Пенсионер Моня отличался подвижностью и жизнерадостностью. Унывать не любил. Его можно назвать человеком -идеей, так быстро в его голове созревали новые невероятные идеи. Вот и перед этим выходным днем он увидел на стене объявление. Оно обещало поездку за ягодами на Голанские высоты всего за 110 шекелей. Эта колыхающаяся от ветра бумажонка сразу вдохновила его на посещение, излюбленного жителями Израиля ,места. Моня пулей ворвался в квартиру, словно за ним гнались. Надо уговорить жену, а это дело нелегкое. Люба не отличалась восторженностью мужа и не была легкой на подъем. Скорее, наоборот.
- Люба, - слегка задыхаясь от стремительного подъема на четвертый этаж, сказал Моня своей половине, - Поедем за ягодами. Представляешь: вишневые ягоды среди зеленых листиков!
Но дрожайшая половина восторга не разделила:
- Моня, это поездка тяжелая, ягоды тебе обойдутся в два раза дороже, чем на базаре. Зачем тебе это, давай погуляем в соседнем сквере или к друзьям сходим.
- Неинтересно, я люблю путешествия, а ты - домоседка. Я поеду один, согласна? Ягодок свежайших привезу, прямо с куста, поешь настоящих витаминов, Любочка, - подлизываясь к супруге, заблеял Моня.
Упрямый Моня окончательно решил ехать, Люба поутру стала собирать его в дорогу. Нарезала бутербродов с сыром и колбасой, положила огурцы, помидоры и вареные яйца, термос с кофе и бутылку холодной, неоттаявшей воды. И неизменный мешочек с фруктами.
- Панамку не забудь, Моня, голову напечет. Пей воду чаще, не забывай, чтобы обезвоживания организма не произошло. И пойми: ты уже не пионер, а пенсионер, надо умерить свой пыл, не бежать впереди всех, - напутствовала Люба.
- Любочка, я все сделаю, как ты мне сказала. Жди меня, и я вернусь. Не скучай, сходи к подругам, поболтай с ними, не стоит за меня переживать, - Моня поцеловал жену в щеку и побежал к автобусу. Его ждало великолепное путешествие.
У автобуса Моню и других желающих откушать ягод поджидала миловидная дама забальзаковского возраста.
- Но в объявлении указано, - начал диалог Моня, - Поездка....
Дама перебила его:
- Объявление повешено вчера, а уже наступило се-год-ня, не хотите ехать, скатертью дорожка.
- Хочу, - возразил Моня и безропотно вытащил из кармана металлический десятчик, получил из рук дамы бумажку с номером места и прошел в автобус. Небольшой инцидент не испортил праздничного настроения.
Рядом с Моней сидела дородная немолодая тетка в просторном цветастом платье и шляпе, похожей на аэродром. Два блеклых цветочка украшали эту шляпку-поляну.
Ее пышное тело, словно дрожжевое, настоявшееся тесто, растеклось по сидению, жаркое тяжелое бедро упиралось прямо в верхнюю часть Мониной ноги. Сидеть было неудобно, тем более, часть места занимала , заботливо собранная Любой, сумка.
- Подвиньте немного вашу ногу, уважаемая, - попросил Моня.
- Еще чего! - ответила тетка, - Я уплатила 120 шекелей, чтобы доставлять удобства вам? Эгоист, а еще мужчина. В первую очередь я забочусь о себе, ясно?
- Ну, хоть немножечко, - взмолился Моня.
- Гриша, - тетка повернула голову назад, - Этот неприятный дядька в панамке мне просто жить не дает, поменяйся с ним.
- Буся, я хочу сидеть у окошка, а вы отстаньте от моей супруги....поговорим потом, - Гриша отвернулся и глотнул несколько раз что-то из металлической фляжки. После принятого, раздалось тихое посапывание, переходящее в легкий храп, а затем в более громкий. Буся повернулась и стукнула мужа по щеке, храп утих, снова превратившись в громкое сопение.
Рассерженная Буся отвернулась к окну. Тем временем автобус поехал за экскурсоводом: тот жил в небольшом городке. С трудом нашли место его пребывания и подобрали на автобусной остановке, поехали дальше. Толстый, лысый человечек, экскурсовод сыпал остротами, как из рога изобилия. Кто-то смеялся, кто-то спал....Моне спать не хотелось, но и слушать трепотню Шурика (так звали толстяка) не хотелось. Глядя на дремлющих соседей, Моня стал любоваться пейзажем за окном и думать, что можно сделать, чтобы улучшить экологию местности. Моня давно увлекался экологией, но денег на осуществление идей никто не давал: все его изобретения почили в бозе. Даже сам он их уже не помнил.
Наконец, группа добралась до ягодного питомника. На его освоение дали 15-20 минут
- А больше нельзя? - спросил расстроенный Моня, - Я обещал моей Любочке привезти витаминов.
- Нет, - категорично ответил Шурик, - У нас большая программа, - и стал называть места, которые надо посетить.
- А в объявлении подчеркнуто: едем за ягодами, - не отставал Моня.
- Это что, картошка? Это ягоды, - со знанием дела сообщил Шурик.
- Я останусь здесь, на обратном пути заедите за мной, - упрямо заявил Моня.
- Ладно, - ответил Шурик, и вся компания полезла в автобус.
Только через час Моня понял, что в автобусе остался фотоаппарат и все, что положила ему Люба в приметную оранжевую сумку. Ни воды, ни пищи у Мони не было. Моня коротал время, питаясь ягодами, воды попросил у старичка, проходящего мимо, тот сжалился, налил стаканчик.
Солнце отчаянно палило, находиться даже под деревьями становилось все жарче. Рубашка пенсионера стала мокрой, некоторые части Мониного лица и тела были обласканы светилом так, что окрасились в свекольный цвет и побаливали.. Упрямец был не рад, что остался. Мучили голод, жажда, но он был уверен: в четыре часа за ним заедет долгожданный автобус, и все образуется. Автобуса не было. В семь вечера Моня понял: добираться надо самому. В кармане он обнаружил 20 шекелей, сдачу за купленный накануне кефир для Любы. Настроение у Мони улучшилось, не так все плохо. Он вышел на шоссе, машины не останавливались, видимо, не внушал им доверия пожилой человек в помявшейся рубашке и испачканной панамке.
Через полчаса остановилась машина, в ней сидели молодые парни, не говорящие по-русски.
- Шалом, - сказал Моня, - Ани роце ба Петах-Тиква, - на этом его познания в иврите закончились.
Парень ответил на иврите, Моня понял одно ключевое слово: Хайфа.
- Кэн, - сказал Моня, сел в машину и бесплатно доехал до Хайфы.
В Хайфе пришлось ждать автобус более часа. Вернулся Моня домой в первом часу, усталый измученный. На пороге его встретила заплаканная Люба.
- Живой! - она кинулась Моне на шею.
- Это тебе, моя девочка, - он протянул жене коробочку весом 500 граммов с темной черешней.
- Горе ты мое, - вздохнула Люба, - что случилось? Я уже все глаза выплакала.
Моня не выдержал и все ей рассказал.
Утром Люба позвонила в туристическую компанию.
- В автобусе были вещи мужа и фотоаппарат. Верните.
- Как фамилия и имя, забывшего вещи?
- Эммануил Шахнович. Только он их не забыл, это его забыли, не приехали за ним. Экскурсовода звали Шуриком.
- Был такой турист, - ответили на другом конце провода, - Но вещи мне не передавали. Позвоните завтра, я узнаю.
Люба еще раз обмазала сметаной тело мужа, тот всю ночь не спал. Утром случился сердечный приступ, Люба кинулась к соседке - врачихе, та, по счастливой случайности, работала во вторую смену и оказалась дома.
- Любочка, он перегрелся, я поставлю ему укол, пусть поспит, - сказала соседка, - А завтра к врачу, нужна кардиограмма и последующее лечение.
Моне стало легче только через неделю. Ослабленный, он слонялся по углам своего жилища: на улицу Люба боялась его отпускать.
В туркомпании о вещах снова ничего не смогли сказать, пришлось звонить Шурику.
- Шурик, здравствуйте, с вами говорит Шахнович, я в автобусе тогда вещи оставил...
-А...вспомнил, вы такой дядька в панамке, вы еще сидели рядом с тестоподобной теткой, носящей на голове аэродром с облезшими цветочками. Вы ягодки собирать остались, вот вам ягодки, тогда ...ммм...цветочки были. По этому случаю я расскажу анекдот...,- и Шурик отклонился от темы минут на 20.
- Верните мне фотоаппарат, там у меня исторические снимки, связанные с экологией, - чуть не плача, просил Моня.
Увы, - печально произнес Шурик, - В автобусе ничего не было. Скажите, а как у вас с памятью, Шахнович?
- Нормально.
- Нет, дорогой, если бы было нормально, вы должны были помнить, что ничего в автобусе не оставляли.
- Оставлял, оставлял, оставлял! - как попугай, повторял Моня.
- Гей какн, - Шурик повесил трубку.
- Я буду с ним судиться! - сказал Моня Любе.
Назавтра Моне в голову пришла новая идея, и он забыл об оставленных вещах и о коварном Шурике.
Одно только не выходило из головы:
- Он назвал меня дядькой в панамке! Тоже мне, племянничек!
Послезавтра голова Шурика наполнилась новыми идеями, даже не понравившееся ему выражение уже его не мучило.
- Моня, надо подавать в суд, эти люди причинили тебе ущерб, - сказала Люба.
- Надо, надо, - ответил он машинально, потому что в его голове созрел новый план, как осчастливить человечество, при этом, самому стать счастливым, - Не сейчас, Любашка, не сейчас.....