Я совсем не сторонник того, что к критику предъявляются более высокие требования, чем к автору. Нет, на мой взгляд, к критической работе необходимо предъявлять ровно те же требования, что и к любому произведению - в ней должны быть композиция, сюжет, завязка-развязка, она должна быть написана грамотным, стилистически верным языком В помощь участникам конкурса . Критик в своей работе должен увлекать повествованием, задавать вопросы себе, автору, читателю, находить ответы в тексте анализируемого произведения, в своем жизненном и литературном опыте.
Критик не учитель, выискивающий ошибки, и делающий запись в дневнике ученика, а партнер автора, если хотите, соратник, размышляющий над произведением и вовлекающий в свои размышления читателей, заставляющий автора по-новому взглянуть на свое творение.
Вы скажете, да чего тут размышлять над произведением, если написано оно безграмотно, сюжет разваливается при первом прикосновении, герои картонные. Что на это можно ответить? Одно из двух - либо читайте и критикуйте Пушкина и Толстого - на Самиздате вам делать нечего, либо давайте выискивать авторов, над произведениями которых можно и нужно размышлять, и растить таких авторов.
Оп! скажете вы, растить, значит учить? значит все-таки учителя? Ну хорошо, пусть учителя, но только учить надобно не такими текстами, какие представлены на наш конкурс критики! Если наши критические работы будут соответствовать самым высоким требованиям, то умные авторы к нам придут именно за партнерскими отношениями, а менее опытные потянутся за наукой...
Итак, здесь мое видение критических работ, мои читательские претензии к ним.
Капустин В. в статьях Возвращение на Землю и Кто виноват и что делать? очень подробно анализирует рассказы. Здесь есть буквально все - анализ языка и стиля рассказа, анализ героев, размышления о композиции, поворотах сюжета и его логической составляющей. Отмечены положительные моменты рассказов, указаны на недостатки, причем указания эти убедительно аргументированы. В своих статьях критик анализирует рассказы именно с учетом тех жанров, в каких они написаны - фантастика и детектив. Видно, что он очень вдумчиво и внимательно читал рассказы, и хорошо знаком с исследуемыми жанрами.
Сейчас я знаю, что Вад Капустин стал победителем конкурса. Думаю совершенно заслужено!
Микхайлов С.А. в статье Странный дом без привидений (рецензия на рассказ Листай Яны "Кэти") тоже достаточно полно и подробно исследует рассказ. Но в отличие от статьей Капустина В., Микхайлов С.А. делает это менторским тоном. Если Капустин В. размышляет над рассказами, увлекая читателя своими обоснованиями, предлагая варианты и высказывая предположения, то Микхайлов С.А. клеймит рассказ, "ставит печати", с его выводами трудно поспорить, но его тон хоть и вызывает уважение, но не оставляя мне, как читателю, вариантов для размышления, загоняет в какие-то рамки, не вызывает сочувствия и сопереживания мыслям критика.
И еще, критик высказывает недоумение, что автор представил на конкурс рассказ пятилетней давности - "столь древний текст". Ну тогда по логике критика размышлять над произведениями Пушкина и Толстого, Булгакова и Пелевина нет никакого смысла! У них "древние тексты", чего уж их критиковать? Понимаю, Яна Листай это не Пушкин и даже не Пелевин, но вот хотелось автору, чтобы критики поразмышляли именно над этим ее рассказом, я, как организатор конкурса, только поддерживаю такие желания авторов.
Начало многообещающее - критик знаком со многими рассказами автора и выявляет общие признаки в них. Но дальше все как-то стало неполным - попытка проанализировать язык рассматриваемого рассказа ограничилась исследованием одного первого предложения, да и та скатилась к анализу использования одного лишь слова в этом предложении; главные герои - названы и даже охарактеризованы, но каждый одним-двумя словами. Только лишь к концу критик начинает наиболее полно и интересно анализировать персонажей, которые забрели из параллельной реальности, но тут же снова как будто обрывает себя.
Такое ощущение, что критик начинает копать глубоко, но, то ли испугавшись этой глубины, то ли не справившись с этой глубиной, бросает копать здесь и переходит к другому аспекту рассказа, начинает так же глубоко и снова переходит дальше так и не закончив свою мысль.
Бурнов М. в статье Конкурс критики рассказ "Третий дождь" без вступления с первых же строк бросается в анализ рассказа. Однако в целом статья завершена, мысль критика раскрыта: рассказ "погружает читателя в атмосферу старой-доброй фантастики", однако у критика имеются претензии к "технической стороне" рассказа. В работе есть и примеры конкретных недоработок рассказа, и советы всякому автору, который прочтет статью. Причем эти наблюдения и советы сделаны не высокомерным менторским тоном, а словно подсказки друга, что конечно повышает их ценность.
Статья Травки М.Ольга Вербовая - Реальная жизнь еще одна добротная, основательная и завершенная статья. Читается легко, анализ сюжета, героев довольно убедительны. Пожалуй, статье не хватает какой-то яркости, возможно потому, что сам рассказ оставил критика равнодушным. Мария просто отметила то, что увидела в тексте, а вот душу в свою работу не вложила. Отсюда вывод - выбирать рассказ для критического анализа надо тот, который вызвал в критике эмоцию - негативную, позитивную - не важно, важно, чтобы рассказ чем-то задел критика.
Эссе Шемета С.Пауки всмятку явно не понравились авторам, видимо потому, что критик все-таки перешел на личность автора - то есть прямо не назвал автора рассказа, однако позволил себе порассуждать кто есть писатель и каков он писатель-филолог.
В эссе много теории литературы, есть и анализ произведения, но он какой-то теоретический, без должного обоснования. Концовки эссе нет вообще, то есть совсем нет - оно обрывается буквально на полуслове.
В эссе Поиск мести Шемет С. уже не допускает упоминания автора рассказа, и довольно интересно анализирует рассказ, причем без нравоучений в виде теории литературы. Эссе представляет собой как бы три рецензии - редактора, читателя и писателя. Но, имея вступление, эссе также получило от критика "концовку" только в виде пары слов, и кажется не завершенным.
Заказ Соседа или Патологоанатомы на выездеПересмешников это просто стеб! Не решился я убрать эту статью с конкурса, да и в следующем конкурсе вряд ли решусь исключать подобные статьи, ибо вроде анализ рассказа есть, хоть подача материала и достаточно оригинальна для Самиздата.
Что тут можно сказать? Забавно читать сопоставления анатомических частей человека с составными частями рассказа.
В принципе статья мне понравилась, хоть я и не могу дать однозначного ответа действительно ли это литературная критика. Не зря статья собрала противоположные оценки - либо очень хорошо, либо очень плохо! В любом случае, думаю, она украсила наш конкурс. Я бы хотел, чтобы в конкурсах были разные, в том числе и подобные неоднозначные работы.
В эссе Натяганова Е.А.Волшебный шепот музыкальной шкатулки... в основном пересказ сюжета рассказа. Да, это осмысленный пересказ - с характеристиками героев и сюжетных поворотов, наверно для первых опытов такая критика вполне не плоха, но по сравнению с другими работами все это выглядит совсем не убедительно.
Никитюк В.Ю. в статьях Изобретательный сосед и Как остановить Терминатора? излагает свои мысли тезисно: о чем рассказ, оценка оригинальности и актуальности, краткое изложение сюжета - словно он не литературную статью пишет, а научное исследование, или рапортует о своих мыслях. Читать, честно говоря, не очень интересно. Здесь не размышления, а констатации фактов, но с учетом того, что эти факты только на взгляд критика, читатель, или автор может соглашаться или не соглашаться - размышлять, дискутировать здесь не о чем, категоричность статей не дает шансов на это.
Все вроде бы есть - и анализ рассказов, и размышления, и читать довольно интересно, почему же ни одна статья не вышла в финал? Между прочим, статьи Сафо С. оценивали тоже достаточно разнообразно - оценки от 12 до 1. Почему такая неоднозначность? На мой взгляд, дело все в той же "стебности" работ ("о чем бредит автор?", "желание прибить автора за нудные описания, - желательно мухобойкой, чтобы дольше мучился"), и неоднозначное сравнение Скляра А.А. аж с самим Достоевским Ф.М., и в том, что концовки статей практически нет - заканчиваются они на полуслове. Такое ощущение, что статьи эти - монолог пацана со двора, который приправляя свои мысли специфическими сравнениями, попытками сострить, рассказывает о своем отношении к прочитанному. Другие критики, видимо, хотят видеть в статьях более серьезное отношение к рассказам, к авторам и к читателям, поэтому и не пустили работы в финал.
Андреев О.И. в Критической статье на рассказ "Детские страшилки" сразу же озадачил меня: "Вот, что получилось, но вначале замечу, что высказано субъективное мнение на скопированный текст в день его публикации" - кем высказано? Критик так о себе в третьем лице? В день публикации текста где? И при чем здесь день публикации текста? А "текст" это рассказ? То есть все так плохо с рассказом, что он "текст"? замечу сразу, что критик дальше никак не обосновывает, почему рассказ он назвал текстом.
В критической работе указываются на стилистические ошибки рассказа. Но как автор будет верить критику, если он пишет: "Поэтому, думаю, рассказ может послужить в воспитательных целях" - послужить воспитательным целям или использоваться в воспитательных целях.
Критик продолжает: "В художественных произведениях советую избегать технических терминов". В качестве примера он использует набор словосочетаний: "в стенах здания, воздействия внешнего мира, невооруженным взглядом, терять контроль над собой, была актуальна" - и где здесь технические термины? Неужели "здание", "воздействие", "невооруженным", "контроль", "актуально" - это для критика технические термины?
"Теперь о героях произведения. Они, все без исключения, серые картонные силуэты рассказа. Невозможно догадаться ни о цвете глаз, волос, одежде, росте. Даже возраст детей определен широко - от шести до четырнадцати лет" - то есть если указать цвет глаз, волосы одежду и рост герои перестанут быть картонными?
Здесь нет ни вопросов, ни ответов. К чему написана статья? Чтобы указать на стилистические ошибки текста, попутно сделав свои? Чтобы высказать свое мнение о том что есть в рассказе, а чего нет? Зачем?
Статья Андрощука И.К.Матрешечность авторов (по рассказу "Кэти") тоже никак не тянет на литературное произведение. В половине работы просто пересказывается сюжет, затем идет перечисление по пунктам "идей", которые посетили критика, как "улучшить рассказ" и, наконец, заканчивается работа мыслью о том, что фантастика это одно, а мистика это другое и призывом помнить об этом. Статья абсолютно не логичная и безыдейная.
А вот эссе ВаллабиИз обзора-1, Из обзора-5, Из обзора-6, честно говоря, обидели меня и как организатора конкурса, и как читателя! Чего это мне тут подсовывают какие-то огрызки?
"На этом вступление закончено. В обзоре НЕ ТОЛЬКО дамские рассказы!!!" - начинается эссе "Из обзора-1". Что это? Где было вступление?
Я, конечно, как организатор конкурса, понимаю, что Валлаби сделала обзор, который в соответствии с требованиями конкурса ей пришлось разбить на раздельные файлы. Но вот как посторонний читатель, впервые открыв это эссе, я не пойму где тут было вступление, где дамские рассказы и где не дамские. И честно говоря, не стану разбираться - плюну и уйду. Критик не потрудилась хоть как-то обособить свои работы, придать им хоть какую-нибудь форму, просто порвала на части и выставила, не обработав края.
Валлаби писала критику только для конкретного автора? Да нет, кажется даже не для автора - для себя! Эти эссе похожи на заметки на полях: "Как уточнить бы, чтобы не вводить в заблуждение читателя, что Севастьян в первом абзаце и Мясоедов двумя абзацами позже -- это один и тот же герой?" - начинается эссе "Из обзора-6". То, что Севастьян и Мясоедов одно и то же лицо это и есть главное в рассказе, на что в первую очередь критик хочет обратить внимание автора и читателя? Нет, это просто то, что критику сначала бросилось в глаза. Та же небрежность, какая была при разрыве обзора на части, есть в каждом эссе - увидела недостаток, написала, увидела - написала, подумала - написала, не трудясь оформлять в удобную для чтения форму.
Ну вот, пожалуй, и все.
Работы Олшеври я рассматривать не стал, так как они, к сожалению, выбыли из конкурса.
Хочется отметить, что в большинстве своем конкурс подтвердил мои утверждения, что критическая работа должна быть законченным литературным произведением, именно такие работы заняли достойные места. А вот "разговоры критика с автором" или "с самим собой" в финал не прошли. Не прошли также стебные работы - не понравилось критикам кривляние коллег.
Что же, надеюсь, что это не последний такой конкурс, и мы увидим еще много интересных и поучительных критических работ.