Аннотация: Деревенский гей-активист собирается на парад
Сегодня наш гость - неутомимый борец за гражданские права геев и лесбеев, президент гей-союза деревни Полуторка бывший скотник Люлий Мыловлезов. Он только что вышел из тюрьмы в райцентре, где отсидел в сарае пять суток за то, что поднял над сельсоветом 9 мая радужно-полосатый гей-флаг.
- Добрый день, Люлий! Расскажите, за что вас репрессировали власти?
- Да, как обычно, ни за что. Я мирно отдыхал в выходной день на крыше сельсовета, а на меня напали православные экстремистки. Бабка Пистониха камнем кидала. Другие всяко сволочили. Потом участковый полез, флаг хотел вырвать. Пришлось защититься арматурой. Он сам с крыши упал, пробил голову об траву в шести местах, а меня обвинил. Хорошо, за меня заступились европейские правозащитники, и эти подонки не посмели меня судить по ложному обвинению.
- Рассскажите, Люлий о гей-союзе, который возглавляете.
- Наш гей-союз деревни Полуторка - мощное народное движение против гомофобии и угнетения по сексуальному признаку. Но нам вот уже пять лет отказывают в регистрации и материальной помощи. Дескать, количество членов слишком мало - всего один человек. То есть - я. Но мы же прекрасно понимаем, что за этим кроется желание властей подавить наше движение к свободе, равенству и всеобщему братству.
-А чем занимаются члены союза?
- Ну, мы ведем агитацию за признание прав сексуальных меньшинств, проводим разъяснительную работу среди населения в школе. У нас тут есть гей-клуб, офис организации и кафе сексменьшинств мужеского пола. И мы уже давно требуем, чтобы власти предоставили для них помещения по льготной цене. А то всем этим важным учреждениям приходится ютиться у меня дома. А сеновал, сами понимаете, не резиновый.
-Так, может, у властей нет помещения?
- Врут они всё! Полно у них помещениев. Клуб целыми днями пустой, только по вечерам чего-то там шебуршатся между киной и танцами. А я бы там культработу развернул, кружки для мальчиков, секцию чехарды - это когда друг на дружку запрыгивают. Сауну открыл бы в кинобудке, чтобы было где отдохнуть по-городскому.
- А что за история с гей-парадом?
- Не дают! Нарушают права! Седьмой год не дают провести в Полуторке гей-парад, словно мы не Европа. Каждую неделю подаю заявления на парад в десять тысяч участников, а они отказывают. Произвол!
- Извините, Люлий, но в Полуторке, мне сказали, всего человек полтораста живет, а в гей-союзе вы один состоите. Откуда десять тысяч?
- Как откуда? Со всего мира народ приедет. Одних корреспондентов человек 500 явится, как только узнают про такое дело в русской Полуторке. Опять же, московские друзья, правозащитники, спонсоры из-за рубежа, сочувствующие. Не забывайте, что есть массы людей, готовых присоединиться к любому шествию. Тут и антиглобалисты, и любители животных. Не в том смысле, в каком мы оба подумали, а в смысле экологии. А есть еще разные несогласные со всем подряд. Эти тоже приедут, только флагом помаши. Ну, и дети, разумеется, подростки. Эти со всего района сбегутся на бесплатное мороженое. Мальчики налево в колонну, девочки - направо. Мальчиков я поведу, а девочек Вован Маняченко. Он как раз опять освободился. Сидел по ложному обвинению в шести случая педофилии.
- Может, власти боятся, что такое мероприятие влетит им в копеечку? Весь годовой бюджет вашей деревни рублей сорок, я слышал.
- Врут! Гораздо больше. Сорок три рубля шестьдесят пять копеек - во скока! Они своей выгоды не просекают. Ведь туристы - это деньги! Я еще когда предлагал здесь открыть свободную гей-зону? Открыли бы и горя не знали. Туристы бы хлынули со всей Европы, потому как Полуторка втрое ближе Таиланда и втрое дешевле. Сейчас бы тут отелей уже понастроли, кабаре, ночных клубов, пляжей нудистских.
- А зимой?
- А что зимой? Зимой бы мы к ним ездили для обмена опытом. Всей деревней. Я председателю объяснял все выгоды, не понимает. Куда, говорит, я зимой поеду? Как куда, говорю, к голландским геям в Амстердам. Примут, как родного. Меня знаешь, как принимали, когда я на их съезд за их счет ездил? Так что не боись, всех примут. Даже бабке Пистонихе дело найдется. Голландцы дело туго знают.
- У вас с председателем, смотрю, вообще отношения не складываются.
- А то! Он же гомофоб. Угнетал меня, работать заставлял на скотской ферме, навоз лопатами кидать. Я потребовал, чтобы он меня не притеснял за мою принадлежность, а оформил бригадиром или главным агрономом. А он: у тебя три класса образования и руки не из того места растут. Но я своего добьюсь. У меня из того места не только руки, но и права европейского человека растут.
- Как же вы живете без зарплаты?
- Так вот и живу, перебиваюсь с гранта на премию. Спасибо добрым спонсорам всех стран и народов. Помогают оргтехникой - компютерный класс подарили, чтобы мальчиков учить. Литературу разную образовательную присылают глянцевую, фильмы учебные. Я же тут большую разъяснительную работу веду, права людям объясняю.
- Что вы считаете наиболее актуальным для России в вопросе прав гей-человека.
- Это, конечно, однополый брак. Без этого никуда. Вот скажем, помрет дед Евсей, и куда все его хозяйство денется? Там пасека на триста ульев, дом капитальный, две коровы, "жигуленок" и дров шестнадцать кубов. Достанется все каким-то внукам городским. А так бы я с ним расписался, и все бы у нас в деревне осталось.
- Спасибо, Люлий! Желаем успехов в вашей нелегкой борьбе.
- Мы победим! Поднимем радужный флаг не только над сельсоветом, но и над Кремлем!