Аннотация: выкладываю черновик второй части книги о Рунусе.
Кертянин и венед переглянулись. Лица обоих были мрачны и решительны. Каждый понимал, что им нужно идти в Ахею, хотя шансов дойти немного. Впрочем, шансов выжить, оставаясь тут, было примерно столько же. А если они не смогут ничего разнюхать в Ахее, то шансы выжить стремятся к нулю. Венед едва заметно поморщился, и кивнул. Кертянин понял безмолвное послание своего побратима. За те четыре года, что они знакомы, они научились понимать друг друга даже без слов. Тор вздохнул, оглядел орков, всмотрелся в напряженным, покрытые мелкими бисеринками пота, лица ахейцев, и сказал.
- мы присоединимся к отряду идущему в Фис.
На лице эльфа промелькнула целая буря чувств. Сын леса сроднился с нелюдимым венедом, и с диким, навевающим страх на всех, островитянином, и сейчас их пути должны были разойтись. Такова судьба воина, сегодня ты сражаешься в одном месте, рядом с одними людьми, а завтра ты совсем в другом месте, и совсем с другими людьми. Эльф хотел было воспротивиться, и тоже присоединиться к отряду идущему в Фис, но здравый смысл взял верх. Он нужней тем, кто идет на запад.
Тор видел смятение эльфа. Тоненький ручеек пота на лице Ланса говорил о нешуточном накале страстей в его голове. Кертянин постарался взглядом подбродрить Ланса. Эльф вздохнул, и не стал ничего говорить. Но ободряющий взгляд молодого островитянина помог эльфу справиться.
- Тогда собираемся, - подвел итог Бэил, который являлся старшим вождем, причем наиболее старшим из всех присутствующих, следовательно, в этом походе командовать ему. Впрочем, сам орк воспринимал это иначе. Ему не нужна была власть ради власти. Ему нужно было обезопасить свой народ.
- Я с вами, - подал голос венед, и Бэил с Тором кивнули. Венед был ВОИНОМ. И ценность его в данном походе была не в мастерском владении двуручником, а в умении мыслить, видеть перспективу, планировать действия.
Орки, участвовавшие в совете загудели, обсуждая произошедшее, и прикидывая свои действия. Хижина Прыгуна превратилась в гудящий растревоженный улей. Вожди спорили друг с другом, жестикулировали, но все это было пропитано не злобой, а каким-то творческим единством. То тут то там вожди начинали на земле или прямо на воздухе рисовать планы, чтобы объяснить свое понимание того или иного действа. Постепенно споры утихли, все распределили роли и места в предстоящем действе, и двинулись на выход.
Ласковое майское солнце встречало полных решимости вождей. Летающим по небу веселым птицам не было дел до людских бед, и надвигающаяся война их соверешенно не трогала. Вокруг стояло много младших вождей, авторитета которых было недостаточно для участия в совете, и множество простых орков-воинов. И каждый орк был облачен в воинские одежды. Кто в кожаную кирасу, усиленную стальными пластинами или кольчужным полотном, кто в легкую стальную броню, или кольчуги. И все были при оружии. Это был народ воинов. На лицах воинов было напряжение, ожидание, решимость.
Сборы были недолги. Орки, ахейцы, венед и кертянин проверили броню, оружие, у кого что-то оказалось поврежденным, или вызывающим сомнение, быстро заменили, взяли недельный запас еды, трехдневный запас воды, и попрощавшись с родными, двинулись в путь.
Березка стояла и смотрела вслед варвара, который на самом деле был для нее дороже почти всех орков. Сердце орки щемило от тоски. Она помнила обещания Оррога и его друга Луниса, но эмоции с этим не считались. Впрочем, контролировать свои чувства она умела давно, и на ее смуглом угловатом лице не проявилось ничего. Усталый бесцветный взгляд, и все. О том, что творилось в ее душе, знал лишь Инг, но и тому было не легче. Ведь Тор, единственный, кто остался из рода Трина. Верней, их осталось только двое, он и Торин. Березка не в счет, потому женщины не входили в родовое исчисление.
Отряд идущий в Фис вскинул руки в прощальном приветствии, и побежал на восток. Орки бежали неспешно, таким темпом они могли бежать сутки, а то и двое, удобные кожаные ботинки позволяли ступать тихо, и их путь отмечался лишь пылью, поднимающейся из под сапог. Ласковое солнце провожало их, светя в широкие, защищенные кирасами и кольчугами спины, зайчиками отражаясь от блестящих шлемов и щитов.
Тор бежал в начале колонны. Такой темп он мог поддерживать много дней. На Тасану старый Миамо, учивший его воинскому умению, заставлял бегать в гораздо более быстром темпе. Причем просто бегать одноногий и кривой на один глаз ветеран считал недостойным воина. Память об этом вызвала легкую улыбку на лице гиганта-островитянина, и он погрузился в воспоминания.
926 год. Тасану.
- Чего ты там плетешься? - язвительная насмешка Миото раздалась откуда-то спереди, и юный варвар, стиснув зубы попытался бежать быстрей. Это было сложно. Ведь бежал он с двумя мешками на плечах, под завязку набитыми песком, и весившими столько же, сколько и он сам. Миото тоже бежал с мешками, но мешки весили лишь две трети его "бараньего веса". В кертянине было около центнера, а в тасанце хорошо если килограмм пятьдесят. Да и надетый на тело полный доспех не добавлял прыти варвару, тогда как Миото был одет в легкий кожаный панцирь, и кожаную же кирасную юбку.
Зарычав от натуги, Тор прибавил скорости, и через десять минут поравнялся с побратимом. Тасанец бежал легко, без натуги, казалось не замечая лежащих на плечах мешков. В прочем, Тору они тоже мешать не особо бежали, и сейчас, когда скорость выровнялась, кертянину стало легче.
- Ты чего отстал? - спросил его Миото, и сейчас в голосе тасанца не было издевки. Был дружеский интерес.
- Вспомнил вчерашний урок, - буркнул варвар, выравнивая дыхание, чтобы можно было и бежать и разговаривать. Бегущий рядом побратим хмыкнул, кертянин покосился на него, и продолжил,- про разные легенды. Старик рассказывал такие страсти...
- Жалко, я не слышал, - беззаботно хохотнул тасанец, который вообще относился к жизни на редкость легкомысленно, - подумаешь, страсти. Вот когда есть и пить не дают, это страсти, а так... какая разница чего было раньше? Было и кончилось.
- А если не кончилось?
Этот вопрос в самом деле волновал Тора. Хотя Миото казалось, было наплевать. Но Тор знал, что это не так. При всей своей показушной легкомысленности, сын старого Миамо каким-то непонятным образом отслеживал все, что несло в себе хоть малейшую угрозу ему и тем, кто ему дорог. Поэтому здоровяк-кертянин был уверен, что хоть Миото и не был на уроке, а рассказанную им историю знал лучше его самого.
- Ну, значит, кончится. Не думаю, что раньше было сильно опасней, чем сейчас. - Голос юного тасанца был спокоен и безразличен, но Тора это не обмануло, он уже понял, что его побратим много думал о тех событиях, - Это на континенте мир и покой, ну не считая того, что людям нравится убивать себе подобных, а у нас каждый год то бесы, то василиски, то какая иная пакость, ну ты и сам знаешь.
- Знаю, - кивнул Тор, который уже успел повстречаться и с бесами, и с василисками, и даже с минотаврами, - но Гедд говорил, что сейчас даже у нас тишина и покой. Эти твари, они понятные. Знаешь чего от них ожидать. А тогда все было в диковинку.
- Не знаю, - Миото помотал головой, попытался пожать плечами, но мешки не дали этого сделать, - может и так. Я не маг, не знаю. Но думаю, что раз людей всех не вывели, значит, ничего прямо сильно жутко страшного и не было. Смогли справиться. А может это вообще легенды, и на самом деле все было иначе.
- Может. Сегодня урок будет продолжен, и будет собран весь класс. Все сорок человек.
- Ого, - восхищенно крикнул тасанец, - на моей памяти такое было всего два раза. Значит, сегодня скажут что-то очень важное.
Тасанец лихо свистнул, и прибавил ходу. Ругнувшийся сквозь зубы варвар поднатужился и помчался следом. До заката оставалось бегать еще три часа.
Ученики собрались на закате. Каждый пришел со своих занятий. В классе были разные специализации - воины, охотники, маги, жрецы, барды, даже воры. Всех их готовили по разным программам, и класс собирался вместе очень редко. За восемь лет обучения это был второй раз. Во время первого раза им объяснили суть закона совести и суть закона войны. Ученики расселись под деревьями, на просторной площадке. Слева от площадки было небольшое озерцо, на котором мирно плавали лебеди. Справа был бойцовский круг - место для показательных выступлений. А спереди была собственно сама школа. Небольшое двухэтажное здание, рядом с которым стояла обсерватория - внушительная башня метров двадцати высотой, и метров пяти в диаметре - любимое место обитания магов высшего звена. Ученики расположились кому как нравилось, кто сел, кто лег, кто стоял. Тор и Миамо улеглись на землю под раскидистым платаном. Лежать на жесткой холодной земле было приятно - тела отдыхали от двадцатичасового бега.
Вскоре подошел и Гедд - длинный сухой старик, с широкими плечами и руками как лопаты, не иначе как в молодости был не последним силачом и бойцом. Одет верховный маг Тасану был совсем не по-магически, никаких шляп и халатов до земли. Широкие шерстяные штаны, льняная рубаха, и огромная кожаная безрукавка с множеством карманчиков. По словам самого Гедда у хорошего мага уже есть все необходимое для колдовства, но хороший маг никогда не упустит возможности подкрепить свою силу.
Маг обошел собравшихся учеников, весь класс, оглядел их придирчиво, и сел на землю, поджав под себя ноги. Ученики сразу же сели так же. Так было принято на всех занятиях.
Гедд вздохнул, и начал говорить. Голос у мага был странный. Мощный и насыщенный, но одновременно тихий. Хотя слышали его все. Негромкий мощный голос раскатывался по поляне, на которой собрались ученики, и его слова, казалось оживали, словно бы в воздухе были видны те события, о которых говорил маг.
- Все мы, - говорил Гедд, - живем в необычное время. Время, когда оживают древние легенды. Время, когда движутся войны между государствами, странами, кланами и родами. Пробуждаются силы, многие сотни и тысячи лет считавшиеся легендами. Причем, ставшие легендами даже на Тасану. И в наш мир идет зло. Зло чуждое, зло чужеродное. Зло настолько чужое нам, что по сравнению с ним даже бесы и минотавры родные и понятные. И зло это будет действовать через людей. И возможно даже через вас, если в ыне будете следить за собой, за своей душой, за своей совестью.
- Есть легенда, - продолжил после небольшой паузы маг, - о спящем на материке чудовище, которое проснется в дни гибели Ахеи. И чудовище это станет предвестником небывалой войны. И когда силы людей истощатся, это чудовище станет на их сторону, и это решит исход войны. И эта война будет так велика, что затронет все обитаемые земли. А начнется она с разгрома орков, много тысяч лет бывших хозяевами, и с настоящей войны между кланами, войны на истребление. Затем станет разваливаться Ахея. Потом война захлестнет Венедию и покатится дальше на север, и дойдет до края севера, оставляя за собой выжженную землю. И на юг пойдет война, пройдя по всему континенту, и дойдя до океана. И эта война сотрет с лица земли Керт, Тасану, и Острова Драконов. В это время выйдет наружу чудовище, разбуженное раньше, и дремлющее под Ахеей, и пойдет на восток, к сердцу тьмы, уничтожая всех, кто окажется на пути. И добравшись до сердца тьмы, уничтожит его, и хаос зальет всю землю. И будет хаос править десять лет, пока остатки выходцев из Ахеи не объединят уцелевших под своим руководством, и единым кулаком начнут наводить порядки на своих землях. А чудовище Ахеи поселится под их новой землей, и перестанет считаться чудовищем, а станет почитаться за хранителя уцелевшего народа.
- Но это легенда, - продолжил маг, - и сколько в ней правды, не знает никто. Есть еще много легенд, много старых пророчеств, которые пока не исполнятся, и не поймешь о чем на самом деле идет речь. Но вам придется их читать, думать о них, и искать их причины. И когда кто-то из вас будет находить такие проявления, должен будет так или иначе посылать сообщение сюда.
Маг встал с земли, заложил руки за спину, и начал неспешно ходить перед учениками. То и дело он вглядывался в их лица, пытался что-то там увидеть, иногда кому-то из учеников взгляд мага, казалось проникал в душу, отчего по спине бежали мурашки, и в сердце впивались ледяные коготки страха. Дул легкий едва заметный ветерок, неся с собой запах моря и далекие крики чаек.
- Сегодня я расскажу вам еще кое что, - продолжил Гедд, и его голос волнами растекался по площадке, где сидели ученики. Этот голос легко перекрывал крик чаек, и каждый слушатель казалось видел то, о чем говорил маг, - сегодня эти легенды начинают обретать формы. Последние пять десятков лет князья ахейских городов, словно бы заразившись чем-то, стремительно деградируют. Не настолько стремительно, чтобы сами ахейцы это заметили, но достаточно стремительно, чтобы видеть разницу в отношении к тем или иным вещам до начала этого срока и сейчас. Причем это происходит во всех городах. Все это дает основания полагать, что данная легенда не так уж далека от правды. И хуже того, такая же деградация постигла и вождей орков и гоблинов, населяющих орчьи горы, которые окружают Ахею непреступным щитом. Все это говорит о том, что время их подходит к концу. Это конечно лишь предположение, но через полтора года вы закончите обучение, и станете полноценными воинами. И почти всех вас отправят в сторону Ахеи, потому что сейчас там творится судьба мира.
928 год. Тасану.
Холодный ветер дул с востока, поднимая высокие волны, которые, словно самоубийы, кидались на скалы, и рассыпались миллиардами брызг. Воздух пах холодом и солью. Пах океаном. На Тасану надвигалась зима. Тор стоял на утесе, и смотрел вдаль. Где-то там, на западе-северо-западе, лежала древняя Ахея. Его обучение закончилось этим утром, когда состоялось посвящение в воины. Пятнадцать лет, все время обучения, кертянин отращивал косу. Так поступали все, кто выбрал стезю воинов, ну или кого выбрала эта стезя. Сегодня утром косу срезали. И побрили на лысо. Это была часть обряда посвящения в воины. С этого момента воин сам выбирал, стать ли ему чьим-то вассалом, заняться ли честным грабежом и разбоем, или податься в наемники, которые работают за очень большую плату.
Тор еще не выбрал своего пути. И сейчас, стоя на краю утеса, и глядя на восток, он думал не о том, будет ли вассалом, грабителем или наемником. Он думал о древней Ахее. О земле, где решалась судьба мира. О земле, куда вела его жизнь с самого рождения. О земле, где можно было обрести богатство и славу, и бесславно сложить голову. О земле великих воинов и героев древности.
Одетый в теплые шерстяные одежды, он не ощущал холода. Да и не так холодно было. Вода еще не замерзала даже в ручьях.
Завтра ему отправляться в путь. Покидать этот остров, ставший ему домом. Свой прежний дом на Керте он почти не помнил. Он помнил только свою мать, привезшую его сюда, и тем спасшую от гибели и сожжения на костре. Так на Керте искореняли носителей Зверя.
Чайки и альбатросы носились над стоящим на утесе молодым воином, и их крики перекрывали шум ветра, дующего с востока.
От размышлений его отвлек возглас побратима. Тощий Миото звал кертянина к архимагу. Тор знал что будет там. Ему вручат оружие, благословят, и отправят в сторону Ахеи, вокруг которой в последнее время все сильней и сильней сплетается петля мира. Кертянин еще раз окинул взглядом горизонт, стараясь запомнить Тасану именно таким, как видел сейчас, всей грудью вдохнул соленый морской воздух, в котором явственно чувствовался запах рыбы и водорослей, и двинулся к башне архимага. Чайки пели ему прощальный марш.
Башня встретила его тишиной и пустотой. На входе не было охраны. Не было слуг. Казалось, башня вымерла. Тор шел по покрытым мягким ковром переходам, и его кожаные ботинки беззвучно ступали на короткий ворс. Даже светильники на стенах не горели, отчего пробивающийся в окна тусклый свет, небо ведь было затянуто тучами, окрашивал все в какой-то странный серый цвет, лишенный казалось любых оттенков. Тор шел к главному залу, который располагался на шестом, предпоследнем, этаже.
Распахнув тяжелые дубовые двери, покрытые узорами из бронзы, изображающими разных мифических и реальных зверей, он шагнул внутрь. Внутри его уже ждали. Гедд, Миамо, и Миото. Лица их были сосредоточены и серьезны. Тор вошел и остановился, и по ушам ударила стоящая в зале тишина. Собственное сердце кертянина бухало как гром в грозу.
- Пятнадцать лет мы учили тебя, - нараспев сказал Гедд, - пятнадцать лет мы были твоей семьей. Но мы служим не себе. Мы служим Острову и людям. Ты стал взрослым, стал воином, и тебе пришла пора покинуть остров, идти к людям. Твое сердце, если оно чисто, приведет тебя к чистоте. Твоя душа, если она чиста, приведет тебя к жизни. Если ты станешь наемником, то сотая часть от твоего заработка должна приходить сюда, чтобы помочь в обучении других воинов. Теперь же мы снабдим тебя всем, что тебе необходимо. Подойди сюда, разденься и стань в круг.
Тор подошел, снял с себя всю одежду, сложив ее аккуратной кучкой, и стал на указанное магом место - нарисованный алым и черным круг на полу, в котором были несколько отверстий.
- Мы очищаем твое тело, - скрипящим голосом так же нараспев, проговорил Миамо, - и как будет омыто твое тело, так твоя душа да омывает твое сердце.
Миото поднял над головой ведро с какой-то парящей жидкостью, и окатил кертянина с головы до ног. Тору в нос ударил едкий маслянистый сладковатый запах, и защипало глаза. Ему показалось что его окатили маслом.
- Мы очищаем твое тело, - продолжил Миамо, - и как будет чисто твое тело, так да будет чиста твоя душа.
И снова Миото поднял ведро, и окатил его с головы до ног. Теперь запах стал совсем иным. Пахло лесом, полями, животными, и кровью.
- Мы очищаем твое тело, - в третий раз пропел Миамо, - и как будет чисто твое тело, так да будут чисты все твои помыслы.
И опять Миото окатил его водой. И на сей раз с него были смыты все запахи, и тело ощутило невероятную свежесть, словно бы он только что вышел из бани.
- Ты чист, - нараспев проговорил Гедд, - и мы вручаем тебе оружие и броню.
Юный тасанец поднес Тору комплект одежды, и с поклоном вручил варвару, когда Тор принял комплект и быстро оделся, Миото поднес ему войлочный поддоспешник и кожаный с войлочными прослойками подшлемник, и с поклоном вручил. Когда Тор принял это и начал одеваться. Миото поднес тускло блестящую серым кольчугу из АСГАПА. И с поклоном вручил ее. Тор представлял сколько стоит такая кольчуга. Примерно столько же, сколько три-четыре сотни превосходных кольчуг, или как сотня первоклассных полных доспехов. Конечно от булавы такая кольчуга не защитит, равно как не сильно защитит и от топора, но вот от меча, стрелы, копья, и кинжала, защитит отлично. Это поистине королевский дар.
Кертянин принял кольчугу от склонившегося в поклоне Миото, подержал ее в руках, поклонился всем троим, и быстро облачился в нее. Кольчуга была немного великовата, но это было на вырост. Уж это кертянин понял моментально.
И после этого юный тасанец вручил ему топор. Это был не обычный тасанаский топор, которым пользовалось большинство воинов. Это было больше похоже на секиру. Метровая гнутая рукоять, на которой был насажен обух, снабженный четырехгранным шипом, а на другой стороне распологалось похоже на разрезанный пополам, только чуть наискось, овал, лезвие. Это было похоже на тот топор, с которым он обычно тренировался, вот только в отличии от учебного топора, это было ОРУЖИЕ.
25 апреля 938 года. Дорога на Фисанский перевал. Полдень. Лагерь каравана Альгендикса.
Яззон, командир фтийских копейщиков, видел не одну войну. За сорок с лишним лет жизни он раз десять чуть не погиб, участвовал более чем в сотне битв и ранен был не один десяток раз. Он думал, что знает о войне все. Но последняя ночь заставила его усомниться в своих знаниях. Ночью на лагерь напали. Но напали так, как никто не нападает. На четыре сотни защитников, даже почти пять, было не более пяти десятков нападающих, причем ни у кого из них не было луков. Да что там луки, у них даже мечей не было, не говоря уж о доспехах. Крестьяне, вооруженные топорами, вилами, да насаженными вдоль, наподобие копья косами, вот и все их оружие. Спору нет, опасны даже крестьяне, но не при таком соотношении сил. Если бы их было пять - шесть тысяч то пришлось бы туго, а так отбили шутя. Но капитана насторожило не это. Он и раньше видел пьяных молодцов, считавших, что им как говорят море по колено. Но одно дело пьяный кураж или рисовка перед красавицами, а другое дело эти. На их лицах была ненависть, да такая, что у Яззона мурашки бежали по спине. На войне он не видел такой ненависти нигде, хотя сложно любить тех, с кем рубишься на смерть. Но на войне другая ненависть. Те, кто не умеет ее контролировать, долго не живут и заканчивают так же как эти. Когда-то в молодости капитан, тогда еще просто гастап первого ряда, слышал от стариков, что самая сильная ненависть не между врагами, а между бывшими друзьями, братьями или супругами, словом людьми ранее очень близкими, а потом рассорившимися. Может и так. Но тогда кто такие эти крестьяне? В его отряде большинство бывшие крестьяне, люди сильные, крепкие и выносливые, и вдобавок не слабы умом. Он вообще не разу не видел нормально одетого и глупого крестьянина, ведь глупые быстро становятся нищими, а эти совсем не похожи на нищих. Он спрашивал об этом Альгендикса, но и тот ничего не мог понять. Не понимали этого так же и остальные командиры каравана, даже Гел, знающий все обо всем, и тот был в недоумении. Поэтому после недолгого совещания было решено углубить ров, увеличить насыпь и укрепить палисад, а также усилить патрули. И вот уже третий день лагерь на военном положении. Ров глубиной в два человеческих роста, утыканный острыми кольями, высокий вал и крепкий частокол способны помочь отразить атаку пяти - шести тысячного войска. И патрули по всему периметру и на сторожевых башнях. Что ж, не знаешь что делать, делай что можешь.
- Капитан, - окликнул его командир караула восточных ворот.
Яззон встряхнул головой, отгоняя попытки понять происходящее, и подошел к десятнику.
- Что у тебя?
- Там отряд. - Десятник докладывал без спешки, собранно и деловито, - сорок человек, половина раненые, похоже, от кого-то бегут.
Яззон поднялся на вышку и увидел двигающийся в их сторону отряд - десять всадников, четыре повозки и четыре десятка пеших, среди которых женщины и дети. Капитан прикинул, что к лагерю они подойдут минут через десять, и побежал к Альгендиксу, все-таки решать, пускать их или нет, предстоит ему.
- Что случилось, Яз? - спросил его караванщик, которому сильно не понравился взбудораженный вид копейщика, - на нас что, опять напали?
- Нет, не напали, - Язон помотал головой, оглянулся в сторону ворот, и продолжил, - в гости идут.
- Это что, такая шутка, да?
- Какая шутка, Ал, говорю же тебе, кто-то к нам приближается. Десять всадников, тридцать пехотинцев, десяток детей и баб, да четыре телеги. Только, кажется, они от кого-то бегут, и этот кто-то не слишком далеко.
Караванщик вздохнул. Мало на его седую голову неприятностей, тут еще и какие-то беженцы.
- Как скоро они подойдут?
- Пять, может десять минут. Что будем делать?
- Думаю нужно их запустить, - несмотря на раздражение, сволочью Альгендикс не был, и отказать в помощи раненым и нуждающимся только потому, что у него плохое настроение, было совсем не в его характере. Но и слепое наивное желание всем творить добро, тоже было не в его характере, потому он вздохнул, и продолжил, - только сначала убедимся, что на их плечах к нам никто не въедет, а то мало ли что.
Язон кивнул. Он и сам собирался сделать так. Все-таки война быстро лечит наивность, и делает из дурака мудреца. Правда чаще дураки гибнут, но тем не менее.
- Мои воины и стражи следят за ними, да и перед воротами можно будет их лишнюю пару минут подержать. Если все будет чисто, то запустим.
- Хорошо. Когда они подойдут к воротам, дай мне знать.
Яззон кивнул и пошел к воротам. Он получил указание и исполнит его. Долгая служба во Фтийском легионе сделала такое отношение к жизни его натурой. Капитан мог и сам принять решение, но если был кто-то, кто являлся старшим по чину или по званию, то он предпочитал быть лишь исполнителем.
Вскоре странный отряд добрался до ворот. Это был именно странный отряд. Всадники, среди которых было трое орков и двое эльфов, сидели в седлах так, как будто составляли со своими конями одно целое, что нормально для эльфов, но уж никак не для орков, которые всегда, ну или почти всегда предпочитали чужим ногам свои. Еще были трое крепких каменнолицых северян, может асов или кетов, в северных варварах никто в караване толком не разбирался, одетых в простые, но крепкие одежды из кожи и отличные вороненые кольчуги. И было еще двое всадников, похоже, явившихся откуда-то с далекого запада, невысоких, сухих и жилистых и невероятно гибких и подвижных. Пожалуй, в ловкости и подвижности они не уступали даже эльфам, и вдобавок у них кажется совсем не было оружия. Ни луков, ни мечей, ни копий и, тем не менее, эти парни держались так, будто были вооружены не хуже вендских вождей.
- Кто вы такие, - крикнул командир стражи восточных ворот, - и что здесь нужно?
- Путники. Идем в Ахею, а ваш лагерь как раз по пути. Надеюсь, вы не откажете путникам в гостеприимстве? - в голосе орка не было ни угрозы, ни насмешки, лишь вопрос и едва заметная усталость.
- Откуда вы идете? - спросил подошедший Альгендикс, и с какой целью?
- А откуда, по-твоему, мы можем идти, - ехидно ответил вопросом на вопрос один из эльфов, за что сразу же получил увесистый подзатыльник от здоровенного, доселе молчавшего орка.
- Не обижайтесь на моего брата, - прогудел орк, и пригрозил эльфу громадным, размером с ахейскую голову кулаком, - он недавно был ранен в голову, вот и несет теперь всякие глупости, а, что до того, откуда мы идем, так идем мы из Асгарда в Ахею через землю венедов. Если ты спросишь, зачем, то я не смогу тебе ответить, ведь наши дела касаются только нас.
- Это твой брат? - казалось, из всего, что говорил орк караванщик заметил только это, - как такое может быть, ведь ты орк а он эльф?
- Это долгая история, слишком долгая, что бы рассказывать ее через стену. Ну, так что, окажете ли вы нам гостеприимство?
- Конечно, окажем, но поскольку время смутное, то наша стража обыщет вас и ваши повозки, вдруг там что-то опасное для нас.
- Хорошо, - пожал громадными плечами орк, - пусть выходят и проверяют. Мы не будем им мешать.
Два десятка стражников бегло просмотрели повозки и нигде не заметили спрятанных воинов. Один из них несколько раз махнул рукой, привлекая внимание стражей лагеря, и подал знак одобрения - сжатый кулак с поднятым вверх указательным пальцем, сообщая этим, что проверка ничего опасного не обнаружила. Стражи знак поняли и открыли ворота. путники вошли в лагерь Альгендикса. в их повозках оказались лишь пятеро раненых, да какие то непонятные ящики, слишком маленькие, чтобы в них мог поместиться человек. ранеными сразу же занялись караванный врач и его помощник, а громадный орк и его " брат" пошли в палатку Альгендикса, куда подошли и старшие командиры каравана.
- Я все-таки хотел бы знать, кто вы такие и почему собрались в такую странную компанию? - Караванщик внимательно посмотрел на одетого в шерстяные одежды и крепкую кожаную броню орка, предполагая, что он среди них главный.
- Ты уж прости, уважаемый, но я хочу понять, что такого странного в нашей компании ты увидел? Я вот, например, нахожу очень странным, что торговый караван, идущий из земли венедов в славную Ахею, вдруг становиться укрепленным лагерем в пограничье, и явно готовиться к отражению атак.
Караванщик задумчиво посмотрел на гостей, потом на своих офицеров, покачал головой и ответил.
- Ты прав, орк, это и впрямь странно, что мы остановились здесь, и еще более странно, что и атаки на нас уже были, правда, еще более странные, чем наш лагерь. Мы шли в Фис, но в пути ... в общем, нам пришлось стать тут лагерем, потому, что пускаться в путь не зная что впереди - непозволительная роскошь. Скоро вернуться разведчики, и надеюсь, мы сможем продолжить путь. Я удовлетворил твое любопытство?
- Не совсем. Но думаю, это может подождать. Кажется, вас остановило то же, что и нас привело сюда. В Ахею идет война, война жуткая и неправильная. Идет с далекого запада, и, к сожалению, идет не только к вам. Наши вожди, - при этом слове орк едва заметно усмехнулся, так же, как и эльф, - решили, что в этой войне нельзя держаться за старую вражду, и древние сказки. Вот потому мы идем вместе. Ты ведь это подразумевал, говоря, что компания у нас странная?
- Это, но, тем не менее, я так и не понял, зачем вам идти туда? Ведь если война и впрямь такая, как ты говоришь, то, что изменит лишняя полусотня воинов?
- У нас есть причина. Мы не можем повлиять на исход большой битвы, но ведь далеко не все сражения выигрываются на поле боя. Хотя, тебе, ахейцу, скорее всего это сложно понять.
- То есть, вы разведчики?
- Разведчики? - Орк пожал плечами и хмыкнул, а на лице эльфа отразилось смущение, - можно сказать и так. Да, пожалуй, это правильное определение.
- Тогда зачем вам столько повозок? Насколько я знаю, разведка всегда идет налегке.
- А в повозках подарки. Моей и его родне, - орк кивнул на северянина, и продолжил, - всяким там братьям да сестрам.
Альгендикс задумался. То, что они не хотят говорить, что и куда везут, их право, он и сам на их месте вряд ли кому-нибудь рассказал, что везет, но он не на их месте, а они чужаки. Можно им верить или нет, как узнать? С одной стороны, если во время боя они ударят в спину это, скорее всего, принесет им поражение, а с другой, пять десятков воинов, среди которых трое орков и двое эльфов могут хорошо помочь в бою, а эльфы и вне боя хороши - и лекари, и дозорные, видящие лучше орлов. Что ж, значит нужно к ним приглядеться получше, вдруг они друг другу пригодятся.
- Никто не может запретить везти подарки родне. - Караванщик усмехнулся и продолжил, - это ваше личное дело, меня заботит лишь судьба каравана и его безопасность. Как вы можете убедить меня в том, что не опасны для моих людей?
- Я могу принести тебе, ведь ты же сейчас их командир, клятву воды и травы, надеюсь, ты знаешь, что это значит.
Альгендикс знал. Сильнее этой клятвы для орков лишь клятва Оррогом и его Хозяином, но на его памяти ни один орк не давал такой клятвы. И нарушить такую клятву, тем более данную перед свидетелем - верное самоубийство. Многие кланы пойдут на все, лишь бы покарать клятвопреступника, и покарать так, чтобы у всех, кто об этом услышит, по спине пробежала дрожь.
- Если ты принесешь такую клятву, то вы сможете оставаться с нами столько, сколько захотите.
- Хорошо. Я Роггер из клана Синего Дракона, от лица всех своих спутников приношу клятву воды и травы командиру этого каравана. Мы не замышляем никакого зла против них и если возникнет нужда, станем на их защиту. Арде. - орк снял с пояса флягу, отвинтил крышку и капнул пару капель на руку и откинув полог палатки, стряхнул их на траву, - эта трава приняла мою воду и она свидетель - моя клятва нерушима.
Орк внимательно посмотрел на эльфа. Тот легкомысленно улыбнулся, но, тем не менее, совершил тот же ритуал с водой, а затем и северянин налил воду на руку и стряхнул ее в траву.
- Что ж, клятва принесена, и надеюсь, мы сможем помочь друг другу. Теперь может, скажете, наконец, что все-таки загнало вас сюда, - увидев, как изменилось лицо караванщика, орк добавил - думаю это что-то необычное. И, скорее всего опасное.
- Черт, Ал, они ведь все равно узнают, так давай им покажем тот лагерь. Кто знает, не смогут ли они понять там больше? - Гелло внимательно посмотрел на командира - мы ведь так ничего толком то и не узнали. Разведчики скажут лишь о том, что видели, а бессмертные могут увидеть суть, причину.
Альгендикс минуту подумал и решил, что маг прав. Они ведь даже не знают, что им на самом деле грозит и откуда, так, что хуже, чем есть, вряд ли будет.
- Ты прав. - затем ехидно глянул на мага и добавил, - а раз прав, то ты и отведешь их туда, только возьмите охрану, мало ли что.
- Если ты не против, - сказал Роггер, - то я возьму троих своих бойцов, а вы отправляйте столько, сколько считаете нужным.
Альгендикс кивнул и обратился к Яззону - возьми десяток и идите к брошенному лагерю.
Фтиец кивнул и побежал собирать бойцов. Разведчика, четырех лучников и пятерых пехотинцев-мечников. Несмотря на то, что сам он начинал гастапом - тяжело бронированным копейщиком, в кованом панцире, кольчужных штанах, и очень тяжелом шлеме, способном сохранить голову даже при прямом ударе не слишком тяжелого топора. Щит гастапа закрывает его от колен до шеи, и выдерживает по крайней мере четыре прямых удара двуручного топора перед тем, как начинает рассыпаться, но и после этого является неплохой защитой. На его памяти такой щит в умелых руках старого бойца, учившего его строевому копейному бою, выдержал почти полсотни ударов добротного орчьего топора, с одного удара разбивавшего повешенные на стену легкие щиты. Правда старый боец старался принимать удары на излете и вскользь, но удавалось это не всегда. Такой щит давал хорошую защиту в строевом бою, когда точно знаешь, откуда ждать удара, но из-за своих размеров и большого веса превращался в невероятную обузу в быстрых и маневренных боях. То же самое относилось и к гасте - тяжелому ударному копью, с легкостью пробивавшему даже кованые доспехи, правда, если удавалось хорошо размахнуться, или ударить навстречу. Гастапы хороши в тесном строю, защищенные тяжелой броней и ощетинившиеся длинными копьями, они выдерживали удары многократно превосходившего их по численности противника, и, уловив момент, переходили в контратаку. Мало кто мог выдержать удар такого ежа. При всех достоинствах еж был неповоротлив и уязвим для быстрых летучих атак.
Он отобрал бойцов и сообщил им задание. Среди отобранных Яззоном не было ни одного новичка, все прошли не одну битву, и потому экипировались в соответствии с поставленной задачей. Легкие кожаные доспехи, легкие щиты ,короткие мечи и короткие пехотные копья, длинной меньше двух метров, легкие, но тем не менее, в умелых руках, очень опасные, - самое то для летучих боев. Через пять минут отряд был готов к выходу. Вскоре пятнадцать бойцов покинули лагерь. Через полчаса неспешного хода они достигли брошенного лагеря. Орк и эльф внимательно обошли место стоянки, заглядывая под каждый лист и куст, а Гелло ходил за ними словно привязанный. Тем временем стражи рассыпались по периметру, стараясь держать в поле зрения не только тех, кого охраняли, но и окружающее пространство. Орк и северянин, которых взял с собой Роггер спокойно стали посреди стоянки, словно никакой опасности не было и в помине. Вскоре осмотр был закончен, Роггер и эльф обменялись парой фраз, которых никто из ахейцев не понял, и отряд пошел обратно.
- Ну, может, скажете все-таки, что вы там увидели, - попросил их маг, который буквально подпрыгивал от съедающего его нетерпения и интереса, - ведь вы же что-то увидели. Пожалуйста!
- Что ты хочешь услышать? - спросил, улыбаясь, эльф, - что зомби, которых ты так боишься, нет? Сожалею, но не могу тебе этого сказать, прости. Но могу тебе сказать, что никто из тех, кто тут стоял лагерем не погиб от рук зомби, как впрочем, и те, кто за ними гнались. Зомби тупые и, в общем-то, относительно безвредные, во всяком случае, люди гораздо вредней и опасней их. А что там увидел ты?
- Сложно сказать. - слова эльфа успокоили давние страхи мага, и теперь Гелло мог не только говорить спокойно, но и мыслить трезво и ясно, как и положено уважающему себя магу. Оглядевшись вокруг, маг вспомнил события того вечера, когда они вдвоем ходили смотреть на этот лагерь. Верней ходил смотреть только он, а гигант-островитянин лишь показывал дорогу, да тащил мага обратно, - я видел след их памяти. Их гнало вперед воспоминание о побоище, где погибли все их воины. Я не увидел, что же там произошло, но это их ужасало. А потом кто-то уничтожил погоню. А они боялись зомби, но Тор говорил, что зомби тупые и медленные, значит, вряд ли они могли перебить погоню. Да я и сам так думаю, но тогда получается, что кто-то подкинул им идею о зомби. Может внушением, может как-то по-другому, не знаю.
- Этот Тор, он кто?
Маг посмотрел на эльфа с удивлением, потом встряхнул головой и пояснил, - Тор, он с Керта, у нас его так и звали - Тор-кертянин, но вы же с нами не ходили и не могли знать об этом. Родом он с Керта, но рос, кажется на Тасану. В общем, никто ничего толком про него не знает. Но разведчик он лучший из всех, кого я когда-либо видел.
- А...- непонятно протянул эльф, и переглянулся с орком. - что ж, пожалуй ты прав, он тоже. Зомби там не было.
- А кто их убил? - Спросил маг, видя, что эльф замолчал, - люди? Нелюди? Или кто-то еще? Это вы узнали?
- Люди.
- Ага. Люди. Убили погоню так, что этого никто не заметил, из каких же это таких добрых побуждений? Мне кажется, что люди в этом участвовали, но там был кто-то еще, кто-то гораздо более сильный, вот только кто?
- Получил? - Орк усмехнувшись взглянул на эльфа, - не такие уж они и тупые. По крайней мере, этот. Ты прав маг, там были не только люди, и именно они перебили воинов, а вот кто перебил погоню, я не знаю. Но, похоже, тоже не люди, хотя гнались люди. Настоящие. И почему перебили, тоже не знаю. В общем, нужно ждать ваших разведчиков, тогда станет ясней. Сейчас же ясно, что в вашей земле идет война, в которой участвуют не только люди. Я имею в виду всех - орков, эльфов, людей, гномов и прочих им подобных.
25 апреля 938 года. Дорога на Фисанский перевал. Утро.
- У тебя три тысячи воинов, тысяча бойцов у беотийца и три кибера. Чего ты боишься?
- Не знаю. Но у меня не уверенности в том, что мы сможем сделать это.
- Если бы ты видел киберов в деле, ты бы так не говорил.
- Смотритель был посильнее чем твои паршивые киберы, и тем не менее его одолели. И кто? Горстка тупоголовых орков! А ведь на его стороне было почти тридцать тысяч бойцов, и, тем не менее, произошло то, что произошло. С чего ты взял, что здесь произойдет по-другому?
- С чего я взял? Да с того, что этот идиот полез посмотреть, как там продвигается осада и его шлепнули, а мы же с тобой такой ошибки не совершим. Если даже наши воины не смогут одолеть варваров, мы всегда сможем отойти, прикрываясь киберами. Да и вообще, через три дня придет десант доминаторов, но им нужно свободное место, а этот их лагерь подходит для высадки как нельзя лучше. Так что у тебя все равно нет выбора. Без твоих бойцов мы проживем, а без десанта нас отсюда вышвырнут как котят.
- Хорошо. Я отправлю их на этот лагерь, но пусть киберы стоят рядом, со мной рядом, а я буду между тобой и этими варварами.
- Согласен. Выводи своих бойцов.
Альгендикс постарался насколько возможно комфортно разместить гостей. Сначала им хотели выделить запасные палатки, но те отказались, сказав, что у них все есть, и через полчаса поставили три странно блестящих палатки, причем не из шерсти, как обычно, а из какого-то материала, похожего на очень тонкий и легкий металл. Орки, эльфы, северяне, пришельцы с запада и большая часть отряда расположились в "ангарах", так они называли эти палатки, остальные же расположились под телегами. Вскоре после того, как пришельцы разместились, они начали расставлять разнообразные блестящие сооружения. На резонный вопрос караванщика о предназначении всех этих штук Роггер сказал, что эти самые штуки - это своего рода магическая стража вокруг лагеря, замечающая всех приближающихся к нему. Орк пояснил, что все, это вообще всё, что движется и крупнее собаки. Ахеец пожал плечами - у каждого народа своя магия, и уж тем более у путешествующих вместе орков и эльфов. Уже через четыре часа Альгендикс радовался тому, что у него такие гости, но где-то в глубине его сознания завелся страх. И причиной его были так же они.
25 апреля 938 года. Дорога на Фисанский перевал. Вечер.
Эльфы первыми заметили опасность. Четыре тысячи воинов приближались к лагерю, и, скорее всего не для того, чтобы попить чаю. Стража каравана заняла места на стенах. Лучники приготовили колчаны, и надели на луки тетивы. Внезапно один из стражей заметил нечто необычное - трое здоровенных, высотой в полтора человеческих роста и вдвое шире в плечах, блестящих ... человека? Может и человека, вот только орк и зльфы увидев их, от души.
- Что за черт! Киберы!
Орк посмотрел на своего "брата" и они бегом кинулись к ангарам. В этом мире киберов не знали, потому никто не представлял всю опасность ситуации. Если их успели адаптировать к местным условиям, то придется сильно повозиться с ними и еще не факт, что удастся их одолеть. Между тем оба северянина переглянулись и пожали плечами. Ни один из них не чувствовал в киберах или приближающемся противнике никакой угрозы. Это не тот противник, которого стоило бояться, это даже и не противник вовсе, а кучка глупых обманутых детей, но если оркам и эльфам охота поиграть в героев - ладно, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось, такая поговорка ходила одно время в Асгарде.
Вскоре оба "брата" притащили какое-то странное оружие. То, что это оружие Альгендикс понял сразу, ведь сначала на лицах у обоих был испуг, а теперь твердая, какая-то мрачная решимость, как у безоружного человека, встретившего в лесу медведя, и вдруг обнаружившего в руке острогу с крестовиной.
Роггер подбежал к ограде, взбежал на сторожевую башню, положил оружие на плечо, прицелился и сразу же начал стрелять. Оружие издавало звук похожий на забивание гвоздей - стук, стук-стук, стук-стук-стук, стук, и с башни к блестящим людям полетели лучи, по крайней мере, так это виделось ахейцу. Один из них покачнулся, окутался голубыми сполохами, но, тем не менее, продолжил идти. Орк перестал стрелять и кинулся вниз. Схватив другое оружие, гораздо больше и тяжелей предыдущего он опять помчался к башне, правда теперь не так резво, видимо оружие и впрямь было очень тяжелым. Это оружие стреляло по-другому. Раздался очень громкий и гулкий звук, похожий на гром и уханье филина, и небольшой огненный шар понесся к цели. Видимо киберы заметили его и попытались разбежаться в разные стороны, но не успели, огненный шар ударил в одного из них и произошел взрыв. Такого взрыва не видел никто из ахейцев за всю жизнь. Вспышка поглотила киберов, а взрывная волна сбила с ног большую часть приближающихся врагов. Через пару секунд огонь погас, и все с ужасом увидели, что монстры продолжают идти.
Между тем северяне стояли и спокойно смотрели на попытки одолеть врагов. Когда прогремел взрыв, один из них кивнул другому и что-то негромко сказал. Второй слегка усмехнулся и пошел к ограде. Никто из ахейцев не обращал на него внимания, что впрочем, нимало того не беспокоило. Северянин не спеша забрался на башенку, где стояли обескураженный орк и перепуганный эльф, ободряюще кивнул обоим и, повернувшись к киберам негромко произнес: - Прах! И монстры рассыпались в течение двух-трех секунд. Вражеское войско завыло и сломя голову побежало назад. А северянин также незаметно спустился на землю и присоединился к своему товарищу. Никто из ахейцев этого не заметил, все с ужасом смотрели на "братьев" - орка и эльфа, видимо, пытаясь понять, кто же они такие - колдуны, герои или боги. В то, что оба они совершенно обычные жители Рунуса не верил ни кто, потому что, несмотря на могущество орчьей и особенно эльфийской магии такое было не под силу обычным эльфийским магам или шаманам орков. Орк и эльф спустились с башни и направились к северянам. Ахейцы же наоборот старались держаться подальше от тех и делали вид, будто ничего из ряда вон выходящего не произошло, но получалось это крайне плохо. Лишь Альгендикс направился к новым союзникам. Страх сжимал его сердце, но долг двигал вперед. Он отвечает за всех своих людей, и обязан сделать все, чтобы оградить их от неминуемой смерти.
- Я хотел бы знать, что тут произошло, - ценой неимоверных усилий караванщик заставил свой голос не дрожать, - только не говорите, что ничего необычного не было.
- Видишь ли, уважаемый Альгендикс, мы столкнулись с воинами из другого мира, которые помогают вашим врагам. А может наоборот, не знаю, - орк говорил спокойно и размеренно, так же, как сообщал, что через час наступит рассвет, - и то оружие, которое так удивило тебя и твоих людей так же из другого мира, правда не из их.
- какой еще другой мир! - Альгендикс хотел было возмутиться, но вдруг понял, что орк похоже говорит правду. В том мире, который он знал, никто не видел таких тварей. Драконы, пожалуй, могли бы пережить взрыв такой силы, да и в том он не уверен. А кроме драконов не было известных ему сил, не боящихся взрывов, да и про такое оружие он бы, пожалуй, тоже что-нибудь услышал, если бы оно было где-то на Рунусе. Но если это так, то все то, что с самого детства было основой его мировосприятия, оказалось неверным. И если это не сон, то значит пришло последнее время, конец мира, их мира, и приход эпохи тьмы, о котором писалось в некоторых очень-очень древних книгах. Но если те книги ошиблись и их мир не единственный, то кто знает, не ошиблись ли они и в остальном. Похоже, подумал он, теперь наши пути связаны, и лишь они знают куда идти. - Может, тогда вы объясните, в честь чего у нас такая война?
- В смысле, в честь чего? - не понял эльф.
- В том смысле, что кое-кому понравился ваш мир, и он пытается отхватить его себе, - сказал молчавший доселе северянин, - получится захватить, захватит, а нет, будет гадить и ослаблять его, чтобы потом все равно захватить. Он так действует повсюду. И везде ему служат местные, и именно выбор местных жителей решает, кто будет править их миром, кто будет их богом.
- У нас вроде и так нет недостатка в богах, зачем еще один?
- Если ваши боги и впрямь боги, то может им и удастся отстоять свою власть, но если честно, я тут ни одного не встретил.
- Ну, я-то тоже ни одного не встретил, - мрачно усмехнулся ахеец, - хотя храмов много видел. Правда боги тех храмов при мне ни разу не показали свою силу.
Альгендикс зло сплюнул и негромко выругался.
- Видать, плохи у вас тут дела, протянул эльф, - боги попрятались, нечисть повылазила, и вообще бардак!
- Можно подумать, что где-то по-другому. Разве в ваших лесах не так?
- Не знаю. Я там очень давно не был. Может тоже так, а может, нет. В любом случае, если это не остановить, то скоро везде будет так.
- Остановить, остановить, как остановить, и главное что? - ахеец посмотрел на эльфа в упор - ты сам-то хоть знаешь, что происходит?
- Я знаю, но тебе вряд ли смогу объяснить, хотя попробую. В общем, налицо реконструкция Рунуса, и первая фаза уже заканчивается. Когда наберется критическая масса недовольства и желания, произойдет прорыв. Потом чистка, потом сама реконструкция.
- Это что, такой прикол, да? - Альгендикс посмотрел на Роггера - может хоть ты скажешь по-человечески?
- Рад бы, но боюсь, что и мои объяснения будут туманны, так что я скажу тебе главное. То, что происходит сейчас лишь начало. Прежде чем начнется продолжение, произойдет изменение отношения людей, всех людей, к этой войне. Многие поверят в то, что монстры захватчиков, как и сами захватчики их друзья, одни купятся на ложь, другие на личную выгоду, третьи на власть, кого-то запугают, а кого-то сломают, методов множество. И уже эти люди начнут новую войну.
- Получается, что все происходящее сейчас - не самое страшное? - увидев, что орк и эльф кивнули, ахеец нахмурился, сжал руки в кулаки и зло продолжил - а раз вы знаете это, то может, знаете и того, кто все это затеял? Может, знаете, почему он это делает, чего хочет, и что будет с нами?
- Того, кто все это затеял, не знает никто из нас, но я знаю тех, кто служит ему. - орк говорил спокойным, каким-то даже бесцветным голосом, в котором не было никаких эмоций, ни боли потерь, ни памяти о трех месяцах проведенных в летучем госпитале на Саманте-3, когда его в прямом смысле слова собирали по частям, ни страшного побоища на Алимане, когда из всего десанта в живых осталось лишь шестеро бойцов, ни целой кучи других событий, после которых эльф два года кричал во сне, и которые до сих пор вспоминал с дрожью.
- Я воевал с ними,- продолжил Роггер, - и Иджис, - тут орк кивнул на эльфа - тоже. Я видел много войн, но эта была самая жуткая.
Видя, что он замолчал, Гелло смущенно кашлянул и спросил, удалось ли победить в той войне.
- Победить? Да мы победили, если это можно назвать победой. Мы вышибли их из наших миров, положив при этом лучших воинов, а через два года оказалось, что мы воевали с наемниками и предателями из своего мира. Потом была еще одна война, уже на их земле и, наконец, наши правители заключили с ними мир. Такой была наша победа. А спустя какое-то время с ними был заключен союз.
- Союз с врагами? - Альгендикс в сомнении покачал головой, - ваши правители видно сошли с ума, раз заключили союз с ТАКИМИ врагами.
- Даже ты понял это, - ехидно бросил Эльф, - но не они. Эти болваны думали, что этим обезопасят себя, но вышло иначе. И через двадцать лет мы лишились своей планеты. Боюсь, что и здесь будет так же.
- Если все так, как вы говорите, то какие у нас шансы в битве с таким врагом? На что вы надеетесь? И на что надеяться нам? - Лицо караванщика было мрачным. Он понимал, что если эти странные братья правы, а они, скорее всего, правы, то древняя Ахея, да что там Ахея, весь Рунус обречен.
- Не печалься, друг, возможно не все еще потеряно и есть надежда. - орк смотрел в никуда но в голосе уже не было прежней безжизненности - однажды этот враг был побежден, и сделал это житель вашего мира, правда я не знаю, как. А потом он повел народ на запад, и привел их сюда. Это было три с половиной тысячи лет назад.
- Ты хочешь сказать, что их одолел Михаил, сын Ахана?
- Да. Его звали именно так. Правда потом они все же смогли отомстить и убили его, но месть эта произошла почти пять сотен лет спустя. И по большому счету ничего им не дала, потому, что к тому времени он уже был старым, больным и уставшим человеком. И он ждал смерти, как избавления. Но важно не это. Ходил слух, что в старости Михаил написал свиток о своей жизни, где описал и победу над врагом, и основание первых городов в Ахее. Вот эта то книга и должна нам помочь.
- Ага, книга, которая неизвестно где, да и написана она ведь не вчера, а три, ТРИ тысячи лет назад! И где вы будете ее искать? В Ахее десять городов, которые постоянно друг с другом воюют, и сотни деревень, а где книга не известно.
- Зря ты так, - орк посмотрел на караванщика и покачал головой, - она в Фисе. Правда я не знаю, где точно, но думаю, что смогу найти в течение двух-трех дней.
- Значит, ваш путь лежит в Фис. - Альгендикс не спрашивал, а констатировал факт, - и наш тоже, вот только что мы там найдем? Если враги тоже знают об этой книге, то и они будут ее искать, и если вдруг не знают где, то легко смогут узнать у нас.
- Не понял, - негромко произнес один из северян, прищурив глаза, - как это у нас?
- Да что тут непонятного! - взорвался караванщик, хлопнув себя по бедру, - вы им такой след оставили, что только слепой не увидит. В нашем мире нет таких монстров, которых вы уничтожили, значит, монстры их, но ведь и оружия такого нет. Хотя сдается мне, не оружием вы их одолели, - караванщик покачал головой и усмехнулся, - это ведь не орчья и не эльфийская магия, я ведь видел, что вы испугались, а вот они нет. Так и получается, что проявилась сила, опасная для их бойцов, и свидетелей не одна тысяча, так что выяснить, что эта сила в нашем караване - лишь вопрос времени. И почему-то кажется мне, что со следующими противниками так легко не справиться, и если они это дело просекут, то кинут сил с избытком, а может наоборот, подождут, пока мы сами их не приведем куда нужно.
- Это бред! - северянин покраснел и сжал кулаки - такого не может быть.
- Погоди, - одернул его орк, - даже если все и не так, то такое все равно более чем реально. Зачем пускать киберов, если у них и так преимущество, не для того ли, что бы провести разведку? Кто знает, не наблюдал ли кто-нибудь из них за боем? И не ожидали ли они мощного сопротивления? Если так, то нас провели, как детей! А весь мой опыт говорит, что именно так дела наши и обстоят. Вы ведь никогда раньше с доминаторами не сталкивались, а я полжизни с ними бился, и скажу, что это выходка как раз в их стиле.
- Да, - поддержал его эльф, уже не кривляясь и не прикидываясь придурком, - это очень на них похоже, жертвовать малым ради информации, или для введения противника в заблуждение. Я и сам не один раз попадался на этом.
- Значит, нужно что-то такое сделать, что спутает все карты тому, кто за нами наблюдает, - негромко проговорил воин запада, - что бы он засомневался в правильности своих выводов.
- Как?
Западник посмотрел на орка и усмехнулся.
- Ладно, северяне не знают, зачем сильным лишние знания, но ты ведь всегда был лучшим стратегом из всех, кого я знаю, да и тактик из тебя неплохой.
Орк скривил лицо и что-то невнятно пробурчал. Через минуту на его грубом и жестоком лице появилась улыбка. Весь его вид говорил о том, что гигант орк доволен, а доволен он мог быть только в одном случае.
- Я же говорил, что ты лучший стратег, - западник хитро смотрел на орка, прищуривая и без того узкие от природы глаза.
- Скажи, Мао, а что ты придумал? - спросил вдруг один из северян невысокого западника.
- Я? Ничего. Зато я смог заставить его что-то придумать, и сдается мне, эта придумка будет не хуже той, что ты изобрел в серной долине.
- Насчет не хуже не знаю, но идейка одна меня посетила. Помнишь, ты говорил о вашей огненной магии? Ну, про всякие огненные шары и прочее?
- Помню, было дело, - кивнул Мао, - и что?
- А то, что нужно сымитировать стрельбу из трех-четырех десятков стволов.
- Ты думаешь это так просто? Взял и... я понял! Мы это сделаем, а он будет думать. Что это было, либо все местная магия, либо все стрельба из плазмопушек, но тогда получается, что их тут не один десяток. Что ж, такое сделать очень трудно, но мы справимся, и надеюсь, вы тоже нам поможете.
Северяне кивнули. Еще бы они не помогли, ведь это была их идея, начать стрелять по киберам.
- Но у нас есть еще одна проблема, - орк смотрел на северян и решал, говорить ему дальше или нет. Но говорить придется, и придется объяснять этим чудо-магам в чем состоит суть проблемы, а им это вряд ли понравится, но выбора нет - вы чем киберов уничтожили? Это что за магия?
- Ну...
- Хорошо, я спрошу по-другому, где-нибудь на Рунусе есть такая магия? Есть ли хоть один человек, эльф, орк, да кто угодно, кто способен на такое? И как можно распознать ее? - Роггер повернулся к Геллу и спросил - ты ощутил какую-нибудь магию?
- Я нет. То, что там было ничего общего не имеет с любой известной мне школой, тем не менее, это было похоже на... похоже на магию вампиров, на их песню, вот только сдается мне, что то, что они сделали, работает лишь на том, в чем нет жизни.
Оба северянина мрачно посмотрели на мага, и недовольно засопели.
- И все-таки, кто владеет такой магией на Рунусе?
- Такой никто, - северянин был мрачен, словно туча, и говорил через силу, - именно такой никто, но похожей владеют венеды и асы, ну и некоторые болотные вампиры. А то, что у нас, это так сказать, улучшенная и объединенная магия асов, аганских вампиров и людиканских гоблинов.
- Да-а, - удивленно протянул Роггер, - умеете вы удивлять. Во всяком случае, если кто-то и наблюдал за теми событиями, то теперь будет голову ломать над тем, что там произошло. Хорошо. Мао, приготовь свои шары, а мы с Иджисом поищем цели для них.
- Мне нужно три часа времени и шестеро магов. Трое уже есть, Гелло и северяне, значит, нужны еще трое.
- Двое уже есть - сказали доселе молчавшие орки. - мы хоть и не слишком сильны, но думаю помочь сможем. Остался один, что, северяне, не хотите все втроем поучаствовать?
- Хотим или не хотим, а придется, - по лицу говорившего северянина было видно, что принятие этого предложения далось ему не легко, но сыны северных владык всегда старались исправить свои ошибки, вне зависимости от причин, по которым они их совершили.
26 апреля 938 года. Дорога на Фисанский перевал. утро.
- Ты идиот! У нас есть три кибера, у нас есть три кибера, и что? Остались от киберов рожки да ножки, да и от войска осталось лишь три сотни, и все из-за твоей дурацкой идеи! - говоривший это человек был раздражен донельзя. Он с таким трудом собрал трехтысячное войско, промыл этому войску мозги, добился абсолютного повиновения, и до полного контроля над их душами осталось совсем чуть-чуть, и в одночасье все рухнуло.
- Не паникуй, Варг, Подумаешь потеря, когда придет десант, тогда наберешь себе среди пленных новых рабов. Лучше скажи, что там произошло? - спрашивающий смотрел на оппонента, но тот старательно отводил взгляд, - и вообще, почему ты меня боишься?
- Я не боюсь, мы уже говорили об этом, просто мне противна сама идея о жизни в мертвом теле! Неужели ты не смог подобрать себе тело получше, или хотя бы поживей? А то ходишь тут как призрак.
- А, с живыми телами постоянно морока. Корми его, мой, лечи, а у этого ни забот, ни хлопот. И все-таки, что там произошло?
- Ну, сначала все было нормально, а потом они стали кидать в киберов лучи да шары.
- Вот с этого места поподробней.
- Что это за лучи я не знаю, а вот шары, я бы сказал, что это плазмопушка, если бы дело происходило где-нибудь в другом месте, а так... вообще это было похоже на какую-то очень хитрую магию. Я лично с ней не сталкивался, но слышал. Так вот, стали они кидать эти шары, а киберы, хоть и с трудом, но держались, а вот потом началось самое интересное.
- Давай, не тяни, рассказывай.
- Твои хваленые киберы рассыпались в пыль! Очень мелкую пыль! И что хуже всего, нам от этой пыли ничего не обломилось. Так что, на данный момент мы ничего не знаем о причинах случившегося.
Внезапно их разговор прервал грохот взрывов и вопли разбегающихся в разные стороны до смерти перепуганных бойцов. Оба говоривших подскочили как ужаленные, и удивленно уставились на летящие прямо к ним огненные шары. Тот, кого звали Варгом, вскинул руку и выкрикнул заклинание создающее энергетический щит, а в его товарища угодили четыре шара. От тела не осталось ничего. Через десять секунд щит задрожал, исчерпав резервы поглощения энергии, и Варг понял, что нужно сделать что-то такое, что отвлечет внимание "шарометчиков" от него, и сделать это нужно очень быстро. Он моментально выставил еще один щит и выкрикнул заклинание призыва - если призыв будет услышан, то на помощь ему придет либо голем, либо дракон. Внутри себя Варг ощутил движение магической силы, но на призыв никто не пришел. Тогда он выкрикнул еще одно заклинание, в которое вложил большую часть своей силы. Воздух перед ним задрожал, и Варг сразу же прыгнул в ближайшую яму. Он знал, что стена воздуха тоже долго не простоит, а в яме у него есть шанс укрыться от этого обстрела, неважно, магический он или нет. Через три минуты наступила тишина. Он выждал еще для верности десять минут, и осторожно выглянул из своего укрытия. Кругом была голая обожженная пустыня. Огненные шары уничтожили все, людей, деревья, траву, даже трупы. Варг осторожно пополз по тому, что еще несколько минут назад было цветущей зеленой лужайкой, а теперь превратилось в очень пересеченную местность. Ему нужен был хоть один выживший.
После обстрела Гелл, Роггер и Альгендикс решили вести караван в сторону фисанского перевала, и уже через час караван двинулся в путь. Маг, орк и караванщик решили сначала идти вместе, а через сутки хода разделиться. Орки, эльфы и два десятка пехотинцев пойдут вперед, что бы разведывать дорогу, а остальные будут двигаться за ними. Через две недели караван достиг подножья перевала. К этому времени запасы пищи и главное воды в караване почти иссякли. Через пять-шесть дней начнутся жажда и голод, а значит, нужно в первую очередь заняться пополнением запасов (не считая, само собой, разведки и обеспечения безопасности). А Роггер и Иджис двинулись быстрым шагом впереди всех. Они оба чувствовали, что нужно спешить, спешить в древнюю, некогда великую Ахею, где сейчас решается судьба мира.
40 тысяч км от Рунуса. Флагман доминаторского флота ЕУУ 41-28 - Буря.
Аспартам Дуггерант, адмирал громадного флота, пересекшего три галактики, что бы достичь Рунуса, теперь вынужден был ждать, и это приводило его в ярость. Из трех групп разведки одна уже уничтожена, причем та, которой он дал трех адаптированных под местную энергию и магию киберов, и что хуже всего, это была та группа, что работала возле центра силы. А без данных этой группы высадка десанта очень рискованна. Адмирал не собирался рисковать понапрасну. Он несколько раз пересек из конца в конец мостик, и грязно выругавшись, направился к ментатам. Уже двадцать суток они пытаются установить связь с пропавшей группой, а результата нет. Охранники, десантники, обслуга, инженерный персонал, все отдавали честь адмиралу, но его это не интересовало. Он шел по служебному переходу к транспортеру, который доставит его в сектор 2Б, где находилась служба ментального контроля. Оно, конечно, проще было бы связаться с ними по внутренней связи, но Дуггерант уже устал слышать сухие отчеты и извинения. Раньше адмирал не вмешивался в работу псиоников, но теперь видимо, придется. Любой человек, если его хорошенько подстегнуть, начинает работать лучше, за многие сотни лет, проведенных им на службе Доминуса, Аспартам хорошо усвоил эту истину, и частенько пользовался ей, иногда чередуя ее каким-нибудь пряником, или тем, что люди сами считали таковым. Два десантника, одетые в тяжелую штурмовую броню, при его подходе перегородили проход, и навели на адмирала свое оружие. Дуггерант усмехнулся, и сказал пароль, свой личный код, и группу допуска. Он сам завел такое правило, и бравые бойцы десанта его хорошо усвоили. Один из стражей взял сканер, и провел им вдоль лица адмирала. Сканер коротко пискнул, десантник кивнул, и оба они отошли в разные стороны, освобождая проход к посадочной площадке транспортера. Адмирал занял свое место, пристегнулся ремнем, и кабинка транспортера плавно отправилась в путь. Аспартам смотрел на проносящиеся мимо площадки и терминалы, заставленные техникой, роботами и оборудованием, и думал о том, что в последний раз такая мощь использовалась во времена войны с имперским союзом. Но там, у противника было и современное оружие, хоть и несколько уступающее тому, что было у доминаторов, была и превосходная техника, и отличные воины, и если бы не удалась затея с подкупом и вербовкой правителей, то кто знает, чем та война закончилась бы. Но тут не ожидалось ни техники, ни сколько-нибудь серьезного вооружения, но на верху решили задействовать флотилию в полном составе, и это внушало адмиралу беспокойство. Он знал, что начальство, да и разведка ошибались нередко, но спорить не стал. Послали флотилию, хорошо, не с кем воевать, еще лучше, и даже потеря связи с одной из групп не изменила его мнения. Но вместе с тем, внутри рождалось какое-то смутное, трудно объяснимое беспокойство, абсолютно лишенное внешних причин, ведь даже если группу и уничтожили, то это не беда. Киберы могли попасть в ловушку, сломаться, перегреться, да мало ли что еще! Это не беда. Плохо то, что неизвестно, о причинах молчания группы.
Вскоре транспортер доставил его в сектор 2Б, где обитали все псионики. Тут жили астропсионики, смотрящие вглубь космоса, и предвидящие то, что не могут обнаружить ни радарные станции, ни системы поиска аномалий, ни другие бортовые системы обнаружения. И как показала практика, точность их предсказаний не ниже восмидесяти процентов, что очень даже не плохо. Тут же находились псионики-корректировщики, улучшающие точность стрельбы почти в два раза. Тут находились еще многие псионик-службы, но в данный момент адмирала интересовала лишь служба удаленного контроля разведки.
Сам адмирал никогда не вникал, откуда берутся те или иные специалисты, хотя знал, что все они из людей, во всяком случае, из гуманоидов. Сам он был человеком очень давно, почти две тысячи лет назад, а потом судьба занесла его на Доминус, в руки, лапы, или что там у них еще, мединженеров-доминаторов, и спустя месяц процедура трансформации завершилась. Его не калечили, и не использовали в исследованиях, а просто заменили все кроме части мозга. Аспартам Дуггерант перестал быть человеком. Потом пять сотен лет он привыкал к своему новому телу, к своей новой сущности, и, в конце концов, решил поступить на службу. Подготовка и навыки майора имперских ВКС, железная воля и умение нестандартно мыслить, вкупе с новыми возможностями и спецподготовкой, позволили ему через шесть сотен лет стать адмиралом, а еще через две, стать командующим крупнейшим флотом доминаторов.
Аспартам Дуггерант вошел в отдел СУКР, и осмотрелся. Дежурные псионики сидели в креслах, глаза их были закрыты, на лицах отсутствовали любые эмоции, и казалось, что они спят. Психошлемы с толстыми косами кабелей, надетые на их головы были подключены к одному из биокомпьютеров, на котором горели индикаторы работы. Адмирал поискал взглядом начальника СУКР, дроида с мозгом, составленным из неповрежденных мозгов трех человек, и вскоре нашел. Тот стоял возле одного из мониторов БК и во что-то внимательно вглядывался. Внезапно дроид развернулся и уставился тремя камерами и двумя человеческими глазами на вошедшего в отдел адмирала. Что-то прогудев, дроид не спеша направился к адмиралу. Гусеничное шасси несло его абсолютно бесшумно, и глаза неотрывно смотрели в лицо вошедшего. Подкатившись вплотную, он молча остановился.
Адмирал знал о том, что начальник отдела СУКР никогда никого не приветствует не только по форме, но и вообще никак, и никогда не говорит первым. Он будет часами стоять и ждать, когда к нему обратятся, и лишь потом скажет то, что считает нужным сообщить.
- Какие новости? - спросил его адмирал.
- Группа уничтожена. Выжил лишь разведчик Варг. С ним только что установлен контакт и идет считывание памяти. Через восемь часов будут первые результаты.
- Кто уничтожил группу?
- Через восемь часов будут первые результаты, - бесстрастно ответил электронный голос, и адмирал начал злится.
- Что с киберами? Удалось обнаружить их память?
- Киберы уничтожены. Память не обнаружена. Вероятнее всего уничтожена.
Адмирал потер виски. Память киберов, тем более таких, нельзя так просто уничтожить. Мифриловая оболочка способна выдержать взрыв протонной хаос-бомбы, находясь в эпицентре, а в этом варварском мире вряд ли кто-то обладает хотя бы таким оружием. Но и не найти память нельзя. Хорошие псионики находят память за сутки, даже если она где-то в соседней галактике, а тут память под боком, и, тем не менее, они не нашли. Мысль о том, что у него плохие псионики Дуггерант отмел сразу, потому, что знал, его псионики лучшие во всем Флоте.
- Когда обработаете память, результат сообщите немедленно.
Адмирал не стал дожидатся ответа, потому, что знал - бесполезно. Он развернулся и пошел назад к транспортеру.
14 мая 938 года. Фисанский тракт. раннее утро.
Сотня орков двигалась на запад. Привычные к долгим походам, частым преодолениям перевалов, круч и непроходимых гор, они обладали невероятной выносливостью, с которой не могли тягаться ни венед, ни тем более ахейцы, потому с этим отрядом бежал легкой рысью лишь Тор. Для кертянина такие походы не были чем-то необычным, и его невероятно могучее и выносливое от природы тело, было еще и превосходно подготовлено магами и воинами Тасану, а затем и самой жизнью. Уже завтра они будут в Фисе, а остальные подойдут лишь дня через три. Весь путь Тор думал о том, что скажет в Фисе по поводу того, что пришел один, без каравана, но так ничего путного не смог придумать. Можно, конечно, сказать правду, мол, Альгендикс ждет результатов разведки, но тогда придется сразу же выдвигаться обратно, а это в его планы не входит. К тому же придется объяснять и приход орков, но с этим проще - орки решили идти к западным родичам, а по ахейским дорогам, да на конях быстрей. Но хуже всего, что он даже не представлял, где искать это самое Сердце, и что оно из себя представляет. А в свете последних событий на перевале возникает вопрос - кому можно верить? К кому обратиться за помощью, у кого спросить совета, на эти вопросы у Тора ответов не было.
Погруженный в свои невеселые думы, кертянин совсем перестал следить за всем, что происходит вокруг, а, судя по резко упавшему темпу движения произошло что-то важное, ну или, по крайней мере, необычное. Через несколько секунд отряд остановился, и Тор вышел вперед, что бы узнать, что произошло. Орки смотрели на стоящего посреди дороги улыбающегося стройного, а, по мнению некоторых, тощего молодого человека, лет двадцати пяти - тридцати, несколько ниже среднего роста, одетого в хорошую крепкую одежду из шерсти, кожи и льна, обутого в отличные кожаные сапоги, с торчащими за спиной рукоятями двух мечей. Но, что самое удивительное, так это то, что на нем не было никакой брони. Это удивило видавших виды воинов даже больше, чем отсутствие страха перед сотней оков. И вдобавок, ни один из них никогда не видел людей такого типа. Зато Тор видел. Среди этих людей он прожил тринадцать долгих лет, стал воином, и узнал цену дружбы. Перед ним стоял его друг. Миото, сын старого, слепого на один глаз Миамо, величайшего воина и учителя на свете.
- Я рядом с вами уже три часа бежал, ждал, когда вы меня заметите, но потом надоело. Так можно целую неделю бежать.
- Миото! - воскликнул Тор, и обнял друга, - что ж ты сразу не подошел?
- Да, знаешь, как-то слишком много непонятного стало происходить в последнее время, вот я и решил сначала к вам присмотреться. И вообще, впереди засада, пять сотен пехоты и сотня стрелков. Может, конечно, и не на вас, а может и наоборот, кто знает, а вы бежите и ничего вокруг себя не видите.