В полуподвальном помещении жилого дома, в дворницкой, в каморке под лестницей, жили Швабра и Метла.
Жили дружно, пока не пришла осень.
В один из дождливых осенних дней, вернувшись, как обычно, с уличной работы дворник, поставил в каморку под лестницей мокрую и не вполне чистую метлу, вплотную к швабре.
Нужно добавить, что Швабра была достаточно молодой, с гладкой ручкой, густой светлой щёткой, никогда не работала на грязной улице, исключительно в тёплой и сравнительно чистой дворницкой. Метла же наоборот только на панели и работала. Она уже не была молодой. Её пучок прутьев, привязанных к ручке, изрядно поистрепался, ручка протёрлась чуть ли не до дыр и была прожжённой во многих местах. - Курящий дворник, во время работы гасил свои окурки прямо об неё.
Когда дворник вышел из каморки, швабра, стараясь быть учтивой, сказала Метле:
- Извините, вы не могли бы подвинуться. Вы намокли на улице под дождём, на ваших прутьях листья и грязь, возможно, вы не видите, но вы мочите и пачкаете мою щётку.
- Знаешь что подруга, пока ты тут стояла без дела, я на улице работала, тебе нужно, ты и двигайся.
Так говорить было очень нагло со стороны Метлы. И хотя Швабра всегда считала себя девушкой порядочной, сдержаться она не смогла.
- Ах так, тогда получай сука!- закричала она и что есть силы, оттолкнула метлу в сторону.
Метла не смогла удержаться на месте.
Упала.
Закатилась в тёмный угол...и встать уже не смогла.
А чуть позже в каморку вернулся дворник.
Оказывается, он вовсе не закончил работу на улице в этот день. Осенью там работы было много. В это время года, можно было работать сутками, а переделать всё не было никакой возможности.
Дворник работать любил.
Жил он один и ему, кроме как работать, делать было абсолютно нечего.
В дворницкую он вернулся немного согреться и надо отдать ему должное, согрелся, как следует. Теперь наш дворник был прилично пьян.
Своей огромной ручищей он схватил Швабру, первое, что попалось ему под руку, и вышел из каморки.
В первый момент Швабра ничего не поняла. Она подумала, что человек решил сделать уборку в дворницкой. Но когда дворник вместе с ней вышел на улицу, до неё, стал доходить весь ужас происходящего.
- Перепутал,- шептала она. - Меня с этой Метлой перепутал. И ведь не объяснишь, не образумишь, он очень пьян, ничего не соображает, да и говорим мы на разных языках.
Дворник же, пройдя метров триста, оказался на участке, который, по его мнению, требовал уборки от листьев. Он и правда ничего не соображал, и ему было абсолютно всё равно, что в его руках была не Метла, а Швабра.
Он мёл и мёл свой тротуар, не глядя по сторонам, не считаясь со временем, не жалея себя, не жалея, тем более и Швабру.
Ей же с непривычки было очень больно.
Асфальтовое покрытие оказалось твёрдым, мокрым и грязным. И с каждым новым взмахом руки дворника, она чувствовала, как стачивается её красивая щётка, пачкается, перестаёт быть светлой, покрывается грязью.
А он всё мёл и мёл и без остановки курил, и гасил свои окурки прямо о ручку Швабры.
В какой-то момент она не выдержала. И хотя прекрасно понимала, что это бесполезно и люди не могут слышать голоса вещей - закричала:
- Хватит, остановитесь, перестаньте мучить меня, мне очень больно!!!
Но она ошибалась.
Дворник очень долго работал в своей профессии, к тому же, это был очень пьяный дворник - он услышал.
Остановился, зло посмотрел своими осоловевшими глазами на предмет, который посмел повысить на него голос и ответил:
- Молчи Швабра, когда мужик работает!
Она удивилась, но решила возразить:
- Но вам же для работы здесь требуется Метла!
- Теперь ты Метла! - грубо оборвал её он, снова закурил и продолжил мести свою улицу.