Снег падал, придавая февральскому вечеру какое-то странное спокойствие. Темнота была пронизана множеством мелких белых точек, которые вместе составляли полупрозрачную матовую завесу.
...Они появились неожиданно, словно сложились из падающих снежинок: пара возрастных родителей, как показалось, и девочка лет десяти-одиннадцати. Отец злился на мать, она же извинялась перед ним.
...А девочка танцевала. Она вспоминала заученные на занятиях движения и танцевала. Она была далеко от этого мира, от этого снега и от них, постоянно ругающихся и пьяных. Она танцевала, и этот танец был невероятно грустен и по-детски непосредственен. В такие простые, несложные движения девочка вкладывала всю свою душу. Она мечтала, и танец помогал ей в этом. Она представляла себя в красивом, замечательном мире, где всегда улыбаются, всегда замечают тебя, всегда чувствуешь себя нужной.
- Даша, иди сюда, - врезался в фантазию суровый и такой реальный голос матери. Язык её заплетался от избыточного количества выпитого спиртного. - Иди сюда, я сказала. Быстро!
- Что тебе нужно? - девочка обернулась и на лице её была злоба и нетерпение, будто она превратилась в отвратительного маленького гнома.
- Быстро! - как отрезала мать.
Девочка нехотя подошла и недовольно произнесла:
- Ну что?
- Стой здесь
- Не хочу.
- Ты, слышишь, что я говорю?!
- Да.
Девочка слышала, но не слушалась. Лицо её было напряжено. Она была настороже, казавшись в тот момент маленьким зверьком, загнанным в угол свирепым и ловким хищником. Девочка делала робкие шаги в сторону от родителей, но мать уже забыла о ней и теперь была полностью поглощена своим спутником жизни, который оказался не менее пьян. Мать ворковала с ним, а он сдерживался, чтобы не ударить и фыркал ей грубым полушёпотом малоразличимые и малопонятные по смыслу фразы.
...А девочка танцевала вновь. Теперь на её лице было блаженство. Она опять была там, и полу прикрытые глаза не оставляли в нашем предположении никаких сомнений. При взгляде на неё могло показаться, что ночь превращается в утро. Было чувство, что вся тьма преобразилась, стала светлее и приветливее, казалось, что тонкие лучики белого света пронзали её насквозь.
Стало радостно. Но это всего лишь усилился снег и поднялся ветер. Людей засыпало, но они не замечали этого: одни ругались, как обычно, без рукоприкладства, но сквернословя, не стыдясь дочери ...а девочка танцевала свой неумелый вальс, отрешаясь от суровой реальности. Она мечтает, она ждёт, она радуется, потому что детский возраст ей это позволяет, он даёт ей шанс на время отвлечься от зла.
- Дарья, чем ты занимаешься? - теперь уже отец вспомнил о её существовании. Лучше бы не вспоминал.
Этот голос опускает её на землю. Их голоса опускают её на землю снова и снова, и ещё неизвестно на сколько хватит её фантазий, мечтаний и снов, чтобы противостоять суровой реальности, которая может обезобразить это юное беззащитное создание и бросить её под грязное крыльцо того, что мы называем жизнью.