- Что это? Семенов, я просил вас написать объяснительную, а это жалкая отписка! - гремел Евгений Мамонтович, нависая над моим шатким поцарапанным столом - Ни фабулы ни развязки. Где оригинальность сюжета? Сплошные пыльные штампы! Вот что это: "я проспал из-за того, что не сработал будильник, в котором сели батарейки"? Или, к примеру: "Так же меня задержало внезапное отключение горячей воды, о котором работники коммунальных служб не предупредили заранее" - что за канцелярщина? А что за пошлое: "На плечо мне нагадил голубь"? Не раскрыта личность главного героя, не показаны его переживания и глубинная сущность проблемы опоздания! И вы еще хотите, чтобы я вам поверил? Сейчас же перепишите это, слышите? Сейчас же!
Тоскливый затихающий реквием по мертвым батарейкам, в исполнении поникшего от осознания собственной ущербности будильника проник в мой сонно-разлохмаченный мозг, отразившись в его кривом тусклом зеркале очередным бессвязным пузырящимся сновиденем. Полудохлая рыбка мысли всплыла на его поверхность подставив раздувшееся брюшко безжалостному осознанию того, что я проспал. Раскинув вялой рукой удушливо-волглые скомканные завалы своего убого-одинокого ночного пристанища, я выбрался в нежеланную, как потная, толстая женщина реальность.
Очередной желтый сморщенный листик дня, колыхался в мутно-однообразном потоке времени, и готовился оторваться от корявого поникшего дерева моей жизни.
Возмущенно визгнул под пальцами водопроводный кран и вульгарно рыгнул мне в руки об отсутствии горячей воды.
Не стиранная, пахнущая вчерашним человеком одежда облепила мое немытое тело, старательно выставляя напоказ потертости желтоватого воротника некогда белой рубашки, следы ужина на лацканах буднично-серого пиджака, слякотные воспоминания о вчерашнем дожде покрывавшие нижнюю часть брюк с блестящими коленями, лопнувший в нескольких местах ремень из поддельной кожи гармонировавший с его генетическими братьями перетянутыми лохматыми шнурками.
Теперь я готов был влиться в безликую массу трамвайно-троллебусного братства и продолжить свое утреннее следование к неизбежной повинности трудового дня.
Мультианусный кишечник метро толчками доставил меня в храм выживания для очередного восьмичасового обряда.
Я уже готов был предстать перед безжалостными зелеными цифрами, неумолимо отсчитывающими степень моей вины перед бронзово-облупленным барельефом вождя мирового пролетариата, когда на плечо мое упало что-то белое и растеклось причудливым иероглифом. Пролетевшая надо мной птица... - Выданный Евгением Мамонтовичем листок закончился. Семенов почесал шариковой ручкой за ухом и закруглился - ...птица тоже была вся из себя какая-то хитро-выебнутая.