|
|
||
Перевод с английского (с) Елена Молчанова 2003
"Меня не интересуют рыночные возможности," - раздражительно отрезал Барон, -- "по-моему это выглядит смешно и я требую избавиться от этого сейчас же."
Игорь вздохнул. Деревянная кукла как ни странно пришлась ему по душе с самого момента своего незапланированного и неожиданного появления; в добавок к бодрой улыбке и милой мордашке она каким-то необычным, но эффективным образом была живой. Слишком живой, чтобы запросто бросить ее в кучу мусора или в огонь. "Тогда можно мне его забрать?" - спросил он. "Не для меня, понимаете, а для сына моей сестры. Ей очень хотелось бы что-нибудь из замка."
"Только забирай его, чтобы я его больше не видел," -- ответил Барон, -- "у меня зубы болят от его ужасного жалобного выражения лица. А глаза как будто следят за мной."
Игорь знал, что Барон имеет в виду; бесспорно было в этой штуке что-то странное. Не пугающее; кукла была до отвращения симпатична. В худшем случае она завосхищалась бы тобой до смерти. Тем не менее, было здесь явно большее, чем то, что было видно на первый взгляд. Для начала тот факт, что она была явно живой.
"Спасибо," - сказал Игорь, загребая ее и запихивая в свое пальто прежде чем Барон передумает, -- "мой племянник будет так рад!"
"Пожалуйста. Я вычту это у тебя из зарплаты."
Занятый уборкой разрухи, оставленной в лаборатории экспериментом, и избеганием Барона, Игорь вернулся в свою тесную, душную избушку по соседству со складом формальдегида только к ночи, а потому был не в настроении подробно исследовать свое приобретение. Следовательно, он скинул его на стол, проглотил горсть плесневых сырных корок и упал на кровать. Вскоре перекрытия потряс камнедробительный храп, а деревянный человечек решил, что можно безопасно оглядеться.
По результатам первого дня он рассудил, что жизнь была как бутерброд с лягушкой - одни части были лучше других. Например не быть неодушевленным поленом, было очень жизнеутверждающе; также потрясающий поток информации и новых переживаний. Ощущение того, что он совершенно лишний было не столь приятно, и человечек подумал, может ли он как-то изменить это. Он подумал, что быть любимым помогло бы, хотя откуда ему в голову пришла такая идея...
Помогите! Помогите! Выпустите меня отсюда!
... он не был уверен. Либо он ужасно быстро обучался, либо он знал массу вещей до того, как ожил. Что, наверняка, было невозможно.
"Привет, мир," - сказал он, заметив, что его голос был тонким и пискливым, а совсем не таким, как он представлял.
Пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, послушайте. Я человек, и я застрял в этой ужасной диснеевской деревяшке. Кто-нибудь меня слышит?
Деревянный человечек замер. "Привет?" - сказал он.
Привет?
"Привет."
О, перестань повторять все, что я говорю? Слушай, ты обязан мне помочь. Я не могу здесь оставаться, мама заболеет от беспокойства. Мне надо сделать домашнее задание, а в пятницу экзамен по математике. Пожалуйста?
"Привет?"
Да нет же, не веди себя так. Слушай, если ты мне поможешь, я обещаю быть твоим другом.
"При... Обещаешь?"
Ну да. Обещаю. Честное слово.
"Здорово! Что такое друг?"
У меня нет времени на... подожди, не размякай. Друг - это тот, кто тебя любит. Очень.
"А," - сказал человечек, -- "Я думаю я хотел бы иметь друга."
Я знаю, что хотел бы. Теперь, значит, слушай, что ты должен сделать. Там у окна есть...
"Что такое окно?"
Ты нарочно это делаешь, да? Что ж ха-ха, очень смешно. Надеюсь тебя заедят червяки.
"А," - человечек облокотился на щетку. "Значит, ты все таки не будешь моим другом?"
Нет-нет. Я очень-очень хочу быть твоим другом, но ты должен сделать в точности то, что я скажу. Ты слушаешь?
Голова человечка поднялась и повисла. "Привет," -- сказал он.
Отлично. Теперь, я хочу, чтобы ты встал - это ты можешь, потому что я не уверен, что смогу тебе объяснить как.
"Запросто," - человечек встал. "Смотри и никаких веревочек," - гордо заявил он. "Что такое веревочка?" - добавил он.
А, понимаю, что происходит. Каким-то образом ты получаешь некоторые фразы и мысли у меня из головы, но твои так называемые мозги с ними не справляются. Ладно, забудь пока об этом. Поверни голову налево... извини, забыл. Просто поворачивай голову, пока я не скажу Стоп. Готов? Отлично. Начинай поворачивать.
Голова куклы началась поворачиваться, как башня маленького деревянного танка. "Я правильно делаю?" -- нервно сказал он.
Продолжай, делаешь просто отлично, это ... эй стоп!
"Здесь?"
Нет, немного назад, ты слишком далеко повернул. Нет теперь слишком далеко в другую сторону. Теперь медленно... ну вот, сделано.
"О, ура! Это все так увлекательно, знаешь ли? Давай еще раз?"
Нет, ни в коем случае. Ты понятия не имеешь как у меня голова кружится, когда ты поворачиваешь эту штуковину. Не потому, что я слабак. В конце концов, я в твоей голове застрял, так что если меня стошнит, то вонять будет у тебя между ушами. Так, видишь эту белую сияющую штуковину возле пустой молочной бутылки?
"Наверно. Учитывая, что я понятия не имею, как выглядит пустая молочная бутылка."
Не беспокойся об этом. Видишь белую сияющую штуковину?
"Наверно. Как она выглядит?"
О ради... вот, вот она. Нет, немного назад ... остановись прямо здесь. Не двигайся, пока не скажу.
"Конечно, Друг. Как скажешь."
Посмотри на сияющую штуковину. Это называется зеркало. Теперь, видишь свое отражение?
"Откуда я знаю? Все что я вижу это ужасная долговязая штука с забавным выражением лица и длинным носом."
Не беспокойся, только не шевелись. Теперь повторяй за мной.
"Ты уверен. Мне вовсе не нравится вид этой..."
Повзрослей. Это ж ты, идиот.
"Я?" - человечек зашатался. "Боже! Я выгляжу просто ужасно. Мое лицо действительно такое ужасно слюнявое?"
Повторяй за мной.
Человечек некоторое время слушал, затем прокашлялся и сказал: "Зеркало."
Сначала ничего не произошло; было только нечеловечески улыбающееся отражение человечка. Затем...
У тебя получилось, мы вошли! Теперь, продолжай делать в точности, что я говорю, ладно?
Лицо в зеркале перестало быть отражением симпатичного деревянного человечка. Своим неулыбчивым строгим скалоподобным выражением оно больше напоминало бюст мистера Спока в исполнении команды горы Рашмор. Оно смотрело из зеркала в течении трех секунд, а затем сказало "Запускаю DOS."
Ура! Итак...
"Ура! Итак."
Лицо в зеркале сардонически подняло бровь. "Неправильная команда или имя файла," -- сказало оно.
Да не это же, ты, идиот. И не говори этого. Этого тоже не говори. Ты почти также глуп как моя Амига. Ладно начали снова. Скажи ему...
Человечек послушал и осторожно проговорил: "С двоеточие обратный слэш реальность. Извини, а что ты делаешь?"
Э? Я пытаюсь обойти Зеркала и найти способ связаться с собственным компьютером у меня дома, если только мама не выключила его из розетки и не отключила модем. Но до этого, правда, мне надо соорудить какой-нибудь временный IP протокол. И даже не спрашивай, этого ты знать не хочешь. Честное слово, не хочешь. Готов?
"О да! Это так здорово."
Ты серьезно так считаешь? Боже! Начни жить, а!
Человечек озадачился: "Я думал, я уже начал", -- ответил он.
Все ботаники так говорят. Теперь, за мной. Зед восклицательный знак стрелка равно обратный слэш...
Издалека избушка ни в коей мере не выглядела опасной или угрожающей - что по-мнению Клыка было странно. В этой местности как будто существовало правило, что все опасные места должны были быть помечены как таковые достаточно явно, чтобы было заметно с орбиты. Это было настолько привычно, что агенты по продаже недвижимости обычно указывали что-то вроде: идеальная и зловещая одинокая избушка, расположенная на фоне нависших стально-серых облаков, разрываемых молниями, покореженные бурями заскорузлые деревья спереди сзади, скрипучие двери половицы, корявые печные трубы, собственные вороны, подойдут начинающим злым мачехам и любителям, осмотр необходим...С другой стороны, данное место источало атмосферу уюта и домашних пирожков, что в районе зловещих сказочных поворотов являлось явным нарушениям планирования.
Дверь была слегка приотворена и, когда прекрасный принц подполз к ней поближе, он различил голоса...
"...Просто гениально, черт побери, как не поддающийся разгадке пароль. Мы сможем совершить, что угодно и никто будет не в состоянии ничего поделать."
Еще одна странность, подумал Клык; Бабушка, ну и низкий у тебя голос. Это чтобы лучше тебе макароны на уши развешивать, дорогуша. Что ж, пойди разберись с этими ведьмами.
"Ладно," - сказал он, -- "иду внутрь. Вероятно, это опасно, так что..." Он глубоко вздохнул. Благородство и щедрость духа ему не очень подходили, и он чувствовал себя с ними неуверенно. "Так что ты просто убирайся. Сваливай. Иди, куда вы маленькие вредители ходите. И, э, спасибо за помощь."
"А?"
"Ты слышала."
Эльфийка улыбнулась так широко, что ее лицо должно было бы развалиться на две половинки. "Я действительно слышу это? Или мои острые уши меня обманывают? Ты действительно меня отпускаешь?"
"Да, а теперь исчезни, пока я не передумал."
"Ни в коем разе. Не пропущу такого за все грибы Таиланда. К тому же, тебя наверное придется выручать."
"Размечталась. Слушай, повторять не буду."
"Это все костюм прекрасного принца," -- премудро сказала эльфийка, -- "Он на тебя влияет, ты начинаешь вести себя благородно."
"Еще раз такое скажешь и я тебя раздавлю. Ладно, дело твое. Пошли со мной."
Он толкнул дверь и проскочил в проем. Внутри было совершенно темно и не успел он сделать трех шагов, как что-то потерлось о его ногу, а затем последовал ужасный звон, как от бъющегося фарфора. Вероятно, чайный сервиз.
Он тихо ругнулся. Что ж, делать было нечего, разве что убежать. "Привет?" -- окликнул он, -- "Дома кто-нибудь?"
В ответ над головой послышался топот ног. Скрипнула кровать, хлопнула шкафная дверь. Двое, догадался он. Как минимум. Он скрипнул своими неприлично белыми как с рекламы зубной пасты зубами и поднялся по лестнице.
"Привет?"
В верхней комнате было светлее благодаря бледным лучам просочившимся через тяжелые шторы. На кровате лежал кто-то или что-то...
Похожее на волка.
Точнее, это было похоже на волка настолько же, насколько детский рисунок дерева похож на дерево. Кто-то одевшийся в волка? Но зачем?
Как бы то не было, если кто бы то ни было захотел, чтобы его приняли за волка, будет дипломатично потакать ему, хотя бы для начала. "Привет," - повторил Клык, -- "Ты волк?"
"Ваф!"
"Боже!" -- Черт, подумал Клык, это не только глупо, но и унизительно. Я волк, а это - человек. Вот только... ну, хватит об этом. - "Какие у тебя маленькие глазки!"
"Что? Черт! То есть, да, э, чтобы тебя хуже видеть."
"В самом деле? А какие у тебя маленькие уши!"
"Шшш..."
Существо в кровати вздрогнуло, затем наклонило голову. Так, сказал себе Клык, второй прячется под кроватью.
"Что?"
"Скажи: дорогуша"."
"Что? А ну да." Существо снова выпрямилось: "Чтобы тебя хуже слышать, дорогуша."
Клык подошел поближе. "Вообще-то," - сказал он, -- "Какие у тебя маленькие зубы, и еще кое-что, но не стоит переходить на оскорбления." Он протянул руку и отдергнул штору, наводнив комнату светом; вполне вероятно, впервые осветив ее как полагается. На мгновение вся комната как будто расплылась, как будто тени в углах запаниковали, придумывая, что там было. "Волк, тоже мне," - оскалился Клык, -- "Ты просто человек, замотавшийся в волчью шкуру. Что ты сделал с ведьмой?"
Говоря, он отступил, а потому когда из под кровати высунулась голова Гримма N1, он идеально пнул ее.
"Ладно," -- прорычал он, сдавив горло Гримма N2, -- "Хватит. Я вас арестую по обвинению в ведьмохищении и изображении офицера Волчьей Стаи. Вы не обязаны ничего говорить, но все, что вы скажете может быть пересказано в очень простых словах детям до пяти. Итак, что происходит? Кто вы и что это за волчьи имитации?"
"Не твое дело," - ответил Гримм N2. "Тебе не знакомо выражение дипломатическая неприкосновенность?"
Клык нахмурился. "Знакомо," - ответил он, -- "это закодированное удостоверься, что никто не найдет трупы. Вы уверены, что не хотите скооперироваться?"
Гримм N2 сник. "Это всего лишь глупое недопонимание," - сказал он, -- "Мы с моим братом гуляли по лесу и заблудились, а поскольку стемнело, мы постучались и никого не было дома и..."
Клык покачал головой. "Не та избушка," - прорычал он, -- "Три Медведя на южной плантации. Это домик бабушки Красной Шапочки. Как вам отлично известно," - ответил он, -- "Так что объясните волчий маскарад, пока я не начал раздражаться."
Гримм N2 подернул плечами. "Заходишь в гости к оборотню, ожидаешь увидеть оборотня. Что тут объяснять?"
"Обо...", -- Клык дважды моргнул, затем как будто подавился. "Ах, один из этих. Боже, мне следовало догадаться," -- он состроил гримасу и сплюнул.
"Ты не любишь оборотней?"
"Ха! Волки, которые одеваются в человеческую одежду? По-моему, это отвратительно..." - он умолк и покраснел. - "Все равно, это не объясняет, кто вы такие и зачем вы здесь."
"Э..." -- слабо улыбнулся Гримм N2, -- "Хороший вопрос. На самом деле, мы ищем зеркало."
"Зеркало?"
"Ну да."
Клык поднял бровь. "Ничего личного," - сказал он, -- "Но с волчьей шкурой и чепчиком и цветастой пижамой, мне кажется, зеркало это последнее, что тебе нужно. Поверь мне на слово, тебе в него смотреться не хочется."
Гримм N2 тоже заморгал. "Возможно, ты прав," -- быстро сказал он, -- "Ну что ж, ну его. Пожалуй, мы пойдем."
Клык пристально посмотрел на него: "Ты уверен, что вам всего лишь зеркало было нужно?"
Гримм N2 кивнул. "А," -- добавил он, -- "там в шкафу - оборотень. Мы его тоже с собой возьмем. Из бережливости - вдруг, нам когда -нибудь оборотень пригодится."
Клык поднял руку: "Ну уж нет," -- сказал он, -- "Если под оборотнем вы подразумеваете ведьму, то вы ее не получите. Она остается."
"Это нечестно," - возразил Гримм N2, -- "То есть, мы ее первыми нашли. И после всех усилий, чтобы она притихла..."
"Минуточку. Зачем она вам?"
Гримм N2 собрался было ответить, но с улыбкой промолчал. "Вообще-то," - сказал он, -- "Зачем она тебе? Не стесняйся," - добавил он, -- " я на удивление терпимый."
"Я хочу, чтобы она превратила меня в то чем я на самом деле являюсь, если хочешь знать," -- застенчиво ответил Клык. "Видишь ли, я вовсе не прекрасный принц."
"Да ну. А я-то уж поверил."
"Не хочу никого обманывать," -- огрызнулся Клык, -- "И уж конечно не хочу быть прекрасным принцем ни одной лишней минуты. Поэтому мне эта ведьма просто необходима."
"Справедливо," - сказал Гримм N2, -- "Если не возражаешь, кто..."
"Волк."
Гримм N2 съежился примерно на сантиметр: "Волк?"
"Да, волк. Злой серый волк. Тебе что-то не нравится?"
"Мне? Боже мой, нет." Гримм не шелохнувшись улыбнулся. "Ничего, кроме уважения к злым серым волкам. Прекрасные, э..., хищники. Вообще-то, забирай ее. Твоя нужда больше и все такое. А теперь мы..."
"Не двинетесь с места!" - прорычал Клык, -- "Никто никуда не пойдет, пока мы не разберемся. Вы мне так и не ответили, на что она вам."
"Разве? Как неудобно. Ну, значит, так. Мы с братом работаем в важной фармацевтической фирме, понимаешь ли, в научном отделе, и у нас есть чудесный новый порошок, которой надо опробовать."
"Порошок?"
"Лекарство. Короче, нам его, конечно, надо протестировать, но правительство не разрешает использовать людей, а борцы за права животных не дают нам использовать животных, ну мы и решили..."
Клык оскалился. Оскал не произвел должного эффекта - единственной опастностью было ослепнуть от его лучезарности. Тем не менее Гримм N2 очень похоже изобразил живую улитку в соляном подвале.
"Врете."
"Да, в некотором роде, я в общем-то вру. Прошу прощения. Хочешь услышать правду?"
"Гррр..."
"Похоже на да. По правде...," - он заколебался, -- "Тебе возможно нелегко будет воспринять это," -- сказал он. - "Это может показаться немного, знаешь ли, странным. Ты не против?"
"Давай к делу, а то я ошибочно приму тебя за собачью жевачку."
"Хорошо." - он набрал воздуха. - "По правде, мы агенты иностранной власти - иностранной в смысле совершенно иного измерения реальности и все такое - а мы здесь, чтобы подчинить всю вашу цивилизацию и культуру путем обретения контроля Зеркальной сети. Тебе это понятно?"
Клык поджал губы. "Хотите сказать, что вы - маленькие зеленые человечки, так? Или пучеглазые чудовища?"
"Да не то чтобы," - ответил Гримм N2. "Хотя, если ты предпочитаешь смотреть на вещи таким образом, то, полагаю, это тоже можно и не без плюсов."
"Ладно," - сказал Клык. - "Вы не зеленые и не пучеглазые, но все равно пришельцы."
"Отличное слово. Мне нравится. Пришельцы. Да, мы пришельцы."
"И вы здесь, чтобы похитить ведьму и овладеть миром?"
"Да, полагаю можно так..."
"Вы здесь, чтобы овладеть миром и вы меня испугались." -- прищелкнул Клык языком. -- "Знаете, мне сложно потерять покой из-за подобной угрозы. Я видел водомерок, более опасных чем вы. Нет, все равно не верю. Думаю, вы просто грабители, а здесь у нас есть традиционный метод обращения с грабителями, на фоне которого законы Ислама звучат как программа утренней зарядки. Так что..."
"Эй!"
Клык посмотрел вниз. Эльфийка дергала его за штанину.
"Ну?"
Эльфийка уставилась на свои крохотные башмачки. "Извиняюсь за вмешательство," - сказала она, -- "но мы, похоже, не одни."
"Что? Как это не...?"
В дверном проеме возник силуэт - темный, приземистый, угрожающий...
Невысокий...
"Приветик", -- сказал он.
Царица присела, вытащила откуда-то маленький плоский жестяной ящичек и открыла его. Внутри находилась замысловатая железяка, не похожая ни на что до сих пор виданное Сестрицей, и практически не поддающаяся описанию. Все же представьте, что линейка влюбилась в секстант и у них родилась дочь, которая сбежала с парой кухонных весов, а в свою очередь их дочь вышла замуж за незаконного сына садового насоса...
"Получилось," -- провозгласила Царица, повозясь с этой штуковиной. "Только вот --- черт, где здесь север?"
Сестрица пожала плечами: "Не знаю," -- сказала она, -- "Разве нельзя догадаться по солнцу?"
Царица покачала головой. "Здесь нельзя," -- сказала она. - "Ты очевидно не заметила, что у нас здесь нет ваших скучных последовательных дней и ночей. Все подобные вещи подчиняются..."
"Не говори," -- простонала Сестрица - " повествовательными узорами."
"А, так ты все же иногда слушаешь. Верно. То же самое касается времен года, фаз луны, приливов и тому подобного. И прежде чем ты начнешь задираться, вспомни, кто вообразил, что футы и дюймы удобны в обращении - не мы."
"Было до меня," - ответила самодовольно Сестрица. - "Ну? И чего же ты выяснила?"
Царица повертела циферблаты, поскользила рычагом, сосчитала до семи на пальцах и ухмыльнулась. "Твой братец," - сказала она, -- "как ты сказала его зовут?"
"Карл," -- ответила Сестрица, испугавшись, что вспомнила она это не сразу. "Его зовут Карл и, как ни странно, я почти не помню его. Кажется. Как будто..." - Она умолкла и побледнела, сделавшись зеленоватого оттенка. - "Как будто он был не настоящий, а так - персонаж сказки."
"Так!" - Царица взмахнула кулаком, -- "Великолепно! О, я так рада тому, что ты сказала."
Сестрица уставилась на нее: "Да? Почему же это?"
"Потому что," - ответила Царица бешено крутя жестяную штучку, -- "это значит, что он жив и что он все еще здесь, и он пытается поставить вещи на места; что хорошо," - добавила она, -- "потому что он во всем и виноват, так что он скорее всего лучше всех сможет все починить. Не то чтобы," -- продолжила она, -- "у него было много конкурентов. Просто из интереса, зачем?"
"Что зачем?"
"Какого черта он это делал? Какая сила побудила его полезть в операционную систему измерения, о котором он не имеет ни малейшего понятия, без всякой провокации?"
Сестрица покачала головой: "Компьютерщики такие, наверно. Знаешь, просто потому что была такая система. По той же причине, что они вламываются в компьютеры Пентагона и заставляют людей думать, что грядет ядерная война."
Царица задумалась: "То есть в целях невинной забавы? С вами все возможно, ведь у вас повествовательные узоры отсутствуют. Хотя так жить, должно быть, ужасно."
"Ладно," -- прервала Сестрица, -- "Почему ты думаешь, что он в порядке? И куда он запропастился?"
"Смотри," -- Царица указала на один из циферблатов Штуковины, -- "Видишь? Показывает 3945321.87"
"Ну просто фантастика! Звоним во все колокола и объявим всеобщий праздник!"
"Не делай попыток к сарказму, тебе это не очень хорошо удается. Нет, дело в том, что это почти четыре. Четыре последовательных версии реальности. Как это называется?"
Сестрица на минуту задумалась: "Долби?" -- попробовала она, -- "Не знаю. Звучит ужасно."
"Так и есть, конечно. Но, когда я проверяла последний раз, было лишь три. Кто-то запустил еще одну, и в этом все дело. Существует настоящая, вариант, возникший после поломки , после-поломочный вариант, подправленный кем-то, кто пытается от меня избавиться, а теперь еще и этот. Что означает," - обратилась она к тихо хмыкающей Сестрице, --"что теперь кто-то еще забрался в систему и играется с ней. Кто-то, имеющий хоть какое-то соображение о том, как все это работает. Вот и догадайся."
"Думаешь, это Карл?"
Королева радостно кивнула так, что ее голова заскакала, как теннисный мячик на веревочке: "Я уверена в этом, потому что тебе сложно вспомнить его. У тебя странное ощущение, как будто он сказочный герой. Что означает, помоги нам Бог, что он внедрился в систему."
"Что означает, что он все еще жив..."
"Что означает," - сказала Царица, -- "что он жив и действует и использует свои маленькие извращенные мозги, чтобы забраться в Зеркала. Ну," - закончила она, -- "возможно, это не совсем оптимально, что все будущее этого измерения в руках совершенно безответственного подростка в свитере и с прыщами..."
"Откуда ты об этом знала?"
"Назови это интуицией. Ты уверена, что ему просто захотелось этого? Его никто посторонний не подбивал на это?"
Сестрица порылась в памяти, а точнее в том, что от нее осталось после того, как ее обмусолили мыши энтропического сдвига измерений: "Ну, он постоянно получал какие-то официальные письма, потому что вместо марки в правом углу у них было что-то напечатано. И я думаю, что он получал от них много посланий по интернету, тоже."
"Вполне вероятно," -- задумчиво проговорила Царица, -- "как только они его подцепили, они конечно хотели скрыть это,а потому вероятно уже стерли все следы из его системы. Как в старой поговорке, что электронная почта опаснее обычной. И никаких призов, чтобы угадать, кто это был," - мрачно добавила Царица.
"В самом деле? Кто, по-твоему? Думаешь, это CIA, или это еще одна теория из серии "Компания по изготовлению молочных пакетов убила Элвиса?"
"В самом деле?" - Царица была шокирована, -- "Я никогда не знала."
"О, ради Бога, ..."
"И в любом случае," - продолжила Царица, -- "этого не может быть, потому что если бы ты читала Зависимый по воскресеньям на прошлой неделе, ты бы знала, что окончательно доказано, что на Туринской Плащанице лицо Элвиса." - Она поколебалась, а затем нахмурилась, -- "Ну и откуда же мне это известно," - спросила она, -- "Боже мой, должно быть, это просочилось из твоего измерения."
Глаза Сестрицы загорелись: "Карл!" - сказала она.
"Возможно," - ответила Царица, -- "Хотя, я бы подумала, что он маловат, чтобы знать про Элвиса."
"Думаю, они проходили его по истории," - ответила Сестрица, -- "Слушай, это можно как нибудь проверить или это только теория?"
Царица огляделась: "Всегда можно воспользоваться этим проклятым единорогом," -- сказала она, -- "пойди проверь, там ли он еше, пока я проверю настройки."
Вскоре Сестрица вернулась. С ней был единорог.
"А," -- сказала Царица, не поднимая глаз, -- "ты, значит, решил его отпустить?"
Единорог зарычал. "Отпустить, моя задница," - сказал он, -- "Нет, прилетел целый флот вооруженных вертолетов и вытащил его. Предварительно, конечно, пробомбили всю долину и залили все напалмом. Вас когда-нибудь доставали с воздуха помощнички Санты? Не рекомендую. Дело даже не в бомбах, а в том, что они со вкусом завернуты в подарочную бумагу и перевязаны серебрянной ленточкой."
Сестрица и Царица переглянулись. "Похоже на Карла," -- прошептала Сестрица, -- "он любит смотреть боевики."
"Вы меня поражаете," - ответила ухмыляясь Царица, -- "Также интересно, что хотя все это происходило в сотне шагов отсюда, мы ничего не видели и не слышали. Думаю, мы можем с уверенностью сказать, что это дело рук твоего брата."
Сестрица глубоко вздохнула. "Чудесно," - сказала она, -- "как это ободряет!"
Джулиан прервал свою работу, уставился на небо и состроил гримасу. Было жарко, он вспотел (соответственно), как свинья, и по его расчетам полдень стоял уже четыре с половиной часа.
Так не должно быть, сказал он самому себе, нагибаясь, чтобы подобрать еще связку веток. Полдень должен быть ровно в двенадцать часов дня, а не сколько угодно. Он не знал откуда появились эти странные мысли; почему, например, полдень должен быть в двенадцать. Он знал лишь, что они у него возникли и от этого разболелась голова.
Все же, получалось неплохо. Раз уж он решил, что построит новый укрепленный свинарник из веток ( почему из веток? Не знаю. Казалось хорошей идеей ...), он присел и выписал каждую деталь заостренной веткой на ровной грязи. Растущий поблизости куст черной смородины послужил счетами, и он рассчитал различные факторы - коэффициенты стресса против устойчивости различных типов древесины (вяз 100 Ньютонов на квадратный миллиметр, тополь 116, дуб 97, шотландская сосна 89, делая тополь очевидным выбором) - а затем начертил план на шкале 1/100 с указанием материалов и их количества, а также прикинул расписание работ.
Затем последовал долгое тяжелое мотание по лесу, срезание веток в вязанки стандартного размера и веса, чтобы позволить полностью модулярную сборку; а теперь Джулиан был на самой сложной стадии работ - самой сборки.
Он начал с африканского крааля и дополнил эту основу влиянием из судостроения, иглу эскимо и классической римской аркой. Высокий свод составленный из перехлестывающихся вязанок хвороста, сложенных в спирали, заканчивающихся большим узлом на верхушке, по его расчетам давал оптимальный уровень структурной прочности (так как создавал баланс сил при внешнем давлении) не лишая полезности уникальные изолирующие свойства смолы. В целом это было очень впечатляющее строение; и, хотя, он все еще не мог представить, что побудило его строить дом из хвороста в то время как он мог прогуляться до ближайшего строительного бюро и заказать огромный воз кирпичей, по крайней мере он довольствовался тем, что из всех строений, которые возможно было создать из хвороста, это было лучшее...
Тем не менее...
Он положил вязанку и повернулся к лесу; тому, что от него осталось, после того как Джулиан прорубил в нем немаленькую дыру. Было ли это лишь его воображением или что-то действительно прокралось за стволами? Евгене и Дезмонд? Он надеялся, что нет. К тому же это было неправдоподобно. Способности его братьев красться были равны способностям динозвра делать операции мозга. Если бы сюда направлялись Ген и Дез, он уже давно услышал бы треск.
Снова; легкое движение, блик солнца на каком-то темном металле, и тишайшее хрусь! когда кто-то наступил на ветку. Там определенно кто-то был; и Джулиан, который привык считать паранойю своим единственным верным другом во всем мире, бросил свою вязанку и кинулся к дому.
Это не верх совершенства, сказал он себе, закрывая за собой вход валуном (обратите внимание на хитрую систему гирек, которая позволяет легко управлять трехтонным валуном). Но вероятно, сойдет. Он поглядел в дырочку и увидел тень в просвете между деревьев. В этот конкретный момент он не хотел иметь никаких дел с тенями, даже если бы их окружали прекрасные хрюшки с золотыми ведрами помоев, пришедшие сообщить ему, что он выиграл в лотерею. Он зарычал и прибавил мощности пропановому сжигателю на котором весело пузырился огромный котел горячей меди, поставленный на край наблюдательного поста.
Он как раз повернул регулятор на баллоне пропана и занялся проверкой веревок на огромной осадной катапульте, когда тень ступила из леса на поляну. Вид для нервного поросянка не ободряющий; кто бы то ни был предпочел одеться с головы до ног в черные доспехи, надеть шлем с забралом и прихватить огромный двуручный меч. Либо местные миссионеры забросили свою политику дружелюбности, либо быть беде.
Последовало еще шесть, что ухудшило самочувствие Джулиана еше больше. Они, кажется, никуда не торопились и не особо прятались; возможно то что он принял за крадучесть было лишь естественным поведением вооруженных до зубов мужчин в попытках не споткнуться с тем, чтобы уже не встать. Вполне вероятно; а мечи возможно были для прорубания тропы среди колючек. Но это не объясняло, что им было надо.
"Вы, в фольге," - крикнул Джулиан, -- "Это частная собственность. Убирайтесь, или я на вас дракона напущу."
Ближайший захватчик поглядел вверх и поднял забрало. "Привет?" -- позвал он, -- "А вот Вы где, я Вас во всех этих дровах не разглядел. Вы что угольщик, что ли?"
Ах вот он что, пробурчал себе под нос Джулиан. Они собираются выкурить меня. Они и понятия не имеют, что каждая веточка пропитана новейшим безасбестовым антивозгорателем. "Вы глухие или как?" -- провопил он, -- "Считаю до десяти и выпускаю Искорку. Один. Два."
Они особо не обеспокоились, что было жаль, поскольку у Джулиана, кроме жучка, заползшего ему на спину пару часов назад и похоже занявшегося строительством дома между его лопаток, ничего более похожего на дракона не было. Он добрался до девяти и остановился.
"Я вас предупреждаю. Мне неохота этого делать."
"О," -- ответил захватчик. В его голосе слышалось разочарование, -- "Жаль. Мне всегда хотелось увидеть дракона."
Джулиан поморщился. "Ты так считаешь?" -- ответил он; но оскал, которым он собирался сопроводить это фразу почему-то превратился в печальный визг.
"Ну да," -- ответил пришелец, уткнув меч в землю и облокотившись на него, -- "Драконы - традиционный символ надежды и духовного возрождения. У Вас действительно есть, на что взглянуть?"
Некоторым свиньям, с горечью подумал Джулиан, легко. Приятная спокойная жизнь, регулярная пища, никаких хищников, и единственное беспокойство - это возможность оказаться между двумя кусками хлеба. Постарайся что-то из себя сделать и внезапно весь мир - твой враг. "Нет," -- признался он, -- "Я лишь пытался от вас всех избавиться, не прибегая к всепобеждающей силе. Теперь валите, пока я не рассердился."
"Вы звучите несколько враждебно," - сказал пришелец, -- "если позволите мне так выразиться. Догадываюсь, это от того, что вы не в мире с Элементами. Вы когда-нибудь задумывались о правильно построенном курсе медитации?"
Хрю, подумал Джулиан. "Уходите. Последний раз предупреждаю. После этого вина на ваши головы."
Быть может, высказывание пришельцам было незнакомо; они принялись смотреть вверх, снимать и осматривать свои шлемы, трогая свои макушки и тому подобное. Джулиан не выдержал; во внезапном порыве гнева он схватился за подвернувшийся крюк и разрубил веревку, сдерживающую катапульту.
Это была большая катапульта; основа была сделана из стволов четырех взрослых дубов, окована железом и снабжена лучшими веревками из конского волоса. Теоретически она могла швырнуть каменную глыбу в 600 кило на двести ярдов. Однако, поскольку Джулиан никак не мог закатить такую громаду на наблюдательный пункт, он проявил инициативу и придумал собственный снаряд. А именно 300 килограмм прогнившего конского навоза, аккуратно упакованного в 25-килограммовые мешки, сваленные на катапульте.
К сожалению, он не продумал дело до конца.
Позднее, он понял, что это всего лишь дело относительной локальной плотности, площади поверхности и сопротивления ветра; система уравнений настолько проста, что ее смог бы решить в уме шести-недельный поросенок. Однако, увлеченному строительством дома Джулиану просто не хватило времени и терпения. Соответственно, как только он обрезал веревку, груз катапульту взлетел прямо вверх, а затем, как только гравитация погрозила пальцем и молвила строгое слово, упал вниз с немалой долей 9.8 метров в секунду в секунду и приземлился прямо ...
На их головы, сказал Джулиан. О если бы!
"В Писаниях есть место," - сказал один из пришельцев, когда последний мешок приземлился и широко расплескался, и последние остатки хвороста упали на землю (Джулиан с самого начала знал об этом слабом месте, но не ожидал атаки прямо сверху), -- " о человеке, плюющем в небо. Позже, возможно, когда Вы в более подходящем настроении..."
"Да и баня не повредит," -- добавил коллега, -- "Быть в союзе с природой - хорошо, но быть ею покрытым - это совсем другое дело."
Сидя среди обломков своего дома с повисшими на шее подобно якобинскому воротнику остаткам мешков, Джулиан простонал: "Ну ладно," - сказал он, -- "С меня хватит. Вы выиграли. Яичница с ветчиной, бутерброд, дичь, свиная печенка; что угодно, я ваш. Только побыстрее уже."
Последовало краткое молчание; затем первый пришелец кашлянул: "Вообще-то", -- сказал он, -- "мы вегетарианцы. Мы лишь хотели спросить, как пройти к Сто-акровому Лесу?"
Джулиан кивнул. "Идите за собственным носом до после-следующей поляны и подождите драматического поворота событий," -- сказал он со вздохом, -- "обычно случается каждые десять минут."
"Премного благодарен," - ответил пришелец, -- "Если Вас это успокоит, то у реки предназначения много изгибов, но мало мостов."
"Я запомню," -- заверил его Джулиан, -- "А теперь если не возражаете..."
"Продолжайте," - ответил пришелец, -- "до новых встреч. Постарайтесь обрести покой."
"Вам того же с кисточкой. Послушайте," -- раздраженно проговорил он, -- "вероятно это не мое дело, и меня сейчас вообще мало что волнует, но кто вы такие? Мои братья вас случайно не подослали?"
Пришелец вопрошающе посмотрел на него: "Ваши братья?"
"Евген и Дезмонд."
"А они, гм, тоже поросята? Как Вы?"
"Верно. Если моя мать до встречи с моим отцом не вела жизнь полную приключений, все мои братья поросята."
"А мудрецы учат нас, что все свиньи нам братья," - ответил вежливо пришелец, -- "Но нет, это были не они. Честно говоря, я кажется никогда раньше не встречал говорящих свиней. А вообще-то мы - самураи."
"Самураи," -- крепко задумался Джулиан, -- "Это какая-то итальянская сосиска."
Пришелец недолго посовещался со своими коллегами. "Вообще-то нет," - сказал он, -- "Не принимая во внимание, что по своей природе все вещи одинаковы. В основном, впрочем, мы воины-философы и мы собираемся убить злую царицу."
"В самом деле?" -- Джулиан, никогда не интересовавшийся политикой, слегка попятился. "Надо же!" - добавил он.
"Это наше призвание," -- объяснил первый пришелец, -- "Защищать слабых от сильных, угнетенных от угнетателя и смиренных от нахальных... прошу прощения, я Вас утомляю?"
"Нет-нет," - заверил его Джулиан, -- "Я вас просто, э, считал. Получается семь."
"Поздравляю. Точно замечено."
Джулиан безнадежно нахмурился: "Да, но семь," - сказал он, -- "Семь самураев. Семь самураев, защищающие слабых и угнетенных и все такое. Не хочу никого обидеть, ребята, но вы уверены, что вы не гномы?"
Пришельцы переглянулись. "Не думаю," -- сказал один из них, -- "Мы бы заметили."
Джулиан пожал плечами. "Ладно, неважно, просто подумалось. Успеха с, гм, злой царицей."
Пришельцы вежливо поклонились и ушли обратно в лес, оставив Джулиана наедине с раскиданными вязанками хвороста и его ароматной артиллерией. Семь, подумал он. Семь самураев. Семь гномов. Тайная Семерка. Тайная Великолепная Семерка Гномов-Самураев Против Фив.
Неважно.
Он стащил с шеи мешок, отряхнулся и отправился на поиски кирпичей.