Аннотация: Все мы думаем о смерти, особенно когда она касается дорогих людей и животных.
Дорога, раскрывающая степь
Степь
Дорога тянулась сквозь степь, удаляясь из мира на горизонте. Уголки кончиков невысоких трав, которыми поросла степь, на горизонте смывались, объединялись в четкую линию горизонта. Она недостижима и будет таковой всегда.
- Йозеф, долго еще? - Уставший голос Анны бросал вызов десяткам километров впереди.
- Не знаю. - Ответил Йозеф, шедший впереди, чья фигура всем нутром стремилась дальше по дороге.
Анна отставала.
- Мы давно не останавливались. Нужно отдохнуть.
Трава мягко шелестела, уступая легким порывам ветра. В ней можно было утонуть, вдыхая наполненный природными благовониями воздух. Йозеф не выразил эмоций - останавливался он только ради дорогой Анны, а сам, разумом, блуждал где-то далеко впереди. Анна лежала на траве и тихо дышала, прикрыв веки и сквозь узкую черточку между ними смотрела на согнувшуюся спину сидящего рядом Йозефа. Совсем не отдыхает, ищет ответы.
- Сколько мы прошли? - Спросила Анна.
- Безусловно, много. - Коротко заключил Йозеф.
- Осталось столько же?
- Не могу сказать.
- Скоро стемнеет. Мы не планировали идти в ночи. Нужно возвращаться. - Анна говорила более оживленно.
- Все зависит от вопросов и ответов. Ты можешь вернуться.
- Я не всегда тебя понимаю. - Анна поднялась на локтях, рассматривая прямую спину Йозефа и утонченное лицо в профиль.
- Там будто что-то есть. Или же вообще - край земли, а значит, ничто. Но ведь ничто это тоже что-то?
Анна вздохнула и убрала локон с лица.
- Философ. В вашем доме такая библиотека, так много знаний, а ты все ищешь, натирая мозоли. - Чувствовалось старание сохранить спокойствие в голосе.
- Порыв души. - Йозеф лег рядом с Анной. - Я думаю о первоначале. Познав горизонт, эту уходящую степь, я могу познать саму... смерть.
- О смерти все известно. Так много видов человеческого познания мира - наука, искусство, религия - и везде есть немного о смерти. Обратись туда.
- Это что-то экзистенциальное. - Йозеф закрыл глаза.
Анна прижалась щекой к его плечу.
- Не стоит горевать из-за кота. Ты не можешь ничего изменить.
- И это меня пугает.
Йозеф резко поднялся и начал разминать конечности. Солнце заходило и округа, представлявшая собой однообразный пейзаж, начала преобразовываться. На горизонте, где узко терялась дорога, выступили зеленые пятна. Небо было впечатляющим - облака, бело-синие, будто обработали акварелью, а слева выступил скучный белый и дождливый водопад облаков, которые были готовы уйти в ночь. Светлые колосья окрасились резким оранжевым - справа, на западе, солнце достойно уступало место ночи, украсив облака в той части неба розовой дымкой. Дорога разделяла степь на две бескрайние половины, давая огромный творческий простор мозгу - вон там, сразу за горизонтом, покосившаяся металлическая мельница, некогда покинутая совершенно загадочным народом, канувшим в неизвестность, вон там явно скрылась крыша многоэтажки, некогда построенной посреди степи на краю мира. Нет, этого не было. Реалистичные картины рисовало воображение, не имевшее отношения к действительности.
Еще несколько километров. Нет ответов и нет замечательной многоэтажки, ровной и стройной, полностью оборудованной к жизни. Солнце уже село и линия горизонта изменилась, однако до самого захода солнца возможно было разглядеть песочную линию - степь перешла в иное состояние, как и предсказывала Анна со своей картой в городе. Вот где кончалась дорога, покрытая комками песка.
Высокая фигура Йозефа выпрямилась перед дюнами пустыни.
- Я туда не пойду. К тому же, уже стемнело. - Анна шла босиком, запуская пальцы в остывавший песок.
- Наверное, надо было сойти с дороги. А может, ответы за той дюной. - Сказал Йозеф не без разочарования.
- Знаешь, что меня успокаивает? Когда нибудь, я с этим столкнусь. И ты тоже. Все до единого обречены на это. Ну, или смерть - это просто смерть, картина ничто, там, где кончается все. Или только начинается...
В пустыню никто не пошел.
Залив
Йозеф удивлял Анну - бинокль лежал нетронутым в сумке, хотя его взгляд оставался все тем же задумчивым и пассивным ко всему жизненному. Он блуждал все там же, за стеной бытия, там где это бытие представало истинным или ложным. В голове всплывали картины детства, будто там, подсказывала память, можно было найти ответы на все терзающие душу вопросы.
И все же, с ним произошла какая-то еще непонятая перемена.
- Я думал слетать куда-нибудь на Фиджи или Кирибати. Там совсем иные горизонты, буквально край земли. - Сказал Йозеф лежащей рядом Анне.
- Мы непременно там побываем. Тебе только пора закончить с думами. - Голос Анны был спокойным и сонным, глаза спрятались за очками.
- Я много думал и к многому пришел. Рассказать?
Внезапно Анна поднялась и со суетливыми движениями начала рыскать в сумке.
- Сейчас время запуска. Где фотоаппарат?
- Ищи глубже. - Возбужденно посоветовал Йозеф.
Голубая дымка на горизонте рассеклась подъемной силой - из линии горизонта вырос маленький корпус ракеты, едва различимый, и стал стремительно подниматься в небо. Огненная основа всех атомов газов, составлявших основу реактивной силы, молниеносно погасла, провожая ракету на термоядерном двигателе. В руках Анны сверкнула рама фотоаппарата - удалось сфотографировать столь незначительный "карандаш" на небе, готовый затеряться в космосе на пути к Марсу. Но, нет, это - переломный элемент целого прогресса, это доказательство обузданной силы атомов, это шаг в диаметрах ускорителей частиц к постижению бытия. Будет опознана материя, будут новые спутники на орбите чужой планеты, будут новые знания из глубин космоса, подчеркнутые строгим математическим описанием. Ведь законы математики точны в той мере, в какой они не имеют отношения к реальности и это приносит душевное облегчение, надежду на ответы на все вопросы, на возможность полного отвержения религии, которая померкнет рядом с неопровержимой математикой, а там, быть может, мы и поймем зачем все это.
Настоящий триумф всех натянутых нитей нервов. Полное громыхание возбужденных мыслей. Прогресс и величие науки! В процессе познания бытия на краю Вселенной! Все началось с умершего кота, экзистенциального кризиса и дилеммы смерти, а заканчивается надеждой на науку. Наука доказала существование души? Неясно и предстоит проверить. Это не философская притча в пределах человеческих отношений, это - всеохватывающая деятельность разума, это созерцание красоты и гармонии мира посредством математического аппарата.
А смерть - она неразрешима. Она описывается с разных точек зрения, но все они хоть и правдивы в контексте религии, искусства или науки, все равно не способны стоять рядом с проблемой высшего зачем?, которая начинается на границе со смертью. Вот оно ничто, которое так желанно человеку, потерпевшему горе, чем-то заполнить. Нельзя вот так просто принять концепцию религии, то есть рая и ада, когда существуют факты, когда в комнате полки с книгами Хокинга и Лема, когда вопросы бытия объема целой Вселенной донимают почти каждый день. Что-то было до Вселенной, предполагаемое было и в момент ее рождения, однако человеческий разум просто неспособен смириться с мыслью, что когда то Вселенной просто не существовало и потому вопросов очень много и мы неустанно ищем параллелей на земле и в смерти любимого кота.