С каждым днём становилось все холоднее. В скидывающих последние листья деревьях постепенно замирала жизнь. Они, конечно же, вновь очнутся от своего странного сна, но только после того, как закончится эта длинная и темная зима.
В это время года в Петербурге темнеет довольно рано, и приходящая в город ночь становится именно такой, какой ее описывают в разных сказках - тёмной-тёмной, ещё недостаточно морозной для того, чтобы надевать зимнее пальто, но уже жгущей холодным ветром кончики пальцев. Но ее красота, безусловно, не в этом. И даже не в звёздах, ярким бисером рассыпанных на иссиня черном, а на закате все ещё светящимся цветом морской глубины, небе. И даже не в луне, пылающей на небе. А в чем-то другом.
В чем-то, что заставляет дрожать от восхищения, смотреть и бояться потерять хоть мгновение... Любить Мир.
Что это?
Может, все из-за струящегося к ногам света зажегшихся фонарей? Или из-за игры неугомонного ветра с тихо поскрипывающими ветвями деревьев, заставляющего тени танцевать в безумной пляске на дорожках парка так, что кажется, будто сама земля рвется навстречу твоим шагам?
Но нет. Все тихо. Так тихо, что хочется сломать эту тишь, чтобы она звенела осыпающимися осколками звука.
Пошел снег. Белые холодные хлопья медленно-медленно опускаются на землю. Красиво. Так сказочно и удивительно, что невольно замираешь.
Интересно, кто-нибудь слышит, как падает снег? Это, должно быть, очень красивый звук...
Для многих это просто замерзшая вода, просто снег и ничего более, столь же неприятная неожиданность, как и внезапно хлынувший в разгар лета ливень. Но я вижу другое.
Вижу как едва коснувшаяся земли снежинка вновь взметается вверх, бережно подхваченная ветром, как рвется обратно в небо, словно противясь всем законам, целая волна холодных искрящихся хлопьев, и как она неожиданно делает плавный изгиб, чтобы снежным валом обрушиться на тебя... И вдруг замирает. И ты видишь каждую маленькую серебряную искорку в этой массе снега, и замечаешь, как за этой, почти неподвижной стеной, у дальнего фонаря, точно также, как секунды назад рядом с тобой, бушует ветер. И видно каждое едва-уловимое движение стихии... Когда ещё можно увидеть ветер?!
А потом, придя домой и растопив камин, можно тихонько сидеть у мурчащего огня, слушая шипение и тихий треск немного влажных поленьев и пытаясь отогреть замёрзшие руки... Сидеть и думать, вспоминать, переживать вновь и вновь тот восторг, который испытал, стоя там. На улице. Ночью.
Улыбаться и грустить, зная, что никто не увидел её красоты. Всего одной, из тысячи других ночей, столь непохожих друг на друга, но невероятно важной, потому что мир тоже хочет, чтобы его любили, чтобы восхищались его красотой... И берегли.
Грустить о том, что никто не увидит, как скопившаяся на поверхности земли влага замёрзнет, вопреки обыкновению образовав не ледяную корку, а тонкий слой то ли инея, то ли мелкого снега. Как свет фонарей, едва касаясь земли, тонкими лучиками расцветит ледяные искры снежного покрова.
Какое будет удивительно чистое, хоть и по- предрассветному темное небо!
Черный асфальт и искры снега... Тёмно-синий бархат неба и сияние звёзд... Красивое сочетание. Появляется даже лёгкое ощущение, что небо рассыпало свои звёзды по земле, а то и вовсе решило поменяться с ней местами.