Дело было в одном Приказе известном. Взяли, как-то туда по протекции из теремов высоких добро-молодца, трудиться в отдел славный.
Пришел значит молодец, рукава закатал и говорит:
"Приносите мне сюда работу всякую, я тут-же ее всю переделаю и славою себя покрою, а бояр моих рублем золотым, в виде прибавочной стоимости".
Смотрят на него прочие холопы, смеются: "Эво, паря, какой ты прыткий. Чего такой неспокойный, травку от панических атак и прочих стрессов что-ль не употребляешь? Вот мы тебе сейчас рецептик корпоративный выдадим".
"Не надо мне травок для успокоения духа моего буйного! - отвечает им молодец. - Хочу трудом своим землю возвеличить и себе лайков получить побольше! Помыслы мои чисты и дальновидны. Несите мне задание сложное!"
Удивились холопы офисные: "Ты на перва в коллектив влейся, как положено, зафрендся со всей челядью, проставься в кабаке дорогом. Да и какая такая работа, добрый молодец? Сиди себе в чатах, да отпуска планируй, как все".
Не унимается молодец, разбуянился, пришлось веревками скрутить.
А потом смекнул, что похоже паренек-то с "приветом" легким, но и на таких рецептик у нас есть!
Приказал он, чтобы молодец всему отделу кофе с первого этажа натаскал, по ведру каждому. Да добавил, что задание это срочное и для земли нашей крайне важное.
Подивился молодец заданию такому.
Но размялся и бросился выполнять. Весь день таскал он ведра с капучиной да американами всякими, запыхался, но к вечеру у вех на столе по ведру цинковому с напитком ароматным стояло.
Только последнее ведро притащил, опять за свое: "Дайте, дайте еще важное задание, пуще прежнего!"
Тут уж десятник растерялся. Потом решил отправить его, вместо себя, с воеводой, в краоку водку пить с партнерами нашими, голосами выть истошными - налаживать отношения деловые. Пусть там пороху и понюхает.
Подивился молодец заданию, но отправился с молитвами в караоку.
А воевода, как положено боярину, выпить сильно любил и закусить, потом поорать страшным голосом песни русские. И любил чтобы в свите его все не халтурили - пили и орали на ровне с ним.
В общем попал добрый молодец....
Через неделю выписали его с больничного, хоть и башка еще не заросла до конца. Воеводе в тот раз подраться еще приспичило, вот и отправили нашего молодца на затравочку в компанию одну шумную, спичек попросить. Там и схлопотал молодец наш бутылкой по головушке своей буйной.
Но ничего, воевода не обидел, рублем одарил и на доску почета повесил, уж больно ему понравилось, как молодец наш в бессознанке пьяной, разошелся в битве с врагами заморскими. Любит воевода молодцов буйных!
А молодец наш загрустил.
Но потом опять за свое взялся: "Дайте, дайте поработать над чем-нибудь! Руки чешутся и душа!"
Плюнул в сердцах десятник и послал его в командировку на ярмарку знатную, где хмель рекой, срам и бесятина со всех стендов так и прет.
Ну думает, оттуда, он уже точно не вернется, или присядет лет на пяток, по молодости.
Не рассчитал. Двухжильным молодец наш оказался.
Полежал на больничном всего пару недель, да опять в терем заявился.
Уж не говорит ничего, только глазами собачьими с выражением на всех смотрит.
Ну вот что с ним делать, забить как скотину что-ль?
Уж думали увольнять. Да тут девица одна, вертозадая, вдруг вспомнила, что где-то на двадцатом этаже, в заброшенном опенспейсе, сидит один такой же молодец, что все работу так просил. Ну ему и придумали - он теперь, по горячести своей молодецкой, подковы гнет, целый день, и так успокаивается.
"А пускай наш добрый молодец их разгибает! - порешил десятник. - Так вроде и при деле все будут и подков много не надо".
Так и нашел молодец наш дело себе настоящее, молодецкое, с карьерной перспективой. Да еще и на процветание всего терема славного!
Только с лайками шероховатость получилась, некому ставить их стало, так как на этаж тот заброшенный, ходить православные побаиваются.