Миррэй Фианит : другие произведения.

Пламенные сердца

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Из искры возгорится пламя..." - так было сказано и так будет вечно, даже если эта искра и находится в самой глубине души - в центре человеческого сердца. Она обязательно разгорится, возгоревшись всепожирающим пожаром - любви, страсти, справедливости или гнева, но она возгорится, толкая человечество на новые свершения, ведь в этом и сокрыта истинная - сакрально-сокровенная суть жизни: жить, дабы творить жизнь. А возгоревшись в человеке, она сделает пламенным не только его сердце, но и его душу, обратив его тем самым в светоч, движущий вперед к расцвету весь мир и всю цивилизацию. Ведь когда мы "горим" - мы творим будущее! Кроссовер по Soul Eater, Enen no Shouboutai, Promare Хоррор, Эротика 2019г
  *Миррэй Фианит*
  
  ***
  
  *Пламенные сердца*
  
  ***
  
  'Из искры возгорится пламя...' - так было сказано и так будет вечно, даже если эта искра и находится в самой глубине души - в центре человеческого сердца.
  Она обязательно разгорится, возгоревшись всепожирающим пожаром - любви, страсти, справедливости или гнева, но она возгорится, толкая человечество на новые свершения, ведь в этом и сокрыта истинная - сакрально-сокровенная суть жизни: жить, дабы творить жизнь.
  А возгоревшись в человеке, она сделает пламенным не только его сердце, но и его душу, обратив его тем самым в светоч, движущий вперед к расцвету весь мир и всю цивилизацию.
  Ведь когда мы 'горим' - мы творим будущее!
  
  ***
  
  *Искра 1*
  
  ***
  
  Ведьма стояла у котла.
  Она смотрела на него с легким недоумением и каким-то сомнением.
  Котел не внушал ей доверия и вызывал смутные подозрения, что что-то не так, но что именно, она понять толком не могла. Просто в ней что-то криком голосило о непредвиденной и явно нештатной ситуации...
  В темной коморке, сплошь увешанной травами, кореньями и тушками сушенных летучих мышей клубился белесый дым варева.
  Он плавно поднимался вверх, тая у потолка, но, к сожалению, умиротворяющаяся картина процесса зельеварения продлилась недолго...
  Варево, взорвавшись, вспыхнуло и разноцветной кислотно-яркой струей ударило в потолок деревянной хибары.
  Ведьма отпрянула и села на пол. Малиново-зеленый столб огня ее искренне напугал, а еще и возмутил, ведь она сделала все правильно - по рецепту, выждала все сроки, собрала все нужные ингредиенты и вот все что-то явно пошло насмарку - не по плану
  Она искренне обиделась на свое творение и, расстроено закусив губу, принялась судорожно вспоминать, что же она неверно положила в котел, но ничего путного на ум не приходило. Все было очень точно - тютелька в тютельку. Ошибки быть не могло, но она, тем не менее, все же была...
  Ведьма вздохнула и, откинувшись на пол, принялась дальше созерцать безумие ее, внезапно ожившего зелья.
  Она смотрела, как к изумрудно-зеленому и малиново-розовому добавился белоснежный и медово-золотой цвета. Как вспыхнуло багровым, и как в потоке, бьющем в потолок, зазмеились эфемерно летучие тела драконов и прочей нечестии, внезапно заскользившие в глубине светового столба.
  Ведьма села, а потом все же встала.
  Она подошла к котлу ближе и пристально всмотрелась в его нутро. Увиденное ее насторожило и совершенно не обрадовало...
  'А это еще, что такое?' - негодуя, пробормотала она, когда внезапно увидела в потоке, словно в странном зеркале, три разноцветные планеты, которые внезапно столкнулись. Закричав от ужаса и понимания, она отпрянула от варева. Одну из планет она узнала. Это была ее родная и местами грешная планетка, а вот две другие вызывали у нее массу вопросов, равно как и внезапно взбесившийся пунш.
  'Непорядок! Это - ненормально! Нужно экстренно собирать совет магов!' - нервно меряя комнату шагами, произнесла она, а затем пулей подлетела к котлу, когда увидела там возникший яркий белый свет и фигуры людей, ну или кого-то на их подобии, в прямом смысле падающих с небес.
  'А-а-а-а-а!' - дико завизжала ведьма, внезапно осознав, что случилось нечто действительно из ряда вон выходящее, и стремглав бросилась вон из хибары, опрометью опрокидывая котел. Мимоходом она успела увидеть, как явно осерчавший на нее за это прискорбное деяние, кружащийся в котле дракон, вынырнув из потока, клацнул своими огненными зубами аккурат у ее пяток.
  Она, взвизгнув, подскочила почти до потолка, осознавая, что подол ее юбки предательски вспыхнул, а зелье...
  Зелье погасло...
  Погасло, убив заодно и костер в очаге, но ведьма все же убежала. Убежала, потушив юбку и оставив дверь в свой дом нараспашку.
  Ее любимый ворон, сидевший на жердочке в доме, с неизбывной грустью и печальной усмешкой смотрел ей вслед. Такой же черный, как и он, кот Морганит, подойдя к разлитому вареву, потыкал в него лапкой, а после чихнул и принялся закапывать его эфиром, явно сочтя откровенной гадостью, не стоящей его внимания...
  Но внезапно он повел ушами, словно к чему-то прислушиваясь, и дико зашипел, вздыбив спину.
  Его шерстка встала дыбом. Дико закаркав, ворон вылетел прочь.
  Кот, взбесившись, так же пулей, как ошпаренный, вылетел из хибары.
  Хмурая Луна в небе откровенно ржала, а затем, горестно завыв, раскололась...
  В нее ударила ослепительная молния, поразившая ее, прямиком в ее изломанное сердце...
  И планета содрогнулась...
  Содрогнулась, ведь молния, пронзив Луну навылет, врезалась в ее твердь...
  В пустыне расцвел белоснежный цветок псевдо ядерного взрыва. Сверкающие осколки разбитой реальности миллиардами мелких квадратиков, славно взвесь, вились в воздух. Энергетические потоки-дуги вились все сильней и сильней. Вились, формируя плазменную сферу. Вились, формируя ту самую сферу, внутри которой бесновалась точка нуля...
  Сошедшее с ума время сжалось до микрона, превратившись в новое ядро звезды перемен, вот-вот готовой совершить еще один большой взрыв, а затем...
  Затем она вновь расширилась до глобулы размером с километр. На миг она была пустой и прозрачно-серой, а после...
  После вновь налилась ослепляюще-белым огнем, и внутри нее внезапно что-то возникло...
  Планета взвыла вновь и в глобуле, как и в котле ведьмы, отразились двери миров...В реальность хлынуло пламя.
  Оно, ожив, превратилось в драконов, и они взорвались, столкнувшись, а после сфера исчезла...
  Исчезла, опалив до стекла песок. В самом центре взрыва, в всполохах инфернального пламени остались лежать люди. По их одежде скользил свет, а вокруг, выписывая замысловатые круги, продолжали скользить новые, исчезающие драконы.
  
  Над пустыней повисла звенящая тишина, и лишь огни иных миров звонко пели свою жуткую песнь. Пели ее, меняя устои мира.
  Мира, внутри которого расцвел цветок галактической смерти.
  Луна плакала.
  Ей было больно, а Солнце смеялось.
  Оно взирало на владения Шинигами с явным предвкушением. Взирало с интересом, ведь поистине интересные вещи над подведомственной ему с Луной планетой, к сожалению, происходили не так уж и часто, а это событие обещало быть захватывающим. По крайней мере, скалящиеся на него драконы были явным тому подтверждением....
  Люди продолжали спать.
  Сила вокруг бесновалась.
  Пустыня хранила молчание.
  Началось слияние миров...
  
  ***
  
  'Пылает пламя в глубине. В сиянье сердца топит небо разум.
  Оно ведь на своей волне, всегда гласит - неволен в мире каждый...
  Огонь, как проклятый горит... Всё вторит, как уста пророка,
  А молния... Она летит... Она предвестник Рагнарека,
  Что все ж настанет... Дайте миг, свершить последнюю охоту...
  Клубится дым как облака. Идет великая гроза. Устои скинул мир.
  
  Ведь выбрался из лампы джинн, сбежав от ночи зла.
  Но в глубине застывших снов кипит из злобы тьма.
  Горит огонь. Горит, как прокаженный... И свет его играет в бездне душ.
  Он песнь свою сквозь шум выводит, ломая разум и крупицы чувств.
  Горит планета - вся огнем одета. И плачет в небе призраком Луна.
  Ведь дверь открыта беззаветно, ведет сквозь небеса в грядущее она.
  
  Горит волшебный путь, сверкает ярко стрелка. И отраженье дерзко смеется в глубине.
  Ведь на клинке судьбы застыли навек сожженные миры...
  Война чертовка - бессердечна, а алчность злюка - бесчеловечна.
  Желают время погубить, ведь доказать они мечтают, что в пустоте - пристало людям жить...
  Огонь горит, его трепещет пламя. Улыбка стынет на лице.
  Перед глазами жизни знамя, а значит - не бывать вражде.
  
  Через пески и время сквозь, собрав осколки бытия, пройти придется путь чрез ночь,
  Ведь участь все же нелегка. Когда твое решенье миру равняется первопричине,
  Решать обязан только ты, и пусть дотла сгорят миры!
  Ведь новый должен будешь сделать сердцем ты.
  Огонь горит. Горит сквозь времена. И блики, радугой живя, дремают на клинке.
  Все смотрят в глубь самих себя, глядят в глаза судьбе', - тихо пел ветер.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Искра 2*
  
  ***
  
  В ушах звенело.
  Мака открыла глаза.
  Солнце нестерпимо жгло. Все тело болело.
  Она, слабо застонав, пошевелилась. Кажется, она была жива и относительно невредима, если не считать ощущения перегрева во всем теле. Повернув голову вправо, девушка обнаружила, что ее друзья - Соул, Кид и Блек Стар лежат рядом. Внешне они были в полном порядке, просто пока без сознания...
  Прикрыв глаза рукой и сжав от раздражения, накатившего на нее, зубы, Мака попыталась вспомнить события этого вечера, но они упорно путались, бессовестно от нее ускользая.
  Девушка была откровенно расстроена и именно поэтому злилась. Злилась она даже не от того, что очнулась в пустыне, посреди неизвестности, благо, хоть не одна, а с коллегами...
  Она злилась от того, что все вышло как всегда...
  О да, она вспомнила.
  Они собрали сто восемь грешных душ.
  Им осталось собрать одну единственную, клятую душу. Душу ведьмы...
  И вот тут-то что-то пошло наперекосяк...
  Пошло, злобно обставив их, а в частности ее - Маку, в их охоте за 'Великим Призом' - должностью новой 'Косы Шинигами', кем и должен был стать ее подручный из рода орудий - Соул Итер, сейчас на пару с Кидом, сыном самого Шинигами-доно и Блеком Старом, пребывающий в отключке...
  Последнее, что помнила Мака, была дико смеющаяся ведьма и чудовищный взрыв, затянувший их всех куда-то, где уже горело нестерпимо жаркое пламя, буквально заставляющее плавиться сам разум.
  Мака мысленно послала все к черту.
  Она подозревала, причем не без оснований, что всю работу придется начинать по-новой. Это явно был ее крест, как лучшей ученицы Академии Смерти...
  Она к этому уже привыкла, обижаться было не на кого - только на саму себя и свою бесполезность, смешанную с беспомощностью...
  'Да что ж это было-то?!' - мрачно произнесла про себя девушка и с трудом села. Песок, набившись в ее светлые волосы, стекал по плесам невесомыми серыми струйками.
  Отличница Академии Смерти огляделась. Помимо нее и ее спутников в странном, выжженном, полустеклянном круге посреди пустыни, лежали неизвестные ей люди, и это напрягало.
  Мака нахмурилась. Звон в голове понемногу проходил, но легче от этого все равно не становилось.
  Кид, застонав, очнулся. После в себя пришли и Блек с Соулом.
  Они оба слегка осоловело огляделись и воззрились на бледную, и чуть контуженую Маку. В их взглядах читалось искреннее непонимание и чистейшее недоумение.
  Мака всецело разделяла их чувства. Ведьмы среди них не было...
  
  ***
  
  'Мака, ты в порядке? Что вообще случилось?' - спросил Соул, подойдя к девушке и взяв ее за хрупкие плечи, сейчас покрытые явно обугленной мантией.
  'Ты цела? Ничего не сломано?' - с искренним беспокойством спросил он ее.
  'Нет, я в порядке! Не переживай!' - произнесла его напарница, и по совместительству возлюбленная, но в ее голосе слышалась явная неуверенность.
  'В голове звенит немного, но уже почти прошло! Эта клятая ведьма что-то сделала! Кажется, она нас подорвала! И вот, как итог, мы здесь!..
  Наверно, нас катапультировало, но что-то далековато!..
  Обычно взрывными волнами отшвыривало куда-то на окраину города, а тут, куда ни глянь, везде песок - пустыня, одним словом! Эт ж какой силы удар-то должен был быть, чтоб настолько далеко нас откинуло от населенных пунктов? Что вообще было в ее котле?' - задумавшись, спросила у пустоты Мака.
  Соул помрачнел.
  Ему это тоже все очень и очень не нравилось.
  Кид, также хмурясь, посмотрел себе под ноги. По его бледному лицу стекали капельки пота. Присев на корточки, он коснулся выжженного круга, а после произнес:
  'Не думаю, что это - вина ведьмы! Чудо, что мы, вообще, все живы! Подозреваю - это не она сделала - не ее профиль! К тому же, с этим местом не все в порядке!
  Его душа явственно мертва! Вся жизненная энергия в этом секторе полностью обнулилась! Элементальные духи полностью покинули его'.
  'Кид, а ты в этом точно уверен?' - помрачнев, спросил Стар, попинав, посверкивающие зеркальными гранями, булыжники в изобилии валяющиеся повсеместно.
  'Да, Блек, уверен!
  Я не чувствую здесь вообще никакой маны! К тому же я увидел что-то странное ранее!
  Мне, возможно, привиделось, но нас, кажется, съел дракон...' - произнес Шинигами-младший, косясь на непроницаемо-черный пепел, переливающийся сине-багровыми всполохами в его руке.
  'Дракон...
  Да...
  Точно! Дракон! Ну, конечно же! Во всем виноват дракон! Будь он не ладен!
  Я его тоже видел!' - чуть подумав, внезапно воскликнул, чему-то обрадовавшийся Соул, с энтузиазмом ударив кулаком по ладони.
  'А давайте его найдем и заставим все исправить, а?' - предложил он, улыбаясь.
  Мака нервно на него посмотрела и, пробормотав что-то, навроде теплового удара и контузии от падения с высоты, отошла подольше, а то мало ли что еще взбредет в голову ее шального возлюбленного...
  Соул на нее искренне обиделся и даже отвернулся, оскорбленный в лучших чувствах.
  Кид же, вздохнув, посмотрел на спутников с сочувствием. Дракон явно имел место быть, но сейчас не он был их проблемой и квест 'Убей Дракона' - явно откладывался на неопределенное время. Откладывался, ибо были вещи поважней, к примеру, ряд неизвестных лиц, бывших вместе с ними в этом импровизированном 'гнезде дракона'.
  'А мне все равно кажется, что у вас тепловые галлюцинации! Это все ведьма и взрыв! Слышите меня, если не слышите голос своего разума?! Не было там никакого дракона!
  Нам просто опять переться до города и по-новой искать еще одну ведьму! Эта ведь - сбежала!' - зло произнесла Мака, вставая и отряхиваясь.
  Ее спутники дружно улыбнулись. Им понемногу становилось весело...
  Небольшая прогулка до Академии Смерти вселяла в них чувство, возможно свалившегося на них уик-энда, и они намеривались провести его весело и с огоньком.
  'Ну, подумаешь - сбежала...
  Новую найдем!
  Их же пруд пруди, Мака! Тут не о чем переживать!' - ободряюще-весело рассмеявшись, произнес Соул и, подойдя к другим участникам их 'незапланированного пикника', присев, потряс их за плечи.
  'Эй, народ, вы там как - живы?' - спросил он у странно одетой девушки с хвостиками.
  Та, слабо застонав, открыла глаза, воззрившись на него слегка расфокусированным взглядом, а после, вскрикнув, отползла, внезапно зажегши над собой некое подобие кошачьих ушек и двух хвостов из пламени.
  'Неужто ведьма!' - с надеждой воскликнула Мака, идя к Соулу, но тот поднял вверх руку, останавливая напарницу.
  'Стой!
  Она не ведьма!' - мрачно произнес он, прищурившись и странно глядя на девушку.
  'Она - что угодно, но стопроцентно не ведьма!
  Я знаю, какая сила исходит от ведьм! От нее ничего подобного не исходит!' - произнес он, медленно вставая и с явным разочарованием и все нарастающим раздражением смотря в, начавшую понемногу искриться черными молнийками даль.
  'Ты кто и почему ты горишь?' - спросил он, превращая руку в лезвие косы, мгновенно оказавшуюся у шеи, опешившей вконец незнакомки.
  Та впала в прострацию. В оружие люди у нее на глазах пока еще ни разу не превращались, в отличие от превращения в огневиков.
  Он стал ее первым...
  
  ***
  
  'Я...
  Я...
  Я - Тамаки!
  Я - огненная пожарная! Восьмая пламенная бригада Токио.
  Я - третье поколение!' - заикаясь и нервно мямля, произнесла девушка, с ужасом глядя на антрацитовое лезвие, поблескивающее прямо у нее перед глазами.
  Ее огненные ушки и хвост развеялись.
  Ее пламя на этот раз ее подвело.
  Оно подвело ее, предательски угаснув. Подвело, ведь она была слишком испугана и от страха не смогла адекватно разрулить и оценить сложившуюся ситуацию. Единственное, что ей оставалось, так это уповать на помощь друзей, благо те были рядом, хоть и спали лежа на песке...
  'Огненная пожарная?! Это что, прикол какой-то?!' - искренне удивясь, неверяще произнес Блек Стар, вздернув бровь и начав истерически смеяться.
  Тамаки своим признанием откровенно сразила его, наповал, морально дискредитировав. Конечно, он в обычной ситуации возможно бы и поверил ей, и возможно поверил бы во все, что угодно, но сейчас...
  Сейчас его реализм все же взял верх над его разумом, и он банально ей не поверил... Не поверил, сочтя за очень хорошо шифрующуюся ведьму.
  Он счел ее за первоклассную ведьму манипулирующую огнем и сумевшую провести даже такого профи в поиске ведьм, как Соул. Уж в чем в чем, а в этом деле Итеру действительно не было равных...
  Он действительно был мастером своего дела, воистину претендующим на звание первого и сильнейшего. Все же звание 'Косы Шинигами' означало очень многое...
  Да, Тамаки была очень красива, но именно эта ее красота и заставила его - Блек Стара, усомнится в ее словах. Ведь что бы она там не говорила, но огонь ведь имел свойство опалять, а пожарный без ожогов - не пожарный, хоть она и манипулировала пламенем...
  Блек Стар ей не поверил. Не поверил, и теперь она была под подозрением, а значит, в опасности. Ведь ему тоже нужна была душа ведьмы, чтобы завершить трансформацию уже своего партнера-оружия в 'Косу Шинигами'...
  И он собирался пойти на все, включая убийство ведьмы, чтобы завершить свою миссию, ведь почет, слава и сила во все времена были тем, к чему все всегда стремились, и он - Блек Стар, не был исключением.
  'Нет! Тамаки правду говорит!
  Мы все из одного отделения!
  Мы - восьмая специальная пламенная бригада пожарных Токио!' - произнес, очнувшийся брюнет из числа друзей Тамаки, садясь и тоже начиная гореть...
  Правда, горели у него отчего-то только щиколотки...
  Ботинок у паренька не было, а вот форма пожарного все же имела место быть, что вместе с нашивкой явно говорила в его пользу.
  Блек Стар разочаровано вздохнул.
  Девушка и вправду оказалась не ведьмой.
  Его это действительно искренне огорчило...
  
  ***
  
  'Артур, Маки, очнитесь! Хватит стать! Тут вам не курорт!
  Нас опять куда-то не туда закинуло! Подозреваю - это всё Проповедник!
  Она во всем виновата!
  Она это нарочно, чтобы я не нашел Сё и не спас его от Апостолов и от ее влияния!' - произнес он, подходя к своим спутникам и принимаясь их будить.
  'Шинра, не ори! Дай поспать!
  Я так устал, а ты орёшь, как петух в четыре утра! Чес слово, разве так можно?! Ты ж не будильник!' - произнес, названный Артуром блондин, зевая и переворачиваясь на другой бок, ничуть не смущаясь посторонних, взирающих на него с явным непониманием.
  Он отвернулся от, начавшего пылать праведным гневом, Шинры, за что и получил пинок, приведший его в чувства, навроде приснопамятного волшебного 'пенделя'.
  'Кому говорю: а ну, вставай!
  Ты, горе-рыцарь! У нас тут проблема намечается! И я, вообще, подозреваю, что нас закинуло в Адору или еще куда-то похлеще. Что-то не так со всем этим местом, хоть на пустоши выжженного мира оно что-то особо и не похоже. Я не чую огневиков поблизости! Я, вообще, пламени не чувствую!
  Эти конченные белорясовцы явно сделали какую-то пакость!
  Мне даже показалось, что 'Аматерасу' и все другие реакторы на планете одновременно взорвались!
  Я снова видел эту проклятую, безумную 'фею Адоры' из реактора! Она, смеясь, помахала мне ручкой на прощанье, стерва! Вот попадись она мне только, сразу всю эту дурь из нее выбью, а то завела, видите ли, привычку - людей в огневиков превращать! Тьфу, ведьма! Что б ей неповадно было!' - произнес Шинра, смотря на присутствующих, которые начали подозревать, что преступный сговор ведьм все же имел место быть и они все пали его жертвами...
  
  ***
  
  'А? Что? В смысле 'Аматерасу' взорвалась?
  Кусакабэ, что ты такое говоришь?
  Ты, должно быть, бредишь! 'Аматерасу' вечна!
  Она не могла вот так просто взять и взлететь на воздух! Две тысячи лет простояла и хоть бы хны! Две! Хрен ей что-то сделалось бы! Века простояла и еще столько же простоит!
  Тебе реально пригрезилось! Это все, воистину, происки Проповедника и ее Апостолов!' - произнесла, очнувшаяся Маки.
  Сев, она начала хлопать глазами, узрев незнакомцев, которые смотрели на них всех в явном непонимании, плотнее их обступив.
  'Кто это, Шинра? Что реально с нами случилось?' - спросил, окончательно оклемавшийся, Артур, слегка контужено переводя взгляд с Тамаки на неизвестных и вновь на Тамаки, которая, судя по ее бледному лицу, искреннее не знала куда деваться...
  Странные подростки, способные трансформировать свои тела в оружие, ее откровенно пугали, как и она их, своей ненормальной властью над пламенем.
  Шинра ничего не ответил.
  Он думал. Обстановка накалялась. Место ему абсолютно не нравилось, равно как и странный зуд, словно резонанс Адоры, подлезший ему под кожу и отчего-то начавший его пожирать. То, что это не его пламя, он уже понял, но чем это было на самом деле, понять он пока не мог.
  ***
  
  'Шинра, слушай, а с чего ты вообще взял, что 'Аматерасу' рванула, а? Может она ну того, не рванула никуда и стоит себе в Токио целехонька, а ты тут испереживался весь и пугаешь нас почем зря! Не надо так, Шинра! Не оправдывай в очередной раз свое прозвище - Дьявол, не надо!' - произнес нахмурившийся Артур, и его голубые глаза стали серо-стальными, как и лезвие его энергетического клинка - Экскалибура.
  Шинра помрачнел.
  
  'Я вновь увидел Адору.
  Ее проклятая связь снова сработала, а еще...
  Еще на меня дракон напал...
  Возможно, это был мой доппельгангер. Все горело...
  Не только Адора, но и Токио...' - произнес Шинра, сжав кулаки и прикусив губу.
  Его, засиявшие багровым, глаза вперились в зеркальный пепел кратера.
  Злость понемногу брала верх над его, переполненным смятением, сердцем.
  'Еще я видели Сё.
  Его уволокло куда-то...
  У меня было такое чувство, будто бы весь мир одномоментно сжался до точки.
  Я увидел вспышку сверхновой', - чуть помолчав, добавил юноша, смотря на друга, но при этом, не выпуская из виду Маку и ее спутников.
  Все присутствующие молчали. Ветер злобно гнал по пустыни перекати-поле. Солнце продолжало злобно ржать, а Луна выла.
  Боль от метеора все еще терзала ее каменно-инфернальное естество...
  
  ***
  
  'Что за шум? Чё за дела?! Эт чё - песок? А где Промеполис? Неужто 'Парнас' в реале рванул?! О, Гуэйра!
  Ты тоже тут? Э, братан?
  Ты живой?
  Ты меня, ваще, слышишь? Бро, ответь! Не оставляй меня здесь!
  Я одиночества боюсь!
  Гуэйра, да очнись ты, пламя тебя разбери!' - орал какой-то, стрёмного вида парень, отчаянно тормоша своего, все еще коматозного друга...
  'О, Босс! И вы тут?! Босс, ответьте хоть вы мне! Босс?! Да, что с вами со всеми?!' - продолжал голосить несчастный, отчаянно тормоша все еще бесчувственных друзей.
  
  У Соула дернулся глаз, но он смолчал.
  Мака смотрела на это с пониманием и не вмешивалась. Ситуация, по мнению всех очнувшихся ранее, понемногу накалялась...
  'О, моя голова...
  Где я? Что случилась? Где Крей? И где Айна?
  Она же только что была здесь! Ох, ё...' - простонал, очнувшись, а затем падая обратно на песок из-за того, что слишком резко сел, какой-то чудной, полуобнаженный парень с ежиком синих волос, посверкивающих странными малиново-салатовыми искрами.
  'Вот дерьмо! И этот тут! Не было б печали...
  Ну почему пожарные от нас не отстают?! Ну почему?! Чем мы так пред миром провинились-то?! Ну, спалили полгорода, ну и чё? Там же одни козлы и выродки жили! С ними ж по-иному никак, только огнем такую заразу и выжигают!' - взвыл первый парень, горестно смотря на синевласого.
  'А, опаленные! Вот дерьмо...
  А у меня нет огнетушителя...
  Что за непруха...
  Весь день псу под хвост...
  Да, стопудово нужно было слушать Вулкана, а то опять все как всегда вышло...' - произнес названный пожарным, нервно рассмеявшись и свалившись в песок по-новой.
  Пламя продолжало упорно искриться в его лохматом ежике-ирокезе...
  
  ***
  
  'Что, убивать меня будете - нелюди? Не надейтесь - головешки вы позорные! Еще больше вы мне жизнь не испоганите! Не на того напали!
  Гало Тимос - пожарный с пламенной душой - без боя не сдается!
  Я вас все равно заморожу, вот только найду чем, будьте уверены!' - произнес он, вскакивая на ноги и в порыве страсти вскидывая сжатый кулак ввысь.
  'Больно надо, обездоленный ты наш!
  Ты нам - как банный лист сдался, пристал - все никак не отцепишься! Вали на хрен отсель!
  Ты нам не интересен! Лично меня только Гуэйра и Босс сейчас интересуют, а не какие-то там ущербные пожарники из клятого Промеполиса! Чтоб ты сгорел на солнце, изверг!' - произнес поименованный опаленным, обращаясь к пожарному, а после вновь переключился на друзей.
  'Лио! Босс - очнись! Харэ спать! Тут же нельзя спать! Тут этот - пламенный на всю голову! Да очнитесь же вы все! Ну, правда, скока можно?!
  Я ж очнулся, а вы все спите! Так нечестно!' - принялся орать он вновь, попеременно тряся своих друзей.
  
  Несчастная парочка оклёмываться явно не торопилась, что явственно разбивало сердце их друга и откровенно пугало пожарного, назвавшегося Гало. Тот шарил вокруг взглядом, явно ища огнетушитель или что-то на его подобии, но пустыня молчала...
  Молчала, лицемерно предлагая ему лишь, мрачно взирающих на него и опаленных незнакомцев, в глазах некоторых из коих горело, ничуть не уступающее огню промаров, пламя.
  Гало застыл. Эти люди заставили его оцепенеть. От них в буквальном смысле этого слова исходила сила...
  От них исходила сила, что в свою очередь отчего-то заставляла трепетать буквально каждую клеточку его тела...
  Было в них что-то такое, от чего реальность действительно начинала течь, воистину плавясь от неведомого, ирреального жара, и именно от этого чего-то, неизвестного ему - Гало Тимосу - и становилось поистине жутко. Ведь не каждый же день оказываешься в совершенно незнакомом мире в окружении незнакомцев, явно не обделенных силой, когда ты сам безоружен и почти что гол как сокол...
  У Шинры от всего от этого безобразия дернулся глаз.
  Кид же с интересом на них на всех посмотрел. У Тамаки начиналась истерика.
  Маки пыталась ее успокоить, но получалось плохо.
  Солнце, продолжая смеяться, пугало новеньких еще сильнее.
  Шинра искренне начал подозревать, что они все-таки в Адоре. Никто из местных его пока разуверять не спешил, и это пугало еще больше...
  
  ***
  
  'А вас тоже ведьма подорвала?' - спросил у всех новичков Блек, задумчиво проверяя свой пулемет, что наотрез отказался принимать человеческий облик.
  Его напарница, судя по всему, была в глубоком нокауте, и это его искренне напрягало.
  'Какая еще ведьма? В смысле - ведьма? Не было никакой ведьмы! Ну, если ты, конечно, Проповедника и тех чокнутых - в белых плащах в паре со 'Столпами', за ведьм не посчитал!' - произнес Шинра, пытаясь отбить у Соула Тамаки, с целью увести ее в безопасное место, ведь та от нервного перенапряжения почти плакала.
  Парень-коса ему доверия не внушал.
  
  Гало же, тем временем с сомнением на всех поглядев, тоже произнес:
  'Не было ведьмы!
  Айна - не ведьма!
  Она - Айна! Опаленные - тоже не ведьмы!
  Они, это...
  О, вспомнил - мутанты! Это все их промары - заразы редкостные! Взрыв устроили и поминай как звали - мол, они тут ни при делах!'
  Произнеся это, он с явным негодованием воззрился на все же очнувшееся в полном составе трио поименованных опаленных.
  
  ***
  
  'А вот за оскорбление - ответишь, хладагент ты бракованный!
  Промары - наши друзья!
  Они ничего просто так не жгут! И мы - не мутанты!
  Мы - новая раса людей, в чьих сердцах пылает вечный пламень Прометея!' - взбесившись, произнес названный ранее Гуэйрой, соткав в руке разноцветный огонь, явно вознамерившись поджарить недопожарного.
  'Оставь его, друг!
  Он этого не стоит!' - произнес потирающий виски Лио.
  'Босс, вы как? Что-нибудь болит?' - с беспокойством спросил его первый из опаленных.
  'Нет, Мейс, все в порядке! Просто...
  Просто я увидел что-то странное.
  Крей...
  Кажется, он сделал что-то совсем уж не то...
  'Парнас'...
  Он действительно взорвался, а еще...
  Еще там была брешь.
  Я видел...
  Видел, как планеты столкнулись.
  Нас, кажется, вырвало из нашей реальности...
  Это...
  Это было ужасно.
  Мне показалось, нас всех разложило на атомы, а потом...
  Потом вновь собрало...
  Собрало, но уже в неправильном, в корне не верном, перемешанном порядке...
  Я до сих пор чувствую себя странно.
  Я помню падение. Помню эту светловолосую девушку', - произнеся это, он указал на Маку, а после продолжил:
  'Я помню, она танцевала с чудовищной косой наперевес, а повсюду плавали странные, живые шарики из света и коса их поглощала, как промары поглощают наши души...
  А еще там был этот босоногий парнишка и город...
  Город, не чета Промеполису, полностью утонувший в огне. Там повсюду были какие-то странные опаленные.
  Они были полностью безумны, а еще...
  Еще там была еще одна девушка...
  Она была похожа на нас. У нее тоже был промар в сердце...
  Она была заперта в башне и...
  И башня рухнула, а девушка...
  Девушка сгорела...
  Она сгорела, и энергия ее смерти разорвала пространственно-временной континуум. И я увидел чудовищную взрывную волну. Тот город...
  Нет, даже целый континент...
  Его смело с лица земли...
  Смело, превратив почти всю планету в невесомую звездную пыль. Что-то конечно уцелело, но тот мир...
  Он...
  Он изначально был сожжен дотла...
  Там не было почти ничего живого...
  Только смерть и разрушение...
  Как было сказано кем-то однажды -
  '...Это вальс мертвых на мертвой земле, где мертвые тени последнюю пляску ведут...' - закончил Лио, активнее массируя виски.
  
  Наступила гробовая тишина.
  Ее разрезал горестный вопль одной из пожарных восьмой бригады:
  'Что?! Наш Токио - уничтожен?! Так 'Аматерасу' все же взорвалась?!'
  Воскликнувшая это Маки, села на месте.
  Ее душили рыдания. Девушка искренне не верила в происходящее.
  Она искренне отказывалась в него верить.
  'Сё...
  Он...
  Он умер...
  И все остальные из бригад...
  Командир Оуби, сестра Айрис, принцесса Хибана, Шимон, Вулкан...
  Нет, они не могли!
  Я не верю в это! Это невозможно!
  Они не могли позволить так легко себя убить!
  Я не верю! Не верю в это!
  Мой брат сильный!
  Он чертовски сильный!
  Я не верю, что они все умерли!
  Адора коварна! Просто так опаленных ее пламенем не убьешь!
  Я верю - они все еще живы! Живы и ждут нас! И мы все вернемся, но только тогда, когда найдем дорогу назад!
  Я верю только в это! Все остальное - ерунда и не стоит нашего и моего внимания!' - произнес ослабевшим голосом, упавший на колени от безысходности Шинра, а после, взяв себя в руки и сверкая глазами, закричал, начав излучать свет святой уверенности.
  Он вновь дьявольски улыбался...
  Его трясло. От его демонической улыбки всем сразу стало жутко. В нем вновь отражался Дьявол...
  Тамаки от шока закрыла ладошками рот, а Артур непонимающе воззрился на Лио.
  Он ему не поверил.
  
  ***
  
  'Да, что вы его слушаете?! Да бредит он! Как пить дать - бредит! Не слушайте его! Я сейчас из него все это дерьмо-то выбью, не будь я - Артуром - королем рыцарей!' - произнес он, материализуя свой пламенный меч. Миг - и Артур бросился на Лио.
  Он почти что достиг опаленного, когда в буквальном смысле отлетел, будучи отброшен от него неведомой силой. Сверкнуло...
  Искрящийся, неоновый, сверкающий кислотными цветами дракон, материализовавшись из воздуха, отшвырнул молодого пожарного в сторону, буквально протащив его по земле метров десять. Огрызнувшись, чудовище, послало вслед юноше волну искристо-мерцающего пламени.
  'Какого черта?! Еще дракон?!' - негодуя, воскликнул Артур, тут же вскакивая.
  'Ну, уж этого-то я уж точно убью! Убью и по праву стану убийцей драконов!' - проорал Артур, вновь собираясь сразиться со стихией огня.
  'А ну, стой ты - король рыцарей, несчастный!' - произнес, окончательно взявший себя в руки, Шинра, во все глаза, смотря на дракона, явно охраняющего опаленных.
  'Эта 'змейка' нам всем жизнь спасла!
  Я видел это!' - произнес он, сжав кулаки и делая шаг вперед.
  
  Дракон зарычал и свернул эфемерные кольца вокруг Лио плотнее.
  Его владелец чуть поморщился, но все же одарил Шинру тенью полуулыбки.
  'Что? О чем ты говоришь?' - спросила удивленная Тамаки.
  Кид нахмурился, ему это нравилось все меньше.
  'Я увидел это, когда все вспыхнуло. Видел, как Адора, просочилась в наш мир. Этот дракон был одним из тех, что укрыл нас в момент взрыва.
  Мое пламя тоже...
  Тоже сделало это...
  Этот мир...
  Эта планета - это параллельная реальность, отстоящая во временном интервале. То, что существует здесь - пошло по иному пути развития, нежели в нашем и их мире', - произнес Шинра, мотнув головой сначала на своих спутников, а потом на Лио и его друзей.
  'Так, стоп!
  Я что-то не понял, это что получается, Промеполис тоже сгорел?' - захлопал глазами пламенный пожарный, оседая на землю.
  'Да, Гало Тимос, столица была уничтожена! И это не мы тому причина!
  Крей Форсайт - твой спаситель - уничтожил всю планету, а вместе с ней и всех ее жителей, как опаленных, так и нет!' - мертвым, пропитанным ядом голосом, произнес, зло посмотревший на Гало, Лио.
  Мейс, охнув, свалился рядом со своим боссом, контужено смотря на все это дело и начиная дико смеяться. У него также начиналась настоящая истерика.
  Гуэйра же застыл с отвисшей челюстью. Подобного развития событий даже он предположить не мог...
  
  ***
  
  'Э-это...
  Это н-неправда! Неправда!
  Т-ты лжешь! Лжешь! Скажи, что это неправда! Скажи мне!' - закричал Гало, вскакивая на ноги.
  Он сделал пару шагов к Лио, а потом словно разглядев что-то в его глазах, внезапно отшатнулся, изменившись в лице.
  Он дрожал, во все глаза глядя на главаря бёрнишей. Глядя на Лио, он медленно сдвинулся с места. Пошатнувшись, он пошел от него прочь, словно от прокаженного, ломано пятясь назад.
  Его вело.
  Он не верил. Отказывался верить. Отказывался, сердцем понимая, что всё же всё, сказанное Фотия, правда...
  'Это правда, Гало! Жестокая, правда жизни! Прими ее и смирись!
  Нам всем жить с этим!' - жестко произнес Лио, смотря на вспыхнувший на его обугленных пальцах огонь. На его лице светились решимость, печаль и обреченность.
  Он улыбался, но его улыбка была улыбкой неизбывной скорби.
  Его сердце плакало о тех, кто сгинул в огне, сотворенном гибелью 'Парнаса'.
  Он скорбел о тех, кого погубил Крей...
  Он скорбел о них...
  Скорбел, и все сильнее ненавидел Крея...
  Ненавидел, уже более не в силах простить того, за сотворенное им...
  Ненавидел, и эта ненависть вместе со скорбью серной кислотой разъедала ему сердце намного сильнее даже заключенного в его теле пламени. Вздохнув, он закрыл глаза, отвернувшись от Гало.
  Ветер умолк, утихнув окончательно.
  Наступила полная тишина.
  
  ***
  
  'То есть, оба мира уничтожены...' - мрачно констатировал шинигами-младший, невесело усмехнувшись.
  'Не уверен, уничтожены ли они полностью, но то, что наша столица - Промеполис - стерта с лица земли - это факт. Насчет них...' - Лио указал на Шинру и его спутников:
  'Затрудняюсь в ответе.
  Им виднее, ибо они оттуда. А о силе и свойствах их 'Аматерасу' мне ничего не известно.
  Она действительно могла уничтожить и континент, а не только их город.
  Мне ведь неизвестно, насколько там все было плохо.
  Если у них там почти все жители - опаленные, то это значит - огонь там безумствовал по-полной. Может, он и сейчас пылает, дожирая их планету...
  Судя по всему, он там действительно был каким-то ультранеадекватным, раз наделил своих владельцев столь странными талантами', - произнес Лио, с подозрением косясь на Шинру.
  Шинра молчал.
  Он думал. Думал, и от этого ему становилось только хуже. О том, что пламя пожирало их мир два тысячелетия, он решил не афишировать. Эта информация была все же слишком конфиденциальной...
  
  ***
  
  'Эм...
  Я надеюсь, что наш-то город не взорвался! Ведьма ведь не могла?! Не могла, ведь?
  Кид, твой отец, Шинигами-сама, он...
  Он ведь - жив? Жив?
  Ты что-нибудь чувствуешь?' - с неподдельным беспокойством спросил Блек Стар, обратившись к Киду. На лице молодого человека светилась искренняя обеспокоенность положением дел уже в их мире.
  'Он жив. Это точно. Видишь, полоски на месте. Если бы он умер, они бы уже были бы симметричными, а пока они несимметричны. И это значит, что мой отец - жив', - с легкой, но все же, явной злостью, произнес Кид, начиная понемногу злиться на ситуацию, в которой оказался.
  'И, что нам делать?' - спросила Мака.
  Ей все это тоже до жути не нравилось.
  'Пока не знаю, но думаю нужно отсюда убираться! Это место теперь полностью гиблое.
  Мы убили в нем жизнь навеки вечные', - произнес Кид, смотря в неотражающее зеркало под его ногами, где отражалось все, что угодно, кроме самих молодых людей, стоящих полукругом вокруг сына Шинигами...
  Его слегка трясло.
  
  ***
  
  'Мне это кажется или с Луной что-то не то?' - внезапно произнес Соул, прищурившись и взглянув в небо, прикрыв глаза рукой, как козырьком.
  Он попытался перевести тему, но получилось у него не ахти.
  'Тебе не кажется.
  Ей тоже досталось', - мрачно изрек Кид, сжав кулаки и вновь посмотрев под ноги.
  Луна отражалась, а вот он сам - упорно нет...
  'А...
  А почему она выглядит, как живая? И...
  И Солнце тоже...' - спросила, все еще дрожащая от ужаса Тамаки, подняв палец к небу.
  'Так сделали мои предки - Боги Смерти.
  Я - один из Шинигами, а значит, являюсь причиной трансцендентности и вечного преображения вселенных', - изрек Кид, закрывая тему, но это его пояснение вызвало лишь дополнительную массу вопросов у пламенных пожарных и опаленных.
  'В смысле, Боги Смерти - твои предки?! Что ты хочешь этим сказать!
  Ты не выглядишь, как Смерть! Это очень тупая шутка!' - возмущенно произнес Шинра, слегка опешив от подобного заявления Кида.
  'Я имею в виду всего лишь то, что сказал!
  Я - Кид - сын Шинигами-сама, Шинигами-младший, будущий Шинигами-сама мира Смерти - сиречь, ее Бог!
  Я тот, кто правит миром мертвых! Вернее, пока не правит, ибо я пока еще не бог смерти официально!
  Я пока еще только учусь, чтобы занять этот пост! Это мой отец - настоящий Бог Смерти!
  Он-то и выглядит, как сама Смерть! Можете убедиться при личной встрече!
  Я еще не унаследовал его титул! Это произойдет только после его окончательного ухода из этого мира', - произнес, поморщившись, Кид.
  Шинра его уже реально злил.
  
  ***
  
  'А, ну если все так, то тогда я реально 'Дьявол', хоть я и 'Герой'!' - нервно рассмеявшись, произнес искренне не верящий ему Шинра, откровенно считая, что Кид над ними потешается, разыгрывая какой-то странный спектакль.
  'В смысле - Дьявол?' - не понял теперь уже Кид.
  'В смысле, я - хозяин огненной Преисподней - Адоры и по совместительству творец всего живого в огненном мире!' - пояснил Шинра и его глаза жутко сверкнули багрово-черным пламенем.
  Мака попятилась.
  'Это плохая шутка! Очень плохая!' - произнесла она, чувствуя, как дрожит от волнения ее голос.
  'А он и не шутит!
  Он и есть Дьявол! Самый настоящий - всамделишный Дьявол! Точнее, дьяволенок - ибо он тоже еще слишком мал, чтоб править Адом!' - нервно хохотнул, встряв в разговор хранитель и друг Шинры, Артур.
  'Я вот, к примеру, и Герой, и Король Рыцарей, Тамаки - кошка, а Маки...
  Маки - это Маки!
  Она - наша милая 'принцесса-рыцарь'!' - слегка отодвинувшись от начавшей явно закипать девушки, посчитавшей, что он вновь поименует ее не то ведьмой, не то гоблином-гориллой, произнес, перестраховавшийся Артур.
  
  ***
  
  Опаленные моргали, искренне офигевая от постигших их откровений...
  Гало растерянно их слушал.
  Его мировоззрение и миропонимание разрушались...
  'То есть мы все того - умерли, если это земли бога смерти?' - минуту помолчав, озвучил он все же свою мысль.
  На него посмотрели как на идиота.
  
  'Нет, мы пока еще живы, просто...
  Просто у этого мира свои законы. В нем живут боги. Живут равно, как в их, - указав на Шинру и его друзей,- живет Дьявол. В нашем, как ты помнишь - жили драконы-промары.
  Мы все принесли в этот мир часть своего, но он, кажется, решил облагодетельствовать нас всех частью себя!' - произнес Лио, обращаясь к Гало, все еще смотря на свои пальцы как-то уж слишком пристально.
  'Что ты имеешь в виду, а, 'Безумный Бёрниш'?' - уточнил у него Гало, на всякий случай делая шаг назад.
  Он резко пригнулся и чертыхнулся, когда оказался в ловушке из сверкающих жутким огнем блескучих нитей-лезвий, буквально вырвавшихся из кончиков пальцев Лио.
  
  ***
  
  'Б-босс? Ч-что эт-то?' - заикаясь, спросил Гуэйра, пятясь от Лио. Над Лио же тем временем горели, грандиозно раскинувшись мерцающими молниями, сверкающие драконьи крылья...
  'Это последствия того 'миксера', что с нами случился.
  Я ведь уже сказал - нас собрало неправильно, с ошибками, вероятно осознанными. Подозреваю, у нас у всех сейчас способности друг друга! Даже у него! Просто он пока не понял этого и не почувствовал изменений произошедших с ним!
  Он, будучи обычным человеком, изначально не знает, как этим пользоваться!' - произнес Лио, указав на Тимоса.
  
  Гало же в ужасе на него воззрился, окончательно утратив контакт с реальностью. Начав истерично смеяться, он сначала сел на песок, а потом и вовсе лег на неотражающее зеркало пустыни, невидяще смотря в искаженный сумрак изломанного неба.
  Лио, устало вздохнув, убрал лезвия.
  Повисла гнетущая тишина, изредка нарушаемая смехом Гало.
  Шинра теперь тоже принялся изучать свои ноги, а Артур - меч. У Маки дергался глаз, она не верила в реальность происходящего.
  Мака, похлопав себя по щекам, принялась давать команды своему телу, приказывая ему видоизмениться, но у нее не получалось...
  Соул смотрел на свою партнершу со снисхождением.
  Ему было ее откровенно жаль.
  Ее новые силы откровенно молчали, терпеливо ожидая триггера-инициатора.
  
  Гало, перестав смеяться и взяв себя в руки, перевел взгляд на свои пальцы. Дрожащим голосом он прошептал, молясь всем богам, чтобы ничего не случилось:
  'Огонь - гори!'
  Спустя миг тягостного ожидания, он дико заорал, ибо пламя все-таки коварно вспыхнуло...
  Вспыхнуло, напугав его до глубины души...
  Опаленные торжествующе на него воззрились, маниакально потирая окутанные огнем руки.
  
  ***
  
  'Ну, вот ты и пополнил ряды опаленных! Приветствую! Теперь ты имеешь полное право именоваться пламенным пожарным с пламенной душой!' - цинично-невесело подколол его Лио, криво улыбнувшись.
  Гало же, не слыша его, с воплями:
  'Горю! Кто-нибудь, потушите меня!' - принялся носиться по округе, разбрасывая вокруг лазурно-фиалковые искорки своего пламени.
  'Может, его и вправду кто-нибудь 'потушит', а? А то раздражает!' - произнес Кид, созерцая вспыхнувшие перед ним симметричные черные шарики огня с привычными белоснежными полосочками.
  'Это что - новый вид хыр-хыров?' - нервно спросила, отошедшая от шока Маки и попятилась, вновь встретившись с непроницаемо-черными глазами Кида.
  'Понятия не имею, о чем ты говоришь. Это - моя внутренняя энергия. Из-за аномалии этого места она материализовалась, вот и всего. Ладно, идемте отсюда!
  Нам еще город искать, а до него, чует мое сердце, путь не близкий! В натуре вырубите его уже кто-нибудь, а то я не сдержусь и сам его где-нибудь прикопаю!' - произнес Кид, покосившись на, все еще нарезающего круги, Гало.
  Блек Стар, подойдя к Гало, милосердно оглушил его, исполнив пожелание Кида, подкравшись к несчастному со спины.
  'Латом!' - снисходительно-умиротворенно протянули синхронно Артур, Маки и Тамаки.
  Шинра смолчал.
  Он чувствовал, как пламя Адоры трепещит в нем, стремясь излиться в мир.
  Он чувствовал его искры в стоящих рядом с ним людях.
  Он чувствовал это и его трясло...
  Трясло, ведь теперь в своем внутреннем мире он видел себя Истинным Дьяволом и в стороне стоящую Смерть, а еще...
  Еще в отдалении - драконов...
  Драконов, смотрящих на него своими аметистово-неоновыми глазами...
  Еще один - бирюзовый - был в отключке, но все равно проецировался на план Адоры.
  Огневики, порожденные его, Шинры, огнем, в образе жутких демонов стояли за спиной, а рядом со Смертью стояли духи, наделенные силой менять миры.
  Шинра вновь нервно заулыбался, не в силах сдержать рвущийся из глубины его сердца дьявольский оскал первородного страха.
  Драконы наделили его могучими пламенными крыльями, а этот мир вручил оружие... Теперь он мог материализовывать из пламени самую настоящую косу, так свойственную Дьяволу, а отнюдь не Герою, коим он так отчаянно старался быть...
  Он вновь посмотрел на бирюзового дракона и рассмеялся, скидывая подкравшееся к его сердцу раздражение. Дракон в его сознании был мечом.
  Он был сверкающим мечом правосудия, и как ему показалось, идеально подходил 'боссу' опаленных, ведь лезвия, что тот создал, были лишь иллюзорной броней. И именно из-за этой самой иллюзии защищенности ему и требовался меч...
  Меч, что как понял Шинра, пришел вместе с ним в этот мир...
  Кид, судя повсему, видел то же.
  Их взгляды встретились.
  Пламя Адоры начало резонировать сильней...
  'Ты понял', - холодно констатировал юный бог смерти, без улыбки смотря на своего коллегу из Адоры.
  'Да, мне все ясно как божий день', - так же серьезно ответил Шинра, с сочувствием косясь на все еще бесчувственного Гало...
  
  Мака непонимающе на них воззрилась, а потом спросила:
  'Вы о чем?'
  ' Это неважно. Пока это не должно тебя волновать', - сухо изрек Кид, обратившись к девушке. Посмотрев на Лио, он произнес:
  'Не потеряй его! Это твой шанс на выживание!'
  
  ***
  
  Глаза Лио сузились.
  Он понял угрозу-предупреждение, брошенное в его адрес будущим правителем этой планеты. Понял, ведь как бы то ни было, но молодой человек уже внушал трепет, и с ним следовало считаться.
  'Не потеряю', - хмуро произнес он, покосившись на Гало.
  Пожарный определенно его нервировал, но как он понял - от судьбы не уйдешь, а она повязала их накрепко.
  Его пламя горело на максимум лишь тогда, когда этот безумный поборник справедливости был рядом, а значит отделаться уже от самого Лио ему явно не светило...
  Гуэйра и Мейс переглянулись.
  Они тоже были не в теме, в связи с чем лишь дружно пожали плечами и принялись обдумывать способы возвращения домой в их родной мир, но в голову ничего упорно не лезло.
  Пустыня начинала злить еще больше...
  Тамаки растерянно посмотрела на Маки и Артура.
  Те подавленно молчали...
  Блек Стар нервно смеялся. По его оружию, до сих пор не принявшим человеческое обличье, что явно говорило не в пользу его волшебной напарницы, блуждал инфернальный огнь...
  Их жизнь явно менялась, а от осознания этого становилось только хуже...
  
  ***
  
  Тем временем в горящем Токио Сё смотрел на руины реактора 'Аматерасу'. Смотрел, стоя на пригорке вместе с 'белыми плащами', выжившими из пламенных бригад и с растерянными гражданами столицы, с ужасом созерцающими новый Великий Пожар...
  
  ***
  
  Коллеги Гало, так же стоя за пределами Промеполиса, созерцали чудовищный пожар, ласкающий небеса над их, погибающим в пламени 'Парнаса', городом.
  Они видели - огонь обращался в лед...
  Обращался, консервируя собой пространственно временной континуум.
  Небо над городом искрилось.
  Среди бела дня нестерпимо ярко горели звезды совершенно иных миров, что словно в калейдоскопе ирреальности постоянно сменялись, без устали чередуясь между собой.
  
  ***
  
  Айна сидела на земле.
  Она горько плакала...
  Ее друг, а возможно, в будущем бой-френд - Гало Тимос - погиб...
  Погиб, бросившись в самый ад, в безумие 'Парнаса', и теперь...
  Теперь она была одна, хоть и в кругу друзей...
  Вместе с Гало и главой организации 'Безумный Бёрниш' - Лио Фотия, погибли и десятки ни в чем не повинных граждан.
  Их гибель она оплакивала тоже...
  Выжившие горожане и опаленные молча смотрели на гибель города, стоя у нее за спиной.
  Крей Форсайт был жив. Жив и взят под стражу. Все его преступления были явлены миру.
  Планета резонировала.
  В небе смеялось солнце совершенно другой реальности. Сверкающие всполохи-молнии соединяли собой миры...
  
  ***
  
  Шинигами смотрел вдаль. На горизонте буйствовала нешуточная гроза. За его столом сидела ведьма-пограничница. Сидела и нервно пила ромашковый чай.
  Ее все еще трясло.
  Морганит, нервно шипя, сидел у нее на коленях, а ворон суетливо перебирал коготками на плече хозяйки, никак не находя сил успокоиться. Оба фамильяра ведьмы косились на Шинигами своими огненными глазами.
  Им тоже было страшно.
  Владыка смерти молчал.
  Он думал. А пока он думал, в сфере, парящей в золотой оправе, стоящей на его столе, отражались, идущие по пустыне, люди...
  Люди, одетые в пламя перемен, и от этого ему становилось больно.
  Его сын пал жертвой чудовищной катастрофы.
  Катастрофы, что теперь жила и в его душе тоже. Жила в обличье живого огня, меняя под себя всю субъективную реальность их мира.
  'Что будем делать, Шинигами-доно?' - подобострастно спросила ведьма, с трепетом поглядывая на владыку теней из-под шляпы и судорожно вертя в руках выщербленную от времени чашку с ликом хозяина комнаты.
  'Ничего. Будем просто ждать. От нас это уже не зависит', - печально произнес медленно умирающий бог.
  Ведьма, от бессилия изменить что-либо, заплакала.
  Каркнув, ворон вспорхнул с плеча хозяйки и улетел из комнаты, проскользнув в раскрытое окно башни, растворившись на горизонте.
  Гроза явно усиливалась.
  Ведьма тяжело вздохнула.
  Ей было жаль ее родной мир, сейчас корчащийся в безумных страданиях трансцендентного распада вселенных
  Морганит остался сидеть у нее на коленях. Бросать хозяйку он не собирался.
  Он не доверял Древнему, и оставлять его тет-а-тет с ведьмой не спешил. Все же он любил ее...
  Любил, а поэтому давать в обиду не собирался, не отступая даже пред ликом самой смерти.
  Он был очень благороден, хоть и являлся котом...
  Бог Смерти в очередной раз взглянул в зеркало.
  Оно отражало ведьму с котом.
  Его самого в отражении уже не было...
  Его маска осыпалась пеплом.
  Киду предстояло стать единоличным владыкой мира уже скоро, равно как и его спутникам - правителями-героями уже своих, опаленных неугасимым пламенем миров...
  Тьма сгущалась.
  Ведьма плакала.
  Морганит шипел.
  В зеркале владельца Академии отражалась черная дыра всеобщего распада.
  
  ***
  
  'Пылает пламя, все сильней ярясь. Летит сквозь время луч.
  Мы смотрим бесконечно вспять, желая время, что навек ушло - вернуть.
  Стучит, все бьется непрестанно сердце, но боль его нет власти превозмочь...
  Ведь пламя жизни все же бессердечно... Спалить оно желает вечность, к нам возвратившись вновь.
  Мерцает пепел на руках столетий. И мы глядим на пламенный восход.
  Мы понимает - время - жизни бренность, берет с рассветом новый поворот.
  Сверкают звезды, как глаза в ночи, и алый блеск несется по земле.
  Повсюду разгораются костры. Уж знает мир - минули годы тьмы.
  
  Рассвет настал. Теперь лишь только мы решать имеем право:
  Кто прав, кто виноват, кому творить миры.
  И свет, горящий нам из темноты, укажет путь, ведущий в новый зал.
  Туда, куда стекаются пути. Где Ника, гордо меч подняв, стоит одна...
  Всегда одна... В ночи... Стоит, на мир глядя из вечной сердца тьмы.
  Ее глаза закрыты. Весы опали и у ног лежат. Ее лицо сурово. Нет улыбки тени.
  Она бесстрастна, а огонь бесцелен. И все дороги превращаются в костер.
  Закон суров, но он - закон... Предавший жизнь - равно - предавший бога.
  
  Но бог не тот, кто в действии живет! Не тот, кто смотрит суровостью закона!
  Не тот, кто на людей глядит с икон!
  Он тот, кто в пламени самой судьбы живет! Кто эры воплощает и эпохи!
  Кто жизнью все бежит, как ток! Кто в смехе, в свете вечно пребывает!
  Ведь только жизнь - она одна и знает, чего же стоит Нике меч держать...
  Ведь пламя древнее, сияя, зовет сквозь боль свою судьбу принять.
  Рыдает сердце, обливаясь кровью. Уж сорваны, разбиты голоса.
  И черный дым пронзает твердь немолчно. Рыдают серой кровью небеса.
  
  Гарь времени впиталась в наши лица. Мы в серое оделись как-то враз.
  И все идем дорогою безличья. Идем тушить последних дней пожар...
  Пожар, что словно зверь, алкает только крови...Он наших жизней ищет без конца...
  И льется магма - бич народов - в своем огне сжиная города.
  Мы все идем, и рушатся соборы, и бастионы падают сквозь дым.
  Мы видим: мир уже давно лежит в пучине. Сбежал из лампы самый страшный джинн...
  Сверкает пламя. На траве сидит живой малыш.
  Смеется ярко, чисто - словно лучик, и блещет солнце золотым огнем.
  
  Вокруг же ужас и разруха... Ее от глаз мы скроем, представ пред ним стеной.
  Мать улыбнется, пепел с губ стряхнет. Подымет сына. Вновь вперед пойдет...
  Босые ноги окропятся пылью, и расцветут весенние цветы.
  Мы знаем - мы все, в общем, живы, хоть стали вдруг друзьями тишины...
  Богиня оглянется раз, подарит на прощанье тень улыбки.
  И солнце вмиг разгонит ночи мрак, горя огнем в душе ее сынишки.
  Мальчишка ведь ни в чем не виноват. Он мал еще. Ему б прочесть те книжки,
  Что жизнью называют всякий раз, когда дают играть на спор в картишки, что, падая - велят всем воевать...
  
  Но книги судеб сожжены - безвинно... Утеряно навечно ремесло...
  А прошлое... Оно ушло, наверно... В себя закрывши дверь от всех давным-давно.
   И тени вновь становятся собою. Стирает мир с них серость и печаль.
  Ведь пламя отгорело. В душе погас последний ужаса пожар.
  Истаяло, развеявшись в тумане, навек ушедшее вчера.
  А Ника, плача алыми слезами, повязку с глаз своей рукой сняла.
  Ее малыш глядел, но не назад - в себя, а в будущее, вечно ответ на все ища.
  Он смотрит и смеется нежно. Смеется, словно ручеек.
  
  И по земле, огнем сожженной, все вьется вдаль надежды не угасшей ручеек.
  Течет река, смывая краски смерти. Омыто серое. Уж стало белым все.
  И мы стоим, в руках держа победу, ведь это означает - Всё.
  Стоим, и брезжит солнце яро. Горит, сверкает у воды.
  Мы улыбаемся огнями. Цветут весенние сады...
  Мерцает море. Гладь его синеет, и шхуны легкие бегут.
  Над нами чайки небо мерят, и голоса сквозь смех зовут.
  А мы стоим, лелеем пламя в сердце, но слезы все несутся по щекам.
  
  Мы точно знаем - нет милее сердцу любви, что получить сумеешь только сам.
  Нет счастья больше, чем спасенье, чем жизнь, что вырвалась из тьмы.
  Ведь прошлое сгорело прежде. Теперь грядущего нас согревают дни.
  Мы все стоим, смеется Ника грешно. Опущен в землю черной смерти нож.
  И сын ее - Триумф блаженства, смеется мрачно вместе с ней.
  Смеется смехом, что пронизан жизни лживым светом.
  Он счастьем лицемерным все зовется, хоть и коварен, словно злобный змей.
  Посмеешь усомниться в его чести и будешь вечно грешен.
  
  Хоть он по сути, как и вечность - безутешен, рыдает сердцем все, смеясь душой...
  Мы смотрим в будущее смело и не отводим больше глаз.
  Ведь революция летела собой верша судьбы указ.
  И мир сгорел и возродился, преобразясь в святом огне.
  На берегу же очутились лишь смогшие изъять из сердца тьму.
  Лишь те, кто выпил чашу гнева, кто злую предпочел судьбу.
  Кто выпил боль тысячелетий, стоять смогли на жизни берегу.
  Стоят они теперь и смотрят, как родится чудо...
  
  Как исцеляется земля, и как в руке ребенка Ники горит рожденная звезда.
  Смеется он, и ярче блещет солнце. Ведь свет его и есть сердец закон.
  А тот, кто нарушает свое слово - себя стирает, обращая в вечный сон.
  Сверкает пламя, и цветут сады. Мы смотрим в мир, горящий сквозь мечты.
  Мы смотрим. Песнь звучит сквозь шум прибоя.
  Заходят в гавань корабли. Все льется музыка рекой.
  Разрушив саван тишины. Мы понимаем - кончен вечный спор.
  Здесь начинаются миры. И вновь здесь всяк - живой', - шептала буря.
  
  *Искра 3*
  
  ***
  
  Пламя...
  Оно было повсюду...
  Заполняло собой всю видимую даль.
  Гало внезапно осознал, что буквально тонет в нем...
  Тонет, растворяясь по крупице...
  Ему стало мерещиться, что он превращается в зажженную свечу, а та, в свою очередь, в огненный меч...
  Меч, который внезапно хватает бегущий куда-то в неизвестность глава бёрнишей Лио...
  Он хватает этот меч, буквально на глазах облекаясь сверкающей броней, и их обоих пожирает рожденный уже из их общего пламени, сверкающий дракон-промар, а затем...
  Затем Гало внезапно осознал: он стоит на земле, полностью состоящей из огня и скелетов...
  Огненных скелетов...
  Его охватил ужас и первобытный страх.
  Он искренне подумал, что умер и попал в Ад - в то самое Инферно опаленных...
  Пред его взором предстал мертвый мир мертвых...
  Мир, полностью пожранный пламенем, - вот что узрели его глаза, а еще...
  Еще он узрел фигуру, облаченную в белые одежды...
  Эта фигура, задрапированная в белый шелк, буквально парила ничуть не тронутая этим безумным пламенем, так жадно глодающим кости отчего-то все еще живых мертвецов...
  Мертвецов, что, горя, тянули ввысь свои источающие пламя кости...
  Фигура царствовала над этим миром. Скрытая тканью, на голове неизвестной возлежала громоздкая корона, но Гало отчего-то казалось, что это все же рога и пред ним предстал Дьявол...
  Предстал, явившись в облике падшего ангела Люцифера, вечно несущего свет...
  
  ***
  
  'Где я?' - спросил Гало, искренне не понимая, почему он все еще жив и почему, вообще, способен говорить и дышать там, где, по сути, не было кислорода...
  Часть его естества осознавала: раз огонь горит, то кислород или что-то на его подобии все-таки имело место быть...
  Так по крайней мере ему мыслилось, хоть он и не доверял своим чувствам. Не доверял, пытаясь свыкнуться с идеей, что огонь его не убивает, признав за своего...
  То, что он теперь такой же, как и Лио, вымораживало ему мозг, пугая до глубины души. Единственное, чего он не желал своим сердцем никогда в жизни - было однажды стать одержимым огнем промаров, но именно это с ним и случилось...
  Случилось, злобно оправдав общеизвестный принцип:
  'С чем боролись, на то и напоролись'.
  
  Гало предстояло свыкнуться и смириться со свершившимся фактом, полностью приняв действительность, но это ему все равно не нравилось. Не нравилось равно и то, что он теперь был в некотором роде вне закона в собственном мире. И именно этот факт и пугал его ничуть не меньше, чем злые улыбки на лицах членов команды 'Безумный бёрниш' или даже возможная реакция на его персону со стороны своих же - в случае возвращения в злосчастный Промеполис...
  Пламенная фигура, объятая светом, тем временем медленно повернулась к нему, явив скрытый вуалью светлого льна нечеткий лик женщины. А когда она повернулась к нему, то Гало услышал голос в своей голове...
  Голос, звучащий холодно и совершено бесстрастно...
  
  'Это - Адора.
  Вспышка трансцендентности привела к смешению планов мироздания. Сейчас реальности смешиваются, беспрецедентно просачиваясь друг в друга.
  Мы крадем у жителей иных планет осколки их искалеченных душ.
  Ты ведь уже наверно это почувствовал, не так ли? Понял, что уже не такой, как прежде, так ведь?' - произнесла незнакомка, сдерживая сарказм и иронию, облаченные в лед полного цинизма.
  От этих слов Гало напрягся. Эта фигура и сказанное ею пугали его, но больше всего его пугало иное - упоминание смешения миров и возможное их полное взаимоуничтожение...
  'Как...
  Как долго это будет продолжаться? Это можно остановить?' - дрожа от волнения и благоговейного ужаса, сжав кулаки, мысленно прокричал он, тщась перекрыть внезапно ударивший по ушам рев безумного пламени Преисподней...
  Фигура помолчала, а затем рассмеялась...
  Рассмеялась все так же, в его голове...
  И от этого смеха стало еще более жутко.
  Гало еще сильнее сжал кулаки.
  Его обуяли неистовая ярость и злость. Почему-то он заподозрил, что говорит с кем-то, кто жаждет того, чтобы все вокруг обернулось пламенем, полностью поглотив саму жизнь...
  Ему показалось, что она жаждет утопить в огне все миры внезапного конфликта...
  Это чувство ударило его словно молния, а перед глазами уже разворачивались видения сгорающих городов...
  Все живое обращалось в пепел...
  Его друзья и обернувшаяся к нему Айна...
  Все исчезало...
  Лишь улыбка девушки все стояла перед глазами, упорно не желая возвращать его в действительность.
  Сердце пылало.
  Адора выла, ревя как раненный в душу зверь.
  Иллюзорная реальность трещала по швам.
  Фигура в белом улыбалась полосой из света, и ему казалось, он видит оскал Дьявола.
  Гало осознал - он чувствует жар Преисподней...
  Он всегда был в нем, просто теперь он стал реальным.
  Пламя открыло ему глаза...
  
  'Ответь мне, это можно остановить?' - прокричал он, чувствуя как пламя начинает подбираться к нему все ближе и ближе, просачиваясь своим разъедающим жаром под кожу.
  Оно просачивалось в него так и норовя опалить, превратив в псевдоживую головешку.
  Оно подбиралось к нему и зло скалилось.
  Скалилось чуя ярость новорожденного промара, возжелавшего сделать Гало еще одним опаленным.
  Оно чуяло ярость промара, защищающего Гало от пламени мира мертвых и мира Шинигами.
  Пламя Адоры чуяло эту ярость и злилось еще сильней.
  Адора ярилась, а кровь продолжала бурлить.
  Продолжала бурлить, кипя от столкновения противоборствующих сил.
  Дева Адоры вновь улыбнулась...
  
  ***
  
  'Это бесполезно.
  Проповедник не ответит тебе больше.
  Она никогда не говорит ничего напрямик', - бесстрастно и все так же мысленно произнес мальчишка лет тринадцати в белом, внезапно буквально соткавшись из огня чуть в стороне от Гало.
  'А ты еще кто? Что, вообще, со мной происходит? Все это ненормально!
  Я хочу убраться отсюда как можно скорее! Это место, оно...
  Оно убивает во мне человека...' - произнес Гало, нервно оглядываясь по сторонам в тщетной надежде найти выход и не находя его.
  'Я - Сё - брат Шинры. То, что ты сейчас ощущаешь, - связь Адоры. Теперь ты тоже один из нас. Все реакторы на нашей планете взлетели на воздух.
  'Аматерасу' стала катализатором, вызвавшим цепную реакцию. Точка соприкосновения сейчас активно пожирает материю и время, стремительно перемалывая реальность.
  Мой брат, наверное, уже все понял. Все-таки он истинный хозяин этого мира, ибо в нем спит Дьявол. Ручаюсь, уже скоро он проснется. Ведь он не просто Дьявол, он и есть истинный бог нашего мира.
  Он тот, кто на заре времен из огня сотворил все живое, создав Адору, как прототип для зарождения жизни', - произнес мальчик, в буквальном смысле стоя в воздухе. Пламя, вторя его мысленной речи, создало в небесах образы древних событий. Стало жарче.
  От слов Сё Гало растерялся и отшатнулся, чуть не упав в распростертые объятья алчущих его жизни огневиков. Теперь он все четко видел...
  Видел чудовищный огонь, горящий в глазах представшего пред ним светловолосого мальчика, буквально облаченного в смертный саван сгинувших теней этого мира.
  'И, что мне с этим со всем делать?' - внутренне сжавшись, спросил Гало, отчаянно пытаясь вконец не растерять остатки самообладания, но отвага начинала его подводить, ведь когти демонов были все ближе и ближе к его сердцу...
  'Передай моему брату, что его драгоценные друзья живы. Вернее, пока живы, но это ненадолго, а, вообще, временно! Реальность трещит по швам.
  Шинре лучше приготовиться.
  Катастрофа неизбежна. Все три мира или будут уничтожены окончательно в скором времени, или станут единым целым. Вернее, я оговорился, четыре мира...
  Четыре планеты, насквозь погрязшие в Аду, преобразятся, навечно изменив свою судьбу...' - смеясь, произнес младший брат Шинры и потоком странного света, возникшего из его вскинутой ввысь длани, вышиб Гало в реальность...
  'Постой!
  Ты!..' - недоговорил Гало и...
  И очнулся на плече у одного из незнакомцев.
  
  Солнце слепило глаза.
  Ветра не было.
  Было жарко.
  Неистово искрясь, по коже Гало блуждали, переливаясь и сражаясь друг с другом пламя промара и огонь Адоры.
  Глухо застонав, Гало закрыл глаза.
  Его личный кошмар только начинался.
  Пробуждение не сулило ничего хорошего...
  
  ***
  
  'О, ты наконец-то очнулся, спящий красавец! Надеюсь, снова орать ты не будешь? У нас нет никакого желания тащить тебя с собой как мешок с картошкой!
  Мы вообще думали бросить тебя там и прикопать по-тихому, но Тамаки была милосердна!
  Она уговорила нас не быть настолько бессердечными, все же взять тебя с нами! Все-таки она слишком добрая!' - смеясь, произнес Гуэйра, не вполне дружелюбно оскалившись Гало.
  'Да завались, пирокинетик недобитый! Хочу - ору, хочу - нет! Это мне решать! И вообще - это моя жизнь!
  Моя, а не ваша! И уж точно не этого ненормального, искалеченного на всю голову пламени!' - обиженно выпалил Гало, становясь на ноги и отшатываясь от опаленных.
  Блек Стар, с сомнением на него посмотрел, но комментировать не стал. Все-то время, пока он тащил на себе этого странного парня, его спину чудовищно жгло.
  Он решил лишний раз не раздражать молодого человека, а то вдруг возьмет и испепелит сам себя. Вдруг его огонь какой-то неправильный или даже действительно живой, или того хуже - настоящий, и все же возьмет и погубит как самого бывшего пожарного, а то, что он, Гало, - бывший - уже стало ясно всем, так и присутствующих. А этого никому из них, как собственно и самому Стару, естественно, не хотелось. Поэтому, он принципиально решил не встревать и, вообще не лезть в это гиблое и дурно пахнущее дело - в разборки опаленных - чай, сами выяснят, что у них как...
  
  ***
  
  'Эй, как там тебя, Шинра? У меня для тебя привет от твоего брата! Кажись, его Сё звать, если я, конечно, ничего не попутал!' - внезапно вспомнив, произнес Гало, слегка нервно взлохматив волосы и с опаской покосившись на спутников Шинры.
  Те мгновенно вперили в него свои, зажегшиеся пламенем настороженные глаза.
  Гало судорожно сглотнул.
  Все происходящее нравилось ему все меньше и меньше. Идущий чуть впереди Шинра, на словах новоиспеченного опаленного споткнулся, а потом, очень медленно оглянувшись, посмотрел на Гало. В его багровых глазах пылала Адора.
  'Что ты сейчас сказал?! Мой брат - Сё Кусакабэ умер сегодня!
  Он сгорел дотла вместе с Токио и со всеми, кто был там!' - произнес Шинра. На этих словах его глаза засветились багровым еще сильнее.
  Гало отшатнулся.
  Его пробрало.
  'Не знаю - не знаю! Ничего не знаю! Видел я его, и все тут - точка!
  Он что-то про связь некой Адоры говорил, а еще...
  Еще там была странная дамочка в белом.
  Она несла какую-то ахинею про трансцендентность и про крах мироздания!' - выставив перед собой в защитной позе руки изрек Гало продолжая пятиться.
  Шинра смотрел на него волком.
  Воздух звенел от напряжения. Опаленные, переглянувшись, пожали плечами.
  Кид вздохнул.
  Проблемы иного мира начинали его утомлять.
  
  'Ах, да!
  Он еще просил передать, что жители твоего мира, ну, те, которых ты знаешь, пока еще живы!
  Они вроде бы не пострадали, но он сказал, что это - временно! У вас там все реакторы, кажись, дружно рванули, а из-за аналогичных событий в других мирах, реальности смешиваются, и может родиться новый - пятый мир, как мне сказали, состоящий из четырех изначальных! Кажется, я видел эту вашу Адору! Жуткое, однако, местечко! Реальное раздолье для промаров, - одним словом, Преисподняя!' - все так же нервно произнес Гало и вновь поежился, а затем...
  Затем он завис, уставившись на синенький огонек, материализовавшийся в воздухе перед ним и начавший издавать странные звуки. Этот явно живой элемент тем временем подлетел к нему вплотную и, недолго думая, плавно плюхнулся на макушку, морально добив бедолагу...
  'Фьюр-р-р!' - радостно произнес огонек, и Гало внезапно осознал, что теперь у него на голове посверкивает корона из огненных рожек и он окончательно и бесповоротно пополнил ряды опаленных.
  Он пополнил их ряды, безвозвратно распрощавшись с карьерой пожарного, ну, если конечно ребята из пламенных не возьмут его к себе в бригаду...
  От этих невеселых мыслей ему стало тоскливо, а огонек продолжил фырчать, приветливо разбрасывая в воздух лазурно-сапфировые искорки....
  Маки на пару с Тамаки нервно засмеялись.
  Соул скривился, отвернувшись.
  Мака непонимающе посмотрела на Гало, но предпочла не вмешиваться в коем-то веке, сочтя это не своей проблемой.
  Опаленные же смотрели на корону с пониманием и явно начинали хохотать. У Артура и Блека одновременно дернулся глаз.
  Кид же вновь смолчал.
  Гало откровенно его напрягал, но принимать меры будущий Шинигами не спешил.
  Ему было не до этого.
  Планета явственно рассыпалась.
  Он буквально всеми фибрами своей монохромной души чувствовал, как рвутся скрепы реальности и как мана покидает живых...
  
  ***
  
  'Ну, и нахрена тебе это?' - искренне поинтересовался у Гало Лио, подходя к несчастному владельцу огненной регалии.
  'Ты, что - король без королевства? Кем ты править собрался?
  Промары уже заняты!
  Они, если ты не в курсе - мои подданные!' - обрадовал он Гало.
  Гало дико на него посмотрел и, психанув, швырнул файерболом, от коего глава бёрнишей вертко уклонился, впоследствии повертев пальцем у виска и назвав Тимоса идиотом.
  Бывший пожарный обиделся и отвернулся. Корона продолжила гореть.
  Маки явно было его жаль, но о своих живых огоньках она все же решила умолчать - сочтя, что целее будет...
  Шинра же думал...
  Он мрачно посмотрел на Гало и вновь перевел взгляд на Лио, а затем, повернувшись к Киду, спросил:
  'Ты можешь каким-либо образом создать дверь между мирами? Как я понял, ты способен контролировать реальность на этой планете'.
  Кид помрачнел, но все же ответил:
  'Я - не могу. Может мой отец, но я не думаю, что он согласится. Чтобы пойти на это, требуется нарушить много правил, а мир этого ой как не любит.
  Он потом вломить может по полной, что и сам рад не будешь. К тому же, подозреваю, что все-таки всё все же достаточно плохо.
  Я даже отсюда чувствую перекос в духовной энергии. Брешь явно уже существует и она разрастается, поглощая планету. Нам нужно в Академию.
  Мой отец должен знать, что делать в данном случае. Думаю, он уже собрал Великий Совет. Эта ситуация и так по своей сути из ряда вон выходящая!'
  Шира помрачнел.
  Ему оставалось уповать только на скорость и на то, что жители этого мира смогут им помочь и разрулят все это безобразие.
  Девушки, перестав смеяться, выслушали, что ответил Кид Шинре, и смолчали.
  Они были подавлены. Гало они не верили. Не верили в виду того, что вообще его не знали, но имя брата Шинры он все же назвал верно, хоть и не знал его раньше. В каком-то смысле это обнадеживало...
  Мака в свою очередь нервно на всех посмотрела.
  Ее мечта стать полноценным рыцарем-шинигами таяла с каждой минутой...
  Отчего-то она подозревала, что ей не светит закончить миссию и собрать последнюю душу для Соула, дабы тот стал истинной косой Шинигами по праву.
  Соул, разделяя эмоции со своей 'госпожой', остановившись, посмотрел на свою руку. На его пальце сидел или, вернее, бессовестно дрых серебристо-стальной дракон, обвивая руку сверкающими кольцами. По его коже змеился какой-то замысловатый резной узор, будто кто-то неведомый совершил акт татуажа-гравировки на его теле. Возможно, так оно и было....
  'Ну и нахрена мне энта рептилия?!
  Я и без нее неплохо справляюсь со своими обязанностями! Зачем этот выпендреж!
  Она мне не требуется! Заберите взад! - раздраженно изрек он, и, обернувшись к Гало, поинтересовался:
  'Хошь? Дарю!'
  Гало нервно дернул глазом и, замахав руками в знак протеста, отшатнулся от оружейника.
  'Нет, спасибки, оставь себе!
  Мне и так уже хреново! Даже без драконов, пусть и микроскопических!' - выпалил он, отчаянно сдирая с себя корону, но та вновь и вновь зажигалась у него на макушке, словно бы становясь больше, явно мня его новогодней елкой...
  Соул раздраженно сплюнул и отвернулся.
  Промар на его пальце упорно старался косить на украшение и не подавал признаков жизни, но Соул ему не верил.
  Украшение явно было живым...
  Маки, смотря на все это дело и нервно рассмеявшись, произнесла:
  'Знаешь, а ты определенно нравишься Фыр-фырчикам!
  Они чуют в тебе такое же сильное и страстное пламя, как и пламя изначальное!'
  От подобного комплемента Гало нещадно покраснел, а Лио все же не удержавшись, прыснул со смеху.
  Мейс и Гуэйра обменялись понимающими взглядами.
  Им все было ясно как божий день...
  
  Бедный Гало же в свою очередь не знал, куда себя деть. Превращение в опаленного с аномальными способностями его абсолютно не обрадовало и не вдохновило. По факту он испытывал самый настоящий ужас...
  В одночасье стать изгоем для общества, что могло быть хуже...
  Артур же, подойдя к Соулу, с интересом принялся рассматривать дракона, а потом спросил:
  'Ты уверен, что это не саламандра или там мутировавшая блоха? Что-то мелковат он для дракона!'
  За это свое высказывание он и огреб от оскорбившейся до глубины души и враз ожившей рептилии.
  Она пахнула на склонившегося к ней юношу столпом пламени, в связи с чем он взирал на окружающих черным от сажи лицом...
  'Ну, попадись ты мне, муха недобитая! Раздавлю!' - заорал он, пытаясь поймать вспорхнувшего с руки Соула дракона. Поднявшись вверх на метр, дракончик поступил мудро - он аннигилировал, оставив хозяина с разобиженным Артуром тет-а-тет, который был в свою очередь тоже оскорблен в лучших чувствах и порядком раздосадован.
  'Эй! Нам еще долго идти?' - тоскливо-вымученно протянул Гуэйра, измождено смотря на даже не думающее опускаться к горизонту Солнце.
  'Нет, не долго. Город Шинигами-сама уже близко. Поднажмем! Не хочу нарваться на засаду ведьм или еще каких-нибудь отморозков! У нас и так проблем хватает!' - ответил ему Кид, покосившись на бредущего за ними в небольшом отдалении Гало. А тот, подойдя к Лио, внезапно поинтересовался у него:
  'Эй, босс бёрнишей! У меня вопрос! С тобой никаких странных видений не приключалось? Ну, там, мечи не мерещились?'
  Лио странно на него посмотрел и вновь покрутил пальцем у виска, сказав, что он, Гало, явно перегрелся на солнцепеке, раз несет подобный бред, хоть теперь он и один из них - опаленных. Гало снова обиделся и внезапно для самого себя вновь оказался в другом месте...
  
  ***
  
  Игнис и Айна спорили, пытаясь собрать какую-то замысловатую установку.
  Они очень сильно спешили. Куча народу таскала коробки, металлолом и оружие.
  Люсия и Реми суетились, помогая переносить чудом уцелевшую аппаратуру. Винни сортировал гаечные ключи.
  На горизонте бушевало, ярясь, пламя. Слышались взрывы. Глаза Гало расширились от ужаса.
  Он понял - это был Промеполис...
  Вернее, то, что от него сталось...
  Пламя, буквально бьющее до небес, в диаметре составляющее несколько сот километров - все это внушало собой первобытный ужас...
  Странный разноцветный огонь в небе, становящийся черно-белым, весь украшенный молниями и буквально кристаллизующийся на глазах - это было уже чересчур не только для Гало, но и для всего его мира...
  'Да что ж тут происходит-то?' - спросил он, чуть ли не крича от паники.
  'Что-что - Армагеддон, вот - что!' - зло сказала раздраженная Айна и, уронив с досады гаечный ключ, полезла за ним в коробку. Затем ее словно током ударило. Вылезя из коробки она буквально подпрыгнула на месте, резко развернувшись на звук голоса пропавшего друга.
  'Г-гало?
  Ты жив? Где ты, Гало?' - спросила она, тщетно ища его взглядом и не находя.
  Эфир беспрецедентно хранил непроницаемость, сокрыв молодого человека от глаз влюбленной в него девушки...
  'Я...
  Я - здесь! Прямо перед тобой! Почему ты не видишь меня, Айна?!
  Я ведь тебя вижу!..' - произнес он, осознавая, что она его все же не видит...
  Не видит, но слышит и это его радовало.
  'Гало...
  О, Гало...
  Но...
  Но почему...' - произнесла Айна пораженно хлопая глазами из коих полились слезы.
  Она прижала ладони к губам.
  Ее затрясло.
  'Да не знаю я!
  Я, правда, не знаю! Что-то связано с трансцендентностью! В одном из миров взлетели на воздух подобные 'Парнасу' механизмы и нас накрыло! Все очень плохо, Айна!
  Я, босс бёрнишей и еще его двое соратников пытаемся найти способ вернуться обратно - в наш мир! Здесь со мной еще люди из двух миров! Одни из того, в который нас закинуло, а другие из мира со взорвавшимися установками! Все действительно очень плохо! Помимо опаленных, есть еще какие-то безумцы!
  Они пытаются превратить все планеты в один сплошной костер!
  Я это видел!
  Я был там!
  Я был на той проклятой Адоре! Это был сущий Ад! Там даже мертвые не могут умереть полностью!' - произнес Гало, стараясь перекричать, начавший вновь бить его по ушам грохот.
  Айна в ужасе смотрела в пустоту.
  Ее это пугало, но она не могла заставить себя не слушать голос любимого.
  
  'Здесь есть боги смерти!
  Они, возможно, помогут нам вернуться, но я не уверен!
  Мне сказали - миры сливаются, а Проповедник из Адоры не хочет помогать! Она хочет уничтожить всю жизнь на свете! Абсолютное Инферно ей только на руку!' - произнес Гало, чувствуя, как сила начинает затягивать его обратно.
  Подошедший Игнис и остальные тоже это услышали.
  Они слышали удаляющийся голос Гало, звучащий словно через толщу воды. Слышали голос, но его не видели. Что-то подсказывало им, что вряд ли они его вообще вновь когда-нибудь еще увидят...
  Айна продолжала плакать от постигшего ее горя.
  'Я клянусь, я попытаюсь вернуться, только...
  Только из-за взрыва 'Парнаса' я...
  Кажется, я теперь тоже опаленный...
  Это...
  Это проклятое пламя заразно! К тому же, во мне теперь часть пламени той проклятой Адоры, и еще что-то...
  Похоже, что мое тело теперь может менять свою природу!
  Я могу превращаться в меч! Это пугает! Такие же метаморфозы творятся и с теми, с кем я сейчас нахожусь в этом мире!
  Я не знаю, как так получилось и временно ли это или все же постоянно, но я обещаю!
  Я попытаюсь вернуться и по возможности исправить это! Пожалуйста, не теряйте веру в меня!
  Я люблю тебя, Айна! Люблю!' - из последних сил закричал он, чувствуя, что его и вправду выпиливает обратно - в мир Шинигами...
  'Г-гало?
  Гало, ты еще здесь? Не исчезай, Гало!' - закричала Айна, падая на колени и начиная плакать навзрыд, но ответом ей стала лишь тишина...
  Промеполис продолжал взрываться вдалеке...
  
  'Ну и что это было? Привет с того света? Коллективная галлюцинация?' - спросила Реми у присутствующих, подходя к подруге.
  'Нет, похоже и взаправду - разрыв временного континуума и пространственный разлом. Напряженность планетарного поля постепенно растет. Слишком много помех.
  Я удивлен, что он, вообще, ухитрился прорваться к нам.
  Я подозревал, что взрыв 'Парнаса' так просто не убьет Гало и бёрнишей, но то, что их вышвырнет в иную реальность и изменит ДНК, подобного я даже предположить не мог! А о том, что есть и другие опаленные или некто на их подобии, равно, как и сами иные миры, не мог представить себе и подавно! Все это слишком! Слишком странно!' - произнес капитан пожарной части.
  
  Айна вздохнула и отерла слезы. Нужно было приниматься за работу, а горевать по любимому она будет потом - время еще не пришло.
  Их разумный мышь Винни притащил ей тем временем паяльник и с недоумением посмотрел на усталое, подавленное и сильно обеспокоенное лицо девушки.
  Он понимал - она волнуется и переживает за друга. Единственное, чего он не знал было то, что сейчас больше всего на свете она переживала за их мир, за их маленькую, трещащую по швам планету...
  За ту самую планетку, которая пережив огонь опаленных, рассыпалась невесомым пеплом, буквально треща по швам из-за временного разлома.
  Винни грустно погладил ее лапкой. Айна сжала зубы.
  Ей нужно было убить чувства и стать сильнее, иначе выжить в их мире было нельзя...
  
  ***
  
  'Так, ладно!
  Мы узнали, что Гало жив, и что он пополнил ряды опаленных! Нужно приниматься за дело! Думаю, он сможет вернуться к нам, а опаленным или кем-то там еще, с этим мы разберемся потом! Сейчас у нас одна проблема - потушить пожар вселенной!' - хлопнув в ладоши, произнес командир. Взоры всех присутствующих вновь устремились на объятый огнем город. В их сердцах горело пламя, что ничуть не уступало огню разрушения, но они все равно верили - они смогут остановить бедствие. Смогут потушить второй великий пожар. Смогут сделать это, ведь они были рождены, чтобы сказку сделать былью...
  Ведь на то они и пожарные, чтобы тушить пожары - даже вселенские.
  Постояв еще один миг, они принялись за работу.
  Промеполис продолжал гореть.
  Временной разрыв расширялся...
  В душе Айны лил нескончаемый дождь.
  Крей, сидя в камере улыбался.
  На его пальцах танцевал черный огонь...
  
  ***
  
  'Свились дороги словно нить. Уж не разрезать, не спалить...
  Слилось в одно большое море, постигшее народы горе...
  И кровь рекою пролилась... Ведь бездна в мире родилась...
  Уж чаша гнева излилась и в мире битва началась за право жить святое...
  
  Кричали трубы и рога. Луна смеялась грешно
  И лилась магма как вода, лаская мир мятежный.
  Безгрешно ускользала тьма. Глаза закрыла ночь.
  И на устах земли цвела одетая печалью боль.
  
  Ведь умирала навсегда земли родной юдоль.
  Кричал эфир, страданьем полный. Сияла сталь в руках богов.
  Огонь горел, презреньем болен. Он был чужим среди врагов.
  А ночь молчала, скрывши лики и образ в сердце затаив...
  
  Она глядела в мир безлико, улыбку злобы утаив...
  Ведь пил отчаянье безмерно ее навек ушедший мир...
  Смотрели люди с безнадегой в разверстую седую даль.
  По их глазам струилась полночь, окрасив тьмой сердец живых алмаз.
  
  Они смотрели все печально, а пламя яростно смеясь,
  Горело болью изначальной, желая разум в клетку заковать.
  Ведь вышел срок, настало время плакать и урожай разрухи собирать...
  Ведь невозможно упиваться властью, на растерзанье истину отдав...
  
  Пылало небо. Боги плакали дождями, и твердь земная выла словно зверь.
  А мы стояли, сделавшись огнями, что жизнью звались,
  Что когда-то подарил несчастным обманщик Прометей...
  Он проклял нас, из тьмы создав людей...
  
  Мы все стояли. Мир горел холодный... Он догорал... Рыдала сталью мгла.
  Лилась дорога жидкого металла и небеса кричали, воя без конца.
  Ведь больше не было в стране живых огня. В ней не было дарующих любовь...
  В ней не было тепла и не было добра, хранящего всю эту мира боль...
  
  Любовь рыдала вместе с светом. Он померк. Устали строки петь.
  И небо, озаренное рассветом, вновь начало закатом жизни тлеть.
  Смеялась буря, саван трепля дымки. И сумрак мглы подкрался исподволь.
  Запорошило серо-снежным пеплом, барханом зла укутав вечных скорбь.
  
  Рыдало все. Огонь покинул грешных. Застыли слезы в глубине сердец,
  А дева плакала сквозь вечность, ища в огне потерянный венец.
  Перед глазами расцветали звезды. Пожар опаской бередил миры.
  Его улыбку воплощали розы и звезды, что цвели сквозь ночь, как неба васильки.
  
  Она стояла, все взирая в пропасть. Стояла, одно твердя сквозь осень:
  ' Вернись ко мне из тьмы. Ведь я люблю тебя...'
  Она твердила и рыдала бездна. И в омут пал сожженный небосклон.
  Пред девой, преклонив колено, стоял из пламени поверженный дракон...
  
  Она его касалась шкуры нежно, но лезвие пронзало ее грудь.
  И кровь, горя осколком неизбежным, все падала, суля украсть всех грусть.
  Цвели цветы. Молчало небо мирно и тихо звезды говорили в вышине.
  Исчезло сотворенное однажды. Угас костер, горящий в темноте...
  
  Померкли краски. Наступила ночь. И тьма уже одела платья, сжав лезвия в руках...
  Она пошла гулять сквозь лед сомнений, что сердце обратил вдруг в пламень,
  Из пепла сотворив живым форпост желаний...
  Пылал огонь. Он призраком ютился в сердце, невластный боле ни над чем...
  
  Герой все ж возвратился в дом родимый, но мир рассыпался вдруг пылью - растворившись. И он остался в тьме, навек с самим собой...
  Дракон молчал. Огонь пылал безгрешный. И время кануло сквозь сон,
  А на руке сияла вечность, что вынесла последний приговор...'
  - тихо шептали небеса...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Искра 4*
  
  ***
  
  Хрона сидела в черной, мрачной комнате один на один с черными зеркалами. Ее меч был воткнут перед ней в пол. Его живая душа - Рагнарёк - был в отключке. Дочка ведьмы хмурилась. Ее чувства были в полнейшем смятении. Медузы дома не было. Кажется, с ее слегка безумной матерью случилось что-то не то... По крайней мере, об этом свидетельствовал странный огонь на границе страны и вибрация в воздухе, явно вызванная силой противоборства подчиненных Шинигами и ведьм. Все же Медуза была главой сопротивления и врагом государства 'Номер 1'.
  Вздохнув и закрыв глаза, Хрона сосредоточилась. Поднялся ветер. Его эфемерно белесые порывы-потоки осветили собой помещение. В черных зеркалах вспыхнуло багрово-фиолетовое пламя. Открыв глаза, девочка увидела огненных созданий, тянущих к ней свои, пылающие инфернальным огнем, опаленные черные костлявые руки. Их сочащиеся тьмой и пламенем когти просачивались сквозь гладь зеркала. Они проникали в реальность, буквально искрясь всполохами чудовищной силы абсолютного распада.
  Пронзительно закричав, она выхватила меч, вырвав его из каменных плит пола, и размахнувшись, закружилась волчком на месте. Мгновение - и все зеркала разбились, но дальше случилось непредвиденное... Ее оружие соизволило пробудиться от своего странного сна и, дико сверкнув, буквально швырнуло ее во внезапно открывшийся портал...
  Хрона вновь закричала, осознавая, что падает, но сделать ничего не смогла... Ее в прямом смысле втянуло в портал потоком сверх сжатого воздуха, не позволив выбежать из комнаты вон. В лицо пахнуло жаром. Внезапно брызнувший и хлынувший со всех сторон свет солнца ослепил ее. Она осознала, что оказалась в небе где-то над пустыней. Падая, она услышала голоса, а затем увидела стоящих внизу людей...
  Один из них тряс какого-то парня, стоящего как соляной столп и отчего сияющего синим пламенем. Хрона сочла это виной своей матери. Ведь змеиную улыбку Медузы можно было охарактеризовать только как удавшуюся ей очередную гадость...
  
  ***
  
  ' Какого черта происходит, Хрона?!' - зло произнес пытающийся перекричать ветер Рагнарек. Юная ведьмочка попыталась затормозить, но ей не свезло, почти...
  Она все же упала, но упала не на землю... К своему ужасу она упала не на кого иного, а на сына Шинигами - Кида... Тот даже отреагировать толком не успел - пропахал вместе с упавшей на него девушкой, как свалившимся средь лета на его голову снегом, целую борозду... Их 'полет по краю' созерцали все спутники Кида, кроме все еще находящегося не то в прострации, не то в трансе парня... Несчастный упорно продолжал гореть синим и не подавал признаков жизни, стоя каменным истуканом, как самый настоящий маяк, правда, для кораблей пустыни...
  ' Хрона?! Что за выкрутасы? Что ты тут делаешь? С ума сошла, что ли?! Мы тебя сюда не звали!' - орал на нее оклемавшийся от 'нападения' девушки и растерявший все остатки самообладания вечно чопорный Кид...
  Хрона, плохо соображая, пыталась отойти от шока и невнятно мямлила что-то, донельзя невразумительное, отчаянно утверждая, что ее присутствие это всецело вина демонов и ее матери - Медузы.
  ' Эй, не гони коней, Кид! Хорош запугивать мою хозяйку! Если ты еще не заметил, у нас в мире случился полный ахтунг! Ты, кстати, не знаешь, где Медуза? Мы найти ее не можем! Да и выброс маны на границе продолжает усиливаться!' - произнес живой меч, паря в воздухе и тыкаясь лезвием в грудь рассерженного Кида.
  ' Отвянь, шелезяка ты бесполезная, и без тебя тошно! Нет, мы не видели эту убогую и обделенную здравомыслием ведьму! Насчет всеобщего аврала, да, мы в курсе! Но это не повод падать на меня с небес, аки падший ангел, хоть ты и клирик, Хрона! Это вообще не дает ни тебе, ни твоему мечу права падать с неба на кого-либо - чай вы не аисты и не птицы счастья! Нашли, понимаешь ли, занятие - падать на честных стражей. Безобразие!' - лютуя, негодовал Кид, почти что метая молнии. Его спутники в шоке на то взирали. Им было искренне жаль Хрону и ее откровенно возмутившийся меч...
  ' П-прос-стит-те... Э-эт-то н-не п-повтор-рится!' - всхлипывая, произнесла бледная как мел Хрона, а затем и вовсе повисла у пышущего гневом Кида на шее... Ее трясло.
  ' Я... Я ис-скал-ла м-мам-му, а зат-тем... Зат-тем я т-так-кое ув-вид-дела... М-мои вид-дящие к-камни, он-ни... Он-ни рас-скол-лолись... Из них выш-шли чуд-дища! Я... Я ун-ничтож-жила з-зеркал-ла, н-но он-ни... Он-ни вык-кин-нули м-меня с-сюда!..' - рыдала девушка, цепляясь за малость осоловевшего от такого ее поведения Кида. Да, он знал, хоть она и слегка не от мира сего, но с эмоциональностью у нее все было пучком, она даже была слегка безэмоциональна, полная противоположность себя обыденной. Это напрягало.
  ' Да погоди ты, не тараторь! Успокойся для начала и объясни толком, кого ты там увидела! В смысле они тебя сюда заслали! Ты уверена, что это они сделали, а не к примеру, твоя злосчастная матушка, а, Хрона?' - произнес подошедший Блек Стар, отдирая Хрону от порядком утомленного ее обществом, Кида.
  ' М-монстры, ч-чудовища из огня! Они прошли... Вернее, попытались пройти сквозь наблюдательные зеркала, но я их уничтожила! Всех уничтожила! Произошел взрыв, и открылась воронка, и... И я упала на вас с неба... Я... Я не хотела! Я всего лишь искала маму... Она ушла и не сказала, что вернется... Я переживала, а они... Они...' - плача, причитала все еще слегка дрожащая Хрона.
  Блек, чуть растерялся. Подобное поведение его знакомой его несколько напрягало. Он привык, что девушка обычно была сдержана и холодна как лед, а сейчас...
  Сейчас она внушала ему неподдельную тревогу.
  
  ***
  
  ' Да прекратите вы! Видите же - ей плохо! Оставьте ее в покое! Пусть успокоится для начала!' - произнесла Тамаки, подходя к Хроне и зло зыркая на возмутившегося Стара.
  ' Вот, выпей! Тебе полегчает! Это чай! Я его еще утром сделала!' - дружелюбно улыбаясь Хроне, произнесла Тамаки, дав гостье с небес термос.
  ' С-спас-сибо, оч-чень приз-знат-тельна!' - все еще чуть заикаясь и всхлипывая, произнесла Хрона, аккуратно беря термос.
  Рагнарёк странно покосился на девушку и спросил, подлетев к ней:
  ' А ты еще кто? Что-то я тебя не припомню в этом мире! Нет, кто вы все такие?! Вы ведь нездешние, не из этого мира! Мне известны такие вещи! Кому, как не мне - древнему стражу - не знать такие вещи! Я вижу в вас во всех нечто, не принадлежащее этой реальности! Странно, что вас так много... Очень странно... Явно непорядок! Сдается мне, вам всем надо к Экскалибуру! Особенно, вот ему! Чет в нем есть такое-этакое, помяните мое слово, вам стопудово нужно к старику Буру!' - произнес живой меч, указав на непонимающе посмотревшего на него Артура.
  ' Ты прав - мы не отсюда... А насчет Артура... Забей, он и без местных примочек - не от мира сего. С него станется, еще угодит в переплет, а это никому не нужно, особенно ему самому!' - произнес, встряв разговор Шинра.
  ' Хрона, ты лучше скажи, а еще эти камни-зеркала у тебя остались? Нам бы туда, где те монстры или попытаться еще кое-куда дверь открыть!' - с надеждой спросил у Хроны Шинра, подойдя и положив руки ей на плечи.
  Хрона замялась, отвернулась и еще сильней побледнела. Юноша, с глазами, в коих плескался ад, ее порядком пугал...
  ' Н-нет... Я... Я н-не з-знаю!.. В-возм-можно еще и есть, н-но... Н-но эт-то с-сам-моуб-бийство! Т-туда н-не надо сов-ваться! Заб-будьте т-туда д-дорогу! В-вообще, это плохая, оч-чень плохая идея! Хрона не одобряет!' - выпалила она на одном дыхании, нещадно заикаясь от страха, сжав кулаки и буквально сжавшись в комок нервов.
  Шинра разочарованно вздохнул и закрыл глаза. Он слишком сильно хотел спасти Сё, но для начала ему нужно было вернуться обратно - в свой проклятый пламенем мир...
  Маки, тем временем подойдя к Гало, швырнула в него пару своих фыр-фыров. К вящему шоку Шинры, на бедняге внезапно сработал ее эромагнит, в связи с чем горе пожарный к своему благу и очнулся, осознав себя лежащим на песке мира смерти в обществе совершенно обнаженной девушки...
  Все остальные смотрели на все это, находясь по существу в легком шоке, ибо на их веку одежда с девушек сама по себе пока еще не слетала...
  Маки в некотором роде, стала для них всех в этом первой...
  Шинра, глядя на ее разоблачение, простонал, утомлено произнеся:
  ' Пожалуйста, не обращайте внимания! С ней это довольно часто бывает! Это ее личное проклятье! Просто ее подсознание отчаянно хочет любви... Вот и раздевает ее, бросая на парней!..'
  Лио на подобное объяснение вздернул бровь и отошел подальше. Маки была не в его вкусе, и он искренне не желал подобного 'акта любви' в ее исполнении в свой адрес, в связи с чем и подстраховался, окружив себя пламенем. Гало же, осознав в каком положении оказался, искренне смутился, покраснев буквально до корней волос.
  Гуэйра и Мейс же, наоборот, с интересом воззрились на Маки, а Мака с Тамаки принялись гоняться за ними, почитая подручных Лио самыми настоящими извращенцами и эротоманами...
  Блек Стар, глядя на происходящее, лишь нервно рассмеялся. Кид демонстративно отвернулся. Женский эксгибиционизм его особо не впечатлял...
  В виду своего особенного социального статуса и нюансов физиологии, он обязан был соблюдать хладнокровие и бесстрастность...
  Хрона же нещадно покраснела. Ей было искренне неловко. Голых девушек она обычно не видела, в общественные бани не ходила и вообще предпочитала полностью закрытую одежду...
  Соул откровенно ржал, комичность ситуации его откровенно повеселила, но его контрактор этого не оценила, в связи с чем он от нее и огреб...
  
  ***
  
  ' Отец сам нас нашел. Он привел город к нам', - внезапно сухо произнес Кид, указав на быстро приближающуюся точку на горизонте.
  ' В смысле - привел город?' - спросил, наконец-то отлепивший от себя Маки, Гало.
  ' В том смысле, что мой отец един с целым городом. Его душа - топливо для всего мегаполиса. Именно по этой причине город и может двигаться! Ты сам скоро это увидишь! Думаю, нам стоит подождать его здесь! Минут через пятнадцать он нас нагонит', - добавил Кид, хмуро глядя в дрожащую от зноя даль.
  Юный шинигами выглядел мрачно. Присутствие Хроны его порядком угнетало и раздражало, особенно ее разумный меч, все это время с подозрением косящийся на всех присутствующих, в частности и на самого Кида.
  ' Эм... Знаете, а я на этот раз видел Промеполис... Там жуткий пожар в полнеба. Мои коллеги живы, часть горожан тоже. Они все вместе с опаленными строят какую-то стремную установку. Я им рассказал о том, что случилось, но неуверен, поверили ли они мне или нет... Они меня слышать-то слышали, но по ходу дела не видели... Короче, нам надо как-то самим вернуться, а то чует мое сердце - назревает не шуточная такая буря...' - вдруг произнес Гало, тоже наморщив лоб, посмотрел на приближающийся к ним город.
  ' В чем в чем, а в этом ты стопроцентно прав!' - внезапно произнес чей-то странный голос, заставив Гало буквально подпрыгнуть на месте.
  ' Какого черта, Имп?! Почему ты здесь? Нет, как ты, вообще, можешь быть здесь? И почему Экскалибур с тобой?!' - спросил мгновенно напрягшийся Соул, округлив от шока глаза и заводя Маку за спину.
  Он знал - дух ментального мира чертовски опасен.
  ' А ты догадайся, Эванс!' - зло произнес демон, безэмоционально смотря на Гало и Шинру.
  ' Всё, игры закончились. Ситуация координально изменилась! Вы, ребята, слишком много накуролесили в своих мирах! Вот они и треснули по швам! А нам - древнейшим - теперь расхлебывать за вас всю эту кашу! А кто в ней виноват? Правильно - вы - люди! И что в итоге? В итоге конкретный такой локальненький 'Конец Света' в нескольких отдельно взятых и отстоящих друг от друга во времени и пространстве вселенных! Вот нас, к примеру, это не устраивает! А вас, как мы поглядим, похоже, что - да, и вот это-то, как ни наесть очень и очень плохо! Это нужно исправлять, и чем скорее, тем лучше, иначе будет поздно и пути назад не будет!' - мрачно произнес Имп, дьявольски улыбнувшись всем, разом помрачневшим присутствующим.
  ' И? Что ты предлагаешь, а, демон?' - спросил Артур, мгновенно материализуя свой плазменный меч и вставая в боевую стойку.
  ' Убери эту пародию и не позорься!' - мрачно произнес молчавший до этого Экскалибур.
  ' Эта пукалка даже тростинки не переломит!' - пессимистично изрек разумный клинок.
  ' Да, ты?! Да, как ты?!' - взвился Артур, бросившись вперед, будучи оскорбленным в самых лучших чувствах, в связи с поруганием его возлюбленного рыцарского меча, и был остановлен.
  ' Остынь. Он тебя провоцирует. Экскалибур - отец противоречий', - жестко произнес Кид, сузив ставшие совершенно непроницаемыми глаза, и смотря на откровенно ухмыляющийся и насмехающийся над ними всеми древний меч вселенского порядка.
  ' Хех, а стоило б не останавливать! Повеселились бы напоследок на старости лет!' - игриво-цинично протянул клоунский меч, показав выступившие на лезвии острые демонические зубы. Женскую часть присутствующих передернуло...
  ' Завались уже, ты, старая ржавая железка! У нас нет на это времени!' - зло ответил ему Кид, в первый раз за все это время потянув руки к пребывающим в стазисе револьверам.
  ' Я смотрю, ты как всегда горяч! Прям, как реактивный двигатель, а должен ведь быть холоднее айсберга! Неужто ничто человеческое тебе все же не чуждо, а, будущий Бог Смерти?' - насмешливо продолжил Экскалибур.
  По его лезвию скользнуло пламя идиоматической силы трансцендентности. Резко похолодало, но никто из молодых людей с места так и не сдвинулся. Подначки духов прошли впустую. Ни Кид, ни Артур древнему мечу не ответили.
  Кид натянуто сохранял почти потерянное хладнокровие, а друг и защитник Шинры злился молча, зная, что иногда бывают противники не по зубам. Этот меч как раз таки и был одним из них...
  
  ***
  
  ' И все же, что вы тут оба делаете? Неужто и вправду пришли прояснить ситуацию?' - Спросил Соул, все же найдя в себе решимость.
  ' В каком-то смысле так и есть. Никого в нашем мире конкретная перспективка - а-ля желание перестать существовать - не устраивает! Мы знаем - вы все причастны к этому раскардашу, а значит, разгребать и устранять последствия вам и только вам! Мы предоставим вам средства, а вы - уж, извольте,- ликвидируйте причину бедствия!' - усмехнувшись, ядовито произнес безумный дух.
  ' Мы и без тебя это знаем, демон! Мы этим сами сейчас и занимаемся! Неужто ты думаешь нам в кайф тут ошиваться, а? Вот мне лично ведьму завалить надо было. Им вот, каких-то там типов в белом и братана вот этого пацана спасти, а им... Им с политиками своего, рехнувшегося вконец мира разобраться надо было, а то, как я понял, у них там все воду по-черному мутят, списывая все на одержимость пламенем! И людей в расход пускают направо и налево почем зря! Вообще, жесть какая-то!' - мрачно произнес Кид, сначала указав на Шинру и его спутников, а потом на Гало и опаленных.
  ' Да, кстати, Соул! Скажи-ка мне как другу: и давно твой внутренний демон по реальному миру шляется? У тебя что, совсем, что ли распад личности на фоне постоянных неудач с душами ведьм начался?' - спросил Кид, повернувшись к Эвансу и нахмурившись еще сильнее. Все происходящее начинало бесить его уже не на шутку.
  Соул, после такого обвинения в свой адрес, посмотрел на своего друга, как на умалишенного и послал его к черту, ибо он без понятия, почему Имп в их мире, и с ума он пока что не сошел, хоть ведьмы и пытались его с него свести. А после он уточнил уже более адекватно:
  ' Экскалибур, вообще-то 'проклятый'... То есть, извините, 'священный' меч, а не мой демон! Он и так, если ты не забыл, живет в этом мире! А насчет Импа... Вот чего не знаю, того не знаю! Сам у него спроси! Это ведь ты у нас будущий повелитель душ! Это тебе подвластно все потустороннее, а не мне! Я - всего лишь один из претендентов на роль косы смерти, а не на должность самой Смерти!'
  Произнеся это, он отошел к Маке и вновь добавил, беря девушку под локоть и уводя ее в сторону движущегося города. Мака не возражала, Имп ее пугал:
  ' Идем отсюда! Не хочу я с ним разговаривать! Мне и без того тошно от этой ситуации!'
  Кид промолчал, обдумывая все сказанное. Экскалибур с Импом улыбались. Они явно наслаждались процессом. Спутники Лио пребывали в некой легкой прострации. Ситуация понемногу накалялась, становясь все безумней и бессмысленней...
  Чуть помолчав, Имп фыркнул. Чего-то подобного от Соула он и ожидал. Сузив свои дьявольские глаза, он внезапно резко развернулся к Шинре. В тот же миг что-то ярко сверкнуло, и за спиной юноши возникли силуэты четырех человек...
  ' Бенимару, капитан Оуби, Хибана, лейтенант?!' - испуганно воскликнула Маки, сделав шаг к ним навстречу.
  Лейтенант выронил телефон, что держал в руке и удивленно отступил назад, искренне не веря своим глазам.
  ' Капитан!' - заорав от счастья, Шинра бросился к начальнику и пролетел сквозь оного, напугав тем самым 'принцессу' Хибану.
  Та со злостью посмотрела на ухмыляющегося Импа, мгновенна осознав, кто во всем виноват.
  ' Твои штучки, мелкий бес?' - поинтересовалась она, материализуя в воздухе огненные лепестки сакуры.
  Имп же в ответ состроил мрачную гримасу и произнес:
  ' Не совсем, милочка. Но хоть как-то решать это ведь все же надо... Вот, от щедрот душевных помочь пытаюсь...' - произнес демон, нарочито мерзко шаркнув ножкой.
  Девушка откровенно разозлилась. Она искренне считала его виновным в разлуке с Шинрой и нарушении мирового баланса.
  ' Хреновый из тебя помощник', - процедил Шинмон, смотря на Импа с подозрением и отчего-то совершенно не удивляясь происходящему.
  Лейтенант, поправив очки, хладнокровно окинул всех взглядом и бесстрастно произнес:
  ' Так вы все же живы, как я погляжу? Что ж, я рад. Надеюсь, вы сможете в скором времени попасть обратно. У нас там просто аморальное нашествие огневиков и нам требуются все люди. А вы, как я погляжу, прохлаждаетесь - непорядок!'
  ' Как только, так сразу!' - произнес, начавший злиться на Проповедника еще сильней Шинра.
  ' Это ваше начальство?' - с интересом спросил Лио, косясь на Хибану и ее огненные цветы, все еще парящие в небе у нее над головой.
  ' А, да, это...' - произнес Шинра и был прерван.
  ' Это не имеет значения! Шинра, ты должен вернуться! Как последний из владельцев пламени Адоры, ты жизненно необходим Токио! Страна вот-вот будет полностью уничтожена, а ты последний, кто может контролировать это проклятое божественное пламя!' - произнес капитан.
  ' К-кап-питан Оуби, я... Я не могу', - закрыв глаза, произнес вновь нервно заулыбавшийся Шинра.
  ' Да, он не может! Ему нельзя!' - внезапно встрял в разговор пожарных Гало.
  ' Его брат - Сё, сказал - если он продолжит использовать свое пламя, то полностью обратится в опаленного! Короче, он не сможет перекинуться обратно, хоть теперь у него есть еще и пламя промаров, и броня этого мира!' - просветил всех присутствующих Гало.
   Шинра, отмерев и перестав улыбаться, резко вскинулся на него и спросил:
  ' Что ты только что сказал?!'
  ' Я сказал, что тебе нельзя использовать пламя Адоры, иначе ты умрешь!' - пояснил совершенно невеселый Гало, грустно отведя взгляд от явно пораженного Шинры и искренне возмутившейся подобным раскладом Хибаны. Как он успел заметить, девушка смотрела на Шинру поистине влюбленными глазами и ее чувства к нему явно витали в воздухе... Одни только розы из огня чего стоили...
  ' Этот демон явно в теме, раз припёрся сюда. Да и ясно было с самого начала, что самим нам это без взаимопомощи не разгрести... Или вы все еще не поняли, почему у нас вдруг у вех таланты друг друга появились, а? Это ведь для того, чтобы мы свои миры спасли да и друг друга заодно! Ты - Шинра, что хошь делай, но свою Адору использовать не моги! Во, лучше огонь промаров юзай! Он побезвредней будет! Там детрансформация возможна, главное не переусердствовать, а то можно в пепелки податься...' - вновь изрек Гало, указав пальцем в небо, осознав все 'за' и 'против' их новых сверхспособностей. Повисло гробовое молчание.
  ' А что такое это пламя промаров?' - внезапно спросил еще один голос.
  ' Да, скажи, нам тоже интересно!' - вклинился еще чей-то.
  ' Вулкан, Джокер, Профессор, Айрис?! Вы тоже здесь?' - воскликнула обрадованная и испуганная одновременно Тамаки.
  ' Ага, здесь мы, здесь! Услышали вот ваши голоса, да и решили заглянуть на огонек, проверить, так сказать, не привиделось ли?' - усмехнувшись, произнес профессор, положив руку на плечо собравшейся что-то сказать Айрис. Девушка, оценив намек, смолчала.
  ' Все это слишком утомляет', - устало произнес Шинмон, смотря вдаль.
  ' К вам еще гости, как я погляжу. Это что - краб или это город, шифрующийся под многоножку? Изумительно, никогда не видел механизированных городов-конструкторов - это просто гениально! Взгляни, Вулкан, это случаем не по твоей части?' - произнес он, обратившись к технику восьмого отряда. Вулкан от увиденного пораженно присвистнул.
  ' Круто! Какой большой! Как он вообще двигается?' - пораженно протянул инженер, с восхищением глядя на движущийся город.
  ' Это воля моего отца. Город жив благодаря его душе', - произнес Кид, с непониманием смотря на Айрис. Она его озадачила. Он не чувствовал в ней души, словно бы ее и вовсе не было, будто бы это была и не девушка вовсе, а порождение тени, отблеск давно погасшего пламени, волею судеб затерявшегося в мире живых...
  К сожалению он был не далек от истины, ведь Айрис была доппельгангером Аматерасу, но ее друзья об этом не знали, равно как и она сама...
  Память об этом была запечатана...
  
  ***
  
  Вулкан после слов Кида по-новому посмотрел на него. Этот черноволосый юноша со странными полосочками на волосах его искренне заинтересовал.
  ' Вот как... Интересно... Оч-чень интересно!' - протянул Профессор, улыбаясь и потерев в предвкушении нового научного открытия буквально вспотевшие ладони.
  Джокер же в свою очередь задумчиво смотрел на разноцветных дракончиков летающих вокруг Гало и Лио. Рассматривая их, он начал маниакально улыбаться.
  ' А что, это может сработать как, к примеру, антипод Адоры!' - произнес он, поняв, что дракончики в чем-то подобны оружию Маки.
  ' Думаешь?' - чуть нервно спросил Шинра, также покосившись на витающих в воздухе промаров.
  ' Уверен! Думаю, стоит попробовать!' - ответил Джокер, улыбнувшись Дьяволу.
  ' Что ж, тогда рискну... Глядишь, и провеемся сквозь эту засаду!' - сжав кулаки, все еще чуть неуверенно изрек Шинра. Он все еще не потерял надежду.
  ' Если что, мы подсобим! Чай, для подобного родились на этот свет!' - произнес Гало, преобразуя руку в сверкающий клинок под расширившиеся от шока глаза Лио и его банды.
  Тамаки присвистнула, ее это впечатлило.
  ' Ну, ни фига себе! Как вы это?' - произнес Профессор, воспламенившись энтузиазмом изучить новое.
  ' Не сейчас!' - осадил его Оуби.
  ' У нас сейчас проблема иного плана, нежели внезапная мортификация тел окружающих! Постарайся вернуться обратно, Шинра! Тебя здесь ждут, и тебя ждет Сё! Он все еще у Проповедника!' - произнес Оуби, исчезая.
  ' Да знаю я, знаю! Я вернусь, обязательно вернусь!' - произнес он, ловя воздушный поцелуй Хибаны и священное 'Латом' от Айрис...
  Их друзья исчезли так же внезапно, как и появились, лишь на миг переступив границу перемешавшихся миров.
  Имп и Эксалибур исчезли тоже. После исчезновения этой парочки всем присутствующим стало как-то легче, все-таки их присутствие откровенно угнетало...
  Город Шинигами лежал пред молодыми людьми, раскинувшись во всей своей механизированной красе, он воистину был велик и великолепен, как и подобало столице мира мертвых... Им всем предстоял тяжелый разговор о судьбе мира и о своей собственной. Это удручало, пугая неопределенностью.
  
  ***
  
  Кид, закрыв глаза, вновь увидел потоки силы, что меняясь, перекраивали реальность. Полоски на его волосах, неумолимо светясь понемногу замыкались, неотвратимо приближая к нему его судьбу...
  ' Подожди еще немного, отец... Я... Я разберусь с этим дерьмом, и ты будешь жить! Мы все будем!' - произнес он, смотря духовными глазами на объятых пламенем людей рядом с ним.
  Дьявол улыбался ему, глядя из всполохов Адоры, а драконы молчали, размышляя о высоком.
  Кид видел Адору... Видел и Проповедника... Пути переплелись... Точка невозврата была пройдена... Битва за миры начиналась. Стоя у стен города Кид слышал смех... Медуза смеялась, стоя в пламени вселенского пожара... Промеполис продолжал гореть... На устах Проповедника цвела улыбка смерти... Бездна смотрела в души живых. Луна и Солнце молчали. Сердца наполнял страх.
  
  ***
  
  ' Потоки пламени, как сон начали в небе вечный спор.
  От битвы их земля страдала. Она в огне слепом кричала.
  Но глух к страданьям был костер, он тлел, свой дав вселенной приговор.
  Спор завершился. Стих пургой. Остался пепел, пав росой.
  И только люди вновь и вновь искали в тьме своей души огонь...'
  - тихо шептала пустыня.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Искра 5*
  
  ***
  
  Маки сидела на кровати и смотрела в окно. Тамаки спала, сказалось утомление и жара в пустыне. Артур тоже делал вид, что спит. Шинра стоял и просто смотрел в окно. На его лице не читалось то, о чем он думал, но посверкивающие по его одежде языки пламени говорили о том, что он отчаянно ищет решение. Ищет его, пытаясь подчинить себе свое новое умение.
  Маки вздохнула. Она видела: они все понемногу меняются. Это становилось заметней все сильней и сильней. Ей становилось страшно: за себя, свое и общее с ее друзьями будущее, а также за все миры, втянутые в этот безумный конфликт. Отец Кида оказался весельчаком и, как говорится своим в доску, одним словом - рубаха парень, хоть и Шинигами... Правда, Маки так и не смогла понять, зачем он ходил в том жутком балахоне и в маске в виде странного на вид черепа, пугая окружающих. Она пришла к выводу, что он, по всей видимости, очередной тип с заскоками и, что с главой четвертого пламенного отряда он бы, наверно, нашел бы общий язык...
  Маки думала обо всем об этом слегка пространно и отстраненно, а затем, вздрогнув, воззрилась на свои руки... На кончиках ее пальцев посверкивали лезвия, по которым прыгали крошечные искорки незнакомого ей пламени. Девушка напряглась. По вискам заструился пот. Зажмурившись, она отчаянно попыталась рассеять видение, а открыв глаза обнаружила, что на ее ладони сидит толстенький неоново-пурпурный дракончик, на макушке которого восседает один из ее любимых фыр-фыров, сильно уменьшившийся в размерах и откровенно строит ей глазки...
  Маки выпала в каплю и жутко покраснела, отчаянно пытаясь понять, а не сошла ли она с ума и не видение ли это? Шинра наконец заметил, что творится с его подругой, подошел к ней и присев на корточки, внимательно посмотрел на мелкое недоразумение. Прищурившись, он тихо спросил у огонька:
  ' Ну, и? Говорить-то ты умеешь или ты так - тварь бессловесная и ничего неразумеющая? Ну, ответь, будь человеком!'
  Произнеся это, он аккуратно почесал грудку дракончика. Тот же в ответ только фыркнул и обдал юношу пламенем, мгновенно дематериализовавшись на пару с фыр-фыром.
  ' Все с ним ясно. Он нас прекрасно понимает. Просто разговаривать не хочет. Но это все упрощает. Значит, найти общий язык с промарами все же возможно. Да и контроль над пламенем будет значительно проще, если с ними подружиться!' - добавил он, вставая и ободряюще хлопая Маки по плечу.
  ' Но вот насчет оружия пока не пойму, как именно его призывать и использовать. Я понял из разъяснений местных, что это тоже теперь часть нас. Его сила и форма зависят сугубо от наших силы, воли и решимости', - добавил он, сжав кулак.
  Маки моргнула, а затем приоткрыла рот в искреннем удивлении. Шинра стоял перед ней, облаченный полностью в рубиново-алую броню, чем-то напоминающую чешую дракона...
  ' К-как ты это сделал?' - ошарашено спросила она, непроизвольно отступив назад и оперевшись спиной в стекло.
  ' Ну, я просто попросил эту силу помочь мне защитить всех от всего этого безумия. К сожалению, мой дракон со мной не разговаривает и вообще дуется. Кажется, он боится моей Адоры. Это единственное, что я смог понять из того потока мыслеобразов и мыслеформ, что он соизволил обрушить на мой беззащитный перед такой атакой разум. К тому же мне сейчас почти постоянно видится какая-то жуть. Мне грезится, что я гляжу в зеркало, а оттуда на меня смотрит огневик похожий на сущее зло и я... Я понимаю - это и есть я... Я - настоящий... Что это я, а не мой собственный доппель, все еще не сбежавший из Адоры и ждущий момента, чтобы вырваться оттуда с целью уничтожить мое сердце, а затем... Затем я и мое второе, истинное я,- оба сгораем дотла, полностью обращаясь в пепел... Мне становится жутко, и я слышу смех доппельгангера, также окутанного огнем пламенного мира и я... Я не знаю, что мне со всем этим делать... Правда, не знаю...' - вновь произнес Шинра, подходя к окну.
  Броня на его теле растворилась, стеча с него легкими всполохами, и он вновь остался в привычной им всем одежде.
  ' Это неправильно!.. Так не должно быть! Наделенные огнем не сгорают! Ну, если конечно не перегреются! А ты точно не перегреешься - ведь ты самое чистое пламя, как сказал император и подчиненные Проповедника, а значит - тебе не о чем беспокоиться!' - произнесла девушка, поджав колени и топя в них лицо. Разговаривая с Шинрой, она ухитрилась сползти под подоконник и буквально сжаться в комочек. Она дрожала, ведь магия этого места постепенно, но все же со все нарастающей силой начинала проявлять себя, и именно это ее проявление, а не внезапно преобразившийся друг, напугало ее.
  Шинра глядя вдаль, мрачно усмехнулся. Он понимал - он все же сорвется... Сорвется, и рано или поздно, но все же станет Дьяволом, приняв силу доппельгангера, и оставит Сё и друзей одних. Оставит их всех по ту сторону правды и закона, окончательно погрязнув во всех обличьях Ада, что так любезно предлагали ему все миры...
  Опустив взгляд на Маки, он подарил ей грустную, и в первый раз не дьявольскую улыбку. А после перевел взгляд на Артура, и тяжесть на душе усилилась, сжав его душу огненными когтями, ярящегося в безумном порыве ярости огневика. Его друг-рыцарь не спал. Приоткрыв один глаз, Артур Бойль пристально смотрел на Шинру. Смотрел и тоже улыбался.
  ' Что, думаешь, я идиот?' - спросил у него Шинра, пытаясь понять, насколько же сильно он неправ, и как можно исправить все с меньшим ущербом. А узнать это можно было только 'постучав' в 'идеоматического дурака', в данном случае - спросить у гения, который из-за своей гениальности почти постоянно вел себя, как самый непроходимый тупица, чем разбавлял их общие серые будни, частенько ломая здравый смысл и законы логики.
  ' Нет, я так не думаю. Но считаю, что ситуация и вправду мерзкая. Шинигами сказал, что вернет нас домой и посоветовал отдохнуть денек, пока мы движемся к точке возмущения, но не нравится мне все это. Что-то вот не нравится и все тут. Ну не верю я ему и все! Не верю! Я буквально нутром чую, есть тут какая-то подлянка! И когда я разнюхаю, где тут эта 'идиоматическая собака' зарыта, вот тогда и нужно будет поговорить с местными на всю чистоту, а не прикидываться 'белыми и пушистыми'. Мы хоть и в ином мире, но не стоит забывать, что мы не просто пожарные! Мы - инквизиторы! Мы те, кто ведет 'охоту на ведьм', пусть и в ином мире! А 'ведьмы'... Ведьмы тут тоже есть и, судя по всему, это они причина того, что мы у них застряли! К тому же, я не доверяю Шинигами. Он не лжет, но он многого не договаривает, а еще... Еще кажется, что спутники-орудия Кида и Блека сильно пострадали, раз, будучи с нами все это время, так и не приняли человеческой формы и не обозначили, что вообще живы и в сознании. Еще я не верю Маке и Соулу. Есть в них что-то такое, запредельное... Один только Имп чего стоил... Если я прав, то этот Соул куда опасней Шинигами. Просто он пока сам этого не понял, а может... Может, он и есть настоящий бог смерти, а остальные просто спектакль перед нами разыгрывают... Та же Мака, к примеру, уж слишком яро берется за дело, да к тому же с какой-то ожесточенной скрупулезностью и маниакальностью, с истиной неотвратимостью и неизбежностью... Это пугает... Не хило так пугает, если уж честно... Я вот вообще думаю, а может это она... Ну, настоящая Шинигами, а не Кид и его папочка... Все-таки у смерти женское лицо, так по крайней мере, мне в детстве говорили... Да и слишком все это подозрительно, как бы нам не попасть в еще больший переплет, чем уже есть. Так что - смотри в оба, Шинра, и будь предельно осторожен! Слишком многое сейчас зависит от того, уцелеем ли мы или все-таки нет!' - произнес Артур, садясь на кровати. В его светлых волосах искрились золотые драконьи рожки, созданные пламенем промаров, а рукоять его 'Экскалибура' странно изменилась. Казалось, что на ней теперь был вполне себе живой драконий глаз, что как-то уж слишком пристально вглядывался в Шинру и Маки.
  ' Это - нормально?' - спросил у Артура Шинра, заметив произошедшую с плазменным мечом метаморфозу.
  ' Нет, но кто ж помешает-то твориться всякому безумству? Сила свихнулась и отжигает по полной! Мне вот теперь самому интересно, на что он нынче способен!' - усмехнувшись, изрек с явным интересом в голосе юноша, покрутив в руках свой меч и вновь убрав его, спрятав под куртку.
  Шинра хмыкнул.
  ' Не советую доставать его из ножен здесь, а то мало ли, вдруг рванет!' - внезапно произнесла проснувшаяся Тамаки. Все то время, пока Шинра и Артур беседовали, она мирно посапывала на предоставленной ей Шинигами кровати. Вокруг девушки горело кошачье пламя, дополненное мерцающими вибриссами и прочим пухом из нежно-розового огня. К тому же, как внезапно поняли присутствующие, на девушке была элегантная псевдометаллическая броня, защищающая ее как вторая кожа...
  ' Хм, а тебе идет!' - произнес Шинра, улыбнувшись покрасневшей от смущения Тамаки.
  ' Надеюсь, что твой 'распутный синдром' все же сойдет на нет и жить станет проще, а то раздеваться на публике - это все-таки не очень! Хоть ты и делаешь это не осознанно, но все же тебя смогут обвинить в эксгибиционизме и упрятать в больничку, так что в некотором роде это - решение твоей проблемы! Но знаешь, Тамаки, мне кажется, что это все-таки какая-то форма психологической травмы! Ты уверена, что в детстве с тобой не происходило ничего экстраординарного? Ну, или в худшем случае, это такое проклятие огня... Может, это он заставляет тебя бессознательно оголяться? Ну, типа ты горишь и нужно спасать одежду?..' - произнес Шинра, потерев подбородок, глядя на все еще красную от смущения Тамаки и поставив своими вопросами в тупик всех присутствующих. Тамаки, осознав весь смысл сказанного Шинрой, слегка зависла, искренне не зная, как реагировать на подобное.
  Артур задумался, а затем покраснел, явно вспомнив Тамаки голой, в связи с чем получил в лицо подушкой от возмущенной подобным Маки.
  ' Нет, это конечно все хорошо, но я и вправду не знаю, почему это со мной происходит! Ведь я совершенно не хочу этого! К тому же, у меня нет сомнений - в детстве со мной ничего странного не происходило! Я б запомнила!' - произнесла Тамаки, косясь на свою новую броньку и отчаянно роясь в своих воспоминаниях.
  ' Вообще-то ты и вправду могла забыть! Например, от сильного стресса! Так сказать, что-то произошло, и это что-то смогло подавить твои воспоминания. Вот они и прорываются наружу, выходя в мир в виде непреднамеренной обнаженки без твоего на то желания', - вновь произнес Шинра и нахмурился. Перед ним в воздухе висел упитанный багрово-черный дракон. Висел, дружелюбно-маниакально ему скалясь...
  ' Ну вот, дожил... Шиза ожила... Теперь еще и дракон персональный нарисовался...' - произнес он, с досадой садясь на подоконник.
  ' Интересно, а фыр-фырами промары питаются? Или они и с ними подружиться решили?' - внезапно спросила Маки, подходя к Шинре и с интересом рассматривая уже его дракончика.
  ' Без понятия! Фыр-фыры - это по твоей части, Маки! Это ты лучше всего в огненных элементалях и в разумном огне разбираешься! По моей же части - спасение всех страждущих!' - невесело усмехнувшись, произнес Шинра и посмотрел в окно.
  ' Твой огонь горячий и злой. В нем много горечи, грусти и печали. Ты жаждешь мести и справедливости. Твоя боль слишком велика для твоего разума и тела. Оно может не выдержать и рассыпаться в прах. Этот мир, как и другие, тоже сильно изломан. Он так же может скоро рухнуть, распавшись под спудом вырывающейся на свободу силы. Смотри не сгори в своем огне дотла, Шинра Кусакабэ, а иначе те, кого ты любишь, будут вечно грустить о тебе!' - ко всеобщему шоку вдруг изрек дракон и исчез, растаяв в искрах микроскопических огоньков. Шинра измождено прикрыл газа.
  ' Зло...' - пространно-утомленно, каким-то серо-пепельным, тускло-неживым голосом произнес он и сильнее сжал зубы.
  ' Да, знаю я! Знаю! Ничего нового ты мне не сказал, огнепых проклятый! Сказал бы лучше, что поможешь, а не предупреждениями сыпал! Ими сыт не будешь, особенно когда все летит к чертям!' - яростно изрек юноша. В его багрово-пурпурных глазах безумствовала, свирепствуя, Адора...
  
  ***
  
  Город размеренно двигался по только ему известному маршруту. Пламенные пожарные смотрели на смеющееся над ними в небесах живое Солнце. Их снедали плохие предчувствия, а Экскалибур этого мира на пару с Импом Соула стояли на одной из крыш города смерти и мрачно созерцали даль, где уже явственно искрилось нечто на подобии северного сияния, вот только...
  Только в их мире ничего подобного отродясь не бывало, да и на дворе стоял день, а не глубокая темная ночь...
  ' Как думаешь, они выживут?' - спросил живой меч у демона изнанки.
  ' Думаю, да. Эти дети сильные. Особенно те - из мира залитого всепоглощающим пламенем', - дьявольски улыбнувшись, произнес Имп и оглянулся.
  За его спиной в тени стоял Соул... В его, залитых нездешней тьмой глазах умирали все огни этого мира... Пожиратель душ улыбался... Улыбался, убивая своей улыбкой любые намеки на сострадание и снисхождение. Имп отвернулся. Тень души его хозяина, сейчас пребывающая в мире живых, ничего хорошего самому Соулу не сулила. Его рандеву со смертью еще только предстояло начаться. Хранители молчали. На горизонте смеялась ведьма. Ночь крала краски. Близился переломный момент всех судеб.
  
  ***
  
  ' Словно ленты на ветру, как туманов быстрых образ,
  Пляшут тени на снегу, воплощая сложность...
  Уст пылающих порой неспособен день разверзнуть,
  Отомкнуть своей чредой, обозначив нежность...
  
  Вера падает слезой, кровь горит стальной стрелой, воплощая бренность.
  Вещность каждому дана и не нужно слов, чтоб понять - кому нужна рукопись без слов.
  Участь горькою была. Вытерпеть нет мочи. И поэтому средь ночи тают окна снов.
  Словно волки в чаще леса топят в иле ведьмы скорбь.
  
  И любовь крадется светом, возвращаясь к смертным вновь.
  Лик луны, сомненьем полный брезжит в заводи глухой.
  Волны мирные безмерно все времен хранят покой.
  Только дева воплощений в омуте таит закон...
  
  Смотрят очи отражений в измеренья без конца, и смеется злобы гений,
  В тьму времен вобрав сердца...
  Сотни призрачных обличий в лес магический вошли.
  Стали словно час событий - частью вечною судьбы.
  
  Словно корни, ветви, листья... Все они глядят из нас...
  Смотрит призрак-небылица, а в руке огонь впотьмах...
  Плеск волны, русалок образ. Волки бродят у канвы.
  И выводят руки строки из горящей в тьме звезды.
  
  Ярко брезжит свечка в келье. Улыбается монах.
  И по воску измерений вьется тайнопись, как вязь.
  Смыты строки. Образ сгинул. Оглянулась дева в ночь...
  Как русалка в тьмы пучину, погрузилась она вновь.
  
  Частью той первопричины, что хранила суть времен
  Она стала, изменившись, крылья обретя сквозь боль.
  Волки сгинули ревчиной, унеслись рекой - стремниной.
  Лишь один, одетый в пламя, белым лучиком остался...
  
  Он стоял и выл сквозь время. Его сердце разрывалось...
  Ведь он видел в той пучине миллиарды дней прошедших...
  Видел небо, ворожею... Видел мага... Видел свет...
  Видел тех, кто все кружили, похищая смертных свет...
  
  Век бежал, сменяясь лихо, а огонь горел назло, потому что очень тихо
  Может быть, лишь когда совсем темно...
  Только лишь он тайны знает. Вечность в омуте хранит,
  А красавица блуждает. Волки вслед идут, как блик...
  
  Все ее подруги - мавки вьются снежною пургой, как метели и туманы,
  Реют, бьются над землей...
  Словно Сирин все взлетает, крылья черные ее...
  Волк же белый смотрит сталью... Отраженье - кровь его...
  
  Смотрит он глазами злыми. Словно Сколь и словно Цербер, а она...
  Смеется дерзко... Дочь народа, что отвергнут...
  И горит, одета в месяц, всё в ее руках зарница.
  Королева поднебесья - ночи призрачной царица...
  
  Все она идет, бесчестна, облаченная в молитвы.
  И стихают дружно звуки, когда слышат ее поступь.
  Пишет старец в келье книгу... Пишет ночь, но строк там - тыщи...
  А она смеется грешно, ведь она назло приходит...
  
  Облаченная в надежды, за собой всегда уводит...
  И молчит навечно омут, полный слез и состраданья...
  Страстью полный он молчит, а человечность исчезает...
  Безвозвратно... Ее уже истаял лик...
  
  Лес последних - обреченных обернулся, ставши дымом...
  Ада круг вдруг разомкнулся. Мир обличье свое скинул.
  В мир земной вдруг волк вернулся вместе с той, кто есть Безличье...
  Кто в обличиях туманных бродит призраком желаний,
  
  Топит в речке состраданье и крадет все дни и честь...
  Потому, что в песне мавок только скорбь и горесть есть...
  Плачет ведьма... Плачет сталью... Ртуть из глаз ее течет,
  А у ног, одетый в траур, волк из пламени встает...
  
  Все она косу сжимает. Блещет серп, смеясь в ночи, а пред ней огнем пылают двери,
  Что ведут из тьмы... Мириады измерений в адском пламени горят.
  Королева привидений примеряет тьмы наряд.
  Строчки пали. Нету свечки. Дремлет старец у окна.
  
  На его ночном крылечке спит осколок бытия... В зеркале дремает вечность.
  Пес свернулся у тахты. А на речке из соцветий все расходятся круги...
  Все ундины тянут песню. Смотрит Мрачная сквозь хмарь.
  Волк выводит в бездне песню. Знает мир: начался Ад...'
  - пело пламя преисподней...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Искра 6*
  
  ***
  
  Лио лежал на койке и смотрел в потолок. Его друзья - Гуэйра и Мэйс сейчас бродили по городу. Они бродили по нему, изучая свои новые силы и болтая с Макой и Соулом, а он... А он предпочел остаться и отдохнуть от всего, даже от их общества... Свое собственное пламя впервые пугало его...
  ' Эй, безумное огниво, хочешь, я стану твоим личным кресалом и мы выжжем этот мир, обратив его в уголек?!' - шептал новый страстный голос, навязчиво просачиваясь ему в сознание. Услышав подобное обращение вновь, Лио раздраженно зарычал, сжав зубы и смяв ткань одеяла на котором лежал. Видения гротескных чудовищ, состоящих из пламени и мир, утонувший в огненном аду, его определенно пугали. К тому же изящные нити живой брони уже почти привычно облекали его тело, словно стремясь защитить от всего, включая его же собственное пламя... Он привыкал и при этом противился, отказываясь подчиняться сладкому голосу дьявольского огня...
  Лио, казалось, сердцем чувствовал, что ему чего-то определенно не хватает. Он понимал своим подсознанием - он не цельный, в нем отсутствует некая деталь... Деталь, так необходимая ему для воссоздания целостности, а огонь... Огонь тем временем продолжал потешаться, дразня его и его промара... Дракон в его сердце хоть и бесился, но все равно контролировал себя и не жег все и вся, не калечил своего владельца, разрушая его тело и разум. Нет, он вел себя примерно, отражая нападки адорского пламени, и это в некотором роде радовало...
  Лио был рад и даже благодарен своему промару за это, ведь жители этого мира были невинны. Жечь их определенно не стоило, да и вообще весь мир не был достоин погибнуть в его огне и огне его друзей. Единственное, чего он был достоин по-настоящему - это мира, покоя и... Жизни... Тихий стук в дверь вывел Лио из его тягостных раздумий. Он перевел взгляд к ней и тот час же встретился с парой васильково-синих глаз, подсвеченных искринками магии, внезапно появившихся в просвете.
  ' Чего тебе?' - мрачно спросил он, даже не делая попытки сесть.
  ' Ну, я... Это... Поговорить пришел, вот! Тут такое дело... Я не знаю, что мне с этим делать! Видения замучили! Мерещится всякое! Ну, это, понимаешь... Короче, хреново мне!' - изрек Гало, все же просачиваясь в комнату к 'Безумному бёрнишу' и бесцеремонно плюхаясь на занятую юношей кровать.
  ' А я-то тут при чем? Я-то тебе, чем помочь могу, а, Гало? Если тебе паршиво, обратись к местным! Лекари у них, поди, имеются, чай, не первое тысячелетие этот городишко-то существует!' - фыркнув, произнес Лио, упорно сверля потолок. Пламя в нем ярилось все сильнее. От злости он сжал виски пальцами и за закрытыми глазами заискрились веселые молнии-драконы. Это напрягло еще сильней...
  ' Да нет, не помогут они... Тут другое... Я когда просек, что в меч превращаться могу, мне как голову сорвало... Все кристально ясно стало, как божий день! Судьба это, судьба!' - произнес Гало, сжав кулак и ударив им по груди. Его глаза в буквальном смысле пылали...
  ' А тебе ее разве раньше не срывало, а? А то сразу - судьба. Ты успокойся, подумай хорошенько и не горячись. Огонь, как ты уже сам хорошо знаешь, до добра не доводит!' - приподняв бровь, слегка усмехнувшись, произнес Лио, все же приподнявшись на локтях и с интересом посмотрев на своего врага, с коим сейчас было заключено временное, а возможно и постоянное перемирие, ввиду обретения последним огненных сил.
  Гало хотел было ответить что-то как всегда резкое и вспыльчивое, но сник и опустил голову, словно побитый щенок, только и делая, что виновато не виляя метафорическим хвостом. Кисло улыбнувшись, он понуро уставился в пол. Тот отчего-то внезапно стал для него сверхпритягателен...
  ' Нет... Просто... Просто раньше я хотел всех спасти от пламени, а теперь... Теперь я сам пламя и... И я запутался!.. Запутался и попросту не знаю, что мне делать и... И как быть... Оно... Вернее, они шепчут... Шепчут во мне... Шепчут странные и смущающие вещи, а еще... Еще жгут... Это... Это просто сводит с ума, а еще!.. Еще я почему-то слышу, как бьется твое сердце!' - произнес Гало, а потом совсем уже тихо добавил:
  ' Знаешь... Я... Я боюсь... Боюсь того, к чему это все может привести! Мне страшно, Лио! Мне очень страшно! Пожалуйста, помоги мне!'
  Лио, выслушав его слегка суматошно-хаотичное невразумительное бормотание, сел рядом и впритык склонившись к пожарному сухо спросил:
  ' Что ты имеешь в виду, говоря подобное?'
  ' Да я и сам толком не понимаю, что имею в виду!' - внезапно взвыв, прокричал Гало, запустив пальцы в волосы и вскакивая на ноги. Его откровенно трясло, а по волосам бегали разряды, приближая его к опаленным все больше и больше. Лио, вздохнув, посмотрел на него с сочувствием, и устало усмехнувшись, изрек:
  ' Слушай, Тимос, может тебе ну, того, попытаться успокоиться? Под холодный душ залезть не пробовал, если тебе уж так неймется и вообще невмоготу? Ну, или спали на худой конец все на хрен! Спусти свой огонь с цепи! Выпусти пар, в конце-то концов, коли уж твоя душа жаждет действа и буквально в прямом смысле горит! Что я тебя учить должен, как справляться с тяготами жизни? Ты ж не маленький! Вон какой бугай вымахал, а все туда же! Ищешь там, где искать не следует, ведь все и так яснее ясного!'
  Произнося это, Лио сжал кулаки, и буквально сверкнув огнем мистическим маревом, заискрившимся в его глазах. Гало вздрогнул и резко оглянулся. В его синих глазах тоже горел огонь...
  ' Я покажу, что имею в виду! Только сначала выйдем отсюда, не хочу тут и вправду ничего сжечь, а то мало ли, еще арестуют за дебош и вредительство!' - произнес Гало, выходя из комнаты. Вновь тяжело вздохнув, Лио последовал за ним. Этот ненормальный пожарный временами реально выносил ему мозг, а сейчас... Сейчас он его беспокоил несколько по иной причине. Все же странное заявление о том, что он якобы слышит стук его, Лио, сердца - слегка пугал. Пугал, наводя на не самые радужные размышления и буквально притягивая к нему все самые мрачные и тягостные мысли, к примеру, идею о распиаренном в их мире родстве душ, со всеми вытекающими из него последствиями.
  
  ***
  
  Выйдя на арену для сражений, Лио в упор посмотрел на Гало и спросил, сузив ставшие непроницаемыми глаза:
  ' Ну и что ты там хотел мне показать?'
  ' Сейчас увидишь. Только не убегай! Подозреваю, что тебе понравится!' - нервно рассмеявшись, произнес Гало, а потом... А потом он исчез...
  Лио моргнул. Прямо перед ним в воздухе парил меч... Чудовищный фламберг с багрово-лазурным лезвием, источающий просто не реальный яростный свет. Он буквально плескался, купаясь во всполохах чистого, первородного пламени. Эти самые всполохи разноцветного пламени казалось, как живые танцевали по изящному лезвию, украшенному и буквально овитому изящной замысловатой гравировкой-драконом, что перетекая по гарде, явно была частью пламени промаров. Меч звал... Звал, буквально поя песни на трех различных языках, но все они сводились к одному: к обладанию им и к спасению мира... Как завороженный Фотия подошел к клинку. Его трясло. Рука сама поднялась в воздух и пальцы мертвой хваткой сжались на эфесе, а после... После он уже совершенно ничего не помнил... Вернее, он очнулся стоя на четвереньках в выжженном круге и тяжело дыша. Искры скатывались по одежде, проливаясь всполохами на обгоревший песок. Рядом, так же тяжело дыша, сидел бледный, но оттого не менее счастливый, хоть и слегка растрепанный, Гало. Сидел и улыбался Лио, как счастливый идиот. Вернее, как счастливый до усрачки влюбленный идиот... Вопрос был в том, в кого он был влюблен: в Лио или все-таки в проснувшуюся в нем силу...
  Лио отчего-то справедливо считал, что к нему чувства у Гало вряд ли бы вот так вот взяли бы и вспыхнули на пустом месте. Уж слишком долго они были заклятыми врагами. А вот влюбиться в пламя Гало волне себе мог, и вероятней всего именно поэтому и улыбался, сверкая белоснежной улыбкой и огоньками в своих шальных глазах, Лио и сам внезапно понял, что улыбается... Улыбается, глядя на 'новенького'. Он осознал, что и вправду улыбается как безумный, и что это ему определенно нравится...
  ' Что это, мать твою, только что было?!' - каким-то хриплым, совершенно незнакомым, чужим и дрожащим от волнения и предвкушения чего-то невероятного, голосом спросил у Гало Лио, подаваясь вперед и буквально заглядывая в глаза своему визави.
  ' Да не знаю я! Правда, не знаю! Отрыв, полный улет! Я, кажется, свихнулся малость или сгорел до последнего атома! Не знаю, что это было, но это было круто!' - свалившись на песок и распластавшись на нем, изрек, все еще слегка дрожащий от перенапряжения и явной истомы, по-идиотски улыбающийся Гало.
  ' Нет, так дело не пойдет! Не думаю, что это нормально! Ты, что на мне какой-то трюк психологический опробовал, что ли или что? И с каких пор ты сознанием манипулируешь, а, Тимос? Чему вас там в вашем пожарном департаменте только учат?! Неужели промывать мозги несчастным опаленным, и вводить всех в состояние тотального гипноза? Ну, вот что это сейчас было? Что, если не гипноз и явная манипуляция сознанием?' - искренне вспылил Фотия, вставая, формирую файербол и направляясь на Гало.
  Гало подобрался, и все еще продолжая по-дурацки улыбаться, приподнялся на локтях. Драться с Лио ему не хотелось. Все было в лом, даже обида, вспыхнувшая у него в сердце. А ведь он хотел как лучше... Хотел подружиться с Лио, раз он теперь тоже один из них, раз уж он теперь тоже опаленный... Так почему бы и нет? Почему бы и не плюнуть на все разногласия и не подружиться, когда представилась такая возможность изменить всю их жизнь к лучшему. Он обиделся именно потому, что Лио такой счастливый шанс явно желал упустить, и именно это в этой ситуации и огорчало более всего, но сам Гало ничего поделать не мог.
  Лио был слишком зол и слишком напуган, и это тоже удручало. Пламя же, слушая их разговор, безумно смеялось у них в ушах. Оба юноши пытались его не слушать, но у них не выходило, огонь понемногу брал верх... Ситуация накалялась, становясь все опасней, и они были прерваны...
  
  ***
  
  ' Он не виноват, Лио. Это резонанс. Это из-за него вы оба чувствуете себя так странно', - произнес голос Шинигами, внезапно прозвучавший из-за спины.
  Лио остановился, а Гало встал и слегка непонимающе посмотрел на бога смерти.
  ' Что, простите?' - спросил растерявшийся Лио, очень медленно обернувшись к Шинигами.
  ' Резонанс', - мягко повторил Шинигами, подходя ближе.
  ' Вы - пользователь, а он, - Шинигами указал на Гало - Ваше орудие. Это нормально. У вас одно сердце на двоих и одно дыхание. Вы разделяете чувства и пламя', - уже откровенно улыбаясь, произнес бог Смерти, дружески похлопав Лио по плечу.
  ' Умрет один - умрет другой. Иного не дано... И души вам собирать не надо. Вы уже и так на вершине!' - добавил бог, разворачиваясь и уходя прочь.
  Лио побелел, а после с ужасом воззрился на такого же белого как мел Гало...
  ' А, это временно?' - с надеждой спросил у Шинигами трясущийся Тимос.
  ' Нет, это навечно. Наслаждайтесь совместной вечностью! Вы ведь теперь бессмертны!' - обрадовал их Шинигами, добив окончательно.
  ' Только, пожалуйста, молодые люди - сдерживайте себя здесь! И по возможности крушите своих врагов на поле боя! Их у вас, как я посмотрю, многовато накопилось, да и рвутся они в наши общие миры просто толпами, даже как-то не по себе становится!' - вновь добавил старик и ушел, оставив граждан Промеполиса офигевать от своего нового статуса...
  
  ***
  
  Тем временем Гуэйра и Мейс, сидевшие на крыше одного из зданий, примыкавших к арене, обменялись взглядами. То, что произошло с Гало и Лио случилось и с ними... Теперь они могли адекватно распоряжаться своими силами, а значит, были свободны уже по-настоящему... Они все были свободны и чертовски, просто до безобразия сильны и непобедимы. Ведь пламя Адоры и оружие мира Смерти превратило их воистину в самое смертоносное и несокрушимое оружие судьбы. И это им нравилось, ведь пламя ревело в их сердцах, безумно страстно жаждя испепелить мир, даровав ему тем самым столь желанную всей вселенной свободу...
  ' А давай-ка спалим какого-нибудь местного демона! Мне просто до чертиков хочется узнать, каковы на вкус их души?!' - облизнувшись, произнес Мэйс, с интересом смотря на грозу на горизонте.
  Гуэйра, проследив его взгляд, кивнул и утащил подельника в тень, осуществлять их план по уменьшению количества ведьм в этом мире. Солнце же продолжило злобно ржать над всеми...
  
  ***
  
  Лио смотрел на улыбающегося ему Гало... Смотрел и понемногу осознавал, что попал... Вернее они все попали, и теперь... Теперь ему придется следить, чтобы это идиот по возможности не сломал себе шею, ведь иначе сдохнут они оба... Закрыв глаза и досчитав до пяти, и выдохнув, он произнес:
  ' Ну, что ж, моя драгоценная тень, вставай! Пойдем искать тебе нормальный шмот! Я не хочу, чтобы к концу дня ты превратился в решето! Мне моя шкура пока еще дорога!'
  ' В смысле, тень? Когда это я успел стать твоей тенью?! И чем тебе моя одежда не приглянулась?! Она же в самый раз! Как раз то, что нужно в тушении пожаров!' - не понял искренне возмутившийся Гало.
  ' Короче, забей! Говорю: идем вещи покупать! Должен же я теперь о тебе заботиться-то в конце-то концов, горе ты моё луковое?! Не понимаешь что ли, мы ж теперь с тобой навек повязаны! Огнем и мечом повязаны! Слышал же, что Шинигами сказал:
  ' Помрет один - помрет другой...' А я, заметь, откидываться не собираюсь! У меня броня есть, если ты не забыл или не заметил! Так что идем, подыщем и тебе нужное обмундирование для твоего меча! Ножны, если ты реально не понял о чем я', - чуть раздраженно добавил Лио. Осознав весь смысл сказанного, Гало заулыбался сильней. Подбежав к Лио, он в буквальном смысле сжал мелкого бёрниша в объятьях и закружил, твердя что-то на вроде:
  ' Спасибо, спасибо, спасибо!'
  ' Отпусти! Задушишь, дурак!' - надувшись и чуть придушенно, из-за хватки Гало произнес Лио, кое-как выпутавшись из объятий. Перебрасываясь шуточками и подколками, они оба направились на местный рынок, взаправду искать доспехи, а то мало ли что, с чем Шинигами не шутит... Промары в их душах довольно улыбались. Ход мыслей Лио им всем определенно нравился. Пламя Адоры выжидало... Оно ждало момента нанести удар исподтишка, ведь пламя мира, принадлежавшего истинному Дьяволу, никогда не было на стороне людей... Небеса молчали. Буря продолжала петь. Вальс стихий набирал обороты. Время ускорялось...
  
  ***
  
  ' Мерцают очи, как звезда, а на клинке огни.
  Все по воде бегут круги, летают светлячки.
  Танцуют всполохи впотьмах. Вершится вальс любви.
  И ищут люди смысл в сердцах, огонь храня в груди...
  
  Кружится ветер на земле. Поют туманы в ночь.
  И разговор во сне ведет потерянный народ.
  Танцуют легкие огни на глади роковой.
  Олени белые, как снег стоят у кромки снов.
  
  Кружится вальс. Мерцает ярко пламя.
  Глаза пронзают вечно небосклон.
  В душе трепещет вечной веры знамя.
  А город все молчит, ведь прозвучал последней воли рог...'
  - тихо шептал вечер.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Искра 7*
  
  ***
  
  Маке снился сон... Сон, в котором Соул в белом фраке играл на черном фортепиано в каком-то полностью монохромном мире, а перед ним было огромное зеркало... Зеркало, в котором фортепиано было белым, а сам Соул был в черном фраке... После, в этом своем сне, она внезапно начинает танцевать вальс с Соулом, утащив его от инструмента. Фортепиано же начинает играть само по себе и тени понемногу сгущаются. Вспыхивает свет и она видит множество парящих в воздухе канделябров, и внезапно понимает - у нее нет отражения, а на фортепиано играет одетый в смокинг Имп...
  Мир разбивается. С неба падают лестницы, лепестки цветов, всполохи огня и разбитые осколки, но она все танцует... Танцует с Соулом... Его и ее одежда меняют цвета, то становясь черными, то вновь белыми...
  Они танцуют... Танцуют, презрев явное начало конца самой реальности... Вместе с ними внезапно начинают танцевать и их друзья... Они все внезапно берутся из ниоткуда: проходят через резные арки, соткавшиеся из света и дыма...
  Мака видит: Кид танцует с Хроной, а Блек... с Медузой... Мака моргает. Соул притягивает ее ближе и она, замедляясь, кладет ему голову на плечо. Ей опять все пригрезилось... Матери Хроны в зале нет. Блек Стар танцует с Маки - с девушкой из нового мира... Кажется, они оба счастливы... Странный вальс продолжается... Танцующих становится больше... Мелодия звучит чуть быстрее, цвета сменяются все интенсивней и интенсивней. Она понимает - отражения нет только у нее, а Соул... Ее Соул балансирует на грани человечности, на границе между добром и злом, между простым человеком и 'косой Шинигами'. Она прижимается к нему сильней. Ей страшно... Она видит и других участников их безумной танцевальной вечеринки... Видит, и ее сердце сжимают тиски отчаяния... Ведь это их последний вечер вместе в этом мире... Это бал перед началом войны...
  Шинра кружит Тамаки... Лио и Гало танцуют с наконец-то проснувшимися сестрами-защитницами Кида... Друзья Лио танцуют с одной их общей знакомой ведьмой и с защитницей Блека. Тем временем Артур подходит к фортепиано и начинает играть на нем в четыре руки с Импом. Им солирует Экскалибур. Ей все еще грустно. Она понимает - она плачет. Плачет даже в своем собственном сне, хоть уже и начинает искренне сомневаться, а сон ли это? Может она все же и не спит во все. Не спит, и взаправду танцует в мире нуля, в месте, где встречаются души. Она танцует там, ведь она уже однажды была в этом мире вместе с Соулом... Была и вернулась... Вернулась оттуда живой... Вернулась оттуда вместе с ним, таким же здоровым и невредимым, вот только... Только она не знала, а смог ли сам Соул вернуться в реальный мир полностью цельным или его альтер эго все же взяло над ним верх, обретя над ним некую, неведомую доселе власть. И именно поэтому она танцевала сейчас с двумя Итерами... Танцевала, понемногу понимая, что превращается в Шинигами...
  
  ***
  
  Тем временем в этом сне - не сне Соул продолжает кружить ее... Продолжает кружить и улыбаться... Боль становится просто невыносимой... Сердце буквально горит от разрывающего, разъедающего его жара. Пламя в ней так и грозит вырваться наружу. Вырваться из ее хрупкого, бренного, облеченного тканью желаний тела и спалить весь мир, исполнив мечты ведьм о великом разрушении...
  Она не сдерживается, и платье ее становится черным - опаленным огнем ее безумной, отчаянной страсти... Оно становится пеплом ее погибшего будущего, и она улыбается Итеру. Улыбается, а из ее зеленых, становящихся серыми глаз, нескончаемым потоком продолжают литься злые слезы беспредельного отчаяния. Она понимает, что все кончено - обратно самой собой ей уже не стать...
  Соул целует ее, и его одежда становится серой в тон ее волос из золотистых, ставших пепельной пургой несбывшихся желаний. Музыка звучит тише... Это уже не вальс... Это - прощание с прошлым... Под ногами уже не пол - лед... Они кружатся по глади замершего озера... Озера, в которое навечно вмерзли звездные драконы вселенских перемен... Мака видит - они плачут... Плачут, и их слезы расцветают пламенными и ледяными цветами. Все наполнено звездами. Канделябры больше не светят. Тени сгущаются сильней. Внезапно все вокруг охватывает пламя. И танец продолжается... Теперь они танцуют, объятые пламенем, а под ногами течет магма... Небо, явившееся взамен потолка, совершенно черное и затянуто непроглядным дымом негаснущих костров... Они танцуют на руинах гибнущего мира. Они танцуют. Она продолжает плакать, оплакивая всех тех, кто уже сгорел, навеки канув в вечность...
  Сновидение вновь меняется... Мака видит руины сначала одного мира, а затем уже другого, а после вновь своего... Безумная карусель фантасмагории продолжается. Под ее черными, объятыми инфернальным пламенем каблучками вспыхивают искры-промары...
  Соул улыбается ей улыбкой дьявола. Из его глаз течет тьма, окрашивающая его лик в тона вечной ночи. Мака понимает, что его лицо - это маска смерти. Ей уже не страшно и не больно. Она понимает - все правильно... Это - ее участь, ее судьба, ее предназначение, призвание в жизни, то, для чего она и была рождена... Она - Шинигами... Он - Ее Коса... Еще один миг - и она в руках его отражения. Тот с кем она танцевала, исчез. Перед ней Соул-тень. Соул, лишенный человеческого сердца, слепое орудие в руках бога смерти - ее истинная коса...
  Имп смотрит на них с грустью. Он улыбается улыбкой преисполненной самой настоящей неизбывной печали. Он ведь любит Соула... Любит и не желает ему зла, хоть и является демоном человеческих страстей. Он любит и уважает ее - Маку. А то, что происходит, его убивает... Ему поистине грустно, но помочь и спасти их он не может... Его участь - наблюдать... Наблюдать, вечно играя на струнах души, представшей в этом изломанном мире сюрреализма и иллюзорности, в вечном образе фортепиано, сотворенного из сердца Соула... Еще мгновенье и Мака видит - вместо Шинры в зале стоит некто, полностью состоящий из адского пламени... У него даже есть рога и хвост. Одним словом, сущий Дьявол... Рядом с ним отчего-то стоит Лио... Стоит, весь в пылающей броне. Она отливает радужными всполохами. На его плечах металлические накладки, а еще он держит чудовищный пламенный меч... Даже Артур и тот такому бы позавидовал... Мака понимает, что вновь улыбается, а Дьявол-Шинра отчего-то плачет... Она видит, что рядом с ним стоит паренек лет тринадцати, весь в белом и улыбается... Улыбается такой же, как и у самого Шинры улыбкой... Возле него материализуется хрупкая брюнетка, объятая всполохами пламени. Она похожа на обоих мальчишек или, вернее, это они похожи на нее...
  Мака понимает - она их мать, но пламя продолжает свирепствовать и несчастная, превращаясь в демона, полностью поглощается им. Шинра и его брат остаются один на один с Адорой... Это она... Ее мир сейчас властвует повсеместно... Властвует, жадно пожирая тепло их душ и сердец, непрестанно норовя обратить в демонов... В зале тем временем появляются все новые и новые действующие лица... Люди из иных миров возникают из всполохов пламени... Они все танцуют вместе с ней и с Соулом... Танцуют, словно отдают им всем последний долг. Мака кричит в мыслях. Слов нет. Она не может разомкнуть, словно склеенные неведомой властью губы. Она может лишь улыбаться... Внезапно она видит - фигура в белом кружится с Импом, а за духовным фортепиано сидит Артур и играет вместе со странным мужчиной с горящими золотым огнем волосами... Она так же видит безграничную ярость на лице Лио, но он все же сдерживается, сумев совладать с собой и со своими чувствами... А затем она осознает, что от безумного поступка его все же удерживает Дьявол-Шинра. Удерживает, прочертив меж ним и музыкантом огненную черту абсолютного распада... Внезапно в бальном зале, состоящем уже из самых настоящих человеческих страстей, вновь появляется ведьма, мать Хроны - Медуза... Подходя к фортепиано, она увлекает музыканта в танец, буквально облекая себя и его тенями гибнущего мира. Он улыбается ей... Медуза безумно смеется... Лио зол. Рядом с ним Гало. Он не верит... Он все еще не верит, но уже догадывается, понимает - ему лгали, предавали, обманывали. Все в его жизни было ложью... И вот теперь все маски сняты. Два злых гения кружатся прямо перед ним... Кружатся, вальсируя в своем вечном вальсе смерти и вселенского разрушения. Пламя Адоры смеется, промары плачут. В глазах Кида плескаются пустота и мрак загробного мира... Он не вмешивается. Он больше не имеет на это право. Он вмешается лишь в самый последний момент, как и подобает Шинигами, тогда, когда должно будет разрезать нить жизни, а пока... Пока он тоже будет танцевать... Танцевать и пить любовь и скорбь из человеческих сердец, охваченных негаснущим огнем вечной жажды познания добра и зла...
  
  ***
  
  Мака понимает - ей больно и ее боль просто невыносима и становится только сильней. Тамаки подходит к фортепиано и приглашает на белый танец Артура. Тот соглашается. Фортепиано вновь играет само по себе... Все всё еще танцуют. Над головой летают дракончики-промары и фыр-фыры Маки. Летают, дразня людей и повелителей огня и металла...
  Соул продолжает улыбаться, и Мака мира смерти понимает - она действительно танцует с его тенью, а настоящий Соул... Настоящий уже исчез, навсегда растворившись в тенях и...
  
  ***
  
  И от осознания этой безумной, душераздирающей мысли она и просыпается...
  Просыпается от собственного крика, более не в силах терпеть безумную боль охватившего ее душевного одиночества и всеобъемлющего отчаяния. Она просыпается в постели общежития, а Соул сидит на подоконнике, прокравшись в женский корпус. Он сидит и с любовью смотрит на нее. У него в руке белая роза. Руки исколоты в кровь. На цветке сидит монохромный дракон-промар. На соседней кровати спит Хрона. Спит в обнимку с Рагнареком. Меч странно светится и чуть ли не кроет их всех матом за ненормальную духовную активность в регионе, но Маке уже все равно...
  Она счастлива... Счастлива, что это был всего лишь сон и что Соул все-таки жив и здесь, рядом с ней, живой и невредимый и как всегда в своем репертуаре...
  Мака вдруг осознает, что ей просто нестерпимо холодно, и что она просто до безумия хочет обнять Итера, а еще... Еще она понимает, что на дворе лютая, совершенно беззвездная ночь... Страх в ее сердце пробуждается с новой силой. Она понимает - это сон пророчество, сон предзнаменование, и она не хочет терпеть этого больше. Она вскакивает и все-таки обнимает и целует Соула. Целует его проникновенно, самозабвенно и с самоотдачей, как в последний раз. Он целует ее в ответ. И притягивает к себе, нежно касаясь ее уст своими. Он целует ее и опаляет ее губы своим, отчего-то замерзающим дыханием. Роза падает, окрашенная кровью. На подоконнике разгораются искры. В их сердцах горит негаснущее пламя любви, что не способны загасить даже самые темные силы на свете...
  
  ***
  
  ' Не бойся, любимая! Мы вернемся живыми! Я тебе обещаю!' - внезапно прошептал оторвавшийся от ее губ Соул. Она, взглянув на него и заглянув ему в глаза, внезапно замечает к своему ужасу, осознавая весь трагизм, что все же это был не сон... Это была реальность, пусть частично навеяна и преображенная магией гибнущих планет, но все же - реальность... Горькая правда их мира. Мака видит - один глаз Соула уже не его... Он уже не принадлежит ему. Соул уже наполовину там - за гранью, в черном монохроме Зазеркалья, охраняемого Импом. Из глубины его зрачка на нее смотрит облаченный в стальной фрак Соул-Шинигами...
  Мака сжимает зубы. Ей вновь чертовски больно. Она плачет и кричит от отчаяния, ничуть не заботясь, что разбудит Хрону. Она бьет Соула в грудь. Бьет и плачет навзрыд, понимая, что тоже уже почти потеряла свое человеческое я, свою человечность, свое земное начало и уже почти полностью стала самым настоящим ангелом смерти...
  Соул не злится и не останавливает ее, позволяя ей молотить себя кулачками. Он лишь нежно гладит ее по спине и по волосам. Он улыбается ей своей трагичной улыбкой полного поражения и принятия неизбежности. Он улыбается и плачет... Плачет, роняя звезды из глаз, а не слезы. Он улыбается и шепчет... Шепчет ей в ушко, не задумываясь о том, что вокруг уже роятся огненные духи, готовые в любую минуту обратить их в демонов. Он нежно-ласково, успокаивающе-уверяюще шепчет ей, что все будет хорошо, что они выиграют этот бой со смертью. Выиграют и смогут пожениться, и жить дальше, навсегда позабыв кошмары своей уничтоженной юности. Мака, все еще плача, называет его глупой косой, что неспособна разрезать предопределенность, разрубив ее как гордиев узел, а он лишь смеется в ответ... Смеется и говорит, что любит лишь ее одну, и что будет косой не Шинигами, а ее - Маки, и ничьей больше... Она не верит и ревет навзрыд. Ей уже плевать на последнюю душу ведьмы. Ей плевать на все, кроме бесценного ее сердцу Соула. Ей нужно только одно, ей нужна только одна душа, но не ведьмы. Ей нужен Соул. Ей нужен только ее Соул Итер Эванс и никто другой... Он нужен ей как человек, а не как оружие бога смерти... Она плачет. Итер смотрит в зеркало, из коего на него глядит его мертвое будущее, представшее в обличьях Импа и его сумеречного двойника, за коими стоит одетая в траурное платье Шинигами-Мака... Стоит, откинув фату проклятой невесты и сжимая в белых руках, словно в каменных тисках, черно-серую косу безлуния... Она стоит, вокруг бушует пламя. В ее глазах бездушно улыбается дракон Уроборос. Мертвая Луна, закатив глаза, парит в небе. Время остановилось. Возврата больше нет. Соул закрывает глаза и целует рыдающую Маку в макушку. Ему тоже чертовски больно, и он отчаянно отказывается сдаваться, но его двойник уже рядом, уже почти вырвал сердце из его груди.
  Мака мешает ему. Она ведь живая и такая родная, как самое теплое пламя. Он кричит в мыслях. В отраженье пустота. Они больше неотразимы - оба...
  
  ***
  
  Звезд не видно. Кид сидит на крыше. Ему тоже холодно. Огонь в его сердце горит холодным пламенем. Его хранительницы-револьверы сидят рядом. Они очень грустные, ведь они все всё понимают. Понимают и жалеют его. Блек Стар пьет мартини со своей знакомой ведьмой. Они обсуждают будущее их мира.
  Гуэйра и Мейс гоняют по городу на где-то раздобытых байках. Шинигами улыбается. Его маска почти рассыпалась. Лио практикуется с мечом. Он пытается держать себя в ясном сознании. На арену заявляются пламенные пожарные. Начинается спарринг. Маки в пролете. Тамаки тоже... Артур горяч как никогда. Шинра, как всегда не уступает. Он бьется с Лио на равных. Промары наслаждаются...
  Ночь плачет. Ведьмы на совете принимают решение убить Медузу. Ведь это по ее вине их мир начал распадаться. Кот ведьмы шипит на огонь. Ворон на плече хозяйки жмется к ее шляпе. Пограничная ведьма бледнеет. На нее из камина смотрят глаза Адоры. Дворец ведьм сгорает дотла... Процесс распада увеличивается в геометрической прогрессии. Экскалибур этого мира дает указания по использованию плазменного Экскалибура Артуру. Имп смотрит на зарево вселенского пожара. Он знает: с рассветом начнется битва. Да, та самая, от которой будет зависеть их общая судьба. Он молчит, а за его спиной стоит половина души Соула. Серебряный Эванс сморит на 'своего' демона глазами, залитыми звездным светом. Он смотрит на Импа, держа в руке последнюю, так необходимую ему для превращения в косу бога смерти, душу... Он убил эту ведьму сам, без ведома Маки. Он убил ее, но не съел... Не съел, понимая, что еще не время... Оно еще не пришло, и еще можно выиграть: время еще есть... Он понимает, еще можно выиграть, оставаясь человеком, сохранив свои человечность, душу и сердце... Вот только время и мир в его реальности решили по-иному... Он тоже видит это... Видит Адору... Видит Токио и Промеполис... Он видит их, и ему становится зверски больно... Злость охватывает его, и холодное пламя из мира нуля рвется наружу. Рвется сквозь затворы его сердца, ревя монохромным драконом неизбывной неизбежности. А между тем в неизвестности, в мире без возврата, в мире нуля продолжает играть само по себе фортепиано прошлого. Оно продолжает играть, сигнализируя о том, что еще не все кончено, не все потеряно, и бой, как и вся война, еще не проигран. На нем в вазе стоит белая, окрашенная кровью из глубины сердца, роза, а также лежит сломанная коса и одна единственная туфелька, буквально сотканная из лепестков черного пламени, пронизанная нитями-драконами. Роза стоит там, как напоминание о том, что всему рано или поздно приходит конец, даже вальсу проклятых, в мире, напрочь лишенном как любви, так и сострадания, а также надежд и мечтаний. Ведь будущее в нем никогда уже не настанет. Не наступит, полностью спаленное войной, пришедшей сквозь двери иных миров. Миров, что были бессердечно открыты ведьмой, навеки утратившей сердце и здравомыслие. Последняя звезда падает. Мака больше не плачет. Слез нет. Соул улыбается. Хрона смотрит в стену. В ее глазах ночь. Рагнарек молчит. Он знает: решение принято. Битва неотвратима... Всходит Солнце. Начинается последнее сражение за жизнь и будущее. Начинается битва за души трех миров... Маска Шинигами обращается в пепел...
  
  ***
  
  ' Звонко поет безумная сталь. Сердца людского ничуть ей не жаль!
  Сверкают клинки и искры поют. Волки войны вечный танец ведут.
  Сверкают осколки разбитых надежд. Слова всё без толку ваяют ответ.
  Рассветы с закатами тонут в бадье. Все виноваты. Все гибнут в огне.
  И только надежда горит как звезда. Сверкает победой во мраке она.
  Надежда прекрасна - сомнения нет, но время жестоко сжигает в ответ.
  И вьется поземка из призрачных душ. Лишь демон сомнений сжинает свой куш.
  А ангелы плачут. Все льется река. Из крови и горя ее берега.
  
  Танцуют осколки. Трепещет листва. Из пепла и сора восходит трава.
  На небе бегут кучерявые тучки. Смеются детишки, шутя прибаутки.
  Родители их куют старину. Возводят из счастья над миром стену.
  Строения силой наполнены все. Ведь миром построено счастье во тьме.
  И больше не пасть их земной цитадели. Ведь только сильнейшие там уцелели...
  Те камни сильнее, чем сталь и булат. Заветы ушедших в себе всё хранят.
  Смеется лазурная светом река. И жизнь у грядущего все же легка.
  Но прошлое ведь не уходит навечно... Стоит у границы резное крылечко.
  
  Там дремлют мечты. Окоем все ж горяч. В сторожке Яги не найти уж ребят...
  Старушка сидит, смотрит вдаль без конца. На ветку уселась из снега сова.
  Ворон черный рябину подбросил к ногам. Черной кошкой подкрался обманчивый май.
  Ведьма смотрела на город, на сад, на то, как сияли осколки Плеяд...
  Как люди из пепла ваяли дворцы, как жизнь возрождалась, разбивши сады.
  Она улыбалась, а рядом сидела одетая вечной печалью мглы дева.
  Держала она на коленях косу. Молола со старой она чепуху.
  На мельнице мерно крутилась ось. Ведьма клялась, что хотела помочь...
  
  А жрица молчала, смотря в темноту. Она ведь узнала: жизнь - лишь в цену.
  Платить всем придется в назначенный час, а бог рассмеется, поймав всех впросак.
  Исчезла сторожка, а речка течет. Не помнит никто, где народ тот живет,
  Что горы с землею равнял и когда, что помнил улыбку святого огня,
  Что спорил с Луной, заклинал небеса, по воли же чьей сталь живою была...
  Лишь бродит одетая в тени и сталь хозяйка Луны, собирая печаль...
  Под руку ведет ее ангел ночной, ведь с нею приходит последний покой...
  Но мир все твердит, бесконечной молвой: ' Он живой, он живой, он живой...''
  - шептал, плача, ветер...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  *Эпилог*
  
  ***
  
  Ярко светит полуденное Солнце. Гало лежит на траве и вспоминает прошлое. У него на носу сидит бабочка. Ему впервые по-настоящему тепло. Рядом, под боком спит Лио. Полевые цветы запутались в его светлых волосах. Бывший пожарный улыбается. Они все-таки живы. Живы, и дома. Пусть и немного не такие, какими были раньше. Ему чуточку грустно. Разделив жизнь с Лио, он узнал, что Крей Форсайт - на деле бесчеловечное чудовище. Он узнал, что его герой Крей - монстр, уморивший в экспериментальных лабораториях десятки тысяч человек. А также он узнал то, что это именно он убил его родных, а его самого вытащил из пожара лишь для того, чтобы потешить свое самолюбие и сделать своей марионеткой. Тот же Лио, он ведь тоже не избежал застенки Промар Формасютикал, но, к счастью, он все-таки выжил. Это радовало...
  Гало щурится, прикрывает глаза от солнца, а потом вспоминает... Вспоминает, как они оказались у разрыва пространственно-временного континуума... Он вспоминает, как эта искрящаяся воронка буквально взывала к нему, умоляя его войти в себя, и... И он вошел. Вернее, они все вошли... Он вспоминает... Вспоминает, что Хрона осталась в городе вместе с членами Верховного Совета и Рагнареком, наотрез отказавшимся отпускать ее в тот ад. Блек Стар также не позволил своей девушке пойти с ним. Все же полученные ею травмы оказались слишком существенными, и он очень переживал о ее здоровье. К тому же обретенное пламя помогло ему сражаться со злом и без своего живого оружия. Кид не взял револьверы. Шинигами-старший перед смертью запретил сестрам-близняшкам на этот раз сопровождать его сына... Ведь он видел... Видел, как ярилось пламя внутри этого разрыва реальности... Видел и понимал, что не всем можно пересекать эту гибельную черту. Ее могли переступить лишь те, в ком слилась воедино власть всех трех миров. А сам Гало видел там - в разрыве пространства и времени, не только безумие стихий и пламя, он видел еще и Адору... Видел дьявольскую улыбку на демоническом лице Проповедника, и еще...
  Еще он видел, что когда Шинра вошел в пламя, переступив черту, он превратился в Дьявола. Но видел он и то, что хоть юноша и преобразился, но он не потерял рассудка, растеряв остатки своей человечности, нет... Пламя промаров все же помогло... Матой и Адора слились в нем, сотворив из него нечто новое...
  Гало вспоминал, что видел, как Артур Бойль сам стал мечом, так же, как и он, Гало, ранее, слившись со своим орудием воедино, и что Шинра взял этот меч в руки. Взял его, сделав его своим хранителем разума, ведь Артур и ранее был его стражем... Он был стражем 'четвертого столпа'... Стражем хозяина, испепеленного дотла мира, и... И самой Адоры...
  
  ***
  
  Отвлекшись от воспоминаний, Гало вновь взглянул в небо на улетающую бабочку, но память не отпустила, возвращая его назад в прошлое, в тот день, когда все закончилось... Он видел в своих воспоминаниях битву Шинры и Проповедника. Видел магических фыр-фыров Маки, с хрустом и явным аппетитом жрущих грань распада. Видел котят-призраков созданных Тамаки из нового, преображенного пламени. Видел ее друзей с той стороны времени... Они все и вправду были странниками... Странниками из параллелей одного и того же мира... И он понимал... Понимал, они все действительно были связаны... Связаны одной силой - пламенем... Да, тем самым неугасимым пламенем, вечно пылающим в душах, что теперь в буквальном смысле горело и в их сердцах. Гало вновь смотрит в небо. Смотрит и улыбается. Улыбается, вспоминая, с какой силой Блек Стар уничтожал демонов-огневиков, порожденных темно-светлой властью Проповедника и трансцендентностью. Он улыбается, но при этом и чуть хмурится. Его печалит кое-что... Его печалит мрачная решимость на лице Кида, когда он изменяется, превращаясь в настоящего бога смерти...
  Гало помнит замкнувшиеся полосы на угольно-черных волосах юного шинигами. Он помнит испарившуюся одинокую слезу, упавшую из его, ставших абсолютно черными, глаз... Метка безликого черепа, возникшая в них взамен зрачков, ясно даёт понять о случившемся, о трагедии, что развернулась в городе смерти, пока Кид и его товарищи пытались исправить трансцендентность...
  Гало понимает, старик Шинигами спас свой мир, заплатив за это своей же жизнью. Кид, отправляясь к черте, знал об этом. Знал о жертве своего отца... Знал о жертве, которую тот должен был принести миру ради блага самого мира, и которую он в конечном итоге все же принес. О, он знал об этом, но все равно пошел... Пошел, чтобы остановить распад, и теперь, держа в руках косу смерти из черного пламени промаров, он бился с теми, кто отнял у него его отца... Он бился с той, кого звали Медузой... Он бился с матерью своей любимой... Он бился с той, что возжелала уничтожить все живое. Он дрался с безумной ведьмой, в которой не осталось ничего человеческого... Он бился с погибелью их мира... Бился, понимая, что иного пути нет.
  
  ***
  
  Гало вздыхает и обнимает спящего Лио, тот хмурится во сне, и искры сыплются с его волос, поджигая цветы. Гало грустно улыбается. Его сердце переполнено печалью. Перед его глазами вновь стоит Мака из мира Шинигами. Стоит перед ним, отчего-то одетая в белое платье, а рядом с ней стоит Соул Итер, облаченный в серебряный фрак...
  Гало все еще помнит, как она танцевала в том безумном потоке магии вся белая, как снежинка. Он помнит ее с узорчато-белой косой в руках и с совершенно стальными глазами и волосами, отливающими серебром... Он помнит ее настоящей Богиней Смерти... Он понимает: это и вправду был их общий последний бой, последнее танго со смертью... Ведь вальс теней они уже станцевали, встретившись на балу мертвецов, навсегда растеряв человечность...
  
  ***
  
  Гало кричит, воет в своих мыслях. Воет от безнадежности и отчаяния. Ему есть что и кого оплакивать. Эта хрупкая девушка спасла свой мир. Она разорвала все связи, вернув их всех назад, но какой ценой? Она сама и ее возлюбленный потеряли свои души... Они потеряли себя, и даже Кид, новый Шинигами их мира, ничем не смог им помочь... Теперь они были обречены... Обречены на вечное скитанье в неизвестности, ведь не имеющие души не могли жить в мирах, наполненных дыханьем жизни... В их сердцах остались жить лишь драконы-промары, что увели их в ночь. Увели, скрыв от взглядов их друзей, навеки перекроив реальность...
  Гало помнил: Имп открыл завесу... Открыл, подъяв занавес черного Зазеркалья. Открыл, и эта пара исчезла, канув в Лету и истершись из памяти всех живых, кроме тех, кто пытался загасить огонь трансцендентности...
  Они исчезли, но при этом остались в сердцах, перешедших черту. Гало помнил и то, как Шинра и его друзья вернулись в свой мир. Он помнил, как рухнула еще одна связующая грань, но прежде... Прежде все же исчезла Медуза... Исчезла, сраженная Кидом в самое сердце... Он помнил, как исчез и сам Кид, осознав, что лишился друзей, а затем... Затем пришел и его с Лио и парочкой безумных бёрнишей черед делать свой ход... Они так и влетели в свой огненный город... Влетели живым вихрем пламени верхом на, сотканных из черных молний, мотоциклах. Влетели, крадя убийственное пламя, пожирающее их изможденную безумием планету... Он и Лио, вдвоем, вырвали промара из сердце Крея, навеки лишив его счастья испытывать тепло и любовь. Крей, лишившись своего огня, остался жив, но лишился разума...
  Лишился его, окончательно утратив веру в человечность, хоть сам человеком в переносном смысле этого слова никогда по-настоящему и не был. Правда, Гало искренне сомневался, а был ли разум, в понятии адекватности, у него вообще? То, что Крей не был идиотом, а был злым гением, было ясно как божий день. Но вот здравомыслия и потерянной, а после все же в некотором роде вновь приобретенной, человечности ему явно не хватало. Ибо от своих принципов и убеждений он отступаться наотрез отказался, приняв участь изгоя и предателя рода людского. Он выбрал свою участь. Выбрал, и также оказался забыт. Забыт даже самим временем, как говорится: по заслугам и награда...
  
  ***
  
  Гало, закончив предаваться воспоминаниям, медленно открывает смеженные светом очи. Он отмыкает их, и ему вновь видятся его друзья. Ему грезится Шинра... Грезится Шинра, машущий ему с небес огненным факелом свободы. Шинра, по-дурацки улыбающийся стоящим вокруг него друзьям и обнимающему его младшему брату - Сё. Гало улыбается в ответ и машет ему рукой. Пальцы дрожат. Глаза немилосердно щиплет, но он продолжает улыбаться странникам из иного мира. Он продолжает улыбаться, не замечая, что из глаз бегут слезы. Он знает: он никогда их больше не увидит. Ведь параллельные больше не пересекутся. Это было великое исключение из правил... Гордиев узел разрублен. Связей больше нет. Они действительно свободны от судеб своих миров. Внезапно он осознает, что в свете солнца, в переплетении облаков стоит эфемерная Мака... Она стоит на балконе в какой-то странной монохромной стране. Теперь она в черном свадебном платье и держит в руках абсолютно зеркальную косу... Он понимает: она улыбается ему. И от этой ее улыбки ему становится страшно. Он осознает: в свое время он падет, сраженный ее рукой. Она придет и за ним тоже, как и подобает Смерти... Он улыбается ей в ответ и говорит, сжимая кулаки:
  ' Можешь не торопиться! У нас впереди целая вечность! Ибо мы бессмертны!'
  И она улыбается ему уже по-доброму, а после... После просто исчезает, растворившись в ускоривших бег облаках. Ему даже является Кид, сидящий за трибуной какой-то огромной кафедры, и Блек Стар, держащий в руке Рагнарек Хроны... Кажется, девушка так и не смогла простить юного Шинигами... Они все улыбаются ему и он улыбается им в ответ. А затем к нему приходит странное осознание, что это все просто сон, что его разморило на солнцепеке, и что ему просто чертовски жарко, и что где-то совсем рядом слышится звук байков бёрнишей, вечно бороздящих пустоши в порыве своей неутолимой страсти к приключениям... Ну, да, так и есть. Они затормозили, вынырнув из солнечного марева, оказавшись и вправду рядом. Они затормозили, обдав его и Лио песком, а после лихо сорвав шлемы, принялись кричать что-то счастливо-безумное...
  Гало чуть растерялся. Лио проснулся от такого шума и, потерев глаз, непонимающе воззрился на Гало, а после и на своих друзей. А осознав, что все реально, и он вновь в Промеполисе, резко смутился и отсел от улыбающегося Гало, отчаянно пытаясь держать себя в руках и не превратиться в яростный костер, способный спалить все на свете. Видя все это, Гало, рассмеялся и обнял друга за плечи. Пламя опаленных ему было больше не страшно. Они оба видели: на горизонте лежал разрушенный и все еще чуть дымящийся город. Но он все-таки там был, а это означало, что они могли отстроить его вновь, и продолжить жить дальше, навсегда расставшись со всеми печалями в своем сердце. Внезапно они поняли: по песку и по траве, весело крича что-то, к ним, шли люди. Шли, радостно маша им руками. Гало узнал их сразу. Продолжая улыбаться, он встал и, помахав рукой в ответ, бросился к ним навстречу.
  Лио стоял, смотря ему вслед с легкой тенью сочувствия и некоего понимания: все же многое изменилось, но это не означало, что суровая реальность их мира переменилась полностью. Их мир все-таки был жесток. Особенно жесток к тем, в ком горело пламя, а в Гало оно теперь очень даже горело... В воздухе за спиной Лио, расправив крылья, кружили крошечные промары, а с той стороны времени ему улыбался Шинра... Улыбался вместе с Макой и Кидом, ведь как он теперь знал: они все были повязаны... Повязаны пламенем... Пламенем Адоры, промаров и своих, не в меру пламенных сердец... Подарив им улыбку и вздохнув, он создал из огня байк, и взлетев на него, помчался догонять, убежавшего вперед, Гало. Им всем еще предстояло очень многое сделать: восстановить город, а также убедить мир, что промары - не зло и они имеют право на существование и на жизнь. А еще ему предстояло убедить самого себя, что он все же может жить в мире с пожарными, особенно с Гало, отделаться от которого уже не получится, ведь их связала сама судьба. Связала, сделав Гало его личным мечом. Мечом правосудия, защищающим от всех бед... Выжав сцепление, он понесся вперед...
  Мейс и Гуэйра, стоя на одной из песчаных дюн, орал, что-то, размахивая шлемами. Ветер развевал волосы. Пламя рвалось из груди. Оно рвалось в мир, а сердце пело от счастья и от предвкушения свободы. Подхватив Гало за руку, Лио закинул друга на байк и они оба понеслись в рассвет, прямо туда, где их уже ждали. Они помчались туда, где начиналась новая жизнь... Они ехали домой. Ехали, щедро делясь с миром и со всей вселенной негаснущим пламенем своих бессмертных, переполненных любовью сердец. Они были живы. Живы и счастливы. Они наконец-то вернулись.
  
  ***
  
  Мака улыбалась. Соул обнимал ее за талию. Монохромный дракончик сидел у него на плече.
  ' Вот вы и дома, а нам пора. Удачи! Счастливо оставаться!' - произнесла новая богиня Смерти, исчезая и возвращаясь в мир нуля. Ее никто не услышал. Реальности больше не были связаны...
  
  ***
  
  Над Промеполисом вставало Солнце. Жизнь обещала быть долгой и счастливой. Обещала быть прекрасной, пусть и сложной местами. Но она все же обещала быть. А это и было именно тем, чего добивались все те, кто рискнул всем, дабы погасить огонь разрушения, выпущенный на волю ведьмой из шкатулки Пандоры. 'Парнас' и 'реакторы' Токио и были этой самой идиоматической шкатулкой, служа своеобразными печатями на судном дне вселенной. Дне, что своими жизнями отменили герои, обуздав безумное пламя миров, готовое сжечь все на свете. Ведь только любовь и вера в себя и были способны погасить неугасимое и остановить неотвратимое. И именно поэтому их неминуемо и настигло то, что во всех мирах называют счастливым финалом или самой счастливой жизнью...
  
  ***
  
  Улыбнувшись сквозь черное зеркало, Имп тоже вернулся в свой мир. Ведьма, возвратившись в свою сторожку, выпила за Шинигами. Все-таки она его уважала. Морганит и его коллега Ворон продолжили исправно нести свою службу. Сё Кусакабэ положил цветы к мемориалу в Токио, в память всем погибшим в великом пожаре, а Шинра... Шинра потушил Адору. Потушил, объединив оба мира. Он уничтожил огонь, охвативший его мир, и заключил свое, ставшее реальным, пламя в новую 'Аматерасу', на этот раз призванную восстановить вселенную. А после женился на Хибане. Она все-таки его дождалась. Тамаки стала встречаться с Шинмоном, а Маки с Артуром. В мире Промеполиса Айна призналась в своих чувствах Гало. Тот был искренне тронут, и они стали парой.
  Сидя на компьютерном столе, мышонок Винни смотрел на то, как его хозяйка пытается решить очередное космическое уравнение и открыть дверь между мирами, но у нее не получалось. Он улыбался своей мышиной улыбкой. Улыбался, краем глаза следя за принесенным Лио в участок котенком. Зверек особым интеллектом, по мнению Винни не обладал, но все-таки стал любимцем Айны. Девушке определенно нравилось его гладить. Он следил за ним, а сидящий на подоконнике крошечный монохромный дракончик-промар, также следивший в свою очередь за всеми в комнате, исчез, укусив себя за хвост. Тропы времени разошлись окончательно. Настали истинное счастье, мир, гармония и покой. Все были счастливы.
  
  ***
  
  ' Клинки поют безумной бури. Драконы рвутся сквозь черту.
  И мы, одетые в беспутство, свою везде найдем судьбу.
  Алкаем жизнь, как волколаки. Все пьем вино лихих страстей.
  Мы видим: счастье в буераке все ждет и ждет от нас вестей!
  
  Лихие новости порою в час лихолетья настают,
  Но не сдаемся все равно мы, и вновь вперед когортою идем.
  Идем, и рушатся столицы. Сгорают в пламени войны
  Тысячелетние границы, дороги, что лежат в ночи.
  
  Мы все идем. Исчезло море и стало серым все вокруг.
  Навек забыла нас природа, порочный разорвавши круг.
  Уж горы стали все седыми. Земля, как пепел в пустоте.
  А мы идем вперед - живые...
  
  Живем - наперекор святой войне...
  Идем, и под ногами поросль весной магической цветет.
  Мы понимаем: наше пламя спасенье всем всегда несет.
  Оно горит сквозь Мирозданье, даруя людям Новый Год!'
  - пел ветер на улицах городов, погруженных в праздник.
  ***
  
  P.S.
  
  Поздравляю Всех Моих Читателей с Новым годом Белой Мыши!
  Конец. 2019г
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"