- Так. - Уперла руки в боки Жаклин. - И почему с ним всегда всё так сложно?! Но ты не на ту напал, МакЛарен, - проговорила доктор Рочестер и буквально вся похолодела: - "Неужели я накаркала своими плохими мыслями в Хэлстоне о его болезни?" - и тут же принялась лихорадочно листать контакты в телефоне и, найдя то, что нужно, нажала вызов.
Ей ответили через пару гудков.
- Алло.
- Алло, Эшли, привет, это Жаклин. Как у вас дела, как там дядюшка?
- Привет, Жак, рада тебя слышать. У нас всё нормально - Лам сегодня целый день в университете со студентами, я - на работе - мы в порядке, дорогая. А вы там как?
- У нас тут кое-что произошло, но сейчас не об этом. Я звоню по другому поводу - ты не могла бы дать мне номер Дженни? Он мне очень нужен. У меня к ней дело.
- Да, конечно, могу скинуть её номер, если он тебе необходим. Не думаю, что Дженн будет против. А что случилось? Может, я смогу чем-то помочь?
- Д-д-д-да... так-то ничего не случилось, - начала с сомнением Жак, - просто я тут позвонила Алексу, а он, оказывается, болеет, и то, как он говорил и что сказал, заставило меня забеспокоиться. Он отказался от моей помощи врача и заявил... что-то там... что ему уже не поможешь. Я ничего не поняла и хочу его проведать и осмотреть, узнать, что с ним конкретно и насколько это серьёзно. Поэтому мне нужен номер его комнаты в общежитии.
- Извини мне мою весёлость, дорогая, но этот мальчишка... - женщина, видимо, качала головой. - Всё дело в том, что наш Алекс если болеет, то болеет именно вот так, как ты описала - он с самого начала уверен, что не выживет, что именно эту простуду ему не одолеть и говорит всё это на полном серьёзе, представляешь? Этот ребёнок всегда жутко страдает от своей беспомощности, прощается с жизнью и страшно ругается если ему, по его же словам, "не дают спокойно умереть". - В голосе женщины были слышны и улыбка, и умиление, и снисхождение и даже немного какой-то гордости.
Девушка даже не знала, что и сказать.
- Конечно, я дам номер Дженн, - между тем продолжила Эшли, - но говорю тебе, чтобы ты успокоилась и шла проведать его спокойно- наверняка там обыкновенная простуда, и не более того.
- Мда-а-а... - тоже с улыбкой протянула Жаклин, - с вашим Алексом не соскучишься. Но я думаю, мне всё-таки нужно его осмотреть.
- Конечно-конечно, дорогая. Я сейчас скину тебе СМС и передай там от меня этому больному, что, когда он приедет на каникулах, я ему лично уши надеру, чтобы он больше не пугал тебя так, - пошутила напоследок женщина.
- Да, Эшли, спасибо, и спасибо, что успокоила. Передавай привет дядюшке, я позвоню на днях. До свидания. - "Я сама сейчас пойду и придушу этого больного".
- Пока, девочка. Всего тебе доброго.
Через пару минут, которые Жаклин потратила на то, чтобы постоять у окна, выглядывая Чарльза с Сулой, ей пришла СМС с номером Дженни. Она выделила его из текста и нажала на вызов.
Девчушка ответила не сразу и весьма настороженно.
- Алло.
- Алло, Дженни, привет. Это Жаклин из Оксфорда, ты можешь говорить?
- Оу, Жак, привет, рада тебя слышать. Говорить могу, но недолго - у меня занятия в изостудии. А что ты хотела?
- Дженни, я сейчас звонила Алексу, он заболел- видимо, простыл. Я хочу его осмотреть, но он не даёт мне номер комнаты. Звоню тебе, чтобы ты ничего не говорила Алисе - она будет волноваться.
- А-ха-ха... узнаю братца. - Дженни тоже стало смешно, и это явилось хорошим знаком, - Если он заболел, то уже, скорее всего, разогнал там всё общежитие. Он может. Когда "их высочество" болеют, то ненавидят весь белый свет и себя в придачу и мечтают умереть. Его комната триста три, кстати.
- Спасибо, Дженни, - только и успела вставить Жаклин.
- Удачи тебе с ним, Жаклин. Я тебе уже сочувствую. И я ничего не скажу маме, можешь даже не переживать. Извини, мне нужно бежать. Ждём тебя на каникулах, Жаклин, пока, - протараторила Дженни.
- Пока, Дженни. Я постараюсь.
И они обе отключились.
Жаклин пока старалась ни о чем не думать, а начала собираться. В свой медицинский портфель, кроме всякой мелочи типа электронного градусника и набора шприцов и бактерицидных салфеток, она положила фонендоскоп, тонометр-манжету и ингалятор, оставив дома глюкометр и жгуты для остановки крови. Из холодильника захватила ампулы с жаропонижающим, на всякий случай седативные средства и согревающие перцовые пластыри.
Чарльз с Сулой еще не вернулись, и ей пришлось позвонить и сказать, что она вынуждена в срочном порядке навестить одного её больного с каким-то там... обострением обострений - в конкретику доктор вдаваться не стала по причине того, что мужу было абсолютно не до этого. Но даже учитывая его состояние, говорить ему правду - куда и к кому она направляется, девушка тоже не спешила - береженого Бог бережет.
Выйдя из дома, доктор Рочестер прошла пешком до конца своей улицы, и, попав на Walton Street, села в такси. Назвав адрес Marston Road общежития Magdalen College, Жаклин откинулась на спинку сидения и начала собираться с силами. Ей нужно сначала проникнуть в здание, а потом еще и "не дать умереть спокойно" так этого жаждущему Александру.
- Здравствуйте. Меня зовут Жаклин Рочестер, - официальным, повествовательным тоном обратилась она к консьержу в общежитии, держа в левой руке фонендоскоп и поправляя только что надетый на улице под пуховик белый халат. - Я работаю врачом в приёмном покое больницы Черчиля. Здесь, у вас проживает сын моей подруги. Сейчас он болен. Врача он не вызывал, поэтому вызовного листа у меня нет, но хотела бы осмотреть молодого человека и, при необходимости, помочь ему. Могу я пройти?
Статный, серьёзный мужчина - консьерж выслушал её очень внимательно.
- Да, конечно, - беспроблемным тоном ответил он, - но у вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности?
- У меня только жетон спасателя. - Доктор Рочестер отлично знала, что этого вполне достаточно.
Жетон спасателя выдаётся всем медицинским работникам с профилем оказания первой медицинской помощи для предъявления его вне медицинских учреждений в случае возникновения нужды в их услугах. Жетоны именные и в чужие руки практически не попадают.
- Назовите, пожалуйста, еще раз ваше имя и номер комнаты сына Вашей знакомой. - Строгий консьерж раскрыл протянутый ему маленький разворот искусственной кожи с жетоном внутри.
- Жаклин Рочестер. Комната триста три.
Мужчина что-то где-то у себя записал и показал рукой на проход вглубь помещений.
- Можете пройти. Там, по левую сторону лестничная клетка - вам на третий этаж, третья комната от конца коридора.
- Благодарю, - кивнула Жак и двинулась дальше.
По пути в коридоре ей встретились юноши и девушки, снующие туда-сюда между комнатами и этажами, и на врача сразу же нахлынули воспоминания студенческой жизни.
Во время учебы Жаклин Фортескью жила в общежитии. Её квартиру в Лондоне дядюшка продолжил сдавать, как сделал это сразу же после оформления опекунства. Общежитие стояло ближе к Университету, обходилось дешевле даже с питанием, и, самое главное, там было весело.
Жаклин, выросшая среди взрослых дядей и тётей, лишь периодически сталкиваясь со школьной жизнью, не всегда приходившуюся ей по вкусу, поступив в Университет, с удовольствием с первого же дня окунулась в студенчество, когда все только что познакомились друг с другом, подавляющее большинство обладали не самыми плохими мозгами (не то что в школе) и, при всей своей бесшабашности, вполне себе серьёзно относились к тому, зачем они все здесь собрались.
Это было здорово.
Комнату она, действительно, нашла легко. На двери из толстого прессованного дерева висела табличка с цифрами "303". Жаклин, тихонечко стукнув пару раз, нажала на ручку.
После того как девушка открыла дверь, её взору предстало не очень большое, квадратное помещение с довольно широким окном. Обстановка состояла из стола, кровати, трёх стульев и этажерки с книгами. На улице уже стемнело, поэтому свет исходил только от экрана монитора раскрытого ноутбука, стоящего на столе. За столом, спиной к окну, сидела девушка и что-то писала у себя в тетради при свете экрана. Возле окна на всю ширину стены стояла кровать, на которой кто-то лежал, укутавшись почти с головой, поэтому личности человека было не разобрать.
В комнате царила тишина и умиротворение.
Сидящая за столом незнакомка подняла голову на вошедшую и посмотрела на Жаклин смышлёными глазами. На вид ей исполнилось не больше восемнадцати, как и Алексу. Её тёмные волосы, тёмные брови вразлёт и большие черные выразительные глаза произвела на доктора Рочестер приятное, позитивное впечатление, хоть и присутствие здесь, в комнате Александра девушки, больно кольнуло куда-то в область солнечного сплетения.
Но вошедшая точно знала, что пришла сюда в первую очередь как врач, а врачам всё равно, какие девушки сидят в комнатах их пациентов, поэтому с присутствием посторонней она справилась почти легко.
- Привет, - прошептала доктор Рочестер и, переступив порог, закрыла за собой дверь.
- Привет, - ответила девушка и тут же зажала кончин ручки меж зубов. Жаклин безошибочно уловила иностранный акцент. Если вы родились в Лондоне, где туристов чуть больше чем китайцев на Тайване, поколесили по миру с дядюшкой и наслушались самых разных языков и наречий, и прожили два года в Оксфорде, где иностранных студентов 30%, у вас не будет ни единого шанса не разбираться в акцентах.
- Я хотела бы увидеть Александра. Это его комната? - подчеркнуто вежливо и всё так же тихо проговорила врач, ставя свой чемоданчик возле одного из стульев.
- Да. Его, - очень приветливо ответила девушка, постоянно с лёгким восхищением во взгляде возвращаясь глазами к фонендоскопу в руках доктора. Потом она кивнула на нечто замотанное в одеяло на кровати. - Это он. Но только он ни с кем не разговаривает и не позволяет ему помочь. И сейчас, кажется, спит.
- Угу. Ясно. - Доктор Рочестер не смогла сдержать улыбку. - Сейчас посмотрим.
Она подошла к кровати и попыталась заглянуть через тело, поскольку Александр, судя по очертаниям одеяла, спал, отвернувшись к стене. Но лежавший укутался так высоко и тщательно, а в комнате было так темно, что её попытки точно идентифицировать его личность особым успехом не увенчались.
- Вот видите, - старательно выговаривая английское произношение, прошептала девушка, - я же говорю, что он, кажется, сейчас спит.
- Как Вас зовут? - доброжелательно, с улыбкой, поинтересовалась Жаклин.
- Палома, - тут же ответила девушка. - Я из Испании. Учусь здесь на медицинском.
- Оу, очень приятно. А я - Жаклин. Жаклин Рочестер. Я - врач. Александр - сын моей подруги, и я хотела бы осмотреть его и убедиться, что с ним нет ничего страшного.
- Вряд ли у Вас получится, - авторитетным голосом заявила Палома. - Я второй день прошу его сказать "А" и показать мне горло, но он не слушается.
- Негодник, - еще шире улыбнулась доктор и огляделась вокруг. В помещении царил порядок и чистота. Вещей было не так уж и много - ничего лишнего, и всё лежало... как-то... системно: книги с книгами, тетради с тетрадями, причем, первые расположились на нижних полках, вторые - на верхних, ручки и карандаши, если и валялись, то только возле органайзера. Там же стояла маленькая модельная машинка Audi Q7 илиQ5, которая вполне себе могла гордиться тем, что, по всей видимости, являлась единственным украшением в комнате. За исключением сине-желтой мастерки, накинутой на спинку одного из стульев, не виднелось ни единого предмета одежды и кухонной утвари - скорее всего, первая вся поместилась в шкафу, а вторая - либо где-то в столе, либо просто отсутствовала. На прибитой за дверью вешалке висела какая-то тёмно-синяя куртка и знакомая Жаклин коричневая дублёнка. Удобства гостья заметила в коридоре.
Врач сняла свой пуховик и пошла повесить его у двери. На обратном пути к кровати она зацепила ногой какой-то шнур, не то от ноутбука, не то от настольной лампы, не то от чего-то еще, и в комнате раздался сильный грохот, в такой тишине показавшийся просто оглушительным.
Александр (а это всё-таки был он) сразу же пошевелился, повернулся и, открыв глаза, увидел уже стоявшую у его кровати Жаклин в белом больничном халате.
Парень ошарашено проморгался и тут же нахмурился.
- Как ты сюда попала? - он с раздражением грозно сдвинув брови.
- Твоими молитвами, - парировала Жак, нисколько не удивляясь такому "радушному" приёму, и, не теряя ни секунды, положила свою кисть на прекрасное чело, пытаясь проверить температуру.
Даже её ладонь, кстати, действительно с комфортом разместившись на этом роскошном лбу, почувствовала весьма ощутимый жар.
Больной, ни капли не смутившись, взял её за запястье и раздраженно откинул руку.
- Уходи, - отрезал он и отвернулся.
- Вот. Я же вам говорила, - подала свой тихий голос Палома.
Александр, до этого было шевелившийся, стараясь улечься поудобней и опять хорошенько укутаться, замер. Он медленно...очень медленно начал опять разворачиваться в сторону комнаты, потом, посмотрев мельком на Жаклин, принялся задирать голову вверх "на голос", насколько это было возможно, но поняв, что этого недостаточно, закатил вверх глаза. Наконец-то увидев, кто сидит у его изголовья, он прижал губы к зубам раздул свои идеальные ноздри.
- Так ты всё еще здесь? Я же тебе сказал, чтобы я тебя здесь больше не видел! Ну-ка брысь отсюда! - почти прошипел он. Потом посмотрел на вторую свою гостью и добавил: - Жак, ты не представляешь, какой это страшный человек. - Он высунул кончик своего указательного пальца из-под одеяла и ткнул им в Палому. - Она учится на медицинском и лечит всё, что движется, - не увидев у врача желаемой шокированной реакции или паники в глазах, продолжил: - А всё, что не движется, она двигает и лечит. Это просто настоящая маньячка! - плакал и ябедничал заболевший.
Жаклин готова была захохотать - в пылу ситуации она не успела порадоваться встрече с любимым человеком и вот именно сейчас почувствовала ни с чем не сравнимое удовольствие, что видит его и слышит.
Но ей уже нравилась и испанка, которая всё это время спокойно улыбалась.
- Молодец! - доктор Рочестер подмигнула своей будущей коллеге.
Александр фыркнул и закатил глаза
- Тогда обе - на выход! Без вас обойдусь! - он опять отвернулся к стене. - Всё. Приём окончен. Отвалите от меня! - и больной накрылся с головой одеялом.