Усталость тонкими пальцами ветвей иссохшегося дерева обводит трещины на земле настоящего. Ветер безысходности кружит в вальсе бессилия облачка повседневной пыли над этими безмолвными молитвами об облегчении, кричащими алыми шрамами невыплеснутого гнева с поверхности кожи. Где-то там, очень глубоко, журчат грунтовые воды жизнелюбия, питая своими соками зарывшихся переждать засуху червей радости, удовлетворения, успеха. Они только и ждут дождя воскрешения, чтобы на его волнах салютом победы выпрыгнуть на поверхность, только затем, чтобы через пять минут, когда падающие капли воды сменит солнечный свет, погибнуть нелепо и бессмысленно, как тот острый осколок в груди, беспощадно и бескомпромиссно вырезающий на зареберье руны, обращенные ко всем мыслимым богам. Они просят о передышке в череде опустошающих засух и всемирных потопов, чтобы почва расцвела прекрасными цветами, чтобы лучи света прошивали бытие золотыми нитками ликования, мягко розовея на кончиках тугих травинок. Потому что очень трудно, невыносимо, безвыходно, неотвратимо и беспричинно страдать от собственных циклонов и антициклонов, рождающихся без спроса и уходящих не прощаясь. Потому что они вернутся. Они всегда возвращаются.