, представ в виде битвы титанов, битвы слона и моськи, а-ля Самсона и Голиафа...
***
'С-сорей? - внезапно прозвенел в тишине детский голосок, и пара искателей приключений дружно вздрогнула и воззрилась на его источник. Миниатюрная копия Миклео, а вернее его детская версия, сидела на полу и сонно терла уже свой аметистовый глаз.
Малыш явно был дезориентирован и искренне не понимал, где он находится. Детская же версия Сорея, мирно спала рядом, прижимая к себе старый земляной жезл Миклео.
А между тем, один за другим, стали просыпаться и остальные 'спящие', что к ужасу 'первых' также являлись их копиями...
Но, хоть они и являлись ими, они были все же, не полными копиями...
Были и отличия. Причем весьма необычные, заставившие Бывшего Пастыря и его серафима надолго задуматься. Ведь помимо детских версий, все остальные версии были взрослыми...
Правда, некоторые выглядели чуть младше их, а некоторые чуть старше...
Среди них был и Миклео - хеллион, с драконьими рожками и крылышками, облаченный в белый кафтан и спавший в компании Сорея, одетого в черную, как ночь, мантию и багровую, словно облитую кровью рубаху. Был и серафим Сорей, в компании Миклео, одетого, как Пастырь. Были Миклео и Сорей, бывшие людьми оба. А так же были и серафимы Миклео и Сорей. Вся эта пестрая компания соизволив, наконец, проснуться, впала в настоящий ступор, созерцая друг друга. Благо, изжарить их всех Миклео-хеллиону не дал Сорей-серафим, управляющий водой, на пару с его серафимической версией, управляющей молнией. Эта парочка, недолго думая, обезвредила явно сбитых с толку падших юношей. Малыши же, в свою очередь, сидели на полу, раскрыв рот и просто офигевали. Кажется, они решили, что слегка сошли с ума или попали в Зазеркалье, к Алисе...
***
'Мама!
Я хочу к маме!' - внезапно звонко воскликнул и заплакал Миклео-малыш, также вызвав внезапно пошедший в помещении дождь. Окружающие, дружно впав в ступор, уставились на это чудо природы, кавая и общего умиления, тем временем, браво защищаемое трясущимся от страха, но не мене героической мини версией Сорея вооруженного все тем, же земляным посохом Миклео-младшего...
'Тихо! Не плач! Все будет хорошо!' - дружелюбно произнес водяной серафим Сорей, подходя и садясь рядом с решительно настроенным Сореем-ребенком и дружелюбно ему и Миклео-младшему улыбаясь.
' Почему мы должны вам верить!?
Мы не знаем кто вы! А то, что вы выглядите так же, как мы - еще ничего не значит!' - пылко воскликнул Сорей-младший, надувшись, как герой-первогодка, и защищая все еще плачущего, и недоверчиво смотрящего на происходящее, Миклео-младшего.
***
'Немедленно развяжите нас! Слышите!
Вы пожалеете, что связались с нами!
Я клянусь!
Я убью вас!
Я Владыка Бедствий! И я не потерплю такого обращения с собой и со своим супругом!' - тем временем отчаянно кричал уязвленный в самое сердце падший Пастырь Сорей.
'Да тихо, ты! Не кипишуй!' - мрачно с явным сочувствием в голосе изрек молниеносный серафим Сорей под явно сочувственный взгляд Пастыря Миклео.
Человек Сорей и человек Миклео молчали.
Они молчали, как-то испуганно созерцая представшую перед ними картину.
Не выдержав, Пастырь Сорей все же решил вмешаться, инстинктивно чувствуя, что все же, кто-то из присутствующих знает, что же все-таки происходит, а ему, как и, видимо, большинству из присутствующих нужны были ответы, но вот чего-чего, а их то, как раз таки и не было...
Он вмешался, прервав говоривших:
***
'Эм...
Простите, конечно, но не могли бы вы быть столь любезны, чтобы поведать нам, что же все-таки происходит!' - слегка нервничая, произнес он, с опаской глядя на свою хоть и связанную, но все же падшую версию.
Он обиделся, что его не почитают и что у всех все хорошо! И он решил отомстить!
Он украл у Маотерруса часть силы и выплеснул власть Земного Пульса в реальный мир, тем самым, стерев границы пространственно-временного континуума, что и позволило всем нам сегодня встретиться!' - улыбаясь, добавил он, взглянув на первого Сорея.
'То есть, получается, это все взаправду? Не иллюзии Симонны или кого-то в ее роде?' - с недоверием спросил первый Миклео, благополучно пропустив мимо ушей тираду о континууме.
'Нет! Это все Крампус!' - тяжко вздохнув, успокоил его водный Сорей и протянул малышу Миклео платочек.
'И? Надолго мы тут застряли?' - спросил человек Миклео, нервно протирая очки и с опаской косясь на Владыку Бедствий.
'Нет. Ненадолго. Всего на одну ночь! Сейчас Новый год, а он хотел его нам испортить! Но, как мне кажется, единственные кому его испортили - это они!' - мотнув головой на 'падших', изрек водный Сорей, пристально смотря на магический циферблат, неумолимо отсчитывающий минуты до Нового года.
***
'И? Что будим с ними делать?' - как бы невзначай, невинно поинтересовался человек Сорей, с подозрением смотря на свою злобную версию, усиленно грызущую всунутый ему на скорую руку в рот кляп.
'А, ничего! Праздновать! Ну, и попытаться очистить эту парочку, а то от одного взгляда на них у меня зубы сводит и сердце щемит! Эт ж надо было так достать бедолаг, что они пустились во все тяжкие!' - горестно изрек Пастырь Миклео, погладив свою порочную копию по белесым волосам.
Падший дернулся, одарив его мрачным, злым и пышущим праведным гневом, взглядом, не сулящим ничего хорошего.
'А, может, ну их, а? Пусть живут?' - внезапно для самого себя произнес первый Сорей, с сомнением покосившись на 'несчастных жертв обстоятельств' и 'произвола'.
'Я считаю, что так даже еще круче! Многообразие миров поражает! И не нам стремиться к однообразию!
Кто мы, чтобы упорядочивать хаос? Разнообразие жизни прекрасно! Даже такой! Особенно когда на дворе Новый год!' - вмешавшись в общую дискуссию произнес первый Миклео улыбаясь и беря в руки живых кукол - 'вуду'.
***
Присутствующие задумались и, потупившись, замолкли, переваривая.
'Гм...
В чем-то он прав...
В самом деле! Сегодня ведь Новый год! И вправду, пусть живут! Развяжи их Миклео!' - произнес молниеносный Сорей Пастырю Миклео.
Тот, в свою очередь, с сомнением во взгляде и скрепя сердцем, все же развязал падших, за что тот час же словил в глаз от злого, как хомячок Миклео-хеллиона, обругавшего его самыми последними словами.
Только к шоку последнего он оставил его без реванша, посчитав, если уж прощать, то за все, даже за подобное свинство и мелкие пакости.
***
'А, может, не стоило их развязывать?' - мрачно, с сомнением в голосе спросил человек Сорей, человека Миклео.
'Нет, стоило!
Они же тоже люди, хоть и хеллионы!
Они ж не от хорошей жизни такими стали! К тому же, они - это мы! А желать себе зла, даже если нам и кажется что это на самом деле добро - это, как то неправильно!' - в свою очередь изрек старший серафим Миклео, с грустью глядя на дующегося на 'молоко' Владыку Бедствий.
Внезапно, взмахнув рукой, он создал в центре часового круга огромный торт-мороженное, на котором к шоку присутствующих, восседал на троне эмпирея шоколадный боров и вспыхивали, замерзая в полете искры ледяного салюта, опадая разноцветным конфетти и стекая струйками кокосового молока.
***
'Я думаю, под Новый год сбываются все желания! Вот и желание Крампуса осуществилось! Но праздник он все равно не испортил!
Мы все равно можем его отметить! Даже здесь - в подземелье!' - улыбаясь, добавил он, создавая ледяные бокалы и наливая всем, кроме малышей, сверкающее магией шампанское. Мелким, включая кукол, он налил невесть откуда взявшийся виноградный сок.
***
Первый Сорей слегка пораженно на все это смотрел.
Он все еще не до конца верил в реальность происходящего, но все же, ему хотелось в это верить. Хотелось чувствовать, что все, что было в его жизни, было не напрасно! И что он, наконец-то, может быть счастливым! Может, пусть и не во всех мирах...
Да, он не стал Владыкой Бедствий в своем мире...
Он выстоял, сохранив чистоту сердца. Да, Миклео не остался человеком и у него, как и у самого Сорея, никогда не было мамы, но у них у обоих была вся небесная семья и их Грампс! Да, он пока не стал серафимом, но он обязательно однажды им станет! А молнии или воды, кто знает...
Это еще неизвестно!
Мир рассудит, что для него лучше! Может, он вообще превратится в котега или черепажека, гоблина или вот в такую милую живую игрушку-китти!
Он подозревал, что тот, кто сейчас явился ему в образе водного Сорея и был его истинным будущим, что так мило улыбалось его с Миклео прошлому, под завистливые взгляды несбывшегося.
***
Игрушка Сорей чмокнул первого Миклео в щеку, а кукольный
Миклео подарил Миклео малышу венок из ледяных цветов, что рассыпался и улетел в небо роем сверкающих бабочек новогоднего салюта.
Человек Сорей, вместе с молниеносным Сореем сидели, обняв все еще дующегося на всех и вся Владыку и подливали ему в бокал шампанское.
Тот дулся, но больше их не проклинал и пытался соблазнить Миклео Пастыря, за что огреб по голове от супруга.
А Пастырь Миклео, избавившись от домогательств Владыки Бедствий, думал о бренности бытия, и думал над тем, что все-таки лучше: быть серафимом или хеллионом? Ведь, как бы там ни было, но крылья Миклео хеллиона ему тоже очень нравились, ведь они даровали способность летать...
Будучи Пастырем, он грезил о полете...
Миклео человек же, в свою очередь, восхищенно смотрел на лук, что показал ему первый Миклео. Смотрел и поражался тому, какими могут быть тропы эмпиреев.
Он поражался им и в тайне завидовал. Завидовал тому, что все еще был всего лишь человеком. Человеком, волей судьбы лишенный колдовства, коим владели все его иные 'я'.
***
Молодые люди болтали всю ночь, рассказывая друг другу истории из своих миров. Болтали, чокаясь хрустальными бокалами, а волшебные часы Крампуса, тем временем, пробили полночь.
Начался Новый год.
И с последними искрами салюта они вернулись домой, каждый в свой мир. Вернулись в тот миг, из которого исчезли, унося с собой тепло этого холодного года, овеянного теплом человеческих и не очень сердец.
Ведь даже сердце вселенского зла способно любить и от этого знания на душе становилось теплей...
***
А где-то в сердце Земного Пульса, где-то в далекой галактике, улыбался драконьей улыбкой дракон-эмпирей Маотеррус.
Улыбался и шептал:
'Будьте счастливы, Сорей и Миклео!
Будьте счастливы и...
С Новым годом!'
***
'Бьют волшебные часы - стрелки на двенадцать!
А тринадцать - Час Любви - отмечает Счастье!
Бьют часы, колокола, по земле шагает праздник!
Он спешит звездой в дома, детям подарить подарки!
Елки пышные сверкают вереницами гирлянд,
И огнем горят восторга, лица тех, кто нынче рад!
Крампус с Сантой у избушки пьют какао с пышной плюшкой!
Эльфы собрали мешок, выпив эль на посошок!
Уж Рудольф накрасил нос, подцепив салазки,
А в стране волшебных грез, отмечают праздник сказки!
Бьют часы, сверкает елка, наступил уж Новый год!
И теперь в краю далеком, будет радость круглый год!