В штиль океан на голубом глазу обещает безопасность. Пологие валы материнскими объятиями обхватывают борта лодок и убаюкивающее их качают, приводя матросские команды в состояние сонного умиротворения. Спеленатые в тельняшки, укрытые одеяльцем кремов от соленого ветра и солнца и накормленные питательными препаратами от морской болезни, моряки расслабленно покручивают колесо штурвала и подтягивают плоскости парусов, забывая в этой геометрии о собственной ничтожности. Но даже когда темно-синий океанический глаз глядит спокойно и ласково, он не сможет не гипнотизировать своей глубиной, заглядывая в самое сердце и отнимая самую душу, чтобы употребить ее на изысканный ужин в краях, где человечина ценится выше рыбы, которой над дном-сетчаткой и так полным-полно. Если смотреть прямо под борта, то широкие валы в верхней своей точке будут пугать высотой. Потом плавно, без резких движений будут засасывать душу свою нижнюю точку, и неотведенный от поверхности волны вовремя взгляд грозит падением души ниже уровня горизонта, в те глубины, где щупальца страха и восхищения держат достаточно сильно, чтобы эта душа жертвой Посейдону навечно осталась там. Если же матросу хватает сил перебросить взгляд с ближайших синих валов на линию горизонта, то воображаемые дельфиньи плавники тревогой вспашут ниву спокойствия, потому что дельфины в море встречаются редко и иллюзия их присутствия дарит только ощущение опасности, от которой они и должны спасти.
В штиль океан на голубом глазу обещает безопасность, но его голубой глаз змея-Уробороса будет пытаться загипнотизировать кроликов-моряков на добровольное жертвование собственной душой. Некоторые жертвуют и гибнут вдали от соленых вод, цветущие растения гибнут без пчел.