Под балконом ресторана сновали люди, неспешно гребя плавниками ног по течениям воздуха. Под их ступнями искрился угольками лавовый песок, нежно покусывая издавленные обувью пятки. Под сотнями этих пяток, погруженные в соленую бирюзу океана, извивались серебристыми синусоидами узкие функции сибасов, проворно огибая окружности рыбок-клоунов. Холодные волны выбрасывали сглаженные ими геометрические углы на пляж, отчерчивая уровень своих достижений прибойной полосой спутанных с ракушками водорослей.
Мы отчерчивали уровень наших достижений полосками белой кожи под лямками купальников и полосками молочной пены, оторванными губами от чашки горьковато-кислого паршивого кофе, своей провальной попыткой быть ароматным напитком только сильней заставляющий глаза слезиться под порывами ветра красоты. Коронованные благородным сочетанием пронзительной лазури неба и темнеющего в морской пене серебра воды, мы молча прощались с океанам, прося простить нас за отъезд и позволить вернуться снова. Трудно жить по-старому, когда душа исполосована прибойными полосами, словно тельняшка матроса у штурвала, попытки которого совладать и хищником океана пронзительно не то высмеивают, не то выплакивают чайки.