© Мишина Надежда

Ять: печати Сдерживания.

    

    

  

Глава 6.

Среда. Часть 3.

  Зеркало в полный рост отразило, как я приблизилась, точнее, поднесла левую руку, а то я не поверила своим глазам: вместо уже привычных и, главное, невидимых обычному глазу печатей, на ней обнаружились круглые оправы, похожие на металлические браслеты, плашмя положенные на кожу, сужающиеся кверху. В такую оправу были вставлены камни, похожие на стеклянную каплю с отливающей поверхностью. Четыре печати скрипачей имели цвета ледяного халцедона, изумруда, золота и горячей магмы. Печать на ладони стала выглядеть как египетское око мудрости, которое хоть оставалось невидимым.

  Печать на локтевом сгибе, как и наладонная, проявлялись по желанию, оставаясь чуть видоизмененными. Та, что на плече, была формой похожа на черную морскую звезду, тоже в оправе, растущую прямо из руки. Неудобства это, как ни странно, не доставляло, однако, рассудила я, вряд ли у Фларенсии ?1 они были: не стоит этим "украшением" хвастаться.

  Устроившись поудобнее в и без того комфортной постели, вся в пижаме, от горла до пят, я принялась изучать записки Фларенсии.

  - Хоть бы что интересное, абсолютно нет никакого желания и здесь топором махать. - Пожелала я себе.

  Писала Фларенсия четко, разборчиво, но мелко и близко. Взяв лорнет с прикроватной тумбочки, стала водить по тексту. Может, логика в тексте и была, но, по мне, так Фларенсия писала то, что вспомнится, между делом. Чуть ли не каждое предложение начиналось со слов "А, вот еще что...".

  Писала она грамотно - значит, мне не надо будет безграмотную дурищу изображать. Наверное, тому, кто смог научить ее читать-писать, где-нибудь в сарае пылится памятник. Скорее всего, это памятник ее деду.

  

  "Извиняться не собираюсь, конечно. Если ты такая, как себе представляю, это и ни к чему. Беспокоиться о мелочах, типа незнания этикета, не советую - все у тебя будет само собой".

  Уже легче, а то позориться было не интересно.

  "Где я, говорить не буду. Сама понимаешь, если ты там, на моем месте, мне это необходимо. Желательно, чтобы не сразу обнаружили, что ты - не я, не развивай активность уж сразу, дай всем время. Мне - первой. Или изобрази "чудесное исцеление". Короче, сама думай, мне не до того".

  "Вот еще что: наследство. Темень в деле страшная: воспользуйся шоком, если усмотрят "во мне" перемену, и потребуй свидания с распорядителем. Все копии, что я упросила мне сделать с завещания, липовые. И не пойму, в чем суть подлога. Надеюсь, дед на старости лет не перестраховался и не вписал что-нибудь хитрое на счет моего обеспеченного будущего".

  "Никак не могу представить движущуюся лестницу".

  Эскалатор? Надо будет обдумать.

  "О тех, с кем будешь общаться. Константина Хотс, урожденная Уватламоль, - вдова, видела ее редко, пока она "устраивала нашу (свою) жизнь" с Хотсом. Деду была равнодушна, ничего из себя не представляет, в завещании обойдена вниманием.

  Жозув Хотс. Иногда думаю, что он серьезно болен, поэтому материальных рычагов при дворе не имеет - это на случай, чтобы вместе с ним не потерять активы. Второй человек после короля, хотя не все это понимают (взять, к примеру, Ожели).

  Зелан Хотс. Он тебе сводный брат, родной (спорно) сын Жозува. Не смотря на пафос и презрение, пару раз из -за меня ввязался в дуэли. Зато сам разносит обо мне самые невероятные слухи. Зазнайка, умник, авантюрист. Был. Пока не женился.

  Ожели Хотс, урожденная Нормаланд. Ничего приятного. Выставляет меня в нелучшем свете, потому и слов заслуживает таких, что писать неприлично. Зависит от воли папы, чернит наш род, пододвигает Хотса в доверии короля на последнее место после своих родных. Давно мечтаю с ней просто подраться, но она знает о моем физическом превосходстве: здесь тело напрямую повинуется мысли (аккуратно с пожеланиями), можно, при желании, перекроить себя по-всякому, но это хороший шанс так и не прожить свою собственную жизнь.

  Нормаланд в контрах с Уватламоль. Это аксиома.

  Марсель принимает заказы на обустройство лестниц. Ему можно доверять: если он принес тебе сумму, значит, она верная - он бывший вольный каменщик. Свою долю он знает.

  Мой зароботок лежит на видном месте, только приглядись. Еще ни у кого не возник вопрос, настоящее ли золото, - откуда ему взяться у полоумной, сидящей целыми днями дома.

  Зачем мне было сказываться полоумной? Два резона. Первый - тебе легче. Второй - я оставлю при себе.

  Не знаю, что у тебя с левой рукой, но это связано с магией. С этим осторожнее: есть зарегистрированные искусства, не советую без крайней необходимости от них оступать.

  Как же выглядит ползущая лестница?! Долго об этом думаю, скоро "уходить", а я так и не удивила короля.

  Король. Ни разу не видела. Зовут Его Величество Люпин Твай-А-Мат. Известен среди крестьян по присказке его матери, отдававшей его на попечение нянькам и следившей за ним из рук вон плохо: "И уберите от ребенка гранатовый фаллос, не портьте ребенку психику!" Может, врут, но король - известный "юбочник".

  Чтобы переварить прочитанное, огляделась, скользя рассеянным взглядом по интерьеру. На глаза попался учебник этикета - такой же толщины, как четыре тома "Войны и мира" со всеми "ятями".

  Кстати. Я с трудом вспомнила, с каким именем сюда пришла. Похоже, это основная опасность здесь. Может, это какая-нибудь зеркальная реальность, которую нельзя покинуть, не оставив вместо себя другого, забывающего вскоре свое, настоящее имя? Кто не забыл - тот сбежал? Впрочем, тем эта реальность мне и хороша тогда, что в ней можно поиграть в свое удовольствие и по своим правилам, если, конечно, держать свое имя при себе.

  Посмотрев на часы, обнаружила, что уже глубоко за полночь. Подкрутив яркости в святильнике, вновь обратилась к посланию.

  "Дедовские досье хранятся в казначействе. Дома я уже все обыскала. Нашла только способ выбраться отсюда..."

  Так, вот что интересно. Видимо, дед, позанимавшись с внучкой, оставил ей ходы к отступлению, раз уж ему самому удалось... Уж не за ним ли следом она отправилась?

  "...тебе он уже не поможет, я предусмотрительно все за собой закрыла. Ты здесь надолго, если не навсегда. Почитай историю государства, времени у тебя - несколько столетий..."

  Похоже, мне хотят внушить мысль смириться с таким "попадаловом". Умная девочка.

  "...Ожели не успокоится, пока Уватламоль не перестанут существовать. Все дела, начатые дедом, рискуют достаться ей, если успеет родить. Она водила и Константину к доктору, они вышли почти с идентичными рецептами, только у ней не было мяты в перечне. Сказала, что у нее аллергия на нее. Что-то здесь не так..."

  Одно из двух, или девочка прикидывалась глупой, оставляя ответы на поверхности, или специально недоговаривала, чтобы эту бумагу, будь она найдена, нельзя было ей предъявить. Что за шпионские игры?

  "...Пока два наследника: я и Зелан. Если родит Ожели, то все завещание станет для меня бессмыслицей. К себе материнство отнести не могу. Уверена, ты тоже, но у тебя, верно, другие причины. Остается Константина. Но у той что-то со здоровьем. Время работает на эту профурсетку.

  При дворце одно время появлялся Крез Брюле. Узнай, что за тип. До меня доходили слухи, одни других занятнее.

  Марсель обо всем предупрежден. О деде может говорить часами.

  Нормаланды влиятельные люди, богатые, но не знатные: им необходимо было породниться с другой кастой, они выбрали нас как любимчиков короля. От нас остались, правда, одни Хотсы..."

  Это шутка, видимо, из разряда "игра слов", но то, как я вижу написанное, не дает мне возможности оценить юмор.

  "...Собираясь на бал (если Хотсу надоест поштучно таскать женихов, он рискнет вывести тебя в свет), учти, что нравы там весьма свободные. Не одевай лучшего платья и быстрорвущегося. Один раз я была свидетелем позора Ожели, ее привезли не с утра пораньше, а в тот же вечер, укутанную плащем. Убрав одну ступень, я наблюдала ее падение. Она не сильно ударилась, примечательно другое: от падения те остатки платья, что еще держались на ней, порвались, показав ее чуть ли не во всей красе. Жозув весьма сердился на меня, потому что он за ней ездил и забирал, всячески провожая.

  Ожели спользовала этот случай, чтобы надавить на Зелана. Она заявила ему, если бы он женился на ней, ей не надо было бы там появляться в чужом сопровождении. Зелан согласился. А я уверена, что все подстроили люди ее отца: сколько она потом на балах не танцевала, ни разу подобного не было. После этого Жозув ее ни разу не забирал, всегда Зелан. До того обратное было в порядке вещей: Хотс собирался с утра за Ожели, и прибывали они аккурат к обеду. Там неторопливой езды от силы пара часов. Вот и гадай, чем можно было заниматься в дороге столько времени".

  Мои догадки оказались близки к реальности.

  Взгляд, устремленный на камин, который недавно разжигал Марсель, наткнулся на сундучок на каминной полке: вот где монеты хранить. Заглянуть, что ли?

  Внутри действительно были насыпаны монеты. Не будь дурой, я перебрала их до самого дна и нашла нечто интересное, на ощупь похожее на продолговатый футляр для очков из дешевого пластика. К моему удивлению, это он и был. Открыв, нашла свернутую трубочкой картонку, оказавшуюся фотографией. На ней был изображен знатный лорд при парике и маленькая девочка в пышном платье.

  Не мудрствуя, решила, что это и есть дед с маленькой Фларенсией. Уже было убрав все на место, присмотрелась к деду. Он был сухощав, тонких черт лица, орлиного взгляда. Если бы не черно-белое исполнение, уверена, у него были бы пронзительно-голубого цвета глаза, как у... дезорга.

  Постояла. Подумала. Посмотрела на фото еще раз. Если бы не парик и шляпа, вылитый дезорг.

  Убрав все под толщу монет, я залезла под одеяло. Дело становилось все интереснее, дезорг все загадочнее. И если уж я собралась любопытствовать, а не кулаками махать, стоит и дальше совать нос, куда ни попадя. "Лекцию" Фларенсии ?1 я оставила до лучших времен, поскольку читать ее почерк было утомительно вне всякой меры.