-Не слышу, громче, где ты? Я стою прямо здесь, возле поворота.
-Ты где? Не могу тебя найти....
Вместо пролога
Когда на экране мерцает курсор, успеваешь подумать о разном. Например: ты в детстве хотел стать писателем, а стал черт знает кем. Или - завтра у твоего отца день рождения. Или - настоящий самурай всегда побеждает, даже когда умирает. Хочется быть самураем. А вот еще - Париж - лучший город в мире.
Вот - мерцающий курсор - изумительный фонтан мыслей. Пока он мигает, пальцы успевают набрать еще несколько строк. Перечитывая их, всегда можно свалить вину на курсор. Навеял, проклятый...
Я сплю, и мне снится Эйнштейн, несущийся на электроне со скоростью света. Он летит так быстро, что его прическе могут позавидовать берлинские неофашисты и французские панки. Одной рукой он держится за электрон, другой машет. При этом он умудряется что-то неразборчиво кричать. Какая разница, ведь я все равно не знаю немецкого. Хотя если подумать, наверно он кричит - : "ЙЕЕЕЕЕЕЕ!!!!КРУТО!!!!!!". Или что-то в этом духе. Стоит крикнуть ему в ответ - просыпаешься. Поэтому сон получается какой-то беззвучный. Хочется пива.
Теперь я часто вижу эти разноцветные сны, в которых я просыпаюсь на пляже и долго смотрю по сторонам. Каждую следующую ночь я жду очередного сна, который погрузит меня в круговорот улыбок, смеха, слез и конечно, моря. Того моря, где я никогда еще не бывал, но обязательно побываю. Засыпаю..."ЙЕЕЕЕЕЕЕ!!!!КРУТО!!!!!!"
Городская тоска
Как слова на песке, всем известная формула счастья...
Это была середина обычного холодного и тонко намекающего на весну февраля. В сжимающем одновременно кошелек и отделы мозга, отвечающие за фантазию, предчувствии восьмого марта, между 14 февраля и 23 числом того же месяца удается выкроить минутку из незаполненного абсолютно ничем вечера. Я сижу в обычном городском кафе и ем обычную городскую пиццу. Да, еще пью обычное городское пиво. Я сижу рядом со своим другом, который тоже ест пиццу и пьет пиво тех же сортов. Мы лениво обмениваемся новостями. Ему не нравится его работа - (новость ? 1). Мне не нравится моя работа (новость ? 2). У его девушки все в порядке (новость ? 3). У моей - тоже (новость ? 4). В таком же непринужденном разговоре проходит остаток вечера. Мы рады друг друга видеть, но иногда кажется, что жизнь просто стоит на месте, и нам нечем друг друга удивить. Даже злиться начинаешь - другу нечего сказать, кроме истрепавшегося набора повседневных фраз. Прямо дежа вю. С плакатов на стенах нас призывают быть как Че. Эти Че - Черчилль (хочу), Чехов (даже не знаю), Че Гевара (так это я и есть! Или нет?), и Челентано (по-моему, мы все просто завидуем такой изысканной обезьяньей уродливости. Нет, не хочу!). БЫТЬ КАК ЧЕ! получается с трудом. Гораздо легче удерживать себя от того, чтобы пожаловаться на жизнь и заказать еще пива. Ведь завтра...
Тут я проснулся. Я сижу, искусно балансируя, на длинном железном стуле, разговаривая со своим другом и улыбаясь двум девушкам за его спиной и думая еще о десяти вещах одновременно. Ай да я! А ведь сегодня четверг, и пиццу мы заказали самую вкусную - с сыром и колбасой, а у девушки-официантки неплохой зад, а еще ЧЕлентано на фотографии одет в шляпу и неплохо выглядит, а на стене пиццерии висит старый ковер, где охотники вместо подстреленного оленя едят - ПИЦЦУ! (если бы вы знали, как глупо это выглядит - охотники в стиле ЧЕхова едят пиццу в стиле Кайли Миноуг (и ни одного Ч - странно; вы бы ухмыльнулись), потому что вдруг я услышал:
"ПОЕХАЛИ В ПАРИЖ. А?"
Я проснулся окончательно. Эйнштейна рядом нет и ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ никто не кричит, значит все по настоящему. Я колеблюсь. Ведь есть ЗАВТРА... Друг умеет читать мысли, поэтому он накручивает на мои несчастные уши один факт за другим:
1.Париж - 4 дня
2.Париж - 4 суток
3.Париж - 96 часов.
4.Париж - .....
Он говорит что-то еще, но я уже не слушаю. Пришла пора всем четырем ЧЕ быть как мы с моим другом. Сдерживаю радостный вопль, с серьезным лицом выясняю все подробности путешествия. Плевать на детали, КОГДА???? Удается задать этот вопрос спокойно, хлебнув перед этим пива. ПРАВДА???
Жизнь - это череда сменяющихся мгновений. Кто думает иначе -пусть внимательно посмотрит на мигающий курсор и убедится. Перед тем, как написать эту фразу, я убедился в этом еще раз.
Мы здесь! (были)
И вот, проехав сотни километров на автобусе, мы прибыли. Нет, МЫ ПРИБЫЛИ! Так правильнее.
Он открывает дверцу, выходит из машины и потягивается, вдыхая утреннюю свежесть. Лошади при его появлении отошли в сторонку. И тут он с волнением обнаруживает, что за полого спускающимся лугом, за ближней деревушкой перед ним раскинулся весь Париж, еле далекий, но уже хорошо видимый.
Говорить о Париже, а тем более - писать о нем, занятие крайне неблагодарное. Кто не согласен - пусть попробует обойти на крутом повороте старика Хэма и его "Праздник, который всегда с тобой". Вот кто по настоящему понял, что именно важно в Париже - ощущения. Даже люди в каком-то смысле вторичны, главное - это ощущение, что ты попал в самый разгар праздника, вокруг сумасшедшее движение и твое сердце начинает, как при горняжке, биться быстрее раза в два. Пульс этого города заставляет бурлить твою кровь покруче шампанского. И т.д. и т.п.
Всем путешественникам настоятельно советую - поголодайте в Париже! Или хотя бы побродите по нему немного голодными. Во-первых, цену на еду там ужасно дорогие, а во-вторых, Париж на голодный желудок - это нечто друзья мои. На ум сразу приходят все великие люди, которые голодали в Париже, а вокруг несусветная толпа туристов жует, пьет и вообще чувствует себя прекрасно. Ты идешь по набережной Сены, втягивая носом манящие запахи вокруг и стоишь перед неразрешимой дилеммой - пойти в Лувр или купить вот тот горячий бутерброд с сыром, ветчиной и овощами, политый соусом на твой вкус, запах которого настойчиво щекочет и манит...
Свое посещение Лувра начинаю с тайного входа, с того, где никогда не бывает очередей. Он начинается прямо с выставки древнего искусства Австралии и Океании. Найдя работающий компьютер, узнаю, что деревянная фигурка возле входа некоего типа с огромной башкой, сложившего руки на коленях - это создатель всего сущего. После этого с большим уважением смотрю в его прищуренные глаза. Привет, Создатель. Издалека он напоминает покойного тренера "Динамо" Киев Лобановского, только в странной маске. Интересно, почему в древних культурах Европы старались максимально точно отобразить ритуальные фигуры с человеком или животными, а Азия и Океания предпочитают гораздо более фантастический облик? (это я так, умничаю).
Дальше компьютер безапелляционно заявляет, что все без исключения народы Океании верят, что смерть - вовсе не конец. После нее ты становишься либо духом (добрым или злым) либо богом либо привидением. Все профессии нужны, все профессии важны...
Кто не знает - в Лувре очень много картин. Я отношусь к тем немногим, которые в музеях не зевают. Мимо меня проходят японцы, которые тщательно фотографируют все. Возникает дикое желание попозировать им, изобразив одну из скульптур Родена - вдруг купятся. Вообще страсть японцев фотографировать все и вся по детски наивна и по взрослому раздражительна. Стремясь довести свое путешествие до совершенства, они доверяют свои впечатления Кодаку или Минолте, предпочитая смотреть на мир через малюсенькое окошко объектива. Не удивлюсь, если у каждого японца в кармане куртки есть инструкция, как правильно путешествовать, что и когда снимать фотоаппаратом, а что камерой. Уверен в одном - в этой инструкции нет ответа на мой вопрос - а что делать потом со всей этой кучей фотографий? Я свои лично пересматриваю только, когда показываю друзьям. И то - значит настал очередной праздник.
Хотя - Мону Лизу фотографируют все. Я - нет. Протискиваюсь в первый ряд, здороваюсь с ней. Сегодня она явно не в духе. А может, я ее не радую, со времени нашей последней встречи многое изменилось. Привычно обмениваемся новостями, но разговаривать долго и по душам в этот раз она не намерена. Хотя приветлива и вежлива как всегда. Мне кажется, она немного устала. Попытался рассмешить ее историей об Эйнштейне, рассказал о своей девушке. Начал рассказывать о Че, но споткнулся на Челентано. Мона Лиза не захотела БЫТЬ КАК ЧЕ. Мне удалось поднять ей настроение, и под конец она предложила мне быть как МО или как ЛИ. И улыбнулась.
Еще - в зале, где она стоит, много других и очень хороших картин. Но на них никто не смотрит, смотрят только на нее. И бешено фотографируют, что-то галдя. Вообще странное зрелище, особенно издалека. Когда я увидел его в первый раз, мне это напомнило сборку наперсточников перед магазином "Детский Мир" - стоит толпа, все возбужденно галдят, ничего не видно и все смотрят куда-то в одну точку. И тут - ОНА...Жаль, что она мне редко снится.
Очередной сон курсивом... Этой ночью мне снилась вода. Много воды. Я читал о парне, который просидел в воронке, полной воды, восемнадцать часов. Один. Вот это парень!
Это был будний день, поэтому в Лувре было много студентов, которые, развалясь на полу, внимательно конспектировали преподавателей. Вот это пара, представляете - историю искусства изучать в Лувре.
-У тебя первая пара какая?
-Да в Лувре, итальянская живопись 18 века.
-Да ладно, забей.
-Не могу, препод злой, отмечает...
Я бы на такие пары ходил бы. Или еще представьте - историю наполеоновских войн изучать в Доме Инвалидов, где гробница Наполеона. Заценили?
Я присел рядом с одной из групп студентов, они сидели напротив выставки Рафаэля. Я притворился глухонемым и чересчур внимательно смотрел на преподавательницу. У нее были черные кожаные штаны и нос "уточкой". Мне она понравилась. Рафаэль тоже был бы не против, если бы именно она рассказывала о его картинах. Я так думаю.
В буфете встретил знакомых из своей группы. На языке вертелся вопрос, что они уже успели увидеть, но спрашивать почему-то не захотелось. Не смешно.
В Лувр бесплатно могут ходить дети до 17 лет, каждое первое воскресенье месяца и безработные. После этого я высматривал в толпе туристов безработных. Распорядок дня парижского безработного:
1.10.00 - душ и завтрак
2.11.00 - биржа труда
3.14.00 - обед
4.15.00 - посещение Лувра
Правда, безработных в Париже отличить сложно. Не то что у нас. Хотя и у нас бывает непросто. В общем, ни одного безработного я определить не смог.
Лувр - такой огромный, что под конец я в нем чуть не заблудился. Еле выход нашел.
Совсем рядом с Лувром находится Собор Парижской Богоматери. Благодаря Петкуну и Киркорову его наверняка знают даже где-то в Хантымансийске. Снаружи он красивый, но вы зайдите внутрь - это что-то. Как в фантастических фильмах или рассказах о пришельцах, которые умеют сворачивать пространство, когда их космический корабль, размером с двух комнатную квартиру на Троещине внутри размером с футбольное поле, так и Собор. Внутри о просто огромный, причем резко уходит вверх, заставляя тебя почувствовать себя мелким и ничтожным и на своем мелком уровне ощутить малую частичку силы Бога. Собор заставляет бояться, но страх этот возвышенный, "бояться надо" говорит тебе Собор.
Хотя однажды я немного поспал в Соборе, и с тех он мне - как дом родной. Если бы не немецкие девочки-туристки, которые своим немецким визгом и скрежетом, который называется Дойч, не разбудили бы меня, я бы успел передать горбуну привет. Потому что на самом деле Собор добрый, просто у него цель такая - напоминать человеку хоть на мгновение - помни кто ты, а кто ОН. Хотя, как по мне, это не лучший вариант. Собор это знает, потому особо не усердствует. Он теплый и спится в нем - просто сказка.
А прямо напротив Собора, если перейти Сену, начинается Латинский квартал. Это тот самый праздник. Узенькие улочки, по которым бурными ручейками по ночам носит туристов, парижан и неопределившихся, яркие, шумные, с неграми, которые продают шаурму и жареные каштаны - слов не хватает. Да и описывать я не особый мастак. Я все еще под кайфом. Забивает глотку.
Иногда кажется, что в Париже не ходят - там танцуют. Особенно в Латинском квартале. Каждый в своем, особенном ритме, который, тем не менее, вписывается в общий ритм города. А Париж танцует со всеми, ведь у него женская душа.
-Давайте наделаем бамбуковых копий и убьем всех разбойников!
-У тебя ничего не получится...
-Невозможно...
Мы идем по Парижу, расправив плечи и втянув животы. Сегодня - мы кавалеры ордена Иностранного Легиона, вернувшиеся домой из экваториальной Африки погостить. Мимо носятся стайки шумных красавиц, проносятся машины, слышны крики, шум, смех, плач, музыка, снова крики, вот еще смех. Все это сливается в веселый гул, который обтекает нас со всех сторон. Прохожие уважительно смотрят на наши медали и начищенные сапоги, потом переводят взгляды на белые кепи. Девушки шутливо отдают честь. Мы идем...
Вчера нас возили по городу на автобусе и у нас была гид, которая рассказывала нам заученные сведения и факты. Нам повезло, потому что она явно не выспалась и молола такую дикую чепуху, что было очень весело. Вот небольшой цитатник:
1.(проезжая по Елисейским полям, рассеянно) Посмотрите направо - это здание из камня. Посмотрите налево - это здание из металла. Я говорю направо и налево, потому что по другому не могу.
2.Посмотрите, а вот Военная школа. Тут учились, в принципе, все. Например, де Голль, Наполеон... (пауза).
3.(заезжая в Дефанс и проезжая мимо огромного небоскреба) Ааа, кошмар! Ужас! (Я решил, что мы кого-то переехали) Какое уродливое здание! Это Дефанс, квартал из новых зданий. Здесь жить скучно и одиноко, поэтому французы садят на балконах елки и чувствуют себя королями.
4.(задумчиво) А вот балкон, на котором происходили все события романа Гюго...(вот фантазия у парня - несказанное единение места, времени и действия)
5.(Проезжая мимо жилого дома, выкрикивая) Смотрите, вон Людовик 14! (Видимо, сидел на балконе и читал газету)
6.(проезжая мимо Эйфелевой башни, торжествующе) Вот, окончательная победа металла над камнем!
7.(философски) Наполеон для французов, в принципе, герой. (в принципе????)
В самом конце экскурсии она похвалила нас и сказала, что мы на удивление интеллектуальные. Видно, дебилы ее совсем замучили. Ушла.
Я в гостинице. Спускаясь в лифте, я гостеприимно (я - хозяин лифта, позвольте представиться) впускаю на втором этаже (по нашему - на третьем) семью негров. Он, она, мама (теща, но чья?) и ребенок на ее руках. Пока мы едем вниз, отец строит ребенку уморительные рожицы. Ребенок смеется и что-то шепчет матери. Отец время от времени заговорщицки подмигивает мне. Даже безымянная теща смеется вместе со всеми. Жаль, что вместе мы проехали всего три этажа.
Что я люблю делать в Париже, так это лазить на всякие обзорные вышки, то есть на самый верх самых высоких зданий. В этот раз побывал на вершине небоскреба на Монпарнасе. У меня даже есть своя классификация ощущений на этих зданиях:
1.На Монпарнасе - сумасшедший оргазм с Мэрилин Монро
2.На Эйфелевой башне - спокойный, изнуряющий секс до предела с Ким Бэсинджер
3.На Триумфальной Арке - легкий секс с незнакомкой в платье от Версачи без нижнего белья, а потом долгое молчание и одна сигарета на двоих. Черт, опять забыл спросить как ее зовут...
Четверо суток пролетают незаметно. Они растянулись на месяцы и прошли за несколько минут. Со временем в Париже творится что-то неладное, это я давно заметил. В последний раз в этот раз я сижу под Триумфальной Аркой. Совсем как дома в парке. Только сжимает немного сердце. Уезжать не хочется. Грустно.
... я вернусь....обещаю....обязательно вернусь, и куплю квартиру с огромными окнами с видом на Сену на последнем этаже от пола до потолка, и стану художником как Ван Гог, и буду продавать свои работы на набережной Сены и есть на обед каштаны, а ты будешь приносить мне бутерброды в обед и мы будем целоваться...прощай
P.S.
Дружище! Говорят, время - это материал, из которого сделана жизнь. Мы его уж точно зря не потратили. Пусть то, что мы увидели, услышали и пережили, навсегда останется с нами. Вспоминай Париж почаще - и когда невмоготу, и когда счастье переполняет тебя. Мы еще вернемся!