- * Все имеет начало. Ничто не приходит случайно. Все рождается и умирает в соответствии с естественным циклом.
Карлотта захлебывается слезами: ее брат-близнец умирает. Денно и нощно она думает о Джанни, о своей бесконечной любви к нему, вспоминает, как они маленькими играли вместе... Это же противоестественно - уходить в мир иной в восемнадцать лет! Болезни должны бы быть внимательнее при выборе жертв... Невозможно, чтобы микроскопическая бактерия, пусть даже нового поколения, уничтожила такого крепкого парня, послужила причиной его преждевременной агонии. Карлотта чувствует себя страшно одинокой, ей кажется, вот-вот пустота проглотит и ее. Говорят, время лечит, но невозможно поверить этой расхожей фразе, она придумана в мире живых и здоровых, где эмоции слепы.
...Мать ушла из жизни, едва успев родить Карлотту. Отец жив, но жив только для химических формул, и говорит он лишь со своими ассистентами и исключительно о новых экспериментах. Он известный ученый и вынужден быть абсолютно закрытым для всех - вынужденная безопасность. Отец иногда кажется Карлотте каким-то придатком, живой машиной с пустотой в том месте, где должна быть душа. И потом, эти постоянно находящиеся в их доме военные... Но она смирилась и с их присутствием, и со своим одиночеством, заточение в четырех стенах казалось вполне сносным - пока рядом был Джанни. Правду говорят, для двоих - и горе пополам. Если бы только он мог поправиться! Но нет, брат лежит в своей кровати без сознания, в полном забвении...
...Может быть, это название - вирус воскресения, которое родитель прошептал коллеге, на самом деле не имеет ничего общего с воскресением? Это был странный диалог двух ученых о борьбе со смертельно опасными болезнями. Возможно, намек на решение проблемы - лишь иллюзия. И все же Карлотта устремляется к компьютеру - придется на время стать хакером. Не впервой - они частенько занимались этим вдвоем с братом, бросая настоящий вызов системам безопасности, защищающим отцовские файлы.
Карлотта довольно легко разбирается с зашифрованными документами. Вот она, нужная информация, - спрятана внутри одной из папок. Речь идет о вирусе, который сначала убивает мышь, но в критический момент заставляет ее воскреснуть. Смерть и воскресение грызуна запечатлены на видео. Есть что-то странное, противоестественное, аномальное в возвращении из мертвых в живые. Но этот эксперимент дает хоть какую-то надежду на спасение Джанни. Она должна понять, где был снят ролик, какая лаборатория этим занимается. Карлотта снова просматривает видео, стараясь обращать внимание на все детали, которые могли ускользнуть от нее при первом просмотре, и на заднем плане, на стене, вдруг замечает знакомое изображение: ну точно, это их семейный герб. Сомнений быть не может: она уже бывала на военной базе, именно в этой лаборатории. Конечно, это не просто - попасть туда снова, но до сегодняшнего дня ей удавалось проникнуть всюду, используя известное имя отца и разные хитроумные уловки.
Времени остается мало, это ясно: вирулентную сыворотку необходимо ввести до смерти. Она обязана как можно скорее украсть препарат, ведь это единственная надежда на спасение брата. Природа так устроена, что каждый цикл должен быть завершен, только тогда возможен переход - начало новой жизни. Спорить с законами Божьими - святотатство, Карлотта осознает это...
...Как на зло, наблюдение слишком пристальное, проверяют каждого входящего. Наверняка придерутся к ее фальшивому пропуску! Да она ни за что не сможет все это провернуть одна. Карлотта уже готова разреветься от отчаяния и напряжения - но нет, не сейчас! Времени остается так мало, некогда было даже толком разработать план.
И вдруг... Карлотта вздрагивает всем телом - она чувствует чью-то руку, опустившуюся на ее плечо. Отец. Взгляд его не только суровый - пожалуй, гневный:
- Что ты здесь делаешь? Джанни в тяжелейшем состоянии, а ты решила поиграть на базе? Ты в своем уме?!
Карлотта никогда не видела его таким разъяренным. Но она не боится, напротив! Возможно, это шанс. "Шанс по имени Эдмунт". Так зовут отца...
- Как раз из-за Джанни я здесь и нахожусь и не думаю, что ты этого не понимаешь.
Эд хватает ее за руку - резко, почти грубо:
- Как ты узнала? Что ты задумала? Я уже практически потерял одного ребенка и не хотел бы подвергать опасности еще и тебя.
- У нас нет времени на споры. Нужно думать о Джанни, ты ведь можешь ему помочь.
- Ты хочешь, чтобы твой брат стал подопытным кроликом? Чтобы я на нем поставил эксперимент?!
- Если ты позволишь мне добраться до сыворотки, все остальное я сделаю сама...
- Ты меня сведешь с ума... Ты хоть понимаешь, как рискуешь? Это серьезная опасность для нас обоих.
- Я ничего не боюсь, в отличие о тебя.
- Да, я боюсь. Я не такой сумасшедший и думаю, прежде всего, именно о тебе.
Карлотта, едва сдерживая слезы, но изо всех сил сохраняя внешнее спокойствие, использует свою последнюю карту:
- Тогда я вынуждена действовать в одиночку. И ты меня остановишь, только если убьешь.
Эд хмурит лоб. Он сам думал выкрасть сыворотку - и подарить своему мальчику этот единственный шанс. Но не мог отважиться: если кто-нибудь узнает о пропаже, подозрение неминуемо ляжет на него и его семью. С военными шутки плохи, тем более что в экспериментах принимают участие несколько государств.
...Эд никогда не был близок со своими детьми, это лежит тяжелым грузом на его совести. И потом, изменение ДНК, которое сейчас убивает Джанни, вполне могло быть вызвано работой патогенных микроорганизмов, созданных таким же исследователем, как он сам. Все это доводы, чтобы использовать результаты экспериментов для противостояния мутациям, чтобы сама наука вдохнула новую жизнь в мертвое тело.
Эд не может простить себе, что позволил работе засосать его целиком, заглушив даже любовь к потомству - единственную по-настоящему важную привязанность.
- Когда я смотрю на тебя, вижу твою мать. Я ее бесконечно любил... Знаешь, ты так на нее похожа!
Эта фраза, полная нежности и скорби одновременно, для Карлотты - сверкнула лучиком надежды; теперь она почти уверена, что получит необходимую помощь.
В голосе Эда, однако, слышится сомнение:
- Сейчас мы спустимся в подвал, и я покажу тебе, как ведут себя некоторые мыши, то же самое может произойти с Джанни. Ты должна понимать, какой это риск. Хотя точно предсказать, что произойдет, невозможно: такие эксперименты никогда не проводились на существах, наделенных разумом. После того, как ты все увидишь, кивни мне в знак одобрения или несогласия. Но вслух ничего не говори: там, внизу, множество скрытых от глаз микрофонов. Только заручившись твоим согласием, я рискну вынести этот вирус.
Пока они идут к раздевалкам, отец объясняет, как можно пронести чудотворную сыворотку, чтобы не сработала сигнализация.
Карлотта надевает белый халат с бейджем на груди. Фотография не имеет ничего общего с ее лицом, но это лучше, чем ничего.
И вот досмотр, потом - лифт, который должен опустить их в мир зловещих тайн. Эд вводит цифры секретного кода, прикладывает чип, раздается свист. Лифт трогается. После многочисленных маневров они наконец-то оказываются в самом сердце лаборатории, где находится живое, но неразумное существо, которому вернули жизнь на уровне нервных импульсов.
Разбуженная шумом мышь просыпается и издает пронзительный и какой-то странный писк. Видимо, она не слишком хорошо себя чувствует, но живет, движется. Часть хвоста оторвана, болтается, но мышонок, кажется, не замечает этого, уставившись в пустоту.
Отец поспешно заполняет карты, достает из клетки нормального живого грызуна, который извивается в его руках, будто почувствовав опасность. Эд кладет его в миску воскресшего соседа. "Новичок" пытается сбежать, но тщетно. Тот, "другой", неторопливо приближается и с жадностью сжирает жертву.
После этого акта каннибализма Эд вопросительно смотрит на отважную похитительницу и в изумлении понимает, что она по-прежнему полна решимости. Тогда он с величайшей осторожностью вытаскивает из сейфа ампулу, отдает ее дочери - и они устремляются к выходу.
После довольно сложных процедур дверь открывается, Эд шагает в проем. Сначала он только просовывает руку в соседнее помещение, стараясь обмануть датчики. Здесь проходят лучи, которые мгновенно определяют объекты, запрещенные к выносу. Карлотта возвращает отцу ампулу, и он, пропустив дочь вперед, крадется следом за ней, ловко уклоняясь от инфракрасных потоков. Эд не находит более удачного места для выноса хрупкого флакона, чем собственный рот: только так можно проскользнуть незамеченным. Надо быть предельно острожным, чтобы не раздавить ампулу зубами, иначе она разобьется, и он сам станет первым испытуемым.
...Все проходит гладко, и вскоре похитители возвращаются домой. Эд отпускает медсестру, которая ухаживает за умирающим, ждет, пока та скроется за дверью. Наконец, можно продолжить осуществление плана.
Он бежит в комнату Джанни, убирает капельницу и осторожно поднимает истощенное тело сына. Неся сына в своих мускулистых руках, отец направляется в подвал. В подземном помещении отличная звукоизоляция - ребята не раз проводили там вечеринки. Это место станет для Джанни новым домом... Меньше чем через час придут военные - за документами. Надо спешить: никто ничего не должен заметить.
Пока они спускаются по лестнице, Карлотта не может удержаться от вопроса:
- Па, ты ведь сам собирался это сделать? Поэтому и был против больницы? Да, я права?
Отец кивает:
- Я много думал об этом, но не мог решиться. И вот, встретив тебя, понял, что это знак судьбы, которого я не могу ослушаться.
По щекам Карлотты текут слезы, она шепчет:
- Я тебя люблю! Ты не представляешь, как я тебя люблю!
Они, запыхавшись, спускаются в подземелье, сооруженное из кирпича и бетона. Нет времени перевести дыхание. Эд осторожно укладывает умирающего на топчан и связывает его безжизненные конечности жгутами. Потом ученый вскрывает ампулу и всасывает крошечным шприцем чудодейственную жидкость. После этого он осторожно нащупывает сонную артерию, подбирается к месту, откуда кровь направляется прямо в мозг, и вводит туда сыворотку. В черепе находится мотор, ответственный за все наши импульсы, только там может свершиться чудо. И вот игла дозатора жизни на мгновение будто пробуждает Джанни, но он тут же возвращается в свое бессознательное состояние.
После всех манипуляций Эд обращается к дочери:
- В случае с мышью смерть наступила через сутки, а воскресение произошло в течение сорока восьми часов, но у человека все может протекать иначе. В любом случае, ты ни под каким предлогом не должна входить сюда одна. Я повторяю, ни-ког-да! - скандирует Эд, превращая эти три слога в заклинание.
Карлотта вынуждена повторить:
- Никогда, я тебе обещаю.
Итак, они сделали главное. Теперь можно снова подняться наверх - чуть раньше, чем нагрянут военные.
Ночью Карлотта не может заставить себя уснуть - слишком бурными были последние часы... Джанни сейчас на пути в царство Аида, но он, как Улисс, вернется в мир живых. Снова перед глазами шприц и глаза брата, на мгновение открывшиеся от боли. Карлотте не дают покоя мысли о противоестественности того, что они совершили. Насильно вернув человека с его пути, они руководствовались, пожалуй, собственным эгоизмом... Сознание успокаивается к середине ночи, но с первыми лучами возвращаются кошмары. Карлотта встает за полотенцем, чтобы стереть пот, раскатившийся жемчужинами по всему телу. Ложиться снова бессмысленно - больше ей не уснуть.
Девушка одевается и идет к отцу. Он тоже уже на ногах, а может, и не ложился.
Они спускаются вниз, как в преисподнюю, скрытую от мира и от света, нисходят в гробницу, где свершится желанное воскрешение.
Джанни испустил дух этой ночью. Возможно, неизвестная болезнь-убийца, послужив катализатором, ускорила процесс. Теперь надо ждать, чтобы слабый огонек жизни пробился и разгорелся вновь.
Вечером отец и дочь снова спускаются к мертвецу. Генералы и дипломаты, наконец, ушли - и они остались дома одни. Бледность трупа кажется странной: этот белый цвет имеет какой-то неестественный оттенок, как будто смерть уступает место чему-то другому...
...Прошло три дня, но тело, уже испускающее зловонный запах, по-прежнему не подает признаков жизни. Карлотта рассматривает каждый миллиметр, надеясь увидеть хотя бы крошечный намек на новую жизнь. Но нет, это только труп - и ничего больше!
- Пап, а если с ним это не сработает?..
- Сейчас рано делать выводы. Ты должна верить... или перестать верить... в то, что вопрос жизни и смерти - это прерогатива Бога.
В следующее мгновение Карлотте кажется, что пальцы рук брата вздрагивают. Она вновь осматривает его с ног до головы - и вдруг видит два широко раскрытых глаза, бессмысленно уставившихся на нее.