Аннотация: история про фотографа, который жаждал приключения, но не ожидал, что оно на самом деле его найдёт...
Приключение фотографа.
Я начал заниматься фотографией лет 5 назад, когда приобрёл первую дигитальную камеру. Никогда не думал, что так втянусь в это новое хобби, но мои друзья меня хвалили, девушкам нравились портреты, которые я делал на фотосессиях с ними, поэтому через пару лет я уже начал подумывать о фото бизнесе. Но мне мама всегда говорила, что её единственный сын - никудышный человек и лентяй. В каком-то смысле она была права, но только в каком-то смысле. Мне всегда было лень оправдываться перед ней, а вот никудышность свою я называл неуверенностью в себе, которая проявлялась не во всех ситуациях, так что заострять внимание на этом недостатке мне опять же было лень. Можно было, конечно, начать себя презирать за не очень активный образ жизни (если другими словами перефразировать поведение лентяя), но трудолюбие во мне всё-таки существовало, поэтому я и направился в ту злополучную ночь на велосипеде на окраину города, чтобы поснимать звёздное небо. Не совсем связанное с достижениями занятие, но очень полезное, когда чем-то увлечён и планируешь эти зарабатывать деньги.
Дорога заняла у меня около часа, потому что мне хотелось подняться на тот самый холм в лесу, который я заприметил пару недель назад, катаясь на велосипеде. На машине было бы куда быстрее, но я давно убедился, что мне нельзя садиться за руль из-за рассеянности. Я пробовал учиться вождению и вполне неплохо гонял с друзьями, но так и не дошёл до сдачи на права, чувствуя, что это навлечёт на кого-то погибель, а меня посадит в тюрьму и надолго. Страх кого-нибудь задавить, высокая цена страховки и траты на машину - всё это заставило отказаться на время от машины и водительских прав. На велосипеде мне было привычнее и ощущалась свобода не только в поиске места парковки, но и вообще свобода движения. Я не был прикован только к дороге и к дорожным знакам. И, поверьте мне, не раз и не два случалось так, что пешеходы чуть ли не бросались под колёса моего велосипеда, словно ошалелые, которым важнее было выиграть одну две секунды, вместо того, чтобы постоять и подождать, или оглядеться по сторонам. И если на велосипеде мне удавалось уходить от столкновения благодаря не очень большой скорости, то на машине я давно бы уже поцеловал капотом одного из таких ошалелых идиотов и вполне вероятно смотрел бы теперь на небо через решётчатое окно. Такие неприятные моменты слишком ярко обрисовывали в воображении незавидное будущее, поэтому у меня пропало желание сдавать на права. К тому же мне нравилась велосипедная бесшумность и хоть какая-то тренировка ног, когда приходилось отрываться от компьютера. Мчаться на велосипеде час или два мне было не привыкать, поэтому я добрался до холма, совершенно не устав. Стояла мёртвая тишина, звёздное небо идеально смотрело на меня без единого облачка, светила половина луны - эта ночь, казалось, не приготовила для меня ни одного неприятного сюрприза, поэтому без проблем я установил штатив и настроил камеру. Наверное, незнающие люди удивились бы, зачем мне пришлось ехать в такую даль, чтобы всего лишь сфотографировать звёзды, но знатоки сразу встали бы на мою защиту, ведь звёздное небо получается лучше лишь вдали от городских огней, в полной темноте. Теперь оставалось удобно устроиться на пледе, привезённым вместе с термосом с горячим чаем, и наслаждаться процессом.
Я сделал всего лишь пару снимков с выдержкой в 10 минут с помощью bulb функции, когда увидел свет фар внизу на дороге. Эта лесная, поросшая травой, раздвоенная колёсами колея тянулась от асфальтированной дороги сквозь лес до небольшого частного озерца, обнесённого забором. На берегу того озера стоял большой дом с колоннами, и я понятия не имел кто там живёт. Обе машины как раз направлялись в сторону озера, но остановились напротив холма, на котором замер я! Находясь в полной темноте, я всё-таки присел, надеясь, что высокая трава меня скроет, и положил штатив с камерой, чтобы их очертание не маячило на фоне ночного неба. Из машин, тем временем, вышли мужчины, одетые в стильные и, наверное, дорогие костюмы. Их лица хорошо освещал свет от фар, но я не мог их разглядеть, ибо находился на порядочном расстоянии от подножия холма. У меня заняло 10 минут, чтобы добраться до его вершины, поэтому я бы назвал этот холм небольшой горой. Чувствуя себя в полной безопасности на такой высоте, я решил взять камеру в руки и с помощью объектива разглядеть, что там происходит! Свет монитора был отключён, поэтому я не опасался, что могу как-то себя выдать, ведь щелчки затвора срабатывали достаточно тихо и не могли донестись до слуха этой непонятной компании. Я даже решил их сфотографировать, совершенно не задумываясь, зачем мне это надо и какие последствия могут свалиться на мою голову за любознательную минутную слабость.
Мне удалось заснять пятерых мужчин, внешность которых я сразу сопоставил с персонажами любого боевика про секретных агентов. Каждый носил костюм на мощных плечах, затем массивным пнём виднелась шея, на которой покоилась коротко стриженная голова, лишая секретных агентов хоть какой-то изюминки хотя бы в стиле стрижки. Они казались мне напёрстками, как две капли похожими друг на друга. Про себя я сразу назвал их 'Люди в чёрном' и продолжал фотографировать каждое их движение, радуясь, как ребёнок, что в эту ночь мне досталась роль эдакого отчаянного журналиста, который вот-вот запечатлеет очень важные доказательства правительственного заговора. Но на моё удивление, Люди в чёрном, вроде как, остановились лишь для того, чтобы покурить. Они разговаривали между собой в дружественной манере, посмеивались и уже совершенно не напоминали тайных агентов. Одному из них позвонили, и он поднёс телефон к уху. В следующий миг раздались выстрелы, и четверо его друзей упали замертво, а киллер, даже не оторвав телефон от уха за эти несколько секунд, спрятал пистолет, сел в машину и поехал задом к развилке, где можно было развернуться. Всё произошло так быстро, что я всё ещё продолжал держать палец на кнопке спуска затвора, когда машина отъезжала от места убийства. Смутно помню свои ощущения, когда я, наконец, опустил фотоаппарат на землю. Скорее всего, меня сковал шок, ведь я впервые увидел, как кто-то умирает, но мне не было страшно, не хотелось закричать или броситься вниз по холму, чтобы узнать жив ли кто-нибудь из них. Вместо этого я спокойно собрал вещи в рюкзак и начал медленно спускаться по тропе вместе с велосипедом. Я забрался на вершину холма вместе с ним, чтобы потом съехать вниз при свете фонаря. Мне казалось, это будет весело, но теперь тот настрой улетучился.
Фары второй машины горели, освещая мёртвые тела. Безжизненные открытые глаза смотрели на звёздное небо, но я всё-таки решил проверить пульс каждого на всякий случай, ибо моим недостатком я считал не только рассеянность, но и желание поступать правильно, по правилам, по совести, по чести. Мне не пришло бы в голову убежать, не попытавшись убедиться, что этим бедолагам уже нельзя помочь. Но их тела уже остывали, так что теперь предстояло принять решение как поступить, по совести, дальше. И на этом этапе умный человек сел бы на велик и помчался прочь от этого злачного места, но надо мной взяло верх любопытство, и я полез по карманам трупов, чтобы посмотреть их документы. Сколько из живущих на земле людей смотрело криминальные сериалы, в которых рассказывалось про отпечатки пальцев, ДНК и прочие хитрости? Мне тоже довелось посмотреть немало таких ТВ шоу, но даже если меня будут пытать тысячу лет, я бы не смог ответить на вопрос: почему в ту ночь я не думал про отпечатки пальцев и ДНК в первую очередь, когда касался чужих вещей. Или я думал, что вытру потом? Кто знает, что творилось в моём сознании в том шоковом состоянии. Знаю лишь, что, собрав 4 бумажника, обнаружил кредитки и водительские права на английские имена, и никаких значков спецслужб. Кто же были эти люди и почему их убил киллер, притворяясь их другом или хорошим коллегой. Времени исследовать дальше не осталось, когда я услышал звук приближавшейся машины со стороны озера. Только тогда в мой мозг вонзилась мысль, что нужно стереть свои отпечатки пальцев и что я любопытный идиот. Но уже мелькал между стволов деревьев свет от фар, машина приближалась слишком быстро. В панике я бросил на землю злополучные бумажники, запрыгнул на велосипед и помчался прочь со скоростью, на которую способны только те люди, которые испугались и хотят остаться в живых или не попасть в тюрьму. Было ясно, что теперь самое главное не попасться на глаза дорожным камерам или полицейской патрульной машине, поэтому проехав метров сто и свернув на первую просёлочную дорогу, я упал в высокую траву и залёг в ожидании утра.
-Сыровато как-то, - сказал сам себе Стас, перечитав собственный рассказ, который сочинил всего лишь за один вечер.- В самом деле, каким идиотом нужно быть, чтобы взять в руки бумажники убитых людей.
Он жил один вдали от дома, в чужой стране уже пятый год, и в рассказе срисовал главного героя с самого себя. Днями напролёт он работал на складе, а в выходные занимался фотографией или сочинительством, не имея друзей лишь потому, что был слишком застенчив и не имел достаточного терпения быть хорошим другом. Таким он выглядел в глазах других людей, с которыми он пытался когда-то дружить. Главная проблема в характере Стаса заключалась в том, что он не выносил, когда его игнорировали подолгу. За все свои 30 лет он так и не смог себя заставить смириться, что друзья имели право забывать о нём на недели или даже месяцы. Ему претила такая дружба, и в конце концов он настолько привык к одиночеству, занимаясь своими интересами, что надобность в крепкой дружбе отпала сама собой. Не отчитываться ни перед кем вне работы уже впиталось в его сущность так глубоко, что даже если кто-то и встречался на его пути, желавший подружиться, он не отталкивал, но и не впускал в свою жизнь надолго. Но делиться своими рассказами с читателями - это было совсем иное, здесь он всегда спешил и выкладывал в сеть даже незаконченные творения, чтобы поскорее узнать мнение какого-нибудь заумного критика.
Так было и на этот раз. Стас выложил в сеть незаконченный рассказ, потому что не мог придумать продолжение приключений своему двойнику. Литературный сайт, где хранились его работы, утопал от новоявленных писателей, которые добавляли свои творения ежеминутно, поэтому он уже давно не удивлялся долгому отсутствию отзывов, тем более что рассказ не был завершён. Но через неделю на его э-мэйл адрес пришло письмо:
'Здравствуйте. Я прочитал ваш рассказ и желал бы узнавать, это вымысла или реальная стори?
Спасибо'
Прочитав это маленькое сообщение, Стас улыбнулся, что кому-то пришло в голову, что он написал реальную историю. Стиль письма и ошибки в словах наталкивали на мысль, что писавший или учил русский когда-то, или переводил сообщение на русский при помощи онлайн переводчика. Но это ещё больше польстило Стасу, что кто-то, не зная русский с рождения, потратил время, чтобы прочитать его рассказ. Поэтому он не мог не ответить на письмо, объяснив, что это чистой воды вымысел. Уже через пару дней Стас думать забыл про это сообщение, всё размышляя в какую сторону повернуть теперь действие в рассказе, и возвращаясь домой в пятницу с работы на велосипеде, не замечал машины, следовавшей за ним от самого склада. Как только он повернул на безлюдную улицу, вдоль которой тянулись высокие заборы по обеим сторонам складского квартала, машина набрала скорость и с силой толкнула велосипед. Не успев даже выкрикнуть проклятия, Стас упал на асфальт, больно ударившись правой рукой и ногой. Радуясь, что легко отделался и вроде ничего не сломал себе, он всё-таки ощущал небольшую слабость и смог пока что только сесть и с грустью посмотреть на пострадавший велосипед. Он уже хотел направить свой взор на машину и 'безрукого' водителя, но не успел. Двери машины открылись и кто-то быстро подбежал к Стасу. Со знанием дела ему скрутили руки и больно связали кабельной стяжкой.
-Вы чего? Эй, let me go,- от волнения позабыв английские слова, кричал Стас, но его никто не слушал. Пленнику заклеили рот скотчем и бросили в багажник, и машина спокойно поехала в прежнем направлении, объехав брошенный велосипед.
Кто из нас не мечтал о приключениях? Самое забавное, что мы мечтали о них, сидя перед экраном телевизора в удобном кресле, пожёвывая бутерброд, пока киногерой скакал, дрался и побеждал. Мы представляли себя в седле скакуна, или отчаянным пиратом, или помощником Рембо, но где-то в глубине души каждый осознавал, что не способен на великие подвиги, даже курицу убить к обеду могли бы не все. Поэтому, когда приключения находят кого-то в самый неподходящий момент, застав совершенно неподготовленным, без навыков и опыта, которыми обычно обладают герои фильмов,- такому человеку остаётся лишь сносить удары и считать, сколько уже зубов он потерял, и сколько рёбер ему уже сломали. Уже через час после похищения, Стас насчитал три зуба и, скорее всего, пару рёбер, сидя в каком-то сыром подвале при свете одной лампочки, как в самом обычном криминальном боевике, в которых показывались пытки над неплательщиками мафии. До сих пор ему задавали лишь один и тот же вопрос:
-Где кейс? - на чисто английском языке. И он повторял уже в сотый раз, что не знает ничего про кейс. С английским у Стаса всегда были сложные отношения, потому что в школе ему не довелось его учить, попав в немецкую группу. Только после школы и колледжа он сам по самоучителю и пересмотрев множество американских фильмов, стал понимать кое-как английский язык. Скудное общение на английских складах не добавило много знаний английского языка, но кое-как всё-таки улучшило разговорное умение изъясняться. Испытывая нестерпимую боль от каждого удара, Стас еле подбирал английские слова, чтобы изъясняться с мучителями и был уже близок к тому, чтобы слёзно умолять прекратить пытку. И, наверное, Стас так бы и поступил, если бы перед глазами не встал образ героя из любимого сериала - Элиота, на мужество которого ему всегда хотелось ровняться. И пусть в течение следующего часа раздавались стоны и крики пленника, он всё же не замолил о пощаде и не заплакал, понимая, что это унижение ему не поможет.
Ведро холодной воды вернуло Стаса в чувство, и он понял, что уже давно потерял счёт времени и понятия не имел как долго продолжалась его пытка. Каждой клеткой своего израненного тела он чувствовал, что был бы рад уже пули в голову, чтобы больше не чувствовать эту невыносимую боль. Он перестал отвечать на надоевший вопрос, не видя смысла повторять одно и то же и получать очередной удар за ответ.
-Сделай перерыв, Джон,- вдруг раздался голос в дальнем углу комнаты. - Я поговорю с нашим русским другом по душам.
Незнакомец поставил стул напротив пленника и с важностью титулованной особы сел. Голова измученного Стаса наклонилась вниз, поэтому незнакомец знаком приказал своим шестёркам заставить пленника поднять голову и смотреть прямо на него.
-Ты нажил себе большие проблемы, Стас. +...+ . Мы обыскали твою комнату, но не нашли ничего, - спокойным тоном говорил молодой мужчина лет 30. +...+ , - троеточием скрывалась суть и второго предложения, перевод которого Стасу не удался и ему оставалось лишь догадываться, о чём в нём шла речь.
-Скажи мне, куда ты спрятал кейс, и я подумаю, как мы можем исправить твою проблему.
-Иди в жопу, - ответил Стас по-русски, чувствуя, что усталость от боли забрала не только силы, но и страх. Его слова перевёл один из головорезов, и его акцент говорил лишь о том, что он не был русским. И именно тогда Стас вспомнил письмо с вопросом о реалистичности его рассказа.
- Это вы прислали мне то письмо?
-Да, так легче было отследить твоё местонахождение по ответу. Какой идиот сначала обворовывает меня, а потом пишет об этом в интернете!
-В моём рассказе, - еле выговаривая слова, отвечал Стас,- нет ни слова про кейс. Это всё моя выдумка.
-Два месяца назад моих людей убили в лесу неподалёку от твоего города, рядом с холмом. Они везли 2 миллиона фунтов моему клиенту. Их было четверо, ты придумал пятого вместо себя. Я лишь не могу понять, каким идиотом нужно быть, чтобы описать убийство и опубликовать в интернете. Или ты надеялся, что мы не сможем перевести твою +...+ на английский ?- одно слово снова было трудно переводимым, но Стас уже не особо переживал по этому поводу, осознав, что по самому глупому стечению обстоятельств угодил в ловушку, которую сам же и придумал. Ошарашенный историей главаря, он смотрел ему в глаза и не мог придумать, как оправдаться, ведь в его рассказе слишком много деталей сходились с реальностью.
-И их бумажники валялись на земле, как и в моём рассказе? И на них мои отпечатки пальцев?
-Я похож на человека, который проверяет отпечатки пальцев? Но я всё-таки проверил, и там не было чужих отпечатков, так что твоя уловка в рассказе ни о чём не говорит. Вот тебе моё предложение, обдумай его хорошенько. Через пол часа ты дашь на него ответ, от которого зависит, будешь ли ты продолжать испытывать своё тело на прочность, или +...+ мне +...+ где мои деньги.
-Я не понял последнюю часть, извините.
Холодный взор главаря скользнул на шестёрку со знанием русского языка.
-Или ты, ублюдка, выложишь, где мои деньги мне, - озвучил переводчик.
-А фотографии? - зачем-то спросил Стас, удивляясь самому себе. Если бы кто-то задал ему вопрос раньше, способен ли он начать игру с криминалом, парень ответил бы, что у него кишка тонка на такие подвиги. Но теперь, истекая кровью и силясь не потерять сознание во второй раз, ему хотелось мести напоследок, хотелось промурыжить ложью эту мразь, прежде чем его решат убить. Не пытаясь выдумать сложный план собственного спасения, Стас всё же подозревал, что его не станут убивать, пока не узнают, где кейс, поэтому решил поиграться с этим фактом, раз в их глазах он стал единственным подозреваемым в убийстве и краже.
-Нет никаких фотографий! Не было никакого фотографа.
-Был.
Главарь явно начинал терять терпение.
-И на них киллер, как в твоём рассказе?
-Да.
-Который убивает моих людей и забирает кейс? И ты об этом молчал целых три дня почему? Ведь это твоё спасение.
-Да, не стыкуется. Ну хорошо, тогда вот мои условия. Я знаю, что вы меня убьёте, как только узнаете, где деньги, - бормотал Стас по-русски, чтобы быстрее соображать и подбирать слова, так что переводчику главаря приходилось переводить. - Помню, читал книжку...давно читал...смешно, про пытки читал...не важно зачем, но помню говорилось там, что в любой момент сердце может не выдержать и тогда вы точно не узнаете, где я спрятал кейс. Поэтому нам надо как-то мирно порешать чо как.
-Что он несёт? - воскликнул главарь переводчику, поражаясь наглости пленника.
-Ты скажешь, где мои деньги, когда тебя начнут резать пилой на куски, медленно, дюйм за дюймом.
Стас не сомневался, что если бы он знал, где кейс, то и без угроз пилой давно бы уже признался, куда спрятал деньги. Но как можно рассказать о том, чего не знаешь? Поэтому он, упрямо и, совсем как его герой Элиот, жёстко глядя в глаза бандиту, ответил:
-Тогда я буду говорить фальшивый адрес за фальшивым адресом, пока тебе не надоест бегать туда сюда по нашему городу.
-Ты решил поиграть со мной?- воскликнул главарь, хватая за волосы пленники и еле сдерживая себя, чтобы не задушить его собственными руками, ибо не ожидал, что пытка затянется на три дня.
-О, я сам удивляюсь, как сильно мне захотелось пошалить, - не скрывая своего презрения, прошептал Стас.
-Давай я отрежу ему пару пальцев, бос? - предложил один из шестёрок.
И впервые Стас заметил, что его игра начала приносить плоды, потому что главарь сомневался какой приказ отдать. В глазах пленника исчез страх, который он видел три дня назад, а вместо этого появились искры уверенности в себе и дерзости.
-Чёртов русский,- процедил сквозь зубы главарь.- У всех у вас нет мозгов, лишь тупое упрямство. Сейчас ночь, я вернусь утром и задам вопрос про кейс в последний раз. Ты сдохнешь в тот самый миг, когда я не услышу правильного ответа. А деньги рано или поздно отыщутся.
-А как ты узнаешь, что мой ответ неправильный? - продолжал издеваться Стас. На что главарь ничего не ответил и молча покинул комнату вместе с шестёрками. Свет погас, и пленник остался один на один с темнотой. Он чувствовал, что вот-вот отключится, но успел напоследок задуматься:
'Никогда не думал, что судьба приготовила мне такую смерть. Ничего не достигнув, без близких и друзей, как волк, отбившийся от стаи. Махнуть бы ...',- сознание Стаса не позволило ему закончить, забрав его в беспамятство.
Когда Стас очнулся, в комнате находилось больше народу, чем ночью. В основном чернокожие лица маячили перед его глазами, похожие друг на друга, словно те секретные агенты из его рассказа. Из шумного гама он смог разобрать, что негры решали как с ним поступить.
-Сколько ты был должен Вильяму?- спросил Стаса кто-то.
-Нисколько, - ответил он на английском, выдав свой акцент.
-Не англичанин. За что тебя банда пытала?
От правильного ответа зависел дальнейших исход дела. Можно было только догадываться, что произошло между двумя бандами ночью, но одно Стас мог с уверенностью утверждать, что банда Вильяма вряд ли вернётся в скором времени в этот дом.
-Я пытался украсть его машину. Не знал, чья она.
Одобрительный хохот раздался в комнате, оправдывая расчёт пленника на реакцию его ответа. Выдать себя за вора в криминальной банде было куда логичнее, чем пытаться рассказать плаксивую историю, как его по ошибке пытали несколько дней.
-Ты знаешь где находишься?
-Нет.
-Ладно, тогда выкиньте его в поле, а дальше, брат, всё от тебя зависит! Сможешь доползти до дороги, может кто и подберёт, и отвезёт в больницу, хотя твои раны и лужа крови...сомневаюсь, что ты доживёшь до завтра, - ничего не утаивая, сказал мнимый спаситель.
Приятный шорох высокой травы на ветру нарушали звуки, мчавшихся мимо машин. Не в силах подняться или хотя бы подать какой-то знак, чтобы его заметили водители на дороге, до которой было метров двадцать, Стас лежал на спине и ловил себя на мысли, что ему повезло с солнечным днём, и небо разрезали лишь редкие узкие облака, не способные закрыть светило. Лучи припекали избитое лицо, подсушивая ранки и согревая измученное тело. Ещё с 14 лет, как только Стас осознал, что не только все вокруг смертны, но и то же самое случится рано или поздно с ним самим, его мучил вопрос, как же это произойдёт, и всегда мечтал, чтобы смерть наступила не раньше, чем через лет 150. Теперь же, чувствуя, как боль уходила, и сердце постепенно переставало биться, он не мог смириться лишь с одной мыслью:
'Почему именно таким образом меня нужно было отправлять на тот свет?'
Ему всегда было страшно представлять этот последний момент перехода в мир иной. Вечное забвение и тьма, как в обычном крепком сне, смельчаков, не считавших жизнь особенным даром, не пугала. Заснуть и не проснуться, никогда не узнав об этом, - это пугало всегда Стаса до дрожи. Страх всегда сковывал от одной только мысли, что такой миг наступит. Но теперь, приближаясь к нему, Стасу казалось, что ничего желаннее он не испытывал с самого рождения. Он задержал свой взор на маленьком облаке и пустил слайдами воспоминания. Казалось, что он продолжал смотреть слайды и тогда, когда его взор замер, перестав следить за лёгким белым облаком...