Мишарин Борис Петрович : другие произведения.

Прорицатель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В этом произведении нет космических монстров, нет волшебников и ступы Бабы Яги. Герой книги живет в современном обществе, наделен сверхспособностями и помогает людям. Некто сказал автору, что подобное невозможно, а вот Баба Яга вполне может существовать. Быть или не быть - теперь решать уже другому герою: читателю. И автор надеется на его объективность.
   Борис Мишарин
  
  
  
   Мечты и реальность,
   Фантастика и бытие.
  
  
   ПРОРИЦАТЕЛЬ
  
  
  
   Серая лента асфальта катилась прямо, иногда петляя, уже почти два часа. По бокам дороги зеленел сосновый лес, иногда вперемешку с березками и осинами. Гружёный автомобиль марки УАЗ с прицепом натружено гудел мотором, развивая скорость по асфальту до девяноста километров в час. В открытую форточку задувал встречный ветерок, освежая водителя, и перемешивался с воздухом от печки.
   Вскоре появился указатель: "Сосновка, 5 км" и стрелочка вправо. Уазик сбавил скорость и свернул с асфальта на грунтовку. Луж порядочно, но надо отдать должное - грязи, как таковой, нет и можно ехать без опасения завязнуть. Впереди открывалось просторное поле с жухлой весенней травой. Может быть, когда-то здесь сеяли пшеницу или сажали картофель, но сейчас поле казалось брошенным. Да и сама показавшаяся впереди Сосновка выглядела совсем не празднично.
   Первое мая... Здесь, видимо, никто праздник, как ранее, отмечать не собирался. Если только местные алкаши, которым и повод давать не надо. Когда-то в селе жили до полутора тысяч человек, но теперь многие дома пустовали брошенными. Уезжали люди из деревень, где нет заработка. Бывшая партэлита прихватизировала колхозную технику, да и сама исчезла с денежками. Вот вам и коммунистическая идеология, за которую хрипели с трибун. Остались только рядовые коммунисты, теперь беспартийные, проклинающие и матерившие бывших партийных боссов. Но большинство из них с новыми коммуняками себя не связывали. Новые - это уже не те.
   Андрей Иванович Громов остановил Уазик у здания поселковой администрации. Вошёл внутрь - никого и все двери открыты. Видимо, воровать здесь нечего. Он подъехал к добротному дому, который, судя по траве в палисаднике, бросили не так давно: осенью.
   Неубранный снег во дворе почти растаял, образуя лужи. Андрей осмотрелся: слева рубленный домик из кругляка квадратов на тридцать - видимо, летняя кухня. Дальше навес, где скорее всего, складировали дрова и что-нибудь из инструментов, потом баня и уже далее огород соток на двадцать пять. В огороде колодец с "журавлём" и привязанным ведром. Справа сам дом с верандой квадратов на восемьдесят, внутри русская печь, кухня и три комнаты. Даже кое-какая мебель осталась, которую даже соседи забирать не стали. Электричества нет - провода на столбе обрезаны.
   Андрей вернулся во двор, увидел в соседнем дворе женщину, которая с интересом наблюдала за ним. Он подошел к забору.
   - Здравствуйте, решил поселиться в этом доме. Это возможно, хозяева станут возражать или что-то другое может препятствовать? - спросил он.
   - Хозяева, - она усмехнулась, - хозяева в прошлом году укатили на Украину, а теперь там война, спецоперация. Да и живы ли они и на чьей стороне? Надолго к нам?
   Андрей рассматривал женщину: выглядит лет на пять постарше его, так ему показалось, а возможно, кожа немного задубела от ветров и мороза. Роста высокого, метр девяносто, не меньше, фигура крепко сбитая, но не мужская, с талией и широкими бёдрами. Такая может одной рукой куль картошки на плечи взвалить и унести куда надо. Правильные черты лица, острый нос, губы средней полноты и густые, но не широкие брови.
   - Хочу обосноваться на постоянное место жительства, хозяйством обзавестись. Я Андрей. Громов Андрей, а вы?
   Она тоже рассматривала его, ответила не сразу.
   - Все из деревни, а вы в село... Здесь работы нет и зарабатывать негде. От кого бежите, Андрей, от закона, от жены, от долгов, от себя? Я Настя Ермак.
   - Если приехал в село, то значит от кого-то бегу? Ни от кого не бегу, а от себя не убежишь. Жены нет, закон всё равно найдет, а долгов нет. Приятно познакомиться, Настя. Вы же как-то живете, и я не пропаду, надеюсь. Огород, речка и тайга - разве они не прокормят? Подкинете дровишек на первой время: печку растопить и дом прогреть. За зиму наверняка остыл весь...
   - Деревня - не город... Сам возьмёшь с поленницы через забор. Затопишь печь - заходи. Там русская печь. Нагреваться будет долго, но и тепло потом держит хорошо.
   Настя более ничего не сказала и ушла в дом. Андрей отворил ворота, загнал уазик во двор, затопил печь. Раздумывал, что взять с собой к соседке? Зачем пригласила? По деревенскому гостеприимству или нечто другое? Обыкновенно - знает, что за сегодня промерзший дом не прогреть русской печью? И не боится, что полезу к ней, конечно, такая вмажет - мало не покажется.
   Взял яблоки, колбасу и водку. Вошел в дом, сразу всё поставил на стол, огляделся. Дом таких же размеров снаружи внутри казался большим. Это из-за того, что отапливался обыкновенной кирпичной плитой, она меньшего размера, чем русская печь. Ничего необычного: мебель, сделанная местным столяром, но матрас на кровати купленный, под него, под его размеры и сделана узорчатая кровать, на которой, как он подумал, спать одному неуютно, слишком широкая.
   Настя накрывала на стол: куски варёного мяса, рассыпчатая картошка, соленая капуста, огурцы, помидоры, соленая рыба, грибы: рыжики и грузди. В городе такие столы - редкость.
   - Умывальник от тебя сзади и слева, - произнесла Настя между делом, - мой руки и за стол.
   - А ваша семья, Настя? - поинтересовался Андрей.
   - Мужа в прошлом году медведь задрал. Детей нет, одна я теперь, совсем одна, - со вздохом ответила Настя, накладывая ему в тарелку кусок вареного мяса и несколько картофелин. - Соленья сам выбирай по желанию. Всё сама растила-солила. Кроме рыбы и грибов, конечно, они сами росли, - с усмешкой пояснила она.
   - Извини... соленья сам положу. Рюмки бы...
   - За знакомство? - спросила сельчанка.
   - За знакомство, почему бы и нет. Спиртным не злоупотребляю, но выпить в радость не считаю зазорным. Да и знакомство наше станет не совсем обычным.
   Настя достала рюмки и пристально разглядывала Андрея. Почему необычным?
   - В койку тоже можно, - как бы стал пояснять он, - но я имел ввиду совершенно иное, не похоть: мы соседи, а хозяйство вести тяжеловато без женской руки, как и вам без мужской. Я здесь человек новый, расскажите лучше о Сосновке.
   В койку, подумала она... Зерно в этом есть - надо жить и вести хозяйство, одному или одной очень сложно выжить в деревне. Вот так и она вышла замуж когда-то... без любви. А этот лапать не стал, а то бы сразу получил по морде, но намерения обозначил.
   - О Сосновке? - переспросила она, видимо, подумав, что попросят рассказать о себе. - Когда-то здесь был колхоз: комбайны, трактора, машины, сеяли, пахали, животноводство, свиноводство, овощеводство, дом культуры, магазины, медпункт, - она усмехнулась. - Потом всё рухнуло и сейчас ничего нет. Дементьевы, правда, завели микропекарню и пекут хлеб для Сосновки, даже в район на продажу возят. Пилорама есть, доски пилят на продажу, когда надо, когда покупатель находится. Козыревы пасеку держат в основном для себя, но могут и продать медок, если кто купит. Вот и вся деревенская жизнь - ни клуба, ни медпункта, ни магазинов. Грибы, ягоды, охотимся, рыбачим и огородничаем - весь наш незатейливый быт здесь, во всей красе, так сказать.
   Андрей разлил водку по рюмкам.
   - За знакомство, - предложил он и опрокинул рюмку в рот.
   - За знакомство, - повторила она и тоже выпила, не поморщившись.
   Они оба налегли на еду.
   - А я вырос в городе, - начал рассказывать Андрей, - отслужил в армии и не нашел себя в жизни после. В институт баллов не хватало, подрабатывал то там, то сям. В общем, маялся по жизни. До тридцати лет дожил и решил в деревеньке осесть. Здесь без удобств, но зато сам себе хозяин. У трудолюбивого всегда кусок хлеба найдётся, а ленище гол везде будет.
   Андрей снова наполнил рюмки, предложил выпить за свежий воздух. Настя даже улыбнулась удивленно: за свежий воздух. Ждала что-то типа "за тебя", а тут за свежий воздух.
   - Значит, не ленище ты? - пытливо спросила она, выпив рюмку водки.
   - Руки есть, а остальное всё приложится. Когда и как огород садить - ты мне подскажешь, надеюсь. Где грибы-ягоды собирать и когда на охоту ходить - тоже на тебя стану надеяться. Ружьишко и карабин имеются. Расскажи о себе, Настенька, - попросил Андрей.
   - Что о себе рассказывать... - вздохнула она, - светлые дни в жизни отсутствовали. Родилась в Александровке, это деревня рядом, родители там же живут, надрываются на тяжком крестьянском труде. Об институте не мечтала, вышла замуж, чтобы одной тоску не гонять, не любила его, но жили дружно - работать надо было, работать. Муж настоял, чтобы я медицинское училище закончила. Закончила, а его не стало. Вот и весь мой рассказ, Андрей.
   Она налила рюмку и махнула её залпом без слов. На улице начало темнеть, и Настя произнесла:
   - Я постелю тебе здесь, на раскладушке, Андрей. Твой дом все равно ещё не прогрелся, и ты в нем замерзнешь ночью, не выселять же тебя на улицу.
   - А к себе не возьмёшь? - тихо спросил он и, не дождавшись ответа, добавил: - Пойду, трубу в печи закрою.
   Он вернулся и сразу заметил, что раскладушки на кухне нет, а со стола убрано всё. Настя уже лежала в постели... и приняла его.
  
  
   * * *
  
  
   Андрей проснулся в постели один, потянулся и погладил подушку, на которой лежала его подруга, с нежностью вспомнил проведенный вечер и часть ночи, пока не заснули оба. Изголодавшиеся организмы сексом занимались с остервенением, если можно так выразиться. Но кто-то возразит - просто любили друг друга страстно. На то и литературные трепачи, чтобы предмет называть по-разному. Телом они идеально подходили друг другу. Вот теперь души бы сошлись в понимании.
   Он оделся. Сполоснул лицо в умывальнике, но в туалет пришлось бежать на улицу. Встретил Настю во дворе, она насыпала корм курам, поцеловал в шейку и убежал в сортир. Вернулся в дом. Настя уже накрывала на стол. Завтракали оба молча. Заговорил первым Андрей.
   - Не знаю, Настенька, можно ли говорить о любви после одной ночи, но ты мне очень понравилась. Если не против, то мы могли бы жить вместе, вместе вести хозяйство. Правда, я не деревенский, но надеюсь научиться определённому мастерству. Как, например, свежевать подстреленную тушу оленя или козла. Много тонкостей в сельской жизни, но ты же научишь меня всему. Что скажешь, Настенька?
   - Время покажет, - ответила она, убирая со стола. - А пока перегони машину сюда и больше не топи печь в том доме. Что привёз с собой? - спросила она.
   Этот означало одно - его принимали в дом!
   - Много чего, - довольно ответил он, - снегоход, лодку надувную с мотором, электроинструменты, бензопилу. Сама всё увидишь и подскажешь, куда ставить.
   Андрей вошел в соседний двор. Извинился мысленно перед домиком, что печь протопил, но так и не погостил, завел свой уазик и выехал. Во двор Насти заезжал аккуратно задом, чтобы прицеп не мешал последующим выездам. Выгружал потихоньку "припасы". Настя подсказывала место будущего расположения и восхищалась привезенным товаром. Электроинструменты в деревне всегда ценились, а мотокультиватор "Крот" особенно - не копать огород вручную лопатой. А снегоход и карабин на охоте зимой - настоящий клондайк.
   - Для городского парня ты, Андрей, оказался слишком деревенским - не взял с собой золото, а то, что гораздо дороже здесь. Видимо, "там и сям" очень хорошо платили?
   Громов усмехнулся, ответил свободно и просто:
   - Нет, Настенька, "там и сям" платили не очень, я продал родительскую квартиру, чтобы купить всё вот это, - он сделал жест рукой. - Ещё будут подозрительные вопросы?
   - Какие уж тут вопросы... Сейчас обедаем, отдыхаем и к вечеру готовь свою лодку: надо сети поставить. Лёд сошел недавно и рыбы в реке много, но с каждым днем ловить её станет труднее, вернее, улов станет меньше. А сейчас можно заготовить почти на весь год.
   - Всё будет, Настенька, не волнуйся, - ответил Андрей.
   В полдник он просмотрел сети Ермак. Обычные деревенские сети по тридцать метров длины с ячеёй на двадцать восемь.
   - Мелковаты сетёнки, - резюмировал Андрей, - много будет мелкой рыбы. У меня три китайки на сто метров каждая с ячеёй на тридцать - всё покрупнее чуток.
   - Да-а, городским тебя сложно представить. Откуда познания, Андрюша?
   - Книги люблю читать, всё оттуда, - ответил он.
   Место, естественно, показывала Настя и ставила сети тоже она. Андрей лишь направлял лодку и придерживал её вёслами, когда требовалось.
   - Не вижу, чтобы ещё кто-то сети ставил, - высказался Андрей, - сетей нет?
   - Лодок нет, - ответила Настя. - Раньше у каждого второго была лодка с мотором. Деревянная, но была. Что теперь вспоминать. Мужики в самый ледоход рыбу сакали вместе с шугой, неплохо получалось, вёдрами добывали. А у меня сака нет, но теперь есть ты, - она улыбнулась.
   Вернулись домой уже затемно. Настя накрывала на стол.
   - Хорошо бы на твой паспорт взглянуть, - попросила она.
   - Согласен и на твой тоже, - с улыбкой ответил он, протягивая паспорт.
   Анастасия Петровна Ермак оказалась на три года старше его.
   В дверь внезапно кто-то постучал и сразу же вошел. Оказалась девушка лет двадцати или чуточку старше. Андрей с удивлением или даже, может быть, с приоткрытым ртом разглядывал её, не стесняясь. Интенсивно напомаженные красным губы-пельмени могли вызывать разные чувства. У кого-то смех, у другого удивление или олицетворение невежества. Но никак не чувство любовного притяжения.
   Девушка заметила внимание к себе и радостным шагом подошла к столу.
   - Присаживайся, Галина, поужинай с нами, - гостеприимно пригласила Настя.
   - Присяду, но есть не стану, перекусила уже дома, - ответила Галина, поедая глазами Андрея.
   - Знакомься, это Андрей, а это Галина Козырева, у них пасека своя, - представила их друг другу хозяйка.
   - А-а-а, теперь понятно, - с сожалением произнес Андрей, - это вам губы-то пчёлы поискусали. Но ничего, отёк пройдет через недельку. Сильно болит?
   Галина даже растерялась в непонимании: то ли её пожалели и не оценили губы, то ли ещё чего?
   - Так я это... сама сделала, - с гордостью ответила она, - для красоты, чтобы целоваться лучше.
   - Я было подумал, что пельмени, а это, оказывается, целоваться, - философски произнес Андрей.
   - Конечно, целоваться, - мгновенно отреагировала Галина. - Вы приходите к нам, Андрей, у меня сестра есть, губы мёдом намажем и выбирайте любую. Две очень горячие девушки в нетерпении будут ждать вас, Андрей.
   Он даже опешил от такой прямоты, ответил с полной серьёзностью:
   - Если только с ведром холодной воды прийти...
   - Хоть с ведром, хоть с ушатом... Побегу, сестру обрадую.
   Галина выскочила из-за стола и действительно побежала домой.
   - Она умственно отсталая нимфоманка? - спросил Андрей.
   - Просто так получилось, что нет парней в Сосновке. Женатые мужики и старики, подростки ещё есть, так сестры Козыревы их всех уже поимели. Слабы на передок, тут уж ничего не поделать. Ты кушай, Андрей и спать пойдем: завтра вставать рано, сети снимать.
   - Кушаю, - ответил он, - а вставать рано не надо, на зорьке рыба ещё ходить будет вовсю. Снимем сети часов в одиннадцать, это нормально.
   - Опять скажешь, что книг начитался, - подковырнула она его.
   Спать они легли рано. Не потому, что хотели спать, а потому, что желали познать друг друга получше. Настя уже не стеснялась и разглядывала партнёра, как новенького, брала в руки "мальчика", гладила с удовольствием и направляла в зовущее лоно страсти. Потом садилась сверху, прикрывала веки и двигалась в нужном ей ритме и глубине проникновения, постанывала и почти кричала в оргазме. Падала на его грудь и прижималась вся, не выпуская "проказника". А он не шевелился с минуту и начинал медленные движения, потом переворачивал подругу и убыстрялся, стараясь войти как можно глубже.
   Прелестный вечер, треск свечей
   И лоск томящихся очей,
   Фигуры дивной зов негласный,
   В моих глазах их отблеск страстный
  
   Застыл и в плоть проникновенно
   Вошел гормоном откровенно.
   И вот уж что-то шепчут губы,
   Соски на персях очень любы.
  
   Дрожит дыханием живот,
   От страсти сохнет алый рот,
   И больше ждать уж нету мочи,
   Слились два тела среди ночи.
  
   И только стоны наслажденья
   В порывах бурного влеченья
   Звучат ритмично в тишине,
   Зовя обоих к вышине.
  
   И вот - взята она, вершина,
   Как водопадная стремнина,
   Умчалась в бездну не просясь,
   И мы затихли, развалясь.
  
   Другие здесь уже виденья,
   И горной жизни устремленья
   Спокойно замерли в долине,
   Тела нагие на перине
  
   Лежат в испарине воздушной,
   Пройдя тропой любви послушной,
   Они разнежились в истоме
   И развалились в полудреме.
  
   Мечты теперь в лугах зеленых,
   А не в лобзаниях ядреных,
   Порхают тихо над цветами
   Двумя счастливыми крылами.
  
   Как ветер волны взгромождая,
   И на скалу рывком бросая,
   Прибоем пенным развалясь,
   Тела полеживают всласть.
  
   Подобно облаку на небе
   Плывут их души в томной неге,
   И осень страсти утомленной
   Стремиться вновь к весне, влюбленной.
   (здесь и далее стихи автора)
   Настя лежала на кровати, раскинув руки, смотрела в темноту открытыми глазами и улыбалась. Потом произнесла тихо:
   - Ты знаешь, Андрюша, ты у меня первый мужчина! Спросишь про мужа? Так то был неумелый подросток, если можно так выразиться. Надеюсь, ты меня понял.
   Муж... всё-таки это был законный муж. А этот, сколько он пробудет со мной и женится ли вообще? Да хоть сколько, и он мой! Она обняла его и ещё долго перебирала волосы на его груди. Оба уснули за полночь.
   Всё равно утром проснулась в шесть по деревенской привычке. Корову после гибели мужа она забила на мясо, понимала, что одной не потянуть её содержание, не обеспечить сеном на зиму. Доить теперь некого. А кур можно покормить и позже. Присела на кровати, вглядываясь в любимое лицо, захотелось упасть на это прелестное мужское тело и целовать всего вновь и вновь. Но тихонько поцеловала в щёчку и стала вставать. Андрей, не открывая глаз, внезапно притянул к себе, подмял и целовал напрягающиеся соски на грудях. Настины руки нашли его, взяли в ладонь мошонку и чувствовали рост на запястье и дальше, направляя в себя.
   Неистовый мужчина, неистовый, другого определения своему любимому пока она подобрать не могла. Встала первой и ушла в баню: там к утру могла сохраниться еще теплая вода.
   Андрей проснулся чуть позже, сразу понял, что Насти в доме нет. Наверняка пошла в баню подмыться, а потом стала кормить курей, подумал он. Для него всё складывалось замечательно: женщина, которая нравилась не только сексом, но и хозяйственностью; место жительства и возможность кормить себя в будущем. Нет в Сосновке работы, но она есть в огороде, на речке, в лесу. Можно прокормиться без проблем, если не лениться. А работать Громов действительно мог без проблем.
   Он встал, ополоснул лицо и с сожалением подумал, что в туалет необходимо идти на улицу. Хорошо бы ещё душ принять, да негде пока, но можно ополоснуться в бане. Надо бы к зиме в корне изменить ситуацию. Что будет с яйцами в сорокаградусный мороз в местном сортире на улице? Но у всей деревни туалеты на улице и ничего, клубнями не звенят по морозу, он усмехнулся. Но я-то не вся деревня... я непривычный к этому.
   Он вышел во двор. Анастасия выпустила кур во двор и насыпала им корм.
   - Доброе утро, Андрюша, - приветствовала она, - выспался?
   - Привет, выспался, конечно.
   - Я в баньке воду подогрела, можешь ополоснуться, - предложила она.
   - С удовольствием, если вместе с тобой, - ответил он и убежал в конец огорода.
   Настя даже опешила, её промежность и так уже приятно поднывала. А что будет дальше? Но в баню вслед за Андреем ушла...
   После завтрака они пошли на речку. Андрей взвалил на плечо моторчик, лодку за уключины несли вдвоём. Подплыли к сетям, и Андрей стал вынимать их, бросая на дно лодки вместе с рыбой. Выбирать будут уже во дворе.
   - Ты фартовый мужчина, Андрюша, - произнесла Настя, - я больше тридцати лет живу в деревне, но столько рыбы здесь никто и никогда не ловил зараз.
   - Так это не я, - ответил он, - просто это китайская сеть прилипчивая оказалась и время для улова подходящее.
   Действительно, рыба застряла почти в каждой ячее сети. На берегу он вновь взвалил на плечо мотор и взялся за уключину лодки.
   - Сможешь помочь унести или я два раза схожу? - спросил он.
   - Без проблем, - ответила Настя, - я же деревенская, кули ворочаю запросто. О тебе беспокоилась, но ты крепкий мужик не только в постели, оказывается. Пошли, - она покраснела.
   Во дворе дома рыбу из сетей выбирали вдвоём. Ельцы, сорогу и чебак в одни вёдра, окунь и несколько щучек в другие. Чистить уходили на речку, там удобнее - воды достаточно и кишки во дворе не воняли. Засолили две столитровые деревянные бочки ельцов, чебаков и сороги; одну бочку окуней.
   - У тебя марля есть? - спросил Андрей.
   - Есть немного, а что, куда надо?
   - Надо метров двадцать. Рыбу вялить станем.
   - Рыбу вялить, это как?
   - Окуней через сутки на крючки подвесим на веревки на улице. А чтобы их мухи не загадили и яйца не отложили - укроем марлей. Ветерок обдувает, рыба сушится и подается к картошке или пиву дней через десять-пятнадцать.
   - Это что получается: все окуни на верёвку?.. Но ты десяток вообще не солил, их куда? - поинтересовалась Настя.
   Это на ужин, сама всё увидишь позднее. Так есть марля?
   - Нет, столько нет, - ответила она.
   - Тогда собирайся, едем в райцентр за марлей прямо сейчас, по ходу еще кое-что прикупим.
   - Ну и дела, - произнесла она, - чего мне собираться-то, едем. Только денег у меня немного.
   - Деньги не проблема, у меня есть, - пояснил он, - так что по дороге думай, что купить - одежду тебе на лето-зиму, продукты какие: соль, сахар, муку и тэ дэ.
   Райцентр Сибирск располагался недалеко от Сосновки. Пять километров до основного тракта и семь по нему. Андрей останавливался практически возле каждого магазина. Но больше всего ошарашил Анастасию в магазине одежды, закупив для подруги от чулок, колготок, нижнего белья до сапожек, туфель и платьев. В военторге купил ей и себе летнюю и зимнюю форменную одежду, без погон, естественно. Пояснил:
   - Зимой в этом не замерзнуть на охоте, а летом удобнее собирать грибы и ягоды.
   Много чего закупил Андрей и много чего Настя не понимала. Например, для чего нужны металлические уголки в деревне, шланги и прочее. Но лишних вопросов не задавала, мужик-то оказался не просто хозяйственным, а ещё и дальновидным. Но что там у него в планах - она пока не знала.
   Разгрузив прицеп, Андрей заявил сразу:
   - Настенька, ты мясо на ужин не готовь, я приготовлю рыбу минут через сорок сам и будем ужинать.
   Она ничего не ответила, но из её глаз потекли слезы.
   - Ты чего, Настенька, чем я обидел тебя? - спрашивал Андрей огорчённо.
   Она только уткнулась ему в грудь и заплакала сильнее. Позднее пояснила, вытерев слёзы:
   - Это от счастья, Андрюшенька! Разве я могла когда-нибудь подумать, что мужчина может мне купить от трусиков до красивых сапожек, а потом ещё и готовить рыбу. Я попала в сказку или мне это всё снится?
   - Ты попала ко мне, Настенька, и я не сказка. Разве плохо доставлять радость своей женщине? Лучше нарежь мне и принеси несколько веток тальника.
   Зачем, подумала она, но вслух ничего не сказала. Взяла нож и ушла на речку, по берегам росло много таких кустов. А Андрей вытащил из запасов коптилку, но ничего делать пока не стал, пока не вернулась с тальником Настя. Но костер приготовил. Настя вернулась с ветками, и Андрей пояснял:
   - Тальник ветками укладываем на дно этого металлического ящика, который назовем коптилкой. Потом ставим решётку и смазываем её подсолнечным или оливковым маслом. Круто солим окуней, не боясь пересолить, чешуя лишнего не пропустит внутрь, и укладываем их на решётку, закрываем крышкой. Разводим костёр и ставим коптилку на огонь. Ждем полчаса и ужин готов.
   Настя почувствовала, как из-под крышки минут через десять повалил запашистый парок. Она даже сглотнула слюнку. Через полчаса Андрей снял коптилку с огня, но крышку открыл только через несколько минут - сразу мог вспыхнуть тальник внутри. И вот он золотистый окунь с аппетитнейшим ароматом!
   - Всё, хозяйка, рыбка готова к употреблению, - с улыбкой пояснил Андрей.
   - Впервые вижу. Никто и никогда у нас так рыбу не готовил, - объяснила Настя.
   Андрей только пожал плечами. За столом он показал ей, как лучше разделать эту рыбу.
   - Отрываем голову и ведем её вниз по брюху, забирая тем самым кишки. Разворачиваем и мякоть кушаем ручками. Ну как? - спросил он.
   - Ничего лучшего в жизни не ела! - восхищенно ответила она. - Ты прелесть, Андрей!
  
  
   * * *
  
  
   Следующим утром, как обычно, Андрей подмывался в бане вместе с Настей. Потом они завтракали, и Андрей снова ушёл в баню. Но уже не заниматься любовью, а работать.
   Он определил, что вода в колодце плещется на глубине семи метров. Вода чистая, питьевая. За основу взял устройство обыкновенного рыбацкого ледобура, но ножи уменьшил в размерах, чтобы получалось дюймовое отверстие. В бане просверлил пол и начал сверлить землю, постепенно углубляясь всё глубже и глубже. Примерно на глубине восьми метров бур провалился, и Андрей понял, что попал на уровень воды. Вставить пластмассовые трубы в отверстие труда не составило. Теперь он опустил внутрь шлаг и подсоединил электронасос. Откачал на улицу десятки литров мутноватой воды и, наконец-то, пошла чистая. Подсоединив электронагреватель, довольно потёр руки - теперь можно было принимать душ без проблем. Температуру в нагревателе выставил на сорок градусов тепла - пусть тёпленькая бежит. Вечером уже принимал душ вместе с Настей.
   Душ в бане - это прелестно! Но Андрей задумывался о возможной работе. В Сосновке её не было, если не считать пилорамы, но там все места давно заняты. Оставалось два варианта: не работать и жить дарами огорода, речки и леса или создавать свой бизнес. Он поделился мыслями с подругой.
   - Чего беспокоиться? - философски ответила она. - Это я беспокоилась, когда осталась одна, а теперь ты со мной и горевать не о чем. Зимой соболей и белок настреляем: будут живые деньги на муку, сахар и крупы, а рыбу, мясо и овощи природа даст. Чего беспокоиться? - повторила она.
   - Человек всегда стремится к лучшему, - возразил Андрей. - Ты бы отказалась пожить в новом доме со всеми удобствами? Но чтобы его построить деньги нужны.
   - Веками деревня жила без удобств, и никто ещё ничего не отморозил себе, - отпарировала Настя.
   - Оно, конечно, так, - вроде бы согласился Андрей, - но те же дрова из леса привезти - трактор нужен. Дети пойдут - их одевать, обувать и обучать надобно. На какие шиши, позвольте спросить?
   - Дети, - она радостно улыбнулась, - дети, это хорошо! Что ты предлагаешь, Андрей?
   - Ну не знаю... можно, например, кроликов разводить, шкурки выделывать и шапки из них шить, мясо в городе продавать. Зарегистрировать своё ИП, работников нанять. Думаешь не получится?
   - Не знаю, - задумавшись, ответила Настя, - хлопотно и затратно всё на первом этапе. А если прогорим, то останемся голыми и в долгах, как в шелках. Обдумать необходимо всё хорошенько, экономически просчитать затраты и прибыль. Необходим первоначальный капитал, а его где взять?
   - Прелестно! - довольно ответил Андрей. - Мне нравится, как ты рассуждаешь. Экономически обмозгуем, а первоначальный капитал у меня есть: я же тебе говорил, что квартиру продал в городе, денег на первое время хватит. Так что думаем, Настя, естественно, думаем! - довольно закончил он мысль.
   Как говорится: утро вечера мудренее. И Громов продолжал обдумывать предстоящую работу, а если точнее выразиться, то каким образом получать денежку. Он уже знал, что в Сосновке только несколько семей зарабатывают деньги. Это несколько человек с пилорамы, Дементьевы, пекущие хлеб на продажу, и Козыревы, у которых пасека. Но это мелочи и крохи в денежном выражении, хотя сельчане были совсем другого мнения. Пенсионеры - понятно, а лица помоложе имели доход только от продажи добытой пушнины. Так и жила позабытая государством деревня.
   Настя Ермак тоже озаботилась подкинутой мыслью о работе. Она прикинула, что вначале придётся вложиться достаточно солидно: построить крольчатник, закупить корма, холодильники, швейные машинки, если шить шапки. Если только продавать мясо и шкурки, то прибыль будет маленькая, совсем никакая. Так и пояснила другу после завтрака.
   - Андрей, если заняться кролиководством, то придется строить крольчатник, цех под выделку шкур, швейный цех, закупать холодильники, машинки, корма и так далее. Затраты будут большие, но в будущем всё окупится, я полагаю. Мысль у тебя неплохая и нужная. Станем обсуждать детально?
   - Да-а-а, - протяжно ответил Андрей, - но пока не будем. Скоро огород пахать, посадками заниматься.
   - Трактор из райцентра приедет числа двадцать пятого, он всем огороды вспашет. Пятьсот рублей придется отдать, - пояснила Настя.
   - Отдадим, не вопрос, - согласился Андрей, - но я потом ещё раз "Кротом" всё перепашу: земля как пух станет. Им и картоху потом окучивать можно, есть специальные насадки к "Кроту". А когда завершим посадки, то подумаем о другом способе зарабатывать деньги, более лёгком и прибыльном. Кроликами заниматься не станем - хлопотно и малоприбыльно.
   - И чем это? - поинтересовалась Ермак.
   Андрей улыбнулся, обнял Настю.
   - Если на плечах есть голова, а в ней солидные мысли, то их можно продать и совсем недёшево. В России достаточно богатых людей, у которых время от времени возникают проблемы. Почему бы мне не подсказать им решение возникших вопросов?
   - Как это? - удивлённо спросила Настя.
   - Да очень просто. Например, за вознаграждение, естественно, могу подсказать терпиле кто украл его деньги.
   - Не поняла...
   - Иванова или Петрова обокрали на большую сумму, а я скажу кто и где денежки лежат, например, за десять процентов от суммы кражи. Терпила, это Иванов или Петров, возвращает себе сто украденных миллионов, а мне отдает десять процентов. Все довольны, кроме воров, конечно.
   - Это десять миллионов! - округлила глаза Настя.
   - И что? В России миллиардами воруют, - отпарировал Громов.
   - Но как ты определишь и узнаешь воров? - продолжала спрашивать Настя. - Ты сыщик?
   - Нет, не сыщик, но это уже другой вопрос. Проблем у богатых возникает достаточно много. Например, необходимо определить сотрудника, который сливает информацию конкурирующей фирме. Здесь тоже вознаграждение может исчисляться сотнями тысяч или миллионами.
   - Но как определить этого сотрудника?
   - Настенька, - с улыбкой отвечал Андрей, - голову надо иметь. Жили веками в деревнях, а душ в бане только у тебя есть. И ничего сложного я не делал. Просто подумал и воплотил мысль в реальность. В райцентр поедем? - решил сменить тему Андрей.
   - Зачем? Одежду мы купили, продукты есть...
   - Телевизор купим, - пояснил он.
   Настя сначала посмотрела удивленно, потом рассмеялась.
   - С душем я всё поняла, там действительно всё просто - ты гений, Андрей! А вот с телевизором не получится, сигнал от телевышки сюда не достаёт.
   - Я не гений, Настя, - возразил Андрей, - гений колесо изобрел, а я ничего пока.
   Настя захохотала...
   - С тобой трудно спорить, Андрюша.
   - Так и не надо, - согласился он, - вечером будешь смотреть телевизор и тоже всё будет до обалдения просто. Поехали.
   Она посмотрела на него не удивленно, а скорее испуганно, с трудом произнесла:
   - Ты волшебник, Андрей?!
   - Нет, просто мужик с головой, а не с кочаном капусты на плечах или тыквой. Чего сейчас размышлять - всё сама увидишь и поймешь однозначно.
   - Я поняла, Андрей, ты из будущего сбежал - тогда всё ясно становится.
   - Сбежал, - усмехнулся он, - но только из города в деревню. Поехали, - повторил он.
   В Сибирске он купил телевизор, ноутбук, принтер, устройства для спутникового телевидения и интернета. Дома монтировал всё долго, до самого вечера. После ужина произнес:
   - Теперь, Настенька, у нас есть телевидение и интернет. Интернет ты освоишь чуть позже, а пока нажми вот эту кнопочку на пульте.
   Телевизор заработал, и обалдевшая Настя смотрела то на телевизор, то на Андрея.
   - Нет, ты точно сбежал из будущего, - наконец тихо произнесла она.
   - Из города, - поправил Андрей, - в Сибирске работают двадцать каналов, а у тебя двести, пользуйся на здоровье.
   Пока Настя Ермак удивлялась и восхищалась телепрограммами, Андрей Громов думал совершенно о другом. Деревня или село - это хорошо: чистый воздух, природа... Но ведь никто не отменял комфорт! Водопроводной воды в доме никакой нет, туалет на улице: непорядок. Дом на две комнаты, ни дивана, ни кресел. Надобно строиться. Справа от Насти добротный дом, в который он в начале заехал, а слева развалюха, но пятьдесят соток участок. Можно разобрать дом на дрова и построить новый с гаражом, баней, курятником, сараем-бытовкой для инструментов и верстаком. Но необходимо оформить этот участок на себя в администрации поселка. Что он и сделал в ближайшее время.
   Строить самому одному - это тяжело и долго, хотя физически Андрей мог вполне поднимать бревно, обладая недюжинной силой. А его подругу все мужики боялись в Сосновке. Еще по молодости двое парней захотели её помацать, зажали в уголке и стали мять груди. Настя кулаками не била, одного ударила ладошкой наотмашь, а другого пнула в пах. Оба попали в больницу: у одного оказалась сломана челюсть и сотрясение мозга, другой лишился самого дорогого.
   До посадки картофеля и других овощей Андрей даже не заикался о строительстве нового дома. Понимал, что в деревне посадочные дни год кормят. А вот когда посадка завершена, он занялся строительным делом.
   - Настя, в Сосновке есть мужики, которые могут приличный дом построить без косяков, хорошо построить? Или необходимо нанимать бригаду в райцентре?
   - Конечно, есть, а тебе зачем? - удивлённо спросила она.
   - Так новый дом будем строить, я соседний участок на себя оформил, - пояснил он.
   - Зачем новый дом, там очень хороший дом и печь русская? - возразила Настя.
   - Нет, Настенька, я участок слева взял, там дом развалюха, его на дрова разберем вместе с постройками. Участок-то большой, пятьдесят соток земли нам вполне хватит.
   - За глаза, - согласилась Настя, - но чего ты решил строиться, разве нам здесь плохо? Дом крепкий, тёплый, не гнилой.
   - Так много причин, - ответил Андрей. - Комнат всего две и зал, а дети пойдут: с ними вместе спать? И удобств нет: ни воды, ни туалета. А в новом доме я планирую пять комнат, вода холодная и горячая, душ, туалет, камин вместо плиты, а отопление системы Коузи - это настенные конвекторные электрообогреватели.
   Про систему Коузи она не поняла ничего. Более всего Насте в душу запали слова о детях. Значит, Андрей планирует жить со мной долго, не говорит о любви, да и зачем слова, если с ним хорошо, и другой мужчина не нужен.
   - Так кого из сельчан посоветуешь нанять? - повторно спросил Андрей.
   - Ну... Иван Коротков, Степан Долгополов, Роман Андреев, Сергей Ветров. Хватит четырех или ещё надо?
   - Достаточно. Можешь их пригласить к нам домой для разговора?
   - Конечно, прямо сейчас и пойду, - ответила Настя.
   Через час все мужики собрались за летним столом во дворе дома.
   - Знакомьтесь, это мой муж Андрей Громов, - представила она друга.
   - Муж? - удивился Иван Коротков
   - Да, мы пока не расписаны, но живем вместе. У Андрея к вам предложение, - пояснила Ермак.
   Андрей познакомился со всеми, поздоровался за руку.
   - Да, мы с Настей живем как муж и жена. Пойдут дети и дом маловат окажется. Решил строиться, в администрации оформил на себя участок.
   - Бывший дом Фомичёва, - подсказала Настя.
   - Дом этот для проживания не годится, его необходимо разобрать, как и все другие постройки на этом участке. Ставить новый дом размером 13 на 9 метров из профилированного сушёного бруса. Фундамент ленточный, бетонный. Бетоносмеситель куплю, чтобы в ванной цемент с песком и гравием не мешать. Позже собрать баньку и гараж. Основные работы озвучил, но вы сами понимаете, что это только основные. Сколько запросите за работу, мужики? -напрямую спросил Андрей.
   - А сколько предложишь? - поинтересовался Степан Долгополов.
   - На всех и за всё, то есть дом без внутренней отделки, баньку и гараж готов заплатить полмиллиона рублей. На каждого получится по сто двадцать пять тысяч. Выплата по сдаче объектов.
   - А гарантии, мы построим, а ты не заплатишь? Половину авансом, половину по сдаче, - резюмировал Иван Коротков.
   - Гарантии нужны, - резко бросила Ермак, - а я здесь для натюрморта стою или мне веры нет?
   - Могу выплатить авансом по десять тысяч рублей, - предложил Андрей.
   - Мы согласны, - ответил испуганно Иван Коротков, он знал, что с этой не пободаешься, - если Настя поручилась, то вопросов нет. Ты извини, Андрей, тебя мы не знаем. Когда приступать к работе?
   - Да хоть сейчас начинайте разбирать дом и постройки, только складывайте всё в стороне, чтобы не мешали строительству. Вот вам сорок тысяч, - он положил деньги на стол. - А это план дома, по нему и строиться будем.
   Мужики разошлись по домам, пообедали, переоделись, взяли ломы, топоры и приступили к разборке здания. Решили работать почти без выходных, с утра до вечера, всем хотелось получить обещанную сумму. Таких денег они в руках никогда не держали.
   Андрей в это время выяснял у геологов глубину залегания питьевой воды на своем участке, договорился с буровой установкой.
   Мужики дом и постройки разобрали за несколько дней, складировали бревна и доски в стороне, начали копать траншею под фундамент. А в это время спецавтомобиль проводил в указанном месте бурение скважины до появления артезианской воды. Пробы показали, что вода качественная и для питья пригодна полностью без фильтрования.
   Сергей Ветров подошел и спросил Андрея:
   - Это чё будет?
   - Это будет вода в доме, не надо бегать с ведром к колодцу, - ответил Громов.
   Мужики не пьянствовали, работали усердно от темна до темна. К концу октября возвели всё задуманное. Дом сдали в первых числах сентября, в подвал этого дома уже ссыпали собранный урожай картофеля, капусты, морковь и другие овощи. Перенесли все запасы из старого дома. К ноябрю построили баньку и гараж на две машины, второе место занимал прицеп к автомобилю.
   В гараже место позволяло, и Андрей соорудил там верстак, поставил печку-буржуйку. Её вполне хватало, чтобы поддерживать необходимую температуру в морозы.
   Всю скудную мебель из старого перенесли в новый дом, но на кухне Настя чувствовала себя неуютно. Во-первых, кухня, как считала она, слишком большая; во-вторых, не хватало шкафчиков для посуды и коробок с крупами, чаем и прочим. В старом доме она все это держала на открытых полках под занавесками, но Андрей рекомендовал не делать этого, пока всё постоит на полу. И Настя не спорила, как спорить с таким мужем, который воду провел, телевизор подключил...
   Наконец наступили холода, выпал снег, который уже не растает до весны.
   - Как ты считаешь, Настя, не пора нам поохотиться на коз и лося? Мясо на зиму не помешает, - спросил Андрей.
   - Да, можно и поохотиться, снег выпал и уже не растает. Мне от мужа досталось ижевское ружьё МР-155 двенадцатого калибра, отлична штука. А у тебя ружьё есть?
   - Ружья нет, - ответил Андрей, - но есть карабин ОРСИС или Т-5000, калибра 7,62. Это снайперская винтовка позволяет попадать в цель на расстоянии 1,5 километра. Свободно можно вести огонь на тысячу метров.
   - 1, 5 километра, это вообще убойная штука! - восхитилась Настя. - Карабины Тигр рассчитаны метров на триста прицельной стрельбы. На большее расстояние лося не бьют, боясь промазать и только ранить животное.
   - И мелкашка карабин Соболь калибра 5,6 мм. Оба карабина с оптикой, - добавил он.
   - Супер! - воскликнула Настя, - завтра можно с утра поехать за сохатым, а козла мы добудем прямо из огорода. У меня фара есть, козлы ночью к огородной изгороди подходят. Я картофельную ботву туда выбрасываю, а они любят её жрать. Если фару навести, то козел будет стоять немного времени и сверкать глазами. Ты как стреляешь, метко?
   - Со двора через огород козлу в глаз попаду.
   - Супер! - повторила Настя.
   В двенадцать ночи они вышли на крыльцо дома. Андрей взял в руки карабин на изготовку, а Настя включила мощную фару. Сразу за огородной изгородью блеснули два ярких глаза. Выстрел и козел пал. Андрей принес его и бросил на специально подготовленные доски в начале огорода. Лампочка освещала это место и Настя принялась за работу, тут уже руководила она, ибо Андрей никогда не разделывал туши, но в интернете читал об этом.
   Но доски особо не пригодились, Настя распорядилась привязать козла к столбу за одну заднюю ногу. Потом она вырезала козлу выступающую часть пениса с мошонкой и сделала круговой надрез на ноге. Отсюда ножом прорезала шкуру вниз и стала снимать её с ноги. Андрей повторял движения со второй задней ногой. Шкуру снимали с туловища, делая разрез вниз от отверстия, где ранее был пенис. Позже от этого отверстия вскрывали брюшную стенку и вырезали внутренности. Ноги отделили от туловища и его тоже разрезали на части, изваляли всё в снегу - так мясо не сохнет при хранении, покрываясь корочкой льда.
   В два ночи уже пошли спать, а с рассветом встали и на снегоходе укатили в лес. Настя указывал направление, и они поднялись на сопку.
   - Вот там осинник, небольшое озерко, по берегам которого растёт ивняк, - указала рукой Настя. - Лоси утром собираются там кормится. А вот-вот идет здоровенный самец, тихо произнесла она. Метров семьсот от нас будет, но из обычного карабина его не достать. Как ты, Андрей?
   - Без вопросов, - ответил он тихо, - с Т-5000 я уложу его с одного выстрела.
   Он прицелился. Выстрел и сохатый пал на обе передние ноги, потом свалился на бок. Охотники подъехали к лосю, и Настя произвела контрольный выстрел: ей показалось, что шерсть на гриве сохатого ещё топорщится.
   - Лось очень опасен и часто охотники не до оценивают его. Он может прикинуться мёртвым, а потом, собравшись с силами, одним ударом копыта размозжить череп или ногу охотнику. Тут уж куда попадёт. Поэтому лучше всего сделать контрольный выстрел, так надёжнее.
   Сохатый лежал на животе мордой вниз. Настя вонзила ему нож в горло посередине и сразу вынула его, хлынула кровь.
   - Лучше не перерезать горло, а воткнуть нож в крупную артерию, она как раз находится вот здесь, - пояснила она. - Таким образов кровь выпущена, а шкура не запачкана, как при перерезки горла. Теперь помогай, надо перевернуть его на спину и привязать ноги веревками к деревьям как можно шире друг от друга.
   - Ты, Настя, командуй, я в этом деле полный ноль, - произнес Андрей.
   - Добро, - согласилась Настя, - теперь делаем круговые надрезы выше копыт животного, втыкаем под кожу нож и ведем разрез по внутренней части передних конечностей до груди. Теперь тоже самое на задних ногах. Обходим полукругом анальное отверстие, убираем семенники. Прелестно, Андрей, всё прелестно! Теперь делаем разрез по центру туши от отверстия на шее, с которого выпускали кровь, и до самого низа, до разреза между задними конечностями. Затем делаем круговой надрез на шее. Теперь оттягиваем шкуру и потихоньку снимаем её всю. Великолепно! Отдохнём с минуту. Прекрасный лось, килограммов на пятьсот потянет наверняка. (сохатый и лось - это одно и тоже, прим. автора)
   Она присела на сваленное дерево, Андрей пристроился рядом. Посидев немного, произнесла:
   - Теперь станем потрошить красавца. Начинаем от гортани лезвием вверх, ведем по грудной клетке, до брюха и анального отверстия. Отвязываем ноги с одной стороны и укладываем лося на бок. Вынимаем кишечник, почки, мочевой пузырь и печень. Далее перерезаем гортань и трахею, достаём желудок, сердце и легкие, убираем оставшуюся кровь. Теперь берем топор и отрубаем задние конечности по местам соединения их с телом. Отрубаем передние конечности вместе с лопатками. Тушу разрубаем на две части, потом каждую ещё на две части и грузим на волокушу к снегоходу. Придется съездить раза три, всё не увезти сразу. Я останусь с ружьём караулить, а ты поезжай. Мясо разгрузи в цинковый большой бак, чтобы пришлые зверьки не попортили. Потом вместе куски в снегу изваляем и подвесим в леднике.
   - А это? - он указал рукой на внутренности.
   - Печень, почки и сердце заберем, кишки вороны растащат и сожрут с другими зверюшками. Не беспокойся, лес чистым будет.
   Андрей уехал и через полтора часа вернулся, забрал остальное мясо вместе с Настей. Вечером нажарили мясо с картошкой и выпили за успех по рюмочке-две.
  
  
   * * *
  
  
   Лёжа в постели, Настя произнесла тихо, словно про себя:
   - И за что мне такое счастье привалило нежданно-негаданно? Лучший мужчина из всех имеющихся мужиков на свете. Дом новый с холодной и горячей водой, душевая кабина, туалет тёплый, камин в доме и баня-сауна. Огород пашется, мясо добывается... И за что всё свалилось?
   - Так ножки у тебя лучшие, талия и грудь не растисканная, красавица русская и богатырка сибирская, - также тихо отвечал Андрей, начиная поглаживать ножки от коленки и выше.
   Потом прошёлся пальчиками по клитору, словно коснулся слабым электротоком, заставляя подрагивать. Взял в ладони груди и входил внутрь медленно и напористо. Дошел до упора и стал двигаться с нарастающим темпом, пока Настя не зашлась в эротическом стоне. Остановился ненадолго и продолжил очень медленные и глубокие движения, стараясь войти глубже обычного. Убыстрялся в движениях и застонал в экстазе, забился в судорогах мальчик-не с-пальчик, заставляя вибрировать и её.
   После пара откинулась в стороны и полёживала, всматриваясь в темноту ночи, думая о своём и наверняка мечтая.
   В каких облаках витала Настенька?.. А Андрей уже точно бродил по земле, обдумывая предстоящий завтрашний день.
   После душа и завтрака он уехал на пилораму. Попросил парней напилить ему кедровых досок толщиной с сантиметр. Не пилили они такой размер, но договориться можно о многом. Через день заказ выполнили, и Андрей увёз доски домой. В гараже напилил более двух десяток досок по 75 сантиметров, обстрогал их и стал собирать шкафы, обклеивая стенки натуральным шпоном, пропитывал морилкой под красное дерево и лакировал. Получилось восемь шкафов, четыре из которых он поставил на пол кухни. На один шкаф соорудил специальную нержавеющую раковину, подвёл канализацию и водопровод сверху. Теперь там можно мыть посуду холодной и горячей водой из крана. Четыре шкафа повесил на стену - получился обыкновенный кухонный гарнитур не хуже магазинского. Только в магазине, по словам соседей и Насти, они были гораздо хуже.
   - Всё могла о тебе подумать, - прошептала в упоении Настя, - что ты волшебник, человек из будущего, но что столяр - никогда бы не подумала! Ты золотой мужчина, Андрей!
   Она в упоении смотрела на него влюблёнными глазами. Внезапно в дверь ворот забарабанили кулаками. Так может стучать только человек власти или находящийся в отчаянии. Ермак открыла дверь и, отодвинув её, во двор вошел мужчина. Вошёл властно, как к себе домой, глянул на Андрея, произнёс громко и надменно:
   - Документы предъявляем!
   Громов ничего не понял: вошел, не спросясь, и командует здесь. На ногах сандалии, измятые брюки и серая рубашка в клеточку, кепка на голове. Лицо не бритое и явно помятое, видимо, вчера выпил лишнего.
   - Ты кто такой, чудо сельское? - спросил с иронией Громов.
   - Да я тебя сейчас, блин...- он привычно зашарил рукой по пустой кобуре на брючном ремне.
   - Стоять! - угрожающе закричала Ермак.
   Мужичок испуганно оглянулся, посмотрел на Настю.
   - Ты чего, блин, мент поганый, на моего мужа наезжаешь? В репу захотел? Так я тебя сейчас в землю по колени вобью.
   - Извини, Настя, прости, я же не знал, что это твой муж, извини, - испуганно тараторил мужичок.
   Он реально знал силу этой женщины и понимал, что эта в землю вбить может. Он слышал историю о сломанной челюсти и отбитых яйцах. Но он знал и то, чего не знали в Сосновке. Тогда Настю вызвали в райотдел для объяснений. Молодая и красивая девушка привлекала мужчин своим телом: высокий рост, узкая талия и не висящие груди третьего размера. В коридоре, прямо под видеокамерой, один из полицейских решил поразвлечься и схватил Ермак за грудь. Она резко ударила его ладошкой по лицу. Полицейский ударился затылком о стену и скончался до приезда скорой.
   Следователь, просмотрев запись видеонаблюдения, возбудил уголовное дело по превышению необходимой самообороны. Затылочная кость полицейского лопнула и впилась осколками в мозг. Якобы надо было соизмерять свою силу.
   В суде она с ярость заявила, глядя прямо на судью: "Полицейский развлечься хотел или изнасиловать? И как я должна была соизмерять свою силу? А вы бы что сделали, ножки раздвинули"?
   Судья оштрафовала Ермак на тысячу рублей за неуважение к суду. А по уголовному делу оправдала полностью. Участковый хорошо это знал.
   - Ты чего к нам припёрся? - продолжала напористо спрашивать Настя, - кто тебя науськал, моська ты участковая? Говори, или я тебя сейчас...
   Он отбежал в сторону на всякий случай и затараторил несвязно:
   - Так это... я ничего... я сигнал пришел проверить. Галина Козырева заявила, что тебя здесь насилуют. Я ничего, я проверить пришёл.
   - Галина Козырева, - усмехнулся Андрей, - ты наш участковый что ли?
   - Младший лейтенант Сухарев, участковый, - представился он.
   - Судя по твоему виду, ночь ты с сёстрами Козыревыми провёл, - догадался Громов. - А по пустой кобуре можно судить, что пистолет, удостоверение и наручники тоже у сестёр спрятаны. И они заявили, что отдадут, когда меня посадишь. В придачу ещё заявят, что ты их изнасиловал: сперма-то твоя у них есть в промежности. Следов насилия нет, но ты угрожал им пистолетом. Так всё было?
   - Так, - вынуждено сознался Сухарев. - И что мне теперь делать?
   Громов вопросительно посмотрел на подругу. Она ответила:
   - Сухарь и в школе был придурком, но хорошо устроился в жизни. По деревенским меркам он очень хорошо получает в полиции. Никто в участковые не шёл, а он пошёл. Образования нет - вот и младший лейтенант. Он хоть и дебил, но безобидный и не зловредный. Я бы помогла ему, но как?
   - Ладно, чёрт с тобой, Сухарев, - произнес Громов, - вернёшься к Козыревым и зайди в баньку сразу. Там под тазом на полке найдешь свой пистолет, удостоверение и наручники. Потом переговори с пацанами, которым лет 12-14. Сёстры Козыревы уже с ними со всеми переспали, они нимфоманки, то есть озабоченные на передок. Это соблазнение малолетних, это статья. Потом доложи информацию начальству, которое наверняка даст распоряжение о задержании сестёр. Ты избавишь Сосновку от озабоченных преступниц, и сам вроде бы ни причем.
   Когда участковый ушёл, Ермак спросила Андрея:
   - Это правда, что под тазом пистолет и прочее? Откуда ты мог знать это?
   - Так из головы, - просто ответил он.
   - У тебя там дальнобойная видеокамера? - съязвила Настя.
   - Что-то вроде этого, просто вижу и всё.
   - Выходит, что ты экстрасенс? Они тоже видят непонятно что.
   - Выходит, конечно, вижу... твои ножки стройные и манящие, чулочки с ажурными оборочками.
   - Да ну тебя, - покраснела Настя и ушла в дом
   Позже она уже не удивилась, узнав, что оружие участкового и не терялось вовсе, а сестры Козыревы получили по десять лет по статье 134, ч4 УК РФ.
  
  
   * * *
  
  
   Сосновка практически опустела. В селе остались старики и дети, все остальные жители ушли в тайгу за пушниной, единственным источником живых денег после продажи. Себе никто шкурки не оставлял.
   Настя Ермак беспокоилась, но виду не подавала. Наконец не выдержала и спросила:
   - Андрей, все в Сосновке на охоту ушли. А мы не пойдем?
   - Зачем? - ответил он. - Если ты имеешь ввиду деньги с продажи добытой пушнины, то нам это ни к чему, деньги мы и так заработаем.
   - Ты намекал, но...
   - Сколько ты бы хотела заработать, Настя? - спросил Андрей.
   Она задумалась ненадолго, ответила:
   - Охотник в среднем получает до сорока тысяч за сезон от продажи пушнины. Конечно, хотелось бы пятьдесят, но это только мечты, - она вздохнула.
   - Тебе нужны деньги на карманные расходы, Настенька?
   - Зачем мне карманные расходы? - возмутилась она, - я не девчонка и косметикой не пользуюсь.
   - Согласен. У тебя природная красота! Такие алые губки помадой можно только испортить. А ресницы лучше любых накладных. Но карманные деньги всем нужны. Да, конечно, в Сосновке нет магазинов, но в райцентре ты всегда хотела бы хоть что-нибудь купить. Конфет, например, немного или апельсин к Новому Году. Пятьдесят тысяч в месяц тебе хватит?
   - Не поняла, - ответила Настя.
   - Я буду давать тебе пятьдесят тысяч рублей ежемесячно на личные нужды, а на продукты и одежду ты будешь брать из общего кошелька.
   - Не поняла, - ещё раз ответила Настя.
   - Ну ладно, позже объясню, кстати, почему нет магазинов в Сосновке и медпункта? Тысяча человек - не маленькое село.
   - Как-то так получилось, - неопределенно ответила Настя, - магазины... их посчитали нерентабельными и до райцентра недалеко. А медпункт есть, только фельдшерицы нет, уехала. Я диплом получила, но как-то руки не дошли до оформления на работу.
   - Это потом обсудим, а сейчас одень вместо халатика платьишко, которое я тебе подарил недавно, у нас скоро будут гости, вернее, гость.
   - Важный?
   - Ну... кому как, - ответил Андрей. - Он попросит поговорить со мной тет-а тет, но ты не должна уходить, у меня от тебя нет секретов, но в разговор не встревай.
   - Тет-а-тет...
   - Это один на один, - пояснил Андрей.
   Вскоре действительно прибыл мужчина. Настя встретила его и провела в зал, с недоумением разглядывала: лет пятьдесят, а на пальцах перстни, как у бабы, подумала она.
   - Здравствуйте, Андрей Иванович, - произнес вошедший, - дом у вас замечательный, прямо терем какой-то. Не ожидал, честно сказать, не ожидал такого изящества в деревне.
   - И я вас приветствую, Сергей Константинович, присаживайтесь, - Андрей указал рукой на кресло напротив. - Что будете пить: водку, коньяк или квас русский?
   - Квас!? - такого мне ещё никто и никогда не предлагал, давайте квас.
   - Настенька, принеси нам, пожалуйста по кружечке кваса и себе чего-нибудь по усмотрению, - попросил Андрей.
   Она принесла две пивных кружки с квасом и себе бокал сока.
   Гость попробовал:
   - Действительно неплохой квас, - и посмотрел на хозяйку.
   - Вы, Сергей Константинович, говорите, Настя моя жена и у меня нет от неё секретов.
   - Хорошо, у меня украли дочь, ей двадцать лет, и требуют выкуп в сумме двухсот тысяч.
   - Это двенадцать с половиной по курсу, - гость согласно кивнул головой, - возьму десять, укажу где находится, кто похитил, кто держит. Есть люди, которые смогут освободить дочь?
   - Есть, - ответил Сергей Константинович, - когда сможете указать?
   - Как только, так сразу.
   - Понятно, я так и предполагал. Вы пока напишите, а я схожу до машины, - пояснил приезжий.
   Он вернулся с сумкой на колёсиках, спросил:
   - Пересчитывать будете?
   - Люди должны доверять друг другу, - ответил Андрей, - это вам, - он протянул гостю свернутый лист бумаги.
   - Люди, это конечно, - согласился гость, - рекомендации не позволяют мне сомневаться. Всего доброго, - он взял листок и ушёл.
   - Ничего не поняла - кто такой? Поняла, что дочку похитили и что теперь?.. Суммы какие-то, цифры...
   - Так всё просто, Настя. У человека украли дочку и требуют с отца за её возврат двести тысяч долларов США. Это по курсу рубля на сегодняшний день двенадцать с половиной миллионов рублей.
   - Ни хрена себе! - воскликнула Настя.
   - Похитителей отец мечтает наказать...
   - Да их убить мало, - вставила Настя.
   - И не хочет, естественно, платить им, - продолжил Андрей. - Он знает, что я могу помочь и обратился ко мне.
   - А полиция, она разве не ищет? - спросила Ермак.
   - Полиция, - усмехнулся Андрей, - разве такой, как Сухарь, может кого-нибудь найти? Он ведь тоже полиция. Полиция ищет, но безрезультатно. А я написал отцу на листочке, где находится его дочь, и кто её похитил.
   - Не поняла, а ты откуда знаешь?
   - Знаю и всё. Считай, что дар у меня такой, - пояснил Андрей.
   - Экстрасенс что ли?
   - Экстрасенс - это семечки, Настя.
   - Ой, а ты прямо целый подсолнух, - высказалась она.
   - Подсолнух, это точно, - согласился Андрей и засмеялся.
   Рассмеялась и Настя, спросила?
   - А это что? - она кивнула на сумку.
   - А это отец заплатил мне за полученную информацию, которую я ему написал на листочке. Там десять миллионов рублей.
   - Сколько? - закашлялась Настя.
   - Десять честно заработанных миллионов, - повторил Андрей. - Так что на охоту мы с тобой не пойдем, денег и без неё хватит. Вот тебе общий наш кошелёк. Бери деньги и трать на необходимые вещи, продукты и прочее.
   Настя расстегнула сумку и смогла только произнести, глядя на пятитысячные купюры:
   - Ужас... десять миллионов... а я всегда копейки считала.
   - Теперь не будешь считать. Что бы ты хотела купить себе Настя? - спросил Андрей.
   - Не знаю, у меня всё есть и всё самое лучшее.
   - Хорошо, завтра поедем в Сибирск и купим тебе кольцо с бриллиантом, - предложил Громов.
   - Кольцо с бриллиантом?.. мне его здесь поросятам показывать или курам? - съязвила она.
   - Говорят, что бриллианты лучшие друзья девушек.
   - Врут, ох и врут безбожно, - возразила Настя.
   - А кольцо с бриллиантом мы купим, - констатировал Андрей, - это будет обручальное кольцо, и мы подадим заявление в ЗАГС. Ты согласна?
   - Ты предлагаешь мне стать законной женой?
   - Предлагаю и отдаю тебе своё сердце. Ты согласна?
   Настя кинулась ему на шею и заплакала от счастья. А потом ей стала плохо, подступила тошнота. Она непонимающе смотрела на своего любимого.
   - Это бывает, Настенька, ты беременна. Я это вижу, съешь огурчик и всё пройдет.
   - Беременна? Наверное, но как ты можешь видеть сквозь живот?
   - Не знаю, но вижу, у тебя там мальчик и девочка, я чувствую своих родных кровиночек. Я уже говорил тебе - дар у меня особенный, могу видеть сквозь стены и время.
   Настя снова прижалась к Андрею, произнесла тихо:
   - Ты для меня и так муж, но официально зарегистрироваться необходимо, чтобы у детей был законный отец. А то в селе меня посчитают гулящей... дебилы.
  
  
   * * *
  
  
   Андрей ехал в райцентр и чувствовал, как уазик потряхивает на кочках и ямках. Конечно, хорошая машина для села, но слишком прожорливая и не комфортная. Надо бы подумать о другой модели. Например, о Lexus LX570. Обойдется в девять миллионов, но ничего, заработаем, беременной Насте в нём будет намного комфортнее.
   Громов остановился у ювелирного магазина. Вошли с Настей внутрь. Но ничего подходящего он на витринах не увидел. Попросил продавца пригласить директора. Она закочевряжилась сразу: "Мы что-то не так сделали? Директор не беседует с клиентами. Можете нам высказать свои претензии".
   - Вы не так поняли, девушка, я хочу купить у вас кольцо для своей невесты, но у вас выставлен только ширпотреб. Может быть, в загашниках что-то есть, или директор может заказать приличное кольцо с бриллиантом?
   - А-а-а, так вы не жалобщик, - улыбнулась продавщица, - сейчас приглашу директора.
   Он вышел и удивленно смотрел на Громова - в элите не числился и одет был на три копейки. Какие уж тут бриллианты. Но все-таки вежливо спросил:
   - Слушаю вас, молодой человек, что желаете?
   - Приличное кольцо для своей невесты, - пояснил Громов.
   Директор достал из-под прилавка кольцо. Громов высказался сразу же, не взяв его даже в руки:
   - Эту латунь со стекляшкой можешь подарить своей любовнице, она будет довольна. Что-нибудь приличное есть всё-таки?
   Директор достал другое кольцо.
   - Китайское золото и камешек, выращенный на заводе, ему цена тысяч десять не более.
   - Да у тебя и десяти тысяч никогда не водилось, деревня, - отпарировал директор.
   Громов не стал спорить и возражать, он взял Настю за руку.
   - Пошли отсюда, здесь камнями не пахнет, в городе что-нибудь купим приличное.
   Они заехали в ЗАГС и подали заявление. С учетом беременности Ермак, срок регистрации сократили с трёх месяцев до одного. Вернулись домой под недоумённый вопрос Насти. Андрей объяснил:
   - Завтра поедем в город и купим там тебе кольцо и мне тоже, конечно, платье свадебное, фату, машину сменим.
   - Как это машину сменим? - не поняла Настя.
   - Уазик продадим и купим Lexus LX570, просто Лексус, ты сразу почувствуешь комфорт и удобство этой машины.
   - Обменяем Уазик на Лексус? - решила уточнить Настя.
   - Можно ответить итак, если обмануть тебя, но у меня нет секретов. Уазик продадим тысяч за пятьсот, он ещё новый, а Лексус купим миллионов за девять-десять.
   Настя удивилась.
   - Так у тебя всего десять...
   - Настенька, деньги у меня есть. До Сергея Константиновича я тоже кое-кому оказывал услуги. Ты поняла.
   - Поняла, что ты у меня самый лучший и непонятный.
   На следующий день утром они добрались до города за полтора часа. Громов остановился у магазина "Алмаз". Там парочка быстро подобрала обручальные кольца из золота 585 пробы и кольцо для Насти с изумрудом в четыре карата стоимостью 450 тысяч рублей. Потом поехали в автосалон, где Андрей приобрел новый Lexus LX570, получил госномера и заправил автомобиль бензином.
   Следующим этапом был свадебный салон. Там Настя выбрала платье, фату и туфли, примерила и попросила завернуть, чтобы жених не видел. Он зашел и оплатил покупку. Вроде бы всё, и они вернулись домой.
   Настя сразу почувствовала разницу между Уазиком и Лексусом. Комфортные сиденья, отсутствие шума и мягкий ход. Дома Андрей задал естественный вопрос:
   - Кого позовем на свадьбу?
   - Из Сосновки никого, сразу -ответила Настя, - гулять будем в соседней Александровке. Там у меня родители живут. Вот всей деревней там и будем гулять.
   - Ты даже никогда не говорила о родителях, почему?
   - Да как-то на языке не вертелось, но вот сказала. Им по пятьдесят пять лет, также живут огородом и тайгой, речкой. А раньше папа механизатором был, мама дояркой работала. Теперь ничего нет, Горбачёв, чтоб ему на том свете пусто было, всё прокакал, все деревни в нищету перестроил, сволочь.
   - Завтра поедем знакомиться с родителями?
   - Конечно, - довольно ответила Настя.
   - Может быть, заедем в начале в Сибирск и купим родителям что-нибудь. Что им сейчас необходимо? - спросил Андрей.
   - Что нужно, когда нет магазинов и денег в том числе. Мука, сахар, крупы... - ответила Настя. - А твои родители? - внезапно спросила она, - ты никогда не говорил о них.
   - Автоавария и нет никого. Квартиру продал и сюда. Всё на этом, - подвёл итог он.
   В райцентре они закупили необходимые продукты. А также купили родителям теплую армейскую форму и летнюю в том числе, туфли матери и отцу.
   - Раньше считала Уазик лучшей машиной для села, - произнесла Настя, - а теперь еду в твоём Лексусе и понимаю разницу. Классная машина, ничего не скажешь.
   - Наш Лексус, - поправил её Андрей.
   Александровка располагалась по другую сторону тракта и тоже в пяти километрах от него. В советское время там приживало пятьсот человек, а сейчас большая часть покинула деревнею из-за отсутствия работы. Много домов пустовало.
   Настя указала на дом, примерно, такой же, как и её бывший. Андрей подъехал к воротам, она вышла, чтобы открыть их. Но из дома вышли родители... Андрей ждал терпеливо, понимал, что необходимо обняться и перекинутся парой слов. Наконец ворота открылись, и он въехал во двор, но выйти из машины пока не мог: огромный кобелина уже рычал у дверей машины.
   Настя подошла и оттащила собаку в сторону, держа крепко за ошейник, посадила на цепь. Андрей вышел, Настя знакомила его с родителями.
   - Емельянов Петр Степанович, Дарья Филипповна... И я была когда-то Емельянова...
   - Андрей Громов, - представился он.
   - Это мой муж, - добавила Настя, - мы живем вместе и у нас будут дети, а свадьбу сыграем у вас здесь через месяц. Так что прошу любить и жаловать моего милого, - она прижалась к его руке.
   - Уже известно: мальчик, девочка? - спросила Дарья Филипповна.
   - И мальчик, и девочка, - ответила довольно Настя, - двойня будет.
   - Ну что мы стоим на улице, в дом проходите, - предложил Петр Степанович.
   - Вы идите, - обратился Андрей к женщинам, - а мы с отцом машину разгрузим, - он открыл багажник, - куда уносить мешки? Здесь мука, сахар, крупы.
   - Так в дом всё несите, а после в подполье, - скомандовала Дарья Филипповна, - Настя двери подержит, а я люк в подполье открою.
   После разгрузки продуктов Андрей занес ещё два мешка в дом.
   - Здесь вам одежда, уважаемые родители, после сами разберете, - добавил он.
   Сели за стол, выпили за знакомство. Андрей решил начать разговор первым.
   - Вас, уважаемые родители, естественно, интересует кто я, откуда, чем занимаюсь и так далее. Рассказываю: родился и вырос в нашем областном центре. Институтов не закачивал, работал то там, то сям. Потом родители в автоаварии погибли. Квартиру продал и приехал в Сосновку на первомай, с Настей познакомился, решили жить вместе, дом новый построил на пять комнат рядом с бывшим Настиным. Там и живём теперь.
   Петр Степанович вновь наполнил рюмки. Выпили за родителей. Разговор продолжила Настя.
   - Андрей у меня очень скромный мужчина, он не просто, он супермужчина, - произнесла она и покраснела. - У меня в доме водопровод, горячая и холодная вода, душевая кабина и туалет теплый. Мебель на кухню он сам сделал лучше магазинской. Охотник прелестный - сохатого с семисот метров завалил с первого выстрела, козла добыл, так что мясом мы обеспечены. У нас снегоход есть, лодка с мотором.
   - Лося с семисот метров... что-то я сомневаюсь. С трёхсот бьют, не более, - возразил Петр Степанович.
   - У меня карабин специальный или особо точный, Т-5000 или Орсис называется, можно в банку из-под тушёнки на тысячу метров попасть без проблем, а лося и на полторы завалить можно, - пояснил Андрей.
   - Точно, - подтвердила Настя, - сама видела.
   - Тогда за молодых, - отец вновь наполнил рюмки.
   Посидели, закусили, поговорили и легли спать. Хоть и не положено до свадьбы, но молодых положили вместе. Чего уж теперь, если детей зачали.
   Утром Ермаки встали рано - кормить и доить скотину необходимо. Держали корову, свиней несколько, кур, гусей и индеек. Настя накрыла на стол к приходу родителей со двора.
   Дарья Филипповна достала бутылочку самогонки, но Андрей возразил:
   - Самогонка у вас прелесть, лучше магазинской водки и чистая, как слеза, голова утром не болит. Вы как хотите, а я всё. Вечером за руль садиться.
   Муж непьющий - это хорошо, отметила про себя Дарья Филипповна. В конце завтрака Андрей завел ещё одну тему:
   - Вы же бывали у Насти дома. Добротный дом, почти всё, как у вас здесь. Почему бы вам не переехать в Сосновку? Скотину есть где держать. Когда рядом близкие - это прелестно!
   - Да, мамочка, папа, конечно, переезжайте, обязательно переезжайте. Не скучно будет и поможем друг другу, - поддержала Андрея Настя.
   - Об этом поговорим позже, после свадьбы, - подвел итог Петр Степанович. - Какого числа регистрация у вас?
   - Пятнадцатого января в четырнадцать часов, - ответил Андрей. - Сколько человек будет на свадьбе?
   - Летом бы на улице столы ставили, и вся деревня гуляла, а зимой более двадцати в доме не поместится, - пояснил Петр Степанович.
   - Персонально вы сами определитесь, а я закажу автобус. Он привезет вас к ЗАГСу и доставит обратно, - объявил Андрей. - Но, может быть, сыграем свадьбу в Сосновке, а вы переедите через несколько дней к нам?
   - Нет, - сказал, как отрезал Петр Степанович.
   - Я знаю причину вашего отказа, дорогие родители, - констатировал Андрей, - они совсем не собираются переезжать в Сосновку, Настя, но пока нам причину не говорят, не хотят расстраивать. Но я озвучу её, вы не против?
   - Что ты можешь знать, Андрей? - тяжело вздохнула Дарья Филипповна. - Мы в этом доме всю жизнь прожили, здесь и помирать нам, когда время придет, - она замолчала, вытирая платочком набежавшие слезы.
   - А я всё-таки озвучу настоящую причину, - словно заупрямился Андрей, - и помогу вам. - Он посмотрел на Настю. - У твоей мамы врачи обнаружили рак молочной железы, оперировать уже поздно, метастазы, поэтому она отмерила себе год-два и не хочет обременять нас.
   Все ошарашенно посмотрели на Андрея.
   - Но как ты узнал? - удивлённо-испуганно спросила Дарья Филипповна.
   - Настя несколько раз называла меня экстрасенсом, но я не люблю этого затасканного слова, я называю себя прорицателем. Да, у меня есть дар богов, и я этого не отрицаю, но не надо всем знать об этом, лучше не говорить чужим людям, а то заклюют просьбами. Вас, Дарья Филипповна, я вылечу, а к врачам больше не ходите. Раздевайтесь до пояса, а вы, Петр Степанович, в баньку сходите или погуляйте во дворе минут пятнадцать. Настя вас позовет, когда я закончу.
   - А мне что делать? - спросила Настя.
   - А ты можешь смотреть, ты моя жена и у меня нет от тебя секретов.
   Петр Степанович оделся и вышел. Он бы не ушел, если бы Андрей не оставил Настю. Всё-таки незнакомый мужик, хоть и родня в будущем.
   Дарья Филипповна разделась. Андрей встал за её спиной и взял груди в ладони. Она ойкнула от неожиданности и схватила его за руки.
   - Руки уберите, пожалуйста, и говорите, что будете чувствовать, - попросил Андрей.
   Она положила руки на бёдра и снова вскрикнула:
   - Ой, там у меня в грудях комки, они начали шевелиться, ой...
   - Это хорошо, они начинают рассасываться.
   Андрей чуть сильнее сжал грудь, Дарья Филипповна говорила:
   - Шевелится внутри что-то, бегает, теперь меньше, еще меньше, в лёгких что-то зашевелилось. И всё, ничего больше не шевелится.
   Андрей помял груди и объявил:
   - Комков больше нет, опухоль рассосалась полностью, вы здоровы, Дарья Филипповна. Настя, отца пригласи с улицы.
   Отец влетел в дом и сразу же кинулся к жене:
   - Ну что, как? - спрашивал он торопливо.
   Ответил Андрей:
   - Опухоль в груди рассосалась, и Дарья Филипповна абсолютно здорова. Теперь о свадьбе: справляем её мы здесь, а после вы переезжаете в Сосновку. Кто против?
   - Кто же теперь будет против такого зятя, переедем без вопросов, - объявила Дарья Филипповна.
   - Отлично! - воскликнул Андрей, - на свадьбу много чего потребуется, - он достал кошелёк и вынул деньги, - здесь двести тысяч, тратьте без вопросов, покупайте, что надо себе. Денег у меня достаточно, так что не волнуйтесь.
  
  
   * * *
  
  
   По дороге в Сосновку Настя произнесла тихо и неуверенно:
   - Ты всё-таки экстрасенс, Андрей. Разве прорицатели могут лечить людей?
   Громов улыбнулся.
   - Есть такие понятия в русском языке, как словоблудие или философия, например. Да, прорицатели предсказывают будущее, согласен. Но зачем цепляться к словам, если я предсказал твоей маме здоровье? У прорицателей же события сбываются, верно? Вот и у твоей мамы сбылось мной задуманное. Ты против?
   - Будешь тут с тобой против... - она рассмеялась. - Да какая разница, ты мой муж и точка!
   - Вот это верно! - довольно согласился Андрей.
   Подъезжая к дому, они заметили несколько машин у ворот.
   - Кого опять принесло? - недовольно бросила Настя.
   - Помнишь, Сергей Константинович у нас был?
   - А-а, олигарка Филимонов... Помню, но это вроде бы не он.
   - Олигарх, - поправил Андрей.
   - Я знаю, олигарх - это олигарх. А так фамильярнее будет.
   - Согласен, - кивнул головой Андрей. - Это прибыл его соперник по бизнесу, тоже миллиардер.
   Андрей припарковал машину, въехать во двор он не мог: мешали прибывшие автомобили. Из Мерседеса вышел Конюхов.
   - А мы стучим, стучим... Здравствуй, Андрей Иванович.
   - Здравствуй, Вадим Юрьевич, - они пожали друг другу руки, - твои мне ворота перекрыли...
   Конюхов махнул рукой и машины чуть разъехались в стороны. В доме Андрей предложил водки, коньяк и квас. Гость выбрал коньяк. Настя принесла рюмки-капли, порезанный лимон, соль и грушу.
   - Не пью коньяк из снифтеров, - решил уточнить Андрей, - ничего из них не пью. Горлышко у них сужается кверху, чтобы полнее ощутить запах коньяка, словно я и так его не почувствую, а голову приходится запрокидывать, когда пьёшь. Бред какой-то. Вы так не считаете, Вадим Юрьевич?
   - Даже не задумывался об этом, - ответил он.
   Громов понимал, что не до снифтеров сейчас Конюхову и это другое волновало его очень сильно.
   Вот рюмки-капли меня устраивают вполне, - продолжил Андрей. - Лимон с солью, но к этому коньяку я бы предпочел грушу.
   Они отпили по глотку.
   - Говори. Я слушаю, это моя жена и от неё у меня нет секретов.
   - Тут такой коленкор получается, - он отпил глоток коньяка, - геологи нашли здесь крупное месторождение нефти. Ничего не слышали об этом, Андрей Иванович?
   - Ничего, но разве это важно.
   - Ну да, наверное, неважно. В Москве будет проходить тендер на разработку месторождения и добычу нефти в этом районе. Участвуют несколько фирм и там такие бабки запрашивают, что даже уши заворачиваются. Я давно занимаюсь нефтью, ты знаешь, а там в тендере участвуют вообще строительные фирмы, но богатые. Они потом наймут какую-нибудь захудалую фирмёшку для добычи и всё дело завалят. Кто станет соблюдать нормы, кто защитит природу? Нефть - это же клондайк, Андрей Иванович, сможешь помочь?
   - Интересно, сколько этот клондайк стоит?
   Конюхов написал на листочке цифру сто.
   - Интересно, - повторил Громов, - говоришь, что в тендере участвуют солидные фирмы и с них просят всего сотню? Сотню за огромное месторождение нефти?
   - Так не за месторождение, а за победу в тендере, - возразил Конюхов.
   - Ты же знаешь прекрасно, Вадим Юрьевич, что я не переношу лапшу на уши. Там просят пятьсот зелёных, а ты мне предлагаешь сто деревянных. И как это понимать, дорогуша?
   - И какова твоя цена, Андрей Иванович? - испуганно и недовольно спросил Конюхов.
   - Речь сейчас идет не о моей цене, а о том, что ты хотел меня обмануть. Я знаю, что ты готов заплатить эти пятьсот зелёных, но ты не уверен, что победа достанется тебе. А там ведь денежку не вернут. Потому ты и приехал ко мне. Не так разве?
   - Всё так, Андрей Иванович, всё так, извините, я готов выплатить всю сумму вам, - выдавил из себя Конюхов.
   - Но ты знаешь, что я не беру зелёными и приплюсуй сюда пени или штраф за обман. Или ты против?
   Конюхов хмыкнул, он понимал, что идти против Громова - это пытаться прошибить броню танка лбом. Но откуда у него такая власть - он не понимал.
   - Но у меня нет такой наличной суммы рублями, - опасливо произнес Конюхов.
   - Сколько есть? Только не ври, второй раз враньё не прокатит - яйца вырву, - жёстко произнес Громов, - не за деньги, за враньё.
   - Я, конечно, копил на всякий случай, - испуганно произнес Конюхов, - но у меня только три с небольшим.
   - Хорошо, пусть будет три, - согласился Громов. - Когда?
   - Так к вечеру привезу уже.
   - Добро.
   Громов прикинул вес и объем денег пятитысячными купюрами. 612 килограмм и почти три куба. А если тысячными купюрами, то это вообще три бегемота весом. Но место для хранения у него было. Когда строился дом, он специально сделал в одном месте двойную стену с невидимой для посторонних дверью и теперь мог там хранить приличные суммы.
   Конюхов вернулся уже по темноте. Его охрана закатила во двор двенадцать больших сумок.
   - Здесь не хватает десяти миллионов, - пояснил Конюхов, - больше у меня на сегодня нет.
   - Хорошо, - согласился Громов, - только не хватает двенадцати. Но это не ты обманул, это тебя обманули, сам разберешься. Добро, будем считать, что договор заключён. Всё, Вадим Юрьевич, я звонить не буду, а ты можешь себя поздравить пятнадцатого января.
   - Так тендер же через два дня!? - воскликнул Конюхов.
   - И что, тебе объяснять детали? - укоризненно произнес Громов.
   - Нет, не надо, - стушевался Конюхов, затем попрощался и ушёл.
   Через два дня тендер отменят по подозрению во взяточничестве, но ничего не докажут, но решат не рисковать. Тендер выиграет Конюхов пятнадцатого января.
   А сейчас, пока Настя ушла к соседке, Андрей пристраивал в тайнике большие сумки. Он не говорил ей про тайник. Но как говорил Мюллер: знают двое - знает свинья.
  
  
   * * *
  
  
   Наступил день свадьбы и молодые волновались с утра. Андрей вида не показывал, а Настя немного подкрасила глаза, если можно так выразиться. Надела свадебное платье, сапожки, но взяла с собой туфли и другую одежду на следующий день. Приехала в ЗАГС в собольей шубке и шапке. Автобус уже привёз александровских, встречали молодых с криками, радостью и тайной завистью. Конечно, отхватить такого мужчину, да ещё не девочке...
   Свадьбу отгуляли, как положено, но без драки. С танцами, песнями, криками "горько". На следующий день собрались только семейным столом - Емельяновы и Громовы, естественно, выпили за молодых и стали решать вопрос о переезде. Петр Степанович заговорил на эту тему сам:
   - Да, я бывал у Насти в доме, когда она была замужем за другим. Хороший дом, добротный, тут ничего не скажешь плохого. И постройки необходимые есть, чтобы скотину держать. Они и держали раньше корову. Свиней, видимо, нет необходимости перевозить, мы их для мяса и держим, а птицу перевезем всю. Переезжать будем в мае, чтобы огород садить уже там. Вот такие вот наши мысли с Дарьей.
   - Согласен, - кивнул головой Андрей, - и полагаю, что Настя согласна тоже. А сейчас поедем в райцентр, купим вам машину. Что выберешь, Петр Степанович, Уазик, Ниву или другую модель. Что тебе по душе? Про деньги даже не заморачивайтесь, не чужим покупаю. А весной ещё трактор куплю корейский. Небольшой трактор, но юркий и ловкий: можно огород пахать, сено косить, чурки из леса возить, картошку окучивать. У него много навесных приспособлений.
   - Что мне по душе? - повторил он, - по душе, чтобы вы любили друг друга, жили счастливо и детей растили. А насчет машины, то я бы выбрал бортовой Уазик, он для хозяйства необходим.
   - Согласен, хороший выбор, - ответил Андрей.
   Новый бортовой УАЗ-3303 в райцентре имелся как раз, и Громов купил его для тестя, заплатив миллион триста тысяч рублей.
   - Освоитесь и приезжайте к нам, посмотрите, как мы с Настей живем, какой у нас дом новый, - предложил Андрей.
   Громовы уехали домой и занялись своим привычным делом.
  
  
   * * *
  
  
   Время шло... Нефтяной олигарх Конюхов уже начал добычу нефти, зарабатывая миллиарды долларов, не рублей. Всё замечательно шло, но внутри грыз осадок, что его унизил Громов. Какой-то там деревенский мужик заставил его заплатить без малого три миллиарда рублей. Все утверждают, что он крутой и с ним связываться бесполезно, бесполезно его пытаться наказать. И в чём его сила? В том, что в деревне незаметно не проследишь и не войдёшь в дом. Собаки сразу поднимут гвалт и если уж не загрызут, то обозначат точно.
   И что из этого, рассуждал Конюхов? Пусть видят, что подъехала машина без номеров, а лучше с липовыми. Вошли, забрали сучёнка и увезли в какой-нибудь подвал на стройку. А там уж можно с ним за всё рассчитаться, кожу живём сдирать и натирать солью.
   Он отдал приказ охране, и та уехала в Сосновку. Но прошло время, а вестей никаких. Ни на следующий день, ни после. Что за чертовщина?! Конюхов отправил другую группу, но она тоже исчезла вместе с машиной. Он обеспокоился серьёзно и напряг своего начальника службы безопасности. Бывший полковник полиции понимал, что в деревню тайно не приехать даже ночью. Собаки чужака обозначат сразу. И он поехал сам. Но все опрошенные им жители Сосновки утверждали однозначно, что чужих машин в поселке в последнюю неделю не было.
   Что это значит? Охранники не выполнили приказ или сельчане все врут?
   Первое маловероятно, а вот второе вполне могло быть. Ладно, охранников можно убить и закопать где-нибудь. Но куда исчезли автомобили? Их не закопаешь, но их можно спрятать в лесу, утопить или продать. Продать вряд ли, деревенские утверждают, что Громов никуда не выезжал в последнее время. Значит, утопить или спрятать, там и трупы могут оказаться. Искать можно годами и только случайно наткнуться.
   Начальник службы безопасности Веденеев не знал, что делать. Но помогла оперативная смекалка - в Сосновке необходимо завести агента. И он знал к кому обратиться.
   Он подъехал к дому Козыревых, но выйти из машина не мог: собаки не давали. Вышедший мужчина отогнал их, но Веденеев не вышел, а пригласил его в салон.
   - Поговорить надо, вы же Козырев?
   - Козырев и чё?
   - Да ни чё, а как вы с Громовым живете?
   - С Громовым, это который Ермачихин? Да никак - он там, мы тут.
   - Теперь Настя не Ермак, она вышла замуж и стала Громова. Но это неважно. Важно то, что дочери твои из-за Громова в тюрьму сели, это он донес, что твои дочки детей здесь насилуют.
   - Чё брехать-то зря, никого они не насиловали. Спали с мальчишками, это правда, но а чё тем делать - девчонки сверстницы не дают, а мальчикам хочется, вот дочки и развлекались, мужиков-то свободных в Сосновке нет. Я же был на суде, это участковый начальству сообщил, вот оно и дало команду.
   - Но участковому подсказал Громов, - возразил Веденеев.
   - А чё тут подсказывать? Про это все в поселке знали. Чё-то я не пойму тебя?
   - Ты можешь за Громовым последить?
   - Он шпион что ли?
   - Не шпион, но мне надо знать, когда он из дома уедет в Сибирск.
   - Так сам и следи, - ответил Козырев, намереваясь выйти из машины.
   - Подожди, подожди, я заплачу тебе, хорошо заплачу, если сообщишь мне, что Громов из Сосновки уехал.
   - Сколько? - мгновенно заинтересовался Козырев.
   - Дам пять тысяч рублей.
   - А как я тебе сообщу?
   - В поселковой администрации телефон есть, как только Громов уедет, ты сразу звонишь мне. По телефону ничего говорить не надо, назовешь себя и скажешь, что не туда попал. Я пойму. Вот тебе пять тысяч рублей, а как сообщишь - ещё пять получишь.
   Веденеев уехал довольный. Козырев на шантаж не клюнул, но за деньги был готов на всё, при чем за мизерные деньги. Теперь можно встретить Громова на дороге и увезти в подвал, а дом обыскать. Шеф заявил, что у него должно быть много денег. Откуда у деревенского деньги? Но с шефом не поспоришь, а деньги - это хорошо!
   Через три дня раздался телефонный звонок от Козырева и Веденеев мгновенно выехал в Сосновку. По пути встретил Громова и проехал дальше. Задержание его сейчас в планы не входило. Обычно Громов проводил в райцентре несколько часов, посещал не один магазин, закупался бытовухой и продуктами. На то и рассчитывал Веденеев, двух часов ему хватит на обыск дома Громова, и он подождет его на обратном пути на трассе, там и возьмет без шума и пыли, как говорится.
   Машины разъехались, но вдруг веденеевская завиляла на дороге. Водитель остановил транспорт и вышел из автомобиля, матерился долго и злобно. Все четыре колеса оказались пробиты. Веденеев стал звонить, но вскоре понял, что уже пересёк черту, за которой связь не работала. Проклиная всех и вся на свете, он уехал обратно на попутке. Ни о каком обыске и задержании речи уже не шло.
   Конюхов неистовал:
   - Что у меня за служба безопасности, за что я вам деньги плачу?! Не можете одного деревенского мужика взять. Так, дебилы, езжайте в Сосновку и заберите этого Громова прямо из дома. Да не на мерсах езжайте, а на уазике-буханке, поставите её у ворот и запихнёте деревенщину внутрь, никто не увидит. И дом как следует обшмонайте, у него денег должно быть много.
   - Дома баба его будет, чё с ней делать? - спросил Веденеев.
   - Бабу тоже забирайте, нам свидетели не нужны.
   - А её можно...
   - Не будет колоться мужик, тогда и трахнешь её у него на глазах. Всё понял, Веденеев? Свободен, жду с результатом.
   Конюхов ждал возвращения своих охранников к полуночи, но так и не дождался ни утром, ни на следующий день. Он ничего не понимал, об исчезновении заявил в полицию. Всего пропали двенадцать человек и четыре машины. Полиция объявила их в розыск. Поехали люди проконсультироваться в Сосновку и исчезли. Нонсенс какой-то, оксюморон... Журналисты, как всегда, писали всякую чушь о пропажах машин и людей.
   Конюхов не собирался отказываться от своей затеи. Вернуть деньги и жестоко наказать деревенщину стало для него делом первостепенным. Он задумал решить этот вопрос по-другому.
   Его любовница секретарша позвонила начальнику полиции:
   - Колобов Аркадий Юрьевич? Господин Конюхов ждёт вас у себя дома через час.
   - У меня совещание через час, - возразил он.
   - Значит, отмените, - заявила секретарша, - отказ не принимается.
   Полковник чертыхался долго, но прибыл вовремя. Перечить нефтяному магнату он не решился, тут можно не усидеть в кресле и до следующего дня.
   Конюхов махнул рукой, указывая на кресло, и без предисловий заговорил:
   - В Сосновке живет некий Громов. Мне надо, чтобы завтра у него в доме прошел обыск и нашли наркотики. Громов должен быть задержан и арестован, - он бросил на стол толстый пакет. С чем - было понятно каждому.
   - Какие у меня основания? - решил уточнить полковник, гадая, сколько же денег в конверте?
   - Это твои проблемы, - бросил недовольно Конюхов, - свободен.
   Выйдя на улицу в нервозном состоянии, Колобов не знал, что делать. Он понимал, что оказался между молотом и наковальней. Но почему Конюхов "наезжает" на Громова? Видимо, разработка и добыча нефти с последнего месторождения неплохо обогатили его, и он посчитал себя недосягаемым. Глупец... кто же идёт против прорицателя, тут никакие деньги не помогут. И что же делать? Тот и другой могут наказать нещадно. На какую бы сторону он ни встал, другой накажет сто процентов.
   Он вернулся к себе в кабинет и продолжал думать. Должен же быть какой-то выход, в отчаянии он стукнул кулаком по столу. И эврика! На почту пришло сообщение: "В розыске находятся двенадцать охранников Конюхова и четыре автомобиля, зарегистрированные на его ЧОП. Все убиты и находятся в служебных автомобилях, которые замаскированы на территории усадьбы Конюхова".
   Сейчас полковника волновал только один вопрос - достоверна ли информация от неизвестного лица? Колобов стал рассуждать мысленно: Конюхов сам, естественно, убивать не станет, он это поручит своим псам. Но зачем подавать в розыск и потом держать машины и трупы у себя в усадьбе? Не лучше ли загнать их подальше в лес? Но там их всё равно найдут, пусть и не скоро. Прятать у себя в усадьбе - это всё равно, что паспорт на трупе оставить. А может быть, наоборот это станет считаться отмазкой, типа что не дебил? Что делать, что делать, что делать? С любого бока смерть... не логично всё. Но хоть и ему неприятности доставить, определился Колобов.
   Он собрал оперативный состав и вызвал омоновцев, инструктировал их лично, но объект не называл с целью предотвращения возможной утечки информации. Сам ехал в автобусе с омоновцами и дал конкретные указания только около усадьбы Конюхова.
   Усадьбу окружили и начали проникновение внутрь через забор, позже открыли ворота. Старались работать скрытно и бесшумно, нейтрализовав половину охраны. Но первая же очередь из автомата привела к прямому столкновению. Охрана Конюхова, вооружённая автоматами, засела в доме и отбивалась отчаянно.
   Оперативники успели осмотреть участок и обнаружили машины с трупами. Колобов вздохнул, теперь у него руки развязаны. Он взял мегафон:
   - Говорит начальник районного УВД полковник полиции Колобов, предлагаю охране Конюхова сложить оружие. На размышление даю минуту, в противном случае открываем огонь на поражение из гранатометов и даю команду живыми вас не брать. Минута пошла.
   Через минуту внутри здания прогремели несколько выстрелов. То, как выяснилось позже, охрана пристрелила ярых псов Конюхова, которые угрожая пистолетами, требовали продолжать вооружённое сопротивление. Они бы под шумок боя смотались со своим шефом, а зазря погибать никто не хотел. Охрана вывела связанного Конюхова и сложила оружие.
   Началась кропотливая работа оперативников и следователей. Журналистов в усадьбу не пускали, но они лезли через забор со всей своей напористой наглостью, их задерживали и выдворяли за территорию проведения спецоперации.
   Колобов понимал, что небольшое сообщение прессе дать необходимо, иначе появятся "желтые" статейки и полицию выставят в неприглядном свете. Он вышел за территорию усадьбы и сразу же мысленно сравнил журналистов с чайками, налетают без зазрения совести, ещё бы чуть-чуть и затыкали бы лицо до крови микрофонами.
   - Уважаемая пресса, - а хотелось сказать: совсем неуважаемая и сволочная, - вы уже писали о том, что у нефтяного магната Конюхова стали пропадать охранники и автомобили. Официально в розыске находились двенадцать человек и четыре автомобиля. В результате проведенной оперативно-розыскной деятельности появилась информация, что охранники не пропали, а убиты по приказу олигарха Конюхова. В ходе задействованной сегодня спецоперации обнаружены трупы этих охранников и автомобили на территории усадьбы Конюхова. Ведётся следствие, сам Конюхов задержан. На этом всё, господа журналисты.
   Посыпалась масса вопросов, но Колобов ушёл, не сказав более ни слова.
   Конюхов на допросах так и не смог понять каким образом автомобили с мертвецами оказались в его усадьбе, и кто застрелил его охранников. Но экспертиза нашла на пистолете, из которого убили начальника службы безопасности, отпечатки Конюхова, а на его руках пороховые следы. Других охранников застрелили подручные нефтяного магната. Он, естественно, отрицал всё, но тем самым только усугублял свою вину. Факты... против них не пойдешь. Но и посадить миллиардера в России даже с фактами не так-то просто.
   Конюхов поставил условие своему адвокату: "Или я выйду, или ты сдохнешь". Кратко и понятно. И адвокат старался вовсю. У одного из многодетных охранников похитили всю семью - пришлось брать преступление на себя. Охранник заявил, что застрелил начальника службы безопасности из-за личной неприязни и придирок в службе. Он взял пистолет Конюхова в перчатках, а после убийства положил его на место. В результате суд освободил олигарха от уголовной ответственности за недоказанностью вины.
   Довольный Конюхов устроил оргию со своими девицами, но к утру пришлось вызывать скорую помощь. У нефтяного магната побагровела и отекла мошонка, боли в паху становились нетерпимыми. Олигарха госпитализировали с перекрутом семенного канатика и яичек, провели орхиэктомию (удаление яичек) по жизненным показаниям. Выходя из наркоза, Конюхов услышал фразу: "В следующий раз будет ампутация головы". Это был голос Громова, но пациент никого в палате не увидел.
   Ставши евнухом, магнат уже ни на кого не злился и все претензии к Громову оставил в прошлом. Говорили же ему ранее добрые люди, что на Громова наезжать себе дороже, но не объяснили почему. Теперь он это уяснил чётко, но причину так и не понял, апатичному человеку она была ни к чему.
  
  
   * * *
  
  
   Весна! Время любви и звенящих ручьёв, время оживания природы от зимнего сна. Набухали почки на деревьях и кустах, вот-вот появятся листья. Пора перевозить Емельяновых в Сосновку.
   Громов ехал в Александровку. Пес Емельяновых Пират уже не трогал его и признавал за своего. А вот Дарья Филипповна теперь краснела при появлении Андрея. Она не могла забыть и словно ощущала его руки на своей груди. Ласковые, нежные и зовущие, хотелось, чтобы он трогал её ещё и ещё. Но Андрей муж дочери и она не могла отдаться чувствам, о разнице в возрасте даже не думала.
   Громов вошел во двор.
   - Здравствуйте уважаемые Емельяновы, чета Громовых приветствует вас. Настя осталась дома, ей лучше лишний раз не ездить, и она ждёт, что скоро мы будем жить рядом. Когда собираетесь и чем помочь? Дом в Сосновке мы протапливаем, заедите в тёплый.
   - Здравствуй, Андрей, тёплые дом - это хорошо. Значит, можно уже увозить картошку и начинать переезд. Как раз на улице днём плюс и ничего не замерзнет. А помочь можешь, я стану из подполья кули подавать, а ты грузи их в уазик.
   - Добро, Петр Степанович, только одежонку дай мне какую-нибудь, рубашку, брюки старенькие, - ответил Громов.
   - Дарья подаст, а я пока в подполье полезу, кули к люку стану подтаскивать.
   Андрей переоделся и стал принимать кули с картошкой из подвала, уносил их сразу в кузов уазика. Подполье освободили всё: остатки квашенной капусты в бочонке, кое-какие соленья в банках. Машину загружали по полной, чтобы не гонять полупустой. Очень пригодился сейчас грузовой уазик, очень.
   На семейном совете решили мебель не перевозить. В бывшем Настином доме оставалась такая же. За несколько раз перевезли всё, только корову пришлось вести пешем, но за два часа привели и её.
   Чтобы не ходить через улицу, Андрей сделал калитку в заборе, теперь можно переходить из двора во двор, минуя посторонние взгляды соседей.
   Утром Громовы наведались к родителям.
   - Как спалось в новом доме? - спросила Настя.
   - Знакомый дом, но всё равно непривычно, - ответила мать.
   - Ничего, обживёмся, - добавил отец, - корову уже подоили и молока она немного меньше дала обычного, видимо, стресс сказался. Ты возьми себе, Настя, половину или даже больше, тебе молоко сейчас необходимо.
   - Мама, ты налей мне трёхлитровую банку и пойдёмте к нам завтракать, позже ты у себя на кухне освоишься.
   Дома Настя выставила бутылочку самогона на стол, отец довольно потёр руками. Но Андрей возразил:
   - Сегодня вечером выпьем - дел много. Надо машину из города встретить и разгрузить, но это в обед, а после завтрака воду к вам в дом подвести, чтобы вёдрами не таскать и посуду мыть горячей водой. Дел много, много дел, - повторил он.
   - Это как? - не поняла Дарья Филипповна.
   - Скважину в доме просверлим, и вода будет в доме, как родниковая. Титан поставим и пользуйтесь - холодная вода, горячая, какая хотите. В бане у вас это всё уже есть, - пояснил Андрей.
   Семья плотно позавтракала и мужчины ушли заниматься водопроводом. Бур уже был готов у Громова, и он сейчас определялся с точкой сверления. Конечно, важно, чтобы водопровод был в определенном месте, но ещё важнее не попасть буром на скальные плиты, тогда можно сверлить и месяц или больше.
   Андрей просканировал почву и начал процесс сверления. Бур вгрызался в землю без проблем, только иногда натыкаясь на небольшие камни, стопорился и всё-таки сдвигал их в сторону. На восьмиметровой глубине пошла вода и мутную откачали.
   Громов прикрепил к стене электрический накопительный водонагреватель, подсоединил его к трубе и пояснил:
   - Здесь есть регулятор, выставляете его на нужную температуру и всё. От нуля до шестидесяти трёх градусов. Какую хотите. Кран поставим, но сливать воду станете пока в ведро, позже сделаю такую же мойку, как у нас и стенку на кухню тоже. Закончили с водопроводом и как раз подошла фура из города. Мужчины вышли встречать. А Дарья Филипповна всё охала и ахала - это же надо, водопровод в доме с холодной и горячей водой! В райцентре такого нет!
   Громов попросил водителя на треть заехать во двор, чтобы снаружи ничего не было видно. Он понимал, что сейчас по глазу или по два торчат в каждой заборной дырке, всем соседям хочется видеть и знать, что привезли.
   На досках вниз скатили корейский трактор Branson 6225 C, обыкновенный колёсный с кабиной, мощностью шестьдесят сил. Навесных устройств к нему выгружали много: двухкорпусный плуг с почвофрезой, окучиватель, картофеле копалка, сенокосилка и много ещё чего. Тележку, естественно, чтобы можно было возить чурки из леса или небольшой стог сена.
   Громов рассчитался с водителем и закрыл ворота. Глаза постепенно исчезали из заборных дыр и местное население ничего не узнало. Но хотелось очень и бабы потянулись к Емельяновым за солью, спичками, горсткой муки и так далее. Встречал посетителей сам Емельянов за воротами, отвечал однозначно: "Переехали и ещё на разобрались где что, а хозяйка к дочери ушла, так что приходите позже.
   Во двор заглянуть не удалось, и неудовлетворенные соседи расходились по домам, высказывая друг другу разные версии. Сошлись на мысли, что наверняка Емельяновым привезли мебель из города. О небольшом тракторе даже никто не подумал.
   Личный трактор в деревне, пусть и не самый мощный - это целое состояние! Да ещё с такими навесными устройствами. Емельянов не ходил, он летал по двору и дому, не мог нарадоваться и насмотреться. Смотрел в небо и молил о наступлении настоящей летней теплоты, чтобы поработать на тракторе.
   Но как бы то ни было, а приходилось ждать последней декады мая. Это раньше садили картошку на День Победы, а сейчас земная ось сдвинулась и теплело позднее.
   За ужином вся большая семья собралась вместе. Емельяновы оценили стол Громовых. Ничего вроде бы особенного, помидоры, огурцы квашенная капуста, грибы, ягоды и варенье у них тоже были. Но вот лосятины не было и вяленой рыбки тоже.
   Настя выставила на стол бутылку самогона, но Андрей возразил:
   - Извини, Петр Степанович, но пить пока некогда. После ужина пойдем сети ставить. Как раз ледоход прошел, и рыба попёрла вверх по реке на нерест. Щука, окунь, судак, таймень, ленок, хариус...
   - Но тайменя сетью не возьмешь, это же целый тигр речной, - возразил Емельянов.
   - Верно, - согласился Андрей, - но у меня есть ряжевая сеть, это трёх слойка и тайменю её не порвать. Конечно, запрещённое орудие лова, но мы не на продажу, а для себя немного возьмем. Или кто-то против?
   - Никто не против, Андрей, сейчас мужики вообще сетями рыбу ловить перестали: лодок-то нет, как раньше, - согласился Емельянов.
   - Тогда пойдем ставить сети, а рано утром поедем в райцентр, надо деревянные бочки столитровые купить под рыбу, капусту и прочее. Пока потом сети снимаем, женщины из размочат.
   Емельянов вновь удивлялся - резиновая лодка с мотором. Такую он видел впервые. Сети ставили в разных местах в зависимости от рыбы, которую хотели поймать. Например, на тайменя, ленка и хариуса сети ставили на стремнине, эта рыба не любит теплые заводи, а вот щука наоборот предпочитает тихую и прогретую воду.
   Утром уехали в Сибирск и купили столитровые деревянные бочки, аж десять штук.
   - Лишними не будут и пригодятся, - пояснил Громов.
   Сети снимали за два раза. В ряжевой запуталась крупная рыба и получилась почти полная лодка вместе с сетью. Пришлось относить домой и возвращаться вновь.
   Позже, когда всю рыбу рассортировали, засолили для последующей еды и вяления, Емельянов сказал дома жене, словно по секрету:
   - Ты знаешь, Даша, мне иногда кажется, что наш Андрей колдун. У него есть то, о чем мы даже не мечтали, нам он купил уазик и трактор. А рыба... ты когда-нибудь видела столько рыбы? У него есть своя золотая рыбка? А твоя опухоль в груди... она рассосалась быстро и бесследно. Это как понимать? Сегодня он нас угощал копченой рыбой. Ты где видела, чтобы так рыбу коптили? И всё-то он может объяснить. Я понимаю, когда есть деньги, то можно купить всё. Но улов рыбы не купишь и опухоль не рассосёшь. Колдун, он точно колдун.
   - Не колдун, а прорицатель, - возразила ему жена. - Прорицатели: они же всё видят и знают, а если знают, то и проблему решить можно. Знают куда сеть бросить, на что нажать, чтобы рак растворился. Или ты не согласен, Стёпа?
   - Да я и сам теперь уже ни черта не знаю, - ответил он.
   - А что тут знать-то? Он муж нашей дочери и этим всё сказано, - подвела итог Дарья. Чуть позже добавила: - Ты же слышал об экстрасенсах, настоящих их мало, а шарлатанов много. Вот наш Андрей супернастоящий, но называться экстрасенсом не желает. И флаг ему в руки... А мы его знаем и ценим.
  
  
   * * *
  
  
   Андрей с тестем работали в гараже, строгали кедровые доски и нарезали их по 75 сантиметров. Емельянов отказался от морилки под красное дерево. Кедр не сосна и имеет характерный рисунок, доски лакировали и всё, собирая шкафы. Кухня у Дарьи Филипповны преобразовывалась на глазах, и она не могла на радоваться. Шутка ли, в доме появляется кухонный гарнитур получше магазинского. И не из прессованных опилок, а из настоящего кедрача!
   - Ты, Петр Степанович, доделывай всё сам, немного осталось, только сборка последнего шкафа, - попросил Андрей, - а мне надо идти, вымыться, переодеться: скоро гость подъедет, человек хороший, за советом появится.
   - Как ты всё это делаешь, Андрей? Видишь сквозь время или чувствуешь? - спросил тесть.
   - Не знаю, - просто ответил он, - как-то само собой появляется ощущение и всё.
   Андрей ушел в дом, а минут через десять подъехал автомобиль. Вышел мужчина лет пятидесяти на вид и осмотрелся. Обычная, начинающая захиревать деревенька, из которой уезжают жители. Но домик, к которому он подъехал, не спрашивая никого, не обычный. Настоящий теремок из детских сказок или мультиков и забор. А вот забор современный, из профлиста, через такой внутрь не глянешь, дырочек совсем нет.
   Как-то не солидно для такого теремка, подумал приезжий. Он поискал глазами кнопку звонка, домофон или нечто подобное. Но калитка ворот внезапно отворилась и появилась женщина.
   Могучая женщина, высокого роста и одновременно фигуристая, а на лицо вообще писанная красавица. Таким бы в конкурсах красоты участвовать, а они наверняка здесь кули ворочают. Но в финал она не пройдет, все её захотят, а она не такая, может и смазливые ручонки оторвать, подумал приезжий.
   - Проходите, генерал, мы вас ждем, - пригласила она.
   Он просто оторопел от услышанного. Назначенный начальником ГУ МВД области из другого региона был только представлен личному составу и руководству области.
   - Откуда вы узнали, что я генерал, на мне же формы нет? - удивленно спросил он.
   - Ничего удивительного, Ефим Иванович, мне муж сказал, - ответила она, - проходите, пожалуйста.
   Чистый двор, постройки: наверняка летняя кухня, гараж, баня, навес под дрова или что-то ещё, подумал Константинов. Он вошел в дом.
   - Добрый день, генерал, - приветствовал его хозяин, - проходите, присаживайтесь, - он указал рукой на кресло. - Я Громов Андрей Иванович.
   - Константинов Ефим Иванович, начальник ГУ МВД области, переведен из другого региона и вот... назначен.
   Он без показухи осматривался. Довольно просторная гостиная с мягкими креслами и мебелью из березы и кедра явно на заказ. Хозяин принимал его в уютном уголке: удобные кресла и журнальный столик между ними.
   - Вы за рулем, поэтому спиртное не предлагаю, но могу предложить чайный гриб, квас или минеральную водичку без газа.
   - Чайный гриб, - попросил генерал.
   Настя принесла две кружки с чайным грибом.
   - Вы не местный, Ефим Иванович, - начал разговор Громов, - но почему-то наша правящая элита предпочитает назначать руководителей из других регионов. Это правильно только с одной стороны, я считаю, чтобы не допустить сращивания с местными незаконопослушными бизнесменами. А если сказать по-другому, то власть профилактирует вашу возможную преступную деятельность. Тогда зачем назначать, если не уверены? Но всё это философия, а о дружбе народов можно говорить бесконечно и ничего не решить. Мне приятно, что известность обо мне докатилась и до соседних областей. И вы приехали ко мне посоветоваться. Узнать: кто чем дышит в местной руководящей элите и даже в правоохранительных кадрах. Я правильно понял вас, генерал?
   - Абсолютно правильно, - ответил он, - и если учесть то, что я ещё ничего не сказал, то это восхитительно! Конечно, среди бомжей вы мало известны, Андрей Иванович, но в бизнесе и властных структурах о вас ходят легенды. И вы это только что подтвердили.
   Громов, слушая, кивал головой и продолжил:
   - Вы наверняка изучали нашу область по информации СМИ, но эти сейчас пальцесосатели с низким профессионализмом ратуют только о сенсациях, изучали по интернету, сводкам и так далее. Да, наша область не дотационная, она донор и основной доход приносит добыча и переработка нефти, авиационный завод, лес, деревообработка и так далее. На лес я бы обратил внимание - просто рекой течет в Китай, но и другие страны, конечно. Начальник Следственного комитета области... Год всего здесь, но уже заимел не собственный коттедж, а целую виллу. Понимаю, не ваша епархия, но соседей тоже знать надо. Ваш первый заместитель, то есть начальник полиции области элементарно находится на содержании лесной мафии. Выводы, полагаю, сделаете сами. Кстати, ваши топтуны по приказу начальника полиции сопровождали вас и сюда. Ваш зам поймёт к кому вы ездили и постарается меня убрать, но у него ничего не выйдет, даже не переживайте. Это мой телефон, - он протянул номер на листочке, - это спутниковый телефон, другая связь здесь не работает. Или пишите на электронную почту, с другой стороны листочка она тоже есть.
   - Я пытался связаться с вами перед поездкой сюда, но ничего не добился, - пояснил Константинов.
   - Я уехал из города и оборвал все имеющиеся связи, но всё равно меня здесь находят. Не скрою, с бизнеса я беру деньги за консультацию или помощь, в деревне работы нет и приходится выживать. Но с вас ничего не возьму, ибо вы человек государевый и правопослушный. Что-то я ещё не сказал? - спросил Громов.
   - Благодарю, основная концепция мне ясна. Если будут вопросы, то теперь я знаю куда позвонить или написать. А это мой почтовый адрес электронки и телефон, пока тоже на листочке: не хочу, чтобы кто-то лишний знал. Визитку для узкого круга сделаю в своей бывшей области.
   - Пообедайте со мной, Ефим Иванович, на голодный желудок и обратная поездка будет не в радость, - предложил Громов.
   Что ж, можно и пообедать, - согласился генерал.
   Не первый год он жил на земле, но такого стола не видел нигде, просто глаза разбегались. Жареный на сковороде таймень - ничего лучшего он не пробовал, а вяленая щука с рассыпчатой картошкой... Грузди, рыжики, мясо лосятины... Но если кто-то думает, что всё это достается просто, то он ошибается. Всё достается через обильный крестьянский пот. Не к столу сказано.
  
  
   * * *
  
  
   Начальник криминальной полиции генерал-майор Говоров раздумывал. Кто такой Громов он прекрасно знал. На сто процентов не был уверен, но предполагал, что прорицатель расскажет шефу правду о нем. Доказательств нет и это только слова, но если знать, то и доказательства со временем собрать не трудно. Необходимо действовать и срочно. Он вызвал к себе верный ему экипаж ДПС ГИБДД. Им легче будет проникнуть в дом Громова под видом проверки автомобиля, якобы заявленного в угон. Или нечто в этом роде. Там использовать пистолеты с глушителем и вернуться обратно. Естественно, что номера на машине будут фальшивые. Генерал объяснял своим подчиненным:
   - Вы говорите Громову, что его или похожая машина совершила ДТП, есть пострадавшие. Поэтому необходимо осмотреть автомобиль и из этого исходить в дальнейшем. Выясняете, кто находится дома, и убираете всех, машину угнать и утопить где-нибудь поглубже. Пусть считают, что преступники приезжали именно за машиной. Не вздумайте оставить себе покататься, или отдать на запчасти, голову отверну, если что. Выполните и отзвонитесь по приезду, там всё равно на месте связи нет.
   Экипаж ДПС ехал на жигулях с полицейскими наклейками и проблесковым маячком на верху. Всё якобы настоящее и они в исходе дела не сомневались. Не впервой.
   Дорога ровная и водитель нажимал на акселератор, скорость 120, и он включил музыку. Внезапно лопнуло колесо, машина вильнула и врезалась на всей скорости в стоящий на обочине самосвал. Из Сибирска выехала следственно-оперативная группа и практически всё ГИБДД.
   Перед глазами предстала страшная картина: автомобиль ДПС врезался в стоявший на обочине самосвал на огромной скорости, о чем свидетельствует двигатель полицейской машины, оказавшийся почти рядом с багажником. Салон смят в гармошку и достать полицейских изнутри не представлялось возможным. Ждали гидравлические ножницы, а пока осматривали место происшествия. Предварительно установили, что на большой скорости у автомобиля ДПС лопнуло колесо, и он влетел прямо под самосвал. Внутри сотрудники ГИБДД в форме, но машина оказалась липовой, со спецнаклейками.
   Вскоре прибыли сотрудники МЧС и разрезали салон автомобиля. Судмедэксперт установил, что полицейские погибли практически мгновенно. Удостоверения оказались настоящими, а личности подтвердил один из местных сотрудников, знающих их в лицо. Но незадача: при осмотре обнаружили пистолеты с глушителями и что они могли делать у сотрудников ДПС? И куда они ехали? Командировочных удостоверений при них не оказалось.
   Фальшивый полицейский автомобиль у настоящих сотрудников и пистолеты с глушителями. Они ехали кого-то убивать, это киллеры? Этот вопрос напрашивался сам собой, но верить в него не хотелось. Оружие отдали на экспертизу, которая установила, что на данных пистолетах уже находятся шесть трупов.
   Когда информация о происшествии попала в областные сводки, генерал Говоров сразу же позвонил местному начальнику УВД и разносил его, как нашкодившего мальчишку.
   - Ты почему, Колобов, мне сразу же не сообщил, почему я о происшествии узнаю из сводок? Погибли сотрудники, а я ничего об этом не знаю, своевременно не знаю. Ты возомнил себя выше генерала, выше генерала возомнил, - кричал в ярости Говоров, - падать не больно будет, полковник?! Немедленно все материалы по погибшим отправить ко мне нарочным, немедленно!
   На Колобова так кричали только в детстве, и он тоже закусил удила.
   - Эти ряженые вашими друзьями что ли были? Так нет у меня уже ничего, всё забрали, - ответил со злостью полковник.
   - Да как ты смеешь со мной так разговаривать, как смеешь?! - кричал чуть ли не в истерике Говоров. Потом остепенился немного, спросил: - Почему ряженые?
   - Так ехали они на угнанной машине с полицейскими наклейками, гнали под сто двадцать на лысой резине, вот она и лопнула, врезались в стоящий на обочине самосвал.
   Колобов умолчал о найденных пистолетах с глушителями, на которых висело шесть трупов. Он понимал, что не просто так беспокоится о гаишниках начальник криминальной полиции, что-то здесь не чисто и лучше об оружии не говорить пока.
   В трубке раздались короткие гудки, и полковник усмехнулся. Пусть теперь генерал зад почешет. Его обеспокоенность может боком выйти. Полковник набрал номер УФСБ и попросил соединить его с руководством. Доложил ситуацию с подробностями, особо акцентируя на заинтересованности генерала Говорова. "Вот теперь посмотрим, как ты кричать станешь, собака продажная", - прошептал он негромко.
   Положив трубку, Говоров задумался. Он уже пожалел, что позвонил в Сибирск. Эта сволочь Колобов слишком поздно сообщил о случившемся. Так бы он забрал материалы дела к себе, и никто бы не узнал о фальшивой полицейской машине. А что там делали гаишники? Да мало ли что они могли там делать. Но версии необходимо держаться одной - гаишники изъяли этот автомобиль, а не ехали на нём куда-то. И он напрямую не связан с ГИБДД... Материалы отдали в Следственный Комитет, это понятно и у него там неплохие связи, можно контролировать ситуацию. Главное - полицейские попали в смертельное ДТП, а не в руки УСБ, местного гестапо.
   Но не знал Говоров об изъятом оружии, на котором шесть трупов, не знал и о том, что делом занялась ФСБ. Он вдруг вспомнил о телефонах. Наверняка телефоны гаишников уже просканировали и сейчас изучают контакты. Да, необходимо немедленно уничтожить симку, по которой он связывался с ними. Разломав её, он успокоился, теперь его не достать.
   Но рано он успокоился, ФСБ сработала оперативно и засекла присутствие номера в его кабинете. Чекисты уже понимали, что полицейские работали по указу Говорова, и он их прикрывал. Осталось связать трупы, застреленные гаишниками, с ними и Говоровым.
   Но сам Говоров рассуждал по-другому. Он считал, что в Сибирске нет определенных оперативных возможностей, но местные могут установить принадлежность номера, по которому частенько звонили полицейские. Значит, надо опередить местных.
   Он не мог предположить, что оперативное сопровождение осуществляет ФСБ, и она уже установила принадлежность телефонного номера, а также успела запеленговать до того, как он разломал симку.
   Говоров взял пистолет, изъятый у преступников и неоформленный официально, автомобиль, зарегистрированный на подставных лиц, наклеил пышные усы и тронулся в путь. Он наивно предполагал, что если даже кто-то увидит его, то запомнят только эти усищи. Возможно, он был бы прав, но если бы не "бы". Он ехал убивать старичка, на которого был оформлен телефонный номер, а в адресе его уже ждал спецназ ФСБ...
  
  
   * * *
  
  
   Емельянов наконец-то дождался сезона и после завтрака чуть ли не дрожащими руками заводил свой трактор, к которому уже прицепили двухкорпусный плуг и почвофрезу, а не борону. Фреза ещё раз измельчает почву, оставляя её без комков.
   Всего за час он вспахал свой огород и переехал к Громовым. Сельчане слушали и понимали, что работает трактор, но откуда? Кто-то догадался и высказал мысль: "Так фура же приходила с месяц назад, она и привезла трактор, а мы тогда подумали про мебель".
   Но особо рассуждать не пришлось, пришел трактор с райцентра и стал пахать огороды по очереди. Брал с участка по пятьсот рублей за вспашку земли и ему это было выгодно, он зарабатывал крупную сумму, а работал всего лишь день.
   Конечно, "обмельчала" Сосновка, из бывших полутора тысяч жителей осталось только тысяча. Разъехались крестьяне без работы, не на что было жить, вот и укатили, у кого появилась возможность. Остались добротные дома, жителям которых уезжать было некуда, но если говорить честно, то не на что.
   Громовы-Емельяновы решили определенным способом усовершенствовать посадку картофеля и других овощей, не садить на каждом огороде всё, что требуется, а разделить посадки.
   - Я предлагаю посадить на нашем огороде только картофель, а на вашем, господа Емельяновы, все остальные овощи: лук, чеснок, капусту, свеклу, морковь, репу, горох, бобы, - объявил Андрей. - Почему я так предложил? Да потому что скоро родит Настя и ей будет не до прополки огорода. А я не умею полоть грядки или возиться в хлеву с коровой. Не моё это. Что скажете, господа родители?
   - Чего тут говорить, - заявила Дарья Филипповна, - пусть так всё и будет, посадим овощи, не вопрос.
   - Тогда вы занимайтесь посадками овощей, Дарья Филипповна, я вам в этом деле не помощник, а мы с Петром Степановичем посадим картошку. Картошку посадим быстро. Я мотоблоком делаю борозду, Петр Степанович кидает картофель, вторая борозда его засыпает.
   - Да, автоматизация! - восхитился Емельянов, - раньше лопатой через весь огород да тяпкой, когда время придёт. А сейчас техника...
   - Техника, - хмыкнула Настя, - какая бы была техника без Андрея...
   - Согласны, доченька, согласны, - в голос подтвердили Емельяновы.
   Огород посадили за два дня и как раз вовремя: пошёл первый дождик.
   - Это к урожаю, - заявил Андрей и с ним согласились все.
   Следующим утром после завтрака Андрей пришел в огород к Емельяновым и стал копать траншею шириной с лопату и глубиной до тридцати сантиметров. Вышел Петр Степанович и за ним Дарья Филипповна.
   - Ты что делаешь, Андрей? - удивленно спросил Емельянов.
   - Будем механизировать нелёгкий крестьянский труд, - ответил он, - бери лопату и копай. Траншея полтора метра на полтора. Зальём бетоном. Поставим металлические уголки на два метра высотой, а сверху оцинкованный бак на пару кубометров. Закачиваем воду из колодца, она согревается за ночь, подсоединяем шланг к крану внизу и поливаем огород. Не надо лейку таскать, и вода будет уже не ледяная, как в колодце. Грядок у вас вдвойне больше стало, а поливать станет легче.
   - Эврика! - воскликнула Дарья Филипповна, - и как только ты всё это придумываешь, Андрюша?! Всю жизнь огороды поливают крестьяне и никто не задумывался бак с водой установить.
   - Голова - она и есть голова, - добавил многозначительно Емельянов.
   Андрей приварил к восьми уголкам стопы, потом с тестем ставили их в траншею на арматуру, диагонально сваривали между собой и ровную площадку на верху. После залили траншею бетоном и ушли отдыхать. Женщины уже приготовили ужин.
   - Сегодня можно и по рюмочке пропустить, - предложил Андрей, - Дарья Филипповна изумительную самогонку готовит на кедровых орешках, лучше любого заморского виски. Как ты, Петр Степанович, не против?
   - Чего же это он против-то будет, - ответила Дарья Филипповна за мужа, - он никогда не против.
   - Чего это никогда... - возразил он.
   - Всё нормально, - как бы подвёл итог Андрей, - пьяниц здесь нет, а это главное. Хорошее дело мы сделали, вот за него и выпьем.
   После ужина Андрей решил посидеть на скамеечке у ворот на улице. Раньше в деревнях были такие скамейки, крестьяне собирались по несколько человек, разговаривали, обсуждали проблемы или просто сплетничали, грубо говоря, разговаривая ни о чем. Он ещё ни разу не выходил, чтобы посидеть на скамье у дома, а ведь уже жил здесь год с небольшим. В селе его знали, но практически никто не общался с ним в разговорах, кроме, естественно, тех, кто строил ему дом. Дом - это ничего не сказать, строили небольшой терем, чертежи которого Андрей откопал в интернете. И смотрелся он, естественно, белой вороной среди деревенских домов.
   Сельчане крайне удивились - Громов присел на скамейку у дома, но подойти пока не решались. Однако, всё-таки появились люди, подсели к нему те, кто строил терем, понимая, что теперь они не наёмные работяги, а соседи и можно поговорить обо всём.
   - Закуривайте, - предложил Андрей, протягивая пачку папирос.
   Мужики взяли по одной, закурили.
   - Так ты же не куришь, Андрей, - высказался Иван Коротков.
   - Верно, не курю и вам не советую, - ответил он, - папиросы взял так, для поддержания разговора.
   - Для поддержания, - хмыкнул Степан Долгополов, - так можно и откровенно тогда.
   - Можно и откровенно, - согласился Андрей.
   Он понимал, что всем хочется знать кто он, откуда деньги и так далее. Громовские тесть и тёща словно в рот воды набрали, в ответ пожимали плечами и всё.
   - Так мы это... хотели бы знать... это... терем заказали, трактор? - поинтересовался Роман Андреев.
   - Где деньги такие взял? - уточнил Андрей.
   - Ну да, ну да, - словно обрадовался Сергей Ветров.
   - Так тут всё просто, - с горестным вздохом ответил Громов, - я с родителями жил в областном центре, а они погибли в один день и час - автоавария и нет никого. Дома всё напоминало о них, и я решил уехать, продал родительскую квартиру. Этих денег вполне хватило на теремок и небольшой трактор, всего шестьдесят сил, но очень работоспособный: чурки из леса может вполне привезти, огород вспахать.
   - Но у вас дома вода... Ни у кого нет, а у вас есть, - закинул удочку Сергей Ветров.
   - Так и вы можете воду себе провести, там же ничего сложного нет, - пояснил Андрей, - в райцентре же вбивают трубы через подполье и насос ставят механический. Плеснул в него два ковша воды и можно качать. А я электронасос поставил и нагреватель воды, поэтому у меня дома холодная и горячая вода из кранов бежит.
   - Так на это деньги нужны, - горестно вздохнул Роман Андреев, - а я вот на трактор, чтобы огород вспахал, кое-как пятьсот рублей наскрёб. Была бы работа и вопросов бы не было.
   - Это всё отговорки, мужики, - возразил Андрей, - при советской власти работа была и деньги, но никто из вас воду домой не проводил.
   - Не, не прав ты, Андрей, - возразил Иван Коротков, - да, были колхозы и жили мы в сто крат лучше теперешнего, но про воду никто не знал даже, не догадывался. И не заморачивался этим никто, черпали воду из колодца и горя не знали.
   Ничего на это не ответил Андрей, он знал прекрасно, что и при Советах трубы вбивали для добычи воды, ставили механические насосы и качали воду прямо в доме. Но горячей воды у крестьян не было, накопительных электронагревателей тогда не продавали. А тут зависть людей берет за бока и гложет потихоньку, потому как инертны они в некотором роде. Работы нет - так езжайте работать в город, в райцентр, а потом покупайте всё необходимое. Нет, всем надо, чтобы работа к ним в дом пришла. Кто прав, кто виноват - извечный вопрос? Тот немного и этот тоже, но кто-то виноват больше.
   Андрей предложил сельчанам ещё по папироске и ушел домой. Они тоже не засиделись и разнесли по поселку информацию о Громове. Все почему-то обсасывали с недовольством информацию о происхождении денег у Громова. Вот бы банк ограбил или случайно нашел миллионы, или в лотерею выиграл, инопланетяне скинули... А тут ничего необычного - продал квартиру родителей.
   Но всё равно тонкости были и много неясностей. Обсуждалось столярное мастерство и другие новации. А может быть, всё гораздо проще оказывается - больше обсуждать некого.
  
  
   * * *
  
  
   Первое июня. После завтрака Андрей предложил Насте собраться и ехать в райцентр: пора рожать.
   - Так у меня вроде бы никаких предзнаменований нет пока, - возразила она.
   - Ехать будет поздно, когда появятся или ты хочешь по дороге рожать, маяться схватками в машине? Я же вижу, дети у тебя на подходе. Спокойно уедем, а к вечеру родишь. Пойду к твоим родителям, Дарью Филипповну с собой возьмем. Пока ты рожать станешь мы с ней необходимые вещи купим: коляску, кроватку, пеленки, распашонки, игрушки и так далее. У меня же опыта никакого нет, а она всё-таки тебя вырастила.
   Настин отец тоже просился поехать с ними, но Андрей убедил его остаться дома.
   - Настю уведут в смотровую и потом ты увидишь её только при выписке. А мы с Дарьей Филипповной поедем по магазинам, ничего же заранее не покупали, а необходимо многое, весь день провозимся с покупками. Нам будет спокойнее, когда кто-то дома остался.
   - И правда, Петя, чё ты там будешь нам пеленки помогать выбирать? - поддержала зятя тёща, - лучше за домами присматривай.
   В роддоме акушерка сразу увела роженицу в смотровую. Андрей посмотрел на неё, и она ответила: "Хорошо". Настя поняла, что муж что-то мысленно сказал, а та ответила по-простому. Значит, всё хорошо будет, Андрюшенька лишнего не скажет, подумала Настя.
   Громов с Емельяновой несколько часов ездили по магазинам, выбирая и покупая необходимое. Излишества не брали, но и денег Андрей не жалел, всё купили от "А" до "Я", как говорится, Лексус "забили" покупками.
   К вечеру вернулись в роддом и с радостью узнали, что Настя уже родила мальчика и девочку. Папу ненадолго пустили в палату и как раз принесли детей на кормление. Такие милые крошки...
   Когда медсестра ушла, оставив детей, Настя спросила мужа:
   - Андрюшенька, я, наверное, что-то не поняла: в родовой одна акушерка сказала, что я детей выплюнула. А другая ответила, что конечно, ещё бы не рожать с такой жопой! Они меня обидеть хотели или что?
   - Нет, Настенька, никто обидеть тебя не хотел, они разговаривали на своём сленге. Выплюнуть - это означает родить легко и кости таза у тебя разошлись на нужное расстояние. Бывает и по-другому: тужится роженица, а родить не может, приходится кесарить. Но у тебя все хорошо, вот медики на своём языке и похвалили тебя.
   - А-а, теперь поняла, а то всё думала: дать им по морде или нет, решила с тобой посоветоваться.
   Андрей взял малышей на руки, потискал нежно немного и протянул Насте:
   - Корми, мы с твоей мамой всё купили и сейчас поедем собирать кроватки. Завтра будем у тебя все, а через три дня заберем домой. Так что не грусти, ты с самым дорогим остаёшься.
   Андрей поцеловал жену в щёчку и вышел из палаты. На улице на него сразу же налетела Дарья Филипповна.
   - Ну как там, как?
   - Нормально, - с улыбкой ответил зять, - малыши богатыри и чувствуют себя хорошо, Настя кормит их сейчас. Мальчик весом три килограмма и рост пятьдесят сантиметров; девочка тоже три, но рост сорок девять.
   - Настя родилась весом четыре пятьсот и ростом пятьдесят пять, - пояснила Дарья Филипповна.
   - Так она одна была, а здесь всё-таки двойня, - уточнил Андрей.
   - Как малышей назовем? - спросила тёща.
   - Привезём Настю домой и решим. Девочку я назову, а мальчика она. Хотя нет, завтра назовем, чтобы по выписке сразу получить свидетельство о рождении, нечего в райцентр лишний раз мотаться. Поехали, - он открыл дверцу машины.
   Когда свернули с трассы на грунтовку к Сосновке, Емельянова попросила остановить машину. Сидела, мялась чего-то, не решаясь заговорить, потом выплеснула из себя, словно ушат воды:
   - Не могу я так, Андрей, не могу больше, всё время ощущаю твои руки на своей груди... Хочу я тебя, хочу, ну возьми меня, хоть разок возьми! - она умоляюще смотрела на него мокрыми глазами.
   Он раздумывал с минуту, а потом внезапно схватил её за груди, она ойкнула, не ожидая такого, и начала млеть, закрыв глаза. Позже Андрей убрал руки с грудей, завел мотор и двинулся в путь. Дарья Филипповна больше не чувствовала влечения самки и ощущала материнское чувство в зятю. У неё есть дочь и муж дочери стал сыном, ещё появились и внуки. С тёплым чувством благодушия ехала домой Дарья Филипповна.
   Естественно, дома Петр Степанович сразу же накинулся с вопросами. Пока жена рассказывала ему, Андрей заносил в дом купленные вещи. Потом с тестем собирал детские кроватки, а тёща раскладывала по шкафам пеленки, распашонки и прочие детские вещи.
   Обе кроватки поставили в спальне Громовых, пока им ещё было рано находиться в своих комнатах.
   На следующий день в палату к Насте заявились втроём. Не положено было, но для Громова сделали исключение.
   - Я недавно покормила их и детки спят, - пояснила Настя.
   Невооруженным глазом было видно, что у дедушки с бабушкой "руки чешутся", так хочется взять малышей на руки, но пришлось рассматривать их в кроватках.
   - Предлагаю дочку назвать Ниной, - объявил Андрей.
   - Хорошее имя, согласна, а сына назовем Виктор, пусть будет победителем, - выразила своё мнение Настя.
   - А мы...
   - А вы принимаете решение родителей, - перебил тёщу Андрей. - Как ты себя чувствуешь, Настя? - сменил он резко тему.
   - Хорошо, - ответила она, - домой хочется.
   - К вашему приезду всё готово и завтра в полдник заберем тебя с малышами. Молока им хватает?
   - Тоже об этом беспокоилась, но хватает, я каждый раз прикладываю их при кормлении к разным грудям, так, полагаю, лучше им и мне, - ответила молодая мама.
   - Правильно полагаешь. Потому как груди у тебя разные, - согласился Андрей.
   - Как разные? - удивленно воскликнула Настя.
   - А ты не знала?! - с улыбкой ответил Андрей, - одна левая, другая правая.
   Она, ожидавшая подвоха, рассмеялась.
   - Домой хочется... - тоскливо произнесла Настя.
   - Ничего, - Андрей поцеловал жену в щечку, - одна ночка и ты дома. Отдыхай, а нам пора уже.
  
  
   * * *
  
  
   Прошел месяц, дети уже стали узнавать родителей и улыбались им, гукали, произнося несвязные звуки. Но соседей посмотреть малышей Громовы ещё не пускали. Рано, считал отец, пусть окрепнут маленькие.
   Июль, на огородах всё росло неплохо, как и сорняки тоже. Приходилось полоть траву и Емельяновы трудились на два огорода, не задействуя Настю. Андрей ещё ранее высказался, что полоть грядки и ковыряться в хлеву не станет, но вот картошку окучит всю, на обоих огородах. На том и порешили.
   Конечно, картошку он не тяпкой окучивал, подсоединил к "Кроту" навесной окучиватель и прошелся по обоим огородам.
   Виктор с Ниной обычно спали с двенадцати ночи до семи утра. Педиатр советовал будить и кормить каждые три часа, но Громов так не считал. Ребёнок сам проснется, когда кушать захочет и не стоит вмешиваться в природу. Поэтому родители ночами высыпались.
   В семь утра, как обычно, Настя кормила малышей, потом завтракали сами. Пришла Дарья Филипповна.
   - Я к тебе, Андрей... Ольга Кочеткова ко мне с утра пришла, она в трех домах от нас живет, слёзно молит, чтобы ты её мать в больницу районную свозил. У неё онкология, сильные боли, а морфин кончился. Ольга в больницу пешком ходила, но рецепт ей не дали, сказали, чтобы приходила с матерью. А как она с ней придет, если мама её уже не ходит и только стонет от болей? Я же местная, Андрей, родилась в Сосновке, потому и знаю здесь всех. Это потом замуж вышла и укатила в Александровку. Так поможешь, свозишь Ольгину мать в больницу, чтобы рецепт выписали?
   - Хорошие люди, не вредные? - спросил Андрей.
   - Хорошие, не сомневайся, Андрюша. Мы с Ольгой подругами до замужества были...
   - Грех хорошим людям не помочь, - произнес Андрей, - но в больницу не повезу. Если Ольгина мама не сможет к тебе домой прийти, то пусть мужики ей помогут. Есть мужики-то в доме?
   - Отец у Ольги и муж есть, - ответила тёща. - Зачем её к нам тащить?
   - Чем ей в больнице помогут? Рецепт выпишут - ха-ха! Придётся избавить хорошего человека от онкологии. Обратно домой она здоровая побежит.
   - Ничего себе! - воскликнула Дарья Филипповна, - это ты вылечить её хочешь?! Никогда бы не поверила, если бы на себе не испытала. Но у неё рак шейки матки и метастазы уже везде, как врачи говорят... ты у нее трусы снимать будешь? - ужаснулась тёща.
   - А что делать? Пусть выбирает: или стесняться, или лечиться. Объясни Ольге и пусть они сами решают.
   Емельянова вернулась домой, словно обалдевшая. Муж сразу спросил?
   - Ну что? Свозит Андрей Кочеткову в больницу?
   - Не свозит, - ответила жена, всё ещё находящаяся в состоянии эйфории. - Он предложил вылечить её.
   - Не понял, как это вылечить? У неё же последняя стадия и жить осталось неделю-две. А вид у неё, что уже умерла, прости господи, кожа да кости и большущий живот.
   - А ты про меня забыл, Петенька, у меня тоже рак был не свеженький. Разве ты не понял, Петя, что наш Андрей лучший на свете экстрасенс, но называет себя прорицателем. Я в шоке... Приду в себя, выпью квасу и пойду к Кочетковым предлагать лечение. Жуть берет...
   Емельянова рассказала о предложении Андрея, но Кочетковы сомневались. Дарья Филипповна рассказала им о своём случае.
   - Это он меня там трогать станет! - словно возмущённо заявила Кочеткова старшая. - Нет уж, лучше я боли терпеть стану.
   - Но врачи же тебя осматривали, - возразила Емельянова, - а он лучше врачей, он прорицатель.
   - Прорицатель?! - словно удивилась больная, - если прорицатель, то я согласна, пусть смотрит и делает, что надо.
   Теперь удивилась Емельянова, она поняла, что в этом слове Кочеткова старшая видит совсем иной смысл, какой-то божественный.
   Больную привели к Емельяновым в дом под руки.
   - Всё на этом, господа мужчины, - обратился Громов к её мужу и зятю, - теперь по домам. Через час...
   - Тамара Семеновна, - подсказала тёща.
   - Через час Тамара Семеновна сама домой придет, не волнуйтесь и около ворот зря не топчитесь, - объявил Андрей.
   Он положил старушку на полку в бане. Емельянова раздела её и ушла.
   - Так, - произнес Андрей, - под таз поставим низенький пластмассовый таз, ножки шире раздвинем и засыпаем.
   Он вошел правой рукой внутрь и на низ живота положил левую ладонь, тактильно осматривал внутренности малого таза. Потом обеими ладонями водил над лобком, словно поглаживая кожу. В тазик вывалился серый кусок, похожий на болонь, потом еще один. И Андрей переместил руки чуть выше, словно невидимыми щупальцами осматривая органы верхних отделов живота. Асцитная жидкость вылилась в таз и Кочеткова ещё лежала в такой позе около часа. Визуально не видно, но Андрей знал, что молекулы метастазов из соседних внутренних органов потихоньку выходят и вываливаются в тазик. Когда внутренности очистились полностью, он убрал таз с асцитной жидкостью и плавающими в ней "болонями". Картина неприглядная, но что делать, работая с человеком?
   - Проснись и одевайтесь, Тамара Семеновна, вы здоровы, никаких лекарств принимать не нужно, - пояснил Громов.
   Кочеткова глянула на себя, покраснела и сразу схватила трусы. Громов корректно отвернулся. Она ничего не понимала: исчез её большой живот, а самочувствие просто прелестное и никаких болей. Никаких, она это почувствовала в первую очередь.
   Бывшая больная накинула халат и спросила:
   - Что это было?
   Она спала и, естественно, ничего не видела. Боли исчезли, куда-то испарился большой живот на исхудавшем теле...
   - Ничего особенного, - пояснил Громов, - просто я удалил вашу опухоль и её последствия в виде метастазов и водянки живота. Вы абсолютно здоровы, Тамара Семеновна, и можете идти домой.
   - Но как это возможно?
   - А это уже другой вопрос, на который я отвечать не стану, извините, я обещал лишь вылечить вас, и я это сделал, - пояснил он.
   Обалдевшая, офонаревшая, очумевшая или какие ещё там есть синонимы, Кочеткова старшая пришла домой. Муж, дочь и зять такими же глазами смотрели на неё. Пока они видели только одно - у Тамары Семеновны испарился живот и с её слов исчезли боли.
   - Мамочка, рассказывай, что делал это Громов? - с нетерпением попросила дочка.
   - Не знаю, - ответила она, - он сказал спать, и я сразу уснула. Что он там делал, я не знаю. Проснулась и чудо, сами видите: живота нет и ничего не болит, кушать хочу.
   Весть об исцелении Кочетковой старшей облетела всю Сосновку почти мгновенно. И как положено в таких случаях не без домыслов и присказки. Прорицатель стал мгновенно святым и ни без нимба на голове. Имя и фамилия Громова была мгновенно забыта и теперь называли все его прорицателем. И даже дом его стал определенной легендой - терем оказался посланным святыми старцами, потому и выглядит древним из нового точёного бруса. Строители, мужики деревенские, почему-то враз забыли или не хотели помнить, что строили его своими руками по древним чертежам. Но по древним же!
   Докатилась легенда и до Сибирска. В центральной районной больнице лишь хмыкнули и достоверно заявили, что недавно приходила дочка Кочетковой и просила выписать морфин от сильных болей. Сейчас, наверное, уже померла старушка: рак матки в последней стадии с метастазами в печень, желудок и толстый кишечник, водянка и прочее. Толком ни покушать, ни покакать...
   Но когда Кочеткова лично появилась в райцентре, врачи центральной районной больницы обратились с заявлением в прокуратуру. Мошенник Громов обвинялся, по заявлению, в подставе другой похожей женщины вместо неизлечимо больной. Прокуратура начала доследственную проверку. История болезни Кочетковой и показания врачей сомнений не вызывали. Но прокурор не согласовал возбуждение уголовного дела до опроса самого Громова и Кочетковой.
   Связи с Сосновкой нет, фигурантов ни вызвать, ни передать повестку. Пришлось помощнику прокурора ехать туда самой. Младший советник юстиции Милонова Татьяна Дмитриевна решила вначале побеседовать с самой Кочетковой, посмотреть на неё, так сказать.
   Действительно, её внешний вид не соответствовал описаниям докторов, с виду вполне здоровая женщина. А объяснение обескуражило помощника прокурора полностью. Кочеткова заявила, что никогда не обращалась в больницу и онкологией не болела. Милованова опрашивала мужа, дочку и соседей Кочетковой, все в один голос заявляли, что никогда у неё не было большого живота, разве что больше двадцати лет назад, когда была беременна.
   Опрошенный Громов пояснил, что действительно его иногда называют прорицателем, но это из-за того, что он угадал погоду. Соседи в прошлом году приехали из Сибирска, где по радио слышали о солнечных днях и можно начинать покос. "А я утверждал, что пойдут дожди, и скошенная трава сгниёт. Я оказался прав, вот и стали меня в усмешку называть прорицателем. К медицине, извините, никакого отношения не имею".
   - Но почему тогда врачи написали на вас заявление? - спросила помощник прокурора.
   - Не знаю, - пожал плечами Громов, - откуда мне знать. Но логично можно предположить, что у них есть история болезни Кочетковой. Посмотрите её, если там есть назначения морфина, тогда всё становится ясным.
   - Вы хотите сказать...
   - Я ничего не хочу сказать кроме того, что уже сказал, - перебил Громов прокуроршу. - Бред какой-то, онкобольная в последней стадии за неделю до смерти выздоравливает полностью. Вы сами-то в это верите? Хоть один врач на всём белом свете может подтвердить такой случай излечения? Вас элементарно дурят, крадут наркотики, а вы проверки устраиваете.
   Милованова доложила прокурору результаты проведенных опросов и предположения Громова. Действительно, на эту Кочеткову врачи списали большое количество морфина, а она, как утверждают родственники и все жители Сосновки, ни разу из поселка никуда не выезжала. И никто её там не подменял.
   Проверка обернулась совсем другой стороной - в отношении врачей возбудили уголовное дело о хищении морфина в особо крупных размерах.
   Настя после отъезда Миловановой спросила мужа:
   - Ты обманул прокуратуру, зачем? Я понимаю, что тебе не сложно отправить посыл и Кочеткова станет говорить, что надо, как и другие сельчане. Но тебе это зачем?
   - Здесь несколько причин, Настенька. Во-первых, врачи должны быть наказаны за свою халатность, за свою черствость и неоказание помощи тяжело больному человеку. Ольга пешком ходила к ним за морфином и чем всё закончилось, ты знаешь. А если бы не я, то Кочеткова так бы и загибалась от сильнейших болей, это справедливо? Во-вторых, расскажи я всё как есть и что было бы? Куча журналистов на каждом столбе и в каждой подворотне. Как же - прорицатель излечивает неизлечимых, профессора и академики в заднице, грубо говоря.
   - Так они и так в заднице, тут и рассуждать нечего, - объявила Настя.
   - А потом мне бы настойчиво предложили обследоваться, замотали бы экспериментами и разными опытами. Я им кролик что ли подопытный? Уголовное дело наверняка бы возбудили липовое, врачи уже сейчас написали в заявлении, что я Кочеткову подменил. Видимо, убил старую, настоящую и заменил похожей. Мне это надо?
   - Я поняла, Андрюша, нет правды на свете. Кто должен лечить - не лечит, а кто лечит - не имеет права, - горестно произнесла Настя. - Всем хочется знать, как ты это делаешь? Расскажешь?
   Андрей то ли улыбнулся, то ли усмехнулся, но вздохнул и ответил:
   - Я правда не знаю, Настя. Был такой всемирно известный предсказатель Вольф Мессинг. Он не только с народом, он с Гитлером беседовал, со Сталиным, он всегда говорил, что очень хочет знать откуда и как он узнает о предстоящих событиях. Как видит прошлое и будущее? Берия в беседе с ним предложил: "Если вы такой всемогущий, то выйдите из нашего здания и зайдите вновь без каких-либо пропусков". Мессинг вышел и зашел, а охрана утверждала, что никого не было. Это факты, Настя, а как он это делал, Мессинг и сам не знал. Берия хотел его расстрелять, такой человек мог натворить разных дел, но Сталин не позволил, он верил Мессингу. А мне кто поверит? Может быть, кто-то и поверит. Так что я, Настенька, тихим сапом, образно говоря, действовать стану. Люди все равно теперь ко мне поедут и пойдут, им до политики или экономики дела нет, - он вздохнул. - Жил спокойно и дальше бы жил, но отказать в помощи больной Кочетковой я не мог, не имел морального права. Да и мораль сейчас уже не та стала. Ладно, не будем об этом.
  
  
   * * *
  
  
   Прокурор области рассматривал жалобу врачей ЦРБ из Сибирска. Они жаловались на Громова и на местную прокуратуру в том числе. Он якобы занимался незаконным врачеванием, а прокуратура возбудила против врачей уголовное дела за хищение наркотиков, которые они выписывали больной Кочетковой.
   Проверка заявления врачей проведена местной прокуратурой тщательно, опрошенные жители Сосновки все в один голос утверждают, что Кочеткова никогда не болела и в райцентр не ездила, а это означает, что на приеме у врачей она не была. А у врачей был мотив - наркотики.
   Но прокурор области неплохо знал самого Громова ещё по его жительству в областном центре. Он всегда занимался лечением больных и его здесь никто не трогал, проверок не было.
   В области понимали, что незаконное врачевание - это надуманная статья. Но есть статья 235 УК РФ, которая гласит: "Осуществление медицинской деятельности или фармацевтической деятельности лицом, не имеющим лицензии на данный вид деятельности, при условии, что такая лицензия обязательна, если это повлекло по неосторожности причинение вреда здоровью человека".
   Никому Громов вреда не причинял, а уехал из города потому, что больные его достали. Массово шли к нему и даже угрожали, если он не брался лечить кого-либо. Но как вылечить сотни и тысячи людей, идущих ежедневно? Вот он и уехал в деревню, понимая, что и там достанут. Но позже и не в таком количестве. А в Сибирском районе вот какая петрушка оказалась...
   Генерал Яковлев Петр Андреевич раздумывал и решился на звонок в Сибирск.
   - Коротков Юрий Сергеевич?
   - Да, товарищ генерал, узнаю вас по голосу. Здравия желаю.
   - Здравствуй, Юрий Сергеевич, что там у вас за петрушка с врачами и Громовым?
   - Нами проведена доследственная проверка по заявлению врачей ЦРБ (центральная районная больница), в ходе проверки установлено...
   - Я в курсе, - перебил полковника генерал, - ты мне вот что скажи: веришь, что Громов лечит, а врачи похитили морфин?
   - О врачевании Громова данных нет, а хищение наркотиков уже доказано, - ответил прокурор района.
   - Вам на месте виднее, - не стал спорить генерал, - но кое-что подскажу по секрету. По секрету, - подчеркнул он. - Громов давно занимается исцелением неизлечимых больных. Никто не знает как и каким способом, но занимается. И у нас в городе его никто не трогал и не проверял. Он вроде бы формально подпадает под статью 235 УК РФ, но вреда здоровью ещё никому не причинил. К нему министры ездили и люди из аппарата Президента. Хочешь с ними пободаться - рискни. Громов правильный гражданин и лучше взять его под защиту от врачей клеветников. Это тебе совет, а не приказ, Коротков.
   В трубке раздались короткие гудки, а обалдевший прокурор района всё ещё держал её возле уха. Вот так Громов...
   А в Сосновке развивались свои события. Сельчане повалили к Громову со своими проблемами. Кто-то действительно был немного болен, кто-то решил просто провериться, а кто-то элементарно пообщаться с прорицателем. Но калитка ворот всегда заперта, на стук никто не реагировал, а Емельяновы отвечали просто: "Громов оказывает помощь только неизлечимым, то есть тем, кого врачи вылечить не в состоянии. А если ничего серьёзного нет, то и время отнимать у прорицателя нечего, обращайтесь в районную больничку".
   Вряд ли такой ответ устраивал сельчан, но делать нечего, потоптались у ворот, погутарили и расходились по своим домам. Но каждый для себя решил, что прорицатель правильно поступает - нечего тратить силы по пустякам.
   Андрей присел в плетёную кресло-качалку на веранде. Прелестное летнее время, тень, легкий ветерок, уносящий духоту. Рядом присела Настя.
   - Ты что-то хмурый сегодня, Андрей? Это из-за сельчан? Конечно, они обнаглели со своими прихотями. Помог Кочетковой и теперь должен каждого осмотреть?
   - Нет, Настенька, будет тяжелый случай - помогу, естественно, а пока не о чем разговаривать. Нет, - повторил он, - я задумался не об этом. Ты помнишь, к нам приезжал Конюхов, этот владелец нефтебизнеса и других пароходов, - усмехнулся Громов.
   - Был такой и что?
   - Его потом арестовали, посадили и опустили.
   - Куда опустили? - не поняла Настя.
   - Есть определенные категории людей, которых на зоне не уважают зэки, таких опускают, называют потом опущенными, дырявыми или петухами. Это низшая каста, их используют вместо женщин.
   - Это... ничего себе, - удивилась Настя, - и что ты его вспомнил?
   - Да просто так, жил человек, богател и сел потом, просто вспомнилось.
   Вспомнилось Андрею, конечно, не просто так. Конь, как все теперь звали Конюхова, вынашивал внутри злобную месть. Ранее властный человек оказался совершенно бесправным, любой мог его пнуть без какой-либо ответки.
   Конь вызвал адвоката и, естественно, не сообщил ему, что остался совершенно нищим. Пока адвокат оставался в неведении, Конь мог общаться с ним свысока. Опущенного это очень вдохновляло.
   - Передай начальнику моей охраны, чтобы он немедленно уничтожил Громова из Сосновки. В деревню не надо ехать, лучше встретить его по дороге в Сибирск, он раза два на неделе точно в райцентр ездит. За его голову плачу миллион, пусть сфотают труп, а ты мне покажешь потом. Зарежут, застрелят, удавят - мне всё равно, лишь бы сдох побыстрее. Всё, ступай, если завалят в течение недели, до даю два миллиона сразу, как только фотки покажешь.
   Андрей всё это знал и настроение его не улучшалось, естественно. Люди сами выбирают свою судьбу, подумал он, не всегда, но выбирают.
   Двое охранников с автоматами мчались на машине к развилке дорог. Решили поджидать там, где отворот на Сосновку. Внезапно лопнуло переднее колесо и автомобиль слетел в кювет на полной скорости, уткнувшись в сосну. От сильнейшего удара верхушка её отломилась и упала на крышу машины, вмяв её в салон, а двигатель оказался у задних сидений. Машина вспыхнула и чуть позднее взорвалась. Когда прибыла пожарная машина, тушить уже было практически нечего, догорал лишь обломок сосны на крыше покорёженного автомобиля. Два обгоревших трупа и автоматы доставали после разрезов металла гидравлическими ножницами.
   Адвоката в колонию не пропустили. Объяснили кратко: "Осужденный Конюхов скоропостижно скончался от сердечного приступа и будет похоронен в безымянной могиле. Родственники могут получить справку о смерти".
   В безымянной могиле, подумал адвокат, видимо, не от сердечного приступа скончался покойный, потому и прячут тюремщики концы в воду, вернее в землю. Таких не эксгумируют и повторного вскрытия не проводят без серьёзных оснований. Всё шито-крыто.
   Через третьих лиц узнал адвокат, что Конюхов сидел в положении петуха и более своим бывшим подзащитным не интересовался. Даже сыну в Англию сообщать о смерти отца не стал: его об этом никто не уполномочивал.
   Коротков, прокурор Сибирского района, никак не мог забыть звонок из области. Он долго размышлял и пришел к выводу, что всё-таки Громов вылечил Кочеткову. Нет фактов, но он вылечил её.
   Уехал из города, чтобы забыли о нем пациенты, но как такого забыть?! Умирающая соседка и он решился на лечение. Значит, у него доброе сердце.
   А врачи? Что врачи? Они оказались профессионально импотентными и кляузниками. Не захотели признать факт излечения и заявили о подмене. Но в городе же врачи не лезли к Громову. А может быть, и лезли, да власти не давали разрастись скандалу.
   Данную ситуацию необходимо использовать в благих целях и взять всё под личный контроль. Пусть Громов занимается лечением, а врачей приструнить. Но он ведь станет брать деньги и как быть с этим? С этим пусть сам разбирается. Коротков решил посетить Громова и на месте определиться.
   Автомобиль въехал в Сосновку. Ничего необычного: умирающее село зияло оконными проёмами в брошенных домах, которых оказывалось большинство.
   Деревня, милая деревня,
   Забытый край земли родной,
   Твои иссохшие коренья
   Позвали путника домой.
  
   И он пришел, надежды полон,
   Построить новые дома,
   Но быт деревни слишком солон,
   В глуши находится она.
  
   Течет река в свою обитель,
   Пустым окном глядит изба,
   Давно покинул ее житель,
   Такая ей дана судьба.
  
   Присел наш путник на крылечке,
   Окинул взором старый двор,
   Деревня в брошенном местечке
   Фортуне шлет немой укор.
  
   Когда-то трактор и комбайны,
   Машин урчащих хоровод,
   Такие снились ей дизайны
   Среди заброшенных дорог.
  
   Пустым окном изба тоскует,
   А старый флюгер все звенит,
   И с ветром радостно воркует,
   Что перемены всем сулит.
   Будут ли здесь перемены, сложно сказать... Старший советник юстиции, а по-простому полковник, не знал где находится дом Громова, но определился сразу же верно. Кто-то скажет, что теремок выглядел белой вороной на фоне серых домишек, а кто-то подумает о настоящей красоте древнего зодчества. Коротков посчитал просто: супер!
   Он позвонил в домофон и почти сразу прозвучал ответ: "Входите". Громов встретил его на веранде, познакомились, присели.
   - Начну без прелюдий, Андрей Иванович, я ознакомился с некоторыми материалами, поговорил с людьми и однозначно понял, что вы можете лечить сложные случаи разных заболеваний. Если вы пожелаете этим заниматься, то никто вам мешать не станет. Врачей мы одёрнем в случаях возникновения вопросов, правоохранителям разъясним тему, так что можете жить и работать спокойно.
   - Может быть, квасу, чайный гриб имеется или просто чай? Спиртное не предлагаю - вы за рулём.
   - Благодарю, - отказался прокурор.
   - В городе меня ежедневно осаждали многие сотни больных людей. Как объяснить страждущему, что один человек не может вылечить всех? Как объяснить умирающему, что ты не в силах его принять? Я уехал из города, но не смог отказать в жизни односельчанке. Врачи развели пасквили... что делать?
   - Что делать? - повторил прокурор, - можно созвать совещание с руководством мэрии, полиции, Следственного комитета, больницы.
   - И что, доказывать, что я не верблюд? - усмехнулся Громов. - Нет уж, спасибо, вы сами там разбирайтесь между собой, а меня увольте. Работы у меня и без медицины много: садить, полоть, копать, собирать ягоды, грибы, охотиться, детей растить и так далее. Врачи специально обучались. Вот и пусть теперь отдают свои знания людям, а меня увольте, - повторил он.
   - Но как же так, - огорчился прокурор, - вы же можете помочь многим людям! Разве есть что-то дороже здоровья!?
   - Нет уж, увольте, - ещё раз высказался Громов и встал, давая понять, что аудиенция закончена.
   Это ничего, подумал Коротков, всё равно Громов кого-нибудь вылечит, а врачи снова наедут. Эти себя унизить не дадут. Вот тут и я вмешаюсь.
   После ухода прокурора Андрей задумался. Не так прост оказывается этот фрукт. Он не сказал главного, зачем приходил: о желании патронажа моей практики исцеления. Хитрец...
  
  
   * * *
  
  
   Лето! Лучшая пора на всём белом свете, не смотря на жару, духоту или ливни.
   Лето изумрудится в деревьях,
   На березах, соснах, тополях,
   На лучисто-солнечных сплетеньях
   Зависает жаром на полях.
  
   Расстелилось светом над отчизной,
   Под высоким небом голубым,
   Тучкою брыкается капризной,
   Дождиком балуется грибным.
  
   Утро, напоенное росою,
   Засверкает в капельках воды,
   И природа радостной слезою
   Заблестит от сказочной мечты.
  
   Отклубится вечером закатом,
   Отпылит дорогой на ветру,
   Ночью освежится ароматом,
   Бодростью вспорхнувши поутру.
  
   Лето воплотилось жаждой жизни
   В травах и кустарниках, лесах,
   Муравьи, козявки, даже слизни
   В собственных блуждают чудесах.
  
   Лето - непременно царь природы
   Среди прочих жизненных времен,
   Теплотою веет от погоды
   Когда мир грозою озарен.
   Емельянов уже скосил траву, в этот раз ему помощь не требовалась, не литовкой махать. Нацепил навесную косилку на трактор и скосил поле зараз. А вот собирать высохшую траву в копны и перевозить её в собственный огород он попросил помочь родственников. Жена и зять сгребали сено, укладывали на прицепную тележку, Емельянов отвозил, оставляя сено в огороде. Цеплял к копне на тележке фиксированный трос и отъезжал. Трос сбрасывал всю копну на землю сразу. За день перевезли в огород всё сено с лугов. Теперь оставалось переместить его под навес на хлеву.
   Так специально строили крестьяне типа сарая, открытого с одной стороны над хлевом. Помещенное в него сено не давало промерзать потолочному перекрытию, и корова находилась в тепле.
   На следующий день Андрей и тёща вилами носили сено с огорода, закидывая его в сарай, тесть укладывал и утрамбовывал его внутри. За день с проблемой справились всецело.
   Вечером "за рюмочкой чая" Емельянов нахваливал Андрея:
   - Конечно, раньше я неделю литовкой махал, чтобы накосить сена на зиму корове. Потом сено сгребали в копны и с женой тащили верёвками в одно место, к стогу. Метали стог. А по снегу просили трактор, чтобы привезти его в огород. Хлев всё равно утепляли сеном, но не таким количеством, а теперь корове будет гораздо теплее. И на душе теплее, когда кормов достаточно, когда такой зять имеется. Ни у кого такого зятя больше нет, за Андрея, - Емельянов поднял рюмку.
   Вечером в постели Настя заговорила:
   - Смотрела сегодня на отца и чуть не плакала от радости. Конечно, крестьянский труд очень тяжёл. Зимой деревья валили, пилили на чурки и возили зимой на саночках, потом дрова кололи, но это уже летом, зимой некогда, надо белку и соболя бить, иначе без денег совсем останемся. Сколько работы на огороде: ты знаешь, Андрей. Ты всё механизировал и облегчил, родители в восторге! Маму вылечил и деток подарил замечательных! Не верят сельчанки, что они не плаксивые и ночами спят. А мне что, пусть не верят, это их дело.
   Она прижалась к мужу и задышала чаще...
   Утром Настя кормила деток и потом уже готовила завтрак. В обед всегда был борщ или щи. Настя или тёща готовили супы по очереди. Зачем варить вместе, если можно покушать в любом семейном доме? Но чаще всего отливали половину и приносили кастрюльку с супом в другой дом. Ужинали самостоятельно, но иногда вместе, когда хотели что-то отметить или выпить по поводу, поговорить.
   Только сели за стол и звонок в домофон. Домофон в деревнях редкость, а тем более видео. Но он иногда показывал истинное лицо звонящих: сельчане не знали, что он ещё и изображает. Определенные жесты говорили о многом.
   - О! - воскликнул Андрей, - важный гость прибыл, очень важный. Ты сбегай, Настя, быстро за родителями, пусть придут, познакомятся. А то ведь вздыхать будут, что не увидели.
   Громов сам вышел встречать гостя за ворота, заметил сразу, что прибыл он с водителем, но без охраны.
   - Честно сказать не ожидал, Иван Мергенович, не ожидал увидеть вас в такой глуши, но проходите, рад встрече.
   Министр обороны Российской Федерации Кужугет вошел во двор. Обычные деревенский дворик, но вот сам дом строился по чертежам древности, скорее всего ХVII века. Вместительный зал для такого строения, но хозяин пригласил на кухню.
   - Мы с супругой собираемся завтракать...
   - Благодарю, Андрей Иванович, но...
   - И даже не возражайте, Иван Мергенович, - в свою очередь перебил Громов, - такого завтрака вы нигде не найдете, на столе ничего купленного нет. Вы подумаете о хлебе, но жена выпекает его сама, она через минуту будет. Издавна охотники на Руси говорят, что лосятина лечит, а говядина калечит. И правильно говорят. Вот, например, говядина - это же сплошная химия. В комбикорме всегда есть гербициды, пестициды, нитраты. Кроме травы в него добавляют зерно, а это означает присутствие химии, то есть пшеницу опыляли от вредителей. В сами корма добавляют ферменты, биостимуляторы, антибиотики и ряд лекарственных препаратов дабы повысить устойчивость домашнего скота к заболеваниям. В крупных хозяйствах бывает и так, что животные не видят зелёную траву и солнечный свет от рождения до убоя. А значит, ведут ограниченный образ жизни и получают профилактику от заболеваний в виде антибиотиков, прививок, гормонов-стимуляторов роста. А животные в естественных условиях живут и питаются без вмешательства человека. Обходятся без лекарств, развиваются без стимуляторов, много передвигаются, самостоятельно добывают ягоды, кору, травы, коренья и грибы. У меня на столе мясо лося, оно априори относится к экологически чистому продукту. Целебные свойства лосятины давно известны: благотворное воздействие на кожу, волосы и ногти, мозговую активность, нервную систему и сердечно-сосудистую. А также способность повышать уровень гемоглобина, укреплять ткани костей и мышц. Отказываться нельзя, Иван Мергенович.
   В кухню вошла Настя с родителями. Телевизор в доме был, и они сразу узнали министра. Громов знакомил их:
   - Иван Мергенович; Настя, моя супруга, её мама Дарья Филипповна и папа Петр Степанович. Командуй, Настенька, будем завтракать.
   А ещё говорят, что в деревнях плохо живут, подумал министр. Такого стола и у олигархов не бывает. У них, конечно, есть разные изыски, но такие вряд ли. Помидоры и огурцы - привычное дело, а вот грузди и рыжики уже не во всех дворах; солёный, жареный и копчёный таймень - редкость; лосятина тоже не у всех есть.
   После завтрака Андрей с министром ушли в зал, устроились в креслах у журнального или перекатного столика. Андрей налил в рюмки коньяк.
   - Я очень ценю, - начал он, - что вы приехали лично, Иван Мергенович, не отправили повестку, по которой я был бы обязан явиться в военкомат.
   - Извините, Андрей Иванович, но по-другому не мог поступить, вы мне жизнь спасли, избавили от болезни. Врачи хотели меня списать и до сих пор не понимают, каким образом я исцелился. Разве я мог по-другому?
   - Конечно, я понимаю вас, Иван Мергенович, и знаю о цели вашего визита. Частичная мобилизация, это наверняка оправдано.
   - Да, но по закону вы не подлежите мобилизации, у вас детям по месяцу, - пояснил министр.
   - И это я понимаю тоже, - добавил Громов. - Считаю преступным высказываться негативно о СВО, но каждый человек имеет право на своё мнение, не правда ли? И как отделить это мнение от отзыва о специальной военной операции? Я, например, поддерживаю СВО, но считаю, что войну в белых перчатках не ведут... Братский народ, а братский ли он? По телевизору говорят, что украинцы верят в то, что мы сами обстреливаем Донецк и другие города. Это дебилизм или согласие на всё под страхом смерти? Что это, может быть, что-то другое? Почему у нас действующий глава страны всегда прав, а уйдя с поста оказывается не прав? Это тоже дебилизм или что-то другое? Нет огрехов у человека, а как только ушел с поста их появляется куча... Почему-то многие или некоторые считают, что законы природы в политике не действуют. Выражаем протест, ха-ха, кому он нужен, а вот по морде - это протест! Образно, конечно. Но о дружбе народов мы говорить не будем.
   - Я всё понимаю, Андрей Иванович, но как обычный солдат вы не нужны стране, вернее, в этом нет большой необходимости.
   - Вы хотите, Иван Мергенович, чтобы я послужил Родине в другой ипостаси?
   - Совершенно верно, - подтвердил министр.
   - Но я уехал из города, чтобы меня оставили в покое и не доставали. Хочу жить как все - тихо, спокойно, с женой и детьми. Я не сыщик, не доктор, не предсказатель, а меня заставляли заниматься именно этим. Врачи и детективы считают меня врагом. Сейчас вам хочется, чтобы я давал точные координаты скопления живой силы противника, его военных складов, ракетных установок и так далее. Если придет повестка, то я явлюсь в военкомат и пойду служить, как все военнообязанные граждане России.
   Громов встал с кресла.
   - Я вас понял, Андрей Иванович, повестка вам не придет, удачи.
   Министр попрощался и ушел.
  
  
  * * *
  
  
   Осень, пора золота и багрянца, падающих листьев и заберегов на речке, моросных дождей с порывистым ветром. Пора подведения итогов - сбора урожая, ягод, грибов.
   Осенний лист колышет ветер
   И веет страхом холодов,
   Листок, притихнувши под вечер,
   Посылы шлет до облаков.
  
   И вспоминает день прошедший,
   Всё лето в образах творя,
   Он видит дождь, водой ушедший
   В подстилку жизни бытия.
  
   Он видит солнца луч искристый
   Играет в капельках росы,
   Светится бликом золотистый
   Утрами в ранние часы.
  
   Он видит ветер ураганный,
   Потоки бурные воды,
   И штиль потом всегда желанный
   Навеет запахов цветы.
  
   Он видит лето в красе полной,
   Зеленым светится бочком,
   Летели грёзы птицей вольной
   За счастьем с теплым ветерком.
  
   Но на пути попалась осень,
   Дождей, промозглости сестра,
   И на листе желтеет проседь,
   Теперь её пришла пора.
  
   И мысли путаются зябко,
   На хлорофилл напал склероз,
   Печаль ещё зевает сладко
   Под обострившийся невроз.
  
   Но что поделать, время года,
   Пора листочку на покой.
   Но ещё держится, бедняга,
   На ветке жёлтою мечтой.
   Осень... Вся большая семья обедала вместе за столом у Громовых. Дети в кроватках полёживали рядом, гулили, улыбались и о чём-то наверняка думали, пытаясь садится самостоятельно.
   Внезапно заработал домофон, на экране появился главный врач района.
   - Принесли же его черти, - произнесла Настя, - покушать спокойно не дадут...
   Она вышла из-за стола и принимала администратора за столом на веранде.
   - Извините, Валерий Павлович, там у нас семейное мероприятие, - она махнула рукой на дом, - переговорим здесь, вы не против?
   - Здравствуйте, Анастасия Петровна, я приехал по делу. Вы получили диплом фельдшера, насколько мне известно, но почему-то работать никуда не устроились...
   - Да, это так, Валерий Павлович, вышла замуж, родила двойняшек, сейчас им пять месяцев уже. У вас ко мне предложение?
   - Верно, вы знаете прекрасно, что медпункт не работает здесь по причине отсутствия фельдшера. Кроме вас с медицинским образованием здесь никого, а чужаки сюда не поедут. Вы это понимаете сами, надеюсь.
   - Медпункт или ФАП (фельдшерско-акушерский пункт)? - решила уточнить Громова.
   - ФАП, конечно, - ответил Стоянов. - Предлагаю вам поработать по специальности, Анастасия Петровна.
   - Я ещё кормлю грудью, - пояснила Настя, - но, в принципе, поработать можно. В деревне труд не нормирован фактически - и ночью поднимут, и в обед заявятся, и днем не придут. Соглашусь, если санитаром ко мне мужа оформите.
   Главный с удивлением посмотрел на неё. Настя пояснила:
   - Полы сама стану мыть или мама поможет... Пусть сплетницы языки не чешут.
   - Санитар не медбрат, согласен. Жду вас завтра на оформление. Всего доброго.
   Настя вернулась в дом, передала суть разговора.
   - Согласилась и тебя, Андрей, на работу оформила, - повторила она, - ты не против?
   - Не против, завтра поедем и оформимся официально, - ответил он.
   - Что это было, - спросила Дарья Филипповна.
   - Чего тебе не понятно, Даша? Дети на работу устроились, - ответил за них Емельянов.
   - Ты будешь в медпункте полы мыть? - удивилась Дарья Филипповна.
   - Да не будет он полы мыть, мама, - в сердцах бросила Настя, - просто так надо, сама вымою, и ты поможешь.
   - Ладно, будем считать прения завершёнными, - подвел итог Андрей, - завтра вы тоже с нами поедите, - обратился он к родителям, - мы с Настей пойдем оформляться, а вы с детьми останетесь. Остаться дома не получится - долго проездим. Поэтому берем подгузники и вперед.
   На следующий день вернулись домой только к вечеру. В кадрах оформились быстро, но многое что пришлось получать. Халаты, простыни, салфетки, инструменты, медикаменты и так далее.
   Утром Настя с матерью пошли в медпункт, чтобы прибраться там и приготовиться к приёму больных. Андрею велели привезти детей через четыре часа на кормление. Он возразил:
   - Конечно, медпункт в соседнем доме находится, это очень далеко. Сложно прийти домой и покормить детей, самой поесть?
   - Да, ты прав, Андрей, придём, детей покормлю и сами поедим с мамой. До сих пор удивляюсь - как я согласилась на эту работу при грудных детях? Ты мне там в мозгах ничего не подправил? - прищурила она глазки.
   Мать сразу насторожилась, замерла во внимании.
   - Зачем тебе что-то править? - удивленно ответил Андрей, - ты правильно поступила. Вот если бы не согласилась, то я бы тебя попросил.
   - Понятно, - усмехнулась Настя, - всё подстроил, а зачем?
   - Ничего я не подстраивал, - категорично ответил Андрей.
   - Ладно, - махнула рукой Настя, - зачем попросил бы?
   - Так тут несколько причин: вряд ли бы тебя стали приглашать во второй раз. И потом - пора становиться знаменитостью.
   - Не поняла, какой ещё знаменитостью? - удивилась Настя.
   - Это сама скоро поймёшь. Хватит болтать: деток пора кормить, - ушел от ответа Андрей.
   После обеда Настя с мамой завершили работу в медпункте: вымыли, вытерли, расставили по своим местам. Повесили объявление: "Первичный амбулаторный приём с 11-30 до 15 часов кроме субботы и воскресенья". И второе объявление: "Для тупых и нетупых проверяющих справка: кроме первичного приёма существуют процедуры и обходы по дворам. Если непонятно, то вы соответствующий". Как показали последующие дни - вопросов не задавал никто. Но главный врач, приехавший через несколько месяцев, улыбнулся и приказал снять последнее объявление.
  
  
  * * *
  
  
   Оставив детей с бабушкой. Громовы вышли на работу. На крыльце медпункта их уже поджидала небольшая толпа пациентов. В коридоре Громов объявил:
   - Анастасия Петровна начнёт прием через пять минут, я приглашу.
   - Анастасия Петровна, - съехидничала одна из пациенток, - мы тоже теперь должны так звать эту Настю?
   - Должны, - просто ответила другая, - она же доктор.
   - Фэршал, - возразила первая, - не врач.
   - Ты говорить научись, а потом спорить станешь, - одернула её вторая.
   - А ейный мужик чё здесь делает, тоже нас смотреть будет? - поинтересовалась третья.
   - Не-е, Емельяниха говорила, что он устроился санитаром, - пояснила четвертая.
   - Ловко мужика пристроила, ловко, - съязвила первая.
   - А чё, работы другой нет, пусть полы моет - и то копеечка в бюджет, - вставила свое слово вторая.
   - Не-е, полы сама докторша будет мыть или Емельяниха иногда, так она сама говорила, - объяснила четвертая.
   В коридоре появился Громов в белом халате.
   - Кто первый? Проходите.
   Настя всех деревенских, в отличие от мужа, знала по именам и фамилиям, но всё равно заглянула в карточку.
   - Присаживайтесь, Вероника Петровна, на что жалуетесь, что беспокоит? - спросила она.
   - Так я... это... диабет у меня, за лекарствами вот пришла. Раньше ходила в райцентр каждый месяц, а теперь вы будете выдавать?
   - Да, я буду выдавать бесплатные лекарства, но по спискам, которые мне передали в Сибирске, у вас выдача через две недели. Давайте сахар померяем. Глюкометр и тест-полоски вам выдали, дома сахар меряете?
   - Врать не стану, не меряю.
   - Таблетки пьёте?
   - Пила в начале, а потом перестала - всё равно никаких улучшений нет. И чё это за диабет: от него не лучше, не хуже, зачем пить таблетки?
   - Таблетки пить необходимо обязательно, - строго наставляла Громова. - Диабет - это тихий убийца! Сейчас вроде бы всё хорошо, а потом может инфаркт хватить или инсульт, ногу могут отрезать из-за образовавшихся язв и последующей гангрены. Потом здоровье не вернуть, а сейчас можно предотвратить осложнения.
   - Но мне никто не говорил, что могут возникнуть такие осложнения, - испуганно произнесла больная.
   - Я вам говорю и обязательно возникнут, если принимать лекарства не будете. - Она посмотрела на глюкометр. - У вас сахар выше нормы в три раза, высокий сахар забивает сосуды, а отсюда возникают осложнения. Будите пить лекарства - будите жить. В противном случае судьба ваша печальна, Вероника Петровна. Придете ко мне через недельку - скорректируем лечение, - объявила Громова.
   Следующим вошел небольшого роста коренастый мужчина, которого ранее на крыльце не было. Сразу видно - не сельский, но Громова узнала его. Сын Матвеевой, уехал в город и не появлялся у матери лет двадцать, слухи ходили, что сидел в тюрьме. Зашёл, посмотрел внимательно на Громову, ничего не сказал и вышел. Она только удивленно пожала плечами и продолжила приём.
   После вышла с мужем на улицу, и они направились к дому. Сразу подкатил джип Чероки, из него вышли четверо накаченных парней и немного отодвинули Андрея в сторону. Бритоголовые встали полукольцом, чтобы девушка не смогла сбежать.
   - Один солидный и богатый господин приглашает тебя, Настя, проехать к нему в город прямо сейчас, - объявил один из парней. - Будешь у него на полном обеспечении, ни в чём не нуждаясь. Бриллианты, шубы, машины - всё у тебя будет. Отказываться нельзя. Прошу, - он открыл дверку машину, сделав приглашающий жест.
   - Ты объясни Матвею...
   Но парень резко и сильно ударил Андрея в живот и удивленно взглянул на него. Все загибались от такого удара и хватали ртом воздух, многие падали на землю, а этот даже не вздрогнул.
   - Ты объясни Матвею...
   Но парень вновь ударил со всей своей мощью, Андрей перехватил кулак и вывернул руку, приговаривая:
   - Ты объясни Матвею, что теперь он мне должен...
   Но договорить Андрею снова не дали. Трое других парней напали на него сразу. Продолжая удерживать вывернутой руку первого парня, Громов наносил удары ногами и вскоре троица оказалась на земле без чувств. Обычные бритоголовые спортсмены (в прошлом), которые служили в одной из бригад вора в законе Матвея.
   Андрей продолжил, выворачивая руку сильней, парень заверещал.
   - Теперь он мне должен миллион зеленых до завтрашнего вечера и личные извинения Анастасии Петровне. Вас больше бить не стану - просто оторву ручонки или головенки. Это уж как получится.
   Андрей крутанул руку парня, и она повисла плетью, а сам он ещё долго выл от боли, корчась на земле.
   Андрей взял Настю под руку и увёл в свой двор. Там она испуганно и торопливо спрашивала:
   - Что это было, Андрей, кто эти парни и что им надо? Ты упоминал Матвея, ко мне заходил сын Матвеевой...
   - Да, Настенька, у тебя был сын Матвеевой, он давно уехал в город и там стал бандитом, вором в законе по кличке Матвей. А тебя он хотел взять в качестве содержанки. Очень хотелось низкорослому, коренастому мужичку, чтобы его ублажала стройная и высокая дама.
   - Я ему собачка что ли? - возмутилась Настя.
   - Он же вор в законе, Настя, для таких лиц ничего нет святого. Он бы насиловал тебя некоторое время, а потом выбросил, как использованный презерватив, извини за сравнение. Ты примешь его извинения?
   - Фу, гадость какая, - сморщилась Настя, - на хрена мне его извинения?! - возмутилась она.
   - Правильно, от чистого сердца он никаких извинений не даст, тогда мы его элементарно нейтрализуем, - пояснил Андрей.
   - Это как?
   - Если не усложнять, то всё просто на свете, - улыбнулся Андрей, - это как на войне - одни наступают, другие держат оборону. Но лучший метод обороны - это наступление. Так что будем контратаковать.
   - Ты драться с ними будешь? - испугалась Настя.
   - Успокойся, Настенька, успокойся, никто драться не станет. Контратаковать - это вовсе не значит морду бить или из пистолета стрелять. У меня и пистолета-то нет. Можно позвонить в полицию, например. Помнишь, к нам генерал приезжал...
   - Константинов Ефим Иванович... Он поможет?
   - Конечно.
  
  
  * * *
  
  
   Сиплый, Худой, Хрящ и Бендер с трудом вползли в свой джип Чероки. Если Сиплый, Худой и Хрящ постепенно приходили в себя от нанесенных ударов, то Бендер продолжал постанывать, вывихнутое плечо ныло и отдавало резкой болью при малейшем движении.
   - Едем в травмпункт, - приказал Бендер, как старший среди них.
   - Что мы Матвею скажем? - спросил со злостью Сиплый.
   - В травмпункт, - обозлился Бендер, - потом все разговоры.
   Он ойкал и стонал на каждой ямке, когда автомобиль немного потряхивало, сжимал левый кулак и скрипел зубами. Но вот они добрались до травмпункта и, естественно, прошли к врачу без очереди все вместе.
   Худой, по фигуре был самый толстый из них, достал пистолет, произнес угрожающе:
   - Лечи, лепила, или тебе сейчас плечо отстрелю.
   Доктор затараторил:
   - Да, да, конечно.
   Он взял правую руку больного за запястье и локоть, немного потянул и повернул. В плече что-то щёлкнуло и сустав встал на место, сильные боли исчезли. Доктор объяснил:
   - Вывих вправил, но немного болеть ещё будет, если рукой двигать. Надобно на повязку предплечье повесить и плечо к туловищу прижать.
   Бендер облегчённо вздохнул: боли ушли, теперь можно ехать к Матвею.
   Вор спросил сразу же:
   - Настя где?
   - Понимаешь, Матвей, её какой-то мужик отбил, мне руку оторвал, только сейчас лепила в травмпункте на место поставил, а парней всех вырубил сразу, - Бендер замолчал с тоскливым видом.
   - Какой-то деревенский мужик отымел моих лучших бойцов... Вы издеваетесь или действительно обгадились напрочь?
   - Он ещё сказал, что ты, Матвей, должен ему завтра к вечеру миллион зелёных и лично извинится перед бабой, - добавил Бендер.
   Матвей ничего не ответил, он достал пистолет и в ярости высадил всю обойму в Бендера. Произнес с ненавистью:
   - Родителям лимон деревянных выдать, а эту мразь закопать в лесу. Завтра к вечеру чтобы баба у меня была. Иначе все в земельку ляжете, как собаки. Пошли вон...
   Бойцы вылетели из комнаты пулей.
   - Чё делать будем? - спросил Сиплый.
   - Чё делать, чё делать? - повторил Худой. - И на фига ему эта кобыла сдалась? Он же у неё под титькой свободно пройдет...
   - Так потому и сдалась, что кобыла, - вынес свой вердикт Хрящ, - хочет поиметь каланчу для разнообразия.
   - Нам-то чё делать, если опять этот мужик её провожать пойдет? - с обречённостью спросил Сиплый.
   - Чё делать, - усмехнулся Хрящ, - валить его сразу и все дела, а бабу в машину запихивать. Сейчас сменим номера на машине и баста.
   - Согласен, - объявил Худой, - ещё и маски наденем, чтоб не узнали потом.
   - Да, так и будем действовать, - согласился Сиплый, - мужика сразу валим, а бабу в машину. Посмотрим, как он с дыркой в башке будет нам ручонки откручивать, - усмехнулся Сиплый.
   На следующий день троица подъехала в Сосновку к пятнадцати часам, встали напротив ФАПа. Время шло, а из него никто не выходил.
   - Странно, - пробубнил Худой, - схожу проверю.
   Он вышел из автомобиля, подёргал дверь - закрыто. И тут все поняли, что опоздали, словно непонятным образом сдвинулось время. Но может быть, фельдшерица закончила прием раньше?
   - Подъезжай к её воротам, - скомандовал Сиплый, - заходим, валим всех сразу, кто будет, а бабу под дых и тащим в машину.
   Худой подъехал и встал так, что из-за машины не видно ничего снаружи. Качки вошли и сразу же скорчились от боли и позывов кишечника. Сфинктеры открылись непроизвольно, выпуская кал и мочу прямо в штаны. Было уже не до бабы, и они с трудом вернулись в машину.
   Худой завёл двигатель и рванул из села, через километр остановился, понимая, что все сидят в испражнениях, в салоне вонища страшная. В лесочке снимали брюки и вытряхивали содержимое, вытирая кожу и брюки пожухлой травой. Никто не понимал, что произошло, гадая, что же они съели накануне, отчего пронесло всех?
   Вернулись домой, мылись, меняли брюки и проветривали машину. Только потом решились поехать к Матвею, но Сиплый возразил:
   - Вы как хотите, а я застреленным быть не хочу. Езжайте без меня.
   - Мы тоже не поедем, - согласился Худой.
   - Да, надо Матвею позвонить, - предложил Хрящ и протянул Сиплому телефон.
   - А чё это я должен звонить? - возмутился Сиплый.
   - Ты теперь старший, ты и звонить должен, - пояснил Хрящ.
   - Не-е, нам лучше исчезнуть, - заявил Худой, - если позвоним, то Матвей сразу отдаст приказ убрать нас, а так хоть ночь выиграем. Я, например, исчезаю прямо сейчас.
   - Матвей все равно найдет нас. У нас только один выход - прийти в полицию и потребовать, чтобы нас провели по программе защиты свидетелей. Так меньше шансов Матвею отыскать нас.
   Матвей, не дождавшись своих "послов", утром следующего дня вызвал к себе бригадира одной из бойцовских группировок. Приказал:
   - Необходимо разыскать и доставить ко мне Сиплого, Худого, Хряща в любом виде - хоть живых, хоть мертвых. Нет, мертвых лучше закопать сразу и доложить. Отправь людей в Сосновку, там живет и работает фельдшером одна баба, её необходимо доставить ко мне без видимых следов насилия. Баба под два метра ростом, медпункт найдете, а живет она в тереме, там на деревне один дом такой. Если кто-то будет мешать доставке её ко мне, то убрать без разговоров. Миллион за бабу даю, свободен.
   Картон потер руки: миллион, это прелестно, подумал он. Привезти бабу - плёвое дело. Часть бойцов он отправил на поиски Сиплого, Хряща и Худого, а сам с тремя бритоголовыми направился в Сосновку. Картон не размышлял: зачем нужна баба Матвею - натянуть, приласкать или бизнес делать. Ему всё равно. И водитель гнал по хорошему асфальту с приличной скоростью, пока не налетел на острый кусок железа. Кювет, сосна, взрыв - известный сюжет гонщиков.
   В это время Сиплый, Худой и Хрящ давали показания в уголовном розыске областного управления, заключив сделку со следствием. Новый паспорт, новое жительство... А к Матвею уже выдвинулись омоновцы для задержания по факту убийства Бендеры и покушения на похищение гражданки Громовой.
   Он, естественно, всё отрицал и вину не признал, но суд арестовал его. В камере, случайно поскользнувшись, Матвей упал лицом прямо в парашу, мгновенно превратившись из законника в офоршмаченного сидельца. Пытался отстоять свои права, но его вовсе опустили. Привыкший командовать, он не мог жить в статусе петуха, и повесился на непонятно откуда взявшейся веревке.
   А в Сосновке Настя спрашивала Андрея:
   - Ничего не поняла - заявились во двор какие-то мужики, скорчились, скрючились и уползли обратно. Что это было?
   - Так снова за тобой приезжали бойцы Матвея, но я наслал на них домового, и он отключил у них все сфинктеры.
   - Какого домового? - не поняла Настя, - ты мне сказку рассказываешь?
   - Может быть, и сказку, если не считать того, что эти мужики обгадились и описались прямо в штаны, потому и уползли обратно в свой джип. Не до похищения было с кучей дерьма в штанах и полных ботинках псины.
   - Правда, что ли? - спросила Настя, - то-то я видела, что они задом крутят и как-то нараскоряку стоят, - она рассмеялась, хохотала до колик в животе, представляя обгаженных мужиков.
   Позже Настя спросила серьёзно:
   - И что теперь будет, Матвей новых бойцов за мной отправит?
   - Уже нет, Настенька, его посадили за убийство, теперь он не скоро выйдет и ему точно не до тебя, - пояснил Андрей.
   Настя не удивилась, но подумала: откуда он всё знает...
  
  
  * * *
  
  
   Поздняя осень в календаре, а на улице уже настоящая зима, выпал снег и большинство сельчан ушло в тайгу на охоту. Снег, который уже не растает до весны, речка покрылась тонким льдом, но на стремнинах ещё оставались промоины. Температура ночью опускалась до минус двадцати, а днем поднималась до минус пяти, но нуля или плюса уже не было и до поздней весны не будет.
   Зима, мороз, летят снежинки
   Под дуновенье ветерка,
   То неба хмурого слезинки
   Шлют кучевые облака.
  
   Зайчишка белый лёг под ёлкой,
   Он в шубе тёплой не замерз,
   Но весь дрожит, не хочет с волком
   Нос к носу встретиться всерьёз.
  
   А снег кружится, завихряет,
   Метёт российские поля,
   В лесу под ёлкой застревает,
   Укрыв трусишку, схороня.
  
   И заяц дремлет до рассвета,
   Стрижёт ушами каждый звук,
   То мышка, сказками воспета,
   Проход под снегом роет вдруг.
  
   Но тут сова крылом бесшумным
   Мелькнула в снежной пелене,
   Мышиный писк летел безумным
   Ответом снежной тишине.
  
   А снег летал, кружил и падал,
   Он зайцу нёс от туч привет,
   Ушастик, может быть, и плакал,
   Но жив трусишка, вот ответ.
   Емельянов собирался в тайгу, не желал сидеть у зятя на иждивении. Пусть немного, но на соболях он заработает немного денег. На семейном совете решили всё-таки отпустить его на охоту. И не просто отпустить, но и помочь. Андрей отдавал ему свою мелкашку "Соболь" с оптикой. Это было для Емельянова лучшим подарком.
   - Теперь соболю никуда не уйти, - объявил он.
   - Согласен, - объявил Андрей, - но добыть тебе, Петр Степанович, придется не менее пятидесяти соболей, придется постараться, конечно. И соболь к тебе пойдет ярко седой расцветки.
   - Зачем мне такой уродец, - возразил Емельянов, - за него и тысячу никто не заплатит.
   - Ты идёшь на охоту для удовольствия, охотку сбить или всё-таки денежку заработать от продажи пушнины? - спросил Андрей.
   - Конечно, заработать.
   - Если заработать, тогда шкурки необходимо выделать.
   - Выделанные никто не купит, - возразил Емельянов, - только в городе возьмут, а там у меня ни связей, ни знакомых. Не на улице же шкурками торговать.
   - Вы, Дарья Филипповна, умеете шкурки выделывать? - спросил Андрей.
   - Конечно, умею, в деревнях все умеют, - ответила она.
   - Тогда поступим следующим образом, - объявил Андрей, - я завезу на снегоходе Петра Степановича к зимовью в тайге. Каждый месяц стану приезжать и забирать добытые шкурки, привозить продукты, а Дарья Филипповна станет их выделывать здесь. Теперь к вопросу о шкурках. Одна штука седого соболя пятого уровня стоит на аукционе до двадцати пяти тысяч рублей. У меня есть в городе знакомый бизнесмен, который купит у тебя, Петр Степанович, пятьдесят шкурок соболя ярко седой расцветки за миллион двести пятьдесят тысяч рублей. Вас в райцентре просто дурили, покупая такого соболя за пятьсот рублей, а сами потом продавали его за двадцать пять тысяч.
   - Вот суки...- выругался Емельянов.
   В выходные Андрей завёз тестя в тайгу. Продукты, запасную одежду, боеприпасы и прочее разместил на волокуше. Пса Пирата пришлось брать с собой на снегоход, положив на сиденье поперек между мужчинами. Без собаки в тайге сложно или даже нельзя.
   Снег уже выпадал несколько раз и настала пора ехать за сохатым. Но теперь Громовы работали и пришлось ехать в выходные, оставив детей с бабушкой. Лося подстрелили без проблем, освежевали гораздо быстрее, чем тогда в первый раз, кое-какой опыт у Андрея появился. Мясо разрубили на части и больше половины подвесили на деревьях, чтобы не достали волки. Медведи, понятное дело, уже отдыхали в берлогах.
   Настя не могла остаться в лесу, на одно кормление она сдоила молока необходимое количество. А теперь требовалась настоящая кормешка. Андрей разгрузил мясо в цинковый бак и вернулся в тайгу. Но не поехал сразу к оставленному мясу, а остановился метров за шестьсот-семьсот на вершине холма, наблюдая в бинокль, как двенадцать волчьих голов скачут, пытаясь достать подвешенное на деревьях мясо.
   Выстрелы следовали один за другим и вскоре вся стая покоилась под деревьями. Андрей снял половину подвешенного мяса, увязал на волокуше и тронулся в путь. Дома спросил у жены:
   - Что делать с волками, Настя?
   - Снять с них шкуры там ты уже не успеешь, тебе ещё за мясом разок придется съездить. А после езжай за волками и вези их к нам в огород, там обдерем их, туши увезешь на реку - другие волки их сожрут, и зверьки разные, вороны пир устроят. Мясо волка есть не рекомендуется, у него запах противный и часто оно заражено трихинеллёзом и эхинококком, поэтому выбросим его. Мама шкуры заберет, каждую можно продать потом тысяч за сорок или шубы из них сшить.
   - На две шубы вполне хватит, как думаешь, Настя?
   - Вполне, - ответила она. - Вам с папой ли нам с мамой.
   - Вам, - объявил Андрей.
   Последних волков он привез уже затемно, разместил в гараже, чтобы не замерзли и легче потом было снимать шкуру.
   В понедельник Настя ушла на работу, взяв с собой детей, а Андрей с тёщей занимались волками. Как раз за день управились. И Андрей увозил туши подальше от села на реку.
   Вечером Настя покормила детей, покушали сами вместе с тёщей, и она ушла домой. Настя внезапно произнесла:
   - Ты знаешь, Андрей, из головы никак не выходит одна сегодняшняя посетительница. Это Уткина Галина, она пришла ко мне в конце рабочего дня, чтобы поплакаться или посоветоваться. А что я ей могу посоветовать? У ней дочка восьми лет, острый лимфобластный лейкоз, два года держали на препаратах, а сейчас отправили домой, чтобы девочка последние дни жизни провела в родных стенах. Представляешь, Андрей, у неё дочь умирает и сделать ничего нельзя. Врачи сказали, что может помочь только пересадка костного мозга за границей. А где такие деньги взять, где? Потребуется миллионов десять в рублях, но сейчас даже это поздно, - Настя заплакала...
   - Острый лимфобластный лейкоз, - повторил Андрей, - или рак крови. Он образуется из группы клеток, обладающих способностью к неконтролируемому размножению. Появляется так называемый злокачественный клон. Две хромосомы обмениваются участками или участок хромосомы утрачивается, или переворачивается, или появляется копия участка хромосомы. Просто надо разобраться с этими хромосомами и всё, делов-то на три копейки.
   Настя знала, что все слова мужа сбываются, а тут заявить такое...
   - Ты же никаких институтов не заканчивал, Андрей, откуда у тебя эти знания? - ошарашенно спросила она. - Я, фельдшер, и то в этом не разбираюсь, у нас в училище мельком эту тему озвучили, врачи разобраться не могут, а ты про три копейки говоришь. Почему?
   - То, что я сказал, врачи знают прекрасно. Но у них почему-то не хватает мозгов вмешаться в неадекватные хромосомы. Есть же определенные ферменты. Полимеразы - это строители, нуклеазы могут укоротить или разрезать, а вот лигазы могут указать, что необходимо вырезать. Надо пообщаться с девочкой и понять причину. Слиплись там хромосомы, обменялись участками или дубликат появился. Пригласи девочку завтра на прием, но обследовать и говорить с ней будешь именно ты, Настя.
   - Я?! - удивилась она, - я же в этом ни бельмеса...
   - Всё, что необходимо знать и сказать, ты узнаешь и скажешь, не сомневайся. Мне лишние проблемы не нужны, а ты вылечишь девочку, ты медик. Это потом пусть врачи репу чешут, как так получилось. Вернуть назад уже ничего не получится. Спать давай.
   Но в последние два слова он вкладывал совершенно другой смысл. Рука от колена поползла выше, лаская промежность, поднялась до груди, а язычок с шейки спустился на грудь, обводя соски. Настя задышала чаще, направляя мальчика в свой цветочек...
   Принимая больных на следующий день, Настя попросила одну:
   - Вы же с Уткиными рядом живете, зайдите к ним и пусть Галина с дочкой ко мне придут к трем часам дня, пусть обязательно придут.
   - Так не ходит она уже, только лежит девочка, ужас просто и горе, - пояснила пациентка.
   - Тогда пусть мать принесет её, обязательно принесет, - попросила Настя. - Сама лечением займусь.
   Соседку как ветром сдуло, побежала докладывать Уткиным и разносить вести по Сосновке, что фельдшерица будет лечить рак крови у Вики, Уткиной дочки.
   Галина в недоумении принесла дочку, а за ней следом на улице собралась почти вся женская Сосновка, мужики-то ушли на охоту.
   Мать раздела дочь и Настя ужаснулась. Всё тело девочки, в чём только душа держится, покрыто обширными подкожными кровоизлияниями.
   - Нос часто кровит, дёсны? - спрашивала Настя.
   - Да, всё кровит, ранки любые, нос, дёсны, кал черный, рвота с кровью, сердце бьётся, словно в истерике, дышать тяжело и слабость сильная, лимфоузлы увеличены, - отвечала Галина, - сил нету смотреть...
   - Я вылечу твою дочь, Галя, - произнесла Настя, - но с одним условием...
   - Всё, что хочешь, Настя, всё, что угодно сделаю, но денег у меня нет, - заплакала Галина, - говори, что делать надо, всё сделаю, - сквозь слезы повторяла она и встала на колени.
   - Сядь на стул и слушай, - потребовала Настя, - у твоей дочери произошел сбой кроветворной системы, вырабатывается очень много юных клеток крови, которые не могут нести взрослую функцию. Отсюда все беды с кровотечениями, лёгкими, сердцем, лимфоузлами и иммунитетом. Я устраню этот сбой, но ты должна помнить, что клетки крови обновляются раз в три месяца. Мгновенно ничего не происходит, но девочке с каждым днем будет становиться лучше и лучше. Через две недели исчезнут все синяки, а через месяц она будет себя чувствовать вполне прилично. Но помни - срок лечения три месяца, после этого можешь ехать в больницу и обследоваться. Но три месяца сидеть дома и никуда, не принимать никаких таблеток и других лекарств. И позже никаких лекарств не принимать, они станут только вредить здоровому организму. Не слушай никаких врачей и не иди у них на поводу. Ты всё поняла, Галя?
   - Вика будет здорова что ли? - нерешительно и недоуменно спросила она.
   - Будет полностью здорова через три месяца, - а сейчас иди в коридор и не мешай мне лечить твою дочь. Я позову, когда надо будет.
   Галина вышла в коридор, где уже находились десятки сельчан. Набились, как сельди в бочке. Всем хотелось знать происходящее из первых уст. Все шёпотом спрашивали: "Что, ну что"? "Лечит", - также шёпотом ответила Галина, - "сказала, что Вика будет полностью здорова через три месяца, но с каждым днем ей будет лучше и лучше".
   Сельчане ждали в коридоре, едва дыша от переполненности помещения, другие ждали на улице. Все ждали и верили в чудо.
   Андрей голосом Насти произнес: "Спать", - и Вика уснула. Он поводил руками над её тельцем и понял, что здесь произошел перехлест, лигазы конкретно указывали на это. Задействуя нуклеазы, он разъединял хромосомные абберации. Через час произнес: "Проснись".
   - Как себя чувствуешь, Вика? - спросила Настя.
   - Лучше, тётя Настя, голова меньше кружится, - ответила Вика.
   - Давай, я помогу тебе одеться, и ты пойдешь домой. Тебе будет лучше, никаких таблеток и переливаний крови тебе делать не надо. Отдыхай, а через три месяца пойдешь в школу, как все здоровые дети.
   - У меня больше нет рака крови? - с волнением спросила Вика.
   - Рака крови у тебя больше нет, - пояснила Настя, - но остаточные явления ещё есть, и они будут постепенно исчезать, только вмешиваться в этот процесс не нужно и никаких таблеток, - повторила она. - А сейчас ступай, тебе домой пора, мама в коридоре ждет.
   Улыбающаяся Вика вышла в коридор сама и даже отпрянула от удивления: куча народу стояло и охало от изумления - все видели, как мать несла её на руках, а тут вышла сам. Мама бросилась обнимать и целовать её, но тут вышел Андрей и скомандовал:
   - Все вон, девочки нужен свежий воздух.
   Сельчане выскочили на улицу. Но Андрей понял: "заклюют" девчонку вопросами и обнимашками, схватил её на руки и побежал к дому Уткиных. Но толпа не расходилась и "гудела" на улице, выдвигая разные версии. Чаще позитивные. Они же видели, что в последнее время не ходячая девочка вышла сама.
   "Пчёлы из этого гудящего улья" долетели и до Сибирска. Через две недели у Уткиных появилась целая комиссия врачей. Осматривали больную и удивлялись - никаких внешних признаков болезни, увеличенные лимфоузлы исчезли, синяки рассосались.
   Вердикт врачами вынесен единогласно: временная ремиссия непонятной этиологии, необходимо срочно продолжить интенсивное лечение.
   - Мы забираем девочку в больницу, - объявили доктора.
   Наученная Громовой мама Уткина резко заявила:
   - А не пошли бы вы, господа, вон отсюда! Дочку я вам больше на растерзание не дам. Вон из моего дома! - крикнула Галина.
   - Вы не шумите, мамаша, - возмутился заведующий детским отделением ЦРБ, - девочке необходимо стационарное лечение, и мы её забираем с собой.
   - Хрен ты у меня что заберешь, - зло объявила Галина, - проваливай и не появляйся здесь, иначе по судам тебя затаскаю и будешь ты, голубь сизый, двор подметать в больнице - диплом-то у тебя отберут, а может, и посадят даже за неправильное лечение. Пошли вон все, - ещё раз крикнула Галина и схватила сковороду.
   Медики выскочили на улицу, быстро уселись в уазик-буханку и уехали. Почти следом появились журналисты, которым Галина с удовольствием дала интервью. Уже на следующий день газеты пестрели заголовками: "Нападение врачей на частный дом" и в тексте: "Чтобы скрыть свою профессиональную непригодность, доктора ЦРБ пытались выкрасть из дома восьмилетнюю девочку Вику, которая якобы болела острым лимфобластным лейкозом. Несколько лет врачи лечили её от несуществующей болезни и залечили до такой степени, что отправили умирать домой. Дома девочка без лечения стала приходить в себя и окрепла, так врачи пытались похитить её, чтобы залечить до смерти и скрыть тем самым все следы. Редакция газеты надеется, что прокуратура проведет проверку указанной информации и примет правовое решение.
   Врачи с возмущением читали местную газету и подали на неё в суд за клевету. Так же написали заявление на Уткину Галину, которая не дает проводить врачам жизненно важное лечение её дочери Вике.
   Снова в Сосновку прибыла Милонова Татьяна Дмитриевна, младший советник юстиции, и опрашивала всех очевидцев происходящего. Все в один голос утверждали, что врачи приезжали, пытались силой увезти девочку в больницу, но мать со сковородой в руках дочь отстояла. У прокуратуры возникла дилемма: с одной стороны, похищение ребенка, как утверждаю очевидцы в Сосновке, с другой нарушены права и обязанности родителей по лечению детей. По заявлениям врачей ребенку требуется неотложная медицинская помощь. И опять эта чертова Сосновка...
   Прокурор района Коротков решил, что киднеппинга здесь нет, состав вымогательства отсутствует. А вот с медицинской помощью пусть разбирается суд. Коротков был уверен, что суд обяжет Уткину предоставить ребенка для оказания неотложной медицинской помощи. Но когда он принял решение, вдруг раздался телефонный звонок. Звонил прокурор области.
   - Юрий Сергеевич, здравствуйте.
   - Здравия желаю, Петр Андреевич.
   - Читал вашу местную прессу, опять там у вас вопрос, выведенного яйца не стоящий по Сосновке. Врачи утверждают, что им не дают лечить тяжелобольную девочку. А её мама заявляет, что девочка не больна вовсе.
   - Там вопрос не в этом, Петр Андреевич...
   - Именно в этом, Юрий Сергеевич, если ты этого не понял, то твои помощники провели некачественную проверку. Так ты назначь независимую экспертизу, которая установит больна девочка или нет. Отсюда и выводы буду простые и четкие. Действуй, Юрий Сергеевич.
   Коротков внутренне возмутился, но приказ прокурора области выполнил. Каково же было его удивление и возмущение, когда пришли результаты независимой экспертизы - девочка Вика не болеет и никогда не болела никаким лейкозом. Его словно током ударило или кувалдой шибануло. Мать Вики абсолютно права, девочку хотели похитить и залечить до смерти, чтобы скрыть свой неправильно поставленный диагноз, следствием чего явилось систематическое отравление лекарственными веществами организма девочки. Это покушение на убийство с целью сокрытия другого преступления, статья 105 УК РФ, пункты в, к.
   Коротков приказал немедленно возбудить уголовное дело и задержать подозреваемых лиц. Ими оказались заведующий детским отделением Уваров Самуил Маркович и лечащий врач Середкин Иван Терентьевич.
   Подозреваемые напрочь отрицали свою вину и уверенно заявляли, что действовали в рамках закона, что подтверждается историей болезни и проведенными анализами. Любая независимая экспертиза это с уверенностью вам подтвердит, объясняли врачи.
   - Уже подтвердила, - заявил следователь, - ваша история болезни больной Уткиной Виктории полная липа. Независимая экспертиза показала, что девочка никогда не болела лейкозом. С какой целью вы убивали ребенка целенаправленно, медленно и жестоко, заставляя мучиться от химиотерапии и прочих инъекций абсолютно здорового ребенка. Девочку тошнило, у неё выпадали волосы, её выворачивало наизнанку. С какой целью вы творили над маленьким ребенком все эти изуверства?
   Но врачи в один голос утверждали, что они лечили больную с лейкозом, а независимая экспертиза - это элементарная подстава и липа.
   В камере врачей насиловали и били всю ночь, теперь даже среди зэков они стали бесправными или опущенными, как говорят на зоне. Изуверов над детьми там действительно презирают.
   Врачи плакали, страдали, но свою вину не признавали. Следователь удивлялся - почему упорствуют эти сратые докторишки, неужели не понимают, что их вина полностью доказана, и они только усугубляют свою вину.
   Прокурор района так же недоумевал в чем дело? Во вшивой интеллигентности, хотят погибнуть героями? Какими героями, они сдохнут петухами от разрывов прямой кишки.
   Размышления прервал телефонный звонок.
   - Юрий Сергеевич? Это Громов беспокоит, спешу сообщить вам, что следствие задержало двух ни в чём неповинных врачей. Проверка в отношении них проведена поверхностно, непрофессионально, халатно и даже преступно. Прошу вас лично разобраться в этом вопросе.
   - Андрей Иванович, - ехидным голосом отвечал прокурор, - я понимаю, что вы человек уважаемый и авторитетный, но в данном случае вы абсолютно не правы. Вина врачей полностью доказана, и они будут осуждены по закону.
   - Они будут освобождены в ближайшее время, а вас прошу подумать, кто ответит за их незаконное задержание и арест, за изнасилование в камере и другие издевательства?
   Громов положил трубку и понял, что прокурор его не услышал. На следующий день Громова Анастасия дала интервью журналистам местной прессы и центрального телевидения.
   Она сообщила, что девочка действительно болела. Ей пришлось наблюдать её, когда малышку выписали, чтобы она могла провести последние дни дома. Врачи сделали всё, что смогли, но болезнь зашла слишком далеко.
   "Мне удалось вылечить девочку, но в это никто не поверил. Не просто не поверили, этим даже никто не соизволил поинтересоваться. Прокуратура, проводившая проверку, ни разу не задала никому вопрос о здоровье девочки. Все были уверены, что последняя стадия острого лимфобластного лейкоза консервативно не лечится, а на пересадку костного мозга у родителей не было денег. Девочка вылечилась, и я могу это доказать. Поэтому проведенная независимая экспертиза показала полное отсутствие лейкоза. В данном случае слились два негативных момента: неверие врачей в исцеление и полная импотентность правоохранительных органов. Сейчас честных врачей насилуют и избивают в камерах зэки. У следователя и тюремных надзирателей завязаны глаза или они таким образом хотят сломить волю честных людей и заставить подписать чистосердечное признание того, чего они не совершали? Это идиотизм, обыкновенный фашизм или в креслах сидят зажравшиеся оборотни? Я готова доказать факт излечения девочки любому профессору или академику, а генеральная прокуратура пусть считает моё интервью официальным заявлением и проведет проверку с принятием соответствующего решения. До какого времени у нас будут ещё насиловать и избивать невинно или других арестованных в СИЗО?
   После просмотра данного интервью по телевизору, прокурора района хватил инфаркт, а следователь не нашел ничего лучшего, как сбежать, скрыться в неизвестном направлении. В СИЗО активно заметали следы и лечили прямую кишку у арестованных врачей.
   Генпрокуратура отреагировала мгновенно, направив в Сибирск своего представителя и старшего следователя СК центрального аппарата. Арестованных врачей обследовали врачи области и они однозначно подтвердили факты неоднократного насилия. Начальника СИЗО, оперативной части и режима немедленно отстранили от занимаемых должностей. Арестованных пока перевели в одиночные камеры.
   Но это всё происходило в Сибирске. А в Сосновке, образно говоря, на каждом дереве, столбе, лавочке и заборе висело по журналисту. Всем очень хотелось видеть и знать, каким образом фельдшер станет объяснять академикам или профессорам факт излечения лейкоза. В любом случае будет сенсация. Даже если Громова ничего не докажет. Её аферу можно будет расписать во всех прелестях журналистского сосания пальца. И писаки ждали своего момента.
   В Москве академики заявили элементарно просто: "фельдшер вылечила острый лимфобластный лейкоз в последней стадии консервативными методами - это элементарный глюк, сказка или мошенничество". Никто из них не собирался зря тратить время и выслушивать бредовые доказательства фельдшерицы.
   Генеральная прокуратура решила спорный вопрос элементарно, заявив академикам, что если бред, то и подтвердите его на месте. В Сибирск полетел доктор наук, профессор, заведующий отделением детской гематологии ФГБУ НМИЦ Гематологии минздрава России.
   Профессор исследовательского центра гематологии удивился, посмотрев на теремок Громовых и даже скривился от убожества фельдшерского пункта.
   - Я предлагаю...
   - Чего ты там станешь мне предлагать, девушка, - перебил её сразу профессор, - я обследую больную, возьму анализы и на этом всё, - заявил профессор.
   - Попрошу не тыкать мне, дедушка. Анализы уже давно взяли, и они подтвердили, что бывшая больная Уткина Вика полностью здорова. Поработаем продуктивно или вы станете гордыней брызгать?
   Так профессора ещё никто не осаживал, и он даже немного сконфузился.
   - Если не брать анализы и не обследовать больную, то зачем я сюда приехал, - возразил он.
   - За доказательствами, вестимо, - Настя улыбнулась. - Что можно доказать на здоровом ребенке? Ничего. Я предлагаю следующее: вы в отделении детской гематологии областной больницы подбираете парочку тяжелых больных и привозите их мне. Я работаю с ними в течение часа, и вы получаете здоровых детей. Хоть заобследуйтесь потом. Согласны?
   - Но это же полный бред, - усмехнулся профессор, - это невозможно, подвел итог он.
   - Невозможно доказать дураку, что он дурак. Это действительно невозможно, а всё остальное в наших руках, - с улыбкой пояснила Настя.
   - Вы дьяволица, - резюмировал профессор.
   Он позвонил в город и попросил доставить двух больных с острым лимфобластным лейкозом. Через три часа скорая доставила мальчика и девочку с историями болезней. Вместе с ними прибыл заведующий отделением. Профессор знал его, консультируя иногда по видеосвязи.
   Просматривая истории болезней профессор Пинский выразил удовлетворение назначенным и проводимым лечением больных детей.
   - Благодарю, Лев Николаевич, - отозвался заведующий, - мне тоже непонятна эта девица, - он кивнул в сторону фельдшера.
   - ДевИца - у доктора нервИца. Лечиться бы надо, да глупостью не брызгать, - ответила Настя.
   - Ну хватит, -оборвал присутствующих профессор, - как вас...
   - Анастасия Петровна, - подсказала она.
   - Анастасия Петровна, займитесь детьми, а мы с коллегой посмотрим.
   - Сие смертным не дано, уважаемый профессор. Через час вы получите абсолютно здоровых детей, а пока посидите в коридорчике, пожалуйста.
   Профессор явно не желал согласиться, но почему-то ответил согласием и вышел в коридор, увлекая за собой доктора.
   Из-за ширмы появился Андрей...
   Через час Настя вышла в коридор и объявила:
   - Забирайте, дети абсолютно здоровы. Анализы вы можете провести в местной ЦРБ, а потом и в областной больнице. Но прошу чётко помнить, что дети здоровы, любые таблетки и процедуры для них вредны и противопоказаны. Надеюсь, что у вас хватит силы дождаться результатов анализов и не травить детей теперь вредными для них лекарствами.
   - Но это мы ещё поглядим, - резюмировал профессор, - забирайте детей, коллега, едем в ЦРБ.
   Может быть, воробушек чирикнул или бабка какая сказала, но журналисты услышали, что привезенные больные дети вылечились. И сейчас профессор повезет их на обследование в ЦРБ. В скорой он выругался в отношении журналистов, теперь преследующих их повсюду: "Это не мухи, от них не отмахнешься, но могут так сиркнуть, что не отмажешься".
   Через день Громовы услышали по телевизору, что лейкоза у детей не нашли.
   - Ну теперь держись, Настя, - усмехнулся Громов, - теперь заплюют уважением и вопросами закидают. Это не мухи, не комары, не чайки - это журналисты! Они хуже гнуса. Через наш забор им ничего не рассмотреть, так они с камерными квадрокоптерами заявятся. Неприкосновенность личной жизни - это не для журналистов. Но мы с ними повоюем. Но всё оказалось не совсем так.
   Профессор Пинский пришел в гостиничный номер к следователю из Москвы вечером. У него уже находился представитель Генеральной прокуратуры.
   - Что ж, господа, моя официальная работа на этом завершена, - заявил профессор. - Фельдшерица Громова оказалась кудесницей и вылечила в течении часа двух детей с лейкозом, которых мы доставили ей сюда из областной больницы. А это означает одно - Виктория Уткина болела и была вылечена Громовой. Врачи действительно лечили её и никого не собирались убивать, они не виновны.
   - Но экспертиза... - возразил следователь.
   - Экспертиза, что экспертиза?! Сейчас экспертиза уже показала, что двое больных из областной больницы тоже никогда не болели лейкозом. Теперь областных врачей садить что ли? Вам проще, господа, вы прекратите уголовное дело в отношении врачей, выпустите их на свободу и на этом всё. А медицине что делать? Громова фельдшер, не врач, а любого академика за пояс заткнет. Её врачом работать не поставишь. Закон не разрешает. Доложу министру. Пусть у него теперь голова болит. Ну Громова-а! Это же настоящий кудесник, она сделала то, что даже теоретически невозможно. Она поменяла детям всю кровь сразу, это доказано экспертизой. Это невероятно и невозможно, но факт на лицо!
   Трое мужчин позвонили своим руководителям. Врачей выпустили из СИЗО и реабилитировали. Прокурора района и местного следователя уволили из органов по отсутствию доверия. Как и начальника СИЗО, опер части, режима и ДПНСИ. Посадили только пупкарей, то есть коридорных надзирателей, нашли стрелочников... Но на этом всё не закончилось...
   Министр здравоохранения приехал к Генеральному прокурору.
   - Послушай, Ефим Степанович, что мне теперь делать? Была бы Громова врачом - всё бы встало на свои места, лечила бы детей без всяких вопросов. Профессор Пинский взял бы её к себе, дали бы квартиру в Москве. Я, конечно, дам негласное указание, чтобы Громову академики и профессора не гнобили, но всё равно посыпаются заявления, что лечит людей не врач. И именно из-за злости, мести, что на прием не попали. Фельдшер не может лечить лейкозы, она может только выполнять указания врача. Я за советом к тебе пришел, Ефим Степанович.
   Генеральный молчал некоторое время, обдумывал тему.
   - Послушай, Аркадий Яковлевич, ты же не знаешь, чего хочет эта Громова. Может быть, она мечтает о настоящем приёме больных людей. Мы можем ей это позволить в качестве исключения. Установите тарифы лечения определенных заболеваний и пусть человек работает. Только не на ФАПе, а организуйте ИП или нечто подобное, создайте условия.
   - Пожалуй, вы правы, Ефим Степанович, съезжу, переговорю с Громовой.
   Но сразу министр не поехал, он решил всё обдумать, подготовить тарифы.
  
  
  * * *
  
  
   Март заворачивал контрастами - то тепло, то холодно. В лесу лег наст и копытным стало труднее убегать от волков. Правда, их стало меньше, Громов помог.
   В субботу часов в девять утра Андрей с тестем решили порыбачить. Рыбы хватало, но важен сам процесс. Просверлив лунки, они уселись на деревянные ящички, забросили крючок.
   - Как ты думаешь, Андрей, выделает шкурки к апрелю Дарья?
   - Без вопросов, но торопиться некуда. Шкурки в городе лучше продавать в начале сентября.
   - Это почему так?
   - Ярко седой соболь обычно идет на шубы, а их шьют к зиме, - пояснил Андрей.
   Да-а, дела-а, - протянул тесть, - раньше попадался седой соболь, но не в таком количестве, и мы его обычно не били, считая бракованным. А тут вона как оказывается. Дела-а...
   - Не били, вот он и расплодился.
   Леска дёрнулась, Андрей подсёк и вытащил небольшую щучку. Довольно произнес:
   - Разве так посидишь в городе?
   - Нет, конечно, - согласился тесть.
   - А ты бы хотел жить в городе, если будет свой дом, огород, речка рядом?
   - Так там ни воздуха, ни тайги, - просто ответил тесть.
   - Ну да, ну да, - согласился Андрей.
   Они поймали по небольшой щучке и вернулись домой, закоптили их и с огромнейшим удовольствием съели всей семьёй.
   К полднику к дому подкатил джип.
   - Важный перец подъехал, с водителем, - бросил Андрей.
   Он нажал кнопку на домофоне, замок на двери щелкнул, и мужчина вошел, отмечая для себя необычность строения дома. В средние века строили? Но нет, дерево свежее.
   - Здравствуйте, - поздоровался мужчина, - я Боярский Аркадий Яковлевич, министр здравоохранения России. А вы...
   - Громова Анастасия Петровна, местный фельдшер, мой муж Андрей Иванович. Проходите в дом, Аркадий Яковлевич, прошу.
   - Мне бы сначала ФАП осмотреть, а потом можно поговорить, где скажете, - предложил министр.
   - Муж вам покажет, он в курсе всего, санитаром там работает, можно поговорить с ним. Мне надо детей кормить, они близняшки и пока ещё грудь сосут.
   Громов отвел министра в соседний дом, показал всё, предложил присесть.
   - Вы же приехали не ФАП смотреть, Аркадий Яковлевич, говорите, жена согласится с моим мнением.
   - Вот даже как, - словно хмыкнул министр, - слава о вашей супруге докатилась и до Москвы. Всё было бы гораздо проще, если бы у Анастасии Петровны было высшее образование, но такой талант зарывать в землю нельзя. Что если она создаст нечто подобное ИП и будет принимать больных уже по тарифам, утвержденным минздравом? Тогда ни врачи, ни правоохранительные органы не станут докучать и проверять её.
   - Тарифы?
   - Да, вот они, - министр протянул листок.
   - Интересные тарифы, очень интересные, - ухмыльнулся Громов, - в среднем пересадка костного мозга за границей обходится в десять миллионов деревянных рублей. А здесь по пятьсот рублей болячка... которая никем не лечится. Вам самим не смешно, господин министр?
   - А вы сколько хотели бы? - недовольно спросил министр.
   - За полцены Громова, возможно, согласится. Вы оставьте свой электронный адрес, и жена спишется с вами.
   Андрей встал, давая понять, что аудиенция закончена.
   Да, подумал министр, непростые эти Громовы. А мог бы и пятнадцать миллионов завернуть, люди бы всё равно к ней поехали. Но надо сделать так, чтобы Громовы поняли, что без министерства им никуда.
   Вечером Громов собрал семейный совет.
   - К Насте приезжал министр здравоохранения, предлагал создать своё ИП и работать по его тарифам. Видимо, мужичок хотел за счет нас обогатиться, брать с клиентов миллионы, а нам платить рубли. Но кто ему такое позволит? - усмехнулся Андрей. - Короче, всегда найдется человечек, который пожелает, чтобы мы работали под его патронажем. Министр, мент, прокурор или кто-то другой, но найдется. И нам сейчас необходимо определиться: в город мы уезжаем или остаёмся здесь?
   - Чего нам в городе делать, гарью дышать? - заявил тесть.
   - Понятно, ты что скажешь, Настя?
   - Я как муж, ответила она, как ниточка за иголочкой. Но в городе мне в больнице попки чужие спиртовой ваткой мазать...
   - Понятно, - повторил Андрей, - пожить в городе желающих нет.
   - Чего тут обсуждать, - не выдержала Дарья Филипповна, - как ты скажешь, Андрей, так и будет, а Петенька большинству подчинится.
   - Как скажешь... надо уважать нравы семьи. Решаем так: пока работаем, как обычно, а по весне закладываем новый дом, строимся и переезжаем в него. В этом доме будем принимать больных. Создаём ИП Громовых - Настя фельдшер, Петр Степанович завхоз, Дарья Филипповна кастелянша, а я директор. Надо ещё бухгалтера найти, есть кто на примете?
   - Так это, дочка вчера к Полосковым приехала, она, вроде бы, бухгалтер. Но только у неё юбка выше пупка.
   - Выше пупка, Дарья Филипповна, бывает нагрудник или бюстгальтер. Хорошо, присмотримся к этой Полосковой, всё равно до осени по-старому придется работать.
   - Так я это, образно, - стушевалась тёща.
  
  
  * * *
  
  
   Весна... время любви, журчащих ручьев, оживления природы, время подготовки к посеву и заготовки рыбы. Начался ледоход и Петр Степанович ушел сакать рыбу. Река разливалась немного, затопляя лужайку, на которую хлынула шуга без крупных льдин. Емельянов работал вовсю, каждый раз вытаскивая сак, в котором застревало полведра рыбы. Поняв, что больше не нужно, он стал вёдрами носить рыбу домой.
   Дарья Филипповна засолила несколько столитровых бочек чебака и сороги. Окуней и щук вялили и коптили.
   Пришло время, и дети стали делать первые шажочки. Безмерно радостные родители не могли налюбоваться, как ещё неуверенно двигаются малыши. Но время шло. Настала пора пахать огороды. Посадили картошку и семена овощей. Дарья Филипповна спросила зятя:
   - Мужиков звать на разговор?
   - Каких мужиков? - не понял Андрей.
   - Тех, что дом нам будут строить. Ты сам говорил, что надо строиться, а этот терем сдавать под офис.
   - А-а... Нет, не надо звать мужиков. Разве мы не можем принимать пациентов в любом брошенном доме? Подремонтировать, подновить и достаточно. Какой получше и побольше по площади?
   - Так этот, который за медпунктом сразу.
   - Добро, я посмотрю дом. Вы пока пригласите ко мне Полоскову. Кстати, что про неё говорят, почему из города уехала?
   - Так это, заболела вроде бы и её уволили.
   - Что ещё говорят?
   - Да ничего больше. Дома сидит, никуда не ходит, а когда колхоз был всё время по танцам моталась.
   - Так сейчас ни танцев, ничего нет, куда ей мотаться? Зови, Дарья Филипповна, пора побеседовать с ней.
   Протасова пришла, Громов предложил ей присесть за стол на веранде.
   - Я Андрей, - представился он.
   - Слышала, новый муж Насти. Чего звал, Андрей?
   Гарная дивчина, как бы выразились некоторые мужики, подумал он. Стройна фигуркой и лицом прелестна. Но тоска в глазах, грусть, что-то гложет её и достаточно сильно.
   - Ты, говорят, в городе бухгалтером работала, расскажи подробнее, пожалуйста.
   - С какой целью интересуешься? - спросила она.
   - Хочу ИП своё создать, бухгалтер потребуется, - пояснил он.
   - Извини, Андрей, хороший ты человек, но работать не смогу. Меня по болезни уволили, так что жду теперь дома своего часа. Извини...
   Её глаза повлажнели, и она встала, собираясь пойти домой.
   - Ты подожди, Светлана, не торопись. Ты даже не спросила, что за ИП, чем я буду заниматься. Будем лечить людей, вот так вот.
   Чувствовалось, что Светлана с трудом сдерживает себя, чтобы не расплакаться.
   - Извини, Андрей, - ещё раз повторилась она, - но моя болезнь не лечится.
   - Дело в том, Света, что лечить мы будем человечков, которых врачи признают неоперабельными и неизлечимыми. Тяжелых станем лечить и успешно.
   - Да, я слышала, что иногда вылечивают тяжелые формы рака. Это замечательно, но не моё.
   - Моё не моё, что ты заладила, как попугай. Я же вижу болезни и от меня их не скрыть, - Светлана сразу сжалась и у неё затряслись губы, - ты ничем не больна и абсолютно здорова, - продолжил Андрей. - Молчи, лучше слушай. Ты сдавала кровь на СПИД, а уборщица вытирала пыль на столе и перепутала пробирки. Веришь или не веришь, но убедиться придется. Сдашь кровь в райцентре и все напасти исчезнут, как туман на речке после восхода солнца.
   - Но как вы узнали, что у меня СПИД? - в волнении спросила она.
   - Светлана, нет у тебя никакого СПИДа. Редко, но бывают такие ошибки в медицине. Ты меня невнимательно слушала, я говорил, что вижу болезни, а у тебя их нет. Сдавай повторно анализы и убедишься. Потом приходи, станем разговаривать более подробно. Беги и радуйся, жизнь у тебя налаживается.
   Надежда, у неё появилась надежда, но всё еще в недоверии Светлана ушла от Громова.
   Через несколько дней она вбежала к нему в дом и бросилась на шею.
   - Андрей, ты спас меня, ты вернул меня к жизни, - восклицала она. - Я сдала кровь и анализы подтвердили, что у меня нет СПИДа!
   И он не отстранял её, понимая, что это не похоть, а радость. Только подумал, что хорошо жены рядом нет, такие моменты объяснять сложно.
   - Что я могу сделать для тебя, Андрей? - спросила Светлана.
   - Садись и слушай. Нет, сначала расскажи о себе, о своих познаниях в бухгалтерии, - попросил Андрей.
   - Института нет, но курсы заканчивала, работала на самостоятельном балансе, но выгнали по другой причине, ты знаешь, заставили написать по собственному. Ты говорил об ИП раньше, и я готова работать, хоть кули грузить у тебя.
   - Кули грузить не потребуется, но слушай. У меня будет не совсем обычное ИП, многие станут пытаться наезжать, и даже посадить меня, привлечь к ответственности. Почему? Да потому что врачи не умеют лечить определенные болезни, уровень развития медицины ещё не достиг достойной высоты. А я могу лечить. Поскольку социализм в стране уничтожен элитными хапальниками, то по закону я могу брать деньги с пациентов. Врачам, естественно, не понравится, что какой-то там деревенщина станет лечить больных намного эффективнее академиков и профессоров. Менты или прокуроры захотят, чтобы я работал под их крышей. Все станут задаваться вопросом - как он лечит людей, каким способом, что за методика и так далее? Так я и сам не знаю. Возможно, я выкидыш из будущего, где медицина ушла далеко вперед. Не знаю. Но ты, Светлана, должна безоговорочно верить мне и никому о моих способностях не рассказывать. Никому, даже родителям, - подчеркнул Андрей. - У тебя станут выпытывать мою методику лечения, менты будут пугать тюрьмой, бандиты убийством, но ты должна знать и помнить, что будешь под моей защитой. Это означает, что с тобой ничего не случится. Бросят в камеру - значит ты скоро выйдешь, а мент сядет. Захотят убить - убьются сами. Если поняла, принимаешь мои условия, то я беру тебя на работу в ИП. ИП будет называться "Здравница". Детали объясню позже, по ходу пьесы, так сказать. Ты согласна?
   - Конечно, согласна, даже вопросов быть не может, - ответила Светлана.
   - Хорошо. Пока иди домой, работать начнем дней через десять, не раньше, я сообщу.
   Громов уехал в райцентр регистрировать своё ИП. В налоговой его удивленно спросили:
   - Вы не указали вид налогообложения. Значит, к вам применят общую систему, а там 13 процентов. Может быть, напишите упрощенку, там шесть процентов налог.
   - Нет, - возразил Громов, - упрощенка не подойдет, выручка не позволит.
   - Но у вас прочие услуги населению, - заявили в налоговой, - где вы наберете доход свыше двухсот миллионов рублей в год, как положено по общей системе? Вы же не в Москве будете работать, в Сосновке всего тысяча человек...
   - Верно, - улыбнулся Громов, - в год не получится, только за месяц. Оформляйте.
   Налоговикам очень хотелось покрутить пальцем у виска, но они всё-таки сдержались.
   Громов заехал ещё в магазин и купил два ноутбука. Продавцы ехидничали между собой типа, зачем ему ноутбуки, где нет связи? Потом он поехал в фитнесцетр и купил у них практически даром неработающий солярий. Действующий солярий был не нужен, требовался его корпус, куда он вмонтировал своеобразные лампы и переговорное устройство. Когда закрывалась крышка псевдосолярия, у человека внутри создавалось впечатление, что перед ним возникал свет, исходящий из глубины тоннеля.
   Андрей готовился тщательно. Он всё-таки нанял мужичков, которые ставили ему терем. Самый большой из соседних домов они обшили пропитанной в спецрастворе вагонкой, которая не темнела от времени и не загоралась, обновили забор, двери, окна, крыльцо. Над крыльцом появилась вывеска: "Здравница". Теперь домик выглядел "игрушечкой". Старую мебель выбросили и поставили новую.
   Громов пригласил своих сотрудников в офис. Все они видели дом снаружи, но внутри не бывал никто. Шикарная обстановка поразила всех.
   - Но зачем ноутбуки, если нет интернета в Сосновке? - удивилась Светлана.
   - В Сосновке нет, а у нас есть, всё есть: бухгалтерские программы, связь с налоговой, банком и так далее. Налогообложение по общей системе.
   - Андрей, почему ты со мной не посоветовался? По общей системе налог 13%, а по упрощенке 6%. Зачем нам лишние деньги платить?
   - Лишние деньги, Светлана, платить не нужно, это правильно, но наш доход планируется более двухсот миллионов рублей, тут упрощенкой не обойдешься.
   Светлана хотела что-то сказать или спросить, но закашлялась, Емельяновы смотрели удивленно-ошарашенно.
   - Теперь обговорим зарплату каждого сотрудника ИП "Здравница". Начнем с нашей уважаемой кастелянши Дарьи Филипповны. Какая бы зарплата тебя устроила?
   - Я не знаю, Андрей, сколько получает кастелянша в районной больнице?
   - Наверное, тысяч пятнадцать - двадцать, - пояснил он, - точно не знаю.
   - Это много, - возразила Емельянова, - десяти тысяч вполне хватит.
   - Хорошо, Дарья Филипповна, будете получать пятьдесят тысяч рублей в месяц и обсуждение закончено, впредь прошу моих решений не обсуждать никому. Теперь ты, Петр Степанович, наш завхоз, тоже будешь получать пятьдесят тысяч рублей. Светлана, наш бухгалтер, полагаю, ста тысяч хватит. Теперь о работе Насти, нашего фельдшера...
   - Подожди, Андрей, ты не назвал мою зарплату, - перебила его Настя.
   - Зачем тебе зарплата? - удивился Андрей.
   - Как зачем, я хуже других что ли?
   - Не хуже, но ты же знаешь, где у нас деньги лежат, вот и бери сколько нужно, - ответил Андрей.
   - Но это семейные деньги, а я хочу знать свою зарплату, - возразила Настя.
   - Вообще-то я никогда не делил наши деньги на твои и мои. Но если тебе так хочется, то Светлана будет выдавать тебе ежемесячно сто миллионов рублей. Такая зарплата тебя устроит?
   - Андрей...
   - Всё, обсуждение закончено. О работе: ты станешь получать на компьютер выписки из историй болезней, выписные эпикризы и так далее, из чего можно сделать вывод о требуемой помощи конкретному пациенту. Систематизируешь данные и представляешь мне. Потом пишешь ответ пациенту: примем мы его или нет, когда примем и за какую сумму. Посылаешь ему образец договора на оказание возмездных услуг и объясняешь, что услуга будет оказана только после полной оплаты определенной суммы. Если больного что-то не устраивает в договоре или дате приёма, то советуешь ему обратиться в муниципальную клинику. Договор хранишь у себя и копию передаёшь Светлане, чтобы она учитывала доход и своевременно оплачивала налоги. Всё понятно?
   - Ничего не понятно, какие ещё услуги?
   - Хорошо, давай разберем ситуацию на примере. Иванов посылает тебе выписной эпикриз, из которого становится ясно, что у него рак желудка четвертой степени и метастазы в соседние органы. Ты составляешь договор о том, что "Здравница" поставляет ему новый здоровый желудок и забирает метастазы из соседних органов. А он со своей стороны предварительно оплачивает десять миллионов рублей. Он приезжает, оставляет денежку и уезжает здоровым. Чего здесь непонятного?
   - Конечно, чего уж тут непонятного-то... поменял желудок, как запчасти в автомобиле и всё. Ладно, Андрей, всё понятно. Что непонятно, то по ходу поймём.
   - Тогда на этом закончим, - подвел итоги Андрей, - но прошу каждого помнить, что любой наш разговор за стены этого дома не выносится. Какая зарплата, какой доход, кто лечится - коммерческая тайна. Всех интересующихся отправлять ко мне. Ментов, прокуроров, чекистов - всех ко мне и никому ни слова.
  
  
  * * *
  
  
   Полосковы сегодня завтракали немного раньше обычного. Мать спросила Светлану:
   - Ты чего-то вырядилась сегодня, как на танцы, чего с утра нарядилась?
   - Так я, мама, на работу устроилась.
   - На работу? - удивился отец, - в Сибирск будешь пёхом ходить?
   - Пёхом, но не в Сибирск. Вы же видели, что Громовы дом отремонтировали и вывеску повесили "Здравница". Вот в этой "Здравнице" стану работать бухгалтером, Андрей меня взял на работу.
   - Чё за "Здравница", ничего не понятно, - высказалась мать.
   - Так людей он там будет лечить, тяжёлых больных за деньги, - ответила Светлана.
   - Он доктор что ли? - спросил отец.
   - Он лучше, он лучше профессора. Но мне пора, вечером договорим.
   Настя и Светлана работали в одном помещении, дальше располагалась смотровая и кабинет директора, то есть Громова. Светлана настраивала программу "1С: Предприниматель 8", она была лучше адаптирована для ИП чем "1С: Бухгалтерия".
   Настя рассматривала поступившие заявки. Громов настроил её ноутбук таким образом, что ежедневно рассматривались только три заявки, остальные становились в очередь, о чем сообщалось отправителю автоматически.
   Сегодня она представила директору "Здравницы" три выписки. Больной Карташов страдал раком толстого кишечника и метастазами в соседние органы, сопутствующим асцитом (водянкой живота). Мучился от болей и трудностями стула. Андрей назначил ему сумму в пять миллионов наличными и время на завтра в десять утра.
   Больной Ведерников страдал раком легких, ему была обозначена сумма в двадцать миллионов рублей на счет фирмы и время на двенадцать дня завтра.
   Больной Иващенко - рак печени, метастазы, сумма десять миллионов наличными и время пятнадцать часов завтра.
   Полосковы с трудом дождались вечера и накинулись на дочь с вопросами. Она понимала любопытство родителей, но не всё могла рассказать им.
   - Мама, папа, завтра в "Здравницу" привезут троих очень тяжелых больных. Врачи их вылечить уже не могут, а Громов их вылечит. Больше я ничего не могу вам сказать.
   - Если он лечит за деньги, то как нам теперь быть? Фельдшерица же уволилась, - спросила мама.
   - Жителей Сосновки Громов примет бесплатно и без очереди, так что пусть сельчане не волнуются. Конечно, сопли он лечить не станет, но серьезные болезни излечит.
   - Сколько ты будешь получать, доча? - спросил отец.
   - Хорошо буду получать, папа, очень хорошо, о такой зарплате я даже мечтать не могла.
   - Да-а, - протянул отец, - вот бы к сезону снегоход купить...
   - Я куплю тебе, папа, не переживай, теперь у нас проблем с деньгами не будет.
   - Так хороший снегоход тысяч сто стоит, таких денег не заработать, доча.
   - Я заработаю, ты не переживай, папа, ещё и машину купим.
   Отец нахмурился и спросил со злостью:
   - Громов тебя вынудил спать с ним? Так я его пристрелю, как собаку и все дела.
   - Папа, ты сдурел что ли?! Мы с Настей в одном кабинете работаем. Я бы сама к нему пришла, если б могла.
   Её глаза наполнились слезами, и она ушла в свою комнату.
   - Ты чего, дурень, удумал, - заворчала мать на отца, - дочка влюбилась, а он женатый... Застрелит он... придурок...
   На следующий день уже в девять тридцать в Сосновку прибыла скорая, доставила Больного Карташова. Он уже не ходил сам, его вкатили на каталке. Настя передала ему на подпись договор возмездных услуг, а Светлана пересчитывала деньги, закладывая их в купюросчетную машинку. Деньги передал сын больного, который прибыл с ним.
   Настя объявила Громову:
   - Договор подписан, деньги получены.
   Больного раздели и уложили в бывший солярий. Громов попросил всех посторонних выйти, а транспортной скорой предложил ехать на собственную базу.
   Но те, естественно, отказались. Кто же не согласится посмотреть на небывалое исцеление или беспрецедентную аферу?
   Больной Карташов с интересом наблюдал, как створки бывшего солярия сходятся автоматически над его телом, появляется светящийся тоннель и голос внутри: "Спать". Больше он ничего не помнил.
   Створки солярия (станем его называть так) открылись, под больного подложили глубокий таз и все отошли немного в стороны. Светлана и Настя с трепетом наблюдали, как вода из Карташова полилась в таз. Потом стали плюхаться кусочки болонистой ткани. Больной лежал ещё полчаса, потом из-под него убрали таз и створки солярия закрылись. Поступил приказ проснуться.
   Он открыл глаза, светящийся тоннель постепенно исчезал и створки солярия открылись. Карташов присел на своеобразной кушетки и пока плохо понимал произошедшее. Большущий живот исчез, он чувствовал себя хорошо и очень хотел кушать. Громов попросил:
   - Встаньте, пожалуйста.
   Карташов встал.
   - Какие ощущения?
   - Ничего не понимаю, - ответил бывший больной, - словно и не болел никогда, кушать хочется.
   - Вот и прелестно, - объявил Громов, - вы абсолютно здоровы и никаких лекарств принимать не нужно. Светлана, пригласи, пожалуйста его сына.
   В кабинет влетел не только сын, но и сотрудники скорой. Громов объявил:
   - Господин Карташов абсолютно здоров, приема лекарств более не требуется. Вам, - он обратился к сыну, - необходимо проследить, что бы папа первые дни кушал понемногу. Просто надо будет прятать еду, иначе он не удержится от соблазна. Через неделю можно кушать все и сколько угодно. На этом всё, господа, пожелаю вам здоровья.
   У крыльца "Здравницы" скопились почти все жители Сосновки. Они видели, как больного вкатили на каталке внутрь здания, а через час он вышел своими ногами с улыбкой на лице. Гул удивления прокатился над толпой.
   Скорая отъехала и через километр остановилась. Сын расспрашивал отца о свершенных манипуляциях. Отец мог рассказать только о светящемся тоннеле и от себя добавил, что побывал в раю, только там могли вылечить его так быстро и профессионально.
   А медики скорой всё искали прокол на коже, через который Громов откачал асцитную жидкость из живота, не могла же она просочиться сквозь кожу. Но они ничего не нашли и только пожимали плечами.
   В смотровой "Здравницы" сидели ошалелые сотрудницы, у которых в ушах до сих пор стоял звук льющейся воды и шлепки кусков болони, а живот на глазах уменьшался, словно проткнутый воздушный шарик. Громов решил разрядить обстановку.
   - Вот, девушки, мы и заработали с вами первые миллионы. Верили вы или не верили, но факт свершился. Готовьтесь, скоро появится следующий больной.
   Пациент Ведерников, страдающий раком легких, также прибыл на скорой с сыном и его тоже вкатили на каталке в здание "Здравницы".
   Настя доложила Громову, что договор подписан, а Светлана, что деньги в сумме двадцати миллионов рублей находятся на их счете.
   После укладки больного и выхода посторонних, Громов попросил своих сотрудниц присесть в кресла. Больной уснул, створки солярия открылись и к ужасу Насти со Светланой кожа на груди больного начала расходится в стороны, словно её резали ножом. Обычно красная мышечная ткань выглядела почему-то белой. Громов пояснил, что это от пережатых сосудов. Когда обнажилось лёгкое, девушки потеряли сознание. Пришли в себя от ватки с нашатырным спиртом.
   - Всё уже закончилось, раковая опухоль удалена и сейчас больного будем будить, - объявил Андрей.
   Процедура повторялась и вновь над собравшейся толпой местных зевак пролетал удивленный гул.
   Следующий больной Иващенко - рак печени. Громов спросил девушек:
   - Снова упадете в обморок - тут уже будет живот лопаться и кишки начнут расходиться в стороны?
   - Уже будет легче, - ответила Настя, - ты предупредил, и я стану представлять, что ты разделываешь лося.
   - Да, так мы можем, наверное, выдержать, но всё равно я лучше присяду, - заявила Светлана.
   - И я присяду, - в унисон выразилась Настя.
   Жители Сосновки поняли одно: в "Здравницу" завозят на каталках, а потом люди выходят своими ножками. И что там с ними делает Громов? Вот в чём вопрос интереса! А как узнать? Деревенская смекалка решила вопрос просто - подождать Светлану Полоскову у дома и расспросить подробно. Она находилась внутри и должна знать всё.
   Светлана не ожидала и в начале не поняла, чего от неё хотят. Все напирали и галдели разом, но дед Егор прикрикнул и выразился конкретно:
   - Ты, Светланка, уважь обчество, расскажи, чего это там Громов с мужиками делал, которых на каталке завозили. Может, он им ноги другие пришивал, и они потом сами бегали или ещё чё?
   - Какие ноги, дед Егор, - рассмеялась Светлана, - там такое творилось, такое...
   Она замолчала на минутку, стараясь сообразить, как высказаться лучше и даже испугалась немного, когда толпа в едином порыве качнулась и выдохнула: "Ну-у-у".
   - Так это... первым привезли мужика с раком кишечника и огромным пузом. Мы его раздели, уложили и под жопу большой таз подложили. Он лежал, лежал, а потом как хлынет вода из его задницы, аж брызги пошли в стороны. Мы с Настей обалдели от такого и живота у мужика не стало вовсе, словно и не было никогда. Слышим: шлёп по воде, шлёп - это раковые куски из зада вываливаются, на болонь похожие. Шлёп, шлёп и всё, встал мужик и ушел своим ходом. Весь рак в тазу оставил.
   Она помолчала немного, собирая мысли для следующего рассказа. Толпа замерла в ожидании и ждала следующего рассказа. Дед Егор не выдержал:
   - Ну чё дальше-то было, чё, рассказывай давай?
   - Второго мужика привезли с раком легкого. Раздели его, на кушетку уложили и Андрей Иванович приказал ему спать. Он уснул, а мы с ужасом всё смотрели и в обморок с Настей упали, не смогли выдержать такого.
   Светлана замолчала, словно подогревая толпу.
   - Ну чё видели-то вы, чё? - не выдерживал паузы дед Егор.
   - Чё, чё, - передразнила его Светлана, - через плечо... мужику, словно кто-то невидимый грудную клетку ножом распорол, крови нет, а легкие не как у лося красные, а темно-коричневые. Громов потом сказал, что это от курения. Ну мы сознание и потеряли. Очнулись, мужик на кушетке лежит, и грудная клетка у него целая, никто там ничего не резал. В тазике куски болони лежат, это опухоль из его легких. Встал мужик и ушел своими ножками. А у меня до сих пор ужас в душе, когда вспоминаю, как грудь у мужика в разные стороны разваливается.
   Она снова замолчала, и толпа ждала последнего рассказа.
   - С последним мужиком было легче, - начала Светлана, - у него был рак печени с метастазами. Андрей Иванович объясним нам, чтобы мы не пугались, когда живот начнет лопаться и кишки расходиться в стороны. "Вы же не боитесь, - говорил он,- когда сохатого разделывайте. Вот и представьте себе, что это не мужик, а лось". Всё равно боязно было, но в обморок мы уже не упали, видели, как куски болони отслаивались и выскакивали из пуза. Жуть, конечно, жуть, но Громов великий гений, великий! Это не какой-то там сратый профессор.
   Светлана ушла в дом, а толпа ещё долго не расходилась, пережёвывая и переваривая услышанное. Да-а, такое в книгах не прочитаешь и в кино не увидишь...
   - Так чё тут думать-то, - решила подвести итог Полоскова старшая, - Емельяниха говорила как-то, что Андрей настоящий прорицатель, отсюда у него и способности.
   - Дура ты Полоскова, - съязвил дед Егор, - прорицатели будущее предсказывают, а не людей лечат.
   - Сам дурак, - мгновенно отреагировала Полоскова, - Громов, как прорицатель, предсказал будущее без рака. У прорицателей всегда прогнозы сбываются, не так ли дед Егор?
   - Ну-у...
   - Чё ну-то, загну, - усмехнулась Полоскова, - он предсказал здоровье - вот организм сам и выплюнул раковую опухоль. Не так что ли?
   - Выходит, что так, - почесал затылок дед Егор и с ним согласились все.
  
  
  * * *
  
  
   Инспекторы налоговой от изумления даже молчали некоторое время, не могли понять, что за бред отправила им бухгалтер ИП "Здравница". Договора возмездного оказания услуг на поставку здоровых печени, легкого и кишечника. Двадцать миллионов на счет и пятнадцать налом. И это выручка за один день!
   Начальник налоговой Сибирского района Белоусов Виктор Геннадьевич вызвал к себе сотрудницу, курирующую Сосновку.
   - Зинаида Петровна, поезжай в Сосновку и разберись там, что за дела, что там за торговля органами? Я пока позвоню в банк, чтобы счет Громова заблокировали по ФЗ 115.
   - Хорошо, - ответила инспектор.
   Куравлева возражать не стала. Она всегда соглашалась с начальством, но делала всё по-своему, по закону, как она говорила. А по закону ИП "Здравница" проверке не подлежала, как только что образованная и в реестр проверок не включенная.
   Чего здесь кому не понятно, ворчала про себя Зинаида Петровна, в договоре же всё расписано четко: ИП поставляет кишечник, легкое, печень, а граждане поставку оплачивают. Согласна, размышляла она, что двадцать миллионов за легкое, это круто. Но что здесь незаконного в рыночных отношениях?
   Про лёгкое и кишечник она не знала, но печень трески, например, точно поставляется в магазины, хотя в оболочку кишки колбасу домашнюю набивают.
   Для Куравлевой дело было не в порученной проверке, хотя она и была незаконной, дело было личных отношениях с начальником районной налоговой инспекции.
   Она чувствовала себя довольной - этот хапужный маразматик обломает зубы на Громове. В свое время старый хрыч хотел сделать её своей любовницей, но она отказала резко. Теперь он гнобил её по всякому поводу и уже строил дальние планы.
   Наверняка у ИП "Здравница" найдутся нарушения и можно будет предложить сотруднице выбор: или она спит с ним, или её увольняют по профнепригодности.
   Белоусов потирал руки, но и Куравлева не бездействовала. Она совсем случайно узнала, что руководитель областной налоговой благоволит Громову. Она не знала почему, не знала, что Громов в своё время избавил налоговика от рака. Она решила ему позвонить. Личного номера не знала, но настойчиво добивалась связи через приемную. Наконец её соединили.
   - Михаил Сергеевич, здравствуйте, это инспектор из Сибирска Куравлева. В Сосновке Громов зарегистрировал ИП "Здравница" несколько дней назад, а наш Белоусов приказал мне провести у него проверку, сами понимаете для чего. Он уже дал указание банку заблокировать счет Громова по ФЗ 115. Мне бы не хотелось нарушать закон...
   - Понятно, - прервал её Крутояров, чем занимается Громов?
   - Он зарегистрировал прочие услуги и работает по договорам возмездного оказания услуг населению. Всё законно.
   - Я разберусь, - ответил Крутояров.
   - Но мне бы не хотелось...
   - О вашем звонке Белоусов не узнает, - перебил её начальник.
   Этот чёртов Белоусов ломал все планы Крутоярову. Он уже хотел вечером позвонить в Москву и предложить руководителю ИФНС России приехать с дочерью в Сосновку. Дочка болела лейкозом, и врачи уже не могли ничего сделать, зарубежные клиники не брались за лечение, вероятнее всего, по политическим мотивам. И тут этот хрен Белоусов...
   Нет, здесь сгоряча действовать нельзя. Он решил перезвонить этой Куравлевой.
   - Зинаида Петровна, Крутояров, у вас есть копии договоров Громова с гражданами?
   - Конечно, есть, Михаил Сергеевич.
   - Скиньте мне их на электронку прямо сейчас.
   Он просматривал договора и понимал суть вопроса. Но больше всего его радовали личности граждан в договорах, они могли уничтожить любого, кто бы встал на пути. С такой поддержкой Крутояров становился неуязвимым. Он сразу же позвонил Белоусову.
   - Докладывай, Виктор Геннадьевич, об успехах службы. Что-то давно из вашего района никакого позитива нет.
   - Есть позитив, есть, - затараторил Белоусов, - благодаря налоговой проверке мне удалось выявить торговлю органами в неком ИП "Здравница", что расположена в Сосновке. Уже вечером я передам материалы в Следственный комитет и пусть возбуждают уголовное дело в отношении этого Громова.
   - Громова?
   - Ну да, Громова, это он зарегистрировал ИП "Здравница". Представляете, Михаил Сергеевич, этот Громов уже продал легкое за двадцать миллионов и печень за десять. И всё это в один день.
   - Сколько времени работает этот Громов?
   - Так три дня всего.
   - И ты уже организовал у него проверку, на каком основании? Счет в банке поди тоже попросил заблокировать?
   - Конечно, - довольно ответил Белоусов.
   - Слушай приказ, Белоусов, - объявил Крутояров, - в Следственный комитет ничего не передавать, ты не в полиции и не в комитете работаешь. Все материалы по Громову срочно мне выслать, прямо сейчас, я рассмотрю. Утром получишь письменное распоряжение. Всё!
   Утром в налоговую Сибирского района действительно поступил приказ, в котором говорилось об отстранении Белоусова от должности и назначении исполняющей обязанности Куравлевой. Подобного не ожидал никто, но сама Куравлева удивление не демонстрировала. Она публично предложила Белоусову написать заявление по собственному желанию. В конце заявила жёстко: "Не напишешь - к вечеру сядешь! За что - сам знаешь". И он написал, коллектив в шоке.
   Оставшись одна в кабинете, Куравлева позвонила директору филиала банка.
   - Доброе утро, Игорь Матвеевич...
   - А-а, Зинаида Петровна, доброе утро. Что-то зачастила ваша организация, только вчера ваш начальник звонил.
   - Крутояров? - удивилась Куравлева, - с чего бы ему вам звонить? Он вообще вряд ли вас знает.
   - Какой Крутояров? Белоусов мне звонил, начальник налоговой инспекции по Сибирскому району, - подчёркнуто сообщил удивленный банкир. - просил заблокировать расчётный счет ИП "Здравница". Хорошо, что подсказал, а то нам бы пришлось истребовать договор, по которому денежки переведены. И немалая сумма, двадцать миллионов сразу.
   - Не поняла, - деланно удивилась Куравлева, - на основании чего вы счет заблокировали? Вы вообще о чём?.. Я начальник налоговой инспекции, а не Белоусов. Даю бесплатный совет, Игорь Матвеевич, счет Громова разблокировать, надеюсь, что пяти минут вам хватит. А то через шесть придется за подгузниками бежать. Вы посмотрите кто ему деньги перевел и всё станет ясно.
   Она положила трубку. Банкир инстинктивно открыл программу, двадцать миллионов перевёл Ведерников. И что тут ясного, задумался он? Ведерников... до него постепенно стало доходить, что фамилия у хозяина банка в Москве тоже Ведерников. Он немедленно дал указание счет разблокировать и потом уже размышлял о причинах перевода.
   И Белоусов уже не начальник... Рядовую инспекторшу поставили руководить. За что? Звезд с неба она явно не хватала, а вот личиком и фигуркой блистала в райцентре. В соку баба, тридцать пять лет, а выглядит на двадцать. Конфетка, одним словом. Надо бы к своим присмотреться и убирать красивых подальше, когда проверка от хозяина приезжает. А то придешь утром на работу, и ты уже не директор филиала.
   Крутоярову на месте не сиделось, он нервничал и всё время вспоминал приезд своего друга детства Карташова. После школы их пути разошлись, Карташов уехал в Москву и впоследствии стал депутатом Государственной Думы. После излечения у Громова, он завернул на денек к своему другу детства. Крутоярову запомнилась одна брошенная депутатом фраза: "У твоего московского босса дочка болеет лейкозом" ...
   Дочка болеет... Но как состыковать дочку с Громовым? Вот бы потом переехать в Москву... Мечты... А почему мечты? Если ничего не делать, то действительно будут мечты. Да, надо звонить Карташову, решил Крутояров.
   - Алло, Гена, это Михаил, здравствуй. Есть минутка пообщаться?
   - Привет, Миша, говори.
   - Я сразу по делу, у меня из головы не выходит твоя фраза про дочку моего босса.
   - Я тебя понял, желаешь в столицу перебраться? Что ж, хорошее дело, хорошее. Я знаю этого твоего босса Петрачкова, Дмитрий Фомич его зовут. Он сам на тебя выйдет. Пока, Мишаня.
   Карташов не обманул и уже вечером руководитель ФНС России звонил на сотовый Крутоярова.
   "Пытался связываться с Громовым сам по интернету, - говорил Петрачков, - но даже в очередь встать не могу, всё занято. Возможно, получится в следующем месяце записаться, но дочке совсем плохо.
   - Я понял вас, Дмитрий Фомич, попытаюсь решить вопрос и перезвоню вам в ближайшее время, - ответил Крутояров.
   Он размышлял: приехать к Громову самому или лучше перезвонить сначала? Карташов дал ему номер спутникового телефона Громова. Наверное, лучше всё-таки сначала позвонить.
   Громов, не расспрашивая подробностей, вынес вердикт сразу: "Пусть Петрачков скинет мне на почту выписной эпикриз девочки или что там у него есть, я посмотрю и назначу время".
   Уже следующим утром Крутояров встречал московский рейс лично в аэропорту. Он же доставил босса с дочкой в Сосновку.
   Петрачков поразился убожеством дома "Здравницы", представляя себе шикарную клинику или курортный комплекс. Но рекомендации друга-депутата, который уже готовился ранее к смерти, останавливали его от поездка назад.
   Он с Крутояровым и дочкой вошли внутрь, присели на топчан в коридоре. Вышел мужчина, спросил:
   - Петрачкова Альбина?
   - Да, я её папа, вот все медицинские исследования и заключения, - он протянул папку.
   - Громов, - мужчина протянул руку и поздоровался с Петрачковым, кивнул головой Крутоярову. - Заключения не понадобятся, Альбину мы забираем и вернём через сорок минут. Вы можете посидеть здесь или погулять на улице.
   Из смотровой вышла очень высокая женщина, взяла девочку на руки и унесла. Петрачков было двинулся за ней, но был остановлен Громовым, он повторил:
   - Через сорок минут Альбина станет здоровой девочкой, ждите, туда вам нельзя.
   Громов ушел, захлопнув за собой дверь. Руководитель налоговой не привык к такому обращению и с мольбой посмотрел на Крутоярова.
   - Всё будет в порядке, Дмитрий Фомич, Громов уже лечил детей с лейкозом, - твердо ответил Крутояров.
   - Но эта деревенская изба... Как можно работать в таких условиях? - чуть не плача произнес Петрачков.
   - Девочка будет здорова, а нам остаётся только ждать, - заявил Крутояров, стараясь поддержать шефа.
   Через сорок минут Альбина вышла сама и Петрачков даже оторопел: исчезли синяки под глазами, лицо посвежело. Он схватил её и прижал к себе.
   - Как чувствуешь себя, доченька?
   - Хорошо, папа, слабость прошла и тошноты больше нет, - ответила, улыбаясь, Альбина.
   Из смотровой вышел Громов.
   - Альбина здорова, более никаких лекарств и процедур ей не требуется. Хорошей обратной дороги, - пожелал Громов.
   - Но вы не назвали сумму за лечение?
   - Я не беру денег с детей, - ответил он и ушел в смотровую.
   - Высокая женщина пояснила:
   - Вы извините мужа, у него ещё много работы, - и тоже ушла следом.
   На обратном пути Петрачков говорил возбужденно:
   - Я возил Альбиночку по многим профессорам и академикам, возил за границу, и никто ни хрена не помог! А деревенский мужик в маленькой сараюшке вылечил её за сорок минут. Я кучу денег потратил, а он ни копейки не взял. Не-е-ет, так это оставлять нельзя! К Президенту пойду, но добьюсь, чтобы у Громова были все условия для работы в Москве. Доченька, ты же помнишь, как тебя дяденька лечил, расскажи.
   - Меня тётенька сначала раздела догола, а потом положила в какой-то аппарат, у него створки сверху закрылись, и я уснула. Мне снился светящийся коридор, впереди ангелы и тихая музыка. Потом я проснулась, створки открылись, и я стала одеваться уже сама. Всё, папа, больше ничего не было.
   - Ни хрена себе, - вырвалось у отца, - также говорят те, кто в клинической смерти побывал и направлялся к воротам рая!
   - Значит, не только те, кто при смерти был, - подвел итог Крутояров. - Но как-то надо Громова отблагодарить?
   - К Президенту пойду, - ответил Петрачков, - решать будем.
  
  
  * * *
  
  
   Андрей с Настей удобно устроились на открытой веранде в плетеных креслах. Тенёк и небольшой ветерок создавали комфорт. Из дома выбежали дети и сразу же забрались на колени к отцу. Настя вздохнула...
   - Скажи, Андрей, почему Виктор с Ниной всегда бегут к тебе, на колени к тебе, полетать к тебе?
   - Ты завидуешь? - спросил он и, не дожидаясь ответа, пояснил: - потому что я мужчина. Хотя у психологов по этому поводу будут разные мнения, мне кажется. Почему в одной семье один ребенок вырастает порядочным, а второй негодяем? И тоже наверняка не одно объяснение.
   Отец "полетал" с детьми и отправил их играть во дворе.
   - Ты никогда не была в городе, Настя, у тебя не возникала мысль побывать там или поселиться на постоянное жительство? - спросил Андрей.
   Она удивленно посмотрела на мужа.
   - С чего бы это? Посмотреть хотелось, а о жительстве даже не задумывалась никогда. Ты почему спросил?
   - Так... В Сосновке никакой перспективы нет. Где дети учиться будут? Неделю в интернате в райцентре, а на воскресенье домой? Можно, конечно, их возить ежедневно туда-сюда, но уровень образования какой тут?
   Настя задумалась.
   - Ты серьёзный вопрос затронул, Андрюша, его с кондачка не решить. Ты прав насчёт детей, а родители? Как им быть в городской духоте? Менять образ жизни, когда тебе за пятьдесят, наверное, болезненно. Или ты хочешь бросить их здесь?
   - Никого не хочу бросать, - нахмурился Андрей, - я завёл этот разговор, чтобы ты подумала не спеша. Решение всё равно будет приниматься совместно и не сегодня.
   За оградой раздался шум подъехавшей машины.
   - Кого это чёрт принес? - недовольно высказался Андрей, - никого принимать не стану. Под вечер с семьёй побыть не дадут...
   Он вышел за ворота, из подъехавшего джипа вышли четверо парней. Кожаные куртки, цепи... Не наигрались ещё, подумал Андрей.
   - Ты Громов, - заговорил один из них, - лечишь больных за солидные бабки и не делишься. Это наша земля и самовольничать мы тебе здесь не дадим. С тебя штраф в сумме миллиона и ежемесячный платёж составит на первых порах десять лимончиков. Ты всё понял, Громов?
   - Понял, не тупой, - ответил он, - время девяностых что ли вернулось? Вы предлагаете миллион за наезд и потом по десять в месяц.
   - Верно, - довольно ответил, видимо, старший и посмотрел на своих братков, - понятливый дядя, - добавил он.
   - Так платите, я отказываться не собираюсь, если сами приехали, - бросил Андрей.
   Парни, не блиставшие умом, удивленно переглянулись.
   - Ты чё-то не понял, мужик, - съехидничал старший, - бабки гони и быстро, а то у нас времени на тебя больше нет.
   - За что? - тупо спросил Андрей.
   - Объясняю в последний раз, - раздраженно ответил старший, - это наша земля, поэтому будешь платить, если жить и работать хочешь.
   - Конечно, хочу, - ответил Андрей, - но вы свидетельство о собственности на землю покажите, - попросил он, - тогда и об аренде договоримся.
   - Парниша не понимает, - бросил с издёвкой старший и кивнул браткам. Те сразу же достали из салона машины дубинки.
   - О-о-о, ребятки, так дело не пойдет, - воскликнул Громов, - придётся вас наказать. Только вот как? Вы бы меня избили, застрелили или зарезали, сожгли дом, но я действовать так не стану. Езжайте к своему шефу и объясните ему, что за наезд придется платить. Можно деньгами или здоровьем. Как он пожелает.
   Андрей повернулся и ушел в свой двор. Братки, ничего не понимая, постояли с минуту, потом сели в автомобиль и уехали. Только в кабинете шефа поняли, что лоханулись по полной.
   Лидер ОПГ по кличке Таймень всегда старался определить по виду: выполнили бойцы задание или нет. По растерянному виду догадался - нет.
   - Привезли лимон и Громов согласился ежемесячно платить? - спросил шеф, потягивая пиво из кружки.
   - Извини, Таймень, этот Громов какой-то не такой, он нам все мозги заморочил, - отвечал Шустрый, старший из братков.
   - И чё?
   - Так это... Стал требовать свидетельство о праве собственности на землю...
   - Какое ещё свидетельство? - ничего не понимал Таймень.
   - Так это... мы ему объяснили, что на нашей земле надо платить, биты достали, чтобы мозги ему вправить, а он нас к тебе послал и велел передать, что за наезд надо платить деньгами или здоровьем.
   - Надеюсь, что хорошо его проучили или совсем забили до смерти?
   - Не-е-е, мы к тебе поехали, - ответил Шустрый.
   - Козлы, - выругался Таймень очень неприличным словом для такой компании, - пошли вон.
   Оставшись один, Таймень решил действовать по-другому. Он отправит другую группу, и та спалит дом Громова начисто. Потом и поговорим, а сейчас пора заняться девочками.
   Таймень, бывший спортсмен, мастер спорта по боксу и чёрный пояс по каратэ сколотил группу таких же и бывших уголовников, стал "крышевать" бизнес района. К уголовной ответственности не привлекался, статуса вора не имел, но в авторитете находился солидном. Без высшего образования, но с хорошей природной смекалкой и прозорливостью, он всегда обеспечивал себе и своим бойцам алиби. В полиции знали о нём практически всё, но прямых доказательств не имели.
   Таймень не стремился в легальный бизнес, как другие воры и авторитеты, считая, что отголосков девяностых на его жизнь хватит. Запугивал бизнесменов и на удивление процветал.
   Молоденьких девочек любил жутко, но с несовершеннолетними не общался и всегда приглашал к себе не менее двух. Девицы его не боялись, садизмом не занимался и платил всегда хорошо.
   В этот раз прибывшие, по знаку Тайменя, сразу же опустились на колени, сдернув с него брюки, но что-то пошло не так. Либидо не желало реагировать, девушки ласкали, крутили, вертели, но всё бесполезно, тряпочка ни во что не превращалась. После долгих усилий Таймень обыкновенно обгадился, запах пополз по всему помещению, а девицы отпрянули в стороны, ласкать обгаженного никто, естественно, не желал.
   Он так и остался стоять со спущенными штанами, полными дерьма, и ничего не понимал - руки висели плетьми и не шевелились. Сейчас в голове Тайменя "билась в истерике" только одна мысль - кто поднимет брюки и подмоет его в ванной. Со случившемся разбираться предстоит позже.
   Он крикнул охрану, та влетела и оторопевшая взирала на спущенные штаны босса, заполненные испражнениями.
   - Девок верните, - приказал он.
   Путаны еще не успели уехать, поджидая транспорт, но возвращаться назад категорически отказывались. Перспектива ласкать неработающий орган в говне их не прельщала совершенно.
   Но кто бы их спрашивал... Их втолкнули в помещение обратно. Таймень заговорил сразу:
   - Не знаю, почему это случилось, но разберусь. У меня отказали руки, поднимите брюки и отмойте меня в ванной. Вам хорошо заплатят. В противном случае...
   Девушки не стали ждать никакого случая, хорошо понимая, что их просто убьют. Отмыв какушки и надев на клиента новые брюки, они собирались уйти, но не тут-то было. Таймень заявил:
   - Посвящать лишних людей в свою ситуацию я не стану, поэтому вам придется некоторое время у меня поработать - что-то подать, принести, вымыть. Станете обеспеченными на всю жизнь или...
   - Или не надо, - сразу же ответили девицы.
   Они как бы стали теперь его руками и находились всегда рядом.
   Через день Тайменю доложили, что группу Шустрого парализовало всю, руки не шевелятся вообще. Совпадение? В кино или книжках может быть, но не в жизни.
   Он думал долго, прикидывая разные варианты. Наконец вызвал к себе Папируса, который занимался в его подразделении безопасностью и разведкой.
   - Что можешь сказать о Громове? Это...
   - Я знаю. Он в Сосновке появился недавно, женился на вдове Ермак, которая под два метра ростом. У них близняшки мальчик и девочка по возрасту год с небольшим. Лечит людей, которых не может вылечить официальная медицина и называет себя прорицателем. Обладает какой-то сверхъестественной силой по типу экстрасенсорики.
   - Понятно, свободен, - бросил Таймень.
   Обладает сверхъестественной силой, прошептал Таймень, оставшись один, это наверняка он превратил меня в паралитика и импотента. Надо ехать е нему.
   Авторитет понимал, что в скором времени его бригада разбредется или того хуже кто-то подомнет всех под себя и займёт его место. Что может сделать "безрукий"? Приказать, но послушают ли его? Да, надо ехать к Громову немедленно.
   Не взяв никого из охраны, Таймень с водителем и известными двумя девушками уехал в Сосновку. Автомобиль остановился у нужных ворот, и Таймень попросил девушек пригласить из дома Громова. Они же помогли ему выйти из машины. Когда Громов вышел, Таймень кивнул головой и девушки сели в автомобиль.
   - Я...
   - Я знаю, кто ты, - перебил его Громов, - с чем пожаловал?
   - Я приехал извиниться, за то, что отправил к тебе своих бойцов с негативными намерениями. Извини, Громов, чем я могу загладить свою вину? Деньги готов отдать без вопросов. Ста миллионов рублей будет достаточно за меня и ребят?
   - Это хорошо, что ты не забыл про своих бойцов. И ты приехал откупиться за совершенное зло?
   - И откупиться, и извиниться, так будет правильнее, - возразил Таймень.
   - Но ведь ты не только меня собирался обобрать, ты с других бизнесменов сбирал дань. Как быть с ними?
   - С ними никак, - спокойно ответил Таймень, - не согласны платить - пусть пишут заявление. Их никто даже пальцем не трогал. Намекали? Да было дело, но за намёки у нас не наказывают. Именно намекали, а не угрожали, - подчеркнул Таймень.
   - Хорошо, вези деньги и будем считать, что ты со товарищами прощён.
   - А-а...
   - А ты уже здоров, и бойцы твои тоже. Но если денег не будет...
   - Будут, даже не сомневайся, - перебил Громова Таймень.
   В великой радости он сам открыл дверцу машины и запрыгнул в неё. Дома первым делом ушел в спальню с девицами, а потом уже собрал деньги и лично отвёз в Сосновку.
   Дома Таймень, ещё раз переспав с девушками, объявил им:
   - В фирму досуга вы работать уже не вернетесь. Можете остаться у меня на полном содержании или уехать куда-нибудь, я дам по десять миллионов каждой. Что выбираете?
   - Десять миллионов, - заговорила одна девушка, - сумма неплохая, хватит на домик и пожить неплохо годик. Я бы, например, осталась, но хотелось бы знать, когда ты нас выгонишь? Через месяц, год или два?
   - У вас будет пожизненное содержание, поддержка в трудную минуту ценится высоко. Может быть, не знаю, я перестану с вами спать, но выгнать - никогда.
   - Тогда мы остаёмся, - заявили в голос девицы.
  
  
  * * *
  
  
   Лето, ах лето!.. Лучшая пора любого сезона.
  
   Уходящее лето туманом
   По утрам застилает поля,
   И промозглость осенним обманом
   До восхода вбирает земля.
  
   Солнце светит как будто бы ярко
   И тепло ещё в ясный денёк,
   В полдень всё ещё вроде бы жарко,
   А в груди тлеет грусти упрёк.
  
   Отгуляло, отпрыгало лето,
   Над рекой пеленою взошло,
   За горой живописно одето,
   Новолуние красок пришло.
  
   Золотой и багряный оттенок
   Изумрудную зелень съедал,
   - Лето продано здесь за бесценок, -
   Так берёзовый лист прошептал.
  
   Лето красное исчезало, утопая в дождях, туманах и ночной прохладе. Емельяновы и Настя собирали грибы и ягоды, а Андрей подобными сборами не занимался. Он оставался с детьми, и жена стала замечать, что он часто задумывается. Как-то перед сном спросила его напрямую:
   - О чём думаешь-грустишь, Андрей?
   - Так всё размышляю... Помнишь, как-то говорил тебе о городе? Может быть, пора переехать?
   Настя даже опешила немного.
   - В народе говорят, что переезд - это как два пожара - ответила она. - Да, ты говорил, и я думала, но не о себе, а о детях, о тебе, о маме с папой. Им, конечно, в городе тяжело будет, не привычны они к душной городской суете.
   - Никакой суеты там нет, - решил пояснить Андрей. - Купим два коттеджа на берегу залива, будет свой огород, катер для отдыха и рыбалки. Родители также станут возиться с картошкой и овощами. Дом в Сосновке оставим, как дачу, будем приезжать сюда за грибами, ягодами, на охоту. В ближайшие дни съездим и посмотрим домишки не в самом городе, а за городом, километрах в пятнадцати-двадцати. Позвоню Константинову, он подберет нам что-нибудь подходящее. Помнишь такого?
   - Помню, - ответила Настя, - главный мент области. Да, я тоже думала и ты, наверное, прав, у детей там перспектива. Но как родителей уговорить, бросать их здесь не по-человечески будет.
   - Уговорим, - уверенно ответил Андрей, - спать давай.
   Утром завтракали большой семьёй. Громов в конце решил "закинуть удочку":
   - Последнее время постоянно размышляю, что детям предстоит идти в школу. А куда? Сдавать их в недельный интернат в райцентре? Это никуда не годится.
   - Так все в Сосновке так учились, что здесь плохого? - высказалась Дарья Филипповна.
   - Дома жить и ходить в школу было бы хуже? - резко спросил Андрей.
   - Лучше, конечно, - даже растерялась Дарья Филипповна, - но делать-то что? В Сосновке школы нет.
   - Надо присмотреть пару больших домиков в пригороде. Со всеми удобствами и огородом где-нибудь на заливе, чтобы купаться и рыбу ловить можно было. Всё-таки городская школа уровнем повыше будет деревенской. Вы не согласны, Дарья Филипповна?
   - Школа, это конечно, но ты к чему клонишь, Андрей? - заволновалась Емельянова.
   - Купить хороший дом с огородом поближе к городу и переехать туда. Детей можно возить в школу, пятнадцать километров не проблема.
   - А-а, вот ты к чему, Андрей, - догадался Петр Степанович, - бросить хозяйство и уехать? Нет уж, дудки, мы с Дашей никуда не поедем.
   - Мама, папа, - вмешалась в разговор Настя, - ничего бросать не надо. Птицу с собой заберем, там тоже двор будет, огород посадим, но с бурёнкой придётся расстаться. Это единственный минус. Хотите тут без внуков жить - оставайтесь, никто силком вас не потащит.
   - Руки выкручиваешь, доченька, - заплакала Дарья Филипповна, - куда мы теперь без вас... Здесь я родилась... и Петенька, и ты, доча...
   Стало понятно, что Емельяновы уедут с ними, необходимо только домик подобрать получше.
   Громов позвонил Константинову:
   - Здравствуйте, Ефим Иванович, это Громов из Сосновки.
   - Здравствуйте, Андрей Иванович, рад слышать вас. Как самочувствие, настроение?
   - Всё в порядке, а у вас? - спросил Громов.
   - У меня тоже, хочу поблагодарить за дельную подсказку: зам мой действительно оказался оборотнем. Чем могу помочь, Андрей Иванович?
   - Хочу в город перебраться, купить два коттеджа на заливе для себя и родителей жены. Они деревенские, им без огорода будет некомфортно совсем. Какое риэлтерское агентство можете посоветовать?
   - Что-нибудь подберем, Андрей Иванович, я перезвоню вам в ближайшие дни.
   Генерал сразу же вызвал к себе зама по тылу.
   - Полковник, к нам в город желает переехать одна семейная пара с двумя детьми и родителями. Необходимо подыскать им коттедж на заливах, примерно, в пятнадцати-двадцати километрах от города. Коттедж квадратов триста, гараж на два-три автомобиля, банька-сауна-бассейн, площадь участка соток двадцать пять, но можно и больше. Рядом коттедж поменьше для родителей. Можно без баньки, но с гаражом. Считайте это личной просьбой, полковник.
   - Товарищ генерал, каков статус клиента? - спросил зам по тылу.
   - Самый высокий.
   - Тогда можно показать коттеджи, которые мы для вас готовили и для ваших родителей, но вам они почему-то не понравились.
   - Слишком шикарно для областного генерала, - ответил Константинов, - но этому объекту жильё подходящее. И не светитесь сами, полковник, подберите риэлтора.
   Уже на следующий день генерал позвонил Громову и сообщил, что можно приехать и посмотреть варианты. Андрей решил, что должен вначале посмотреть всё сам, поэтому на место встречи с риэлтором приехал один.
   Очень симпатичная женщина с замечательной фигуркой посмотрела на него явно пренебрежительно. С нескрываемой неприязнью спросила:
   - Громов?
   - Андрей Иванович, - представился он, - как величать вас?
   - Риэлтор, - прозвучал грубый ответ.
   Громов усмехнулся.
   - Что ж, риэлтор, прошу в машину и показывайте дорогу.
   Она села в автомобиль и через губу бросила: "Восточный тракт, пятнадцатый километр".
   Громов знал этот отворот, но никогда не бывал там - участки для высшей элиты, там всегда закрытый шлагбаум.
   Он ехал и смотрел боковым взглядом на женщину. Ей лет двадцать пять на вид, сложена прелестно, но сразу отталкивает представителей противоположного пола, стойкая мужененавистница. Медики бы назвали это мизандрией, то есть устойчивым убеждением, касающимся ненависти, враждебности и понижения значимости по отношению к мужчинам. Выражается в форме обесценивания, отсутствия уважения и проявления эмоционального насилия к представителям сильного пола. Это не болезнь в определенном смысле, это приобретенный фактор в результате изнасилования в пятнадцатилетнем возрасте. Теперь она ненавидела всех мужчин и это мешала ей полноценно жить.
   У шлагбаума к машине подошел мужчина в гражданской одежде, но опытный глаз Громова сразу разглядел небольшое утолщение под левой подмышкой. Женщина также презрительно бросила:
   - Я риэлтор.
   Мужчина кивнул головой и нажал на кнопку, шлагбаум открылся.
   - Смотри, - произнесла риэлтор, когда он подъехал к одному из коттеджей.
   Бетонный забор высотою метра три, зеленые металлические ворота, которые открылись при нажатии на кнопку риэлторшей. Внутри асфальтированная дорожка к фасаду дома и далее к гаражу. Слева одноэтажное строение, Громов догадался - банька.
   Вошли внутрь: раздевалка, справа по коридору небольшая комната с траходромчиком, дальше по коридору зал со столом для пищи, как понял Андрей, чуть дальше бильярдный стол. Ещё дальше бассейн с горкой, он знал такие: бежит вода и можно скатываться вниз, в сам бассейн с водой, но сейчас воды не было. С другой стороны сама сауна. Неплохо, подумал Громов, совсем не плохо и уже всё обставлено - столы, скамейки, кресла и даже кровать с матрацем.
   Двинулись к дому. Внешне трёхэтажный коттедж считался на два этажа. Третий, как бы летний этаж, занимал спортзал. Большая прихожая, зал со столом на двадцать персон. По крайней мере столько стояло стульев. Большая кухня, комнаты на первом этаже и спальни на втором. Мебель находилась уже везде, но на кроватях отсутствовали простыни и покрывала.
   Осмотрели гараж: тёплый и вместительный, три автомобиля вполне входили без проблем и ещё оставалось место для каких-либо нужд. За коттеджем участок соток на тридцать, где можно посадить овощи.
   С территории имеется калитка в соседний двор. Там коттедж поменьше, но тоже с мебелью, гараж на пару машин и участок под огород соток на двадцать пять.
   Андрей подошел к риелторше и словно прижал её к столу. Нерастисканные груди выпирали сосками из-под тонкой кофточки. Он покрутил немного соски под ошарашенный взгляд девушки и стал расстегивать пуговицы. Потом погладил ножки и стянул трусики, усадив на стол. Глаза у девушки округлились ещё больше, и Андрей медленно вошел в неё.
   Риэлтор что-то пыталась сказать или ойкнуть, но схватила Андрея за ягодицы и судорожно задвигалась, задышала часто полуоткрытым ротиком, застонала в экстазе и затихла.
   Андрей не выходил из неё и через некоторое время продолжил медленные и глубокие движения. Риэлтор теперь прильнула к нему грудью и тихо стонала от глубоких движений...
   Надев трусики, она спросила:
   - Что это было, Андрей?
   - Ничего, - ответил он, - ты стала нормальной женщиной, неприязнь к мужчинам ушла и жизнь наладится. Надо любить, заводить семью, рожать...
   - Наверное, ты прав, Андрей, - она покраснела и спросила: - Еще можно?
   - Можно, - просто ответил Андрей и усадил её снова на стол...
   У места встречи он спросил:
   - Мне тебя называть риэлтор?
   - Нет, что ты, Андрей, извини, меня зовут Марина, Севостьянова Марина, здесь мой офис, - она указала рукой на дверь. - Мы ещё увидимся?
   - Конечно, но по-другому поводу, ты теперь можешь завести себе парня и решать вопросы семейной жизни. Коттеджи я беру. Кто продавец, кому перечислить деньги?
   - Жаль, - тихо прошептала она и уже громко произнесла: - Я всё организую, Андрей, не переживай.
   Громов ехал домой, а навязчивая мысль не отступала: он изменил жене. Но внутри словно сидел второй человек и твердил, что никакой измены не было: он просто вылечил девушку от мизандрии и теперь она сможет жить нормальной жизнью.
   Дома он стал единым и поведал семье, что подыскал два коттеджа. Можно в выходные поехать всем вместе и посмотреть дома. Вечером в постели Андрей побыл с женой только один раз и заявил, что устал. Настя так и посчитала, не удивившись, что второго раза не было.
   Она посапывала тихонько, лёжа на его руке, а Андрей не спал, вспоминая прошедшую встречу. Ему понравилась Марина, понравилась новизной впечатлений и ощущений, более ярким оргазмом.
   Но впечатления о сексе он отодвинул в сторону усилием воли. Ещё много дел предстояло свершить. Утром он заявил на работе, что прием больных прекращает в пятницу, необходимо дать объявление на сайте, что он уходит в отпуск. После приёма больных попросил остаться Полоскову.
   - Светлана, - начал он разговор, - мы семьёй решили переехать в город, там же чуть позже продолжим свой бизнес. Хотелось узнать, ты останешься здесь или...
   - Нет, нет, - перебила она его, - я с вами, если возьмете.
   - Конечно, - ответил Андрей, - ты зарабатываешь неплохо и снимешь себе квартиру в городе, но пока остаёшься здесь, я ещё не подыскал офис для работы. Как всё наладится, я дам тебе знать.
  
  
  * * *
  
  
   Осень вступала в свои права повсеместно. Утренний туман над речкой и в низинках, забереги в заливах, а днем ещё жарко, но уже не душно. Появились отдельные желтые листочки на березах. Осень...
  
   Осенний лист колышет ветер
   И веет страхом холодов,
   Листок, притихнувши под вечер,
   Посылы шлет до облаков.
  
   И вспоминает день прошедший,
   Всё лето в образах творя,
   Он видит дождь, водой ушедший
   В подстилку жизни бытия.
  
   Он видит солнца луч искристый
   Играет в капельках росы,
   Светится бликом золотистый
   Утрами в ранние часы.
  
   Он видит ветер ураганный,
   Потоки бурные воды,
   И штиль потом всегда желанный
   Навеет запахов цветы.
  
   Он видит лето в красе полной,
   Зеленым светится бочком,
   Летели грёзы птицей вольной
   За счастьем с теплым ветерком.
  
   Но на пути попалась осень,
   Дождей, промозглости сестра,
   И на листе желтеет проседь,
   Теперь её пришла пора.
  
   И мысли путаются зябко,
   На хлорофилл напал склероз,
   Печаль ещё зевает сладко
   Под обострившийся невроз.
  
   Но что поделать, время года,
   Пора листочку на покой.
   Но ещё держится, бедняга,
   На ветке жёлтою мечтой.
  
   Пролетело лето, отклубилось жаркими днями, отсияло солнцем и теплым жданным дождиком. Настала пора промозглости, зябкого ветра и россыпи красок. Но в выходные бабье лето вступило в свои права, светило солнышко.
   Вся семья уместилась в машине и даже хотели взять с собой Пирата, как просили дети, но кто за ним там будет смотреть?
   Кроме Андрея никто не бывал в городе и с "открытыми" ртами смотрели на многоэтажные дома, широкие асфальтированные улицы. С трассы свернули в лес, но впереди всё равно "бежал" асфальт. Подъехали к заливу и здесь уже по побережью распластались трехэтажные дома из кирпича, пеноблоков и даже бруса. Подъехали к одному из коттеджей.
   - Смотрите, это наш будущий дом, - произнес Андрей.
   Все вышли из машины, но только увидели высокий бетонный забор, зеленые металлические ворота и крышу коттеджа. Андрей нажал кнопку и ворота стали отъезжать в сторону. Все увидели трехэтажный коттедж с колоннами, асфальтную дорожку к нему, сосны и кедрач вокруг.
   - Это наш дом, в нём мы будем жить, Настя, с детьми. Дом родителей рядом, посмотрим его чуть позже, - объявил Андрей.
   - Красивый дом, прямо дворец с колоннами, - произнес Петр Степанович, - но в Сосновке было лучше.
   - Почему? - не понял Андрей.
   - Там вы жили одни, а здесь сколько человек будет проживать с вами, сколько квартир в этом доме? Как большая коммунальная квартира, разве это хорошо?
   Андрей улыбнулся, но постарался не рассмеяться.
   - Петр Степанович, это дом нашей семьи, и никто кроме нас с Настей и детей там проживать не будет.
   Оба дома осмотрели, в Сосновку возвращались молча. Но во дворе Дарья Филипповна не выдержала и выплеснула накопившиеся эмоции:
   - Зачем столько комнат, Андрей, и кто будет мыть полы? Настя с таким объемом не справится.
   - Когда переедем, я найму горничную и гувернантку со знанием иностранных языков.
   - Кого? - не поняла Дарья Филипповна.
   - Горничная станет вытирать пыль, мыть полы, пылесосить, а гувернантка станет заниматься детьми, учить их поведению в обществе, иностранным языкам и так далее.
   - Ты князь что ли? - спросил Петр Степанович.
   - Так сейчас живут все, у кого есть деньги, а у нас они есть, - ответил Андрей.
   В Сосновку вернулись к вечеру. На следующий день уже стали собираться, готовиться к переезду. Но вначале увезли доски, столбы, брусья - строили на участке Емельяновых птичник для кур, гусей и индюшек. Потом заказали фуру, грузили в неё трактор, снегоход, лодку с мотором.
  
   С собой брали одежду, постельное бельё, посуду, хозяйственные инструменты. Это загружали в бортовой уазик, накрытый тентом.
   Переезжали несколько дней, но наконец вроде бы всё утряслось. Работы оставалось немерено, женщины занимались домами, а Емельянов размечал участок, чтобы весной вспахать и посадить овощи. Громов показал женщинам как пользоваться электроплитой без конфорок и уехал в город.
   В риэлтерском агентстве Марина не смогла скрыть радости и, казалось, что сейчас бросится на шею Громову. Но сдержала себя.
   - Я слушаю вас, Андрей, - произнесла она.
   - Мне нужен офис, Марина, на первом этаже с пандусом для инвалидных колясок и каталок площадью квадратов сто пятьдесят, не более, и отдельный вход в помещение. Рядом должна быть автостоянка, чтобы клиент мог припарковать машину. Лучше, конечно, помещение в собственность. И еще нужна трёх комнатная квартира улучшенной планировки. Ремонт, мебель и прочее. Можете заняться этими вопросами?
   - Конечно, Андрей, конечно, - обрадованно ответила Севостьянова, - но вы не оставили номер телефона...
   - Ах да, телефон... У меня нет местного, но я куплю и сообщу вам. До встречи.
   Андрей вышел на улицу и понял, что его тянет к этой женщине. Но у него жена и дети... что ж, придется поступать, как большинство элиты. Он вздохнул и позвонил генералу:
   - Добрый день, Ефим Иванович, я в городе, уже переехал, но ещё не освоился в доме, жене и её родителям придется на первых порах не сладко - они никогда не бывали в городе. Подыскиваю сейчас офисное помещение и оказалось, что у меня только спутниковый телефон.
   - Я понял, Андрей Иванович, сможете подъехать ко мне? Заходите с центрального входа, вас встретят.
   Громова действительно встретили и провели на третий этаж. Генерал встретил его тепло, предложил водку, коньяк, чай, кофе.
   - Ефим Иванович, мы обязательно посидим с вами, выпьем водки, коньяк и чай с кофе, а сейчас я за рулем и много дел не решенных. Мне бы пять симок - себе две, жене и её родителям.
   Генерал достал из ящика стола конверт, протянул его Громову:
   - Здесь как раз пять номеров, это закрытая связь и номер будет определяться только, если звонят по этой сети. Вас многие будут доставать, но сделать это станет не просто.
   - Благодарю, Ефим Иванович, но вот терпеть боль не надобно - ваши камешки в почках и желчном пузыре превратились в пыль и выйдут естественным путем. Завершу дела с обустройством и приглашу в гости, приедете?
   - Конечно и буду признателен.
   Громов купил два смартфона и три кнопочных телефона, родственникам они были сподручнее. Купил ещё несколько компьютеров, телевизоров и поехал домой. У шлагбаума его остановил мужчина в штатском.
   - Извините, Андрей Иванович, но вот эта безделушка должна всегда находится в вашей машине, она открывает шлагбаум. Если нажать кнопку, то мы будем знать, что вы едите с нежелательными людьми и примем меры.
   - Понятно, благодарю, - ответил Андрей, - у моего тестя бортовой уазик, и он тоже будет ездить здесь.
   Мужчина записал данные тестя и номер уазика.
   Дома Громов еще с порога заявил:
   - Ты была права, Настя, переезд - это как два пожара! Дел куча, аж глаза разбегаются. У тебя как дела?
   - Как дела? - она усмехнулась, - сидела на лестнице на третий этаж и плакала - заблудилась в доме, потом смеялась над собой. Но ничего, постепенно разбираюсь с помещением. Детям кровати застелила и нам с тобой. Не рано им ещё по одному спать?
   - Полтора года детям, пусть привыкают, - ответил Андрей. - Ужинать где будем: здесь или у родителей?
   - Здесь, я пюре сделала, котлет нажарила, рыба, грибы. Сам знаешь.
   - Хорошо, тогда я телевизор установлю в зале и в спальне, а после ужина родителям поставлю.
   Они подтянулись к ужину и тоже было видно, что в шоке. Но это пройдет со временем.
   - Это город, а в городе без телефонов, как без рук. Телефоны-раскладушки кнопочные и у всех разные, чтобы не путаться. Открывайте крышку и если нажмете цифру четыре, то звонок поступит мне. Прервать звонок - надо просто закрыть крышку. Позвонить Насте - это нажать цифру пять. Когда я звоню вам, то у вас на экране высветиться слово "Андрей", а если Настя, то "доча". На другие звонки вам отвечать не надо. Открыли телефон, увидели цифры и закрыли его. Почему не надо отвечать? Потому что часто звонят мошенники, типа родственники попали в аварию, нужны деньги и станут молоть всякую чушь, чтобы выманить деньги. Надеюсь, что это понятно.
   Настя и её родители постепенно осваивались, обживали дома. Особенно всем понравилась сауна. А дети были в восторге, когда катились с горки в бассейн. Да и взрослые были не прочь прокатиться.
   На следующий день Андрей закал такси, предупредив охрану на въезде. Взял с собой в город жену и тестя, оставив детей с тёщей. Сначала проехали в салон Хонды и купили тестю новенькую Хонду СР-В. Конечно, тесть был несказанно рад, а Андрей объяснил покупку просто: "В город на уазике не наездишься". После поехали в другой салон уже на автомобиле тестя и купили Насте Кадиллак представительского класса. Водительские права у нее были, но подучиться вождению требовалось.
   - Жена Громова не должна ездить на "балалайке" или на каком-то корыте, - объяснил Андрей.
   Марина Севостьянова подыскала офис, и Андрей купил помещение. Ремонтом и дизайном тоже занималась она. В офис ездили на машине Насти, Андрей как бы контролировал её в поездке, придавая уверенности. В офисе он беседовал с кандидатками на должность горничной, но выбор в конечном итоге делала Настя. Так будет правильно, решил он, и потом претензий не будет, не он выбирал.
   Родители у Елены пили, и она искала себе съемную квартиру, чтобы не видеть ежедневно отёкшие пьяные рожи, пытающиеся поучать её жизни. Настя сразу предложила ей комнату в своем доме, на том и порешили.
   Но горничная сразу не понравилась Дарье Филипповне - тридцатилетняя посторонняя женщина в доме. А вдруг она соблазнит Андрея? И мать сразу же высказала претензии дочери. Но Настя объяснила, что это её выбор, и Дарья Филипповна внешне успокоилась.
   Офис отремонтировали, расставили мебель, провели телефон, подключили компьютеры, но Настя оказалась вновь беременной, и Андрей решил поговорить с ней.
   - Настенька, скоро тебе идти в декрет, и я бы не хотел, чтобы работа офиса прерывалась - без фельдшера мне будет сложно работать, а наша бухгалтер Светлана с этой работой не справится. Она же ничего не понимает в диагнозах.
   Настя погладила свой животик и спросила:
   - Кто у меня там - мальчик, девочка?
   - У тебя там мальчик, - ответил Андрей, - два и девочка.
   - Тройня что ли?! - округлила глаза Настя.
   - Да, - подтвердил Андрей, - два мальчика и девочка.
   - Ну ты и силен, - восхитилась она, - как же я их кормить-то буду?
   - По графику, - с улыбкой ответил Андрей.
   - Я поняла, ты хочешь нанять другого фельдшера? У меня есть на примете, мы с ней вместе учились и живет она здесь. Где-то у меня остался её телефон.
   Настя поискала и позвонила.
   - Алло, Женя, привет, это Настя Ермак, только я теперь не Ермак, а Громова. Ты как, где работаешь. Замужем?
   - Привет, Настя, работаю в дурдоме, это значит с участковым в поликлинике, а мужика порядочного так и не встретила. А ты где пашешь?
   - Я в частной фирме и вот в декрет собираюсь. Не хочешь поработать у нас?
   - Что за работа? - спросила Женя.
   - У тебя завтра смена с утра или с обеда?
   - С утра.
   - Так подгребай по адресу... Я там тебя встречу, всё и обговорим.
   - Добро, буду, - ответила она.
   - Что за Женя, поясни? - попросил Андрей.
   - Женя Соболева. У неё отец профессор, доктор наук, занимается, вернее руководит онкодиспансером. Говорят, неплохой врач, мама кандидат наук и тоже онколог. А вот дочка стала фельдшером назло родителям и сейчас, наверное, жалеет. У неё была любовь в десятом классе, но родители разрушили всё. Подробностей не знаю, но парень её бросил. Возможно, не из-за родителей, возможно, из-за них, она не рассказывала подробности. Сказала только, что назло в училище пошла. По жизни человек хороший. Это всё, что я о ней знаю.
   - Не густо, но ладно, завтра разберемся.
   Андрей стал гладить её ножки, скинул трусики и вошел прямо стоя.
   - Ты до спальник не мог дотерпеть, - говорила она с придыханием, - а если дети войдут, родители?
   - Не войдут.
   - Ну да, ты же у нас всё знаешь, - отвечала она уже в полном экстазе.
   С обеда Громовы приехали в свой офис, вскоре появилась Женя. Девушки радостно обнялись.
   Громов заметил нестандартную фигуру девушки - узкие плечи и талия, но широкий таз и массивные бедра от "ушей". Такая фигурка притягивала мужчин, летящих, как мотыльки на огонёк. Но серьезно никто руку и сердце не предлагал. Евгения с этим смирилась и меняла мужчин, как перчатки, ни с кем не желая встречаться неоднократно. Это означало одно - по-настоящему она не познала любовь ни с кем.
   Настя рассказала о "Здравнице" ...
   - Да, я что-то слышала об этом, - заявила Женя. - Отец возмущался и не понимал, что происходит, не мог поверить, что человек без медицинского образования может исцелять людей. Так это всё правда?
   - Конечно, правда, - ответила Настя, - и ты в этом убедишься в первый же день, если согласишься работать в "Здравнице".
   - Тебе на компьютер станут поступать заявки-выписки из эпикриза или другие заключения, подтверждающие диагноз больного, - пояснял Громов. - Ты их систематизируешь и подаешь мне в виде - Иванов: рак желудка, Петров: порок сердца, Сидоров: рак крови. Это позволит мне экономить время и не читать полностью выписной эпикриз. Я ставлю тебе дату и время приема, а также сумму, которую больной должен перевести на расчётный счет или доставить налом. Ты посылаешь ему договор возмездного оказания услуг, если он согласен, то приезжает и через час уезжает здоровым.
   - Разве такое возможно? Если бы не Настя, то я бы вообще на эту тему не разговаривала.
   - Твоё дело, - хмыкнул Громов.
   - После первого же больного шлепнется в обморок и потом все сомнения пройдут, - усмехнулась Настя. - Я в муже не сомневалась, но в обморок упала вместе с главбухом, когда грудная клетка у больного сама раскрылась и из нее опухоль полезла.
   - Хорошо, я согласна, какая у меня будет зарплата?
   - Резонный вопрос, сколько бы ты хотела? - спросил Громов.
   - Я в поликлинике получаю тридцать, хотелось бы больше, естественно, - ответила Женя.
   - Сто тысяч устроит? - спросил Громов.
   - Вы удивляете меня второй раз...
   - Значит, договорились. Пиши заявление, отрабатывай две недели и приходи сюда. Это номер моего телефона. Но есть небольшие условия: номер телефона ты никому не даешь ни при каких обстоятельствах; что мы здесь делаем, каким образом лечим больных ты не рассказываешь никому, даже родителям; Я Андрей, но в присутствии посторонних Андрей Иванович. Всё устраивает?
   - Вполне, - ответила Женя.
   - Тогда до встречи.
   Громовы ехали домой. Важный вопрос с фельдшером решился благодаря Насте. Теперь необходимо ехать в Сосновку.
   - Зачем? - сразу же спросила Настя.
   - Как я должен сообщить Светлане, что мы начинаем работу, по какому адресу? Она должна подъехать заранее и подыскать себе съемное жилье.
   - Я с тобой поеду, - заявила Настя.
   - Я не против, тем более, что мы не на долго.
   В Сосновке он шепнул Светлане, пока Настя отлучалась в туалет:
   - В городе купишь телефон и симку, позвони мне вот по этому номеру. Но номер никому не давать. Ты всё поняла?
   - Да, я всё поняла, - ответила Светлана.
   Теперь оставалось найти гувернантку и Громов обратился в институт иностранных языков, пришел на кафедру английского языка.
   Профессор принял его с удивлением.
   - Вы хотите найти гувернантку, но почему обратились к нам? - резонно спросил профессор.
   - Так я рассуждал, что в справочном бюро или магазине мне подобную информацию не дадут. Кто, как не вы вращается с подобным контингентом...
   - Логично, - согласился профессор, - вам нужна гувернантка со знанием английского языка...
   - Не только, - перебил он профессора, - желательно говорящая без акцента и на нескольких языках.
   - Даже так, - удивился профессор, но подобная кандидатура обойдется в копеечку. Хватит ли у вас средств?
   - Извините, профессор, но я пришел к вам не обсуждать свой кошелёк.
   - Логично, - снова повторил профессор, - есть такая кандидатура. Она не иностранка, а русский полиглот, если можно так выразится. Знает и свободно говорит на английском, немецком, французском, итальянском, испанском и наверняка это не все языки. Кстати, педагог в том числе. Но об условиях и деньгах вы будете с ней разговаривать сами.
   - Согласен, как мне с ней встретиться?
   - Так здесь и встретитесь, - ответил профессор, - я позвоню, и она подойдет.
   Он позвонил и минут через пять в кабинет вошла женщина лет тридцати пяти на вид. Громов даже засмотрелся - просто красавица! Мне просто везет на замечательной красоты женщин, подумал он.
   - Вот, Люси, это господин Громов, желающий найти гувернантку для своих детей, у него мальчик и девочка полтора года.
   - Близняшки, - добавил Громов, но скоро появятся еще дети, у жены тройня.
   - Сильно, - произнесла Люси.
   - Вы тут знакомьтесь, разговаривайте, а мне надо отлучится. Когда закончите, захлопни дверь, Люси, пожалуйста, - попросил профессор.
   Она кивнула головой.
   - Я Громов Андрей Иванович, для вас просто Андрей. Образования никакого, но занимаюсь лечением больных, для которых медицина бессильна.
   - Я слышала о вас, Андрей и верю, в отличие от многих, особенно медиков. Я Люси Белова, мои родители дипломаты, долго жила в Англии, Франции и Италии, но сейчас международная обстановка.
   - Да, я понимаю, Люси. Вы согласны обучать моих детей и сколько бы желали получать?
   - Вряд ли бы я согласилась пойти гувернанткой к любому олигарху, но к вам пойду с удовольствием. Гении - это редкость и мне жаль тех, кто не понимает происходящего и пытается очернить великого.
   - Но...
   - Не возражайте, Андрей, не пытайтесь доказать аксиому.
   - Хорошо, но вы не озвучили сумму?..
   - Полагаю, что стану проживать в вашем доме, поэтому за минусом аренды жилья меня вполне устроит сумма в восемьдесят тысяч рублей.
   - Согласен, стану платить вам сто. Когда сможете приступить к работе?
   - Вы можете забрать меня завтра вот поэтому адресу...
   Андрей занес чемоданы Люси, познакомил с семьей и детьми, естественно.
   - В том крыле поселилась горничная. Вы, Люси, можете выбрать любую комнату в этой половине дома. Мы с детьми ночуем на втором этаже. Обустраивайтесь, дом покажу позже.
   Он ушел на второй этаж и там сразу же на него "напала" тёща:
   - Ты где, Андрей, подцепил эту грымзу? - недовольно спросила она.
   - Цепляют блох, Дарья Филипповна. А эта женщина станет учить наших детей иностранным языкам - английскому, французскому, итальянскому и другим. Учить манерам общения, она дочь русских дипломатов и длительное время проживала в странах Европы. Её зовут Люси, Люси Белова и этот вопрос больше не обсуждается. Надеюсь, это понятно всем!
   Андрей ушел на третий этаж и стал заниматься на тренажерах. Настя сразу же спросила мать:
   - Мам, ты чего наехала на Андрея, чем тебе не угодила эта Люси?
   - Красивая баба, вот и не угодила, - ответила, мать, нервничая.
   - Вот в чем дело, - рассмеялась Настя, - я Андрею верю и ты, пожалуйста, больше не задевай этот вопрос.
   - Но...
   - Точка на этом, мама, - стукнула ладошкой по столу Настя.
  
  
  * * *
  
  
   Осень вступала в свои права всё более и более. Снег уже падал, но таял на следующий день, развозив грязь. Особенно зябко становилось в ветреную морось, когда вместо привычного дождя в воздухе витала водяная пыль.
   Полоскова Светлана позвонила Громову, и он сразу же примчался к своему офису. Увидел девушку, ёжившуюся от мокрого ветра с большим чемоданом у ног. Сразу же забросил чемодан в багажник и усадил Светлану в автомобиль, включил печку пожарче. Но тут увидел выходящую из подъезда старушку.
   - Беги, Светлана, к этой бабуле, она сдаст тебе квартиру в этом доме.
   Девушка вскочила и разговаривала минут десять со старушкой на улице. Потом ушли в дом и ещё через полчаса довольная Светлана выскочила к машине.
   - Андрей, я сняла квартиру и уже заплатила деньги за месяц вперед, - сообщила она.
   - Пойдем, посмотрим и я занесу тебе чемодан.
   Однокомнатная квартира вполне подходила Светлане. Телевизор, холодильник, стиральная машина, электроплита и большая кровать уже с простынью и покрывалом. Но почему-то считалась полуторкой, хотя двоим можно спать вразвалку. Наверное, друг на друге, потому и полуторка, подумала она и посмотрела с вожделением на Андрея.
   - Завтра выходим на работу, - объявил он, - рабочий день с девяти утра. Сегодня осваивайся, съезди на рынок или в магазины, закупи продукты. Это ключ от офиса, он рядом, ты видела. До завтра.
   Светлана вздохнула: любимый не остался с ней...
   Громов не мог остаться, он должен был свозить жену на прием к гинекологу. Настя должна была уже давно встать на учет, но всё оттягивала момент.
   Люси постепенно осваивалась в доме и проводила весь день с детьми, разговаривая с ними на английском. Дети, конечно, не понимали, но она всё равно говорила в расчёте на будущее понимание, лишь изредка что-то объясняя по-русски.
   Вечером она пришла к горничной Елене.
   - Скучно одной, дети уже легли спать. Поболтаем?
   - Поболтаем, - нейтрально ответила Елена.
   - Громов, - произнесла Люси и помолчала немного, - какой всё-таки человек!
   - Понятное дело, олигарх, - поддержала разговор Елена.
   - О-о! Нет, - возразила Люси, - это совсем не олигарх, но человек богатый.
   - А кто же тогда? - удивилась Елена.
   - Понимаешь, Лена, на свете есть разные люди. Обычные серые мышки, которых большинство. Есть умные люди, которых меньше, есть талантливые, которых ещё меньше. Вот олигархи, например, они или умные, или талантливые. Но есть люди особого качества! Таких совсем мало. Это гении, Лена! Наш с тобой работодатель, подруга, это великий гений!
   - Великий гений? - как-то даже усмехнулась Елена, - и в чём его гениальность?
   - Это великий гений! - ещё раз повторила Люси, - зря сомневаешься. Очень скоро ты убедишься в обратном. Нам с тобой крупно повезло, мы можем ежедневно видеть великого!
   - Но в чём же его великость? - ещё раз переспросила Елена.
   - Великие, о-о-о, это особые люди и живут они только по двум направлениям. Нет, неправильно высказалась. У них может быть только одна черта из двух. Это или легкая шизофрения, дающая задел или мысль к великим открытиям в науке. Или повышенное либидо, подпитывающее внутреннюю гениальность. Все гении на свете были или немножко шизиками, или имели всё, что могли, образно говоря.
   - Не поняла, - произнесла Елена.
   - Это означает, что были чрезмерно сексуальными. Например, есть такая легенда, что советский выдающийся физик-теоретик Лев Ландау заделал ребёночка санитарке одной из больниц, находясь в коме.
   - Как это?
   - Как это, - улыбнулась Люси, - это повышенное либидо. Сам он был без сознания, а член стоял. Санитарка не выдержала и села на него сверху ночью, постоянно садилась и понесла.
   - Куда понесла, кого? - снова не поняла Елена.
   - Забеременела, так понятно?
   - Не дура, понятно, конечно. А что жена этого с нерусской фамилией?
   - Да, он еврей по национальности, а жена знала, естественно, о его любовницах. Терпела, любила или нечто другое, но жила и не бросала его.
   - Я бы бросила, - высказалась Елена, - зачем мне такой кобель?
   - Ландау не кобель и наш Андрей не кобель, - возразила Люси.
   - Но я так и не поняла, что наш Андрей может делать? - спросила Елена.
   - Наш лечит, вернее исцеляет за несколько минут тех больных, которых не может вылечить медицина. Вот, например, раковый больной в последней стадии с метастазами. Профессор беседует с ним и отправляет домой, в родных стенах и умирать приятнее, как бы не кощунственно это звучало. И профессору выгодно, статистика не обрушилась, никто в больнице не умер. А наш Андрей возьмет и вылечит такого за несколько минут.
   - Да ну, гонишь, - удивленно возразила Елена, - быть такого не может.
   - Может и ещё как может. Андрей силой своей внутренней энергии убирает опухоль из организма. Теперь ему необходимо восстановить силы, а для этого нужна женщина. Ты разве не слышала про прорицателя?
   - Про прорицателя слышала, тот действительно лечит неизлечимых. Но Андрей здесь причём?
   Люси улыбнулась.
   - Андрей и есть тот самый прорицатель, - уверенно заявила Люси. - Но ты помалкивай в тряпочку и когда придет: не отталкивай его. С тобой будет, со мной, жену будет любить - ему силы нужны.
   - Он вампир что ли?
   - Не вампир. Побудет с тобой, расслабится, вот силы и восстановятся.
   - Ты откуда знаешь, он уже был с тобой?
   - Еще не был, но придет. И к тебе придет. А знаю потому, что я экстрасенс, но по сравнению с Андреем силы мои ничтожны.
   - Почему он на жене не восстанавливает силы?
   - Жену он не без этого многократно и ежедневно имеет. Вот так вот, почемучка, отдыхать пора.
   Люси ушла, а Елена ещё долго переваривала услышанное.
   В первый рабочий день в городе Андрей прием не производил. Необходимо отладить рабочий процесс. А он только познакомил Светлану с Женей. Но компьютеры уже стояли и работали, а в коридоре находились два вооруженных охранника, Громов заключил договор с Росгвардией, с её вневедомственной охраной. Но на завтра уже планировались конкретные больные. Громов загляделся на Евгению, у неё чуть задралось платьице, оголяя половину бедра. Она заметила, покраснела и съязвила:
   - Приставать станете?
   - Зачем? - удивленно ответил он, - сама отдашься в скором времени.
   - Хам, - бросила она и уткнулась в компьютер.
   В десять утра следующего дня привезли первого пациента. Девочка пяти лет с лейкозом. В чём только у неё душа держалась?..
   Но посвежевшая, она ушла своими ножками и Евгения не могла понять, что произошло. Андрей не стал комментировать, как использовал лигазы и нуклеазы для лечения лейкоза.
   В половине двенадцатого привезли на каталке больного с остеосаркомой коленного сустава. Больной Карапетян, поражены суставные части бедренной и большеберцовой костей. Метастазы в лимфоузлы и внутренние органы: печень и легкие. Перед смертью больного выписали домой.
   Евгения помнила, как говорил отец: "Так лучше всем". Она читала выписной эпикриз за подписью собственной матери. Тут уж медицина абсолютно бессильна и сделать ничего нельзя.
   Светлана доложила, что двадцать миллионов на счет зачислены. "Да, - подтвердила Соболева, - договор подписан".
   Больного раздели и уложили в солярий, створки закрылись и Громов скомандовал: "Спать".
   Но Евгения ойкнула и округлила глаза: кожа на коленном суставе больного разошлась, а в поставленный рядом тазик начали "выпрыгивать" поврежденные участки костной ткани. Начался процесс восстановления и вскоре сустав покрылся кожей без каких-либо следов.
   Но на этом лечебный процесс не закончился, кожа в правом подреберье внезапно лопнула и появившиеся кишки стали отодвигать вниз и влево, появилась печень...
   Евгения Соболева потеряла сознание. Светлана хихикнула и поднесла ей к носу ватку с нашатырём. Фельдшер пришла в себя и с ужасом смотрела, как органы становятся на свои места, а кожа срастается без рубцов. Но теперь развалилась грудная клетка и оголилось легкое. Евгения снова потеряла сознание. Пришла в себя, когда больной уже сидел на кушетке и благодарил Громова за исцеление. Он свободно двигал ногой, и вставал на ней, а перед этим не мог даже пошевелить.
   Карапетян ушел, а в коридоре раздался шум, то охрана "билась" с надоедливыми журналистами. Пытавшимися прорваться к Громову.
   - Ты как, - спросил он Евгению, - работать сможешь или тебе дать отгул на сегодня? У нас ещё один пациент.
   - Смогу, - ответила она, - выпью воды и смогу, в горле пересохло. Слышала, но не верила, тем более, что отец с матерью всё время твердили, что сие невозможно. Вы гениальное светило, Андрей!
   - Светило-не светило, но кое что могу. У нас пару часов до следующего больного, можно перекусить, напротив кафе есть.
   - Там у ворот толпа журналистов с камерами, - произнесла Светлана, заглянув в окно.
   - Да, это проблема, - признал Громов, - терпеть не могу этих глистогонов сенсации.
   - Кого? - спросила Светлана и расхохоталась сразу.
   Женя только натянуто улыбнулась, она ещё не отошла от шока.
   - Но не для нас, - добавил Громов, - сейчас журналисты все убегут.
   - Это как? - спросила Светлана.
   - Смотри, - ответил Громов.
   Вдруг на углу здания раздался крик: "Сюда, ребята, сюда, Громов здесь, он со двора вышел". Журналисты подхватили свои кинокамеры и треноги, кинувшись к углу здания, но только смогли увидеть отъезжающий автомобиль.
   Теперь делать у "Здравницы" нечего, придется караулить прорицателя с утра, решили писаки и постепенно стали расходится. Громов со Светланой спокойно прошли в кафе. Женя не пошла, ей было пока не до еды.
   В пятнадцать часов Громов принимал последнего, третьего пациента в этот день. Он не принимал больше трех, организм требовал восстановления сил.
   Светлана доложила, что деньги перечислены, а Евгения о заключенном договоре. Что ж, третий пациент уложен в солярий и уснул. Евгения взяла в руку на всякий случай ватку с нашатырным спиртом. Но в этот раз сознание не теряла, хотя видела вновь оголенные легкое и кишечник.
   Соболева ехала домой в состоянии полупрострации, перед глазами всё ещё стояли легкие, кишки, кости. Дома она сразу легла на диван. Чуть позже пришли родители и завели свою старую песню, тем более, что по телевизору все новости пестрели исцелением трёх неизлечимых, якобы, пациентов.
   - Надо подавать заявление в прокуратуру... Что творят, сволочи, что творят, дурят народ, дурят...
   - Ты о чём, папа, - подавленно-удивленно спросила дочь.
   - О журналистах, естественно, Громов же не дурак, он в прессе не высовывается и его не за что зацепить. Но сколько он заплатил этому Карапетяну, чтобы тот прогнал писакам полную дезу? Вот это и надо выяснить прокуратуре, а потом уже принимать правовое решение.
   - Папа, ты глухой или ненормальный, ты почему людей не слышишь?
   - Женя, ты о чём? - спросил удивленный отец.
   - Я сейчас не в поликлинике, а у Громова работаю и видела своими глазами, как он оперирует. Вот этими глазами видела, - она похлопала по ним. - Ты тупой, папа, или слепец полный, извини, конечно, но мог бы сообразить, что ещё вчера Карапетян ногу бы свою не согнул даже, а сегодня он кузнечиком прыгает. Или мозги у тебя полностью собственным престижем заплыли? Человек без медицинского образования делает то, о чем ты во сне помечтать не можешь. Не делай из себя дурака, папа, курей не смеши своими знаниями медицинского питекантропа. Я два раза в обморок падала, когда увидела на разрезе живые легкие и кишки, как опухолевые клетки, словно куски болони в тазик падают. Извини, папа, мне отдохнуть необходимо.
   Она отвернулась к стенке, а отец так и осел в кресло с открытым ртом. А у офиса Громова происходили другие события. Светлана чуть не захолонула от счастья, когда Громов решил попроведовать её съемную квартирку.
   Они вошли, и Андрей сразу же стал расстегивать пуговицы на её блузке. Светлана какое-то время стояла молча, не шевелясь, всё ещё, видимо, не веря в предстоящее счастье, а потом судорожно стала расстегивать его брюки. Громов подхватил её на руки и вошел прямо стоя, прислонив к стенке. Потом он ласкал её на кровати, поглаживая ажурные ободки чулок, ему нравились такие ободки, а особенно стройные ножки в чулочках. А кому они не нравились?
   Утром семья Соболевых завтракала. Отец всё-таки решил уточнить:
   - Всё, что ты говорила вчера, Женя, это правда?
   - Всё правда, папа. Ты бы лучше поговорил с Громовым. Я только фельдшер, а ты профессор и, надеюсь поймешь его, разберешься, как он это делает. Встречу я вам организую.
   - Но ему звонили, и он отказался от встреч.
   - Кто звонил, твоя секретарша? А тут попрошу я. Есть разница?
   Женин отец подъехал в "Здравницу" к шестнадцати часам, как раз увидел выходящую из дверей старушку. Она узнала его и плюнула прямо в лицо. Пришлось стерпеть.
   Женя знакомила их:
   - Мой папа, профессор Соболев, Юрий Яковлевич. А это...
   - Да, я наслышан о вас, Андрей Иванович, здравствуйте.
   - Здравствуйте, прошу, он указал на стул. Надеюсь организатор встречи не помешает нашему разговору?
   - Но она только фельдшер, - возразил Соболев.
   - И что, у меня вообще нет медицинского образования, но вы же пришли ко мне. Вас, полагаю, интересуют только два вопроса, Юрий Яковлевич, правда ли то, что я делаю и как я это делаю. То, что делаю - правда, в этом убедиться несложно, обследовав повторно своих бывших пациентов. Вопрос другой - как я это делаю? Ваша дочь видела всё своими глазами, и вы можете посмотреть, только что поймете? Попробуйте объяснить обезьяне устройство обыкновенной простой гранаты. Она будет смотреть, хлопать глазками и обязательно бросит или за кольцо дернет. Извините, я никого не хотел обидеть сравнением, но медицина ещё не доросла до нужного уровня, а меня можете считать выкидышем из будущего. Извините, Юрий Яковлевич, но у меня более нет ответов, потому что их действительно нет.
   Соболев встал и ушел...
   - Да, Женя, расстроился твой папа, но что я ему мог сказать другого. Я и сам не знаю, как у меня это получается. Смотрю, а пуговицы расстёгиваются сами...
   Он ласкал её прямо на столе долго и продолжительно, наслаждаясь новыми впечатлениями и новыми полноватыми ножками, которые ему особенно нравились. А она отдавалась в изнеможении, стараясь запихнуть его глубже и дальше.
   Следующим днем на компьютер пришла заявка и Соболева крайне удивилась. Отправитель - министр здравоохранения России. Она сразу же пришла к Громову.
   - Андрей, тут министр просит об операции на сердце, у него крыша потекла или что? У него под рукой лучшие клиники...
   - Когда лучшие - это хорошо. У тебя, например, лучшие ножки...
   Он погладил их и прикоснулся к промежности. Женя сжала ноги и прошептала тихо:
   - Светлана увидит.
   - И что, пусть видит.
   - Неприлично же, Андрей...
   - Неприлично - это когда партийный босс с пеной у рта клеймит проституцию, а после лекции идет в бордель. Вот это неприлично, Женя. Мне необходимо восстанавливать силы, иначе я не смогу помогать людям.
   - Прав ты или нет, но я всегда хочу тебя, ты настоящий мужчина, а до того были юнцы. Читала в какой-то книге, где авторша негативно относится к левому сексу. Я бы задала ей только один вопрос - сколько у нее было мужиков. Скорее всего нисколько. Но что будем делать с министром, что ему написать?
   - Пусть оплачивает пятьсот миллионов и приезжает. Не согласен - предложи обратиться в поликлинику по месту жительства.
   Дома Настя попросила его вечером в постели:
   - Андрей, может быть обойдемся одним разком сегодня? А то мне уже тяжеловато принимать тебя не один раз.
   - Конечно, Настенька, конечно. Мне бы и самому догадаться надо бы.
   Он погладил её животик, который рос на глазах. Задумался. Почему у него все происходит не по человечьи? Девушкам-спортсменкам перед соревнованиями рекомендуют заниматься сексом, а мужчинам наоборот: запрещают, у них силы с семенем убывают. Тогда почему у него так? А у него всё не так. Но почему? Почему после секса он может исцелять людей, а без него не поможет никому уже на следующий день. Почему он вообще лечить может, где найти эти ответы, в каком месте?
   Настя тихо посапывала носиком, и Андрей встал с кровати. Он спустился к Люси. Она встретила его голой и сразу спросила:
   - Тебе помочь раздеться или подождать тебя в постели.
   - Лучше постоять и слегка помочь, - ответил он.
   Люси сделала для себя вывод, что секс при неярком свете будет ему гораздо приятнее, чем под одеялом. И она не ошиблась.
   Андрей наслаждался её телом, начиная поглаживать от шейки и опускаясь ниже, сжимал груди и обводил пальчиками вокруг сосков, а потом стал ласкать язычком. К животу прикасался только кончиками пальцев, словно он был раскален до красна и это доставляло особые ощущения блаженства. Потом резко схватил промежность и Люси инстинктивно сжала ноги, постепенно расслабляя их и принимая мальчика внутрь. Она встала на несколько книжек, чтобы Андрей не стоял, чуть согнув колени, и наслаждалась движениями, когда обе ноги вместе, а клитор принимает его на себя. Потом они любились на столе, когда мальчик входит глубже всего, а после лежали, развалившись в стороны.
   - Ты необычный человек, Андрей, - заговорила Люси, - и ты, как все гении, не можешь ответить на вопрос почему? Почему и откуда у тебя этот божественный дар. Но я знаю, почему тебя влекут женщины. Я не имею ввиду обычное влечение всех мужиков к женскому полу. Ты получаешь от женщин энергию, которая позволяет тебе исцелять людей. Ты должен возбудится и тем самым получить необходимую энергию. Механизм здесь достаточно прост - во время секса вырабатывается гормон вазопрессин. Он вырабатывается у всех мужчин после возбуждения, он отвечает за агрессию и концентрацию внимания, что забирает немного сил. Поэтому спортсменам мужчинам не рекомендуют секс перед соревнованием. Но это тоже спорный вопрос, а сейчас все очень любят спорить. Но твой организм, Андрей, устроен по-особому, вазопрессин перерабатывается твоими клетками во внутреннюю специальную энергию, которой ты пользуешься. Поэтому ты не кобель, извини за такое сравнение, а собиратель силы на пользу общества, на пользу людского здоровья.
   Уже засыпая в своей постели, Андрей подумал сквозь сон: действительно пути господни неисповедимы. Кто бы мог подумать, что на столь сложный вопрос даст ответ простая гувернантка?
  
  
  * * *
  
  
   Зима вступила в свои права. Снег лег пока ещё тонким саваном, но уже до весны не растает.
   Зимой хочется лета и солнца,
   Повалятся на травке родной,
   Летом мерзлый узор на оконцах,
   Покататься на санках с тобой.
  
   А весной ручейком безмятежным
   Убежать в рассыпной березняк,
   И, прижавшись к стволам белоснежным,
   Чуять прошлый осенний сквозняк.
  
   В дождь промозглый напиться из вёдра,
   В ветерок полежать в тишине,
   Вечерком захотелось вдруг утра,
   И парить одному в вышине.
  
   Погулять по ночному бульвару
   И душою ласкаться с тобой,
   Помечтать, предаваясь угару,
   Нежных ласк, накативших волной.
  
   А ты спишь этой томною ночью,
   Мои мысли во сне приютив,
   Снится нега девчонке воочью,
   Чувства в простынь невольно вонзив.
  
   А под утро сухими губами
   Улыбнешься приятному сну,
   Днем займешься другими делами,
   Не спеша к моему огоньку.
  
   Почему же нам хочется где-то
   Достучаться до сказки в мечтах?
   Грёзы слов оставляй для поэта
   И живи на реальных ветрах.
   Журналисты нещадно одолели Громова, пытаясь достучаться до сказки в мечтах, проходу не дают никакого, девушек третируют. Очень хочется дать им в морду, но у них журналистское расследование... пальцесосатели хреновы.
   Позвонил Константинов:
   - Андрей Иванович, звонил мне командир Росгвардии местной, жаловался, что вневедомка уже не выдерживает журналистского накала. Ты бы дал интервью писакам, а то ведь не отстанут идолы.
   - В морду им дать бы, а не интервью. В личную жизнь лезут, как в собственный дом. Но, видимо, придется. Что посоветуешь, Ефим Иванович, телевидение или газетенками обойдемся? Подожди, а чего это вневедомка жалуется? Потому, что на посту и в патруль не ездит, азиатов не видит, которых ободрать можно? Передумал, никакого интервью в ближайшие дни не будет, а там поглядим, скорее всего дам через недельку.
   Жизнь шла своим чередом. Громов занимался лечением и восстанавливал энергию у женщин. Насте остались считанные дни до родов. Журналисты, не смотря на мороз, продолжали атаковать офис Громова и его работниц. Но теперь Андрей решил изменить ситуацию: при открывании дверей "Здравницы" у журналистов непроизвольно опорожнялся кишечник и мочевой пузырь. На морозе в таком виде стоять было совершенно невозможно, и они мгновенно рассосались. Да и в тепле, если честно сказать, находится в испражнениях не совсем комфортно.
   Министр Боярский наконец-то соизволил ответить, написал, что готов перечислить требуемую сумму. И получил ответ, что "Здравница" ничего не требует, это он предлагает, а "Здравница соглашается или нет, всё зависит от наплыва людей. Боярский понял, что на вымогательстве Громова не взять и перечислил деньги.
   Его приняли практически сразу, уложили в солярий, и он заснул.
   Вмазать бы тебе по морде, сукин сын, но ничего не поделать - деньги получены, договор подписан.
   Шокированная Евгения впервые видела живое бьющееся сердца, из которого по непонятным причинам не сочилась кровь. Клапан сердца стал выправляться, обвисшие хордальные нити натянулись и сердце закрылось. Боярский встал и благодарно протянул руку.
   - Тянешься за пятистами рублями, которые ты предлагал мне за свой патронаж, наглая твоя морда? Так я не брал их, если ты помнишь, и проваливай побыстрее, говнюкам здесь не место.
   Журналисты, конечно, боялись за свои задницы, что могут снова опорожниться, но пропустить министра не могли никак. Они накинулись на него, словно стая голодных чаек на всплывшую рыбу, закидывая вопросами. Но министр молча уселся в машину и уехал в аэропорт. Журналисты из этого сделали только один вывод - Громов к их диарее непричастен. И то хорошо.
   Андрей сообщил местному телевидению, что интервью не будет, но пресс-релиз он даст. Когда он вошел в помещение, то казалось, что яблоку негде упасть. Он начал:
   - Добрый вечер, уважаемы телезрители нашей области. Я Громов Андрей Иванович действительно не имею медицинского образования, но лечу тяжелых больных, для которых медицина уже бессильна. В течение сорока минут в среднем неоперабельный или считавшийся неизлечимым больной становится абсолютно здоровым. Но вы это и так знаете, видите исцеленных людей ежедневно, выходящими из моего офиса, кроме субботы и воскресенья. Да, я не имею медицинского образования, - еще раз повторил он, - но согласно действующего законодательства лицо, не причинившее вреда, уголовной ответственности не подлежит. Работаю с пациентами по договору возмездного оказания услуг и вовремя плачу налоги. Вот совсем недавно вы видели, что ко мне на лечение приезжал министр здравоохранения Российской Федерации господин Боярский. Он перечислил мне на расчетный счет пятьсот миллионов рублей. Вы, естественно, спросите - откуда такая большая сумма? Откуда у него деньги - это не мой вопрос. Но я знаю почему он перечислил эту огромную сумму. Он приезжал ко мне в поселок Сосновку, когда я там жил и наверняка посчитал, что деревенщина ничего не смыслит в договорах и бизнесе. Боярский предложил мне свой патронаж под свои тарифы по пятьсот рублей за пациента, а сам бы брал с них десятки миллионов. Именно так мне кажется, но это не мне утверждать, я лишь высказал свои мысли. Я, конечно, отказался от таковой министерской крыши. Поэтому, на мой взгляд, он и перечислил за лечение огромную сумму, боясь, что я откажусь и не приму его. Но у вас сейчас возникает всего лишь один вопрос, и он в большей степени возникает у врачей. Что я могу вам на это ответить? Современная медицина ещё не доросла до уровня понимания данного вопроса, когда силой внутренней энергии можно расслаивать бескровно ткани и свободно вынимать из организма опухолевые клетки, убивать микробы и вирусы, сращивать кости и другие ткани, не оставляя рубцов и костных мозолей. Это медицина будущего и как в неё попал я - я и сам не знаю. На этом всё, господа, всем удачи и здоровья.
   Посыпалась масса вопросов, но Громов заранее предупредил, что это пресс-релиз, а не интервью. Он молча вышел из здания телеканала.
  
  
  * * *
  
  
   Приближался Новый Год, и Настя ходила с невероятно большим животом. Андрей любил нежно поглаживать его, называя ласково пузиком. Прислонялся щёчкой и получал от детишек пинок. "То они папочку чувствуют и узнают", - всегда говаривал он.
   Сегодня после завтрака Андрей сообщил жене:
   - Собирайся, пора ехать в роддом.
   - Но вроде бы ничего пока... - неуверенно возразила она.
   - Собирайся, - повторил он, - после обеда воды отойдут.
   - Как в прошлый раз? - спросила Настя.
   - Как в прошлый раз, - повторил Андрей, - тебя отвезем, а сами с мамой твоей по магазинам.
   - Да, - согласилась Настя, - слава богу есть теперь с кем детей оставить.
   Дарья Филипповна хмыкнула и ушла из кухни.
   - Скажи, Андрей, почему мама так Люси не любит?
   - Понятно почему - она с детям читает, говорит с ними, играет. Дети уже начали понимать английский, а твоя мама только сморит со стороны и не знает о чём идет речь. Если сказать грубо, то у твоей взрослой мамы забрали детские игрушки, внуков забрали. Её тоже можно понять.
   В роддоме все незанятые неотложным делом врачи и медсестры сбежались в приёмный покой. Понятно зачем - посмотреть на Громова. Он сразу же попросил врача в приемном покое:
   - Необходимо определить жену в отдельную палату и сопроводить в родовую, у ней сейчас начнут отходить воды, пусть рожает, а мы с её мамой чуть позже заедем. Да и помните - у жены тройня, два мальчика и девочка.
   По магазинам ходили молча, но тёща не выдержала и спросила в лоб:
   - Андрей, ты спишь с этой Люси?
   - Я сплю с женой, Дарья Филипповна.
   - Но я же чувствую, - возразила она.
   - Чувствуете, как сами пытались меня соблазнить? Не стыдно?
   - Не стыдно, а обидно, что дочь слепая, - отпарировала она и замолчала.
   Не разговаривали, но купили всё необходимое, у Андрея уже был опыт.
   Громов по-прежнему принимал только трех больных за день. Очередей больших не было, потому как запись производилась только за неделю вперед. Но русский народ изобретателен, и пациенты начали подключать айтишников, которые пытались взломать сеть Громова, чтобы внести туда данные необходимого пациента. Но у них ничего не получалось и после многократных попыток они оставили эту затею. Один из них сказал как-то, что может взломать компьютер ФБР, а у Громова стоит какая-то непонятная хрень и взлому на данном этапе не подлежит. Да и он сам непонятен, говорят, что без ножа режет. Но чуть позже айтишники взвыли, все, кто пытался взломать сайт "Здравницы", заполучили неизвестный вирус и жесткий диск у каждого сгорел полностью.
   Настю выписали на пятый день, решили подержать чуть дольше. Всё-таки тройня. Мальчиков назвали Александром и Олегом, а девочку Ириной.
   Настя чувствовала себя вполне прилично, с тоской глядела на мужа, уходящего на работу, и понимала, что еще не скоро выйдет сама, если вообще выйдет.
   А время шло... Удивительная штука, это время. Глядя вперед - ползет медленно, еле тащится. А назад - так и нет его вовсе.
   На семейном совете решили не разделять детей, Виктора с Ниной отправить в школу на год позже, то есть все пятеро пойдут в один класс. Андрею пришлось покупать микроавтобус Peugeot Traveller I Long, Пежо путешественник, иначе семья в полном составе в легковушку не входила. Вместительный, 16-местный и недорогой для этого класса, стоил немногим более четырех миллионов.
   Первый раз в первый класс!
   - Ты знаешь, Настя, я помню, как пошел в школу... Теперь наши деточки пойдут учиться.
   Он прочитал стихи:
   Школьные годы, учебные дни,
   Родители смотрят уроки,
   А улица манит, сверкают огни,
   И мысли мои - не пороки.
  
   Бегу на коньках по залитому льду,
   Бреду в подворотню устало,
   И снова лечу в залихватском пылу -
   Во сне и такое бывало.
  
   А мама твердит: заниматься пора.
   Когда же я взрослым-то стану?
   И в школу идти мне придется с утра,
   Согласно учебному плану.
  
   Но время несется вперед и вперед,
   Взрослеют все дети на свете,
   Другие ребята твердят напролет
   Об играх, катках и о лете.
  
   А школьные годы, прекрасные дни,
   Мы вспоминаем, вздыхая,
   Как вешние воды промчались они,
   В памяти след оставляя.
  
   - Да-а, как вешние воды промчались они, - со вздохом произнес Андрей.
   - Как вешние воды, - повторила Настя, - у меня нет приятных школьных воспоминаний. В райцентр увезли в первый класс, там и оставили в интернате. Какие уж тут воспоминания, кроме слез.
   Первый раз в первый класс. Громовы всей семьёй приехали в лицей. Их микроавтобус запустили прямо на территорию. На территорию не впустили на автомобиле даже спонсора, папу одного из учеников. Директор элементарно хотел прогнуться и попасть на прием к Громову. Позже объяснил свои действия тому же спонсору... пришлось: "У вас один сын, а у него пятеро детей одновременно в школу пошли".
   Директор не знал и даже не предполагал, что сынок этого местного олигарха затаил злобу на Громовых. Он держал в лицее "шишку", а тут пришлось идти пешком по всей территории, тем более, что отец хотел подвезти его на новеньком Бентли, это не какой-то там микроавтобус.
   Петя Казимиров учился в четвертом классе. Младшие школьники обучались в отдельном корпусе, и он сумел подмять под себя таких же богатеньких сыночков. На переменах они всегда "травили" кого-нибудь из учеников и всё им сходило с рук. Папа спонсировал школу, и директор всегда заминал возникающие скандалы.
   Петя Казимиров решил заманить или отделить кого-нибудь из Громовых и там уже оторваться на нём. Лучше всего это сделать после обеда. Перед столовкой есть небольшой закуток, куда можно втолкнуть любого школьника и разобраться там с ним.
   Его вообще взбесило, когда Громовым выделили в столовой отдельный стол. Петя с трудом дождался окончания обеда. Нина Громова как раз выходила из столовой последней и её легко втолкнули в подсобку. Парни окружили её.
   - Ну что, овца, как прописываться в школе будешь? - с издевкой спросил Петя.
   - Так если овца, то пусть встает на четвереньки и блеет, - предложил его приятель.
   Нина оглядела ребят. Старше её, конечно, но это совсем ничего не значило для неё.
   - Языком каждый болтать горазд, - бросила она, - может быть, на кулаках поговорим, поспорим?
   Такого ответа Петя явно не ожидал, девочка сама нарывалась, и он довольно произнес сквозь зубы:
   - Ну держись, овца...
   Нина сжала кулачки и заметила, как Петины друзья напряглись с интересом. Она прокричала резко: "И-й-я-я-я!" и несколько раз махнула ногой выше головы с поворотом, никого не задев.
   Оторопевший Петя опустил руки и послышался продолжительный "гудок" его попы, сразу противно запахло.
   - О-о-о! - усмехнулась Нина, - да ты никак обосрался со страху, Петенька. Теперь ты не Петенька, а настоящий говнюк! Фу-у-у, - она сморщила носик и ушла из подсобки.
   Ребята выскочили вслед за ней, кто-то бросил язвительно: "Говвнююк!".
   Петя, естественно, стал звонить отцу и тот сразу примчался.
   - Папа, - заверещал Петя, - Нинка Громова мне руку вывернула, и я от боли обкакался.
   Его приятели слышали разговор и один, не выдержав, крикнул:
   - Врет всё ваш Петька, врет, никто ему руку не выворачивал, мы все видели. Он хотел Громову на четвереньки перед собой поставить, чтобы она блеяла, как овца. А она предложила ему подраться на кулаках, пальцем даже не тронула, он сам обгадился со страху, не привык, чтобы ему перечили. Врун и срун ваш Петька!
   - Это правда, Петр? - спросил отец.
   - Па-а-па-а, - заревел Петька и более ничего не сказал.
   Больше Громовых в школе никто не трогал.
  
  
  * * *
  
  
   Время шло, бежало галопом, если оглянуться назад, тащилось кое-как, если смотреть вперед. Но одиннадцать лет пролетели птицей, оставляя в памяти определенные воспоминания.
   Большая семья Громовых собралась в зале.
   - Что ж, - начал Андрей, - вот и настало время, когда наши детки получают путевку во взрослую жизнь. А ведь совсем ещё недавно они мамкину сиську сосали, причмокивали, а позже лопотали чего-то там. Грустно и радостно одновременно, но необходимо каждому выбрать свою будущую специальность, выбрать вуз, где он будет учиться. Нина с Ириной наверняка пойдут в медицинский или я о вас чего-то не знаю?
   - Да, папочка, в медицинский, - согласилась Нина.
   - И я в медицинский, - добавила Ира.
   - А вы? - спросил отец, глядя на сыновей.
   - Я на физмат, - ответил Виктор, - хочу заниматься исследованиями в области молекулярной физики.
   - Достойное и перспективное направление, - одобрил отец.
   - И я на физмат, - заявил Александр, - но выберу сферу нанотехнологий.
   - Замечательно, - согласился отец.
   - Так и я на физмат, - в свою очередь произнес Олег, - мне нравится биоинженерия.
   - Вот так вот, Настенька, какие у нас с тобой замечательные детки! Нина с Иринкой заменят меня на поприще исцеления. Это уже будут не просто работники по договору возмездного оказания услуг, а настоящие доктора, а мы с тобой, Настенька, станем гордится ими. А мальчики наши - это ведь тоже шедевры. Виктор изобретет молекулярный компьютер, которому цены нет и не будет. На этом компьютере Александр сможет видоизменять структуру веществ, тем самым позволяя создавать кардинально новые формы. Изменяя атомную структуру, появится возможность воздействия на соединения биополей, что даст нашим дочкам возможность работать на аппарате, который изобретет биоинженер Олег, работать на аппарате, исцеляющих больных. Ты, Настенька, родила не просто детей, ты подарила обществу будущих великих ученых. За наших детей, Настенька! - он поднял рюмку.
   16.01.2023.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"