- Джеймс Фрейзер, индейский агент, - сказала я, прикрыв один глаз, будто бы прочла это с экрана. - Звучит как название телешоу про Дикий Запад.
Джейми замер с полуспущенными чулками на ногах и с опаской смерил меня взглядом.
- Правда? Это хорошо?
- Поскольку герои телешоу, как правило, не умирают - да.
- Тогда я за, - сказал он, изучая только что снятый чулок. Он подозрительно его понюхал, потер большим пальцем тоненькую заплату на пятке, покачал головой и метко забросил его в корзину для грязного белья. - Мне придется петь?
- Петь?.. ох,- сказала я, припоминая, что в последний раз, когда я пыталась объяснить Джейми, как устроено телевидение, описание мое было большей частью посвящено "Шоу Эда Салливана" (1). - Нет, не думаю. И проделывать акробатические трюки на трапеции тоже.
- Что ж, это успокаивает. Я, знаешь ли, уже не так молод, как раньше, - он встал и со стоном потянулся. Дом строился с восьмифутовыми потолками, чтобы вместить Джейми, но его кулаки все равно коснулись сосновых балок. - Христос, это был долгий день!
- К счастью, он уже почти закончился, - сказала я и, в свою очередь, принюхалась к лифу платья, которое только что сняла. Оно сильно, хотя довольно приятно, пахло лошадьми и дымом. Проветрю его немного, решила я, и погляжу, выдержит ли оно еще какое-то время без стирки. - Я не справилась бы с трапецией, даже когда была молода.
- Я бы приплатил, чтобы поглядеть на твои попытки, - сказал он, ухмыляясь.
- А что значит "индейский агент"? - поинтересовалась я. - Макдональд выглядел так, словно этим предложением оказывает тебе немыслимую услугу.
Он пожал плечами и расстегнул пряжку на килте.
- Не сомневаюсь, он так и думает, - Джейми на пробу встряхнул свою одёжку, и пол под нею покрылся порядочным слоем пыли и конского волоса. Он подошел к окну, открыл ставни и, высунув килт наружу, потряс его сильнее.
- Так бы оно и было, - слабо донеслось до меня из ночной темноты. Затем Джейми повернулся, и голос его стал громче. - Не будь этой твоей войны.
- Моей?! - возмущенно переспросила я. - Ты говоришь так, будто я предлагаю нам развязать ее самостоятельно.
Он раздраженно махнул рукой.
- Ты знаешь, что я имею в виду. А индейский агент, сассенах, это он самый и есть. Тот малый, который ведет переговоры с местными индейцами, дарит им подарки, уговаривает - в надежде, что они соблаговолят поддержать интересы Короны, какими бы те ни оказались.
- О? А какой такой Южный департамент упоминал Макдональд? - я невольно глянула в сторону закрытой двери нашей комнаты, но приглушенный храп по ту сторону холла свидетельствовал, что наш гость уже пребывает в объятиях Морфея.
- Ммфм. В колониях всеми делами, которые имеют отношение к индейцам, занимаются Южный и Северный департаменты. Южным департаментом руководит Джон Стюарт, он из Инвернесса. Повернись, я помогу.
Я благодарно развернулась к нему спиной. С ловкостью, порожденной многолетним опытом, он расшнуровал мой корсет в считанные секунды. Я глубоко вздохнула, когда тот, наконец, освободил меня и упал. Джейми приподнял на мне нижнюю рубашку и принялся массировать ребра в тех местах, где косточки вдавили влажную ткань мне в кожу.
- Спасибо, - я блаженно вздохнула и прислонилась к нему. - И Макдональд думает, что, раз этот Стюарт из Инвернесса, ему присуща естественная склонность нанимать на работу других горцев?
- Это зависит от того, встречал ли Стюарт когда-нибудь людей вроде меня, - сухо сказал Джейми. - Но - да, Макдональд так думает, - он с рассеянной нежностью поцеловал меня в макушку, убрал руки и принялся развязывать ленту, которой были стянуты его волосы.
- Сядь, - сказала я, перешагивая через упавший корсет. - Я помогу.
Он сел на табурет в одной рубашке, закрыл глаза и на время расслабился, пока я расплетала ему волосы. Он носил их связанными в тугую косу, удобную для верховой езды, последние три дня кряду. Я запустила пальцы в их теплую огненную массу, вызволенную из косы, и свободные волны ее расплескались корицей, золотом и серебром в свете очага, когда я подушечками пальцев нежно потерла кожу его головы.
- Ты сказал - подарки. Эти подарки предоставляет Корона?
Насколько я успела заметить, Корона имела дурную привычку удостаивать состоятельных людей "чести", которая требовала от них крупных вложений их собственных финансов.
- Теоретически, - он сладко зевнул, и его широкие плечи тяжело и умиротворенно опустились, когда я взяла свою расческу и занялась приведением его волос в порядок. - Ох, как хорошо. Вот почему Макдональд считает это услугой: появляется возможность наладить торговлю.
- Вдобавок к поистине замечательным перспективам для коррупции. Да, понимаю.
Несколько минут я работала, затем спросила:
- Ты согласишься?
- Я не знаю. Мне нужно немного подумать. Ты упоминала Дикий Запад - и Брианна тоже говорила об этой штуке, когда рассказывала мне про коровьих пастухов...
- Ковбоев.
Он отмахнулся от моего уточнения.
- ...и индейцев. Это ведь правда? То, что она говорит об индейцах?
- Если она говорит, что их будут массово истреблять в ближайшие лет сто - тогда да, она права, - я погладила его волосы, села на кровать к нему лицом и принялась расчесывать свои. - Это тебя беспокоит?
Он немного сдвинул брови, задумавшись, затем рассеянно поскреб грудь в том месте, где из широкого ворота рубашки выглядывали золотисто-рыжие курчавые волоски.
- Нет, - медленно произнес он. - Не совсем. О, не то чтобы я собирался убивать их собственными руками. Но... оно ведь приближается, не так ли? Время, когда я должен буду ступать очень осторожно, если хочу пройти меж двух огней.
- Боюсь, что да, - сказала я и почувствовала неприятное напряжение между лопатками. Я понимала, что он имеет в виду - и понимала слишком хорошо. Линии огня еще не были проведены четко, но их уже начали намечать. Стать индейским агентом Короны означало оказаться лоялистом, и это было хорошо - сейчас, пока движение сопротивления являло собой не более чем кучку радикалов да редкие очаги недовольства. Но очень, очень опасно, по мере того как мы все ближе подбирались к моменту, когда недовольные захватят власть, и будет провозглашена независимость.
Зная окончательный результат, Джейми не собирался ждать слишком долго, чтобы присоединиться к повстанцам - но сделать это слишком рано означало рисковать арестом за измену. Не лучшая перспектива для человека, который и без того был помилованным предателем.
- Конечно, - неуверенно начала я, - если бы ты все же стал индейским агентом, то, наверное, мог бы убедить некоторые племена поддержать американскую сторону - или сохранить нейтралитет, по меньшей мере.
- Я бы мог, - согласился он с определенной долей мрачности в голосе. - Но даже если забыть о таких вещах, как, скажем, честь - разве этим я их не приговорю? Как ты думаешь, произойдет ли с ними, в конце концов, то же самое, если победят англичане?
- Они не победят, - резковато сообщила я.
Джейми остро взглянул на меня.
- Я верю тебе, - сказал он не менее резко. - И у меня на это есть причина, ведь так?
Я кивнула, поджав губы. Мне не хотелось говорить о минувшем восстании. Как не хотелось и обсуждать грядущую революцию, но тут выбор у меня был невелик.
- Я не знаю, - сказала я и сделала глубокий вдох. - Никто не может сказать, ведь этого не произошло, но чисто теоретически... Да, я думаю, вполне возможно, индейцам было бы лучше при британском правлении, - я улыбнулась ему с легким сожалением. - Хочешь - верь, хочешь - нет, но Британской империи обычно удавалось - или я должна сказать "будет удаваться"? - управлять своими колониями, не истребляя коренных жителей полностью.
- Не считая шотландских горцев, - сказал он ужасно сухо. - Что ж, я верю твоему слову, сассенах.
Он встал, взъерошил волосы рукой, и я заметила тоненькую прожилку белой кожи, мелькнувшую среди них, - след от пули.
- Ты должен поговорить об этом с Роджером, - сказала я. - Он знает гораздо больше меня.
Он кивнул, но не ответил, спрятавшись за неясной гримасой.
- Кстати, о Роджере, - сказала я. - Как ты думаешь, куда они с Бри могли пойти?
- К Макгиллавреям, я полагаю, - ответил он с удивлением. - Забрать малыша Джема.
- Откуда ты знаешь? - спросила я, удивленная не меньше его.
- Когда за порогом бродит зло, мужчине хочется, чтобы его семья была в безопасности, у него под присмотром, понимаешь? - Джейми поднял бровь, глядя на меня, потянулся и достал с платяного шкафа свой меч. Он наполовину вынул лезвие из ножен, затем вложил обратно, но не до конца, и аккуратно вернул их на место, повернув рукоять так, чтобы можно было легко до нее дотянуться.
Он принес с собой наверх заряженный пистолет, который теперь лежал на умывальнике у окна. Винтовка и охотничье ружье тоже были заряжены и висели на своих крючках над очагом внизу. И наконец коротким насмешливым жестом Джейми вытащил из ножен на поясе дирк и ловко сунул его под подушку.
- Иногда я забываю, - задумчиво проговорила я, наблюдая за ним. Дирк лежал под подушкой нашего свадебного ложа - и с тех пор побывал во многих наших постелях.
- Правда? - он улыбнулся в ответ. Кривовато, но все-таки улыбнулся.
- А ты - нет? Никогда?
Он покачал головой, все еще улыбаясь, хотя и немного печально.
- Иногда мне хотелось бы забыть.
Наш разговор был прерван шипением и фырканьем по ту сторону холла, за которым тут же последовал треск постельного белья, неистовые проклятия и резкий тяжелый удар, словно что-то - вероятнее всего, туфля - ударилось об стену.
- Проклятый кот! - проревел майор Макдональд. Я сидела, зажимая рот ладонью, пока вибрация половиц под босыми ногами не утихла, завершившись грохотом двери майора, которая распахнулась и сразу же захлопнулась вновь с громких "бах!".
На мгновение Джейми тоже застыл. Потом очень тихо подошел к нашей двери и беззвучно ее приоткрыл. Адсо, с высокомерно изогнутым в форме вопросительного знака хвостом, прошествовал в комнату. Величественно нас игнорируя, он пересек ее, легко вскочил на умывальник и уселся в тазу, где задрал заднюю лапу и принялся спокойно вылизывать собственные яички.
- Я видел одного мужчину в Париже, который тоже так мог, - сообщил Джейми, с интересом наблюдая за представлением.
- Неужели существуют люди, готовые платить, чтобы посмотреть на такое? - я не допускала мысли, что кто-нибудь станет участвовать в подобного рода публичной демонстрации просто забавы ради. Не в Париже, во всяком случае.
- Э-э, ну, платили не совсем ему. Скорее, его спутнице - она была не менее гибкой, - Джейми оскалился, и глаза его блеснули синевой в сиянии свечи. - Все равно что наблюдать, как спариваются черви, м?
- Как увлекательно, - пробормотала я, поглядывая на умывальник. Сидящий в нем Адсо теперь занимался еще более непристойным делом. - Тебе повезло, что майор спит без оружия, кот. Он сунул бы тебя в горшок да потушил, как зайца.
- О, сомневаюсь. Наш Дональд, скорее всего, спит с ножом - но ему хорошо известно, откуда ветер дует. Вот если бы ты не собиралась кормить его завтраком, тут бы он твоего кота и проткнул.
Я поглядела в сторону двери. Звуки перемещаемого матраса и невнятные проклятия по ту сторону холла утихли, майор с привычной легкостью профессионального солдата уже был на полпути в мир грёз.
- Полагаю, нет. Ты был прав, когда говорил, что он будет искать себе теплое местечко при новом губернаторе. Это и есть реальная причина его стремления к твоим политическим успехам, я полагаю?
Джейми кивнул, но явно потерял интерес к обсуждению махинаций Макдональда.
- Так я был прав, говоришь? Значит, с тебя неустойка, сассенах.
Я прочла в его взгляде намек на зарождающийся план, который, я надеялась, был не слишком сильно вдохновлен воспоминаниями о червеобразных парижанах.
- О? - я взглянула на него с опаской. - И, эм, какая именно?..
- Я еще недостаточно проработал детали, но думаю, что, быть может, тебе бы следовало лечь на кровать для начала.
Такой зачин показался мне весьма благоразумным. Я сгребла подушки в кучу в изголовье кровати - замешкавшись, чтобы убрать оттуда дирк - и полезла наверх. Однако затем остановилась снова и вместо этого нагнулась подкрутить кроватный ключ, затянув веревки, которые поддерживали матрас, настолько сильно, что кровать заскрипела, а сами они зазвенели от натяжения.
- Очень благоразумно, сассенах, - сказал Джейми за моей спиной, посмеиваясь.
- Опыт, - сообщила я ему и взобралась на перетянутую кровать на четвереньках. - После ночи с тобой я нередко просыпаюсь с матрасом, обернутым у меня вокруг ушей, и задницей не более чем в дюйме от земли.
- О, надеюсь, в конечном итоге твоя задница окажется чуть выше, - заверил он меня.
- Ого, ты хочешь позволить мне быть сверху? - я испытывала смешанные чувства по этому поводу. Я зверски устала, и, как бы мне ни нравилось оказываться на Джейми верхом, я более десяти часов провела в аналогичной позе на проклятой лошади, и мышцы моих бедер, необходимые для обоих этих занятий, сводило спазмами.
- Возможно, чуть позже, - сказал он, сузив глаза в раздумьях. - Ляг на спину, сассенах, и задери-ка свою рубашку. Потом раздвинь для меня свои ножки, как порядочная девушка - нет, чуток пошире, м? - он принялся с нарочитой неторопливостью стягивать с себя рубашку.
Я вздохнула и чуть сместила ягодицы в поисках положения, в котором их не свело бы судорогой, если придется сохранять его достаточно долго.
- Если ты задумал то, что ты, кажется, задумал - ты пожалеешь об этом. Я даже не помылась как следует, - укоризненно сказала я. - Я безнадежно грязная и пахну как лошадь.
Совершенно голый, он поднял свою руку и оценивающе принюхался.
- О? Что ж, и я тоже. Но это неважно; я люблю лошадей.
Он игнорировал любые предлоги для отсрочки, но остановился, чтобы проверить собственную готовность, и оглядел меня с одобрением.
- Да, прекрасно. А теперь, если ты просто закинешь свои ручки за голову и ухватишься за кровать...
- Ты этого не сделаешь! - выпалила я. Потом понизила голос, невольно взглянув в сторону двери. - Не с Макдональдом за стеной!
- О, еще как сделаю, - заверил он меня, - и дьявол с этим Макдональдом и с дюжиной других таких же.
Однако он замер, задумчиво изучая меня, и спустя мгновение вздохнул и покачал головой.
- Нет, - сказал он тихо. - Не этой ночью. Ты все еще думаешь об этом бедном голландском ублюдке и его семье, так?
- Да. А ты нет?
Он со вздохом уселся на кровать рядом со мной.
- Я очень старался не думать, - прямо сказал он. - Но новым мертвецам не лежится спокойно в могилах, не так ли?
Я положила ладонь ему на руку, чувствуя облегчение оттого, что он испытывает то же, что и я. Ночной воздух казался беспокойным от присутствия призраков, и я ощутила щемящую тоску, которой веяло от заброшенного сада, от ряда могил, сквозь все события и суету вечера.
В такую ночь следовало надежно запереться в доме, с жарким огнем в очаге и людьми рядом. Дом шевелился, ставни поскрипывали на ветру.
- Я хочу тебя, Клэр, - тихо сказал Джейми. - Ты нужна мне... если ты согласна.
"А что же те люди - провели ли они ночь перед смертью вот так?" - подумалось мне. В мире и уюте, в собственных стенах, муж и жена, перешептываясь, лежа рядом в своей постели, не имея представления о том, что готовит им будущее. Я вспомнила ее длинные белые бедра, когда ветер пробежал по ней, и на миг мне открылись мелкие кудряшки между ними и выступ под нимбом каштановых волос - бледный, как резной мрамор, запечатанный посередине, словно передо мной была статуя девственницы.
- И ты мне нужен, - сказала я так же тихо. - Иди сюда.
Он наклонился поближе, ловко вытащил шнурок из горловины моей рубашки, и выношенный лён пополз с моих плеч. Я попыталась подхватить ткань, но он словил мою руку и опустил ее. Одним пальцем он сдвинул рубашку ниже, затем потушил свечу и в темноте, пахнущей воском, медом и лошадиным потом, поцеловал мой лоб, глаза, углы моих скул, мои губы и подбородок - и продолжал, медленно, мягкими губами - до самых сводов моих стоп.
Затем он поднялся и надолго припал к моей груди, а я провела рукой вверх по его спине и накрыла ею его ягодицы, нагие и уязвимые в темноте.
Потом мы лежали, уютно свернувшись клубком, как черви, в комнате, освещенной лишь слабым мерцанием притушенного очага. Я устала настолько, что могла чувствовать, как тело моё утопает в матрасе, и не желала ничего, кроме как погружаться глубже, глубже и глубже в гостеприимную темноту забвения.
- Сассенах?
- Эм?
Мгновение он колебался, потом его рука нашла мою и обвилась вокруг нее.
- Ты бы не стала делать того, что сделала она?
- Кто?
- Она. Голландка.
Захваченная врасплох на самой границе сна, я была сбита с толку и запуталась так, что даже образ мертвой женщины, завернутой в собственный фартук, казался мне нереальным. Он тревожил меня не более, чем случайные обломки реальности, которые мой мозг выбрасывал за борт в тщетных попытках удержаться на плаву, пока я погружалась в глубины сновидений.
- Не стала - что? Падать в огонь? Я постараюсь, - уверила я его, зевая. - Спокойной ночи.
- Нет. Проснись, - он легонько потряс меня за руку. - Говори со мной, сассенах.
- Мгм, - с огромным усилием я оттолкнула от себя манящие руки Морфея и перекатилась на бок, лицом к Джейми. - Мм. Говорить с тобой. Про...?
- ... голландку, - повторил он терпеливо. - Если бы меня убили, ты бы не стала убивать всю свою семью, нет?
- Что? - я потерла свободной рукой лицо, пытаясь извлечь из его слов хоть какой-то смысл посреди дрейфующих обрывков сна. - Чью всю?.. Ох. Ты думаешь, она сделала это намеренно? Отравила их?
- Я думаю, что это возможно.
Его слова были не более чем шепотом, но они вернули меня в полное сознание. Мгновение я лежала молча, потом потянулась, желая убедиться, что он действительно был здесь.
Он был - большущий и надежный; гладкая плоть его бедра под моей рукой жила и дарила тепло.
- С тем же успехом это мог быть несчастный случай, - сказала я, понизив голос. - Ты не можешь знать наверняка.
- Нет, - признал он. - Но я не могу выбросить это из головы.
Он беспокойно перевернулся на спину.
- Эти люди пришли, - тихо сказал он балкам над своей головой. - Он сражался с ними, но они убили его там, на его собственном пороге. И когда она увидела своего мужа мертвым, я думаю, она сказала тем людям, что должна накормить малышей, прежде чем... И потом она положила мухоморы в рагу и накормила им детей и свою мать. Она забрала с собой двоих мужчин, но я думаю, как раз это вышло случайно. Она просто хотела пойти за ним. Не хотела оставлять его там одного.
Мне хотелось сказать ему, что он слишком драматично интерпретирует увиденное. Но я не могла с уверенностью утверждать, что он был неправ. Слушая, как он описывает то, что видел в своих мыслях, я видела это тоже - и чересчур ясно.
- Ты не знаешь, - наконец сказала я мягко. - Ты не можешь знать.
Если только не найдешь остальных людей, подумала я внезапно, и не спросишь у них. Однако этого я не сказала.
Оба мы некоторое время молчали. Я знала, что мысли так и не отпустили его, но зыбучие пески сна вновь потянули меня вниз, цепкие и соблазнительные.
- Что, если я не смогу защитить тебя от беды? - наконец прошептал он. Его голова вдруг шевельнулась на подушке, поворачиваясь ко мне. - Тебя и всех остальных? Я буду стараться изо всех своих сил, сассенах, и я не прочь умереть, делая это, но что, если я умру слишком рано - и не справлюсь?
Что я могла на это ответить?
- Ты справишься, - прошептала я ему. Он вздохнул и опустил голову, так, что его лоб уперся в мой. Я могла чувствовать запах яиц и виски в его теплом дыхании.
- Я постараюсь, - сказал он и прижал свои мягкие губы к моим в знак признательности и поддержки.
Я положила голову на изгиб его плеча, обвила ладонью его руку и вдохнула запах кожи, пахнущей дымом и солью, словно его прокоптили над огнем.
- Ты пахнешь, как копченый окорок, - пробормотала я, и он с низким смешком втиснул руку между моих бедер - туда, где ей и полагалось быть.
Тогда я наконец расслабилась и позволила тяжелым пескам сна поглотить меня. И, может быть, он сказал это, когда я провалилась в темноту, а может, оно мне только приснилось.
- Если я умру, - прошептал он в темноте, - не ходи за мной. Ты будешь нужна детям. Останься ради них. Я могу подождать.
Прим. пер.:
(1)
американское телешоу 40-70-х гг., в котором выступали известные певцы и артисты