Аннотация: История про мальчика, который "заигрался", но всё закончилось хорошо.
Приключение геймера.
(путешествие в компьютерную игру.)
- Коля, выключай свою жужжалку и ложись спать!
- Сейчас, мам.
- Коля, уже двенадцатый час!
- Сейчас, мам...
Двенадцатый час! Подумаешь! Детское время, а он, Николай, давно не ребёнок. Ему уже четырнадцать лет, диск же с игрой надо завтра вернуть.
- Николай! Немедленно спать!
- Сейчас, мам...
Классная стратежка! Он только что высадится на неосвоенной планете, построил дом и теперь должен пробить шахту. Вперёд, цивилизация! Смерть кровожадным монстрам!
- Коля, ты ложишься?! - Голос исходит из спальни. Мама уже легла или ложится. Значит, лучше промолчать.
- Имей ввиду: завтра встаёшь сам! Я поднимать тебя с боем не буду!
Вот и всё. Больше мама его не побеспокоит. Так, курсор на экране показывает залежи самоцветов. Значит, шахту роем здесь! Не получается. Почему? Не хватает рабочих. Надо привлекать людей со стороны, увеличивая зарплату. Досадно: денег на счету почти не осталось. Надо...
Экран мигнул, смяв картинку. Голубая вспышка беззвучно и оглушающе накрыла мальчика, то ли втягивая, то ли вышвыривая его в запредельное.
* * * * *
Коля открыл глаза. Перед глазами было жёлто и зелено. Последнее, впрочем, объяснялось просто: он лежал ничком в пожухлой траве. Сверху немилосердно припекало солнце. Трава? Жаркое солнце? В январе! Мальчик сел, осмотрелся, не понимая: где и, главное, как именно он очутился. Сидел он на склоне неровного, поросшего пожухлой травой, холма. Вершина холма была совсем рыжей, подножие же яростно зеленело. Вокруг простиралась то ли степь, то ли огромный луг с разбросанными в низинах перелесками и грядой рыжих холмов, похожих на тот, на склоне которого очутился мальчик. Николай встал. Солнце немилосердно палило. Пожалуй, стоило бы поискать тень. Но где же он?
Мальчик сделал несколько шагов вниз по склону, споткнулся о притаившийся в траве камень, резко отпрыгнул, стремясь сохранить равновесие. Жгучее солнце подгоняло его.
У подножия склона трава полностью скрыла камни. Жёсткие, длинные стебли с длинными же узкими листочками оплетали ноги при каждом шаге. Стаи липкой мошкары потревоженные путником, поднимались из травы, лезли в глаза, норовили сесть на лицо, на руки. Легче идти стало, когда мальчик добрался до деревьев. Сам лес выглядел ещё менее проходимым, нежели равнина. Плотный подлесок не позволил бы человеку и шагу сделать в лесу, но на границе между деревьями и травой, как раз в тени, тянулась широкая, хорошо протоптанная тропа. Почти дорога. Такая находка обрадовала Колю. Во-первых, идти в тени и по натоптанной земле легче, чем ломиться через дикие заросли. А, во-вторых, как знал мальчик из школьного учебника ОБЖ, любая дорога где-то начинается и где-то заканчивается. Наконец-то у него появился шанс выйти к людям...
Коля подумал о людях и увидел монстра. По тропинке, в тени, навстречу ему бежало двухметровое, рогатое, панцирное чудовище на четырёх суставчатых лапах. Ещё две лапы монстра поддерживали пристроенную на шипастой спине, сразу за рогами, ношу. Головы у чудовища не было, только под панцирем, между рогами поблёскивали два выпуклых, округлых глаза.
Мальчик от неожиданности шарахнулся с дорожки в траву, и, одновременно, монстр метнулся ему наперерез. Уже в страхе, Коля бросился в сторону леса, налетев на плотные, непролазные кусты. Монстр тоже дёрнулся к кустам, но замер на половине движения:
- Извините, пожалуйста, вы не могли бы дать мне пройти? - прозвучало у мальчика внутри головы. - Я очень тороплюсь.
- Ты кто? - Крикнул Коля, лихорадочно высматривая лаз в плотно переплетённых ветках. Лаза нигде не было. Из под панциря у монстра, как раз между огромными рогами, вытянулась мягкая, похожая на улиточью, голова. Круглые глаза на стебельках мигнули голыми веками:
- Я - Ику. Я очень тороплюсь домой. У меня сегодня ещё очень, очень много дел. А ты - Человек? Но откуда ты здесь?
- Я заблудился, - мигающие глаза монстра почему-то сразу разогнали страх мальчика.
- Это плохо, - согласился Ику, - и идёте вы не правильно. Людей там нет.
- А где они?
- Далеко, - вытянув шею, Ику с сомнением оглядел собеседника. - Сегодня, за день вы не дойдёте, а ночью в травах небезопасно.
- А в лесу?
- И в лесу небезопасно. Даже на дороге небезопасно, если человек такой маленький и один.
Слово "маленький" обидело Колю. Он даже хотел огрызнуться, но вовремя догадался, что для двухметрового Ику он действительно мал. Монстр же продолжал размышлять вслух:
- Вы бы могли переночевать в наших жилищах, но и это для вас далеко, засветло вы туда не дойдёте. Пожалуй, будет лучше, если я вас довезу. Людей я, правда, никогда не возил, но не бросать же вас здесь между деревьями и травами, - монстр подогнул лапы, лёг на землю. - Залезайте ко мне на спину, только не слишком медлите. Я очень и очень тороплюсь.
Теперь говорящее полу насекомое, полу улитка напоминало плоскую, шипастую черепаху. Коля, цепляясь за шипы, взобрался на него.
- Садитесь перед рогами, - подбадривал его новый знакомый. - Спиной обопритесь о тюк. Не бойтесь, сухой земляной клей легко отчистить.
Следуя советам, мальчик сел, опёрся спиной о пыльную ношу, а ногами - о два маленьких рога. Ику следил за ним своими подвижными, улиточьими глазами на стебельках, спросил:
- Удобно?
- Удобно.
- Тогда я попробую подняться. Ты тяжёлый, - пожаловался он, с усилием разгибая суставчатые ноги. - Ничего, я справлюсь.
Кривые когти на передних лапах подхватили мешок, поправляя его, а из отверстий под крючьями, как руки из рукавов, высунулись влажные лапки с шестью щупальце подобными, мягкими пальцами. Пальцы тоже вцепились в ношу. - А теперь, побежали.
Езда на жуке оказалась тем ещё удовольствием. Жесткий панцирь под Колей дёргался и подпрыгивал, мешок за спиной елозил и пачкал одежду серой пылью. Когда же шестилапый скакун вдруг, резко остановился, - мальчик едва не слетел с него. "В седле" его удержали пальцы монстра, вцепившиеся в одежду.
- Что случилось, Ику?! - крикнул Коля.
- Саламандры, - слово отдалось дрожащим шёпотом. - Они перерыли дорогу. Наверно, под ней была жила.
Мальчик приподнялся, вглядываясь в препятствие. Тропу пересекала широкая, клиновидная щель. На дне щели копошились страшные, чёрно-коричневые, блестящие, суставчатые многоножки. Каждая длиной не меньше полуметра.
- Я не перепрыгну, - пожаловался Ику. - Надо обходить ров по траве. Вам придётся слезть, - он осторожно лёг перед провалом, давая наезднику возможность спуститься.
- А они на нас не нападут? - спросил Коля, с опаской наблюдая за деловито вгрызающимися в землю многоножками.
- Нет, - успокоил его монстр. - Саламандры никогда и ни на кого не нападают.
- А зачем они дорогу перерыли?
- Они камни ищут.
- Зачем?
- Они их едят.
- Камни?
- Да, саламандры едят камни. В поисках особенно вкусных камней они готовы перерыть и раскрошить всё.
- Странно, у нас нет таких зверей.
- У вас есть другие, которые будут странными для меня.
- А почему они "саламандры"? - продолжал любопытствовать мальчик.
- Так их назвал Человек, - ответил Ику. - Если саламандру ударить или схватить, - она жжётся. Может даже обжечь насмерть. Поэтому, саламандр никто не трогает.
Ику повернулся и уже трусил вдоль прогрызенной саламандрами канавы. Мальчик последовал за ним:
- А почему вы их не убьёте?
- Кого? - не понял вопроса Ику.
- Саламандр.
- Зачем?
- Но они опасные?
- Они совсем не опасны, если их не трогать, - возразил мальчику Ику.
- Но они испортили дорогу!
- Ну и что? - не понимал собеседника Ику. - Разве ветер не засыпает дорогу песком? Разве вода её не размывает? Но ты же не убиваешь ветер и воду.
- Ветер и воду не убьёшь, - Коля почувствовал смущение.
- Да? - от удивления, Ику даже остановился. - А если бы ты мог убить ветер и воду, разве ты стал убивать их?
- Нет, наверно...
- Вот видишь! - обрадовался Ику. - Ветер и воду не убивают. Но зачем тогда убивать глупых саламандр, которые ни на кого не нападают и просто хотят есть?
- Но они разрыли дорогу! Как теперь ходить?
- Когда саламандры выгрызут все камни, - пустился в объяснения Ику, - они сами уйдут. Тогда Ику придут и засыплют канаву. Саламандры не виноваты в том, что хотят есть.
- А если они съедят твой дом? - не сдавался мальчик.
- Они не станут есть мой дом.
- Почему? - Даже чувствуя свою неправоту, мальчик не хотел уступать, но у его собеседника был ответ на всё:
- Мой дом промазан земляным клеем. Этот клей противен для саламандр. И потом, от этих насекомых тоже есть польза.
- Какая?
- Сам увидишь.
- А где живут саламандры?
- В земле. В холмах у них большое гнездо с припасами и личинками. Там живёт их царица. Саламандры дружные насекомые.
- А они, действительно, ни на кого не нападают?
- Ни на кого. Мы все для них несъедобные...
Чёрно-коричневая тварь выглянула из канавы, пошевелила короткими, жёсткими, густыми щетинками на голове, словно прислушивалась, и, вдруг, поспешно скрылась обратно. Ику засмеялся:
- Ей не нравится. От нас пахнет земляным клеем. Саламандр от него тошнит. Здесь расщелина поуже. Вы сможете перепрыгнуть?
- Можешь звать меня "Каспер" - сказал вдруг Коля.
- Хорошо, - согласился Ику. - Я - Токей. Правда, я слышал, что у тебя другое имя.
- Ты читаешь мысли! Я понял это, - гордо отозвался Коля. - Мои друзья зовут меня Каспером. Скажи, "Ику" означает то же, что и "Человек"?
- Да, вы - люди, мы - ику. Я рад, что ты, Каспер, считаешь Ику друзьями.
- Да, ладно, - отмахнулся мальчик смущённо. Они уже шли по противоположной стороне канавы к дороге.
- Забирайся, - лёг на землю Токей. - Сегодня я, наверно, так ничего и не успею.
Похоже, что сегодня обстоятельства, и в самом деле, сложились для Токея крайне неудачно. Через пятнадцать минут бега, он, споткнувшись обо что-то, шлёпнулся плашмя на дорогу, едва-едва удержав у себя на загривке мальчика. Голова его на мягкой шее при этом, резко выскочила, почти выстрелила из-под панциря, как пружина:
- Шонка! Что за глупые шутки?!
- Т-с-с-с! - из кустов осторожно выдвинулась такая же улиточья голова с глазами на стебельках. - Там Зубастые!
- Где? - испуганно втянул голову под панцирь, Токей.
- Там, дальше, двое. Прячьтесь скорее. А это кто?
- Это Каспер. Он заблудился в траве, - ответил соплеменнику Токей, ползком соскальзывая в скрытый кустами овраг у дороги. Что же мне теперь делать?
- Я шёл сменить Чоки на грядках, свернул с дороги, чтобы наловить грибов, и увидел Зубастых. Они ждут кого-то. Я знал, что ты пошёл за клеем и решил тебя предупредить.
- Что же делать?
- Спрячем клей здесь, а завтра - заберём. Налегке и в зарослях они тебя не догонят.
- А кто это "Зубастые"? - вмешался Коля, больше обиженные невниманием к его персоне, нежели заинтересованный непонятной беседой.
- Ты не знаешь "зубастых"? - удивился Шонка. - Они же с людьми живут!
- Я не знаю, - ответил раздраженно мальчик, слезая с панциря.
- Всю жизнь бы их не знать, - с досадой буркнул Токей. Он снял с загривка свою ношу и теперь высматривал в отвесной стене овражка место, чтобы её укрыть. Вот он высмотрел на откосе нависающий куст с подмытыми корнями, вытянулся во весь свой немалый рост, дотянулся до корней, раздвинул их, приоткрыв естественную пещерку:
- Шонка, помоги.
Второй Ику подхватил тюк, поднял, аккуратно пристроив в нише:
- Если они ждут клей, то теперь могут сидеть на дороге хоть до утра, - подвёл итог Токей.
- Да хоть трое суток напролёт, - поддержал соплеменника Шонка. - А когда им надоест ждать, мы придём и заберём клей. Пойдёмте лучше за грибами. Корзину я на том краю оврага оставил.
* * * * *
Местные грибы, по виду, напоминали земную картошку: светло жёлтые, округлые, чуть приплюснутые, неправильной формы. Они довольно ловко прятались между корнями, травой и ветками, забивались под камни и даже пытались закапываться в землю. Пойманные грибы, неуклюже изворачивались, пытаясь освободиться и уползти. И корзина для них полагалась не простая, а глубокая, почти в Колин рост, с плетёной крышкой. Чтоб отловленные грибы не выползли из неё и не разбежались.
Сперва, Коля с опаской смотрел за непривычной для него и от того странной охотой. Ику предложили ему посторожить корзину, сами же с увлечением ползали среди кустов, отлавливая "грибы". Коля согласился, но когда очередной "гриб", увернувшись от щупальцев Шонки, попытался проскочить мимо неподвижно стоящего мальчика, Коля не удержался. Он быстро схватил шустро ползущую картофелину, и тут же, поспешно бросил её в корзину. На ощупь "гриб" оказался тоже непривычным: немного шершавым и гибко - упругим, как резина. Потом мальчик схватил ещё один беглый гриб, потом ещё. Скоро он так увлёкся сбором, что оставил корзину. Теперь Коля с азартом выискивал и вытаскивал резиновые картофелины из-под корней, камней, из травы, из ямок в почве. Зажатые пальцами, "грибы" сварливо поскрипывали и вяло шевелились, но вывернуться у мальчика из пальцев не сумел ни один. Небольшой, по равнению с рогатыми Ику рост, тоже давал человеку преимущество в погоне за лесной добычей. Корзина быстро наполнялась.
Когда под крышку уже нельзя было впихнуть ни одного гриба, Токей взял мальчика за руку, чуть сжал ему пальцы. Коля ответил тем же.
- Очень ловкая рука, - сказал ику с одобрением, чуть ни с завистью. - Лучше щупалец.
- Пальцы у Каспера короче наших, - согласился с ним Шонка, - и потому сильнее. Но они тоже мягкие.
- Тебе повезло, Каспер, - вздохнул Токей, выпуская пальцы мальчика. - Твоя рука и мягкая, и жёсткая сразу. Не то, что моя, - его щупальца скрутились в шесть клубочков. - Я бы очень хотел такую руку.
- Я видел руку человека, - задумчиво сказал Шонка. - Она показалась мне тогда грубой и уродливой. Теперь я понимаю, что был не прав.
- Ты видел ленивую руку, - успокоил его Токей. - Ленивая рука всегда уродлива. Да и наши руки не так плохи. Если сделать чехлы, вроде суставчатого панциря...
- Надо подумать, - согласился с ним Шонка, - но не сейчас. Спасибо Касперу, у нас полная корзина грибов. Сегодня все полакомятся досыта. Нам же следует поторопиться. Я должен помочь Чоки и сменить его на грядках.
- Да, да, - согласился Токей с соплеменником, - надо поторопиться. Чоки ждёт. Ты, Шонка, бери корзину, а Каспер пусть забирается на меня. Мы быстро добежим.
И опять скачки на жуке. Теперь не по дороге, а по буеракам.
- Странные у вас грибы! - Возбуждённо кричал Коля. - Почему они бегают?
- Они так расселяются! - кричал в ответ Токей. - А у вас нет грибов?!
- Есть, но они растут на месте!
- А как они селятся на новые места?
- Спорами! Это семена вроде пыли. Их ветер разносит!
- У нас спорами расселяются травы! А грибы у нас тоже растут на месте, на грядках, пока не созреют! Недозрелые грибы легко собирать!
- А почему вы не собираете их вовремя?
- На грибные грядки нас теперь не пускают!
- Кто?!
От резкого рывка в сторону, мальчик чуть не грохнулся наземь. Хорошо, Токей, извернувшись в прыжке, подхватил седока, перенеся его на одной лапе и прикрыв собой, от обрушившегося на его спину ящера. Визг врага означал, что манёвр ику произвёл удачно. Покалечившись о шипастый панцирь, нападающий, кубарем покатился по земле. Разевая зубастую пасть, он яростно подвывал от боли и стискивал передними лапами проколотую босую ступню. Ику развернулся, готовый встретить нападение следующего врага.
Это был такой же двуногий ящер полутора метров росту, весь покрытый гибкой, жёсткой чешуёй. Он угрожающе хрипел, но напрыгивать не торопился, понимая, что противник его тоже кое-что стоит. Токей прижал обеими передними лапами мальчика и, втянув голову под панцирь так, что только глаза поблёскивали из-под колючей скорлупы, напряжённо поводил перед собой передними рогами и пятился. Но не назад, а как бы вбок.
Ящер угрожающе хрипел и наступал. Он старался притиснуть противника поближе к поверженному собрату, но Токей был настороже. Он перемещался сложными зигзагами, всячески уклоняясь от прямого боя, преследуя при этом какую-то свою цель. По мере его перемещения редел подлесок, исчезал лес. Ящер ярился, то вытягиваясь и раскачиваясь на задних лапах, то приседая и почти опускаясь на четвереньки, хрипел, завывал и вдруг, со всего маху, сиганул через приникшего к земле Ику, желая, очевидно, загнать его обратно в лес. Манёвр смелый, но, увы, запоздалый. Во-первых, Токей мигом развернул ему навстречу свои устрашающие рога, а во-вторых, с открытого пространства, в серую спину ящера буквально выстрелили какие-то зелёные то ли хлысты, то ли лианы. Из пасти монстра вырвался неподобающий столь грозному чудовищу писк. Прыжок же, который он совершил, спасаясь от сыплющихся на его спину ударов, вдвое превосходил предыдущий. Ику с мальчиком тут же развернулся навстречу врагу, и Коля увидел, как на серой спине ящера, прямо на глазах, наливаются багровой краснотой свежие, перекрещивающиеся рубцы. Воспользовавшись моментом, Ику в одно мгновение оказался на опушке. Зелёные плети тут же яростно обрушились на его спину. Но шипастый панцирь, защищал своего обладателя гораздо надёжнее тонкой чешуи ящера. Рога Токея грозно целились в сторону возможного нападения. Впрочем, ящер и не думал нападать. Попискивая и повизгивая при каждом движении, он спешно удалялся с поля боя. Движения его при этом были какие-то судорожно - ломанные, дёргающиеся.
Зелёные плети не переставая хлестали панцирь, оплетали шипы, дёргали за них. Неподвижный Токей терпел и это. Раскинув две верхние пары лап он защищал от жгучих лиан свою голову, глаза и мальчика.
Вдруг всё прекратилось. Коля выглянул из-под лап Токея и увидел, что к ним на помощь бегут два ику: Шонка и ещё один. Шонка размахивал блестящей металлической тяпкой на длинной, деревянной ручке, а второй ику сразу двумя тяпками. Жгучие, зелёные плети оказались усами незнакомых Коле растений с огромными листьями и столь же огромными, жёлтыми цветами. Сейчас, словно испугавшись грозных тяпок в лапах ику, растения спешно прятали свои длинные усы. Листья их, ярко - зелёные, круглые, не менее метра в диаметре, складывающиеся посередине, то открывались, то захлопывались, пощёлкивая мелкими, острыми зубчиками по краям.
- Как ты, Токей? - были первые слова Шонки. Коля поднял взгляд на своего защитника и, с удивлением, увидел, что из глаз ику бегут крупные слёзы.
- Больно, - пожаловался Токей.
- Что случилось? - спросил мальчик.
- Панцирь треснул. Больно. Зубастый напрыгнул и он треснул.
- Так ты же сам ему подставился, - удивился Коля.
- Конечно, сам, 0150 согласился Токей. - А что мне оставалось делать? От двоих сразу мы бы не отмахались.
- Ничего, ничего, потерпи чуть-чуть, - Чоки развернулся и побежал вглубь расступающихся растений. - В сторожке есть холодные капли. Зальём трещину, и боль пройдёт...
- Это потому, что Шонка нас бросил! - резко заявил Коля и с удовольствием увидел, что ику смутился.
- Он не бросил, вступился за товарища Токей. Он Чоки на помощь позвал. И ещё он грибы спасал. Это же еда для всех.
- Подумаешь, грибы, - возразил Коля уже не столь уверенно. Ему было жаль Токея. Всё-таки это шестиногое чудо его, человека защищало. И больно теперь бедняге. - Я бы ещё грибов наловил!
- А зубастые поймали бы тебя, - тихо возразил Шонка.
- Зачем я им?
- Так ты их не слышал? - удивился Токей.
- Нет.
- Странно. Нас ты слышишь, а их не слышал. Это надо обдумать.
- Неужели вы и их понимаете? - удивлённо спросил Коля.
- Так же, как и тебя, - отозвался Шонка. - Впрочем, нет, не так. У тебя мы понимаем всё, а у них, вроде бы всё понимаем и ничего не понимаем.
- Как это можно понимать всё и ничего? - удивился Коля.
- Как бы это объяснить, - Шонка щупальцем поскрёб шею. - Ты говоришь просто и понятно. Каждое слово у тебя значит всегда одно и то же. А у них даже одно слово может значить всё, что угодно. Точнее, всё, что им удобно сейчас. Понимаешь?
- Нет.
- Вот и мы не понимаем. И самое непонятное в том, что так говорить они научились у человека. А ты их действительно не понимал?
- Они же просто ревели.
- Они не только ревели. Они много говорили, - отозвался Токей, - и ругались тоже.
Через раздвигающиеся растения, размахивая двумя тяпками и сжимая в третьей лапе пузатый бутылёк, на трёх лапах скакал Чоки:
- Сейчас, сейчас, потерпи, я нашёл...
- Ух, ты! - не удержался от восклицания Коля. - Как эти ваши растения тяпку уважают! Все усы попрятали!
Шонка глянул на спешащего Чоки.
- Очень уважают. Это же домашние кабачки.
- Домашние? - удивился мальчик.
- Конечно, домашние. Мы же на грядках.
- Представляю, какие тогда ваши "дикие" кабачки, - засмеялся мальчик. - К ним, наверно даже с тяпкой не подойдёшь!
Чоки уже лил на трещину в панцире Токея жидкость из бутылочки. Средство помогло. Бедняга почувствовал себя лучше. Даже слёзы у него на глазах высохли, а лапы сами потянулись к одной из тяпок. Ну, в самом деле, не для разговоров же они сюда пришли!
Урожай уже покоился в высокой корзине. Жёлто - зелёные плоды походили на самые обычные земные кабачки. Они не ползали, не шевелились и вообще вели себя так, как подобает нормальным овощам. С прополкой дело обстояло не так хорошо. Одну грядку Чоки прополоть не успел. Тут-то и выяснилось, что тяпку растения не только не боятся, а, напротив, очень и очень любят. При приближении блестящей полоски металла к почве и корням прятались, сворачиваясь жгучие усы, раздвигались листья. Когда же ику, подрыхлив песок под корнями, выдернул присосавшееся к корням кабачка растение - паразит, - Коля явственно разобрал довольное урчание. Злобное и опасное растение мурлыкало, как кошка, которую хозяин чешет за ухом. Ещё неожиданней выглядел полив. Поливали Ику кабачки не водой, а вонючим настоем из подсушенных трав - паразитов. Под этим мерзко пахнущим дождиком, кабачки блаженно расправлялись, распахивали листья, ловя каждую каплю.
- Они что? Пьют это? - Удивился Коля.
- Они не пьют. Они просто хотят есть, - ответил Чоки.
- Эту гадость?
Но ику не стал ничего объяснять, просто сказал:
- Подожди и всё увидишь сам.
Посмотреть же, как оказалось, действительно было на что.
И десяти минут не прошло после полива, а грядки загудели от обилия насекомых, привлечённых запахом. Крылатая мелюзга дуром пёрла на грязные капли, блестевшие на зубчатых листьях. Тут-то и началось настоящее "кормление хищников". Листья, облепленные насекомыми, стали захлопываться. Усы, до того так смирно скрученные в спирали, тоже пришли в движение. Они выстреливали и, на лету захватывая жужжащих, назойливых тварей, волокли их в пазухи на стеблях, из которых росли.
- Ух, ты! Они что? Хищники?
- Да, - согласился с мальчиком Токей.
- И они могут съесть нас?
- Нет, конечно. Мы слишком большие для них.
- А почему зубастые тогда так улепётывали?
- Потому, что кабачки - очень опасные растения. Они не могут съесть никого большого, но они могут зажалить его насмерть. С кабачками трудно ладить, но сейчас их строптивость оказалась кстати. После того, как Человек огородил грибные грядки, у нас остались только кабачки. С кабачками человек не стал связываться.
Как пострадавшего, Токея от работы отстранили. Если тяпок хватило на всех, то леек почему-то оказалось всего две, и Токей с непривычки маялся от скуки. Некоторе время он уныло следил за работающими соплеменниками и вдруг предложил:
- Пойдём, Каспер, хотя бы грибы посадим.
- Где?
- Я грядку недалеко приготовил.
- Пошли.
Вооружившись тяпками, без которых в заросли кабачков и соваться нечего, Коля вместе с Токеем пошли к лесу. На опушке, в тени деревьев, чернел длинный, узкий прямоугольник вскопанной, просеянной и перемешанной с остатками гнилой травы, почвой. Рядом стояла корзина с грибами. Токей осторожно приподнял крышку, выбрал одну из самых крупных "картофелин":
- Ты его нашёл - тебе и сажать.
- А как?
- Просто положи на середину грядки в одном шаге от узкого края. Посмотрим, понравится ему здесь или нет.
Коля так и сделал. Он ожидал, что гриб попытается удрать или, хотя бы, закопаться, но тот, оказавшись на земле, вдруг притих, задрожал, как желе. Из приоткрывшихся пор вытянулись белые корешки и тут же вросли в ухоженную почву.
- Смотри! Понравилось! Клади следующий! Отмерь на глаз примерно шаг и клади.
Грядка была сделана с душой. "Картофелины" лежали ровно в ряд, так, как их положил мальчик.
- Какая красота! - восхищённо вздохнул подошедший Чоки. Шонка оставался на грядках, заканчивать полив и замачивать новую порцию вонючки.
- Через год у нас опять будут грибы! Смотри, они уже вросли! - прутиком Чоки толкнул одну из "картофелин" и она развалилась. Точнее, не она, а та тоненькая скорлупка, что осталась от неё.
- Куда делся гриб? - не понял Коля.
- Он врос в почву. На поверхности растут только съедобные тела. Сам гриб не виден и живёт в земле. Он пронизывает почву, как ниточки.
- Понятно, это как у нас - грибница, - важно согласился Коля. - Она тоже живёт в почве, а грибы только отрастают на ней.
Сходство далёкой, непонятно куда пропавшей Земли и этой странной планеты почему-то порадовало мальчика. Тяжело когда вокруг всё не так, всё по-другому.
К жилищам Ику Коля шёл пешком. Чонка волок две корзины с кабачками, Токей нёс грибы. Сесть ему на спину Коле совесть не позволила. Бедняга и так ранен. Мальчик, пожалуй, взял бы у него и груз, но корзина была слишком велика для подростка. Высотой - почти в его рост и даже ручек не имела. По пути Ику посвящали мальчика в своё житьё-бытьё.
По их словам выходило, что, на всей планете, Ику - самые беззащитные живые существа. Даже безмозглые кабачки и те могут постоять за себя. У Ику же нет ни зубов, ни жгучих щупальцев, ни яда. Зато Ику - умные. Они умеют видеть, думать и делать. Ику понимают всё живое. До недавнего времени, они жили себе и горя не знали. Но, не так давно, на планету прилетел Человек и, привычная жизнь закончилась. Ику всегда и всех понимали, но Человека им не понять.
Вот, например, камни. Зачем человек добывает камни, - Ику не понятно, но разве они против? Они показали человеку место, где проходит жила. Копай себе землю, добывай камни, если они тебе так нужны. Но Человек не хочет копать сам. Он говорит, что выкапывать камни для него должны Ику. А зачем Ику камни? Они ведь не саламандры и камни не едят.
Или земляной клей. Ику показали его человеку и научили обмазывать стены в шахте, чтобы подземные ходы не осыпались и саламандры не мешали добыче. Человек же огородил ямы с клеем и не пускает теперь к ним Ику. Вот Токей и должен был бежать за клеем к дальним ямам.
За клей Ику рассердились. Сказали, что больше человеку помогать не будут. Тогда он взял и загородил грядки с грибами. А охранять грибы поставил Зубастых. Но, даже загородив грибы, человек не стал их собирать. Грибы разбегаются, грядки зарастают, Человеку же всё равно.
Может быть, Ику неправильно понимают Человека? Ведь там, где нет понимания, нельзя договориться. А, может быть, человек сам не хочет, чтобы его понимали? Или, что ещё хуже, не хочет понимать других? Задача не простая.
- А почему вы говорите "Человек"? - спросил коля. - Он что? Один?
Оказалось, что человек на планете не один, но решает всё только он. И называет он себя Биг Босс.
- Большой хозяин? - переспросил мальчик, гордый тем, что может показать свои познания.
- Да, Большой Хозяин, - подтвердил Токей. - Это тоже непонятно. Почему он - хозяин, если раньше никогда здесь не жил?
Деревня Ику выглядела так, как, по мнению Коли, полагалось выглядеть деревне туземцев. Располагалась она на опушке леса, в тени. Ику не любили жаркого солнца. Дома, точнее хижины - под стать хозяевам: огромные, круглые. Стены белые, гладкие, без окон. Крыши конусные, покрытые травой и листьями. Вместо двери - циновка.
Необычное началось в хижине. Во-первых напротив входа, у самой стены он увидел высокую, земляную насыпь с настоящей дверью - вроде входа в погреб. Тут же, посреди хижины был колодец с крышкой и воротом с верёвкой. Как оказалось, колодец служил для спуска и подъёма корзин. Очень удобное приспособление. Самым же неожиданным зрелищем для мальчика стали выстроенные по кругу у стены огромные, рогатые панцири Ику.
Чоки, выбравшись из своей колючей скорлупы, и превратился из членистоногого насекомого в большого слизняка с восьмью щупальцами, как у земных осьминогов. Два его последние щупальца были совсем маленькие. Каждое щупальце на конце разделялось на восемь "пальцев". Пальцы эти тоже были разные по размеру. На четырёх задних, больших щупальцах пальцы делились так: три - толстые, опорные и пять - мелкие. На передних верхних - два пальца крошечные, нерабочие, а шесть - почти равные по длине и силе и очень ловкие. Этими-то пальцами Чоки помог выбраться из панциря Токею. Спина у Токея вспухла и сочилась голубой сукровицей (а, может быть, и кровью). У моллюсков на земле, как помнил Коля, кровь тоже голубая. Броня Ику не просто треснула, но и прогнулась. Острые края её беспощадно изодрали нежную кожицу. На спину Токею тут же наложили огромную заплату, смазанную чем-то густым, тёмным и липким. Сверху, на заплату, набросили мягкую попону с отверстиями, через которые Токей пропустил щупальца. Мазь и мягкие повязки, похоже, совсем успокоили боль у бедняги, и он бодро пополз к "погребу". Его щупальца, свёрнутые клубками, напоминали при этом причудливую бахрому.
Без панциря Ику оказались чуть более метра длиной, высотой - сантиметров девяносто. Так что мальчик, спускаясь в подземелье вслед за хозяевами, едва не цеплялся головой за потолок тоннеля. Сам тоннель напоминал не слишком ровную трубу, уложенную витками, в виде огромной, конусной пружины, у которой каждый нижний виток чуть больше верхнего. Стены, пол, потолок в тоннеле были аккуратно промазаны светящимся составом. По всей длине подземного хода, в наружной стене на равном расстоянии друг от друга располагались круглые же двери, а круглое помещение, которым заканчивался коридор в равной степени могло сойти за кладовую и за кухню.
Стены здесь украшали плетёные, высокие корзины, глиняные горшки, связки чего-то сушеного и непонятного. В центре помещения, как раз под шахтой колодца, расположился круглый "очаг" - яма метровой глубины с гладкими, выложенными плиточным камнем стенками. Сбоку, у дна, в стене "очага" чернело ровное же отверстие. Над ямой, на лоснящейся, скользкой верёвке, перекинутой через блок, висел белый, блестящий котёл с крышкой. Ни огня, ни следов гари, в очаге не было.
Когда Коля и Токей входили в кухню, двое Ику пересыпали в котёл из горшка мокрые, чистые, шевелящиеся грибы. Тут же, ещё двое слизняков с усилием надвинули на котёл тяжёлую крышку. Втроём, за верёвку, они подняли котёл над ямой. Четвёртый Ику расколол о краешек котла, так, как колют яйцо, белый шар и высыпал из него в очаг что-то, сверкнувшее наподобие раскалённых угольков.
Чёрно-коричневая, суставчатая лента, метнувшаяся из отверстия к "уголькам", могла потягаться в быстроте с молнией. Ику, удерживавшие котёл над ямой, бросили верёвку. Котёл с грибами рухнул на саламандру. Узел, на вымеренной до сантиметра привязи, не позволил ему удариться о дно и расплющить полуметровое насекомое, но задеть тварь, котёл всё-таки задел.
Ни огненной вспышки, ни дыма, ни пламени. Воздух пронизала жаркая волна, а из под крышки котла разом рванулись наружу клубы перегретого пара.
Совместными усилиями, Ику выволокли тяжёлый котёл из опустевшей ямы, и вывалили его содержимое на низенький, не более двадцати сантиметров в высоту, стол с бортиками. Мальчик случайно задел крышку котла и, к своему удивлению, обнаружил, что она даже не нагрелась. На столе исходили ароматным паром сварившиеся грибы. Напоминали они теперь очень крупные, варёные яйца в жёлто-бурой скорлупе. Так же, как яйца, Ику чистили их от скорлупы, а белую мякоть резали толстыми кружочками и укладывали на такие же жёлто-оранжевые кружочки, но побольше. Это были сваренные и нарезанные уже кабачки. Бутерброды, (белый кружок на оранжевом, - этакое яйцо в разрезе наоборот), Ику укладывали в глубокие миски с крышками и уносили из кухни.
Токей сказал, что в миску помещается дневная порция еды для одного Ику. Когда работа была сделана, каждый повар с удовольствием съел свою порцию. Коля тоже сжевал два бутерброда и ... наелся. Очень уж они оказались сытные. Местный кабачок по вкусу не отличался от земного тёзки, а варёные грибы напомнили мальчику крабовые палочки.
Доедая второй бутерброд, мальчик вдруг понял, что очень и очень устал. Его неодолимо потянуло в сон.
Проснулся Коля в гамаке. Ику с заплатой на спине лежал на полу, рядом. Сейчас, со втянутыми головой, рожками и глазами, он как никогда напоминал огромного, земного слизняка.
- Токей, Токей, - позвал его Коля.
Голова, и рожки тут же вытянулись, глаза моргнули веками без ресниц:
- Ты проснулся, Каспер?
- Да. А где все?
- Работают. Мне сказали, что раз я ранен и не могу работать, как все, то должен быть с тобой.
- А почему ты спишь на полу, а не в гамаке? - спросил мальчик. Токей засмеялся:
- Я же в гамак не влезу. Мы все спим на полу. А гамак нам достался от человека. Пойдём лучше на кухню. Там твоя еда осталась.
После сна аппетит у мальчика улучшился, и он одолел аж четыре бутерброда. Холодные, они были похуже на вкус, но насыщали хорошо.
- А ты почему не ешь? - спросил Коля у Токея.
- Я уже поел, - последовал ответ. - А если ты сыт, то нам пора заняться делами.
- Пойдём за кабачками или грибы собирать?
- Нет, тебе надо поговорить с человеком. Вот, возьми, - Ику держал в развёрнутом щупальце белый шарик, нанизанный на шнурок. - Надень его на шею. Я знаю, люди иногда так носят мелкие вещи. Это очень полезная вещь. Внутри неё - камень.
- Какой камень?
- Камень для слуха. У каждого Ику такой камень есть в голове. У тебя тоже в голове есть камни, но они слишком маленькие. Если ты наденешь этот камень, ты будешь понимать всех: и Ику, и зубастых, и даже кабачки.
Звучало всё это очень соблазнительно и Коля надел подарок. Ничего не изменилось, но, наверно, потому, что рядом с мальчиком не было никого, кроме Токея, а Токея он понимал и раньше.
В круглой, наземной хижине Ику облачился в панцирь. Это заняло некоторое время. Панцирь был другой, новый, с острыми шипами.
- Зачем вы одеваетесь, - спросил Коля. - Чтобы вас зубастые не трогали?
- Для зубастых шипы и рога, - ответил Токей, - а сам панцирь нужен, чтобы быстрее двигаться. Ты-то бегаешь, а не ползаешь, потому, что бегать - быстрее. Без панциря, я не могу в гамак заползти, а в панцире - бегаю, и прыгаю. Вот так. Залезай на спину. Я буду бежать. Дорога не близкая.
Путь занял около двух часов. Дорога петляла вдоль леса, поднималась на холмы, опускалась в лощины. Уже в хижине в мысли мальчика проникли посторонние звуки, невнятные шорохи, шуршание, бормотание. Что-то вроде шелеста листьев на деревьях или шороха волн по гальке у моря. В лесу звуки умножились. Некоторые из них были даже понятны мальчику:
- Тепло! Тепло! Тепло! - галдели наперебой мелкие насекомые в траве.
- Еда, еда, еда, - сосредоточенно бубнил местный паук, опутывая паутиной залетевшую в его сеть и истерически звенящую добычу.
- Еда? Где еда? - мелькнули между корнями блестящая саламандра.
- Тепло! Тепло! Тепло! - блаженствовал растянувшийся вдоль дороги длинный, волосатый червяк.
Всю эту лесную мелюзгу интересовали либо еда, либо тепло и Коля скоро перестал даже вслушиваться в их болтовню.
- Токей, а почему они говорят только о еде и тепле? - спросил он у своего "коня".
- Они не говорят, - отозвался тот. - Они об этом думают. Но раз ты их слышишь, - это хорошо.
- Ещё как, хорошо! - согласился мальчик. - Классный камешек! Мысли читает, как в кино!
- Нужный камешек, - согласился Токей. - Вам, людям, хорошо. Вы издаёте звуки. А нам, беззвучным, без такого камешка никак не обойтись.
- Вы молодцы, - похвалил Ику Коля. - Столько всего придумали: панцири, камешки! Саламандры у вас вместо печек!
- Ику умные,-- согласился Токей, - только человек так не думает. Но он считает глупыми всех, кроме себя. Будь осторожен с ним.