Я ворочаюсь густой массой внутри непроглядной черной бездны. Я и сама черна, как детский ужас при наступлении бесчеловечно синей ночи. Глубокая угольная шахта моего места жительства плотным цилиндром обхватывает буровую установку с щетками на конце. Она нужна для того, чтобы извлекать меня на свет электрических ламп и облепливать темной красотой безысходности чьи-то ресницы.
О нет, я не соль безнадёжности напрасно пролитых слез. И даже не вонь гноя при конъюнктивите. Я куда более страшный симптом тяжёлой болезни, от которой медленно погибает самоощущение молодых. Как же им невыносимо трудно разглядеть свою природную красоту за грубой мешковиной комплексов! Но мне на руку, что она так грубо натирает их чувство прекрасного. Чем больше на нем вздувается воспаление неудовлетворённости собой, тем больше им хочется замазать свои бессмысленные глаза черной смолой.
Пусть она выжжет все сомнения в собственной красоте и страхи не понравиться. Пусть прижарит язык неуверенности к небу, ведь не стоило нашёптывать своему носителю рецепты гнилостного самоуничижения, сваренного из поганок недоброжелательных комментариев, мхов малого количества лайков в Инстаграме и бантиков из крысиных хвостов скупых комплиментов.
Нет. Если выбирать из черной клубящийся бездны и самоосуждения, то первая будет куда чище и милосердней искусственных пут последнего. Пусть мы и даём ложные показания на общественном слушании об уверенности в себе, но мое враньё - это необходимое зло, зло во благо. Без меня серая мышь никогда не превратится в серую королеву с ресницами-опахалами, отгоняющими стаи жужжащих от восторга мух поклонников. И неуверенность этой царицы в собственном могуществе - малая цена за величие привлекательности. Глупо не пользоваться талантами ребенка индустрии красоты - ее великолепием тушью.
Я бываю разных цветов и способностей по противостоянию воде, но мое служение силиконовой красоте так же верно ей, как звёзды верны небу. Луны чьих-то глаз достойны проволочной рамы из длинных ресниц любого оттенка. Не стоит гнушаться моими услугами, ведь в одиночку, без меня, никакая подводка и никакие тени не способны завершить великолепный образ. Поэтому я в своем длинном флаконе являюсь важнейшей частью косметички любой дамы или даже господина, коль тот предпочитает подобных себе.
Я отправляю своих носителей прямиком к демону разврата и похоти, который питается алкоголем и веществами. Ведь красота в глазах смотрящего, опьяненного крепким напитком вначале застолья и повышением градуса позже, вместе с которым уровень привлекательности оппонента тоже растет. И куда проще затянуть в пасть глаза-росянки очередную расслабленную спиртным жертву, если усики его ресниц облеплены тушью.
Я подобна сочетанию современной архитектуры с архитектурой средневековой, или вовсе античной, когда из контрфорсов и колон ввысь вздымаются железобетонные, облаченный в стекло, стены новых строений. При грамотном решении мы будем только дополнять и подчёркивать серую данность давно минувшей обыденности. Поэтому переходи на темную сторону и пользуйся тушью так часто, как тому только приличествует случай.