Моключенко Виктор Александрович : другие произведения.

Стажер: Система Иерархии

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Виктор Моключенко
  Система Иерархии
  Стажер
   []
  
  - 01 -
  
   Все в мире происходит неожиданно. Приходит и происходит совсем не тогда когда ждут и ожидают, а тогда, когда судьба по своей немыслимой прихоти что-нибудь вытворит и перевернет все с ног на голову. Иногда улыбается, а иногда отворачивается. Но совсем редко бывает так, что невозможно разобраться, где удар, а где благословение и благоволение небес. Такие мысли посещают человека или в состоянии глубокого и всеобъемлющего счастья, когда мир стелется к твоим ногам, когда любимая девушка говорит тебе - 'да', когда твой ребенок делает первый нетвердый шаг или же в часы ненастья, когда все валится на голову, когда клянешь все на свете. Но они никогда не приходят в обыкновенной будничной сутолоке, суетной мельтешне обыкновенных дней.
   Я молча смотрел на гулко шумящую в провале перил черную воду и предавался данным размышлениям, тщетно и безуспешно старался хоть как-то в себе разобраться и утрясти. Но никак не получалось. Куда не сунься - везде одни тупики и ни одной спасительной лазейки. Все пути были у меня отрезаны, все кроме одного - самого последнего. И никто этот выбор, и этот шаг за человека не сможет ни сделать, ни пройти. Сколько не пытайся. Ладно, хватит. Я покрепче зажмурил глаза, сделал глубокий вдох, но тут налетевший с речного массива ветер, взметнувши в воздух мелкую водяную пыль и закружив в безудержной пляске, обжег лицо острой ледяной волной и туго, жестко толкнул в грудь. Я отшатнулся от этого неожиданного, сильного удара, и вот тут-то все и случилось. Судьба сделала свой выбор.
   Кто нибудь другой на моем месте, непременно связал бы все это с мистикой, усматривая за всем этим злокозненные деяния всемогущих темных сил, или же, по причине скудности или отсутствия фантазии - коварных инопланетных агрессоров - кто-то другой, но только не я. Поскольку воспитывался строгими и взыскательными ко всякому свободо - и инакомыслию родителями с самого малого и беспечного малолетства в характерном и всеобще повальном атеистическом духе давно канувшей в лету советской эпохи. Можно сказать, впитал вместе с октябряшным значком и пионерским галстуком веру во всемогущество и торжество человеческого разума. Вместе с идеей мира во всем мире. И скептически относился к подобным явлениям, стремясь все объяснить простым и понятным человеческим языком.
   Новый порыв ветра отбросил меня от перил и вышвырнул прямо на проезжую часть. Я больно ударился, поскользнувшись на вылизанной бесчисленными шинами до стеклянного блеска дороге, и тяжело завалился на бок, не успев ни среагировать, ни даже крикнуть. Последнее что я почувствовал - тупой, приглушенный, словно бы ватный и ленивый удар проснувшегося с перепою исполина. Удар этот сопровождался непривычной, резкой какофонией оглушительно визжащих шин и вонью горелой резины. Последнее, что успело, запечатлеется в моем сознании - расширенные глаза летящего на меня водителя.
  
  - 02 -
  
   Ничего не было, совершенно ничего. Не было никакого светящегося туннеля, не было очереди из спешащих на тот свет душ. В таких делах я несведущ, но даже я, при всей своей дремучести знаю, что за нами кто-то там приходит, прилетает с арфой и пальмовой ветвью в руках. Или же, на худой конец, коптя и воняя серой и перегаром, взрывает землю у самых ног и на глазах у изумленной публики уволакивает за собой. Но все так же внезапно и закончилось. Сознание на мгновение померкло, всколыхнулось, как свеча на ветру, но в тот же миг снова вспыхнуло еще ярче.
   Я рывком отпрыгнул к перилам, ошеломленный происшедшим пытаясь хоть что-то понять. Мелкая противная дрожь колотила все тело, сердце то и дело норовило выскочить из груди. Трясущимися, непослушными руками я вытянул сигарету, нервно закурил и только потом увидел изрядно помятый бампер, бледное и бессмысленное лицо водителя отрешенно смотрящего прямо перед собою и только потом темный ворох окровавленного тела. Моего тела. У меня подогнулись ноги, и я по перилам тяжело сполз на землю. В голове стоял оглушительный звон, как будто по уху удачно приклали доской, а перед глазами поплыли огненные круги. Пока я безуспешно пытался прийти в себя, вокруг места происшествия уже собрались люди. С истошным, пронзительным воем и бликами мигалок, примчалась 'скорая' и меня, после недолгих разбирательств со стражами порядка, положили на носилки, небрежно накрыли белой простыней и уволокли в бездонное чрево машины. Скорая взвыла и умчалась. Мало-помалу толпа развеялась, милиционеры еще раз все измерили, а потом тоже уехали. И я остался один под пронзительно холодным ветром. Все происшедшее попахивало изрядной долей бутафории и ненатуральности, и очень смахивало на какой-то отвратительный фильм с невнятным, запутанным сюжетом и плохими декорациями. Этот предательски хлесткий, пронзительно убийственный ветер, бледная изможденная луна, тщетно проглядывающая сквозь плотные и рваные облака, да мост, соединявший между собою, как и полагается берега, один конец которого утопал в кромешной темноте.
   Да, попал я в переплет, это ж надо. Ну, подумайте сами - шел топиться, а попал под машину...
  Но публика разошлась, представление закончилось и только машины с шелестом проносились мимо, да редкие прохожие спешили сквозь ночь. И тут меня что-то отвлекло, не давая возможности дальше сосредоточиться на мыслях, и совсем неожиданно я услышал вполне привычную, обыденную фразу:
   - Прикурить не найдется?
   Я, молча, протянул незнакомцу зажигалку, и вот тут до меня дошло:
   - Извините, вы что, меня видите?
   - Ну, вижу, ну и что из того - незнакомец не спеша, затянулся и расслаблено выпустил струю дыма в проступающие сквозь молочный туман звезды.
   Говорил он, с каким-то непонятным, едва уловимым акцентом, а я в молчаливом изумлении продолжал изучать высокую, худощавую фигуру, завернутую в дорогой угольно черный плащ. Незнакомец окинул меня насмешливым взглядом, и потом, скучнеющим голосом продолжил.
   - Ладно, собирайся, что ли? Заболтался я с тобой. Пошли.
   - Куда? - обалдело спросил я.
   - Увидишь. Пошли.
   - А может не стоит так сразу, а?
   С другой стороны, засунув руки в карманы, ко мне не торопливой, свободной и расслабленной походкой подошел точно такой же, как две капли воды, похожий на моего незнакомца человек. Только в отличие от него одет он был в ослепительно белый, стильный плащ. Да что там плащ - у него даже волосы были неестественного серебристо-белого цвета.
   - Ты опоздал, он уже совершил выбор.
   - Тебе только кажется. Он еще не успел его совершить.
   Подошедший как-то иронично и испытующе взглянул на темного, так я его мысленно окрестил и продолжил:
   - Извините, но имеет место явный прецедент. Ваши права надо еще доказать.
   - Вам бы вечно оправдывать, да? Но на этот раз не пройдет. Данный субъект находится в сфере нашего влияния. В данном случае имеем классический пример суицида, следовательно - он наш.
  Тут я не вытерпел и вмешался:
   - Извините, уважаемые, я как-то не привык быть предметом купли - продажи, я не вещь вообще то, а человек.
   Темный недобро фыркнул и отрезал:
   - Молчи и не встревай, пока тебя не спрашивают, а спрашивать тебя никто не собирается.
   Светлый неожиданно дружески подмигнул и продолжил:
   - Извините, но о каком акте суицида вы говорите?
  Темный удовлетворенно фыркнул и небрежным жестом выдернул из воздуха, какие то бумаги:
   - Вот, извольте ознакомиться, протокол, составленный заведующим совратителем. Прошу обратить особое внимание, бумаги заверены и подтверждены начальником сектора, отвечающим за уныние. А это уже кое о чем говорит!
   Мне осталось только хлопать глазами, слушая эту юридические выпады. Между тем светлый углубился в изучение загадочного протокола, а темный ехидно улыбаясь, нагло выпустил в мою сторону струю дыма.
   - Ну, как, надеюсь, вы удовлетворены?
   - Да, весьма впечатляет, но имеется одна неточность.
  Темный сразу напрягся, явно готовясь к новому раунду:
   - Какая еще неточность?
   - Существенная.
   - Что вам опять надо, чего придираетесь? Там же предельно ясно и четко написано - 'опекаемый мною субъект (человек то есть), под воздействием, но по полному согласию и собственному добровольному соизволению совершил акт лишения себя жизни (самоубийство)'.
   Темный торжествующе посмотрел на меня.
   - Да, все верно - светлый сокрушенно вздохнул и сожалеющее посмотрел на меня - собирайся, жертва аварии...
   Темный шагнул ко мне. От него явственно полыхнуло жаром, и глаза налились опасным багровым свечением.
   А светлый между тем нравоучительным тоном сочувствующего бюрократа продолжал:
   - Да, попал ты парень. Думать надо было, перед тем как сгоряча под машину сигать.
  Темный между тем с видом прилежного работника сферы обслуживания уже заканчивал заботливо упаковывать меня, как подарок с бантиком, в саван мрака, изумленно крякнул и в полусогнутой же позе повернулся к светлому:
   - Не понял?
   - Что ж тут не понятного. В протоколе записано - совершил, но дело в том, что данный балбес ничегошеньки не успел. Только под машину попал. От чего и успешно умер.
  Темный растеряно посмотрел на меня, как бы прося поддержки:
   - Как под машину?
  Тут воздух разверзся и в разговор вступил еще один собеседник:
   - Неожиданно, и хочу заметить очень болезненно, - незнакомец с видом истинного ценителя жертв дорожных аварий окинул меня беглым, но пристальным взглядом и продолжил - потому могу заверить, что происшедшее ни в коей мере не было попыткой самоубийства.
  - А ты кто такой, вообще-то?
   - Ах, да, извините, я забыл представиться - ответственный сектором пространственного наблюдения. Потому, потрудитесь не выходить за грани ваших полномочий.
   Лицо темного исказила недовольная гримаса:
   - Я выражаю протест, и буду вынужден ходатайствовать выше.
   - Что ж, ваше право, но данный человек находиться в сфере НАШЕГО влияния. На этом инцидент исчерпан.
   Темный подошел ко мне, пыхнул жаром в лицо и, шипя, произнес:
   - Еще увидимся, но не надейся, что сможешь так легко отвертеться.
  Он пренебрежительно фыркнул и растаял в тумане.
   Наблюдающий скупо улыбнулся:
   - Будьте осторожнее, юноша. И запомните - ни одна жизнь не стоит смерти, жизнь надлежит жизни, даже пускай пока никчемной и пустой. Теперь для вас многое предстанет в совершенно ином свете, и не спешите делать поспешных выводов.
   С этими словами он растворился в воздухе, продолжая смотреть пристально иронично и чуть удивленно. Происшедшее настолько меня потрясло, что несколько минут я просто простоял в немом оцепенении, изучая то место, где растворился наблюдатель.
  
  - 03 -
  
   - Пошли, Стас, а то не ровен час, еще замерзнешь.
   - Неужели умершие замерзают? - сказал я и понял, что сморозил глупость - пробирало довольно таки сильно.
   - Замерзают, еще и как. У тебя уже зуб на зуб не попадает, синий весь.
   Что мне оставалось делать, я послушно поплелся вслед за светлым по запорошенному тротуару. Мы прошли через мост и остановились у ближайшего проулка. Мой спутник вынул из кармана ключи, и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил:
   - А чего тут удивляться. Машина, такая же, как и все, ну немного лучше, надежнее...
   - А что крыльев у вас нет?
   - В ремонт сдал.
   Пока я стоял и соображал шутка это, или же и в самом деле мой спутник сдал крылья в починку, он завел машину и приветливо распахнул дверцу.
   - Садись.
  Я послушно нырнул в приятную пелену прогретого салона, разминая и растирая замерзшие руки.
   - И что теперь?
   - Тебе решать. Выбор всегда остается за вами, хотя порой, кажется, что за вас, его уже сделали. Сильф.
   - Что Сильф?- не понял я.
   - Зовут меня так.
   С этими словами он протянул мне руку.
   - Не понял.
  Сильф рассмеялся и пояснил:
   - Любой ваш жест, слово, и даже действие - это только символ, отражающий объективную реальность. Ну, настоящее положение, если хочешь - смысл всех вещей. Рукопожатие обозначает добровольное взаимооткрытие и соединение двух родственных, дружественных энергосистем.
   Я молча пожал протянутую руку, заметив, что рукопожатие у Сильфа было железное, думая между тем, что у нас рукопожатия раздаются подлецам и подлецами направо и налево.
  - Поехали, я тут знаю одно место - проголодался я что-то, да и поговорим в более приятной обстановке.
   Я только молча кивнул, едва сдерживая изумление. Было от чего. Если бы мне сказали раньше, что вместо белоснежных крыльев ангелы разъезжают на авто и ходят по ресторанам, то я бы первым поднял рассказчика на смех.
   - А я не совсем ангел - сказал Сильф, выруливая из глубокого снежного заноса, - не в том понимании, что придаете вы данному понятию.
   - А вы и...
   - Ну конечно читаю. И не только мысли.
   - А не совсем ли это...
   - Нет, все абсолютно корректно, естественно и закономерно. Ты ведь не удивляешься тому, что капли дождя, падают на землю, а не летят вверх?
   - Нет, - сказал я, чувствуя себя тупым почемучкой.
   - Вот и я не удивляюсь. Просто существует закон всемирного тяготения, также как и другие Законы. А их незнание, увы - не освобождает от ответственности. Данный плотный физический пласт материи - он сделал руками полукруг, обозначая все вокруг - полностью видим с других ступеней и плоскостей. Старик Эйнштейн был прав: материя и время есть единая константа, также как энергия и информация. Правда, он об этом сказал мало, не успел. Все вокруг связано между собою невидимыми энергетическими нитями - ты, я, вон та собака, что едва не попала под наши колеса.
   С этими словами он немного подправил машину, пропустив выбежавшую на дорогу дворнягу.
   - Так она же что только выбежала!
   - И я о том же. Любое явление совершается намного раньше, чем проявиться, проецируется. Вот и мысли ваши, точно так же, возникают намного раньше, чем вы сами об этом догадываетесь. Просто прими это пока так как есть, нельзя вместить все сразу. Пройдет время, и все само станет на свои места.
   - А сколько времени?
   - А я откуда знаю?
   - Как откуда? Ты сам только что сказал, что все свершается раньше, чем свершается. Вы же знаете все наперед.
   - Если бы все было так просто. Существует еще Закон Свободного Выбора. Каждая личность сама добровольно выбирает пути своего существования, и, соответственно, несет ответственность за свой выбор.
   - Это типа карма?
   - Не совсем так, но общий принцип ты понял. Допустим, не надумай ты прыгать с моста, мы бы с тобой сейчас не беседовали.
   Я досадливо заерзал в кресле. Довольно странно было чувствовать себя микробом под пристальным взглядом микроскопа, который видит тебя насквозь. Я и сам сейчас понимал, что совершил величайшую в своей жизни глупость, но что уж теперь.
   - Приехали.
  Сильф поставил машину на стоянку, пикнул кнопкой сигнализации и направился к дверям. Я послушно поплелся за ним, проскользнул мимо услужливо распахнувшего двери швейцара и направился к свободному столику.
   - Слушай, получается, нас видят?
   - Получается, что да. Просто я сдвинул у окружающих угол зрения, и теперь мы для всех просто обыкновенные посетители. А как ты думал, мы вам являемся?
   - Ну не знаю, - ответил я уклончиво, думая о том, что не такие мы и необычные. Просто так швейцар бы в ноги не кланялся, едва, что снег языком не слизывая. Да и официанты что-то уж больно прытко забегали. Один из них как раз подбежал к нам, демонстрируя безукоризненно вышколенную улыбку.
   - Чего изволите, господин Сильфиус? У нас как раз новое фирменное блюдо.
   Ого, оказывается мой друг тут уже не впервой.
  - Ну, должен же я где-то нормально поесть? - явственно прозвучал в голове голос Сильфа. Я пораженно уставился на моего знакомого и смотрел, как он с видом принца голубых кровей делает заказ. Что-то раньше способностей к телепатии у меня не наблюдалось.
   - А ты раньше никогда и не умирал, - прилетела новая мысль.
   - А что телепатия появляется только после смерти? - робко попробовал я послать мысленный ответ.
   - Не всегда, просто вы редко бываете обнажены душой. Но иногда кто-то умеет это делать и при жизни, и поверь мне, что в этом мало приятного, слышать и чувствовать на себе всю подноготную человеческой души.
   - А вы что будете, - обратился ко мне официант. Я не сразу сообразил, что к чему, и на каком из диапазонов идет вопрос, но потом все же выкрутился.
   - То же, что и господин Сильфиус. Надеюсь, что у него отличный вкус.
   - О, не извольте сомневаться. Он один из лучших наших посетителей.
   А здесь, разрешите заметить, подают только самые изысканные блюда.
   С этими словами он умчался, а Сильф продолжал веселиться, смотря на мое смущение.
   - Слушай, а вы что, едите нашу пищу?
   - Ну, вы же едите. Просто мы сейчас с тобой тонкоматериальные, соответственно и пищу будем употреблять тонкоматериальную. Она всего-навсего тоже утончится. Это не так и сложно.
   - Ну а что все остальные?
   - А что все остальные? Ничего странного и не будет, раз ты об этом. Просто будут сидеть, и видеть, как два степенных джентльмена сидят и празднуют.
   - Что празднуют?
   - Поминки.
   - Чьи поминки, что кто-то умер? Извини, я не знал.
   - Ну да умер - это твои поминки, Стас. Следовательно, ужин за мой счет.
   - А как же я отдам, у меня же при себе денег нет.
   - А зачем тебе ЗДЕСЬ деньги?
   - Ну, как, ты же сказал ужин за твой счет, следовательно, я должен буду их вернуть.
   - Стас, извини, но ты дубина - зачем тебе ЗДЕСЬ деньги! Ты умер, а умершие, не платят по счетам.
   - Но как же оплата за ужин, у тебя же они есть, ты сказал что платишь?
   - Ну да, плачу. - Сильф принял заказ у подошедшего официанта и продолжил - Я же на работе, следовательно, мне платят.
   - Кто платит? Я начинал катастрофически входить в роль почемучки.
   - Он платит, Сильф вилкой многозначительно указал наверх - Он есть податель всех благ и источник всего. Энергии тоже. А энергия и есть эквивалент ваших денег, а ты что думал, вы их сами придумали? И вообще, все ваши изобретения - это воспринятые вами же идеи всех энергетических механизмов, процессов и явлений.
   - Это что-то вроде подачки?
   - Ничего подобного, что за волюнтаризм? Просто подсказка - кто смог услышать, был способен - тот услышал. Услышал, воспринял, перевел и применил. И как сказал Он - имеющий уши, да слышит - вам, между прочим, сказал. Сильф указал на меня.
   - Но извини, Сильф, а как же тогда ядерная бомба, например, или бактериологическое оружие? Как же быть со всем этим, это что, тоже вы, от вас?
   - Поверь мне, Стас: бывает намного серьезнее и ...страшнее. - Сильф враз посуровел - Откуда говоришь? Да от таких как Равен, хотя, что он, он просто мелкая сошка. Те, кто стоят за ним, намного ужаснее.
   - Кто такой Равен?
   - Твой знакомый с моста, тот самый кого ты окрестил темным.
   - Но как же тогда, откуда же, почему вы допустили!
   - Успокойся, Стас, прошу тебя. Сильф глубоко вздохнул, и глаза его стали совсем печальными - Вы САМИ это выбираете. И никто не вправе опровергнуть ваш выбор. Сколько раз, сколько раз вы были на самом краю пропасти, откуда нет возврата. И только Он спасал вас, тот, кого вы зовете Спасителем. Вот и сейчас вы снова пляшете на самом краю бездны с новой 'игрушкой', - которая намного страшнее атомного оружия...
   - Но неужели ничего нельзя сделать?
   - Мы делаем все, что только в наших силах - но окончательный выбор за вами.
   Над столиком повисла тяжелая пауза.
   - А ты думал у нас только райские кущи и молочные реки с кисельными берегами?- грустно пошутил Сильф.
   - И сколько же лет, веков идет эта борьба?
   - Многие эоны. Задолго до сотворения ЧЕЛОВЕКА и уж конечно, задолго до сотворения физического уровня мироздания, всей вашей вселенной. Вы же знаете всю историю, вам дали все то, что вам нужно для спасения и возвращения на родину, в ваши космические ясли - Эдем.
   - Но я считал, что все эти библейские истории...
   - Разве ты один? В этом и проблема. Противоборствующая сторона воспитала целое поколение в дремучем атеизме.
   - Ну да, весь этот коммунистический бред...
   - А что плохого в самой идее, Стас? - Сильф серьезно посмотрел на меня - Ведь сама идея о всеобщем братстве и равенстве была послана нами, а вами, вернее с вашей помощью успешно извращена и вывернута до противоположности. Все дело не в идее - а в методах ее внедрения!
   - И что теперь?
   - Теперь то, что и всегда - работа.
   - А в чем состоит ваша, лично твоя работа?
   - Наша работа - во всем. Но в отличие от вас - для нас работа высшее наслаждение и высочайшая ответственность. Мы самовыражаемся в ней, отдаем все что можем и имеем.
   - У нас тоже, иногда.
   - Все дело у кого вы учитесь - у нас или у них. Все начинается с самого малого уровня. Вот, к примеру, посмотри на ту парочку - он указал за соседний столик, где рядом с молодым, угрюмым парнем седел замызганный, заросший седой щетиной старик. Запах шедший от него явственно свидетельствовал о множестве выпитой горькой, а запухшее лицо только подтверждало предположение. Старик по-простецки, но довольно настойчиво упрашивал выпить еще, а парень вяло пытался сопротивляться.
   - Ну и чего? - не понял я - обычная парочка. Вот только как его сюда пропустили, заведение-то солидное.
   - Точно так же как и тебя.
   - То есть?
   - Присмотрись внимательнее.
   Я снова взглянул на старого пропойцу, и тут он неожиданно повернулся, встал и шатающейся походкой, то и дело, норовя рухнуть на пол, направился к нам.
  
  - 04 -
  
   Я растерянно взглянул на Сильфа, но тот куда-то исчез. Сказать, что я испытал шок - это все равно, что не сказать ничего. Такой дикой и отчаянной паники я не испытывал в жизни. Когда-то в детстве, я потерял маму, долго и безуспешно ревел в шумящей первомайской толпе, пока не нашелся. Так вот только теперь я понял, что значит потеряться по-настоящему. А между тем свидетель и доблестный участник первомая добрался до моего столика и тяжело рухнул на стул.
   - Здрасьте, - глубоко икнул участник первомая и выдохнул мне в лицо густой, ни с чем несравнимый запах перегара смешанного с луком и раздавленным сигаретным бычком.
   - Здрасьте, - рассеянно пробормотал я, продолжая отчаянно рыскать глазами по залу, тщетно пытаясь найти высокую фигуру Сильфа.
   - Иваныч - протянул руку через стол участник первомая, неловко сталкивая тарелки на пол. Я машинально ее пожал и подумал, являюсь ли я дружественной и раскрытой системой и чем я могу обменяться с системой по имени Иваныч, которая явно увидела во мне родственную душу.
   - Будешь, за знакомство?- он посмотрел на меня мутным взглядом, щедро протягивая непочатую бутыль водки, и снова тяжело икнул. Я отрицательно мотнул головой. И тут, вопя и стеная, Иваныч пополз ко мне через стол:
   - И ты тоже! Горе то, какое, а? - он тяжело рухнул на меня, едва не свалив на пол. - Тоже не можешь, значиться.
   Он подтянул к себе упавший стул и тяжело, с натугой на него взгромоздился. Где-то на окраине сознания мелькнула мысль, что люди никак не реагируют на происходящее безобразие, вполне возможно, что просто не видят. Тут Иваныч видимо снова вспомнил обо мне, наклонился и заговорщицки произнес, сбиваясь и едва выговаривая слова:
   - Но есть, значится, и для нас, горемычных, выход. - Иваныч тщательно и безуспешно попытался сосредоточить на мне свой взгляд и путающиеся мысли - Мужик один, значится, мировой подсказал. Черный весь, бля, как смоль, то ли армянин, то ли узбек - одним слово чурка. Так вот сказал, чурка тот - найди грит, кого-либо, да выпей с ним, как след, вот и полегчает тебе. Да только не сказал, морда черная, что с такими как я, хоть пей, хоть не пей, а толку нету. Хоть цистерну спирту, значится, выжри - а не пьянит. Значится, надо человека непьющего, ну или почти не пьющего найти ну и уговорить, значится.
   Тут Иваныч сипло заржал, а я опасливо покосился на людей. Но никто ничего не слышал. И тут до меня начало доходить.
   - И что дальше, Иваныч?
   - Что, проняло, да?- Иваныч довольно приосанился - ну ничо, счас полегчает, соколик. Так вот уговоришь, значится кого - тот пьет, а тебя тоже пьянит, хмель значиться начисто с ног валит.
   Тут я рывком соскочил со стула и деловито подсел за соседний столик к парню:
   - Проблемы, браток?
  Парень посмотрел на меня взглядом побитой собаки и зло бросил:
   - Ну что вам всем от меня надо, отвяжитесь!
   - Случай, парень, не бывает неразрешимых проблем, со всем можно справиться. Но только на трезвую голову! Ты слышишь?
  Я смел на полбутылки и, притянув обомлевшего парня за шиворот, впечатал прямо в расширившиеся глаза:
   - Дурак, она же любит тебя и ребенка, между прочим, ждет. А ты хочешь для своего сына такого же отца, который был у тебя?
   - Любит...- побелевшими губами прошептал парень.
   - Да, да, - любит. И если ТЫ ее действительно ЛЮБИШЬ - бросай эту отраву и в жизни не тронь!
  Он часто-часто замотал головой, и я его опустил на стул. Блин, как тяжело, оказывается. Будто мешки ворочал целый день, а под конец еще и в грязи вывалялся. Но вместе с тем меня наполнило ощущение того, что я, может быть первый раз в жизни, сделал хоть что-то стоящее. Парень, то и дело, оглядываясь на меня, пошел к выходу, а ко мне визжа и бранясь, подкатился Иваныч:
   - Что ж ты сученок, делаешь-то?
   Я не ответил, только коротко, наотмашь ударил. Иваныч кулем свалился наземь и, барахтаясь, попытался встать.
   - Ты хоть понимаешь, хрен старый, что ты творишь? Ты же жизни калечишь, понимаешь - ЖИЗНИ, а это не игрушки и не вечный хмельной угар от водки! Да ты хоть понимаешь, что ты умер, сдох давно под каким ни будь забором?
   -Чего?
   - Что слышал. Умер ты давно, Иваныч, как и я - сказал я устало, чувствуя горечь и пытаясь понять, откуда вдруг я все знаю о парне, о девушке и будущем ребенке.
  
  - 05 -
  
  - Браво, стажер!
  За моей спиной стоял и аплодировал Сильф.
  - Что ж это, а Сильф?
  - Ты ведь спрашивал о моей работе? Вот теперь ты понял все сам. Вот это и есть моя работа - суметь помочь тем, кому еще можно помочь.
  - Кажется, ты назвал меня стажером?
  - Да, все правильно. Ты стажер, ученик - если, конечно, хочешь им быть.
  - Закон Свободного Выбора?
  - Есть ли что-то более очевидное?
  - Слушай, а откуда я все это знаю - о парне, девушке?
  - Ну, ты же стажер, сам догадайся.
   - Попозже можно, а Сильф? Вымотался я за день.
   Тот удовлетворенно кивнул:
   - Конечно можно, у тебя ведь впереди вся вечность.
   Я посмотрел на сидящего на полу Иваныча.
   - Ну а с ним чего?
   - Ну а что с ним? Ты все сказал правильно. Затирухин Василий Иванович, родился в 1949 году, умер в 2005 году - в холодную зимнюю пору, от чрезмерного употребления спиртного, под забором. Был соблазнен и искушен темными, после чего переведен в разряд духов развоплощенцев. После чего успел споить несколько людей, ну а вот сегодня, сегодня был обличен стажером сектора Баланса - Стасом Ильиным. Тобой то есть.
   - Ну а что будет с ним дальше?
   - Не бойся, теперь уж с ним разберутся. Направят на очищение и перевоспитание в соответствующие, специально для таких вот деятелей приспособленные нижние слои.
   И действительно: едва только Сильф произнес эти слова, двери тихо распахнулись, в зал вошли два парня суровой привлекательной наружности, дружески кивнули и увели Иваныча под белы ручки, затыкая рот и не давая возможности распевать разгульные кабацкие песни.
   - Ну что, стажер - пошли, что ли?
   - Куда?
   - Учиться, Стас, учиться.
   - А как же весь этот погром, кто за него заплатит?
   - Ты и заплатишь.
   - Как заплачу - у меня же денег, то есть, энергии нет. Сам ведь говорил!
  - Уже есть, тебе за проделанную работу выдали аванс. Вот и погулял ты славно, по своей земной привычке.
   - Ты схитрил! - завопил я.
   - Ну, допустим, я не хитрил, а выдал информацию... не сразу, - он посмотрел на меня и продолжил - ладно, стажер - я обещал, я и плачу. И поторопись - вечность вечностью, а время не ждет.
  
  
  
   Украина, Умань, январь 2006 года
  
  
  
  
  
  За гранью
  
  - 01 -
  
   Машина мягко свернула в глухой переулок где-то на окраине ночного города и остановилась. Из нее вышли двое. Один, высокий блондин, одетый во все ослепительно белое, а другой пониже: обычный молодой парень, которого на улице ни за что не выделишь из толпы. Блондин что-то сказал своему спутнику, тот согласно кивнул и не спеша, направился вместе с ним к высокой кирпичной стенке.
   - Ну и что дальше, Сильф?- спросил я - стена как стена, ничего не обычного.
   - Тебе пора бы уже привыкнуть к необычному. Стена - это что?
   - То, что отделяет.
   - Ну да, правильно. Но одновременно и соединяет.
   - Что соединяет?
   - Да все что угодно соединяет. Разные плоскости и уровни мироздания к примеру.
   С этими словами он шагнул прямо в стенку.
   - Ни фига себе, -сказал я, и, зажмурившись, шагнул за ним. И со всего маху приложился о стенку. Сильф, как ни в чем не бывало, выскользнул обратно:
   - Ну и чего ты расселся, делать больше нечего?
   Я окинул Сильфа раздраженным взглядом и прошипел, потирая ушибленный лоб:
   - Прощаюсь с родимой землей.
   - Ага, ну я так и подумал, - он снова скользнул за стенку.
  Я сбросил напряжение и попытался вспомнить все то, чему меня учил встречный ангел по имени Сильф. Окружающий мир померк, окутался незримой дымкой, теряя свою остроту и глубину. Затихло и растворилось зудящее во мне раздражение, мысли прекратили свой беспорядочный и хаотичный бег, и вскоре я почувствовал себя парящим в невесомости. Не было ничего: ни пространства, ни времени - одна всеобъемлющая пустота. Она открывалась мне, наполняла и поила меня собой. Поила до самого предела вместимости, до тех пор, пока я сам не стал ей, не растворился в ней. Все исчезло.
  
  - 02 -
  
   Сквозь прикрытые веки плавно струился мягкий яркий свет. Я глубоко вздохнул и насторожено приоткрыл глаза. Оказалось, что я стою на залитой пронзительно ярким и неописуемо мягким светом лужайке, что простиралась во все стороны. Свет был странным. Он струился ниоткуда и одновременно отовсюду, но не ослеплял и не смазывал окружающих предметов, а наоборот оттенял и подчеркивал гармоничность и многогранность. Я потряс головой и закрыл глаза, потом снова открыл - не привыкли они к такому. Они привыкли к скупости, серости и убогости нашего мира.
   - Отражения - подсказал стоящий рядом со мною Сильф. Я взглянул на него и едва не упал на колени в благоговейном ужасе, которого я до сей поры, никогда не ощущал. Рядом со мною стоял ангел, действительно ангел. Каждая его черта была гармонично прекрасна, свет струился и проходил сквозь все его существо, но разительнее всего были глаза. Бесконечно глубокие, мудрые, все понимающие. В них проступала то едва уловимая печаль, то лилась ликующая всепобеждающая радость. У меня подкатился к горлу тугой ком, и я разрыдался. Впервые за много-много лет я плакал. Бесконечные слезы струились из моих глаз, и казалось, что свой источник они берут у самого сердца. Наверное, так и было. Я уже и забыл, что умею плакать так искренне и так глубоко. Я не знаю, сколько прошло времени, время потеряло власть, потому что здесь каждое мгновение было подобно вечности, а что время по сравнению вечностью?
   - Что со мною, ангел? -тихо всхлипывая, произнес я.
   - Ты вспомнил, Стас, ты вернулся домой. Так происходит с каждым, кто за много-много лет ступает на отчий порог. Только ваши земные места зарастают стеною сорняков, сорванная калитка тихо скрипит на одной петле, а во дворе твоего детства гуляет ветер. И все пусто, все мертво, живы только воспоминания - но и они с годами тускнеют, зарастая путиной прожитых земных лет. Могилы твоих родителей забыты и не ухожены, и иногда их тяжело найти. Но здесь - все иначе. Эдем ждет своих сыновей. Ждет всех, пускай даже они и забыли, пусть даже их сердца покрыты еще пеленою забвения. Эдем ждет, и будет ждать, пусть даже для этого потребуется вечность.
   Сильф повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза:
   - Но главное, Стас, - здесь нет смерти, нет разлуки с близкими и родными. Смерть упразднена Его смертью и нет более нужды в смерти - Смене Реальности. Это вы, на Земле, меняете реальность, переходя из смерти в жизнь, и думая, что умираете - вы оживаете. У вас все перевернуто с ног на голову, потому я и поправил тебя, сказав, что ваш мир отражен.
   - И что дальше, ангел?
   - Я не, ангел, Стас, я такой же человек, как и ты. Просто я родился здесь, в Эдеме, и не познал падения на ваш уровень.
   - Ты... ты прекрасен...
   - На себя посмотри, несбывшаяся мечта Дарвина.
   Я взглянул на себя и едва не обомлел, - я тоже светился, свет струился и сквозь меня. Разве что был немного тусклее, чем тот, что был разлит вокруг.
   - Это земная память. Но не смущайся, она не является чем-то плохим. Она скорее как рубец, как давно зажившая рана - уже не болит, но напоминает...
   В ответ я только промолчал, да и что я мог сказать.
   - Не печалься, нет повода для печали...
  В ответ я снова разрыдался, а Сильф прижал меня к своему сердцу:
   - Не плачь, Стас, в этом больше надобности. Ты вернулся, тебя здесь ждали. Точно так же как ждали и других. Утри слезы, друг мой, а то на нас уже начинают поглядывать.
   Я шмыгнул носом и скосил глаза - точно, вокруг нас уже собралась люди. Но на их лицах, в их сердцах струилось только миролюбие, доброжелательность, бесконечное понимание и сострадание. Я ощущал, как их сердца поддерживают меня, дают опору, вливают уверенность и силу.
   - А что, так видно, что я с Земли? - шепотом спросил я Сильфа.
  - Видно, Стас, видно - твоя боль и рыдание разлетелись быстрее мысли.... Но не бойся, никто не станет тебя порицать или укорять в чем-либо. Они знают твою боль, они знают тебя - и тебе нет никакой надобности стыдится или оправдываться. Ты здесь - свой. Любой с готовностью тебе поможет, и в их помощи не будет ни возвышения, ни презрения, ни снисхождения. И если будет надо, то каждый с готовностью отдаст за тебя свою жизнь, даже не спросив твоего имени.
   - Я не могу поверить.
   - В то, что ты часть всего этого? Не надо верить, Стас, просто прими нас, прими себя самого, так как есть.
   Он на миг замолчал, а потом, улыбнувшись, продолжил:
   - Нас уже ждут. Утри нос, стажер.
  Я старательно размазал слезы по лицу и спросил:
   - Где тут у вас можно умыться?
   - Просто подставь ладони.
   Я послушно сложил ладони ковшиком и в тот же миг они наполнились прозрачной родниковой водой. Я омыл лицо водой, и она без остатка впиталась в кожу, оставив после себя ощущение небывалой свежести и чистоты.
   - А весь я могу искупаться?
   - Просто представь, то о чем ты думаешь. Ведь наши мысли реальны. Реальны, настолько мы позволяем.
   Я насторожено прикрыл глаза, и в тот же миг меня обдало мощным потоком воды. Вода послушно просочилась сквозь меня, вместе с усталостью унося с собою остатки сомнений и неуверенности.
  - Ты готов?
   Я кивнул.
   - Ну что ж, хорошо. Времени у нас осталось мало, потому слушай внимательно. Обучение человека происходит каждое мгновение, каждое мгновение являет и открывает себя. Потому обучайся обучаться на ходу, не оставляя миг постижения на потом. Посмотри вокруг.
   Я внимательно осмотрелся. Вокруг нас во все стороны простиралась все та же лужайка, совсем неподалеку мощно вздымалась ввысь стена девственного леса, голубеющего вдали легкой прозрачной дымкой. Густой озонированный воздух был напоен терпким запахом горькой полыни и степного ковыля.
   - Мы давно научились обходиться без технических приспособлений там, где это возможно. Ты не увидишь здесь никакого транспорта, ну в вашем понимании. Ведь по своей сути, Стас, техника - это только костыли. Тупиковая ветвь, которая ведет к неизбежной деградации и самоистреблению, если только не станет опираться на возможности человеческого духа.
   - Но ты ведь сам пользуешься нашей техникой, одна машина твоя чего стоит.
   - Думаю, что ваши ученые последние зубы с радостью бы отдали, что бы только иметь возможность раскрутить ее по винтикам. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, вот и приходится у вас пользоваться техникой. Пусть немного и усовершенствованной.
   Он на миг замолчал, собираясь с мыслями, и снова продолжил:
   - Но мы с тобою отвлеклись. Так вот, мы имеем с тобой сейчас лишь необозримые пространства и полнейшее отсутствие костылей, то есть, любых технических средств. И нам с тобой сейчас крайне необходимо срочно попасть в другое место, но оно настолько далеко, что пешком туда попросту не добраться.
   - Ну, это зависит от времени. Можно и пройтись.
   - Стас, я уже сказал, что времени у нас крайне мало.
   - Тогда надо подумать.
   - Именно подумать. Ты сам должен найти решение, я не вправе подсказывать.
   Я глубоко вздохнул и попытался вспомнить студенческие годы.
   - Итак, имеем отсутствие времени, его у нас крайне мало, почти что нет. Следовательно - время равно нулю, скорость тоже, так как мы не знаем расстояния. Значит и расстояние по причине неизвестности тоже подходит под определение нуля. Отсюда - все значения равны нулю. Вывод - нужно найти то, что имеет нулевое обозначение во времени, пространстве и скорости - но одновременно равное беспредельности и не имеющее границ. Прямо как детская загадка, - пойти туда, не знаю куда...
   Мысли мои от растерянности привычно разбежались во все стороны и тут меня внезапно озарило:
   - Мысль, Сильф, это мысль! - с видом восторженного от внезапного открытия ребенка воскликнул я.
   - Это было совсем не сложно, не так ли?
   - У меня от напряжения едва мозги не вскипели - признался я.
   - Ты подошел к проблеме с позиций жесткой и замкнутой земной логики и потому потерпел неизбежный крах. Но в целом ты прав, да, это действительно мысль. Она не имеет препятствий и границ ни во времени, ни в пространстве и потому легко входит в пространственно-временной резонанс.
   - Сильф, а можно попроще, а?
   - Можно. Говоря проще - где ты хочешь оказаться, там и окажешься.
   - Так просто?
   - А что тебя не устраивает? Все гениальное просто. Для того, что бы войти в резонанс, ты должен сначала ощутить все вокруг тебя, пропустить через себя, стать им.
   Я закрыл глаза и попробовал сделать то, о чем мне говорил мне Сильф и снова открыл:
   - А где я должен оказаться, откуда я знаю?
   - Я знаю. Просто возьми меня за руку и следуй за мной. И еще одно: чем проще и понятнее ты будешь выражать свои мысли, тем проще и глубже будут ответы на них.
   Я снова закрыл глаза, отогнал нерешительность, и в тот же миг все закружилось, поплыло, и тут Сильф взял меня за руку.
   - Все, приехали.
   - Так быстро?- растеряно спросил я, открыв глаза.
   - А сколько ты хотел? - Сильф рассмеялся -резонанс занимает миллионные доли секунды.
   Но я уже с интересом разглядывал место, куда мы переместились. Перед нами раскинулся огромный мегаполис. Он был огромен, но в отличие от земных городов не вызывал ощущения подавленности и угнетенности, наоборот, гармоничность и красота линий приводила в состояние превознесения и глубочайшей, недостижимой на земле чувстве внутренней свободы.
   - Что это, за место Сильф? - затаив дыхание, прошептал я.
   - Центр подготовки.
  
  - 03 -
  
  На высокую кафедру аудитории в звенящем от напряжения молчании поднялась девушка, как-то по-особому светло и непринужденно улыбнулась, озарив все вокруг незримым сердечным светом. Какое-то время она задумчиво скользила взглядом по нашим лицам, и потом произнесла:
  - Приветствую вас. Я знаю, сейчас вы растеряны и выбиты из привычного ритма жизни. Но все происходящее и происшедшее всегда имеет смысл и цель. У вас много вопросов и лишь на некоторые из них вам ответили встречающие. Потому я отвечу на ваши вопросы. Не спешите, внимательно обдумайте все то, о чем намерены спрашивать.
  На некоторое время мы погрузились в раздумья, потом поднялся высокий смуглый парень и нерешительно произнес:
  - Зачем мы здесь, госпожа?
  - Стажер Сурендра, я не госпожа, я - как и ты - равна - и все равны пред Богом. А относительно того, зачем вы здесь, отвечу -а где вы хотели оказаться? Вы всю жизнь жили в земном мире, но были не от мира, так и не покорившись его правилам, вы не смогли прижиться там, где была чуждая вам почва. Вы были разнесены Великим Разделением во все времена и плоскости и, живя в забвении, так и не смогли забыть до конца о том, кто вы есть. Потому вы всю жизнь чувствовали себя иными. Не в смысле особой избранности или превосходства - просто сама ваша душа была устроена иначе. Вы не так жили, не так чувствовали, не о том мечтали. И настал миг, когда вы осознали, что она - чужда вам. И вы сожгли за собой все мосты, отрезали все пути к отступлению, оставив лишь путь в неизвестность.
  - Так что, каждый отчужденный приходит сюда?
  - Нет, отнюдь не каждый. Что проку в отчуждении от жизни, если отрешившийся от нее, прежде всего, отчужден от себя самого? Он ни на что не пригоден, он перегоревшая и растаявшая свеча, которая не смогла зажечь свет ни в себе, ни в других... Они не смогут найти сюда дорогу, ибо их сердца уже не горят, а как найти путь во тьме?
  Мы притихли, да и что мы могли сказать, все было сказано за нас.
  - Скажите, а как к вам обращаться, ответственный координатор?
  - Как к равной, стажер - по имени. Ведь имя человека есть его сокровенная суть, и отображает всего человека, открывает и являет миру. Звания же и чины, если только они не отвечают своему прямому статусу - скрывают и отделяют. Меня зовут Хелена.
  - Как?
  - А что вас удивляет? Мы все люди, и все имеем одинаковую внутреннюю духовную природу. Так что же удивляться тому, что и словесные формы ее выражения будут сходны? Человечество имеет общую родину - Эдем, потому и имена наши тождественны.
  - А как же тогда фамилия, отчество?
  - Фамилия выражает причастность человека к родовому древу, к семье. Что бы развеять все ваши непонимания скажу сразу, что у нас тоже есть семьи, и вы наверно уже могли заметить, я принадлежу к женскому полу.
  По залу прокатился легкий смешок.
  - Да, и мы тоже умеем смеяться - улыбнулась Хелена - ничто истинно человеческое нам не чуждо. Так вот, в фамилии человека отображена программа и суть всего родового древа. Отчество же указывает на то, что мы продолжатели идей своих отцов. Каждый из вас имеет имя, имеет и суть, и есть воплощателем и продолжателем замысла, который приоткрывает цель вашей жизни.
  - В чем же наша цель, ответственный координатор?
  - Что я могу сейчас ответить вам, стажер Елисеева? Ваша цель зависит только оттого, что вы несете в себе, чем наполнены ваши сердца. Зависит оттого, с чем вы прибыли сюда. Каждый из вас шел разными дорогами, и нет двух одинаковых путей. И придя сюда, вы будете обучаться, обучаться заново. Будете учиться мыслить, говорить, делать. Вы научитесь просматривать само проявление, само дуновение мысли - от самой причины и до ее воплощения. Словно с детством, вы неизбежно расстанетесь с множеством ваших комплексов, непониманий, стереотипов. Все приобретенные вами знания пройдут полную переоценку, и, поверьте мне, ничто не будет отброшено и забыто, но после полного взвешивания и рассмотрения займет должное место. Ваша мысль станет быстрой, острой и проницательной. Сознание подобно молнии сможет проникать в самую глубину проистекающих в мироздании процессов. Уйдет былая нерешительность и стеснительность - естественным образом уступив место четкости и слаженности. Умение видеть саму суть, интуитивно, на самой грани ощутимого слышать единственно верное решение и немедля воплощать его в жизнь, утраченное вами и невостребованное во всей полноте в плотно материальном слое, вернется к вам снова.
  Я встал и пересохшим от волнения голосом спросил:
  - Скажите, ответственный координатор, а можем ли мы вернуться назад?
  Мой вопрос прозвучал неожиданно для всех, словно гром среди ясного неба и все, затаив дыхание, ждали ответа.
  - Так как стажер Ильин выразил ваш общий невысказанный вопрос - она обвела аудиторию взглядом - я отвечу: да, некоторые из вас смогут это сделать, вернуться в земной мир. Но это касается только тех, кто на данный момент физическим телом пребывает в реанимации и за чью жизнь еще ведут борьбу врачи. И если только это возможно, то они при желании смогут вернуться.
  По залу прокатилась волна всеобщего волнения. Некоторые из присутствующих нерешительно встали и вопрошающе смотрели на координатора.
  - Если вы решили вернуться, вам предоставят такую возможность...
  - Ну а если, возвратившись назад, мы всё же захотим продолжать сотрудничать, сохраняя статус стажёра?..
  - И в этом вам тоже не будет отказано. На физическом плане Земли имеются центры подготовки сотрудников, их немного, но они есть и будут в каждую историческую эпоху. Возвратившись назад, в своё время вы получите соответствующее приглашение. Всё зависит только от вас. Итак, если вы решились, и уже определились с выбором - ...доброго возвращения.
  По залу пробежал невесомый, лёгкий ветерок, и где-то треть из присутствующих исчезла, оставив за собою сиротливо пустые места.
  В тот миг мою душу раздирали противоречивые чувства: я хотел возвратиться назад, на Землю, в свою привычно знакомую обстановку, туда, - где всё хоть в какой-то мере понятно и объяснимо и вместе с тем страстно, неистово желал остаться, ужасаясь одной мысли о том, что я вернусь. На какой-то миг мне стало грустно, но потом грусть незаметно ушла, и я понял, что расставания неизбежно приближают миг встреч.
  
  
  
   Украина, Умань, февраль 2007 года
  
  
  
  
  Время игры
  Пролог
  
  За окном робкой причудливой мозаикой зажигались огни. Ночь незаметно вступала в свои права. По улицам нескончаемым сплошным потоком проносились огни машин, то тут-то там мелькали яркие призрачные вспышки неоновых реклам, уютно светились окна квартир. Все было как всегда. Люди приходили с работы, радостно встречали детей, делились новостями и пережитым днем, отдыхали, порой ругались и выясняли отношения. Все было очень привычно, обыденно, очень по-людски. Но вместе с тем в каждом окне была целая жизнь, чья-то большая, огромная не осознавшая себя вселенная, чей-то целый мир со своими страстями, горестями, со своими маленькими победами и поражениями, мечтами и первыми разочарованиями. Каждый из них был целым, но вместе с тем страдал порой из-за простейших мелочей, из-за непонятости, непризнаности и разделенности.
  Я стоял, молча прислонившись лбом к холодному стеклу, и созерцал. Их жизни проносилась перед глазами быстрой лентой скороминущих и прожитых годов, оставляя след понимания и вмещая каждого из них. Я принимал каждого, радовался их радостям и болел их горем. Маленьким горем целой большой вселенной...
  - Стоят ли они всего этого? Посмотри на них, внимательно посмотри: они ведь совсем не изменились, так ничему не научились, так ничего и не поняли...
  - Но, тем не менее, жизнь каждого из них важна.
  - Можно подумать, что они знают о ее значимости. Они преисполнены крайнего эгоизма и жестокости, в упоении от себя самих и забвении от своей мнимой значимости они бездумно и безнаказанно творят свою судьбу, не выходя при этом за рамки маленького временного отрезка, который принимают за жизнь...
  - В твоей полуправде, совратитель, как всегда ложь маскируется под маску истины. Твои правдивые и правильные слова полны презрением и тайной завистью к ним. К ним, вот таким вот суетливым и непонимающим, к ним - живущим в зазеркалии, отраженным от реальности. Они только спят, но их веки уже трепещут и близок час их пробуждения.
  - Наступит ли он? Вы всегда желаемое выдаете за действительное - а будущее мните свершившимся и предрешенным.
  - Видишь ли, мой темный спутник... сверху виднее...
  - Ну что ж, это вопрос очень спорный, так как лишь свершенное оставляет следы. И поторопитесь - времени для окончательного вердикта осталось очень мало. Планета давно висит на грани...
  - И вы приложили к этому немало сил...
  - Всего лишь работа. И наша ли в том вина, что вы сами выбрали этот путь?
  
  - 01 -
  
  Как быстротечно и неуловимо время. Порой оно тянется долго и нудно, особенно тогда, когда чего-то ждешь и с тоской смотришь на циферблат и мысленно подгоняешь стрелки часов вперед, а иногда подобно Фаусту просишь его замереть, дабы не спугнуть и не пропустить, запечатлеть этот миг навсегда. Понимая при этом, что все равно все напрасно и этого не случится. Время всегда неумолимо - оно течет, так же как и всегда, хотя и в каждом пласте мироздания по-разному. Кажется, что совсем недавно я ступил за грань обыденности, где еще недавно жил обыкновенной жизнью обыкновенного человека, ничем особо не выделяющегося и ни на что особо в жизни не претендующего. Вполне обычная земная жизнь - ничего не обычного. Не было во мне ничего такого, без чего бы остановился наш маленький земной шарик, без чего случился бы катаклизм невиданной силы, и все бы исчезло в темной пучине небытия. Это я так думал. На самом деле все было по-другому, совершенно не так как думаем мы сами и не зависит от нашего незнания и непонимания настоящая суть вещей в бытии. Кто-то распорядился моей судьбой по-другому, не спрашивая особо и принимая выбор за меня, хотя и не нарушая при этом свободу выбора. За что я очень благодарен. Трудно привыкнуть к разности. По моим подсчетам моя подготовка в центре заняла всего... хотя какая разница, разность времен между пластами настолько громадна, что говоря более упрощенно, посмотрев в зоне перехода на текущую на Земле дату был ошеломлен.
  - Извините, вы ничего не перепутали? - обратился я к дежурному сотруднику, не сводя глаз с табло.
  - Нет, все согласно предписанию и точке выхода в зазеркалье.
  - Но вы хоть понимаете, что на Земле прошли десятилетия? Что все мои ровесники давно состарились и сидя на скамеечках, сочиняют мемуары, в лучшем случае. Да и как, извольте, мне разбираться в тамошней жизни и в тех событиях, которые я мягко сказать, попусту пропустил?
  - Все учтено, не волнуйтесь. Вот, возьмите - тут все о том, в чем вы должны теперь разбираться. Запись автоматически имплантируется в сознание при пересечении временных плоскостей, так что нужное знание само всплывет, когда будет необходимо. Но обычно заполнять ее человеку приходится самому - так как в большинстве случаев проходя через зону перехода, каждый в свой срок, люди попросту рождаются. И не так уж часто на Землю возвращаются назад, тем более в физическом теле.
   Между тем я смотрел на то на оператора, то на вскользнувший в комнату сгусток сумрака. Он перехватил мой взгляд и лишь кивнул.
   - Ах да, конечно. Знакомьтесь, это напарник на время земной командировки, демон-обвинитель.
  Пока я пытался сообразить, что к чему, густеющий сумрак принял смутно знакомую человеческую форму и неожиданно подмигнул.
   - Ну, вот и свиделись. А то я гляжу, ты совсем обо мне забыл. Как не стыдно забывать старых друзей.
  - Так ли это необходимо? - спросил я у дежурного, смирившись в душе с неизбежностью.
  - Увы - таковы правила - сокрушенно кивнул он - у каждого человека должен быть совратитель, тем более на Земле. Даже у Христа при его земной жизни был, он скосил глаза на регистрационную книгу - да, точно был.
  - Да не робей, Ильин, это только в первый раз страшно решать участь планеты - примирительно произнес темный - со временем привыкаешь ко всему.
  - Как участь планеты? - ахнул я обращаясь к дежурному.
  - Все верно - кивнул он, сверяясь с предписанием - в роли оправдателя и адвоката.
  - Но ведь это же функция Верховного Иерарха, вершить суд.
  - И это верно. За исключением одного но...
  - Какого исключения, какое ТУТ может быть исключение?!
  - Самое прямое - промолвил знакомый голос и из пустоты в комнату разверзнув пространство шагнул ангел пространственного наблюдения, приветственно кивнул дежурному - право человека.
  Он как всегда смерил меня взглядом и обратился к дежурному: впишите в предписание разрешение на корректировку реальности в экстренных ситуациях.
  - Но позвольте.... - возмутился было темный - но сник под его пристальным взглядом и прошипел - что ж, хорошо, Михаил, пусть будет так - в конце концов, это их цивилизация и их право решать...
  - Михаил? - пораженно спросил я у ангела.
  - Ты не знал? - он повернулся ко мне и посмотрел своим проникновенным взглядом - разве может быть что-то более очевидное?
  
  - 02 -
  
  Не знаю, кто там наверху пишет сценарии для последующего их утверждения, но мне не очень понравилось то что я увидел, открыв глаза. Пока я приходил в себя после пересечения плоскостей, реальность этого мира уже успела взять нас в оборот. Темного уже успешно зажали в подворотне какие-то подозрительные личности, одна из которых держала его за ворот плаща, и что-то угрожающе втолковывала. Не вникая особо в смысл сказанного, я отшвырнул одного из них, другого успешно ткнул лбом в стенку и поинтересовался:
  - Проблемы, любезные?
  - Ты это чего? - просипела на меня удивленно главная из местных личностей - и попыталась добраться до меня свободной рукой. Я увернулся и отточенным до автоматизма движением заломил ее за спину, и склонил личность к земле:
  - Ребята, у вас какие-то проблемы?
  Вожак попытался ругнуться, получил чувствительный тычек под ребра и взвыл.
  - Я спрашиваю снова - у вас какие-то проблемы?
  - Нет, никаких проблем... - заскулил вожак.
  - Вот и чудненько, а теперь испарились от сюда, моментально.
  Вожак и его стая решили не упускать такого удобного случая и поспешили скрыться. Я подошел к темному, помог ему отряхнуть его плащ и сочувственно произнес:
  - Эх вы, воспитатели. И до чего же вы до воспитывались? Сами теперь пройти свободно не можете.
  - Зато у тебя, я вижу с подготовкой, отлично - буркнул темный, оглядываясь вокруг.
  - А чего вы хотели? Сами толкнули и превратили мир неизвестно во что и теперь еще и жалуетесь. А что касательно подготовки, то эти навыки были записаны в базовом информатории.
  - Да кто ж ожидал вот таких вот результатов? Откуда мне было знать, что я обрету телесность?
  - Не знаю я, чего вы там ожидали, но то, что вы сами посеяли в нас - сами и пожинаете, а что касается телесности - то в конце времен вся преисподняя будет пуста, а все ее обитатели будут на Земле. Согласно правилам вселенской игры, пребывая здесь в физическом теле - разве не этого хотели?
  - Да кто ж мог знать, что все это будет вот так вот - виновато развел руками демон-обвинитель - и, кстати, это было довольно таки бесчеловечно с твоей стороны так избивать людей.
  - Ну, я могу их позвать обратно, ты извинишься.
   - Да нет уж, не стоит. Как-то мне не очень хочется снова встречаться с местными жителями. Не очень-то они и дружелюбны с незнакомцами.
   - Теперь можешь считать, что твое первое знакомство успешно состоялось, причем, состоялось на равных. Ведь раньше совращать было проще простого, в виду твоей бестелесности, и ведения человеческих страстей.
  - Ты часом не спутал наши обязанности? Кажется обвинитель это я.
  Я лишь пожал плечами, разглядывая унылый ландшафт городской окраины.
  - Стас? - услышал я за спиной смущенный голос своего напарника.
  - Что?
  - У тебя это, того, закурить не найдется?
  Я изумленно посмотрел на демона:
  - Да я как бы и не курю, а твои-то сигареты, где делись?
   - Отобрали. Пока ты приходил в себя они порядком почистили мои карманы.
  - М-да. Нелегко тебе придется привыкать к обычной телесной жизни. Ладно, что-нибудь придумаем. Знаешь, мне это кажется совершенно справедливым. Ибо каждый просящий получает только то что просит, пусть и не всегда знает что именно он хочет и чего же ему все-таки надо, а если еще учесть, как это все выльется.
  - Знаешь, давай на время отбросим философию и патетику и займемся вещами совершенно простыми.
  - Например?
  - Здесь все так холодно и кажется, что мне хочется есть.
  - Довольно таки забавно слышать речи о хлебе насущном от темной сущности.
  Пока я препирался с демоном-обвинителем, мы незаметно вышли на дорогу то и дело, поглядывая на облупленные стены домов. Было такое впечатление, что город давно позаброшен и разрушен - хотя нет, то тут, то там изредка проходили редкие прохожие, опасливо теснясь к стенам и настороженно поглядывая в нашу сторону.
  Мы подошли к замызганному строению, чем-то похожим на ларек, осмотрев на витрину, я нашел сигареты со смутно знакомыми названиями и постучал в окошко. Окошко распахнулось и на меня посмотрело настороженное, заспанное лицо продавщицы.
  - Чего вам?
  - Дайте сигарет.
  - Идентификационную карточку, пожалуйста.
  Я полез в бумажник, надеясь, что сотрудники из обеспечения не забыли меня ею снабдить, и равнодушно протянул ее продавщице. Та приняла карточку, провела ее через разрез терминала и, выложив на прилавок несколько пачек сигарет, захлопнула окошко перед нашим носом. Демон трясущимися, словно у наркомана руками, разорвал пачку сигарет, сунул ее в рот и судорожно затянулся. Несколько секунд он молча стоял, прикрыв глаза, а потом все же не сдержался и закашлялся.
  - Что за дрянь они сюда кладут. И за это мне пришлось платить!
  - Не хочу быть невежливым, но платить то, как раз пришлось мне. И кто его знает, рассчитан ли мой лимит на то, что бы прокормить еще и тебя?
  - Ладно, Стас, не жадничай, ведь жадность это большой грех.
   - У, ну кто-кто, а ты об этом знаешь просто прекрасно. И с какого это времени милосердие к темному, стало именоваться жадностью?
  - Да хватит тебе. Не собираюсь я с тобой тут пререкаться, нелишне будет напомнить, что я есть хочу.
  - Слушай, а чего это я тебя кормлю, пою, сигареты вон тебе покупаю - когда ты должен вершить вердикт над человечеством?
  - Ты знаешь, меня ведь тоже не поставили в известность, куда я попаду, и во что это выльется. Думал стандартная работа, слетал, разузнал, сделал - а теперь вот торчу вот в физическом теле, которое надо еще и обслуживать.
  Не успели мы, вот так вот безрадостно беседуя пройти и сотни шагов, как нам навстречу вырулила патрульная машина и преградила нам путь. Озаряя зимнюю мряку яркими огнями мигалок, нас пристально изучали, а потом ожил громкоговоритель, больно ударив по ушам:
   - Лицом к стене, руки над головой. Живо!!!
  Памятуя свой прежний земной опыт общения со стражами порядка, я поспешил подчиниться, и демон-обвинитель нехотя повторил мои движения. Сзади нас хлопнули дверцы машины, кто-то неторопливо подошел и я услышал полный удивления и изумления голос:
   - Мужчина, прекратите безобразничать, это требование касается только демона.
  Тут я впал в крайний ступор и обернувшись удивленно уставился на стража порядка. Между тем второй обыскивал темного и тихо в полголоса, ругался.
  - Э, извините, не могли бы вы объяснить, что происходит?
  - Гражданин, вы издеваетесь или как? - посмотрел на меня возмущенно, но без тени враждебности и неприязни, офицер и начал набирать, что-то на миниатюрном компьютере.
  - Как бы это Вам яснее объяснить... - я опрометью бросил взгляд на машину с надписью 'Служба контроля святейшей инквизиции', в конец растерялся, какое-то нехорошее чувство кольнуло меня холодной иголкой, но я продолжил:
  - Видите ли, я болел, сказать точнее много лет провел в коме и вышел из нее только сегодня и все это для меня... очень дико, неожиданно... все совсем по-другому...
  Офицер посмотрел на меня как-то недоверчиво, а потом неожиданно рассмеялся:
  - Да что тут особо говорить, мы попросту пережили конец света.
  Пока я безуспешно пытался прийти в себя от услышанного, офицеры из службы святейшей инквизиции начали о чем-то расспрашивать моего демона-обвинителя, который был потрясен не меньше меня и, говоря попросту, растерялся. Его можно было понять - еще до недавнего времени он, такой могущественный и несокрушимый совращавший и сводивший в погибельные пропасти целые народы, одним мановением руки подписывавший чьи-то приговоры и вершивший судьбы - вдруг в одно мгновение оказался совершенно беспомощен, будучи заключенным в кожаные одежды. Вид его был настолько жалок и подавлен, что он безропотно сел в машину, глядя на окружающее как-то отрешенно и неодумевающе.
   - Вам куда, гражданин Ильин?
  - Да собственно я и сам не знаю, куда мне теперь. Хотя постойте, откуда вы знаете мое имя?
   - Ну, ваша реакция только подтвердила правоту ваших слов, и пока вы пытались вместить услышанное, мы успели проверить ваши документы - уж не обессудьте. Хоть это и не наша обязанность, но не оставлять же вас на произвол судьбы? Садитесь, поедем в отделение - там и решим, как с вами поступить.
  Я послушно сел в машину, пристроился рядом с оторопевшим совратителем и услышал на ухо его изумленный шепот:
   - Ильин, ради первородного греха - куда нас с тобой забросили?
  
  - 03 -
  
  Машина притормозила у участка, и мы с моим обвинителем выбрались наружу. Обстановка вокруг нас разительно изменилась. Если раньше мы ехали по обшарпанным задворкам типичной российской глубинки, такой близкой и родной мне как по духу, содержанию и по пониманию - то теперь мы словно переместились в центр цивилизованной и благополучной Европы. Вокруг нас были ухоженные, до чиста выскобленные улицы, сверкающие многоэтажки небоскребов поражающие своей утонченностью и простотой. Но более всего поражали люди. Они спокойно и неторопливо шли по своим делам, и не было той торопливой суетности большого города, что должна бы соответствовать данному месту. Почему-то не было серых нахмуренных лиц, той печальной и угрюмой замкнутости в своих проблемах, что не давала жить ни днем, ни ночью, постоянно теребя, грызя и не давая покоя - и это было ненормально, неестественно, это было попросту невозможно.
  - Простите, - пролепетал я одному из офицеров - а где мы находимся?
  - Мы в центре города, возле управления святейшей инквизиции - почал плечами тот, наблюдая за моей реакцией.
  - Вы, наверное, не так меня поняли, какое это государство?
  - Во всяком случае, еще утром оно называлось Русь. А что в этом особо удивительного?
  - В мое время это выглядело иначе...
  - Ах да, простите, я все время забываю. Ну что ж, пройдемте, мы хотим более тесно познакомиться с вашим попутчиком, нам нужно еще очень многое обсудить.
   При этом он посмотрел на темного так многообещающе, что тот лишь невольно съежился под его взглядом.
  Мы вошли в приемную, после недолгого совещания моего, вконец сломленного обвинителя, куда то увели, а меня позвали в просторный кабинет. Человек, сидящий за столом, приветливо улыбнулся и встал мне навстречу:
  - Как Вы себя чувствуете, господин Ильин?
  - Извините, я совершенно обескуражен, ошеломлен всем увиденным.
   - О да, я понимаю. Вам, наверное, все это кажется чуждым и нереальным?
  - Если честно, то да.
  - Ну, это неудивительно, сколько лет проспать... Вы попали в аварию в... - он сверился с записями - в 2004 году... однако... Просто поразительно.
  На миг он откинулся в кресле, прикрыл глаза, а потом продолжил:
  - Ну что же, тогда мне придется рассказывать вам обо всем по порядку. Поверьте, что вы очень многое упустили, естественно это случилось не по вашей вине, итак, начнем...
  Все неожиданности и все неприятности случаются внезапно, не ставя нас в известность. Конечно, кое- что, несомненно, можно предсказать и спрогнозировать, можно предугадать и даже предвидеть - но только то, что вмещается в рамки нашего понимания. Вся проблема была как раз в том - что произошедшее предсказать было абсолютно невозможно.
  - Я не совсем вас понимаю.
  - Я сейчас все объясню. В общем, вначале все было примерно, так как вы помните, только хуже. С каждым годом обострялись международные конфликты, то тут, то там вспыхивали очаги новых воин, то ту, то иную страну или группу стран сотрясал какой-то катаклизм то экономический, доводивший всех до крайней черты убогости и разорения, то экологический, завершающий и довершающий все остальное. Катастрофы и всевозможные аварии стали настолько частыми, что воспринимались уже как нечто обыденное и повседневное, как ужасно это не звучит. В общем, мир успешно катился в пропасть, а мы в своем равнодушии и попустительстве были не против, вернее нас это не особо и трогало, а потом, потом случилось нечто. То тут, то там, в разных уголках планеты стали появляться странные личности. Кто во всеобщей анархии мог придать этому значение? Сначала они появлялись поодиночке, но со временем их становилось все больше и больше. Спецслужбы всех стран сбились с ног пытаясь выяснить их происхождение, попутно сводя между собой старые счеты, обвиняя друг друга в закулисных интригах и всеобщем тайном сговоре. Эта неразбериха продолжалось до тех пор, пока какой-то умник из спецслужб, пытаясь выяснить происхождение этих личностей, не сделал углубленный тест ДНК.
  - Вы имеете в виду, что это пришельцы?
  - Мы вначале и сами так подумали, но вскоре нам пришлось отказаться от этой идеи. Отличия в их ДНК были не очень заметны, но все же, они были. Эти люди, назовем их так, напрочь отрицали свое инопланетное происхождение.
  - Но кто же они в таком случае?
  Мой собеседник вплотную придвинулся и, пристально смотря в глаза, медленно произнес:
  - Они бесы, темные сущности.
  - Позвольте, какие бесы? Ведь их не существует. Бред какой-то. Наукой давно доказано, что нет никаких бесов - это всего лишь пережитки человеческой психики, душевный атавизм, суеверия, и не более.
  - Вы правы абсолютно во всем, кроме одного.
  - Кроме чего?
  - Они существуют.
  Я растеряно смотрел на своего собеседника и с ностальгией думал о том, что пропустил такое знаменательное событие, как общепризнанное существование темных сущностей, так и реальности тонкого мира на академическом научном уровне. Похоже, сам факт реальности их существования уже не вызывал иронии, насмешки, непонимания и, даже более того, не вызывал даже боязни и страха.
  - Но откуда об этом известно? Ведь, согласитесь, сказать можно любую чушь, но не стоит ей верить. Ведь нужны доказательства, нужны неопровержимые факты которые подтверждают их существование.
  Мой собеседник откинулся в кресле и смотрел на меня иронично и испытующе:
   - А как объяснить факт, факт неоспоримо и не единожды запечатленный на видео, подтвержденный многочисленными людьми из специальных комиссий, факт того, как прямо из воздуха появляются сии, как вы выразились, атавизмы сознания.
  - Как из воздуха?
  - А вот так - он взмахнул рукой - по воздуху проходит слабая рябь и прямо из пустоты появляется это существо. Стоит и удивленно осматривается по сторонам.
  - Ну, хорошо, допустим, появляются эти бесы - ну и что дальше?
  - Да ничего, за исключением того, что сии сущности, оказавшись в нашем мире, обретают бренную плоть, становятся подобны нам во всем - но ничегошеньки не могут. При пересечении временных перегородок они полностью теряют все те качества, и способности что издревле им приписывались.
  - Ну, это, я полагаю хорошо, иначе бы они здесь такого натворили.
  - В самом начале, как вы и предположили, они не единожды пытались захватить власть, стремились проскользнуть в правительство, пытаясь нанести нам как можно больший ущерб, развязывали и разжигали инциденты и конфликты, но неожиданно утихли и присмирели.
  - С чего бы вдруг?
  - Понимаете ли, погибая неестественной и насильственной смертью, они снова возвращались в те сферы, откуда появились, но без возможности повторного воплощения на земле. И будучи по своей природе индивидуалистами, в самой крайней и эгоистической форме этого проявления, они не стали подвергать риску свою жизнь и пошли на диалог. Тем более, что перед угрозой общего врага отошли в сторону былые мелочные разногласия и распри, и, подстегиваемые неизбежным ощущением реальности апокалипсиса, мы успешно решили множество неразрешимых ранее политических и идеологических проблем и, возможно впервые, посмотрели на мир трезвыми глазами. Мир был совсем не таким, как мы себе его представляли. И незнание правил игры совсем не освобождает от последствий.
  - Какой игры, о чем вы?
  - Так темные стали называть происшедшее. По их словам, все происшедшее было Игрой, мистерией мироздания. В древние времена, задолго до сотворения человека как такового, они, подстрекаемые своим предводителем, устроили бунт против Творца и в результате этого были низвергнуты вниз. Проиграв и потерпев в этой битве полнейшее поражение, они искали малейшую возможность, малейший шанс, что бы вернутся. И они нашли его.
  - Хм, и в чем же он? Вы меня, конечно, извините, но наш разговор стал походить на проповедь в воскресной школе.
  - Вы напрасно иронизируете, это имеет к нам самое прямое отношение. Впрочем, вы человек своей эпохи и ваша точка зрения вполне понятна.
  - Эпохи?
  Мой собеседник грустно улыбнулся:
  - Вы человек той эпохи, когда все это было лишь сказкой и вымыслом, когда люди сами, как им казалось, решали свои 'серьезные' проблемы и были заняты куда более важными делами. Воспитание и общественная мысль лепят из человека только то, чем является само общество, и каждый из нас несет его отпечаток.
  - Вы меня извините, я не привык к таким вот разговорам, это все так непривычно, нереально.
  - Но хотите вы этого или нет, но вы уже часть этого мира, часть его истории. Так или иначе.
  - Хорошо, давайте продолжим наш экскурс в новейшую историю...
  - Вы знаете, - мой собеседник замялся - я вам очень благодарен, Ильин, за то, что имею возможность, соприкоснутся с тем временем, с тем духом и теми идеями, что проявлял человек последних времен.
  - Забавно. Теперь я еще и экспонат.
  - Нет - засмеялся мой собеседник - просто типичный представитель своего времени. Вам трудно понять то, что для нас очевидно и естественно. Итак, темные нашли шанс, что бы вернутся и не замедлили им воспользоваться. Когда была сотворена институция человечества, 'Адам' в вашем понимании, они поняли что нашли то, что им так нужно. Лишенные творческого проявления как таковые, они соблазнились тем, что у человека оно было, решив, что это верх вселенской несправедливости, задумали его отнять. Но человек, как и каждый младенец, имеет цепкие ручонки и не захотел отдавать его вот просто так. Потому падшему пришлось приложить не мало сил для того что бы змеем вскользнуть в Эдем, в эти ясли человечества, и измышлять свой план мести. План был очень хитер и прост: соблазнить неготовое человечество тем, что ему было знать рано именно в пору своей незрелости. Ну, дальнейшее я думаю, вам известно - дальше человек решил разобрать по винтикам все мироздание и посмотреть, как оно устроено - увидеть, что есть белое там, как описал лукавый, а что черное. И когда он это осознал и вместил - то в тот же момент расщепил сам себя, и рассыпался во времени, пространстве и количестве. На наше счастье как раз в то время явился Творец и успел вовремя вмешаться в ситуацию. Человек получил одежды кожаные, поскольку успел разобрать и огрубить сам себя как раз до физического плана материи. Случился Большой Взрыв и начала разворачивание физическая вселенная.
  - Выходит, что лукавый таки преуспел?
  - Не совсем. Часть человечества отвергла его предложение и осталась в том состоянии, в котором была сотворена, ну а остальная часть согласно избранному пути отправилась на переэкзаменовку в физический мир через рождение и обретение плоти. С той самой поры лукавый является нашим экзаменатором на зрелость. Не успев стащить человечество ниже физического мира в преисподнюю, он и его присные стали духами поднебесными, и в своей злобе и зависти имели возможность искушать и обучать нас, пребывая невидимо и неосязаемо. Это было возмутительно и несправедливо. Человек имел все, а они - ничего. И так было вплоть до последнего времени. А потом, потом правила игры изменились.
  - Но откуда такая осведомленность в данном вопросе? Вы за несколько минут изложили всю историю падения человека. То, что у древних мистиком занимало всю жизнь, у вас заняло несколько минут.
  - Именно потому, что это занимало всю их жизнь - у нас это теперь закономерно и понятно. Понимаете ли, столкнувшись с проблемой появления в нашем мире темных, нам поневоле пришлось расширять свое мировоззрение, ища ответы в первоисточниках, нам пришлось изучать мистический опыт человечества. Не скажу, что это было легко - скорее у нас не было иного выхода. Кроме того у нас попутно возникала целая куча проблем.
  - Что вы имеете в виду? Война, массовое истребление под знаменами святейшей инквизиции?
  - Нет - поморщился досадливо мой собеседник, - не это. Хотя в первое время их таки пытались уничтожать, но столкнувшись с последствиями, очень скоро перестали это делать. В том месте, где происходило такое массовое побоище, временная перегородка становилась особо нестабильной, и в такой провал попадало еще больше темных, обретая телесность. И правительству, совершившему акт агрессии, приходилось решать проблему не только обеззараживания пораженной радиоактивным излучением территории - но и кормить еще большую ораву появившихся из-за перегородки существ.
  - Вы хотите сказать, что выплескиваемая на темных агрессия только усиливала их ряды?
  - Именно. Потому поняв, что методами силового воздействия проблему не решить - мы начали решать уже проблемы не только экономические, но и социальные. Надо признать, что появление темных чуть не угробило окончательно и без того шаткую экономическую систему. Но тут неожиданно нашлось решение, причем, идею этого решения предложили сами темные. Надо признать, что пройдя сквозь временную перегородку и лишившись своей демонической силы, они не утратили своих знаний.
  - Но откуда вам было знать, что они не применят эти знания во вред людям? Ведь они паразитировали на человеческой цивилизации многие эоны и знают все наши слабости и уязвимые места. Не хотите ли вы сказать, что они переменили род деятельности?
  - Им пришлось это сделать. Проявившись на земле, они оказались в одной упряжке с нами, приведя человечество к гибели, они погибли бы сами. Потому им пришлось идти на сотрудничество и примирение.
  - Но позвольте, спровоцировав ряд войн, они бы запросто могли произвести глобальный прорыв, и захватить планету просто задавив нас численностью.
  - И чем бы, к примеру, питались, по вашему, эти новоявленные 'китайцы'? Ведь никакая, пусть даже самая продвинутая и передовая технология не сможет восстановить экосферу планеты после глобальной войны в одночасье. Они бы загубили всю планету и погибли бы сами - а учитывая их природу, это их совсем не устраивало. Вот именно потому в их интересах было сотрудничество с теми, кого они еще вчера совращали. Конечно, ко всему тому, что они предложили, мы подходили со всей осторожность и искали подвоха и уловки, искали потайное дно. Но проходило время, и свои положительные плоды принесла и технология искусственного синтеза белков, и чистые, экологически безопасные источники энергии.
  - Ну, хорошо, а как решилась проблема перенаселения при вот таком массовом прибавлении численности населения? Ведь никакая биосфера не в состоянии выдержать такой внезапный скачек.
  - Вы конечно правы, но не совсем. Ведь не весь земной шар населен равномерно. И благодаря новым технологиям были обжиты самые запустелые и недоступные уголки планеты. К всеобщему удивлению темные оказались прожженными гринписовцами и относились к планете с должным уважением и бережливостью, чего не скажешь о нас.
  - И что, темные вот так вот перевоспитались?
  - Я не могу сказать этого однозначно и утвердительно, но попав сюда, они изменились к лучшему. Тем более, как они говорят сами, даже им Господь дал шанс. Потому в первую очередь сюда попадают те, кто искренне раскаялся в своих преступлениях, и жаждет их исправить. Что же касается первого их этапа становления в нашем мире, все те конфликты и войны что они провоцировали в самом начале - это скорее привычка, их извращенная природа. Но правила игры непреложны - вызвав агрессию и погибнув здесь, они навсегда теряли свой шанс и снова оказывались в преисподней, навсегда.
  Он умолк, и посмотрев на меня, продолжил:
  - Я думаю, для первого раза достаточно. Нужно время для того что бы все это уложилось в голове и осмыслилось.
  
  - 04 -
  
  Я вышел из двери кабинета и наткнулся прямо на своего демона-искусителя. Тот смотрел на меня пораженными глазами и только и смог выдать:
  - И ты молчал?
  - Да откуда я мог знать, куда нас пошлют, в информатории были, только общие сведения, но там ни слова о социальном устройстве данного мира, ни слова о том, что произошло.
  - Еще одна деталь - он посмотрел мне в глаза - в моем ведомстве мне тоже ничего не сказали. Ничего не сказали и отправили прямо сюда... как в ссылку.
  - Ну, не стоит так сгущать краски. Ведь подумай сам - ты обрел то, о чем вы все так мечтали и к чему стремились. Ты обрел статус человека.
  - Да, но только я ничего не могу, ничегошеньки - все что мне осталось от меня самого, это память - и предписание на исправительные работы.
  - Это что, на каторгу что ли?
  - Хуже.
  - А что может быть хуже?
  - Меня отправили на исповедь.
  - Куда? - у меня от изумления даже рот приоткрылся.
  - На исповедь, вот, почитай сам.
  Он ткнул мне в руку пластиковую карточку, на которой после данных моего совратителя стоял адрес и лаконичное предписание - 'коррекция личности'.
  - Ну что я могу сказать, я сам в шоке.
  - А вы бы поехали вместе с ним, да и сами все посмотрели - сказал мой давешний собеседник, выходя из кабинета, - очень рекомендую. Быстрее адаптируетесь.
  С этим нам пожелали удачи, и мы вышли на улицу. Дежурный у дверей проверил карточку совратителя, дружелюбно подмигнул:
  - Этот с вами, что ли?
  - Ну, в некотором роде, да. Он мой персональный совратитель.
  - Совратитель? - удивленно вскинул бровь охранник, рассматривая демона как некую диковину - Ну, по крайней мере, понятно, почему он появился только тогда когда вы вышли из состояния комы. Хорошо, сейчас вас отвезут по адресу.
   Он набрал что-то на своем браслете, и через мгновение к нашим ногам плавно опустилась обтекаемая машина, дверца мягко распахнулась, приглашая нас внутрь.
  - Ух, ты, это ж на чем она работает?
  - Обыкновенный гравитационный преобразователь, - снизал плечами офицер - они появились не так уж давно, во многом благодаря научным разработкам темных. Я не физик - но при желании темные сами расскажут вам о том, что вы хотите услышать. Они с радостью делятся своими знаниями.
  Мы забрались в мягкий салон, дверь закрылась и машина начала плавный разгон.
  Мой совратитель был мрачнее тучи и только и делал, что глубоко вздыхал.
  - Да ладно тебе, Земля не так уж и плоха, зря, что ли, вы сюда так рвались?
  - Я и подумать не мог, что все будет ТАК. Откровенно говоря, мы жаждали другого.
   - Угу, понимаю, братства во всем мире?
   - Хватит надо мной издеваться!
   - А я и не думаю. Вы сами искривили идею коммунизма и подсунули ее нам, наверное, пришла пора исправлять свои ошибки. Да и можно ли приобрести дар творчества не став при этом человеком?
  - Стас, - я только готовлюсь к исповеди, а ты уже читаешь мне душеспасительные морали!
  - Ну а кто же тебя оправдает, если не я?
  Машина мягко остановилась у величественного сооружения, и мы вышли наружу. Темный неприязненно посмотрел на дверь, но потом собрался с силами и шагнул внутрь. Внутри было пусто. Не было ничего, что бы напоминало храмы моего времени: ни икон, ни росписи, ни прочей утвари, только величественные колоны уходили ввысь, под самый купол. Единственное, что, пожалуй, осталось, это схожая архитектура. Позади нас прозвучали мягкие шаги, мы обернулись и увидели пожилого священника. Он смотрел на нас с мягкой, отеческой улыбкой и внимательно рассматривал.
  - Заходите, дети мои, здесь вам всегда рады.
   Темный пренебрежительно скривился и подал ему листок. Священник взял предписание, бегло пробежал глазами и вздохнул:
  - Это тяжело, сын мой. Но для Бога нет ничего невозможного.
  - Не забывайтесь, кто вы, а кто я - надменно бросил темный.
  - Гордыня, первородный грех - вздохнул священник, сокрушенно кивая головой - это наша общая черта. Видите ли, я в прошлом тоже темный, а ныне, ныне я священник.
  - Отче, извините, что перебиваю, но можно мне сказать моему спутнику несколько слов? - вмешался я в разговор.
  - Да-да, конечно.
  Я взял темного за локоть и оттащил в сторону.
  - Что случилось Стас? Этот разговор меня начал забавлять.
  - Ничего, кроме того что мы уходим.
  - Как уходим, а как же предписание?
  Я не ответил, лишь перелистнул реальность.
  - Ты что делаешь, Ильин?- пораженно воскликнул мой напарник.
  - Ничего, просто вытягиваю нас оттуда, тебя в особенности.
  - Ты меня вконец запутал.
  - Куда делась твоя проницательность, совратитель?
  - Я, конечно, благодарен тебе, что ты вырвал меня из ловушки телесности, из этого замкнутого мира - но объясни мне все нормальным языком.
  - Они прокололись, Равен, на такой малюсенькой неточности, но прокололись.
  - Ты можешь изъясняться нормально - кто и на чем прокололся?
  - Сотрудники нижнего центра, которые разыграли весь этот спектакль.
  - Как спектакль?
  - Для правдоподобности они даже временно лишили тебя твоих способностей, соорудили декорации целого мира. Но, как всегда, вы говорите только полуправду. Если бы и случилось так, что вы проявлялись бы на земле, но все равно, не став человеком, вы не сможете им быть.
  - Я не знал, мне самому стало жутко, а вдруг и вправду это реальность?
  - Высокомерие, вы всегда ловитесь на высокомерии... - не став человеком, не приобретя статус сына через рождение, никто, не может приобрести дар творчества. Никто не может, не будучи человеком, а только ставший им при переходе - поменять свою внутреннюю природу. Тем более не может темная сущность стать священником, добровольно принимая на себя поток нетварного света, это абсурд.
  Временная перегородка перед нами снова дернулась, и мы оказались на том же месте, в том же храме. Игравшая роль священника сущность, сверкнув глазами, погрозила мне пальцем:
  - Никто не давал вам право скрываться за перегородкой.
  - Вы меня извините, но это было необходимо для вашего сотрудника, которого вы опустили и унизили, лишив при переходе возможностей.
   - И до чего же вы люди привередливы! Ну, разве не устраивал бы вас такой мир, таковое положение вещей? Нет ни войн, ни эпидемий, нет нищеты и неравенства!
   - Нет, потому что даже в таком случае вы были бы презираемы и гонимы, и это никогда не было бы равенством. Люди, возможно бы и простили бы вас, но вы никогда не простили бы людей. Я вам благодарен за урок, который вы мне дали - нельзя достичь равенства, унижая, или унижаясь. Потому что перед Богом нет ни правых, ни виноватых, а мы все на одной черте.
  Священник лишь кивнул головой и, с трудом выдавливая слова, угрожающе прошипел:
  - Не часто удается миновать наш мир тем, кто не отбросил и не поборол иллюзии в самом себе. Я не стану вам желать удачи, потому что жажду вашего поражения. Это было самое легкое испытание, стажер Ильин и кто знает, сколько их у вас впереди?
  - Все что ниспослано свыше да примется с благодарностью... и еще... уж очень не гармонизируется разруха пригородных районов, с сытым и благополучным миром. Я бы сменил декорации.
   Темный насмешливо поклонился в ответ, и реальность перед нашими глазами померкла - нас ждал новый виток поднебесных сфер.
  
  - 05 -
  
  Я медленно вдохнул и открыл глаза. Перед нами простиралась сумрачная, пустынная равнина. Темные, тяжелые облака клубились и бурлили в небесной тверди, угрюмо и давяще нависая над нашими головами, горячий сухой ветер, скручиваясь злыми тугими вихрями гнал облака пыли, вздергивая сухую траву и вознося ее к небу.
  - Гроза будет - сухо бросил Равен, отрешенно глядя на пейзаж.
  - Возможно.
  Мы не разговаривали. О чем говорить темному с человеком? Особенно после того что произошло в последнем скачке. Каждый молчал и думал о своем. Не знаю о чем думал Равен, но судя по выражению лица мысли были под стать окружающему пейзажу, такие же сумрачные и гнетущие. Казалось, что окружающий нас пейзаж был проекцией наших мыслей и чувств на ткань реальности, на которой все ярче проблескивали первые багровые всполохи молний, и басовитые раскаты сотрясали пустынь.
  - Ладно, листай дальше - неохотно вымолвил темный кутаясь в полы плаща.
  - Не знаю...- вымолвил я кроша и растирая в ладони комок сухой спекшейся земли - ничего ведь не бывает напрасно.
  - А с чего ты взял, что происходящее вообще должно иметь хоть какой-то смысл? Ну, какой может быть смысл во всем этом?
  Он раздраженно вскинул руки:
  - Вот кому, скажи мне, понадобилось вот это вот место? Кому, кому во всем мироздании есть место до этой вот дыры?
   Я лишь пожал плечами и пошел в направлении едва заметного в багровых вспышках города. Поняв, что ответа он так и не дождется, Равен одергивая полы развевающегося плаща, пошел вслед за мной.
  Еще мрачнее вблизи, город был обнесен высокой выщербленной стеной. Местами камни высыпались и раскрошились, устав сражаться с хлестким ветром, осыпавшись от усталости и времени зияли провалы. Через ров была перекинута широкая заржавевшая дуга подъемного моста. Молча пройдя сквозь заржавевшие от времени ворота, мы вошли в город. Ветер бессильно бился за нашими спинами о стены, и только багровые всполохи в низком небе напоминали о пустыни.
  - Равен, тут никто из ваших никаких сказочных принцесс не усыплял? Декорации, во всяком случае, очень подходящие. И нет никого, наверное, все жители этого зачарованного города спят. А?
  - Сказочник - буркнул темный отряхивая пыль.
  - Уж очень все напоминает страшную, детскую сказку.
  - А, правда, детскую. Посмотри, сколько качелей вокруг и площадок разных.
  И верно, весь город был словно игрушечный: низкие, разноцветные и красочные, но выцветшие домики, множество игровых площадок, качелей с облупившейся выветрившейся от времени краской. Все заброшенное и неухоженное.
  - Может здесь случалась война, или эпидемия и жители в спешке покинули город?
  - Возможно, но все реальности без населения очень быстро исчезают, а это место древнее, очень древнее.
  - В таком случае, где же жители?
  - А я почем знаю? Мне интересно совсем другое.
  - И что же?
  - Почему нас все время высаживают, на каких-то задворках и окраинах?
  - Может для того что бы последующая картина была более целостной и емкой?
  Он не ответил, лишь развел руками и пошел вперед. Надо сказать, что после нашего последнего прыжка он был мрачен и подавлен. Обычно развязно-нагловатый, сейчас стал замкнут, мрачен и вспыльчив. На все мои слова отвечавший ранее въедливыми колкостями и остротами, сейчас отзывался лишь краткими репликами, да и то не охотно. Что ж, видать и испытателей тоже испытуют.
  Пока я предавался данным размышлениям, темный скрылся из виду и тут я услышал всхлипывания. Представив, что же такого могло случиться, я перешел на бег, завернул за угол и застыл в изумлении. Темного со всех сторон облепили дети. Двое или трое уже сидели на руках обнимая за шею, остальные теребили за плащ, тянули за руки и всхлипывали на все голоса. Понимая, что его сейчас просто задавят, я бросился на выручку. Увидев меня детишки заголосили на все голоса: 'папа' и бросились уже ко мне. Меня моментально облепили с ног до головы: бесчисленные детские ручонки гладили меня по щекам и волосам, нежно теребили за уши и хватали за шею. Наивные и открытые они жадно смотрели мне в лицо, искали мой взгляд, ловили каждое мое движение. Тугой комок подкатился к моему горлу, и неожиданно я расплакался. Слезы ручьем катились по моим щекам, но каждая моя слезинка была зацелована детскими губами. 'Папочка, не плачь' - просили они, но слезы катились сами и не могли остановиться. Не знаю, сколько времени прошло, но постепенно я ощутил что тяжесть исчезла, оставив на сердце привкус печали, печали перемешанной пополам с надеждой, что ожидала, просто ждала и не могла умереть. Когда ко мне вернулась способность воспринимать мир, я обнаружил что я сижу на земле и рядом со мною стоят дети и тихо плачут, улыбаясь мне сквозь свои светлые детские слезы. Внезапно их ряды тихо разомкнулись, и ко мне шагнула светлая, полупрозрачная фигура.
  - Добро пожаловать, стажер.
  - Кто вы?
  - Я служебный ангел, я приглядываю за этим местом и ее обитателями.
  - Где я?
  - Это место имеет множество названий, и множество обозначений. Это место где забыты и брошены, место, где умирает и воскресает вечно живая надежда и вера.
  - Что это за место, ангел?
  - Тут живут души нерожденных детей. Души тех, которые оказались вам, по вашей жестокости не нужны и выброшены. Почти все они - души абортированных детей. Души ВАШИХ нерожденных детей, души грядущих гениев и провидцев, души мыслителей и ученых, души несущие искорку тепла и света в земной мир. Без них ваша жизнь пуста - без них, без вашего будущего, жизнь не имеет никакого смысла.
   - Сколько их тут, ангел? - спросил я служебного духа, виновато глядя в детские глаза, и понимая, что никакими словами нельзя оправдать их боль.
   - Много, очень много - сокрушенно покивал головой ангел - в несколько раз больше населения всего земного шара.
  Пораженный его словами я умолк. У меня не было слов, не было таких слов, которыми можно было бы описать весь ужас, всю боль и все страдание которые скопились во мне. Боль переполнила мое сердце до самых краев и снова лились слезы. Ангел молча ждал.
  - Но неужели нельзя ничего сделать?
  - Можно. Вот как раз сейчас вы все увидите сами.
   Посреди площади, на небольшом постаменте появилась неясная, призрачная фигура, трепеща и колышась как от порывов ветра. Спустя некоторое мгновение она обрела форму, и мы увидели молодую женщину, которая пораженно смотрела на детей. Я ожидал что дети бросятся к ней, как бросились недавно ко мне, но нет, они молча стояли и лишь смотрели смиренно и всепрощающе.
  - После смерти души всех матерей совершивших убийство, попадают, прежде всего, сюда. Все остальные ступени очищения следуют позже - потому что это - самое главное.
  Из толпы вышло несколько детей и направилось к женщине. Она пораженно смотрела на малышей и вдруг разрыдалась, разрыдалась, закрывая лицо ладонями, не в силах более сдерживать слез. Малыши подошли к ней взяли ее за руки, что-то говорили, пытаясь утешить и успокоить. Потом их фигуры слились в одно сверкающее пятно, что внезапно вспыхнуло ярким лучом и ушло вверх пронзая сумрак.
  - Вот и все. Теперь они свободны. Но даже после этого они так и останутся детьми, навсегда. Их эволюция была прервана, и им нет возможности развиваться дальше.
  - Но почему они бросились ко мне, а к ней даже не подошли?
  - Сюда редко приходят гости из внешнего мира. Она отвечала лишь за свой поступок и несла вину, а вы отвечаете за всю цивилизацию и данного греха на вас нет. Вы повторяете и продолжаете путь Христа. Вот они и тянутся к вам, как к богочеловеку, как к источнику жизни и спасения.
  - Вы тоже знаете о моей миссии?
  - Все знают. Каждый человек, родившийся на земле, повторяет путь Христа, но, увы, не все достигают Его уровня, хотя и призваны к этому.
  - Каждый?
  - Да, именно каждый. И знание этого лишает подпитки в вас греха гордыни и приводит к смирению и осознанию в себе Его природы. Проходя ступени обучения в тонком мире, вы были 'стажером' - теперь вы являетесь путником, ибо и идете путем и являетесь им. Как часто вам внушают сии - неожиданно ангел улыбнулся - что вы никто, между тем зная, что в каждом из вас живет некто. Они знают и трепещут, видя в вас божественную природу, которую сами потеряли и не могут более вместить. Потому то что вы появились здесь, совершенно закономерно.
  - Значит все произошедшее со мной, было предопределено?
  - Как и все в мироздании - но не выходя за рамки свободного выбора. Свобода ваша насколько велика, настолько и ее зеркальное отражение - отсутствие ответственности за свою жизнь в цепях. Но отражение всегда иллюзорно, а вы истинны! Потому у каждого свой час сбрасывать оковы себя вчерашнего. Вот, посмотрите, хороший пример...
  Непробиваемую тьму свинцовых туч внезапно прорезал луч нестерпимо яркого света, коснулся нескольких детей и они растворились, покинув сумрачный мир.
  - Что это?
  - Это молитвенный канал оператора, что пребывая в земном теле, в духе пронизывает все мироздание. По его молитве отсюда выводятся их души, мало того, свершается нечто, что соединяет в них разорванную цепь эволюции и души таковых детей обретают дальнейший путь и царствие, наследие богосыновства. Они как раз вмещают в себе и путь, идя по нему подобно вам, и одновременно являясь им для идущих.
  Ангел посмотрел на темного, который все еще держал на руках детей, боясь даже шевельнутся, и продолжил:
  - Твой путь тоже не был напрасен, как и не напрасны сейчас твои сомнения. Сила Божественной Любви направляемая сквозь мироздание не напрасно коснулась твоей души.
  - Но у меня нет души... - прошептал темный.
  - Она у тебя уже есть - засмеялся ангел - иначе, зачем бы они, - он указал на детей - отогревали бы тебя своими сердцами?
  
  - 06 -
  
  Молчание глубже слов. Значимее, объемнее. Все что нельзя выразить словами, легко выражается в молчании. Даже то, что выразить невозможно. Словами можно скрыть и исказить истину, а в молчании она открывается сама, снимая в сердце завесу за завесой. Молчание всегда глубже слов. Мы молчали, молчали не потому что нам не было что сказать, скорее потому, что нам было о чем помолчать. Увиденное и пережитое накладывало свой неизбежный отпечаток. Что-то менялось в нас, менялось глубоко, исподволь, в той самой глубокой сердцевине что называлось сутью нашей внутренней природы. И если не было у темного души, то что тогда в нем мучилось?
  Очередной виток. Время сжимается до предела и тут же распрямляется снова. Я открываю глаза.
  Под нашими ногами ковер из ярких опавших листьев, над головой светит солнышко, легкий ветер теребит волосы, принося запах легкой горечи, первых сожженных листьев и грусти. По парку не спеша, степенно и неторопливо гуляют люди и кажется что все хорошо, все прекрасно, если бы не эта разлитая в пространстве грусть. Осень всегда навевает грусть. Может это память о лете, а может ожидание скорого увядания. Не знаю.
   Темный не щурясь смотрел на солнце:
  - Почему вы люди такие беспечные? Почему в погоне за призрачным счастьем вы теряете миг настоящего, теряете вот все это?
  - Не знаю. Наверное, потому что мы люди, потому что так устроены.
  - Вы не знаете сами что в вашей природе. Вы желаемое выдаете за действительное, не зная потом что вам делать с этим действительным. Каждое ваше действие меняет реальность, не изменяя при этом вас самих.
  - Быть может, потому что мы сами не знаем что реально, а что иллюзорно?
  - Да, возможно это так. Посмотри на них - он указал рукой на гуляющих людей - они думают что они все еще живы, между тем как они давно мертвы и их глаза давно сомкнулись.
  - Это мир куда попадают умершие?
  - Не все. Каждый распределяется по тяжести своей души, всего того что он приобрел за жизнь. Это мир тех, кто самовольно покинул землю, ушел преждевременно.
  - Я думал что все будет намного страшнее, ужаснее...
  - Что может быть ужаснее того, что уже нельзя изменить? В другие сферы попадают хоть малые проблески света, а тут, тут всегда так - неизменно и неизменимо. Даже солнце не дает тепла.
  - И нет выхода?
  - Можно сказать и так - вздохнул темный - да и каков выход у тех, кто уже не хочет никуда идти? Тут теряется память, только остается смутное осознание самого себя и муки того, что уже нельзя изменить. Они остаются прикованы к своим телам пока не исполниться их час предписанного исхода.
  - Но этот парк, осень, природа - не вяжется с тем, где они должны пребывать.
  - Все что ты видишь - твое восприятие, твой мир накинутый на холст реальности... они видят по-другому, и воспринимают иное. Если ты ощущаешь лишь налет грусти, то они приемлют лишь безысходность, бездонную пропасть что их поглощает, пропасть без надежды на возвращение, из которой нет возврата.
  - Ты хочешь сказать что...
  - Я ничего не хочу сказать... - все что ты видишь, этот парк, листья что стелятся под нашими ногами, даже этот ветер - этот мир построен тобою... а их мир - это преисподняя. Посмотри на них внимательнее - они даже не видят друг друга, весь их мир - это глубочайший ад, ад ненужности и забвения.
  - И что будет с ними?
  - А что может быть страшнее этого? Ничего не будет. Как для них может хоть что-то быть? Ведь у них все давно сгорело и все угасло, даже пепел рассеян ветром и лишь могилы где они похоронены, напоминают о том что они хоть когда то были...
  Мир перед моими глазами померк и угас, а может, угасло их солнце. Кто знает?
  
  - 07 -
  
  Холодный, пронизывающий ветер пробирал до самых костей. Я молча смотрел на гулко шумящую в провале перил черную воду. Весь мир был только отражением, отражением того что было во мне. Какой может быть выход из ситуации, когда нет выхода? Куда не сунься - везде одни тупики и ни одной спасительной лазейки. Все пути были отрезаны, все кроме одного - самого последнего. И никто этот выбор, и этот шаг за человека не сможет ни сделать, ни пройти. Сколько не пытайся. Какой может быть выход? Да самый простой - изменить себя.
   Я бросил окурок в черную воду, проследил его святящийся след и запахнув поплотнее куртку пошел вдоль моста. Спустя какое-то мгновение из молочно-белого тумана вышагнула фигура в угольно-черном плаще, и щелкнула зажигалкой, раскуривая сигарету.
  - И что, так все и закончилось?
  - Да кто их знает, возможно, и так. Самое тяжелое в нашей работе - убедить живых в том, что они еще живы.
  Я остановился, постоял мгновение в раздумьях, а потом все же обернулся:
  - А что делать тому, кто это только-только осознал, может быть, впервые в жизни поняв, что все в мире зависит только от него?
  - Возможно, надо сперва пригласить двух уставших ангелов на чашку кофе.
  Я улыбнулся и согласно кивнул головой:
  - Найдем, если надо. Помнится, у тебя машина неподалеку, Сильф?
  Сильф только подмигнул и пошел прогревать машину, а мы с Равеном остались стоять и смотреть, как сквозь туман проступают звезды.
  - Спасибо тебе.
  - Да не за что. Одной коррекцией больше, одной меньше. Ты думаешь, мир это заметит?
  В ответ он лишь пожал плечами, с непривычки неловко пряча под плащом сияющие ангельские крылья:
  - Кто знает, возможно, еще научится.
  
  Россия, Миасс, февраль 2009 года
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"