Аннотация: Фанфик по Мемуарам Ванитаса Эротика, Хоррор
*Миррэй Фианит*
***
*Хэллоуин*
***
*Синопсис*
***
Фанфик написался аккурат к Рождеству! Правда, он описывает немного другой праздник...
Но Хэллоуин, ведь тоже своеобразный Новый год, правда ведь? Давайте все дружно сделаем вид, что описывается Новый год или Рождество!
Сюжет: г-н Архивист работает в БПП, в отделе по борьбе с наркотиками, работорговлей, терроризмом. Это не упоминается, но подразумевается. В детстве он стал жертвой террористического акта, в виду чего потерял память и, к сожалению, стал иногда видеть вещи за рамками здравого смысла: голубую луну, к примеру, или руны в небе. Но он приобрел и ряд специфических способностей - гипноз, левитацию, сверхрегенерацию, тягу к крови (ввиду чего мнил себя вампиром; над ребенком ставили генетические опыты и мед эксперименты - отсюда и побочки) и...
Некое подобие материалистического расщепления сознания (эффект некоего теневого клонирования с эффектом буддийского друга-советника, принявшего на себя весь полученный им в ходе детской и последующих психологических травм ущерб и, превратившийся в итоге в некий защитный, идеализированный символ героя-спасателя, что своего рода сглаживает недостатки г-на Архивиста и носит имя - Ванитас.
По сюжету действительно настоящее имя г-на Архивиста - Ванитас, так как имя Ной - дитя ковчега, дали ему, как своего рода маркер при спасении, ибо все документы были уничтожены, а спасен он был из центра, носившего название "Ковчег". В ходе одной из спецопераций рассудок г-на Архивиста подвергся детерминации, так как он стал свидетелем убийства маньяком множества человек, в связи с чем внушил себе, что причинил вред всем своим друзьям и Ванитасу (нарушил табу - выпил его крови) и попытался стать опером-одиночкой, но в итоге все равно оказался там, где оказался - в наркосиндикате. Причем, сам же и дал наводку спецподразделению - вернее, наводку дал его спутник - Ванитас, действующий, как отдельное живое существо и своего рода хранящее у себя потерянные г-ном Архивистом воспоминания, в связи с чем, всех преступников повязали, а сам г-н Архивист встал на путь психологического восстановления; в этом ему помогла его жена - Фаустина Наэния Архивист, работающая психиатром и знающая о некоторых проблемах своего, слегка эксцентричного мужа, который из-за одного из пережитых стрессов забыл о факте их свадьбы и даже стал опасаться Фаустину, мня ее королевой вампиров.
Правда, впоследствии после того, как он накрыл преступное гнездо наркоторговцев и восстановил ментальное здоровье, все вспоминает. Супруга, до того как у него происходит стресс, дарит ему кошку - Флейту, а у него уже был кот - Мурр, подаренный друзьями из БППа. Зверьки, скооперировавшись, заделали тому пушистый подарок, который, пришедший в норму г-н Архивист и назвал именем своего несуществующего альтер эго - Ванитасом.
Сам фанфик больше построен на событиях, происходящих в сознании г-на Архивиста, без упоминаний событий со стороны Ванитаса и Фаустины - они своего рода выступают некими духами Хэллоуина (духами Рождества - добрыми или злыми, - судить вам. Дикая Охота - БПП, - пришедший по души наркоторговцев. Это из оперы - бывших "*****"не бывает), как связующие звенья между прошлым и будущим, между реальностью и вымыслом. Но по-настоящему все же реальны только три кошки, г-н Архивист и Фаустина, которая искренне любит своего мужа, как бы того не звали. Ванитас же - это мечта. Можете считать, что он - самое светлое, что есть в людях: наивность, у которой есть ножи, и которая при желании может очень и очень сильно ранить, даже если и нет клыков, как у вампира.
***
*Предисловие*
***
Сталкиваются друзья или уже все-таки враги?.. Встречаются на перекрестке желаний, в вечер, когда все грани дозволенного и недозволенного стираются...
Пьют шампанское, смотрят в глаза друг друга...
Это игра...
Игра на грани фола. Схватка, в которой противостояние должно решить многое, если не все, а вот будет ли в этой схватке победитель или проигравший - рассудит сам Хэллоуин, а пока...
Пока градус между ними все нарастает и нарастает, а атмосфера все накаляется и накаляется...
Того и глядишь, что вот, прям сейчас, что-то такое да эдакое вот, прям в прямом эфире возьмет - да и...
Произойдет!
"Будет!" - кричит аудитория, и вечер наполняется звуком петард и хлопушек - брызжет свет бенгальских огоньков.
Начинается бал-маскарад.
Начинается решающее сражение...
***
*Ночь Всех "Святых"*
***
Ночь.
Влюбленные в идеи.
Шумный город.
Предзимье.
Коварно-крамольные огни ночного Парижа...
Слова, замирающие на устах, и...
И...
Страсть...
Страсть противоречий, что они буквально пьют, глядя в глаза друг друга...
Страсть, что бурлит пузырьками шампанского, разлитого в монмартровском эфире, пьяного весельем города.
Они пьют ее, понемногу пьянея от собственного бессилия хоть как-то изменить предначертанное предопределение...
***
О, проклятое Тщеславие!..
Проклятая суета сует!..
Все и вправду - тщетно...
Всё - Суета, все - Тщетность, и выхода все же - нет...
***
Золото смертной Луны перетекает в багрянец Луны Дикой Охоты и утопает в лазури Луны уже иного, инфернального мира...
Мира истинных чувств. Чувств, что таятся в сердцах этих безумно-бесшабашных и совершенно непонимающе и откровенно неподобающе влюбленных друг в друга, или, вернее, в "пути" друг друга, носферату!
Носферату, что и не носферату вовсе, а всего лишь люди...
Люди, волею судеб надевшие маски демонов и обреченные волею злого рока играть отведенные им проклятые роли...
Роли, что навязал им их бессердечно жестокий и лицемерно безнравственный мир...
Париж, окутанный отравленной Формулой...
Формулой, некогда сотворенной, в приступе своих безмерных эгоизма и тщеславия, Парацельсом - человеком, возомнившим себя богом и решившим, что ему дозволено абсолютно все - даже воскрешать мертвых...
***
Смех, звуча, касается слуха.
В руке холодящее стекло хрупкого бокала.
Золото шампанского лениво растекается по граням.
Хочется закричать.
Все лживо.
Это все обман, фикция.
Одно сплошное надувательство...
Злость кипит под кожей.
Слух улавливает перешептывания влюбленных парочек: "Ну же... Ближе, ближе! Подойди поближе! Да, вот сюда! Так! Вот так! Дай я тебя поцелую!" - кричит какой-то девушке чуть подвыпивший молодой человек...
Хочется плакать и смеяться...
"Люди...
Ну что за глупые создания? Так легко поддаются лжи, ловятся на провокации, идут на поводу у своих желаний, и...
И что в итоге? А в итоге - просто тонут...
Они тонут в алчности лицемерного мира. Да, все они почти что такие и..." - И он сам иногда отчаянно хочет задуматься, а в чем собственно, на самом деле, заключается природа всего вот этого? Природа всей этой лживости, жажды, наживы и азарта...
В чем она - природа того, что порождает их глупость и безрассудство?..
Может - это страсть? Та самая роковая, проклятая любовь?
Любовь, коктейлем неумолимых гормонов опьяняющая их рассудки или...
Или жажда власти, жажда силы или...
Или жажда просто самой любви и нежности...
Или это жажда общения? Жажда того самого чувства, что позволяет на миг побыть в теплом и тесном кругу единомышленников?
Смеяться хочется сильнее...
Сигаретный дым поднимается выше.
Дилеры продают опиум для народа, сбывая мечты под предлогом безнаказанности радужных конфет, юные нимфы льнут к ловеласам, пришедшим на это сборище неудачников, словно лианы...
Совсем не смешно, а он - улыбается...
За стеклами радужек - ливень, но его не разглядеть.
Уже слишком поздно...
Свет давно все потушили и на амбарные замки двери все закрыли.
Баста!
Он здесь не для того, чтобы развлекаться, хоть так и кажется. Нет, вовсе нет...
Он работает под прикрытием, но ловит не их...
О, отнюдь не их...
Зачем ему влезать в дела человеческие?
Он ведь больше не один из них...
Больше не связан узами крови с родом людским...
Синие вены, горящие на коже; огонь, облачающий в сверкающие тени и...
И лунные узоры - прямое тому доказательство...
Костюм египетской мумии призван скрыть все это, но...
Может, стоило нарядиться проще? Более правдоподобно? В носферату, а не в зомби или...
Или он ушел недалеко именно от последних, нежели от благородных вампиров - детей и порождений ночи? Этого он не знает...
Бокал с треском разбивается в пальцах.
Синяя, уже не красная кровь, флюоресцируя, стекает по руке. Течет на танцпол вперемешку со стеклом и остатками шампанского.
Раны заживают на глазах...
Он видит, вычленяет, вылавливая из всей толпы собравшихся тех, чьи глаза зажигаются рубинами. Видит, как они спешат убраться подальше, как можно быстрее покинуть это место. Ведь они уже догадались - почувствовали это - сладость своего конца - отраву самого страшного яда - абсолютное блаженство очищения, разлитое в воздухе, словно сладострастная кисея порока и разврата, брошенная Фатимой - сказочной женой Синдбада, также любившего бродить по подобным заведениям и уничтожать монстров...
Все верно.
Он сейчас здесь единственный и неповторимый охотник на вампиров...
Сам с кровью этих тварей в своих жилах - игрушка безумцев - слишком удачный эксперимент...
Эксперимент безумного монстра, что выжил - сбежав из подземных лабораторий назло всем проклятым чертям...
Он смотрит им вслед...
Смотрит, и губы сами по себе растягиваются в улыбке.
В разуме айсберг.
Он привык мыслить парадигмами и концепциями, а это лицемерие...
Лицемерие, смешанное со сталью безмолвного льда - ночь без возврата и конца, и...
И он знает, что и сам однажды в ней утонет...
Это неизбежно, но...
И это тоже - не сегодня. По крайней мере, он хочет уверить себя в этом этим убеждением.
Да, не сегодня...
Не они его цель.
Нет, они могут контролировать себя.
Могут, а вот те, кто ему действительно нужен - их нет.
Может, это и к лучшему...
Он не знает, но смеяться хочется все сильней и сильней...
Луна...
Он видит.
Она восходит сквозь прозрачное стекло крыши и его словно бы отпускает...
Но это лишь мимолетная иллюзия, насмешка красавицы Фатимы, что глядит на него светом луны сквозь призму человеческого непостоянства и душ.
Внезапно звучащий совсем рядом голос, опускает с небес на землю, злобно возвращая в действительность - на бал всех монстров...
"Ты здесь. Пришел все-таки..." - тихо, с укором произносит до боли знакомый тенор...
Рычанье срывается с губ...
О, он никогда не забудет владельца этих слов.
Никогда...
Рука тянется к спрятанным в складках облачения ножам и...
Не находит...
Он их и вправду просто забыл сегодня, вернее, не взял, понимая, что сегодня они все ему уже ни к чему...
"Не стоит.
Я не буду и не хочу с тобой драться! И никогда не хотел! Знаешь, я ведь надеялся, что мы останемся друзьями, а не станем заклятыми насмерть врагами...
Послушай, может ты, все-таки, простишь меня, я...
Я, правда, не хотел делать этого...
Это...
Это не моя вина...
Он...
Он проклял меня тогда...
Проклял и...
И я не смог отразить чары. Это оказалось сильнее меня, и я...
Я сделал это с тобой - выпил твоей крови, нарушил данную клятву, поэтому, пожалуйста, прошу - прости меня!
Я...
Я, правда, ничего не мог с этим поделать!" - говорит владелец ненавистного тенора.
"Смеешься?!
Ты?
Ты смеешь говорить мне это?!
Ты - тот, для кого нет ничего святого! Тот, для кого чужая душа как раскрытая книга! Ты ведь знаешь, что есть тайны, которые никто и никогда не должен знать! А ты? О чем ты думал? Скажи мне, о чем? Это ты здесь, не я, нарушил табу! Так почему я не могу убить тебя? Скажи, почему?" - слова, срывающиеся, со все же разомкнувшихся, в язвительных высказываниях уст, ранят почище ножа.
Ярость буквально кипит под кожей, заставляя кровь словно бы кипеть...
"Можешь. Я согласился на это. Убивай. Ты в своем праве..." - слышится обреченный ответ, пришедшего за покаянием...
"Не буду. Не хочу. Сегодня Хэллоуин. Просто - убирайся!
Ты - не моя цель!
Тебя сюда никто не звал!" - шипение, как яд змеи, отравляя легкие, разносит слова по залу...
Оппонент вздыхает.
Ему явно очень больно...
Больно и грустно от этого, но с невысказанной решительностью, сжав кулаки, он притягивает своего бывшего друга к своему лицу за бинты и...
И говорит: "А знаешь, кажется, я когда-то сказал тебе еще кое-что!
Я сказал: "Я буду действовать так, как считаю нужным, и буду поступать по воле своего сердца! И никто! Слышишь, никто меня не остановит!"
Я...
Я никуда не уйду! Ненавидь! Презирай! Злись!
Я стану твоей тенью до тех пор, пока ты или не убьешь меня или не простишь!" - кричит, а после уже тихо шепчет, бывший друг-недруг...
Смех...
Смех слетает с губ.
Рука уже привычным движением закрывает глаза...
Лазурь заливает зал.
Все тонет в фимиаме...
Начинается колдовской обряд.
"Это - фиаско, "детка"!
Мы все в пролете!
Ты в пролете - как фанера над Парижем, ну в твоем-то случае над Альтусом...
Ха-ха...
Неужто, ты еще не понял? Для этого города - это последняя - "тысячепервая ночь Шахеризады", она почти Вальпургиева и почти не святая. Иной не будет! Больше ничего уже не суждено! Это - последний "вальс над пропастью", которую сами себе вырыли все местные демоны и чудовища. Все порождения разноликой Луны: и что нацепившие маски, и что пришедшие без них! Но кто их всех сейчас различит? Сам гляди - какая неблагость на дворе стоит! Словом, Хэллоуин!" - это произносится тихо, резко, жестко.
Почти что через сжатые зубы.
Говорящий почти смеется в приступе истерики.
Это квазизавышенный сарказм, перерождающийся в цинизм и полную обреченность...
Его слезы давным-давно высохли в аду.
Он даже кричать и то - разучился, все равно ведь никто не спасет...
Он, конечно, мог бы сбежать - сам, но остальные б тогда... погибли б...
Так что, он прав: лучше пусть он тогда пострадал, чем потом горевали иные...
"Ч-что? П-почему?..
Почему ты говоришь так?
Время...
Время ведь еще есть! Не смей! Слышишь!
Ты не можешь так поступить!" - его бывший лучший друг, "подельник по цеху", буквально кричит ему все это в лицо и сжимает с нечеловеческой силой плечи, перехватывая оппонента за них....
Да...
Все верно...
Ему ведь и не нужно делать это, как обычному простому человеку...
Ему не нужно контролировать, соизмеряя свои силы...
Хоть обычно он так и поступает. Ведь как бы тривиально это не звучало, он дитя, принц ночи - вампир...
К тому же, вампир урожденный, в отличие от того, кому он это высказывает в лицо, с совершенно нескрываемым отчаянием, безнадежно тщась разглядеть хоть тень - намек на сотрудничество в глазах некогда дорогого для него человека...
Человека, что, по его мнению, сейчас будучи буквально не в себе, закрылся от всего: от всех и каждого.
Закрылся физически, ментально и духовно, замуровав свои душу и разум железобетонными аргументами и способами, главенствующий из коих: "Все вампиры - это Зло, и они должны быть спасены! Иного не дано..."
А молодой человек, все еще находящийся в смертельной хватке могучих, и при этом совершенно хрупких на вид рук вампира, внезапно заходится в безудержном хохоте...
Ему, словно бы и вправду, становится весело от всей этой псевдокомичной, цинично-драматичной ситуации. Правых, в которой, в принципе нет, не было, и быть не могло, так как просто не могло быть оных по определению.