Сегодня я буду драться за право назвать волчицу "своей". Подобное нередко происходит без кровопролития, но на сей раз соперник нашёлся. Сейчас он стоял в нескольких шагах от меня и глядел в мою сторону немигающим взором. Крупный, сильный зверь, давно уже вступивший в зрелость, старше и куда опытнее меня самого. Если бы этот поединок состоялся год назад, результат был бы известен заранее... но этот год...
Я - волк. У меня нет имени, как нет его ни у одного из свободных волков. Это привычка людей, и они не спрашивают желания своих слуг - псов, когда дают им клички. Такова их жизнь. Они нуждаются в именах, а нам... для НАШЕЙ жизни требуется совсем иное. Стальные мускулы, острые когти, крепкие клыки. Если ты имеешь всё это и умеешь этим пользоваться, тебя будут знать и ни с кем не спутают. Ну, а если нет... зачем тебе тогда вообще имя?
Минувший год научил меня многому. Я на всю оставшуюся жизнь запомнил тот лесной пожар засушливым летом. Он едва не замкнулся кольцом вокруг нашей стаи - мы выскользнули из ловушки в самый последний миг! Всё зверьё в панике мчалось прочь от стены пламени, ища спасения в самых дальних уголках чащи, и когда опасность миновала... мне даже вспоминать не хочется, сколько сил мы потратили на то, чтобы добыть пропитание...
Зима тоже выдалась суровой. Свирепые холода вынудили нас подойти вплотную к людским поселениям и, чуя наше присутствие в ночной тиши, ни одна псина не решалась даже тявкнуть! Людям такое очень не нравится. Случились несколько стычек с охотниками. Стая потеряла трёх волков, однако и мы взяли жизнь одного человека с ружьём! Хм... Стоит ли удивляться тому, что зима завершилась большой облавой?
Устроена она была по всем правилам. Два десятка бывалых охотников с близлежащих деревень, флажки... Мы отчаянно метались под перекрёстным огнём по всему зафлаженному участку, пытаясь уйти от выстрелов, но, посланные умелой рукой, пули всё же находили свои цели. Полегла треть стаи. И всё же... в какой-то мере я благодарен людям за этот ад. Именно тогда я обратил своё внимание на НЕЁ! Раньше я никогда ТАК не смотрел на эту волчицу. Маленькая и невзрачная, она с самого детства была слабее, чем её сёстры. По идее ей вообще не полагалось жить! Но она выжила. И только на этой облаве мне стало понятно, благодаря чему. Уступая нам физически, эта бестия научилась быть ловкой, гибкой, хитрой, проницательной... не удивительно, что именно она первой нырнула под флажки, опередив даже вожака. Мы последовали за ней. Сквозь грохот беспорядочных выстрелов за спиной, я расслышал удивлённые восклицания охотников и осознал, что своим спасением остатки стаи обязаны именно ЕЙ...
Нет, я не сужу людей. Их можно понять. Ха! Мы попортили им достаточно крови, вспомнить хотя бы ту бойню в середине осени, когда наша стая напала на стадо овец, перебив их больше десятка. Не ради мяса. Мы просто учили наш молодняк убивать. Смерть того охотника оказалась последней каплей, и люди потребовали дань.
Эта война длится уже тысячелетия. Так всегда было и так всегда будет. В этом вечном противостоянии мы с людьми изменяем друг-друга. Защищаясь от человека, волк становиться умнее, и, следовательно, ещё опаснее. Он учится избегать капканов, уходить от облав, а некоторым даже удаётся овладеть умением ускользать от свистящих ружейных пуль. Люди же... кое-кто из них перенимает нашу природную волчью злобу. Как тот охотник, которого мы загнали на дерево в начале зимы! Бедолага успел подстрелить одного волка, но уронил своё ружьё, в отчаянной спешке взбираясь по древесному стволу. Где и провёл последующие несколько часов. Мы умеем ждать. Серые тени непрерывно кружили вокруг этого ненадёжного убежища, ни на миг не отрывая голодных взглядов от постепенно замерзающей добычи. Возможно, просиди он на дереве хотя бы ещё час, его окоченевший труп свалился бы к нам, как зрелое яблоко, но охотнику повезло. Его искали, и вооружённый отряд вовремя подоспел на слабеющие призывы своего собрата.
Да, он остался жить, но я уверен, что в душе этого человека произошёл надлом. Мы заразили его. Среди других охотников ему суждено стать одним из самых беспощадных. Таков наш мир. Если ты хочешь выжить, то должен перенять наиболее полезные качества своих врагов... Я приложил немало усердия, чтобы так и случилось. Изо всех сил старался усвоить все жестокие уроки, преподнесённые мне жизнью, и сегодня в этом бою вместе со мною будет каждый прожитый месяц, каждый день, каждое мгновение! Мой соперник... понимает ли он это? Его взгляд был совершенно спокоен, но не сулил мне ничего хорошего. Интересно, а что ему видится в МОИХ глазах?
Внезапно противник двинулся ко мне.
Я молча шагаю навстречу.
Осторожный шаг. Ещё один... Верхняя губа матёрого соперника приподнимается, обнажая влажные клыки, хриплое рычание рождается в его горле лишь пару мгновений спустя. Он даёт мне возможность отступить, отказаться от волчицы... и получает в ответ такой же оскал. Я чувствую, как шевелится мех на моём загривке, как напрягается всё тело. Как просыпается Злоба. Слегка пригнувшись к земле, я издаю тот же остерегающий рык... Противник замирает. Затем делает неспешное движение вправо, словно пытаясь обойти меня сбоку... что ж, это не лишено смысла, прямая атака в лоб может дороже обойтись нападающему, нежели тому, кто защищается...
Многие почему-то уверены, что мы непременно бьём в горло. О, вовсе необязательно! Охотясь, к примеру, на лося, мы совершаем короткие, резкие броски, стремясь впиться в его мягкую брюшину, если повезёт - отхватить кусок, и так же стремительно отскочить. Вся стая действует, как единое целое и спасения нет. Мы не спешим. Мы неотступно преследуем жертву, пока она не споткнется, обессилев окончательно, а потом... Неужели мой противник собирается поступить со мною так же? Как с добычей на охоте?!
Да. Так и не завершив своё неспешное движение в сторону, "матёрый" кидается ко мне. Напрасно. Меня нет на прежнем месте. Противник куда сильнее, но ему уже не соперничать в стремительности с волком, который моложе его на несколько лет...
Земля вперемешку с палой хвоёй летит во все стороны из-под наших лап.
Прыжок! Удар. Отскок!!!
Так всегда бывает вначале. Бойцы пробуют друг-друга на крепость. Это всё ещё не битва. То, что происходит сейчас, почти танец... но вот мои клыки хватают ухо менее проворного соперника, и тот задыхается в бешеном хрипе. Я получаю мощный удар, сбивающий меня с ног. Отлетаю в сторону. Во рту вкус чужой крови и выдранной шерсти...
Перекат! Разворот!! ПРЫЖОК!!!
Первая кровь пролита, она пьянит и на клыках у нас обоих пена бешенства.
Вот теперь это битва.
Мы сталкиваемся грудь в грудь, уже не думая ни о какой тактике. Катимся по земле, сплетясь безумным клубком. Наши клыки рвут, наши когти полосуют. То, что издают наши глотки уже невозможно назвать рычанием. Хрип, рёв! Какофония нашей грызни многократно усиливается лесным эхом, однако... одного звука в ней нет...
Вы знаете, что нужно сделать для того, чтобы тебя прикончила твоя собственная стая?
Нет? Нужно взвизгнуть.
Всего лишь.
Когда волков подсекает пуля охотника, они, в большинстве своём, спотыкаются молча. И это неспроста. Если промолчишь - остаются небольшие шансы, что стая тебя не тронет, но если выстрел был особо удачен и ты выдал свою боль визгом... прости... шансов нет. Тебя задавят твои же родители, твои же братья, твои же дети...
Осуждаете нас? Не стоит. Это волчий мир. Один неполноценный волк способен стать причиной гибели всей стаи до последнего щенка, и мы убиваем таких на месте. Довольно мучительной смертью. Нет, намеренно мучения своих жертв мы не продлеваем, просто... в первую очередь всегда выедаются внутренности. Кишки. Они - самое изумительное лакомство для нас. Они издают запах, от которого волк захлёбывается слюной... и который способен вывернуть человека наизнанку. Не сложно догадаться, что когда подобное происходит, съедаемый ещё может оставаться живым.
Никто не желает себе подобной участи, верно?
И мы не желаем.
Финал нашего боя настаёт довольно внезапно... Придавленный к земле внушительным весом противника, я задыхаюсь. В глазах стремительно темнеет... Изогнувшись так, что хребет едва выдерживает напряжение, я отчаянно впиваюсь в плоть "матёрого"... и лишь через несколько мгновений понимаю... под моими клыками вражеское горло! Противник тоже понимает это не сразу, но затем делает мощный рывок, пытаясь освободиться от гибельной хватки. Я сжимаю челюсти сильнее и чувствую, как под их напором сминаются чужие хрящи... ещё чуток и они хрустнут... Из горла "матёрого" доносится невнятное бульканье. Давление на меня слегка ослабевает и, рывком оказавшись наверху, теперь уже я прижимаю противника к истерзанной земле. Его задние лапы судорожно скребут, однако "матёрый" понимает свой выбор. Он прост. Продолжай сопротивляться и умри. Или сдайся, и попытай удачи с другой волчицей. Мы не всегда дерёмся за самку до смерти. Случается, безусловно, но всё же...
Соперник затихает. Ещё несколько долгих мгновений я держу его горло в клыках... затем медленно размыкаю их, готовый мгновенно сомкнуть вновь...
Ничего.
Бой окончен.
Я отхожу в сторону и молча оглядываю туманным взором своих сородичей, стоящих неподалёку. Есть ещё желающие? Ну?!
Кажется, таковых не было.
Мой недавний противник всё ещё лежит на земле. Только ходящие ходуном бока указывают на то, что этот волк жив. "Матёрый" не выдал своей боли визгом, но он всё ещё в опасности. До последней секунды он тянет время, восстанавливая свои силы, и поднимается на ноги лишь, когда угрюмые фигуры наших собратьев двинулись в его сторону. Ему повезло.
Внезапно я чувствую чужое прикосновение к ране на правом боку. Оно сопровождается уколом новой боли, и безумие вспыхивает вновь! С яростным рыком я атакую нового врага, но... тот словно бы ждал этого и мои клыки с глухим стуком хватают пустоту. Серый силуэт противника замирает в нескольких шагах от меня. Дрожа от злобы всем телом, я гляжу на него и... постепенно осознаю, что это вовсе не очередной соперник.
Это ОНА!
Волчица, права на которую мне пришлось отстоять перед всей стаей. Моя избранница смотрит на меня совершенно спокойным взглядом, словно и не пытался я только что вцепиться ей в глотку. ОНА всё понимает. А на её морде кровь. Моя кровь. Из раны, которую я получил в бою за НЕЁ, и которую ОНА пыталась зализать...
Потому что тоже выбрала...
Не отводя от меня своего взгляда, волчица неспешно опускается на землю. Сворачивается в клубочек и накрывает свой нос пушистым хвостом. Я приближаюсь. Я склоняю голову. Я лижу ЕЁ мягкий лоб так нежно, как только умею... а затем встаю на НЕЙ, словно собираясь защитить избранницу от снегопада, или проливного дождя. Снова оглядываю сородичей. Но нет. Желающих драться больше не находится. Те волки, что помоложе, здраво оценивают свои силы. Ещё рано. А те, кто старше и опытнее... наблюдая за нашим боем, они без труда поняли, что за ЭТУ волчицу, я пойду до самого конца. Ради НЕЁ я готов не просто победить, а если придётся, то и прикончить безо всяких колебаний. Будь ты хоть сам вожак и хоть десять раз мой собрат по стае! Видит лес, я это сделаю!
Осуждаете меня? Не стоит. Это волчья любовь, не пытайся понять её, человек. До сегодняшнего дня подобное повторялось миллионы раз, а сегодня каждый волк нашей стаи твёрдо запомнил, что эта волчица моя.
