Стройная правая голень флиртует изящным изгибом икры, колко заигрывает точеными выступами косточек лодыжки, держащих ладонью тонкого сустава веер из пяти других тонких косточек, плюсневых. Между ними натянута бархатистая кожа верхней части стопы, мягко скатывающейся к длинной и узкой ее нижней части. Тут и там переброшены жгутики синеватых вен, таких мягких и уютных на вид и на ощупь, как если бы корабельные канаты плелись из пуха птенцов.
Левая голень не менее стройна и изящна, вот только ладонь сустава лодыжки больше напоминает огромную лапу слесаря или сварщика, не одно десятилетие проработавшего на заводе какого-нибудь тяжелого производства. Такая она огромная. Эта лапища еще и залита чернилами синяка, которые стекают ниже по совсем не изящной, раздутой стопе к опухшим столбикам пальцев. На месте их крепления к стопе, в лунке сгиба, скопилась целая лужа черной синевы. Видимо, этот слесарь считает себя художником, чья муза - это зеленый змий. Вместе они рисуют растекшейся под кожей кровью синие космические туманности, в которых точно есть инопланетная жизнь, а именно - белочки.
Но слесарь или сварщик, столько лет проведших на тяжелом производстве, остаются слесарями или сварщиками всегда. Каким бы сладким ни был флирт красивой внешности, какими бы тонкими ни были ее заигрывания - они будут искать любую возможность для применения своих профессиональных навыков. Вот и сейчас, стоило мне неудачно упасть, зацепившись левой ногой за монолитный угол шкафа, они тут же начали строительство какого-то механизма ниже уровня подкожной жировой клетчатки. Не гнушаются использовать для этой цели любые материалы - мелкие осколки моих костей по бокам стопы, поцарапанные ими связки и комки порванных капилляров. Конструкция получается похожей на образец - на правую стопу - но поскольку музой для этих рабочих для данного строительства был зеленый змий, то и итоговый вариант имеет некоторые не столь значительные, но доставляющие уйму неудобств, отличия.
Например, вторая плюсневая кость воткнута своей головкой не в созданный веками эволюции паз, а куда-то рядом. "Синие" слесаря со сварщиками почти попали в него, но все-таки промахнулись. Именно поэтому травматолог-ортопед после долгого смятия лба в гармошку раздумий наконец поставил диагноз: подвывих второй плюсневой кости. Вначале и третьей хотел приписать те же заслуги, но тяга к справедливости пересилила и ее он все же не тронул. Долго объяснял, водя пальцем по снимку на большом мониторе компьютера (по длине его диагонали сразу становится очевидным, что клиника, где он ведет прием, не просто платная, а даже элитная), по каким признаком можно считать поведение второй плюсневой. Признаки эти даже в одно ухо своим бесполезным для меня роем не влетели, так что я запомнила только то, что вторая плюсневая косточка в этом механизме стыдливо прячется за третью.
Мне не нравится продукт, производимый на этом предприятии. Его специализация по-настоящему тяжелая - выпускает оно если не мегатонны, то точно центнеры боли. Причем синие слесаря и сварщики заботились и о развитии своего завода, потому что я наблюдаю скачок производства конечной продукции - боли - в течение последних трех дней.
Наверное, это как-то связано с маркетинговым ходом по долгому ребрендингу логотипа компании - внешнего вида моей стопы. Они меняли его медленно, неторопливо уменьшая отек в течение десяти дней, работая без выходных. Разве что в ночные смены не трудились, тем самым не мешая мне нормально спать все это время.
И два дня назад от отека не осталось и следа, только сине-фиолетовая цветовая гамма логотипа - стопы - напоминала о предыдущей ступени развития. И как только этот ребрендинг был завершен, резко подскочило количество производимого товара: травмированная стопа стала гораздо сильнее болеть. Настолько, что эти "восхитительные" ощущения начали мешать работать, отдыхать или заниматься своим излюбленным хобби. Конечный товар нового механизма в моем опорно-двигательном аппарате столь совершенен, что от него решительно невозможно отвлечься. Он производит столь неизгладимое впечатление, что оно постоянно присутствует в сознании в качестве сине-черного фона с красивыми разводами.
Услышав эту восхищенную жалобу из моих уст, травматолог-ортопед так глубоко проникся сочувствием, что направил меня на консультацию к хирургу. И к хирургу не в своей же клинике, а ко врачу из совершенно другого медицинского учреждения. Вот какое глубокое сопереживание, вот какое яркое впечатление. Осознание этого факта еще больше пугает и без того трясущуюся от страха меня при одном только слове "хирург". Но идти к нему надо. Чем и займусь сегодня.