Мишуков Алексей Александрович : другие произведения.

Цветок Грина

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Юноша по имени Грин находит в саду своего дома необычный цветок. Ему невдомек, что это единственный цветок из давно исчезнувшего вида. Таинственные силы начинают охоту за юношей и цветком, но не только тьма торопится заполучить цветок, юношу спасает незнакомец, с которым предстоит нелегкий путь в далекие земли, на котором им предстоит встретить отважных соратников: гальмитла Бэнкси, эфала Артего и мага Льяваллу из рода эскритов. Вместе они переживут множество приключений - иногда опасных и пугающих, иногда приятных и таинственных.
  Оглавление
  
  Глава 1. Йантах.........................................................................................
  Глава 2. Черное пламя...........................................................................
  Глава 3. Грин Коэл из Флоуотера...........................................................
  Глава 4. Ценная находка.........................................................................
  Глава 5. Побег............................................................................................
  Глава 6. О поющих цветах......................................................................
  Глава 7. Нежданное спасение..................................................................
  Глава 8. Защитники...................................................................................
  Глава 9. В гости без приглашения..........................................................
  Глава 10. Деферин....................................................................................
  Глава 11. Побег от прошлого..................................................................
  Глава 12. Аколис........................................................................................
  Глава 13. Выгодная сделка......................................................................
  Глава 14. Беснующиеся кошмары..........................................................
  Глава 15. Рассвет полуночного солнца..................................................
  Глава 16. Печали и хлопоты.....................................................................
  Глава 17. Оскверненное подземелье.....................................................
  Глава 18. Горькая потеря.........................................................................
  Глава 19. Цветущее ущелье......................................................................
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  День придет на смену ночи,
  Озарив лучом восток.
  Тихим пением разбудит
  Распустившийся цветок.
  
  Если вдруг тоска нагрянет,
  Если страшно станет мне,
  Яркий светоч воспылает
  Алинтар в моей душе.
  
  
  Глава 1. Йантах.
  
  В незапамятные времена, когда люди только начинали обживать Сору, Катахийская пустыня казалась современникам необъятной. Ее царство простиралось на многие тысячи километров: от южных границ королевства Асабр на Севере, до побережья Зеленого моря на Юге. Многие путешественники сложили головы, пытаясь пересечь 'тир'шак иситах' - 'песчаный океан', со вздыбившимися дюнами-волнами и покрытыми рябью отмелями, где днем царила безоблачная синева и раскаленное добела солнце, а по утрам и вечерам поверхность расцветала сказочными красками: розовыми, оранжевыми, алыми.
  Восхитительные пейзажи никоим образом не делали это место менее гиблым: изнуряющая жара, зыбучие пески и ядовитые гады часто обрывали жизнь, какому-нибудь забредшему бедолаге, потому представители разумных рас Соры старались держаться от Катахийской пустыни как можно дальше, вторгаясь в ее пределы лишь в случаях исключительной важности.
  Далеко на юге, в самом сердце пустыни располагался небольшой оазис. Вода в его водоеме отливала синевой, а земля утопала в зелени высоких трав и тропических деревьев. Райский островок среди изъеденных вольными ветрами дюн. На побережье оазиса жили люди. Их предки поселились там, во времена глубокой древности, когда на месте пустыни царила райская благодать. От тех времен осталась лишь деревенька на побережье оазиса под названием Йантах. Ее жители обустраивали быт в скромных глиняных домиках, занимались разведением носогротов - гигантских парнокопытных животных, чем-то напоминающих ящеров, и ничего о делах, творящихся за пределами пустыни, не ведали.
  
  В одно прекрасное сентябрьское утро, жители Йантаха увидели всадника верхом на диковинном животном. Остановившись у единственного в деревне кабака, он спрыгнул на землю и, бегло окинув взглядом окрестности, начал привязывать двух скакунов к расположенным под навесом неестественно большим коновязям. Закончив, странник прошествовал внутрь и, задержавшись на пороге, чтобы стряхнуть песок, как ни в чем не бывало, уселся за столик.
  - Воды, милейшая! - проговорил он на асабрийском с заметным акцентом. - Да побыстрее!
  При виде незнакомца, дочь кабатчика, скучавшая за стойкой, опешила и в мгновение ока, словно по волшебству, скрылась за дверью.
  Единственный посетитель скромного (по всем меркам) заведения - загорелый старик, уставился на вошедшего, будто увидел привидение.
  Одежда незнакомца выглядела изношенной. Приталенная рубаха, легкие тканевые брюки и кожаные сандалии несли отпечаток дальней дороги. На фоне некогда светлых одежд выделялись черные ремни, коими на спине были закреплены ножны с изящными клинками, а на руках несколько метательных ножей.
  На первый взгляд ему было не больше тридцати пяти лет. Мужественное лицо с налетом недельной щетины и усталости источало уверенность. Широкие скулы и выпирающий подбородок вкупе с пронизывающим, словно северный ветер, взглядом голубых глаз указывали, что заявившийся в Йантах мужчина родом издалека.
  - Позвольте выразить глубочайшее почтение, господин сатзим, - медленно выговорил старец, слегка склонив голову. - Меня зовут Дамхар. Я простой пастух и для меня высокая честь приветствовать в нашей деревне господина мага.
  Старик с трудом поклонился.
  - Спасибо за учтивые слова, - отозвался странник, - только я не маг. Меня зовут Эрду. Рад знакомству.
  Мужчина хотел встать и пожать старцу руку, но, заметив, как резко тот изменился в лице, на всякий случай решил повременить.
  - Как так?! - развел руками старик. - Стало быть, вы спутник сатзима?!
  - Нет. Я путешествую один.
  Изумленный завсегдатай кабака, казалось, хотел спросить о чем-то еще, но, будто передумав, закрыл рот и на некоторое время замолчал.
  Странник немного подождал, а затем подошел к стойке и, зачерпнув из бочки, налил кружку воды.
  - Но, если ты не сатзим, тогда кто ты?! - вкрадчиво, словно боясь спугнуть наваждение, произнес Дамхар.
  - Обычный человек, как видишь.
  - Что значит 'обычный человек'?! - нервно кашлянул старик. - Вы, стало быть, решили разыграть пожилого человека, стыдно должно быть господину.
  Заметив недоумение на лице странника, Дамхар придвинул лицо ближе и проговорил:
  - Позвольте, позвольте. Стало быть, королевство Асабр, там, на Севере, - он указал крючковатым пальцем в сторону пустыни.
  - Да, Асабр, все верно, я выехал оттуда примерно три недели назад, - сказал Эрду.
  - Нет, нет, нет, - упрямо покачал головой старик. - Возмутительная ложь. Ни один смертный самостоятельно никогда до нас не добирался. Караваны приводили только придворные маги асабрийского короля - сатзимы. Они останавливались в деревне, пополняли запасы и уезжали на юг. Вы, молодой человек, либо сатзим, либо его спутник.
  - Вижу мне вас не переубедить, - с улыбкой проговорил странник. - Что ж, считайте меня магом, если угодно, только колдовать не просите.
  - Господин, как тут поверишь?! Уж двести лет как не приходили караваны из Асабра. Видать забыли о нас люди! Думают, что ничего кроме песка, да горстки нищих пастухов не осталось тут, так стало быть. Я седьмой десяток топчу песок, но, ни я, ни мой отец не видели путника из дальних земель, вы уж простите, что я...
  - Брось, милейший. Я знаю легенды про асабрийских сатзимов. Жаль разочаровывать тебя, но я и вправду добрался сюда сам без сторонней помощи.
  - Воды небесные! Никому не удавалось добраться в Йантах без помощи волшебства!
  - С почином! - подняв кружку, улыбнулся Эрду. - До ближайшего колодца две недели верхом. Если его пропустить - сюда путь заказан. Приходилось идти ночью, по звездам, но и это не помогло бы, если б не мои скакуны, да чуть-чуть везения.
  - Ради чего такие жертвы?
  - Мне нужно добраться до Баракатраша.
  Последняя фраза, казалось, повергла престарелого пастуха в ужас. Бедняга затрясся, а его худощавая фигура будто уменьшилась в размерах.
  - Что ты! Что ты! Не произноси вслух! - замахал руками Дамхар, будто хотел отогнать мошкару. - Не именуй его! Даже думать не смей!
  - Что не так? - невозмутимо отозвался Эрду, глядя в небольшое оконце, за которым открывался живописный вид на залитые солнцем джунгли оазиса.
  - Эта гора проклята! Неладные дела там творятся, уж поверь мне, - дрожащим голосом произнес старик. - Больше ста лет назад мой дед по материнской линии Ахмед выслеживал стадо носогротов, а когда сбился с пути, забрел далеко на юг. Он увидел всего лишь пик этой проклятой горы, а когда вернулся домой, два дня и две ночи бредил и не узнавал близких. Все говорил про пламя какое-то, смерть и ужас, а когда очнулся, сказал, что ничегошеньки не помнит. Дескать, пик увидал и все. Вот так вот!
  - А еще кто-нибудь видел Ба... проклятый пик? - спросил Эрду.
  - Несколько наших пропало там, а те, кому повезло, как моему деду, ни капли не помнят. Не ходит народ туда, сгинуть никому неохота.
  В глубине кабака послышались шаги, вскоре в дверном проеме появился лысый мужчина с копьем наперевес. Позади него семенила девчушка, то и дело, норовя выглянуть из-за широкой спины.
  - Господин сатзим? - окинув странника подозрительным взглядом, спросил хозяин заведения.
  - Успокойся, Махнир! - проговорил старец. - Что за мода встречать гостей с оружием в руках? Молодого человека зовут Эрду, он у нас, хм..., проездом.
  - Добрый день, - сказал странник. - Оружие и вправду ни к чему, я пришел с миром.
  - Добрый, - кивнул кабатчик и перевел взгляд на Дамхара. - Проездом говоришь? Впервые слышу. От нас только сам знаешь куда.
  - Знаю, знаю, уж поверь, как говаривал мой...
  - Чем будете платить за воду? - перебив старика, обратился к страннику Махнир.
  - Асабрийские дармы вас устроят?
  - Да-армы?! - недоверчиво протянул Махнир и, обменявшись с престарелым завсегдатаем изумленными взглядами, в сей же миг переменился в лице.
  - Золотые монеты, - кивнул Эрду, - из королевства на Севере.
  - Давно у нас не видели таких денег, - покачал головой кабатчик, - очень давно. Мы расплачиваемся шкурами носогротов. Еще в пору молодости моего отца серебрянные и золотые монеты, плавили, чтобы изготовлять оружие и украшения. Я с радостью приму монеты, господин. Меня зовут Махнир, а это моя дочь Алина. Мы рады гостю из дальних краев в кабаке 'Южный ветер'. Чего изволите?
  - Для начала не откажусь от выпивки и еды, - сказал странник. - А еще, снаружи две лошади. Напоите их, только осторожно, мы в пути больше месяца, а потом накормите. И еще мне нужно место для ночлега.
  После этих слов из-под ладони Эрду появились три монеты асабрийской чеканки.
  - Будет сделано, - кивнул хозяин и, схватив золото, отправился на кухню.
  - Лошади?! - удивленно спросил Дамхар. - Ты приехал на лошадях?
  Эрду кивнул головой.
  - Я должен увидеть! - решительно заявил старец и с кряхтением поднявшись, направился в сторону выхода.
  - Кактусовой настойки, господин? - прощебетала Алина.
  - Не откажусь, - задумчиво отозвался Эрду.
  Налив из кувшина прозрачной жидкости, девушка метнулась вслед за Дамхаром.
  - Я мигом, господин, только гляну одним глазком!
  
  Молва о появлении незнакомца разлетелась по деревне, словно стая выпущенных на волю птиц, уже к вечеру весь Йантах говорил только о нем.
  На следующий день, в дом кабатчика, где остановился Эрду, явился посыльный и пригласил в гости к старосте деревни.
  Отдохнувший от долгого путешествия странник пребывал в прекрасном расположении духа и не нашел ничего лучше чем согласиться. Снаружи поджидали зеваки, желающие полюбоваться на диковинного гостя. Короткий путь, до чертогов старосты, они следовали по пятам, громко разговаривая и смеясь.
  Дом Иджуна оказался не только единственной двухэтажной постройкой в Йантахе, но и в отличие от остальных имел круглые стены. Староста дожидался гостя на крыше под открытым ночным небом. Поднявшись по лестнице, Эрду увидел пылающий костер, рядом с которым сидел поджарый старец с длинными седыми волосами и серьгами в ушах. С высоты, где они находились, открывался прекрасный вид на деревню и утопающий в вечерних сумерках оазис.
  Странник вдохнул полной грудью и обратил взор к небу. Изумрудно-желтая мантия с яркими блестками звезд тянулась по небосводу насколько хватало глаз, упираясь на западе в выглядывающую из-за линии горизонта оранжевую громаду Старда.
  - Так прекрасна река душ, что можно наслаждаться ее течением бесконечно, - бархатистым голосом проговорил хозяин дома и жестом указал напротив себя. - Присаживайся. Я Иджун староста Йантаха, будь моим гостем и раздели со мной ужин.
  Пока Эрду пристраивался на мягком ковре с подушками, старец внимательно изучал его лицо.
  - Перед встречей я слушал духов. Пески говорят воин, ветры шепчут чужак. Как мне обращаться к тебе?
  - Мое имя Эрду.
  - Эрду, - медленно повторил Иджун. - Как странно звучит. Другая земля, в которой нет песка, взрастила тебя.
  - Так и есть, староста, - кивнул Эрду. - Я родом из северной Гардемии. Мой отчий дом находится в местечке под названием Алтена.
  - Очень, очень далеко, - произнес Иджун. - Так что привело тебя в наши края?
   - Дело особой важности, - немного помедлив, ответил Эрду. - Мне нужно добраться до места, которое у вас называют 'проклятый пик'. Орден аргалитов, который я имею честь представлять, желает удостовериться, что гора не представляет опасности.
  - Аргалиты вот как, - глаза Иджуна загадочно блеснули. - О какой опасности идет речь?
  Узкое лицо старца оставалось бесстрастным, но от опытного взгляда гардемийца не скрылось, как сжались его кулаки.
  - Тысячи лет Баракатраш является источником бед для нашего мира, - осторожно проговорил Эрду. - 'Средоточие зла', 'Темная гора', 'Коготь демона', - именно так и никак иначе нарекали его народы Соры за дурную славу и темные слухи, связанные с этим местом.
  - Я знаю, о чем ты говоришь, Эрду, пришедший издалека, - угрюмо проговорил Иджун. - Зло никогда не покидало проклятый пик, хоть многие и думали иначе. Это шрам на теле пустыни, который саднит и ноет, время от времени давая о себе знать всей Соре. Никто и никогда не отправлялся туда в одиночку. Скажи мне, что вынудит человека идти на верную и мучительную смерть? Или ты желаешь отправиться к праотцам?
  Старейшина неспешно поднял ладони, указав на небо.
  - Нет, - покачал головой странник. - Умирать в мои планы не входит. По крайней мере, в ближайшее время. Девяносто лет нашим разведчикам не удавалось проникнуть дальше Шатаррских гор, поскольку их наводнили кошмарные аморты. Слишком долго орден не знал, что творилось в окрестностях Баракатраша. Это обстоятельство, по нашему разумению, может грозить непредвиденными осложнениями. Мы крайне обеспокоены переменами, происходящими в наших землях и часть аргалитов неизменно указывает на юг. Несколько разведчиков до меня пропали без вести, пытаясь миновать Шатаррские горы. Я решил добраться до проклятого пика через пустыню. Если мое предприятие завершится успехом, в Йантахе регулярно будут останавливаться мои братья.
  - Неужели твоему ордену разведка важнее людей? - медленно произнес Иджун. - Дело важное не спорю, но стоит ли оно жизней отважных мужей?
  - Мы тоже так считали, поначалу, - сказал Эрду. - Но затем... В землях свободных народов начали происходить тревожные события. На границах окраинных королевств, неожиданно появились старые враги - гарры. Они начали устраивать набеги на приграничные города, а со временем продвинулись к границам срединных королевств. С каждым днем племена гарров множились и крепли, пока однажды мы не поняли, что не успеваем отражать нападения. Сейчас, земли восточнее Гардемии не просто кишат врагами, они возводят новые поселения и крепости, собираются с силами, будто готовятся к большой войне. На северо-востоке появились веболги, они вылезли из затхлых нор, чтобы грабить и убивать, а Шатаррские горы, к востоку отсюда, вы наверняка знаете, кишат амортами. Если так будет продолжаться, совсем скоро в Соре не останется угла не занятого нечистью.
  - Королевствам севера не привыкать сражаться с тьмой, - проговорил Иджун, - или за две сотни лет что-то изменилась?
  - Не привыкать, - согласился Эрду, - но кое-что изменилось. Природа и сущность врагов всегда была труслива и низменна, но даже в самые худшие времена они не множились столь быстро. Теперь на смену побежденным стаям приходят новые орды нечисти. Кажется, ненависть не истачивает их, как впредь, а делает одержимыми. Мы сражаемся стойко, но, если ничего не изменится, совсем скоро силы аргалитов и свободных королевств иссякнут. За нашим падением, неминуемо падут королевства людей, эскритов, зесмеров, а затем тьма двинется далее на юг и восток.
  Многие считают, что враги почуяли опору - сильного хозяина. Он придает им сил и уверенность совершать злодеяния в землях свободных рас. Мудрецы неизменно повторяют, что начинать поиски следует с Баракатраша. Дескать, как и впредь, в древней цитадели зла происходят важные события, в сути которых кроется источник бед, обрушившихся на Сору. Я здесь, чтобы опровергнуть или подтвердить эти догадки.
  - Итак, Эрду издалека, - не отрывая задумчивого взгляда от костра, промолвил староста, - ничто не изменит твоего решения отправится на юг в одиночку.
  - Да, старейшина.
  - В пору моей молодости, дедушка, а потом и отец рассказывали о вашем ордене, - проговорил Иджун. - Память о большой земле передается у нас из поколения в поколение. Легенды об аргалитах - воинах, защищающих границы Асабра и других королевств, до сих пор на слуху. Иногда, я рассказываю их своим детям и селянам, которые приходят послушать истории предков. Для меня честь познакомиться с рыцарем древнего ордена, Эрду издалека. Отныне мой дом - твой дом.
  - Благодарю, старейшина Иджун, - странник слегка склонил голову. - Не случались ли в ваших краях события, о которых мне стоит знать? Что-либо, так или иначе связаное с темными силами.
  - На нас никогда не нападали, - немного подумав, проговорил Иджун. - Изредка охотники встречали амортов, но очень далеко от деревни. Самые смелые из нас добирались до Черминговых предгорий и находили там вражьи следы. Об остальных расах Соры, что ты упомянул, я помню лишь по рассказам дедов, их тут никогда не видели.
  Хм... Темные силы? Смотря, что называть тьмой. Охотники да пастухи и раньше бывало, пропадали без вести, но в последнее время, кажется чаще. Здесь каждый человек на счету, от каждого зависит, выживет ли деревня, потому нам терять людей никак нельзя.
  Около года назад поймали вора. Младший парнишка из дома Хатал. Сначала не знали, что с ним, делать. Видишь ли, у нас не принято красть, по крайней мере, на моей памяти такого никогда не случалось. В пустыне, Эрду издалека, свои законы и нарушать их значит обрекать себя и других на гибель. Мальчишка опозорил семью, но хуже того не нашел в себе сил сознаться и раскаяться. Чтобы другим неповадно было пришлось строить тюрьму.
  Кроме этого, ничего странного не припомню. Слишком далеко мы от большой земли, чтобы происходили странности, тем более с темными силами. Оно и к лучшему.
  В окнах деревенских домиков один за другим погасли огни, улочки опустели, вокруг стихли все звуки кроме голоса старейшины. Мужчины разговаривали до самого утра. Эрду поведал о новостях из далеких стран, вкратце рассказал о важных событиях истории, подробно остановившись лишь на воспоминаниях о Великой войне, в которой участвовал сам. Надо сказать, он нашел в лице Иджуна превосходного слушателя, поскольку того интересовало все, что так или иначе связано с большой землей.
  Когда начало светать гардемиец попрощался с хозяином и отправился в дом Махнира, где его ждал ранний завтрак и уютная постель.
  Неделя в Йантахе пролетела незаметно. За это время удалось собрать припасы (большую часть поклажи составляли бурдюки с водой) и выслушать бывалых селян, которые с удовольствием делились опытом и знаниями о части пустыни, что предстояло пересечь. Как выяснилось, южное направление издавна считалось самым опасным и что туда ходили, только в тяжелые времена, когда на сотни километров вокруг не встречалось ни одного стада. Путь к Баракатрашу преграждали труднопроходимые местности: сыпучие пески, высокие дюны и чересчур обширные равнины, где негде укрыться от палящего солнца.
  Закончив с приготовлениями, Эрду объявил, что отправится в путь вечером седьмого ноября.
  За два дня до намеченной даты гардемийца среди ночи разбудил кошмар. Мужчина долгое время пытался уснуть, но щемящее чувство тревоги не давало покоя. Присев на край кровати, он зажег свечу и час, может быть больше, сидел, закутавшись в одеяло. От сонных раздумий его отвлек странный звук, отдаленно напоминающий приглушенный крик. Поднявшись на ноги, Эрду медленно подошел к окну и выглянул наружу. Через пару минут удалось расслышать едва уловимый шум, доносящийся с южной стороны деревни. Недолго думая, гардемиец оделся и, прихватив оружие, тихонько выскользнул наружу. Сначала он бесшумно преодолел короткий путь до соседнего дома, затем с легкостью взобрался на сарай и, подтянувшись, очутился на крыше здания.
  В быстро проплывающих по небу тучах образовалась брешь, сквозь которую тут же пробился рыжий свет Старда, на несколько секунд разогнав непроглядную темноту ночи. Эрду посмотрел в южном направлении туда, где заканчивались плодородные земли оазиса. Его взор привлек врезающийся во чрево пустыни, дом, который окутывала мертвенная тень. В таинственном безмолвии не было слышно звуков, кроме мерных ударов сердца, напоминающих гардемийцу, что он до сих пор в мире живых. Несколько минут он внимательно осматривал дом и прилегающий участок. Среди смутных очертаний удалось различить три подозрительных силуэта. Первый, как и он, таился на крыше, второй, прижавшись к стене, прятался в тени здания, а третий, припав к земле, скрывался за погребом. Замерев, словно неподвижные статуи, они явно старались остаться незамеченными. Когда появился четвертый, по телу Эрду пробежал колючий холодок. С подветренной стороны дома показалось нечто, по очертаниям близко напоминающее человека. Медленно замирая и неестественно подергиваясь, оно ползло по отвесной стене, словно гигантское насекомое. В свете Старда показалась продолговатая голова существа и чересчур кряжистые конечности.
  Встреча с амортами не входила в планы Эрду, тем не менее, это были именно они. Гардемиец опустил голову и попытался унять дрожь. Спустя пару десятков секунд, он снова выглянул из укрытия.
  Аморт, что полз по стене, затаился. Четыре пары глаз уставились в темноту немигающим взором. Вскоре Эрду различил едва уловимое движение, прятавшаяся до сих пор троица обнаружила себя. Избегая освещенных мест, они осторожно перебрались в тень здания, затаившись точь-в-точь раскинувшие сеть пауки. Наблюдая за существами, гардемиец не смел шелохнуться. Вскоре со стороны пустыни появились еще шестеро. Собравшись вместе, аморты медленно направились к ближайшему дому.
  Недолго думая, странник набрал воздуха в грудь и закричал: - Враги, враги!!! Нападение!!! Все на защиту!!!
  Не успело стихнуть раскатившееся по округе эхо, как он уже мчался в сторону центральной площади. Несмотря на приличную скорость, скоро за спиной послышался топот паучьих лап, который с каждой секундой становился ближе. Оставив позади три двора, гардемиец закричал снова. Тем временем, аморты сократили расстояние до нескольких метров, Эрду услышал щелкающие клацанья отвратительных челюстей. Мнгновение спустя один из амортов совершил прыжок, надеясь схватить гардемийца за плащ. Эрду резко отскочил в сторону, перекувырнулся и, не целясь, метнул в нападавшего пару ножей. Один звякнул о панцирь в районе плеча, второй вонзился в черную ладонь, сплошь покрытую отвратительной шерстью, похожей на ту, что растет на паучьих лапах. В один миг противник лишился грозного оружия - кошмарных когтей, способных пробить железный доспех. Из широко раскрытой пасти аморта раздался пронзительный крик, в котором воедино сплелись шипение и душераздирающий визг. Придерживая кровоточащую конечность, тварь бросилась прочь, вопя от боли и ярости. Клинки гардемийца серебристыми птицами выпорхнули из ножен и замерли в ожидании сечи. Подоспевшие следом враги не торопились вступать в бой. Низко пригибаясь к земле, хищные существа шаг за шагом обступали гардемийца с флангов. Паучьи морды с ядовитыми клыками не выражали эмоций, лишь в маленьких сетчатых глазках угадывались страх и злоба.
  Эрду пятился назад, стараясь прижаться к высокому забору, за которым скрывался двор местного кожевника.
  Подгадав момент, гардемиец резко бросился к заходящему с левого фланга аморту и ударил правым клинком, метясь в голову чудовища. Клинок со свистом рассек воздух, не успев задеть вовремя отскочившего врага. Дерзкий рывок подействовал на амортов как красная тряпка на быка. Отталкиваясь от земли длинными лапами, трое из них стремительно настигли странника, но, в тот же миг, в ужасе отшатнулись, ибо внезапно перед ними возник гардемийский барс с разинутой пастью и когтистыми лапами. Все выглядело так, будто гигантский зверь до сего момента скрывался в невидимости, а затем резко выпрыгнул навстречу. На мгновение округу сокрушил величественный рык, от которого, казалось, содрогнулись стены ближайших построек. Клинок странника пронзил тело ошеломленного аморта, а барс исчез также внезапно, как и появился. На месте хищника остался лишь ощетинившийся клинками человек! Сбитые с толку аморты замешкались, чем не замедлил воспользоваться странник. Он снова взмыл в воздух, на сей раз, перевернувшись вокруг собственной оси. Из темных глубин развевающегося плаща, словно волна пламени вырвалось туловище барса и вновь воздух вокруг взорвался утробным рычанием. Когда Эрду приземлился, зверь уже исчез, но потерявший самообладание аморт не успел заметить меч гардемийца и лишился правой лапы.
  Раз за разом человек отбивал яростные нападки чудовищ, очерняя кровью древнюю землю Йантаха. Скрытые призрачным зверем выпады достигали цели, лишая противников возможности защищаться и контратаковать.
  Тем временем из домов выбежали встревоженные шумом люди. Зажглись факела, послышались недовольные крики, казалось, вся деревня пробудилась ото сна и начала высыпать на улицы. Оставшиеся в живых аморты поспешили убраться восвояси, оставив Эрду наедине с трупами поверженных врагов.
  Спустя несколько минут к сидящему на земле страннику подбежали люди, но увидев, утопающие в лужах черной крови, разрубленные тела в ужасе отшатнулись.
  - Что тут произошло?! - воскликнул высокий мужчина с коротко стрижеными волосами.
  - Ты что не видишь? - угрюмо отозвался странник, указывая на землю. - Аморты напали на деревню. Я убил троих. Остальные сбежали.
  - Ты убил троих?!!
  Мужчина растеряно посмотрел на Эрду, затем на останки поверженных амортов, затем вновь на Эрду. По толпе пробежала волна удивленных возгласов.
  - Что же теперь будет?! Зачем они пришли?! - с разных сторон посыпались вопросы взволнованных жителей. Народ прибывал с каждой минутой, но еще быстрее росло беспокойство, которое в любой момент грозило перерасти в панику.
  - Тихо! - раздался зычный голос, вперед выступил вождь Иджун. - Тихо.
  Старейшина подождал, пока уляжется гул, и продолжил. - Довольно! Вы не жалкое стадо загнанных зверей, а сыны и дочери Йантаха! Слушайте и внимайте, что скажу вам я - Иджун. Многие и вас успели узнать Эрду, но мало кто знает, что он является воином ордена аргалитов. Те из вас кто посещал вечерние халгамы, скорее всего, слышали о них. Эти люди, как и мы, каждый день сражаются, чтобы выжить, но в отличие от нас с вами они чаще гибнут, защищая своих союзников, которых они, может быть, в глаза не видели. Им неважно кого защищать - человека, эскрита, гальмитла или кого-либо другого - так издревле гласит их кодекс. Аргалиты сражаются с тьмой сотни лет, не сдавая без боя ни пяди, именно поэтому, - Иджун выдержал многозначительную паузу, - вам нечего бояться люди! Аморты пришли за ним, - Иджун указал на гардемийца. - Не за нами! Их целью был аргалит, а потому идите по своим домам поцелуйте детей и ложитесь спать.
  Закончив речь, старейшина подошел к страннику и тихо проговорил: - Мы собираемся проверить окрестности.
  - Хорошая мысль, - согласился Эрду, - но сначала проверьте вон тот дом. Они побывали внутри, и, боюсь, никого в живых не оставили.
  - Вон тот? - переспросил старейшина. - Там живет один из наших лучших охотников по имени Гархан. У него нет семьи, кроме Йантаха конечно.
  Иджун вдруг усмехнулся.
  - В этот раз Гархану несказанно повезло, не уйди он охотиться два дня назад, сегодня сам стал бы добычей.
  - Хорошая весть, - слабо улыбнулся Эрду. - Правда, перед тем как обнаружить амортов я слышал чей-то крик.
  - Это мог быть караульный, - проговорил Иджун.
  - Я отправлюсь в путь сегодня вечером, - сказал странник. - Будем надеяться, они и вправду приходили за мной и никогда больше не побеспокоят Йантах.
  - Да будет так, - сказал Иджун и похлопал странника по плечу.
  
  Весть о скором отбытии Эрду многие жители Йантаха восприняли с плохо скрываемым облегчением, но были и такие, кто рассуждал иначе. Два десятка человек с кем он успел подружиться и просто сочувствующие в назначенный час пришли к дому кабатчика, чтобы проводить его в дальнюю дорогу и сказать напутственные слова. Были среди них старик Дамхар, и Махнир с дочкой Алиной, Иджун со своим семейством, кузнец Тареш с женой Фанайей и другие.
  - Не люблю прощаться, - сказал Эрду, обводя присутствующих взглядом. - Спасибо за все, друзья. Надеюсь, еще свидимся.
  - Береги себя, - проговорил Махнир, крепко пожимая руку. - Ты уж прости, что я с копьем тогда тебя встретил.
  - Надеюсь, тебе никогда не придется использовать его, - улыбнулся странник.
  - Оставайся бесстрашным и воздастся, - произнес Иджун, протягивая маленький сверток. - Это кусочек небесного камня. Я нашел его, когда был совсем юным. Он волшебный. Если попадешь в беду, напиши имя любого человека и потянись к нему мыслями.
  - И что произойдет? - спросил Эрду, осторожно принимая подарок.
  - Тот, к кому ты обратишься, сможет найти тебя, где бы ты ни был.
  - Я не могу его принять, - сказал странник, протягивая сверток обратно.
  - Можешь, - улыбнулся Иджун. - Тебе нужнее.
  - Возвращайся скорей, сударь Эрду, - взволнованно проговорил Дамхар, выступая вперед. - Сколько в мире мест достойных посещения, но судьба ведет тебя в самое темное и опасное. Когда окажешься у проклятого пика, чаще прислушивайся к внутреннему голосу, там, где неоткуда ждать помощи только он сможет спасти тебя от врагов.
  Последний луч солнца скрылся за линией горизонта, оставив после себя легкое ощущение прохлады. Попрощавшись со всеми, гардемиец сел на коня и не оборачиваясь, поскакал на юг, навстречу бескрайней пустыне.
  
  Глава 2. Черное пламя.
  
  Ранним утром двенадцатого дня с момента отбытия из Йантаха изможденный странник увидел заснеженный пик Баракатраша. В сей же миг, будто перейдя невидимую границу, он впал в беспамятство. Потеря контроля над разумом сопровождалась резким приступом дурноты, вынудившим спуститься с лошади и некоторое время провести на ногах, привыкая к новым ощущениям. Волшебный плащ аргалитов не позволил черному колдовству полностью сломить разум и вскоре воспоминания вернулись, правда, отдельные неудобства все же пришлось испытать. Немного придя в себя, он вновь забрался на лошадь и, плотнее закутавшись в спасительную ткань, продолжил движение. Спустя четверть часа болезненные ощущения почти исчезли; временами возникала рвота, кружилась голова, но привыкшему к долгим путешествиям страннику они не доставляли хлопот.
  Тем временем на востоке взошло солнце, вместе с ним начала подкрадываться изматывающая жара. Отыскав тень в русле пересохшей реки, Эрду позавтракал неспелыми финиками, которые удалось сорвать с одинокой пальмы и случайно пойманным скорпионом, которому приглянулось соседство гардемийца.
  Аркел и Ламар жадно пили, уткнувшись в бурдюки, Эрду валился с ног от усталости. Закончив с лошадьми, он сделал небольшой глоток из фляги и через четверть часа забылся сном.
  Глаза гардемийца открылись, когда в укрытие заглянуло солнце. В русле пересохшей реки найти тень не составило труда, остаток дня вплоть до вечера прошел спокойно. Место кишело насекомыми и ящерицами, большинство из которых были ядовитыми и крайне опасными. Несмотря на недостатки местной фауны, другой пищи для человека здесь не было. Запасы воды удалось пополнить тремя днями ранее, в колодце, рядом с которым Эрду чуть не угодил в зыбучий песок.
  Ближе к вечеру, когда солнце ослабило хватку, странник отправился в путь. Оставив два коротких привала позади, он преодолел половину расстояния до намеченной цели. Стуча от холода зубами, он с тревогой всматривался в полуночные сумерки, за которыми скрывалось подножие зловещего исполина. За годы странствий ему немало приходилось слышать о Баракатраше, но оказаться одному посреди ночи рядом с древним исполином не годилось ни в какое сравнение с любыми самыми невероятными рассказами. Как в воду канули гады, сопровождавшие странника на протяжении путешествия через пустыню. Раньше останавливаясь на привал, под камнем можно было найти хищников, которые любили забираться в обувь, одежду и поклажу, но сейчас гардемиец и его скакуны остались абсолютно одни. Вокруг царила призрачная тишина: ни ветерка, ни шороха лишь редкое ржание лошадей и шорох песка под ногами.
  Когда забрезжил рассвет, Эрду заметил на горизонте необычное марево. Воздух не успел нагреться, потому странник с настороженностью всматривался вдаль, гоня от себя мираж, который уже посещал его перед прибытием в Йантах. Несмотря на попытки избавиться от наваждения марево не только не исчезло, но и примерно через полчаса начало обретать зримые очертания. Вскоре удалось различить нечто похожее на туман темного цвета. Осмотревшись в поисках укрытия, гардемиец направил скакуна на запад, где возвышалась одинокая скала, достаточно большая, чтобы укрыть человека и двух лошадей. Доскакав до укрытия, он с немалой долей удивления обнаружил, что расстояние до тумана не изменилось.
  'Что-то не похоже на песчаную бурю', - с тревогой подумал гардемиец.
  Спустя час туман не сдвинулся с места.
  Эрду покинул укрытие и направился прямиком к горе. Земли далеко окрест Баракатраша окутывала непроглядная пелена черного тумана. Представшее перед глазами человека зрелище пугало и поражало воображение.
  Сбитый с толку, странник смочил лицо водой и несколько раз ударил себя по щекам.
  - Вы тоже это видите? - спросил он, обращаясь к скакунам. - Или я сошел с ума?
  Издали создавалось впечатление, будто невиданный доселе грозовой фронт спустился с небес и осел в окрестностях Баракатраша.
  Чем ближе путник приближался к таинственному явлению, тем тревожнее и мрачнее становилось у него на душе. Когда до цели оставалось не больше километра, солнце вошло в зенит, озарив ярким светом величественную картину разгула неведомой стихии. Над землей бушевало пламя темно-пепельного цвета. Беспорядочно чадя сполохами, клубы дыма уходили далеко ввысь и врезались в небеса, оскверняя девственный лик озаренной солнцем природы. Так велико было различие между девственно чистой синевой неба и неведомым пламенем, что казалось, свет и тьма сошлись в решающей схватке за господство над Сорой. Жадные языки пламени стремились проникнуть как можно дальше, но непременно натыкались на невидимую преграду, которая не позволяла скверне разрастаться слишком быстро.
  Эрду безмолвно наблюдал схватку стихий. Сильно болела голова, разум отказывался слушаться, картина перед глазами временами превращалась в темное месиво. Пытаясь сфокусировать взгляд, Эрду прикоснулся к виску, затем пришпорил коня и медленно двинулся навстречу беснующемуся пеклу. Не одолев и полпути, странник остановился. В глубинах тумана что-то двигалось. Через несколько минут наблюдений проявились очертания тысяч фигур. Ошеломленный гардемиец узрел несметное воинство кошмарных существ. Медленно, не покидая границ скверны, демоны шаг за шагом продвигались вперед. Их нестройные ряды тянулись на протяжении всей границы черного пламени, насколько хватало глаз. Каждое чудовище было вдвое больше любого человека. На Эрду смотрели тысячи черных не мигающих глаз без зрачков. На мордах топорщились змеиные ноздри, из пастей торчали острые, словно кинжалы зубы. Головы чудовищ венчали рога, а изувеченные туловища, будто шипы, покрывали костяные наросты. Исполинские фигуры окутывали смрадные языки огня, облизывая раны и трещины на бугрящейся коже.
  Зрелище было столь уродливо и нечестиво, что страннику пришлось отвернуться. Резкий приступ дурноты и головокружения вынудил человека прильнуть к лошади. Истощенный пустыней организм дал сбой.
  Странник с трудом открыл глаза и сосредоточился. Темный огонь пусть и медленно, но все-таки двигался, разрастался в разные стороны как чернильное пятно на бумаге. Земля Соры, попадая в его власть, сей миг становилась черной как сажа.
  Внезапно по рядам чудовищ пробежала волна движения. Строй разомкнулся, и в образовавшуюся брешь хлынули сотни амортов. В отличие от чудовищ они без труда пересекли границу пламени и устремились в сторону гардемийца.
  'Хоть что-то знакомое!', - подумал Эрду и поскакал прочь от погони.
  Из-за наступающей жары враги продержались недолго. Духота и раскаленный песок заставили амортов повернуть назад.
  Гардемиец принялся искать тень. Чтобы не свариться заживо пришлось смочить одежду. Ламар и Аркел давно перегрелись и брели на пределе сил. Остановившись в тени знакомой скалы, он дал лошадям воды и обтер мокрой тряпкой.
  - Ничего, скоро поедем домой, - сказал странник, обращаясь к черному, как смоль Аркелу. - Мы должны предупредить всех о том, что видели.
  Конь в ответ мотнул головой и тихо заржал.
  Следующие десять дней прошли почти без приключений. Эрду без особого труда нашел колодец, в котором несколько дней назад пополнял запасы воды. Намного хуже дела обстояли с едой. Гардемиец с грехом пополам находил себе пищу, но в отличие от него лошади голодали целыми днями. Их удавалось накормить изредка, когда попадалось лиственное дерево или финиковая пальма. Когда до Йантаха оставалось два дня пути, истощавшие Ламар и Аркел, понурив головы, еле передвигали копыта.
  Подъезжая ко второму колодцу, Эрду издалека заметил одинокую палатку.
  - Добрый вечер! - нарочито громко, произнес он, остановивившись, неподалеку.
  Тканевая завеса чуть приоткрылась, и показалось знакомое женское лицо.
  - Господин Эрду! Благословенны духи пустыни! Как долго мы вас ждали!
  Присмотревшись, гардемиец узнал в причитающей девушке старшую дочь старейшины Иджуна Вакхару.
  - Вакхара?! Что ты здесь делаешь?! - проговорил странник и, убрав меч, спрыгнул с лошади.
  - Господин Эрду! Горе! Горе нам всем! - вновь запричитала девушка. - Нет больше нашей деревни. Аморты убили много людей, а остальных увели на восток. Спаслись только мы с сестрой, да может охотники с пастухами, что отсутствовали в деревне.
  Вслед за Вакхарой из глубин палатки показалась средняя дочь Иджуна Карна.
  - Мы не знали куда идти и решили дождаться вас. Это Карна придумала.
  - Молодец, Карна, - похвалил гардемиец. - Когда это произошло?
  - Четыре дня назад, - ответила девушка. - Они напали ночью, когда все спали. Амортов было так много, что на каждого нашего мужчину приходилось не меньше пяти тварей. Папа сражался до последнего, но его, как и многих других заковали в цепи и увели на восток.
  - В пещерах Шатаррских гор расположены гнездовья амортов, - угрюмо проговорил Эрду. - Целое паучье царство.
  - Спасите папу, господин аргалит, - захныкала Вакхара. - Папу и братьев.
  - Сделаю все, что в моих силах.
  - Сначала отдохните, - сказала Вакхара. - Забирайтесь в палатку, у нас есть хлеб, кокосовое молоко и финики. Покушайте, а мы пока напоим и накормим ваших лошадок.
  - Да будьте любезны, - проговорил Эрду. - Помощь мне сейчас не помешает.
  Странник удобно расположился на походных мешках, Вакхара с улыбкой протянула флягу и хлеб. Девушка была необычайно красива. Утолив жажду и голод, мужчина любовался ее большими глазами карего цвета и на короткое время заботы покинули мысли.
  - Как же хочется спать, - пробормотал он.
  Впервые за долгое время, тело будто превратилось в пушинку, уносимую вдаль легким ветерком, и вместе с этим пришло чувство погружения в сладкое забытье. Подернутые поволокой глаза медленно закрылись. Не в силах сопротивляться неведомым чарам Эрду уснул.
  
  Гардемиец проснулся от удара головой обо что-то твердое и в тот же миг обнаружил, свои руки и ноги туго связанными веревкой. В нескольких метрах поодаль спиной к нему стояли два аморта. Он узнал их по мерзкой черной шкуре с шипами и хитиновыми наростами.
  - Тут вдвое меньше! - послышался возмущенный голос Вакхары. - Ваша госпожа обещала другую сумму!
  - Продаш-ш-шь лошадей и оружие, - прошипел в ответ аморт. - До Асабра далеко, ещ-щ-е спасибо скажеш-ш-шь, что мы их не сожрали.
  После этих слов раздался отвратительный стрекот, отдаленно похожий на тот, что издает сверчок, только в сто раз омерзительней.
  - Хватит болтовни! - прошипел другой аморт. - Лезьте в повозку и не высовывайтесь, пока я не скажу.
  Обе девушки забрались в повозку к Эрду и, развернув палаточную ткань, принялись сооружать навес.
  - Ты наверно хочешь знать, почему мы так поступили? - сказала Карна, привязывая конец веревки к одному из четырех шестов. - Ты ни в чем не виноват, просто мы с сестрой давно решили, что не хотим прожить остаток жизни в этой глуши, а за твою поимку мы получили вот это, - девушка потрясла перед носом гардемийца мешочком с монетами. А еще, как только довезем тебя до Шатаррских гор, аморты проведут нас через пустыню к Асабру.
  - Что с деревней? - негромко спросил Эрду, пересохшим от недостатка влаги ртом.
  - С Йантахом? С этой дырой все в порядке, можешь не волноваться, - усмехнулась Вакхара. - Про нападение мы все придумали, чтобы история выглядела правдивее.
  - Вы не понимаете, - проговорил странник. - Я добрался до Баракатраша и увидел там огромное воинство чудовищ. Они похожи на демонов, им несть числа, и они идут вместе с черным пламенем, которое пожирает землю Соры. Очень скоро это пламя будет здесь. Ваш отец и все родственники в опасности! Целый мир, вся Сора в опасности! Негде будет тратить золото.
  - Что ты несешь?! Какие еще демоны и пламя? - презрительно сморщилась Вакхара. - Напекло тебя там вот и привиделось. Это для таких как ты мираж в новинку, а мы их тут с детства видим. Поживешь в пустыне и не такое привидится.
  - Да, хватит выдумывать! - поддержала сестру Карна. - Нас не проведешь. Умом не вышел.
  - Зачем восьмиглазым держать слово? - спросил Эрду. - Доберемся до паучьего царства там вам и конец.
  - Ты или ничего не знаешь об амортах или вновь пытаешься нас надуть, - подозрительно прищурилась Карна. - У них строгий матриархат, если ты не знал. Самцам амортов запрещено врать женщинам любых рас. У них даже право иметь потомство получают лишь самые лучшие, самые сильные и выносливые самцы. Будь моя воля, я бы ввела такие правила у людей.
  - Насекомые не лучший пример для подражания, - заметил гардемиец. - Хотя нам их традиции на руку.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Их численность слишком мала, чтобы отвоевать что-либо кроме затхлых нор в бесплодных пустошах.
  - Эти насекомые скоро выбьют из тебя дурь, - презрительно скривилась Вакхара, - но мне на это плевать.
  Повозка, запряженная носогротом, тронулась с места. Конвой состоял из пятидесяти амортов, большинство из которых передвигались пешком, но были еще две повозки груженые снедью и бурдюками с водой, в которых уютно разместился вожак пауков с приближенными.
  
  Через две недели караван достиг Шатаррских предгорий. Гардемийца к этому времени заковали в кандалы.
  Повозки теперь ехали не по песку, а по извилистым горным тропам, которые в некоторых местах были очень узкими. К счастью ведущие носогротов аморты прекрасно видели в темноте и внимательно следили за дорогой.
  Дочери Иджуна с тревогой озирались вокруг. Карна сидела, обхватив руками колени, и время от времени бросала хмурые взгляды на гардемийца. Вакхара в сотый раз пересчитывала содержимое мешочка. Ее глаза часто моргали, а губы шевелились, будто произнося заклинание.
  По ночам сестры просыпались от любого шороха. Странник часто становился свидетелем их ссор, но еще чаще они жаловались на все на свете: 'мерзкий стрекот амортов', 'невыносимую качку' и далее по списку.
  Со всех сторон надвигались горные хребты и острые скалы, полностью отсутствовала растительность и другие признаки жизни.
  - Понятно, почему их раньше называли мертвыми горами, - поежившись от прохлады, проворчала Вакхара. - От тоски скопытиться можно.
  Девушка высунула голову из-под навеса и прокричала: - Долго еще ехать?!
  Шагавший рядом стражник не обратил внимания.
  - Мерзкие твари! - в сердцах пробормотала Вакхара, вернувшись на место. - Я скоро сойду с ума от этой тряски и голода!
  - Помыться бы по-человечески, - тяжело вздохнув, произнесла Карна. - Дома в теплой ванне.
  - И без приятной компании, - невесело усмехнулась Вакхара.
  - До асабрийского королевства десять дней пути не меньше, - проговорил Эрду. - Так что про ванну и завтрак в постель можете забыть.
  - Замолчи! Десять дней ничто по сравнению с твоей участью! - злобно прошипела Вакхара. - Твое мнение не спрашивали.
  Вечером следующего дня караван остановился у широкого входа в пещеру. Гардемийца грубо вытащили из повозки и, подгоняя ударами хлыста, повели вглубь подземелья.
  Долгое время дорога пролегала по просторному тоннелю с десятками ответвлений по сторонам. Вокруг было беспросветно темно. Несмотря на все усилия Эрду не смог разглядеть даже кончик собственного носа. Единственным и, пожалуй, самым действенным ориентиром служила цепь, за которую дергали стражники, когда он начинал отставать. Топот десятков ног и бряцанье кандалов во стократ усиливались беспорядочным эхом, которое отскакивая от стен, уносилось в мрачные глубины амортовых владений. Спустя несколько минут, конвоиры свернули в один из узких проходов, и двигаться стало еще труднее, поскольку на измученного странника со всех сторон надвинулись стены и потолок о которые он то и дело начал спотыкаться.
  - Оторвать бы тебе голову прямо здес-с-сь! - зло прошипел идущий позади стражник.
  - Оторвеш-ш-шь и с-с-своей лиш-ш-шишс-с-ся, - ответил ему другой голос из темноты спереди. - Шейджа лично хочет видеть этого недомерка, так что твоя жизнь сейчас дешевле, чем его.
  'Какая честь!', - усмехнулся про себя Эрду. 'Верховная самка амортов желает допросить меня лично. Интересно, за какие заслуги?'
  Отряд миновал множество тоннелей и лестниц, после чего оказался в просторной пещере. Эхо стало более утробным, по коже пробежал легкий сквозняк. Теперь аморты двигались по спирали, все глубже и глубже спускаясь в недра подземелья.
  Миновав с десяток кругов, гардемиец увидел множество крохотных огоньков, поблескивающих далеко внизу, а затем, когда они спустились еще ниже, среди прочего шума стали различимы отдаленные звуки ударов кирки о камень. Огни, что издали казались светлячками, на деле оказались свечками на касках рабов из числа пленников. Большинство из них являлись людьми, но изредка на глаза попадались и гальмитлы с эфалами.
  Спустившись на дно подземелья, аморты повели гардемийца мимо строительных лесов, на которых трудились полуживые невольники. У них были изможденные серые лица с потухшими как у мертвецов глазами, истощенные до костей тела и искромсанные до мяса спины. Раз за разом они вонзали кирки в грубый камень, который другие рабы сгружали лопатами в тележки и затем увозили. В темноте подземелья, невольники казались потерянными душами; призрачным царством смирившихся со своей участью одиночек, чей разум привязан к действительности лишь свистящими ударами хлыста.
  - Очень с-с-скоро с-с-станешь как они, - с издевкой прошипел один из стражников.
  Неподалеку от места работ располагались темницы. Остановившись рядом с одной из них, со странника сняли кандалы и затолкали внутрь.
  - Это теперь твой дом. Добро пожаловать.
  Железная дверь за спиной, громко заскрежетав, захлопнулась, оставив гардемийца наедине с тяжкими мыслями. Только сейчас он решился разжать кулак, где все это время хранил кусочек небесного камня, который перед расставанием подарил староста Иджун. На ощупь, отыскав стену, Эрду написал одно единственное слово: 'Недален'.
  
  Глава 3. Грин Коэл из Флоуотера.
  
  Сора встречала первый день мая. В безоблачном небе царила девственно чистая синева, утренняя прохлада не торопилась уступать место жаре, а воздух пронизывала та неповторимая свежесть, что сулит начало нового дня и наполняет жизнью просыпающиеся окрестности.
  Долина реки Южанки утопала в ярких лучах восходящего солнца. Ее водную гладь слегка тревожило восточное течение, отражая на поверхности золотистые блики, что обычно просыпаются на рассвете, подмигивая забредшим на берег романтикам.
  На северном берегу, зеленея пышными кронами, раскинулась яблоневая роща, рядом с которой на узкой полоске песчаного пляжа валялась наспех брошенная одежда. Ни мимолетного ветерка, ни заблудшего облачка; идиллию природных звучаний нарушали лишь раздававшиеся в окрестностях крики и заливистый смех: в речке шумно барахталась парочка молодых людей.
  Неподалеку от берега возвышалось почти отвесное взгорье, на вершине которого виднелся участок с домом, окруженный рощицей лиственных деревьев.
  Со стороны холма к молодым людям спешила женщина средних лет в летнем сарафане и панаме.
  - Грин! - громко выкрикнула она. - Грин! Поросенок, - строго повторила дама и, увидев, что ее не замечают, начала спускаться к песку.
  Голова ее сына энергично мелькала над поверхностью воды, а лицо с ямочками на щеках светилось от радости. Увлеченные ими же придуманной забавой друзья до поры до времени ничего вокруг не замечали; толкаясь и хохоча, они пытались взобраться на широкое бревно, что плавало в воде и постоянно норовило перевернуться.
  - А ну домой сейчас же! - донесся до Грина знакомый голос матери. - Долго мы тебя ждать будем?!
  Как раз в этот момент, молодой человек, которого звали Дантэ, наконец, забрался на скользкое бревно. Услышав крик, он резко обернулся и, потеряв равновесие, с воплем свалился в воду.
  Грин только слегка улыбнулся, от былого веселья не осталось и следа. Изображая крайнюю степень недовольства, юноша насупил брови, и словно младенец выпятил нижнюю губу.
  - Не пойду! - угрюмо отозвался он.
  - Отец тебя ждет обедать, мне за ним сходить?! - сурово поинтересовалась миссис Коэл.
  - Все, накупались, - шмыгнув носом, сказал Грин и уныло побрел в сторону берега. Его друг, прихватив бревно, засеменил следом.
  - Мне девятнадцать лет, а ты до сих пор бегаешь за мной как за ребенком, - обиженно пробубнил младший Коэл, выбираясь на берег.
  - Пока живешь в Флоуотере, будь любезен уважать семейные традиции, - назидательным тоном проговорила мать. - Вот переедешь в собственный дом, будешь обедать, когда угодно и с кем угодно.
  Стоя на раскаленном песке, Грин отряхнулся, отчего во все стороны полетели брызги, и убрал назад намокшие волосы. В детстве и отрочестве он носил их до плеч, но сейчас стригся короче, оставляя челку, чтобы закрывать высокий лоб. Избытком или недостатком веса младший Коэл не страдал, так что его телосложение вы бы вполне назвали обычным. Среднего роста с широкой костью и сильными ногами Грин вряд ли отличалась особой красотой, но и ничего отталкивающего в его внешности тоже не было. На вполне обычном и добродушном лице располагались среднего размера голубые глаза, чуть припухлые губы и прямой нос. Над левой губой красовалась маленькая родинка, а на щеках, когда он улыбался, появлялись ямочки. Округлое лицо заканчивалось волевым, слегка выдающимся подбородком, придававшим внешнему виду оттенок мужественности.
  - Двадцать минут вам юноша, чтобы успеть к обеду, - строго сказала мать и, не став дожидаться молодых людей, отправилась домой.
  - Весело было, - улыбнувшись, сказал Дантэ и, похлопав друга по плечу, принялся вытираться полотенцем.
  - Да, здорово мы придумали! - согласился Грин. - В следующий раз позовем Тома и Рэда: раз уж мы вдвоем кое-как устояли, то вчетвером точно не удастся. Вот будет потеха!
  Слегка обсохнув, друзья облачились в одежду и, миновав узкую яблоневую рощу, зашагали вдоль поля подсолнухов к ближайшей лестнице, ведущей в Солнцеречье.
  
  Поселение, в котором проживала семья Коэлов, вряд ли можно назвать обычным. В местах, где оно располагалось, люди в те времена редко селились. Впрочем, и представитель любой другой расы (кроме гальмитлов конечно!) сказал бы вам, что правильнее тут охотиться или собирать ягоды с грибами, но никак не строить жилище.
  Большую часть года тут было тепло и солнечно. Природа отличалась сказочной красотой, из-за чего молва о ней ходила далеко за пределами Южного Кейпшира. Те, кому доводилось гостить у солнцереченцев, уверяли, что в жизни не видели места уютнее и прекраснее.
  Может быть, поэтому или по другим не менее важным причинам Солнцеречье располагалось в лесу.
  На высоких покрытых зеленью холмах, среди гигантских деревьев раскинулись участки с домами из круглых бревен, как правило, двух и трехэтажные. Высокие мельницы и амбары, башни рейнджеров и часовенки ютились на высотах с крутыми склонами, соединенными между собой лестницами и деревянными мостками.
  Путник решивший посетить Солнцеречье, сначала преодолевал подъем по длинной лестнице. Только достигнув вершины холма, он оказывался в жилой части необычного поселения.
  Столь неудобное на первый взгляд расположение создавало для селян ряд преимуществ. Во-первых, когда Южанка выходила из берегов и затапливала округу, солнцереченцам было не о чем волноваться, а во-вторых, оборонять поселок в случае нападения врага было, намного легче.
  
  Друзья миновали поля подсолнухов и очутились у торговых лавок, что тянулись неподалеку от подъема на холмы.
  - Я вот все думаю: чего это наши торгуют с чужеземцами в Подхолмье? Разве не удобнее это делать наверху? - спросил вдруг Грин.
  - А зачем их лишний раз на порог пускать? - сказал Дантэ. - Хлопот потом не оберешься. Только рот открыл и тю-тю, метлой потом не выгонишь. Не успеешь оглянуться, как вместо привычных соседей поселяться гальмитлы с твеметами, а им, как говорит мой папаша, только дай волю начнут наживаться на нашем брате или еще чего похуже.
  - Если бы все были такими подозрительными как ты и твой папаша, торговать уж точно было бы не с кем! - задорно хлопнув друга по плечу, хохотнул Грин.
  - Смейся сколь угодно, - парировал Дантэ, - потом сам поймешь - разные мы и все тут. Как говорит мой папаша: доверяй, но проверяй. И еще, ты попробуй потаскать мешки на холм и обратно глядишь, перестанешь задавать глупые вопросы.
  Юный Коэл хотел возразить, но его перебил взволнованный голос спутника.
  - Смотри, смотри! - вскинув брови, сказал Дантэ, указывая пальцем на группу аляповатых существ с короткими конечностями и грушевидными телами, - твеметы!
  - Да, точно! - проговорил Грин, с интересом уставившись, на копошащихся возле повозки человечков.
  Трудно сказать, осталось ли в Соре место, где еще не торговали предприимчивые и энергичные твеметы. Вот и на солнцереченской ярмарке без них не обходилось. Представители этой расы славились чудесной способностью опустошать кошельки неосторожных покупателей. Сунувшись к ним, с легкостью можно лишиться пары тройки золотых, ибо в умении торговаться и убеждать они не знают себе равных. Лавки твеметов самые многочисленные на площади и всегда изобилуют товарами, приковывая взгляды ярмарочных зевак. Если кому-либо в поселении нужны экзотические ткани, драгоценности или украшения, он отправляется на ярмарку к твеметам.
  Издалека их вполне можно принять за людей, но, если подойти ближе, вы увидите несколько существенных отличий. У них маленькие блестящие глазки, которые большую часть времени бегают, будто выискивая что-то; белая и чересчур бледная кожа, а также непропорционально большие для человеческого лица рот, уши и нос. Впервые встретив твемета, может показаться, что его нос живет своей жизнью: он необычайно подвижен и постоянно дергается, словно чего-то вынюхивает.
  Грин с Дантэ вышли на дорогу и, обогнув поросшее травой взгорье, столкнулись с процессией человечков, которые своим ростом едва доставали им до пояса. Это были не менее интересные и загадочные гости ярмарки - гальмитлы.
  - Трудяги куда-то собрались, - сказал Грин.
  - Ага, - хмыкнул Дантэ, - те еще торгаши.
  - Да ну тебя!
  Низкорослый народец прославился не только трудолюбием и упорством, но и прекрасным умением торговать. Путешествуя по миру в поисках покупателей, они, как и твеметы, достигли больших успехов. Караваны этого народа доставляли товары из самой южной части Соры, с побережья Гранатового моря, где располагалась их родина - Мажарра. Смуглые и поджарые, гальмитлы привозили в Солнцеречье экзотические сладости, дары моря, пряности и благовония.
  Встретившиеся юношам, карлики вели груженных поклажей маленьких лошадок и не обращали на друзей ровно никакого внимания.
  - Говорят, они на деревьях живут, - прошептал Дантэ, - будто бы дома у них там, на ветвях.
  - М-м, - задумчиво промычал Грин. - Я бы на зесмеров поглядел. Не видишь их?
  - Не-а, - отозвался Дантэ, еще раз окинув взором торговые ряды чужестранцев. - Эти с Запада редкие гости, только в неурожай почитай и появляются. Ходят носы, задрав, что наш петух на насесте. Сами покупают мало, и все дай им руки нагреть, да аферу какую-нибудь учудить. Папаша их на дух не переносит.
  Вскоре торговые ряды остались позади. Сейчас по левую руку от путников простирались посевные поля и фермы. Чуть поодаль виднелась долгожданная лестница, поднимавшаяся на вершину холма, где среди высоких дубов пряталась сторожевая башня рейнджеров.
  Преодолев подъем, запыхавшиеся друзья очутились посреди оживленной улицы, которая, как и все здешние дороги, была неровной и крутой. Тропы, расположенные на холмах, петляли между построек и рощиц, иногда переходя в деревянные мостовые и лесенки, которые ныряли вверх и вниз, соединяя между собой разные части поселения.
  - После обеда, может, у озера погуляем? - предложил Дантэ. Он имел в виду Солнечное озеро, которое заменяло селянам городскую площадь и располагалось в самом центре Солнцеречья. Местные построили вокруг деревянную набережную; на западном побережье расположились магазинчики и лавки ремесленников, а на восточном увеселительные заведения: трактиры, игральные дома и забегаловки.
  - Сегодня что-то не хочется, - ответил Грин, - давай лучше завтра.
  На этом друзья попрощались и отправились по домам.
  Усадьба семейства Коэлов 'Флоуотер' находилась на юго-западной оконечности селения, как раз там, где завершались лесные угодья. Почти на краю холма располагался роскошный двухэтажный особняк, раскрашенный в желтые и белые цвета. Дальше следовал почти отвесный спуск в низину, где росли бескрайние поля подсолнухов, и пролегала долина речки Южанки. Кроме того, на территории усадьбы имелся огромный амбар, загон для скота и великолепный сад с небольшим водоемом. Вместо ограждения вокруг Флоуотера в изобилии росли высокие деревья, закрывающие усадьбу со всех сторон, кроме южной.
  Грин очень старался успеть к обеду, но все равно опоздал на пять минут. Он быстро помыл руки и присел за стол, уловив на себе неодобрительный взгляд отца.
  На этом месте, уважаемый читатель, мы ненадолго покинем нашего героя и слегка углубимся в прошлое.
  Глава семейства Ника Коэл слыл в Солнцеречье человеком уважаемым и благодаря трудолюбию весьма зажиточным. После смерти отца молодой Ника получил в наследство не только прекрасное имение, но и прибыльное дело по производству подсолнечного масла. Поселившись в Флоуотере, он влюбился в односельчанку Анну Саммерс и предложил ей выйти замуж. Девушка с радостью согласилась. Сыграв пышную свадьбу, молодожены поселились в поместье.
  За почти тридцать лет счастливого брака, Анна родила всего одного ребенка, которого назвали Грин в честь прадеда по отцовской линии. Мальчик рос болезненным и физически слабым, но с необыкновенной любовью к жизни. Он, как и все дети, любил часы напролет гулять с друзьями, но из-за хвори часто коротал время в одиночестве в стенах особняка. Оставаясь дома, Грин развлекался тем, что подолгу строил игрушечные замки и играл в солдатики. Со временем мальчик привык к одиночеству, а чуть позже полюбил его.
  Детство Грина прошло в любви и чрезмерной заботе. Когда его недуг давал о себе знать, усадьба 'вставала на уши'. Ребенка оставалась опекать мать с няней, а отец бежал за целителем и лекарствами. Солнцереченцы посварливее, говорили за спиной Коэлов, что мальчик вырастет зависимым и безвольным, но к их удивлению все вышло с точностью наоборот. С годами многие начали замечать в нем свободолюбивый характер и почти фанатичную тягу к независимости. Он часто дрался, но сам никогда не затевал драк. Подобные случаи обычно происходили, когда мальчишки задирали Грина или его друзей. Многие сверстники пытались сломить непокорный нрав младшего Коэла, но безуспешно, дело всегда заканчивалось потасовкой, из которой Грин чаще всего выходил победителем. Закаленный в борьбе с болезнью характер заставлял драться до последнего. Сдаться означало для мальчика отдаться в лапы не всегда благосклонной судьбы, что было непозволительной роскошью.
  С годами детские недуги ослабили хватку. Подвижное детство и отрочество в сочетании с любовью к жизни сделали свое дело - совершеннолетие молодой человек встретил физически развитым и самостоятельным. Окружающие стали отмечать в его характере доброту, отзывчивость и некоторую степень благородства, с которой он старался держаться в присутствии незнакомых.
  
  Девятнадцатое лето Грина начиналось, как всегда в это время, ярким палящим солнцем, изредка прерываемым теплым дождем и грозами. Солнцеречье расцвело и стало еще уютнее.
  Вслед за природой оживилась и мирская жизнь: на залитых светом лугах и деревянных мостовых беззаботно гулял и веселился народ. Все чаще стали появляться свадебные процессии, бродячие артисты и музыканты. Солнцеречье погрузилось в летние празднества и гуляния.
  Ничто не предвещало загадочных событий, произошедших позже, в жизни обычного юноши из усадьбы Флоуотер и перевернувших его судьбу с ног на голову, впрочем, не только его.
  
  Из-за линии горизонта робко выглянул первый лучик, озарив безоблачные выси ярким сиянием восходящего солнца. С севера подул ветерок, принесший утреннюю прохладу и свежесть.
  Грин проснулся, но не торопился открывать глаза. Он зевнул и начал поворачиваться на бок, когда услышал приятную музыку. Открыв глаза, озадаченный юноша поковырял в левом ухе, затем в правом - музыка как будто стала громче. Тогда он потряс головой и закрыл уши ладонями, но вновь безрезультатно: музыка продолжала звучать. Оставив попытки избавиться от таинственного наваждения, юноша прислушался и постепенно начал различать тихое женское пение с мелодичными переливами неизвестного инструмента.
  'Очень красивая музыка', - подумал Грин.
  Приятная, ласкающая слух мелодия казалось знакомой: легкие и беззаботные мотивы, вскоре сменились более утробным и гулким звучанием, отчего у юноши перехватило дыхание, а по телу пробежали мурашки.
  'Ничего красивее в жизни не слышал!', - снова восхитился Грин и поднялся с кровати. Он быстро оделся и, выбежав на залитый солнцем двор, попытался найти источник музыки. Снаружи никого не оказалось. Тогда он нырнул в заросли и очутился на проходящей рядом с Флоуотером дороге. В обе стороны, насколько хватало глаз, не было ни души. Молодой человек снова попробовал заткнуть уши, но, когда это не помогло, направился к саду. На южной стороне дома мелодия стала громче. Осмотревшись, он собирался уйти, когда увидел нечто удивительное - рядом с яблоней блестел и переливался всеми цветами радуги дивный цветок. Стебель и наполовину раскрывшийся бутон были словно из стекла или чистого горного хрусталя. Необычное растение сверкало гранями и преломляло утренние лучи, маня Грина загадочностью. Юноша зачарованно смотрел на чудо природы не в силах отвести взгляд. Грин присел на корточки и прикоснулся к таинственному растению. На ощупь он оказался совершенно обычным. Убрав руку от стебля, он еще раз осмотрел цветок, а затем наклонился, чтобы понюхать. Дивный аромат, слегка сладковатый и свежий. Поток приятных ощущений подхватил Грина, и он улыбнулся.
  'Что происходит, в самом деле'? - подумал юноша. 'Музыка в ушах звучит, а сейчас этот цветок в саду'.
  Когда дурманящий аромат начал рассеиваться, вслед за первым вопросом появились другие.
  'Никто из родных не стал бы сажать его без моего согласия', - размышлял Грин.
  Внезапно воцарилась тишина. Музыка, предположительно доносившаяся из цветка, стихла, а сам он перестал сиять. Грин еще раз осмотрел странную находку. Подождав несколько минут, он пожал плечами и направился к сараю. 'Где это видано?', - сокрушался юноша, - 'чтобы цветы пели?!'.
  Через пару минут он полил цветок смесью из удобрений. Лепестки стали ярче, а цвета, переливающиеся на гранях растения сочнее. Еще раз, осмотрев странную находку, Грин отправился заниматься повседневными делами.
  Отец вернулся поздним вечером. Грин привел его в сад, когда смеркалось. Ника внимательно осмотрел цветок. В вечернем полумраке тот выглядел еще загадочнее, чем днем. Сейчас внутри прозрачного стебля и бутона поблескивали маленькие белые огоньки, словно звезды на ночном небе.
  - Ну и ну! - Ника почесал затылок, а затем бороду.
  - Никогда не видел таких цветов! - уверенно объявил он. - На вид он словно из стекла, ну или, - Ника задумался, - хрусталя.
  - Утром он пел, - промолвил Грин. - Да так красиво, я никогда не слышал ничего похожего.
  - Пел, говоришь? - Ника посмотрел на сына и нахмурил брови. - Ты уверен?
  - Да, - кивнул Грин. - В усадьбе не было ни единой души, кроме меня. Я проверял.
  Грин осмотрелся вокруг и очень тихо промолвил: - Мне кажется, это волшебный цветок, а попал он сюда из другого мира, или просто издалека. Что-то в нем есть, - Грин на секунду замешкался, - родное теплое. Словно рядом старый друг.
  - Не к добру все это, - покачал головой Ника, - не к добру.
  Мужчина задумчиво посмотрел на сына.
  - С магией никогда не бывает просто, рано или поздно люди обжигаются. Ты знаешь, почему он вырос именно здесь? Так не спеши с выводами и подумай. Сад твой, и тебе решать, как поступить, но я пересадил бы его подальше от дома, где-нибудь у Южанки.
  - Что может сделать цветок, пусть и волшебный, папа? Я хочу, чтобы он рос тут.
  Грин умоляюще посмотрел на отца. - Если замечу что-нибудь опасное, пересажу в тот же миг.
  - Будь, по-твоему, - промолвил Ника и, зевнув, направился в дом.
  В ночном небе приветливо мерцали огоньки далеких звезд. В саду, рядом с домом, было по-летнему тепло и безветренно. Оставшись один на один с обволакивающей ночной тишиной, Грин долго смотрел на небо, пока не начало казаться, что звезды становятся ближе. По правую руку расположился огромный огненно-красный шар Старда. Грин поискал взглядом серебристую Салару, но не нашел.
  Перед уходом Грин наклонился к цветку и тихо прошептал:
  - Я тебя никогда не брошу.
  Он осторожно зашел в дом, закрыл за собой дверь и, стараясь никого не разбудить, поднялся на чердак, где ждала уютная постель. Этой ночью ему спалось спокойно, без сновидений.
  С тех пор Грин каждое утро просыпался под пение цветка, которое никто кроме него не слышал.
  Отец посоветовал никому не рассказывать о цветке и тем более упоминать о его магических свойствах, потому юноша не показывал гостям южную часть сада.
  Появление в Солнцеречье таинственного растения пусть и ненадолго, осталось в тайне.
  
  Глава 4. Ценная находка.
  
  Теплый для юга Соры сентябрь заканчивался. Листья на деревьях-великанах только начали покрываться золотом, а фермеры уже спешили собрать урожай и заготовить сено на зиму. По улочкам уютного Солнцеречья реже стали прогуливаться зеваки, все больше проводя время дома или на пирушках в трактирах.
  Одной тихой сентябрьской ночью жителям Солнцеречья не дали выспаться людские крики и лай собак.
  В ночной тишине стрекотал сверчок. Ветра не было, потому ничто не нарушало застывшую картину сельского предместья. Безмолвно замерли растения на грядках и большие лиственные деревья, подпирающие своими кронами ночной небосвод. Непроглядную тьму разгонял лишь тусклый свет Старда. Ни скрипа, ни шороха, только одинокий сверчок изредка нарушал безмолвие.
  От зарослей, огораживающих дом местного сапожника, беззвучно отделилась тень. Бесшумно крадучись, она преодолела несколько шагов, затем неожиданно замерла на месте и целую минуту простояла неподвижно. В ее нечетком силуэте и отточенных движениях угадывались мужские черты. Со стороны могло показаться, что подозрительный гость чего-то вынюхивает или ищет. Спустя некоторое время он осторожно двинулся в сторону бревенчатого амбара. Добравшись до него, незнакомец бегло осмотрел большой замок на двери, после чего запустил руку в складки балахона. Через мгновение он извлек связку отмычек и опасливо осмотрелся по сторонам. Ловкие и тонкие пальцы быстро перебирали отмычки, пока не нашли нужную. Несколько изящных движений и замок тихонько щелкнул, приглашая взломщика внутрь. Стараясь не производить лишних звуков, он медленно приоткрыл массивную дверь и юркнул внутрь, оставив замок снаружи.
  Только оказавшись внутри, Мариз Кабрэ позволил себе дышать чуть громче и чаще. Через несколько мгновений вдали послышались крики преследовавших его людей и лай ищеек. Сквозь небольшую щель между косяком и дверью вор видел, как хозяева дома проснулись и зажгли свечи.
  
  Мариза Кабрэ по прозвищу Супчик никто не считал удачливым вором. За свою долгую и богатую на приключения молодость он успел отсидеть почти во всех тюрьмах юго-востока Соры.
  Высот воровского мастерства Мариз не достиг, как, впрочем, не добился и уважения коллег из гильдии воров.
  Забегая вперед, упомянем, что с годами, он, все же сумел разбогатеть, но отнюдь не благодаря своему сомнительному промыслу. Блестящий талант умело лгать и плести хитроумные интриги, в конце концов, позволил выбиться в люди.
  Мариз Кабрэ, как и большинство его сородичей зесмеров был худощав и весьма обаятелен. Ростом чуть выше плеча взрослого человека он вполне мог бы за него сойти, если бы не большие и блестящие черные глаза. Это были те глаза, глядя в которые невозможно сопротивляться чарам их обладателя. Очень может быть, благодаря им щуплые и энергичные по природе зесмеры считались лучшими в Соре дипломатами. Если требовалось кого-либо уговорить или обольстить представители этой расы не знали себе равных.
  Несмотря на почтительный возраст, (сорок три года) Мариз по людским меркам выглядел молодо. Черные как уголь вьющиеся волосы были аккуратно подстрижены. На худощавом лице располагался орлиный нос и выдающийся раздвоенный подбородок. Завершали картину тонкие бледные губы, привыкшие скорее к ухмылке, чем к улыбке.
  В движениях и поведении Супчика было нечто манерное и женственное. Грациозный, высокомерный и чванливый - именно такими эпитетами обычно награждали его окружающие. При первом знакомстве у большинства сородичей и иноземцев он вызывал раздражение и зависть, но стоило ему обратиться к кому-либо из них со сладкими и лестными речами, как лед недоверия таял, и собеседник был готов признать его лучшим другом. Слабые стремились подражать Маризу; сильные характером и волей, до поры до времени старались не обращать внимания на 'этого слащавого выскочку'.
  Его отец был дворцовым лакеем, а мать гувернанткой. Это обстоятельство сулило их единственному сыну до конца дней прозябать в бедности. Воспротивившись принятому в обществе зесмеров порядку, будущий вор отказался влачить нищенское существование, что уготовила ему судьба. В юношеские годы Супчик покинул дом, после чего долгое время скитался по свету в поисках удачи.
  Несмотря на происхождение, Мариз отличался необычным для простолюдина характером. Молодого человека распирали амбиции и энергия, которую он планомерно растрачивал на достижение своих меркантильных целей. За такие подходы к жизни ему часто приходилось расплачиваться, особенно в пору воровской молодости. Он обманывал персон, наделенных властью, за что те жестоко его наказывали; ссорился с подельниками, после чего его бросали без гроша в кармане или попросту подставляли. На воров, привыкших уважать только грубую силу и живущих по своим понятиям, обольстительные чары Супчика почему-то не действовали.
  Эгоистичный характер сыграл с Маризом злую шутку и не позволил состояться в теневом промысле. С годами этот существенный недостаток он сумел превратить в достоинство.
  В конце концов, как уже было сказано, Мариз смог обмануть судьбу и с трудом выбиться в высший свет зесмеров. К тридцати годам незадачливый вор осел в Симилиаране и начал с чистого листа. Поначалу он выдавал себя за приезжего разорившегося виргата, что давало возможность втираться в доверие к местной знати. Честолюбие и артистичность позволяли общаться на равных с аристократами; многие из них презирали Мариза и сторонились, но большинство попадало под влияние его обольстительного голоса и блеска неотразимых глаз. Он не считал зазорным унижаться и лебезить, когда речь шла о достижении личной выгоды. С помощью хитрости, лести и природного обаяния он завел друзей, в том числе, среди птиц высокого полета. Плетя интриги и изощренные сети обмана, стравливая между собой друзей и врагов, Супчик сколотил неплохое состояние, и главное был принят в высшее общество, куда тяготел всеми фибрами своей души.
  Несколько лет прошли спокойно в достатке и плотских утехах. Несмотря на достигнутое благополучие, зесмер Кабрэ не находил покоя в уюте и роскоши. Ему не хватало ощущения риска и опасности, которыми была наполнена жизнь в молодости. Тщеславие не давало спать по ночам, а неутолимая жажда возмездия за неудачи в прошлом росла и крепла изо дня в день. Имена знаменитых воров и их подвиги вызывали у Мариза раздражение и зависть.
  Просидев долгое время без любимого дела, Супчик покинул Симилиаран и отправился на поиски авантюры. Скитаясь по городам южного Кейпшира, он промышлял мелкими кражами, доход от которых обычно спускал в трактирах и на проживание в гостиницах.
  
  В начале лета Мариз прибыл в Аколис. Спустя несколько дней состоялась встреча со старым знакомым из местной гильдии воров, который предложил выгодное дельце.
  Суть заключалась в том, чтобы ограбить весьма зажиточного купца, который проживал неподалеку от города, в местечке под названием Солнцеречье. Ходили слухи, что его дом доверху набит золотом и драгоценностями, а из охраны пара собак и старая гувернантка. Надежный человек в поселении сообщил, что хозяина долгое время не будет в усадьбе. Знакомый Мариза предлагал обчистить дом торговца. Истосковавшийся по серьезной работе Супчик благодарно согласился, с условием, что гильдия не затребует более одной трети добычи.
  Поначалу все шло по задуманному плану. Мариз без приключений доскакал до окрестностей Солнцеречья и под покровом ночи тайно проник в жилые кварталы. Удачно миновав сторожевые посты рейнджеров, вор около часа пробирался по селению пока не достиг усадьбы купца. Некоторое время взломщик внимательно изучал обстановку, проверяя, нет ли вокруг охраны или ловушек. Он дважды обошел поместье вокруг, внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Хватило бы одного подозрительного звука, чтобы Супчик, не задумываясь, отменил рискованную авантюру.
  Не обнаружив ничего необычного, Мариз осторожно приблизился к дому и вскарабкался на балкон.
  Оказавшись наверху, вор неспешно отворил дверь. За ней оказался длинный коридор с множеством дверей. Осторожно тронувшись сквозь темноту, Кабрэ ступал как кот, в прохудившемся от старости полу не скрипнула ни одна дощечка.
  Он начал обшаривать первую попавшуюся комнату, как вдруг, по телу прокатилась волна озноба, отдавая в чресла мелкой дрожью. На голове зашевелились волосы, низ живота скрутило, а сердце словно сорвалось с катушек.
  В пропитанном запахом отсыревшего дерева помещении протяжной нотой зависло цепкое, будто хватка веболга напряжение. Царившая вокруг тишина, предвещала бурю, из которой будет непросто выбраться.
  Мариз застыл на месте и перестал дышать. Спустя мгновение он медленно запустил руку во внутренний карман кожаного жилета и вытащил предмет сферической формы. Это был яреш - редчайший магический артефакт, предназначенный как раз для таких случаев. Кабрэ приобрел его на черном рынке Симилиарана, тамошние гальмитлы запросили за него огромную сумму золотом.
  Вор высоко поднял руку с прозрачным шаром и застыл. В кромешной тьме слух обострился и сейчас улавливал мельчайшие колебания воздуха.
  Прошло не больше минуты, как из угла справа послышался шорох. Мариз зажмурился и, накрывшись плащом, со всей силы ударил яреш об пол. Комната взорвалась вспышкой ярчайшего света. Со стороны дальних углов комнаты послышались крики ослепленных людей. До этой поры они скрывались в темноте, поджидая вора, чтобы схватить.
  Усадьба ожила как по мановению волшебной палочки. Внизу послышался громкий топот и тревожные крики людей.
  Мариз глухо выругался и стрелой выскочил за дверь. Он оказался в длинном коридоре, из которого ранее попал в злополучную комнату. Слева находился спасительный балкон и выход наружу, а справа чуть поодаль по коридору мчался крупный молодчик с взведенным ручным самострелом, нацеленным прямо на него. Второго яреша у Мариза не было, потому он как можно шире отворил дверь наружу и, стараясь держаться левой стены, побежал в направлении балкона. Достигнув цели, зесмер, положился на чутье и резко упал на пол. Расчет оказался верным, молодчик поджидал, когда беглец окажется у балкона, чтобы выстрелить. Стальной болт просвистел над головой пригнувшегося вора и вылетел наружу. Супчик молниеносно вскочил на ноги и, разбежавшись, прыгнул со второго этажа в непроглядную полуночную тьму. Удачно приземлившись на свежескошенную траву он, что есть мочи, побежал прочь от купеческой усадьбы. Нырнув в близлежащие заросли шиповника, он резко поменял направление, надеясь сбить врагов со следа.
  Именно так получилось, что виргат Мариз Кабрэ, уважаемый и зажиточный господин Симилиарана, убегая от погони, оказался посреди ночи в амбаре солнцереченского сапожника.
  
  Сквозь щель в дверном проеме Супчик наблюдал, как хозяин дома в одной пижаме выбежал на улицу и принялся о чем-то разговаривать с его преследователями. Их было десятеро: молодые люди крепкого телосложения, вооруженные мечами, плетьми и кинжалами. Каждый из них держал по горящему факелу. По крайней мере, у троих из них имелись взведенные ручные самострелы, у двоих Мариз разглядел луки. Его враги были вооружены с головы до пят, будто хотели поймать не зесмера, а гигантского утмейского змея.
  'Ловушка'! - в сотый раз повторял про себя горькую правду Мариз. Кто-то подставил его. Подставил хитроумно и подло, как обычно поступал со своими врагами сам Кабрэ. Темная и неуправляемая ненависть всецело захватила мысли, вызывая внутри горечь желчи. 'Кто бы он ни был, я уничтожу его', - клялся зесмер, наблюдая за происходящим.
  Внезапно по спине беглеца пробежал холодок. Одна из собак повела носом в сторону грядок, по которым он недавно крался, и потянула за собой хозяина. Мариз оглянулся в поисках выхода. В просторном помещении, забитом мешками и бочками не было ни окна, ни второй двери. Единственное круглое оконце располагалось высоко над входной дверью, но было абсолютно бесполезно, так как выбраться через него незаметно не представлялось возможным. Он снова выглянул наружу и увидел, что собака ведет погоню прямо к амбару. Зесмер сглотнул, затравленно озираясь вокруг. Охваченный паникой разум помутился, мешая сосредоточиться на спасении. Трясущимися от страха руками он отцепил от пояса два браслета со стальными когтями, одел их на ладони и застегнул на запястьях. На подошвах кожаных сапог, были похожие когти, Мариз одевал их на опасные вылазки, чтобы удобнее карабкаться по стенам и деревьям. Супчик начал осторожно подниматься по стене справа от входной двери. Бесшумно, словно гигантский паук, он дополз почти до самой крыши, остановившись в нескольких метрах от пола, на уровне круглого окна. Черный плащ и тьма слегка скрыли его, но недостаточно. Наемникам хватило бы одного взгляда, чтобы обнаружить незадачливого беглеца, к тому же, у них были факелы.
  - Замок открыт! - послышался хриплый крик внизу, - Все сюда!
  В амбар один за другим начали вбегать вооруженные люди.
  На протяжении минуты Мариз осторожно открывал круглое оконце.
  Не обнаружив вора, преследователи начали вскрывать бочки.
  Супчик успел до конца отворить ставню, когда снизу раздался истошный вопль:
  - Вот он! Держи гада!
  Отчаянно двигая телом, Кабрэ начал протискиваться в круглое отверстие. Когда внутри амбара остались лишь его ноги, вверх полетели стальные болты, пущенные из ручных самострелов. Один, пробив сапог, угодил точно в икру Мариза. Завопив от боли, он выбрался на внешнюю стену дома и с трудом, подтягивая за собой раненую ногу, вскарабкался на крышу.
  Расположившись наверху, Супчик зажал в зубах ручку кинжала и резким движением выдернул из ноги болт. Боль была такой сильной, что он чуть не потерял сознание. На глазах выступили слезы, а из раны ручьями заструилась кровь. Внизу слышались крики людей, которые безуспешно пытались вскарабкаться на крышу.
  - Лестница! Нужна лестница! - услышал Мариз крики врагов.
  Пока преследователи искали путь наверх, он снял когти, затем отрезал кинжалом длинный кусок плаща и замотал кровоточащую рану. Второй кусок ткани послужил жгутом, которым он пережал ногу чуть выше.
  Супчик не стал смотреть, что творится внизу, сразу направившись к дальнему концу крыши, где в нескольких метрах от края раскинулась роща высоких деревьев.
  По пути он извлек длинную кошку, с тремя скрепленными вместе крюками. Пара секунд и раскрученная веревка скрылась в ветвях ближайшего тополя. Проверив, надежно ли зацепился крюк, вор прыгнул и, пролетев небольшое расстояние, удачно достиг широкого ствола. Подтянувшись до ближайшей ветки, Мариз снял крюк и швырнул кошку на следующий тополь. Густые кроны скрыли беглеца от взоров преследователей, а отсутствие следов на земле запутало ищеек.
  Преодолев дюжину деревьев, Мариз спустился вниз и заковылял вглубь леса. Прыгать на одной ноге, волоча за собой раненую, было невыносимо тяжело, но к счастью вскоре на глаза попалась палка. Используя ее как клюку, Кабрэ стал двигаться намного быстрее. Страх гнал изможденного зесмера вперед. Вскоре до слуха донеслись крики врагов.
  Скрываемый ночным сумраком он бежал до тех пор, пока силы окончательно не иссякли. С трудом проглотив зарождающийся стон, взломщик замертво свалился на землю.
  Икра, замотанная в промокшую от крови ткань, онемела. Зесмер мысленно попрощался с ногой, его снова одолел приступ гнева и ненависти к предателям, заманившим в хитроумную западню.
  Шли напряженные минуты ожидания, звуков погони не доносилось.
  Лежа на мхе, Мариз заметил отблеск похожий на пробивающийся свет из окна.
  Почувствовав себя лучше, он с трудом поднялся на ногу и заковылял в сторону просвета.
  Заросли остались позади. Зесмер вышел на широкую дорогу, за которой располагался уютный дом, отделенный от вора узенькой рощицей. Нырнув в нее, он двинулся в правую сторону вдоль участка.
  Начало светать. Выйдя на опушку, Кабрэ возликовал. По левую руку от него раскинулся цветущий сад, а прямо впереди начинался крутой спуск в низину. Усадьба располагалсь на южной окраине Солнцеречья, в этом месте заканчивалось поселение. Он уже собирался спуститься вниз прочь из враждебного для него места, как что-то его остановило.
  Повинуясь необъяснимому чувству, Супчик обернулся и начал осматривать приусадебный участок. Неподалеку возвышался раскрашенный в желто-белые цвета двухэтажный дом. Задержавшись на нем, взгляд Мариза скользнул в сторону красивого сада и тотчас уловил на земле странный отблеск. Забыв про всякую осторожность, вор подошел ближе и опешил от изумления.
  В утреннем полумраке его взору явился прозрачный цветок, внутри которого слабо поблескивали звезды. Кабрэ, забыв обо всем на свете, уставился на удивительное растение.
  - Это невозможно! - тихо прошептал зесмер. Он наклонился с намерением выкопать цветок, когда услышал за спиной твердый и решительный голос.
  - Убери руки от цветка, а затем медленно подними, чтобы я видел.
  Похолодевший от страха Мариз выполнил требования повелительного голоса.
  - А теперь повернись ко мне лицом, - приказал голос.
  Обернувшись, Супчик увидел перед собой бородатого мужчину, который держал его на прицеле длинного тисового лука.
  - Кто ты такой и что тебе нужно в моем саду? - с угрозой в голосе произнес незнакомец.
  - Ме...Меня зовут Краз Дамантэ, - мгновенно соврал Супчик. - Я зесмер. Забрел в этот дивный сад, скрываясь от погони. В Солнцеречье ваш покорный слуга прибыл по торговым делам, но в таверне, где я остановился переночевать, на меня напали. Убийцы, которых ко мне подослали конкуренты, смогли меня только ранить. Зесмер продемонстрировал замотанную куском плаща ногу. - В любую минуту они могут ворваться сюда и завершить свое грязное дело. Прошу вас, уважаемый господин, позвольте укрыться от погони на вашем участке. Лицо Кабрэ в особенности глаза излучали неподдельные невинность и смирение, кроме прочего, он не преминул воспользоваться своим секретным оружием - обольстительным голосом. Нужно отметить, у Мариза он был также притягателен, как и его внешность. Звучал бархатисто и энергично, находя путь к самым потаенным уголкам души. Мало кто мог устоять перед этим стройным танцем слов и обещаний. Хозяин голоса часто использовал данный инструмент в своих, как правило, корыстных целях.
  - Предположим, ты говоришь правду. Тогда что господину торговцу Дамантэ понадобилось от моего цветка? - недоверчиво спросил мужчина, кивнув в сторону растения.
  - О, сэр! Это непростой цветок, и вы наверно лучше меня знаете об этом, - произнес Мариз самым, что ни на есть сладким из оттенков своего голоса. - Я, по правде сказать, немного удивлен, что встретил его в этих хм...уютных местах, - продолжал зесмер. - У меня и в мыслях не было трогать сие чудо природы. Я всего лишь хотел ближе его рассмотреть. Супчик выдержал многозначительную паузу. - Мы могли бы обсудить это подробнее, если бы вы опустили лук.
  Мариз впился в мужчину честными глазами, всем своим видом демонстрируя закипающий праведный гнев.
   - Сэр, как видите, я ранен и не представляю какой-либо угрозы! - с нажимом произнес он. - Мои силы на исходе. Сегодня мне пришлось пережить самую страшную ночь в своей жизни. Неужели вы откажете в помощи честному купцу?
  
  Над Солнцеречьем показались первые лучи небесного светила. В листве звонко защебетали птицы. Предрассветная прохлада потихоньку рассеивалась.
  Ника Коэл и не думал опускать лук. Ему часто приходилось видеть торговцев, но ни один из них не скрывал лицо капюшоном и тем более не носил столь черных одежд, похожих скорее на облачение воров или убийц.
  - Я думаю, что вы, господин Краз Дамантэ, вор. А убегаете так стремительно от людей, которых вы ограбили или пытались ограбить, - сухо произнес отец Грина.
  Кабрэ открыл рот, чтобы возразить, но не смог. Слишком много крови и сил он потратил в эту злополучную ночь. Мир перед глазами в одночасье потемнел, ноги стали ватными и предательски подкосились. Мариз словно тряпичная кукла осел на землю, уткнувшись в нее лицом.
  Ника прекрасно видел, как на изможденном и посеревшем лице незнакомца жутко закатились глаза. Такое сыграть было невозможно. Убрав лук за спину, отец Грина быстро подбежал к чужаку и проверил пульс.
  Невдалеке послышались крики людей и лай псов.
  Коэл старший сбегал за сыном, после чего они вместе перенесли незваного гостя в амбар и поместили на сколоченную из досок плиту, постеленную поверх двух деревянных скамей.
  Отец Грина разрезал сапог незнакомца, бережно освободив раненую ногу. Затем пришла очередь избавиться от импровизированного жгута и куска плаща, закрывавшего рану. Бегло осмотрев, поврежденную икру Ника повелел Грину принести воду и чистую ткань.
  - Я конечно не знахарь, - сказал он, - но дела у господина Дамантэ не так уж и плохи: рана колотая, но смотри-ка, она затянулась и не кровоточит. Надо лишь предотвратить заражение: промыть поврежденный участок теплой водой и обработать спиртом.
  Положив ладонь на голову незнакомца, Ника проверил, нет ли у него жара.
  - Лоб слегка теплый, его ранили недавно.
  Следующий час отец с сыном врачевали ногу зесмера.
  Обезопасив рану, пришла очередь накладывать тканевые бинты. За хлопотами, Коэл старший поведал сыну, при каких обстоятельствах был обнаружен странный гость.
  Один раз, незнакомец открыл глаза и слабо застонал, но спустя мгновение успокоился, забывшись крепким сном.
  - Если он и правда знает, что это за цветок надо обязательно его расспросить! - взволнованно проговорил Грин.
  - Держись от него подальше и без меня не приближайся, - предостерег Ника и серьезно посмотрел на сына. - Этот парень - вор или того хуже. Давай-ка свяжем его пока не очнулся. А завтра, когда немного оклемается, я приведу рейнджеров. Пусть решают, что с ним делать.
  Перед тем как связать, Ника снял с зесмера плащ. Под ним оказалось множество весьма интересных находок. На поясе висел изящный, судя по всему дорогой кинжал, рукоятку которого украшал замысловатый герб. Наверху был изображен черный коршун, напротив которого расположился белый тюльпан. В нижней части герба находился черный тюльпан с белым коршуном, напротив.
  К поясу были прицеплены стальные когти, каких ни Грин, ни его отец никогда не видели; набор отмычек и четыре небольших метательных ножа. В заплечном кожаном мешке нашлись: веревочная кошка, огниво и несколько горшочков с жидкостью, пахнущей керосином.
  - Если он - честный торговец, тогда я - игиранский оглозуб, - мрачно произнес Ника, после чего велел Грину отнести найденные вещи в дом. Оставшись наедине с зесмером, он тщательно связал ему руки, примотав конец веревки к деревянному щиту над головой пленника. Другой веревкой он связал ноги и также закрепил в районе ступней. Он сделал это чтобы незнакомец, очнувшись не смог дотянуться до сковывающих пут и освободиться. Удовлетворенный результатами своей работы Ника вышел из амбара и, плотно заперев дверь, отправился по делам.
  
  Мариз очнулся далеко за полночь и поначалу не понял, где находится. Вокруг было тихо и беспросветно темно. Он попробовал пошевелиться, но не тут-то было: кто-то накрепко связал его руки и ноги, пока он находился без сознания.
  Последнее что помнил зесмер - лицо бородатого мужчины, державшего его на прицеле. Постепенно глаза начали привыкать к темноте. Неподалеку были развешаны связки туш и окороков. Слева виднелись полки с бутылками, рядом с которыми стояли ящики и бочки.
  Мариз принялся шевелить ладонями, пытаясь ослабить веревку, отчего узел затянулся еще сильнее.
  В отчаянии зесмер дернул всем телом, но ничего не произошло. Тогда он рванул изо всех сил, на которые был способен и в тот же миг деревянная плита за спиной слегка сдвинулась. Следующие два часа он провел, перекидывая вес из стороны в сторону. Деревянная плита медленно, но верно сдвигалась к краю. В конце концов, вор сделал последний рывок, и она со скрежетом начала съезжать со скамеек. Падая, Мариз в очередной раз перекинул вес в сторону. Усилия оказались ненапрасными. Плита перевернулась, а сам зесмер, получив незначительные ушибы, оказался под ней. В трех метрах от него на полу лежал распоротый сапог с когтями. Двигая всеми частями тела, Супчик пополз к остаткам своей обуви. Тащить на спине тяжелую плиту было невыносимо трудно. С него сошло семь потов, а раненая нога с каждым усилием вызывала нестерпимую боль. Обессиленному Кабрэ показалось, что прошла целая вечность, прежде чем запястья коснулись сапога. Слегка передохнув, он начал перетирать веревки об острые когти.
  Когда с путами на руках было покончено, он, наконец, смог выбраться из-под плиты и начать освобождать ноги. Используя лезвия сапога как нож, это удалось сделать намного быстрее.
  Когда Мариз поднялся на ноги и задвигал затекшими конечностями, вдали громко заголосил петух.
  'Без обуви далеко не уйти, даже если выберусь отсюда', - подумал зесмер и оглянулся в поисках чего-либо подходящего. В дальнем конце амбара нашелся ящик с мешками из плотной ткани. Обмотав одним из них ступню и потуже закрепив веревкой, Супчик оглянулся в поисках выхода. Высадить массивную дверь не представлялось возможным, так что от этого варианта пришлось отказаться. Другого выхода он не видел, пока взгляд не скользнул вверх. На высоте примерно пяти метров над землей в крыше виднелся небольшой люк. Вор приставил лестницу и поднялся, чтобы рассмотреть его ближе. Как и входные ворота, он также был заперт, с той лишь разницей, что замок находился внутри помещения и был доступен для Супчика. Отмычки, как и все остальное, пропали, потому ему пришлось отправиться на поиски нужных инструментов. К счастью в ящиках нашлось все необходимое, включая молоток и гвозди, при помощи которых Кабрэ соорудил отмычку. Недолго провозившись с замочной скважиной, Мариз во второй раз за время пребывания в Солнцеречье очутился на крыше чужого амбара. Снаружи почти рассвело, потому зесмер без труда разглядел, приближающегося к амбару мужчину. Вор резко пригнулся.
  'Только бы не заметил!', - подумал он и крадучись перебрался на противоположный край крыши. Там он осторожно спустился вниз и, приземлившись на здоровую ногу, быстро заковылял вниз по холму в сторону Южанки.
  Мариз Кабрэ в очередной раз сумел обмануть судьбу.
  
  Глава 5. Побег.
  
  С незапамятных пор жизнь в Солнцеречье протекала спокойно и размерено. Селяне, в большинстве своем, слыли добродушными и предсказуемыми людьми, не любили перемен, и с трудом к ним привыкали. В свободные минуты они предпочитали выпить кружечку хмельного, поболтать и вдоволь повеселиться. В остальное время солнцереченцы не терпели лишней суеты, были весьма трудолюбивы и принимали решения, исходя из традиций и соображений полезности. В этих местах превыше всего почитался уют и домашний очаг.
  Столь бедная на громкие события жизнь превращала любую хоть немного значимую новость в историю вселенского масштаба.
  Молва о воре, пытавшемся ограбить особняк купца не утихала почти год. В трактирах и забегаловках в сотый раз пересказывали этот случай, который с каждым разом обрастал новыми фактами и подробностями.
  - У нас отродясь воров не было, - качали головами одни.
  - Куда смотрели рейнджеры? - возмущались другие.
  - Коэлам не мешало бы открыть лечебницу для воров зесмеров, - ехидничали третьи.
  Когда со дня побега Мариза, прошло десять месяцев о вероломном взломщике, наконец, перестали вспоминать.
  Грину в тот год исполнилось двадцать лет. Он влюбился в девушку младше на два года. Они познакомились на Солнечном озере во время новогодних гуляний.
  В тот вечер селяне разбили на берегах просторные шатры с накрытыми столами. Фасады домов, деревья и мостовые расцвели сотнями разноцветных ленточек и фонариков. Следуя древней традиции, селяне пускали кораблики со свечками. Утопающее в ночных сумерках озеро расцветало, затем в дело вступали музыканты - тихие неторопливые мотивы и пение придавали действу таинственности.
  В шатрах царило веселье и праздничное настроение. Грин трапезничал за одним из столов, перешучиваясь с Дантэ, когда напротив них села девушка ослепительной красоты.
  У нее были большие, просто огромные глаза с порхающими словно крылья бабочки ресницами. Прямые светло русые волосы блестели и ниспадали серебряным потоком на худые плечи и грудь.
  Юноша всего на мгновение лишился дара речи, но затем взял себя в руки и прошептал шутку Дантэ на ухо. Друзья дружно захихикали. Грин готовился выдать очередную порцию несуразицы, как вдруг заметил, что девушка смотрит прямо на него и улыбается. Ее глаза, казалось, излучали свет самой жизни, ямочки на щеках и улыбка были столь прекрасны, что мир вокруг исчезал. Грин смутился и быстро отвел глаза. Спустя некоторое время он вновь бросил осторожный взгляд на соседку. Она продолжала загадочно улыбаться, с интересом наблюдая за друзьями.
  Трудно описать, какие переживания в тот вечер захватили ум и сердце Грина. Ему хотелось бегать и кричать от радости.
  Сидя за столом, он продолжал делать вид, что внимательно слушает Дантэ, хотя на самом деле ловил каждое слово прекрасной незнакомки. Таким нехитрым способом удалось подслушать имя и фамилию девушки.
  Можно с уверенностью сказать, что красотка Тами привнесла новый смысл в жизнь Грина. Он прожужжал все уши Дантэ, описывая свои любовные переживания, и то, как он обязательно поженится на прекрасной Тами.
  Шанс выдался в начале лета, во время празднования дня Солнцеречья. Юноша отыскал стол, за которым сидела семья Остерминхостов, включая его возлюбленную. Превозмогая дрожь и неуверенность, он направился к ним, но на полпути к цели остановился и начал спешно удаляться в противоположном направлении. Наблюдавший сцену Дантэ догнал Грина и преградил путь к отступлению.
  - Ты сейчас же пойдешь и познакомишься или я решу, что ты струсил! - высоко подняв бровь, заявил друг.
  После получаса уговоров, отговорок и обещаний, Грин сдался и, набравшись смелости, вновь отправился к Остерминхостам.
  Он осторожно приблизился к столу. Заметив юношу, Тами задержала взгляд, с интересом ожидая, что будет дальше. Вынашиваемый месяцами план мгновенно вылетел из головы. Грин будто лист на ветру затрепетал от страха. Дрожащим голосом он сумел выдавить из себя: - Привет.
  Глаза девушки широко раскрылись, вспорхнув длинными ресницами, словно крылья встревоженной птицы. Тами слегка улыбнулась и негромко произнесла: - Привет.
  Воцарилась неловкая пауза. Заметив, как взволнован Грин, юная особа не стала ждать и представилась: - Тами.
  - Тами? - не понял юноша, но тут же спохватился. - Это твое имя. Очень красивое.
  Услышав сбивчивую речь младшего Коэла, девушка улыбнулась еще шире.
  - Может, назовешь свое?
  Страх быть сразу отвергнутым прошел, и юноша слегка ободрился.
  - Грин Коэл, - сказал он как можно шире, расправив плечи.
  Исходившее от девушки дружелюбие придало Грину уверенности, потому он тут же добавил: - Я живу в усадьбе, на самом южном холме, была там?
  После той беседы они больше не общались. Юноше не удалось произвести впечатления на Тами, и он впервые узнал, что боль может быть не только телесной.
  Так получилось, что в это же время снова расцвел поющий цветок, бутон которого на этот раз полностью раскрылся, явив миру все великолепие неизвестного жителям Солнцеречья растения.
  Звучать цветок стал тоже по-другому. Некогда нежные и неспешные мелодии сменились 'пронизывающими', словно зимняя стужа, мотивами. Все чаще юноша пытался находить в музыке цветка объяснение происходящим в жизни событиям. Иногда он звучал проникновенно, иногда тревожно и лишь изредка едва слышно, словно боясь потревожить мысли.
  
  В начале июля родители уехали к родственникам, оставив Грина одного на два месяца. Изредка усадьбу навещал дядя по материнской линии Жером, проверяя, как у племянника идут дела и все ли в порядке.
  В течение месяца юноша жил без родителей. Свободные часы он часто проводил с друзьями, гуляя по Солнцеречью. Большая часть дня проходила в спокойном и уютном одиночестве.
  Однажды теплым августовским вечером Грин возвращался домой с прогулки. Когда он подходил к усадьбе почти стемнело. Внезапно на дорогу перед ним выскочила серая крыса и тут же исчезла в зарослях травы.
  Грина пробил озноб. Он выругался про себя и спешным шагом направился к дому. Родители и друзья юноши часто слышали о его проблемах с крысами. Грин уверял, что каждый раз, увидев крысу, начинает болеть. Так случалось на протяжении всей его жизни с пугающей регулярностью.
  В смятении и задумчивости он зашел в дом. Некоторое время он просто ходил из одной комнаты в другую, после чего, как будто успокоился. После небольшой уборки, Грин приготовил ужин.
  Изрядно покушав, младший Коэл начал готовиться ко сну, хотя спать совсем не хотелось. В вечерних сумерках было нечто зловещее, не дававшее сомкнуть глаз. Ко всему прочему, у него жутко разболелась голова.
  За окном смолк ветер. Вслед за ним исчез даже казавшийся вечным шум деревьев. Воцарившаяся тишина была чужой и гнетущей - так тихо бывает в склепе, но не ночью в Солнцеречье. Лежа в уютной постели, юноша гнал от себя страх, безуспешно стараясь одолеть бессонницу. Тревожные мысли будто рой саранчи проносились по затуманенному рассудку, сметая на своем пути любую попытку успокоиться. Спустя час, юноша забылся тревожным сном.
  Когда он открыл глаза, было темно. Утерев ладонью прохладный лоб, юный Коэл прислушался.
  Ни шороха, ни звука только шипящее безмолвие. В южное окно чердака с улицы пробивался тусклый свет, озаряя половину кровати.
  Внезапно по спине Грина пробежал холодок.
  - Кто здесь? - прошептал он и закрыл глаза, сильнее накрывшись одеялом. Так стало только тревожнее.
  'Нужно зажечь свечу', - подумал он, присев на край кровати. Руки дрожали и отказывались слушаться. Он достал из шкафчика коробок спичек, но тот предательски выскользнул из пальцев и упал на пол.
  Волосы на теле слегка шевелились, в голову отдавал бешеный стук сердца, казалось, еще чуть-чуть и оно выпрыгнет из груди. У Грина перехватило дыхание, а вслед за тем начали отниматься руки и ноги. Не в силах пошевелиться он напряг слух и вскоре расслышал, как снаружи раздались чьи-то шаги. Прошло несколько мучительных секунд ожидания. Юноша вновь попытался подняться, когда с ужасом различил накатывающий с улицы смех. Сначала он звучал тихо, будто издалека, но затем стал нарастать и становиться громче, пока не перерос в ужасающий леденящий душу хохот.
  Прикованного к кровати Грина затрясло. Захотелось кричать, но вместо этого изо рта донесся лишь глухой хрип. Начало казаться, что жуткий вой проникает в голову и полностью заполняет сознание. Нечеловеческим усилием воли юноша смог подняться и дойти до окна, выходящего во двор дома. Выглянув наружу, он увидел одинокую фигуру в балахоне. Грин различил только темные очертания. Казалось, внизу стоял не человек, а горбатая тень.
  Внезапно смех прекратился. Ему на смену пришла зловещая тишина. Некоторое время непрошеный гость стоял неподвижно. Затем его рука медленно поднялась и указала прямо на парализованного страхом Грина. Тотчас из сумрака явились еще пятеро, чьи фигуры были намного крупнее горбуна. Поравнявшись с ним, они стремительно бросились к дому.
  Грин почувствовал, что теряет сознание и начал оседать на пол. Словно во сне перед его взором возникло мужское лицо. От неожиданности юноша зажмурился и закричал. Незнакомец резким движением накрыл Грина своим плащом. Бешеный стук сердца в ушах смолк, парализующий страх ослабил хватку, позволив собраться с мыслями.
  Убрав плащ, незнакомец придвинул лицо и вкрадчиво произнес:
  - Где цветок?
  Голос мужчины звучал мягким и успокаивающим баритоном, словно пел колыбельную. Лицо было худощавым и, несмотря на несколько шрамов мужественно красивым.
  'Это не враг', - Грин скорее почувствовал, чем осознал это.
  - Ка-акой цветок? - запинаясь, пролепетал он.
  Внизу послышался грохот выбиваемой двери.
  - Непохожий на другие, волшебный.
  Лицо незнакомца оставалось спокойным, как и его голос. Положив руку на плечо Грина, он медленно проговорил: - Меня зовут Эрду, я пришел, чтобы спасти тебя и цветок. Нужно немедленно уходить.
  - Он за домом, у яблони, - Грин указал в сторону окна и добавил: - Что происходит? Кто вы?
  Вместо ответа незнакомец резко отвернулся и, прислушавшись, поднес к губам указательный палец. В свете Старда ярко блеснули два тонких клинка, Эрду бесшумно отступил в дальний угол комнаты, скрывшись в тени шкафа.
  Грин спрятался за кровать.
  Люк на полу чердака приподнялся. Под ним показалась голова. Большая, уродливая и клыкастая башка неведомого чудовища. Огненно красные глаза неспешно осматривали комнату, пока не заметили выглядывающего из-за кровати Грина. Издав жуткий рык, незваный гость начал медленно подниматься по лестнице. Несмотря на всю нерасторопность монстра, юноша услышал грузное дыхание и сотрясавшую дом поступь. Вслед за головой показалось такое же уродливое туловище, испещренное связками вен и огромных мышц.
  Шли секунды, казавшиеся вечностью. В момент, когда из люка показалось почти все туловище монстра, в темноте блеснула яркая полоса, затем еще одна, и уродливая голова с шумом грохнулась на пол. Обезглавленное тело подкосилось и исчезло в недрах люка. Не успел Грин опомниться, как внизу раздался громкий рев, от которого задрожали окна. Эрду быстро захлопнул люк и накрыл стоявшей неподалеку тумбой.
  - Долго тут не продержимся, - быстро проговорил мужчина, протягивая руку.
  Грин схватил жилистую ладонь незнакомца и резко поднялся на ноги. Его колотило. Тело до сих пор плохо слушалось, но в то же время мысли постепенно приходили в порядок. Наблюдая как спокойно и уверенно, ведет себя гость, юноша сумел взять себя в руки.
  - Одевайся, живо! - скомандовал мужчина, взгромоздившись на тумбу. Внизу раздались бешеные удары. Чудовища со всей силы молотили в закрытый люк. Грин быстро нацепил одежду и любимые походные туфли, затем отворил ящик, в котором помимо разного хлама хранил кинжал сбежавшего вора и, вытащив его, сунул за пазуху.
  Заметив, что юноша готов, незнакомец проговорил:
  - Сейчас я прыгну вниз, а ты давай следом. Замешкаешься и тебе конец. Понял?
  Взгляд незнакомца вонзился в затуманенный разум Грина как нож в подтаявшее масло.
  - Д-да, - кивнул он, бросив тревожный взгляд в сторону окна. Через секунду в проеме мелькнул плащ, и юноша остался в одиночестве.
  Он не услышал звука приземления, но вглядываться в ночную темноту, не было времени. Последний удар откинул тумбу в сторону. Грин свесил ноги с подоконника и, держась за ставни, обернулся. Парализующий страх перед неизвестностью манил еще раз взглянуть на захватчиков. Из проема показалась испещренная заостренными отростками голова. Пылающие огнем глаза с ненавистью уткнулись в юношу. Жуткий монстр разразился громогласным ревом, от которого Грин быстро сиганул вниз и непременно ударился бы лицом об землю, если бы не сильные и цепкие руки мужчины в плаще.
  - Веди к цветку, быстро! - приказал Эрду, возвращая Грина в вертикальное положение.
  Дважды повторять не пришлось. Юный Коэл со всех ног бросился через сад к яблоне, под сенью которой рос поющий цветок. Добежав до места, он обернулся и, указав незнакомцу на растение, выпалил:
  - Вот он!
  Во взгляде мужчины мелькнул благоговейный трепет, словно он увидел не цветок, а самое удивительное чудо из когда-либо существовавших. Не отрывая взгляда от растения, Эрду достал небольшой горшок и бросил Грину.
  - Выкопай и пересади сюда, а я ненадолго исчезну. Постараюсь задержать погоню. Что бы ни произошло, не отвлекайся и не вздумай сбежать без цветка.
  Последние слова долетели уже из тьмы, в которой чудесным образом растворился таинственный спаситель.
  Грин судорожно рыл землю, стараясь не повредить корни растения. Когда он вытащил из земли копну корней и почвы, за спиной послышалось глухое сопение огромного животного. Услышав сухой треск, Грин резко обернулся. Звук произвел кинжал, который пролетев десяток метров, вонзился в спину, подкравшемуся чудовищу. Лезвие с брызгами крови выскочило из груди монстра, чьи пылающие глаза тут же потухли, а тело с шумом рухнуло в сторону испуганного Грина.
  На расстоянии примерно двадцати шагов из-за дома показалось еще одно чудовище. Словно из-под земли рядом с ним возникла фигура гардемийца. Враг взмахнул шипастой палицей, но северянин ловко сместился в сторону, отразив удар тонким лучом изящного клинка.
  Наблюдая со стороны, Грин поразился движениям Эрду, который, казалось, танцевал в бешеном вихре лезвий и плаща. Через мгновение клыкастый монстр лишился левой руки, а еще через миг клинок вонзился в правую ногу, хлестким ударом разрубив мышцы и сухожилия. Падая, враг заревел от боли. Напоследок, Эрду с силой вонзил меч в грудь поверженного противника, в то место где должно находиться сердце. Из горла монстра раздались хрип и бульканье.
  Грин осторожно поместил цветок в горшок, а затем начал озираться в поисках Эрду. На месте, где лежал убитый монстр, внезапно взорвалась земля.
  Огненные сполохи и жар почти вплотную приблизились к юноше, а когда рассеялись, он увидел фигуру в черном балахоне. Предводитель нападавших, чью сгорбленную тень Грин наблюдал из окна чердака, величественно парил над землей. Он театрально развел в стороны руки и нараспев начал произносить уродливые и непонятные слова. В правой руке багровыми сполохами замерцал посох, из-под черного плаща показались красные одеяния.
  'Огонь, всюду ужасный огонь!', - пронеслось в голове Грина.
  Тяжесть страха начала накатывать снова. Ноги стали ватными.
  'Не уйти, нет!'.
  В минуту страшной опасности юноша услышал музыку и с удивлением посмотрел на цветок. Растение запело, как много раз делало это по утрам, протяжную и глубокую мелодию, звучание которой с каждой секундой становилось громче, пока не исчезли звуки окружающего мира.
  И страх ушел.
  Цветок светился ярче обычного. Магическая красота растения захватила мысли Грина, он печально улыбнулся и совершенно забыл об опасности. В памяти возникли лица и голоса людей, которых он знал и любил. Фигура отца из детства, казавшаяся огромной и сильной, рядом с ним было спокойно и безопасно. Затем он вспомнил мать, ее теплые руки и ласковый голос. В груди защемило и стало невыносимо горько.
  Музыка смыла остатки слабости и горечи. Грин с ненавистью посмотрел на фигуру в балахоне.
  - Уходи, я тебя не боюсь! - крикнул он, но, в тот же миг, чья-то сильная рука дернула за плечо, и властный голос пробился сквозь звучание цветка.
  - Беги!!!
  Юноша увидел суровое, мерцающее в бликах пламени лицо Эрду. Его глаза горели бойцовским огнем. Мужчина схватил его за руку и потащил в предрассветную тьму.
  Они успели пробежать всего несколько метров, когда за спиной прозвучал еще один взрыв. Горячей волной беглецов швырнуло на землю. Пока Грин соображал, жив он или на небесах, Эрду поставил его на ноги и подтолкнул вперед.
  Во время падения, юноша не выпустил горшок с цветком, потому тот остался цел, хоть и немного примялся ударом о землю.
  Мгновение спустя, они мчались по саду. Грин бежал позади, всеми силами стараясь не отставать от быстро удаляющегося союзника. Они преодолели несколько десятков шагов, когда впереди возник крутой спуск в долину Южанки.
  Эрду не останавливаясь, прыгнул вниз. Беззвучно приземлившись, на почти отвесный склон, он обернулся, в ожидании спутника. Грин прыгнул следом. Он угодил чуть выше и слегка заскользил по рыхлой почве, балансируя так чтобы не выронить цветок. Небольшими прыжками, они медленно, но верно начали спускаться вниз. Прошло почти три минуты, прежде чем удалось достичь подножия холма.
  Сейчас перед ними, простиралось бескрайнее море подсолнухов. Ярко-желтые, ростом выше человека растения горделиво трепетали от налетавшего иногда ветерка. По левую руку бежала Южанка, а справа, тянулись холмы, по вершинам которых проходила южная оконечность деревни.
  Пробежав несколько десятков шагов, беглецы погрузились в плотную гущу подсолнухов, мгновенно скрывшись от взоров преследователей.
  Эрду мчался сквозь утопающие во тьме заросли словно волнорез, раздвигая крепкие стебли растений. Вскоре юноша начал отставать и пришлось делать короткие остановки.
  Они пробирались сквозь поле подсолнухов, пока на смену непроглядной тьме не пришла предрассветная серость.
  Лицо Грина было чернее тучи.
  - Что они сделают с моим домом? - растеряно спросил он, - что будет с родителями, когда они вернутся?
  - Врагам не нужна ни усадьба, ни твои родители, - сухо бросил незнакомец, - они охотятся за цветком, так что будь любезен не отставай.
  Грин не чувствовал земли под ногами и словно слепой котенок следовал за Эрду в надежде, что это спасет ему жизнь.
  Через пятнадцать минут бега Грин выдохся и начал спотыкаться. Погоня не давала о себе знать. Он приготовился попросить остановку, когда Эрду неожиданно замер на месте и с тревогой обернулся. Взгляд резко скользнул вверх, сквозь желтый ковер трепетавших растений. Позади беглецов поднималась серая пелена дыма - поле подсолнухов горело.
  Эрду и Грин переглянулись и бросились бежать дальше, прочь от быстро надвигающейся угрозы.
  Грин падал от усталости. Ноги будто налились свинцом, став невообразимо тяжелыми, кроме прочего, подступивший почти вплотную огонь обдувал жаром, отчего с каждым шагом становилось труднее дышать.
  Обессиленный юноша, спотыкаясь, перешел на шаг, когда среди стеблей, наконец, забрезжил спасительный просвет.
  Спустя минуту они выбрались на ярко освещенную поляну. Эрду подставил плечо, помогая спутнику удалиться от горящего поля. Вскоре они остановились у могучего дуба, в тени которого можно было укрыться и передохнуть. Грин рухнул на землю и закрыл глаза, его грудь сильно и часто вздымалась.
  - Что происходит? Кто они? Что им от меня надо, и кто вы такой?!
  Мужчина сидел на земле, скрестив ноги, и, казалось, не расслышал его.
  Утро выдалось жарким, потому Эрду снял капюшон. Теперь Грин, как следует, мог его разглядеть.
  На вид мужчине было больше тридцати лет. Светлая кожа и обветренное лицо наводили на мысли, что незнакомец родом с Севера. Голову мужчины покрывали коротко стриженые русые волосы, ниспадавшие на лоб короткой и редкой челкой. На слегка худощавом лице располагались широкие скулы, длинный прямой нос и выдающийся, тщательно выбритый волевой подбородок. Чуть припухлые, почти детские губы сейчас были плотно сжаты, а добрые и умные глаза голубого цвета напряженно смотрели в сторону пожара. Под плащом мужчина был одет в красивые кожаные доспехи коричневого цвета, на ногах носил сапоги и штаны из мягкой кожи.
  Спустя некоторое время он произнес:
  - Когда придет время, я отвечу на все вопросы, а пока береги силы. Так просто нас не отпустят, а значит, скоро придется бежать снова. Покамест ты должен знать, что нас преследуют враги. Враги беспощадные и жестокие, живым к ним лучше не попадать.
  В облике и манерах северянина было нечто, вызывавшее доверие и симпатию. Его серьезный и решительный нрав шел вразрез с печальным и местами будто усталым обликом. В ясных глазах читалась доброта и отзывчивость, такой взгляд Грин видел только у своего отца.
  В сотне шагах догорали подсолнухи. Плотная стена огня, переходящая в серые клубы дыма, раскинулась в стороны, насколько хватало глаз.
  - Через несколько минут поле сгорит полностью, - проговорил Эрду. - Мы будем видны как на ладони.
  Уставшие путники с сожалением смотрели, как погибают остатки красивых и так нужных Солнцеречью растений.
  - Мое имя ты знаешь, а я твое нет, - сказал северянин, пригубив флягу, извлеченную из походного мешка.
  - Меня зовут Грин... Грин Коэл, - негромко произнес юноша.
  - Рад знакомству, Грин Коэл.
  Юноша с благодарностью принял флягу и пожал протянутую ладонь.
  - Пришлось проделать долгий путь в Солнцеречье, - продолжал Эрду, - но еще труднее оказалось отыскать алинтар.
  - Алин-тар? Какой алинтар? - удивился Грин, и слегка приподнявшись на локтях, бросил вопросительный взгляд на цветок.
  - Это А'ват-лик алинтар - последний поющий цветок.
  На суровом лице еще не остыл след погони, но глаза всего на мгновение озарила загадочная искра. - Последний цветок, - медленно и негромко произнес Эрду, словно обращаясь к себе.
  - Меня послали друзья, о которых ты пока не знаешь, чтобы спасти алинтар, а заодно и тебя. Могу лишь представить, как тебе сейчас страшно, но страх придется оставить до лучших времен. Произошедшее этой ночью кажется недоразумением, случайной ошибкой, но, увы - это не так. Волею судеб заварилась нешуточная каша, а ты далеко не последний человек, кому придется ее расхлебывать. Для начала я расскажу, как нашел тебя.
  Твое счастье, Грин Коэл, что добрые вести из дальних краев летят быстрее ветра. На днях я получил послание, в котором говорилось, что в местечке под названием Солнцеречье отыскался поющий цветок. Я немедленно отправился в путь и всего за три дня добрался от Саболы до вашего поселения. Если тебе когда-либо доводилось путешествовать в Южный Кейпшир, ты прекрасно знаешь, что верхом и, тем более, пешком добраться за столь короткое время невозможно. Это утверждение вполне справедливо за одним исключением - если в твоем распоряжении нет пары лучших асабрийских скакунов. Ламара и Аркела пришлось оставить в конюшне недалеко от Солнцеречья. К сожалению, мы не можем вернуться за ними, а верхом избавиться от погони было бы намного легче.
  Оказавшись в Солнцеречье, я скитался целый день, безуспешно осматривая усадьбу за усадьбой. Опросив с десяток местных, стало ясно, что никто не слышал об алинтарах и уж тем более о том, что один из них вырос под носом. Когда стемнело, я отправился в первый попавшийся трактир под названием 'Пьяный медведь' где по счастливой случайности удалось подслушать весьма интересный разговор. Подвыпивший молодчик, которого посетители называли Мэл, клялся, что только что встретил призрака. 'Черная горбатая тень!', - повторял он, не обращая внимания, как над ним потешается публика. Я заглянул в вытаращенные глаза бедняги и понял, что дело вовсе не в алкоголе. Пришлось отвести молодчика в сторонку и заказать выпивки. 'Расскажи, что с тобой приключилось?', - спросил я парня. Выпив, Мэл пришел в себя и начал говорить.
  Он допоздна задержался у подружки, а затем решил опрокинуть кружечку другую в трактире.
  'По дороге, мне стало страшно, ноги начали отниматься', - рассказывал он. 'Потом в глазах помутилось, и увидел я рядом горбатую тень. Подумал, сама смерть за мной пришла, и с перепугу хотел закричать. Пытаюсь, а кричать не могу! Голос тю-тю пропал! Сиплю, что мышь, а двинуться с места не получается. Словно всю силу этот неведомый из меня вытянул. Приготовился помирать и тут слышу вой. Как будто не один, а несколько голосов вопят: 'Где Коэл?!'. А я что?! Знаю такую семью, вроде как живет в южной части, чуть ли не на самом краю. Ну и сказал: 'Мол, там они, на юге'.
  Не дослушав беднягу до конца, я вскочил с места и объявил, что заплачу золотой любому, кто подскажет точную дорогу до усадьбы Коэлов. Получив сведения, я со всех ног помчался на юг и по счастливой случайности опередил врага всего на несколько минут. Не так уж мало! - усмехнулся Эрду.
  Грин задумчиво смотрел вдаль, где должен был находиться отчий дом. В пелене редеющего дыма, среди выжженного поля внезапно появилось несколько темных пятен. С каждой секундой их становилось больше.
  - А вот и погоня, - спокойно промолвил Эрду, поднимаясь на ноги.
   Через пару минут пятен стало так много, что, казалось, темная туча волочится по земле в направлении беглецов. По мере приближения 'туча' начала обретать очертания, пока Грин с ужасом не различил сотни мчавшихся рыцарей. Он увидел облаченные в броню фигуры и развевающиеся, будто вороньи крылья плащи. В руках они держали длинные копья и каплевидные щиты без гербов и каких-либо знаков отличий. В мареве затухающего пожара, всадники казались предвестниками конца света.
  - Нам пора, - сказал Эрду и бросился в сторону раскинувшегося на западе леса, до которого было около полукилометра. Грин вскочил на ноги и, схватив горшок с цветком, стремглав ринулся следом.
  На сей раз их путь пролегал по залитой солнцем зеленой поляне. На юге шумела сузившаяся речка Южанка, на другом берегу которой начинались Тарионские предгорья. На севере возвышался холм-великан, который западной оконечностью упирался в лес.
  Перспектива знакомства с неведомыми всадниками не позволяла Грину отставать от своего спутника ни на шаг. Когда до спасительных зарослей оставалось совсем немного, он почувствовал, как силы вновь покидают его.
  - Быстрее! - подгонял Эрду, то и дело, оборачиваясь назад.
  Всадники, что есть мочи, гнали лошадей.
  Эрду первым достиг зарослей. Грин отстал на сотню шагов. Его нагонял далеко вырвавшийся вперед рыцарь. Конь великана был явно крупнее и сильнее остальных. Вытянувшись как стрела, он мчался во весь опор, бешено двигая могучими копытами, из-под которых в стороны летели комья земли. Враг нацелил острие копья вниз, целясь в спину Грина.
  Эрду достал длинную веревку и закинул на ветки между двух деревьев. Стоило потянуть за один конец, как между стволами возникало препятствие, как раз на уровне груди всадника.
  - Сюда! - громко крикнул мужчина из зарослей Грину, после чего стал удаляться вглубь чащи. Он остановился, только когда увидел, что веревка слегка приподнялась над землей.
  Юноша вбежал в чащу, не помня себя от страха. Как только он миновал приготовленную ловушку, Эрду, что есть сил, потащил веревку, пока та плотно не натянулась. Мужчина успел перекинуть конец через ствол дерева и уперся ногами в землю, приготовившись к удару. Через мгновение рыцарь на полном ходу налетел на препятствие. Расчеты оказались верны, гигант в доспехах вылетел из седла и с шумом рухнул на землю. Конь без седока с диким ржанием промчался мимо ошарашенного Грина и скрылся в зарослях.
  Радоваться, не было времени. Через минуту сотни других всадников могли занять место стремительного товарища. Грин со всех ног бросился вслед за Эрду. За спиной слышался топот сотен копыт. Спустя минуту враги неплотным строем въехали в лес.
  По счастливому стечению обстоятельств, всего через несколько десятков шагов перед путниками возник отвесный спуск в низину, непроходимый для лошадей. Гряда тянулась с севера на юг, скрываясь от взора в лесных зарослях.
  Съехав по землистому склону, беглецы устремили взгляды вверх, где на самом краю пригорка остановились преследователи. Никто из них не спешился, вместо этого рыцари разделились, чтобы найти путь в объезд: часть поскакала на север, остальные направили коней в противоположном направлении.
  С каждой секундой путники стремительно отдалялись от гряды. Чем глубже они погружались в лес, тем плотнее и непроходимее становились обступающие со всех сторон заросли. Постепенно звуки погони стихли: бряцание железа, топот и ржание коней остались далеко позади.
  
  Глава 6. О поющих цветах.
  
  Через четверть часа изнурительного бега, Грин валился с ног от усталости. Эрду пришлось замедлить темп и часто останавливаться, чтобы дожидаться еле плетущегося юношу. В эти моменты он внимательно осматривал окрестности и прислушивался к окружающим звукам.
  - Верхом тут не проехать, - проговорил мужчина. - Если рыцари спешатся, мы в безопасности. В латах и кольчугах по бурелому и болоту им придется нелегко, - продолжал он, ловко перепрыгивая с кочки на кочку.
  Грин смотрел на нового знакомого с плохо скрываемым восхищением. Несмотря на оставленные позади километры, тот выглядел бодро, словно никакой погони не было и в помине. Ни враги, ни едва проходимые дебри казалось ему нипочем.
  - Ты рейнджер? - спросил юноша запыхавшимся голосом. - Или следопыт?
  - Нет, но ты почти угадал. Расскажу позже.
  Время перевалило за полдень, а они продолжали бежать сквозь частокол высоких деревьев, чьи пышные кроны закрывали небо.
  Вскоре почва под ногами стала проседать и чавкать, деревья попадались реже, а на земле то тут, то там возникали россыпи золотистой ягоды морошки.
  Ненадолго остановившись под сенью раскидистого вяза, Эрду промолвил:
  - Мы на болоте, ступай только по моим следам.
  Теперь путники двигались медленней. Юноша не переставал оборачиваться, со страхом вглядываясь в каждый куст, а Эрду выбирал путь среди зеленых зарослей болота, внимательно осматривая землю. Северянин подобрал длинную палку и теперь, при первом подозрении, погружал ее в почву. Людей ни на секунду не оставлял рой обнаглевших комаров и мошек, которые, не взирая на попытки их прихлопнуть, постоянно норовили отведать молодой крови.
  Погоня не появлялась. Два часа изнурительного пути прошли почти без происшествий. Один раз, еле державшийся на ногах Грин, поскользнулся на кочке и угодил в трясину. Северянин в то время ушел далеко вперед. Услышав истошные крики, Эрду мгновенно примчался и за шкирку вытащил барахтающегося Грина. Глубоко погрузиться он не успел, но испугался изрядно. Ко всему прочему, дальше пришлось шагать в сырой обуви.
  Спустя еще полтора часа опасная часть болота осталась позади. Со всех сторон путников обступили стволы древних гигантов, а земля под ногами стала плотнее и суше. Наконец Эрду остановился у поваленного дерева и объявил долгожданный привал.
  Грин долгое время лежал, не произнося ни слова.
  Мужчина извлек из котомки флягу с водой и протянул юноше. Вдоволь напившись, Грин услышал урчание собственного желудка. Пропущенный завтрак и долгий бег пробудили зверский аппетит. Он внимательно следил за тем, как северянин достает еду. Через минуту Грин с удовольствием жевал белый хлеб и соленые вареные яйца, закусывая веточками укропа.
  После скромной трапезы пришло время отдыха. В другое время Грин был бы не прочь вздремнуть, но сейчас любопытство взяло верх. Он просто закрыл глаза, и некоторое время лежал, молча, подперев ладонями голову. Когда силы вернулись и мысли пришли в порядок, он спросил:
  - Зачем врагам мой цветок?
  Эрду отдыхал неподалеку, разлегшись прямо на земле в тени большого дерева.
  - Это длинная история, тебе она вряд ли понравится, - сказал мужчина и на секунду задумался. - Мы направляемся в Гардемию, а если быть точным в приграничный городок Клидарин. Там нас должны встретить союзники и проводить в столицу, где ты узнаешь больше, чем я.
  Грин попытался вспомнить незнакомые названия, но у него ничего не вышло.
  - Гардемия? - переспросил юноша. - Никогда не слышал это название. Это страна?
  - Да, это страна ее земли расположены далеко на северо-западе. Сотни лет Гардемия была сильнейшей и процветающей державой, которую населяли отважные и благородные мужи - гардемийцы. В тяжком труде и бесконечных войнах, ковался их несгибаемый характер и воля. Гардемия обладала самой обширной территорией во всей Соре. История научила жителей этой страны ценить мир и спокойствие превыше всего. Вместе с тем гардемийцы усвоили нехитрую истину - 'всегда будь готов к войне', потому что самый прочный мир куется на полях сражений. Долгие годы Гардемия стремилась поддерживать политический баланс: защищала слабые государства от сильных, разнимала непримиримых врагов, делала все, чтобы поддерживать хрупкий мир в Соре. Теперь, былая мощь империи угасла, а с ней ушла и мудрость правителей.
  Эрду замолчал и некоторое время следил за проплывающими между кронами деревьев облаками.
  - Для гардемийца данное слово ценится выше золота, а я кое-кому обещал, что помогу человеку с цветком добраться до безопасного места и буду защищать его, пока в силах держать меч. Наши шансы на успех заметно увеличатся, если ты мне в этом поможешь. Сам понимаешь, никто лучше не поможет сохранить твою жизнь, чем ты сам, так что будь любезен потрудиться. Для нас все только началось, а впереди - тяжелые времена. Что скажешь?
  Северянин взглянул на юношу, который тяжело вздохнул и промолвил:
  - Придется. А какой у меня выбор? Рано или поздно враги поймают меня, и неважно с цветком или без, убьют, - голос юноши дрогнул. - Спасибо, что спас меня и не бросил. Без твоей помощи я бы не выжил.
  Грину стоило больших усилий, чтобы не расплакаться.
  Эрду дружески похлопал его по плечу и улыбнулся.
  - Мы пока еще живы и в запасе пара тройка отличных перспектив. Твой цветок, как я уже говорил, называется алинтар. Его родиной принято считать Маррею - область, откуда по преданиям произошли предки гардемийцев. Сотни лет алинтары вырастали рядом с людскими поселениями, радуя моих родичей дивным пением и красотой. Их дарили друг другу на праздники, из них делали лекарства и украшения.
  Поющие цветы исчезли около ста лет назад, а если точнее наши сегодняшние беды начались как раз после смерти гардемийского царя Фареса Иосальда. Он не оставил наследников из-за чего разгорелась смута. История стара как мир, человеческая жадность не знает границ и ни к чему хорошему не приводит, так получилось и на этот раз. Знать не смогла договориться и выбрать новую династию, потому началась долгая междоусобная борьба за трон. Останавливаться на этой долгой и печальной истории, думаю, не стоит. В результате борьбы к власти пришла третья сторона. Влиятельные дремы пригласили на престол некого Кхеша Сакрала, принца мелкого приграничного княжества, входившего в состав гардемийской империи.
  Молодой и энергичный Кхеш своим обаянием и речами завоевал сердца дремов. Была лишь одна проблема - то был не Кхеш Сакрал, а жестокий самозванец, с помощью колдовства убивший принца и принявший его личину. Звали колдуна Гарпий Крагх. Его возвели на гардемийский престол в надежде, что он принесет мир и покой, но все получилось с точностью наоборот. Реки крови потекли по улицам Легордена - столицы Гардемии. Стремясь упрочить свою власть, ненавидевший гардемийцев Гарпий начал истреблять несогласных. Кого не казнил мечом, сражали непосильные поборы и голод. Люди гибли на тяжелых стройках в честь императора или добывая камень и металл в рудниках и копях.
  По легенде первую жертву Гарпий убил сам. Доблестного и знаменитого военачальника Яломира Кречета вывели под конвоем в дворцовый сад, где самозванец убил его, а затем и всю его семью. Кровь пролилась на алинтары, которыми был густо усеян императорский сад. С тех пор поющие цветы начали исчезать. Из года в год их вырастало меньше и меньше, пока не осталось ни одного. Да перестань ты озираться вокруг, словно заяц! Погоди-ка.
  Вскоре гардемиец вернулся с длинной палкой в руках. Присев на поваленное бревно, рядом с которым разлегся Грин, он принялся обстругивать конец палки ножом.
  - Царство Гарпия длилось почти четверть века, - продолжил рассказ Эрду. - За это время он уничтожил больше половины населения и разорил страну. В конце концов, горстка отважных дремов сумела поднять восстание и свергнуть самозванца.
  Несогласных возглавил Николас Шторбранд, прозванный впоследствии Решительным. Ему удалось прорваться в тронный зал всего лишь с горсткой отчаянных рубак и убить ненавистного тирана. С мертвого тела Гарпия исчезла личина убитого принца Кхеша, и только тогда гардемийцы узнали горькую правду и возрыдали своей участи. Николас Решительный стал царем и основал новую императорскую династию Шторбрандов, которая до сих пор правит страной.
  После названных событий прошло пятьдесят лет, но ни один алинтар в Гардемии с тех пор так и не вырос. Представители большинства древних родов дремов, виргатов и рыцарей практически исчезли. На их место пришли люди из низов и чужеземцы, но не в этом беда. В душах большинства гардемийцев поселились тоска и боль, а умы захватили страх и зависть. Многие, Грин, очень многие, опустили руки или ожесточились. В городах и деревнях воцарилось уныние и запустение. Гардемийки перестали любить, а гардемийцы трудиться и те, и другие впали в гордыню.
  Эрду печально покачал головой. Его голос стал глухим.
  - Затем пришел мор. Людей и скот убивала неведомая болезнь, беспощадная и не признающая наших знаний о медицине. Год за годом жизнь становилась труднее, но даже тогда оставались немногие, кто не терял присутствие духа и верил в будущее.
  Когда невзгоды внутри страны, казалось, прошли, на опустевшие земли пришли иноземцы со своими правилами и обычаями. Далеко от столицы вспыхнули мятежи, а границы подверглись нападениям врагов. Гардемия потеряла союзников, а затем начала терять и свои исконные земли.
  Пятнадцать лет назад, когда началась Великая война свободных народов Соры против союза гарров, амортов, веболгов и верзитриммов, гардемийцы понесли тяжелые потери, окончательно обескровившие страну.
  Король верзитриммов Т'Хош собрал воедино темную орду, в которой сражались порождения тьмы со всех уголков мира. Одолеваемый жаждой господства и крови он создал невиданное по размерам воинство и вторгся в Гардемию. По счастью, деспот не принял в расчет аргалитов, которым удалось собрать армии свободных королевств и сорвать вероломные планы Т'Хоша. На помощь пришли все свободные расы Соры, даже зесмеры всячески делали вид, что участвуют в общей борьбе.
  После трех лет опустошительной войны объединенное войско наголову разбило вражьи рати в Валланийских степях. Я был там, сражался у подножия Темных гор в славной битве, которую сейчас называют 'закатной сечей'. Никогда не забуду то время.
  Нам удалось очистить от врагов Валланийские степи, Северный Кейпшир, Темные горы и часть Сандаррских равнин. Пусть на короткое время, но Сора обрела мир и покой.
  Эрду перестал обстругивать палку. Теперь она представляла собой остро заточенный кол, который можно было использовать как копье. Он тщательно осмотрел ее еще раз и протянул Грину.
  - На первое время сгодится в качестве оружия. Теперь ты можешь постоять за себя.
  Юноша принял копье и взвесил в руке. Оно оказалось достаточно легким и прочным на ощупь. Тем временем Эрду продолжил рассказ:
  - Война закончилась и, казалось, впереди нас ожидают десятилетия мира и процветания, но не тут-то было. Беды, что обрушивались на нас ранее, меркнут по сравнению с тем, что произошло три года назад. Из темных глубин горы Баракатраш появилось зло настолько древнее, что поначалу мы не подозревали, с чем имеем дело. Из недр вырвались сполохи черного всепожирающего пламени. Вместе с пламенем на землю Соры проникли кошмарные твари. Могучие и мерзкие создания, порожденные тьмой и вскормленные скверной. Черный огонь начал расти, выжигая землю, а сами чудовища двинулись за ним, неся смерть и разрушение всему живому. Страх и смятение охватили сердца людей, которые впервые столкнулись с ними, но случилось это не так уж давно.
  Как я уже сказал, минуло три года. Сейчас, почти весь Юго-запад Соры охвачен скверной. Вскоре пламя достигнет королевств, которые раньше входили в состав Гардемии. Север заполонили десятки тысяч беженцев. Ходят слухи, что скоро всему живому придет конец.
  От Солнцеречья это, конечно, очень далеко, но поверь, если пламя не остановить, пройдут годы, и твоя родина, как и другие, падет под натиском тьмы.
  - Я, кажется, что-то слышал об этом, - сказал Грин. - Отец рассказывал, что на ярмарке ходят слухи о большой войне на Западе. Но мы не обращаем внимания на такие вести. Мало ли кто там воюет? В больших королевствах, что ни день, то новая война.
  Некоторое время, Эрду с интересом изучал алинтар.
  - Засиделись мы с тобой, пора двигаться дальше, - сказал он, хлопнув себя по коленям. - Продолжу рассказ по дороге.
  Собрав вещи, путники двинулись на запад, прямиком сквозь чащу и бурелом девственного леса.
  Солнце за время их путешествия проделало длинный путь по небосводу, и теперь, пробиваясь сквозь кроны деревьев, светило в лицо. По ветвям иногда проносились растревоженные белки. Изредка лесную тишину нарушали щелкающий стук дятла, да размеренное кукование кукушки.
  Путники двигались рука об руку, помогая друг другу преодолевать трудные места. Направление по-прежнему выбирал гардемиец. Грин держал в правой руке копье, используя при ходьбе в качестве трости, а левой бережно прижимал горшок с алинтаром.
  - Первое время до жителей Гардемии доходили только обрывочные слухи, которым мало кто верил, - нарушил молчание Эрду. - Обычно, их приносили иноземные купцы и бегущие от опасности жители Асабра - королевства, расположенного на Юго-западе Соры.
  Неизвестные чудовища, чернеющая на глазах земля - таким россказням сразу не поверишь, а потому до поры до времени гардемийцы бездействовали.
  Однако, когда в столицу начали прибывать послы южных земель с просьбами о помощи, стало ясно: на Юге действительно творится что-то неладное. Царь-император Грауд Шторбранд созвал имперский совет, на который были приглашены послы, чтобы решить, что делать с новым бедствием, одолевающим земли Соры.
  Внимательно выслушав рассказы очевидцев, мудрецы только развели руками. Никто не слышал ни о чем подобном. Император собирался завершать работу совета, когда вдруг желание выступить изъявил молчавший до сих пор историк из Марреи.
  Он поведал совету о своем учителе, который, мог бы пролить свет на тайну черного пламени.
  'Когда я был совсем юнцом', - рассказывал историк, 'мой учитель запирал меня надолго в библиотеке, считая, что я от скуки возьмусь за ум. Там я наткнулся на древнюю книгу, в которой видел иллюстрации с черным огнем и чудовищами, по описаниям похожими на рассказы очевидцев'.
  Историк заверил совет, что старец еще жив, хотя ему перевалило за сто и живет он в глухом местечке под названием Лидло.
  В тот же день туда направили самых быстрых гонцов империи. Через месяц они вернулись и привезли с собой не только книгу, но и рассказ самого старца. Вот что было зачитано на имперском совете о событиях столь древних, что они не поддаются летоисчислению.
  На заре истории Соры, когда она не была еще густо заселена, произошли события, ужаснувшие современников. Никто не знает, откуда пришло черное пламя и захватчики. Они уничтожали все на своем пути, и казалось, что мир обречен погибнуть. Черное воинство с легкостью разбило армии южан и, разрастаясь, словно гигантский шрам, устремилось дальше. Люди были вынуждены бежать на Север в надежде укрыться от неведомой угрозы, оставляя за собой пустые города и деревни.
  Именно в те времена первому гардемийскому вождю Старрату приснился удивительный сон. Он увидел себя, со стороны, в блистающих латах во главе сильного воинства. Люди радовались, видя его, и славили.
  Обернулся Старрат из сна к самому себе и протянул золотой меч, будто бы желая вручить. Блистал тот меч золотом, соблазнял и манил, но странную тревогу ощутил вождь и не принял его.
  В тот же миг сменился сон другим видением. Страшная картина предстала перед глазами вождя: будто заклятые враги погубили его жену и подданных, а затем убийцы оказались, пойманными и привязанными к столбам. И снова Старрат увидел, как его двойник из сна предлагает меч, словно, приглашая свершить суд над коварными душегубами. Горько и больно было вождю во сне из-за утраты близких, но вновь отверг он меч, воспротивившись темным соблазнам.
  В третий раз сменился сон и узрел он жену свою с младенцем на руках. Старрат сам протянул к ним руки и заплакал от счастья. Передав в руки младенца, жена медленно произнесла:
  - Ты вырастишь его или все погибнут.
  Всего на миг вождю показалось, что это не жена, а другая женщина, но сон как рукой сняло.
  Проснувшись, Старрат нашел в своей ладони семя неведомого растения. Вспомнив последние слова женщины, он посадил его на громадном холме, расположенном на побережье Белого океана.
  Так вырос первый алинтар. Услышав дивное пение и увидев его красоту, Старрат приказал подданным сажать цветы по всей Маррее.
  Они вырастали так быстро, что совсем скоро появились целые поля поющих растений. Предки гардемийцев назвали их а'ват-лик алинтарами, или просто алинтарами, что в переводе с древнегардемийского означает поющий цветок.
  Настал день, когда древние гардемийцы должны были принять бой с порождениями черного пламени. Дождливым весенним утром Старрат во главе войска выступил навстречу врагу. Достигнув места, где, по расчетам, должно было находиться пламя, гардемийцы его не нашли. Долгое время войско продвигалось в южном направлении, пока, наконец, не наткнулось на выжженные земли, снедаемые сполохами черного огня. В тот момент люди узрели несметное безликое воинство, ожидавшее внутри пламени. Десятки тысяч кошмарных созданий бесконечной стеной встали на пути войск Старрата.
  Чем ближе подходили люди к границам пламени, тем отчетливей им казалось, что граница эта не движется. С каждым дуновением ветра мертвая земля то расцветала зеленой травой, то, вдруг, снова умирала снедаемая пламенем. Будто необъяснимое чудо остановило тьму и не давало продвинуться дальше.
  Заподозрив неладное, Старрат послал разведчиков в оба конца, чтобы изучить фронт пламени. Вернувшись, они доложили, что войско рискует попасть в окружение, поскольку вдали от места ставки, черный огонь медленно продвигается вперед, угрожая сомкнуться вокруг войска гардемийцев.
  Старрат объявил отступление, но перед тем как уехать, решил взглянуть на войско чудовищ вблизи. Остановившись на безопасном расстоянии, он увидел, что граница пламени упирается в поле алинтаров, а в местах, где цветов нет, тьма выступает.
  - Ты вырастишь его или все погибнут, - тихо произнес вождь и улыбнулся. Старрат велел сорвать алинтар, а затем, не обращая внимания на протесты охраны, двинул коня прямо к черному пламени. У самой границы он спешился и спокойно подошел к черно серой пелене, в глубинах которой возвышалось трехметровое чудовище с молотом наперевес. От его кровожадного взгляда убежал бы самый отважный воин, но Старрат не дрогнул. Он осторожно протянул руку с цветком прямо в сторону врага, и произошло чудо! Пламя бешено задергалось, а когда рука придвинулась ближе, рассеялось. Вслед за ним отпрянул и монстр горящие зенки, которого внезапно наполнились страхом.
  Старрат велел отменить отступление и приказал каждому воину взять с собой алинтар. Люди крепили цветы на доспехи, щиты и ремни. Когда все войско было готово, вождь сам повел людей в атаку прямо вглубь скверны.
  Черное пламя дыбилось высокими волнами, трепеща и угасая. Словно ветром уносило его от наступающих гардемийских воинов, и стремглав бежали от них порождения тьмы, топча друг друга и погибая.
  Так были побеждены твари, которых впоследствии прозвали угренами.
  На этом гонцы закончили рассказ старца из Лидло.
  Не успели стихнуть их голоса, как во все уголки Гардемии были посланы гонцы на поиски хотя бы одного алинтара. С того дня минуло более двух лет, но ни одного цветка гардемийцы так и не нашли.
  Древнейшее зло стоит у нас на пороге, а у нас нет против него оружия. Нет не так, - Эрду слегка улыбнулся. - Правильнее сказать не было оружия. Грин, если нам с тобой удастся доставить алинтар в Гардемию, люди смогут вырастить больше поющих цветов. С ними мы дадим отпор угренам и прогоним из Соры, как это уже было сотни лет назад.
  - Но зачем тебе я? - спросил юноша. - В смысле я не воин и не мудрец, какой от меня прок во всем этом? Просто забирай алинтар, и доставь куда нужно.
  - Там в усадьбе было незаметно, что ты хочешь остаться дома, - усмехнулся северянин. - Ты, конечно, можешь вернуться назад и попросить чудовищ оставить тебя в покое, или поступи гораздо мудрее и выслушай мое предложение. Грин Коэл, в жизни каждый день происходит множество событий, но не от каждого из них зависят судьбы и жизни сотен тысяч соотечественников. В том, что именно в твоем саду вырос алинтар можно увидеть просто случайность, а можно... знак судьбы. Ты только подумай. Солнцеречье! За тысячи километров от Гардемии. Алинтар всегда считался сугубо северным растением. Все попытки выращивать поющие цветы на юге потерпели фиаско. И вот вдруг, когда из Баракатраша в наш мир проникает черное пламя, алинтар вырастает на юге, прямо в твоем саду. Совпадение?
  Вопрос был явно риторическим, потому Грин молчал. Он продолжал брести с задумчивым видом, уставившись под ноги.
  - Я убежден - цветок явился нам, в трудный час, чтобы спасти от пламени. Он не вырос в саду могущественного короля или влиятельного дрема, не вырос он и вблизи дома какой-нибудь гардемийской семьи. Нет. Он появился там, где должно появиться. Что-то привлекло его именно в твоей персоне, Грин. Раз так вышло, тебе нести цветок и защищать.
  - А мне так не кажется, - покачал головой юноша. - Какой из меня защитник?! Даже оружием пользоваться не умею.
  - Оружие и сила здесь не причем. Оглянись вокруг, ныне царят времена, когда честность и благородство канули в прошлое. Людям, которым я могу доверить жизнь единицы, а ведь лучшая защита - преданность близких людей. Алинтару лучше знать, где расти, не тебе и не мне решать это.
  - Ты говоришь о цветке, словно он живой.
  - А ты считаешь его мертвым?
  - Я... не это имел в виду, - смутился Грин. - Словно он может рассуждать. Ведь он всего лишь растение.
  - По-человечески, как ты и я, цветок рассуждать не может, тут ты прав. Когда я говорю 'выбирает' или 'знает', то имею в виду нечто другое. Когда растение тянет стебли к теплу или лев идет на водопой, оба из них можно сказать знают, как лучше, потому что так устроена их природа. Также и с поющими цветами, с той лишь разницей, что их природа очевидно сложнее. Взять хотя бы их пение. Он ведь поет тебе?
  - Да, поет, - кивнул юноша. - Каждый день утром.
  - Ты не думал, что это не просто музыка? В давние времена, многим людям казалось, что алинтары общаются с ними. При помощи музыки.
  - Он всегда по-разному пел, - немного подумав, промолвил Грин. - Иногда весело, иногда грустно. Конечно, я пытался найти в его пении скрытые смыслы, но ничего не вышло. Когда он поет, больше чувствуешь, нежели понимаешь.
  С момента их отправления с последней стоянки прошло не меньше часа, а дремучий лес по-прежнему не менял картины. Путников окружали исполинские деревья, подпирающие кронами синеву летнего неба.
  По дороге Грин часто замечал грибы. Сейчас, когда не нужно было бежать без оглядки, он останавливался чтобы срезать те из них, что выглядели наиболее аппетитно.
  Потихоньку гнетущие мысли отходили на второй план. Их бегство стало казаться менее опасным. Воздух был чист, на небе светило солнце, а за спиной висел походный мешок, доверху набитый грибами. Страх перед грозными врагами поутих, а потому Грин погрузился в размышления над ситуацией, в которую угодил.
  - Значит, мой цветок может победить этих угренов? Это они напали на мой дом? И эти... всадники в доспехах, - юноша на секунду замешкался, было видно, что он набирается смелости, чтобы задать следующий вопрос. - Как ты узнал о моем цветке?
  Смущенный Грин умолк.
  - Что ж справедливые вопросы, но давай обо всем по порядку, - улыбнулся Эрду. - Нет. Напавшие на твою усадьбу были всего лишь прислужниками угренов. Угрена вообще трудно не узнать, но, чтобы ты хоть немного представил себе эту тварь, послушай, как она выглядит. Ростом выше обычного человека - в среднем от двух с половиной до трех метров. У него широкие, в два раз толще, чем у людей кости, а мускулы и общий вес, что у буйвола.
  В свое время мне довелось наблюдать их, к счастью издалека. Поверь, у человека в схватке с угреном почти нет шансов.
  Между собой они различаются цветом кожи: от красного и светло-коричневого до серого и черного как уголь. Многие особи имеют рога разнообразной формы и размеров. Волос у этих тварей нет, как и глаз в нашем понимании. На месте носа выпуклость и хищные ноздри как у змеи. Челюсть широкая и мощная как тиски, стоит угрену разинуть пасть, как все живое разбегается без оглядки.
  Оружие, которым они пользуются, к счастью мало чем отличается от нашего. Угрены-всадники разъезжают верхом на огромных пещерных ящерах, которых, судя по всему, выращивают в глубинах Баракатраша.
  Самое главное, что ты должен усвоить - ни один угрен не был замечен вне пределов черного пламени. Есть основания полагать, что чистая земля Соры для них губительна. Даже вражьи стрелы и копья превращаются на лету в прах, попадая за границы черной земли.
  На твою усадьбу напали не угрены, а их могущественный слуга. В свое время мне довелось бороться с чернокнижниками, так вот, ни один из них в подметки не годится нашему экземпляру. У страха как говорится, глаза велики, но не в моих правилах переоценивать силу врага, чаще получается наоборот. Там у дома, я ощутил его ауру, вернее непроглядный мрак, который чуть не растворил мой разум. Пытаясь понять суть, этого мрака я ощутил, как внутри расползается глубинный ужас, дикий и беспощадный, словно меня затягивает в бездонный темный омут. Всего на долю секунды я заглянул в бездну, но ничего, кроме жажды разрушения, не увидел.
  Ты наверняка хочешь знать, кто этот чародей и откуда взялся.
  Эрду тяжело вздохнул. - Я бы с радостью ответил, но, к сожалению, понятия не имею.
  - Но колдун ведь был не один, - напомнил Грин. - О чудовищах ты забыл упомянуть.
  - Не один, да не совсем, - промолвил Эрду. - То были демоны - существа, призванные из другого мира, его слуги. Они полностью подчинены воле чернокнижника и без него существовать не могут. Подобные создания проникают в наш мир при помощи черного колдовства, которое во всех уголках свободных королевств под запретом и в котором, честно говоря, мало кто разбирается.
  Все, что я могу тебе поведать, это то, что видел собственными глазами, а видел я в силу своего долга не так уж и мало.
  Кое-что можно сказать точно - вместе с черным пламенем появились и его последователи из числа представителей рас, населяющих Сору. Например, не остались в стороне наши давние враги - гарры, которые одними из первых примкнули к угренам.
  За годы Великой войны мы уничтожили три четверти этих существ, но упадок и разруха в Гардемии позволили им расплодиться вновь. Долгое время они отсиживались в глубоких пещерах и опасных болотах, алча мести, лелея и вынашивая свою ненависть к свободному миру. Появление угренов стало для них подарком судьбы, гарры решили, что час расплаты настал, и вновь начались набеги. Сейчас, свободные народы Соры, как впредь, сражаются с гаррами.
  - Два с лишним века назад они добирались и до Солнцеречья, - перебил северянина Грин. - Историю о том, как наше ополчение разбило войско гарров, частенько любят у нас рассказывать. Кроме того, я видел их изображение в книгах. Коренастые и широкоплечие, невысокого роста, сине и зеленокожие, с выпирающими и твердыми, как гранит, лбами.
  - Все верно, - кивнул Эрду, - добавлю, что гордыня и жадность этих существ не знает границ. Селятся они там, где человеку или другому миролюбивому существу жить невыносимо. Те, что зеленые, строят хижины вокруг болот, а синие предпочитают мрак подземелий. Оба вида - неотесанные и подлые существа, промышляющие грабежами, похищениями и убийствами. Они не способны трудиться и презирают любую работу, кроме разбоя, поэтому существуют лишь за счет рабского труда несчастных, которые попались к ним в лапы. Зеленые меняют пищу и древесину на оружие и доспехи, выкованные рабами синих. В былые времена гарры часто объединялись, чтобы нападать на другие расы, а сейчас собираются под знаменами угренов. Впрочем, не только они стекаются к черному пламени. Скитаясь по склонам Шатаррских гор, мне довелось видеть верзитриммов, амортов и веболгов. Наши древние враги мечтают отомстить за поражение в Великой войне. У них появился могущественный 'союзник', а потому в злобных умишках затеплилась надежда на реванш. Глупцы! Истребив нас, угрены примутся за своих рабов. Пока они им нужны, чтобы строить козни за пределами пламени.
  Примкнувшие к угренам называют себя 'предвестниками тьмы' и, судя по всему, представляют собой некий культ. Кому они поклоняются и к чему стремятся неизвестно. Да, Грин Коэл, у нас до сих пор нет точных сведений, потому рано делать какие-либо выводы. Например, кто возглавляет угренов и вообще возглавляет ли кто-либо? Каковы их помыслы, и хотят ли они чего-либо кроме уничтожения всего живого?
  Некоторое время путники шли молча. Миновав заросли орешника, они вышли к широкому прозрачному ручью, одиноко журчавшему посреди усеянной камнями поляны. Остановившись, чтобы пополнить запасы воды и умыться, беглецы сделали короткий привал.
  Гардемиец смочил голову прохладной водой, и его лицо прояснилось. Опустив флягу в источник, Эрду заговорил снова:
  - Я вызвался найти алинтар не из собственной прихоти. Одному пусть и самому сильному человеку такое не провернуть. За поющими цветами охотились не только угрены. Ты наверно слышал о содружестве аргалитов? Меня приняли в их ряды, когда началась Великая война, а после поручили присматривать за южными рубежами Соры. За время службы я прошел тысячи километров по горам и пустыням юга и видел то, что многим только предстоит увидеть.
  В год, когда о черном пламени еще никто не знал, совет содружества поручил важное задание, с которым я в итоге, не справился. Многих из нас давно беспокоила гора Баракатраш. Во всех рукописях, включая самые древние, это место прямо или косвенно упоминалось как логово темных сил. В давние времена содружество утратило возможность наведываться в те края, гора оставалась единственным местом недоступным для нашего взора. В конце концов, тревожные события вынудили нас искать новый путь к Баракатрашу. Когда встал вопрос кому поручить столь долгое и опасное путешествие, одним из первых вызвался я. Совет одобрил две кандидатуры - мою и брата Олафа из Северного Кейпшира. К несчастью по пути через Асабр мы попали в бандитскую ловушку, и брат Олаф получил тяжелое ранение. Я оставил его в госпитале и продолжил путь один. Я преодолел тысячи километров через пустыню и, как оказалось, не зря. Мне первым довелось увидеть черное пламя и угренов. Вернись я вовремя назад, у нас в запасе было бы почти два года. На обратном пути я угодил в плен к амортам. Долгое время они пытали меня, заставляли трудиться на рудниках, издевались, желая превратить в послушного раба, но я не сдавался. Паучиха-тюремщица знала, что я аргалит и не торопилась убивать, предпочитая держать в дальней камере, подальше от посторонних глаз. Она выжидала подходящего случая продать меня и, спустя два года, такой случай представился. В логово амортов явился тот, к кому долгое время были обращены мои надежды. Друг и наставник Недален каким-то чудом сумел выйти на алчную паучиху-тюремщицу, которая с легкостью пошла на предательство в обмен на щедрую сумму золотом. Ночью меня тайно вывели на поверхность и проводили до места, где поджидал Недален. Надеюсь, когда-нибудь ты с ним познакомишься. Мое спасение случилось как нельзя вовремя - всего через несколько дней логовища амортов оказались во власти темного огня. Продвигаясь по склонам Шатаррских гор, мы видели, как с разных концов Соры на зов угренов стекались темные силы. Вереницы веболгов, гарров, верзитриммов. Они везли с собой оружие, скот и осадные машины, изощренные орудия пыток и убийств.
  Через три месяца после моего возвращения Совет решил, что Эрду Аридстару пора отдохнуть и доверил обязанности, требующие меньшего количества передвижений, - на этих словах северянин усмехнулся. - Ныне, ты имеешь честь лицезреть 'стража юго-восточных владений Соры'. Только вот путешествий от этого почему-то не убавилось.
  Я рассказал это, чтобы объяснить мое загадочное появление в Солнцеречье. Лазутчики врага не дремали, каким-то образом им удалось узнать об алинтаре раньше нас. Тебе несказанно повезло, что дерзкие перемещения врага не остались незамеченными для наших глаз и ушей.
  Всего три дня назад я расследовал загадочное убийство в городе Сабола, что неподалеку отсюда. Там меня и настигло сообщение от Совета аргалитов, в котором говорилось, что возможно найден последний алинтар и что находится он в Солнцеречье. Мне поручили найти цветок быстрее врага и немедленно доставить в Гардемию. Тот же час, бросив дела в Саболе, я отправился за цветком.
  Вот вкратце, почему я оказался во Флоуотере раньше темного колдуна. Надеюсь, хотя бы отчасти ответил на твои вопросы.
  
  Глава 7. Нежданное спасение.
  
  Вечерело. Лес погрузился в сумерки. Древний старец словно дождался, когда скроется солнце, и тоже начал менять обличье. Вместо величавых лиственных гигантов все чаще стали попадаться засохшие стволы мертвых деревьев. Путь сквозь серые заросли перестал казаться Грину таким уж приветливым и безопасным, и он с тревогой ждал наступления темноты.
  - Какие-то странные места пошли, - опасливо озираясь по сторонам, произнес юноша.
  Перед ними возвышался частокол гниющих безлиственных коряг. Уходящие высоко в небо коричневые и серые стволы, казалось, поразила неведомая болезнь. Земля под ногами тоже высохла и стала тверже.
  - Этот лес у вас называют Призрачным, так? - спросил Эрду.
  Грин в ответ кивнул.
  - Слышал я, что заходить в него, мало кто решается, - продолжал северянин. - Якобы путники тут пропадают. Поэтому купцы и путешественники минуют его по реке, на лодках да парусниках.
  - Все - правда, - сказал Грин. - У нас про него жуткие истории рассказывают одна страшнее другой. Я, например, слышал про злых духов, что заводят путников в чащу, а потом сводят с ума. Мама Рэда рассказывала, что видела тут старую женщину в черных одеждах чей плачь леденит кровь и наводит порчу.
  Из тех, кто заходил в этот лес многие никогда не возвращались.
  Вот взять хотя бы мистера Ладдери: семь лет назад пошел с приятелем в лес, а вернулся один. Говорят, сильно ему там 'сорвало крышу', до сих пор твердит, что видел, как его друга Бути Фенира утащила в чащу неведомая сила. Старухи верят его россказням, но большинство селян сторонится, считая сумасшедшим и убийцей, якобы, он своего дружка убил, а свалил все на лесное привидение.
  - Молва, знаешь ли, молвой, но я такие истории слышал почти о каждом лесе, - проговорил Эрду. - Мы с тобой раньше времени пугаться не будем, но ухо держи востро и, если что подозрительное заметишь, сразу скажи.
  - О если что, ты меня услышишь, - заверил Грин дрожащим голосом и огляделся вокруг. - Странно как-то, деревья все мертвые кругом и уж больно тихо. Словно не по лесу идем, а в погреб забрались. Вон как темно, может пора выбрать место для ночлега?
  Юноша с надеждой посмотрел на гардемийца.
  - Я давно высматриваю, где бы заночевать, но тут как назло одна равнина. Ни холма, ни пригорка. Ну что ж, - вздохнул Эрду, - расположимся тут.
  Путники устроились прямо на земле и, немного перекусив вяленым мясом и ягодами, принялись готовиться ко сну. Костра решили не разводить, чтобы не привлечь рыцарей, если они решились выследить беглецов.
  Грин расположился рядом с засохшим гигантом, чья кора давно обветшала. Положив под голову походный мешок, юноша попытался уснуть. Лежать на твердой и прохладной земле было неудобно. Ложе мало напоминало теплую и уютную постель, в которой он привык засыпать дома. Грин долго ворочался и несколько раз поправлял мешок-подушку. Вскоре тяжкие мысли уступили место сну.
  Разбудил Грина ночной кошмар. Он открыл глаза и понял, что не может вспомнить страшный сон. Тьма начала рассеиваться. Вокруг было пасмурно и серо. Юноша осмотрелся в поисках Эрду. На земле лежали брошенный походный мешок и трость. Сон как рукой сняло. Грин вскочил на ноги и начал всматриваться вдаль. Вокруг, насколько хватало глаз, не было ни души. Спустя пять минут безуспешных поисков он принялся звать гардемийца. Сначала тихо и неуверенно, а затем все громче и громче.
  Беспокойство росло с каждой минутой. Стало труднее думать и держать себя в руках. Юноша затравленно озирался по сторонам, сжимая в руках древко копья. Слух обострился и улавливал любой шорох. Время шло, а северянин не появлялся.
  Грин Коэл никогда в жизни не попадал в подобную передрягу и понятия не имел, как из нее выбираться. Собрав волю в кулак, он обратился ко всему, во что верил и знал. Страх ослабил хватку, но, невзирая на отчаянные попытки унять дрожь в коленках, уходить не собирался. Грин закрыл глаза и попробовал представить, себя со стороны. Это произвело нужный эффект - он слегка разозлился.
  'Сижу тут трясусь как заяц, а Эрду может быть сейчас как раз нужна помощь!', - подумал он и снова осмотрелся вокруг. Спустя несколько секунд юноша заметил неподалеку черное пятно. В темноте он бы никогда его не заметил, но сейчас в серой предутренней прохладе глаза отчетливо уловили необычный контраст на фоне однообразной картины леса.
  Грин взял цветок и осторожно двинулся в направлении темной прогалины. На половине пути к цели стало ясно, что привлекло его внимание. Среди тонких, покрытых коричневой корой стволов чернели обугленные останки деревьев. Чуть поодаль, слева от Грина раскинулась выгоревшая роща. Справа от нее находился не задетый пожаром пустырь.
  Через несколько десятков шагов, стали видны расположенные на пустыре деревянные постройки.
  Подойдя ближе, юноша внимательно осмотрел сгоревшую траву. Ее границы казались неестественно ровными, словно кто-то прочертил невидимую черту, отделявшую пожарище от пустыря за которую огонь не посмел выйти. Посреди пепелища, словно черные истуканы громоздились головешки деревьев и пней.
  Стали лучше видны примеченные издали постройки. На бледно желтом ковре засохших листьев косились полуразрушенные низкие домики из круглых бревен. Простые одноэтажные срубы даже близко не походили на солнцереченские красивые поместья и скорее напоминали сараи или, на худой конец, конюшни.
  У того, что ближе к Грину, отсутствовала крыша и часть наружной стены. Сверху он был придавлен засохшим и обветшалым деревом.
  Второй дом был намного больше. Сложенный из длинных коричневых бревен, без окон и украшений он выглядел старым и заброшенным.
  Глядя на эту унылую картину, Грину вдруг захотелось немедленно убежать. Так жутко и запустело было вокруг, будто в этом месте навсегда остановилось время.
  Сердце подсказывало, что Эрду нужно искать где-то неподалеку, но в то же время всем своим естеством юноша желал поскорее покинуть зловещее место.
  Выставив перед собой копье, он зашагал в сторону ближайшего полуразрушенного дома. Страх затуманивал разум и притуплял зрение, мешая успокоиться и собраться с мыслями.
  Приблизившись к постройке, он заглянул внутрь. Боковая и задняя стены были подпалены, в углу зияла дыра с обугленными вокруг бревнами.
  Не найдя ничего интересного, Грин отправился осматривать второй дом, который казался целым. Дверь и единственное окно он нашел на северной стороне дома. Оно было достаточно высоко от земли, потому юноше пришлось уцепиться руками за подоконник и подтянуться. Внутри оказалось темно и совершенно ничего не видно. Большую деревянную дверь кто-то плотно запер, а так как Грин особо не стремился попасть внутрь, идею изучить дом изнутри пришлось отбросить. Побродив некоторое время вокруг, он решил снова осмотреть пепелище.
  Возвращаясь к обугленной роще, он издали почувствовал неладное. Словно что-то изменилось с тех пор, как он там побывал. На черной от сажи земле посреди головешек и пней валялось нечто похожее на мусор.
  Внезапно тело юноши от кончиков пальцев и до макушки пронзил леденящий кровь ужас. Присмотревшись, он увидел вовсе не мусор: пожарище было усеяно грудами разрубленных тел. Беспорядочная мешанина из останков представляла собой ужасающую картину чьей-то злой и жестокой сущности.
  Юношу замутило. Он отпрянул и часто задышал. Словно во сне он рванул с места, пытаясь убежать, но не тут-то было.
  Что-то схватило Грина за ногу и потащило по земле в сторону построек. Отбиваясь от невидимого врага свободной ногой, он громко закричал и, выронив копье с цветком, начал хвататься за землю. Незримая напасть, что его тащила, обладала поистине неодолимой силой, а потому юноше никак не удавалось зацепиться.
  Земля под большим домом разверзлась, обнажив черную яму в которую затягивало до смерти перепуганного Грина. Его сознание охватила паника. Словно в предсмертной агонии он продолжал биться и кричать, когда внезапно увидел, кто его тащит.
  Чудовище проявилось так, словно на него вдруг пролили свет от фонаря или факела.
  Огромный прозрачно-белый призрак держал ногу юноши белесой и безжизненной лапой. Шагая, в направлении ямы он внезапно обернулся, отчего стала видна жуткая морда, похожая на голову мертвой рыбы, в пасти которой торчал ряд длинных зубов-кинжалов. Голова держалась на тонком паукообразном туловище, из которого уродливо выпирали кривые кости и кошмарный горб. Длинные прозрачные конечности, словно ветви гигантского растения, безжизненно свисали с изуродованного белого месива мышц.
  Обезумевший от страха юноша ухватился всего за одну пришедшую в голову мысль. 'Я не хочу умирать! Я не умру!', - сказал себе Грин и приготовился сражаться. Он отнюдь не был трусом, и где-то в глубинах сознания все его естество взбунтовалось против надвигающегося рока. В памяти всплыл стишок из детства, которому его научил отец. В моменты тяжелых приступов болезни, оставаясь один на один с недугом, который мог убить, Грин повторял про себя:
  
  Когда в ночи бушует мрак,
  И тишина буравит уши,
  Когда уныньем царь-сатрап
  Когтистой дланью ловит души.
  
  Умом свободен, будь и волей
  Не поддавайся на обман
  Мириться с непосильной долей
  Суть угодить к врагу в капкан
  
  И если тьма ко мне придет,
  На гибель обрекая,
  Без боя жизнь не заберет,
  Я сам ту тьму сломаю.
  
  Мысли Грина всего на мгновение освободились от сковывающего ужаса. Выхватив из-за пазухи кинжал, он с яростным криком, вонзил его в ногу чудовища. Лезвие вошло по рукоять в белое, слегка прозрачное мясо и застряло.
  Враг не проронил ни звука, но тут же прекратил движение. Свободной лапой он вцепился в кинжал и с усилием выдернул. В месте раны зияла чернота. Крови у призрака, как и голоса, очевидно, не было.
  Чудовище замерло почти у самой расщелины под домом и, казалось, пребывало в замешательстве. На Грина уставились два безжизненных белых пузыря, служивших твари глазами.
  Неожиданно, справа из чащи послышался треск веток, словно оттуда ломился медведь или кабан. Поляну огласил чей-то зычный боевой клич:
  - Р-р-ра-а-а!!!
  Спустя мгновение из чащи вылетел витязь гигантских размеров с огромной секирой наперевес. Рост исполина достигал трех с лишним метров, а телосложение напоминало дуб или скалу, облаченную в кольчугу. Из-под стального шлема блестели решительные серые глаза. У него был благородный нос с горбинкой и широкие губы. На слегка вытянутом лице, завершавшемся квадратной челюстью, росли кустистые брови и пышные усы желтого цвета. Такого же оттенка были и густые волосы, прядями ниспадавшие на могучие плечи.
  Следом из чащи показался карлик с арбалетом. Рыжеволосого и веснушчатого гальмитла было почти не видно на фоне исполина, которому он едва доставал до колена.
  На округлом лице с чуть выпирающими щеками располагались большие и притягательные глаза зеленого цвета, острый и немного вздернутый нос и тонкие губы, которые в данный момент были плотно сжаты.
  Низкорослый человечек резким движением вскинул оружие и прицелился.
  Выпущенный из арбалета стальной болт впился в туловище призрака чуть ниже груди. Рыбомордый тотчас выпустил ногу Грина и схватился уродливой пятерней за древко.
  Последней появилась молодая девушка удивительной красоты. У нее была стройная фигура, приличный по человеческим меркам рост и чувственное волевое лицо, на котором выделялись большие пронзительные глаза с длинными ресницами и пухлые губы. В ее движениях и поведении было что-то кошачье, неторопливое и женственно грациозное. На вид девушке было не больше двадцати пяти лет.
  Ее вполне можно было принять за человека, если бы не загорелая кожа шоколадно золотого оттенка, которая переливалась разными цветами в зависимости от того, как падал свет.
  На голове она носила тонкий золотистый обруч с вертикальными лучами. Прямые и черные как смоль волосы были собраны в высокий пучок, из которого, словно водопад, до пояса струился длинный хвост. Худощавое тело облегали белые, с голубой оторочкой приталенные одеяния, ниспадавшие почти до самой земли. На груди красовался золотой медальон с зеленым изумрудом, а на талии изысканный пояс в форме сплетенных растений.
  Увидев в руке девушки жезл небесного цвета, Грин решил, что перед ним самая что ни на есть настоящая волшебница.
  Свалившаяся как снег на голову троица застала призрака врасплох. Замерев в нерешительности, он, как будто размышлял, что делать дальше.
  Гигант несколькими шагами настиг застывшего противника и со всей силы рубанул секирой. Сокрушительный удар пришелся в плечо. Оружие с хрустом прошло сквозь безобразное белесое туловище, разрубив рыбомордого надвое. На глазах изумленного Грина рухнувшие на землю части начали дергаться и неестественным образом изменять форму. Не успел он оглянуться, как обрубки превратились в двух призраков, правда, меньшим размером.
  Поборов оцепенение, Грин из последних сил пополз от места битвы. Удалившись на безопасное расстояние, он судорожно принялся искать алинтар и копье. К счастью, оба предмета лежали неподалеку от жуткой груды, где его пару минут назад настигло чудовище. Кое-как добравшись до злополучного места, юноша подобрал их и снова обратил взор на разгоравшееся с новой силой сражение.
  Уже не два, а три чудовища осаждали гиганта. В одного из арбалета выстрелил гальмитл. Их спутница до сих пор бездействовала, застыв в замысловатой позе, словно чего-то сосредоточенно выжидая.
  Обладающий недюжинной силой призрак схватил руки гиганта. Какое-то время они боролись, но затем монстр пересилил и повалил богатыря на спину. Призрак поменьше впился зубами в руку, не давая воспользоваться секирой. Третьего к счастью подстрелил рыжий карлик, чем спас товарищу по оружию жизнь. Тварь почти подобралась к горлу великана, но метко пущенный болт пробил ей череп, сраженный враг мешком рухнул наземь.
  Гальмитл бросил взгляд на застывшую в напряженной позе спутницу и громко закричал:
  - В сторону!
  Раненый гигант с усилием стряхнул с себя врага и что есть мочи отскочил, прокатившись несколько метров по земле.
  Финт был сделан как нельзя вовремя. Из свободной руки девушки вырвался столп желтого света, который устремился в сторону призраков. В считанные мгновения от врагов не осталось и следа: кошмарные создания, словно дым растворились в воздухе. На месте побоища остался лежать раненый витязь да пара стрел с кинжалом Грина.
  Ненадолго воцарилась тишина, которую нарушал лишь басистый стон детины с покусанной рукой.
  - В следующий раз ты будешь держать врага! - раздался ворчливый голос великана. Морщась от боли, он поднялся с земли и нагнулся, чтобы подобрать секиру.
  - Зря ты думаешь, что, услышав это в сотый раз, я передумаю и осознаю глубочайший смысл этой твоей шутки, - ворчливо отпарировал карлик и обратился к Грину: - Кто ты такой и что тут делаешь?
  Произнесено это было, мягко говоря, недружелюбным тоном и, учитывая только что пережитое юношей потрясение, не совсем уместным. Гальмитл хмуро смотрел на младшего Коэла, держа наготове заряженный арбалет, благо не целился.
  Девушка тем временем подошла к витязю и принялась осматривать раненую руку, из которой сочилась кровь.
  - Я из Солнцеречья, - взволнованно ответил юноша. - Меня зовут Грин. Ночью мой друг внезапно пропал. Я пришел сюда, чтобы найти его и..., - Грин осекся, вспомнив недавно пережитый ужас.
  - Спешу тебя разочаровать, - перебил гальмитл. - Вряд ли твой друг еще жив.
  - Бэнкси! - сердито воскликнула девушка. - Прояви хоть каплю вежливости. Не видишь?! Молодому человеку нужна помощь.
  - Он своими глазами видел, с чем мы только что имели дело. Мне жаль, - с этими словами карлик повернулся и зашагал в сторону чернеющей под старым домом ямы. - Дело еще не закончено, - бодро обратился он не то к себе, не то к своим товарищам.
  - Постойте, сударь гальмитл, - слабым голосом окликнул Грин. - Кто вы?! Что тут произошло и, во имя всего святого, что это такое?!
  Он указал на место, где пару минут назад растворилось чудовище.
  Когда до провала оставалось несколько шагов, гальмитл обернулся и, шутливо склонившись в реверансе, официальным тоном представился:
  - Бэнкси. А это, - он по очереди указал пальцем на своих спутников, - Артего, как видишь, эфал и Льявалла - эскритка.
  День назад Грин и понятия не имел, кто такие эфалы и уж тем более эскриты, но сейчас, вспомнив рассказ Эрду, понял, что перед ним представители дружественных народов Соры.
  - А что тут произошло, не твоего ума дело. Меньше знаешь - крепче спишь, хотя после пережитого, думаю, вряд ли, - задорно подмигнув юноше, заметил гальмитл и добавил, - пошли со мной, поищем твоего товарища. Что у тебя там? Цветок? Как мило.
  Девушка, которую звали Льявалла, оторвала внимание от руки эфала и с интересом посмотрела на юного Коэла. Когда эскритка заметила алинтар, по ее коже пробежала яркая волна, будто отразив попавший на нее свет.
  Поймав на себе пристальный взгляд девушки, Грин смутился и густо покраснел. Чтобы преодолеть неловкую ситуацию, он отвернулся и принялся искать свой кинжал. Клинок лежал на сухой земле, слегка припорошенный пылью, и, на первый взгляд, казался целым и невредимым. Подняв оружие, Грин спрятал его обратно за пазуху и посмотрел в сторону гальмитла.
  Бэнкси тем временем запалил факел и, вложив в свободную руку меч, юркнул в яму.
  Грин, немного поколебавшись, отправился следом.
  Внутри оказался уходящий вниз узкий тоннель, по которому могли пройти в ряд не больше трех человек. Высотой он был около двух метров и явно не был рассчитан на рост призрака.
  'Очевидно, рыбомордый передвигался тут, наклонившись', - с отвращением подумал юноша. 'Или вставая на четыре лапы'.
  Вокруг было темно и затхло. Ноги ступали по какой-то твердой поверхности: земле или глине. Пахло плесенью и сухой почвой. Юноша осторожно приблизился к застывшему неподалеку гальмитлу: карлик внимательно изучал стену и пол.
  - И что бы этим кошмарным тварям не жить на берегу моря среди пальм? - не отрывая сосредоточенного взгляда от стены, произнес Бэнкси. - Хотя самые отъявленные из них так и делают, - весело хмыкнул он, после чего двинулся вглубь тоннеля.
  Несмотря на простоватую внешность, гальмитл держался с достоинством, не уступавшим особе королевских кровей. Копна рыжих волос, невыдающийся курносый нос и смеющиеся глаза резко контрастировали с поведением и манерами их обладателя. Перечисленные недостатки внешности с лихвой скрывали безупречно поставленная речь, прямая осанка и высоко поднятая голова.
  Ко всему прочему, в театральном поведении карлика отсутствовало высокомерие, что для персон такого склада является большой редкостью.
  С первых минут общения Грин проникся к Бэнкси симпатией. Новый знакомый подкупал деловитостью и чувством юмора.
  Некоторую степень недоверия и отстраненности гальмитла он воспринял, как отпечаток нелегкой судьбы.
  Вскоре подземный проход закончил спускаться и вывел их в просторную пещеру, пол которой доверху был усеян черепами и костями. Карлик с человеком только начали продвигаться вглубь, когда подземелье вдруг озарил яркий свет.
  - Спокойно, это всего лишь я, - мелодичным голосом произнесла эскритка, появившись позади них. В ее руке, словно маленькое солнце, сверкал магический жезл, освещая подземелье ярко-золотистым светом.
  Грин не обратил внимания на девушку, ибо, когда свет озарил дальние углы пещеры, он увидел лежавшего на костях Эрду. Тело гардемийца было связано прочной веревкой, а сам он не подавал признаков жизни. Подбежав, юноша попытался пальцами развязать опутывающие пленника веревки. На первый взгляд, северянин был цел и невредим, хоть и находился без сознания. Подоспевший следом гальмитл с удивлением присвистнул:
  - Вот это да! Живой!
  Бросив безуспешные попытки развязать путы вручную, Грин достал из-за пазухи кинжал и принялся их резать. Следом подоспели Льявалла и Бэнкси. Гальмитл начал помогать Грину мечом. Через несколько минут они с трудом вытащили Эрду на поверхность.
  - Он долгое время был без воздуха, - осмотрев гардемийца, проговорила Льявалла.
  - Кто это?! - удивленно спросил Артего.
  - Спутник юноши. Монстр его не тронул. Странно как-то, - задумчиво пробормотал гальмитл. - Совсем не похоже на эту тварь, или наши друзья из деревни чего-то напутали.
  - Поди, оставил, чтобы сожрать позже, - предположил гигант.
  Пока карлик с великаном беседовали, эскритка достала из походного мешка бутылочку со снадобьем белого цвета. Затем, легонько приподняв голову Эрду, влила в рот лекарство.
  Грин с жалостью и надеждой смотрел на бледное лицо мужчины. Он поймал себя на мысли, что беспокоится и переживает о человеке, которого еще недавно совсем не знал. За короткое время гардемиец стал ему другом.
  Несмотря на волнение и пережитый кошмар от него не ускользнула и загадочная, словно летняя ночь, красота эскритки. Девушка источала тот неподдающийся описанию аромат, что заставляет забыть обо всем на свете, захватывая и унося по течению сладостных рек. Юноша почувствовал исходящие от нее волны тепла. Грину стоило немалых усилий не поддаться захватившей его мысли чарующей нежности.
  Льявалла закрыла глаза и взмахнула рукой, словно хотела поймать воздух над головой. На ее указательном пальце заблестела яркая звездочка, которой она прикоснулась ко лбу гардемийца. Капля света тут же исчезла, как будто растворившись в коже.
  Эрду открыл глаза. Увидев перед собой прекрасное лицо девушки и счастливую мину Грина, мужчина встрепенулся и уставился непонимающим взглядом.
  - Где я?!
  Он приподнялся и, заметив рядом эфала с гальмитлом, открыл от удивления рот. - А это кто?! - спросил он Грина, кивнув в сторону незнакомцев. - Последнее, что помню, это как мы ложились спать. Явно не тут.
  Улыбающийся от счастья юноша начал рассказ с момента, как обнаружил пропажу гардемийца. Троица слушала, не перебивая, им, очевидно, не меньше гардемийца были интересны подробности злоключений Грина. Когда он закончил, новые знакомые решили представиться.
  - Артего из Орсо, - сказал великан, прижав ладонь к груди.
  - Бэнкси из Унармита, - слегка кивнув, произнес гальмитл.
  - Льявалла, адепт Салары, - сказала девушка, улыбнувшись уголком рта.
  - Спасибо за неожиданное спасение. Мое имя Эрду Аридстар, сын Александра. Мы с Грином в неоплатном долгу перед вами. Как вы нашли нас?
  - Услышали крик юноши, - сказала Льявалла, - и примчались.
  - Почему призрак не тронул тебя? - неожиданно спросил Бэнкси.
  Эрду ненадолго задумался, а затем медленно проговорил:
  - Судя по описаниям Грина, убитый вами призрак особенный и, бьюсь об заклад, появился тут неспроста. Он похож на воплощение чьего-то оскверненного разума злобного и нечестивого. Зачем твари связывать меня? Легче просто сожрать или убить на месте. Вы, когда последний раз видели призрака, связывающего свою жертву? Меня схомутал кто-то другой, например, хозяин призрака. Полагаю, темная личность, что произвела эту мерзость на свет, скрывается сейчас где-нибудь неподалеку.
  После этих слов все опасливо оглянулись вокруг, будто ожидая, что из чащи за ними наблюдает хозяин призрака.
  - Такие создания не могут причинить мне вреда, - продолжал Эрду, - я аргалит, моя воля скрыта для них за семью замками. Скорее всего, меня усыпили с помощью колдовства, а затем затащили в логово. Хозяин твари наверняка злобный, трусливый и безвольный мерзавец, привыкший убивать лапами своего порождения. Не зная, как поступить, он, очевидно, меня просто связал и оставил умирать в душной пещере.
  Эрду обвел присутствующих взглядом.
  - У кого-нибудь есть соображения, где может находиться хозяин призрака?
  - Мне кажется, нужно искать внутри дома, - сказал Грин, кивая в сторону входа. - Он заперт изнутри, а в окна ничего не видно.
  Спустя пару минут пятерка обошла жуткое строение и оказалась на другой стороне, как раз там, где располагалось крыльцо. Не достучавшись до хозяев, Артего принялся ломать прочную дубовую дверь. Остальные путники наблюдали с приличного расстояния и давали советы. Выбрав место, где, по общему мнению, должен был располагаться замок, эфал принялся долбить секирой, пока не выломал солидный кусок древесины. Затем он сильно ударил плечом дверь, и та, жалобно затрещав, отворилась.
  В душное помещение проник воздух и свет от первых лучей проглянувшего солнца. Эрду первым зашел внутрь и осмотрелся. В скромно обставленной просторной комнате царил полумрак. Посередине стоял деревянный стол со скамьями, а у дальней от входа стены находилась белая печь. Чуть правее гардемиец заметил скамейку, на которой сидела одинокая фигура, скрытая тьмой.
  Вслед за северянином в дом вошли Льявалла и Бэнкси.
  Эрду достал клинок и сделал несколько шагов вглубь комнаты. В левой руке северянина полыхал факел, которым он разгонял темноту помещения. Хозяин дома не двигался и не подавал голоса.
  - Мы не причиним вам вреда. Я и мои друзья хотим знать, по какому праву были атакованы неизвестным чудовищем за стенами вашего жилища, - нарочито громко произнес Эрду.
  Незнакомец никак не отреагировал на вопрос и продолжал безмолвствовать.
  Когда мужчина со спутниками достигли середины комнаты, раздались хриплое бормотание и всхлипы. Приблизившись вплотную, изумленные путники увидели мерзкого вида старуху. Наполовину открытые черные глаза злобно поблескивали в пламени факела. Сощурив их, точно два серпа, старуха зыркала на непрошеных гостей взглядом полным ненависти. У нее был крючковатый толстый нос и рот без губ, который перекосило от бешенства. Она тихо кряхтела себе под нос, сопела и подвывала:
  - Развелось всяких...бегают, как бешеные, поют и бесятся...ну ничего...я вам покажу, - старуха презрительно выхаркивала бессвязные слова.
  - Ничего ты никому больше не покажешь, - презрительно заметил Бэнкси. - Твое чудовище подохло, мы его прикончили.
  Старуха бросила отсутствующий взгляд на гальмитла, отчего тому стало дурно и замолчала.
  - Давайте уйдем отсюда, - с отвращением взмолилась Льявалла.
  Эрду убрал меч в ножны и понимающе посмотрел на эскритку.
  - Не возражаю, - сказал он и направился к выходу.
  Гардемиец был у дверного проема, когда услышал оклик гальмитла:
  - Что?! Вот так и оставим ее тут?! Если было одно, может есть и другое чудовище? Или еще что похуже?
  Эрду обернулся и уверенным голосом проговорил:
  - Это не так, я ручаюсь. Тварь, что вы убили, ей пришлось выкармливать всю жизнь.
  Они почти вышли наружу, когда услышали за спиной жуткое карканье:
  - Они идут...всех их...все заплатите, узнаете еще, как смеяться надо мной! Вы не сможете...впереди только тьма...ничто не поможет...вам, - последние слова ведьма произнесла еле слышно и зашлась каркающим кашлем.
  Троица спешно покинула мрачное помещение. Северянин вышел последним и затворил за собой развороченную дверь. Так тяжело и тоскливо было внутри дома, что глоток свежего воздуха и солнечный свет показался им самым прекрасным чудом, торжеством жизни после туманного забвенья.
  - До чего темная персона! - облегченно вздохнув, проговорила Льявалла. - Не знаю, как вы, а у меня ощущение словно в логове паука побывала.
  Грин и Артего тут же напали с расспросами.
  - Как я и предполагал, хозяйкой призрака оказалась ведьма, - сказал гардемиец. - Старуха давно выжила из ума, потому надолго задерживаться мы не стали.
  - Но как?! - неожиданно встрял Грин. - Как может появиться такое? Что за черное колдовство порождает таких чудовищ?
  - Колдовство здесь не причем, - печально проговорил Эрду. - По крайней мере, призрак появился без него. Жадность, зависть и ненависть, или, говоря проще, жажда власти порождает монстров. Ключ к разгадке кроется в жизненном пути ведьмы. Мы никогда не узнаем, кто или что сбило с верного пути эту старую женщину. Думается, когда-то в прошлом ее затронула тьма. В молодости она могла бы справиться с ней, воспротивиться, но, как это часто случается, недостаток ума в союзе со страхом привел ее сюда - в мрачные дебри одиночества. Затем, когда в жизни не осталось места для добра, жажда власти источила душу, осквернила и породила чудовище, которое долгие годы поедало забредших путников.
  - Откуда ты все это знаешь?! - воскликнула Льявалла. - Ты не можешь утверждать подобное, увидев человека впервые.
  - Я всего лишь озвучил догадки, - сказал Эрду. - Как могло случиться. В любом случае, теперь ведьма слишком стара, чтобы представлять угрозу. Пусть остается доживать дни наедине с ненавистью.
  - У меня до сих пор мороз по коже от ее взгляда! - пожаловался Бэнкси.
  - Интересно, сколько лет рыбомордый здесь хозяйничал и скольких людей успел пожрать, - поежившись от страха, пробормотал Грин.
  - Около двадцати лет! - сказал Артего.
  В глазах гардемийца застыл немой вопрос.
  Бэнкси с плохо скрываемым недовольством посмотрел на эфала и, покачав головой, медленно проговорил:
  - Мы как бы это сказать..., - гальмитл замешкался, подбирая слова, - наемники. Вместе уже много лет. Скитаемся по свету в поисках достойной работы.
  Скажу честно, в эту глушь нас занесло не просто так. Деревня есть неподалеку, называется Бейгервик. Местные попросили избавиться от лесного духа, что с давних пор обитает в этой части леса. Якобы двадцать лет тут люди пропадают, и управы никакой нет. Те, кто уцелел, рассказывали страшные истории, как их спутников по одному, а иногда и по двое утягивала в чащу неведомая сила.
  Льявалла сразу сообразила, что это призрак. Она у нас специалист по таким штукам.
  - Призрак, да не простой! - вмешалась Льявалла. - Этот был невидим для смертных, а потому прежде чем браться за работу пришлось кое-чего раздобыть.
  - В общем, моя подруга хочет сказать, - перебил Бэнкси, - что мы взяли с собой магический артефакт, который делает призраков зримыми, и отправились на поиски.
  - Значит, вот почему я его сначала не видел, а потом он, откуда ни возьмись, нарисовался перед глазами! - воскликнул Грин. - Когда вы напали, он, будто к земле примерз, стоял ничего не делал.
  - Раньше ему никогда не приходилось сражаться на равных, - сказала Льявалла. - Будучи абсолютно незримым, он подкрадывался к ничего не подозревающей жертве и утаскивал в логово. В этот раз все было по-другому, мы его прекрасно видели, что оказалось для чудовища неожиданностью.
  - Блуждали мы долго, не скрою, - продолжил рассказ Бэнкси, - а сегодня ранним утром нас разбудили истошные крики вот этого юноши, - карлик весело подмигнул спутнику Эрду, - и мы тут как тут, примчались на выручку, и, как оказалось, очень даже вовремя!
  Закончив рассказ, гальмитл предложил снова спуститься в пещеру рыбомордого.
  - Тайник у него там. За столько лет накопилось всякого, - проговорил Бэнкси, поджигая факел перед входом в грот.
  Среди костей и прочего хлама путники действительно обнаружили целый клад. Тут было золото и серебро, оружие и доспехи, а кроме того, разнообразные безделушки, украшения и утварь.
  - Да тут в десять раз больше, чем нам обещали в деревне! - проговорил эфал, который, надо сказать, с трудом протиснулся в логово.
  Понадобилось около часа, чтобы уложить добычу в мешки и вынести на залитую ярким светом поляну.
  Когда пришла очередь делить сокровища, Эрду от предложенной доли с благодарностью отказался.
  - Делить трофеи должно тем, кто одолел врага, - с улыбкой сказал гардемиец. - Наша с Грином роль в этом деле не столь значительна.
  - Не закричи юноша, и кто знает, сколько бы еще пришлось бродить по лесу, - возразил Артего. - Пережить такое и остаться без награды, суть неправильно, если вы понимаете, о чем я толкую.
  - Все равно, втроем столько не унести, - поддержал друга Бэнкси.
  В конце концов, гардемиец согласился принять в качестве подарка одну вещь по своему усмотрению. Тщательно изучив груду сокровищ, его выбор пал на полуторный меч медного цвета в украшенных рубинами ножнах.
  - Правильный выбор, - оценил Бэнкси. - Красная сталь гардемийской ковки. Такие вещи сейчас не делают, а купить практически невозможно. Да и стоит он, пожалуй, дороже всего, что тут есть.
  Грин решил не оставаться в стороне. Провозившись долгое время с добычей, юноша остановился на внушительного вида булаве. У нее была блестящая серебристая рукоять с удобной для запястья цепочкой, а сверху ее венчал массивный шар с острыми шипами. Пока юноша крутил оружие в руках и примерял, как оно сидит в ладони, к нему подошла эскритка.
  - Это оружие называется моргенштерн, что означает утренняя звезда, - произнесла она с улыбкой, глядя на Грина. - Артего, расскажи, как им пользоваться, - обратилась девушка к увлеченному трофеями эфалу.
  - Им доспехи хорошо ломать, - отозвался великан и хмыкнул, - ну и кости с черепами дробить, конечно, тоже. Парировать атаки неудобно, тяжеловат, а вот со щитом самое то. На вот, держи этот, - Артего протянул Грину выуженный из груды сокровищ каплевидный щит, окованный железом. - Первое время тяжело будет, но потом привыкнешь. Тренируйся чаще, дольше проживешь, - усмехнулся гигант и вернулся к изучению клада.
  - Спасибо за советы, - сказал юноша, не отрывая взгляда от сокровищ. Выставив перед собой щит, он сделал несколько выпадов новым оружием, что оказалось не так-то легко. Через пару минут силы иссякли, и Грин всерьез подумал, что не мешало бы потренироваться.
  Новые знакомые тоже отыскали себе подарки по вкусу. Гальмитл с удивлением обнаружил подходящие его росту кольчугу и шлем; для Артего нашелся новый кожаный ремень с множеством карманов, а Льявалла взяла пару перстней и удивительной красоты свирель, невесть как оказавшуюся среди прочего барахла.
  - Жаль, все не унесем! - сокрушался гальмитл, складывая золото в мешок.
  - Что не сможем взять с собой, закопаем, - подбодрил друга Артего. - Потом вернемся и заберем.
  - Предлагаю покинуть это ужасное место. Не знаю, как вы, а я до сих пор ощущаю темную ауру безумной ведьмы, - озабоченно проговорила эскритка. - Ее злобный взгляд как будто следит за нами, словно выжидает чего-то.
  Внезапно девушка встрепенулась, словно вспомнив нечто важное, и обратилась к Грину: - Кажется, ее злоба обращена на тебя! Все эти темные пророчества, что она бормотала. Она же обращалась к вам?!
  Эскритка поймала тревожный взгляд северянина. - Я чувствую, как темные духи этого места боятся именно юношу и ненавидят его. Почему?!
  Эрду с удивлением смотрел на Льяваллу. Прозорливость волшебницы немало его встревожила. Северянина вдруг посетила невероятная мысль, что случайный плен на самом деле мог оказаться не таким уж случайным.
  - Сейчас не время и не место для таких вопросов, - отрезал гардемиец. - Поддерживаю твое желание поскорей убраться отсюда. Разобьем лагерь где-нибудь подальше, отобедаем, а там придет и наш черед отвечать на вопросы.
  
  Глава 8. Защитники.
  
  Новый день полностью вступил в свои права. По небу проплывали пушистые облака, изредка закрывая яркое светило. Утреннюю прохладу вскоре сменила жара, но путники, шагающие в тени деревьев, ее не замечали.
  Перетаскав остатки сокровищ вглубь лесной чащи, друзья закопали их рядом с раскидистой сосной. Спустя полчаса они отправились в путь, прочь от логова старой ведьмы.
  Сейчас, когда отряд Грина стал больше, шагалось заметно веселей.
  Эрду и Бэнкси держались впереди, о чем-то мирно толкуя. Следом двигались Льявалла, Артего и Грин.
  Не успели они далеко отойти от злосчастного места, как юноша стал невольным свидетелем горячего спора о способах борьбы с призраками. Эфал настаивал, что они справились бы с рыбомордым без магии, 'дескать, всего лишь понадобилось бы больше времени и сил'. Эскритка горячо возражала, используя непонятные Грину слова.
  - В фазе астрального мерцания обычное оружие без чар ни за что не причинит вреда арбицирентному истеграну, а уж поверь мне, это был именно он! Тем более этот мог становиться невидимым, а значит, у него был высочайший уровень десегрекции. Против таких существ не все стихии пригодны, а точнее сказать, эффективна только одна - солнечный свет.
  - Неправда! - басил в ответ Артего, - мой кузен Гаарг убивал точно такого же в Сашпиловых заводях, причем простым молотом! И ни о каких дегре...га...тьфу и знать не знал.
  - Это он наверно во сне убивал, а тебе взаправду рассказывал, - парировала Льявалла, и спор разгорелся с новой силой.
  Грин шагал рядом, с улыбкой слушая болтовню новых знакомых.
  Теперь, когда за спиной висел щит и закрепленная специальным ремнем булава, передвигаться стало чуть труднее, но с таким грозным оружием он чувствовал себя намного уверенней.
  Вскоре мертвые деревья закончились, и перед путниками вновь предстали зеленые лиственные заросли. Ступая по мягкой земле, они углубились в чащу, усеянную россыпями голубых и красных ягод.
  По небу плыли облака-гиганты, за которыми временами скрывалось солнце, отчего по земле пробегала легкая тень. С севера накатывал ветер, разгонявший зеленую листву, которая в едином порыве начинала шелестеть, заглушая лесные шумы.
  Давно перевалило за полдень. Грин с грустью вспоминал о доме. В это время обычно заходил Данте, и они отправлялись на прогулку: на речку или к озеру ловить рыбу. Стоя на просторной деревянной набережной, молодые люди весело болтали и провожали взглядами местных красавиц. Находясь далеко от дома, юноша чувствовал, как ему не хватает знакомых лиц и извилистых улочек Солнцеречья.
  Преодолев около десяти километров, путники решили сделать привал.
  Эрду развел костер, а Бэнкси, прихватив с собой Грина, отправился на охоту. Спустя час они вернулись с тушей взрослого оленя, которого подстрелил гальмитл.
  Тщательно освежевав добычу, Артего при помощи веток подвесил оленьи ноги над пламенем.
  Грин тем временем уютно устроился на зеленом мхе и заворожено наблюдал за томящимся на огне мясом. По поляне разнесся терпкий пряный аромат, от которого потекли слюни, и обострилось чутье.
  С подрумянившегося окорока капал жир, который, попадая в огонь, приятно шипел и потрескивал на углях.
  Эрду сообщил, что собирается разведать округу, после чего скрылся из виду.
  Уставшие путники уютно разместились вокруг костра и занялись своими делами. Льявалла дала великану лекарство, промыла рану и сделала перевязку. В благодарность Артего пошел на некоторые уступки в споре: пришлось признать, что без помощи 'талантливой волшебницы Льяваллы, чья мудрость и прозорливость не позволили отряду погибнуть', они бы вряд ли одолели призрака.
  Бэнкси следил за обедом, иногда просил эфала перевернуть мясо на другой бок, подкидывал дрова и добавлял соль со специями.
  - Вернусь домой, куплю роскошное имение на берегу моря с виноградниками. А из окна будут видны снежные пики Черминговых гор, - мечтательно произнес Артего.
  - А я закачу небывалый пир, на который приглашу всех-всех своих родственников и знакомых, - улыбнувшись, поддержал друга карлик. - Неделю вся округа будет стоять на ушах. А ты что сделаешь, Льявалла?
  Хитро улыбнувшись, девушка посмотрела на гальмитла смеющимися глазами.
  - Во-первых, я планирую подольше от вас отдохнуть. За год с лишним странствий я, мягко говоря, утомилась.
  - Это еще надо посмотреть, кто от кого устал! - насупившись, пробубнил Артего.
  - Ну что ты, я же шучу! - успокоила великана эскритка. - Вы же знаете выбор у меня небольшой. Жизнь адепта Салары - не сахар, - печально вздохнула Льявалла. - Часть позволено отдать родственникам, немного оставлю себе на расходы, но остальное обязана пожертвовать бирюзовой цитадели. Так что, если мне вдруг заблагорассудится пожить у моря, я приеду к тебе, - она шутливо кивнула эфалу. - А если вдруг захочу весело погулять, ты, жди меня в гости, - эскритка легонько пихнула локтем присевшего рядом Бэнкси.
  - Ага, конечно. Среди друзей Артего ты будешь малявкой, а среди моих - дылдой. Вот так и, правда, небольшой выбор! - задорно хохотнул гальмитл.
  Вскоре вернулся гардемиец.
  - На километр вокруг ни души. Следы только звериные, - сказал Эрду, присаживаясь рядом с остальными членами отряда, которые с нетерпением предвкушали трапезу.
  - Кого ты искал? - недоверчиво поинтересовался гальмитл. - Уж не ведьму ли, что решила следовать за нами по пятам?
  - В этом лесу есть враги намного опасней ведьмы, - сказал Эрду, - но об этом позже. Самое время отведать оленинки.
  Томящееся над костром мясо слегка подсохло и потемнело, покрывшись золотистой корочкой.
  - Готово! - наконец объявил Бэнкси, после чего путники жадно накинулись на еду. Они срезали ножами, куски сочного мяса и с аппетитом уплетали, да так что за ушами трещало. В качестве гарнира были поданы тушеные грибы, которые по дороге собирал Грин. Подобревший Артего угостил всех медовым напитком.
  Вдоволь насытившись, они долгое время провели за непринужденной беседой.
  - Расскажи об аргалитах, - обратился к гардемийцу Бэнкси, - говорят, они не знают страха и могут превращаться в животных. Это правда?
  - Отчасти, - улыбнулся Эрду. - Есть тайны, которые я не могу выдавать, но кое о чем расскажу.
  В восточных языках Соры нет слов с похожим значением, по крайней мере, я не знаю. С гардемийского 'арагал' можно перевести как единение с природой, смирение с ней, понимание и принятие ее законов. Как видите, значение слова сугубо философское, хотя чаще всего оно встречается в гардемийской медицине. В моей стране существует несколько крупных философских школ, целью которых является познание природы. Последователи этих течений считают, что человек, постигая арагал, становится свободным, счастливым и, отринув примат разрушения, черпает силу в любви. Арагал - своего рода маяк, который не позволяет сбиться с правильного пути и погрузиться во мрак.
  Есть мнение, что содружество аргалитов является самым древним течением, изучающим арагал - предтечей и основоположником этого учения. Никто не знает точной даты основания содружества, но свершилось это в незапамятные времена. Древние летописи гласят - первые аргалиты появились в ответ на творящиеся в ту пору бесчинства. 'Во времена разгула жестокости и тщеславия, воровства и стяжательства появились те, кто смог воспротивиться тьме и с оружием в руках отстоять идеалы добра'. Основали содружество пять могущественных воинов, каждый из которых представлял один из свободных народов Соры. Отцы ордена аргалитов были братьями по оружию, а их союз сложился за долгие годы борьбы с темными силами и мятежными королевствами. Среди них были человек, эскрит, гальмитл, вардарим и эфал. Объединившись, они принесли клятву посвятить свои жизни построению мира и благоденствия в Соре. 'Во имя справедливости и сострадания, мечом и словом искоренять зло!', - такими словами начинается клятва аргалитов. Как отмечают современники, основатели содружества были абсолютно разными и непохожими друг на друга персонами. Невозможно было понять, что свело их судьбы вместе, если не брать в расчет слепую веру в добро, конечно. Да, основатели содружества видели мир ярче, чем он есть на самом деле, но помимо этого, каждый из них являлся выдающейся личностью, необычным представителем своего народа и каждый из них слыл мудрецом. Легенда гласит, что, только встретившись вместе и собрав воедино мудрость и знания, отцам удалось постичь арагал и дать начало содружеству. Объединяя под своими знаменами неравнодушных, они обучали их тому, что знали сами. С разных концов мира стекались желающие присоединиться к аргалитам, но обряд посвящения удавалось пройти немногим. Лишь те, чей разум мог противиться порокам, были удостоены высокой чести. Пополняя ряды новобранцев, они постигали не только ратное дело, их учили новому мироощущению: любить и уважать жизнь, не бояться смерти, понимать стремления и инстинкты окружающего мира, отличать белое от черного, отличать добро от зла.
  С тех давних пор минули сотни лет, но содружество до сих пор денно и нощно охраняет покой Соры, защищает мирные расы от нападок многочисленных врагов.
  Управляет аргалитами Совет, в который по традиции должен входить представитель каждой из пяти рас. На самом деле сейчас одно место в Совете непременно остается пустым: нами управляют только четверо, ибо вардаримы, как вы знаете, канули в небытие. Мы не принадлежим ни одному королевству и не подчиняемся никому кроме себя. Короли и императоры знают о существовании аргалитов, многие из них просто закрывают на это глаза, а некоторые, кто мудрее и образованнее, покровительствуют содружеству. Аргалиты защищают границы, предупреждают об угрозах и вместе с мирными народами Соры сражаются с порождениями тьмы, и все это во имя жизни и процветания.
  Конечно, есть и те, кто не верит содружеству и усматривает в наших поступках лишь желание подчинить всех своей власти, но это тот случай, когда обманщику всюду видится обман. Из тех, кто объявил содружество вне закона, например, зесмеры и твеметы.
  Не сказать, чтобы нас когда-либо было много, но почти всегда мы первыми били тревогу и первыми вступали с врагами в бой. Например, аргалиты раньше других заметил угрозу и бросили вызов тирании Т'Хоша, благодаря чему светлые силы одержали победу в Великой войне.
  Содружество дорого заплатило за свободу народов Соры. Больше половины всех аргалитов пали на полях сражений в открытых боях или выполняя важные миссии Совета.
  Что же касается меня, то, как видите, мне посчастливилось остаться в живых.
  Губы гардемийца предательски дрогнули.
  - Многие соратники погибли во время войны, - печально проговорил Эрду. - Мои друзья и боевые товарищи, все они были достойны жить, но, увы, лучшие из нас почему-то уходят первыми.
  - Мы во время Великой войны сражались с веболгами в Деньгальском лесу, защищали север, - сказал Бэнкси. - В начале войны, желая помочь людям, наши народы прислали бойцов, чтобы обезопасить главные силы альянса от удара с севера. Три долгих года мы провели в лесу, с переменным успехом сражаясь с врагами. Нет ничего страшнее, чем воевать в лесных чащах, когда из каждого куста может нагрянуть смерть. Нам троим повезло, больше других. Незадолго до окончания войны наш отряд попал в окружение, веболги истребили всех. Выбраться из окружения удалось только нам троим, да четырем людям. Так мы познакомились и с тех пор не расставались.
  Солнце скрылось за горизонтом, но увлеченные воспоминаниями путники этого не заметили. Потихоньку начало смеркаться. Затихли птицы и прочие шумы. Лес вокруг замер в преддверии ночи.
  Когда разговоры у костра смолкли, слово взял гардемиец.
  - Ты говорила, что чувствуешь, как темные силы ищут Грина, - сказал Эрду, внимательно посмотрев на эскритку. - Ты спрашивала, в чем причина? Так вот, мы оказались в лесу не по своей воле. Нас преследуют слуги угренов.
  По лицам наемников, тенью пробежала тревога, они обменялись непонимающими взглядами.
  - У меня нет магических способностей, но, чтобы разбираться в чувствах и помыслах, они не нужны, - продолжал гардемиец. - Я гляжу на вас и вижу благородных, верных и честных товарищей. Светлая душа для аргалита, что маяк в ночном тумане, мимо не пропустишь. Потому я считаю, что вправе открыть нашу с Грином тайну.
  Гардемиец, собираясь с мыслями, выдержал многозначительную паузу.
  - Цветок, что несет Грин не совсем обычный, - негромко произнес он. - Мы несем алинтар.
  В воздухе повисла гробовая тишина. Смолкло даже энергичное чавканье Артего, который в одиночку решил доесть остатки оленины.
  - Не может быть! - зачарованно глядя на алинтар, произнесла Льявалла, - последний поющий цветок!
  Кожа эскритки, казалось, сошла с ума. Рябью бежали по ней цвета и блики, а глаза в свете костра таинственно блестели. - 'Ира...ира магаи айта маллири', - от волнения эскритка очевидно перешла на родной язык. - Защитники последнего алинтара! - запинаясь, поправилась Льявалла. - Значит и мы, тогда..., - она умолкла, словно лишилась дара речи.
  Четверка смотрела на нее как на сумасшедшую. Надо сказать, что со стороны выражение лица девушки и впрямь выглядело безумным.
  - Два человека, эскрит, гальмитл, эфал и вардаримы, - принялась перечислять Льявалла, словно впервые в жизни слышала эти названия. Она всего лишь на мгновение замолчала, а затем нараспев, словно заклинание начала произносить:
  
  В роковые времена, темною предтечей,
  Запылает черный мор, землю изувечив.
  Супротив ему, как встарь, явит свет героев,
  Семь соратников, чей долг предрешен судьбою.
  Человек найдет надежду в сердце дома своего,
  Человек ему поможет, отогнав клинками зло.
  Свет Салары им дарует девушка - эскритка,
  Враг падет от града стрел меткого гальмитла.
  Пятый будет наделен силой великанов,
  Отчий дом его взрастит в племени эфалов.
  Закружится вечность вспять, воскресив надежду,
  Вардаримы, как и впредь, станут гранью между:
  Мраком с Юга принесенным,
  Светом с северных высот
  От несметных орд угренов
  Алинтар наш мир спасет.
  
  Голос эскритки был тверд и спокоен, звуки потрескивающего костра и вечернего леса придавали таинственности. На словах о мраке и несметных ордах Грин слегка поежился.
  - Это древнее пророчество моего народа, - закончив, пояснила девушка.
   - Салара, как вы знаете, редко появляется на небосводе, а ее поверхность постоянно меняет облик. Наши жрецы видят в ее переливающихся узорах скрытые знаки, искусство толкования которых тысячелетия остаются тайной за семью печатями.
  Около ста лет назад, когда Салара находилась в полной фазе, им явились смыслы, которые они перевели на язык моего народа и облекли в стих, который я вам прочитала. Суть пророчества такова: 'В час, когда над Сорой сгустится мрак, человеческий юноша найдет последний алинтар. С ним придут шестеро, все они будут именоваться - 'магаи айта маллири' - защитниками поющего цветка. Человек, эфал, эскрит - адепт Салары, гальмитл - стрелок и, очевидно, два вардарима. Их долг - охранять цветок, пока тот не даст семена', - Льявалла посмотрела на гальмитла с эфалом, а затем перевела взгляд на Грина. - Мы и есть 'магаи айта маллири', - тихо, словно боясь спугнуть догадку, проговорила девушка.
  - Стоп, стоп! - нарушил воцарившуюся тишину Бэнкси. - С чего это ты взяла, что мы эти 'защитники'?! Мало ли в Соре гальмитлов, эфалов и эскритов? Да и вардаримов я поблизости не заметил. Сотни если не тысячи лет их никто не видел и не слышал, а многие уже и не верят, что они когда-либо существовали. В истории о них всего пара строчек, дескать, были такие, а прямых подтверждений нет и не было. Это как сказка, в которую давно никто не верит.
  В ответ Льявалла тихонько усмехнулась.
  - То есть, по-твоему, этот лес полон разгуливающих представителей разных рас, которые каждый день встречают юношу с последним в Соре поющим цветком и выручают его?
  - Но ведь... - попытался вставить слово гальмитл, но эскритка перебила.
  - Если ты не видишь совпадений, как тебе такой факт - в пророчестве эскрит обладает магией Салары, а я, как ты знаешь, ее адепт. А эфал? А 'град стрел' и 'меткий гальмитл'? Ты до сих пор стрелок, не забыл?
  Карлик открыл рот, чтобы снова попытаться вставить возражение, но и на этот раз девушка оказалась быстрее.
  - Про вардаримов никто толком не знает, а то, что их давно не видели, еще не значит, что их нет или вовсе не было!
  - О чем вообще идет речь?! - неожиданно вмешался Артего.
  Оленина закончилась, потому его рот, наконец, освободился. - Что еще за цветок и почему он так важен?
  Девушке вкратце пришлось рассказать о нашествии угренов и о победе над ними.
  - Я думаю, Льявалла права, - наконец проговорил Эрду. - Разные бывают совпадения, но то, что часть пророчеств эскритов сбылась - несомненно. Нашу встречу язык не поворачивается назвать случайной. Не приди ваш отряд на выручку Грину, и последний алинтар сгинул бы вместе с ним. Сам факт чудесного спасения - добрый знак, подтверждающий слова Льяваллы и древнее пророчество эскритов, разве ты так не считаешь? - мужчина вопросительно посмотрел на гальмитла.
  Вместо ответа Бэнкси задумчиво промолчал.
  - Вот тебе и пир на весь мир и усадьба у моря, - проворчал Артего и громко вздохнул.
  - Позволь узнать, - обратился к Льявалле гардемиец, - откуда ты знаешь об алинтарах?
  - Маги бирюзовой цитадели с давних времен представлены в твердыне гардемийских царей и ни один императорский совет не обходится без их присутствия, - проговорила эскритка. - Большинству жителей крупных городов Соры известно, что Гардемии нужны алинтары, но мало кто знает зачем. Адепты цитадели не только посвящены в политику царей мира сего, но, ко всему прочему, являются хранителями их тайн, упоминать о которых запрещено под страхом смерти. Я никогда не видела алинтаров, но о важности, которую они представляют, слышала не раз.
  - Ну что ж, многое проясняется, - сказал Эрду, подбросив полено в костер. - Осталось рассказать, как мы нашли цветок и встретились с Грином.
  Гардемиец поведал историю о побеге из поместья Коэлов. Новые знакомые внимательно слушали, изредка поглядывая на Грина и на цветок.
  Когда северянин закончил, слово взял Бэнкси:
  - Слыхал я про рыцарей, что за вами гнались. Рыщут по мирным землям, как у себя дома. Ничего и никого не боятся, что не сказать о тех, кто с ними встречался. Говорят, это сами угрены смогли вырваться за пределы мертвой земли, а защищают их от гибели - черные доспехи. С длинными копьями наперевес, опоясанные полуторными мечами, они словно темная стая проносятся по нашим землям. Шлемы скрывают их лица, а броня на доспехах, толста как чешуя на мажаррской гимедре - обычным оружием не пробьешь. Говорят, носить такую тяжесть ни человеку, ни зесмеру не под силу. Дескать, выкованы они в черном пламени и зачарованы его скверной. Поодиночке рыцарей никто не видел, а вернее сказать, никто меньше сотни и не встречал. Вот такие дела нынче творятся.
  - Это не угрены, - уверенно сказал Эрду. - Я видел и тех, и других. Угрены почти в два раза крупнее черных рыцарей.
  Все, кроме Грина, с удивлением посмотрели на гардемийца.
  - Ты видел угренов?! Ты что, к черному пламени ходил?! - удивленно воскликнула Льявалла.
  - Оттуда же никто не возвращался! - добавил гальмитл.
  - Как видите, не все - правда, о чем толкуют, - пожав плечами, сказал мужчина.
  Льявалла потребовала, чтобы северянин во всех подробностях рассказал о походе к пламени и описал угренов. Отказывать Эрду не стал и с удовольствием рассказал о своих злоключениях в пустыне. Слушатели с немалым удивлением восприняли подробности столь рискованного предприятия. Эскритка достала перо с баночкой чернил и принялась делать какие-то записи в книжице с кожаным переплетом.
  Заметив, что Грин с интересом смотрит на девушку, эфал легонько пихнул его в бок.
  - Бестиарий пишет, - прошептал он юноше на ухо. - Каждый раз так делает, когда узнает что-нибудь новое о существах Соры.
  - М-м, - шепотом промычал Грин, давая понять, что уловил смысл сказанного. Надо заметить, перед этим ему пришлось сильно вытянуть шею, чтобы дотянуться гиганту до уха.
  - И что теперь? - обратился Бэнкси к гардемийцу, когда тот завершил рассказ. - Мы должны помочь вам или что?
  Эрду тростью поворошил угли в костре и обвел троицу испытующим взглядом.
  - Я не стану просить у вас помощи, - молвил он. - Никакие пророчества не в силах заставить вас против воли отправиться в опаснейшее путешествие на другой конец света. Если наша с Грином миссия потерпит неудачу, это будет означать конец эпохи свободных рас. Погибнут все, кто нам дороги. Не останется ничего, кроме черного всепожирающего пламени и его демонов - угренов. Тьма, какой вы еще не видели, поглотит мир вместе с его обитателями. Вы можете сами попытаться спасти то, что вам действительно дорого, или остаться в стороне, вручив свои судьбы в чужие руки.
  - Я с вами. До конца, - уверенным голосом произнесла Льявалла и с надеждой посмотрела на гальмитла с эфалом.
  - Я тоже, - пробасил Артего, - с условием, что дадут вдоволь помахать Хельгой. Гигант в очередной раз продемонстрировал обоюдоострую секиру.
  - Ну а кто я такой, чтобы отказывать миру в спасении? - сказал Бэнкси и, немного подумав, тут же добавил: - 'Меткий гальмитл' и его 'град стрел' к вашим услугам, и прошу не забывать, совершенно бесплатно.
  - И рыжий ворчун в придачу, - хихикнула Льявалла, подмигнув остальным спутникам.
  - Да будет так! - объявил Эрду. - Как бы высокопарно это не прозвучало, скоро, друзья мои, начнут сбываться пророчества и рождаться легенды. Отныне можете считать, что предсказания эскритов начали сбываться. Воздадим должное древнему народу Соры, благо здесь присутствует его представитель и, как было предречено, назовемся защитниками последнего алинтара.
  Я хочу, чтобы все вы поклялись защищать алинтар до конца и, если будет нужно отдать за его спасение жизнь.
  Обговорив текст и ритуал клятвы, гардемиец взял цветок и поставил на землю. Затем все пятеро встали вокруг него, взявшись за руки. Первым клятву начал произносить Грин:
  - Я клянусь хранить надежду, чтобы вырастить ее
  Затем продолжил Эрду:
  - Я клянусь беречь надежду, отгонять клинками зло.
  Пришла очередь Льяваллы:
  - Охранять клянусь надежду чарами Салары.
  Вступил Артего:
  - Защищать клянусь надежду силой и отвагой.
  Закончил цепочку Бэнкси:
  - Клянусь мудростью и делом сохранить надежду.
  Заключительную часть клятвы произносили хором:
  - Вардаримы, как и впредь, станут гранью между:
  Мраком с Юга принесенным,
  Светом с северных высот.
  От несметных орд угренов
  Алинтар наш мир спасет.
  
  Когда с церемонией было покончено, Эрду расстелил перед отрядом карту и вкратце обрисовал план, которому первое время следует придерживаться.
  - Сначала нужно добраться до Клидарина, - говорил он, указывая пальцем на приграничный гардемийский город. - Сделать это незаметно вряд ли удастся. Враг бросит все силы на поиски цветка, а потому будьте готовы пробиваться с боем. В лесу нас обнаружить трудно, но как только выйдем за его пределы, погоня возобновится. Таинственные рыцари - полбеды. Больше меня беспокоит могущественный колдун, что напал на усадьбу Грина. Что ж, - Эрду задумчиво поморщился, - будем надеяться, он потерял след.
  - Если двигаться параллельно Южанке, - проговорил Бэнкси, - это еще двести километров, а значит около четырех дней пути. Я думаю, погоня не ожидает, что мы до конца пойдем через Призрачный лес, рассказами о котором пугают трактирных зевак по всей Соре.
  - Верно. Если повезет, то к утру четвертого дня, выйдем в Кривополье, а там рукой подать до кейпширских городов. В Аколисе сделаем остановку, чтобы передохнуть и пополнить припасы, - подытожил гардемиец.
  Стемнело. Пламя потрескивающего костра озаряло фигуры путников багровым сиянием.
  Бросив жребий кому стоять на часах, путники начали готовиться ко сну. Чтобы избежать ночной прохлады, они расположились ближе к огню и спустя некоторое время все кроме часовой Льяваллы забылись сном.
  Засветло, всех разбудил гардемиец. После непродолжительных сборов отряд двинулся в путь. Шли неспешно, безмятежно болтая и смеясь. Льявалла извлекла из сумки найденную в склепе свирель и принялась наигрывать незатейливую мелодию, веселую и легкую как пушинка. Гальмитл так увлекся задорной игрой, что начал насвистывать в такт мелодии.
  - Гляньте на них! Бродячие музыканты, да и только, - с улыбкой сказал Артего. - Вот сбежится всякая нечисть на ваш гам, поди, не отобьетесь одной дудкой и свистом.
  Эскритка оторвалась от свирели и показала великану язык. Впервые с момента побега из Флоуотера Грину начала нравиться вольная жизнь путешественника. Конечно, ему не хватало уютных троп Солнцеречья, домиков, мостков и ступенек, но вместе с тем он приобрел нечто новое. Шагая в тени Артего, юноша горделиво выпрямил спину и расправил плечи, как вдруг уловил на себе изучающий взгляд гардемийца. Всего через мгновение Эрду весело подмигнул. Юный Коэл улыбнулся в ответ, но после еще долго размышлял над странным взглядом северянина.
  Несколько часов пути сквозь густые заросли пролетели незаметно. К полудню они вышли на побережье узкой речки с быстрым течением. Перед отрядом на много километров вдаль простерся удивительно красивый пейзаж. Вплотную к воде подступали стволы исполинских деревьев; через пороги мчался бурливый поток, который, налетая на камни, взрывался прозрачными брызгами, шумел и пенился, уносясь прочь от возвышающихся вдали холмов, поросших густым лесом.
  - Один из рукавов Южанки, - объявил Эрду. - Сделаем привал.
  - Смотрите! - вскрикнула Льявалла, указывая посохом на группу купающихся в реке медведей.
  Недолго последив за грозными животными, друзья убедились, что косолапые ловят рыбу и никакой опасности не представляют.
  - Я бы тоже рыбки покушал, - мечтательно протянул Бэнкси.
  - Сходи и попроси, - тут же съязвил Артего. - Или есть удочка?
  - Есть лучше, - отозвался Эрду, указывая на остро заточенную палку, недавно служившую Грину оружием. - В этом месте рыба идет на нерест, нужна лишь хорошая реакция да твердая рука.
  - Отобедаем на том берегу, - предложила Льявалла. - Пока сидим у костра, согреемся, а там и одежда высохнет.
  Спустя четверть часа друзья вброд перебрались на другую сторону реки. К счастью, она оказалась мелкой, доходя в самом глубоком месте Грину до груди. Трудности пришлось пережить лишь гальмитлу, который после долгих уговоров и заверений разрешил эфалу взять себя на руки и перенести на противоположный берег.
  - Хоть одно слово, и я клянусь, вы пожалеете! - сурово напомнил Бэнкси, оказавшись на земле.
  Глядя на раскрасневшееся лицо карлика, путникам стоило немалых усилий, чтобы не улыбнуться: обрушить на свою голову праведный гнев 'благороднейшего из гальмитлов Унармита и вообще всего западного побережья' никто не желал.
  На время обеда было решено сделать привал. Гардемиец снял сапоги и, закатав штаны, забрался обратно в реку. Всего за полчаса он наловил копьем столько рыбы, что хватило на обед и ужин.
  Между тем, Грин тоже не сидел без дела: юноша насобирал веток и, запалив спичкой тонкую щепу, развел костер, неподалеку от которого Льявалла развесила сушиться промокшую одежду.
  Артего отыскал в лесу сухое бревно и за считанные минуты наколол дров.
  Гальмитл выпотрошил рыбу, после чего сварил часть улова в походном котелке, добавив, помимо соли, травы и специи, которые заблаговременно насобирал в лесу.
  Расположившись в тени могучего кедра, что рос на крутом берегу реки, вскоре вся пятерка защитников обедала и наблюдала за пробегающей мимо прозрачной водой.
  - Хороша уха! - вынес вердикт эфал, попробовав первую ложку.
  - Жаль, картошки нет, - сказал Бэнкси. - Да и головка лука не помешала бы.
  Грин мысленно возблагодарил судьбу, так как с детства не переносил вареный лук и старался избегать его в любых блюдах.
  Разнесшийся по окрестностям пряный аромат поначалу привлек лесных обитателей, но едва завидев эфала, звери предпочитали обходить пир стороной.
  Славно отобедав, друзья решили долго не задерживаться и, наскоро облачившись в подсохшую одежду, двинулись дальше.
  После нескольких часов утомительного перехода день постепенно начал клониться к закату. Было решено на всякий случай проверить, не сбились ли они с намеченного пути. Эрду забрался на верхушку исполинского вяза, что рос на пригорке, и осмотрелся. Во все стороны до самого горизонта тянулись густые заросли деревьев, которым не было конца и края. Приглядевшись, мужчина заметил вдали снежные пики Тарионских гор. Они располагались слева от направления их движения, а значит, все шло по плану.
  Гардемиец спустился с дерева и предложил спутникам немного отклониться на юг, чтобы приблизиться к реке.
  - Чем дальше продвинемся вглубь - тем дольше врагам придется скакать в обход леса, - сказал он.
  - А что, если они решили гнаться по реке?! - вдруг спросил Грин.
  - Тогда им пришлось нанять целый флот, а затем погрузить на него оружие, коней и себя, - ответил Эрду. - Такое количество судов можно пригнать только из Грозового моря. Представьте, сколько времени на это уйдет. Мы уже будем далеко за пределами Кейпшира, - добавил гардемиец. - А вот колдун вполне может воспользоваться речным путем, - задумчиво проговорил он. - Грин, каким путем пошел бы ты?
  Члены отряда дружно посмотрели на юношу, который тут же смутился.
  - Я считаю, что у одного врага, пусть и столь могущественного, меньше шансов нас выследить, - неуверенно промолвил он. - Будь я на месте черных рыцарей, выставил бы дозоры по границе леса. Кто знает, сколько их на самом деле? Вдруг угрены согнали сюда тысячи всадников? Я бы держался ближе к Южанке.
  - Не по годам мудрые слова! - улыбнулся Артего. - Голосую за этот вариант.
  - Поддерживаю, - кивнула Льявалла.
  От похвалы щеки юного Коэла слегка раскраснелись, изображая всю скромность, на которую был способен, он ликовал внутри.
  На том решили двигаться к реке.
  Отряд продолжал путь до самой ночи. Когда стемнело, ноги Грина гудели от усталости, а щит и оружие за спиной налились такой тяжестью, что уже не казались столь нужными в дороге.
  Место для ночлега выбрали у подножия небольшого травянистого холма, который был достаточно высок, чтобы укрыть путников с северной стороны.
  Перекусив хлебом, остатками оленины и рыбой, Грин свернулся калачиком у потрескивающего костра и под тихие голоса друзей вмиг забылся сладким сном.
  Спустя час, все, кроме гардемийца, спали.
  Долгое время Эрду сидел у костра и внимательно слушал звуки, доносившиеся из непроглядной темноты, что плотной стеной окружала лагерь. Иногда до уха доносились шорохи и трески, в темноте мелькали угольки чьих-то пугающих глаз. Подбрасывая в огонь ветки и поленья, мужчина пребывал в раздумьях.
  Когда до рассвета осталось около четырех часов, северянин разбудил мирно посапывающего Бэнкси, и тот сменил его на посту. Остаток ночи они провели под неусыпным взглядом гальмитла.
  
  Следующие два дня прошли без приключений. К вечеру отряд достиг западной части леса, которая в отличие от восточной изобиловала холмами и низинами. Идти стало заметно труднее. Крутые подъемы по пересеченной местности изматывали членов отряда. Больше всех страдал низкорослый гальмитл, чьи шаги были в два раза короче человеческих.
  - Никак, Кривополье начинается, - устало ворчал он, устраиваясь на ночлег рядом с кустом волчих ягод, - еще чуть-чуть и вам меня придется тащить на себе.
  С утра третьего дня лил сильный дождь. Небо плотно заволокли свинцовые тучи, унылые и холодные. На землю с шумом обрушивались нескончаемые потоки. Холодные струи мерзко хлестали по лицам, вода просачивалась сквозь намокшую одежду, постепенно добираясь до обуви. Промокшие до нитки защитники угрюмо кутались в плащи и молча, брели сквозь пахнущий сыростью лес.
  'Эх, сейчас бы согреться, да горячего чайку с пирожком!', - шагая по чавкающей почве, с грустью подумал Грин.
  На самом деле он любил дождь, особенно летний. Ему нравилось наблюдать за разгулом стихии из окна своего дома. 'Как хорошо!', - думал он в такие моменты, - 'что я не один из тех застигнутых дождем в дороге путников, промокших до нитки и продрогших!'.
  На этот раз угодившим под ливень путником оказался он сам. Нет, конечно, он был непротив слегка помокнуть под слабым дождиком, что иногда накрапывает под темно-желтым солнцем и радугой, но сейчас, к сожалению, был совсем не тот случай.
  Спустя полчаса с севера надвинулся грозовой фронт, где-то сверкнула молния, шум наклоняющихся от ветра деревьев разрядили утробные раскаты грома.
  - Час от часу не легче! - проворчал гальмитл, но из-за звуков разбушевавшейся природы его никто не услышал.
  - Если гроза будет приближаться, сделаем привал! - прокричал путникам Эрду, - я не хочу поджариться посреди леса!
  Когда молния сверкнула совсем рядом, а от грома заложило уши, друзья поспешно сгрудили все металлические предметы на землю и удалились на безопасное расстояние. Льявалле пришлось снять с себя даже мелкие вещи: амулет, который она носила на шее, а также кольца с пальцев и серьги.
  Примерно через четверть часа их ослепила яркая вспышка. Отливающая голубизной ветвь, прорезав серую пелену ливня, вонзилась в груду оружия и доспехов. Громыхнуло так, что не заткни они уши, оглохли бы разом. По телам защитников засквозили мурашки, а во рту появился металлический привкус.
  Чтобы хоть как-то переждать грозу, пришлось соорудить на дереве настил из веток и плащей. Укрывшись под ним, они тесно жались друг к другу в надежде хоть как-то согреться. Артего занимал слишком много места, потому от костра пришлось отказаться. Со временем путники начали обсыхать, хоть и по-прежнему дрожали от холода.
  Эпицентр грозы медленно смещался на юг. Рядом с ними больше не вспыхивали молнии, а промежутки между их появлением и громом увеличивались с каждым разом. Через час дождь прекратился, но светлее от этого не стало.
  Члены отряда выбрались из-под импровизированного укрытия и отправились собирать брошенные в суете вещи.
  Не найдя среди прочего оружия свой моргенштерн, Грин осмотрелся вокруг. Примерно в десяти метрах поодаль, что-то блеснуло. Подойдя ближе, юноша ахнул от изумления - на земле лежала его булава, но с ней творилось что-то неладное. Оружие мерцало таинственным свечением. Внимательно приглядевшись, Грин различил ветвящиеся по изголовью молнии. Вспыхивающие серебром нити на короткое время возникали между шипами, потом затухали и тут же с едва различимым треском появлялись в другом месте, словно по навершию бушевала миниатюрная гроза. Удивленный Грин посмотрел на друзей. Защитники вели себя, как обычно: неспешно одевались и вооружались, болтая каждый о своем. Очевидно, все остальные вещи были в полном порядке.
  - Идите сюда, - негромко позвал Грин.
  Первым моргенштерн увидел Артего.
  - Ого! - присвистнул он.
  - Хм, - поднял бровь, появившийся следом Эрду.
  Льявалла, молча уставилась на диковинно поблескивающую булаву.
  Бэнкси открыл, было, рот, чтобы отпустить шутку по поводу замешательства друзей, но, увидев поблескивающую голубоватыми сполохами булаву, так и остался стоять с открытым ртом.
  - Наверное, в него ударила молния, - нарушил молчание юноша и потянулся, чтобы взять оружие.
  - Погоди чуток, - предостерег юношу гардемиец и осторожно ткнул в основание моргенштерна палкой. Вопреки ожиданиям наблюдавших с интересом друзей ничего необычного не случилось: при ударе они услышали вполне обычный звук. Затем он таким же способом проверил искрящее молниями изголовье и тоже безрезультатно. Эрду медленно протянул руку и прикоснулся к рукоятке булавы. Обтянутая толстой кожей ручка на ощупь показалась вполне обычной. Недолго думая гардемиец поднял оружие с земли. Когда северянин поднес моргенштерн ближе, все без исключения услышали тихое потрескивание, похожее на стрекот кузнечика. Чтобы окончательно убедиться, что предмет безопасен, северянин провел ладонью рядом с изголовьем булавы. Ощутив легкое пощипывание под перчаткой, Эрду прикоснулся пальцем к покрытому шипами шару. Поначалу как будто ничего не происходило, но со временем на кончике указательного пальца почувствовались едва ощутимые колебания.
  Затаив дыхание, защитники заворожено наблюдали за его действиями.
  Гардемиец размахнулся и ударил моргенштерном по стволу дерева. За этим последовало необъяснимое: в момент удара из оружия вырвался пучок ветвистых молний, который оставил на стволе обуглившийся след! Учитывая, что, кроме фейерверка, действо сопровождалось жутким треском, Льявалла вскрикнула от неожиданности, остальные отпрянули, прикрывая руками глаза.
  Бэнкси внимательно осмотрел дерево и промолвил: - Если б не промокшая кора, оно бы вспыхнуло как спичка.
  Между тем, Эрду решил подтвердить догадку и начал легонько постукивать по другому стволу. За каждым ударом о поверхность следовал треск, а изголовье вспыхивало серебряным светом. Чем больше сил гардемиец вкладывал в удар, тем громче и мощнее становилась молния.
  - Палица-то, получается, теперь зачарована, - прищелкнув языком, сказал Артего. - Да так, что я, пожалуй, и не припоминаю, чтобы видел подобное.
  Северянин осторожно вручил моргенштерн Грину.
  - Я видела много зачарованных вещей, - задумчиво произнесла Льявалла. - Пару-тройку ношу с собой, но это я бы не стала называть чарами. Где это видано, чтобы оружие само без помощи заклинателя и нужных ингредиентов зачаровывалось? Тысячи воинов сложили головы в надежде добыть зубы, когти и еще угрен знает что, только чтобы собрать нужные для наложения чар предметы. Но чтобы вот так: с неба молнией! - девушка развела руками.
  Осмотрев оружие вблизи, Грин начал долбить уже изрядно покореженный ствол дерева. Лицо юноши светилось от счастья не хуже, чем сама булава.
  - Крепи его плотнее к щиту, чтобы не ударялся при ходьбе, - сказала Льявалла, - да и рядом со мной не маши, уж будь любезен!
  - Я назову его 'Грозолом'! - торжественно объявил Грин.
  - Хорошо-хорошо, господин Коэл - повелитель молний, - ехидно произнес Бэнкси. - Только это тебе не игрушка, а настоящее магическое оружие. Старайся лишний раз его не показывать и рот держи на замке. Ты не представляешь, сколько найдется охотников до такой вещицы.
  - Эх, вот бы еще одна такая молния в Хельгу ударила, - мечтательно проговорил эфал, закрепляя на спине секиру.
  - И так хорош, - хмыкнул Бэнкси.
  Закончив собирать вещи, семеро защитников двинулись в путь.
  
  Глава 9. В гости без приглашения.
  
  Трава под ногами была мокрой и прохладной. Не только растения, но и сам воздух, казалось, пронизывала сырость. С листьев продолжали накрапывать остатки воды, потому раздражающее ощущение дождя еще долгое время не покидало путников. Положение усугублял громоздкий эфал, который задевая при ходьбе деревья и заросли, окатывал с головы до ног себя и соратников.
  Небо со временем начало проясняться, хотя солнце так и не выглянуло, унылая серая пелена сменилась белой, а спустя два часа и вовсе проглянула синевой. Вокруг стало заметно суше и теплее. Вместе с тем понемногу улучшилось и настроение членов отряда. Грину даже пришло в голову завязать разговор.
  Он приблизился к шагавшей позади всех Льявалле и приветливо улыбнулся.
  В больших и красивых глазах эскритки мелькнуло любопытство. Всем своим видом девушка дала понять, что готова к вопросу.
  - Я...никогда не встречал магов, - несмело начал юноша, - но много о них, то есть о вас слышал. То, что ты сделала там, у логова призрака. Я хочу сказать, это было просто чудо!
  Смущенный Грин замолк и уставился в землю.
  - Этому меня учили долгие годы, - улыбаясь, ответила Льявалла. - Но не спеши присваивать все лавры мне, без тебя, Артего и Бэнкси никакому магу не удалось бы сотворить это 'чудо', а значит, ты тоже имеешь к нему самое прямое отношение.
  - Я понимаю, о чем ты, - поспешил согласиться Грин, - но все-таки имел в виду нечто другое. Этот яркий свет и сила, которую я в нем ощутил, как ты это делаешь?
  - Мир не так прост, каким иногда кажется, и скрытого в нем больше, чем можно себе представить, - проговорила эскритка. - Каждый миг нашей жизни мы находимся под воздействием множества сил, о существовании которых подчас не подозреваем, поскольку для наших глаз и даже умов они остаются незримы. Я всего лишь умею видеть и взывать к некоторым из них.
  - Как бы я хотел уметь колдовать, как ты, - мечтательно произнес Грин.
  - У каждого своя судьба, - немного подумав, ответила эскритка. - Не спеши примерять на себя чужую рубашку, может статься, твоя участь важнее любого дара и богатства. Будь честен перед собой и окружающими и, в конце концов, обязательно найдешь свой путь.
  Всерьез задумавшись над словами эскритки, Грин несколько минут шагал молча. Поначалу тон Льяваллы показался ему поучительным, но, заглянув в лицо девушки, он не увидел в нем ничего кроме искренности. Ее большие и необыкновенно красивые глаза были подернуты пеленой задумчивости, но, несмотря на это, в них по-прежнему отражалась душевная теплота.
  По правде говоря, пространные и высокопарные речи Льяваллы показались ему малопонятными. В конце концов, он решил отложить вопросы о магии до лучших времен.
  - Почему ты так быстро согласилась нам помочь? - спросил юноша. - Без тени сомнений: будто давно приняла решение и только ждала подходящего момента.
  - Хороший вопрос, но, чтобы на него ответить мне придется начать издалека, - задумчиво промолвила Льявалла. - Видишь ли, в жизни существуют вещи, которые нам не суждено выбирать, все что мы можем сделать - смириться или приспособиться. Кто-то рождается бедным, кто-то богатым, кому-то достается здоровое тело, а кому-то всю жизнь предначертано бороться с хворью. Не знаю, чьей воле подвластно решать за нас, какими мы являемся на свет и можно ли судить об этом, не будучи посвященным в тайны мироздания. Например, мне выпал жребий родиться с редчайшим для смертных даром - способностью призывать силы света.
  В давние времена жрецы эскритов заметили - маги рождаются раз в пятьдесят лет, в один и тот же день. Всего на семь десятков секунд Салара закрывает собой солнце и посреди бела дня воцаряется тьма. Если в момент солнечного затмения рождается ребенок, ему суждено унаследовать магические способности. Я появилась на свет именно в такой момент, и, как видишь, сработало, - Льявалла горько усмехнулась. - Поначалу это казалось подарком судьбы, удачей, но с годами я все чаще начала спрашивать себя - зачем? К чему применить этот дар? На некоторые вопросы дали ответы наставники бирюзовой цитадели, но главное предназначение, мне кажется, долгие годы оставалось сокрыто. Мудрецы и пророки твердили, что мне уготованы великие свершения, нужно лишь подождать. Однажды придет время, и я сама все узнаю. Признаюсь, до момента нашей встречи в это верилось с трудом, но как только Эрду сказал, что вы несете последний алинтар, все во мне будто перевернулось. Я почувствовала, что сама судьба, наконец, нашла меня. В этот миг, в этом лесу и именно с этими людьми, - закончив фразу, Льявалла замолчала и, казалось, погрузилась в раздумья.
  - Ответ на главный вопрос, - осторожно напомнил Грин. - Ты так и не сказала.
  - Да?! - растерянно удивилась девушка. - Я думала, итак все ясно. Ну что ж. После окончания учебы в цитадели, я, как и все адепты, начала странствовать по свету: помогать обитателям Соры и попутно набираться опыта. Когда грянул гром Великой войны, судьба привела меня в Денгальский лес, где, сражаясь с веболгами, я нашла верных друзей и соратников - Бэнкси и Артего. Не буду скрывать, мне очень повезло - не раз и не два они выручали меня из передряг, да и просто по-дружески поддерживали в трудную минуту. Поверь, с такими парнями можно куда угодно - не подведут. Много добрых дел мы совершили рука об руку, многим помогли и много зла истребили.
  Отпраздновав победу и окончание Великой войны, мы решили больше не расставаться и вместе заняться наемным трудом.
  - Жить-то, как-то надо было, - вставил слово, внимательно слушавший Артего.
  - Наши странствия давали пищу для размышлений, - продолжала Льявалла. - В глубине души всегда теплилась надежда, что однажды удастся найти ответ на главный вопрос и, в конце концов, он и вправду нашелся, - в зеленых глазах Льяваллы блеснули искорки, и она загадочно улыбнулась. - Сейчас я поняла. Сейчас я знаю. Мне дарованы волшебные способности, чтобы помочь спасти Сору от черного мрака. Поэтому я родилась не такой как все, поэтому мой жизненный путь теперь кажется лишь предтечей к грядущим для мира потрясениям и именно поэтому я так быстро, не раздумывая, согласилась помочь.
  - Теперь понятно, - удовлетворенно сказал Грин и, не найдя, слов, чтобы выразить глубину переполнявших его эмоций, добавил: - Грибов завтра много будет.
  Закончив фразу, он вдруг смутился, покраснев до кончиков ушей.
  - Угу, - промычал услышавший последние слова гальмитл, - надеюсь, нас тут уже не будет. Лес, конечно, хорошо, но я, честно говоря, от него подустал. Куда ни кинь одни деревья вокруг, взгляду негде разгуляться.
  Не успел он закончить фразу, как впереди между зарослей забрезжил просвет. Через несколько десятков шагов защитники вышли на расчищенную поляну. На километр вокруг виднелись только пни да срубленные ветки.
  - Далековато до мирных поселений, - тревожно заметил Эрду. - Давайте-ка в чащу назад. Пройдем окольным путем. Мало ли какие лесорубы тут потрудились.
  - Но было их очень много, - добавил Грин, которому тоже не понравилась вырубленная посреди леса поляна.
  Держась за деревьями, они обогнули место вырубки с юга. Пришлось проделать пару лишних километров, но никто не жаловался. Кроме того, продвигаясь в этом направлении, они постепенно приближались к реке, что, в конечном счете, играло им на руку.
  По дороге Грин решил задать несколько вопросов, которые донимали его с момента судьбоносного знакомства у логова ведьмы. Юношу интересовало, почему он никогда не слышал о расах, к которым принадлежали Артего и Льявалла.
  - Почему никто в Солнцеречье не знает про эскритов и эфалов? - спросил он соратников.
  - Никто из нынеживущих, - поправил гардемиец. - В давние времена эскриты были такими же постоянными гостями твоего поселения как, например, гальмитлы. Я уверен и эфалы изредка появлялись.
  - Ничто не вечно, - промолвила Льявалла. - Если позволите, я расскажу, почему эскриты не покидают границ своего королевства и редко показываются на глаза другим народам.
  В далекие времена, когда люди только заселяли Сору, а о представителях других рас никто не слышал, страна эскритов пребывала на пике своего процветания. Заснеженные Сандаррские равнины были самым прекрасным местом во всей Соре. Среди молочно белых, отражающих солнечный свет полей и лесов эскриты воздвигли великолепные дворцы с золочеными куполами и крышами. Десятки крупных и малых городов населяли предки современных эскритов, окруженные сказочной красотой они жили в мире и благоденствии.
  Пламя войны вспыхнуло, в тот момент, когда мой народ не был готов. Хотя можно ли быть готовым к войне? Верзитриммы и веболги объединив силы, коварно напали на исконные земли эскритов. Причиной тому стали многолетняя зависть к успехам эскритов и непомерная жадность алчных вожаков напавших. Много крови и слез пролилось в те годы. Столица эскритов - славный город Эскар, была разорена и разрушена до основания. Сейчас на ее месте располагается логово вожака веболгов, которое они называют Тохерг. Предкам эскритов пришлось навсегда покинуть родину, - девушка, собираясь с мыслями, сделала паузу. По ее коже медленно проплывали темно серые волны, казалось, лицо Льяваллы постарело и осунулось. - Увы, после тех событий мой народ избрал уединение. Эскриты поселились среди прекрасных долин реки Нефриам и там построили новый дом. От былой беспечности осталась лишь жалкая тень, веселость и жизнелюбие перестали быть главными чертами нашего характера. Вместо прекрасных дворцов мой народ воздвиг нерушимые цитадели и замки, вместо уютных парков и садов - рвы и смотровые башни. С каждым поколением эскриты становятся подозрительнее и все больше теряют веру в себя. Многие мудрецы предрекают нашей стране гибель. Добрососедские отношения с мирными народами остались, мы поддерживаем отношения, торгуем, но увидеть в наши дни эскрита за пределами границ Саи налам - Нового дома, это редкость, прямо скажу вопиющая.
  Я свободно путешествую по свету, лишь потому, что являюсь адептом Бирюзовой цитадели. Еще ребенком меня взяли на воспитание ее наставники. Долгие годы, проведя вдали от родного дома, я училась тайнам магии и окружающего мира. Ко всему прочему, мне удалось впитать не свойственную моим нынешним родичам тягу ко всему новому, в том числе, к странствиям. В общем-то, благодаря этому я сейчас тут.
  - Ты сказала, что веселость и жизнелюбие покинули вашего брата, но судя по тебе, так не скажешь, - улыбнулся Эрду. - Значит, дух твоего народа поразила не тьма, а что-то другое.
  Льявалла улыбнулась в ответ, но ее глаза остались грустными.
  - Спасибо, но я скорее исключение из печального правила. А ты что поведаешь Грину? - обратилась она к Артего.
  Эфал не на шутку задумался. Он хмурился и поджимал губы, все в его облике говорило о нежелании вспоминать прошлое.
  - Ну как вам сказать? - неохотно начал Артего, - мало нас, стало быть, и все тут. Раньше много было, а сейчас раз-два и обчелся. Да и куда нам?! Себя прокормить не можем и делать на побережье нечего. Раньше мы как одна большая семья жили. Дома из камней строили, в походы ходили и вообще помогали друг другу. А потом вкривь да вкось все пошло. Я вот думаете, почему из дома ушел в наемники подался? Не от хорошей жизни уж поверьте. Полвека как к нам наехали зесмеры с твеметами дали кому надо золота из наших и рудники в Черминговых горах значится, открыли. Красное золото там начали добывать, причем нашими же руками. Мы поначалу и не причем, знай себе, жили, да поживали как раньше. А потом стали замечать, как с каждым годом нас эфалов все меньше остается. Кто от долгов бежал, кто от голода сгинул, остальных - в рабство или просто изгнали. Варад с гебрами в своих замках, да поместьях хорошо живут, а простой люд потихоньку загибается. Женщин наших словно подменили, сплошь лентяйками стали жадными до золота. Рожать и трудиться не хотят все им, видишь ли, готовое подавай.
  После небольшой паузы, лицо великана, казалось, просветлело, улыбнувшись, он с теплотой в голосе промолвил: - Хельга моя не такая была. Любила меня и я ее тоже. Тяжело было, знаете, как говорят и в болезни и в горести, все вместе прошли. Душа в душу. Родить вот ребеночка готовилась, да по хозяйству все хлопотала. Отправилась однажды по грибы да ягоды, - на последних словах голос Артего пропал, а к горлу подступил комок. Он с шумом прочистил горло и, собравшись с силами, закончил фразу: - И с концами пропала. Я две недели ходил по округе искал.
  Эфал отвернулся и замолчал, давая понять, что рассказ подошел к концу.
  Грин с особым сочувствием воспринял слова Артего. Совсем недавно он тоже лишился родного дома и близких людей. Любое напоминание об этом давило на сердце тяжким грузом и потому он понимал эфала и сопереживал ему.
  - Может быть, она еще найдется, - сказал Грин.
  - Я живу только этой надеждой, - тихо ответил Артего.
  Вырубленная роща осталась позади. Путников снова поглотило ветвистое чрево леса. Чем ближе они подходили к Южанке, тем больше растительности попадалось на пути. Трава и сорняки с головой скрывали гальмитла, потому он держался позади Артего. Между стволов ютились зеленые шапки кустарников, образуя подлесок.
  В течение часа отряд пробирался по свежему бурелому, как вдруг перед ними выросла кем-то протоптанная тропа. Гардемиец с гальмитлом внимательно изучили следы и после непродолжительных обсуждений, пришли к выводу, что сегодня тут проходил отряд существ размерами не больше человека.
  - Не к добру это, - нахмурившись, сказал Бэнкси и посмотрел на северянина. - Честный народ так далеко в леса не забредает деревья рубить.
  Эрду, не отрывая взгляда от тропы, неспешно и задумчиво покивал головой.
  - Пора в путь, друзья. Тут небезопасно оставаться, - наконец проговорил он.
  Следы уходили на юг в сторону реки, потому путники решили удалиться на безопасное расстояние, двигаясь прямиком на запад.
  Они устало брели по мягкой болотистой почве, когда Эрду внезапно остановился и жестом призвал к тишине. Защитники, все как один, тревожно замерли на месте и прислушались. Не успели они толком что-либо уловить, как мужчина снова нарушил молчание:
  - Прячьтесь! - громким шепотом велел он, после чего спрятался за ближайшим кедром. Остальные в поисках укрытия разбежались кто куда. Грин забрался в кустарник. Бэнкси с Льяваллой по примеру северянина нашли убежище за стволами деревьев. Карлику, чтобы скрыться, было достаточно сесть на землю. Тяжелее всех пришлось эфалу. Он долгое время пятился назад, пока, наконец, не обнаружил земляной холмик, который скрыл его полностью.
  Через минуту до друзей донеслась хриплая гавкающая речь. Обладатель голоса был слишком далеко, потому разобрать слова Грин не мог. Судя по тембру и интонации, он ожидал увидеть научившуюся говорить большую собаку. Постепенно речь становилась громче, и теперь уже целый гомон рявкающих голосов заполнил лес. Из-за плотной стены кустарника, что рос недалеко впереди, появились два зеленых существа. Ростом на голову выше гальмитла и в два раза шире. Над лицами, словно шлемы, нависали уродливые костяные лбы, из-под которых злобно поблескивали желтые как у рептилий глаза. Квадратная нижняя челюсть сильно выпирала вперед, а во рту в два ряда росли тонкие и острые зубы.
  'Гарры!', - Грин тут же узнал их по описаниям и картинкам из книг.
  Они были облачены в кольчуги и местами проржавевшие латы. У того, что слева, из-за спины торчал лук и колчан стрел, а правый был опоясан мечом.
  - ...А я ему говорю, сам жри свою рыбу. Сколько раз тебе повторять, что я ее терпеть не могу. А он мне, где я тебе, мол, мяса возьму, если все зверье вокруг уж месяц как перебили. Как будто это мои проблемы. Скотина! - прогавкал правый гарр и в сердцах харкнул на землю.
  Вслед за этой парочкой из чащобы начали появляться еще гарры. Большинство были грозно вооружены, остальные тащили на себе мешки, бочки и туши домашних животных.
  'Наверное, с набега возвращаются', - пронеслось в голове Грина, - 'с добычей'.
  По счастливой случайности путь зеленокожего отряда пролегал в стороне от спрятавшихся друзей. Ближе всех к ним находился Эрду, далее в кустах прятался Грин и Льявалла с гальмитлом.
  Гардемиец из своего укрытия насчитал около двухсот бойцов, когда из кустов слева кто-то громко чихнул. Замыкающие шествие гарры тут же насторожились.
  - Что это, Брюхлог?! Ты слышал?! - тревожно прорычал косой детина, обращаясь к своему спутнику.
  - Ага, - просипел в ответ товарищ, который был явно старше своего спутника. Он указал корявым пальцем в сторону где прятался Грин. - Тама.
  Гардемиец услышал треск веток неподалеку. Бугаи, очевидно, решили проверить местность, где скрывались защитники. Когда они миновали притаившегося северянина и направились к зарослям, в которых прятался юноша, Эрду со всей силы швырнул походную палку в кусты позади гарров.
  Парочка резко обернулась на звук и увидела раскачивающиеся ветки.
  - Туда! - рявкнул косой, и оба побежали в обратном направлении.
  Гардемиец подождал, пока гарры скрылись из виду, а затем, пригибаясь к земле, добрался до Грина. Юноша осторожно выполз из укрытия, и они вместе побежали к затаившимся чуть поодаль друзьям. Когда к отряду присоединился Артего, вся пятерка спешно двинулась прочь от места встречи с гаррами.
  Как только они отошли достаточно далеко, северянин выказал недовольство по поводу 'безответственного поведения некого юноши, который без каких-либо видимых на то причин решил погубить своих товарищей'.
  - В следующий раз как вздумается почихать, отправляйся сразу к гаррам! - без тени улыбки проворчал Эрду.
  - Да я и не думал, просто ветка в нос нечаянно попала, - обиженным голосом попытался оправдаться юноша.
  Льявалла не сдержавшись, прыснула от смеха, а эфал без зазрений совести разразился громогласным хохотом. Сдерживая улыбку, Бэнкси зашипел на великана, напомнив, что две сотни гарров поблизости ждут, не дождутся как кого-нибудь сцапать.
  - Ладно, ладно, - утирая от смеха слезы, произнес Артего. Он хотел добавить что-то еще, но его перебил озабоченный голос гардемийца:
  - Все-таки гарры. Увидев следы, я, признаться, не поверил, они с незапамятных пор тут не появлялись, а теперь готов биться об заклад, что рядом их логово. Срубленные деревья, что мы видели, наверняка пошли на постройку жилищ. И как я раньше не догадался, ведь недалеко отсюда болото?
  - Не догадался потому, что в голове не укладывается, как сюда могли проникнуть гарры, - вмешался в разговор Бэнкси. - Костолобых и, правда, в этих краях сотни лет не видели, ни в северном, ни в южном Кейпшире, ни уж тем более в Благоземье, никак с Запада приперлись.
  - Но тогда им пришлось миновать владения моего народа, - возразила Льявалла. - Муха не пролетит по землям эскритов без ведома, а если пролетит, то попадет к зесмерам или людям.
  Защитники двигались быстрым шагом, беседуя на ходу и постоянно оглядываясь в поисках погони. Тревожные новости всерьез их обеспокоили. После долгих споров и множества предположений Эрду подвел печальный итог.
  - Судя по всему, гарры учуяли хозяев - колдуна или рыцарей, а потому обнаглели, - задумчиво промолвил северянин. - Откуда бы они ни явились, ясно одно - расстановка сил быстро меняется. С каждым часом наши шансы на успех уменьшаются, а риск потерять цветок растет. Надо быть вдвойне осторожными.
  Остаток дня прошел без приключений. Один раз отряд останавливался у небольшого озерца, чтобы пополнить запасы воды, там же был подан скромный обед, который состоял в основном из ягод и грибов. К ужину Бэнкси удалось подстрелить пару зайцев и глухаря, так что все, кроме Артего, вдоволь насытились.
  Об аппетите представителей расы эфалов слагают пословицы и поговорки, причем большинство из них достаточно обидные. Артего и в городе трудно прокормить, а уж в лесу и подавно.
  Когда наступила ночь, слегка раздраженный великан остался стоять на часах. Поврежденная рука при должном уходе Льяваллы практически зажила и перестала болеть. Привыкший к подобным травмам он и думать забыл о ране, последнее время его тревоги были связаны с другими событиями: эфал все чаще вспоминал о родине, беспокоился из-за угрозы вторжения угренов, ведь Черминговы горы расположены не так далеко от Баракатраша, как например Гардемия.
  'Защищая последний алинтар, я принесу больше пользы для них', - успокаивал себя Артего, но большое сердце продолжало болеть и напоминать о доме, что остался в далеком пусть и печальном для него прошлом.
  Когда красный диск Старда заслонил созвездие зесмера, эфал разбудил Грина, чтобы тот сменил его на посту. Спросонья юноша никак не мог взять в толк, чего от него требуется. В конце концов, сонный как муха он уселся у костра и, часто зевая, начал протирать глаза. Прежде чем заснуть Артего несколько раз поглядывал в сторону юноши, проверяя не сморило ли того на посту.
  Ночь была прохладной. Грин кутался в плащ и старался без лишней надобности не отдаляться от костра. Постепенно мысли стали приходить в порядок, зрение прояснилось, а зевота, одолевавшая его долгое время, наконец, прекратилась. Он немного согрелся и, подкинув пару поленьев в огонь, оглянулся по сторонам. Вокруг царила кромешная темень. Дальше ближайших деревьев хоть глаз коли, было, ничего не видать. Вдруг, где-то вдалеке заунывно и протяжно завыл волк. Через несколько секунд к нему присоединился второй зверь, затем третий, четвертый и так далее пока не зазвучал целый хор, от которого по телу побежали мурашки. Грин поежился, его рука нащупала рукоятку лежавшего рядом моргенштерна. Спустя несколько минут ему начало казаться, что из темноты на него пялятся чьи-то глаза.
  'Подходи!', - гоня от себя страх, в сердцах подумал юноша, - 'всех угощу Грозоломом!'
  Глубоко скрытая внутри и доселе дремавшая часть его и вправду желала столкнуться с врагами. С не очень сильными конечно, чтобы можно было справиться. Юного Коэла прямо-таки подмывало доказать остальным, что он уже взрослый и отлично может за себя постоять.
  Спустя полчаса согретого пламенем костра Грина начало клонить в сон. Забывшись в сладкой полудреме, ему вдруг привиделось, как в темноте мелькнули два желтых огонька, похожие на глаза хищного зверя. Сон как рукой сняло. Юноша протер затуманенные очи и, крепче сжав рукоятку тихонько потрескивающий булавы, уставился в темноту. Шли тревожные минуты ожидания, но таинственное наваждение больше не появлялось. 'Может приснилось?', - подумал он и, положив оружие на землю, плотнее закутался в одеяло.
  Так за ночным дежурством минуло два часа. Грин перестал обращать внимание на свои страхи и мыслями перенесся в Солнцеречье. От воспоминаний его отвлек еле слышимый хруст веток. Звук раздался слева, почти рядом с мирно посапывающей Льяваллой и тут же смолк. Юноша вновь насторожился, на этот раз, стараясь не подать виду, что услышал незваного гостя. Чтобы скрыть глаза, он осторожно и нарочито сонно надвинул на голову капюшон, после чего начал внимательно следить за местом, откуда, по его мнению, донесся шум. Внезапно между стволов мелькнуло нечто серебристое, словно еле пробивавшийся сквозь кроны деревьев свет Старда отразился на доспехах или оружии. Затем послышались шорохи, и, наконец, снова воцарилась тишина.
  Грин судорожно раздумывал, что предпринять. Рука осторожно потянулась к ближайшему ярко горящему полену, чей конец еще не был затронут огнем. Юноша резко вскочил на ноги и с криком:
  - Враги! - швырнул полено туда, откуда недавно доносились подозрительные звуки. В последующие секунды события развивались молниеносно: горящая деревяшка упала рядом с кустарником, который явно только что покинули. Грин едва успел различить чью-то спину и бешено раскачивающиеся кусты. До слуха донеслись шорохи и хруст быстро удаляющихся шагов.
  Мимо застывшего Грина, словно ветер, промчался гардемиец. Услышав истошный крик, мужчина тут же вскочил и побежал в направлении, куда был обращен взгляд юноши. Остальные защитники тоже проснулись и наперебой начали спрашивать о том, что произошло. После того, как Грин все рассказал, гальмитл велел собирать вещи.
  Эрду вернулся через двадцать минут. Было видно, что северянин запыхался. Отдышавшись, он быстро проговорил:
  - Два гарра, видимо, разведчики. Как почувствовали погоню - сразу разделились. Не смотри, что ноги короче моих; бегают, будь любезен. Одного я догнал и прикончил, а второго и след простыл. Надо как можно быстрее отсюда уходить, пока сбежавший не привел дружков.
  Наспех потушив костер, пятерка двинулась в путь. Идти быстрым шагом в темноте было крайне неудобно и к тому же опасно. Шли молча и, несмотря на риск переломать ноги, без освещения. Эскритка предложила создать вирра - сферу ярко изумрудного света, напоминающую светлячка крупных размеров, который кружа рядом с волшебницей, освещал бы им путь, но после непродолжительных обсуждений от удобств было решено отказаться. Чтобы не дать врагам обнаружить отряд, Эрду запретил пользоваться не только магией, но и зажигать факелы. По словам гардемийца: 'До рассвета оставались считанные часы, да и лес должен был вот-вот кончиться'.
  Защитники брели до тех пор, пока на смену тьме не пришли предрассветные сумерки. Слева между деревьев стала видна река Южанка, водная гладь которой сливалась с пасмурной серостью раннего утра. Друзья спустились к песчаному берегу, чтобы умыться и набрать воды. Грин отметил, что река сильно раздалась вширь. Противоположный берег тянулся узкой полоской, едва различимой, на фоне нависавших Тарионских гор, чьи покрытые зеленой растительностью склоны были затянуты туманной дымкой молочного цвета. Над поросшими лесами гигантами виднелись их старшие братья - могучие каменные исполины, вершины которых, вместо седины венчали белоснежные пики.
  Усталые путники как дети радовались наконец-то сменившемуся пейзажу. После однообразных лесных угодий безмолвное речное раздолье радовало глаз. Вдоволь насладившись прохладной влагой, они с сожалением отметили, что продолжить путь по долине не удастся. В некоторых местах земля отвесно вздымалась над рекой, образуя утесы, на которые и без того уставшим членам отряда пришлось бы взбираться. С грустью они вернулись в заросли и зашагали параллельно течению.
  Через час позади них начало вставать солнце; когда первый луч робко выглянул из-за линии горизонта, защитники его не увидели. Зато к всеобщей радости случилось то, о чем они так долго мечтали. Среди стволов забрезжил долгожданный просвет: владения Призрачного леса в этом месте подходили к концу.
  Отряд вступил на залитый солнцем зеленый луг. С южной стороны зиял отвесный обрыв с бежавшей в низине рекой, а на севере виднелась чуть выступающая вперед опушка леса. Первое, что бросалось в глаза это возвышавшийся вдали замок, расположенный на одинокой скале рядом с побережьем. К его воротам вел узкий каменный мост, какие обычно строят, чтобы легче защищаться в случае нападения. Скалу со всех сторон окружали воды Южанки, а сверху обрамляло кольцо крепостных стен и бойниц из серого кирпича. Средняя часть замка не сильно отличалась от крепостной стены, но верхняя напоминала сказочный белый дворец с синими конусообразными крышами. Завершали картину островерхие, словно наконечники копий, многочисленные башенки. В центре грандиозной постройки возвышалась центральная башня, длинный шпиль которой, казалось, задевал облака.
  - Это чей? - полюбопытствовал любознательный Грин, кивнув в сторону каменной цитадели.
  Никто из членов отряда не знал, потому вопрос юноши на некоторое время повис в воздухе.
  - Дрема какого-нибудь местного, - пожала плечами Льявалла.
  - Для виргата или рыцаря громоздки хоромы, - согласился Артего, - да и знатность не позволит.
  Приставив ладонь к козырьку, Эрду некоторое время внимательно рассматривал замок.
  - Чей бы он ни был, проверять не будем, - сказал он. - Лишний раз рисковать цветком только из любознательности - глупо.
  - В таком случае куда дальше? - поинтересовался Бэнкси. - Еда кончается, да и парочка лошадок не помешала бы.
  - В данный момент мы находимся в Кривополье. Через полсотни километров на северо-запад начнутся владения Южного Кейпшира, а еще через четверть расположен нужный нам город Аколис. Пока до него доберемся, встретим по пути множество ферм и деревенек, так что от голода не помрем.
  Северянин похлопал по плечу низкорослого гальмитла и, обернувшись в сторону леса, прислушался.
  - Задержались мы тут, - тревожно промолвил он, - а ведь может быть, сейчас за нами мчится пара сотен разъяренных гарров, так что предлагаю идти без завтрака, привал сделать через три часа, там и отобедать, - с этими словами гардемиец направился в сторону поросшего травой пологого холма, что, возвышаясь вдали, закрывал от путников горизонт.
  Этим малооблачным летним утром алинтар пел Грину, словно боялся потревожить. Мягкие аккорды вплетались в глубокие и протяжные ручейки мелодий. Шагая по свежей осоке под прямыми лучами солнца, юный Коэл, улыбаясь, наслаждался музыкой.
  Шагавший рядом Артего заметил счастливое лицо спутника и, слегка улыбнувшись, поинтересовался:
  - Чего это ты такой довольный?
  Вместо ответа Грин загадочно вскинул брови и молча ткнул пальцем в цветок, давая понять, что причина хорошего настроения кроется в нем.
  По лицу великана было видно, что он ничегошеньки не понял.
  - Что? Цветок тебя насмешил? - задумчиво морща лоб, спросил он.
  Грин как можно драматичнее закатил глаза к небу и выпалил:
  - Лес закончился, солнце светит, погода хорошая, цветок вот мне поет. Настроение поднялось, потому и улыбаюсь.
  Остальные защитники с удивлением посмотрели на Грина.
  - Сказал бы сразу, - удовлетворенно пробурчал эфал, легонько пихнув юношу в плечо огромной ладонью.
  Через полчаса пологие склоны остались позади. Одолев подъем на холм, защитники решили ненадолго задержаться на вершине, благо вид открывался поистине живописный. Окинув взглядом окрестности, Грин понял, почему эти места назывались Кривопольем. Земля на километры вокруг вздымалась и ниспадала покатыми буграми, словно гигантскими волнами. Разбушевавшееся зеленое море утопало в лучах утреннего солнца, но кое-где облака отбрасывали тени, которые медленно ползли по земле, нарушая природную идиллию. Члены отряда с восторгом любовались грандиозным зрелищем, а Грину эти места вдруг напомнили о доме. От мыслей о Солнцеречье отвлек тревожный голос эскритки.
  - Смотрите, что это там?! - неожиданно громко спросила Льявалла, указывая на северо-восток. Со стороны леса к ним стремительно приближались до боли знакомые темные фигуры.
  - Черные рыцари, - в голосе Эрду прозвучали металлические нотки, - нагнали нас.
  Всадников было не больше двадцати: то ли Грин оказался прав, и остальные остались караулить беглецов у леса, то ли они попросту отстали от своих более быстрых товарищей.
  - К замку, скорей! - крикнул гардемиец, и пятеро друзей, что есть мочи, побежали в сторону реки. До каменного моста, ведущего к центральным воротам, было не больше километра, но уже на полпути стало ясно, что им не успеть. Рыцари давно заметили беглецов и, не жалея сил, гнали черных скакунов, издали походя на стаю волков на охоте.
  Ловко прыгая по склону, люди быстрее других достигли подножия холма. Артего старался не отставать, Бэнкси и Льявалла одолели лишь половину спуска.
  - Им не успеть! - в отчаянии крикнул Грин.
  - Врагам нужен ты! Спасай цветок! - прокричал на бегу гардемиец.
  Примерно в сотне метров от замка, защитников накрыла исполинская тень; солнце скрылось от взора за серыми стенами. Слева послышался бешеный стук копыт, люди с ужасом увидели, как черные скачут наперерез, явно намереваясь, преградить путь к мосту. Эрду на бегу выхватил из-за спины мечи. Все защитники кроме, Льяваллы последовали его примеру: в могучей длани Артего сверкнула Хельга; на ровной земле ему удалось обогнать Грина и поравняться с гардемийцем. Далеко позади Бэнкси снял с плеча арбалет. Стараясь не выронить цветок, который болтался в сумке на боку, юноша с трудом извлек булаву и отцепил щит.
  Северянин и Артего добрались до покрытого каменной брусчаткой моста. Далеко внизу простиралась Южанка, над водной гладью которой возвышались каменные валуны, оставленные там со времен строительства замка.
  Великан, заметив, что мужчина занял боевую стойку и ждет остальных, слегка замешкался.
  - На мост! - сурово скомандовал гардемиец.
  Артего кивнул, но пробежав всего несколько метров, остановился. Через пару десятков секунд вслед за эфалом на каменную брусчатку вбежал запыхавшийся Грин.
  Первая тройка рыцарей нацелила черные копья на Льяваллу и Бэнкси. Отставшие защитники бежали что есть мочи, но все равно медленно, чтобы успеть к спасительному мосту. Бросив отчаянную попытку проскочить мимо всадников, гальмитл остановился, и резко дернув затвор арбалета, достал из колчана стальной болт. Выставив перед собой разгорающийся золотым светом посох, Льявалла приготовилась устроить прощальный фейерверк.
  Грозный и сосредоточенный лик Эрду на мгновение исказил гнев. Увидев, что враги не обращают на него внимания, он резко воткнул правый меч в землю. В руке блеснул метательный нож. Резким отточенным движением мужчина метнул его в вырвавшегося вперед скакуна. Закаленная сталь с сухим треском воткнулась в череп лошади всадника посередине. Передние копыта животного подкосились, и оно кубарем покатилось по земле, сбивая коней, мчавшихся следом. Вся троица с лязгом вылетела из седел и рухнула на землю в паре метров от приготовившихся отправиться на тот свет друзей.
  Удивляться было некогда; Бэнкси и Льявалла не мешкая ни секунды, бросились бежать и через несколько тревожных мгновений благополучно достигли моста. Вслед за ними, не теряя оставшихся рыцарей из виду, спешно отступил и Эрду.
  Подоспевшие всадники пришпорили коней. Не решаясь въезжать верхом на высоко раскинувшийся над пропастью мост, враги неторопливо спешились и, побросав на землю тяжелые копья, обнажили черные мечи. В десятке шагов перед ними, безмолвно ощетинившись оружием, застыла пятерка защитников.
  Вперед неторопливо выступил латник с рогом в руке. Он откинул забрало, явив защитникам мерзкий рот с тонкими посиневшими губами, обрамленными белой и безжизненной кожей. Рыцарь поднес рог к губам и протяжно затрубил.
  Грин услышал зловещий утробный рокот. Звук проникал не только в уши, но и в рот, нос, глаза, постепенно заполняя собой все тело. В тот же миг его друзья, начали оседать на каменную брусчатку. Сквозь звуки черного рога до слуха юноши донеслась звонкая мелодия алинтара.
  'Так вот почему я еще на ногах!', - подумал юноша, с горечью взирая на поверженных друзей.
  Между тем, на каменную поверхность моста вступил рыцарь, чей шлем был скорее похож на маску мистического чудовища, а латы не в пример другим отличались изяществом и вычурностью. Одной рукой он опирался на двуручный меч, лезвие которого полыхало черным пламенем.
  - Неси его сюда или брось в реку, и я позволю тебе умереть без мучений, - приказал предводитель черных рыцарей. Его полный гордыни голос дважды повторялся невесть откуда взявшимся эхом. Он звучал величественно и властно, словно говорило не живое существо, а сама черная бездна.
  - Так иди и возьми его, если сможешь! - с дрожью в голосе ответил Грин. Левой рукой он держал перед собой щит, а правой сжимал поблескивающий яркими молниями Грозолом.
  Услышав дерзкий ответ, черный главарь и стоявшие позади него рыцари разразились леденящим кровь хохотом, от которого юношу пробил озноб.
  Тем временем, Эрду осторожно нашарил оброненный гальмитлом арбалет. Как только зазвучал рог, северянин накрылся волшебным плащом, который использовал в доме Грина, чтобы освободить юношу от страха. Зачарованная накидка защитила гардемийца от парализующего рокота; в долю секунды он принял решение притвориться, поверженным. Пока черные дружно заливались смехом, он осторожно высунул арбалет из-под плаща и прицелился. Мишенью гардемиец выбрал не прекращавшего трубить латника, чьи чары сковывали тела друзей. Через мгновение болт угодил точно в открытую часть шлема, пробив трубадуру горло. Закачавшись как пьяный, он обеими руками схватился за древко. Выроненный рог полетел с утеса и безвозвратно канул в реку.
  Как только стих кошмарный гул, Эрду, Льявалла, Бэнкси и Артего почти одновременно поднялись на ноги и приготовились к битве. Гардемиец передал гальмитлу арбалет, заменив его привычными клинками. Бэнкси отточенным движением начал взводить затвор и заряжать новый болт.
  - Взять их! - громогласно прорычал предводитель рыцарей, уступая дорогу вассалам.
  Кроме трубача были мертвы еще двое рыцарей: один сломал шею, падая с лошади, а второго придавил собственный конь. Оставшиеся шестнадцать грозно продвигались в сторону приготовившегося к битве отряда.
  На мосту в ряд могли пройти только трое, что, безусловно, было на руку пребывавшим в меньшинстве защитникам. Как только авангард закованных в железо врагов приблизился на расстояние удара, Артего зарычал и с правого плеча рубанул секирой. Ожидавший размашистого удара латник блокировал атаку мечом, но, не рассчитав силы отдачи, был сметен с моста в пропасть. Гардемиец стальным вихрем мечей парировал клинки, направленные на себя и эфала. Бэнкси в упор выстрелил в ближайшего рыцаря. Болт отскочил от черной брони с жалобным скрежетом.
  - Не врали слухи, - проворчал гальмитл, перезаряжая арбалет, - с такого расстояния обычные доспехи навылет пробивал, а тут на тебе! - продолжал бурчать он, обращаясь не то к себе, не то к спутникам.
  Грин с карликом находились за спинами Эрду и Артего. Юноша рвался поучаствовать в битве, но места на узком полотне моста не хватало.
  Льявалла застыла на месте, выставив перед собой посох. Держа его обеими руками, она беззвучно что-то произносила. На мгновение девушка моргнула, а когда открыла глаза, Грин увидел, что они заполнены солнечным светом. Мистическое зрелище на время приковало внимание юноши, когда внезапно он почувствовал неладное. Бросив взгляд в сторону леса, Грин ужаснулся: там, где несколько минут назад были лишь деревья, теперь мчались сотни вооруженных до зубов приземистых существ. Сомнений быть не могло, сбежавший разведчик привел за собой целое войско гарров.
  Ни мечи Эрду, ни даже увесистая секира эфала не могли пробить черные доспехи. Все, что удавалось сделать Артего, это силой вколачивать дезориентирующие удары в головы врагов, отчего они или отступали, или, потеряв равновесие, срывались вниз. Вид рассвирепевшего эфала действительно внушал ужас. Его глаза горели бойцовским огнем, лицо покраснело, а на руках и шее вздулись толстые вены.
  Одного противника с трудом все же удалось убить гардемийцу. Он дождался, когда соперник устанет. Выгадав момент, Эрду левым мечом отвел вражеский клинок вниз, а правым нанес ювелирный удар в тонкую щель забрала. Облаченное в тяжелые латы тело грудой рухнуло вниз, мешая рыцарям занять освободившееся место. Новые враги бросались в атаку свежими, а силы отряда были не безграничны.
  В сражении, наконец, нашлось место для Грина. Северянин выбил оружие из рук одного из нападавших. Затем он пригнулся и крикнул позади стоявшему Грину:
  - Бей!
  Юноша, вложив всю силу в удар, двинул моргенштерном в плечо обезоруженного латника. Полыхнула яркая вспышка. Раздался треск, в воздухе запахло горелым мясом. Ударившая из наконечника булавы молния убила еще двух рыцарей позади цели. Ошарашенный Грин, закрываясь щитом, отпрянул назад. Гардемиец поднялся с колена и снова ринулся в бой.
  - Ай да Грин Коэл! Вот так надо бить! - задорно прокричал Бэнкси. Гальмитл пытался попасть в незащищенные броней места, но таковых, к сожалению, было не так уж много.
  - Ман фарэ! - внезапно звонко выкрикнула Льявалла и воздела правой рукой посох.
  Воздух над рыцарями наполнился золотыми нитями. Блестящие росчерки тонких лучей градом обрушились на головы обезумевших от боли врагов. Окрестности огласил жуткий вой. Соприкасаясь с лучами, черные латы сильно нагрелись: извергая клубы пара и вопя от боли, ошпаренные рыцари в панике ринулись назад. В толпе мгновенно возникла давка; те, кто долгое время не мог выбежать из-под дождя смертоносных лучей, с дикими воплями бросались в реку.
  Когда магия эскритки рассеялась, в живых осталось только пять латников, включая не участвовавшего в схватке предводителя. Черный исполин давно заметил приближающееся войско гарров, а потому тянул время, не давая защитникам отступить. Сейчас, когда его отряд был почти уничтожен, он велел оставшимся вассалам держаться неподалеку и, не вступая в бой, дожидаться подкреплений.
  Бэнкси привлек внимание гардемийца и, кивнув в сторону врага, негромко проговорил:
  - Добить их надо бы иначе не уйти. Промедлим - гарры подоспеют, тут и конец нашему путешествию; нашпигуют стрелами будто ежей.
  - Я возьму на себя вожака, - выслушав гальмитла, произнес Эрду. - Грин пойдешь с нами. Оставь цветок Льявалле. Как схватимся, все время будь начеку и ни при каких обстоятельствах не опускай щит. Твое оружие не в пример нашего эффективно против черной брони, а потому используй его как можно чаще.
  Внимательно слушая северянина, Грин снял сумку с алинтаром и поставил рядом с девушкой.
  - Если что случится... - робко проговорил юноша.
  - Да ну тебя! - перебила девушка, посмотрев на него с укором.
  - Вперед, защитники! - воззвал Эрду, а затем издал боевой клич аргалитов и бросился в атаку.
  Грин и Артего рванули следом в сторону приготовившихся к бою врагов. Голосу гардемийца вторил хриплый бас эфала и почти возмужалый голос Грина.
  - Твари! - остервенело каркнул вожак латников, выступая навстречу. Его воздетый черный клинок пламенел и коптил черно-серыми сполохами. Он замахнулся, целясь северянину в шею. Эрду, парируя удар, выставил перед собой клинок, но не тут-то было: черное лезвие налетело на препятствие точно скала и, с легкостью отбросив тонкий меч, пронеслось над головой. Если бы гардемиец вовремя не пригнулся, этот удар стал бы для него последним. Сделав несколько выпадов, Эрду понял: заколдованный черным пламенем меч невозможно блокировать или парировать. Чары придавали лезвию вес целой горы, но в руках предводителя рыцарей он порхал как бабочка.
  Артего неподалеку долбил секирой сразу двух латников. Как только один из них приходил в себя, на его шлем, шею или плечо обрушивался тяжелый удар Хельги и, сбитый с толку, противник снова отшатывался, беспорядочно махая мечом.
  Двое других осаждали Грина. Под тяжелыми ударами их оружия он, прикрываясь щитом, отступал.
  Северянин старался держаться от противника на расстоянии, кружил и уворачивался от грозного оружия вместе с тем, шаг за шагом отступая к краю пропасти. За ним попятам следовал размахивающий длинным мечом противник. Оказавшись на краю утеса, главарь рыцарей остановился и с издевкой спросил:
  - Что? Хочешь столкнуть меня?
  - Угадал, - сухо бросил в ответ Эрду.
  Внезапно о черный шлем звякнул арбалетный болт. От неожиданности враг непроизвольно вскинул руку, чтобы проверить место удара. Гардемийцу хватило полсекунды, чтобы высоко подпрыгнуть и ударить обеими ногами в латный нагрудник. Потерявший ориентацию вожак завалился набок и с истошным воплем сорвался вниз: навстречу торчащим из воды камням.
  Грин, тем временем, с помощью Льяваллы тоже сумел расправиться с врагами. Видя, что юноше постоянно приходиться отражать и блокировать удары, эскритка зажгла его щит ярким светом. Ослепленные рыцари замешкались всего лишь на миг и тотчас получили свою порцию молний.
  Артего не отставал от друзей. Когда Эрду столкнул предводителя в пропасть, он как раз заканчивал добивать второго.
  Тело Грина трепетало, как лист на ветру. Мутными от кровавой пелены глазами он окинул взором место побоища. Среди бездыханных тел валялись брошенные мечи и копья. Неподалеку тревожно ржали ждущие своих седоков черные кони. Войско гарров отделяло от защитников всего несколько сотен метров. Лучники зеленокожих вышли на дистанцию стрельбы. В небо взвились десятки ядовитых стрел; некоторые из них воткнулись в землю рядом с защитниками, которые, не мешкая, ринулись к замку.
  
  Глава 10. Деферин.
  
  Мост уводил все выше и выше, пока не достиг массивной железной решетки, которая к ужасу беглецов была опущена. На стенах и бойницах не было ни души; за воротами царило зловещее безмолвие.
  - Откройте! - наперебой закричали защитники. - Нам нужна помощь!
  Стены замка отозвались лишь гробовым молчанием.
  - За нами гонятся гарры! - сложив ладони трубочкой, прокричал Эрду. - Прошу вас, поторопитесь!
  Шли тяжкие минуты ожидания; в отчаянии они продолжали взывать к хозяевам замка, но в ответ неизменно следовала тишина. Потеряв всякую надежду на спасение, они прекратили безуспешные попытки, как вдруг услышали беспристрастный мужской голос, гулким эхом раскатившийся по округе:
  
  - Глазами видеть не дано,
  Услышать можно, но не ухом
  Он жаждет только одного
  Расти внутри нетленным духом
  
  Он мысли до конца заполнит,
  Нашепчет ложь, подточит ум,
  Запрет в каморке без отдушин
  И наведет печальных дум
  
  Закрыть все двери на замки
  Ему дозволить не спеши;
  А коль желаешь ты войти,
  Ответь о чем эти стихи?
  
  Дочитав фразу до конца, голос умолк, оставив озадаченных путников наедине с закрытыми воротами.
  - Что это значит?! - с негодованием воскликнул Бэнкси, взор и мысли которого были обращены к гаррам, которые уже достигли моста и с каждой секундой неотвратимо приближались.
  - Загадка; нужно ее разгадать, и нас впустят! - взволнованным голосом проговорила Льявалла, которая, как и все, опасливо оборачивалась в сторону бегущих по мосту врагов. Она умоляющим взглядом обвела четверых друзей и спросила: - Что может быть незримым, расти и заполнять мысли?
  - А еще лгать, запирать и подтачивать ум, - добавил Грин, обычно запоминавший стихи с третьего, а иногда и со второго раза.
  - Страх! - внезапно закричал гальмитл. - Это страх!
  Не успел он произнести, как решетка со скрежетом начала подниматься, а створки ворот за ней распахиваться. Обезумевшая от радости пятерка, не мешкая, прошмыгнула внутрь. Всего через два десятка метров друзья оказались на краю обрыва; внизу был вырыт искусственный ров с острыми камнями на дне. Решетка с лязгом опустилась за их спинами, а ворота со скрипом и скрежетом начали закрываться. Вернее сказать скрипели не только ворота: чем сильнее закрывались створки, тем ниже опускался подвесной мост, соединяющий первые врата со вторым кольцом крепостных стен.
  С любопытством озираясь по сторонам, путники осторожно перешли мост и, миновав вторые ворота, очутились в широком тоннеле с выгибающимся дугой потолком. Друзья успели сделать несколько шагов по темному коридору, когда створки за их спинами начали закрываться. Впереди, чуть поодаль лязгнули засовы, и медленно распахнулись следующие врата, из-за которых в тоннель проник свет. Защитники вышли в просторный двор, который напоминал скорее небольшую городскую площадь с гигантским замком в центре. С точки зрения архитектуры, все постройки были выполнены изысканно и гармонично сочетались друг с другом.
  Восточная часть двора находились в тени, а западная была залита солнечным светом. Вокруг царила идеальная чистота и убранство, но по-прежнему не было ни души.
  Эрду внимательно огляделся вокруг, но к своему удивлению не смог обнаружить штандартов и гербов, по которым можно было бы опознать владельца твердыни.
  - Ни флажка, ни щита, - задумчиво пробормотал он, - а обычно наоборот.
  - Что? - спросила стоявшая рядом Льявалла.
  - Я говорю флагов нет и гербов тоже. Первый раз вижу такое. Обычно дремы и в особенности виргаты любят обвешивать свою собственность родовой символикой и ревностно следят за ее состоянием. А тут сплошь камень да черепица.
  - Тебя тут только это удивляет? - усмехнувшись, поинтересовался Бэнкси. - Меня, например, настораживает отсутствие признаков какой-либо жизни. Ворота вот сами собой открываются, мосты опускаются и щелкают засовы - а вокруг ни души. Я уже не говорю, о том голосе, что задал нам загадку, прежде чем впустить. Это что вообще такое?!
  - В самом деле, кто-то же должен был нас впустить? - оглядываясь вокруг, настороженно пробормотал Артего. - Как пить дать без колдовства тут не обошлось.
  - Посмотрим, что будет дальше, - сказал Эрду. - Резонно предположить, что хозяин замка, если таковой имеется, в нем и обитает. Предлагаю туда отправиться и все разузнать.
  Путники зашагали по каменной брусчатке к парадному входу. Они пересекли двор, затем поднялись по массивным ступеням и, наконец, остановились перед богато украшенными вратами в форме портала.
  - Есть тут кто?! - закричал гардемиец, стуча кулаком по дереву. Глухие удары гулким эхом прокатились по недрам замка.
  Вместо ответа раздался уже знакомый спокойный голос:
  
  Законов много в этом мире
  Но ни в одном его не жди.
  Законы зиждутся на праве -
  Оно рождается в любви.
  
  Его воспеть не прочь поэты,
  О нем глаголют короли,
  Но попрекнув свои наветы
  Откинут подло в час нужды.
  
  Им полно светлое сознанье
  У зверя нет, ему в наклад.
  Внутри себя прерви молчанье,
  Познай, что чувствует твой брат.
  
  Его испытывают к слабым,
  К детям малым, больным и старым
  И если ты решил войти
  Отгадку вслух произнеси.
  
  - Еще одна загадка, - нахмурившись, сказал Грин.
  - И чует мое сердце, не последняя, - задумчиво добавил Эрду. - Странное место, если не сказать больше. У меня чувство будто к этим вратам нас привела судьба, не оставив другого выбора. Остается надеяться, что это судьба, а не злой рок.
  На этот раз загадка оказалась для защитников намного сложнее. Они долгое время ломали головы, но ни один из предложенных вариантов не подходил.
  - Чувство! - выпалил Бэнкси, но створки дверей не шелохнулись. Расположившийся на ступеньках гальмитл снова понурил голову и погрузился в размышления.
  - Дружба, - спустя некоторое время предположил Артего и пожал плечами. - А что? По смыслу вполне подходит, - сказал он, но вновь ничего не произошло.
  Так они гадали, пока не перевалило за полдень. Когда варианты закончились, они развернули перед входом лагерь и немного перекусили хлебом и ягодами. Запасы воды и пищи подошли к концу, единственной надеждой на пополнение припасов остался замок.
  - Единственный шанс выжить, - угрюмо проговорил Эрду, - попасть внутрь. Без еды первое время можно обойтись, но без воды долго не протянем. Разве что дождь пойдет.
  - Мы тут, словно в ловушке, застряли, - тяжело вздохнул карлик, смазывая маслом затвор арбалета.
  Эрду был темнее тучи.
  - Что могут испытывать к слабым, а также к старикам и детям? - вслух рассуждал он, меряя шагами брусчатку. - Там было что-то еще о любви.
  - А еще о том, что его воспевают поэты и о нем говорят короли, - сказал Грин.
  - Кажется, я поняла, - неожиданно произнесла Льявалла.
  Друзья посмотрели на девушку.
  - Да! Все верно! Что обычно испытываешь к больному или немощному?
  - Жалость, - мгновенно ответил Бэнкси.
  - Да, но жалость не воспевают поэты и короли, - возразила девушка, - хоть это слово и близко по смыслу.
  Эскритка обвела друзей взглядом и, наконец, произнесла: - Это сострадание!
  В тот же миг, внутри замка послышался странный звук, двери гулко ухнули и со скрежетом отворились.
  - Молодчина, Льявалла, - похвалил девушку эфал.
  - Почаще напоминай, - с улыбкой ответила эскритка.
  Прошествовав внутрь, путники очутились в просторной прихожей с высоким потолком и бросавшейся в глаза изысканной люстрой с множеством свечей. На противоположной от входа стороне находилась парадная лестница, ступеньки которой уходили вверх, с двух сторон огибая возвышающийся над ними балкон. В отличие от лестницы снаружи, эта была покрыта красной дорожкой с золотой оторочкой. На белоснежные стены падал неяркий свет с улицы, пробивавшийся из расположенных наверху решетчатых окон.
  Путники поднялись по ступенькам и, оставив позади еще одни двери, попали в богато украшенный зал с высокими сводами. Тут были люстры точь-в-точь как в прихожей, а под ногами блестел начищенный до блеска пол песочного цвета. Обшитые красным деревом стены украшали замысловатые изображения и резные колонны, вершины которых венчали сказочные существа. Внутри помещения царила таинственная полутьма.
  В дальнем конце зала отворились двери; спустя некоторое время в проеме показалась сутулая человеческая фигура. Незнакомец осторожно зашел в помещение и немного осмотревшись, направился к застывшим в напряженном ожидании гостям. Когда мужчина приблизился, друзья увидели, что он принадлежит к человеческой расе. На вид ему было за пятьдесят. Невзирая на кажущийся возраст, он обладал довольно крепким телосложением: из-под шелкового камзола черного цвета выдавались широкие плечи и грудь. Между тем, его осанка и походка производили странное впечатление, словно мужчина тащил на плечах тяжкий груз и даже его приветливая улыбка казалась натянутой и грустной.
  Ростом человек не уступал Эрду. Прямые седые волосы были аккуратно расчесаны с пробором и доходили почти до конца шеи. Из-под косматых бровей на путников были устремлены две жемчужины серых глаз, чей взор отливал холодной белизной горных пиков. На худощавом лице выделялись острые скулы, усы и заостренная бородка, тщательно ухоженые, но не щегольские, как принято придворным лакеям.
  - Добрый день! Приветствую вас! - дружелюбно произнес незнакомец низким голосом. - Лексиор Фэйдерленд, - представился он, - владелец этого замка.
  - Добрый день, господин Фэйдерленд, - учтиво ответил гардемиец, - меня зовут Эрду Аридстар сын Александра.
  Члены отряда по очереди представились, после чего слово снова взял северянин.
  - Я и мои друзья просим прощения за столь неожиданное появление. Обстоятельства вынудили нас обратиться за помощью, ибо за нами гнались гарры.
  - Гарры. Вот как, - проговорил мужчина. - Некоторые вещи остаются неизменными.
  - С вашего позволения мы хотели бы пополнить запасы еды и воды, а также на некоторое время остановиться у вас, чтобы так сказать найти выход из сложившейся ситуации. Гарры наверняка будут поджидать нас у замковых ворот или же попытаются взять цитадель штурмом. Как только появится способ безопасно покинуть ваш чудесный замок, даю слово, в тот же миг мы исчезнем. Кроме того, мы готовы щедро заплатить за ваше гостеприимство, - продолжал Эрду.
  - Полно, сударь, не нужно никаких денег, - улыбнулся Лексиор. - Хорошим я был бы хозяином, если б выставил вас за дверь на расправу зеленокожим убийцам! Беспокоиться не о чем. Стены замка надежны и неприступны для гарров.
  - Но сударь, мы не видели здесь ни одного человека, кроме вас, - недоверчиво произнес Бэнкси. - Если враги решат вскарабкаться по стенам, некому будет скинуть крюки и оттолкнуть лестницы.
  Улыбка хозяина замка стала загадочной.
  - Я действительно живу в одиночестве, но это не означает, что тут больше никого нет, - сказал он. - Покой замка не потревожат, даю слово. Ни гаррам, ни другим злобным существам это не под силу. Вы не заметили ничего странного, прежде чем попасть внутрь замка? Да кстати как вам это удалось? Ведь я не впускал вас.
  Путники удивленно переглянулись.
  - Чтобы открыть двери, нам пришлось отвечать на загадки, - сказал Грин.
  - Загадки, вот значит как, - задумчиво пробормотал седовласый мужчина и с интересом обвел защитников взглядом.
  - Странностей и вправду хватило, - задумчиво проговорил Эрду. - Я много путешествовал, но никогда не встречал подобной архитектуры. Позвольте узнать, кто строил этот замок?
  - О, это чрезвычайно долгая история, - сказал Лексиор. - Обещаю чуть позже к ней обязательно вернуться. Вы даже не представляете, как давно у меня не было гостей! Но что это я?! - спохватившись, добавил он. - Вы, наверное, устали и голодны. Идемте скорее, я провожу вас в комнаты для гостей, а затем милости прошу к столу; за трапезой поведаете вашу историю, - сэр Фэйдерленд жестом указал на дверь, откуда недавно появился сам. - Добро пожаловать в замок Деферин.
  Мужчина засеменил по залу, увлекая за собой гостей.
  Они миновали просторный коридор с дверями по бокам и оказались в небольшом помещении с лестницей, уходящей вверх каменной спиралью ступенек. Отсюда начался долгий, и утомительный подъем в верхние покои замка. Измотанные долгим путешествием защитники с трудом преодолевали этаж за этажом. Тяжелее всех пришлось хрупкой и миниатюрной Льявалле, которая не проронив ни одной жалобы, упорно продолжала изнурительное восхождение. Им уже начало казаться, что лестница никогда не закончится, как всего через пару минут она вывела защитников в зал, в окна которого пробивался яркий солнечный свет. Ступив на покрытый мрамором пол, они увидели, что находятся в центре просторного зала. Тут были низкие по сравнению с первым этажом потолки и множество окон. В длину зал раскинулся на полторы сотни метров, но в ширину был в пять раз короче. Посередине тянулись два ряда несущих колонн, образуя парадный коридор с дорожкой. С южной стороны у самых окон стоял длинный дубовый стол.
  - Как соберетесь, спускайтесь сюда трапезничать, - сказал Лексиор. - Я постараюсь накрыть как можно скорее, а сейчас прошу за мной.
  С этими словами мужчина направился в восточное крыло. Оставив позади три колонны, вместо четвертой они увидели еще одну витую лестницу уходящую вверх. Хозяин замка учтиво обратился к Льявалле:
  - Этот путь ведет в ваши покои, юная леди. Не опаздывайте к обеду!
  Они взглядами проводили эскритку и отправились дальше. Следующие две башни в левом крыле заняли Грин и Эрду, а Бэнкси и Артего достались покои в правом крыле зала.
  Грин поднимался по каменным ступеням в свою комнату. В отличие от предыдущей лестницы, тут были окна, выходившие наружу. Он выглянул в первое попавшееся и обомлел от восторга. Так высоко над землей ему еще не приходилось подниматься! Взору открылся вид, прекрасней которого он никогда не видел. Далеко внизу раскинулась серо голубая гладь родной сердцу Южанки. Река поблескивала в лучах солнца, а на другом берегу покрытые густой зеленью луга плавно перетекали в громадины Тарионских гор, белые пики которых отливали голубизной и манили глаз своей красотой и величественностью. Грин мог бы бесконечно созерцать этот дивный пейзаж, но голод и усталость давали о себе знать; к тому же юноше не терпелось увидеть любезно предоставленную Лексиором комнату. Он двинулся дальше и поднимался до тех пор, пока не наткнулся на следующее окно, которое выходило на противоположную сторону. Прежде чем выглянуть наружу юный Коэл какое-то время пытался побороть искушение, но, в конце концов, любопытство взяло верх, и он высунул голову, чтобы посмотреть, на месте ли гарры. Присмотревшись, юноша с трудом разглядел палаточный лагерь, что расположился на берегу перед замком. Далеко внизу среди серой массы доспехов четко выделялся черный цвет. Сердце Грина упало. Сотни черных всадников расположились у ворот цитадели.
  Ноги юноши предательски подкосились, закружилась голова, а живот будто пронзили сотни раскаленных иголок. Содрогаясь всем телом, он присел на ступеньки и попытался успокоиться. Сделав несколько глубоких вдохов, он закрыл глаза и сосредоточился. Внезапно в голове раздался тихий убаюкивающий шепот:
  - Тут безопасно. Все будет хорошо. Эти стены неприступны, они защитят и укроют. Оставайся-я-я.
  Звуки странного голоса раскатились шипящим эхом и, засквозив в ушах, постепенно затихли.
  Охвативший тело Грина шторм вдруг пропал, он успокоился и почувствовал себя необычайно легко, словно сжимающие голову тиски исчезли по мановению волшебной палочки. Тревожно скачущие мысли покинули разум, будто их и не было. Не веря, что все позади, он несколько минут сидел на ступеньках: наблюдая и внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Убедившись, что страх не собирается возвращаться, юноша двинулся дальше. Он поднялся и, стряхнув с себя оцепенение, зашагал вверх по лестнице, которая, через три десятка ступенек, привела к деревянному люку. За ним оказалась круглая и необычайно уютная комната. Во все стороны света выходили четыре прямоугольных окна: у южного располагалась большая кровать с мягким матрасом, пуховыми подушками и шелковыми простынями; ближе к восточному стоял шкаф для одежды и зеркало; а у западного находился письменный столик с двумя стульями. На полу лежал ворсистый ковер коричневого цвета, откинутый в сторону крышкой люка. Справа от себя Грин обнаружил приготовленный чан с водой, мыло, ковшик и мягкие полотенца.
  - Кто тут убирает? - вслух подумал Грин, закрывая крышку люка, - вокруг ни души, а вода теплая!
  Отогнав навязчивые мысли, он поставил алинтар на стол, затем аккуратно сложил оружие и снял одежду. Умывшись, пришло время переодеться в чистое: в шкафу нашлась пара шелковых рубашек и брюк, правда все они были черных и белых расцветок. Грин огляделся вокруг и разлегся на мягкой кровати. От сладких дрём отвлек прозвеневший внизу колокольчик. Выглянув в западное окно, Грин увидел башню, в которой, по его мнению, должна была находиться Льявалла. Судя по всему, колокольчик доносился, из центрального зала Деферина.
  Перед выходом он ненадолго задержался у зеркала. Взглянув на свое отражение, он вдруг увидел совершенно незнакомого человека, понурого, с осунувшимся лицом и морщинами. Под глазами появились мешки, а некогда чистый и беззаботный взгляд стал блеклым и потерянным. Грин выдавил из себя невеселый смешок. Улыбнувшись отражению, он причесал волосы и отправился в нижнюю часть замка.
  В обеденном зале, за накрытым столом уже ждали эскритка и гальмитл; парочка сидела друг напротив друга и о чем-то мило болтала. Девушка была одета в изысканное черное платье, по всему силуэту которого вилась замысловатая белая лента. Ее загорелое лицо посвежело и заиграло яркими насыщенными красками. Отдохнувшая и ухоженная Льявалла выглядела поистине ослепительно, маня и приковывая к себе взгляды мужчин.
  Для Бэнкси, судя по всему, подходящей одежды не нашлось, потому он был облачен в походные вещи. Оружие и доспехи гальмитл предпочел оставить наверху. За высоким столом, рассчитанным на людской рост, ему было неудобно, потому он положил две подушки поверх стула и, взгромоздившись на них, деловито рассматривал столовые принадлежности.
  - Присаживайся ко мне, - сказала Льявалла, завидев юношу.
  Довольный оказанным вниманием Грин присел справа от девушки. Прямо за его спиной между высоких окон, располагался камин, над которым висел щит с двумя скрещенными топорами. Богатый стол был накрыт скатертью золотого цвета и сервирован на шесть персон. От всевозможных яств разбегались глаза. Запеченная дичь, рыба с жареными ломтиками картофеля, вазы с экзотическими фруктами, всевозможные салаты, мясные и десертные пироги, кексы и бутылки с вином - все было красиво подано и сервировано.
  - А где хозяин замка и Эрду с Артего? - спросил Грин, сглатывая слюну.
  - Хозяин замка тут как тут! - раздался торопливый голос Лексиора, который появился из-за ближайшей колонны. - Прошу прощения, ходил за бокалами.
  Вскоре когда все защитники были в сборе, началось грандиозное пиршество. Во главе стола сидел Лексиор; напротив, вытянув длинные ноги, Артего. Остальные заняли места рядом с хозяином замка. Некоторое время гости, молча, уплетали еду. Сэр Фэйдерленд с интересом рассматривал новых знакомых, внимательно изучал их лица, с жадностью ребенка ловил каждое произнесенное ими слово. По правде говоря, со стороны он выглядел очень довольным.
  Вдоволь насытившись, друзья стали больше разговаривать. После тяжелого денька, никто не отказался бы от сна, но обидеть хозяина замка хотелось гораздо меньше.
  - Вы не представляете, как я счастлив, видеть новые лица! - сказал Лексиор. - Я не покидал замок долгие годы, моими собеседниками были лишь книги да каменные изваяния с портретами.
  - Почему вы не выходите за пределы цитадели? - удивленно спросила Льявалла. - Разве вам нравится жить в одиночестве?
  - Да как вам сказать? - задумчиво отозвался мужчина, - я бы и рад уйти отсюда, но, к сожалению, не могу, - закончив фразу, Лексиор настороженно прислушался и словно в чем-то убедившись, подался телом вперед к защитникам.
  - В то, что я сейчас скажу, придется поверить на слово, - заговорщицки понизив голос, сказал он. - Много лет назад случилось необъяснимое: однажды ваш покорный слуга просто не смог покинуть пределов замка. Я предпринял несколько неудачных попыток, и понял, что не в состоянии сделать и шага за границы Деферина. Чем дальше я продвигался, тем сильнее ухудшалось мое состояние: все начиналось с головокружения, затем становилось трудно дышать, путались мысли, а тело отказывалось слушаться. В конце концов, собрав всю волю в кулак, я сумел добраться до моста, но через несколько шагов просто потерял сознание. Очнувшись, я с удивлением обнаружил, что нахожусь в собственной спальне; неведомая сила перенесла меня туда, пока я находился без чувств. Долгие годы поиска причин, построения догадок и попыток понять в чем дело - ни к чему не привели, все чего удалось добиться - лишь окружить себя несметным количеством домыслов, а правда так и осталась скрыта. Одно время я даже думал, что сплю и не могу проснуться, потом начало казаться, что я умер и за свои грехи навеки заточен в стенах замка, или, может быть, злобное проклятье не пускает меня на свободу?
  - То есть как? - спросил сбитый с толку Бэнкси. - Если вы много лет не покидали Деферин и ни с кем не общались, откуда же взялась эта дивная еда, свежесть которой лично у меня не вызывает никаких сомнений?
  - Вот вам и еще одна загадка, - развел руками Лексиор. - Каждый раз, когда я звоню в обеденный колокольчик, на столе чудесным образом появляются свежие яства. Кто их готовит и как они сюда попадают, не спрашивайте - я не знаю. Есть кое-какие подозрения на счет бывшего владельца замка, он, знаете ли, был личностью странной, если не сказать больше.
  - Хм-м, - неодобрительно пробурчал Артего, и все поняли, что великан имеет в виду.
  - Со временем привыкаешь жить один, - продолжал мужчина, - к тому же, тут не так уж и плохо. Из окон прекрасный вид, всегда вкусная еда и тысячи книг в библиотеке. Я их, правда, давно все прочитал; некоторые даже не по одному разу, в общем, без дела не сидел.
  - Но чтение не может заменить живого общения, - нарушил молчание Грин. - Разве можно так жить?
  Вопрос, казалось, поставил хозяина замка в тупик; некоторое время он, пребывал в задумчивости. Внезапно его лицо прояснилось, и он улыбнулся.
  - Все эти годы я был одинок, но никогда не оставался один, юноша. Та часть моей жизни, что прошла среди соплеменников, навсегда лишила меня тишины. С годами начинаешь понимать, что в каждом из нас навсегда остается частичка близких нам людей. Гуляя по Деферину, я встречаю их повсюду: будь то темные коридоры или просторные светлые залы; я вижу их в саду и на крепостных стенах. Они говорят со мной со страниц книг; я узнаю их лица на безмолвных полотнах картин и постигаю их чувства в незримом полете музыки. Чем дольше живешь на свете, тем громче становятся их голоса и отчетливей проявляются близкие сердцу лики. Нет, Грин, я ни на секунду не оставался один, ибо всей своей душой тянулся к ним и продолжал любить.
  - Вас послушать, так всем надо стать затворниками? - с сомнением произнес Бэнкси. - А мне такая жизнь не по нутру; не могу долго сидеть месте, тянет путешествовать и открывать для себя новые земли.
  - Кому ж такое не нравится? - усмехнулся хозяин замка. - Будь моя воля, я сию минуту бросил бы все и отправился в дальние страны навстречу зеленым холмам и синему морю, туда, где никто никогда не страдает и не знает, что значит жить в страхе.
  Облокотившись на резной подлокотник, Эрду смотрел на Лексиора с нескрываемым беспокойством.
  - Сэр Фэйдерленд, вам нужно выбраться из замка, - сказал он.
  - Тише, мой юный друг, - мужчина сделал предостерегающий жест. - Не знаю, поняли вы или нет, но мы тут не одни. Есть слова, которые не стоит произносить вслух, поскольку они могут потревожить покой Деферина. Я прожил здесь целую вечность, просто так он меня не отпустит.
  - Хотите сказать он, то есть оно живое? - сказал Артего.
  - Если б я знал, - со вздохом отозвался Лексиор. - Можно с уверенностью сказать одно: тут происходят странные вещи, свидетелями которых вы обязательно станете.
  - Не обижайтесь, сэр Фэйдерленд, - сказал Бэнкси, - но мне кажется, что если бы я прожил много лет в одиночестве, развлекая себя лишь чтением книг, непременно сошел бы с ума.
  - Не надо преувеличивать, досточтимый гальмитл, - с улыбкой произнес хозяин замка. - В годы своего уединения я находил чем заняться. Внизу есть прекрасный сад; одно время я серьезно увлекался ботаникой. Деревья, что там растут, позволяли заниматься столярным ремеслом.
  Вечерами играю на скрипке, ночами люблю наблюдать звезды в телескоп, а еще, - Лексиор понизил голос почти до шепота, - в подвале есть секретный проход, который ведет к реке; там у самой воды расположена пещера, в которую я иногда спускаюсь, чтобы рыбачить.
  Но что это я все про себя?! - вдруг спохватился сэр Фэйдерленд, - расскажите, мой досточтимый друг Эрду, что заставило вас с друзьями отправиться в столь опасное путешествие через Призрачный лес, в котором пришлось сражаться с призраком? Поведайте, почему вас с юношей сопровождают наемники, и куда вы держите путь? Не каждый день встретишь воителя-аргалита в сопровождении адепта Салары, да еще с эфалом и гальмитлом в придачу.
  За столом воцарилась тревожная тишина; друзья, казалось, лишились от удивления речи. В глазах Эрду мелькнуло подозрение, он внимательно посмотрел на хозяина замка.
  - Ваша щедрость и гостеприимство не знает границ, - осторожно произнес гардемиец, - но позвольте узнать, откуда вы знаете о наших злоключениях? Вряд ли на моем на лбу написано, что я аргалит, а мои друзья наемники. Неужели мы чем-то выдали себя, или вы за время своего уединения научились читать мысли?
  - Нет-нет, что вы! - замахал руками Лексиор. - Я многое повидал на своем веку и как уже упоминал, прочел множество книг. В моих руках побывали сотни трудов по истории Соры и другим дисциплинам. Увидев вас, в глаза бросились детали, которым обычно не придают значения. Например, ваш плащ, - мужчина посмотрел на Эрду, - я такой уже видел и не раз... на аргалитах. Конечно, можно сказать, что он просто похож и на самом деле совершенно обычный, если б не одна существенная деталь - ткань в отличие от остальных вещей абсолютно чиста и ни в одном месте не помята, хотя выглядите вы так, словно провели в дороге несколько дней. Это может означать лишь одно - ваша накидка сшита чародейскими нитями аргалитов, только они не дают ткани изнашиваться и пачкаться. Я, конечно, мог бы предположить, что вы совсем недавно останавливались, чтобы постирать и погладить плащ, но не думаю, что вы стали бы это делать с гаррами на хвосте.
  След от укуса на вашей руке, - Лексиор неожиданно перевел взгляд на Артего, - еще свежий и явно похож на зубы истеграна или, проще говоря, призрака. Это мне дало повод думать, что недавно вам пришлось участвовать в нелегкой битве.
  - Как вы узнали, что мы наемники и встретились недавно? - угрюмо поинтересовался Бэнкси, из головы, которого до сих пор не шло, что его назвали 'придачей'.
  - Молодой человек слишком молод, чтобы быть наемником, - с улыбкой сказал Лексиор, - потому я сделал вывод, что судьба свела вас волей случая и как подсказывает мне интуиция все в том же злополучном лесу. Хоть здесь и не упоминалось о роде ваших занятий, догадаться было не сложно. Что может объединять эфала, гальмитла и эскритку? Ни-че-го! Я имею в виду трудно представить более разношерстную команду. Ну а если представить, что вас свела вместе какая-либо выгода и прибавить к этому весьма серьезное вооружение все встает на места.
  То, что вы не просто магесса, а настоящий адепт Салары видно сразу, - продолжал довольный Лексиор, обращаясь к Льявалле.
  - Вы поняли это, потому что я эскритка, - перебила мужчину девушка, - а эскриты, как известно, не покидают свои земли, кроме тех, что были воспитаны в бирюзовой цитадели.
  Лицо Лексиора Фэйдерленда сделалось озадаченным.
  - Ваш загар и произношение - и то и другое на всю жизнь получают воспитанники бирюзовой цитадели. Я, по правде говоря, не до конца понял, что вы имели в виду, когда говорили, что эскриты не покидают свои земли. В смысле, что могло произойти на Сандаррских равнинах, чтобы представители этой благородной и горделивой расы заперлись в своих городах?
  При этих словах Эрду и Льявалла удивленно переглянулись.
  - Разве вы не слышали, что эскриты давно покинули Сандаррские равнины? Сэр Фэйдерленд, как давно вы не покидали цитадель? - негромко спросил северянин.
  В зале воцарилась неловкая тишина. Хозяин замка выглядел смущенным; друзья заметили, как напряглось его тело, а по лицу пробежала тревожная тень.
  - Вам это покажется странным, - медленно проговорил мужчина. - Тысячу пятьсот девяносто семь лет.
  Защитники застыли в немом изумлении.
  - Это шутка? - спросил Грин. - Как такое может быть, сударь?! Люди столько не живут или вы... - он внезапно умолк.
  - Я не человек, - сказал Лексиор. - Я вардарим.
  Звякнул выроненный Льяваллой бокал, эфал от удивления открыл рот, а глаза обычно невозмутимого Бэнкси стали размером с тарелки, из которых они ели. Все члены отряда выглядели потрясенными.
  Грин приготовился открыть рот, как вдруг наткнулся на строгий взгляд Эрду. Гардемиец, глядя на юношу из-под нахмуренных бровей, еле заметно покачал головой.
  - Лексиор, вы должны понять нашу реакцию. Вардаримов никто не видел много поколений, - проговорил северянин. - В современной истории сохранилось лишь несколько упоминаний о вашей расе, но в них нет сведений о внешнем обличье.
  - Мы выглядим точно также как люди, - быстро ответил мужчина. - Отличия есть, но, не по внешним признакам. Мы живем почти в сто раз дольше, из-за чего наше мировоззрение существенно отличается от человеческого. Я не всю жизнь провел тут, в свое время мне довелось знавать многих людей. В сравнении с вардаримами они чаще склонны отдаваться порывам и страстям. Жажда познания и удовольствий подстегивает людей на свершения и безрассудные поступки. О чем бы ни шла речь, вардаримы предпочитают полагаться на разум и холодный расчет. Мы больше склонны к сотрудничеству, реже проливаем кровь, стараемся предотвращать насилие, нежели до него опускаться и вообще, по сути, более миролюбивы. В какой-то момент столь бережное отношение к жизни стало нашей главной слабостью и быть может именно из-за этого, мои соотечественники исчезли. Что и говорить, если люди за свою историю успели пережить почти столько же, сколько мы за десятки тысяч лет существования. Увы, сила рождается в борьбе и страданиях - мы поняли это слишком поздно.
  Печальный голос хозяина замка смолк, оставив защитников наедине со своими мыслями. Сэр Фэйдерленд пригубил вино из длинного бокала и обвел присутствующих задумчивым взглядом.
  - Вижу, мои слова произвели на вас впечатление. Хотя чему тут удивляться? Я для обитателей Соры теперь диковинка, ожившая сказка! - вардарим горько усмехнулся.
  Пятерка защитников пребывала в молчании. Грин всматривался в задумчивые лица друзей, словно ожидая чего-то.
  - Вы хотели рассказать о том, как чуть не угодили в лапы гарров, - нарушил неловкое молчание Лексиор.
  - Это интересная история, - сказал Эрду, - я постараюсь ничего не упустить.
  Северянин подробно рассказал о событиях, приключившихся в лесу с момента его ночного похищения, забыв, правда, упомянуть про цветок и о цели их путешествия.
  Сэр Фэйдерленд слушал, не перебивая; изредка одобрительно кивал и прямо таки излучал заинтересованность. История ему явно пришлась по душе, хоть и оставила массу вопросов, о которых он до поры до времени предпочел умолчать.
  - Поведайте нам о себе, господин Фэйдерленд, а заодно и о вашем замке, - учтиво попросила Льявалла, когда Эрду закончил рассказ.
  - Думаю, не ошибусь, если скажу, что Деферин - одна из самых древнейших построек в Соре, - проговорил мужчина. - Он, как и земли, вокруг, некогда принадлежал его величеству дрему Лорго Антиага. Мой отец служил в его личной охране. Я родился и вырос в этих нерушимых стенах, а точнее, моя семья жила в пристройке, где располагались покои стражи.
  - Постойте, так это не ваш замок? - перебил Бэнкси.
  - Сейчас, как видите, мой, - с улыбкой, взглянув на гальмитла, ответил Лексиор, - но обо всем по порядку. С юных лет мне прочили карьеру отца и обучали ратному делу. Детские годы я провел на крепостных стенах и брусчатых мостовых цитадели, взрослея вместе с другими детьми охранников и прислуги. По достижении совершеннолетия меня приняли в дворцовую стражу, которую к тому времени возглавлял мой отец.
  Милорд Антиага был весьма странной и неоднозначной персоной, впрочем, одному из могущественнейших магов королевства, другим быть и не пристало. Служить в его гвардии было весьма непросто, а порой даже опасно. Из уст в уста передавались истории о кошмарных созданиях, которых встречали в покоях замка и за его пределами. Несколько раз я видел, как дрем, уединившись в подземелье, читал заклинания - ничего страшнее и уродливее я в жизни не слышал. Ночами он проводил колдовские ритуалы, подозреваю запрещенные, но никто кроме стражи об этом не знал. Однажды мне довелось стать свидетелем жуткой сцены: совершая вечерний обход, я спустился в подземелье замка. В центре зала зияла черная пропасть. Лорго неподвижно стоял на самом краю, а из глубин появилось кошмарное чудовище. Только потом я понял, что дрем открыл портал в другой мир, чтобы призвать демона. С тех времен сменилась не одна эпоха, но эта жуткая картина до сих пор стоит у меня перед глазами, словно это было вчера. К чему я это все рассказываю? - внезапно оборвал цепь воспоминаний вардарим. - Не стоит чересчур удивляться странностям этого места, ибо его бывший владелец, а скорее всего и архитектор был ничуть не лучше. Так вот, - вернулся к рассказу Лексиор, - однажды он просто исчез. Уехал в неизвестном направлении и пропал. Минул год, затем два - хозяин замка не появлялся. В народе начали поговаривать, что, дескать, сгинул маг, доигрался со своими колдовскими выкрутасами. Ни жены, ни детей, ни каких-либо других наследников, Лорго не имел, потому король приказал вплоть до возвращения хозяина смотрителем цитадели назначить капитана замковой стражи, а им, как вы уже знаете, был мой отец, - вардарим встал со стула и подошел к окну. - Но все это было уже неважно, - тихо проговорил он. - Через полгода надвинулась тьма с юго-запада. Без какой-либо причины и предупреждения на земли королевства вторглись полчища ужасных тварей. Объятые черным пламенем, что заживо пожирало землю, твари уничтожали все живое на своем пути. Мы прозвали их угренами, что, в переводе с нашего языка, означает всепожирающее исчадие мрака. Область за областью покорялись вардаримские твердыни, объятые проклятым пламенем и бессметными ордами врагов. Слишком быстро война докатилась и до дремата Антиага: наступил день, когда пришел наш черед держать удар. Тогда уже никто не питал иллюзий; я и мои соплеменники шли в последний бой. В жестокой битве с черным огнем пал мой отец, - голос Лексиора дрогнул. - Мне с горсткой доблестных воинов удалось вырваться из кошмарного пекла и добраться до отступающей армии моего народа.
  Месяц после пережитого я был сам не свой: та бойня надломила мой дух. Потеря отца тяжким бременем легла на мои плечи, лишив сна и желания что-либо делать. Когда первая боль утихла, я поклялся отомстить за него - стереть с лица Соры всех угренов, но, увы, сдержать клятву было не в моих силах.
  Место дрема Антиага занял друг нашего семейства сэр Маллерби - честный и достойный вардарим, с большим и чутким сердцем. Первое время он всячески пытался помочь, хотел возместить провал в моей душе, но тщетно; с каждым днем мои дела становились хуже. В конце концов, Маллерби отправил меня на север искать помощи у тамошних племен. 'Угренов не одолеть в одиночку', - сказал он. 'Не дай своей хандре лишить нас помощи!'.
  Долгие месяцы, проскитавшись по заснеженным землям варваров, я встретил человека, поразившего меня своей силой духа и верой в победу. Звали его Старрат, он был вождем небольшого племени гардемийцев, что в ту пору только начали расселяться по северу Соры. Именно он посадил первый поющий цветок - алинтар, и он первым догадался использовать его против угренов. Я был с ним на Радаленском поле, где мы рука об руку гнали исчадия прочь до самых склонов Баракатраша. Враги скрылись в темных подземельях, но и там мы преследовали их по пятам, спускаясь в бездонные глубины, где не ступала нога человека. Две долгие недели мы блуждали во мраке, но дна так и не достигли. Остаткам угренов удалось скрыться, и как я не убеждал Старрата продолжить спуск, он меня не послушал. 'Запасы продовольствия на исходе. Если спустимся глубже, назад никто не вернется', - сказал он и велел войску поворачивать назад.
  После победы я вернулся в замок, но он оказался пуст и безмолвен. Пропали все, в том числе моя мать и сестры. В час горя и одиночества внутри все перевернулось с ног на голову. От наших городов и деревень остались руины, которые постепенно заселяли представители молодых рас. Я отправился на поиски выживших сородичей и почти сто лет провел в странствиях. Нигде, ни в одном уголке мира, не удалось обнаружить следов вардаримов, словно нас никогда не существовало. От моей расы остался я да вот этот замок. В одиночестве блуждая среди призраков прошлого, я обрел лишь тоску и отчаянье, которые до сих пор не дают мне покоя. Бросив напрасные поиски, ваш покорный слуга вернулся в отчий дом. С тех пор этот замок стал мне надежным убежищем и другом и с тех пор я ни на секунду не покидал его стен.
  Лицо Лексиора, стало бледным, а подернутые поволокой глаза выражали ту неподдельную грусть, что встречается лишь у одиноких людей преклонного возраста.
  - Нам кажется, время вашего уединения подошло к концу, - сказал Эрду.
  - И то правда, - печально улыбнулся вардарим, - я, когда услышал, что звонит входной колокольчик, не поверил своим ушам.
  - Может быть, покажете замок? - предложила Льявалла.
  - Как пожелаете, юная госпожа, я к вашим услугам, - сказал Лексиор и, поднявшись из-за стола, жестом пригласил следовать за собой. Поблагодарив вардарима за славное пиршество, друзья направились в сторону лестницы.
  - Скажу по чести, в некоторых частях Деферина я и сам никогда не бывал, - говорил он, спускаясь вниз по ступенькам. - С тех пор, как я поселился тут, с помещениями замка творится нечто, не поддающееся объяснению. Иногда, кажется, что он живет собственной жизнью. Просыпаешься утром, а коридора или мостика как не бывало. Некоторые комнаты и проходы навсегда закрылись, и теперь туда не попасть. Вот, например, эта дверь, - сказал мужчина, остановившись тремя этажами ниже, - за ней покои для особо важных гостей. Раньше я подолгу любил проводить там время, но однажды она сама собой заперлась, да так, что и ломом не откроешь. Сейчас больше половины помещений замка для меня попросту недоступны; если так и дальше будет продолжаться, через тысячу лет мне придется остаться снаружи.
  Путники спустились еще на один этаж вниз и, миновав угловой коридор, попали в гигантский зал, доверху уставленный стеллажами с книгами и пергаментами. По стенам тянулись шкафы из красного дерева, между которых застыли древние и молчаливые скульптуры. То тут, то там в глаза бросались замысловатые вещицы наподобие макета Старда или чучел экзотических животных. На куполообразном потолке была изображена подробная карта Соры, правда все названия были написаны на неизвестном языке.
  - А вот и моя библиотека! - с гордостью объявил хозяин замка. - Впечатляет, не правда ли?
  - Чтобы все тут прочитать, одной жизни не хватит, - произнес Бэнкси, беглым взглядом окинув размеры зала.
  - Маг любил читать и коллекционировать редкие издания, - сказал вардарим. - Вполне возможно, что это самая древняя библиотека в Соре и самая полная. Раньше отсюда можно было попасть в лабораторию мага, но сейчас та дверь в дальней части зала, увы, заперта. Не будем задерживаться, друзья, впереди нас ждут не менее интересные комнаты, - последние слова донеслись из коридора, в котором скрылся хозяин замка.
  
  Глава 11. Побег от прошлого.
  
  Лексиор водил путников по бесконечным переходам, лестницам и покоям, рассказывая по пути истории и случаи, связанные с тем или иным помещением. Они побывали в бальном зале, прошли множество спален и комнат для отдыха. Затем надолго задержались в оружейной; вид блестящих доспехов и оружия в мгновение ока завоевал внимание мужской части отряда, ратного добра тут было превеликое множество. Следующей в списке вардарима была игровая комната; столики с нардами, шашками, шахматами и другими развлечениями были беспорядочно расставлены по всему залу и прямо-таки манили путников задержаться.
  В местах, где они побывали, преобладали ореховый и песочный цвета, создававшие обстановку домашнего уюта и изысканности. Путники прошествовали в зал для торжеств, расположенный на первом этаже, когда сэр Фэйдерленд, наконец, остановился.
  - Ну что ж, господа. Настала пора оставить вас, - сказал он. - Не скрою, делать мне этого не хочется, но дабы не прослыть навязчивым, удаляюсь по своим делам. Вы можете погулять по замку, а впечатлениями поделитесь за ужином. До вечера, - сказал вардарим и ушел, оставив друзей неподалеку от круглого стола, что стоял в центре зала.
  - Когда ты ему скажешь? - спросил Грин, обращаясь к Эрду, - ведь ты ему скажешь?
  - Сказать-то скажу, только выйдет ли из этого толк? - с сомнением в голосе произнес гардемиец. - Если он не может покинуть цитадель, какой прок от наших признаний?
  Не дождавшись ответа, Эрду поднялся со стула и сделал несколько шагов в сторону, висевшей на стене картины с морским пейзажем.
  - Поживем тут несколько дней, - медленно проговорил он, - разузнаем, что к чему, а там, глядишь, расскажем и о пророчестве и о поющем цветке.
  - Да ведь он даже не знает, что угрены снова появились, - сказал Бэнкси.
  - И тем более не подозревает, что алинтары тю-тю, исчезли все, кроме нашего, - добавил Артего. - Вдруг, услышав все это, он, наконец, решится выйти. Угрены отняли у него не только семью, но и всех соотечественников. Я бы на его месте не смог спокойно сидеть в четырех стенах, зная, что заклятый враг вернулся и вновь проливает кровь невинных.
  - В любом случае, если всецело доверять пророчеству эскритов, ему, как и всем нам, отведена роль, - проговорил гардемиец, - и без него я отсюда уходить не собираюсь. Упустим хотя бы одну деталь - надежда рухнет, как карточный домик. Вардарим Лексиор Фэйдерленд - важное звено нашей миссии, а потому давайте-ка лучше думать, как его вытащить из замка, - последние слова Эрду громким эхом раскатились по залу и в тот же миг, до слуха защитников донесся утробный рокот, словно в глубинах Деферина зарычало огромное чудовище. По стенам и окнам прошла мелкая дрожь, а воздух внутри помещения будто стал тяжелее. Спустя несколько секунд в зале воцарилась тишина.
  - Что это?! - тревожно озираясь, прошептал Грин.
  - Похоже на землетрясение, - настороженно произнес Артего.
  - Нет, нет. Это вряд ли, - замотала головой Льявалла, - мне показалось, будто бы кто-то очень большой зарычал.
  - Загадка, - сказал Грин. - Как и все в этом замке. Один большой неразрешимый ребус.
  - Если решим эти загадки, Лексиор сможет к нам присоединиться, - тихо промолвил Бэнкси.
  - Во что бы то ни стало нужно помочь сэру Фэйдерленду! - сказала Льявалла. - Только представьте, каково это прожить полторы тысячи лет в одиночестве!
  - Помочь - полдела, - сказал Эрду. - Надо придумать, как мы сами будем выбираться. Там у ворот, если кто не видел, собралось черное войско, и уходить оно, судя по всему, не собирается.
  - Вопрос на вопросе. Вы как хотите, а я пойду, подремлю, часок другой, - зевнув, сказал Бэнкси, - разбудили рано, потом чуть не угодили на копья, а потом еще Льявалла: 'дескать давайте побродим туда-сюда по замку'! Вам-то может не в тягость, а мои гальмитлские ноженьки для таких брожений никак не предназначены. Увидимся за ужином.
  Вскоре вслед за Бэнкси разбрелись и остальные члены отряда.
  Стемнело. Уютно устроившись на мягкой кровати, Грин наблюдал вечернее небо в окно напротив. В безоблачной синеве начали зажигаться огоньки звезд. Горшок с алинтаром стоял на столике неподалеку. В полудреме юноша увидел, как внутри цветка, точь-в-точь как за окошком, зажглась яркая звездочка. Затем еще одна и еще, пока в сгустившейся темноте не проявился весь алинтар, озаряемый таинственным сиянием серебристых огоньков. Грин поднялся с кровати и подошел ближе к цветку.
  - Ты, кажется, слегка подрос, - тихо проговорил он. - Помнишь дом? Кажется, сто лет прошло, как мы покинули Солнцеречье. Я уж было надумал взгрустнуть, да тут увидел тебя. Ты ведь никогда не унываешь так? Ярко светишь ночью и призывно поешь утром, отчего мои страхи и темные мысли тотчас проходят.
  Юноша выглянул из окна и с огорчением увидел, как во вражеском лагере горят сотни костров. Внезапно раздался уже знакомый трезвон; Лексиор созывал гостей к ужину.
  Отдохнувшие и повеселевшие защитники на этот раз вели себя более раскованно. За столом звучали шутки и дружеская болтовня. Вардарим выглядел вполне счастливым; с его раскрасневшегося от вина лица не сползала улыбка, и он наряду с гостями от души веселился. Когда они закончили ужинать и собрались отправиться спать, Лексиор произнес:
  - У стен замка я заметил не только гарров. Сейчас там всюду рыцари в черных доспехах, кто они? О них вы не упоминали.
  За столом возникла неловкая пауза; защитники безмолвно переглянулись и посмотрели на Эрду. Гардемиец, как ни в чем не бывало, задумчиво изучал собственную ладонь.
  - Мы не хотели вас тревожить, - сказал он, наконец, - ибо дурные вести должно сообщать к месту и в нужный час. Увы, грядут тяжелые времена - старый враг, что тысячелетиями дремал в бездонных глубинах, пробудился. Угрены снова вернулись в наш мир и с ними черное пламя. В эту самую минуту их бесчисленное воинство пядь за пядью отвоевывает землю Соры. Тех черных, что вы видели снаружи, прислали они. На зов врага стекаются темные силы; их армии с каждым днем растут и крепнут.
  Еще недавно радостное лицо вардарима осунулось, глаза потускнели, а голова и плечи поникли. Рассеянным жестом он прикоснулся ко лбу; его взгляд стал стеклянным и отрешенно пустым.
  - Вот оно что, - медленно проговорил Лексиор. - Значит, опять все сначала. Смерть и страх. Польются реки из крови и слез, а угренская скверна будет снедать наши дома.
  Мы не должны этого допустить. Я знаю, как справиться с угренами! Войско Старрата одержало верх благодаря алинтарам - цветам, что растут в Гардемии. Черное пламя отступает перед ними.
  - Нет больше алинтаров, - сухо сказал Бэнкси.
  - Что значит нет?! - удивленно переспросил вардарим.
  - То и значит, что все исчезли - не растут больше, - пояснил гальмитл.
  - Но, но если это так, то мир обречен на гибель! - запинаясь, произнес хозяин замка.
  - Я надеюсь, сэр Фэйдерленд, вы простите моего друга за привычку раньше времени сгущать краски, - проговорил Эрду. - Надежда на спасение есть, и сейчас она находится в замке.
  Северянин поведал долгую историю о таинственном исчезновении поющих цветов; о недавних событиях, произошедших в Гардемии и за ее пределами; о возвращении угренов и о последнем алинтаре, что вырос в саду Флоуотера.
  Вардарим слушал молча, изредка бросая удивленные взгляды на Грина.
  Прежде чем описывать подробности ночного побега, Эрду попросил юношу рассказать, как нашелся цветок.
  В камине ярко трепетал огонь; сухо потрескивали поленья, обдавая жаром сидящих рядом защитников. На столе, разгоняя ночную тьму, в изящных подсвечниках догорали восковые свечи. На лица сидевших за столом попадал неяркий багровый свет, отчего они казались проклюнувшими сквозь тьму иллюзорными масками; на стенах и полу колыхались тревожные тени, заволакивая туманом хмельные очи полусонных гостей. Их негромкие голоса разносились по залу слабым эхом, придавая происходящему таинственную атмосферу. За высокими окнами в непроглядной темени поблескивал ночной небосвод. С востока сквозь серебристую россыпь звезд надвигался красно-оранжевый диск Старда, освещая блеклым свечением очертания Тарионских гор.
  Гардемиец закончил рассказывать о ночном побеге из Флоуотера, после чего приступил к описанию битвы с черными рыцарями, которая приключилась утром у ворот замка. Защитники дополняли повествование подробностями, а иногда и просто пережитыми впечатлениями. Слушая об отважной схватке на мосту, Лексиор совершенно по-другому смотрел на гостей. За иногда простоватой манерой держаться в каждом из них скрывался искусный боец. Исключение составлял лишь Грин, до поры до времени.
  Внимая негромким речам, Юный Коэл собрался уснуть прямо на столе, когда все события утра, включая загадки на входе в Деферин, были, наконец, изложены.
  - В том, что последний алинтар, оказался в вашей цитадели, - продолжал говорить Эрду, - я вижу добрый знак. Кроме того, сэр Фэйдерленд, у меня для вас есть хорошая новость. Вы не единственный вардарим в Соре, как минимум существует еще один.
  Лексиор оторвался от раздумий и вопросительно посмотрел на гостя.
  Гардемиец неспешно отпил из бокала и начал произносить знакомые защитникам строки:
  
  В роковые времена, темною предтечей,
  Запылает черный мор, землю изувечив.
  Супротив ему, как встарь, явит свет героев,
  Семь соратников, чей долг предрешен судьбою.
  Человек найдет надежду в сердце дома своего,
  Человек ему поможет, отогнав клинками зло.
  Свет Салары им дарует девушка - эскритка
  Враг падет от града стрел меткого гальмитла.
  Пятый будет наделен силой великанов,
  Отчий дом его взрастит в племени эфалов.
  Закружится вечность вспять, воскресив надежду,
  Вардаримы, как и впредь, станут гранью между:
  Мраком с Юга принесенным,
  Светом с северных высот
  От несметных орд угренов
  Алинтар наш мир спасет.
  
  Это древнее пророчество эскритов, - пояснил северянин. - В нем говорится, что последний поющий цветок даст семена, из которых народ Соры возродит алинтары. До этого момента его будет охранять отряд защитников. Два человека, гальмитл, эфал и эскрит перед вами, не хватает только вардаримов. Я, как и мои друзья, убежден: нашей встрече было предначертано состояться, и это третий добрый знак, о котором я хотел вам рассказать. Обратите внимание, в строках говорится не о вардариме, а о вардаримах, а это, пусть и косвенно, подтверждает, что где-то есть ваш соотечественник и быть может не один.
  - История и правда интересная, - произнес Лексиор. - У меня нет причин подвергать ее правдивость сомнению. Сотни лет назад, я собственными глазами видел, как это загадочное растение побеждает абсолютное зло, и прекрасно понимаю, что нет ничего важнее, чем возродить поющие цветы, ибо больше ждать помощи неоткуда. Я готов хоть сейчас отправиться с вами в путь, но вряд ли смогу сделать хоть один шаг за пределы Деферина.
  - То есть, сэр Фэйдерленд, вы согласны стать шестым защитником поющего цветка? - взволнованно спросил Грин.
  - Да, совершенно верно, это я и имел в виду, - сказал вардарим.
  - Мы прекрасно понимаем, - негромко промолвил гардемиец, - и всеми силами постараемся помочь себе и вам. А сейчас, с позволения присутствующих я отправляюсь спать. Ночь на дворе, а разговоров у нас хватит на несколько дней.
  Поблагодарив хозяина за прекрасный ужин, они пожелали друг другу спокойной ночи, а затем разбрелись по своим комнатам и до самого утра их не покидали.
  Грин пробудился ранним утром, как обычно, от пения цветка. По-быстрому умывшись, он нацепил одежду и, преодолев долгий путь вниз, вышел из внутренних покоев замка. На южной стороне вдоль крепостных стен раскинулся дивный парк. Солнце не успело нагреть землю, в воздухе витала приятная утренняя прохлада. Вдохнув полной грудью, юноша окинул взглядом залитую солнечным светом южную часть двора. На вид она показалась ему как минимум в три раза больше северной. Вдоль кольца крепостной стены тянулись ряды яблонь, вишен и лип. Вымощенная брусчаткой дорога с двух сторон огибала расположенный в центре сад с прудом. Рядом с ним юноша с удивлением обнаружил Бэнкси, который, сидя на берегу, бросал уткам кусочки хлеба.
  - Доброе утро! - издалека прокричал гальмитл. - Дай угадаю, алинтар не дал поспать?
  - Ни в коем случае, достопочтимый сударь гальмитл, - с достоинством отозвался Грин, - хотел вот прогуляться, посмотреть округу.
  - Красиво тут, не хуже чем вид сверху, - сказал Бэнкси и добавил: - Пусть этот замок со странностями, но в уюте ему не откажешь.
  Юноша присел рядом и, отщипнув кусочек хлеба, бросил в пруд.
  - Рядом с нашим гликамом было озерцо, - сказал Бэнкси, - я, когда совсем маленьким был, любил к нему спускаться птиц кормить. Разные прилетали: и утки, и гуси, но больше всех мне нравились лебеди.
  - Расскажи, где ты родился? - попросил Грин. - Правда, что гальмитлы живут на больших деревьях?
  - Правда, - ответил Бэнкси. - Они называются гликамами; могучие и громадные, как скалы, и такие же древние. Стволы в обхват толще башен, в которых мы сейчас живем, а по ветвям, как по мостикам, можно спокойно передвигаться пешком, такие они широкие. Гальмитлы издревле строят на гликамах жилища, в Мажарре несколько десятков городов и большинство из них расположены на деревьях. Есть парочка новых - портовых, что недавно возвели на побережье, для того чтобы было удобнее торговать и еще потому, что судна на деревья не затащишь. Видишь какое дело: врагов поубавилось в последние годы, потому наши осмелели. Раньше, то гарры, то пираты нападали, асмарские кочевники приходили и прочие охочие до грабежа соседи. Придут, бывало, встанут под деревьями, а мы, знай их, поливай стрелами. Пока один гликам поджечь пытаются, рядом с ним уже горка трупов. Эх! - печально вздохнул Бэнкси, - хотел бы я показать тебе свой родной город Унармит, бьюсь об заклад, ты в жизни не видел ничего красивее. Представь себе место, где круглый год жара, желтый песок и прозрачное море. Так вот, неподалеку от побережья возвышается зеленый тропический лес, на каждое дерево которого, как обручи, нанизаны жилые ярусы и пристройки, раскрашенные в разные цвета радуги. Могучие стволы змейками обвивают лестницы, вверх и вниз снуют лифты с пассажирами и грузами, а внутри кипит бурная жизнь. Городские районы так плотно застроены, что уже не видать, где кончается один гликам и начинается другой. Раньше если ты хотел попасть к соседу, строил веревочный мостик, а сейчас весь лес как один большой дом. Есть даже целые городские площади с торговыми лавками и забегаловками. В общем, все как у людей, только высоко над землей.
  Я родился в чрезвычайно богатой семье. Мой отец Марко весьма уважаемый человек в Унармите, владеет плантациями, винокурнями, промысловыми судами и еще много чем. Наша семья занимает целый гликам, а это, по меркам гальмитлов, считается роскошью. С детства у меня было все, о чем только можно мечтать. Я с грустью вспоминаю о тех беззаботных временах, когда можно было просто оставаться собой. Отец хотел, чтобы я пошел по его стопам, и стал торговцем, но, как видишь, я выбрал другой путь. Что-что, а характер у моего папаши еще тот. Я когда сказал, что записался в гвардейский гарнизон, думал, он меня придушит. Но нет, обошлось, - Бэнкси невесело усмехнулся, - просто выгнал из дома и сказал, что оставит без наследства. Давно это было, надеюсь, еще вернусь туда, хотя бы разок.
  - У тебя была жизнь в просторных хоромах среди роскоши и удовольствий, так зачем ты ударился в странствия? - спросил Грин.
  - В детстве как всех мальчишек тянуло к оружию и доспехам, а когда вырос потянуло к приключениям и славе, - произнес гальмитл и невесело усмехнулся. - Я помню, как с восхищением смотрел на солдат из городского гарнизона и мечтал, что когда-нибудь стану как они. Ну, в общем, так и получилось. Через пять лет дослужился до сотника, а после вдруг решил, что стало скучно, и отправился на все четыре стороны искать приключений.
  Юноша собирался задать еще вопрос, когда издалека послышался голос эфала.
  - Ах, вот вы где! - пробасил Артего. - Мы вас всюду ищем. Нате не берите! Сидят на бережку лясы точат. Пожалуйте к столу, господа, будьте любезны.
  - Ты почто такой едкий с утра? - с ехидной улыбкой отозвался Бэнкси. - Не с той ноги встал?
  - Побегаешь по замку - узнаешь, - пробурчал эфал.
  Друзья поднялись в зал с камином, где их ожидал легкий завтрак. За столом уже трапезничали хозяин замка и Эрду с Льяваллой. Когда все защитники утолили голод, слово взял гардемиец.
  - Нужно придумать, как покинуть замок, - сказал он, - но сначала примем в ряды нового защитника. Грин, будь любезен принеси цветок.
  Через пять минут, юноша вернулся с алинтаром в руках. Северянин осторожно принял горшок и поставил его в центр стола.
  - Итак, сэр Фэйдерленд, вы готовы?
  Вместо ответа вардарим утвердительно кивнул. Затем каждый из присутствующих произнес строки клятвы. Когда очередь дошла до Лексиора, он медленно встал и проговорил:
  - Я клянусь, что, как и впредь, встану гранью между...
  Завершающие строки друзья произнесли хором.
  - Даже не верится, что это последний алинтар Соры, - произнес Лексиор.
  - Уж поверь, так оно и есть, - сказал Артего. - Я ведь могу теперь обращаться на 'ты'? Раз мы вроде как братья по оружию.
  - Можешь, - отозвался Лексиор, - обращайся как удобнее.
  - В общем, мы много где побывали и Гардемию почти вдоль и поперек исходили втроем, - продолжил мысль великан, - и нигде, стало быть, не осталось и следа этого растения.
  - Ты говорил, что в замке есть тайный проход к реке, - неожиданно вмешался в разговор Эрду.
  - Есть, я обнаружил его случайно, когда перебирал содержимое подвальных кладовых, - сказал вардарим. - Узкая лесенка, вытесанная в камне, выводит на южную часть скалы; снаружи она спускается вниз до каменной площадки у самой воды.
  - Других вариантов покинуть замок я пока не вижу, - признался гардемиец, - но если мы решим воспользоваться речным путем, нам понадобятся лодки.
  - Ничего похожего в замке нет, и не было, - с уверенностью отозвался Лексиор, - а если бы и было, то протащить сквозь узкий потайной ход какое-либо судно невозможно. Честно говоря, я даже не уверен, пролезет ли там Артего,
  - Я могу сделать лодки, - сказал эфал, - меня отец научил. Он был мастером на все руки; мы с ним не одну лодку вместе построили. Только нужны инструменты и время, хотя бы две недели.
  - Ты разве не слышал? - сказала Льявалла, - лодки не протащить сквозь проход.
  - И не надо, - отозвался Артего, - я их буду мастерить прямо в пещере у реки. Хватит там места?
  - Вполне, - подтвердил догадку вардарим. - Предлагаю сейчас же туда сходить и проверить.
  Защитники спустились по бесчисленным ступеням на первый этаж, затем миновали несколько залов и подсобных комнат и наконец, очутились на старой и темной лестнице, что вела в подвальные кладовые. По пути Лексиор прихватил несколько факелов, которые они зажгли, едва оказавшись в темноте. Спустившись вниз, друзья попали в темный коридор с низким потолком и дверями по бокам.
  - Это кладовые, - сказал Лексиор. Его голос эхом раскатился в тишине подземелья, - нам сюда.
  Он провел отряд в темный зал, доверху уставленный бочками и бутылками, что пылились на решетчатых стеллажах. Вардарим с силой налег на одну из бочек, отчего та с шумом вошла в нишу. Одновременно в противоположной от входа стороне что-то громко заскрежетало, и кусок стены опустился вниз, обнажая доселе скрытый проход.
  - Мал, да не слишком, - произнес Артего и добавил, - пролезу как-нибудь.
  Эфал, согнувшись в три погибели, протиснулся сквозь узкий проем, за которым оказался еще один тоннель с уходящей вниз лестницей. Защитники спустились по ступеням и вскоре достигли обитой железом двери со стальным засовом. Гардемиец отворил замок и с усилием распахнул тяжелую створку. В глаза путникам ударил яркий дневной свет.
  - Осторожней, - предупредил вардарим, - дальше выходите строго по одному и ни в коем случае не напирайте сзади.
  За дверью оказался узкий каменный выступ с уходящими вниз ступеньками. Далеко под ним бежала река, а в конце узкой лестницы у самой воды виднелась каменистая площадка, которая располагалась на невидимой с берега юго-восточной стороне скалы.
  Держась за стену руками, они с трудом преодолели спуск. Сложнее всего пришлось Артего, который кое-как переставлял гигантские ноги, каждый миг, рискуя оступиться.
  - Враги не заметят наших приготовлений, а если повезет, и самого побега, - сказала Льявалла, когда все путники оказались под каменным навесом глубоко вдававшейся в скалу пещеры.
  - Как, по-твоему, хватит тут места для постройки лодок? - спросил гардемиец, обращаясь к Артего.
  - Влезут. Обе, - кивнул эфал. - Только материалы придется таскать вам. Я вверх-вниз по этой каменной ниточке бегать не собираюсь.
  - Идет, - согласился Эрду, - для начала составь список того, что тебе понадобится, включая инструменты и материалы.
  Следующие шесть дней прошли в кропотливой работе. Даже Льявалла сменила нарядные платья на мужские штаны с рубашкой и всячески помогала мужчинам: убирала мусор, подавала инструменты и приносила еду. В замковой мастерской, что располагалась в южной крепостной башне, нашлись все нужные инструменты, включая пилы, молотки, гвозди и рубанки. Руководил постройкой эфал, который наметил план работ и неустанно следил за его выполнением.
  Для начала защитники срубили несколько деревьев, что росли во дворе замка, затем распилили их на доски, которые эфал велел спустить к воде. Там он мастерил детали, которые затем соединял при помощи болтов и клея, после чего оставлял сушиться. Через пять дней на расчищенной площадке стояли полностью готовые шпангоуты с килями. Целыми сутками эфал не вылезал из своей импровизированной мастерской, а Льявалла, как заботливая подруга, носила ему еду и питье. Остальные защитники тоже зря времени не теряли и занимались подготовкой к предстоящему путешествию: собирали поклажу и тщательно планировали маршрут, по которому им предстояло добираться до Гардемии.
  Закончив обшивать корпуса досками, Артего законопатил щели, загрунтовал корпус и приступил к шпаклевке. Для нее он использовал смесь извести и рыбьего жира. К концу одиннадцатого дня обе лодки были готовы; усталый эфал объявил об этом за ужином.
  - Выступаем сегодня ночью, - сообщил Эрду, услышав долгожданную новость. - Когда Стард закроет созвездие гальмитла, собираемся в обеденном зале, затем идем в пещеру у воды, грузим поклажу и отчаливаем. В первой лодке поплыву я, Грин, Льявалла и Бэнкси, во второй Артего и Лексиор. Будем держать путь по течению на восток, и если все пройдет гладко, через пятнадцать километров высадимся на берегу, а там пешком двинемся в Аколис.
  Нахмурив брови, гардемиец бросил тревожный взгляд в сторону вардарима.
  - Есть одно существенное но, которое все время не дает мне покоя. На сегодняшний день нам неизвестно, что случится с Лексиором, когда он попытается покинуть замок. К сожалению, мои собственные расследования в Деферине ни к чему не привели: мы по-прежнему не знаем, что удерживает его в замке, а потому не имеем ни малейшего представления, что может случиться.
  Эрду подошел к камину и, подбросив пару поленьев в огонь, твердо произнес: - Но что бы ни произошло, мы не бросим вас.
  Внешне Лексиор оставался спокойным. Спрятав дрожащие руки под стол, мужчина рассеянно оглядел новых друзей. Их лица расплывались, словно в тумане, а голоса звучали как будто издалека.
  - М-мне нужно отлучиться, - сказал Лексиор и рывком поднялся со стула, - я все понял: в нужный час буду на месте.
  - С тобой все в порядке? - озабоченно спросил Бэнкси.
  - Да, все хорошо, - вардарим улыбнулся, - не каждый день приходится покидать дом, из которого не выходил полторы тысячи лет. Это пройдет, - добавил он и, слегка пошатываясь, побрел в сторону лестницы.
  - Вас проводить? - спросил Грин.
  - Не стоит, юноша, я же сказал все в порядке, - проговорил Лексиор и скрылся за колонной.
  - Странно, он как будто боится, - сказал Грин.
  - А кто не боится? - отозвался Эрду, - ты? Или, может быть, я? Совсем недавно мы бежали от черных всадников, будто кролики от охотника. Невидимый враг ничем не лучше чем видимый, он запросто может свести с ума любого, даже самого сильного воина.
  Внезапно в глубинах зала грянул гром, словно кто-то со всей силы ударил в гигантский барабан. Когда низкий гул докатился до защитников, свечи с камином мгновенно потухли, и стало непроглядно темно.
  Друзья повскакивали со своих мест и, вооружившись чем попало, начали отступать к окнам, в которые едва пробивался тусклый свет. Пока они наперебой спрашивали, что случилось, Эрду снял со стены секиры и щит, а Льявалла начала творить заклинание. Гардемиец оставил одну секиру себе, вторую вручил Артего. Окованый железом деревянный щит достался Грину, который успел схватить стоявшую рядом с камином кочергу. Спустя полминуты, девушка легонько хлопнула ладонью по наконечнику посоха, и с него, словно пушинки с одуванчика, вспорхнули зеленые светлячки. Все, кроме одного, потухли также быстро, как и появились. Оставшийся светляк продолжал кружить вокруг эскритки, со временем становясь все больше и больше, пока зал не наполнился изумрудным светом.
  - Вирр в помощь, друзья, - с улыбкой сказала эскритка.
  - Звук, кажется, донесся оттуда, - еле слышно проговорил Эрду, указывая в дальний конец западного крыла. - За мной.
  Держа оружие наготове, отряд осторожно продвинулся вглубь зала. Тьма неохотно отступила, то и дело, норовя испугать или обмануть зрение. Когда вирр озарил украшенную мозаикой стену, по ней скользнула неразборчивая тень. Все, кроме северянина, в испуге отшатнулись.
  - Кто здесь?! - нарочито сурово спросил Эрду. - Назовись!
  Ответом гардемийцу была лишь зловещая тишина.
  Грин словно затравленное животное озирался по сторонам. В обступающей темноте чудились кошмарные существа. Он крепче сжал в руке кочергу и, отгородившись от мрака щитом, приготовился защищаться.
  Прошло около минуты, но ничего не произошло. Сбросив оцепенение, защитники принялись обыскивать каждый угол. Страх сопровождал на каждом шагу; мешал трезво мыслить и сосредоточиться, но никто не поддался панике и не бросился наутек.
  - Хотел бы прожить здесь полторы тысячи лет в одиночестве? - невесело ухмыльнулся Бэнкси, пихнув Грина вбок.
  - Отстань от него, - зашипела на гальмитла Льявалла, - нашел время!
  Спустя четверть часа, не обнаружив признаков чужого присутствия, друзья решили вернуться к обеденному столу, где вновь разожгли потухший камин и запалили свечи.
  Эрду уловил на себе тревожные взгляды товарищей.
  - Надо поскорей убираться отсюда, - тихо произнес он.
  
  Покинув обеденную залу, вардарим первым делом направился в оружейную. Миновав дюжину лестниц и коридоров, Лексиор добрался до обитой железом двери и, сняв с груди ключ, вставил в замок. Раздался громкий щелчок отпираемых засовов и, повинуясь сильной руке вардарима, дверь распахнулась. Отыскав среди бочек и ящиков украшенный золотом сундук, он осторожно поместил его на колени. Нащупав по бокам две выемки в форме ладоней, он прижал к ним свои руки и тут же почувствовал исходящее от металла тепло. Крышка сундука медленно отворилась; внутри лежали доспехи из черной кожи, два коротких кинжала в ножнах и серебряная печатка с изображением цветка над которым словно звезды поблескивали три драгоценных камушка.
  - Привет. Давно не виделись, - проговорил мужчина, - предстоит долгая дорога.
  Он бережно сложил содержимое сундука в мешок, после чего неспешно побрел в свои покои.
  В назначенный час защитники собрались в каминном зале. Каждый из них облачился в походную одежду. На некоторое время внимание привлек вардарим, черные доспехи которого были еле различимы в неярком свете горящих канделябров.
  - Вот это да! - удивленно присвистнул Бэнкси, - как мы тебя от всадников отличать будем? Если вдруг случай снова сведет.
  - Это обмундирование личной стражи дрема, - сказал Лексиор. - У вардаримов черный цвет означает принадлежность к воинскому искусству. Если нам доведется сражаться бок обок, сударь гальмитл, ты уж постарайся меня не спутать; не хочется получить болт в спину.
  - Посидим на дорожку? - обратился ко всем Артего.
  - Посидим, - вздохнул гардемиец.
  Спустя несколько минут отряд отправился на каменную площадку у воды, где ждала приготовленная поклажа и две совершенно новые лодки.
  Эрду вел отряд, по длинным коридорам замка держа перед собой полыхающий синеватым огнем факел. Защитники миновали первый этаж и спускались в подвал, когда высоко над ними раздался грозный рык, от которого содрогнулись стены, а с потолка на головы посыпался песок.
  - Что происходит? - спросил гардемиец у Лексиора.
  Вардарим в отличие от других никак не отреагировал на странные звуки и тряску. Он пребывал в задумчивости, и казалось, происходящее вокруг его мало заботит.
  - Где? - рассеяно, спросил сэр Фэйдерленд и непонимающе посмотрел на Эрду.
  - Да ты что издеваешься над нами?! - не выдержал Бэнкси. - Только что сверху донесся рокот, как будто в стенах замка проснулся гигантский зверь и стены ходуном ходят, а ты еще спрашиваешь.
  - Я ничего не слышал, - отозвался недоумевающий Лексиор. - Значит, уже началось.
  - Что началось?! - чуть ли не в один голос спросили защитники.
  - Просыпаются силы, что не дают мне уйти, - ответил вардарим. - Скорей, друзья, нужно торопиться!
  Отряд значительно ускорил шаг. Когда они достигли тоннеля, который выводил наружу, стены и пол под ногами затряслись, а вместо жуткого рыка послышался истошный рев, переходящий в громкое и режущее уши шипение. Не сговариваясь, друзья побежали в сторону выхода.
  Несмотря на глубокую ночь, снаружи оказалось достаточно светло. Стард находился в полной фазе, озаряя своим свечением окрестности замка. С черного полотна ночного неба смотрели мириады звезд, которые отражались в непроницаемой речной глади Южанки.
  - Я...Мне плохо, - неожиданно тихо пробормотал вардарим и медленно прислонился к стене. - Давайте вернемся.
  - Поздно, Лексиор! - твердо произнес гардемиец, - мы примем этот бой!
  Достигнув каменной площадки, путники принялись спускать лодки на воду. Когда оба судна закачались на волнах, они быстро погрузили поклажу и по очереди начали забираться на борт.
  С трудом, оторвавшись от стены, Лексиор сделал шаг в сторону лодки, в которой ожидал Артего. Внезапно мир вокруг вардарима закружился; в глаза ударила ядовитая зелень, а налившуюся свинцом голову потянуло к земле. Чтобы не упасть, ему пришлось обхватить голову руками и попытаться разумом зацепиться за потемневший вокруг мир. Следующий шаг, стоил неимоверных усилий; не выдержав, сэр Фэйдерленд начал заваливаться вперед.
  - Надо ему помочь! - закричал Грин и, выпрыгнув из лодки, поспешил на выручку Лексиору.
  Артего, Бэнкси и Льявалла решили к нему присоединиться и тоже выбрались на каменистый берег.
  - Стойте! - окрикнул Эрду и, указав в сторону реки, произнес: - Смотрите!
  Вдали над водной гладью мелькали тонкие черные линии, с виду напоминавшие отростки. По мере приближения их количество возросло, а сами они удлинились, приняв полусогнутые очертания. Следом из тьмы вынырнула паучья морда, невиданных размеров. Путники в ужасе отшатнулись и, выскочив на берег, спешно отступили вглубь пещеры.
  - Что еще за напасть?! - сказал Бэнкси, бросив тревожный взгляд на вардарима.
  Сэр Фэйдерленд ничего не ответил, и, казалось, даже не услышал карлика; устремив вдаль безжизненный взгляд, он вытянул перед собой руку и попытался сдвинуться с места.
  Гигантский паук стремительно приближался; вскоре над водой показалось испускавшее мертвенный мрак туловище с длинными и мерзкими лапами. Ночные краски, казалось, сгустились еще сильней; кошмарное видение надвинулось со всех сторон, вселяя животный страх и подавляя волю к сопротивлению.
  - К бою! - хрипло скомандовал гардемиец, доставая мечи. Его облик в мгновение ока преобразился: обветренное лицо посуровело, в грозно сузившихся глазах вспыхнул бойцовский огонь. Эрду пригнул голову к земле, словно готовящийся к прыжку зверь. Клинки в умелых руках гардемийца прочертили замысловатую дугу и замерли, ярко блеснув в свете Старда.
  Бешено перебирая длинными лапами, враг приблизился на расстояние, когда не его хищной морде стали отчетливо видны многочисленные зенки и загнутые внутрь клыки.
  Не в силах сдержать омерзения Грин отвернулся. Отвратительное зрелище паучьей туши усугублялось ее внушительными размерами, вызывая приступ дурноты.
  В лица пахнуло леденящим ветром. Захотелось сбежать, скрыться за надежными стенами замка.
  Юноша непроизвольно отступил на шаг, но всего через миг, взял себя в руки и вернулся на место. Обратив щит к врагу, он воздел сияющий молниями Грозолом и приготовился к схватке.
  Отряд, за исключением застывшего вардарима, ощетинился оружием.
  Сэр Фэйдерленд, словно не замечая происходящего, сделал еще один шаг и обессилено рухнул на колени, продолжая сжимать ладонями голову.
  Кошмарные заостренные книзу лапы почти вплотную подобрались к площадке. Тьма нависла тяжелым туманом, заполнив собой не только обзор, но и разум. Спустя мгновение изогнутая как южный клинок лапа коснулась каменного выступа, на котором находился отряд.
  Эрду стремительно подбежал к воде и со всей силы рубанул по паучьей конечности. Меч прошел сквозь нее, так и не наткнувшись на препятствие. Сбитый с толку гардемиец нанес еще удар, но все закончилось тем же: на краткое мгновение, лезвие погрузилось в черноту лапы, и беспрепятственно выскользнуло наружу. К всеобщему ужасу и смятению тело чудовища оказалось неосязаемо.
  Гальмитл выстрелил, целясь в туловище, но болт пролетел сквозь него, навсегда скрывшись во тьме.
  Лексиор попытался подняться, но колени предательски подкосились и он снова осел на землю. Руки и ноги вардарима дрожали от слабости; на изможденном лице застыл стеклянный взгляд обезумевшего человека. Упрямо поднявшись на четвереньки, он пополз в направлении реки, туда, где на волнах покачивались привязанные к берегу лодки.
  Воздух наполнился стрекочущим шипением. Внезапно из мерзкого нутра зверя изверглась белесая паутина. Сотканная из тончайших нитей прозрачная субстанция метнулась к Лексиору и, полностью накрыв его тело, прилипла к земле. Вардарим яростно дернулся и, сорвав с камней клейкие нити, со стоном прополз еще полметра. Шипение стало громче; среди стрекочущих звуков защитники как будто различили перекликающуюся десятками потусторонних голосов речь.
  - Это конец. Все погибнет. Стра-а-аш-ш-шно. Нет надежды. Впереди ничто-о-о, - на разные лады нашептывали голоса.
  Тело вардарима накрыла еще одна паутина, затем третья и четвертая. Не в силах больше сопротивляться сэр Фэйдерленд упал на холодные камни и закрыл глаза.
  Из ладони Льяваллы вырвался столп яркого света точь-в-точь как при первой встрече с Грином. Луч прошел сквозь тело паука и, не причинив никакого вреда, растворился в ночной мгле. В общем гомоне шепота и шипения послышалось мерзкое хихиканье.
  - Ты обречен. Ты один. Никто не помож-ж-жет, - перебивая друг друга, продолжали твердить голоса.
  В широко распахнутых глазах Льяваллы заблестели слезы; отчаявшись помочь Лексиору, она с надеждой посмотрела на гардемийца, но тот, как будто, задумавшись, сосредоточил все внимание на пауке. Муки вардарима причиняли эскритке невыносимую боль, заставляя хрупкое женское сердце болезненно пульсировать в груди. Девушка закрыла слезящиеся глаза и отвернулась.
  К вардариму потянулись отростки паучьих лап.
  - Сделайте что-нибудь! - срывающимся голосом прокричал Грин. Сделав несколько выпадов булавой, юноше удалось лишь рассечь воздух над головой.
  Гальмитл с эфалом встали на пути чудовища, закрыв вардарима своими телами.
  - Эрду, помоги ему, - с мольбой в голосе проговорил юноша. - Ты должен знать, как ему помочь. Юноша опустился на колени рядом с лежащим без сознания защитником и попытался его поднять.
  - Назад! - скомандовал северянин, - так ты убьешь его, - гардемиец подошел к вардариму и присев рядом тихо промолвил: - Что ты потерял, Лексиор?
  Шипение и гомон внезапно смолкли. Приготовившийся сожрать парализованную жертву паук резко отпрянул и, высоко вздыбив передние лапы, заклацал челюстями.
  Неожиданно сверху до слуха защитников донесся уже знакомый мужской голос:
  
  - Имя скрытого врага
  Вы узнали неспроста,
  Распустивши тенета,
  Травит душу темнота.
  
  Встретив странника в беде,
  Не оставшись в стороне,
  Принести смогли вы то,
  Что сей узник ждет давно.
  
  Чтобы выбраться на волю
  Вопреки слезам и горю,
  Должен дать ответ один
  Заточенный вардарим.
  
  Без нее не сделать шаг,
  Непосилен станет враг.
  Свет надежды скроет мрак
  Жизни солнечный маяк
  
  Победить лихое зло,
  Ты не сможешь без нее,
  Угадай врагу назло,
  Что утратил ты давно?
  
  - Ты должен разгадать загадку, мой друг, - проговорил Эрду, положив ладонь на покрытое липкой паутиной плечо вардарима. - Твой главный враг - страх. Сотни лет он держал тебя на привязи, извращал мысли и не давал свободно жить. Он так прочно обосновался внутри, что со временем ты перестал слышать голос настоящего Лексиора Фэйдерленда, того, кем ты когда-то являлся. Я знаю это потому, что именно страх был правильным ответом на первую загадку Деферина.
  Пора отпустить прошлое, Лексиор. Много лет назад, когда ты скитался по свету в поисках родных и близких ты упустил еще кое-что. Твоя раненая душа ждала сострадания - простой человеческой теплоты, но к великому сожалению не осталось на свете живой души способной разделить твою боль; лишь древние скалы помнили тебя и понимали, но, увы, их участь вечно хранить молчание. Одинокий, но по-прежнему гордый воитель не смог найти сострадания в изменившемся до неузнаваемости мире и отрекся от него: укрылся в Деферине - родном доме. Я знаю это, ибо сострадание было второй отгадкой. Ответ на последнюю загадку знаешь только ты. Что ты потерял, Лексиор?
  Лежавший мужчина с трудом открыл глаза; его отрешенный взгляд на мгновение прояснился.
  - Веру, - еле слышно прошептал он, - я потерял веру. Испещренные мелкими морщинками глаза затронула влага. Сэр Фэйдерленд медленно поднял голову, чтобы посмотреть в сторону реки.
  Опутывающие тело нити начали таять, а паук, упираясь, и, бешено дергая лапами, попятился назад.
  - Я тебя вижу! - без тени страха произнес Лексиор. Срезав остатки паутины кинжалом, вардарим неторопливо поднялся с колен. - Слышишь?! - его хриплый голос окреп, властным эхом раскатившись по округе.
  Паук на мгновение успокоился: яростная агония сменилась замешательством, которое вскоре переросло в хаотичное бегство. Его безобразный силуэт будто бы уменьшился в размерах, а черная кожа поблекла, став прозрачной, как черная слюда.
  - Отступает! - радостно закричал Бэнкси, - он отступает!
  - Р-р-а-а! - разнесся победный клич Артего. Вне себя от радости эфал потрясал воздетой к небу секирой.
  Яростное шипение сменилось тонким свистом. Резво перебирая лапами, враг бежал в ночную темноту, пока та полностью не поглотила его почти истаявшие очертания.
  Окутывавший окрестности мрак с исчезновением паука начал рассеиваться. Вместе с тем соратники вардарима почувствовали необыкновенное облегчение, словно избавились от саднящей тоски, что сковывала разум черным маревом безысходности.
  Измученный Лексиор медленно опустился на колени и, не в силах удержать равновесие, рухнул на землю. Тревожно вскрикнув, Льявалла поспешила к вардариму; в изящных руках появилась походная сумка с лекарствами и лечебными травами. Удрученные защитники безмолвно сгрудились вокруг друга и с беспокойством наблюдали за его врачеванием.
  - Ты справился, ты победил, - склонившись над Лексиором, печально промолвила Льявалла. Ее заплаканное лицо тронула грустная улыбка, а на загорелых щеках проступили лучезарные ямочки. Эскритка растерла в ладонях листья сугримы, аромат которой тут же наполнил воздух сладковатой свежестью, а затем осторожно поднесла их к лицу вардарима. Мужчина медленно поднял оледеневший взгляд и головой подался вперед, как будто хотел прикоснуться к чудодейственному растению. Словно мать причесывающая свое дитя, Льявалла провела ладонью по седым волосам Лексиора и его бледный лик, начал проясняться; с каждым вдохом запаха сугримы лед в глазах таял, а взгляд все более становился осмысленным.
  Спустя несколько минут Лексиор Фэйдерленд сомкнул веки и забылся глубоким сном.
  - Он обессилен, - произнесла девушка, - почти не чувствую биение сердца. Я сделала все что могла; теперь остается ждать рассвета: душевные раны легче заживают под солнцем, нежели ночью.
  - Не переживай за него, - сказал Эрду. - Он привык сражаться, когда наши предки еще не научились ковать оружие. У него несгибаемая воля; она поможет справиться и с этой напастью, надо только подождать.
  Защитники осторожно поместили уснувшего вардарима в лодку и спустя несколько минут приступили к погрузке поклажи.
  Вопреки первоначальному плану Грин оказался на борту с Бэнкси и Артего. Когда друзья взбирались на борт, лодка под тяжестью их веса сильно просела и, несмотря на все предосторожности, опасно накренилась. В конце концов, им удалось выровнять судно и, воздав хвалы мастерству Артего, отчалить.
  Лениво покачиваясь на воде, обе лодки заскользили по зеркальному полотну реки на юг прочь от Деферина. Долгое время никто не произносил ни слова; ночную тишину нарушали лишь мерные всплески да скрип дерева. Эфал энергично налегал на весла, а юноша с гальмитлом сидели напротив.
  Юноша долгое время озирался по сторонам, бросая тревожные взгляды в темноту. Очнувшись от невеселых мыслей, он обнаружил, что теперь пристально смотрит за борт. Черная вода была совсем близко, стоило лишь протянуть руку, только делать этого Грину совсем не хотелось. Он обернулся посмотреть на медленно отдаляющиеся очертания замка. Окутанный тьмой исполин зловеще нависал над головами защитников, притягивая к себе взор юноши. Древние стены застыли в немом напряжении, будто в одночасье, потеряв интерес к дерзким путникам, что вопреки обстоятельствам сумели покинуть нерушимую цитадель. Чуть впереди маячила лодка с Эрду, Льяваллой и Лексиором. На усыпанном звездами небе светился оранжевый диск Старда, отчетливо отражаясь на поверхности Южанки.
  - Пять метров, - нарушил тишину Бэнкси. - Осторожнее.
  - Паук-то, стало быть, призраком был, - негромко проговорил Артего, прекратив грести. - Мы его и так и этак, а ему хоть бы что.
  - Не видал я таких раньше, - кивнув, задумчиво отозвался Бэнкси. - Неосязаемый. Я ему точно промеж щупалец в уродливую харю стрелу пустил, а она насквозь пролетела. Ничего не понимаю!
  - Чем дальше - тем непонятнее становится, - согласился эфал. - Кругом колдовство, темные загадки. Честному эфалу не по карману такие забавы.
  Направив вначале лодки на юг, гардемиец использовал замок в качестве прикрытия, тем самым не дав врагам возможности обнаружить побег с берега. Судна постоянно сносило течением; гребцам пришлось приложить немало усилий, чтобы удалиться на безопасное расстояние. Когда разглядеть их с земли стало невозможно, Эрду принялся грести на запад.
  Теперь, по левую руку виднелся противоположный берег, испещренный могучими очертаниями Тарионских гор. Правый берег располагался намного дальше; сквозь темень на нем с трудом угадывались поросшие густым лесом холмы Кривополья. Вскоре замок превратился в едва различимое пятнышко, одиноко маячившее вдали в окружении звезд. Древняя, как сама Сора цитадель, так и осталась главной загадкой для защитников алинтара, которую никому не удалось разгадать.
  Местные жители клянутся, что в этих краях никогда не было замка, что это выдумки чужеземцев, красивые сказки для простого народа, чтобы отвлечь от повседневных забот.
  Юноша последний раз обернулся, чтобы посмотреть на Деферин, и мысленно с ним попрощаться. Несмотря на зловещее расставание, Грин не забыл поблагодарить его за спасение от врагов, приют и вкусную пищу. Не успел он об этом подумать, как пятнышко исчезло, будто растворившись в ночной темноте. Навсегда.
  
  Глава 12. Аколис.
  
  Мерное покачивание на воде убаюкивало. Спустя два часа юный Коэл начал клевать носом. Бэнкси пощелкал пальцами перед носом Грина, чтобы тот не вывалился за борт.
  - Не спи! - проворчал гальмитл, плотнее кутаясь в походный плащ.
  Кое-как разлепив глаза, юноша зевнул и посмотрел в сторону плывущей впереди лодки. В полутьме угадывался силуэт Льяваллы, которая давала лекарство вардариму.
  Спустя полчаса, Эрду прекратил грести и, указав рукой в сторону суши, начал разворачивать лодку к северу.
  - Идем к берегу, - сказал Бэнкси эфалу. - Приехали.
  Артего кивнул в ответ и, бросив за плечо мимолетный взгляд, последовал примеру гардемийца.
  Грин с интересом обозрел место выбранное северянином для причала. Густая чаща осталась позади, уступив место редкой рощице невысоких деревьев с пышными кронами. Вздымаясь покатыми склонами, рядом с побережьем тянулся травянистый бугор с растущим на вершине кустарником.
  Между тем, земля с каждым взмахом весел становилась ближе. Спустя полчаса оба судна пристали к песчаному пляжу, местами заросшему тонкими деревцами. Защитники осторожно вытащили вардарима из лодки и положили на песок.
  - Сделаем короткий привал, - сказал Эрду, - нам с Артего нужно передохнуть.
  - Я сделаю носилки для Лексиора, - сказал Бэнкси, - не похоже, что он скоро очнется.
  - Старайтесь не шуметь и держите ухо востро, - предупредил гардемиец, - кто знает, насколько далеко от лагеря забредают вражеские шпионы. Нужно спрятать лодки.
  После этих слов Эрду отправился осматривать побережье, Грин, недолго думая, увязался следом.
  - Что произошло у замка? - негромко спросил юноша, когда они удалились от лагеря. - Откуда взялся тот паук и почему, он сбежал, услышав ответ на загадку?
  - Я знаю не больше твоего, - ответил северянин, - хотя кое о чем догадываюсь. Видишь ли, вардаримы - не люди. То есть они не просто живут дольше нас, они - древние. Добро и зло, что их окружает, такое же древнее, как день и ночь. Мы по ошибке считали эскритов первыми обитателями нашего мира, да и то лишь потому, что на свете не осталось ни одного вардарима; вернее мы думали, что не осталось. Если сородичи Льяваллы всегда были понятны нам и порой даже близки по духу, то с вардаримами дело обстоит куда сложнее. Произошедшее несколько часов назад кажется мне невероятным искажением наших переживаний; грубой насмешкой над слабостью разума перед древними силами разрушения и хаоса. Из всего, что сегодня случилось, ты должен уяснить одно: в каждом из нас может поселиться такой паук, но мы в силах его одолеть, просто иногда нужна помощь.
  Эрду серьезно посмотрел на юношу. В глазах северянина блеснул диск Старда, сделав и без того пронзительный взгляд поистине мистическим.
  - Обещай мне, Грин Коэл, - произнес он, - что никогда не дашь страху занять свои мысли. Не станешь слушать мерзкий и дрожащий голос внутри себя, ибо жизнь, что тебе отпущена, замрет в тот самый миг, когда ты поддашься его кривотолкам.
  - Я обещаю, - промолвил юноша, опустив глаза. - Только как отличить страх от голоса разума? Там в мыслях кажется все одинаково.
  - Когда придет время, ты научишься отличать, - сказал Эрду, - важно лишь как ты поступишь: дашь ему волю и позволишь управлять собой или прогонишь как нашкодившего пса.
  - Добровольно не поддамся, - уверенно произнес Грин, но спустя лишь мгновение тревожно встрепенулся. - Поклянись, что поможешь мне. Если однажды я как Лексиор попаду в сети страха, ты поможешь мне освободиться.
  - Клянусь, - сказал Эрду, но подумав, добавил, - я не всегда буду рядом. Что бы ни случилось, помни - человек может справиться со страхом в одиночку, но для этого он должен обладать мудростью и силой. Черпай мудрость в книгах, общайся с мудрецами и не переставай познавать себя и тогда однажды, твой разум научится защищаться от недугов, какими бы изощренными они не были.
  Вернувшись к защитникам, друзья увидели, что лодки уже разгружены, а мирно спящий вардарим перенесен дальше от берега под ветвистую ольху. Артего с Льяваллой помогали гальмитлу мастерить носилки.
  - Аколис примерно в тридцати километрах к северу, - сказал Эрду, присаживаясь на землю, - значит, к вечеру мы должны быть там. Можно попытаться быстрее, но с такой ношей вряд ли получится.
  - Скорей бы он очнулся, - озабоченно проговорил Бэнкси, - мне до сих пор кажется, что тот паучище где-то рядом бродит. Бр-р-р!
  Гальмитл поежился и опасливо осмотрелся вокруг.
  - Вот это вряд ли, - сказал северянин, - если я хоть чуть-чуть разбираюсь в подобных вещах, он убрался восвояси и пока мы рядом с Лексиором, он вряд ли вернется. Но вернемся к нашему путешествию. Итак, прежде чем достигнем города нужно пересечь Кривополье с его фермами, холмами и деревеньками. Идти будем, по возможности, сторонясь людных мест; привлекать лишнее внимание нам сейчас не с руки. Если будут спрашивать, кто такие, отвечайте наемники, везем раненого товарища в Аколис.
  Немного передохнув и утолив жажду, защитники спрятали лодки в ближайших зарослях кустарника и отправились в путь. Вардарима несли на импровизированных носилках, которые соорудили из двух весел и каната. Некоторое время отряд двигался вдоль покатого холма. Шли, молча, бросая тревожные взгляды на восток, где располагался вражеский лагерь. Через два часа, когда начало светать, друзья вышли на широкую тропу. Роща осталась позади; теперь перед путниками простирались зеленые луга Кривополья. Насладившись пейзажем, они дружно зашагали на север, с интересом обозревая раскинувшиеся вдаль окрестности. Теперь им все чаще встречались поля, засеянные капустой, кукурузой и пшеницей, то тут, то там на глаза стали попадаться пастбища со стогами сена, ветряные мельницы и небольшие амбары, окруженные невысокими заборами.
  Несмотря на решение сторониться главных дорог, избежать встречи со спешащими по своим делам местными жителями не удалось. Люди с подозрением осматривали странную и, ко всему прочему, вооруженную до зубов шестерку чужеземцев, стараясь как можно быстрее скрыться из виду.
  К полудню нежилые земли закончились. Окрестности наводнили фермы с небольшими деревенскими домиками, часовенки и смотровые башни.
  - Вот тебе и прошли незаметно, - пробурчал под нос Бэнкси.
  - Ничего не поделаешь, - отозвался гардемиец, тащивший носилки позади Артего, - сами видите, куда ни глянь, фермы кругом, а обходить, значит, проделать лишний путь. Придется идти через обжитые земли.
  Немного посовещавшись, защитники выбрались на широкий тракт, уходящий на север, через час им встретился первый перекресток. Осмотрев придорожный столб, друзья двинулись по дороге, которая согласно указателю, вела в Аколис.
  Дабы не распугать местных жителей запланированный на утро завтрак пришлось отложить до лучших времен. Большинство крестьян никогда не встречали эфалов и эскритов, потому издали завидев шагающего великана, в ужасе бросались наутек.
  - Чего это с ними? - спросил озадаченный Грин.
  - Наверное, мой вид напугал, - с улыбкой ответил Бэнкси, - а ты как думаешь?
  - Артего умеет произвести впечатление, - со смехом сказала Льявалла.
  - М-м,- промычал Грин, - как же вы тогда работу находили? - удивился он, - если народ разбегается при одном его виде.
  - Во-первых, эфал в диковинку только жителям восточной Соры, а во-вторых, мне, знаешь ли, хватало ума не показывать его на этапе найма. Артего появлялся чуть позже, чтобы сделать работодателя сговорчивее и щедрее, - сказал Бэнкси, задорно подмигнув великану.
  - Предлагаю сменить тему, - проворчал эфал, которому совсем не понравилось быть объектом обсуждения, в котором сам он не принимал участия. - Почему бы нам не купить у фермеров лошадку с телегой, глядишь, быстрей дойдем до Аколиса.
  - Отличная идея, - согласился обливающийся потом гардемиец.
  Искать продавца друзья отправили Бэнкси, который спустя час нагнал их верхом на деревянной телеге с впряженной гнедой кобылкой.
  - Резвая, - похвастался гальмитл. - Веснушкой звать; выторговал у крестьянина, чей дом вон за тем холмом.
  Лексиора положили на телегу поверх соломы, туда же погрузили часть поклажи и двинулись в путь. Скорость отряда заметно выросла, упитанная лошадка резво трусила по утоптанной глине, глухо цокая мускулистыми копытцами. Посевные поля и фермы остались позади. Дорога вела путников через зеленые луга и небольшие рощицы. Все реже стали встречаться холмы, которые, ко всему прочему, перестали быть столь крутыми и высокими.
  - Кривополье заканчивается, - сказал путникам Эрду, - мы почти дошли.
  В середине дня неожиданный сюрприз преподнес вардарим. После очередного принятия лекарств, он вдруг заворочался и, тихонько что-то пробормотав под нос, разлепил глаза. Шагавшая рядом Льявалла радостно закричала:
  - Очнулся! Очнулся!
  Члены отряда тут же сгрудились вокруг тележки.
  - Где я? - слабым голосом проговорил сэр Фэйдерленд.
  - В южном Кейпшире, - ответил гардемиец, - недалеко от Аколиса.
  От удивления у вардарима округлились глаза, после чего он резко приподнялся, чтобы оглядеться вокруг.
  - Не может быть! - вскрикнул он. - Я... Я покинул замок!
  - Не просто покинул, но и смог одолеть паука, что всем нам оказался не по плечу, - сказала Льявалла.
  - Да, да, - быстро проговорил Лексиор, - я помню загадку и как увидел потом паука, но потом..., - он наморщил лоб, пытаясь вспомнить, - что было потом?
  Эрду пришлось вкратце рассказать о событиях, произошедших после ночного столкновения с призраком.
  Сэр Фэйдерленд слушал, с удивлением озираясь вокруг. После полутора тысяч лет пребывания в стенах замка окружавший пейзаж казался ему необычным и даже диковинным.
  - Я чувствую себя гораздо лучше, - сказал он, разминая затекшие конечности, - будто заново родился.
  После скромного обеда вардарим вызвался идти пешком. Друзьям с трудом пришлось его уговаривать остаться в повозке.
  - Тебе нужно набраться сил, - стояла на своем Льявалла, - доберемся до города, полежишь денек в кровати и если все будет хорошо начнешь ходить сам.
  Закончив с пререканиями, отряд продолжил путь. Вскоре девственный ландшафт природы сменился на картину городских предместий: снова появились покрытые золотистым ковром пшеничные поля и одноэтажные фермерские домики. Проходя мимо арбузных угодий, Бэнкси не удержался и сорвал два экземпляра на 'поздний обед'. Заметив дурной поступок гальмитла, Льявалла неодобрительно покачала головой.
  - Ждать хозяев, чтобы заплатить, мы не можем, - попытался оправдаться карлик, - будь лишнее время, я бы так и сделал.
  Через час, когда солнце начало медленно клониться к горизонту, показались крепостные стены и дозорные башни Аколиса. Защитники свернули с тракта и, перед тем как войти в город, устроили короткий привал. Скромный 'поздний обед' состоял из бутербродов с кусочками бекона, медовых кексов и душистого кваса.
  - Какой же это поздний обед? - спросил Грин, обращаясь к Бэнкси, - скорее уж ранний ужин.
  - У нас гальмитлов принято ужинать ночью, - ответил Бэнкси, энергично уплетая бутерброд.
  За трапезой путники не заметили, как на поляну опустились вечерние сумерки. Под веселые шутки и радостный смех наевшихся вдоволь защитников Артего принялся разрезать арбузы. До этого момента с улыбкой слушавший болтовню гальмитла Эрду внезапно насторожился, жестом призывая к тишине. Северянин медленно вынул мечи из ножен и резко произнес:
  - Кто здесь?
  - Добрый день, - послышался чей-то мужской голос. Из расположенных неподалеку зарослей крыжовника появилась худощавая фигура. Незнакомец поднял руки, показывая, что безоружен, после чего начал медленно приближаться. Мужчина около сорока лет, с оттопыренными ушами и продолговатым лицом, на котором выделялись лишь пронзительные глаза, остановился в двух метрах от вскочивших на ноги защитников. Незваный гость был облачен в одежду темно-зеленого камуфляжного цвета с накинутым поверх плащом. Из-за спины незнакомца торчали лук и колчан стрел.
  - Меня зовут Джереми Йодль. Я капитан разведчиков Аколиса, - спокойным голосом произнес мужчина.
  Северянин недоверчиво осмотрел незнакомца и опустил мечи.
  - Я Эрду сын Александра, - сказал гардемиец, - это Бэнкси из Унармита, Льявалла - адепт Салары, Артего из Орсо, Лексиор Фэйдерленд и Марк Риблстаф из Бейгервика. Чем можем быть полезны доблестным разведчикам Аколиса?
  - Очень даже можете, - вызывающим тоном отозвался незнакомец. - Эскрит, эфал, гальмитл и люди! В наших краях вы как три тополя на плющихе. В общем, что-то мне подсказывает, что только вы и сможете нам помочь. Вот ведь какая штука, - продолжал Йодль, явно переигрывая, - пару дней назад мои парни доложили, что к юго-востоку отсюда у реки Южанки скапливаются крупные силы гарров, а среди них есть некие черные рыцари; причем ни тех, ни других я за свою жизнь поблизости Аколиса не встречал. И представьте, какое совпадение! Сегодня днем мы обнаружили вас, шагающих как ни в чем не бывало именно из тех мест, - капитан разведчиков сделал паузу, во время которой внимательно изучал лица собеседников. - В связи с этим мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
  - А что будет, если мы не захотим отвечать? - вызывающе спросил Артего, залихватски вскинув на плечо секиру.
  - Мне покажется это крайне подозрительным, - мгновенно отреагировал Йодль, вскинув бровь, - и я попрошу вас проследовать за мной. Если вы откажетесь, мои парни нашпигуют вас стрелами.
  После этих слов шестеро защитников опасливо оглянулись вокруг.
  - Задавайте свои вопросы, - спокойно сказал Эрду.
  - Кто вы такие, откуда идете и куда держите путь? - спросил капитан.
  - Мы наемники, возвращаемся с невероятно опасного задания в Аколис, - ответил гардемиец.
  - Что за задание? - подозрительно прищурился Йодль.
  - Жители деревни Бейгервик нанимали нас убить огромного волка по прозвищу Серая шкура. Он со своей стаей месяцами задирал людей в Призрачном лесу. Я говорю в прошедшем времени, потому что если кто-либо нанимает нас, проблемы считай, нет, - не моргнув глазом, соврал северянин.
  Мужчина некоторое время буравил гардемийца испытующим взглядом.
  - Гарров с черными рыцарями видели? - наконец задал он следующий вопрос.
  - Видели, - кивнул в ответ Эрду, - целое войско. Прямо на западной оконечности леса неподалеку от реки. Еле ноги унесли.
  Ответы северянина, казалось, удовлетворили капитана разведчиков. С его лица исчезла суровость и настороженность.
  - Вы должны меня понять, - со вздохом проговорил он, - гарров в наших краях не бывало с незапамятных времен, а этих черных на конях тем более. Ко всему прочему, я не припоминаю, чтобы нас когда-либо посещали эфалы и уж тем более эскриты. Согласитесь, не связать воедино эти два события просто невозможно.
  - Тем не менее, это всего лишь совпадение, - сказал Эрду самым убедительным тоном.
  - Парень тоже наемник, - с сомнением проговорил офицер. - Уж больно молодой для вашей банды.
  - Он сам вызвался помогать. Сирота, в деревне никого не осталось, вот и решил пуститься в приключения.
  - Даже если вы врете, я не могу задержать вас не предъявив обвинения, - сдался Йодль. - В данный момент в Аколисе собирается объединенная дружина городов южного Кейпшира. Войско выступит на днях, а пока мы проводим тщательную разведку и сбор сведений. Если можете хоть чем-либо помочь, я готов вас выслушать прямо сейчас.
  Члены отряда в замешательстве посмотрели на гардемийца.
  - Гарров в лагере не больше тысячи, - сказал Эрду. - Рыцарей в два раза больше.
  - Их черные латы не пробить обычным оружием, - произнес Бэнкси и тут же добавил: - Я слышал об этом на западе, где рыцари появлялись и раньше.
  - Лучше чтобы с войском было несколько магов, - сказала Льявалла.
  - Ну, или хотя бы десяток баллист, - добавил Артего.
  - Хм, - нахмурил брови Йодль, - спасибо за советы, я обязательно передам их начальству, - а сейчас разрешите откланяться, нас ждут неотложные дела. Надеюсь, еще когда-нибудь встретимся. Всего доброго!
  С этими словами мужчина развернулся и зашагал в сторону чащи.
  - Арбузика? - нарушил тишину непринужденный голос Артего.
  Глядя на эфала, Бэнкси покачал головой и воздел глаза к небу.
  - Чего?! - прекратив жевать, обиженно воскликнул великан.
  - Надо идти, пока еще кто-нибудь не вылез из кустов, - проворчал Бэнкси.
  Покончив с сочными и сахарными арбузами, отряд вернулся на дорогу и зашагал навстречу городским воротам. В лучах скрывшегося за горизонтом солнца небо озарилось багровым светом. Окутанный вечерними сумерками город начал зажигаться огнями. Величественный многоэтажный исполин далеко раскинулся вширь, ощетинившись островерхими крышами, зубчатыми стенами и бойницами. На западе к каменным стенам Аколиса подступал лес, а с востока надвигался высокий холм, на вершине которого располагался форт, окруженный деревянными домиками.
  - Это крупнейший город южного Кейпшира, - сказал Эрду, - центр торговли и местной власти. Именно здесь принимаются решения, от которых зависят судьбы жителей всех городов в округе. В большинстве населен людьми, но есть и кварталы других рас: зесмеров, твеметов и гальмитлов. Местные власти достаточно лояльны к переселенцам, а потому вместе с честными трудягами сюда стекается немало ворья и мошенников.
  Своим обустройством Аколис напоминает ромашку, где лепестки - городские кварталы, а в центре - городская площадь. С севера город защищен рвом; там находится дворец мэра и старый город, в котором проживает местная знать и чиновники.
  Мэр города Строс Греймертаг человек суровый и скорый на руку. За время его правления Аколис из малоизвестного и захудалого городишки превратился в негласную столицу Южного Кейпшира. Неспроста тут так быстро начали собирать войска: градоначальник Греймертаг не из тех, кто потерпит на своих землях гарров.
  Итак, о чем это я? - Эрду наморщил лоб, припоминая цепь своих рассуждений. - Ах да. Устройство Аколиса. С востока к старому городу примыкает квартал ремесленников, туда и лежит наш путь. Остановимся у моей двоюродной сестры Алнары, надеюсь, в ее доме найдется для нас местечко.
  Отряд достиг ворот Аколиса, когда на улицы города опустилась ночь. Городские стражники удивленно уставились на Артего, но задерживать путников не стали. Защитники миновали распахнутые настежь врата и сразу же очутились на мощеной брусчаткой рыночной площади. Большинство лавок уже закрылись, но оставались и те, кто только готовился сворачивать торговлю. Несмотря на темное время суток по улице прогуливался народ, зеваки толпились у деревянных лавок и шумно о чем-то переговаривались. Окна и мостовые города светились тысячами зажженных свечек, фонарей и факелов. Мимо отряда промчалась карета с четырьмя всадниками в сторону выхода из города.
  - Давно не видел столько народу, - произнес Лексиор.
  - Ничего, привыкнешь, - сказала Льявалла, - если кто потеряется, встречаемся у городских ворот.
  - Вы как знаете, а сидеть в повозке я больше не собираюсь, - непререкаемым тоном заявил вардарим и спрыгнул на землю.
  - Держите ухо востро, - негромко произнес Бэнкси, - и следите за вещами. В толпе в два счета может кто-нибудь обокрасть типа вон тех молодчиков, - гальмитл кивнул в сторону двух бритых наголо амбалов, подозрительно косившихся в сторонке на проходящий мимо народ.
  Друзья пересекли людный рынок и зашагали по узеньким улочкам в северную часть города. Попадавшиеся навстречу прохожие с разинутыми ртами смотрели на Артего и Льяваллу.
  - Ну, вот началось, - проворчал эфал.
  - Ты хоть секиру спрячь в повозку, - сказал Бэнкси, - а то выглядишь как... - гальмитл задумался, подбирая сравнение, - как эфал!
  - Не буду ничего прятать, - упрямо прогудел Артего, - я с Хельгой ни за что не расстанусь.
  - Жители Аколиса напуганы слухами о вражеском войске, вот и шарахаются от нас, - сказал Эрду.
  - Твоя сестра захочет нас видеть у себя в гостях? - недоверчиво спросила Льявалла. - Глядя на реакцию прохожих, я вдруг начала сомневаться.
  - Алнара - просто чудо, - ответил гардемиец, - всегда помогала мне и очень ответственная; кроме того, природа наградила ее привлекательностью и обаянием, потому она рано вышла замуж за бронника из Аколиса. Характер у нее своенравный и упрямый, так что без места для ночлега не останемся.
  Защитники шагали по узкой неровной мостовой, вдоль которой тянулись ряды двух и трехэтажных домов. Построенные почти вплотную друг к другу здания, казалось, нависали со всех сторон, отчего вокруг становилось еще темнее. Путь отряду освещал лишь неяркий свет, пробивавшийся из окон.
  - Давайте зайдем в трактир, выпьем пивка, - предложил Артего, увидев впереди деревянную вывеску, на которой была нарисована кружка.
  - Кто хочет, оставайтесь, а мы с Грином отправимся дальше, - сказал Эрду, - думаю, вы прекрасно понимаете; враг знает, что в нашем отряде есть эфал и эскритка, поэтому останавливаться в столь людном месте нам сейчас не с руки. К тому же, оставлять повозку с поклажей в стойлах таверны, значит отдать на разграбление ворам.
  - Да, Веснушке тут не понравится, - кивнул Бэнкси, - возьмите ее с собой.
  Гардемиец протянул листок бумаги Льявалле со словами:
  - Тут адрес моей сестры. В людных местах ведите себя осторожно и не распускайте языки.
  После этих слов северянин взял под уздцы лошадь, и они с Грином двинулись дальше. Оставшиеся члены отряда проводили их взглядом, а затем отправились в трактир с многообещающим названием 'Веселый кролик'.
  За видавшей виды скрипучей дверью оказалось просторное помещение, у дальней стены которого ярко горел камин. Едва они переступили порог, в нос ударил едкий запах табака и алкоголя; внутри помещения было чересчур шумно и людно. Тесно прижавшись друг к другу ютились деревянные столики, за которым пировал разношерстный народ. Большую часть посетителей составляли люди; неподалеку от стойки особняком сидели три гальмитла, а за дальним столом у лестницы два зесмера, неспешно попивали вино. Между баром, располагавшимся слева, и посетителями сновали две официантки с подносами; вдоль правой стены на второй этаж вела узкая лестница. Шум почти сразу стих, когда в дверях появился Артего. На друзей уставились десятки изумленных посетителей.
  - Всем привет! - громко сказал Бэнкси, выступая вперед и широко улыбаясь, - поприветствуйте гостей с запада! - он указал ладонью на эфала с эскриткой. - Артего и Льявалла!
  - Хэ-хэй! - закричал кто-то изрядно подвыпивший из дальнего конца зала. - Давай заходи! Чего стоите в дверях! - послышались отовсюду крики, и гам возобновился с новой силой. Мгновение спустя, защитники оказались в плотном кольце зевак, которые сходу забросали их вопросами и предложениями. К Льявалле подобрался бритый детина и с ухмылкой предложил с ним выпить.
  - Мы обручены, - ангельским голоском проворковала эскритка, взяв под руку Артего. Столь бессовестная ложь возымела действие, и непрошеный кавалер мгновенно испарился.
  Для диковинных посетителей сразу же нашелся свободный столик в углу. Бэнкси и Лексиор, которым не уделяли внимания, заказали себе шашлыков и пива. В ожидании заказа, Артего ввязался в спор с неким Мэйни. Широкоплечий верзила решил померяться силой рук с эфалом, предложив поединок. Надо сказать, вел себя Мэйни крайне вызывающе и местами откровенно хамил. Много лет он не знал себе равных, потому был преисполнен уверенности в своих силах.
  В центре таверны освободили стол, который со всех сторон обступили охочие до зрелищ зеваки. Льявалла вызвалась судить поединок. Как только с приготовлениями было покончено, она пригласила мужчин занять места и вкратце зачитала правила. Соперники сели напротив друг друга и водрузили руки на стол. Двухметровому гиганту Мэйни слегка не хватило длины руки, чтобы дотянуться до ладони эфала, потому Льявалла велела принести подставку. Когда из кухни доставили две разделочные доски, поединок начался. Вернее тут же закончился; Артего хохотнул и с легкостью уложил руку соперника.
  - Победа! - радостно закричала Льявалла и обняла эфала.
  Остаток ночи еду и выпивку защитников оплачивал Мэйни.
  Тем временем гардемиец и Грин достигли площади, располагавшейся в центре Аколиса. Их взорам открылась изыскано украшенная аллея, мощенная серым и золотистым кирпичом. Вдали в свете Старда мерцал фонтан, а вдоль дорожки, среди аккуратно постриженного кустарника возвышались каменные изваяния и монументы. В этом месте не было жилых домов, открытые пространства лишь изредка нарушали великолепные строения предназначения, которых путники не знали. Минуя площадь, они издалека приметили протянувшуюся с севера на юг крепостную стену. Величественная исполинская тень на фоне усыпанного звездами ночного неба внушала трепет и странное ощущение надежности, будто город находился под защитой древней скалы; несокрушимой как земная твердь и величественной как грозовой фронт во время бури. Словно гигантский мост протянулась она через весь город, соединив между собой северную и южную крепостные стены Аколиса.
  Из западной части города в восточную жители Аколиса могли попасть лишь, минуя одну из многочисленных арок, которые в случае опасности запирались массивными железными вратами.
  - Она делит город пополам, - нарушил длившееся молчание гардемиец, - местные называют ее 'Разделом'. Если одну часть города захватит неприятель, стену перекроют, и вторая еще долгое время сможет держать осаду.
  Друзья пересекли освещенную светом Старда аллею, затем миновали островерхую стелу и здание амфитеатра, тем самым вплотную приблизившись к городской стене. Они погрузились в темную арку с высокими сводами и, оставив позади врата, вскоре оказались в восточной части площади. Картина, представшая их вниманию, мало чем отличалась от предыдущей: уютные сады, беседки и скамейки, скульптуры людей, животных и сказочных существ, места для проведения уличных спектаклей и представлений. Отличие было лишь в том, что вместо золотистого кирпича, тут преобладал медный.
  Справа располагалась высокая колокольня из серого кирпича. Оставив позади полсотни метров, они двинулись вдоль побережья городского пруда. Среди ночного безмолвия спящих построек застывшая водная гладь напоминала темное зеркало, скрывающее от путников тайны незнакомого города.
  Вскоре площадь Аколиса закончилась, друзья вновь погрузились в дебри жилых кварталов.
  Ночь полностью вступила в свои права; широкие мостовые опустели, в домах погасли окна, и смолкли голоса. В тишине слабым эхом раздавался тихий скрип повозки и неспешное цоканье Веснушки.
  - Мы в квартале ремесленников, - негромко проговорил Эрду, - до жилища Алнары рукой подать.
  Внезапно от дома впереди отделились три крупные фигуры. Неспешно слегка вразвалку незнакомцы встали поперек улицы, преградив дорогу. Гардемиец бросил взгляд за спину, где из переулка показались еще двое. Друзья неторопливо приблизились к троице незнакомцев. В тусклом свете Старда стали видны мужчины с увесистыми дубинами в руках. Тот, что стоял посередине, был ниже остальных, но гораздо шире в плечах. Его квадратное лицо перекосила издевательская ухмылка.
  - Добрый вечер! - с иронией приветствовал верзил Эрду, доставая мечи из ножен.
  - Выворачивай карманы, - низким слегка сиплым голосом приказал верзила, - и убери мечи, а то Зуб сейчас тебя пристрелит, - бандит осклабился, - как жирного оленя.
  Его подельники разразились противным смехом, напомнившим Грину ослиные стоны. Зубом оказался молодчик с взведенным самострелом в руках, который держался позади защитников.
  - У вас есть шанс уйти целыми, - сказал Эрду, с интересом проверяя остроту клинка. Услышав хладнокровную речь гардемийца, амбалы нахмурились и нервно заёрзали.
  Грин потихоньку начал доставать оружие и нечаянно зацепил щитом заткнутый за пояс кинжал Мариза Кабрэ. Клинок глухо звякнул о мостовую, наполовину выскочив из ножен. Увидев, лежащий на брусчатке кинжал, предводитель разбойников открыл от удивления рот. Весь его вид в мгновение ока изменился: в глазах мелькнул животный страх, а лицо побледнело; мужчина медленно попятился назад.
  - Приношу извинения, господин, не признали вас в темноте, - слабым голосом проговорил он. - Доброй ночи вам и вашему спутнику.
  Разбойники спешно растворились во тьме.
  Грин поднял с брусчатки испачканный кинжал.
  - Дай сюда, - велел сбитый с толку Эрду. - Ничего не хочешь рассказать?
  Грину пришлось поведать историю о воре зесмере, который год назад забрался в Флоуотер.
  Они вышли на длинную улицу, с разных сторон которой свисали деревянные вывески.
  - Вот значит, как они нашли алинтар, - задумчиво пробормотал северянин. - Что ж ты раньше молчал? Бьюсь об заклад, угренов на Флоуотер навел именно господин Краз Дамантэ, от него они узнали об алинтаре.
  - Я ведь совсем позабыл о том случае, - сказал юноша, - немудрено, когда за тобой постоянно гонятся, запамятовать, что было год назад.
  - Неплохо было бы отыскать этого проходимца, - задумчиво проговорил Эрду, - да где он теперь? Имя наверняка вымышленное; но подожди, у нас есть фамильный герб. Осталось узнать, какому дому он принадлежит.
  Друзья повернули за угол и остановились у трехэтажного дома с широкими окнами и массивной крышей.
  - А вот и дом Алнары, - сказал Эрду.
  
  Глава 13. Выгодная сделка.
  
  Черно-синий дворец наместника Симилиарана поражал воображение своими размерами. Мариз Кабрэ часто наблюдал его из окон своего четырехэтажного особняка. Изящные округлые башни, созданные будто из монолита. Синева вплеталась в черный как уголь цвет, змеясь причудливыми узорами и линиями; без нее дворец смотрелся бы непроглядной тенью на фоне вечерней темноты. Во всем обличье этого архитектурного чуда было нечто величественное и завораживающее.
  Веками зесмеры строили города из черного камня, секрет изготовления которого держался в строжайшей тайне. Традиции и устои, принятые в обществе этой расы, касались и архитектуры; предписания требовали иметь каждому городу свой отличительный цвет. Симилиаран в дословном переводе с зесмерского означал синий город. По такому же принципу именовалось большинство других городов: Киртариаран - красный город, Дзалмалиаран - желтый и так далее.
  Супчику нравились высокие и островерхие строения Симилиарана, его просторные площади и темные подворотни. Вечерами, на главных улицах и зданиях загорались синие фонари, освещающие город таинственным свечением, которое так притягивало Мариза. В молодости, впервые оказавшись в этом городе, он поклялся, что когда-нибудь будет тут жить. Сейчас стоя напротив большого окна, он неспешно потягивал дорогое вино и размышлял над вновь придуманной авантюрой по выколачиванию денег из чужого кармана.
  В просторной комнате с высоким потолком царил таинственный полумрак. Одинокий свет стоящего в углу канделябра падал на панно с изображением какой-то мифической битвы.
  Мариз был облачен в шелковый халат и мягкие ночные сандалии. Перед его затуманенным взором проплывал сумеречный пейзаж. Кабрэ изрядно напился. Последнее время он часто злоупотреблял алкоголем, уединяясь от чужих взоров в стенах своего роскошного жилища.
  Прошедший год Супчик потратил, распутывая сети заговора, в которые угодил, сунувшись в Солнцеречье. Чтобы разыскать всех причастных к этому делу ушла уйма времени и денег. Люди Мариза наводнили улицы Аколиса и Солнцеречья; подкупами, угрозами и даже пытками добывая обрывочные сведения. В конце концов, всплыло имя некого виргата Карло Ратреччи, с женой которого Кабрэ одно время крутил тайный роман. Как выяснилось, тайный роман неожиданно стал явным, подвигнув ослепленного ревностью мужа подкупить воров из Аколиса, с целью заманить Супчика в смертельную ловушку. В глубине черствой души зесмер понимал, что заслужил это, но чуждый состраданию, он приходил от подобных мыслей в бешенство; задетое самолюбие требовало отмщения.
  Всех причастных к нападению Мариз приказал жестоко убить, а самого Ратреччи разорил хитроумным способом, на воплощение которого ушло три месяца и половина личного состояния. После этих событий в среде разбойников и воров Аколиса имя Кабрэ стало внушать ужас и уважение.
  - Важное послание, милорд, - раздался осторожный голос за спиной зесмера. - Голубиной почтой из Аколиса.
  - Послушаем, - не оборачиваясь, произнес Мариз и пригубил из бокала.
  Слуга развернул маленький свиток и начал читать:
  - Милостливый господин Кабрэ! В Аколисе ходят слухи, что ваша светлость лично посетил город. Уличный бандит по прозвищу Урга уверяет, что встретил вас ночью в квартале ремесленников, а узнал по кинжалу с фамильным гербом. Мое почтение, К.Т.
  Смысл прочитанного ворвался в затуманенный разум зесмера как искра в стог сена. Мариз резко обернулся; несмотря на царивший в помещении полумрак было видно, как его черные глаза заблестели.
  - Вепря ко мне. Живо! - резко приказал Мариз надменным, не требующим возражений голосом.
  Как только за слугой закрылась дверь, зесмер быстрым шагом направился в гардеробную, где облачился в шелковую щегольскую рубашку белого цвета, тонкие кожаные сапоги и брюки. Поверх он накинул багровый камзол с вышитыми серебром розами.
  Хмель испарялся с каждой секундой, в голове с бешеной скоростью роились мысли. Мариз учуял запах наживы, наживы немалой, и, как натянутая стрела, приготовился действовать. Спустя полчаса ему доложили, что гость ожидает внизу. Кабрэ обычно заставлял ждать своих подчиненных, но в этот раз не хватило терпения, и он велел пригласить. Створки массивных дверей приемной отворились; за ними показалась громадная человеческая фигура. Тяжелой поступью в комнату вошел великан с длинными рыжими волосами и бородой. На зесмера уставились маленькие глазки-буравчики, поверх которых росли косматые брови все того же огненного цвета. У мужчины были широкий нос и толстые губы. Его богатырское тело покрывала кольчуга и серый плащ с меховой оторочкой.
  - Звали? - прогудел вошедший мужчина, остановившись в центре комнаты.
  Супчик притворился, что не услышал его, и некоторое время молчал, делая вид, что изучает лежащие на столе бумаги. Мариза откровенно раздражала такая манера общения, но поделать он ничего не мог. Вепрь был чрезвычайно полезен, а временами просто необходим. Его настоящего имени никто не знал. Ходили слухи, что раньше он был ассасином и долгое время промышлял в городах южного Кейпшира. За время, проведенное в теневом мире, Вепрь успел обрасти надежными связями и шпионской сетью. Год назад он убил казначея Аколиса. Несмотря на подкупы и угрозы городские власти доказали причастность Вепря к убийству и развернули на него целую охоту. Убийце пришлось бежать в Симилиаран, где он и познакомился с Маризом, который впоследствии принял его на службу. Благодаря помощи рыжеволосого гиганта Кабрэ смог расквитаться с врагами и удержаться в Симилиаране на плаву.
  - Мне нужно встретиться с одним нашим общим знакомым, - безразличным голосом произнес Мариз. - С тем, кто интересовался алинтаром. Отыщи его и скажи, что я вновь желаю встретиться.
  Вепрь, казалось, пребывал в нерешительности. Он хотел что-то ответить, но, словно передумав, закрыл рот.
  Зесмер, увидев замешательство наемника, деловито продолжил:
  - Речь идет о деле не менее важном и весьма для тебя выгодном. Скажешь клиенту, что мне известно, где сейчас алинтар, и я снова любезно готов предоставить эту информацию; за достойную плату естественно.
  - Понял, - кивнул Вепрь. - Это все?
  - Поторопись, - надменным голосом приказал Мариз. - Там, где цветок сегодня, завтра может не быть. Промедлишь и не получишь ни гроша, - с нажимом на шипящие произнес зесмер. После этого он сделал вид, что вернулся к изучению бумаг, и махнул ладонью в сторону двери, давая понять, что аудиенция закончена.
  Мужчина развернулся и стремительно покинул помещение.
  'Теперь остается только ждать' - подумал Мариз, потирая руки в предвкушении золота.
  Вечером следующего дня в ворота поместья Кабрэ въехала черная карета с впряженной четверкой сумеречных львов. Проехав по освещенной синими фонарями, короткой аллее она остановилась у парадного входа. Из дверцы появилась закутанная в плащ высокая фигура, которая чинно прошествовала в распахнутые двери. На входе долгожданного гостя встречал лично Мариз.
  - Большая честь снова приветствовать вас в моем скромном доме, - учтиво промурлыкал зесмер, как только вечерний посетитель вошел в помещение.
  - У меня мало времени, виргат, - небрежно бросил гость и убрал с головы капюшон. Кабрэ второй раз в жизни увидел бесполое существо. В его лице, казалось, присутствовала женская красота, но надменный и беспристрастный взгляд от которого веяло холодом, придавал ему мужественности. Тонкие черты лица покрывала грубая кожа, которая создавала впечатление каменной маски: тяжелой и давящей на собеседника. Голос гостя был властным и надменным, как и его внешний вид.
  С момента их первой встречи прошло около года. Тогда Супчик только вернулся из Солнцеречья. Целый месяц лучшие лекари Симилиарана с утра до ночи корпели над раненой ногой. Когда Мариз поправился и встал с кровати, он первым делом отправился искать себе охрану и осведомителей. Во время скитаний по злачным местам города, ему несказанно повезло встретить все это в одном человеке по прозвищу Вепрь. Рыжеволосый наемник запросил немалое жалование, но как выяснилось впоследствии, он того стоил. Первым делом он окружил Мариза надежной шпионской сетью и предоставил в его распоряжение лучших наемников. Спустя несколько месяцев прямолинейный и авторитетный Вепрь заслужил доверие зесмера. В те дни Кабрэ попросил его еще об одной услуге.
  - Я слышал, вся Гардемия стоит на ушах в поисках алинтара, - сказал он. - Допустим мне известно, где растет один. Сможешь найти покупателя на такой товар? Разумеется, я заинтересован в том, чтобы продать свои знания подороже, потому постарайся найти того, кто в состоянии выложить кучу золота.
  И Вепрь нашел. Загадочный бесполый незнакомец явился к Маризу ночью и предложил килограмм золота в обмен на сведения о местонахождении цветка. Зесмер выторговал пять килограмм, после чего рассказал все, что знал о Солнцеречье и Флоуотере. Они провели тот вечер за ужином, неторопливо обсуждая новости из разных концов Соры. Загадочный посетитель так и не назвал своего имени и наотрез отказался выдать имя заказчика, впрочем, это не помешало расстаться учтиво и, можно сказать, дружелюбно. Утром Мариз получил золото и до сегодняшней ночи не слышал о странном покупателе.
  Почти все полученное тогда вознаграждение ушло на взятки и другие траты направленные на упрочение личной власти виргата Мариза Кабрэ.
  Сейчас зесмер снова нуждался в средствах. Война с Ратреччи опустошила его карманы, что, конечно же, повлекло за собой и другие проблемы. Позиции дома Кабрэ изрядно пошатнулись; еще вчерашние друзья и покровители из числа знати, не получив щедрые дары, отвернулись от него. Пришлось сократить штат личной охраны и агентурной сети; теперь он пребывал в неведении о планах недоброжелателей, что раздражало и нередко порождало приступы страха.
  С каждым днем, Мариз становился чернее тучи; ничто так сильно не вызывало у него приступы бешенства, чем потеря власти и уважения в обществе.
  Готовясь ко второй встрече, Мариз велел накрыть роскошный ужин на крыше, где располагалась летняя терраса. Таким нехитрым способом он собирался убить двух зайцев: сделать клиента более сговорчивым, а затем за непринужденной беседой постараться выведать подробности этой, безусловно, темной, но сулящей скорую выгоду сделки.
  - Наверху нас ждет... - вальяжно начал говорить Супчик.
  - Сколько ты хочешь? - грубо оборвал собеседник.
  От любезности и дружелюбия, запомнившихся зесмеру по предыдущей встрече, не осталось и следа. В голосе и повадках гостя сквозило раздражение и надменность. Он как никто другой в этот момент напоминал самого Мариза, который был слишком удивлен, чтобы узнать в подобном поведении себя. Ошарашенный бесцеремонным обращением хозяин усадьбы с подозрением посмотрел на худое и привлекательное лицо гостя в черных одеяниях.
  - Пятьдесят килограммов золота, - после небольшой паузы проговорил зесмер.
  - Условия приняты, - тут же ответил бесполый. - Где алинтар?
  - В Аколисе, - ответил Мариз, дрожащим от волнения голосом. - Мои люди видели его там два дня назад.
  - Точнее, - с нажимом потребовал собеседник.
  - В квартале ремесленников. Это все, что я знаю, - добавил зесмер.
  - Ты получишь свое золото на рассвете, - презрительно бросил бесполый, и, накинув капюшон, направился к двери. У самого порога, он остановился и, не оборачиваясь, произнес: - Если ты солгал, мы предадим твое тело пламени, которое будет пожирать его столько времени, сколько ты уже прожил.
  Последние слова посланник прорычал низким и до смерти пугающим голосом.
  Двери шумно захлопнулись, заставив Мариза содрогнуться всем телом. Оставшись в одиночестве, он почувствовал неимоверное облегчение, словно с плеч свалился тяжкий груз. Выглянув в окно вслед удаляющейся карете, Кабрэ внезапно подумал, что изрядно продешевил. 'Да кто ты такой?' - спросил сам себя Супчик, задумчиво всматриваясь в вечерние сумерки.
  Пожалуй, впервые в жизни, получив столько денег, он не был уверен, что поступил правильно. Интуиция подсказывала, что из этой передряги ему не выбраться.
  
  Глава 14. Беснующиеся кошмары.
  
  Защитники провели неделю в доме сестры Эрду. Несмотря на неожиданное появление среди ночи в сопровождении незнакомого юноши, Алнара приняла брата с радушием. Утром следующего дня нарисовались еще четверо, причем не в самом благопристойном виде. Мужчин разместили в двух просторных гостевых, а Льявалле досталась уютная комнатка на чердаке.
  Муж Алнары Карл, оказался очень занятым мужчиной, который целыми днями пропадал в мастерской, а в моменты, когда сталкивался с гостями жены, вел себя вполне приветливо.
  Днями напролет в доме царили шум и веселье; у сестры Эрду было четверо детей: три мальчика и одна девочка. В первый день, увидев эфала, мальчишки испугались, и долгое время боялись приближаться, наблюдая издалека. В отличие от своих братьев, двухлетняя Фрэя прониклась к Артего симпатией и постоянно просилась к великану на руки. Вскоре ребята поняли, что бояться странных гостей не стоит, и начали приставать к ним с поводом и без. Больше всех досталось Льявалле, которая очень приглянулась самому старшему сорванцу по имени Бельгерд. Мальчик постоянно старался находиться рядом с эскриткой; проявлял интерес и оказывал всяческие знаки внимания: дарил рисунки и цветы, а вскоре заявил родителям, что собирается жениться.
  Эрду продолжил тренировки Грина начатые в замке Лексиора.
  - Учитывая особенности оружия, - говорил он ему, - твоя главная задача посильнее ударить по любой части тела или доспеха.
  Гардемиец сосредоточил внимание юноши на упражнениях с булавой, повышающих меткость и выносливость. Два часа в день Грин поднимал тяжести, делал пробежки и фехтовал с Эрду. Посмотреть на тренировочные бои сбегалась дворовая ребятня с округи. Юный Коэл с грустью вспоминал площадь перед пустующим замком, где ничто не отвлекало. К удовольствию северянина все, что касалось искусства фехтования, юноша схватывал на лету, но сил, чтобы умело сражаться тяжелым оружием и носить доспехи, до сих пор не хватало.
  - Больше каши ешь, - советовал Артего.
  - Налегай на упражнения и бег, - говорил Лексиор.
  - Не забывай про сон и распорядок дня, - добавляла Льявалла, с сочувствием наблюдая за потугами Грина.
  - Разве магам не полагается постоянно сидеть в библиотеках и читать умные книги, пригоршнями черпая из них мудрость? - не без доли сарказма, поинтересовался юноша.
  - Можешь язвить сколь угодно, - с улыбкой парировала эскритка, - но хорошенько не выспавшись, мне и листок бумаги не зажечь.
  Беззаботно пролетали дни, неотвратимо приближающие отряд к моменту расставания с Аколисом. Далее вплоть до Клидарина их путь пролегал по Великому тракту, что начинался от стен Аколиса и тянулся на много тысяч километров, заканчиваясь в столице Гардемии Легордене.
  - Впредь будем двигаться по дороге, - говорил северянин. - Около королевства зесмеров и Серебряных гор. Миновав их, попадем в земли, с востока примыкающие к северному Кейпширу, там Великий тракт будет проходить рядом с лесом Налин. Затем начнутся дикие и бескрайние Валланийские степи - лихой край, населенный с недавних пор всякой нечистью. С упадком Гардемии здесь нашли приют самые злобные существа. Если повезет удачно пересечь степи, попадем в королевство Белшор, откуда до Клидарина рукой подать. Поскачем верхом, потому нам понадобятся лошади и много провизии; Великий тракт заброшен, мест, где мы сможем пополнить припасы раз-два и обчелся.
  Бэнкси с Артего решили не терять времени даром и занялись поиском средства передвижения для эфала. У гальмитла уже была Веснушка, для четверых защитников сгодились бы лошади, но эфалу нужно было найти кого-то крупнее: носогрота или на худой конец лирадона. Первый обитает в Катахийской пустыне и похож на помесь громадной ящерицы и быка, а второй водится в Валланийских степях и с виду напоминает ходящую на двух когтистых лапах кожистую птицу с ярко-красным оперением; вместо клюва на ее морде расположена пасть, и хоть она не может летать, на туловище взрослой особи вырастают два маленьких крыла.
  Найти в Аколисе продавца столь экзотического товара оказалось не так уж и просто. Друзьям пришлось обойти все рынки города, пока им не посоветовали обратиться в стойла виргата Ароцца. Услышав звон золотых монет, он незамедлительно принял защитников, и после жаркой торговли с молотка ушел единственный носогрот в Аколисе по кличке Модо. Как ни старался гальмитл выторговать скидку, за редкое ездовое животное все же пришлось выложить кругленькую сумму.
  После того как носогрота помыли и оседлали, его вывели во двор поместья. Артего ловко забрался в седло и, затащив вслед гальмитла, принял поводья. Спустя несколько мгновений эфал пришпорил скакуна и светло-зеленое, покрытое буграми мышц туловище рогатого исполина, тронулось с места. Четыре толстых копыта энергично задвигались в сторону ворот. Длинный хвост с шипами на конце деловито покачивался из стороны в сторону.
  - За такую цену можно было купить десять отличнейших скакунов! - всю дорогу до дома сокрушался Бэнкси, сидевший впереди эфала на большом кожаном седле. - Сколько еще денег уйдет, чтобы прокормить такую скотину?!
  - Да хватит тебе, - дружелюбно проговорил Артего. - Вот покинем город, сам будет травку жевать на лугах.
  На самом деле, проезжая верхом на высоте двух метров от земли и ловя на себе удивленные взгляды прохожих, Бэнкси чувствовал себя почти счастливым. Носогрот резво трусил по мостовой, отчего вокруг сотрясалась земля. Про себя он даже готов был согласиться, что эффект, который производил Модо, стоил потраченных денег.
  Животное кое-как поместили в конюшню рядом с домом Алнары, где уже долгое время обитала Веснушка, которая, надо сказать, с трудом пережила подобное соседство.
  Остальные защитники сами выбрали себе лошадей на скотных дворах, что в достатке изобиловали в городской округе.
  Вечером седьмого дня пребывания в городе, Эрду поздно вернулся домой. Он выглядел хмурым, и, казалось, пребывал в задумчивости.
  - Что случилось? - не сдержав любопытство, спросил Грин.
  - Плохие новости, - отозвался сидящий за столом северянин. Свет тусклой свечи встрепенулся, слабо всколыхнув тень. - Я встречался с оком аргалитов в Аколисе. Увы, он поведал тревожные вести. Посланное войско уже на обратном пути в город. Они прочесали окрестности вплоть до Призрачного леса, но не обнаружили ни гарров, ни черных рыцарей. Враги чудесным образом испарились. Для нас это означает что: во-первых, они знают, что мы больше не скрываемся за стенами Деферина и, во-вторых, что шпионы угренов снова нас ищут.
  - И-эх, - тяжело вздохнул Артего, лежавший на кровати в углу комнаты.
  - Завтра последний день приготовлений; выступаем на следующее утро, - проговорил Эрду и пальцами затушил свечу.
  
  Проснувшись за час до полудня, Грин отправился на пробежку. Он дважды обогнул городскую площадь, после чего отправился домой. На обратном пути, неподалеку от дома Алнары Грин услышал музыку. Алинтар уже пел ему сегодня, да и звучание было совсем иным, потому юноша, приближаясь ко двору, ожидал увидеть загадочного музыканта, коим к его удивлению оказалась Льявалла. В окружении детворы девушка играла на флейте веселую мелодию, беззаботную, как она сама, и такую же энергичную.
  - Привет! - радостно поприветствовала она. - Давай с нами!
  - Ручеек! - тоненьким голоском закричала незнакомая девочка, и ее подхватил нестройный хор детских голосов.
  - Ручеек! Хотим ручеек! - кричала детвора.
  - Ладно, ладно. Будет вам ручеек, - улыбнулась эскритка. - Но с одним условием. Вы не дадите вон тому юноше уйти, пока я не разрешу.
  Грин мгновенно оказался в плотном кольце ребятни, которая, схватив его за одежду, потащила к заливающейся смехом Льявалле.
  - Давай скорей уже свой ручеек, - смеясь, сказал юноша, - а то растащат меня на кусочки.
  Эскритка некоторое время стояла, сосредоточенно закрыв глаза, а затем медленно, словно птица крылья, развела в стороны десницы. Ладони девушки ослепительно блеснули солнечным светом. Дождавшись момента, когда его яркость станет практически невыносимой она начала медленно покачивать бедрами и делать грациозные пасы руками. Вслед за движениями причудливого танца с ладоней Льяваллы заструились нити яркого света, оставляя в воздухе золотистые ручьи, сплетающиеся в восхитительный узор. Задорно улыбнувшись, молодая волшебница бабочкой порхнула в сторону. Витиеватые сполохи устремились за ней, змеясь и рассыпаясь в полете золотыми песчинками.
  Ребятня взвыла от восторга. Потерявший дар речи Грин, наблюдал за танцующей в магическом сиянии эскриткой. Ненадолго замирая, нити затем рассыпались звездной пылью, оставляя в воздухе истаявшую золотистую дымку. Дети с шумом и криками бегали за Льяваллой, пытаясь ухватить неосязаемое волшебство.
  - Та-ак! - строго произнесла девушка, упершись руками в бока - а кто обещал, себя хорошо вести?
  Дождавшись пока детвора немного успокоится, эскритка убрала наигранную строгость и, хитро улыбнувшись, вдруг крикнула:
  - Догоняй!
  Грин со смехом наблюдал, как Льявалла, словно маленькая девочка, убегает от громко голосящей ребятни. Свет в ее руках начал понемногу таять, но радости от этого у детей не убавилось.
  - Сколько можно вопить?! - донесся сверху сварливый старческий голос. Из окна дома напротив выглядывала потревоженная и до глубины души оскорбленная бабуля. - Вот я ужо вам!
  - Тише, тише, - приставив палец к носу, зашептала Льявалла своим не на шутку разошедшимся друзьям. - На сегодня все. Нам с Грином пора идти, до свиданья, - она помахала детишкам на прощание, затем взяла юного Коэла под руку, и они вместе отправились домой.
  - Твой этот ручеек просто, - юноша замешкался, подбирая слова, - просто потрясающий!
  - Пустяки, - непринужденно улыбнулась эскритка, отчего на ее щеках показались ямочки.
  Дома кипела подготовка к отъезду; в комнатах защитников царил хаос: на полу лежали туго набитые тюки и сумки, на кроватях приготовленная в путь одежда, на столах и тумбах снаряжение. Эрду как обычно где-то пропадал, эфал принимал ванну, а Бэнкси занимался своим любимым делом: проверял, чистил и смазывал оружие.
  - А где Лексиор? - поинтересовался Грин.
  - Он ушел покупать подарок. Сегодня день рожденья Роберту, - сказал Бэнкси. - Вечером семья соберется за столом, будет угощение, на которое мы, кстати, тоже приглашены.
  Робертом звали младшего из сыновей Алнары. Белокурому непоседе исполнилось пять лет.
  - Я тоже хочу выбрать подарок,- сказал Грин.
  - И я, - добавила Льявалла. - Пойдем, поищем что-нибудь на базаре.
  Выходя из дома, они встретили Лексиора с деревянной лошадкой качалкой под мышкой.
  - К боевому коню рыцарю потребуются доспехи и оружие, - сказал юноша, который сам в детстве мечтал о таком подарке.
  Они ходили по рынку несколько часов, пока не нашли все нужное: маленький деревянный меч, щит, тканевые шапочку и кольчугу, отдаленно напоминавшие настоящие доспехи.
  Начало вечереть. Грин с Льяваллой заторопились домой, боясь опоздать к угощению. На обратном пути перед спешащей парочкой прошмыгнула крыса.
  По телу юноши пробежал мороз.
  - Ты видела? - взволнованно спросил юноша.
  - Что? - не поняла эскритка.
  - Крыса. Ты видела крысу? - тихим голосом спросил Грин.
  - Нет, не видела. С тобой все в порядке? - озабочено спросила девушка, увидев бледное лицо друга. - Выглядишь, словно кошмар привиделся, а не какая-то крыса.
  Грин тяжело вздохнул и тревожно посмотрел на эскритку.
  - Не к добру это. Быть беде. Я когда вижу крысу, со мной всегда случается что-нибудь плохое, - сказал он.
  - Да брось. Какие глупости, - не поверила Льявалла. - Это ты сам себе надумываешь.
  - Вот увидишь, не сегодня, так завтра, - посулил Грин.
  
  Дома царила предпраздничная суматоха: Бэнкси помогал сестре Эрду готовить праздничный ужин, а отец семейства и Артего украшали столовую; эфал растягивал гирлянды, постоянно рискуя наступить на одного из зазевавшихся мальчишек, которые роились рядом с ним, как пчелы вокруг улья. Гардемиец с вардаримом находились в гостиной; мужчины о чем-то беседовали, склонившись над картой Соры.
  Поздним вечером, когда все приготовления к празднику были окончены, семья Алнары вместе с защитниками начала собираться за праздничным столом.
  Грин поднимался по лестнице на третий этаж, когда снаружи послышался утробный гул, от которого задрожали стены. Через несколько секунд раздался оглушительный взрыв. Дом сильно тряхнуло: с шатающихся стен попадали картины, а с полок и шкафов вещи. Ступени под ногами юноши заходили ходуном как от землетрясения. Грину обеими руками пришлось ухватиться за поручень, чтобы кубарем не скатиться вниз. Наверху заплакали дети, до ушей донесся топот и тревожные крики взрослых. Доносившийся с улицы гул стал громче и постепенно перерос в кошмарный рокот от которого волосы на теле встали дыбом. Юный Коэл пулей взлетел по ступенькам и, ворвался в столовую. В сотрясавшемся от грохота помещении рядом с окнами сгрудились его друзья. Их испуганные лица застыли в немом замешательстве, а фигуры съежились, словно от непереносимого холода. Подбежав к ним, Грин выглянул наружу и тотчас в ужасе отпрянул. На фоне вечернего города в нескольких десятках шагов от окна стремительно пронеслось огромное и черное как мрак чудовище. Его полет был столь быстрым, что Грин успел различить лишь гигантское треугольное туловище с длинными отростками в основании. Ее тень на мгновение закрыла звездное небо и огни города.
  - Все в подвал! - закричал Эрду. - Спасайте детей!
  Голос гардемийца потонул в шуме очередного взрыва, который, казалось, раздался прямо под ними. Дом тряхнуло с такой силой, что защитники едва удержали равновесие. Снаружи кто-то истошно закричал. Осторожно выглянув из окна, Грин увидел, как люди выбегают из домов и мчатся прочь в сторону городских ворот. Черной тенью на фоне Старда над городом пронеслось еще одно чудовище, и городская постройка под ним взорвалась алым пламенем. Над Аколисом начали подниматься серые клубы дыма.
  - Смотрите, смотрите! - закричала Грин, показывая на небо.
  Над городом завис гигантский черный замок, из чрева которого, словно шипы, торчали округлые отростки. Его очертания едва угадывались в ночном небе, выделяясь на его полотне лишь непроницаемой чернотой, заслонявшей от взора звезды. В центре возвышалась островерхая башня, окруженная с четырех сторон шпилями поменьше. Зловещая постройка парила в воздухе, словно округливший щупальца черный осьминог.
  Эрду легонько подтолкнул к выходу испуганного Бельгерда, Карл взял на руки плачущего Роберта, а Сэма подхватила Алнара. Они спустились этажом ниже и с ужасом увидели, что наружная стена разрушена взрывом, а по сильно накренившемуся полу быстро распространяется огонь.
  - Фрэя!!! - истошно закричала Алнара, увидев, как кроватка с девочкой почти вывалилась на объятую пламенем улицу. Огонь начал лизать деревянные ножки, еще мгновение и постельное белье вспыхнет, как спичка.
  Эрду с трудом удержал сестру от безрассудного шага.
  - Вас двоих пол не выдержит! - схватив сестру за плечи, сказал гардемиец. - Нужен кто-то легче.
  Не теряя времени, Бэнкси сделал несколько осторожных шагов; пол под ним заскрипел, но, несмотря на это, остался вполне устойчивым. Алнара в слезах отвернулась, уткнувшись в плечо брата. Гальмитл осторожно присел и медленно скатился к малышке. Сапог коснулись алые языки пламени, тело обдало жаром горящего дерева, от клубов едкого дыма стало трудно дышать и заслезились глаза. Бэнкси протянул руку и, схватившись за кроватку, начал тихонько тянуть к себе. Доски снова затрещали, грозя переломиться и рухнуть на объятый пламенем первый этаж. Он осторожно вытащил спящего ребенка и попытался подняться обратно. Карабкаться по сильно накренившемуся полу было невозможно, несмотря на все усилия, карлик соскальзывал обратно. Сняв тканевый жилет, гальмитл примотал к руке проснувшуюся Фрэю. Малышке было жарко, и она громко заплакала.
  - Киньте мне кинжал! - крикнул Бэнкси друзьям.
  Гардемиец осторожно спустил по полу клинок. Схватив оружие, карлик достал из сапога еще один кинжал и, поочередно втыкая их в доски, начал подниматься наверх. Медленно, но верно он преодолевал пядь за пядью, пока не схватился за протянутую руку северянина, который тут же вытащил их на лестницу.
  Тем временем Грин в одиночку спустился на первый этаж. Он внезапно вспомнил, что оставил алинтар на письменном столе в гостиной. Добравшись до комнаты, юноша с ужасом обнаружил, что она объята пожаром. В лицо ударил непереносимый жар вперемешку с удушающим дымом, от которого заслезились глаза и начался кашель. Сквозь марево он увидел, что стол с цветком еще не охвачен огнем. Набрав воздуха в рот, Грин перепрыгнул через пламя, что бушевало у дверного проема, и бросился к цветку. Внутри помещения оказалось слишком горячо, кожу начало нестерпимо жечь; юный Коэл едва сдержался, чтобы не закричать от боли. Стиснув зубы, он схватил горшок и стрелой вылетел из комнаты. На ошалевшем от боли юноше дымилась одежда, кожа стала цвета вареного рака и по ощущениям горела изнутри.
  В таком виде его застал Карл, который только что отнес в подвал сына.
  - Ты в порядке? - спросил он, озабоченно глядя на юношу.
  - Д-да, - стуча зубами, ответил Грин, все тело которого сотрясал леденящий и жгучий озноб.
  - Держись, сынок, - сочувственно сказал мужчина.
  На лестнице показались защитники с Алнарой и детьми, Грин и Карл с облегчением увидели в руках Эрду малышку Фрэю.
  - Скорее в подвал! - крикнул отец семейства. - Там есть подземный ход наружу.
  По счастью, до второй гостиной, где лежала приготовленная в дорогу поклажа, огонь не добрался. Бэнкси, Артего и Лексиор наскоро похватали мешки и оружие, после чего вслед за остальными спустились в подвал.
  Эскритка зажгла посох. Тесное помещение вплотную забилось людьми: дети испуганно плакали, прижимаясь к родителям, защитники спешно вооружались и облачались в походную одежду.
  - Что происходит?! Что это было?! - срывающимся голосом спросила Алнара. Женщина с трудом сдерживала слезы, все это время, пытаясь успокоить детей.
  - На город напали, нужно бежать, - потупив взор, ответил Эрду.
  Карл спешно раскидал бочки, под которыми оказался деревянный люк. Отворив створки, друзья увидели лишь зияющую темноту, из которой пахнуло прохладой и запахом плесени. Гардемиец опустил деревянную лестницу и попросил эскритку посветить посохом. В этот момент наверху послышался шум обрушившегося второго этажа.
  Достигнув глиняного пола, гардемиец очутился в укрепленном балками тоннеле.
  - Все в порядке, - сказал он, оглядевшись вокруг, - можете передавать поклажу и спускаться ко мне.
  - Ничего не бойтесь, - сказала плачущим детям Алнара, - это такая игра.
  - Кто быстрее всех выбежит из города, тот и победил, - подхватила Льявалла. - Но чтобы выиграть, надо быть смелыми и ни в коем случае не плакать.
  Мальчишки слегка успокоились и недоверчиво посмотрели на эскритку.
  - Честно-честно? - шмыгнув носом, спросил Бельгерд.
  - Честно-честно, - пришлось соврать Льявалле. - Как только окажемся за пределами города, я покажу ручеек и еще кое-что интересное. А теперь вот вам первое задание: встаньте в очередь и, не мешая друг другу, осторожно спускайтесь вниз.
  Алнара с благодарностью посмотрела на Льяваллу.
  Спустившись в подземелье, отряд двинулся вперед.
  - Куда выводит этот лаз? - спросил по дороге Эрду.
  - В стоки Аколиса, - сказал Карл.
  Вскоре послышался шум несущейся воды, а в носы ударило отвратительное зловоние. Через несколько десятков шагов друзья наткнулись на ржавую дверь, за которой оказался широкий тоннель, по дну которого бежали сточные воды. Отряд миновал его по узкому каменному мостику и очутился в помещении с прибитой к стене лестницей, оканчивающейся наверху решетчатым люком.
  Северянин поднялся наверх и выглянул наружу. Сквозь прутья был виден объятый пожаром дом, где-то истошно закричала женщина. По небу с утробным гулом пронеслась исполинская тень, всего на миг, загородив собой тусклое свечение Старда. Эрду приподнял крышку и осторожно высунул голову. Перед глазами предстала жуткая картина: в нескольких метрах догорал двухэтажный особняк, улица была усеяна обгоревшими трупами и частями разрушенных домов. В воздухе кружился пепел и стоял едкий запах гари. До уха гардемийца доносился рокочущий гул пролетающих чудовищ, гром от взрывов и рушащихся домов. 'Как в ночном кошмаре', - пронеслось в голове северянина. 'И виноваты в этом, скорее всего, мы'.
  - Город разрушен, - с горечью сказал Эрду, спустившись к друзьям. - Я не знаю, как другие кварталы, но, кажется, что ремесленный враги хотели сровнять с землей. Сейчас слишком рискованно покидать стоки. Дождемся утра и с рассветом попробуем прорваться из города. Надеюсь, летающие твари уберутся к этому времени.
  Беглецы кое-как разместились на холодном полу, прислонившись к каменной стене. Семейство Алнары, в отличие от занятых беседой защитников, попыталось уснуть.
  - Лошадок и моего носогрота жалко, - тихо проговорил Артего, - наверняка сгорели в этом пожарище.
  - Лексиор, тебе известно многое, - проговорил Эрду. - Кто эти твари в небе? Откуда они взялись?
  - Понятия не имею, - пожал плечами вардарим. - Никогда не встречал подобных чудищ, не слышал о них и почти уверен, что в Соре их никто до этого дня не видел.
  - Пришли следом за нами, - потупив взор, произнес Грин. - Хотят спалить алинтар, чтобы он сгинул в огне.
  От зловещей, но не менее очевидной истины защитники поежились.
  Долгое время никто не нарушал молчания. Эрду ушел в дальний угол и, закутавшись в плащ, казалось, уснул. Льявалла задумчиво смотрела на мирно посапывающих детей, Бэнкси дремал в обнимку с арбалетом, Артего что-то искал в котомке.
  - Ты вытащил цветок из огня, - шепотом сказала Льявалла, посмотрев на Грина.
  - Поступок достойный защитника, - одобрительно заметил вардарим, прикорнувший неподалеку.
  - Бэнкси, спасая Фрэю, рисковал не меньше моего, - шепотом отозвался юный Коэл.
  - Что правда - то правда. Геройство у гальмитлов в крови, - улыбнувшись, сказал Артего. - Бэнкси еще не раз вас удивит. Я-то его давно знаю: временами он, конечно, тот еще ворчун, но когда дело надо делать, наш гальмитл тут как тут, не угонишься.
  - Да ладно вам, - скромно махнул рукой карлик. - Делов-то ребенка из люльки вытащить. Да и кого бы еще выдержал пол?
  - Погоди, - вдруг насторожился Эрду. - Слышите?
  Наверху послышался топот десятков ног и тревожные голоса людей.
  Эрду быстро вскарабкался по лестнице и выглянул наружу. В ночном полумраке он увидел крадущихся между разрушенных домов рыцарей Аколиса. Облаченных в легкие кольчуги мужчин было не больше тридцати, каждый из них тревожно наблюдал за небом, держа наготове лук или арбалет. Пригибаясь к земле, будто крадущиеся коты, они преодолели сотню шагов и затаились в тени полуразрушенного дома. Прошло около десяти минут. В небе снова раздался рокочущий гул, который постепенно начал приближаться. Дюжина рыцарей выскочила из укрытия и, выбежав в центр мостовой, воздела в небо заряженное оружие.
  Глаза Эрду округлились от ужаса.
  Из-за ближайшей городской стены появилось чудовище. Гигантское черное пятно низко парило над Аколисом, высматривая очередную жертву. У твари не было крыльев, во время движения тулово оставалось неподвижным, словно по ночному небосводу плыл неодушевленный предмет.
  Рокот стал оглушительно громким, земля под ногами людей мелко задрожала.
  Когда чудовище приблизилось на расстояние выстрела, в небо взвились болты и стрелы. Выстрелив, рыцари побежали в сторону люка, в котором находился гардемиец. Крошечные снаряды не причинили исполину никакого вреда, но явно разозлили. На черной заостренной морде разверзлась кошмарная пасть, усеянная рядами гигантских зубов. Ломая останки сгоревших домов, тварь обрушила свою тушу на стремительно убегающих солдат. Удар о землю был такой силы, что северянин едва удержался за перила, чуть не сорвавшись вниз. Теперь Эрду видел чудовище сзади, до слуха донеслись предсмертные крики искалеченных людей: кому-то из них не посчастливилось выбраться целым. Зверь неистово ерзал на брюхе и клацал пастью, стараясь убить как можно больше солдат.
  Неожиданно из переулка справа вылетел тяжелый снаряд баллисты, который угодил чудовищу в бок. Массивная стрела глубоко вошла в плоть монстра, заставив взреветь от боли. Из переулка, что располагался напротив, вылетел второй снаряд, поразивший на этот раз левый бок чудовища. Отчаянным усилием, оно попыталось подняться в воздух. В этот момент гардемиец заметил тяжелые цепи, что были закреплены на торчащих из туловища снарядах и не давали вражьему созданию сбежать. Оставшиеся в живых солдаты осыпали противника стрелами. Бой длился всего полминуты, им пришлось загнать в мерзкую плоть еще два снаряда, после чего зверь с тяжелым грохотом рухнул вниз. К телу поверженного врага со всей осторожностью начали приближаться рыцари. Удостоверившись, что чудовище больше не представляет опасности, они начали уносить с поля боя раненых товарищей, стараясь делать это как можно быстрее.
  Гардемиец спустился к друзьям и во всех деталях рассказал об увиденной схватке.
  - Не по нраву мне прятаться, когда наверху идет битва, - с сожалением вздохнул Артего.
  - Понимаю, - сказал Эрду, положив ладонь на плечо великана, - но мы должны выжить, чтобы прекратить подобное впредь.
  - Эти люди жертвуют жизнями, выполняя свой долг, - печально сказал Лексиор. - Честь и хвала их мужеству. Пока остается хоть одно существо, способное противостоять злу, жители Соры заслуживают мира и спокойствия.
  - Ловушка с баллистами - просто шедевр, - проговорил Бэнкси. - Признаю, смекалка у людей работает не хуже, чем у гальмитлов.
  Через час все, кроме Эрду, забылись тревожным сном. Доносившиеся сверху звуки битвы и шум пролетающих чудовищ не покидал их до самого утра.
  Грин проснулся засветло под пение алинтара. Рядом, положив под головы походные мешки, спали друзья, один лишь вардарим сидел с открытыми глазами. Гардемийца нигде не было.
  - А где Эрду? - стараясь никого не разбудить, шепотом спросил Грин.
  - Ушел в разведку, - отозвался Лексиор, указав пальцем в потолок. - Почти час прошел, как меня разбудил, а сам отправился наверх.
  - Чудищ вроде не слышно, - заметил юноша и широко зевнул.
  - Да, тихо было утром, - промолвил вардарим. - Наверное, все закончилось.
  Вскоре начали просыпаться остальные. Северянин вернулся, когда все уже были на ногах и успели позавтракать.
  - Черный замок до сих пор висит над городом, - сказал Эрду, - но летающих тварей и след простыл. Ремесленный квартал, судя по всему, пострадал больше всех: не осталось почти ни одного целого дома. Выживших я не встречал, за исключением пары рыцарских патрулей. У меня есть и хорошая новость: стойла с нашими лошадьми не пострадали. Повезло, что они располагались у крепостной стены, а с другой стороны были скрыты от врагов трехэтажным домом, который, кстати, выгорел дотла. Они жгли только жилые постройки: небольшие здания, на которые не перекинулся огонь, остались целы. Нам нужно незаметно добраться до конюшен, а оттуда поскачем верхом. Собирайтесь, через пятнадцать минут выступаем.
  Первым наружу выполз северянин. Бегло осмотревшись, он дал отмашку выбираться остальным.
  Несмотря на плотное облако пепла, стоявшее над городом, улица была залита пробивающимся сквозь серость солнечным светом. На месте некогда высоких и красивых домов остались обугленные остовы и пепелища. Дома из камня тоже были разрушены: там, где огонь не мог сделать свое дело, враг дробил стены взрывами. На протяжении всей улицы лежали мертвые тела горожан и лошадей, стояли брошенные повозки и поклажа.
  - Клянусь, кто-то дорого за это заплатит! - сказал Карл, с ненавистью взглянув на парящий в небе замок.
  Чуть поодаль дорогу перегораживала мертвая туша попавшего в ловушку чудовища. Исполинская черная масса поражала своими размерами, казалось, посреди города выросла целая гора.
  Со страхом и удивлением взирали погорельцы на диковинное создание.
  - Чтоб мне провалиться на этом месте, но эта тварь не меньше кита, что раньше водились в Белом океане, - с изумлением произнес вардарим.
  - Нужно идти, - напомнил Эрду, - нет времени глазеть по сторонам.
  Двенадцать членов отряда осторожно двинулись в сторону городской стены. Шли медленно, прячась за останками построек и бросая настороженные взгляды вверх. Повернув за угол, они увидели то, что раньше было домом Алнары. Постройка выгорела дотла, на ее месте остались лишь несколько обугленных бревен.
  Лицо Карла исказила гримаса боли, мужчина сжал кулаки, а затем, немного успокоившись, крепко обнял жену. Сестра Эрду с трудом сдержала слезы.
  - А где наш дом, мама? - спросил удивленный Сэм.
  - Мы его убрали, чтобы построить новый дом лучше и красивее, - погладив сына по голове, ласково произнесла Алнара.
  Осторожно крадучись среди городских руин, друзья преодолели полкилометра. Крепостная стена стала заметно ближе.
  - Враг! - закричала вдруг Льявалла, указывая на небо. - Летит! Летит!
  Эскритка была самой зоркой среди защитников, и первая разглядела, как от парящего замка отделилась черная точка и начала стремительно приближаться.
  - Бежим! - крикнул гардемиец.
  Члены отряда, похватав детей на руки, со всех ног бросились в сторону крепостной стены. Враг быстро приближался. Через несколько минут стала видна черная заостренная морда, которая была направлена прямо в сторону убегающих защитников. Пробегая по разрушенной улице, они увидели прячущихся в переулке солдат. Рыцари провожали беглецов изумленными взглядами.
  - Разбегайтесь в стороны! - командирским голосом прокричал какой-то мужчина им вслед.
  По странной случайности солдатами командовал уже знакомый защитникам капитан разведчиков Аколиса Джереми Йодль. Естественно, он узнал странную шестерку, которая представилась ему наемниками.
  - Тащи баллисту, парни! - угрюмо гаркнул он.
  - Сэр... - попытался возразить сержант.
  - Я без тебя знаю, что им конец, - грозно зыркнув, процедил сквозь зубы Йодль. - Выполнять приказ!
  Баллисты находились далеко от места, где они прятались. Шансов доставить одну из них вовремя не было, не говоря уже о том, чтобы незаметно подкатить и нацелить на чудовище. Джереми Йодль это прекрасно знал, но он был из тех людей, которые привыкли выполнять свою работу до конца, используя все возможности для спасения людей.
  Солнце закрыла гигантская тень, сверху донесся уже знакомый жуткий рокот. Члены отряда обратили взоры к небу, и их сердца объял ужас. С небес надвигался черный как сама тьма зверь. На его гладкой морде не было глаз, носа и ушей. То, что тварь живая, выдавала лишь кошмарная пасть, напоминавшая рваную рану с зубами вместо неровных краев.
  Отряд успел добежать до стены, когда позади, сотрясая землю и громогласно гудя, над мостовой завис летающий исполин. На его спине восседала горбатая фигура в балахоне, Грин узнал в ней напавшего на его дом колдуна. Лицо врага по-прежнему скрывал капюшон, а в костлявых пальцах багровел огненными сполохами посох.
  - Ты не получишь его! - сказал гардемиец, выступая вперед с обнаженными мечами. Его суровый и решительный голос живительной волной ворвался в оцепеневшие души членов отряда.
  В ответ горбун резким движением вскинул посох, изголовье полыхнуло ярким огнем, который устремился в направлении защитников.
  Посох в руке Льяваллы зарделся солнечным светом, и нацеленное на них пламя рассыпалось мириадами звезд.
  - Старда нет на небе, старик! - сурово крикнула девушка. - Разве ты не видишь?! Это не твое время!
  Чудовище распахнуло острозубую пасть и с тяжелым гулом двинулось на защитников. Земля под ногами снова заходила ходуном, раздался жуткий хохот, отдающий в округе могильным эхом.
  Бэнкси выстрелил, целясь в колдуна; горбатую фигуру всего на мгновение окружила пламенная сфера, с исчезновением которой бесследно испарился и пущенный снаряд.
  Эфал разбежался и с криком метнул в чудовище секиру. Оружие ударилось об острую, как у акулы, морду и с лязгом звякнуло о мостовую. Стоявший впереди всех гардемиец воздел клинки, и словно каменное изваяние застыл в боевой стойке. Над его фигурой разверзлась гигантская пасть, способная целиком проглотить небольшой дом, но мужчина не шелохнулся, спокойно ожидая неотвратимую гибель.
  - Прощайте, друзья, - тихо сказал Бэнкси.
  Грин затравленно озирался в поисках выхода. Не помня себя от страха, юноша услышал пение алинтара. Время вокруг остановилось, а звуки окружающего мира стихли, оставив лишь спокойную мелодию цветка. Он посмотрел на Алнару, которая крепко прижимала к груди испуганных детей. Он увидел стеклянный взгляд Карла и усталые глаза Бэнкси. Красивая, как ванильный закат, Льявалла ожидала врага, горделиво подняв голову и расправив плечи. Взбешенный Артего глубоко дышал, нервно покачиваясь из стороны в сторону, его облик в этот момент напоминал натянутую пружину, эфал, очевидно, напоследок готовился разорвать чудовище изнутри. Один лишь Лексиор, выглядел как обычно. Его спокойные и мудрые глаза поочередно останавливались на друзьях, пока не пришла очередь Грина. Их взгляды встретились, и юный Коэл прочитал на лице мужчины безмолвное прощание. На ум пришли недавно произнесенные вардаримом слова: '...пока остается хоть одно существо, способное противостоять злу, жители Соры заслуживают мира и спокойствия'.
  'Ответ где-то рядом, надо лишь протянуть руку, и кошмарное наваждение отступит. Сора заслуживает мира и спокойствия', - повторил про себя юноша.
  Из глубин сознания Грина, навстречу прекрасной мелодии цветка сами собой на ум пришли строки:
  
  День придет на смену ночи,
  Озарив лучом восток.
  Тихим пением разбудит
  Распустившийся цветок.
  
  Если вдруг тоска нагрянет,
  Если страшно станет мне,
  Яркий светоч воспылает
  Алинтар в моей душе.
  
  Мрак забвенья канет в лету,
  В тот же час падут враги,
  Обратив надежду к свету,
  Сгинут прочь исчадья тьмы'.
  
  Грин встрепенулся и взял в руки цветок. В теплых лучах солнца алинтар ярко замерцал золотистым светом. Держа его перед собой, юноша сделал шаг вперед, затем еще один и еще. Он миновал гардемийца на лице, которого застыл немой вопрос, и высоко подняв алинтар, зашагал прямо на чудовище.
  Из глотки монстра раздался жуткий рев, тварь начала брыкаться и хлопать пастью. Когда до нее оставалось всего несколько шагов, гигантское туловище стало медленно пятиться. Чтобы удержаться на извивающейся спине, седок в балахоне впился когтистыми пальцами в седло, а затем метнул в Грина огнем. Льявалла была не меньше других удивлена происходящим, но к счастью среагировала мгновенно: пламя рассыпалось, едва отделившись от вражеского посоха.
  Юный Коэл продолжал наступать, прогоняя монстра вглубь улицы.
  - Ты же хотел его? - спросил Грин, глядя на горбуна. - Так на! Получи!
  Видя, как гигантский зверь пятится назад, защитники облегченно вздохнули. Воодушевленные чудесным спасением они двинулись следом за юношей.
  Оттеснив врага на несколько десятков метров, Грин не только освободил путь Артего, к его любимой секире, но и сам того не зная, помог еще кое-кому.
  В это время люди капитана Йодля нацелили заряженную баллисту на зверя. Двое солдат спешно примотали цепь к возвышающемуся рядом памятнику. Увидев, что баллиста готова, Йодль дернул рычаг. Снаряд размером с бревно описал дугу и впился стальным наконечником в спину чудовища. Оно дернулось. Зз глотки донесся оглушительный рев, который услышали в самых дальних уголках Аколиса. Разбрызгивая вокруг черную кровь, тварь с трудом попыталась подняться в воздух. Защитники, наконец, заметили баллисту и копошащихся вокруг людей. Вверх за зверем, словно металлический хвост, потянулась вереница стальных звеньев. Когда ее длина закончилась, враг перестал набирать высоту. Пытаясь вырваться из ловушки, монстр яростно дернулся. Каменный памятник, к которому была примотана цепь, слегка сдвинулся с постамента. Беснующийся зверь с диким ревом повторял безуспешные попытки улететь, но тщетно: подняться с такой ношей ему явно было не по силам.
  Оставив надежду скрыться, враг решил пикировать на заряжавших баллисту людей. Увидев надвигающуюся угрозу, рыцари бросились врассыпную.
  - Сюда! - закричал Грин. - Ко мне!
  - Им не успеть, - сказал Эрду. - Нам нужно спасаться.
  - Но... - попытался возразить юноша.
  - Смотри! - гардемиец указал рукой наверх.
  Юный Коэл обратил взор к небу и ужаснулся: от парящего замка отделилась дюжина черных пятен и устремилась к месту битвы.
  Недолго думая, друзья бросились к стойлам. Эрду и Артего первыми добрались до массивных створок и, отперев ворота, пропустили внутрь подоспевших членов отряда. Лошади и носогрот оказались на месте и по счастью были седланы в дорогу.
  Артего забрался на Модо и усадил перед собой Алнару с Фрэей на руках; Эрду, Лексиор и Льявалла взяли мальчиков. Гардемийцу пришлось отдать своего коня Карлу и Бэнкси. Он был крупнее остальных, а потому без труда мог унести гальмитла с человеком. Без второго седока остался только Грин, который не знал радоваться этому или обижаться.
  - Будь любезен не вырони цветок, - проворчал гардемиец, - и хватит крутить головой у нас есть проблемы поважнее.
  - Например, остаться в живых, - хмыкнул Бэнкси, который предпочел бы скакать один.
  - За мной! - зычно крикнул Эрду и пришпорил Веснушку. Отряд дружно выехал за ворота и постепенно начал набирать скорость. Чудовища находились еще далеко, но горбун, заметив, что добыча ускользает, оставил погоню за солдатами и направил зверя вслед за беглецами. В друзей снова полетели сгустки колдовского пламени.
  - Мне не остановить его на скаку! - крикнула Льявалла.
  Позади них раздался сокрушительный взрыв, взметнувший брусчатку и землю.
  - Быстрее! - подгонял защитников скачущий впереди отряда Эрду.
  Они мчались галопом по разрушенным улицам Аколиса. Руины домов скрывали их от взора вражеского колдуна, но тот направлял свои удары на постройки, надеясь зацепить беглецов взрывом.
  Цепь, удерживающая монстра, внезапно закончилась. Он резко дернулся и оглушительно заверещав, взбрыкнул туловом. Находящийся внутри чудовища снаряд разорвал плоть, причинив ему невыносимую боль. Едва не вывалившись из седла, горбун с трудом удержался на взбесившемся звере.
  Спустя несколько минут защитники стрелой вылетели из квартала ремесленников. В тот же миг их взорам открылось удивительная картина: городская площадь была завалена высокими баррикадами, за которыми прятались вооруженные луками и арбалетами люди. В небо смотрели снаряды десятков заряженных баллист и катапульт. Баррикады напоминали гигантских ежей, вместо игл у которых были остро заточенные бревна. Крепостные стены, окружавшие площадь тоже были заполнены вооруженными людьми и боевыми машинами.
  
  Глава 15. Рассвет полуночного солнца.
  
  Бойцы Аколиса с удивлением взирали на странных всадников, галопом вылетевших из квартала, где, как они считали, кроме разведчиков, никого не осталось в живых.
  Отряд защитников въехал в узкий проход между баррикадами и тут же оказался в плотном кольце городской стражи.
  - Сто-о-ой! - раздался чей-то зычный окрик.
  Северянин придержал коня и махнул рукой, приказывая отряду остановиться.
  - Сержант Уинсли, - представился высокий мужчина в доспехах, выступая навстречу. - Кто вы и что делали в зоне отчуждения?
  - Зона отчуждения?! - гневно воскликнула Алнара. - Так вот, значит, как теперь называется мой родной квартал?!
  - Успокойтесь, сударыня. Нам всем сейчас нелегко, - более мягким тоном проговорил сержант.
  - Мы пережили ночь, потому что прятались в стоках, - сказал Эрду.
  - И вам несказанно повезло, - заметил Уинсли. - Большинству удалось бежать в первые минуты нападения, вы в числе единиц, кому посчастливилось добраться до нас после. Прошу прощения, но я не расслышал ваших имен.
  - Не время для знакомств, сержант, за нами гонится целая стая летающих чудищ, - угрюмо отозвался Бэнкси.
  Друзья обратили взоры к небу, но вопреки их опасениям, оно было чистым без единого намека на погоню.
  - Мрагенны только что вернулись в гнездо, - нахмурившись, сказал мужчина.
  - Мра-генны? - удивленно переспросил Артего.
  - Да, так мы зовем летающих чудовищ, - отозвался Уинсли. - Никто не знает, что они такое и как их звать. Ребята взяли это название из сказки, которой пугают непослушных детишек.
  - Да я как будто припоминаю, - промолвил Лексиор. - Кажется, в ней злобная ведьма Мрагенна похищала детей?
  - Точно так, мессир, - закивали вокруг солдаты.
  - Итак, - сказал Уинсли, - теперь, когда вам ничего не угрожает, будьте любезны назвать свои имена.
  Эрду по очереди представил спутников.
  - Среди вас я вижу магессу, - сказал сержант, с почтением глядя на Льяваллу. - Ваша помощь нам очень пригодится, мисс. Если позволите, я провожу вас и ваших друзей в ставку командования, но перед этим вы должны спешиться.
  Когда все друзья оказались на земле, солдаты расступились, пропуская в следующее кольцо укреплений. В сопровождении сержанта Уинсли отряд миновал пять линий обороны, пока не оказались в центре площади. Мужчина жестом подозвал солдат городской стражи и велел позаботиться о лошадях и носогроте. Вручив поводья подошедшим стражникам, защитники с интересом осмотрелись вокруг.
  Рядом с ними возвышалась крепостная стена, на вершине которой смутно виднелись несущие дозор часовые. Место, где они находились, было окружено плотным кольцом баррикад, которые упирались своими концами в стену. Помимо нацеленных в небо баллист и катапульт всюду стояли связки бревен с остро заточенными кверху концами. Вокруг словно муравьи сновали занятые работой люди, подъезжали груженные провиантом и боеприпасами повозки.
  - Не верится, что такое можно сделать за один день, - сказал Бэнкси. - Видать, этот Греймертаг и вправду парень не промах.
  Уинсли провел защитников через арку в западную часть площади, а затем они двинулись на юг, в сторону шатров и многочисленных палаток.
  Приближаясь к центральному и самому большому шатру мэра, в глаза им бросились три странные фигуры, что держались особняком неподалеку от входа. Два человека и гальмитка были облачены в походные мантии, как у Льяваллы, только других цветов.
  На девушке были изумрудно зеленые одеяния с замысловатыми узорами на ткани. На ее слегка широком лице удивительным образом умещались непропорционально большие глаза небесно голубого цвета. Далее шел острый носик и тонкие губы. На снятый капюшон ниспадал ворох светлых кудрей.
  Ее вид напомнил Грину детскую куклу, о чем он благоразумно предпочел умолчать.
  Спутники гальмитки были мужчинами средних лет. У коротко стриженного брюнета была синяя мантия; его собеседник с длинными светло русыми волосами был облачен в песочную. У всех троих была загорелая кожа, а в руках они сжимали магические посохи.
  - Мизери! - радостно закричала Льявалла при виде странной компании.
  - Льявалла! - звонким голосом прощебетала гальмитка и замахала маленькой ручкой.
  Девушки побежали навстречу друг другу, Льявалла, припав на одно колено, обняла подругу.
  - Совсем не изменилась, - улыбаясь, промолвила эскритка.
  Защитники с умилением наблюдали за встречей подружек.
  - Ал мира, Льявалла, - сказал подошедший маг в песочной мантии. - А меня ты не рада видеть?
  - Тамарий, Икар, я не верю глазам, - сказала девушка. - Как вы тут оказались?
  - Мы только что прибыли. Откликнулись на призыв Аколиса о помощи, - вмиг посерьезнев, произнесла Мизери. - Мэр разослал во все города округи гонцов. Мы слышали, что город подвергся нападению, но не ожидали увидеть тут, - девушка обвела рукой окрестности, - такое. Что тут творится, Льявалла?
  - Я думаю, мы все узнаем на аудиенции у мэра Греймертага, - вмешался в разговор Эрду.
  - Знакомьтесь, это мои друзья, - спохватилась эскритка и представила своих спутников троице магов.
  - А это мои друзья из детства, - сказала Льявалла, указывая на мужчин с гальмиткой. - Адепты Мизери, Тамарий и Икар. Вместе мы росли и учились в Бирюзовой цитадели.
  - Вас приглашают, - проговорил сержант Уинсли, выходя из шатра. - Все, кроме семейной пары с детьми, могут проходить внутрь. Поторопитесь.
  - Мы подождем снаружи, - сказала Алнара и, заметив тревожный взгляд Эрду, взяла брата за руку. - Не волнуйся, с нами ничего не случится. Детей надо кормить, да и вряд ли от нас будет прок в беседе с мэром.
  Защитники с троицей магов вошли в шатер и очутились в помещении круглой формы. Навстречу им в сторону выхода прошествовала группа рыцарей в искусно сработанных доспехах.
  К удивлению защитников мэра внутри не оказалось. Посередине располагался квадратный лаз с уходящими под землю ступенями. По бокам от входа дежурили два гвардейца с алебардами наперевес.
  - Прошу вниз, - пригласил замешкавшихся друзей Уинсли.
  Они спустились по каменной лестнице, освещаемой светом восковых свечей, и оказались в просторном помещении, в центре которого стоял стол с расстеленной поверх картой города. В выемках стен располагались десятки горящих свечей, которые создавали таинственный полумрак. Помимо них на столе находились два канделябра, чей яркий свет падал на карту, над которой склонился мужчина средних лет с грубым, но привлекательным лицом. У него были длинные волосы и кустистые брови черного цвета. Массивный выпирающий подбородок делила ямочка, а надбровные дуги нависали над лицом точно грозовые тучи над землей. По правой щеке синей молнией змеился длинный шрам, оставленный, по всей видимости, сокрушительным ударом, что смог пробить шлем, но не задел жизненно важные органы.
  Поверх длинной кольчуги мэр был облачен в доспехи, как у городской стражи, только золотого цвета. На боку висел длинный меч, а сзади на пол ниспадал красный плащ с вышитым золотыми нитями гербом Аколиса: медведем, вставшим на задние лапы, в угрожающей позе.
  Градоначальник выглядел усталым, выражение осунувшегося лица было скорбным и подавленным.
  - О! - неожиданно громко ухнул мэр, подняв глаза на вошедших. - Добрый день, друзья. Давненько я не видел эфалов в нашем городе, как впрочем, и эскритов. Проходите смелее, давайте знакомиться.
  Всего несколько секунд назад сломленный человек преобразился в уверенного властителя.
  - Мое имя Эрду Аридстар, сын Александра, - учтиво произнес северянин. - Это Льявалла - эскритка и адепт Салары, Артего - эфал из Орсо, Грин Коэл из Солнцеречья, Бэнкси - гальмитл из Унармита и сэр Лексиор Фэйдерленд.
  - Адепты Салары Икар и Тамарий, - представила спутников гальмитка, - а мое имя Мизери.
  - Искренне рад знакомству, - произнес мужчина. - Меня зовут Строс Греймертаг, я мэр этого города. Вас пригласили на беседу, ибо сейчас Аколис как никогда нуждается в помощи. Как вы знаете, мы подверглись нападению с самого незащищенного места - с небес. Погибли тысячи ни в чем неповинных людей, - в этот момент спокойный голос градоначальника как будто надломился, защитники увидели, как сквозь маску хладнокровия наружу пробиваются боль и гнев. - Клянусь шкурой Войдберра, - через силу проговорил он, опираясь на стол руками, - еще никому не удавалось застать меня врасплох как в этот раз. Город разорен, целый квартал лежит в руинах! Гром и молния мы даже не знаем кто они! Сейчас я верю только своим глазам, и они говорят мне, что над кварталом ремесленников зависло какое-то проклятое сооружение, не то замок, не то зиккурат, из которого враги совершают налеты на город. Это гаррово отродье верхом на черных тварях - мрагеннах, всего за два часа сравняло с землей квартал, который строился столетиями! - лицо Греймертага снова исказила гримаса гнева, он ударил кулаком по столу. - А я сижу тут как крот в норе и ничего не могу сделать! С их зверями мои люди нашли управу, - немного успокоившись, продолжил он, - а вот с колдунами дело обстоит куда сложнее. На момент нападения в Аколисе было три мага, что могли противостоять их чародейскому огню. Только благодаря им удалось собраться с силами и начать укреплять оборону. Один из них Арно Силстрейм геройски погиб, защищая спасавшихся людей. Маг прикрывал отступление до последнего, пока не иссякли силы. Этот отважный человек был испепелен огнем вражеской магии и как многие в эту ночь погиб в страшных мучениях.
  Сегодня утром из Саболы прибыли еще двое, так что вы не будете в одиночестве.
  - Восемь магов, пусть и самых могущественных, не хватит, чтобы защитить весь город, - осторожно заметил Тамарий.
  - Этого от вас и не потребуется, - быстро проговорил мэр. - Аколис эвакуирован, почти все жители покинули дома. В защите нуждается лишь городская площадь и путь, по которому сюда доставляется провиант с боеприпасами. Сейчас задача предельно ясна: истребить как можно больше мрагенн и дожить до того момента, когда эта летающая напасть над нашими головами уберется восвояси.
  - А если не уберется? - неожиданно раздался осторожный голос Грина, который удивился своей реплике, чуть ли не больше, чем остальные.
  - Отчасти для этого я вас и пригласил, - устало произнес Греймертаг. - Я имел разговор с мудрейшими людьми Аколиса, но ни один из них так и не дал ответов на интересующие меня вопросы. Может быть вы - чужестранцы из дальних земель, скажете мне с какой напастью столкнулись мои люди и что нам делать, чтобы от нее избавиться?
  В помещении воцарилось молчание. Мэр по очереди всматривался в лица гостей, пока его взгляд не остановился на гардемийце.
  Эрду заглянул в большие глаза Греймертага и через некоторое время медленно произнес: - Боюсь, это мы стали причиной нападения на город.
  Греймертаг скрестил руки на груди и нахмурился, левая бровь подозрительно скользнула вверх. Тамарий и Икар тревожно переглянулись, а Мизери задумчиво прикусила губу.
  - Грин, покажи цветок, - велел Эрду.
  Юноша осторожно снял с плеча сумку, затем осторожно извлек из нее горшок с растением и поставил на стол перед мэром.
  - Перед вами, а'ват-лик алинтар или поющий цветок, - сказал северянин. - К сожалению единственный из нам известных, а скорее всего самый последний алинтар на свете.
  - Не может быть! - изумленно воскликнул Греймертаг, глядя на цветок. - Вы нашли... - его голос осекся. - Но где?! Как?!
  - Это длинная история, господин мэр, - спокойно ответил Эрду. - Когда-нибудь вы ее обязательно услышите, а пока скажу лишь, что мы несем алинтар в Гардемию, где цветок будет в безопасности и сможет дать семена. За нами по пятам гонятся прислужники угренов. Они знают, что единственный шанс на спасение Соры в наших руках, и эта мысль не дает им покоя. Черная воля их хозяев требует уничтожить алинтар, а потому они не остановятся ни перед чем.
  На беду жителям Аколиса, нам не удалось незаметно проникнуть в город; каким-то образом враг проведал, что мы живем в квартале ремесленников и потому нанес коварный удар именно сюда. Мне с друзьями удалось спастись лишь по счастливой случайности. В подвале дома, где мы жили, был тайный лаз в городские стоки, укрывшись там, мы пережили ночь и с трудом смогли пробиться сюда. Если бы не отважные рыцари Аколиса, которые отвлекли врага на себя, мы бы ни за что не выжили. Вы вправе гордиться своими людьми, сир, - гардемиец сделал паузу и, тяжело вздохнув, продолжил. - Никто из нас не знает, как бороться с летающим замком и мрагеннами. Разве что у нас вырастут крылья, - он невесело усмехнулся, - и мы вспорхнем туда стрижами.
  - В незапамятные времена, - неожиданно произнес Лексиор, - вардаримы северного Кейпшира умели приручать гигантских снежных птиц арниксов. Они не только летали на них, но и использовали как грозное оружие в битвах с врагами. Размером они не уступают мрагеннам, да и к тому же могут нести на себе одного, а то и двух человек.
  - Приручали арниксов? - недоверчиво промолвил Греймертаг. - Я как-то видел одного издалека, в Серебряных горах. Белый как снег, а размером с дом. Ничего хорошего про них не слышал. Водятся в самых верховьях, на пиках гор, куда человеку хода нет. Близко к себе никого не подпускают, а если кто настырный попадется, разрывают в клочья. Знавал я пару охотников, кто собирал чуть ли не армии, чтобы убить хоть одного арникса, и поверьте, ничего путного из этого не вышло. В то, что их можно приручить или тем более оседлать, я, по чести говоря, не верю, как впрочем, и в сказки про вардаримов.
  - Они умели общаться с арниксами, - не обратив внимания на недоверчивый тон мэра, промолвил Лексиор, - потому что знали их язык.
  - Я не понимаю, к чему ты клонишь? - покосившись на вардарима, недоверчиво спросил Греймертаг.
  - Мне известен язык арниксов, - произнес сэр Фэйдерленд и тут же добавил, - в детстве меня обучил ему вардарим, который жил в нашей деревне.
  Все, включая защитников, с удивлением посмотрели на Лексиора.
  - Мы должны отправиться в Серебряные горы и заполучить в союзники арниксов, - с уверенностью проговорил вардарим. - Другого выхода противостоять летающему замку и мрагеннам я не вижу.
  - Исключено, - категорически заявил Эрду. - Наша цель - Клидарин, и сворачивать с этого пути, подвергая алинтар лишней опасности, я не намерен.
  - Лексиор говорит, что пойдет в горы без нас, - тихо сказала Льявалла.
  - Это правда? - тяжелым голосом спросил северянин, повернувшись к вардариму.
  - Я помню клятву, гардемиец, - проговорил Лексиор, - и никогда ее не нарушу. Сейчас нам необходима помощь арниксов. Ты сам знаешь, что будет, если не остановить нападение с неба. Сколько городов разрушит летающий замок? Один? Десять? Может быть все? Такими темпами угренам нечего будет уничтожать.
  - Допустим, ты знаешь язык арниксов, - недоверчиво проговорил Греймертаг. - Но как ты доберешься до них? Верховья окружает цепь исполинских скал, что не под силу преодолеть простому смертному. Прибавь к этому лютый мороз, что царит в верховьях и набеги стервидов. Белесые полузвери всегда не прочь полакомиться человечинкой.
  - В гнездовья арниксов ведет малоизвестная тропа, большая часть которой проходит в пещерах Серебряных гор, - проговорил Лексиор. - Ее проложили в древности вардаримы, искавшие путь в мир снежных птиц. Я никогда не был в гнездовьях, но однажды видел вход в пещеру, с которой начинается нужная нам тропа. Судя по рассказам, тот, кому удастся пересечь ледяные пещеры, попадет к подножию скалы, на вершину которой ведут вытесанные в камне ступени. Там на широком плато располагается гнездовье Наклактирран - первого арникса, повстречавшегося вардаримам. Если тропа цела, я смогу достичь вершины и уговорить снежных птиц нам помочь.
  Лексиор обвел присутствующих взглядом.
  - Я чувствую, что это мой путь, - твердо сказал он. - Так я принесу больше пользы.
  - Но ты же не собираешься отправиться в Серебряные горы в одиночку? - спросила Льявалла. - Господин мэр, вы дадите людей в помощь сэру Фэйдерленду?
  - Да-да, конечно, - отозвался Греймертаг, - самых лучших, что у меня есть. От успеха этой кампании зависит судьба не только Аколиса, но и других городов. Вы можете рассчитывать на мою помощь в этом вопросе.
  - Уверена, тебе понадобится в пути маг, - сказала Мизери. С вашего позволения я бы хотела отправиться на поиски арниксов.
  - Шесть магов не хватит, чтобы защитить площадь и пути снабжения, - сказал Греймертаг, покачав головой. - На приготовления к экспедиции уйдет минимум неделя. Если за это время на наш призыв откликнется еще пара чародеев, я не стану возражать против твоего участия в походе.
  - По рукам, - кивнула Мизери.
  - Что касаемо вас, - продолжал мэр, обращаясь к защитникам, - чем еще я могу помочь вашей миссии?
  - Мы искренне благодарим вас, сэр Греймертаг, - сказал Эрду. - В данный момент наш отряд ни в чем не нуждается. В помощи нуждаются мои родственники. Они потеряли дом и средства к существованию. Моя сестра Алнара с мужем и детьми хотят покинуть осажденный город. Прошу вас позаботиться о них. За пределы Аколиса мы выйдем вместе, но дальше им понадобится охрана.
  - Можешь не продолжать, гардемиец, - перебил Греймертаг. - Это самое малое, что я могу сделать для спасшихся горожан. Я прикажу солдатам сопровождать твою сестру до тех пор, пока она того пожелает.
  - Благодарю, мессир, - сказал гардемиец. - Мы покинем город завтра на рассвете.
  - Мне лишь остается пожелать вам удачи, - промолвил мэр, обводя защитников взглядом. - Да хранит вас свет Салары.
  Попрощавшись с градоначальником, друзья покинули подземный штаб и вышли наружу, где их дожидался сержант Уинсли.
  - Я провожу вас в лагерь, - сказал он. - Пойдемте.
  Миновав крепостную стену, они вышли к палаточному городку, раскинувшемуся в восточной части центральной линии укреплений. Тут и там горели костры, у которых обедали солдаты. Изредка путникам попадались уцелевшие беженцы.
  - Сколько боли и страха у них в глазах, - негромко проговорил Грин, обращаясь к гардемийцу.
  - Дай им время, - ответил Эрду. - Рана слишком свежа. Пройдут дни, месяцы, годы и у большинства из них воля к жизни станет крепче металла.
  Вскоре защитники и друзья Льяваллы добрались до палатки, рядом с которой суетилась сестра Эрду. Дети, уплетавшие за обе щеки кашу, радостно заулыбались при виде друзей.
  - Все хорошо? - спросила Алнара.
  - Завтра утром покинем город, - отозвался гардемиец. - Вы уже решили куда пойдете?
  - Мы решили первое время пожить у родителей Карла, - сказала Алнара. - Они живут неподалеку от города, в деревеньке Думериль.
  Гардемиец достал из походного мешка сверток и, присев рядом с Карлом, тихонько проговорил:
  - Тут вещь, которую ты как бронник должен правильно оценить. Продай ее, а на вырученные деньги купи дом.
  Муж Алнары принял сверток и, размотав ткань, увидел богато украшенный меч медного цвета.
  - Вот это да! - округлив от удивления глаза, полушепотом произнес Карл. - Красная сталь! Где ты его взял?!
  - С рыбы снял, - хмыкнул Бэнкси.
  Грин прыснул от смеха, но затем, вспомнив пережитый кошмар в лесу, и жуткого рыбомордого призрака его веселье как рукой сняло.
  - Гардемийская ковка! - продолжал восхищаться мечем Карл. - На такие деньги можно не один, а два дома купить! Но, - голос мужчины внезапно стал серьезным, - мы не можем это принять. Пройдет десять лет, прежде чем я смогу расплатиться.
  - Это подарок, - улыбнулся северянин. - Мне не удалось побывать на вашей свадьбе, можете считать это свадебным подарком от брата невесты.
  - Спасибо, - сказала Алнара и крепко обняла Эрду. - Жаль, что ты не можешь отправиться с нами.
  На глазах женщины заблестели слезы. Превозмогая волнение, она нашла в себе силы заглянуть в мужественное лицо брата.
  - Совсем взрослый стал, - еле слышно произнесла она, по-матерински поправляя ему челку.
  - Не плачь, сестра, - улыбнулся гардемиец, - нам ли быть в печали? Алнара вытерла слезы и грустно улыбнулась в ответ.
  - Не успели встретиться, как снова расстаемся...
  - ...Чтобы встретиться вновь, - нарочито бодро перебил северянин. - Я тебя совсем не узнаю. Где та веселая и неунывающая непоседа? Помнишь, как в детстве ты сманила меня сбежать из дома?! Ох, и досталось мне тогда от отца! А ее он не тронул, потому что любимая дочка.
  На лицах друзей заиграла улыбка.
  - Не помню, чтобы та девочка плакала, получая подарки. Верните мне сестру!
  - Да ну тебя! - рассмеялась Алнара, пихнув брата в плечо. - Вот когда детей нарожаешь, побегаешь с пеленками и кашами, а потом твой дом спалят неведомые твари, я посмотрю на тебя, братец-весельчак!
  - Тоже верно, - вздохнул Эрду. - Вы как хотите, а я посплю часок другой.
  Остаток дня прошел за разговорами и бытовыми хлопотами. Ближе к вечеру явился молодой солдат в чине капрала, который забрал с собой Мизери, Икара и Тамария. По словам гвардейца за каждым магом закрепили участок обороны, и сейчас пришло время занять посты.
  К вечеру у костра остались только защитники. Грин готовился ко сну, когда уловил на себе серьезный взгляд Льяваллы.
  - Ничего не хочешь рассказать? - тихо спросила девушка. - О том, как тебе пришло в голову прогнать мрагенну с помощью алинтара.
  - Я и сам не знаю, - пожал плечами юноша. - Когда все висело на волоске, мне словно кто-то подсказал, в моих мыслях. А может я и сам додумался, Эрду упоминал, что угреново пламя отступает перед ними, вот я и подумал, может, и эти черные цветка побоятся.
  - Если мрагенны рождены в угреновой скверне, - сказал Бэнкси, - удивляться нечему.
  - Угу, - кивнул Артего, - хорошо бы каждому по такому цветку, на всякий случай.
  Осажденный город окутала тьма. В лагере стихли разговоры и шумы, на глаза реже стали попадаться прохожие. Безоблачное ночное небо расцвело тусклым свечением звезд. На укреплениях и городских стенах стражники зажгли факела. Таинственное мерцание огней отбрасывало причудливые танцующие тени на стенах построек и брусчатых мостовых. Наблюдая эту завораживающую картину, Грин захотел спать. Он начал клевать носом, а затем и вовсе отправился в палатку, где его ожидал уютный матрас и мягкое одеяло. Убаюканный тихими голосами своих товарищей через полчаса юноша уснул.
  
  От сладкой дремы его пробудил громкий колокольный звон. С трудом разлепив веки, он увидел протирающего глаза Бэнкси.
  - Нападение! - спросонья воскликнул гальмитл. - На нас напали!
  Снаружи лагерь был заполнен суетящимися людьми. Площадь Аколиса ожила как по мановению волшебной палочки: на баррикадах засуетились солдаты, отовсюду послышались тревожные крики людей и команды офицеров.
  - Все в укрытие! - закричал солдат с городской стены. - Всем спуститься в убежище!
  Рядом с ближайшим люком в городские стоки, началась давка.
  - Алнара, Карл! Хватайте детей и за мной! - скомандовал Эрду. - Неподалеку есть еще один люк. Грин тоже пойдешь с нами. Остальные в бой!
  В ночном небе послышался знакомый до боли рокот и, хотя в темноте мрагенн было не различить, никто не сомневался, что это были именно они.
  Внезапно небосвод взорвался алым пламенем явив взорам десятки мрагенн, паривших высоко над землей. Затем небеса озарились ярко-красными вспышками, и на землю хлынул огненный дождь. Вражеские колдуны ударили заклинаниями, желая сжечь лагерь раз и навсегда.
  До слуха защитников донеслись крики испуганных людей. Не выдержав, несколько солдат в ужасе бежали, оставив свои посты.
  Внезапно в центре площади возник столп света, разогнавший тьму и озаривший окрестности. Ярко-желтый луч уходил высоко вверх, теряясь в звездном небе. Кружащие над площадью враги отпрянули в стороны, словно страшась обжечься.
  Солдаты центральной линии обороны смогли разглядеть в центре столпа гальмитку Мизери, воздевшую вверх блистающий посох.
  Защитники, находившиеся в лагере, наблюдали луч света издалека, Мизери находилась от них с противоположной стороны стены. Они, как и все вокруг сначала ничего не поняли. Пока они стояли, открыв от удивления рты, Льявалла взлетела по ступеням на городскую стену и начала творить заклинание.
  Вслед за первым столпом света вырос второй в северной части площади, затем третий и так далее пока центр города не озарили восемь ярких лучей.
  Поднявшись на стену, члены отряда с тревогой наблюдали, как фигуру подруги окутывает магический свет. Словно каменное изваяние девушка держала обеими руками посох, закрыв глаза и склонив голову, будто провинившийся перед родителем ребенок.
  Все произошло в считанные мгновения: лучи сошлись в центре, и над площадью засияло маленькое солнце, поглотившее колдовской огонь. С каждой секундой оно разгоралось ярче, отпугивая врагов и внушая благоговейный трепет людям.
  Еще недавно бежавшие в панике солдаты останавливались, обращая взоры к небу. Потеряв от изумления дар речи, они зачарованно смотрели на взошедшее посреди ночи светило. В ярком почти дневном свете стало видно, как высоко над солнцем кружат мрагенны, страшась опуститься ниже.
  После того как исчез окутывавший Льяваллу луч, Лексиор, Артего и Бэнкси осторожно приблизились к девушке. Эскритка не двигалась, и казалось, не дышала, ее глаза излучали свет, а навершие посоха сияло лучистой звездой.
  - Маги поддерживают заклинание! - громко, чтобы услышали солдаты на стене, крикнул Лексиор. - Не трогайте ее!
  Враги, тем временем, начали осторожно опускаться, намереваясь миновать шар света с краев. Одна из мрагенн снизилась на достаточное расстояние, чтобы пролететь под светилом. Она устремилась вглубь западной линии укреплений прямиком на застывшего Икара. В небо взвилась дюжина снарядов, но только два из них поразили летящую мишень. Громадный камень, пущенный катапультой, угодил мрагенне в бок и, вырвав кусок черного мяса, упал на землю. Окрестности огласил жуткий визг; ошалевшую от боли тварь начало медленно тянуть к земле. Перед самым падением в ее тушу воткнулась двухметровая стрела баллисты. Чудовище камнем рухнуло вниз, разметав в стороны людей и часть укреплений. Поверженную мрагенну тут же окружили солдаты, которые сколько не искали, не смогли обнаружить ездока.
  - Видать сами колдуны не рискуют опускаться ниже, - заметил сержант Уинсли.
  Убедившись, что мрагенна мертва, гвардейцы бросились помогать раненым товарищам, пострадавшим от падения чудовища.
  Спустя несколько мгновений по всему периметру площади начали появляться осмелевшие мрагенны. Пикируя с небес, они упорно, стремились добраться до магов.
  Вверх взмывали десятки снарядов, гибли люди и мрагенны, но покамест ни одной твари не удавалось добраться до неподвижных фигур в мантиях.
  Проводив спутников в стоки, Эрду вернулся к палаточному лагерю, но никого там не обнаружил. Гардемиец взглянул на крепостную стену и, заметив фигуру Льяваллы, бросился к ней. Оказавшись наверху, он увидел, как его друзья суетятся рядом с внушительного вида баллистой. Артего и Лексиор помогали солдатам тащить стрелу, а Бэнкси, судя по деловому виду и какому-то прибору в руках, очевидно, отвечал за прицеливание. Заметив его, они дружно замахали.
  - Эрду! - крикнул Бэнкси. - Не трогай Льяваллу, она поддерживает магию, - карлик с многозначительным видом кивнул в небо.
  С высоты стены открывалась поражающая воображение картина: на ярко освещенной площади, среди построек и баррикад, словно муравьи копошились люди. Некогда ровные ряды укреплений были частично разрушены чудовищами и упавшими снарядами. Черным пятном на фоне серости каменных улиц выделялась мертвая туша поверженной мрагенны, неподалеку от которой простирались тела погибших людей. Группа солдат помогала раненому товарищу выбраться из-под завала, к ним спешили двое с носилками. Где-то вдали раздался грохот; на востоке невысоко над площадью пронеслась обстреливаемая с земли мрагенна.
   - Словно конец света, - тихо произнес гардемиец. - А мы даже не покинули Южный Кейпшир.
  Эрду обратил взор на юго-восток, где среди навалов битого камня и досок прятались солдаты. Среди них он с удивлением узнал широкую фигуру мэра. Греймертаг осматривал площадь и, судя по всему, отдавал распоряжения окружавшим его офицерам.
  Северянин оторвался от созерцания окрестностей и подбежал к друзьям, которые в этот момент взваливали тяжелую стрелу в лонце баллисты.
  - Ваша работа? - сказал гардемиец, кивнув в сторону мертвой мрагенны.
  - Нет, мы промазали, - ответил Бэнкси. - Это заслуга вон тех парней.
  Гальмитл указал на возвышающуюся на севере бойницу, между зубцов которой торчал наконечник массивной стрелы.
  - Не похоже, что там обычная баллиста, - удивился северянин.
  - Правильно подмечено, - одобрительно хмыкнул Бэнкси. - Там махина побольше нашей будет, да еще вращаться может. Не то, что эта, с колесами.
  - Где Грин и семья Алнары? - спросил Лексиор.
  - В безопасности, - быстро ответил гардемиец, - ожидают в стоках, а вы как тут оказались?
  - Побежали за Льяваллой, а Джош и Николас попросили помочь, - проговорил Артего. - Вдвоем им с баллистой не управиться.
  - Когда мрагенна пролетала, трое наших сорвались со стены, - сказал солдат с худощавым лицом и большими глазами.
  - Ну что ж, - гардемиец сосредоточенно вскинул брови, - вы оставайтесь тут защищайте Льяваллу, а я попробую добраться до мэра. Хочу узнать, что он собирается делать, чтобы спасти город. Не промахнитесь в следующий раз!
   Спустившись со стены, Эрду пересек участок площади с неработающим фонтаном, затем вскарабкался на баррикаду и осмотрелся. На другой стороне примерно в ста метрах от себя он увидел градоначальника со свитой. Греймертаг с пятеркой офицеров остановился рядом с орудийным расчетом. Он бегло осмотрел катапульту, а затем что-то сказал солдатам.
  Мэр держался прямо, ходил, гордо расправив плечи. Его движения были наполнены энергией, а громогласный голос перекрывал шум битвы. Вид отважного лидера вселял в сердца подчиненных уверенность и бесстрашие.
  Эрду собрался отправиться к Греймертагу, когда внезапно услышал отдаленное гудение. Мужчина обернулся и с ужасом заметил пикирующую с небес мрагенну. Зверь нацелился на часть крепостной стены, где стояла Льявалла. От клыкастой пасти эскритку отделяла всего лишь минута.
  Защитники тоже заметили угрозу и со всех сил начали поворачивать баллисту в сторону врага. Они толкали до тех пор, пока Бэнкси не удостоверился, что стрела смотрит точно на летящую мрагенну. Подпустив врага ближе, гальмитл резко дернул спусковой механизм. Стрела вонзилась в зубастую пасть чудовища в десяти метрах от волшебницы. Встречный удар сокрушительной силы изменил направление полета мрагенны, ее безжизненное тело, увлекаемое инерцией, начало снижаться.
  Увидев, как точно его друзья нанесли удар, сердце Эрду наполнилось радостью, но всего лишь через мгновение ликование сменилось страхом: тело мертвой мрагенны устремилось прямо на него. Мужчина бросился ниц и с силой прижался к камням. Оглушительно гудя и сотрясая землю, всего в паре метров над ним пронеслось туловище поверженной твари. Будто угодив в эпицентр бури, он зажмурил глаза и закрыл ладонями уши, чтобы не оглохнуть. Насыпь мелко задрожала и, казалось, начала разваливаться.
  Черная туша врезалась в баррикаду, разметав в сторону камни и бревна. Людей швырнуло в разные стороны; сошла со свай располагавшаяся поблизости колокольня, опасно накренившуюся постройку начали спешно покидать уцелевшие солдаты. Когда грохот стих, до слуха гардемийца донеслись истошные крики обезумевших от пережитого ужаса людей, срывающимся голосам вторили стенания и мольбы раненых.
  Эрду с трудом поднялся и, пошатываясь, медленно побрел к месту падения. Всюду валялись останки баррикад: куски камня, железные арматуры, бревна и доски. В воздухе повисла пыль, окутав непроглядной пеленой тумана мечущихся людей и животных.
  Среди всеобщего хаоса северянин, наконец, отыскал солдат, пытающихся сдвинуть гигантский валун, которым насмерть придавило мэра Греймертага. Увидев под камнем безжизненное тело в золотых латах, гардемиец закрыл глаза и сокрушенно покачал головой.
  Молодые солдаты орудийного расчета выглядели растерянными.
  - Что будет теперь? - произнес рядовой, которому на вид было не больше двадцати лет.
  - Будет так же, как было, - угрюмо ответил гардемиец. - Камень не сдвинуть без рычага.
  Немного побродив по округе, Эрду отыскал железный прут, с помощью которого удалось сдвинуть камень, придавивший градоначальника.
  - Отнесите покойного в шатер командования, - сказал северянин, утирая пот, - а потом возвращайтесь за остальными.
  Наблюдая за тем, как уносят мэра Аколиса, Эрду прислонил правую ладонь к сердцу и, склонив голову, тихо прошептал: - Покойся с миром, светлый правитель.
  Звуки боя постепенно стихли. Мрагенны перестали пикировать на площадь. Некоторое время они, словно стая стервятников, кружили в безоблачной выси, озаряемой лишь свечением волшебного солнца. Вскоре последние из них скрылись в парящем замке, оставив защитников Аколиса наедине с разрушенной площадью.
  Сиявшее над головами светило погасло, в разных частях площади начали приходить в себя маги.
  Льявалла очнулась и обессилено опустилась на колени. У девушки кружилась голова, а истощенное тело отказывалось слушаться. Артего подхватил подругу на руки и, словно пушинку, отнес в палатку, где уложил на мягкий матрас, укрыв теплым одеялом.
  - Спасибо, - сквозь сон прошептала Льявалла, взглянув на эфала затуманенным взором. Ее большие глаза зеленого цвета закрылись, длинные ресницы распушились поверх век, словно перья экзотической птицы. Обычно переливающаяся разными цветами кожа застыла бело-серым оттенком, словно у страдающего хворью человека.
  - С ней все будет хорошо? - тревожно спросил вернувшийся из укрытия Грин.
  - Сейчас ее силы истощены, - ответил Лексиор, - но я почти уверен, что после сна ей станет лучше.
  - Она сильная, - негромко произнес юный Коэл и, шмыгнув носом, спешно покинул палатку. Слеза скатилась по щеке и, задержавшись на уголке рта, растаяла, оставив соленый привкус.
  Спустя час начало светать. В преддверии солнца небо расцвело бледно серыми красками, озарив унылую картину местами разрушенной площади. В воздухе витала не успевшая осесть пыль, кое-где тлели почерневшие от пожаров руины построек и укреплений. Во время боя падающие чудовища вызывали не только разрушения, но и очаги возгорания.
  Стоя на стене, Грин наблюдал, как прочь из города тянулись вереницы повозок, груженные убитыми и ранеными. Над тушами поверженных мрагенн кружили стаи стервятников. Среди руин, словно призраки скитались люди, пытаясь отыскать родных и близких. Иногда до слуха юноши доносился горестный крик, от которого кровь стыла в жилах.
  Отряд готовился к завтраку, когда невдалеке показалась одинокая фигура гардемийца, мужчина шагал по начинавшему оживать палаточному лагерю.
  - Жив, - с довольной улыбкой проговорил Бэнкси, - мы тебя в суматохе потеряли.
  - Мэр Греймертаг погиб, - сказал Эрду, обнимая сестру. - Мрагенна, которую вы подстрелили, рухнула на баррикаду, за которой укрывался градоначальник. Его завалило камнями. Погиб он и еще пять офицеров.
  - Скорбная весть, - печально промолвил Лексиор. - Строс Греймертаг был достойным человеком. Такие люди редко оказываются на высоких постах.
  - Почему редко? - удивился Грин.
  - Потому что власть - суть порождение зла, - сказал Лексиор. - Слабых она подчиняет и развращает, но тех, чьи души оказываются сильнее, рано или поздно губит. Люди подобные Греймертагу редко к ней стремятся, а еще чаще стараются избегать.
  - Власть действительно зло, но, увы, зло необходимое, - сказал Эрду. - В тяжелые времена ею наделяют достойных, чтобы объединиться и дать отпор врагу. Для честного человека - это тяжкое бремя и кроме всего прочего испытание - проверка на прочность. Зачастую рука об руку с властью идет затмевающая разум гордыня, что превращает лучших из лучших в бездушных эгоистов.
  А где Льявалла? - неожиданно спохватился северянин.
  - Она потеряла много сил, - сказал Бэнкси. - Спит в палатке. Лучше ее пока не тревожить.
  - По дороге сюда, мне доложили, что Мизери и Тамарий чувствуют себя также, - кивнул Эрду.
  - Тебе доложили? - гальмитл удивленно вскинул брови. - Это что получается, ты теперь офицер стражи Аколиса? С чего это тебе докладывают?
  - Так, да не совсем, - нахмурившись, ответил гардемиец. - Градоначальник, как и большинство офицеров, погибли, а тех, кто остался в живых не хватит, чтобы должным образом наладить оборону. Временно я принял обязанности на себя. Йодль и Уинсли меня поддержали, а от солдат возражений или недовольства пока не слышал. Кажется, многие из них понимают, что в сложившейся ситуации это необходимо.
  - И какова сейчас обстановка? - поинтересовался молчавший до сих пор Карл.
  - Ночью мы уничтожили семь мрагенн, - сказал Эрду. - Трех сбили солдаты под командованием Джереми Йодля. Оказывается, они вслед за нами прорвались из квартала ремесленников и мэр Греймертаг назначил его командующим восточной линии укреплений. Два чудовища на нашем счету, одну сбили солдаты в северной части площади и одну в западной.
  - А что на счет той, что догнала нас в квартале ремесленников? - спросил Грин. - Ее ты посчитал?
  - Пока неизвестно, удалось ли ей и ее наезднику выжить, - сказал северянин, - потому будем ждать новостей от разведчиков. Отряд должен вернуться с минуты на минуту. К сожалению, наши потери велики: погибли сотни людей, число раненых перевалило за тысячу, а линия укреплений местами разрушена до основания. Знать бежит из города, никто не желает возглавлять сопротивление. Перед тем как прийти сюда, я заглянул в шатер командования и как раз попал на чрезвычайное совещание. Чиновники и несколько оставшихся в живых офицеров низкого ранга призывают немедля покинуть город. Я попытался их образумить, сказал, что тем самым они обрекают Аколис на полное разрушение, но из присутствовавших меня поддержал лишь сержант Уинсли.
  'Сражаться?!', - с насмешкой спросил дрем Марелл Каррадо. 'За что?! За дома?! Это всего лишь камни и дерево. Рано или поздно враги уйдут, а мы вернемся и отстроим жилища заново' - вот такие доводы привел самый богатый и влиятельный человек Аколиса. Представители знати за редким исключением поддержали Каррадо. Выслушав поток трусливых оправданий, я уведомил господ, что с этого момента желаю возглавить оборону Аколиса, что естественно вызвало очередную волну едких замечаний и высокомерных насмешек. Какой-то толстосум из толпы не постеснялся обвинить нас в 'узурпаторстве' и желании захватить власть в городе.
  'По какому праву? Разве вам мало смертей или вы тоже торопитесь погибнуть? Одумайтесь, зачем вам это?' - на разные лады твердили знатные горожане. 'Делайте, что хотите', - сказали они, в конце концов, - 'мы покидаем город, а вы можете сидеть тут хоть до скончания веков или пока твари из этого замка не сожрут вас с потрохами'.
  'Но что бы ни случилось', - сказал перед уходом дрем Каррадо, - 'с этого момента мэром Аколиса являюсь я'.
  С этими словами знать чинно удалилась. Со мной остались лишь сержант Уинсли да несколько верных долгу офицеров.
  - Постой, мы не можем долго оставаться в городе, - удивленно воскликнул Бэнкси, - наш путь лежит в Гардемию!
  - Все верно, Бэнкси, планы остаются прежними, - спокойным тоном произнес Эрду. - Вы выступаете сегодня ночью. Я говорю 'вы', поскольку сам, надеюсь, ненадолго, вынужден остаться в Аколисе.
  Защитники открыли от удивления рты и непонимающе уставились на гардемийца. Как только к ним вернулся дар речи, друзья попытались протестовать, но безуспешно: несмотря на все уговоры Эрду оставался непреклонен. Когда всеобщее негодование грозило перерасти в бунт, северянин поднял ладонь, призывая к тишине.
  - Долг зовет меня в Гардемию, - твердо произнес он, - но совесть и честь велит иное. Да, друзья, это мы навлекли беды на Аколис, а если быть честными до конца, то главным виновником являюсь я! По моему совету мы отправились сюда, зная, что по пятам следуют враги. Это я привел их и потому должен остаться, иначе до конца жизни буду ненавидеть себя и винить в случившемся.
  - Как же так?! - недоумевая, воскликнул Грин. - Если Лексиор отправится в горы, а ты останешься тут, получается, мы вчетвером должны идти в Гардемию?
  Северянин посмотрел на юного Коэла, затем подошел ближе и положил на его плечо ладонь.
  Несмотря на возмущение и разочарование, Грин заметил, как в сосредоточенном взгляде гардемийца всего на мгновение блеснула задорная и яркая, словно луч солнца, искра.
  - Ты справишься, мой юный друг, - улыбнувшись, сказал северянин. - За время, что мы вместе, ты доказал, что достоин быть защитником алинтара. Беспокоиться не о чем, тебя будут сопровождать верные друзья, которые не бросят в беде.
  - Почему бы нам не остаться с тобой, а когда замок будет побежден, отправиться вместе? - спросил Грин.
  - У нас нет столько времени, - ответил Эрду. - Угрены не будут ждать, черное пламя тоже. Кто знает, сколько еще Аколис продержится в осаде? За это время враг сотрет с лица Соры Гардемию. Нет гарантий, что вслед за замком сюда не нагрянет черное воинство. Каждую минуту, находясь в Аколисе, мы рискуем цветком.
  Сегодня, когда стемнеет, мы с Лексиором проводим вас до городских ворот. Чтобы не привлекать лишнего внимания Алнара и Карл с детьми отправятся двумя часами позже.
  Вас будут сопровождать пятнадцать гвардейцев, - продолжал Эрду, обращаясь к сестре. - Им дан приказ следовать до самой Думерили. Мне нужно идти. Постараюсь вернуться как можно скорее, а вам советую перед дорогой хорошенько отдохнуть, этой ночью мало кому удалось выспаться.
  - Постой, как же ты решил..., - Бэнкси запнулся на середине фразы и поборов возмущение договорил, - решил все без нас? Почему ты не оставляешь выбора?
  - За ошибки нужно отвечать, - ответил Эрду. - О каком выборе ты говоришь? Бросить людей, оставить в разрушенном городе и уйти? Знать говорит: 'Аколис пуст', но и вы и я знаем, что это ложь. Многие отказались покидать дома, остались и те, кому это не под силу. Что делать с солдатами и людьми, пришедшими на помощь городу? Им ты не откажешь в праве выбора?
  - Гардемийцы верят в цветке, что несет Грин, заключена душа, - сказала Льявалла. - В нем сосредоточено все светлое и доброе на что способны жители Соры. Если сейчас проявим черствость, оставим людей в разрушенном городе, чем мы лучше врага?
  - Бэнкси, выбора нет у нас всех, - сказал Эрду. - Сейчас мое место здесь.
  - Да будет так, - сказал Лексиор, выступая вперед. - Довольно пререканий друзья, мы теряем время.
  - Мы еще увидимся перед расставанием, - напомнил северянин и,
  попрощавшись со всеми, направился к ожидающей неподалеку троице офицеров городской стражи.
  К середине дня на площади закипела работа. Защитники Аколиса не только восстанавливали разрушенные укрепления, но и возводили новые. Эрду лично руководил работами, объезжая город верхом на лошади. Еще недавно убитые горем и безнадежностью люди, невзирая на усталость и лишения, продолжали трудиться.
  Большую часть дня защитники проспали и только под вечер принялись собираться в дорогу.
  Льявалла проснулась чуть позже остальных и первым делом попросила еды и питья. Радости защитников не было границ. Каждый старался помочь эскритке, чем только можно, так что совсем скоро ей собственноручно пришлось выгнать из палатки 'разбушевавшихся назойливых нянек'. Девушка выглядела заметно лучше и вскоре без чужой помощи смогла прогуляться по лагерю.
  Проводив подругу, Грин проведал лошадок и носогрота в стойлах, а затем отправился на прогулку, во время которой сделал для себя неожиданное открытие.
  Он с удивлением начал улавливать на себе взгляды прохожих. Люди наблюдали за ним с нескрываемым интересом, перешептывались, когда он проходил мимо, иногда указывали в его сторону.
  Недоверчиво оглядываясь по сторонам, Грин добрался до палатки и поделился наблюдениями с Лексиором.
  - Слухи распространяются быстро, - улыбнувшись, сказал вардарим. - Весть о юноше, отпугнувшем мрагенну, достигла и моих ушей, так что ты для них теперь герой и будь добр постарайся не разрушать веру в чудо. Она всем нам сейчас не помешает.
  - Но это цветок ее отпугнул, а не я, - возразил Грин.
  - Не будь столь категоричен, - покачал головой Лексиор. - Несмотря на юные годы, мужества тебе не занимать, да и друзья у тебя что надо.
  Слова вардарима заставили юношу не на шутку задуматься.
  - И что мне теперь делать? - растеряно спросил Грин. - Они ждут от меня чудес, геройских поступков, а я всего лишь обычный парень из Солнцеречья. Мир должны спасать рыцари в блестящих доспехах. Почему...
  - Почему именно ты должен нести цветок в Гардемию? - перебил юношу Лексиор.
  Заметив смущение и растерянность на лице Грина, сэр Фэйдерленд приподнял бровь.
  - Если считаешь, что твое предназначение не в этом, тогда скажи в чем? Где ты найдешь себя и почувствуешь силы крепко стоять на ногах? Сейчас ты тянешься к прошлому, мечтаешь, чтобы все было как прежде, но так не бывает, дела минувших дней живы лишь в твоей памяти. Пора взрослеть, Грин Коэл, тебе выпал редкий шанс измениться, а ты тратишь время на сомнения и раздумья. Не ты выбрал этот путь и не тебе с него сворачивать. Если сдашься и, бросив все, вернешься домой - изменится ход истории. Ты перечеркнешь высший замысел, что свел нас воедино и невидимой дланью направляет к цели. Подумай об этом, прежде чем опускать руки и останавливаться на полпути. В квартале ремесленников, когда ты ринулся с цветком на мрагенну - это был и вправду отважный поступок. Молва о нем достигнет самых отдаленных уголков Соры, из уст в уста люди будут пересказывать эту историю, и многие из них захотят увидеть бесстрашного юношу, что не побоялся чудовища. Не стоит воспринимать это в штыки, со временем ты привыкнешь.
  Лексиор извлек из походного мешка искусно сработанную серебряную печатку и протянул Грину.
  - Давно хотел тебе подарить, да не было подходящего случая. Носи, не снимая, ее ценность во стократ больше чем ты можешь себе представить. Столь древней вещицы ты еще не видел. Я получил ее от сюзерена в пору молодости, но уже тогда, награждая меня печаткой, он называл ее старинным артефактом, который неизменно приносит удачу.
  - Спасибо, сэр Фэйдерленд, - сказал юноша с благодарностью, принимая подарок. - Но чем я заслужил такой дар?
  - Хотя бы тем, что спас нам жизни, - улыбнулся вардарим и, похлопав, Грина по плечу вышел из палатки.
  Оставшись в одиночестве, юноша надел на палец печатку. Некоторое время он провел, любуясь красотой вещицы, после чего отправился в соседнюю палатку, чтобы в очередной раз проведать Льяваллу.
  
  Глава 16. Печали и хлопоты.
  
  Эрду прискакал около полуночи. Грину бросился в глаза его усталый вид, казалось, мужчина еле держался в седле.
  - Я кое-что придумал, - сказал он, спрыгнув на землю.
  Рядом с палатками ярко пылал костер, вокруг которого уютно устроились защитники с друзьями. На прощальный ужин сестра Эрду приготовила фаршированных сыром кур с гарниром из вареной картошки. Помимо горячего на деревянном щите, что служил защитникам столом, стояли тарелки с хрустящими ломтями хлеба, порезанными овощами и кружки с душистым квасом.
  В сумеречном небе змеились редкие облака. Давно стихли людские голоса и шум проводимых в округе работ. Площадь погрузилась в вечернюю тишину, лишь изредка нарушаемую треском горящих поленьев да стрекотом невидимого сверчка.
  Неподалеку мерцали костры соседей по палаточному лагерю и факела дозорных.
  Лица друзей были печальны и тревожны.
  После трапезы пришло время дружеской болтовни. Бэнкси рассказал легенду о цирахе Горме Тлаани - хитром и жестоком вожде гальмитлов, что сумел покорить земли Мажарры, но, в конце концов, был предан и убит своими же соратниками.
  Затем Эрду попросил сестру спеть его любимую песню. Карл раздобыл у соседей гусли и, устроившись рядом с женой, начал играть. Льявалла, Артего и Эрду подпевали, а Грин заворожено слушал, наслаждаясь дивным пением, которое временами напоминало звучание алинтара.
  На город незаметно опустилась ночь. Когда непроглядная тьма окутала сидящих вокруг костра друзей, а их голоса сменились полушепотом, гардемиец попросил слово.
  - Долгое время я пытался придумать способ незаметно покинуть город, - негромко проговорил Эрду, - и кажется у меня получилось. Примерно четыре часа назад завершился совет гвардии Аколиса, на котором мы решили предать тела мертвых мрагенн огню, дабы не допустить распространения болезней. Мы воспользуемся этим шансом, чтобы под прикрытием дымовой завесы вы смогли незаметно скрыться из города. В два часа ночи солдаты подожгут покрытые смолой тела мрагенн. Как только дым окутает город, мы тотчас отправимся в путь.
  - Хороший план, - похвалил Артего. - Главное, чтобы город остался цел.
  - За это не переживай, - ответил гардемиец, - все предусмотрено. В данный момент вокруг мрагенн сооружают огнестойкие барьеры, так что пламя не сможет перекинуться на жилые постройки. Дышать придется через мокрые повязки, места с горящими мрагеннами постараемся обойти и если все будет в порядке, через час выйдем к вратам Аколиса. За пределами города враг сможет обнаружить вас, так что постарайтесь двигаться через лесную чащу до тех пор, пока не удалитесь на безопасное расстояние. У нас есть пара часов на сон, - напомнил северянин. - Советую набраться сил перед отправлением. Кто знает, когда еще удастся устроить привал?
  Собрав походные мешки, друзья разбрелись по палаткам.
  
  Сквозь сон Грин почувствовал, как его кто-то тормошит за плечо. С трудом разлепив глаза, юноша разглядел скрытое полутьмой лицо гардемийца.
  - Пора, господин Коэл, - улыбнувшись, сказал он. - Вас ждут приключения.
  Сидевший на своем лежаке Бэнкси хотел отпустить шутку, но одолевшая сонного гальмитла зевота превратила его тираду в нечленораздельный набор звуков, напомнивших Грину что-то среднее между скрипом ржавой калитки и воем старого волка.
  Облачившись в сапоги и плащ, юноша следом за Эрду выбрался из палатки. Снаружи их поджидали Лексиор, Льявалла и Артего готовые в любую секунду отправиться в путь.
  - Начинается! - негромко произнес Артего, втянув ноздрями воздух. - Пахнет паленой шкурой.
  - Судя по всему, солдаты подожгли мрагенну, убившую мэра Греймертага, - сказал Эрду. - Она ближе всех.
  В подтверждение слов гардемийца через несколько минут из-за крепостной стены в ночное небо устремились клубы черного дыма. С каждой секундой они становились больше, пока не превратились в гигантский столб пепельно-черного цвета, чье распухшее чрево зловеще нависло над опустевшим городом. Через несколько минут коптящие воронки начали возникать и в других уголках площади, паря над Аколисом, словно черные змеи, они упирались своими мордами в сгущающееся пепельными сполохами поднебесье.
  Невыносимый запах гари и столпы едкого дыма постепенно окутали центральную площадь. Ночные небеса над городом затянуло непроницаемой пеленой серого смога, за которой скрылся полумесяц Старда и парящий над Аколисом вражеский замок.
  - Пора, - негромко сказал Эрду и направился к стойлам палаточного лагеря, где их ожидали лошади и носогрот по кличке Модо.
  - Удачи, - с грустью произнесла Алнара, которая вместе с мужем вышла проводить защитников. - Жаль, что Аколис запомнится вам таким. Надеюсь, когда-нибудь свидимся.
  - Обязательно свидимся, - улыбнулась Льявалла. - Гостить в вашем доме было самым приятным, что случалось с нами в последнее время. Спасибо за все и до встречи.
  Попрощавшись с семейной парой, они поспешили за гардемийцем в темноту задыхающейся от смога площади. Спящий лагерь был непривычно пуст и безмолвен. Торопливо шагая мимо ютившихся в тени баррикад палаток, защитники старались не разговаривать, прикрывая лица намоченными тряпками. Когда ткань высыхала, ее окропляли водой из фляги, что болталась у каждого на ремне и снова прикладывали к лицу, спасаясь от едкого зловония, от которого начинался жуткий кашель, слезились глаза и становилось трудно дышать.
  Заблаговременно седланные в дорогу скакуны ожидали в загонах, тревожно переминаясь с копыта на копыто. Несмотря на витавшую в воздухе гарь питомец Артего мирно пожевывал сено и в отличие от соседей, казалось, не испытывал неудобств.
  Немного успокоив животных, друзья навьючили поклажу и приготовились отправиться в путь. Все, кроме гардемийца, были верхом, когда из окутанного густым туманом сквера внезапно показалась одинокая человеческая фигура. Ночной гость неторопливо приблизился, неяркий свет факела озарил знакомое лицо сержанта Уинсли.
  - Приветствую, - с хитрой улыбкой произнес он, осматривая защитников. - Хотел пожелать доброй ночи, да вот язык не поворачивается назвать ее доброй.
  - Во всем нужно искать светлую сторону, - улыбнулся в ответ Лексиор. - Изредка и самый заклятый враг может оказаться полезным.
  - Тем более, если этот враг мертв, - хохотнул Уинсли, потрепав по холке коня Грина. - Итак, вы решили покинуть нас.
  - Я и Лексиор пока остаемся, - сказал Эрду. - Проводим друзей к воротам Аколиса.
  - А что если выход из города стерегут? - сержант вопросительно посмотрел на гардемийца. - Далеко вы уйдете?
  - Тебе что-то известно об этом или ты просто решил попугать на дорожку? - недовольно пробурчал Бэнкси.
  - Разведчики в окрестностях города наткнулись на несколько подозрительных вещей, - проговорил Уинсли. - Ничего определенного: пара отпечатков похожих на лапы веболгов, места стоянок с разодранными тушами животных и тому подобное. Я подумал, вас это должно заинтересовать.
  - Спасибо за информацию, Джейк, в любом случае, у нас нет выбора, - сказал северянин. - Перелететь крепостные стены вряд ли удастся.
  - Перелететь нет, но незаметно пройти через тайный проход, о котором знает всего несколько человек в городе, вполне возможно, - Уинсли заговорщицки подмигнул гардемийцу.
  - Выкладывай, - кивнул Эрду.
  - Начальник личной стражи мэра посвящен в тайны, простым смертным недоступные, - оглядевшись по сторонам, произнес Уинсли. - Во дворце Греймертага, то есть в его бывшем дворце в старом городе, есть тайный проход, который ведет на заброшенную ферму на севере.
  - Модо не влезет в подземелье, такой вариант не подходит, - вмешался в разговор Артего.
  - Это не так, господин эфал, там пройдут три носогрота в ряд с наездниками и еще место останется. В давние времена, когда Аколис был маленьким поселением, этот проход построили в русле пересохшей речки, чтобы во время долгих осад использовать для доставки продовольствия в город. Его важность была столь велика, что тайну доверяли лишь избранным.
  - Если он такой секретный, почему ты так легко о нем рассказываешь? - сказал Бэнкси.
  - У меня со Строссом Греймертагом были доверительные, почти дружеские отношения, - печально произнес Уинсли. Незадолго до смерти он успел рассказать о вашем разговоре, - сержант понизил голос почти до шепота. - Я узнал об алинтаре, о надвигающейся угрозе с запада и о том, что вы направляетесь в Гардемию. Поймите правильно, я не могу оставаться в стороне, когда что-либо угрожает жизни моих родных и близких. Я хочу помочь вам выбраться из города в память о друге, он сделал бы то же самое.
  - Тебе понадобится лошадь, чтобы показать дорогу, - проговорил Эрду.
  - Пусть возьмет мою, - предложил Бэнкси. - Я поеду с Артего.
  Оседлав коней, путники устремились на север, в сторону богатейшего квартала Аколиса.
  - Длина тоннеля чуть больше километра, - рассказывал по дороге Уинсли. - Он проходит под городскими стенами, рвом и затем тянется вплоть до заброшенной фермы. Люк с другой стороны находится внутри обветшалой мельницы, он хитро замаскирован, а потому должен быть безопасен. В свое время через него проезжали груженые повозки, так что ваш носогрот без труда сможет выбраться наружу.
  Пока они пересекали площадь, смог окончательно захватил город, затянув пустынные улочки плотной пеленой серого тумана. В кромешной темноте сержант Уинсли вел отряд скорее по наитию, нежели опираясь на зрение. Оставив позади заваленный баррикадами сквер, они, наконец, подъехали к запертым воротам старого города. После непродолжительной беседы сонный охранник с трудом отворил массивные створки, пропуская защитников внутрь. Скрип закрываемых за спиной ворот гулким эхом раздался в ночной тиши пустых улиц старого города.
  Справа и слева от защитников простирались широкие стены, разделенные каменным мостом, под которым темнел искусственный пруд. Подъехав ближе, друзья заметили, что постройки разделены на многочисленные ярусы, на каждом из которых размещаются великолепные сады. Экзотические деревья, цветы и кустарники удивительным образом вплетались в покрытые сумраком каменные изваяния, образуя на их стенах причудливые узоры, кажущиеся в ночи лишь бесцветными тенями своих дневных отражений.
  Всадники пересекли портал и оказались на тщательно ухоженной улице с многоэтажными особняками. Роскошные хоромы уютно прижимались друг к другу, образуя великолепный ансамбль с лихвой разбавленный пышными садами и замысловатыми фонтанами. Одни из них были похожи на королевские дворцы, другие на зловещие замки со страшными скульптурами и островерхими крышами, а третьи бросались в глаза буйством красок и украшений, напоминая многослойные торты, что принято подавать на торжествах.
  Лошади и носогрот неторопливо трусили по золотистой брусчатке, а их хозяева пребывали в немом восхищении, оглядывались по сторонам, словно малые дети на ярмарке. Чем дальше отряд погружался в глубины спящих улиц, тем богаче становились строения и примыкавшие к ним участки.
  - Мародеры? - негромко спросил Эрду, обращаясь к Уинсли.
  - Нет. Мышь не проскользнет через высокие стены, что отделяют старый город от других кварталов, - уверенно проговорил сержант. - На них круглосуточно дежурят гвардейцы, которым приказано стрелять без предупреждения в любого, кто попытается перебраться на другую сторону. Конечно, прошлой ночью во время налета один-два негодяя могли проскочить мимо отвлекшейся охраны, но не более.
  Спустя полчаса пелена ночного тумана приоткрыла занавес, обнажив следующее кольцо крепостных стен. Оставив позади еще один сторожевой пост, отряд оказался на площади в форме полумесяца, в центре которой возвышался дворец мэра Аколиса. Сложенный из серебристого кирпича с массивными башнями и высокими конусообразными куполами, он скорее напоминал хорошо укрепленный замок, нежели пышную резиденцию знатной особы. Справа и слева располагались здания поменьше, одно из которых сразу же привлекло внимание защитников. Необычная постройка состояла из пяти прямоугольных башен в форме воткнутых в землю мечей соединенных в центре гардами.
  - Приют сулмадов, - удивленно произнес Бэнкси. - Вот так сюрприз! Не знал, что в Аколисе есть сулмады. Город в осаде, а я до сих пор ни одного не видел.
  - Это не повод сомневаться в их присутствии, - улыбнулся Эрду.
  - Они сражаются, сударь гальмитл, - услышав разговор друзей, вмешался Уинсли. - Я видел одного прошлой ночью. Появился как раз там, где был особенно нужен.
  - Кто такие эти сулмады? - спросил Грин, с интересом осматривая постройку.
  - Сильнейшие бойцы Соры, - ответил за всех сержант, - и, пожалуй, самые таинственные. Их существование окутано строжайшей секретностью. По сути это гильдия воинов с представительствами в крупнейших городах, но на самом деле ничего толком неизвестно.
  - Однажды мне довелось встретиться с одним, - сказал гардемиец. - Он искусно владел оружием и пользовался магическими приемами во время битвы при Латармале. В тот роковой час полчища амортов смяли наш левый фланг и, казалось, поражение неминуемо, когда вдруг появился сулмад. Черная одежда, как у ворона, на лице жуткая маска с перьями, в руках длиные хлысты, которыми он разрубал противников пополам. Клянусь, он двигался не по-человечески, точно загнанный зверь, такой скорости и реакции я никогда не видел. Один сулмад! Всего один разметал вражеские полчища, позволив нам собраться с духом и восстановить пошатнувшиеся ряды!
  Отряд объехал дворец с восточной стороны и остановился у широких ворот, что располагались в торце здания.
  - За ними находятся подземелья дворца, - негромко произнес сержант Уинсли и, спрыгнув с лошади, отправился отпирать замки.
  - Что было дальше? - спросил Грин но, увидев непонимающее лицо северянина, добавил: - Сулмад. Что стало с ним?
  - Ничего, - сухо ответил Эрду. - Он погиб, защищая левый фланг. Долгое время враги просто расстреливали его из луков и арбалетов. Сулмад ловко сбивал их или попросту уклонялся. В конце концов, одна стрела сумела найти брешь в обороне. Раненый боец держался до последнего, но потеряв в скорости, был повержен сотнями вражьих стрел. Для нас его смерть стала не менее загадочным событием, чем он сам. Тело в черных одеяниях стало прозрачным и всего за несколько мгновений растворилось в воздухе, словно его никогда не было. Лишь сотни мертвых амортов на земле напоминали о кровавой схватке.
  Отворив замки, Уинсли всем весом налег на тяжелую створку, и она, жалобно скрипнув, со скрежетом отворилась.
  - Ну что ж, - тяжело вздохнул Эрду. - Пришло время прощаться. Держитесь Великого тракта, но слишком открытых мест старайтесь избегать, враг, скорее всего, будет преследовать вас по пятам, - проговорил северянин. - Не доверяйте кому попало, всегда держитесь вместе и ни при каких обстоятельствах не бросайте главного защитника алинтара, без него все наши труды окажутся напрасными. Помните Валланийские степи - место опасное, но даже там можно встретить союзников.
  Эрду придвинул лицо к Грину и еле слышно проговорил:
  - Чаще прислушивайся к цветку. Алинтар твоя главная защита от темных сил ни на секунду с ним не расставайся.
  Юный Коэл с грустью посмотрел на гардемийца и, не произнося ни слова, кивнул в ответ.
  На прощание защитники обменялись рукопожатиями.
  - Удачи, - сказал Артего.
  - Не забывайте про нас, - улыбнулся Бэнкси. - Надеюсь, скоро свидимся.
  - До скорых встреч, - со слезами на глазах произнесла Льявалла.
  - До скорых встреч, - грустно улыбнулся Лексиор. - Не успел я обрести друзей, как приходится расставаться. Берегите себя.
  - Мы обязательно встретимся, - с волнением произнес Грин. - В Клидарине, как и договаривались.
  - Конечно, встретимся! - хлопнув юношу по спине, задорно проговорил Бэнкси. - Где это видано, чтобы гардемиец нарушил данное слово?!
  - Да, такого не бывает, - улыбнулся Эрду. - До встречи, друзья.
  Человек и вардарим оседлали лошадей и, помахав на прощание, скрылись в ночи окутанного туманом города.
  Сержант Уинсли ненадолго скрылся в недрах тоннеля и спустя пару минут появился с тремя факелами в руках.
  - Входите, - сказал он. - Зажжем свет внутри.
  Держа скакунов под уздцы, защитники один за другим вошли под темные своды тоннеля и с интересом осмотрелись вокруг. Стены, пол и потолок были выложены из камня. Уинсли запалил факела и, заперев ворота изнутри, повел отряд в глубины дворцовых подземелий. Тоннель по диагонали спускался вниз, поэтому приходилось ступать по изрядно накренившемуся полу, рискуя скатиться вниз и сбить впереди идущих товарищей. Несколько минут защитники по цепочке двигались друг за другом, сохраняя небольшое расстояние. Впереди шагал Уинсли с ярко горящим факелом в руках, замыкал цепочку Артего с носогротом.
  После непродолжительного спуска, тоннель вывел отряд в громадный зал, судя по обстановке служивший дворцовой кладовой. Через две сотни метров мимо стеллажей с бочками и бутылками Уинсли остановился.
  - Это здесь, - с уверенностью произнес сержант. - Нужно опрокинуть этот стеллаж. Помогите мне.
  Заполненный доверху бочками массивный деревянный стеллаж выглядел действительно неподъемным. Уинсли, Грин и Артего втроем налегли на тяжелую конструкцию и только после этого она с жутким грохотом опрокинулась. Сержант указал на место где только что стоял стеллаж; сейчас там зияло отверстие средних размеров.
  - Смотрите, дно было соединено с железной дверцей в полу, которая после падения отворилась, - проговорил Уинсли.
  - Это должно быть тот проход, по которому в ряд пройдут три носогрота? - усмехнулся Бэнкси. - Пройдут, ежели каждый из них будет раза в три меньше меня.
  Не удостоив гальмитла ответом, Уинсли посветил в проем и, с осторожностью опустив руку, извлек увесистый железный рычаг.
  - Грин, посвети мне, - попросил мужчина, протягивая факел.
  Заглянув в люк, юноша с удивлением обнаружил на дне странное устройство, состоящее из шестеренок разного размера. Уинсли вставил рычаг в одно из многочисленных отверстий механизма и, вцепившись в ручку, изо всех сил дернул на себя. В помещении раздался шум и скрежет, но больше как будто ничего не произошло.
  - Смотрите туда, - сказал сержант, указывая на темную нишу за спиной Льяваллы. Уинсли переставил рычаг и дернул снова. К изумлению защитников дальняя стена ниши немного сдвинулась вверх, открыв тонкую щель над полом.
  - Вот эта да! - присвистнул Артего. - Строители знали свое дело.
  Грин заворожено наблюдал, как Уинсли неторопливо, но верно открывает секретный проход. За стеной было ничего не видно. Казалось, кромешная тьма не дает свету факелов вторгнуться в свои пределы.
  У Грина по телу побежали мурашки, юноша содрогнулся всем телом и, сбросив оцепенение, поглядел на друзей. Бэнкси с задумчивым видом, сидел на опрокинутом стеллаже; Артего с интересом осматривал вина, выбирая какое взять с собой в дорогу; Льявалла как ни в чем не бывало кормила морковкой лошадку.
  Спустя треть часа вход в тайное подземелье был полностью открыт.
  - Добро пожаловать, - пробормотал Уинсли, утирая пот рукавом. - Моя работа выполнена, дальше вы пойдете одни.
  - Спасибо, за все, сержант Уинсли, - с благодарностью произнес Грин.
  - Не за что, - кивнул мужчина. - Ничего не бойтесь, идите прямо, никаких развилок там нет, не заблудитесь. Через полчаса упретесь в тупик, там механизм наподобие этого. Спустите сверху подвесной мост, по которому выберетесь внутрь заброшенной мельницы.
  Друзья отвязали скакунов и, попрощавшись с сержантом Уинсли, погрузились в темную пучину тоннеля.
  
  
  Глава 17. Оскверненное подземелье.
  
  Внутри оказалось затхло и чересчур сухо. Неровные стены из земли, глины и других пород резко отличались от того, что они видели в дворцовом тоннеле. По своей сути, тайный проход напоминал обычное подземелье, укрепленное массивными бревнами. Тут было намного просторнее и, безусловно, менее уютно. Факела освещали лишь малую часть подземного пространства, так что путников со всех сторон окружала беспросветная тьма, пугающая неизвестностью. В таких местах вздрагиваешь от каждого шороха и до смерти пугаешься собственной тени.
  Лошади с неохотой продвигались вперед. Изредка от их тревожного ржания, глубины подземелья оглашались заунывным эхом. Друзьям некоторое время пришлось успокаивать животных, хотя каждый из них в тот момент был далек от безмятежности.
  - Сержант говорил, что проход абсолютно безопасен, - произнес Бэнкси. - Тогда отчего у меня мороз по коже?
  - Я пойду впереди, - сказал Артего, выступая вперед.
  - Не возражаю, - отозвался Бэнкси. - Давайте скорей минуем это место.
  Стараясь ступать бесшумно, защитники медленно брели по неровной поверхности тоннеля, прислушиваясь и замирая от любого подозрительного звука. Отряд держался ближе к левой стене подземелья, чтобы в случае неожиданного нападения не попасть в окружение. Время шло, но в залитой неярким светом округе угадывались лишь собственные тени членов отряда и их скакунов.
  Грин с тревогой вглядывался в зловещую темноту, его не покидало дурное предчувствие, которое он пережил на входе в подземелье.
  - Кажется будто, я уже здесь бывал, - нарушил молчание юноша.
  - Что? - не поняла Льявалла.
  - Я говорю, кажется, будто когда-то давно я провел здесь долгие годы и мне грустно от этого.
  - В таком месте и не такое может показаться, - сказал шагавший впереди Артего.
  - Что это?! - встревожено проговорила Льяваллы. Эскритка поднесла сверкающий посох к стене и все увидели, что она испещрена следами острых когтей.
  - Будто кто-то скребся, - голос Бэнкси предательски дрогнул.
  - Смотрите тут еще! - воскликнула Льявалла.
  Не успело встревоженное пламя факела успокоиться, как защитникам открылась поражающая воображение картина: сверху донизу стены были усеяны сотнями неровных борозд, которые покрывали даже поддерживающее балку бревно.
  - Какое-то безумие, - прошептала Льявалла. - Кто мог сделать это?
  Бэнкси приблизился к противоположной стене, и страшная догадка подтвердилась: на ее поверхности тоже пестрели бесчисленные отметины.
  - Да они тут повсюду! - нервно озираясь, произнес гальмитл. - С виду и по размерам похожи на человеческие.
  - Размеры разные, - заметил Грин. - Глубина и длина тоже. А это значит...
  - ...Что тот, кто исцарапал эти стены, был не один, - перебил юношу Бэнкси. - Я бы даже сказал, тут поработала целая армия неведомых упырей - весьма когтистых упырей.
  - Может это были какие-нибудь звери? - предположил Артего. - Гигантские кроты или крысы.
  - Ага, я бы добавил в этот список еще одно животное, - нахмурившись проворчал Бэнкси. - Этот сержант Уинсли, мне начинает казаться, он специально завел нас в этот склеп, чтобы погубить на радость угренам.
  - Погоди, - вмешался Грин. - Зачем обвинять Уинсли, который не спускался сюда много лет? Его дело было предложить, но решение приняли мы сами. В любой момент можем повернуть назад.
  - Я против, - возразил Артего. - Наверняка дым от костров уже рассеялся. На улицах пустого города будем как на ладони, а тут у нас есть шанс незаметно выбраться. Да и кто сможет нам помешать? Не боись со мной не пропадете!
  - А кто боится? - усмехнулся Бэнкси. - Грин, ты боишься?
  - Впереди нас ждет зло, - проговорил юноша. - Разве вы не чувствуете? Оно тут повсюду: витает в затхлом воздухе, прячется от нас в темноте и ждет! Выжидает, когда мы подойдем ближе, чтобы разорвать на мелкие куски!
  - Откуда ты знаешь?! - в один голос удивленно спросили защитники.
  - Просто чувствую, - развел руками Грин.
  - Хватит нагнетать, - нахмурился Артего. - Ты всего лишь напуган.
  - Чутье на опасности редко меня подводит, - покачал головой юноша, - и Уинсли тут не причем. За долгие годы сюда мог забрести кто угодно.
  - Темных созданий влекут темные места, - мрачно изрекла Льявалла. - Так что ты предлагаешь?
  - Идем дальше, - промолвил Грин. - Мы столько пережили не для того, чтобы сейчас испугаться расцарапанных стен и свернуть с пути. Будем держаться вместе, и никакое зло не сможет нас одолеть.
  - Ты чувствуешь опасность, но идешь ей навстречу, - сказал Бэнкси, - похоже на глупость, но я так не думаю.
  - Скоро узнаем, что это, - усмехнулся Артего и похлопал Грина по плечу.
  - Если что первый удар примет на себя Модо, - донеслись до защитников слова удаляющегося гиганта. - Да, дружок?
  Не желая отстать от эфала, друзья поспешили следом. Несколько минут они продвигались по испещренному следами когтей тоннелю. Льявалла призвала на помощь вирра, но легче от этого не стало. Светляк давал мало света и вообще вел себя довольно странно. Удаляясь на небольшое расстояние, он затем резко бросался обратно. Беспокойство зеленого огонька усугубляло и без того тяжелое положение отряда, напряжение росло с каждой минутой.
  - Кажется, света стало меньше, - пробормотал Бэнкси, с тревогой осматривая факел.
  - Или тьма стала гуще, - проворчал Грин, в очередной раз, проверяя на месте ли Грозолом.
  Идущий впереди, Артего внезапно замер на месте. Друзья заметили, что внимание эфала приковано к ближайшей стене.
  - Что там?! - нетерпеливо проговорил Грин. - Что ты видишь?!
  Подобравшись ближе, юноша обнаружил, что в грунтовой стене неровным шрамом зияет проход.
  - Вот тебе и никаких развилок! - проворчал Бэнкси.
  - Глубокий, - проговорил Артего, заходя внутрь. - Смотрите, за этим поворотом длинный коридор. Только он неровный какой-то. Кажется, будто его вырыли голыми руками.
  - Интересно куда он ведет? - гальмитл с любопытством засунул голову в проём.
  - Нам это знать вовсе необязательно, - произнесла Льявалла. - Пойдемте скорее!
  - Теперь понятно, как сюда пробрались те, расцарапавшие стены, - сказал Артего. - Все-таки мы здесь не одни.
  - Принюхайтесь, - раздув ноздри, Бэнкси с шумом втянул воздух. - Внутри жуткий запах.
  - Пахнет гнилью, - поморщившись, подтвердил эфал. - Вперед!
  Не успели защитники преодолеть полсотни шагов, как вдруг начало твориться неладное. Гася и колебля пламя факелов, черным саваном со всех сторон надвинулась тьма и вместе с ней в одночасье исчезли окружающие звуки.
  - Кажется, я оглох! - воскликнул Грин и с ужасом понял, что не слышит собственных слов.
  Встревоженные голоса членов отряда потонули в зловещей тишине. До смерти перепуганный юноша затравленно посмотрел на друзей, фигуры которых внезапно стали прозрачными как у привидений и затем вдруг исчезли, растворившись во мраке подземелья. Грин остался один. В панике он метнулся назад. Пробежав несколько метров, он почувствовал нарастающую слабость в ногах и, запнувшись о кочку, рухнул на землю, выронив из рук почти истлевший факел. Неукротимый животный ужас сковал мысли, мешая трезво действовать и рассуждать. Он сделал нечеловеческое усилие подняться, но не тут-то было: охватившая тело немота сковала конечности и постепенно подбиралась к лицу. Левая щека Грина утратила чувствительность и безжизненно обвисла, превратив юношеский лик в безобразную маску. Не желая сдаваться, он из последних сил попытался подняться и тотчас погрузился в бездонную пучину забвенья.
  Одинокому страннику, лежащему в глубинах сумрачных подземелий, пригрезилось, как пред ним разверзлась земля, явив очам, бездонные глубины, где еще не ступала нога разумного существа. Проникнув в сердце бездны, ему привиделся блистающий солнечным светом витязь с могучими крыльями. Сжимая в руке меч, он недвижно стоял к страннику спиной, но тот, казалось, все равно узнал его и протянул руку, будто желая прикоснуться к исходившим от витязя лучам.
  - Эрду? - человек сказал это совсем тихо, но вопреки ожиданиям, слово грянуло умноженным во стократ грохочущим эхом.
  Застывшая картина мелькнула перед глазами, сменяясь новым видением. Странник узрел, как по крыльям витязя медленно стекает черная грязь, похожая на расплавленную смолу. Она медленно струится по спине и ногам, устремляясь затем на землю.
  'Он очищается!', - подумал странник и в тот же миг видение исчезло.
  Грин очнулся в кромешной темноте, так что, открыв глаза, поначалу не заметил никакой разницы. Тело по-прежнему не слушалось. Постепенно глаза привыкли к окружающему мраку, и со временем в глубине тоннеля он различил медленно приближающиеся фигуры. Безликие тени шаг за шагом бесшумно подбирались к юноше, неестественно корчась и дергая конечностями. Стали видны гладкие черепа, обтянутые серой кожей без каких-либо признаков глаз, носов, ртов и ушей. Когтистые пальцы бешено дергались и царапали стены.
  'Прочь. Изыди'! - словно заклинание начал повторять про себя Грин, безуспешно пытаясь сдвинуться с места.
  В голове Грина внезапно раздался заунывный шепот: 'Хотим разодрать плоть! Ты не почувствуешь боли. Лишь блаженство. Без страха, без чувств. Лишь вечный покой'.
  Искушение сдаться и закончить ужас было велико.
  'Нельзя! Сдаваться нельзя!', - словно в бреду повторял про себя Грин.
  Парализованный юноша попытался отключить мысли и сосредоточиться только на ощущениях. Со временем ему удалось почувствовать онемевшие конечности. Сил не было. Лишь только высеченная волей слабая искра, за которую он тотчас ухватился как за спасительную соломинку. Собравшись с духом, он попробовал приподняться на локтях, но все что ему удалось, это слегка повернуть голову. Взгляд упал на оброненную котомку с алинтаром, из которой наружу пробивалось слабое свечение. Грин мыслями потянулся к цветку, моля о помощи, но тут же вспомнил, что до сих пор лишен слуха.
  'Он наверняка поет', - с горечью подумал юноша, - 'но мне этого не услышать!'.
  Дернувшись всем телом, ему удалось чуть-чуть придвинуться к сумке и забросить безжизненную руку ближе к цветку.
  'Алинтар совсем рядом! Надо всего лишь дотянуться, но как?!'
  Отчаявшись, Грин с ужасом наблюдал, как чудовища надвигаются со всех сторон.
  'Клянусь именем Старрата гардемийского, взрастившего первый алинтар, вам меня не одолеть!'
  Среди темных коридоров душного подземелья всего несколько слов о древнем вожде подействовали на юношу как глоток свежего воздуха. Он никогда не видел изображения Старрата, но все же почувствовал, как его светлый образ проник в душу и придал сил. Грин вновь подтолкнул тело и наконец, смог дотронуться до цветка. Пальцы коснулись стебля растения и мгновенно обрели чувствительность. В ладони закололи мелкие песчинки, возвращая онемевшей конечности жизненную силу. Грин Коэл извлек алинтар из котомки и с благоговейным трепетом узрел как рука, сжимающая цветок, светится серебром. По запястью и далее устремились звездные ручьи пядь за пядью, исцеляя недвижимое тело и пошатнувшийся дух. Окруженный со всех сторон кошмарными тварями Грин спокойно поднялся на ноги, ибо вместе со светом на него снизошла благодать и безмятежность. Он услышал пение цветка, увидел лежащих неподалеку друзей и одиноко стоящую Веснушку. Свечение полностью окутало его фигуру, сделав прозрачной как у алинтара ночью. В блистающих гранях, словно на поверхности черной воды отразились безобразные чудовища с тонкими паучьими конечностями.
  - Заклинаю светом Салары и небесными лучами солнца! - громко произнес Грин. - Вам не причинить мне вреда! Узрите, исчадия, пред вами магаи айта маллири!
  Увидев собственные отражения в сияющем обличье юноши, враги замешкались. Словно завороженные они рассматривали свои безликие черепа, уродливые руки с когтистыми пальцами и, казалось, совсем позабыли о Грине. Внезапно один из них вцепился когтями в собственное плечо и начал царапать кожу. Примеру первого последовали остальные и вскоре все они принялись неистово сдирать с себя плоть. Находясь в самом центре кошмара, Юный Коэл с отвращением наблюдал, как десятки врагов корчатся, раздирая себя на куски пока вокруг него не осталось ни одного целого. Лишь груды изувеченных тел напоминали о недавно творящемся безумии.
  Исходящий от Грина неяркий свет помог разглядеть лежащую невдалеке Льяваллу. Недолго думая, он бросился к девушке и осторожно взял ее за ладонь. Почувствовав прикосновение, эскритка слабо шевельнула рукой. Спустя несколько секунд ее стеклянный взгляд стал осмысленным и она встрепенулась.
  - Что происходит?! - срывающимся голосом воскликнула Льявалла. - Почему ты весь светишься, а эти мерзкие твари поубивали сами себя?! Я видела весь этот ужас, но не могла пошевелиться!
  - Цветок снова спас меня, - спокойно проговорил Грин. - А эти, - юноша махнул рукой в сторону останков, - хотели растащить мое тело на косточки. И растащили бы, если не алинтар. Смотри, - юноша протянул цветок Льявалле. - Сейчас я похож на него. Безликие увидели в ауре цветка собственные отражения, и тогда вся их ненависть и неуемная жажда разрушения обернулась против них же самих!
  - Где Бэнкси и Артего?! - спросила эскритка и зажгла посох. Они двинулись вглубь тоннеля и вскоре нашли распластавшегося на земле гальмитла. Эфал оказался дальше всех, могучий Артего сидел, прислонившись к стене, словно усталый путник, который решил передохнуть. Юноша помог Бэнкси встать и тут же выслушал поток брани в сторону сержанта Уинсли, подземелий в целом и всего их путешествия в частности. Артего поднявшись на ноги, не проронил ни слова. Бледный лик эфала говорил за него не менее красноречиво. Как только друзья пришли в себя на Грина обрушился поток вопросов.
  - Я знаю не больше вашего, - сказал юноша. - Давайте лучше поищем лошадей и носогрота, на одной Веснушке вчетвером не уедем.
  - Кто знает, в какую сторону они убежали? - спросила Льявалла и, не дождавшись ответа, предложила: - Нужно разделиться и поискать. Мы с Грином пойдем в обратную сторону, а вы разведайте впереди.
  Защитники подобрали потухшие факела и, запалив, отправились на поиски пропавших скакунов.
  
  Пригородное кладбище Аколиса покрывала едва прозрачная дымка ночного тумана. Стелясь по земле, она словно паутина обволакивала потрескавшиеся от старости надгробные плиты и покосившиеся памятники. Алый свет Старда изредка просвечивал сквозь густые облака, озаряя зловещую картину окутанных сумраком могильников, между которыми осторожно крался одинокий человечек. Он был одет в бесформенный черный плащ до колен, с надвинутым на голову остроконечным капюшоном. На спине незнакомца висел плотно набитый мешок, в руке он сжимал лопату. Его сутулая фигура настолько гармонировала с окружающим антуражем, что вздумай он замереть на месте, обычному глазу вряд ли удалось бы обнаружить нечто живое. Остановившись рядом с засохшим деревом, человечек окинул взором окрестности и как будто насторожился. Через минуту раздалось встревоженное карканье и хлопанье крыльев.
  'Всего лишь воронье', - с облегчением подумал ночной бродяга и, как ни в чем не бывало, продолжил путь. Спустя несколько минут он остановился у богато украшенного памятника, что выделялся среди остальных надгробий размерами и, главное, выглядел ухоженным.
  'Додлидат Густерхейгар', - прочитал по бумажке человечек и наклонился, чтобы свериться с табличкой на памятнике. Удостоверившись в правильности своей находки, он снял с мешок, и в очередной раз обозрев окрестности, начал копать.
  Странного человечка, раскапывающего чужую могилу, звали Вигльшейнаплан Рифферзамернас. И хоть нашему слуху такое имя кажется непроизносимым, тем не менее, в обществе твеметов можно встретить образчики и похуже.
  Мистер Рифферзамернас с юных лет занимался делом, считавшимся непристойным даже для твемета - он расхищал могилы. Вопреки распространенному среди жителей Соры мнению не все представители этой расы занимались торговлей. Многие из них обрели славу талантливых художников и музыкантов, многие слыли мудрецами, но встречались и такие, кто не хотел зарабатывать честно.
  С юных лет Вигля не интересовало ничего, кроме развлечений и веселых забав, потому, когда он вырос и стал взрослым твеметом, в жизни наступил весьма трудный период. Поначалу о нем заботились и всячески пытались наставить на путь истинный, но уличив несколько раз в краже, тут же разжаловали. Нет большего позора для твемета, чем воровать у своих соплеменников. Перед Виглем в одночасье закрылись все двери. От него отвернулась даже собственная семья. Вскоре он остался совсем один: без дома, друзей и гроша в кармане. Чтобы выжить, неудачливый воришка начал ездить от города к городу и красть с местных кладбищ. Со временем, он решил пойти дальше и принялся раскапывать могилы. Расхититель снимал с усопших драгоценности и без зазрений совести продавал награбленое на черном рынке. Несколько раз он попадался, но благодаря хитрости и смекалке отделывался взяткой, а пару раз даже сумел прикинуться душевнобольным коммивояжером, пришедшим на кладбище, чтобы продать свои товары духам умерших. Скажем прямо, Вигльшейнаплан Рифферзамернас был личностью темной, если не сказать отталкивающей, о чем, безусловно, говорила и его внешность. На худощавом лице, словно покосившаяся скала, рос длинный и неестественно горбатый нос с приоткрытыми и чрезвычайно волосатыми ноздрями. Больше чем нос на его яйцеобразной голове были только уши (кстати, тоже волосатые) оттопыренные и необычайно подвижные. Завершали печальную картину маленькие поросячьи глазки и тонкие губы с кривыми зубами.
  В этот раз расхитителю приглянулся Аколис, а вернее его пригородное кладбище, на котором совсем недавно похоронили жену богатого купца.
  Вигль выкопал яму глубиной около метра и решил немного передохнуть. Стянув с себя грязные рукавицы, он достал из походного мешка бутерброд и, присев на скамейку, начал есть. Туман вокруг понемногу рассеивался, обнажая взору поросшие сорняком могилы, покосившиеся надгробия, между которых словно корявые чудища застыли серые стволы мертвых деревьев.
  Твемет собрался достать второй бутерброд, когда до слуха донеслись звуки похожие на шаги. Не на шутку разыгравшийся аппетит мгновенно пропал, замерев на месте, Вигль, будто встревоженный зверек, высоко поднял голову и прислушался. Среди гробовой тишины до слуха донеслась чья-то осторожная поступь. Судя по звукам, с западной стороны кладбища двигалось несколько человек. Незнакомцы старались не производить лишнего шума и если бы не знаменитый твеметский слух, расхитителю ни за что не удалось бы заранее узнать об их приближении. Вигль затравленно осмотрелся в поисках укрытия. На глаза попался невысокий холм с усыпальницей на вершине. Взвалив на плечи мешок, твемет крадучись засеменил в сторону убежища. К счастью, над поверхностью земли торчала лишь верхушка усыпальницы, что позволило Виглю спуститься по каменным ступенькам вниз и стать абсолютно невидимым. На дверях склепа висел большой замок, так что внутрь было не попасть. Затаившись на лестнице, твемет со страхом ожидал, когда незваные гости пройдут мимо. Прошло несколько минут, показавшиеся вору вечностью. Звуки шагов стали отчетливей и вдруг прекратились. Твемет понял, что чужаки наткнулись на только что раскопанную яму. От этой мысли его пробил озноб, а по спине побежали мурашки. Не помня себя от страха, Вигль осторожно выглянул из укрытия. Рядом с местом, где он недавно раскапывал могилу, сгрудилось с десяток коренастых существ. Ростом как люди, но с более широкими телами и длинными конечностями. Каждый из них был облачен в кожаные доспехи и вооружен до зубов. Из-под надвинутых капюшонов торчали вытянутые крысиные морды, на которых злобно поблескивали красные глазки. Низко припав к земле, двое из них обнюхивали место, где несколько минут назад Вигль раскапывал могилу. Волчьи носы жадно ловили воздух, из приоткрытых пастей наружу выглядывали острые клыки.
  'Веболги!' Не помня себя от ужаса, Вигль отказывался верить глазам. 'Этого не может быть! Откуда в Южном Кейпшире веболги?! Их родные земли слишком далеко, не могли же они просто так пройти по землям людей и зесмеров и очутиться тут, рядом с Аколисом?!', - ошарашено подумал твемет. 'Сейчас они возьмут след и мне конец!'.
  Набравшись храбрости, Вигль медленно выполз из укрытия и затащил за собой мешок. Убедившись, что веболги ничего не заметили, он спрятался за усыпальницей и, утерев пот со лба, пустился прочь. Несколько десятков секунд Вигль, словно кот, мягко ступал по глинистой почве, стараясь как можно ниже пригибаться к земле. Несмотря на все предосторожности, он не заметил кочки и, споткнувшись, со всей силы грохнулся о землю. По округе разнесся звон металлических вещей, кои во множестве имелись в мешке вора. Быстро вскочив на ноги, перепуганный до смерти Вигль со всей мочи бросился на север. Он был уверен, что веболги услышали его, но проверить, есть ли на хвосте погоня, боялся. Забыв обо всем на свете, мистер Рифферзамернас мчался по кладбищу, оставляя позади окутанные ночным туманом могилы.
  Величественный диск Старда скрылся за облаками, погружая окрестности в непроницаемый мрак. Бегущий твемет перестал видеть дальше собственного носа и через несколько десятков шагов угодил в глубокую яму. Рухнув головой вниз, он съехал на дно и даже, не успев по-настоящему испугаться, провалился снова. Несколько мгновений Вигль падал, лихорадочно пытаясь уцепиться за стены. Замедлить падение удалось, когда казавшаяся бездонной яма, наконец, сузилась. Испачканный и ободранный вор благополучно свалился на твердую почву. Когда шок от падения прошел, твемет застонал от боли и жалости к самому себе.
  'Что за невезуха такая?!', - сокрушенно подумал Вигль, стряхивая с себя землю. Он тщательно ощупал себя и, убедившись, что переломов нет, попытался понять, где находится. Все тело, казалось, превратилось в один большой синяк, саднили разодранные в кровь пальцы, болели многочисленные ссадины и ушибы и, кроме прочего, Вигль абсолютно ничего не видел. Нащупав в темноте мешок, он извлек спички со свечой и дрожащими руками зажег свет.
  Слабое пламя озарило неровные стены узкого подземного прохода. Над головой нависали темные своды без каких-либо признаков ночного неба.
  'Сколько же я пролетел?', - подумал твемет. 'С такой высоты я еще не падал. Главное - кости целы!'.
  Он бросил безнадежный взгляд на зияющую в потолке дыру и расплакался.
  'Здесь есть другой выход', - справившись с приступом жалости, успокоил себя Вигль. Обернувшись, он заметил, что узкий коридор упирается в стену.
  'Тупик', - смекнул вор. 'Значит, я нахожусь в конце подземелья. Ну что ж? Осталось найти начало'.
  Осматриваясь вокруг, его внимание привлекли необычные борозды, которыми сверху донизу были усеяны стены. Поначалу он принял их за источенную годами известь, но приглядевшись внимательней, понял, что это следы чьих-то острых когтей.
  'Час от часу нелегче!', - еще больше испугавшись, подумал твемет. 'Быть разодранным неизвестным зверем в подземных глубинах - прекрасное завершение этого проклятого дня!'.
  Вигль с кряхтением поднялся с пола, затем взвалил на плечи мешок и, вытащив из ножен кинжал, медленно побрел вперед. Четверть часа спустя узкая полоска прохода вывела в просторный грот, почти доверху заваленный человеческими костями. Испуганный твемет дрожал как лист на ветру, но, несмотря на это, нашел в себе силы обойти страшный грот с краю, держась стены. Сжимая в правой руке клинок, а в левой свечу, он двигался со всей осторожностью, на какую был способен, пока не наткнулся на темный проем выхода. Вор уже собрался покинуть грот, когда из глубин подземелья до слуха донесся странный шум. Твемет не понял почему, но ему вдруг стало невыносимо жутко. По мокрому от холодного пота телу побежали мурашки, ноги стали ватными, как у тряпичной куклы, а низ живота скрутило в бараний рог. В затравленный страхом разум штормовым ветром ворвалась единственная мысль: 'Бежать! Скорее покинуть это ужасное место!'.
  Вигль отчаянно замотал головой в поисках другого выхода, отчего ему стало только хуже. Перед замутненным взором медленно поплыли исцарапанные стены, черепа и кости. Жуткое зрелище лишило Вигля остатков мужества, мир вокруг зашатался и расцвел ядовито зелеными красками. Схватившись за голову, он опустился на землю и, в конце концов, потерял сознание.
  Он очнулся в кромешной темноте без малейшего представления о том, сколько времени пролежал и что делать дальше.
  - Где я? - еле слышно просипел Вигль. Родной сердцу звук собственного голоса, разнесшийся по гроту слабым эхом, чуть успокоил твемета и подтвердил, что он все еще жив.
  Вновь запалив свечу, он поднялся с земли и, отбросив страхи, шагнул в проход. Леденящий душу грот навсегда остался позади.
  Долгое время Вигль брел по петляющим коридорам подземелья. В очередной раз, повернув за угол, он очутился в очень просторном тоннеле. Тут были высокие потолки, почти ровные стены, укрепленные массивными бревнами, но самое главное, на каждом шагу чувствовалось, что его построили люди.
  'Куда свернуть? Направо или налево?'. Вигль растеряно поворачивался то в одну, то в другую сторону. Немного поразмышляв, твемет подбросил монетку. Закрученный серебряник взмыл в воздух, затем был ловко подхвачен и резким движением помещен на тыльную сторону ладони.
   'Орел'. Откинув лишние сомнения, Вигль повернул направо и отправился навстречу судьбе. Но не успел он пройти и десятка метров, как впереди послышался шум. Испугавшись, вор метнулся обратно в проход и, скрывшись за углом, затаился.
  Со временем, среди прочих звуков удалось разобрать цоканье копыт, шаги и голоса.
  - Далеко же они ускакали! - раздался звонкий голос, судя по всему принадлежащий молодой девушке. - Бедняжечки!
  В затхлом и мрачном подземелье эта чистая и беззаботная речь подействовала на Вигля, как глоток свежего воздуха. Он почувствовал себя легче, будто все его тревоги и страхи прогнал луч утреннего солнца.
  - Я бы тоже ускакал, - ответил юношеский голос. - Если бы мог.
  Парочка еле слышно рассмеялась.
  - Мне кажется Артего был прав, безликие попали в тоннель через этот проход, - снова произнес юноша. - Интересно, что там?
  Незнакомцев от Вигля отделял единственный поворот. Боясь пошевелиться, расхититель перестал дышать.
  - Главное, чтобы оттуда не появились новые, - голос девушки предательски дрогнул.
  - Все будет хорошо. Идем, - произнес юноша.
  Твемет с облегчением услышал удаляющиеся шаги и позволил себе немного отдышаться.
  'Кажется, они не опасны, но лишняя осторожность, как говаривал папаша, не помешает', - рассудил он и, дождавшись пока чужаки удалятся на приличное расстояние, осторожно отправился следом.
  'Сами приведут меня к выходу', - продолжал рассуждать Вигль. 'Буду, как кот красться по пятам'.
  Несколько минут он так и делал: медленно крался, наблюдая за странной парочкой с приличного расстояния. Незнакомцы вели под уздцы трех лошадок. Юноша держал в руке факел, но кроме него их путь освещал юркий огонек изумрудного цвета. Вигль никогда не видел ничего подобного.
  'Кто их знает, этих ведьм?', - с опаской подумал он. 'Оглянуться не успеешь, как превратят в ящерицу или змею!'.
  Тем временем, молодые люди замедлили ход, старательно переступая через что-то разбросанное по земле. Твемет находился слишком далеко, чтобы рассмотреть, что именно находится у них под ногами. Заметно сократив расстояние, Вигль наткнулся на нечто слишком мягкое для сухой глины и хоть он ничего не видел, запах тлена подтвердил страшную догадку - под ногой находилось чье-то мертвое тело. Сбитый с толку, вор перешагнул через труп и вновь чуть не споткнулся, на этот раз обо что-то более твердое.
  'Что тут, гарр побери, творится?!', - испуганно подумал он. 'Всюду мертвецы валяются, а эти двое ведут себя, как ни в чем не бывало! Это они их убили! Потому и нисколечко не удивились, а назад ходили за лошадями, которые убежали во время бойни!'.
  Вигля затрясло от страха.
  Не успел он подумать, что надо бы поскорей убираться, как рядом с юношей и волшебницей вырос мускулистый гигант с секирой наперевес и еще более громадным чудовищем на поводу.
  От неожиданности твемет отступил на шаг и, споткнувшись обо что-то мягкое, с грохотом упал на спину.
  Направленный рукой волшебницы вирр молниеносно метнулся к твемету и, ослепив его, озарил изумрудным светом.
  - Не вздумай пошевелиться! - сурово предупредил Бэнкси. - Ты у меня на прицеле!
  С обнаженным оружием в руках защитники приблизились к сидящему на полу человечку. Он нехотя убрал ладонь с глаз и часто заморгал.
  - Что происходит?! - дрожащим голоском пропищал незнакомец. - Я вас умоляю, зачем скажите на милость так пугать бедного твемета?
  - Твемета?! - чуть ли не в один голос переспросили защитники.
  - Кто ты такой и как сюда попал?! - грозно проговорил Артего. - Шпионил за нами?!
  - Ой, ой ну что вы?! Бросьте, - как будто бы дружелюбно проговорил твемет. - Я вас знать не знаю и впервые вижу!
  - Тогда что ты тут делаешь?! - подозрительно прищурился Бэнкси.
  - Я?! - наигранно удивился человечек и его нос нервно шевельнулся. - Возвращался домой с работы и провалился в глубокую яму. Прошел длинными коридорами сквозь огонь, воду и медные трубы и вот к счастью встретил вас. Вы ведь не будете убивать честного мужа и отца троих детей?!
  - А звать тебя как? - поинтересовался Артего.
  - Вигльшейнаплан Рифферзамернас, - высоко подняв голову, представился твемет и деловито добавил: - В определенных кругах мое имя слишком известно, чтобы называть каждому встречному.
  - А синяки ты, стало быть, тоже набил в этих твоих кругах? - язвительно заметил Артего.
  - Не знаю как остальные, а я буду звать тебя Виглем, - категорично заявил Бэнкси.
  - Ц-ц-ц, - зацокал языком твемет, - какое неуважение к старшим. Конечно, легко хамить заблудшему одинокому путнику, нуждающемуся в помощи. У меня, кстати, тоже имеются вопросы, если позволите.
  - Не позволим! - сурово отрезала Льявалла. - Пока не выложишь все как есть начистоту.
  - Неучтиво стали относиться к твеметам в Южном Кейпшире, ох как неучтиво, - снова запричитал Вигль, но, заметив, что его речи не находят должного отклика, мгновенно успокоился. - Все, что я вам сказал, - чистой воды правда, - выдержав многозначительную паузу, медленно проговорил расхититель. - Я работаю продавцом или, если вам угодно, коммивояжером. Продаю самые качественные изделия во всей Соре по скромным, уверяю вас, удивительно скромным ценам. На ваш выбор украшения из золота, серебра, драгоценные камни. Не хотите что-нибудь приобрести? - после этих слов твемет полез развязывать большой мешок, что до этого висел у него за спиной.
  - Экий ты прыткий! - хохотнул Бэнкси. - Ждешь, что мы уши развесим, забудем, как ты за нами крался, и прямо сейчас сделаем тебя богаче на пару-тройку монет?! Тебе бы, голубчик, у моего отца работать! Ему как раз нужны сказочники.
  - Да что я вам сделал-то? - выпучив глаза, разозлился Вигль. - Говорю же, шел, упал и вот здесь, перед вами. Что тут непонятно?
  - Ладно, ладно. Успокойся, - примирительным тоном проговорил Грин. - Что ты хотел узнать?
  - Где я? Что это за место и почему тут повсюду эти, - Вигль поморщился, - трупы?
  - Мы находимся в тоннеле, который ведет за пределы Аколиса, - проговорил юноша. - Куда мы собственно и направляемся. В этом месте мы угодили в коварную ловушку, но, как видишь, сумели достойно из нее выйти. Безликие существа, чьи останки ты видишь, хотели нас убить. Нам ничего не оставалось, как защищаться.
  - Вы бежите из города? - оживился твемет. - От кого, позвольте узнать?
  - Не твое дело! - нахмурился Бэнкси. - Много будешь знать...
  - ...непременно станешь богаче, - бесцеремонно перебил Вигль. - Я вас умоляю! Таки скажите на милость, что вы намерены делать со мной? Какой участи ждать скромному коммивояжеру, случайно угодившему, куда не надо?
  - Это твое дело. Желаешь остаться тут, оставайся. Если хочешь выбраться, можешь идти с нами, но будь любезен выполнить несколько условий, - сказал Грин. - Во-первых, ты должен принести клятву, что никому и никогда не расскажешь о нас и об этом тоннеле. Во-вторых, до тех пор, пока мы не выберемся отсюда, твое оружие будет у меня и, наконец, в-третьих, ты должен пообещать, что не будешь задавать лишних вопросов и пытаться нам что-либо продать.
  - Если мистер Рифферзамернас посчитает, что не обязан давать никаких клятв и обещаний, мы найдем способ покинуть подземелье без него, - с сарказмом произнес Бэнкси.
  - Мой друг хочет сказать, - весело подмигнув Льявалле, добавил Грин, - что если ты откажешься, госпожа волшебница превратит тебя во что-нибудь на время, а когда действие заклятия закончится, мы уже будем далеко. Кто знает, сможешь ли ты выбраться самостоятельно?
  Вигль деловито потер подбородок. Немного подумав, он поморщился и как будто нехотя произнес: - По рукам.
  - Считай это взаимовыгодной сделкой, - сказал Бэнкси. - Мы выводим тебя из подземелья в обмен на твое молчание. Как только окажемся на поверхности, в тот же час наши пути разойдутся.
  Друзья подождали, пока твемет соблаговолит выполнить условия, и только потом отправились в путь.
  - Так что ты говоришь? Возвращался домой с работы? - как бы невзначай поинтересовался Бэнкси. Гальмитл шагал рядом с твеметом и не спускал с него глаз.
  - Точно так, - снова соврал Вигль.
  - И где ты живешь?
  - В Аколисе. В квартале твеметов, - продолжал врать вор. - Искал покупателей, ходил по окрестным деревням. Заметьте, продал немало изумительных вещиц.
  - Как это тебя угораздило свалиться в яму? И кстати, просвети нас, сударь твемет, что это над нами такое находится, что честной люд, возвращаясь с работы, так и норовит сюда провалиться?
  - Поляна там. Небольшая, - не моргнув, пробормотал Вигль. - Я, чтоб путь срезать, по ней пошел. Потемнело сильно, вот и не заметил, как угодил под землю.
  - Поляна значит, - хмыкнул Бэнкси. - Кх-хм. Ну что ж, поглядим.
  - Что вы на меня все время бочку катите?! - возмутился Вигль. - С каких пор твеметам перестали верить на слово?
  - Может с тех пор, когда ваш брат начал гулять ночами напролет по полянам, - усмехнулась Льявалла.
  - В черных одеждах да с полным мешком драгоценностей, - поддержал девушку Бэнкси. - Ты сказал, что живешь в Аколисе, а сам не знаешь, отчего люди покидают город. Э нет, дружище. Что-то ты темнишь.
  - Кто сказал, не знаю? - воскликнул Вигль. В этот момент его нос словно заведенный задергался в разные стороны. - Все я знаю, а вас спрашивал, чтобы проверить. На днях, значит, сижу дома, пью чай и вдруг слышу, на улице кто-то кричит! Я, естественно, выбежал узнать, в чем дело, и что бы вы думали?! Полчища кошмарных веболгов напали на мой любимый, можно сказать, родной сердцу город!
  - Ух, как! - наигранно удивился Бэнкси. - Веболги говоришь! Я слышал, они тут не водятся. Да и большую часть вроде как истребили во время Великой войны.
  Впервые с момента встречи твемет как будто смутился.
  - А вы разве их не встречали? - пряча глаза, пробормотал Вигль.
  - Ни одного, - покачал головой Грин. - В городе нет веболгов, Вигль. Ты лжешь.
  - Ой, ой, ой!!! - громко запричитал твемет. - Зачем сразу так обвинять?! Значит, вы не видели, а я видел. Большие такие. Клыки, как у диких вепрей, и вооружены до зубов.
  - Я, кажется, начинаю понимать, о чем недоговаривает, мистер Рифферзамернас, - задумчиво проговорил Бэнкси. - Видать, когда многоуважаемый шастал ночью по поляне, ему случилось наткнуться на веболгов. Он естественно изрядно испугался, начал убегать и, скорее всего, не заметив ямы, провалился в подземелье.
  - Так ведь дело было, Вигль? - грозно спросил Артего.
  - Н-нет, - неуверенно отозвался твемет. - То есть да, я хочу сказать, их было не меньше сотни, потому мне пришлось спасаться.
  - Все ясно, - мрачно проговорил Бэнкси. - Враг воспользовался замешательством в Аколисе и подтянул силы. Не понимаю, как ему это удалось?! Как он протащил целые армии по землям свободных народов?!
  - Может и не по землям вовсе, - сказала Льявалла. - Мне кажется веболги и прочая нечисть могла добраться сюда на черном замке, что висит над городом.
  - М-да. Звучит вполне правдоподобно, - согласился Грин. - После всего, что мы видели в городе удивляться тут нечему.
  - Хуже не придумаешь, если наверху нас поджидают веболги, - мрачно проговорила эскритка. - Опасней этих тварей на белом свете не сыскать, разве что угодить в черное пламя к угренам. Во времена Великой войны нам троим, пришлось вдоволь от них натерпеться. Пешком от них не уйти, да и верхами трудно, поскольку любой веболг может передвигаться с огромной скоростью на четырех лапах, как волк или собака.
  - И вынюхивают также, - поддержал девушку Бэнкси. - Если нападут на след - считай конец!
  - Да и в схватке они сильны и выносливы, так что лучше бы нам избежать этой встречи, - сказал Льявалла.
  - Смотрите, дальше тупик, - вмешался в разговор, шагавший впереди Артего.
  - Значит, поблизости должен быть механизм, открывающий выход, - сказал Бэнкси, осматриваясь вокруг.
  - Тут деревянный потолок, - произнесла Льявалла. - Должно быть, мы уже находимся под мельницей.
  Несколько минут, члены отряда вдоль и поперек обыскивали примыкающий к тупику тоннель. Грин обшарил каждый сантиметр, но так ничего и, не отыскав, обратил внимание на песчаную кучу, лежащую у подножия несущего балку бревна. Под ней оказалась железная крышка, сняв которую защитники, наконец, обнаружили долгожданный механизм. Эфал повернул рычаг и в тот же миг подземелье огласил громкий треск. Издавая глухой скрежет, с потолка начал опускаться подвесной деревянный мост. С каждым поворотом механизма, проем становился больше. Гремя ржавыми цепями и обрушивая сверху земляной дождь, к полу кренились скрепленные сталью массивные бревна.
  - Неужели по нему мы выберемся наружу? - с недоверием пробормотал Вигль. - Мне казалось, что мы находимся глубоко под землей.
  - Не вижу ничего удивительного, - проворчал Бэнкси. - Если ты не заметил последние десять минут мы шли в гору и вполне ожидаемо, что расстояние до поверхности сократилось.
  - Выглядит вполне надежным, - сказал Артего, когда мост достиг земли, - но на всякий случай будем выбираться поодиночке. Первым пусть идет Бэнкси, затем Льявалла и все остальные. Я помогу поднять лошадей и Модо.
  Вскоре весь отряд оказался на поверхности и с интересом изучал окружающую обстановку. В помещении, где они очутились, было просторно и по сравнению с затхлым подземельем свежо. Свет факелов озарил прогнившие от старости деревянные стены кои во многих местах покрывала густая паутина. В центре находился выложенный камнями круглый колодец с жерновами.
  - Благославен свет Салары, кошмарное подземелье осталось позади! - облегченно вздохнув, произнесла Льявалла.
  - Я с вами полностью и безоговорочно согласен, милочка, - подхалимским голоском поддержал девушку Вигль.
  - Надо не забыть поблагодарить сержанта Уинсли, - с мрачной улыбкой проговорил Бэнкси. - При следующей встрече.
  - Главное что все обошлось, - произнес Грин. Он хотел добавить что-то еще, но, наткнувшись на прищуренный взгляд твемета, отвернулся.
  - На воротах замок, - сообщил Артего. - Прочный. Могу попробовать сломать.
  - Не надо, - вмешался Грин. - Если верить нашему новому приятелю, поблизости бродят веболги. Лишний шум сейчас ни к чему.
  - Тогда что?
  - Кто умеет отпирать замки? - юноша обвел взглядом присутствующих. Не успел он закончить фразу, как раздалось уже знакомое громыхание металла и подвесной мост начал медленно подниматься.
  - Чудеса! - удивился Вигль, отступив от края люка.
  - Мистер Рифферзамернас, - произнес Грин. - Что-то подсказывает мне, что вы имели дело с взломом подобных замков.
  - Что вы такое говорите?! - с притворным негодованием возмутился Вигль. - Никогда ничем подобным не промышлял и не собираюсь!
  - Видимо все-таки придется ломать, - тяжело вздохнул Бэнкси. - Грин, верни нашему другу кинжал. Во время бойни с веболгами он ему пригодится.
  - С другой стороны, я мог бы попробовать, - напустив непринужденный вид, проговорил твемет. - Мне нужно что-нибудь остренькое.
  Артего выколотил из лежащей на полу доски гвоздь и вручил Виглю.
  - Да, это сгодится.
  Встав спиной к защитникам, твемет незаметно достал из внутреннего кармана куртки припрятанную на всякий случай связку отмычек (незаменимое орудие вора все-таки!) и принялся взламывать замок. Механизм оказался несложным и вскоре поддался, но Вигль для отвода глаз потянул время.
  - Готово! - торжественно возвестил он, демонстрируя в руках открытый замок. - Добро пожаловать на волю!
  
  Глава 18. Горькая потеря.
  
  Снаружи ветряная мельница выглядела ничуть не лучше, чем внутри. Почерневшее от старости здание во многих местах прохудилось и, казалось, вот-вот развалится. С покосившихся решетчатых лопастей, словно паутинки свисали куски рваной материи. Мельница располагалась на холме, на покатых склонах которого начиналось городское кладбище. Размытые туманом силуэты надгробий еле угадывались на фоне ночного пейзажа, делая и без того жуткую картину еще страшнее.
  - Вот тебе и поляна! - пробормотал Бэнкси, плотнее закутываясь в плащ.
  - Приятно было познакомиться, - любезно проворковал Вигль, всем своим видом давая понять, что пришло время расставаться. - Сами понимаете, семья. Дети ждут, - продолжал он, медленно отступая назад.
  - Погоди, голубчик, не торопись, - проговорил Артего. - Есть парочка вопросов к тебе.
  - Значит у тебя там безделушки разные? - с подозрением произнес Бэнкси. - Кольца, цепочки, сережки, так ведь?
  Твемет обвел четверку затравленным взглядом.
  - Там много чего, - Вигль с трудом выдавил из себя непринужденную улыбку. - Вам все равно не интересно, так что...
  - Никуда не пойдешь, пока не отпустим, - резко перебил Грин.
  - Ты что это, получается, с мертвецов все снял?! - грозно насупил брови Артего.
  - Что вы, что вы?! - выпучив от страха глаза, замотал головой Вигль. - Я всего лишь честный торговец.
  - Довольно, хватит врать! - воскликнул Бэнкси. - Ты мне противен.
  - Не нам тебя судить, твемет, но и терпеть рядом - нет мочи, - сурово проговорил Грин. - Как и договаривались, держи свой кинжал. Тут наши пути разойдутся. Прощай.
  Выслушав юношу, Вигль переменился в лице и, точно сбросив маску, метнул в сторону Грина взгляд полный ненависти. Некрасивое лицо твемета исказила презрительная ухмылка.
  - Вы еще пожалеете! - сквозь зубы процедил он. - Кто вы такие вообще?! Чистюли! Сами, небось, ничем не лучше меня. Вооружены с головы до пят, точь-в-точь головорезы-наймиты, а промышляете наверняка убийствами да грабежами, и деньги за свою грязную работу брать не забываете.
  - Тревожить покой мертвецов за гранью добра и зла. Так может поступать только тот, кто ни во что не верит, - покачав головой, произнесла Льявалла. - Мне жаль тебя, Вигль.
  - Жаль меня?! - прошипел вор. - Мне не нужна ваша жалость, приберегите ее для себя.
  - Ты высказал, что хотел, - спокойно проговорил Грин. - Теперь уходи.
  Твемет в сердцах сплюнул на землю и, взвалив на плечи мешок, зашагал прочь.
  Четверка защитников без всякого сожаления проводила взглядом твемета.
  - Я исходила Сору вдоль и поперек, - сказала Льявалла, - но нигде не слышала, чтобы жители свободных народов воровали на кладбищах.
  - До сегодняшнего дня, мне казалось, на такое способны лишь порождения тьмы, - поддержал девушку Бэнкси.
  - Мир и вправду меняется, - произнес Грин. - Эрду часто говорил об этом, даже слишком часто, если вы понимаете, о чем я. Черное пламя пожирает не только землю Соры, но и умы ее жителей. Ни живым, ни мертвым не найти покоя, потому что изо дня в день плодится армия ни во что не верящих, истощенных жаждой наживы мерзавцев, готовых на все ради выгоды. Дальше будет только хуже.
  - Постой, зачем раньше времени сгущать краски? - перебил юношу Бэнкси. - Ты видел одного расхитителя, но это не повод приплетать сюда угренов и черное пламя. Может Вигль - исключение?
  - Вряд ли, - покачал головой Грин. - В такие времена живем, что осквернять прах умерших, увы - не самое страшное зло. Я не упоминал об этом, но враги нашли нас в Аколисе не сами. Их навел зесмер, который чуть меньше года назад пытался украсть алинтар в Солнцеречье. Сначала он рассказал угренам про Флоуотер, а затем выдал наше место пребывания в Аколисе. Только вдумайтесь, единственный шанс на спасение мира он умудрился продать дважды! Сотни если не тысячи горожан погибли из-за его бессмысленной алчности. Я уверяю вас, все это - звенья одной цепи. Их не двое и даже не десять. Эрду рассказывал о своей стране. О том, что стало с ней за последние сто лет. Мошенники-вельможи превратили некогда величественную Гардемию в руины. Они сделали это сами без помощи угренов или черного пламени, но вот что странно - как раз перед началом упадка исчезли поющие цветы. Они оказались уязвимы и хрупки как люди.
  Да, перед алинтарами отступает пламя, и бегут угрены, но погубили их не они и даже не бедствия наподобие засухи или потопа. Волшебные растения оказались совершенно бессильны против тьмы, что захватывает душу и разум человека.
  - Ты хочешь сказать, их погубила людская жестокость? - перебила Льявалла.
  - Можно сказать и так, - кивнул юноша. - Между алинтарами и людьми существует некая непостижимая связь. Стоит человеку пасть, потерять веру и способность к состраданию, как эта тонкая цепь обрывается и цветок погибает.
  К сожалению доблестные гардемийцы, которые тысячу лет выходили победителями из всех войн, все же проиграли свою главную схватку - схватку с самими собой. Я не берусь винить их, ибо суровый закон жизни гласит, грабить легче, чем работать, а приказывать желаннее, чем договариваться.
  Я думаю, черное пламя вырвалось наружу, когда угрены почувствовали, что наступило их время. Их привлек холод, но не тот холод, что врывается морозной свежестью в солнечный день, а тот холод, что царит в черствой душе озлобленного на жизнь человека. Они жаждут погрузить мир в беспросветный мрак, но помогают им не только армии нечисти. Жестокие, изнуренные страхами и бессильные измениться к лучшему одиночки, которые думают только о себе. Камня на камне не оставят они от прежней Соры, а затем сгинут сами.
  - Если еще с часок тут простоим, бьюсь об заклад, сгинем мы, - проворчал Бэнкси.
  - Ты здорово изменился с момента нашей встречи, Грин Коэл из Солнцеречья, - с улыбкой проговорил Артего и, взобравшись на Модо, добавил: - Говоришь как гардемиец и все чаще его напоминаешь.
  Юноша густо покраснел и не найдя что ответить промолчал.
  Оседлав скакунов, отряд неспешно двинулся на север. Они преодолели спуск с холма, после чего выехали на протоптанную дорогу, слева от которой тянулась полуразрушенная каменная стена, из-за которой выглядывали редкие деревья, а справа простиралось травяное поле. Притормозив рядом с указательным столбом, Грин прочитал вслух: - Городское кладбище Аколиса.
  Другая табличка, указывающая на север, гласила: 'Великий тракт'.
  - Мы на верном пути, - радостно сказала Льявалла.
  Не успели они обрадоваться, как ночной ветер донес до слуха отдаленные голоса.
  - Кто-то кричит! - встрепенулся Грин. - Слышите?!
  - Там! - воскликнул Бэнкси, указывая в сторону раскинувшейся за стеной рощи.
  - Слишком темно, - сказал Артего. - Ничего не видать.
  - Сто-о-йте!!! - раздался вдали до боли знакомый голос.
  - Вигль! - почти одновременно с Льяваллой воскликнул Грин.
  - Помоги-и-те!!!
  - А вот это уже не Вигль, - озадаченно пробормотал юноша. - Их там что, двое?!
  - Ждите меня здесь, - сказал эфал, спрыгивая на землю. В мгновение ока он перемахнул через забор и скрылся в темноте.
  - Стойте!!! - истошный вопль твемета прозвучал ближе.
  - Сюда!!! - послышался громкий бас Артего. - Я здесь!
  Через три минуты переклички голоса стихли, оставив защитников в напряженной тишине.
  Встревоженный Грин уже собрался отправиться на поиски эфала, как вдруг в темноте послышалась его грузная поступь, а следом появился и сам гигант в сопровождении незнакомого старика и Вигля. Заприметив испуганные лица, юноша почуял неладное.
  Пока Артего помогал перебираться седовласому старцу через стену, вдали послышался топот десятков ног.
  - Это веболги! - дрожащим голосом промолвил старик, как только его ноги коснулись земли. - Десятки, сотни веболгов. Мы в большой опасности!
  У старца было покрытое морщинами худощавое лицо, на котором росли белоснежные усы и небольшая борода. На высоком черепе в отличие от подбородка почти не осталось волос, лишь редкие седины обрамляли гладкую лысину. Кроме прочего, у него были узкие скулы, впалые щеки и прямой нос среднего размера. Усталые, слезящиеся глаза выглядели не просто большими, но и необычайно глубокими. В них угадывалась мудрость преклонных лет и еще нечто едва уловимое, сродни отцовской доброте.
  Одет старик был просто: в коричневую робу с капюшоном, подпоясанную веревкой и прохудившиеся кожаные сандалии на босу ногу.
  Переправив через стену Вигля, Артего перебрался сам и сразу же помог старику взобраться на Модо. Твемет не успел вымолвить и слова, как вмиг очутился на Веснушке прямо за спиной не очень довольного Бэнкси.
  Тем временем, из чащи показались клыкастые морды преследователей. Один из них сходу попытался перепрыгнуть через стену, но тотчас был пронзен арбалетным болтом гальмитла.
  Отряд дружно рванул с места, оставляя позади десятки рычащих и беснующихся веболгов. Не успели они отъехать на приличное расстояние, как вдруг на стене появился покрытый черным мехом жилистый исполин и прыгнул на ехавшую позади Льяваллу. К счастью лошадь эскритки уже разогналась, и его когти схватили лишь воздух.
  Постепенно переходя на галоп, Грин бросил взгляд за спину и чуть не свалился с лошади. Кошмарные создания преследовали по пятам, словно волки, скача на четырех лапах. Нескончаемым потоком через стену перемахивали новые и новые враги и тут же устремлялись вслед за беглецами. Веболги были вооружены своим излюбленным оружием - одноручными и тяжелыми двуручными секирами. Некоторые были облачены в кожаные доспехи, кое-кто даже носил короткие кольчуги с наплечниками, что к немалому удивлению юноши не мешало им набирать приличную скорость.
  - Не отстают! - прокричал Грин и что есть сил пришпорил коня. - Но! Быстрей, родная!
  Спустя четверть часа сотрясавший могучими копытами землю носогрот начал потихоньку отставать.
  - На Модо слишком много поклажи и два ездока! - прокричал Артего. - Долго ему не продержаться.
  Вереница скачущих позади веболгов растянулась на десятки метров вдаль. Некоторые из них начали выдыхаться и отставать, но были и те, кто с каждой секундой неминуемо приближался. Чуть не схвативший Льяваллу черный веболг через несколько минут поравнялся с носогротом и, улучив момент, прыгнул на эфала со старцем, желая свалить ездоков на землю. В тот же миг сверкнувшая в ночи Хельга оставила противника без кистей и половины головы. Извергающая фонтан крови безжизненная туша ударилась о бок носогрота, после чего с глухим стуком рухнула на землю, чуть не сбив скачущего следом веболга.
  - Подходи еще! - грозно прорычал великан, держа оружие наготове.
  Между тем, преследователи не торопились снова атаковать. Покрытый острыми шипами хвост Модо не позволял напасть со спины, а связываться с секирой эфала враг не торопился. Веболги будто потеряли интерес к носогроту и торопились нагнать продвинувшихся далеко вперед Бэнкси, Льяваллу и Грина. Поравнявшийся с носогротом веболг, как ни в чем не бывало, продолжал мчаться дальше.
  Свесившись с седла, Артего вновь взмахнул секирой, но на этот раз промахнулся. Осторожный враг ловко увернулся и ближе прижался к обочине.
  - Скачи что есть мочи, дедушка, - сказал эфал, вручая поводья сидящему перед ним старцу. - Передай остальным, чтобы шли вперед без оглядки. Сейчас я спрыгну на землю, а ты езжай дальше, только не забудь сбросить мою секиру. Хорошо?
  - Хорошо, господин великан, - просипел старец. - Благородный поступок, только вряд ли ваши друзья сочтут его разумным. Спасибо за все и удачи вам.
  Последние слова Артего не услышал, ибо спрыгнул с носогрота прямо на вырвавшегося вперед серого веболга. Хруст переламываемых костей врага на мгновение прервался звуком брякнувшей о землю Хельги. Откатившись от бездыханного тела, великан проворно вскочил на ноги и, схватив секиру, изо всех сил рубанул следующего веболга.
  Далеко за спиной послышался отчаянный крик Грина.
  - Не-е-ет!!!
  Не веря своим глазам, юноша с ужасом наблюдал, как в ночном полумраке тает могучая фигура отбивающегося от десятков противников великана. Эта печальная картина горечью своей и жалостью отозвалась в юношеском сердце, во стократ преумножив тягостные переживания. Грину стало невыносимо горько, и он заплакал. Сквозь собственные громкие всхлипы и рыдания, юный Коэл с трудом различил едва слышимое пение цветка. Печальная словно шелест ветра и протяжная как вой вьюги мелодия со временем принесла толику облегчения. Юноша обратил взор на друзей. Льявалла плакала. Лицо Бэнкси побледнело и осунулось, словно у истощенного хворью больного. Храня безмолвие, гальмитл устремил остекленевший взгляд вдаль навстречу ночному горизонту, где вот-вот должен был начаться долгожданный рассвет.
  
  Вскоре узкая дорога вывела путников на Великий тракт. Больше часа они мчались без отдыха, прежде чем начало светать. Когда солнце озарило простирающиеся вдаль зеленые поля, друзья позволили себе слегка замедлить ход.
  Бескрайние луга одна за другой сменяли деревеньки, мимо пролетали зеленые пастбища с фермами, посевные поля и мельницы. За невысокими рощами проглядывали покатые холмы, которые плавно перетекали в равнины, и затем вновь начиналось раздолье. Далеко на западе простирался дремучий лес, на востоке линию горизонта изредка нарушали людские здания проплывающих мимо городов и селений Южного Кейпшира.
  Встречающиеся по пути люди в ужасе шарахались от носогрота, а заприметив среди всадников эскритку - волшебницу, бросали подозрительные взгляды.
  Давно перевалило за полдень, а защитники продолжали гнать скакунов на север, стараясь как можно дальше отъехать от Аколиса. Утомительная скачка изматывала не только лошадей, но и людей. Тяжелее всего пришлось старцу, чье подорванное годами здоровье никак не годилось к подобным броскам.
  - Стойте! - взмолился он, обращаясь к скакавшему впереди Грину. - Я так больше не могу. Давайте передохнем.
  - Кажется, угроза миновала, - сказал юноша, подъехав ближе к носогроту. - Позади нас до самого горизонта ни одной живой души. Мы высадим вас в первом попавшемся людском поселении. Потерпите еще чуть-чуть.
  Спустя час защитники, как и обещали, остановились в деревне под названием 'Миридиль'.
  Защитники выглядели подавленными и практически не разговаривали.
  Отправив за водой Вигля, друзья разбили лагерь на окраине селения, откуда отлично просматривалась дорога. Местные жители, услышав об их прибытии, высыпали из домов на улицы, чтобы посмотреть на диковинных чужестранцев. Подойти ближе и заговорить желающих не нашлось, зато многие сочли увлекательным наблюдать за лагерем издалека. В конце концов, вместе с Виглем явился деревенский староста и, перекинувшись парой фраз с Бэнкси, великодушно разрешил 'нежданным гостям' ненадолго остановиться в деревне.
  - До сих пор не верится, что его рядом нет, - печально произнесла Льявалла, когда защитники остались наедине. - Будто часть меня пропала вместе с ним.
  Девушка посмотрела на Грина и с удивлением отметила, как сильно изменился его облик. Вместо молодого и беззаботного юноши рядом с ней сидел повзрослевший и уже многое переживший мужчина. Сейчас его суровый взгляд казался чернее тучи, усталая поза и понурый вид лишь усугубляли впечатление убитого горем человека.
  - Артего сделал все правильно, - попыталась утешить Льявалла. - Без его помощи мы бы не скрылись.
  - А мы? - угрюмо отозвался Грин. - Мы поступили правильно, оставив его там, сражаться в одиночку с веболгами? Эрду говорил, защитники своих не бросают, и что?! Не успели отъехать от города и тут же потеряли друга!
  - Перестань винить себя! - воскликнула Льявалла. - Он сам сделал выбор, твоей вины тут нет!
  - Неужели ты забыл, что Артего, как и все мы, дал клятву защищать тебя и цветок? - проговорил Бэнкси. - Будь гардемиец здесь сказал бы примерно то же, что и Льявалла. Видел, сколько их было? Ринься мы на выручку Артего, в сей же час сгинули бы вместе с ним. Будь любезен не забывай, что ты в ответе не только за себя. В этот раз мы сделали все правильно и самое главное выжили. Скажем за это спасибо нашему верному другу и боевому товарищу, который без раздумий пожертвовал жизнью не только ради нас, но и ради тех, кто боялся с ним заговорить, считая недалеким варваром из дальних земель.
  - Он был настоящим героем, - печально промолвил Грин.
  - И был им столько, сколько я его знаю, - произнесла Льявалла и, вытерев слезы, вдруг улыбнулась. - Никогда не забуду его рассказы про Хельгу. Жаль, что он так и не нашел ее.
  - Кто знает, может уже нашел? - тихо проговорил Бэнкси и отвернулся.
  Наступившее молчание нарушило деликатное покашливание седовласого старца.
  - Перед тем как спрыгнуть, он просил передать, чтобы вы шли вперед без оглядки, - проговорил он.
  - В суматохе мы совсем забыли представиться, - спохватился Грин. - Меня зовут Грин, это Льявалла и Бэнкси. Если вам не трудно, расскажите, что произошло на кладбище?
  - Искренне рад знакомству, - кивнув головой, промолвил старик, - и еще больше благодарен за спасение. По порядку значит. Зовут меня Густав Черрет. Тридцать с лишним лет я работаю смотрителем на кладбище Аколиса, но такое, признаться, вижу впервые! С тех пор как над городом эта окаянная штука появилась, ни словом сказать, ни пером описать, что теперь творится на моем кладбище!
  - Это, вы, про какую штуку толкуете? - перебил юноша. - Не про черный ли замок, что словно костьми окружен вьющимися шипами и нынче парит над Аколисом?
  - Про него, про него. Горемычная моя головушка! Сколько я за кладбищем ухаживал?! Полол, чистил, прибирал и все коту под хвост! Сначала ямы какие-то стали появляться то тут, то там, будто крот гигантский завелся и глубокие такие, что аж дна не видать!
  А еще, ты, поди подумай, жители нашей округи стали поговаривать, что по ночам вроде как мертвецы из могил начали вылезать! Это на моем-то кладбище! Последние годы я с наступлением сумерек стараюсь по могильникам не бродить, старость как-никак, но раньше почти каждую ночь делал по одному обходу и клянусь вам, ни разу никого не видал! А тут на днях зашел ко мне кум полечиться и рассказал кой чего. Дескать, кузина его ночью шла мимо кладбища и заприметила издалека странные фигуры. Без одежи, без волос покойники, да и только. Темно правда было, да и ей вдруг плохо стало, повезло, говорит, что сама ушла, а не осталась там лежать навеки вечные.
  Я кума выслушал и дай, думаю, проверю, правду ему кузина сказала или байки с три короба наплела? Заодно может, узнаю, кто ямы роет. Вот ночью и собрался дурья башка в обход по могильникам стариной тряхнуть. Поначалу все в порядке было. Кладбище вдоль и поперек исходил и уже домой собрался, как вдруг вижу, забор сломан. Я ближе подошел, чтобы осмотреть, так сказать, место преступления. Больно уж мне интересно стало, у кого сил хватило железные прутья поломать, что спички? Так вот пока я там ползал на карачках, да высматривал в темноте, что да как веболги, откуда ни возьмись появились. Сотня не меньше, шагают мимо кладбища, будто у себя дома. Я тихонечко в кусты отполз и затаился. Они бы так и прошли, не заметивши, кабы господин твемет не появись прямо у них на виду. Выскочил из темноты, шуму наделал да треску, чуть покойников не разбудил, да как назло рядом с кустами, где я прятался. Он мешок свой бросил да в рощу побежал, а я, недолго думая, за ним. Я так думаю, повезло нам неимоверно, в темноте такой мы веболгов с факелами хорошо видели, а они рассмотреть толком ничего не смогли, потому не сразу уразумели, что произошло и к счастью торопиться не стали. Мы сначала молча бежали, а потом как услышали, что веболги нагоняют на помощь звать стали. Вернее господин твемет первым начал звать, а я уж следом его поддержал. Кричали недолго, почти сразу в ответ раздался голос вашего друга великана. Я как его увидал, думал конец мой пришел, но сейчас-то понимаю, как неправ был и очень сожалею, что все так вышло. Дальше как дело было, вы знаете.
  Объясните-ка мне вот что, до сих пор не могу понять, зачем понадобилось веболгам по кладбищу рыскать, да ямы рыть?
  - Они их не рыли, - уверенно произнес Бэнкси.
  - Как не рыли?! - не поверил Густав. - Кто ж тогда?
  - Мы не знаем, - ответил Грин. - Только не похожи они ни на покойников, ни, тем более, на веболгов.
  - Вы что тоже их видели? - удивился старик.
  - Не только видели, но и убили несколько десятков, - сказал Грин. - Получается нападение на Аколис и беды на кладбище как-то связаны.
  - Может быть, безликие появились благодаря вражеской цитадели? - предположил Бэнкси.
  - Откуда вообще взялся этот замок?! - возмущенно воскликнул старец. - И какого рожна враги выбрали мое кладбище для своих гнусных делишек?!
  - Места боли и скорби дают силу темным существам, - сказала Льявалла.
  - Вот оно что! - задумчиво пробормотал Густав. - Стало быть, бежать мне теперь надобно, возвращаться назад опасно. Страшные дела нынче творятся, ох страшные!
  - То, что происходит сейчас - всего лишь начало, - сказал Бэнкси. - Совсем скоро эти земли наводнят порождения тьмы, самыми безобидными из которых будут гарры.
  - Чего им тут понадобилось?! - с удивлением произнес молчавший до сих пор Вигль. - Неужели снова близится война? И что делать нам? Бежать?
  - Бежать бесполезно, - покачал головой Грин. - Война действительно на пороге и, на сей раз затронет всех без исключения. Мы должны сражаться, все вместе и верить в лучшее.
  - Сдается мне, молодой человек, знаешь ты гораздо больше, чем говоришь, - хитро прищурился Густав Черрет. - С виду тебе не больше двадцати, а рассуждаешь и ведешь себя как умудренный годами муж. Такое редко встретишь, особенно в наше время.
  - У меня были отличные учителя, - сказал Грин.
  - Э нет. Я, знаете ли, давно эту землю топчу и в людях научился разбираться. Так преображает только борьба. Борьба и ответственность. Большинство она ломает, но те, кто никогда не сдается, обретают силу. У тебя, Грин Коэл, обманчивая внешность. Глаза печальны и пусты, а взгляд засушлив как сама пустыня, но за всем этим спокойствием кроется несгибаемый дух. У тебя простодушное лицо и доброе сердце, но воля - прочнее закаленной стали. Немногие способны это разглядеть, но ты уж мне поверь.
  - И что воля и дух помогут ему выжить? - язвительно усмехнулся Вигль. - Их на хлеб не намажешь, да и от веболгов ими вряд ли отобьешься. Деньги - вот сила! Будь у меня много денег, нанял бы войско, которое по одному моему приказу выгнало бы всех веболгов и гарров. Все проблемы, как говорится, от нищеты.
  - Сами по себе монеты безобидны, - вмешалась в разговор Льявалла. - Кусочки драгоценного металла бесспорно нужны, чтобы легче обмениваться товарами. Гораздо страшнее те, кто ими одержим. Охваченный жаждой власти и денег человек сам того не желая черствеет и постепенно тьма подчиняет его разум.
  - Какая глупость! - воскликнул твемет. - Все мы любим в первую очередь себя, но редко в этом признаемся. Уверяю вас, жажда получить от жизни как можно больше есть у всех без исключения, идти против нее - значит идти против себя!
  - Вот тут ты прав! - неожиданно согласилась Льявалла. - Бороться с собственными желаниями трудно и на первый взгляд глупо, но так думают только недальновидные люди. У самых низких пороков есть очень дурное свойство - они заразительны. Жадность, ненависть, зависть расползаются и плодятся по свету с быстротой лесного пожара, и однажды приходит день, когда мир больше не может вынести столько зла. Вот тогда начинается хаос войн, бедствий и разрухи. Того, кто жил неправедно и смеялся над добродетелями, постигнет жестокая кара. Причиненное зло всегда возвращается.
  - Я тебя умоляю, оглянись вокруг! - воскликнул Вигль. - Святоши если и остались, то где-то на задворках! Попрятались в глухих деревнях и селах. Сора давно в руках богачей, а деньги и жажда власти давно захватили умы ее жителей. Где же обещанная кара?!
  - Уже недалеко отсюда, - мрачно усмехнулся Бэнкси. - Мир вот-вот сгорит в черном пламени, а такие молодчики как ты все никак не уймутся.
  - О чем это ты? - презрительно сморщившись, буркнул твемет.
  - Веболги, безликие и летающий замок - не обычное нападение на Аколис, - проговорил Грин. - Не знаю, понял ты или нет, но когда речь шла о нашествии тьмы, мы говорили о делах вселенской важности, касающихся каждого жителя Соры. Несколько лет назад в глубинах горы Баракатраш проснулось древнее зло и сейчас с запада надвигается черное воинство исчадий хаоса и разрушения - угренов. Веболги пришли сюда по их зову.
  - Как скоро черное пламя доберется до нас? - спросил старец.
  - Неизвестно, - пожал плечами Грин. - Одно я знаю наверняка - последняя битва не за горами и лучше к ней основательно подготовиться.
  Спешно закончив обед, защитники попрощались с Густавом и начали собираться в дорогу. К всеобщему удивлению Вигль не пожелал расставаться с отрядом, и после долгих уговоров твемета пришлось взять с собой. Он чуть не на коленях умолял довезти его до границы с королевством зесмеров, откуда до его родного дома рукой подать. Немного посовещавшись, друзья решили, что отказывать в помощи будет неправильно, и уступили.
  - Зря, что ли Артего его спасал? - угрюмо проворчал гальмитл и на этом обсуждение завершилось.
  
  Глава 19. Цветущее ущелье.
  
  Оседлав скакунов, они съехали с обочины на Великий тракт и погрузились в просторные улочки деревни. Жители близлежащих домов провожали странную процессию любопытными взглядами, а кое-кто даже набрался смелости помахать им вслед.
  Бэнкси с Виглем теперь ехали на носогроте, а привязанная к жеребцу Грина Веснушка резво трусила следом.
  Вскоре Миридиль осталась позади. Перед путниками вновь простерся необъятный край лесов и полей южного Кейпшира. Больше трех часов они мчались без передышки, то и дело проверяя, нет ли погони.
  День постепенно близился к вечеру. Преодолев долгий подъем на взгорье, они остановились, чтобы перед наступлением сумерек еще раз окинуть взором окрестности.
  - Вижу погоню! - воскликнула Льявалла. - По тракту скачут сотни всадников!
  - Черные рыцари? - обеспокоенно спросил Грин.
  - Не знаю. Пока еще слишком далеко.
  - Попробуем оторваться, - проговорил юноша и пришпорил коня.
  Защитники рванули с места и, перейдя на галоп, помчались с пригорка. Спустя час их сомнения полностью развеялись. Отряд преследовали сотни черных рыцарей, встречи с которыми не так давно удалось избежать, укрывшись за древними стенами замка Лексиора. Вскоре враги тоже заметили защитников и, будто сорвавшись с цепи, погнали скакунов еще быстрее.
  Шли тревожные минуты погони. Несмотря на попытки оторваться враги неотвратимо приближались. Теперь издалека они стали походить на черную реку, струящуюся по тракту единым потоком обгоняющих друг друга всадников. Их длинные плащи развевались на ветру точно вороньи крылья, а массивные латы и острые копья наводили ужас.
  - Не отпускает! - прокричал Грин с грустной улыбкой, обращаясь к гальмитлу. - Тьма не отпускает!
  - Есть план! - прокричал в ответ Бэнкси. - Как только скроемся у рыцарей из виду, вы с Льяваллой съезжайте с тракта, а я отвлеку их на себя. Носогрота в сумерках они не потеряют, а ваше отсутствие, скорее всего не заметят. Постараюсь увести железяк как можно дальше.
  - Не пойдет. Они догонят и убьют тебя, - возразил Грин. - Лучше встретим их вместе.
  - Я им даром не сдался. Когда черные поймут, что кроме нас с Виглем никого впереди нет, оставят в покое. Зачем тратить время на гальмитла с твеметом, если главная цель уходит из-под носа? Зря не волнуйтесь, со мной все будет в порядке.
  - Ладно, - кивнул Грин. - Когда будем расходиться?
  - Впереди небольшая роща. Какая никакая, а маскировка не помешает.
  - Береги себя! - взволнованно прокричала Льявалла. - Слышишь?!
  Ответом эскритке была хитрая улыбка и неизвестный юному Коэлу жест. Вытянув вперед ладонь с широко растопыренными пальцами, Бэнкси затем приложил ее к сердцу.
  - Когда въедем в заросли, как можно быстрее скачите вперед! - прокричал гальмитл. - Найдите подходящее место и съезжайте.
  Через несколько минут отряд погрузился в рощу лиственных деревьев с толстыми стволами и высокими кронами. Отряд во главе с Льяваллой преодолел пару сотен метров, когда впереди замаячил поворот.
  - Вот оно! - раздался позади голос Бэнкси. - Как только свернете за угол, скачите без оглядки прямиком в чащу! Надеюсь, скоро увидимся!
  - До встречи, друг! - прокричал Грин. - Обязательно увидимся!
  Прибавив ходу, юноша и эскритка вырвались далеко вперед и, скрывшись за поворотом, сразу же направили лошадей вглубь лиственной гущи. В тот же миг со скоростью стрелы мимо них понеслись стволы, ветки и кусты. Лошади защитников умело обходили одно препятствие за другим, все дальше и дальше погружаясь в густые заросли. К моменту, когда черные рыцари достигли поворота, пара была так далеко, что рассмотреть их в сгущающихся сумерках стало невозможно.
  Роща оказалась поистине небольшой, поскольку всего через десять минут они выехали на вершину покатого взгорья, поросшего изумрудной травой с торчащими кое-где валунами. Друзьям хватило одного взгляда, чтобы понять, что на много километров перед ними простирается открытая местность.
  - На время нужно где-то укрыться, - сказал Грин. - Рано или поздно нас начнут искать, а тут мы как на ладони.
  - В нескольких километрах севернее есть нечто, похожее на сады, - посмотрев вдаль, сказала Льявалла. - За ними можно спрятаться.
  - Вроде темно уже, а ты видишь, словно днем! - удивился юноша. - Как тебе удается?!
  - У эскритов есть свои секреты, - загадочно улыбнулась Льявалла. - Зрение у нас не в пример лучше человеческого, а источник света можно найти вот здесь, - девушка прислонила ладонь к груди. - Когда-нибудь люди, как и мы, смогут видеть в темноте. Для этого нужно научиться беречь свет внутри себя и не создавать на его пути препятствий.
  Слова эскритки немало озадачили Грина, о чем он рассудительно предпочел умолчать.
  Друзья спустились по склону холма в поросшую редким кустарником низину, после чего продолжили путь в северном направлении. То, что издали Льявалла приняла за обычный сад, на деле оказалось целой виноградной плантацией. Ровные ряды кудрявых растений распростерлись на километры вдаль, а в центре лиственного моря возвышалась великолепная усадьба песочного цвета.
  Юноша и эскритка добрались до виноградников затемно. Отыскав среди гущи растений узенькую тропинку, они неторопливо двинулись вглубь, намереваясь объехать усадьбу с востока.
  - Еще одного товарища потеряли, - печально промолвила Льявалла.
  - Не надо так говорить, - возразил Грин. - Надеюсь, с Бэнкси все будет в порядке, и мы скоро свидимся. Не волнуйся. Угрены прекрасно знают, что цветок несу я, а потому не станут тратить на него время. Беспокойся лучше за нас. Нужно придумать, как выбраться из южного Кейпшира, не приближаясь к Великому тракту на расстояние прямой видимости.
  - Это невозможно, - покачала головой эскритка. - И если хоть раз ты заглядывал в карту, прекрасно знаешь, о чем я говорю. Назад путь закрыт, на востоке - тупик. У нас нет выбора, кроме как на свой страх и риск идти на запад прямо в лапы черных рыцарей. Бесспорно, мы также можем двинуться на север, но в этом случае очень скоро упремся в Серебряные горы, и тогда все равно придется сворачивать на запад к Великому тракту, а там земли зесмеров и, самое главное, мост через приток реки Нефриам, который зовется Медвежьим. Хотим мы того или нет, но пересечь его придется.
  - Его наверняка будут стеречь.
  - Будут, еще как, - согласилась Льявалла. - Нужно торопиться, пока враг не собрал крупные силы. Может статься, нам повезет пройти незаметно или, на худой конец, прорваться с боем.
  - Жаль, Эрду нет рядом, - сказал Грин. - Он бы наверняка что-нибудь придумал.
  - Пока я с тобой, все будет хорошо, - проговорила Льявалла. - Завтра решим, что делать дальше. Утро вечера мудренее, к тому же будет время подумать.
  Через полчаса поля виноградников закончилось. Защитники выехали на усеянную невысокой травой равнину и, остановившись в тени виноградных лоз, устроились на ночлег. Перед тем как заснуть Грин долго смотрел на звезды, а затем негромко проговорил:
  - Там в Аколисе, в какой-то момент я подумал, что ты можешь умереть.
  - Конечно, могу, - улыбнувшись, отозвалась Льявалла. - Все могут и об этом иногда полезно себе напоминать.
  - Чего же тут полезного? - удивился Грин. - Забивать голову лишними страхами.
  - Очень многие живут и рассуждают так, будто бессмертны, - сказала эскритка. - От этого страдают сами и заставляют страдать окружающих. Близость смерти напоминает, что действительно важно. Если завтра мир перестанет существовать, как ты проведешь последний день? Побежишь тратить деньги по торговым рядам? Может быть, захочешь наблюдать парад в свою честь и слушать хвалебные речи светских подлиз? Очень сомневаюсь. Я думаю, ты, как любой нормальный человек или эскрит захочешь провести его рядом с родными людьми, с теми, кого ты любишь, потому что любовь - самая важная вещь на свете. Она важнее даже смерти - слабее, но важнее.
  На этих словах ночной разговор между юношей и эскриткой закончился, и впервые с момента отъезда из Аколиса им наконец-то удалось поспать.
  Окутанная сонной тишиной округа не успела освободиться от власти темноты, когда тревожное пение алинтара разбудило Грина. Юноша разлепил глаза и с неохотой приподнялся. Его сильно клонило в сон и, если бы не мелодия цветка, он непременно заснул бы снова. Затуманенным взором он отыскал мирно посапывающую невдалеке эскритку и, зевнув во весь рот, медленно поднялся на ноги. Долго будить Льяваллу не пришлось, девушка открыла глаза, как только Грин подошел чуть ближе. Разложив поверх плаща скудный завтрак, состоящий из копченой куры с хлебом и воды, друзья наспех перекусили и затем двинулись в путь.
  - Скачем на северо-запад, - сказал Грин. - Вплоть до переправы будем следовать параллельно тракту, а когда достигнем западной окраины Серебряных гор, попытаемся на месте разведать обстановку.
  - Хорошо, - кивнула Льявалла. - Надеюсь, угреновы гончие до сих пор ищут нас по округе, а не бросились сломя голову напрямик к реке.
  Утопающая в садах усадьба медленно отдалялась, провожая путников тихими перешептываниями цветущей листвы. Длительное время они скакали по девственно чистому полю, где на много километров вокруг не росло ни куста, ни деревца. Изредка равнины сменялись покатыми холмами и неглубокими ложбинами, которые пусть и чуть-чуть разбавляли царившее окрест однообразие. Несчетные звезды и алая громадина Старда над головой придавали уходящей ночи дух волшебства, вызывая трепет перед бескрайностью мироздания.
  Через два часа защитники верхами пересекли узенькую речушку и, устроив на побережье короткую остановку, позволили лошадям вдоволь напиться.
  В преддверии нового дня, небо расцвело яркими ванильными облаками, которые затем окрасились в пугающе багровые тона. С рассветом на горизонте появились окутанные синей дымкой очертания Серебряных гор, за которыми постепенно садился поблекший диск Старда. Величественное в своей первозданной красоте зрелище отвлекло Грина от тревожных мыслей. С упоением летя навстречу северным ветрам, он наслаждался каждым дуновением, каждым вздохом утренней прохлады, что заполняла тело живительной свежестью. В нескольких метрах слева, сотрясая могучими копытами землю, скакала лошадь Льяваллы. Белая как жемчуг кобылица, нареченная Нивьен, безудержным ураганом мчалась вперед, унося свою хозяйку навстречу удаляющемуся горизонту.
  Наблюдая за девушкой, Грин видел на ее красивом лице решительность и бесстрашие. Суров был пронзительный взгляд эскритки, ибо потеря близких друзей не прошла бесследно. Юноша читал на ее лице гнев сродни разрушительному шторму, в котором волны смятения и ненависти накатывали друг на друга, но, несмотря на это, Льявалла все равно оставалась прекрасной как теплая осень. Черные как смоль волосы вздымались на ветру яростными сполохами, резко выделяясь на фоне реющих белоснежных одеяний. На загорелой коже ярче обычного играли золотистые блики, создавая вокруг причудливую ауру, сотканную из тысяч звездных песчинок.
  С каждым часом горы приближались. Защитники смутно представляли, как далеко пролегает Великий тракт, поэтому прокладывали путь по наитию, ориентируясь на западную оконечность горной гряды, за которой раскинулось широкое ущелье.
  К середине дня они преодолели больше половины расстояния, а уже через три часа достигли подножия покрытой зеленью горы.
  - Смотри как тут красиво, - нарушила молчание Льявалла.
  Неровные склоны предгорья местами покрывали цветы ярких раскрасок и частые заросли деревьев. Спрятавшись в их тени, защитники устроили короткий привал, после чего направили лошадей на запад. Ехали неспешно, стараясь избегать открытых мест, изредка останавливались, чтобы обозреть округу. Вздымающаяся покатыми и не очень буграми местность была труднопроходима, приходилось следить, чтобы лошади не переломали себе ноги.
  Через час путники достигли конца горной гряды и, свернув на север, углубились в рощу невысоких деревьев.
  - Я думал, тракт со всех сторон обступают горы, да так, что особо и не развернешься, - проговорил сбитый с толку Грин. - А тут вон сколько места!
  - Выходит - не обступают, - отозвалась Льявалла. - В любом случае, нам это на руку. Может статься, сумеем добраться до переправы, не покидая зарослей.
  Чем дальше они продвигались вглубь предгорий, тем круче и опасней становились склоны. В конце концов, им пришлось спешиться и продолжить путь пешком. Преодолев долгий подъем, они выбрались на поросшую горным шалфеем прогалину. На северо-западе среди круч, равнин и чащоб плавной серебряной жилой протянулась река Нефриам. Над ней едва различимой жердочкой раскинулся каменный мост, построенный в незапамятные времена людьми северного Кейпшира, возжелавшими проложить сухопутный путь в южные пределы.
  - По тракту мчатся всадники! - воскликнула Льявалла. - Прямо к переправе! Целое войско!
  - Все-таки опередили нас, - покачал головой Грин. - Что будем делать?
  - Идти вперед! - отрезала эскритка. - Другого пути нет.
  Оставляя позади подъемы и спуски, друзья торопливо шагали сквозь густую чащу. Спустя три часа, когда до реки оставалось не больше двух километров, взгорье по которому они продвигались, неожиданно закончилось крутым обрывом, отрезав защитникам путь на север.
  - Придется спускаться в ущелье к тракту, - помрачнев, сказал Грин. - Прямо в лапы к врагам. Это слишком опасно, так что я пойду один. Не хочу чтобы...
  - Грин Коэл! - сурово оборвала эскритка. - Еще одно слово, и я сама расправлюсь с тобой без помощи угреновых ищеек! Никак тебе горным воздухом всю головушку продуло, раз она совсем соображать перестала! По-твоему я прошла такую дорогу, чтобы в конце трусливо наблюдать из кустов, как ты в одиночку пытаешься удрать от черных?!
  - Прости, Льявалла, - смущенно произнес Грин. - Я совсем другое имел в виду. Не хотел, чтобы ты..., - юноша замешкался, подбирая слова, но затем вдруг просто поднял глаза и грустно улыбнулся.
  - Пострадала из-за тебя, как остальные, - догадалась Льявалла, ее голос смягчился. - В том, что произошло, твоей вины нет. Все будет хорошо.
  Эскритка медленно приблизилась к юноше и взяла за руку. От тонкой ладони исходили волны нежности и тепла. Прикосновение Льяваллы показалось Грину настолько приятным, что он успокоился и нашел силы улыбнуться.
  - Если останешься один, скачи навстречу судьбе, - проговорила девушка, - не сворачивай и не оглядывайся. Помни, темные никогда не оставят тебя в покое и неизменно будут следовать по пятам. Опережай их, научись сжигать за собой мосты и прощать зло, только свободный человек сможет победить угренов. Следуй этим правилам и однажды наступит день, когда ты проснешься и поймешь, что вера твоя стала сильнее и больше нечего бояться и не от кого бежать, кроме себя.
  - Поскорее бы этот день наступил, - улыбнулся Грин, проверяя на месте ли цветок, - а то каждый новый день приносит лишь неприятности и все становится только хуже. Не знаю как ты, а я чувствую себя как муха под стаканом.
  - Ты устал бежать, - промолвила эскритка, с тревогой всматриваясь в посеревшее лицо юноши. - Многие люди на твоем месте давно бы сдались, но ты держишься молодцом. Я знаю, как тебе хочется вернуться домой к родным и близким, чтобы все было как прежде, но сейчас надо потерпеть. Останавливаться и впадать в уныние нельзя.
  Льявалла взяла поводья Нивьен и, сделав несколько шагов вниз, обернулась.
  - Последний рывок, и мы выберемся из этой ловушки.
  Друзья начали осторожно спускаться к подножью взгорья, увлекая за собой лошадей. Вскоре между коричневых стволов показались уходящие в низину покатые склоны. В этом месте заросли служившие Грину и Льявалле надежным прикрытием заканчивались. Прячась за деревьями и кустарниками, они сошли чуть ниже к опушке, после чего обратили взоры в сторону тракта.
  Не более чем в трех сотнях метров от них посреди ущелья в самом разгаре кипела кровавая бойня. С изумлением и смятением взирали защитники, как на усеянной трупами земле сошлись в яростной схватке зесмеры верхом на сумеречных львах и черные рыцари. Всадники с ожесточением кололи друг друга длинными копьями, рубили мечами, обрушивали сокрушающие удары молотами, кистенями и кирками. Вывалившись из седла, многие тут же погибали под тяжестью копыт или вражеских копий, но были и те, кто продолжал биться на земле. В пылу сражения, обезумевшие от ужаса, кони вставали на дыбы, стараясь отогнать от себя закованных в броню приземистых львов, которые устрашали врагов грозным рыком и взмахами когтистых лап.
  Всадников зесмеров было не меньше тысячи, черных рыцарей вдвое меньше, но выглядели они куда внушительней. Наездники на сумеречных львах уступали не только в росте и телосложении, но и в броне: кольчуги и открытые шлемы с гребнями не шли ни в какое сравнение с заколдованными латами противников. Численный перевес позволял зесмерским воинам наседать на вражеские фланги, мешая рыцарям завладеть ситуацией. Постоянная угроза попасть в окружение не давала им свободно маневрировать и перейти в наступление.
  Несмотря на первые успехи зесмеров, разрыв в количестве бойцов неотвратимо сокращался. Каждую секунду та и другая сторона несла потери, но зесмеры умирали чаще. Бой на глазах защитников разворачивался столь стремительно, что казалось будто волны нахлестывают друг на друга унося жизни, оказавшихся на гребнях всадников.
  Грин впервые видел столько сражающихся солдат сразу и, хотя они с Льяваллой находились далеко от места битвы, лязг железа, крики и звериные голоса доносились до их слуха также отчетливо, как и громкие стенания раненых, от которых леденела кровь в жилах, и бросало в дрожь. Это поражающее воображение зрелище было совсем не похоже на живописные картины битв, которые представлял Грин, читая рыцарские романы или играя дома в солдатиков. В диком хаосе все смешалось в безобразную массу из копошащихся ратников, скакунов и железа. Внезапно Грину вспомнились безликие исчадия, напавшие на отряд в подземелье.
  Тем временем, со стороны зесмеров отделилась группа всадников и, разогнавшись, нанесла таранный удар в правый фланг ощетинившихся копьями рыцарей. Возглавлял отряд зесмер, чей ездовой лев был не в пример крупнее остальных, а доспехи и оружие богаче. В этот раз отчаянная атака не разбилась о черные щиты как прежде, в рядах латников образовалась небольшая брешь, в которую тут же устремились их враги.
  - Скорей! - воскликнул Грин, вскакивая с места и увлекая за собой эскритку. - Сейчас или никогда!
  Выбежав на опушку, защитники спешно оседлали лошадей и, помчались галопом в сторону реки. Когда, съехав в низину, они достигли Великого тракта, до Медвежьего моста оставалось не больше километра. В лицо хлестал переменчивый северный ветер, по сторонам проносились зеленые предгорья Серебряных гор, мост с каждой минутой становился ближе. Стали видны расположенные по бокам от въезда каменные изваяния медведей, которые поднялись на задние лапы и угрожающе воздели передние. Гигантские по размерам скульптуры на постаментах изображали духа лесов - Войдберра, который издревле считался символом Кейпшира.
  Мост был сложен из больших каменных блоков, что обычно использовались при строительстве замков и крепостей. Длина достигала полукилометра, но ширина оставляла желать лучшего - в ряд могли проехать всего четыре всадника, что не мешало в лихие годы переправлять с одного берега на другой целые армии.
  С волнением вглядываясь вдаль, Грин заметил одиноко стоящего коня без седока и привязи. Внезапно его отвлек тревожный оклик Льяваллы. Округлившиеся от ужаса глаза девушки красноречивее слов сообщали, что впереди опасность. Он не успел открыть рот, как увидел все сам. На каменном бортике при въезде на мост, словно неподвижная статуя сидел горбун в черном балахоне. Опираясь на изогнутый посох, он терпеливо поджидал защитников, не поворачивая в их сторону головы и как будто ничего не замечая.
  Похолодевший от страха юноша замешкался, затравленно озираясь по сторонам в поисках выхода. Его лошадь замедлила ход, перейдя с галопа на шаг, а сам он обернулся, чтобы посмотреть назад. По тракту следом за ними скакали тринадцать черных рыцарей.
  - Не останавливайся!!! - прокричала Льявалла. - Клянусь светом Салары, мы примем бой!!!
  Услышав решительный тон эскритки, юноша сбросил оцепенение и быстрее прежнего погнал скакуна навстречу могущественному врагу.
  Когда до переправы оставалось не больше сотни метров, горбатая фигура неторопливо поднялась на ноги и, сделав несколько шагов, остановилась между скульптурами медведей, преградив путь к спасению.
  Вытащив на скаку оружие, защитники приблизились к колдуну, чье окутанное мантией туловище испускало ауру мертвенного мрака.
  - Прочь с дороги! - властно приказала Льявалла, и посох в ее руке зарделся желтыми сполохами. - Тебе нечего здесь делать, колдун!
  В ответ раздался леденящий кровь громогласный хохот, накатывающий со всех сторон низким эхом и многократно им преумноженный. Казалось, из недр преисподней вырвалась жестокая ничем не обузданная сила, подавляя на пути любое желание сопротивляться.
  Грин почувствовал, как ослабевают скованные ужасом руки и ноги, но вместо того, чтобы обратить на это внимание выпрямил спину и поскакал прямо на горбуна.
  - Стой!!! Назад!!! - закричала Льявалла вслед удаляющемуся юноше.
  Дикий смех внезапно прекратился, оставив после себя шум в ушах.
  - Неужели ты еще не понял?! - низким голосом произнес горбун. - Сейчас я навсегда закончу твои муки. Давай сюда цветок и умрешь без страданий!
  - Назовись! - храбро воскликнул Грин, воздев моргенштерн. - Хочу знать, кто осмелился напасть на мой дом?!
  Не дождавшись ответа, он поравнялся с горбуном и сходу нанес размашистый удар булавой, целясь в голову. Оружие рассекло черную дымку, так и не наткнувшись на препятствие. Там, где только что стоял горбун, разрастался сгусток черного марева. Почувствовав неладное, юноша натянул поводья и, развернув лошадь, застыл в изумлении. Вокруг не было ни единой живой души, исчезла Льявалла, горбун и черные всадники. Мир вокруг начал блекнуть, пока не сделался пепельно-серым. Оставшаяся после колдуна мгла разрасталась с невероятной скоростью с каждой секундой, захватывая окружающее простанство.
  - Льявалла!!! - закричал Грин и помчался обратно.
  Путь назад преграждала пелена тумана, но он не остановился. Миновав незримую черту, он перестал видеть что-либо вокруг кроме темно-серой субстанции, напоминающей очень густой дым. Первый вздох отравленного воздуха отозвался в горле жгучим першением. Грин зашелся тяжелым кашлем и с ужасом ощутил нехватку воздуха. Грудь налилась тяжестью, вытягивая из тела остатки сил. Безуспешно пытаясь вдохнуть хотя бы глоток воздуха, юноша забился в предсмертной агонии. Моргенштерн выскользнул из ладони, громко звякнув о каменную мостовую. Обмякнув в седле, он погружался в темную пучину забвенья. Перед глазами поплыли картины из далекого прошлого, о которых он вспоминал, когда становилось грустно.
  Среди сменяющих друг друга видений выделялось одно, которое он никак не мог вспомнить. Боясь упустить тонкую нить, Грин потянулся к нему мыслями и вскоре окружающий мир грез начал меняться, погружая разум в события давно минувших дней.
  За накрытым столом, поверх которого стояла тарелкой с нетронутой едой, понуро свесив голову, сидел мальчик. Со стороны ребенок казался болезненным: исхудалое лицо было прозрачно бледным, словно на него никогда не попадали лучи солнца, под глазами нависали темно-синие мешки, придавая выражению лица изнуренный вид. Больше всего Грина поразил безжизненный взгляд, которым мальчик смотрел сквозь него. В нем было столько потерянности и усталости, что сердце юноши болезненно сжалось.
  - Почему ты не ешь? - спросил Грин.
  - Я не хочу, - негромко ответил мальчик.
  Его каменное выражение лица осталось беспристрастным, лишь в потухших глазах читалось не выразимое словами страдание.
  - Отпусти меня.
  Происходящее вокруг виделось Грину нечетким и расплывчатым, будто бы в глубинах темных вод. С трудом рассмотрев комнату, он вдруг понял, что находится в столовой собственного дома и горько заплакал. Сквозь слезы и собственные стенания юноша нашел силы еще раз взглянуть на мальчика. Губы сами прошептали 'прощай', и в тот же миг видение Флоуотера сменилось черной мглой. Не обращая внимания на сполохи скверны, мальчик улыбнулся и помахал рукой, как будто на прощание. За его спиной, разгоняя мрак, вспыхнуло благодатное свечение, из которого явилась прекрасная дева в белых одеяниях. Она ласково погладила парнишку по голове, затем возложила на плечи светящиеся длани. За спиной девушки раскрылись ослепительно белые крылья, чей широкий размах без остатка разогнал чадящую призрачными клубами тьму. Сведя их пред собой, она бережно укрыла мальчика. Округу озарила яркая вспышка, заполнив слепящим светом окрестности.
  - Скачи вперед! - далеким эхом донесся до Грина знакомый голос Льяваллы.
  Юноша очнулся, лежа на мосту, с одной ногой в стремени. Заметив, что хозяин пошевелился, лошадь издала тихое ржание и затрясла гривой.
  Окружающий мир играл привычными красками, от черного тумана не осталось и следа. Впрочем, пропал не только туман. С замиранием сердца Грин искал взглядом Льяваллу, но девушки нигде не было. Вместе с ней исчез и кошмарный горбун, а от черных рыцарей осталась лишь груда доспехов. Рядом с мостом прогуливалась по каменистому берегу белоснежная Нивьен. Чуть поодаль от нее паслись уцелевшие кони врага.
  Подобрав с земли оброненный Грозолом, Грин спустился к лошади и, привязав к седлу Веснушки, ласково потрепал по холке.
  - Ну что? Где твоя хозяйка? - смахнув рукавом слезу, сказал он и печально улыбнулся. - Скачи за нами, что есть мочи и не вздумай отставать. Мы теперь пуще прежнего должны держаться вместе. Такие вот дела.
  
  По каменному мосту навстречу вечернему бризу мчался одинокий всадник. В безоблачных высях над ним простиралась яркая синева, озаряя путь сквозь речные просторы тусклым сиянием зашедшего солнца. Бурливые воды Нефриама встречали странника хмурыми волнами, в которых угадывалась поступь грядущих перемен.
  Сора встречала осень.
  Грин Коэл, волею судеб ставший защитником последнего алинтара, скакал на север, где на вечернем небосводе зажглась первая и самая яркая звезда.
  Он бежал от горя и печали, не оборачиваясь назад, и словно заклинание повторял про себя несколько строк:
  
  Хранимы вещею судьбой,
  На острие как прежде
  Осилят те последний бой,
  Кто выбрал путь надежды.
  
  
  
  Конец.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"