Пустота усмехнулась вороньим криком и начала нарочито медленно, демонстративно укутывать меня в свой полог. С отстраненным любопытством я наблюдала, как она оказывалась слева и оказывалась справа, оказывалась сверху и оказывалась снизу, оказывалась близко и оказывалась далеко. Все звуки и краски реального мира постепенно растворялись в ней, пока мы не остались наедине. Я парила в серо-синем пространстве, пытаясь в его неопределенности разглядеть знакомые черты моей Тревоги.
Из липкого теста на дрожжах страха передо мной лепило себя тощее долговязое создание, завернутое в полупрозрачный пергамент дряблой старой кожи. Тонкие длинные пальцы перебирали невидимые струны чужих душ. Одной из них была я, потому что при виде свой Тревоги внутри у меня что-то задребезжало, готовое вот-вот лопнуть, как перетянутый канат на причале, удерживающий многотонную яхту.
Тревога с нескрываемым удовольствием наблюдала произведенный эффект, о чем говорили озорные искорки в жидких бельмах ее глаз. Еще через пару мгновений она хохотнула выбитыми в коридоре пробками, и я ощутила, как внутри черепной коробки инородным телом возникла ледяная картечь чужих мне слов:
-Привет-привет, коль не шутишь, - смешок,- ну, а где же угощение для встречи долгожданного гостя, хлеб-соль да пиво пенное, а? Не удосужилась уважить посетителя?
Я не успела заметить, как длинная тощая рука протянулась по направлению к моему горлу и сомкнула не нам кольцо на удивление сильных пальцев. Обнаружила себя, вцепившуюся своими кистями рук в эту чужую кисть, пытаясь освободить путь для воздуха в легкие. Но это не помогало. Если бы меня окружала белая пустота, то я могла бы сказать, что в глазах уже начало темнеть от асфиксии, но поскольку я находилась в темном пространстве, мне оставалось лишь догадываться об этом. Стремительно угасающее сознание прокричало внутри черепной коробки:
Хватка на горле вначале ослабла, а потом и вовсе исчезла. Тревога хохотала стаей ворон за окном и вопящими от страха котами на пороге комнаты, а я пыталась отдышаться, и за своими шумными вздохами и бурлящими выдохами едва расслышала тихий свистящий шепот со стороны темной фигуры Тревоги:
- Ты впускаешь меня в свой дом. Добровольно. Благодарствую!
В ту же секунду, что окончилась эта фраза, пустота выплюнула меня обратно в комнату, оставив сисидеть посреди нее на подогнутых под себя икрах. Я взглянула на часы. Прошло всего-то пятнадцать минут. Провела рукой по щекам и подбородку. Сухо, крови нет.
Пребывая с смешанных чувствах, ощущая себя обманутой в своих ожиданиях какого-то триллера, достойного Милы Йовович, я поплелась к автомату в коридоре, чтобы вернуть на место пробки. Еще не хватало, чтобы холодильник разморозился и потек. Рефлекторно кинула взгляд на свое отражение в коридорном зеркале. Вокруг шеи красовалось богатое черное колье синяков в форме пятерни пальцев. Правую руку свело в судороге. Холодея и дрожа, я поднесла ладонь к синяку. Полное совпадение. Это был след моей руки.
Пора уже бросать привычку глядеться в каждую отражающую поверхность.