Я поднялся на гору, прогуливаясь и, попивая пиво. Причём, впервые в году я вышел гулять из дома без шапки, благодаря оттепели, вызванной переходом от постоянной минусовой температуры к плюсовой температуре.
Город Многоград блистал обилием домов, машин и граждан. Полюбовавшись хождению щепок, спичек и окурков в многоградских ручьях тающего мартовского снега я сочинил стих о любви и космосе, записал его в свой мобильный телефон и отослал смс-кой одной даме из Амстердама. Мартовское яркое солнце слепило. Но несмотря на это сугробов снега на улицах Многограда было ещё нимало, ведь январь и февраль были обильными на снегопады. И в симбиозе с ярким солнцем сугробы снега доводили ослепление до просветления. В конце концов я перестал жмуриться и даже залюбовался молодой луной, несмотря на яркое солнце немного видимой на небосводе.
Вообще-то конечной целью моей прогулки была сберегательная касса, где я собирался оплатить газ и коммуналку и супермаркет, где я думал купить квас и зажигалку. Для какого-нибудь реалиста было бы логичней совершить такую прогулку, пусть даже и с подъёмом на гору, но только после похода в сберегательную кассу и супермаркет. Я же не привык предавать реальность абстракциям, пространство и время я никогда не рассматривал по отдельности, ни друг от друга, ни от иных умственных представлений. Я всегда достаточно романтично принимал время и пространство обобщённо практически во всех их аспектах, потому-то я и взошёл на гору до похода в сберегательную кассу и супермаркет.К тому же моя душа испытывала импульсы дисгармонии при том, когда приходилось за что-то платить деньги. При чём я заметил, что при оплате мне не столько были важны святые для каждого гражданина портреты вождей, нарисованные на купюрах, но именно цифровая нагрузка, носимая купюрами. Потому то я и совершил восхождение на гору, чтобы оттянуть то, что я называл часом расплаты.
Уже довольно таки налюбовавшись небосводом, украшенным солнцем и луной, я закрыл глаза и стал лицезреть изрядные потоки солнечных и лунных всплесков света, ещё сохранившихся на сетчатке глаз. Немного поутихнув на сетчатке глаз, потоки из многообразных и объёмных всполохов стали видеться как орды цифры. Различные цифры от нуля до девяти то расходились по периметру своего восприятия цифр мною, то сходились в центре этого восприятия и группировались в различных сочетаниях. Но особенно преуспевала цифра ноль. И с тем как ноль преуспевал движение иных цифр упорядочивалось в моём восприятии.
Мало того, что цифра ноль отличался от иных цифр тем, что был золотым и гладким, да к тому же украшенным каменьями жемчуга, сапфира, рубина и изумруда. Так в дополнение к этому он ещё и создавал некое пустое множество в котором тут же отражал все иные цифры. Иные цифры от единицы до девятки с задорным весельем делали с нулём действия сложения, вычитания, умножения и деления, осознавая всю бессмысленность этих действий и оттого веселясь ещё больше.
Вдруг золотой и гладкий ноль, украшенный каменьями жемчуга, сапфира, рубина и изумруда, воссиял в моём восприятии на филигранной позолоченной остроконечной шапке с собольей опушкой. Затем ноль благовествовал:
-Открываю тебе имя своё: Абсолютный Нуль. Вот головной убор тебе из сокровищницы трёх ипостасей. Ступай же в Нульград и сделай абсолютность нуля достижимой, сведя в единую точку линии плавления, кипения и сублимации. Прекрати хаотичность движения всех волн и лучей, преобразовав всё в симметричную кристаллическую канву, используя силу общей абстракции и, входя во все построения. И помни: троичность проявится тогда, когда единый станет двумя. Тогда шапка сия поможет сделать энергетические колебания слов твоих сверхпроводимыми и сверхтекучими.
Я не стал размышлять об этих словах наставления Абсолюта Нуля, а решил их понять. А поняв решил, что пришла пора спускаться с горы и следовать в бывший Многоград, ставший теперь Нульградом. Я поправил на голове филигранную позолоченную остроконечную шапку с собольей опушкой и нулём, украшенным каменьями жемчуга, сапфира, рубина и изумруда. Работникам сберегательной кассы и супермаркета, да и другим гражданам Нульграда теперь уже не устоять перед силою Абсолютного Нуля. Следовательно, чтобы жить плодотворной и качественной жизнью им следовало бы смириться с действием этой абсолютности.
С тем, что на их числовой жизненной прямой будет никакое воздействие на объединение положительных и отрицательных цифр. И в этом каноне будет основное культурное и цивилизационное самоопределение Империи Нуля.
Я ещё раз посмотрел на Луну. Наверное оттуда сейчас как на ладони видно как с горы над Нульградом спускается сын человеческий, довольно статный и опрятный, в филигранной позолоченной остроконечной шапке с собольей опушкой и нулём, украшенным каменьями жемчуга, сапфира, рубина и изумруда.
На Луне должно быть сейчас радостно. Ведь они там прекрасно видели, что гулять-то я выходил из дома без шапки.