Аннотация: приватизация перестройка жизнь людей в трущобах несправедливость
О себе: Молотков Александр Леонардович 10. 11. 1958г. П Усть- Баргузин Баргузинского района Бурятской А.С.С.Р. Проживаю и прописан: г. Зеленогорск ул. Первостроителей д. 16 кв. 5. Красноярского края. Молодой пенсионер. С.т 8-913-195-75-52. Э.п.molt9369@ gmal.com Можно сокращать, дополнять, редактировать с уважением Молотков. Печатался: Журнал "День и Ночь" Газеты : "Панорама", "Сегодняшняя" Красноярского края.
Повесть о хорошем человеке
"Человек- это звучит гордо"
( М. А. Горький)
Вы видели нашего директора в девяностых по телевизору? Это было в то время когда Ельцин Борис Николаевич, взбирался на танк, а Валерий Петрович, помогал ему подняться на эту стальную махину. Что тогда творилась: пахло порохом и кровью, люди как-буто сошли сума. Мы как околдованные верили ему и что? Мужчины-войны, им порох будоражит и пенит кровь, а женщин на этом противостоянии было большинство. Я спросил у одной нашей работнице завода, "а вам, зачем это кровавая борьба с Г.К.Ч.П.?"
-Мы тоже хотим быть в первых рядах строителей демократии, у нас, в конце концов, равноправие.
Это уже после Ельцин расстрелял парламент, и уходя заявил : "Хотели как лучше, а получилась вот такая не предвиденная загогулина".
Этой женщиной на площади была Лиза Тягунцова, стройная и красивая секретарша нашего директора Валерия Петровича Шмальца. Мы были тогда в Москве на курсах повышения квалификации.
Все начальники цехов завода, приходя на планёрку к директору, которая была по пятницам, завидовали Валерию Петровичу. Завидовали тем, что он имеет такую красавицу в подчинении. И вот, прошло уже почти тридцать ошалелых лет.
Тягунцову Лизу, за дверями приёмной директора, - мы звали "стюардесса". Её звонкие каблуки, высокая прическа, миловидность в лице действовали на мужчин мечтой с эротической фантазией.
Время не пожалело ее красоту. На меня смотрела, суховатая, чуть сгорбленная, бальзаковского возраста дама. Крашеные пряди ее волос, выбились из под спортивной шапочки. Губы ярко накрашенные, как вишня в чужом саду, возбуждали "ходока", но ту миловидность и привлекательность, время не пощадило. Лиза была еще стройна, но не воздушна, и не было в ней кокетства, былого куража перед мужчинами.
-Посмотрите, посмотрите, вон наш Валерий Петрович Шмальц он опять всех опередил, он уже в эти контейнера, ныряет как дельфин.
Я посмотрел на ряд выставленных у стены мусорных контейнеров и большую зелеными буквами надпись "Футшеринг" - только для пенсионеров".
-А что это такое? - спросил я у Лизы Тягунцовой.
-Это нам пенсионерам выжить помогают коммерсанты. Супермаркеты "Батон", "Командор" и прочие, сваливают сюда просроченные продукты. Набирай себе на питание. Но есть, Но: удостоверение пенсионера должно быть с собой, хорошо, что грамоты и ордена, за трудовую доблесть отменили. А то тут такая битва была, у кого весомей награды по баллам считали.
- Интересно, - только и сказал я.
Я подошел ближе к людям, где человек тридцать, или чуть больше копошилась в баках. Люди перебирали упаковки продуктов, складывая съедобное в сумки, рюкзаки и мешки. В каждом баке были свалены продукты по асартименту: хлеб, молочные изделия, рыбные, мясные, и самый крайний с просроченным пивом. Кое, что было во вздутых вакуумных упаковках, завернутых просто в салафан - это душистый мясной фарш. Люди доставали из баков, нюхали, вакуумные упаковки с нарезанной колбасой пробовали тут же селедку на соленость, что одобряли, складывали себе в мешки и сумки.
Наконец среди людей я увидел знакомую фигуру моего бывшего руководителя Валерия Петровича Шмальца. Он тоже сдал, постарел и осунулся, как в лице, так и в теле. На нем был старый зеленый китайский пуховик, черная несвежая спортивная шапочка. Красивое и доброе когда-то лицо было покрыто серебряной щетиной, на лице отражались трудности его жизни. Только глаза светло-серые его внутренней доброты не изменились. Он увидел нас с Лизой, и обрадовался.
-Я сейчас друзья, наберу только " Найде", собаке моей, мясных фрикаделек.
Мы заметили, что возле ног его, не отходя от хозяина, вертится небольшая собачонка черной масти. Вислоухая дворняжка, каких тысячи встречаются в наших городах и селениях России.
Мы постояли с Лизой, поболтали минут десять, как из толпы проворно и легко с рюкзаком за спиной и собакой у голяшки, выплыл экс директор завода тяжелого машиностроения Валерий Петрович Шмальц и его "Найда".
-Александр! Привет. Как хорошо, что ты снова заглянул на наш огонек, вроде живем не далеко каких-то двести километров, а видимся раз в пять лет. Это ты у меня был.... Когда я санаторным смотрителем работал... Лет шесть прошло?
-Да Валерий Петрович, это был год выборов президента, началала кризиса - это я помню.
- Вот и мне запомнился этот год перед пенсией - трудный год.
Мы вышли на широкий проспект: с картинами из баннеров, рекламирующих макароны и утюги, новые автомобили. Валерий Петрович и я, простились с Лизой Тягунцовой. Ей в другую сторону, мы пообещали ей не злоупотреблять спиртным. Послезавтра встретимся на старом месте, в тот-же час. Валерий Петрович сказал:
- Ну что пошли ко мне, уже тут не далеко, в автобусе ехать, нас могут попросить выйти, попахивают, наши продукты в тепле ароматизируют, вот.
Люблю я Н.В. Гоголя его "Невский проспект" поэтому опущусь на колено, не пытаясь даже подражать Великому гению, в описании проспекта по которому мы шли, расскажу в двух словах, о Валерии Петровиче Шмальц.
Родился Валерий Петрович Шмальц в год, когда Юрий Гагарин сказал, "Поехали", пронеся над землей. Мы первые были в космосе. И у боевого генерала, Героя Советского Союза, единственная дочь Лена, в шестнадцатилетнем возрасте, родила мальчика. Не доглядел боевой генерал за женскими позициями, в десятом классе дочь родила от одноклассника-немца. Генерал с женой своей боевой подругой посовещались кое с кем, и сказали: "рожай дочка, после первого аборта детей может не быть".
И вот, наполнилась четырех комнатная квартира генерала детским голосом, переходящим на визг, голосистого мальчугана. Бабушка, жена генерала, вызвалась выписать свидетельство о рождении внука, там, в загсе у нее работала подруга. Дома все решили назвать младенца Юра. Бабушка, приехав к подруге однополчанке, еще помнила об этом, но наверно боевая контузия, или воспоминание о прошлом, ей подсказали -Валера. Валера Чкалов, любимиц всех женщин и тоже первый. Молодые, конечно, обиделись, но генерал сказал свое веское слово:
-Этих Юриев скоро будут полные песочницы, а нашего Валерку не перепутаешь. И был прав, вот что такое генерал.
Молодые жили, конечно, у генерала, места хватало всем, они поступали каждый год в В.У.З., но все проваливали экзамены. Молодые просто сидели, у родителей на шее. Генерал преподавал в высшем военном училище связи, жена работала врачом. Дед так привязался к внуку, души в нем не чаял. " Но и что немецкая кровь с русской смешалась. Мы всем рады, кто с флагом к нам. У Пушкина тоже эфиопская кровь была намешена, он гений". Успокаивал он себя.
Отец и мать Валерки прожили в браке три года, в один из летних дней, они заявили старикам что разводятся. Страсти безрассудной молодости улеглись, они поняли, что разные люди. Бывший муж Валеркин папа, обещал платить сыну на содержание причитающую сумму с зарплаты киномеханика, и он даже платил полгода, но больше его присутствия в жизни Валерки было утеряно и сокрыто водою времени - навсегда.
Боевой генерал махнул рукой, и отдал приказ бабке своей жене:
-Дуся моя душенька, помирать нам теперь не как нельзя, надо внука поставить на ноги, воспитать и с Богом отправить в большую жизнь. И правда, уже не молодые люди взялись за себя, бросили оба курить. Как им не было трудно, с молодости, с войны они курильщики были со стажем.
Они победили этот недуг. Также купили прибор для измерения давления, и два раза в день, утром и вечером жена генерала измеряла давление, себе и мужу, вела записи в тетрадку.
А Валерий рос смышлёным и веселым мальчуганом. Он радовал деда своей ранней сообразительностью, кучею вопросов "а это что?", "а это как называется?" Седой генерал был на подъеме духа, ему казалась, Валера его сын, а на жену смотрел с умилением, как бут-то они встретились как первый раз, на Ханхинголе.
В первый класс Валеру отвели за руку дед и бабушка. Они оба надели свои награды, ордена, и медали. Звезда Героя Советского Союза сияла от лучей сентябрьского солнца, лампасы генеральские были видны далеко.
Переживал генерал и за дочь, гнал от себя черные мысли, но дочь не приехала, чтобы проводить сына в первый раз в школу. Замужем она была уже четвертый раз, и с новым мужем жила на другом конце города.
- Не приехала, - сказал генерал грустно жене. Бабушка зло ответила:
-Мужик ей дорожи дитя, не хочу даже о ней думать отец, лучше бы уехала куда-нибудь, одни женихи на уме, да наряды.
Шло время, родители прощали дочери многое, главное, что мальчик не видел этих папаш. Генерал же сказал дочери:
-Пока пять лет не проживешь, с человеком, мне на глаза не появляйся, и Валеру не травмируй.
Валера рос без особых трудностей. К восьмому классу он перечитал всю довольно большую библиотеку деда, даже прочел "Три дня Ивана Денисовича" Солженицына, да только мало что в ней понял. Он любил Джека Лондона, Дюма, и Оливера Твиста, к чтению его пристрастил дед. Десятый класс он закончил отлично, не потянул на золотую медаль, так как было в аттестате две четверки. Легко поступил в политехнический на факультет "Металлургия". На третьем курсе, когда он пришел на наш Машиностроительный завод, на технологическую практику мы с ним и познакомились. Два студента, он и я, с разных вузов работали пневматическими машинками, зачищая изготовленные детали от заусенцев, газовых раковин, и трещин. Наша бригада ударная: бригадира Хрусталёва, Крановый-2 была нам как наша семья. Любой из бригады опытный рабочий легко и доступно мог объяснить студенту процесс производства, всё, что было связано с нашей работой. И были еще "перекуры", где нас студентов, рабочие с бригадиром, подкармливали солёным салом и крепким душистым чаем, чтоб мы не упали от тяжести шлифовальных машинок. Конечно, первая заработная плата оттягивала наш карман, достойная и так нужная студенту.
- Вот мы и пришли. - Сказал Валерий Петрович.
Шестнадцати этажный дом на торце, которого из баннеров, толи в шутку, или к слезе, на нас смотрел, отдавая честь В.И. Ленин. Надпись под ним гласила: "Ну как вам живется товарищи при капитализме?".
Валерий Петрович посмотрел на меня, и добавил: - "Кому война, кому мать родна", смелые у нас ребятишки. В девяносто первом надо было смелость свою показывать, а то, как я дурак на танки вождей подсаживал, гласности требовал, а они с Другова боку зашли.... - Вот нам в подвал, там я Александр теперь квартирую, у рамки ввода. Да хорошо, что одноклассник директор управляющей компании этого жэка, Славка Мудрецов, пустил меня жить в подвал и документ выписал, как-буто я сторож. Предлагают дом для престарелых, да куда мне. Я курю, выпиваю иногда, а им пол пенсии отдай, да еще неизвестно чем почивать будут. "Найду" мою, подружку жизни, не принимают, вези, усыпляй, а мы с ней двенадцатый год вместе.
Мы по бетонным ступенькам спустились к железной двери, где висел большой навесной замок. Валерий Петрович открыл его.
- Проходи, прямо и на право, а я закрою дверь на крючок. - "Найда", позвал он свою собачку, - ты чего застеснялась, это друг мой.
Тускло где-то в проеме дверей горел свет, мы прошли в это помещение, которое предназначалось для технических нужд. Отгороженная комнатка, простым в один ряд кирпичом, где размещались приборы: задвижки, краны, градусники. Было в этом помещении жарко и пахло плесенью. Из мебели был один видавший жизнь диван, стол - времен Петра Великого, и два сваренных между собой железных стула.
-Вот здесь я уже третий год, с собакой моей "Найдой" и квартирую. Как сторож, и смотритель домового оборудования,- воруют черти у нас при любой власти....
- Стулья железные, зачем сварили в месте? - спросил я.
- Да по одному украдут, а двое стульев сваренных в дверь не протащат, да и тяжеловато. - Ответил он. - Житейские премудрости.
Я стал осматривать диван, где он спит без простыней и подушек. "Найда" его сразу заскочила на этот диван и свернулась колечком, на меня уже смотрела дружелюбно, своими черными как чернослив глазами.
-Спим мы вместе, "Найда " у меня в ногах, как щеночкам подобрал. Так мы с ней одно ложе делим. Сколько раз мы терпели от жизни невзгоды, холод, нужду везде вдвоем согреваем друг друга.
Я посмотрел на Валерия Петровича, уж не тронулся ли он умом? Нет, все из его рассказа было внятно и понятно.
-Ты посиди Александр, а я пойду, выложу продукты в свой холодильник, он у меня подальше от сюда стоит. И он вышел с рюкзаком, "Найда" метнулась за ним.
Валерка уже защитил диплом на отлично, когда однажды подходя к своему дому, увидел машину " скорую", сердце ёкнуло. Да дед его умер в постели. Ему было за восемьдесят. Стало вдруг плохо. Бабушка вызвала "Скорую" Смерть не ждала, и деда не стало.
Валерка плакал, и до сих пор в его душе просыпается нестерпимая боль, за самого близкого и любимого человека. Бабушка прожила всего полгода, после смерти мужа, все повторяла:
-Как же ты без меня Ванечка, зачем меня оставил на этом белом свете?
Её Валерка хоронил уже один. Мать Валеркина не появилась на похоронах, и ни кто не знал, где она была. Мать появилась через полгода с новым мужем. Оправдываясь, что она не знала, пила с месяц с мужем горькую и надумала; разделить четырех комнатную на две полутарокомнатные квартиры. Мать чужой человек для Валерки, и он решил мысленно, "катись ты мама на все четыре стороны". И дедову квартиру разменяли на две.
Прошел еще год. И однажды, когда Валерий приехал домой с работы, он обнаружил под своей дверью спящую мать. Она была вдрызг пьяна. Мать затащил в квартиру, привел в чувства, переодел в бабкины одежды, что хранил как память. Жить пришлось с матерью. Квартиру она свою продала по пьянке, деньги кончались быстро. Валерки она прямо заявила, " ты мой сын корми и содержи родную мать".
После получения диплома, Валерий получил распределение на наш завод тяжелого машиностроения, на должность " Мастера литейного цеха". Работу Валерий любил и все силы, и знания отдавал производству.
Его конечно заметили. Способности организовать людей на выполнения плана и производственных задач, у него сочетались со знанием дела. Через год работы Валерия Петровича Шмальца, назначили приказом по предприятию, " Начальником литейного производства завода". Через два года он был уже, " Главный технолог завода". Проработав восемь лет в этой должности, приказом по Министерству тяжелого машиностроения Валерий Петрович Шмальц был назначен директором нашего завода.
Валеркина карьера складывалась удачно, и уже не молодым, когда получил, директорское жилье, Валерий женился.
Мать его все время проживала с ним. Она уже не пила, болела печень, забирая ее последние дни. Валерий окружил мать теплотой и добротой, он стал настоящим любящим сыном, ни когда, не вспоминая грехи родительнице.
Мать умерла за два месяца до его свадьбы. Умирая, она плакала, гладя Валеркины руки, просила прощения за все, и утешала себя, что увидит и папу и маму, и больше ни когда не уедет от них. Схоронили ее возле родителей рядом, по центральной аллеи фронтовиков, за это долго пришлось хлопотать, в обкоме партии, но директору большого завода пошли на уступки, да и место было рядом.
Женился Валерий поздно, ему было за тридцать. С женой его я не был знаком. Знал что она одноклассница по институту. Видел ее пару раз. Стройную и рослую блондинку, в моем впечатлении она всем видом
напоминала известную и талантливую певицу Анну Герман. Детей у них не было, да я и не лез с неудобными для людей вопросами. Валерий Петрович получил новую квартиру от завода, старую чтобы не будоражить каждый раз воспоминание, он отдал своему предприятию безвозмездно на вечное пользование, еще жил социализм на улицах.
Мы жили и работали, не замечая времени. Все наши рабочие, даже в страшном сне не могли представить, что у них когда - то не будет работы. Мы по программе телевиденья "Время" смотрели забастовки англичан и греков, мы смотрели на американских бездомных, они приезжали к нам, поделится жизнью. Мы были уверены в завтрашнем дне, в зарплате, мест в детсад, или поездки к Черному морю в дом отдыха. Наши пенсионеры работали с нами, передовая свой опыт, Везде висели объявление, "требуется". Куда все это делась?
-Наливай. - Услышал я голос Валерия Петровича. Я стал расстегивать замок своей сумки. Я к Валерию Петровичу пустым не еду. Я знаю, он любит саленное сало, домашнего соления огурцы. Любит чай с листьями смородины, нам и выпить с ним водочки приятно в меру. Мы вместе накрыли наш стол. Из железного сейфа Петрович достал два граненых стакана, наполнил их водкой на половину, и сказал:
-За приезд.
Мы выпили, закусывая огурцами и салом, ржаной хлеб был вкуснее, чем прежде, и вся наша встреча предвкушала, земную житейскую, философию.
-Я Александр, последнее время с "Найдой", бизнесом занялся. Познакомился с мужиком на вокзале, он из "Таежного", привозит на своей машине банные веники. Я с "Найдой" продаю возле бани, берут люди в баньку Венечки, по двести рублей за один веник. Пятьдесят мне идет. Десять штук в день продам, и это хорошо. Я конечно не сторонник такой работы, но как пенсионер время убиваю, а что мне делать?
- Да, вместо Мартена и Вагранок, до эвтектоидной, и за эвтектоидной сталями - веники в баню?- Пошутил я.
Он изменился в лице, серый и угрюмый, две минуты назад он не был таким, я наступил на мозоль его больную.
- А что я Саша мог тогда поделать, бандиты они и в Африки бандиты. Утром приехал на работу, и они явились с бумагами. Три милиционера, три представителя Налоговой полиции и три прыщавых отморозка, зачитали постановление министерства нашего, "залоговый аукцион". Новые хозяева демократической жизни. "В ваших услугах не нуждаемся", утром я вошел директором в кабинет, в обед вышел уволенным, некто не сказал за двадцать лет работы слово-Спасибо. Меня все мучит вопрос, кто у них главный экономист- архитектор? Ладно, что нет идеологии, но экономика тут причем? Этот круговорот: Народ, деньги, кредиты, валовой продукт? А главное это- Народ.
- Петрович, давай не будем, впрягутся в эту полемику, мы с тобой не чего не исправим. Завода нашего нет, обанкротили черти, набрали кредитов и заграницу. Как ты думаешь, сколько еще протянем на нефти и газе?
- Это удивительно, как мы, не имея прироста валового продукта, все богатеем и развеваемся, прямо сказка волшебства. Комбайновый завод лебедой зарос, баннерами затянули, а где люди? Где профессионалы? Да вот они ты и я, один продает веники, другой сторожит добро бандита. - Не унимался Валерий Петрович, он даже забыл, что надо налить по второй. Я подсказал ему, он улыбнулся и налил в стаканы водки. Мы выпили, хрустя солеными огурцами, уже не говоря и не споря, успокоились.
-Я Алексадр, вывел для себя аксиому жизни своей, так сказать жизненный путь, только не считай меня сумасшедшим, тебе я ее поведаю:
- Одинокими черными ночами, прижавшись к моей "Найде", я думал: "Зачем я родился и появился на этом белом свете? Все было против меня, и молодой отец, и молодая ветряная мать. Одни, дед с бабкой были рады моему рождению. Я вырос, учился всегда, стал полезен моему обществу. Но как любой честный человек, я видел недостатки Советского общества. Помнишь следователя Дляна, "хлопковое дело", как мы все жаждали правды, гласности. Мы еще были морально сильны, мы тянулись к правде. Поэтому я сделал, вывод, общественное мнение имеет силу в обществе, но ограничивает порядок вещей и законы, что пишет сам человек. О, эти законы? О, это Римское Право! Оно защищает частную собственность, больше чем ребенка грудного. Частную собственность не тронь, даже если она на ворована, а ребенок пусть умрет? Я всё удивляюсь....
- Какая-то мошка "дрозофила", утром рождается, откладывает на лету в любую банку свои яйца, дает потомство. И эта мушка, питаясь, уничтожает плесень- монстра Земли. К вечеру она умирает, оставляя бороться с плесенью потомство, ее жизненный путь пройден. Это ли не чудо природы? Человеку дано большее. Он живет в среднем семьдесят лет, что - это 25585 дней. Но он забывает об этом. Он не хочет думать о потомстве, засоряя озера и реки, качает газ, нефть, образуя в недрах земли пустоты, что приводит к подвижкам земной коры - землетрясению. Человек не муха, "дрозофила" которая не гонится за прибылью, нет от нее вреда матери своей Земле. Человек гонится за прибылью блаженстствуя от миллионов, и миллиардов, доллоров, евро, или рублей. Откуда в нем это? Ему дано больше дней на нашей Земле, а вся его жизнь направлена, на угнетения подобных, приобретения богатства и власти, любыми путями. Мошка "Дрозофилы" пожирает плесень, монстра Земли, человек пожирает всех, и мать Землю нашу.
-Ты не смотри на меня так Александр, ты думаешь я с ума спятил, нет я открыл глаза, по новому посмотрю на наш Мир. Ты посмотри если взять мушек "дрозофил", с каждого континента земли, и поместить их в одну банку, они не будут драться, угрожать друг другу, они начнут, размножатся. Мы люди с разных континентов Земли, начнем пугать друг друга атомным оружием, произведем бомбардировки, или совсем начнем сжигать людей в крематориях, как было в том веке. Что это Саша я спрашиваю тебя?"
Я молчал, я не знал, что ему ответить, и мысли его мне ни разу не приходили в голову. Человек и муха "дрозофила" будь она неладная, недра земли и крематории. Мурашки бежали по телу. Он продолжил:
-Когда заболела моя жена раком, я обратился к друзьям, надо было мне всего, сто пятьдесят тысяч долоров, на ее лечения в Израиле. Нет сказал, один, нет сказал другой, а третий сказал, квартиру на меня перепиши, под залог, Я дам, но половину. Приехали в Израль, "вы поздно приехали", а что вы при деньгах другое дело, "давайте попробуем". Пробовали три месяца, деньги кончались, "досвидание, нечем помочь не можем". Что это Александр? Я тебя спрашиваю, деньги и жизнь человека?
Умирала моя любимая на съемной квартире, дефолт накрывший нашу экономику, оставил меня вообще без жилья, да ладно хорошо, что моя этого не увидела, не увидела, что я безработный....
И вот что интересно, я нашел ответ на кладбище, в одной написанной на могиле эпитафии. Она под вечным солнцем гласила: " Прохожий остановись, и задумайся - Я уже дома, а ты в гостях".
- И все, Все Александр в окружении моего Мира, встало на свое место. И муха "дрозофила", принося только пользу, так-как она живет один день не забывая о достойном потомстве. Человек, который проживает в среднем 25585 суток, и делает столько ужасного, забывая, что он в гостях, и что он оставит людям после своего существования, проклятья, или вечную память? Хотя бы в этом постоянном был человек, без всякой политики был един, и не забывал об этом ни днем, ни ночью. Я верю, Мир на много изменился, бы стал добрей, уважителен друг другу, на каких бы континентах люди не находились, какой национальности они не были.
-Ответь мне, зачем одному человеку, столько миллиардов долларов, когда он пришел в этот Мир голый, и уйдет из него, оставив все на земле?
А в это время умирают от страшных болезней дети, наши любимые дети? Зачем ему остров, он оставит его, взяв с собой только один костюм, который на него оденут в день похорон. Как ужасно выглядит человечество, его поколение не несущее добра, светлой помощи своим соплеменникам. И государство не дышит монолитом, хаос и нищета, бродят по углам Империи.
Не кому, не доказывая, я давно начал с себя. Буду нести добро людям. Завтра, а вернее сегодня, я пойду помогать женщине - дворничихи, вот тут из соседнего дома. Она живет одна. Муж узбек ее, тоже гасторбайтер, скрутился с молоденькой. Бросил троих ребятишек, выживай женщина. Метем с ней шесть дворов, зимой убираем снег. Ребятишки забавные черноглазые все, как у "Найды" черносливы глаза. Деньги ей отдаю на ребятишек, мне пенсии моей хватает. Да венечками иногда помогаю, на съемную квартиру и на детей много надо ей одинокой".
У меня "отвисла челюсть", Я думал, как живет Петрович? В наше трудное время, а он создал для себя открытие, и воплощает все в своей жизни. Счастливый и сильный человек. Не пал духом, а несет добро людям. Я бы так не смог.
- Давай допьем.... Он разлил остатки водки по стаканам.
-А сало у тебя хорошее, жаль, что моя знакомая узбечка его есть, не будет, я ей баранины лучше подкуплю.
"Найда" вдруг соскочила с дивана на пол, заскулила и метнулась по направлению в выходной двери.
- В туалет, пойдем дверь открою.
Сказал Валерий Петрович и пошел вслед за "Найдой", открывать ей дверь.
Я остался на минутку один. В голове моей звучала, прижившаяся фраза.
"Я уже дома, а ты в гостях". Я решил распрощаться с Валерием Петровичем, как говорил мой дед, "пора и честь знать". Он возвратился с "Найдой", довольный и принес с собой осеннюю свежесть улицы.
- Ну что Петрович, будем, прощается, поеду я на вокзал, там поезд будет проходящий, на нем и доберусь до своего города. - Я набрал по сотовому, диспетчера такси.
-Как называется твоя улица и номер дома?
Он мне ответил, погрустнев. - Я думал, ты ночуешь у меня, постельку мы счес соорудим.
- Поеду Петрович, за все спасибо, дома внуки ждут, да бабка ждет. Такси я уже вызвал, через двадцать минут подъедет.
Он все не соглашался с моим решением. Я думал, что подарить ему на память, мы так давно знакомы, и я не когда даже не поздравил его с днем рождения.
Я вынул из телефона симку, достал из сумки зарядное, протянул ему. Мой телефон с большими буквами показывает на экране дисплея, не надо доставать очки, камера в нем, радио, и фонарик.
-Это тебе Валерий Петрович от меня подарок, симку только по своему паспорту в киоске купишь и вот сюда вставишь.
- Спасибо, спасибо,- сказал он,
- а я свой давно потерял где-то, - это царский от тебя подарок!
Валерий Петрович с "Найдой", вышли меня проводить. Подъехало " такси",
мы пожали друг - другу руки, обнялись. Он сказал:
-Приезжай чаще, не забывай старика. Я ответил:
-Звонить теперь буду, номер телефона я тебе свой записал.
Такси тронулась и я через четверть часа, был на железнодорожном вокзале.
Мы встречались с Валерием Петровичем осенью. Прошел почти год. Теперь уже заканчивалось лето, стоял теплый август. За все это время как мы расстались, Валерий Петрович, так и не позвонил. С моим дачным хозяйством мне было не вырваться, чтобы навестить его. Я ждал осени.
Однажды вечером, приехав на свою квартиру, я вынул из почтового ящика, кореспонденцыю, что пришла за неделю. Среди газет и квитков на оплату коммунальных услуг лежала повестка, к следователю, на завтра. В 16 00. я должен быть у следователя в кабинете. Я перебирал в своей голове, все, что со мной было за десять лет, такова, что могло заинтересовать следствие. Но не чего не нашел, кроме спорного вопроса, по межеванию дачного участка с соседом. И это было под моим сомнениям. В 16 00 я был у следователя.
Я поздоровался, подал повестку. Молодой следователь был один в кабинете. Он мне сразу сказал:
-Нам надо прояснить формальности.
-- Вы знакомы с Валерием Петровичем Шмальцем? И не дав мне опомнится и что-то сказать.
- Ваш телефон был обнаружен у убитого. Сейчас это просто вычисляется.
Мороз пробежал по моей коже. Что случилась с Валерием Петровичем? Я рассказал в крадце, как мы встретились той осенью, кто он был на самом деле, про его философию я не чего не упоминал. Сказал, что он ходит, помогает многодетной матери узбечки, помогает поднять детей.
- О, эта наша русская доброта! - произнес следователь. - Зарезал его, с заде подло, вернувшийся, нагулявшийся муж. Ревнивец выждал его возле дома, и воткнул нож в сердце. Теперь он подает на пересуды, что не намеренное убийство было, а во время его невменяемости. На дораследование дела вернули. Не чего у него не выйдет. На пятнадцать лет пойдет.
- А где его могила, у него нет ни кого из родственников? - Спросим я следователя.
- Наверно там, где всех одиноких хоронят, на главном городском погосте любого города, там спрашивать надо?
Я вышел от следователя, я думал, "как не совершенен еще человек, как долго он нарушает заповеди Господа. Валерий Петрович нашел ответ, да кто его принял в серьез. Только муха дрозофила, будет жить 12 часов, пожирать ядовитую плесень и оставлять после себя достойное предков потомство.