Моник Ти : другие произведения.

Домашняя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Гюнай не боится выходить замуж за незнакомого парня. Легкомысленно думает, что если в браке ей не понравится, то в любой момент можно будет развестись. Альберт сразу говорит, что ему нужна домашняя жена. Он будет работать, а она ― сидеть дома, заниматься уборкой и готовкой. Гюнай это вполне устраивает. Альберт увозит её в другой город в свою квартиру и запрещает куда-либо выходить, пока он на работе. Гюнай не сразу понимает, что стала его заложницей.
   Домашняя
  
   Гюнай не боится выходить замуж за незнакомого парня. Легкомысленно думает, что если в браке ей не понравится, то в любой момент можно будет развестись. Альберт сразу говорит, что ему нужна домашняя жена. Он будет работать, а она ― сидеть дома, заниматься уборкой и готовкой. Гюнай это вполне устраивает. Альберт увозит её в другой город в свою квартиру и запрещает куда-либо выходить, пока он на работе. Гюнай не сразу понимает, что стала его заложницей.
  
   Глава 1. Согласна
  
   Альберт любит красивых и стройных девушек, но всегда считал, что на такой жениться не стоит. Он убеждён, что любящая женщина пойдёт на многое, чтобы понравиться своей второй половинке. И если надо, похудеет и приведёт себя в порядок. Так что не нужно обязательно искать женщину с идеальными параметрами. А если женщина изначально не была привлекательной, но на неё обратили внимание, она должна быть вдвойне за это благодарна. Альберт хотел найти ту, которая будет ему благодарна.
   Альберт среднестатистический обыватель мегаполиса. Он не блещет умом, богатством и на вид обычный парень, который ничем особо не выделяется. В свои 25 он решил жениться. У Альберта уже есть девушка, но её он не считает подходящей женщиной в качестве будущей жены. Амалия красивая, стройная, да и к тому же из богатой семьи. Замуж выйти она давно мечтает и всё ждёт, когда же Альберт созреет... она не знает, какие у него обязательные требования к будущей жене.
   Альберт не хочет жениться на Амалии не только потому, что она привлекательная и самоуверенная женщина. Финансовая составляющая тоже сыграла свою роль. Альберт мужчина жадный до денег, но ко всему прочему он ещё и очень гордый. Ни за что на свете он не согласен, чтобы его невеста была богаче, чем он сам.
   Альберт насрал на пятилетние отношения с Амалией, и пришёл свататься к незнакомке. Гюнай девушка из бедной семьи. Упитанная, но в меру. А ещё она ровесница Альберту, и это тоже ему на руку. Если что, он всегда сможет назвать её старой и никому ненужной. Он уже пришёл к ней свататься с мыслями о том, что кроме него она никому больше не нужна. Это же должно дать ему преимущества? К тому же, Гюнай уже не девственница. Ему об этом сообщили её родители весьма деликатным образом.
  ― Это ничего, в современном мире это нормально, ― с ухмылкой сказал Альберт и отмахнулся рукой.
   В своё время Гюнай жила полной жизнью. Она решила не хранить девственность для будущего мужа, и уже в свои 18 лет отдалась любимому парню. Отношения не сложились, хотя и были весьма продолжительными. Но о своём выборе Гюнай никогда не сожалела.
   Вес набирать Гюнай начала после 22 лет. Возможно, сыграла роль разочарование из-за расставания с парнем. С тех пор Гюнай особо ни с кем не встречалась и за собой не ухаживала. А ещё она не планировала выходить замуж, думая, что это уже не для неё. Родители внушили ей, что раз она уже не девственница, теперь все мужчины будут относиться к ней как к порочной женщине и не захотят строить с ней серьёзные отношения. Но именно родители нашли ей жениха...
   Альберт как раз ожидал в гостиной её появления, общался с её отцом.
  ― Будь любезной, приветливой и почаще улыбайся, ― важно рекомендовала мать, подготавливая дочь ко встрече с женихом.
  ― Это всё бред, так не женятся, ― недоверчиво ухмыльнулась Гунай. Мать подняла указательный палец перед её лицом и начала важно потряхивать.
  ― Ты это не говори, Альберт очень порядочный парень. Ему нужна девушка старомодных взглядов.
  ― Ну-ну, ещё скажи непорочная, ― ворчливо добавила Гюнай. К происходящему она относилась скептически. Но не потому, что не хотела знакомиться. Она не верила, что на неё кто-то обратит внимание. И уж тем более, не верила в то, что этот Альберт женится на ней.
  ― Альберт уже знает, что ты согрешила, ― важно прошептала ей мать, ― но об этом не говорите, не надо.
   Гюнай вздохнула и предосудительно помотала головой. Мать подправила её платок и повела в гостиную. Альберт уже ходил из стороны в сторону. Волновался. Его оставили одного в ожидании, пока Гюнай соберётся и выйдет к нему, и он уже репетировал, что ей скажет. Он решил заранее объяснить будущей жене, каких отношений с ней хочет. Подумал, что так будет правильнее, чтобы потом между ними не возникли недопонимания. Впрочем, Альберт уже заранее знал, что они возникнут...
   Как только Гюнай с мамой приблизились к гостиной, она заволновалась ещё сильнее.
  ― И что мне ему сказать? ― спросила Гюнай. Она никогда не присутствовала на подобных помолвках.
  ― Для начала поздоровайся, а потом уже найдете темы для разговоров, ― посоветовала мать. В этот момент она отпустила дочь и стала отставать.
  ― Ты что это, кидаешь меня? ― шутя, возмутилась Гюнай.
  ― Альберт просил позволения поговорить с тобой лично. Наверное, хочет сказать тебе что-то важное, ― объяснила ей мать. Гюнай продолжала волноваться.
  ― Даже не знаю... не нравится мне всё это.
  ― Не волнуйся. Помни о том, что если не заладится, всегда можно развестись.
   Мать схватила её за плечи, посмотрела в глаза и улыбнулась.
  ― Не могу так легкомысленно относиться к свадьбе, ― сказала Гюнай.
  ― Ну, всё, иди уже. Он ждёт тебя, ― напомнила мать и подтолкнула её в сторону гостиной. Альберт как раз в этот момент услышал шушуканья позади себя и мигом обернулся.
  ― Здравствуйте, а я вот... Гунай, ― взволнованно произнесла она. Их взгляды встретились, и Гюнай стало неловко. Она впервые его увидела и была приятно удивлена. Альберт показался ей очень красивым, накачанным парнем. Он был в костюме, и судить о его мышцах было сложно, но ей всё равно 'показалось'. А ещё он был моложе, чем она ожидала. Только сейчас Гюнай подумала о том, что не уточнила возраст этого парня. Родители настолько сильно хотят выдать её замуж, что вполне могли попытаться сосватать за старого. Но это была её мимолётная мысль из серии 'могло быть'.
  ― Я Альберт, очень приятно, ― сказал Альберт и торопливыми шагами направился к ней. По привычке он протянул ей руку, чтобы поздороваться. И с опозданием вспомнил, что с девушками не принято здороваться рукопожатием.
  ― Да, взаимно, ― взволнованно произнесла Гюнай и нерешительно протянула ему руку, продолжала смотреть ему в глаза будто заворожённая. Альберту тоже стало неловко. Он протёр щеку и спросил:
  ― Что-то не так?
   На мгновение ему показалось, что у него соринка на щеке.
  ― Нет, всё хорошо. Просто Вы гораздо симпатичнее, чем я предполагала, ― честно объяснила Гюнай. Альберт довольный усмехнулся.
  ― Да, я такой.
   Он обнял её за спину, а вторую руку направил к дивану.
  ― Может быть, присядем, обсудим детали?
  ― Ну, хорошо, обсудим, ― согласилась Гюнай. Она стеснительно улыбнулась и посмотрела вниз. Немного вздрогнула от его нежных прикосновений. Он вроде бы и трогал её, а вроде бы и нет. Его руки показались ей необыкновенными, будто невесомыми.
   Гюнай и понятия не имела о каких 'деталях' он говорит, но задавать преждевременных вопросов не стала. Она робко присела на край дивана, а он подсел рядом. Посмотрел в её глаза.
  ― Как ты уже знаешь, я ищу себе жену, и ты мне очень приглянулась, ― деловито сказал Альберт.
  ― Но мы совсем незнакомы, ― с улыбкой подметила Гюнай.
  ― Это ничего страшного, мы узнаем друг друга позже, ― важно добавил Альберт. Он продолжал смотреть на её лицо и, конечно же, это стало её смущать.
  ― Да, конечно узнаем, если будем общаться, ― ответила Гюнай, ― мы же будем общаться или Вы хотите начать со свадьбы?
   Гюнай усмехнулась так, будто невозможно начать со свадьбы. Альберт тоже усмехнулся и тыльной стороной руки протёр свои губы.
  ― Вообще-то я хотел начать со свадьбы, ― признался Альберт.
  ― Странно как-то...
  ― Правильно, ― важно заключил Альберт.
  ― Ну, может быть, ― неохотно согласилась Гюнай. Она не собиралась обсуждать с ним мировоззрение. В конце-то концов, он же пришёл сюда посвататься с ней, а они даже не были никогда знакомы. Их мировоззрения уже не совпадают, но сейчас это даже нравилось Гюнай. Неожиданно она захотела замуж. А почему нет, если судьба даёт такой шанс? Замужества Гюнай никогда не боялась, так родители её воспитали. Мать всегда говорила ей, что в любой момент можно развестись, и никто этому не удивится и осуждать её не станут. Только не в современном мире. Это успокаивало Гюнай.
  ― До нашей помолвки я бы хотел задать тебе несколько важных вопросов, ― сказал Альберт, внимательно разглядывая её лицо.
  ― Ну, задавайте, ― ответила Гюнай. Она была удивлена тому, насколько он серьёзно об этом сказал.
  ― Мне хочется узнать, насколько ты современная девушка, ― сказал Альберт. Гюнай улыбнулась, а потом отпустила голову.
  ― Я знаю, что Вам такие не нравятся, ― сказала Гюнай.
  ― Почему так думаешь?
  Он обращался к ней на 'ты', но она не могла также.
  ― Потому что мы не знакомы, а Вы пришли делать мне предложение. Это так странно и точно старомодно, ― сказала Гюнай.
  ― Но это не делает меня старомодным во всём.
  ― Наверное, ― с улыбкой согласилась Гюнай.
  ― В постели мне нравится быть современным. Ты как на это смотришь? ― неожиданно спросил Альберт. Гюнай сразу же бросило в жар, ведь она не ожидала услышать подобный вопрос.
  ― Не думала, что мы будем общаться на такие темы, ― сказала Гюнай. Она смотрела вниз и будто боялась поднять голову.
  ― Я должен знать заранее, ― важно объяснил Альберт.
  ― Что для Вас это значит? ― спросила Гюнай. В следующее мгновение Альберт приложил ладонь к её спине и начал обнимать её.
  ― Я люблю делать это разными способами и в разных позах.
   Гюнай стало ещё жарче. От стыда она закрыла глаза и тихо выдохнула.
  ― Я хочу заранее узнать, с тобой можно всё или чего-то нельзя? ― спросил Альберт. Гюнай ещё ниже опустила голову и подумала, что от её ответа зависит, поженятся они или нет.
  ― Думаю, можно всё, ― ответила Гюнай. Она не хотела показаться слишком развратной, но понимала, что в данном случае он не скромности от неё ожидает, а честного ответа. Он же сам сказал, что любит разными способами... что это может означать? Конечно, она подумала, что он любит минет, возможно, иногда хочет в анал. И то и другое не представляет для Гюнай проблему, ведь у неё был всякий опыт. Она и сама любила разнообразие в постельных утехах.
  ― Всё ― это хорошо, ― с довольной улыбкой сказал Альберт. Гюнай продолжала сидеть с низко опущенной головой, а ему вдруг захотелось взглянуть на её лицо. Специально с этой целью Альберт пригнулся, а Гюнай даже уйти вдруг захотелось. Настолько ей было стеснительно.
  ― Не подумайте ничего лишнего, я просто ответила на ваш вопрос, ― виновато объяснилась Гюнай.
  ― Нет, я не думаю ничего лишнего. Я просто рад, что с тобой можно всё.
   Альберт хитро улыбался и продолжал смотреть на неё, а Гюнай уже еле терпела, чтобы не убежать. Его объятия смущали её также, как и его взгляд. Неожиданно она отстранилась и отсела в сторонку.
  ― Мне кажется, не стоит так обниматься, родители могут не то подумать, ― взволнованно объяснилась Гюнай.
  ― Тут я с тобой согласен, но давай поговорим ещё кое о чём.
  ― О чём поговорим?
   Альберт уже морально созрел, чтобы спросить её о главном. Он побаивался, что она не примет его условия...
  
   Глава 2. Особенный размер
  
   Альберт недолго сидел в стороне от Гюнай. Они обменялись несколькими словечками, и он снова подсел к ней ближе, начал обнимать. Во второй раз отстраниться Гюнай уже не решилась.
  ― Скажи мне одну очень важную вещь: я тебе нравлюсь? ― спросил Альберт. Гюнай сразу же приподняла голову и посмотрела на него.
  ― Да, нравитесь.
  ― Значит, ты не против, если мы поженимся?
  ― Это странно так быстро жениться... ― нерешительно начала Гюнай жаловаться.
  ― Я не об этом спросил,― важно перебил Альберт.
  ― Ну, в перспективе да, я была бы не против...
  ― У меня есть только одно важное требование к будущей жене. Я хочу, чтобы она была домашней, ― объяснил Альберт. Гюнай весело усмехнулась.
  ― А это как, домашней?
  ― Это значит, что ты не будешь работать, ― пояснил Альберт, ― будешь сидеть дома, готовить еду и ждать меня.
   Гунай улыбнулась и пожала плечами. Она итак не работает, потому что с трудоустройством у неё всегда возникают сложности. Проще говоря, её никуда не берут без внятных объяснений почему. А все собеседования заканчиваются одинаково: мы вам позвоним. У Гюнай нет опыта работы ни в одной сфере деятельности, потому что большую часть своей жизни она только училась. Получив диплом, столкнулась с трудностью трудоустройства. Оказалось, что специалисты без опыта никому не нужны. И никого не волнует, что получить этот самый опыт молодым специалистам не позволяют. Иногда ей казалось, что не берут на работу именно её из-за лишнего веса.
   Гюнай даже порадовалась тому, что Альберт хочет домашнюю жену. Она бы не хотела упасть в грязь лицом, показывая то, что неспособна трудоустроиться. Она уже почти год как отучилась, но работу так и не нашла.
  ― Да, я не против сидеть дома, ― сразу же ответила Гюнай.
  ― Многие современные женщины уподобляются мужчинам. Хотят зарабатывать и чувствовать себя главными. Мне важно, чтобы ты не была такой.
  ― Да, я понимаю, я не такая, ― горделиво сказала Гюнай и уже более уверенно повторила: ― я готова быть домашней женой.
   Альберт сразу же вспорхнул и выровнял осанку, посмотрел на неё с довольной улыбкой.
  ― Это очень хорошо. Значит, мы с тобой непременно поладим.
   Они ещё долго общались. Альберт показался ей слишком напористым, но именно это делало его интересным. Раз он такой весь из себя правильный, Гюнай подумала, что он будет вести себя отстранённо и высокомерно, а он так смело её обнимал. Он обнимал её почти всё время, пока они общались. И, в конце-то концов, это перестало казаться ей недопустимым.
   Альберт понравился ей, и Гюнай дала своё уверенное согласие выйти за него замуж.
   ***
   После свадьбы, Альберт повёз её в свою квартиру. Гюнай не была этому против, потому что почти всю жизнь прожила с родителями в тесной однокомнатной квартирке, и даже была рада новым обстоятельствам.
  ― Тебе у меня понравится, ― обещал Альберт, ― у меня двухкомнатная квартира, просторная.
  ― Здорово. В одной комнате будем жить мы, а во второй твои родители? ― спросила Гюнай. Она уже успела познакомиться с его родителями, и была уверена, что он живёт вместе с ними. Раз уж Альберт старомодных взглядов, было вполне логично предположить, что он привёл её в родительский дом.
   Альберт на её вопрос отмахнулся.
  ― Нет, что ты! Никогда не любил жить с родителями.
  ― Да? Это значит, что мы будем жить вдвоём? ― удивилась Гюнай.
  ― Конечно.
   Они как раз поднялись на второй этаж, и Альберт отворил дверь. Гюнай приятно обрадовалась тому, что они будут жить без его родителей. Единственное, что пугало её в будущем браке так это то, что придётся угождать чужим родителям. Получается, не придётся.
  ― Проходи и располагайся, ― сказал Альберт. Он широко распахнул дверь и с удовольствием смотрел на то, как она входит в его квартиру.
  ― Да, у тебя тут и вправду просторно, ― радостно согласилась Гюнай. Она разулась и прошла внутрь, с любопытством осмотрела комнаты.
  ― А вот там твоя комната, ― сказал Альберт, указывая ей на закрытую дверь. Гюнай сразу же направилась в ту сторону.
  ― Интересно.
  ― Я подготовился к твоему приезду, ― гордо сообщил Альберт. Гюнай захихикала.
  ― И как же ты подготовился?
  ― Прикупил кое-какую мебель.
   В следующее мгновение Гюнай открыла дверь и вошла в комнату. В углу стояла двуспальная кровать, а на другой стороне шкаф и трельяж.
  ― Сюда ты можешь складывать свою косметику, ― сказал Альберт, подвигав зеркальце трельяжа, ― шкаф для одежды.
  ― Только для моей одежды? ― весело спросила Гунай.
  ― Да, только для твоей. Мои вещи в моём личном шкафу в гостиной, ― объяснил Альберт.
   Они весело общались, и он помог ей разложить одежду по полкам. Гюнай привезла с собой два огромных чемодана с одеждой и прочей мелочёвкой. Альберт сказал ей: 'бери всё, что тебе может понадобиться, и что нет'. Гюнай была удивлена его готовности повести с собой много её вещей, и, конечно, набрала много всего лишнего. А почему нет, если разрешают? Ехали они своим ходом на поезде, потому что Альберт жил в другом городе. Это нисколько не напугало и не смутило Гюнай, но с чемоданами они замаялись и даже заплатили за багаж дополнительные деньги.
   Когда они разложили чемоданы, шкаф и трельяж уже не казались пустыми.
  ― Ну, всё, теперь можно отдыхать, ― весело сказала Гюнай. Альберт обнял её за талию сзади и прошептал на ушко:
  ― Может, отдохнём как муж и жена?
   У них ещё не было брачной ночи, и поэтому Гюнай немного волновалась. Она легонько вздрогнула и тихо вздохнула.
  ― Давай отдохнём как муж и жена, ― согласилась Гюнай. Это было впервые, когда ей предстояло заняться сексом с человеком, которого она фактически не знает. Она чувствовала себя странно. Вроде бы они поженились, и правильнее некуда, но всё-таки что-то было не так... Гюнай испытывала внутренний дискомфорт.
   Пока Гюнай задумывалась о правильном и неправильном, Альберт уже перешёл к действию. Он ещё сильнее прижался к ней сзади, а его руки проскользнули к её грудям. Ему было непривычно трогать полную женщину. Но зато он впервые открыл для себя одну интересную вещь. Оказывается, у полных женщин и груди большие. И он впервые трогал настолько большие груди.
  ― О, какие-то у тебя сочные сиськи, ― с восторгом сказал Альберт.
  ― Да, ты так считаешь? ― весело спросила Гюнай.
  ― Да, мне они очень нравятся, ― воздыхая, сказал Альберт. Губами он прильнул к её шеи и начал нежно целовать. Приятное тепло распространилось по всем её телу, и Гюнай снова вздрогнула, а потом, шутя, пожаловалась:
  ― Так щекотно.
  ― Иди вперёд, ― сказал Альберт начал подталкивать её в сторону кровати. Гюнай послушно шагнула вперёд, чувствуя его позади себя.
   Едва ли они успели подойти к кровати, Альберт схватился на нижние края её юбки и начал её раздевать.
  ― Давай это снимем?
  ― Давай, ― согласилась Гюнай и послушно подняла свои руки. В скором времени она оказалась без платьица, почувствовала смущение. Гюнай снова подумала, что её лапает незнакомец. И неважно, что он теперь её муж. Ну, ведь незнакомец же! Они знакомы от силы неделю, а уже поженились и перебрались к нему жить. Странно и безрассудно.
   Пока Гюнай думала о том, как всё это безумно скоропостижно, Альберт ощупывал её в разных местах.
  ― Какая ты мягкая, ― сказал Альберт. Он говорил это нежно, будто с восхищением, но всё же Гюнай не могла понять, это комплимент или нет? Она уже привыкла к тому, что многие считают её безобразно толстой.
  ― Тебе не нравится? ― спросила Гюнай.
  ― Мне всё в тебе нравится, ― прошептал Альберт. В следующее мгновение он потянулся к бретелькам её бюстгальтера и спустил их вниз, ― давай сделаем так.
  ― Давай, ― взволнованно прошептала Гюнай. Чем сильнее он оголял её, тем сильнее она волновалась. Гюнай всё ещё переживала, что может не понравиться ему. Он ведь видел её только в одежде. Причём в такой одежде, которые скрывают её изъяны. Гюнай почти всегда носила специальные шортики, которые подтягивают её животик. Вняв с неё бюстгальтер, Альберт как раз перешёл к этим шортикам.
  ― Какие у тебя плотные трусики, ― с ухмылкой подметил Альберт.
  ― Это не совсем трусики, но да, они плотные, ― согласилась Гюнай. Она продолжала стоять к нему спиной и даже не думала разворачиваться. Альберт продолжил её раздевать. Гюнай почувствовала, как он стягивает вниз её шортики.
  ― Вот так уже лучше, ― довольным голосом сказал Альберт. Он спустил её шортики до самых колен, а под ними обнаружил ещё и трусики. Гюнай стало неловко.
  ― Хочешь, я помогу тебе? ― неожиданно предложила Гюнай.
  ― Да. Давай ты ляжешь и снимешь всё остальное, ― сказал Альберт. Гюнай торопливо полностью сняла с себя шорты, а потом в трусах залезла на кровать. Расположилась посередине и смотрела вниз. Она стыдилась своего тела и поэтому избегала встречи взглядов. А ещё она постоянно ощущала на себе его пристальный взгляд.
  ― А тебе не жарко ходить в такой одежде? ― с улыбкой спросил Альберт. Как раз в этот момент он расстёгивал свои джинсы и на неё не смотрел.
  ― В такой одежде я выгляжу более привлекательной, ― честно призналась Гюнай, ― а вообще да, мне жарко.
  ― Можешь дома ходить без этой штуки, ― сказал Альберт и отложил в сторонку её шортики, обеими коленями взобрался на кровать.
  ― Ну, хорошо, ― согласилась Гюнай и посмотрела ему в глаза. Он не упрекал её в полноте. Это её радовало и удивляло. Она даже подумала: неужели нашла человека, которому нравятся полненькие женщины? Для Гюнай это было удивительно, волшебно. Альберт улыбался и любовался ею. И вскоре она заметила, что он возбуждён. Только вот почему-то до конца не разделся. Снял с себя джинсы, а трусики и футболку оставил.
  ― А почему ты не раздеваешься? ― спросила Гюнай. Альберт усмехнулся и погладил её ногу, согнутую в колене.
  ― Не хочу тебя шокировать.
   Гюнай облокотилась на обе руки и весело захихикала.
  ― Тебе всё равно придётся раздеться.
  ― И я сделаю это, после тебя, ― добавил Альберт. В этот момент он потянулся к её трусикам и начал их вытягивать, а Гюнай уже сгорала от любопытства: что же он прячет под трусами? Но член из них уже выпирал...
  ― И что же меня должно шокировать? ― с улыбкой спросила Гюнай. Альберт бросил её трусики на нижний край кровати и схватил Гюнай за щиколотку. И вторую её ногу принялся сгибать в колене.
  ― Может быть, размер, ― ответил Альберт.
  ― У тебя какой-то особенный размер? ― весело спросила Гюнай. Она смотрела то на его лицо, то ему между ног. Альберт потянулся к её руке и сказал:
  ― Потрогай.
   Гюнай уже знала, что её ожидает сюрприз. От предвкушения у неё сжалось внизу, а по телу пробежалась приятная дрожь возбуждения.
  
   Глава 3. Немытый
  
   Гюнай смотрела ему между ног и видела, что его член выпирает из трусов как-то необычно.
  ― Мне он кажется большим, ― предположила Гюнай.
  ― Он немаленький, ― ответил Альберт. Он притянул её руку к своей промежности, и Гюнай начала его ощупывать.
  ― Ого, ― с удивлением сказала Гюнай.
  ― Нравится или тебя это пугает? ― спросил Альберт. Ему было важно это знать, потому-что он имел отношения с разными девушками. Некоторые из них откровенно его шарахались. Одна вообще сказала, что ни за что не впустит его в свою маленькую дырочку и порвала с ним отношения. После этого случая Альберт опасался хвастать своим размером.
  ― Я пока не знаю, ― с улыбкой ответила Гюнай. Она продолжала щупать его член через трусики и не решалась спустить их. Альберт не торопил её. Он хотел, чтобы она как следует ощупала его и привыкла к размеру.
  ― Не захочешь убежать к другому? ― шутя, спросил Альберт. Гюнай тоже захихикала и тут же возразила:
  ― Не захочу.
  ― Раздень меня, ― попросил Альберт. Ему больше нравилось, когда трогают его обнажённый член. К тому же, в трусах ему становилось всё более тесно. Альберт заводился при мысли о том, что сейчас у него будет секс. А то, что у Гюнай не самое идеальное тело, ничуть не убавляло его интерес. Она действительно ему нравилась. Когда Гюнай лежала на спине, её животик становился плоским, а вот груди нет. Они выпирали двумя большими шариками, будто манили потрогать их.
  ― Хорошо, ― ответила Гюнай и обеими руками потянулась к резинке его трусиков. Альберт тем временем начал ощупывать её груди. Не сдержался и снова сказал:
  ― Классные сиськи.
  ― Спасибо, ― стеснительно произнесла Гюнай. В следующее мгновение медленно она начала стягиваться с него трусы и увидела его могучее достоинство. На мгновение она обомлела и затаила дыхание.
  ― Как он тебе? ― спросил Альберт.
  ― Очень большой, ― ответила Гюнай. Она обхватила одной рукой его член, а сама смотрела на него.
  ― Потрогай его, ― попросил Альберт. И Гюнай начала скользить ладонью по его члену. Она удивлялась тому, что большим и указательным пальцем она не может обхватить его член. Настолько он был большим.
  ― Тебе нравится большой? ― спросил Альберт.
  ― Пока не знаю, ― честно ответила Гюнай.
  ― У твоего парня был маленький?
   В этот момент Гюнай вспомнила наставление матери не обсуждать с ним своего бывшего, но всё же ответила:
  ― У него был меньше.
  ― Намного меньше? ― игриво переспросил Альберт.
  ― Намного, ― с улыбкой ответила Гюнай. Она прямо чувствовала, что именно такой ответ он желает услышать. В этот момент она поняла, что Альберт гордится своим размером.
  ― Хочешь, чтобы он оказался в тебе? ― спросил Альберт. Именно в этот момент Гюнай свела ноги вместе и вытянула их прямо, а он не возражал. Альберт расположился поверх неё и одной рукой потянулся к её щеке, начала нежно поглаживать.
  ― Думаю, что хочу, ― взволнованно ответила Гюнай. Её бросило в жар, а его взгляд продолжал её смущать. Гюнай закрыла глаза.
  ― Ты должна хотеть, ― возбуждённым голосом произнёс Альберт, ― я хочу этого.
   Гюнай почувствовала, как Альберт просовывает ладонь под её затылок. А когда она открыла глаза, поняла, что его возбуждённый член находится прямо перед её лицом.
  ― Ты же не против? ― спросил Альберт. Он приподнял её голову, чтобы ещё сильнее приблизить лицом к своему члену. И Гюнай поняла, что ей не отвертеться, придётся пососать ему. Как-то не так она ожидала первую брачную ночь. Думала, что Альберт будет поскромнее.
  ― Не против, ― ответила Гюнай. Альберт схватил себя за основание члена и подвел залупу ближе к её губам.
  ― Открой ротик, ― игриво потребовал Альберт. Его залупа уже касалась её губ, и Гюнай ощутила специфический запах немытого пениса. Он даже не принял душ с тех пор, как они приехали. А ведь на улице лето, жара. Они больше суток ехали в поезде, изрядно попотели. 'Какой кошмар, и это я должна брать в рот?' ― с недовольством подумала Гюнай. Её бывший парень всегда принимал душ перед тем, как попросить сделать минет. Это было для него чем-то обязательным, и Гюнай привыкла к чистоте.
  ― Ну же, давай, ― поторопил Альберт и начал залупой потирать её губки, ― ты обещала.
   Из-за своих мыслей Гюнай замешкалась и не сразу открыла рот. Но когда он так сказал, ей пришлось это сделать. Она не хотела портить их первый раз своими жалобами.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом произнёс Альберт и начал проталкивать залупу внутрь её ротика, почувствовал приятное тепло её язычка. Гюнай сразу же ощутила солоноватый привкус его выделений и машинально нахмурила брови.
  ― Не прошу брать глубоко, но возьми его, сколько сможешь, до упора, ― деловито разъяснил Альберт. В следующее мгновение он начал притягивать её голову к своей промежности. Гюнай широко открыла рот и почувствовала, как его член входить всё глубже и глубже. Он почти сразу наполнил её рот. Гюнай впервые испытывала подобное ощущение, подобное переполнение рта. Ей казалось, что у неё во рту не осталось ни одного миллиметра свободного пространства. И это при том, что он ещё не до конца вставил в неё.
  ― Я чувствую твоё горлышко, ― сказал Альберт. Он то опускал её голову на подушку, то поднимал обратно, вставляя в её рот свой член. Но Гюнай недолго это выдержала и вскоре начала кашлять:
  ― Кхе... кхе...
   Но она не жаловалась. Продолжала послушно лежать на его ладони с открытым ртом.
  ― Пососи головку, ― попросил Альберт. Он снова приподнял её голову и подвёл залупу к её губам.
  ― Хорошо, ― произнесла Гюнай немного запыхавшимся голосом и открыла свой рот. На этот раз Альберт не стал глубоко вставлять член в её рот. Просунул внутрь только залупу и ждал её дальнейших действий.
  ― Давай, лучше к нему присасывайся, ― приказал Альберт. Он так говорил, а ведь она ещё даже не успела полноценно обхватить губами его залупу. Но Альберт был нетерпелив. Он поскорее хотел получить желанные ощущения.
  ― М... м... ― еле слышно мыкнула Гюнай и начала присасываться к его залупе. Она поняла, что получается у неё не очень хорошо. Она впервые брала в рот настолько большой член. И никогда не думала о том, что размер всё-таки имеет значение. Когда залупа большая, и присасываться к нему оказывается сложнее. Её ротик устал уже в следующую минуту.
  ― Да, вот так вот, продолжай, ― довольным голосом произнёс Альберт.
  ― А... ― тихо простонала Гюнай и приложила все усилия, чтобы не останавливаться. И она продолжила сосать его залупу, через силу. Чувствовала, что у неё уже болит язык от усталости.
  ― Да, соси его сильнее, ― произнёс Альберт. Одной рукой он продолжил держать её затылок, а второй рукой начал поглаживать её щеку. В этот момент Гюнай стало неловко. Но его поглаживания побуждали её и дальше сосать.
  ― М... м... ― продолжала Гюнай стонать, а сама держала во рту его залупу. Она уже в достаточной степени присосалась к нему и не ощущала каких-либо специфических вкусов. Но она всё равно с омерзением думала о том, что он дал ей сосать немытый пенис. Просто взял и дал в рот, а она сосёт. Это её возмущало и возбуждало одновременно.
  ― Хорошо, а теперь высуни язычок и лизни его со всех сторон, ― приказал Альберт. Он полностью вытащил член из её рта и потянул кожицу вниз, полностью оголил залупу. В этот момент на нижней части его залупы Гюнай заметила белые скопления выделений. И они вызвали в ней очередную волну омерзения, а он продолжал держать член перед её носом и говорил:
  ― Лизни.
   Гюнай посмотрела ему в глаза, а потом снова посмотрела на его залупу, на эти белые выделения. Она только гадать могла, что это за выделения? Подсохшая сперма, попавшая туда после мастурбации? Или же что-то другое?
  ― Давай, детка, подразни меня язычком, ― возбуждённым голосом сказал Альберт. Он сильнее приподнял её голову и прижал губами к своей залупе. Гюнай закрыла глаза и медленно высунула язык. Она подумала, что скажет ему о своих претензиях позже. Зачем жаловаться и портить впечатления от первого раза именно сейчас? Она ведь уже пососала его член. Жалобы на грязь прозвучат странно... и с такими мыслями Гюнай сдалась. Она приложила кончик языка к его залупе и начала водить по нему.
  ― Лижи его со всех сторон, ― требовательно поучал Альберт.
  ― М... м... ― тихо мычала Гюнай и продолжала двигать своим язычком. Альберт был доволен и наслаждался красивым видом.
  ― Так вот, продолжай. И глазки свои открой, посмотри на меня.
   В этот момент Гюнай стало неловко. От стыда её бросило в жар, но она всё равно открыла глаза и посмотрела на него. И ей впервые стало унизительно в такой момент. Гюнай даже не поняла, почему? Возможно потому, что слова Альберта звучали слишком грозно и повелительно. Она чувствовала себя обязанной подчиняться ему.
  ― Вылизывай его лучше снизу, ― приказал Альберт. Он схватил себя за основание члена и приподнял залупу. Гюнай снова увидела белые выделения, скопившиеся под его залупой, но всё равно лизнула его там. Ощутила мерзкий солоноватый привкус и затхлый запах.
  ― А теперь лизни свою верхнюю губу, ― приказал Альберт. Гюнай подчинилась и кончиком языка лизнула верхнюю губу. В этот момент ей показалось, будто она мажет его выделения на свою губу И это только усиливало её омерзение.
  ― Мне очень нравится, когда девушки делают так, ― сказал Альберт. Гюнай посмотрела ему в глаза и замерла на месте. Не знала, что ему сказать. И также не знала, что делать дальше. За столь короткое время она уже привыкла ждать от него приказов к действию.
  ― Открой рот и высуни язык, ― прозвучал его следующий приказ. Гюнай открыла рот, а сама продолжала смотреть ему в глаза.
  ― Я ещё вот так люблю делать, ― с улыбкой сказал Альберт и начал хлопать членом по её высунутому языку. На мгновение Гюнай подумала, что он обращается с ней, как со шлюхой. И ей стало обидно. Не раз она видела омерзительные видеоролики, на которых проституткам хлопают членом по языку. Она не хотела, чтобы Альберт так делал ей, но выразить своё недовольство не решилась. Все эти разговоры она решила оставить на потом.
  ― Ладно, давай уже приступим к главному, ― неожиданно сказал Альберт и начал сползать ниже, ― а-то ещё решишь, что я оральный извращенец.
   Альберт весело усмехнулся, и Гюнай тоже. Его слова быстро подняли её настроение, и она уже не думала о нём плохо.
  ― Да, давай приступим, ― согласилась Гунай. Она облокотилась на обе руки и принялась смотреть вниз. Альберт тем временем уже расположился в нижней части кровати и поднимал её ножки.
  ― Ты же ведь не боишься? ― с улыбкой спросил Альберт.
  ― Думаю, что нет, ― ответила Гюнай. Она тоже улыбнулась ему, но не была уверена, что не боится. Какая-то доля беспокойства в ней всё же присутствовала. Его член казался не только толстым, а ещё и длинным. Вдруг в ней не хватит глубины, чтобы полностью его принять? Гюнай боялась этого.
  
   Глава 4. Люблю тебя
  
   Альберт с улыбкой посмотрел на Гюнай, а сам уже водил залупой по её промежности. Будто дразнил её.
  ― Хочешь его? ― игриво спросил Альберт. У Гюнай давно не было секса, и поэтому она немного побаивалась, отвыкла от этого. Да и размер у него казался пугающим.
  ― Да, хочу, ― ответила Гюнай, ― только не резко, пожалуйста.
  ― Медленно, ― обещал Альберт. В следующее мгновение залупой он начал упираться к преддверию её влагалища, но быстро понял, что влаги недостаточно. Очень шустро он приложил пальчики к своим губам и смочил их слюной, а потом протёр залупу. Гюнай улыбнулась. Её бывший парень тоже так постоянно делал, не хотел тратиться на покупные интимные смазки.
  ― Чтобы лучше входил, ― с улыбкой объяснился Альберт. Он снова приложил залупу к преддверию её влагалища и медленно вошёл.
  ― А... о... ― простонала Гюнай, издавая звуки, чем-то похожие на крик.
  ― Что такое? Больно? ― заботливо спросил Альберт. Гюнай посмотрела на него и с улыбкой сказала:
  ― Нет, кажется, приятно.
  ― Мм... значит, я могу войти глубже? ― с довольной улыбкой спросил Альберт.
  ― Да, можешь, ― весело согласилась Гюнай. Он сделал лёгкий толчок и глубже вошёл в неё.
  ― А ты узенькая, мне это нравится.
   Альберт начал плавно скользить по её влагалищу, а Гюнай вскрикивала после каждого его толчка:
  ― А... оу...
   Альбер удивлялся её крикам, ведь для него это было непривычно. Ему было сложно понять, она всё-таки кричит или же это стоны наслаждения?
  ― Кажется, ты слишком бурно реагируешь, ― с ухмылкой подметил Альберт.
  ― А... да, продолжай, ― со стоном произнесла Гюнай.
  ― Точно всё хорошо?
  ― Точно, ― уверенно ответила Гюнай. Её удивляла и радовала его забота, но обсуждать несуществующую боль она сейчас точно не хотела. Его огромный член доставлял ей целую гамму новых ощущений. Она хотела насладиться этим моментом. Понять плюсы того, насколько это хорошо, что у него большой член. И Гюнай со 100%-ной уверенностью могла сказать, что секс с Альбертом гораздо приятнее, чем с первым её парнем.
  ― Ну, хорошо, тогда я продолжаю, ― сказал Альберт и сделал очередной толчок.
  ― А... да... а... ― покрикивая, стонала Гюнай. И чем чаще он двигался, тем сильнее возрастали её приятные ощущения.
  ― Если что не понравится, скажи, ― предупредил Альберт и нежно погладил её бёдра, ― я хочу, чтобы наша первая брачная ночь была идеальной.
  ― О... это так мило, ― с довольной улыбкой сказала Гюнай. Она не ожидала услышать от него таких романтических слов. И она снова подумала, что сделала о нём неправильный вывод... когда Альберт дал ей сосать невымытый член, она сочла его грубым и омерзительным. И вдруг он такой милый и заботливый. Это заставляло её радоваться и улыбаться.
  ― Милым меня ещё никто не называл, ― весело сказал Альберт. Одной рукой он потянулся к её груди и начал нежно массировать. И, конечно, он не забывал делать ритмичные толчки.
  ― Почему? Ты и правда милый, заботливый, ― с восхищением сказала Гюнай. Она смотрела на него и улыбалась. Сейчас она тоже любовалась им.
  ― Ну, наверное, обычно я не кажусь милым.
   Альберт начал ускоряться, а его толчки стали более резкими.
  ― А... а... ― вскрикнула Гюнай, внимательно на него посмотрела и сказала: ― кажется, я люблю тебя. Ты такой страстный.
  ― И сильный, ― с ухмылкой добавил Альберт.
  ― О, да.... Да... ― со стоном произнесла Гюнай.
  ― А ты уверена, что меня любишь? ― спросил Альберт, глядя на неё с хитрой улыбкой. ― Или любишь это?
   В этот момент он сделал несколько резких толчков, продолжая смотреть в её глаза. Он будто хотел увидеть её ответ во взгляде. Гюнай сделалось неловко, но она не растерялась.
  ― Мы же теперь муж и жена. Конечно, я люблю тебя, ― ответила Гюнай. Она ощущала жар и пот в каждой клеточке своего тела. Альберт продолжал скользить членом по её влагалищу, только усиливая этот жар.
  ― Мне давно не признавались в любви, ― сказал Альберт, ― не думал, что это произойдёт так быстро.
   Он по очереди погладил её груди и чуток замедлился.
  ― Извини, если не вовремя. Но ты, действительно, очень мне нравишься, ― виновато оправдалась Гюнай. Она уже и забыла, что некоторые люди слова о любви воспринимают слишком серьёзно.
  ― Так нравлюсь или любишь меня? ― деловито уточнил Альберт. Гюнай задержала взгляд на его лице и сказала:
  ― Люблю тебя.
  ― Но ты называла меня незнакомцем, ― подметил Альберт.
  ― Это уже в прошлом. К тому же, мы знакомы уже давно.
   Альберт захихикал.
  ― Две недели.
  ― Я была неправа, когда говорила, что нельзя сразу жениться. Сейчас я понимаю, что между нами всё очень правильно, ― сказала Гюнай. Она улыбнулась и нежно погладила его волосатую грудь. Альберт неожиданно схватил её за запястье и начал целовать её ладонь с внутренней стороны.
  ― Я рад, что ты поняла меня, ― сказал Альберт. Он вернул её руку на место, уложил вдоль тела и продолжил ритмично двигаться. Гюнай чувствовала, как плотно его член скользит по её влагалищу, входит до упора. Ей это очень и очень нравилось.
  ― О, да... так здорово, ― с восторгом сказала Гюнай. Чем больше он двигался, тем сильнее возрастали её приятные ощущения. Обещали подарить ей целую морю оргазма.
  ― Здорово, ― с ухмылкой согласился Альберт. Он любил секс, но восторгаться настолько, как она не мог. К тому же, секс у него был пару недель назад. Прямо перед тем, как он приехал к ней свататься. И он не считал это чем-то предосудительным.
  Влагалище у Гюнай показалось ему плотнее, чем у его Амалии. Но особо сильной разницы он не ощутил.
  ― Очень здорово, ― воздыхая, повторила Гюнай. Она смотрела на него, а сама крепко сжимала простыни под собой. Приятная волна удовольствия то и дело пробегалась по её влагалищу, ощущалась во время каждого его скольжения.
  ― А ты умеешь кончать? ― неожиданно спросил Альберт. Несмотря на то, что он обладатель большого достоинства, удовлетворить Амалию в постели он не мог. Альберт привык считать, что Амалия фригидная, и это не его вина. Но всё же доля сомнения у него была... а вдруг это он неправильно двигается, и поэтому с ним Амалия никогда не кончает? Это бы снизило его самооценку.
  ― Конечно, умею, ― весело ответила Гюнай, ― но надо ещё... ещё, не останавливайся.
   Гюнай отвечала ему с возбуждёнными стонами, и это его невероятно заводило.
  ― Да, давай делать это ещё и ещё! ― с довольной ухмылкой согласился Альберт. Он продолжал активно двигаться и внимательно разглядывал выражение её лица. Гюнай явно получала удовольствие от секса с ним. И даже сильнее, чем любая другая девушка до неё. У Альберта было много девушек, но ещё ни одна так не стонала. Это сильно ему льстило.
   А между тем Гюнай не умолкала.
  ― А... а... у... ― вскрикивала Гюнай, издавая разнообразные звуки. С каждой следующей секундой её напряжение и приятные ощущения возрастали, и ей хотелось кричать громче, громче и громче.
  ― Ты горячая, ― сказал Альберт. Теперь он не боялся быть резким и двигался быстро, активно скользил членом по её влагалищу. Он сделал ещё несколько толчков, и Гюнай задёргала простыни ещё более свирепо, чем раньше. Громко и прерывисто закричала:
  ― А... а...
  ― Ух ты какая, ― с удивлением сказал Альберт, собирая губы в ехидную ухмылку. Он был под приятным впечатлением и точно был уверен, что Гуюнай только что кончила. Она же всё ещё продолжала стонать:
  ― А... а...
   Но теперь уже делала это чуть тише, чем прежде. Будто успокаивалась.
  ― Ты кончила? ― с улыбкой спросил Альберт и нежно погладил её груди. Сначала одну, а потом другую. Потеребил сосочек.
  ― Да. Это было потрясающе. Ты такой классный, так умеешь... ― запыхаясь, сказала Гюнай.
  ― Да, умею, ― горделиво согласился Альберт. Он обхватил её ноги и продолжил двигаться, ведь сам он ещё не успел кончить. Гюнай закрыла глаза и продолжила стонать:
  ― О... оу...
  ― А что ты сейчас чувствуешь? ― спросил Альберт.
  ― Хорошо, ― с усталым вздохом произнесла Гюнай.
  ― Ты же кончила. Это ничего страшного, что мы продолжаем?
   Альберт уже давно задавался этим вопросом. Но учитывая то, что его Амалия не кончала от секса с ним, ему было не кому задать этот вопрос.
  ― Да, продолжай. Я уже не кончу больше, но мне всё равно очень приятно, ― четно объяснила Гюнай.
  ― Ну, хорошо.
   Альберт улыбнулся и продолжил двигаться. И всё же ему казалось, что ей не очень приятно продолжать заниматься сексом после того, как оргазм уже был получен. Впрочем, Альберт судил по себе. Он бы никак не смог продолжить после того, как кончил. Поэтому он немного спешил.
   Альберт активно скользил членом по её влагалищу и делал резкие толчки. Иногда он уставал и на секунду максимально близко прижимался к её промежности. Потом продолжал двигаться. А Гюнай лежала расслабленная и с большим интересом наблюдала за тем, как он двигается.
  ― Нравится вид снизу? ― неожиданно спросил Альберт. Гюнай стеснительно усмехнулась и ответила:
  ― Да, такой вид очень заводит.
  ― Соглашусь.
   Гунай приподняла голову и внимательно начала смотреть на то, как его член входит в неё и выходит. Теперь, когда она уже спалилась, не стеснялась смотреть.
  ― Хочу тебя вот так схватить, ― сказал Альберт и неожиданно схватил её за подбородок. Указательный и средний его пальца оказались внизу, а большой палец он приложил к её губе.
  ― Открой свой ротик, ― приказал Альберт.
  ― Это странно, ― успела сказать Гюнай, как вдруг он уже более настойчиво принялся вставлять в её рот свой палец. Гюнай не могла этому сопротивляться, иначе ей бы сделалось больно.
  ― Открой рот, ― строго повторил Альберт, ― мне нравится так хватать.
   Гюнай вынужденно открыла рот, и его большой палец мигом оказался внутри. Альберт сначала погладил её язычок, а потом придавил. Продолжил двигаться.
  ― А... м... ― замычала Гюнай, глядя ему в глаза. Она боялась даже шевелиться, чтобы он не подумал лишнего. Вдруг он решит, что она сопротивляется? Гюнай не хотела испортить ему удовольствие, и поэтому лежала смирно. Альберт делал частые и резкие толчки, но её рот и подбородок не отпускал. Легонько подёргивал после каждого точка. Гюнай это не нравилось, но она и не думала жаловаться. Считала, что это правильно. Раз она получила удовольствие, теперь и он должен получить его. И ничего страшного, что у него немного странные привычки. В конце-то концов, ничего омерзительного и болезненного он с ней не делает.
   Спустя несколько минут Альберт неожиданно вытянул из неё член и громко застонал:
  ― А... а... да!
   Уже через секунду сперма забрызгала из его залупы, смачивая её животик. Небольшая капелька его семени долетела до её грудей. И этому Альберт особенно был доволен. Когда он кончал наружу, у него всегда возникал спортивный интерес сделать это как можно дальше.
  ― Ты кончил, ― с широкой улыбкой сказала Гюнай.
  ― Кончил, ― весело согласился Альберт и похлопал членом по её промежности.
  
   Глава 5. Жена должна
  
   Альберт кончил и почти сразу же вытащил свои пальцы из её рта. Улыбнулся и подушечкой указательного и среднего пальца начал растирать сперму на её животике. Гюнай стало щекотно и она захихикала, весело спросила:
  ― Что ты делаешь?
  ― Трогаю тебя, а ещё...
   В следующее мгновение он поднёс влажные пальчики к её губам. Гюнай сразу же почувствовала запах спермы.
  ― Открой ротик, ― игриво приказал Альберт. Он водил пальцами вокруг её губ и смачивал всё большее и большее пространство. Влага от спермы была у неё под носом, ощущалась на губах неприятной прохладой. Ей стало омерзительно. Вместо того, чтобы открыть рот, Гюнай торопливо отвернулась.
  ― Нет, не делай так.
   Альберт схватил её подбородок свободной рукой и снова заставил лечь ровно.
  ― Жена обязательно должна пробовать сперму мужа, ― деловито разъяснил Альберт.
  ― Нет, я не хочу, ― жалобно запищала Гюнай. Альберт тем временем поглаживал её животик, и его пальчики снова окунулись в семя.
  ― Открой ротик, ― приказал Альберт. Он снова поднёс пальчики к её губам, а её подбородок не отпускал. Гюнай испугалась. Она почувствовала, что он готов применить силу в случае отказа.
  ― Ну, почему? Я не хочу... ― проговорила Гюнай. И когда она это делала, он уже просовывал пальцы внутрь её рта. Делала это через щель между зубами, которая возникла из-за того, что она говорила.
  ― Надо, хватит выпендриваться, ― деловито сказал Альберт. Гюнай больше не могла сопротивляться. Чувствовала, как с каждой следующей секундой он применяет больше силы, чтобы протолкнуть свои пальцы в её рот. И Гюнай сдалась. Она открыла рот и впустила его пальчики внутрь. Альберт начал с восторгом поглаживать её язычок.
  ― Ты теперь моя жена. Ты должна это почувствовать, ― с хитрой улыбкой сказал Альберт. Гюнай чуток повернула голову на бок, и он освободил её ротик. Он заставил её попробовать свою сперму и отчасти уже был доволен, позволил Гюнай высказаться.
  ― Причём тут это вообще? ― с недовольством спросила Гюнай. Ей и раньше доводилось пробовать сперму. Иногда её бывший парень кончал ей в рот, но он никогда преднамеренно не заставлял её пробовать сперму. Происходящее казалось ей омерзительным и возмутительным.
   Альберт начал подушечкой указательного пальца водить вокруг её губ.
  ― Я же сказал, жена должна...
  ― Нет, не говори этого, ― вскрикнула Гюнай.
  ― Почему? Тебе не нравится чувствовать себя моей женой? ― спросил Альберт. Он снова подвёл руку к её животику, вытирая оттуда остатки спермы.
  ― Нравится. Но для этого совсем не нужно облизывать сперму, ― с недовольством разъяснила Гюнай. Альберт хитро улыбнулся и снова подвёл влажные пальчики к её губам.
  ― Нужно, ― игриво возразил Альберт.
  ― Нет, я не хочу, чтобы ты так делал.
  ― Ты же ведь получила удовольствие, ― напомнил Альберт, ― мне удалось довести тебя до оргазма?
  ― Ну да, удалось, ― согласилась Гюнай, внимательно глядя ему в глаза.
  ― Теперь и я прошу доставить мне удовольствие, ― с особой важностью разъяснил Альберт.
  ― Ты же тоже кончил, ― напомнила Гюнай.
  ― Мне нравится делать так, ― сказал Альберт и начал влажными пальцами потирать её губы, Гюнай не спешила открывать рот. Тихо мыкнула:
  ― М... м...
  ― Ну же, детка, хватит сопротивляться, ― возбуждённым голосом произнёс Альберт. Происходящее явно заводило его каким-то особым образом. Будто заводило его фантазии. У него был возбуждённый голос, но член не стоял.
  ― Пожалуйста, я не хочу, ― тихо произнесла Гюнай. Происходящее нравилось ей всё меньше и меньше.
  ― Я сейчас подумаю, что ты меня противишься, ― пожаловался Альберт. Неожиданно он проскользнул пальчиками на бок, потёр её щёчку, а потом начал похлопывать. Будто давал мини пощёчины, но это казалось игривым.
  ― Нет, я не противлюсь, ― возразила Гюнай, затаив дыхание. Она боялась, что он так скажет, и вот это произошло. Альберт снова проскользнул вниз и погладил её влажный животик. Гюнай в этот момент думала: 'ну когда же его конча высохнет'. Он уже столько раз потирал её там, но влага от спермы никак не заканчивалась.
  ― Тогда сделай то, о чём я прошу. Не надо сопротивляться, ― сказал Альберт. В следующее мгновение его пальцы снова оказались у её губ. Гюнай посмотрела ему в глаза и думала, что же делать? Сопротивляться и дальше было бы грубо. Это бы только доказало то, что он сказал. Доказало бы, что она его противится. Конечно, Гюнай противилась, но она категорически была против, чтобы он так думал. А ещё она до сих пор хотела, чтобы первый раз был идеальным.
  ― Ладно, ― взволнованно произнесла Гюнай и медленно открыла рот. Его пальцы сразу же оказались внутри, начали поглаживать её язычок.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом произнёс Альберт. Указательным пальцем он проник под её язычок и начал поглаживать там, а Гюнай лежала с широко открытым ртом. Она была немного шокирована происходящим. Он измазывал её рот спермой просто с небывалым восторгом. Хотел, чтобы его сперма попала на каждый уголок её рта.
  ― А... ы... ― покрикивала Гюнай, издавая еле слышные стоны. И эти звуки возбуждали его. Альберт уже чувствовал, что у него вот-вот встанет ещё. А у него так случается редко. Обычно он отдыхает как минимум час после того, как кончит.
   Гюнай посмотрела вниз и тоже заметила изменения. Его член заметно прибавил в размере.
  ― Да, попробуй меня. Пробуй лучше, ― воздыхая, сказал Альберт и продолжил водить пальцем по внутренней поверхности её рта. Гюнай не сопротивлялась. Она затаила дыхание и замерла на месте, смотрела ему прямо в глаза в этот странный и немного омерзительный момент. А её ротик продолжал издавать странный возбуждающий мык:
  ― М... м... ы...
  ― Да, теперь ты точно моя. Я это чувствую, детка, ― довольным голосом сказал Альберт. Он вытащил пальцы из её рта, и Гюнай подумала, что на этом всё. Даже надеялась, что он слезет с неё, и она пойдёт мыться. Гюнай чувствовала себя грязной и липкой, а ещё ― удовлетворённой. Она точно не хотела продолжения этих странных игр.
   Альберт явно считал иначе. Он снова проскользнул ручкой к её животику и начал поглаживать в тех местах, куда кончил. Сперма уже почти везде высохла, и это невероятно радовало Гюнай. Она поняла, что он собирался снова смочить пальчики и заставить её пробовать сперму. И тут наступил долгожданный облом. Гюнай была готова захихикать от восторга, но ограничилась широкой улыбкой.
  ― Подсохла моя смазочка, ― с игривой улыбкой сказал Альберт. Он продолжал поглаживать её животик в разных местах, почти полностью прикрыл её своим телом. Гюнай начала дышать часто и взволнованно. Альберт пригнулся к ней, и их лица почти соприкасались. Она думала, что сейчас он поцелует её, но этого не происходило. Он только смотрел на неё и продолжал щупать в разных местах.
   В следующее мгновение его пальчики проскользнули к её пупочку. Именно там оставались непросохшие капельки его семени. Гюнай это чувствовала, даже не касаясь себя. А теперь и Альберт почувствовал. Кончиком указательного пальца он проник в её попочек, игриво подрыгал пальчиком.
  ― А... о... ― тихо простонала Гюнай.
  ― Кажется, я нашёл кармашек, где сохранилась моя смазочка, ― игриво сказал Альберт.
  ― Да, нашёл, ― взволнованно согласилась Гюнай. Она уже знала, что сейчас произойдёт. Затаила дыхание и задержала взгляд на его лице. И произошло то, чего она опасалось. Альберт подвёл пальчики к её губам и неожиданно открыл свой рот со стоном:
  ― А...
   Таким образом он показывал ей, что он она должна сделать. Объяснял, как ребёнку. Гюнай нахмурила брови, но сразу же подчинилась. Медленно открыла рот, глядя прямо ему в глаза.
  ― Да, ― возбуждённо произнёс Альберт, ― обожаю, когда ты так послушна.
   Указательный и средний пальчик он вставил в её ротик, начал поглаживать её небо. Гюнай послушно лежала с широко открытым ртом. Терпела, как могла, чтобы не закашлять. И, конечно, она не видела в этом никакого смысла. Находила его желания странными.
  ― Смажем твоё горлышко, ― сказал Альберт. Неожиданно он проник глубже в её рот, коснулся её маленького язычка и начал потирать с разных сторон. Гюнай этого не выдержала. Рефлекторно дёрнулась и повернула голову на бок, начала кашлять.
  ― Кхе... кхе... ты что делаешь? ― с недовольством спросила Гюнай.
  ― Беру тебя, ― ответил Альберт. Он проскользнул ниже и начал поднимать её ноги. От удивления Гюнай даже забыла, что собиралась отругать его за грубую выходку. Ей было очень неприятно, когда он коснулся её горла.
   Гюнай приподняла головой и посмотрела вниз. Увидела, что член у Альберта стоит, и уже сейчас он готов войти в неё.
  ― Мы будем ещё раз? ― с удивлением спросила Гюнай.
  ― Ты же ведь не против?
   В этот момент он уже слюнявил свои пальчики и вскоре приложил их к своему пенису, смочил преимущественно головку.
  ― Думаю, не против, ― ответила Гюнай, ― но я думала, что тебе нужно отдохнуть после первого раза.
  ― У меня так давно не было. Я просто дико тебя хочу, ― возбуждённым голосом ответил Альберт. Он приложил залупу к преддверию её влагалища и медленно вошёл. И Гюнай это удивило ещё сильнее. Он так спешил. Это было слышно в его голосе, в движениях, но вошёл в неё очень медленно.
  ― Оо... ― довольным голосом простонала Гюнай. Несмотря на то, что она уже кончила, хотела секса ещё. Приятная волна возбуждения прошлась по всему её телу, начиная от влагалища и заканчивая кончиками пальцев. Гюнай расслабилась и почувствовала дикую лень. И было так прекрасно то, что он не просит её подвигаться...
  ― Да, вот так вот, ― страстно произнёс Альберт, делая резкие толчки. Ему нравилось, как она стонет, как смотрит на него. То стесняется, то наоборот, внимательно разглядывает.
  ― А... продолжай, ― вскрикнула Гюнай. Она приподняла голову и посмотрела вниз, увидела, как его толстый член скользит по её влагалищу.
  ― Нравится?
  ― О, да, с тобой так приятно, ― ответила Гюнай.
  ― Ну, тогда наслаждайся, я ещё долго буду, ― с улыбкой обещал Альберт. Он продолжал ритмично двигаться, а Гюнай смотрела вниз. Ей очень нравилось это делать. Теперь, когда она уже кончила, ей оставалось только наблюдать. Она никогда не кончает два раза за день...
   Альберт подумал, что здорово иногда заняться сексом с другой девушкой. Смена обстановки, ощущений, настроения. Всё это придавало ему страсти. Он уже давно встречается с Амалией и редко ей изменял. Но даже если изменял, потом вскоре понимал, что это того не стоило. Другие девушки удовлетворяли его в постели даже меньше, чем Амалия. Но с Гюнай ему неожиданно понравилось. И особенно сильно ему понравилось то, что она умеет кончать. Он чувствовал себя на высоте.
  
   Глава 6. Глотай
  
   Альберт продолжал активно двигаться, а Гюнай стонала от удовольствия и смотрела на него. Иногда поднимала голову и наблюдала за тем, как его член скользит по её влагалищу. Он казался ей огромным. И чем дольше она смотрела на него, тем сильнее в этом убеждалась.
  ― Мне очень нравится твоя узенькая дырочка, ― игриво сказал Альберт. В этот момент он приложил ладонь к её животику и нежно погладил.
  ― Да? Ты думаешь, что у меня там узенько? ― с некоторым удивлением спросила Гюнай. Она никогда не думала, что у неё там может быть узенько. С бывшим парнем они занимались весьма агрессивным сексом. И в основном это было связано со страстью Гюнай. Она всегда любила и умела кончать, а если не получалось, требовала от парня больше страсти, смелости и даже грубости. Вот и получалось, что её бывший всегда действовал резко, и Гюнай думала, что у неё там давно уже широко.
  ― Конечно, очень узенько, ― с довольной улыбкой сказал Альберт. Гюнай тоже улыбнулась, а потом приподняла голову и посмотрела вниз.
  ― Наверное, тебе так кажется, потому что у тебя большой, ― весело ответила Гюнай.
  ― Не-а, не поэтому.
   Альберт продолжал двигаться, и всё это время они мило разговаривали. Прошло минут десять, прежде чем он захотел кончить. А когда это произошло, Альберт прикрыл её своим телом и пригнулся так, что их лица почти соприкасались, потом сказал:
  ― Я скоро кончу.
   Но Гюнай не понимала, почему он вдруг сказал об этом.
  ― Ну, кончай, ― ответила она с улыбкой.
  ― Нельзя кончать внутрь, мы же не хотим пока ребёнка? ― спросил Альберт. И тут Гюнай задумалась, но быстро пришла к выводу:
  ― Пожалуй, пока не хотим. Лучше для начала пожить для себя, без детей.
   Гюнай всегда говорила себе, что не станет рожать до тридцати. А-то пожить не успела, а уже нянчить кого-то нужно. Гунай точно не хотела детей. Иногда она думала, что вообще не хочет детей. Главное, чтобы её муж не настаивал на полноценной семье. И, похоже, он не настаивает. Мысленно Гюнай уже порадовалась. Не придётся объясняться, почему же она не хочет детей. Впрочем, причина её нежелания детей таилась глубже. Она просто боялась родов.
  ― Только я не люблю постоянно кончать наружу, ― объяснил Альберт.
  ― И что же делать? ― спросила Гюнай, глядя ему в глаза. Альберт начал просовывать ладонь под её голову. И Гюнай поняла, что он собирается кончить ей в рот.
  ― Нет, только не в рот, ― жалобно протянула Гюнай.
  ― Не капризничай, ― важно сказал Альберт, ― мы ведь уже обсуждали то, что ты не должна меня брезгать.
  ― Да, но мне это не нравится...
   Последние её слова он будто не слышал. Вылез из неё, обхватил себя за основание члена и подвёл залупу к её лицу. В этот момент его член показался ей особенно большим. Он сильно вздулся от возбуждения. А ещё он был весь влажный в её выделениях. Местами Гюнай видела белые 'сопли', которые тянулись вдоль его члена чуть ниже залупы. Всё это вызывало в ней ещё большее омерзение, чем его сперма. Она не хотела брать в рот такой грязный член. И пусть даже это её собственная грязь.
  ― Открой рот, ― важно приказал Альберт. В этот момент он выше поднял её голову, а его залупа почти касалась её губ. Гюнай затаила дыхание от волнения и задержала взгляд на его залупе. Он всё ещё был влажный и красный, хотел ворваться в неё.
  ― Ну же, открывай рот. Чего ты медлишь? ― с недовольством спросил Альберт. Гюнай понимала, что если сейчас она откажет ему, они поругаются. Их первый раз будет испорчен. И она снова сдалась. Решила не предъявлять жалобы так сразу, не в первый день... и она медленно открыла рот.
  ― О, да, вот так вот, ― довольным голосом произнёс Альберт. Он сразу же начал совершать поступательные движения. С каждым толчком врывался в её рот всё глубже и глубже. Гюнай широко открыла рот и чувствовала внутри его огромный член. Он полностью заполнял её ротовое пространство, не позволял ей дышать. А он всё толкался в неё и толкался, в исступлении стонал:
  ― А... а... да.
   Альберт всё ещё продолжал держать себя за основание члена. Пожимал и потирал свой член, пытаясь ускорить момент. Ещё несколько секунд, и его член запульсировал, изливая в неё семя. Теперь уже Гюнай покрикивала от обилия не самых приятных ощущений:
  ― А... а...
   Она продолжала лежать с широко открытым ртом, но нисколько не сопротивлялась. Альберт не заталкивал глубоко член, и поэтому Гюнай могла дышать. Но дышать ей давалось с трудом. Теперь уже его сперма перекрывала её дыхательные пути, и она не знала, куда деться от этого кошмара. Ей хотелось убежать и сплюнуть всё поскорее, но Альберт продолжал держать её голову.
  ― О, да... да, хорошо, ― со вздохом сказал Альберт. Наконец он кончил и мог расслабиться. Кончать во второй раз ему всегда было сложно, и поэтому он так выдохся.
  ― А... м... ― мыкнула Гюнай и попыталась повернуть голову на бок. Его член почти уже вылез из её ротика, но ещё не до конца. Его залупа примерно наполовину оставалась в её ротике, и не позволяла ей закрыть рот.
  ― Ты куда это? ― спросил Альберт. Свободной рукой он схватил её за подбородок и заставил обратно лечь ровно, внимательно посмотрел в её глаза.
  ― М... м... ― мыкнула Гюнай в ответ. Но Альберт и без слов понимал, что она хочет сказать.
  ― Нет, пока ещё нельзя уйти, ― игриво сказал Альберт. Он полностью вытащил член из её рта, и Гюнай зажала губы.
  ― Мм... м... ― ещё громче мыкнула Гюнай.
  ― Хочешь уйти? ― с хитрой улыбкой спросил Альберт. Гюнай начала положительно кивать, причём делала это торопливо, будто иначе он не поймёт.
  ― Проглоти, ― приказал Альберт, глядя в её глаза. Гюнай посмотрела на него с широко открытыми глазами, а потом начала отрицательно мотать головой. Она чувствовала во рту много его семени, очень много. Оно буквально переполняло её рот. И проглотить всё это ей казалось дико омерзительным занятием.
  ― Проглоти, ― повторил Альберт. В этот момент он начал сползать вниз. Тёрся своей волосатой грудью о её грудь, а потом членом начал тереться о её животик, совершая боковые движения. Гюнай бы сочла это милым, если бы только её рот не был переполнен его спермой. Ко всему прочему, из-за того, что она брезгала, у неё во рту скапливалась её собственная слюна. И с каждой следующей секундой её становилось всё больше и больше. Гюнай боялась, что скоро начнёт захлебываться, если он её не отпустит. Будет захлёбываться в сперме... эти мысли возбуждали её, но вызывали дикое омерзение.
  ― Я никуда не отпущу тебя, пока всё не проглотишь, ― игриво пригрозил Альберт.
  ― М...м... ― жалобно и протяжно взвыла Гюнай. Она хотела громко возразить ему, что не станет есть сперму, но не могла. Теперь она не могла открыть рот, иначе всё вылезет наружу... вся его сперма и её вязкая слюна, которой становилось всё больше. И это будет дикий стыд для неё. Гюнай всегда боялась облеваться во время секса. И пусть даже в этом парень виноват, всё равно этот минус будет не в её пользу.
  ― Ты моя жена. Считай, что я тебя пометил, ― с ухмылкой сказал Альберт. Он приложил одну ладонь к её щеке и начал нежно поглаживать.
   'Пометил? Он что, меня за собаку принимает?' ― нервно подумала Гюнай. Возмущение и желание сопротивляться в ней только возрастали.
  ― Ну же, детка, глотай, ― игриво повторил Альберт. Его голос звучал нежно, не требовательно, и всё равно она не хотела подчиняться.
  ― Мм... ― громко мыкнула Гюнай и показательно нахмурила брови. Неожиданно он это заметил и подушечкой большого пальца погладил её бровь, как бы велел не хмуриться.
  ― Докажи, что считаешь меня своим мужем, ― сказал Альберт.
   'Мало было обкончать рот, так ещё и проглотить всё требует' ― с возмущением подумала Гюнай. Она хотела сопротивляться, но уже не знала, как это сделать. Он прикрыл её своим телом и никуда не отпускал. Одной рукой всё также настойчиво придерживал её голову.
  ― Если ты моя жена, то не должна меня брезгать, ― деловито разъяснил Альберт,― я этого не потерплю. Уяснила?
   В следующее мгновение он начал хлопать её по щеке, будто презрительно её бил. В этот момент Гюнай почувствовала обиду и унижение. А ещё поняла, что он заставит её проглотить сперму. Всё именно к этому идет. Сначала он просто сказал, потом требовательно сказал, а теперь доказывает, что она должна это делать, потому что стала его женой. И Гюнай чувствовала, что следующим этапом принуждения станет применение силы... но неужели он будет заставлять её силой, если она категорически откажется глотать сперму? Гюнай боялась это проверять. Опять-таки исходила из мысли, что не хочет испортить их первый раз.
  ― Давай ты сейчас проглотишь всё, и мы об этом поговорим? ― деловито предложил Альберт. Он приложил ладонь к её губам, будто желая помешать открыть рот. В этот момент Гюнай почувствовала ещё большее принуждение. Она посмотрела ему в глаза и затаила дыхание. Не знала, что делать дальше.
  ― Глотай, ― требовательно повторил Альберт, ― пока ты моя жена, будешь это делать.
   У Гюнай замерло сердце, когда она это услышала. Это прозвучало грозно и грязно. Вызывало в ней омерзение и протест, но в то же время возбуждало. Гюнай почувствовала, как её влагалище сжалось, а по телу пробежалась странная дрожь, будто волна расслабления. Она чувствовала себя во власти сильного мужчины, против которого нельзя сопротивляться. И она не может ему отказать.
  ― Будешь и дальше сопротивляться, начну злиться, ― пригрозил Альберт, ― всё же было хорошо, ты слушалась меня. Ты кончила, я кончил, а сейчас ты хочешь всё испортить?
   Гюнай была в шоке оттого, насколько быстро говорит Альберт, а в его голосе было так много возмущения. Можно было подумать, что она реально провинилась в чём-то. И всё то время, пока он говорил, смотрел в её глаза и держал за губы. Гюнай почувствовала сильное психологическое давление. Поняла, что он сделает всё, чтобы она подчинилась. Заставит её подчиниться. Но Гюнай боялась поругаться с мужем в первый же день совместной жизни. И с такими мыслями она снова сдалась. В скором времени Альберт почувствовал, как её кадык дёрнулся, и Гюнай сделала глоток.
  ― Молодец, послушная девочка, ― довольным голосом сказал Альберт, ― глотай. Глотай всё, моя девочка.
   Гюнай сразу же стало обидно, что он покорил её. Вынудил проглотить все гадости, скопившиеся у неё во рту. Она почувствовала, как вязка слюна вперемежку с его семенем с трудом прошла внутрь её желудка. Проникла огромным сгустком и будто застряла где-то в горле, чуть ниже трахеи. И это было особенно ужасно и омерзительно. Гюнай нахмурила брови и посмотрела ему глаза, а он убрал ладонь с её ротика.
  
   Глава 7. Завтра на работу
  
   Как только Альберт убрал ладонь с её ротика, Гюнай сразу же обиженно спросила:
  ― Зачем ты это сделал?
   Ей до сих пор было дико противно оттого, что она проглотила сперму.
  ― Я же ведь сказал уже, жена обязательно должна пробовать сперму мужа, ― деловито объяснил Альберт и тут же начал слезать с неё.
  ― Это ты сам придумал, ― с недовольством сказала Гюнай. Альберт посмотрел на неё и собрал губы в ехидную ухмылку, а потом повторил уже сказанное:
  ― Считай, что я тебя пометил. Теперь ты точно моя жена.
  ― Я тебе не собака, чтобы меня метить, ― с недовольством сказала Гюнай. Она не собиралась высказывать это вслух, но раз он осмелился это повторить, Гюнай просто не сдержалась.
  ― Ну, правильно, поэтому я не описал тебя, ― с ухмылкой ответил Альберт. Этим он якобы хотел сказать, что считает её человеком и поэтому 'пометил' рот спермой.
  ― Это было омерзительно.
  ― А мне понравилось.
   Гюнай посмотрела на него с недовольством и предосудительно помотала головой.
  ― Я в душ. Ты со мной или позже пойдёшь? ― неожиданно спросил Альберт. Он уже стоял у двери, готовый уйти, но обернулся, чтобы спросить. Их взгляды снова встретились.
  ― Нет, я не с тобой, ― недовольным голосом ответила Гюнай. Ей хотелось поскорее остаться одной и подумать. Она хотела решить для себя, нравится он ей или же нет.
  ― Если будешь обижаться, отшлепаю, ― игриво сказал Альбер и подёргал бровями. Гюнай неожиданно укрылась одеялом и легла на бок.
  ― Ну-ну, конечно.
  ― Конечно, ― с ухмылкой добавил Альберт. Он говорил шутя, и поэтому она не восприняла это всерьёз.
  ― Всё равно после тебя пойду, ― упрямо повторила Гюнай.
  ― Ну, хорошо, тогда я ушёл.
   В следующее мгновение Альберт скрылся за дверью, а Гюнай осталась наедине со своими мыслями. Ей всё ещё было обидно оттого, что он заставил её проглотить сперму. Сказал: 'поговорим об этом', а в итоге 'пошли в душ?' Гюнай до сих пор ощущала вкус его семени на своём языке.
   Гюнай долго лежала неподвижно, укрывшись одеялом с головой. Наружу торчала только её моська, чтобы не было тяжело дышать. У Альберта работал кондиционер, и поэтому в комнате было прохладно. И, несмотря на то, что на улице лето, ей было комфортно под одеялом.
   Альберт всегда пытался выставить себя небогатым человеком, но Гюнай не пришло в голову подумать о том, что в квартирах у бедных людей не бывает кондиционеров.
  Различные мысли посещали её голову. В основном она думала о том, как сложатся их отношения в дальнейшем. И что ей делать, если он постоянно захочет кормить её своей спермой? Гюнай вздрагивала от мысли, что всё будет именно так.
   Примерно через полчаса Гюнай услышала звук работающего фена, который доносился из гостиной. Ей сразу же стало любопытно убедиться в своих подозрениях, что это именно фен шумит. Гюнай всегда думала, что мужчины не пользуются феном. К тому же, Альберт коротко пострижен.
   Гюнай вылезла из-под одеяла, шустро оделась и вышла к мужу в гостиную. Он, действительно, сушил волосы феном. И к её приходу как раз закончил это дело и выключил прибор.
  ― Вот, отыскал специально для тебя, ― с улыбкой сказал Альберт, протягивая фен в её сторону, ― маме принадлежал.
   Последние слова он сказал как-то по-особому. Через его голос будто была слышна любовь по отношению к матери. Но с другой стороны, можно было подумать, что он скучает по маме. Гюнай это казалось странным, ведь ему не очень нравится жить с родителями. Он редко с ними видится по своему решению и не должен скучать.
  ― Да, спасибо, мне нужен фен, ― с улыбкой сказала Гюнай и приблизилась к нему.
  ― Хорошо работает, проверял.
   Альберт усмехнулся и рукой прошёлся по своим высохшим волосам. Гюнай посмотрела на него, а потом обернулась в сторону ванной комнаты. Ей было неловко находиться рядом с ним после случившегося. Она просто не знала, что ему сказать. И теперь уже не хотела обсуждать то, что он заставил её проглотить сперму. Гюнай понимала, что их мнения не сойдутся в этом вопросе.
  ― Можно я тогда тоже пойду мыться? ― спросила Гюнай.
  ― Можно, конечно, а я пока схожу за продуктами. А-то у нас кушать совсем ничего нет.
   Альберт положил фен на журнальный столик у дивана и посмотрел на неё, будто в ожидании разрешения.
  ― Да, хорошо, сходи, ― ответила Гюнай.
  ― Только я тебя запру в квартире, ― важно предупредил Альберт, ― вторых ключей пока нет, не заказал ещё, а оставлять тебя в открытой квартире боюсь. Мало ли что...
   Альберт будто оправдывался за то, что хочет её запереть. Его голос звучал немного взволнованно, и это удивило её. Ничего такого ужасного она не видела в том, чтобы посидеть в закрытой квартире. Тем более, что она в душ собирается. По любому он вернётся к тому моменту, когда она помоется и выйдет.
  ― Я не против посидеть взаперти, пока ты сходишь за продуктами, ― с улыбкой ответила Гюнай. Он задержал взгляд на её лице, а потом довольный сказал:
  ― Хорошо.
   Гюнай вышла из гостиной и вернулась в свою комнату, чтобы взять полотенце и халат. Альберт начал одеваться к выходу. Гюнай пошла мыться ещё до того, как Альберт ушёл. Поэтому она не видела, как он её запирает. Она даже не слышала щелчки замочной скважины... а вот для Альберта этот момент был особенный. И он бы хотел, чтобы она услышала эти самые щелчки.
  Альберт вышел за дверь, закрыл её и медленно вставил ключ в замочную скважину. Затаил дыхание. Его возбуждала мысль о том, что он может её запирать. Ему хотелось думать, что она его собственность. Теперь никуда не выйдет без его позволения. Мельком он подумал, что обязательно так и будет.
   Гюнай мылась не спеша и, действительно, к тому моменту, когда она вышла из ванной комнаты, Альберт уже был дома. И он удивился, увидев её в банном халате.
  ― Ты что это, только-только вышла из душа? ― спросил Альберт.
  ― Ну да, я люблю долго мыться, ― с улыбкой призналась Гюнай. ― Ты же не против?
  ― Совсем нет. Долго мыться ― это хорошо, чище будешь!
   Альберт усмехнулся, положил пакеты на пол, а потом отвернулся и начал запирать дверь на замок изнутри. Спрашивать, почему он это делает, Гюнай не стала. Её родители тоже запирают дверь изнутри по возращению домой. И это при том, что они живут в менее населённом городе, почти в деревне. А они с Альбертом ― в настоящем многомиллионном мегаполисе. Это и радовало и пугало её. Но дополнительной безопасности Гюнай не была против.
  ― Ванную принимала или просто помылась? ― поинтересовался Альберт. Как раз в этот момент он вынул ключ из замочной скважины и положил к себе в карман. А вот это было уже лишним... зачем ему вытаскивать ключи и ложить к себе в карман? Можно было подумать, что он боится, будто она убежит. Гюнай удивилась, но это её не насторожило. Она ответила на его вопрос.
  ― Да. И я воспользовалась твоей пенкой, ― призналась Гюнай, ― надеюсь, ты не будешь ругаться?
   Альберт взял в одни руки оба пакета с продуктами, а потом подошёл к ней и стукнул по носику.
  ― Теперь это и твоя пенка тоже, ― игриво сказал Альберт. Гюнай радостно улыбнулась и подумала, что ему тяжело.
  ― Давай, я тебе помогу? ― предложила Гюнай. Она потянулась к его пакетам, и Альберт весьма охотно отдал один из них. ― Ого, сколько всего вкусного.
  ― Обычно я закупаюсь поскромнее, ― признался Альберт, ― но сегодня я решил устроить нам праздник. Отметим начало нашей совместной жизни.
   В этот момент Гюнай уже открыла пакет и увидела торт, сок, какие-то йогурты и печенья. В её пакете были исключительно сладости, но когда она взглянула на пакет Альберта, через приоткрытый верх увидела внутри колбасы, хлеб, сыр и пр.
  ― Пойдём на кухню, разберём всё, ― с улыбкой предложил Альберт.
   Они пошли на кухню, перебрали продукты и поели. Альберт подумал, что она слишком много ест. Даже больше, чем он, но делать замечание не стал. Как и она, он не хотел предъявлять претензии в первый же день совместной жизни. Но для себя он подметил, что отучит эту 'пухленькую девочку' переводить продукты. А между тем, Гюнай поела даже меньше, чем обычно. Не хотела выглядеть обжоркой...
   Когда они вышли из кухни, вместе направились в гостиную. Альберт предложил ей посмотреть телевизор, и Гюнай с радостью согласилась. А что ещё делать дома неработающим людям? Либо телевизор смотреть, либо за компьютером сидеть. Гюнай не увидела в квартире компьютер, но почему-то была уверена, что он должен быть. Разве может современный человек обойтись без компьютера?
   Гюнай видела в своей комнате какую-то дверь, и она была заперта на ключ. Гюнай предположила, что, возможно, это ещё одна мини-комната, типа компьютерной. Но эта мысль была частью её фантастических мечтаний. Гюнай понимала, что на самом деле за дверью может быть всё что угодно, вплоть до прохода в соседскую квартиру.
  Гюнай хотела расспросить про эту комнату, но пока не решалась. Не хотела показаться слишком любопытной. А вдруг это не компьютерная, а какая-то кладовка с его личными вещами? Будет как-то неправильно требовать открыть её. В конце-то концов, она ещё только 1 день ему жена, рано знать всё. А ещё Гюнай помнила, что это двухкомнатная квартира. Даже если за той дверью ещё одна комната, она точно маленькая и получена в результате деления её комнаты. И если так, зачем было делить и уменьшать её комнату? У Гюнай было много вопросов. Но, сидя на диване за телевизором, она лишь мусолила их в своей голове, и не спрашивала.
  В один из моментов, когда в их фильме вышла реклама, Альберт поставил звук телевизора на паузу и сказал:
  ― Завтра уже понедельник, получается, я отгулял отпуск.
  ― Тебе на работу? ― с некоторым удивлением спросила Гюнай. Она думала, что у них будет медовый месяц. Ну, или хотя бы подобие медового месяца. Альберт несостоятельный мужчина. Она поняла это по уровню их свадьбы, и всё же надеялась, что они устроят себе домашний запоминающийся отдых. А получается, что нет... Гюнай уже была огорчена.
  ― Да, надо работать, ― деловито сказал Альберт, ― а-то денег на вкусняшки не будет.
   В этот момент он простодушно усмехнулся и стукнул её по носику.
  ― Просто я думала, что мы какое-то время вместе побудем, ― сказала Гюнай.
  ― Конечно, побудем. Мы теперь каждый день будем вместе, ― с улыбкой ответил Аьберт.
  ― Просто после свадьбы пары обычно едут куда-нибудь. Ну, там, медовый месяц устраивают, ― пожаловалась Гюнай. Она не могла просто промолчать об этом. Гюнай всегда мечтала о свадебном путешествии, о белом платье и о куче гостей на своей свадьбе. Белое платье она получила, а вот кучу гостей нет. На их свадьбе присутствовали исключительно родственники со стороны жениха и невесты, никаких друзей и подруг. Это уже удручило Гюнай.
  С отсутствием большого застолья Гюнай смирилась, а вот с отсутствием свадебного путешествия смириться ей уже было сложнее. Когда их родители объявили о том, что свадьба будет скромной, Гюнай старалась не огорчаться. Альберт сказал, что это сэкономит деньги и его, и её родителям. И раз уж ради экономии они пожертвовали пышной свадьбой, она от медового месяца ожидала большего.
  
   Глава 8. Взаперти
  
  Альберт понял, что как-то придётся объяснить отсутствие медового месяца. И ничего другого не придумал, как просто пошутить на эту тему.
  ― Так мы же тоже поехали на медовый месяц, отдыхали, ― с улыбкой ответил Альберт.
  ― Ты про то, что мы сюда ехали больше суток? ― спросила Гюнай с недовольством. Альберт усмехнулся. Её жалоба показалась ему нелепой, но милой.
  ― Мы гостили у твоих родителей. Забыла? Больше недели, ― напомнил Альберт.
   И действительно, после того, как он сделал ей предложение, они не сразу поженились. Так было принято по их обычаям. После помолвки они жили в доме её родителей, но в разных комнатах. И, естественно, без всякого интима. Но каждый день виделись, общались, гуляли и узнавали друг друга. А их родители тем временем подготавливались к церемонии.
  ― Это не считается, ― сказала Гюнай и упрямо скрестила руки, посмотрела вниз перед собой. Альберт продолжил улыбаться и одной рукой потянулся к её подбородку, заставил её взглянуть на себя.
  ― Ну, ты чего, обижаешься что ли? ― милым голосом спросил Альберт.
  ― Да, обижаюсь. Я думала, что у нас будет медовый месяц, ― сказала Гюнай.
  ― Хочешь, будет? ― спросил Альберт.
  ― Да, хочу, ― быстро ответила Гюнай.
  ― Через полгода мне дадут ещё один отпуск. Можем съездить на море.
   Это её слабо утешало. Всё равно Гюнай казалось, что её обделили нормальной свадьбой... и тот отдых на море, который он ей сейчас обещает, должен был стать дополнением к медовому месяцу, а не её заменой. Её обида приутихла, но не исчезла.
   Они ещё какое-то время об этом поговорили, но Гюнай поняла, что обсуждать тут нечего. Его завтра ждут на работе, разве он может не прийти? Конечно, не может. Разговор по сути уже был завершён с того самого момента, когда он сказал, что ему завтра на работу. И всё же Гюнай хотелось пожаловаться, покапризничать. Но зато ей стало чуток легче. Альберт не злился, но постарался объяснить ей ситуацию. Под конец напомнил:
  ― Ну что ж поделаешь, мы с тобой небогатые, приходится выкручиваться.
   Гунай грустно улыбнулась и посмотрела на него. Ей уже было нечего сказать, а он, наоборот, захотел высказаться.
  ― Мы же с тобой договорились, что в семье работаю только я, а ты сидишь дома и следишь за порядком, ― напомнил Альберт.
  ― Да, я не против, ― быстро ответила Гюнай.
  ― Я не договорил, Гюнай, ― важно сказал Альберт. Он взял её за руки и посмотрел в её глаза. Гюнай даже стало неловко, и она тихо сказала:
  ― Извини.
   Она не хотела его перебивать и даже удивилась тому, что так получилось.
  ― Это значит, что на мне большая ответственность. Я не могу допустить, чтобы меня уволили. Иначе мы оба будем голодать.
   Последние его слова даже немного напугали её. Но это потому, что Альберт говорил слишком серьёзно. Гюнай почувствовала себя виноватой из-за своих детских капризов.
  ― Извини, ты прав, ― тихо произнесла Гюнай и поникла головой.
  ― Не расстраивайся, мы обязательно поедем на отдых, но я должен накопить немного денег. Наверное, наша свадьба показалась тебе скромной, но на неё ушли все мои сбережения, ― объяснил Альберт.
  ― Я думала, что твои родители заплатили за свадьбу, ― сказала Гюнай. Она слышала, как их родители между собой общались на кухне и обсуждали расходы.
  ― И родители, и я тоже. Они бы не потянули такую сумму в одиночку.
   Гюнай с удивлением пожала плечами. Потом Альберт начал объяснять, что он из небогатой семьи. Также напомнил, что она об этом знала, когда выходила за него замуж. Гюнай ещё больше почувствовала себя виноватой, но больше уже не жаловалась. Решила, что стоит забыть про медовый месяц. И он не виноват, что у него не хватило денег на путешествие... нечестно его упрекать.
  ― Самое главное, что мы есть друг у друга, ― важно сказал Альберт. Он уже легли спать, и он крепко её обнял, накинул одну ногу поверх её бёдер. Гюнай почувствовала себя маленькой девочкой в объятиях сильного мужчины. И он так говорил... так объяснял всё по-взрослому. Дал ей понять, что на полном серьёзе готов защищать и содержать её. Мысленно она уже растаяла и даже не злилась за то, что он заставил её проглотить сперму. Но она вспоминала тот омерзительный момент всякий раз, когда он приближался к ней близко. Всякий раз, когда обнимал и целовал её.
  ― Да, ты прав. Во всём прав, ― согласилась Гюнай.
  ― Спокойной ночи, милая.
   Альберт нежно поцеловал её шею и продолжил дышать в её ушко. А Гюнай лежала тихо-тихо, будто боясь пошевелиться. Ей было очень приятно находиться под его крепкими и тёплыми руками. Она боялась, что если пошевелится, он тоже это сделает. Вдруг захочет перелечь на другой бок, и тогда он перестанет её обнимать. И поэтому Гюнай лежала тихо, и также тихо лежал Альберт. Он так и уснул, обнимая её. Только вот Гюнай не могла уснуть. Она лежала и думала о том, что сегодня произошло. Вспоминала их разговоры снова и снова. И ей было дико стыдно за себя. Она вдвойне повела себя глупо. Сначала в постели, а потом начала жаловаться, что у них не будет медового месяца. Не стоило так...
   У Гюнай была привычка спать на животе, уложив голову на бок. И сколько бы родители не отучали её от этой привычки, им это не удалось. Она частенько просыпалась, лежа на животе. И этим утром было так же. Не глядя по сторонам, она ощупала постель, а потом уже подняла голову и начала оглядываться. Ей стало немного грустно оттого, что она пропустила тот момент, когда Альберт проснулся. Его не было рядом, и Гюнай подумала: 'неужели ушёл уже?'
   Гюнай торопливо встала и прямо в ночной сорочке вышла в гостиную. Также она проверила кухню, а в туалет зашла по нужде. Альберта нигде не было, и Гюнай стало грустно. Она хотела проводить его. Смотреть на него в тот момент, когда он уходит. Гюнай много раз представляла себе, как провожает мужа на работу, как целует его перед уходом. Она всегда думала, что когда этот момент наступит, он должен быть особенным. Это была её некая детская мечта.
  ― Глупости, чего я расстраиваюсь? ― подумала Гюнай. Она встала с толчка и принялась умываться. Уже вчера она принесла свою зубную щётку и пасту, а также и полотенце, которое привезла из родительского дома. Гюнай не хотела брать полотенце, но мать сказала: 'бери, будет память обо мне'. Гюнай так и не поняла, почему именно полотенце должно стать памятью о ней. Почему, например, этой вещью не должно стать платье, которое мать сшила для неё? Это было бы логичнее. Но в любом случае, 'память' оказалась полезной. Зато Гюнай не приходилось думать, каким полотенцем можно воспользоваться.
  Но Гюнай взгрустнула, когда начала вытираться на своё домашнее полотенце. Оно действительно, было 'памятью'. Гюнай сразу же вспомнила про родительский дом и про то, что сейчас находится очень далеко от них. На мгновение ей даже захотелось расплакаться. Расчувствовалась. Но она утешала себя тем, что у неё всё хорошо в жизни. Теперь у неё есть муж, который заботится о ней. Она должна быть счастлива и должна любить его.
  Гюнай вышла из ванной немного заплаканной. Всё-таки не сдержалась и совсем чуть-чуть выронила слезинку. Потом направилась на кухню и устроила себе сытный завтрак. Она со вчерашнего дня нормально не ела, и при Альберте боялась наедаться. И без того всё время ждала, когда он начнёт упрекать её за то, что она много ест. Гюнай знала, что такой момент когда-нибудь наступит. Но на всякий случай при нём старалась кушать меньше.
  ― А всё-таки есть плюсы того, что я сижу дома, ― немного коварно подумала Гюнай, отрезая себе большой кусок торта. Это подняло её настроение.
   После еды Гюнай прошлась по квартире. Сходила на балкон и полюбовалась видом. Её немного смутило то, что на окнах кругом металлические решётки. Балкон типа застеклён, но в нём всего три окошка, на которых тоже решётки. Остальные участки балкона состояли из сплошной стены, которая представляла собой непонятную панель. И не дерево, и не гипсокартон. Что-то неровное и заклеенное самоклеющимися обоями. Гюнай подозревала, что под этими 'обоями' скрывается металлический каркас.
  ― Странно, ― подумала Гюнай. Она впервые видела, чтобы балкон был так странно застеклён и чтобы на его окнах стояли решётки. Было видно, что это труд 'самоделкина'. И, конечно, Гюнай задалась вопросом:
  ― Неужели он сам так застеклил балкон? Или это причуды бывших хозяев?
   Гюнай решила расспросить об этом, когда Альберт вернётся. Это же всё-таки не вопросы о запертой комнате, которая, возможно, является его личной кладовкой. Об этом можно спрашивать. Но Гюнай сделала вывод, что просто так из этой квартиры не выберешься...
   Когда Гюнай подумала, что ей не выбраться, она вдруг вспомнила о том, что вчера перед уходом в магазин он запирал её. Гюнай подбежала к двери и подёргала её.
  ― Заперто.
   Она произнесла это и замерла на месте, уставившись на запертую дверь.
  ― Он снова меня запер.
   Неожиданно Гюнай это не понравилось. Она подумала, что это неправильно то, что он оставляет её взаперти. И почему он оставляет её взаперти? Ну ладно вчера, они только приехали, и он выходил ненадолго в магазин. Но ведь сегодня он ушёл на работу, на весь день. И она всё время должна сидеть дома? Гюнай не нравилось, что он так с ней поступает. И об этом она решила поговорить с ним.
   Гюнай ходила вперёд-назад и думала о том, что скажет Альберту. Она согласилась быть 'домашней женой', но разве это означает, что она должна сидеть взаперти в его квартире? Гюнай хотела расспросить его об этом и если что, возмутиться. Но с другой стороны, ей не хотелось поругаться с мужем. Второй день совместной жизни ещё не значит, что пора расставлять все точки над 'и'. Гюнай не хотела быть слишком капризной, но чувствовала, что должна заявить о своих претензиях уже сейчас. Будет странно, если сначала она будет терпеть подобное обращение, а потом вдруг возмутится. К тому же, Альберт может привыкнуть так поступать с ней, и потом всегда будет запирать её перед уходом. Гюнай точно не хотела, чтобы так было. Тем более, квартира у него странная. Словно клетка для человека. Когда Гюнай думала об этом, мурашки пробегались по её телу.
   Гюнай не спросила, во сколько Альберт возвращается с работы. Но она ходила у входной двери и смотрела в глазок уже с пяти часов вечера. Волновалась. И она ещё не решила, что скажет мужу. Сразу начнёт жаловаться и предъявлять претензии? Так точно нельзя поступать. Она не хотела, чтобы всё было, как вчера. Гюнай решила, что постарается быть деликатной.
  
   Глава 9. Важный разговор
  
   Долгожданный момент наступил приблизительно в 18:40. Гюнай подбежала к двери и услышала щелчки замочной скважины. Про себя думала: 'он пришёл, он пришёл...'
   Гюнай волновалась, потому что не знала, как начать жаловаться. В скором времени дверь открылась, и у порога показался Альберт.
  ― Привет, дорогая, ― с улыбкой сказал Альберт и протянул голову в её сторону, явно ожидал поцелуя. Гюнай не стала вредничать и тоже потянулась к нему. Их губы соединились буквально на несколько секунд, и Гюнай тихо сказала:
  ― Привет.
   Альберт тем временем отвернулся и начал запирать дверь на ключ изнутри. Гюнай уже заранее знала, что он не оставит ключи в замочной скважине. Точно вынет их и положит к себе в карман, прямо как вчера... и Гюнай очень внимательно следила за ним глазами. Ждала, когда это произойдёт.
  ― Как провела день? ― спросил Альберт.― Не скучала?
   Как раз в этот момент Альберт вытащил ключ и положил к себе в карман. Гюнай не выдержала и с недовольством ответила:
  ― Вообще-то скучала. Почему ты меня запер?
  ― Я тебе вчера уже объяснил, почему буду тебя запирать, ― напомнил Альберт, не глядя в её глаза. Он погасил свет в прихожей и готовился пройти в гостиную. Гюнай же не отводила от него взгляда.
  ― Ты не говорил, что всегда будешь меня запирать, ― возмутилась Гюнай.
  ― Пока не закажем тебе ключи, буду запирать, ― решительно заявил Альберт.
  ― Зачем тебе меня запирать? И когда ключи закажешь? ― торопливо спросила Гюнай. Альберт посмотрел на неё, а она резко отвела взгляд и посмотрела вниз. Он сразу же потянулся к её подбородку. Ему нравилось, когда она смотрит ему в глаза во время общения.
  ― Что такое, Гюнай? Ты чего-то испугалась? ― спросил Альберт. Его рукам она сопротивляться не стала. Альберт повернул её голову к себе, и посмотрел в её глаза. Гюнай было неловко на него смотреть. Она почувствовала, что слишком резко себя повела и уже почти сожалела об этом...
  ― Мне просто не понравилось сидеть взаперти, ― ответила Гюнай.
  ― Мы же договаривались, что ты занимаешься домом, а я работаю и зарабатываю деньги, ― напомнил Альберт. Он отпустил её подбородок и направился в гостиную.
  ― Но мы не договаривались, что ты будешь держать меня взаперти, ― добавила Гюнай.
  ― Вчера ты не была против посидеть взаперти. Что случилось? ― спросил Альберт, продолжая шагать вперёд. ― Тебя кто-то напугал? Настроили против меня?
   Гюнай шла за ним и отставала на два шага.
  ― Вчера ты уходил ненадолго. Не надо запирать меня, когда уходишь на работу.
  ― Во-первых, ты спала, когда я уходил. Я просто не мог оставить квартиру открытой. Ты хоть представляешь, любой может войти?
   В этот момент Гюнай наконец-то догнала его, а их взгляды встретились. Гюнай решила, что погорячилась.
  ― Да, наверное, ты прав. Но лучше бы ты меня разбудил, и я бы закрылась изнутри.
  ― Ты не можешь запереться изнутри, ― деловито возразил Альберт. Он снова обогнал её и направился к своему шкафу, распахнул оба двери и начал переодеваться.
  ― Почему не могу запереться изнутри? ― спросила Гюнай.
  ― Потому что у тебя ключа нет, цепочку выбьют одним ударом.
   Гюнай усмехнулась, когда услышала его слова.
  ― Почему её кто-то должен выбивать?
   В этот момент Альберт замер на месте и будто обдумывал, что сказать ей. Он стоял к ней спиной, но Гюнай заметила его реакцию. И она тоже заволновалась.
  ― Ты что-то скрываешь от меня? У тебя есть какие-то враги?
  ― Ну, допустим, ― сказал Альберт, не оборачиваясь. Гюнай взволнованно подбежала к нему и взяла за руку, посмотрела ему в глаза.
  ― Ты чего? Ты влип в какие-то неприятности и рассказываешь об этом только сейчас?
  ― Я пока ещё ничего не рассказывал, ты сама сделала выводы, ― деловито ответил Альберт и продолжил переодеваться.
  ― Расскажи, что случилось и кто тебя ищет, ― потребовала Гюнай. Она всегда боялась преступников и не хотела из-за кого-то оказаться под угрозой.
  ― Меня никто не ищет, ― решительно сказал Альберт и неуверенно добавил: ― не должны искать.
  ― А кто искал?
   Альберт неожиданно обернулся и посмотрел ей в глаза.
  ― Обещай, что не бросишь меня, если всё расскажу?
   Гюнай неестественно усмехнулась. Она не могла поверить тому, что между ними состоялся именно такой разговор. Не так она представляла себе их 'разборки', когда весь день обхаживала квартиру в ожидании его возвращения.
  ― Обещай, ― нетерпеливо повторил Альберт.
  ― Конечно, я тебя не брошу. Мы же теперь муж и жена, ― уверенно ответила Гюнай. Альберт подошёл к ней почти вплотную, схватил за плечи, а потом крепко прижал к себе.
  ― Я не хотел рассказывать, но теперь понимаю, что должен. Ради твоей же безопасности.
  ― Ты меня пугаешь, ― пожаловалась Гюнай, ― рассказывай уже скорее.
   Альберт разжал свои объятия, взял её за руку и повёл к дивану.
  ― Давай присядем.
   Волнение у Гюнай только возрастало. Они уселись на кровати на расстоянии приблизительно 1 метр друг от друга. И сели боком, чтобы смотреть друг на друга.
  ― Я оказался в городе не просто так, ― признался Альберт.
  ― Ты жил с родителями?
  ― Да-да, всё верно. Я жил там же, где ты родилась и выросла. Я же не просто так из ниоткуда пришёл к тебе, я знал твоих родителей с детства.
   Гюнай поняла, что он тянет время и не говорит о главном, но послушать о том, о чём он рассказывает сейчас, ей тоже было интересно. Она долго гадала, откуда он узнал о ней, почему именно к её родителям пришёл, но спросить не додумалась...
  ― А я тебя не знала. Если ты жил неподалёку, как так получилось, что мы раньше не были знакомы? ― просила Гюнай. ― Городок-то у нас небольшой, деревня считай.
   Альберт усмехнулся и мило согласился:
  ― Ну да, деревня. Я просто в другой школе учился, вот мы и не пересекались. А вот наши родители знали друг друга. Ты разве не в курсе? ― спросил Альберт.
  ― Нет, я не знала. Рассказывай уже, кто там за тобой гонится? ― нетерпеливо спросила Гюнай.
  ― У меня был бизнес совместный с двумя товарищами. Сначала всё шло хорошо, а потом не заладилось.
  ― В каком смысле не заладилось? Что случилось?
  ― Можно сказать, что это я накосячил.
   Гюнай села ровнее и тяжело вздохнула, снова нетерпеливо сказала:
  ― Ну, рассказывай уже.
  ― Ты меня торопишь, ― пожаловался Альберт, ― я пытаюсь объясниться.
  ― Я не буду осуждать тебя, ― обещала Гюнай.
  ― Я должен был забрать товар, как обычно, но поддался соблазну.
  ― Какому соблазну? Растратил общие деньги? ― предположила Гюнай. Раз он стыдится рассказывать, возможно, так и было. Альберт усмехнулся.
  ― Нет, конечно. Я нашёл более выгодного поставщика. Собирался оставить сэкономленные деньги себе.
  ― Но это нечестно, ― сразу же сказала Гюнай, ― и они узнали, что ты так поступил, и разозлились на тебя?
  ― Там хуже всё было. Поставщики кинули и пропали, а я попал на деньги. Против них завели уголовное дело, ну а толку-то... деньги никто не вернул, и не вернут уже.
  ― И теперь твои друзья требуют деньги? ― спросила Гюнай.
  ― Ещё как. Мы все сложились в дело, заложили дома.
  ― Ужас, ― с сочувствующим видом протянула Гюнай.
  ― В общем, когда я понял, что ситуация безвыходная, решил просто сбежать.
  ― Получается ты преступник? Тебя и полиция ищет?
  ― Нет, ― с ухмылкой возразил Альберт, ― по закону там всё моё было. Мой бизнес, мои деньги и мои потери. Но друзья вложились и считают иначе.
  ― А раз они вложились, почему их не включили в бизнес? ― спросила Гюнай.
  ― Серёга там какие-то пособия получал по потере кормильца. Не хотел их лишаться, оформляя на себя бизнес, который не факт, что принесёт прибыль.
  ― Ясно. Ну а второй друг?
  ― А Валерка так, он почти не вложился, ― сказал Альберт и отмахнулся рукой.
  ― Но всё же вложился? ― спросила Гюнай.
  ― В четыре раза меньше, чем Серёга.
  ― А прибыль вы поровну делили?
  ― Да-да, так и было. Когда случился инцидент, я понял, что всё... не смогу вернуть деньги и бизнесу конец. Оставалось только продать всё, что осталось и уехать.
  ― И ты ничего не отдал друзьям?
  ― Они начали наезжать. Требовали, чтобы я взял кредит и закупил товар на свои средства. Я вот не захотел так делать, я вообще не любитель кредитов.
  ― Ясно... но ты плохо поступил, что сбежал.
  ― Поступил так, как считал нужным. Что теперь, из-за них по миру пойти? Серёга не пропадёт, а Валера итак почти ничего не потерял.
  ― Но почему ты вернулся туда, если сбежал однажды?
   Альберт улыбнулся и погладил тыльную сторону её ладони.
  ― Ради тебя.
  ― Это странно, конечно. Ты меня никогда не знал, и вдруг ради меня приехал?
  ― Я искал жену, ― честно признался Альберт, ― мне кажется, лучше всего искать её там, где ты вырос. Тебе так не кажется?
  ― Ну, не знаю. Наверное, ― со стеснительной улыбкой согласилась Гюнай.
  ― Я просто боюсь, что они могли увидеть нас, пока мы гостили у твоих родителей.
  ― Наверное, увидели уже.
  ― Ко мне не подходили и к родителям тоже. Но они могли проследить за нами, чтобы узнать, где я живу. Я только этого опасаюсь, ― объяснил Альберт.
  ― Ужас. И что делать, если так? ― с волнением спросила Гюнай.
  ― Просто не надо никуда выходить без меня. И обязательно запирайся изнутри.
  ― Ты сделаешь мне ключи, чтобы я могла запираться изнутри? ― спросила Гюнай.
  ― Да, сделаю. Но пока я сам буду тебя запирать. Так что не обижайся.
  ― Я не обижаюсь... я же не знала, что ты прячешься.
   Альберт снова погладил тыльную сторону её ладони, а сам посмотрел в её глаза.
  ― Я просто боюсь, что тебя обидят.
   Гюнай улыбнулась и стеснительно опустила голову. Снова подумала, что он заботится о ней.
  ― Ты поэтому окна так решётками заделал? ― спросила Гюнай, поглядев в сторону балкона. ― Боялся, что они придут за тобой?
  ― Да, поэтому. Заметила уже решётки?
   Альберт усмехнулся и помотал головой.
  ― Конечно. Такое сложно не заметить, ― с улыбкой сказала Гюнай.
  ― И, небось подумала, что я маньяк, который решил навсегда запереть тебя здесь? ― с ухмылкой спросил Альберт. Он подсел к ней ближе и толкнул плечом. ― Ну-ка, признавайся, подумала так?
   Гюнай стеснительно усмехнулась. Но разве она может признаться ему, что так подумала?
  ― Я нечасто вижу решётки на окнах. Тем более, что у тебя второй этаж.
  ― И что. Пролезть на второй этаж можно запросто.
  ― Не думаю, что кто-то станет пытаться пролезть через окно, проще замок вскрыть.
  ― Теперь, когда на окнах решётки, точно проще замок вскрыть, ― согласился Альберт.
  ― Но ты только на один замок запираешь квартиру, ― подметила Гюнай.
  ― Да, это всё моя лень, ― простодушно подметил Альберт, ― поначалу, когда только купил эту квартиру и перебрался, я очень боялся. Долго сидел дома, наставил решёток.
  ― Понимаю, ― с грустью протянула Гюнай. Она представила эту ситуацию и даже пожалела его.
  ― Но потом страхи отошли. Я понял, что нужно жить дальше, устраиваться на работу.
  
   Глава 10. Ты должна готовить
  
   Альберт много чего рассказал, но вопросы у Гюнай всё же остались.
  ― Они как-то угрожали тебе? Почему ты так сильно боялся? ― спросила Гюнай. Ей показалось, что он не всё договорил. Альберт посмотрел на неё и нахмурил брови, потом неохотно сказал:
  ― Сестру похитили.
  ― Как? ― в ужасе спросила Гюнай.
  ― Похитили в надежде вытрясти у меня деньги.
   Далее Альберт долго рассказывал ей, как вызволял сестру. Как посадили Серёгу, а Валера охотился на него, угрожая перебить всю семью.
  ― Валера и Серёга двоюродные братья, и друг за друга горой. Когда Серёгу посадили, это его сильно задело.
  ― Понимаю, но ведь этот Серёга сам виноват. Он же похитил твою сестру, ― сказала Гюнай. Она представила себя на месте его сестры, и сильно взгрустнула. Она всегда боялась похищений. И даже смотреть фильмы про похищения боялась.
  ― Серёга то был виноват, но как выяснилось позже, не очень. Сестра шепнула мне на ушко, что это была её идея с похищением, шашни она крутила с Серёгой.
  ― Ого, ― удивилась Гюнай.
  ― Сестра и меня подставила, и Серёгу. В результате разборок, его посадили, а я снова остался крайним.
  ― А почему его посадили, если похищения не было? ― спросила Гюнай.
  ― Я заявление подал о похищении, а Сестра отрицала, что не была похищена.
  ― А почему она отрицала? Хотела, чтобы посадили твоего друга?
   Гюнай была удивлена это услышать.
  ― Она испугалась последствий этой лжи. А ещё подумала, что будет удобно, если Серёгу посадят. Не будет больше докучать и требовать денег.
  ― Ужас... вы ужасно поступили с твоим другом. И ограбили, и в тюрьму посадили.
  ― На шесть лет, ― сказал Альберт.
  ― Ужас.
  ― Я так не планировал, это сестра всё. С тех пор мы с ней не разговариваем.
   Гюнай задумчиво вздохнула.
  ― Валера решил, что мы специально всё так обставили, чтобы Серёгу посадили. Он из-за этого взъелся на меня. Теперь тут уже личное замешано, не только деньги.
  ― Думаешь, Валера и сейчас тебя ищет?
  ― И хочет отомстить, ― добавил Альберт, ― точно ищет.
  ― И ты боишься, что он захочет похитить меня? ― предположила Гюнай.
  ― Учитывая то, что его брата посадили за ложное похищение, вполне возможно. Я просто не хочу рисковать твоей безопасностью и поэтому прошу сидеть дома.
   Гюнай нахмурила брови и тяжело вздохнула. Альберт приложил ладонь к её щеке и нежно погладил, а потом приблизился и поцеловал в губы недолгим поцелуем.
  ― Только не обижайся за то, что тебе приходится сидеть дома. Я просто боюсь тебя потерять.
   Гюнай посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Поняла, что он любит её, дорожит ею. Разве можно обижаться? Получается, он запирает её, чтобы защитить.
  ― Но ты всё равно сделай мне ключи, чтобы я имела возможность выйти из квартиры, ― сказала Гюнай. Несмотря на то, что его рассказ напугал её, она всё равно не хотела чувствовать себя пленницей.
  ― Конечно, сделаю, ― обещал Альберт. Гюнай посмотрела на него и улыбнулась, потом прильнула щекой к его груди. Он обнял её одной рукой и начал нежно поглаживать.
  ― Но когда я сделаю ключи, обещай, не выходить без меня?
  ― Ладно, обещаю, ― быстро ответила Гюнай.
  ― Прозвучало как-то несерьёзно,― пожаловался Альберт.
  ― Конечно, я не буду выходить без тебя. После этой страшной истории, даже сама не захочу, ― немного шутя, ответила Гюнай. Она хотела немного разрядить хмурую обстановку и только поэтому усмехнулась, но Альберт неправильно это понял.
  ― Это не смешно. Тебе и правда, может угрожать опасность, ― серьёзным голосом сказал Альберт.
  ― Я не буду выходить без тебя. Обещаю, что не буду, ― повторила Гюнай уже более уверенно.
  ― Хорошо.
   Они примерно минуту посидели молча. Альберт обнимал её, а Гюнай прижималась щекой к его груди. Альберт был в футболке, но через тонкую ткать она ощущала его волосики. В этот момент она почему-то вспомнила про бывшего, снова невольно сравнила их. У него не было такой волосатой груди... и Гюнай поняла, что её возбуждает волосатость мужского тела.
  ― А когда ты ключи мне закажешь? ― спросила Гюнай, выдержав молчание. Несмотря на то, что она подумала о бывшем, корень их разговора не теряла.
  ― Для этого я должен задержаться, ― объяснил Альберт.
  ― Почему? Это же город. Наверняка здесь в каждом киоске изготавливают ключи.
   Альберт усмехнулся.
  ― Ну, ты и загнула. Не в каждом киоске изготавливают. Но тут вопрос в другом, не каждому киоску я доверяю.
  ― И какому же киоску доверяешь? ― спросила Гюнай.
  ― Есть у меня один знакомый, который ключи изготавливает, ― объяснил Альберт, ― но к нему далеко ехать.
  ― Ясно.
  ― Но ты не переживай, я съезжу, ― обещал Альберт и нежно приложил ладонь к её щеке, потом важно добавил: ― чтобы ты не чувствовала себя пленницей.
   Гюнай простодушно усмехнулась и тут же возразила:
  ― Да нет же, я не чувствую себя пленницей.
  ― Правда? Мне показалось иначе, ― сказал Альберт, ― когда я вернулся сегодня, ты была готова наброситься на меня за то, что я тебя запер.
  ― Но я не знала, почему ты это делаешь. А теперь знаю.
   В этот момент ей стало стеснительно, и она опустила голову, посмотрела на свои колени. Как обычно, Альберту захотелось посмотреть на неё именно сейчас. Он проскользнул рукой к её подбородку и заставил её посмотреть ему в глаза.
  ― Это что-то меняет? ― спросил Альберт.
  ― Конечно, меняет,― уверенно ответила Гюнай. ― Я теперь знаю, что ты запираешь меня, чтобы защитить, а не потому, что сам так захотел.
   Альберт широко улыбнулся и поцеловал её в губы. На этот раз их поцелуй продлился долго и будто был примирительным, говорил о их взаимопонимании. Альберт проник языком в её ротовую полость и начал игриво шевелить, поглаживал её с разных сторон. А Гюнай расслабилась и наслаждалась моментом. Ей очень нравилось, как он целуется, ― страстно и активно. А ещё он нежно поглаживал её спинку. Это действовало на неё успокаивающе.
   Как только их губы разъединились, Альберт посмотрел на неё внимательным взглядом и спросил:
  ― А ты ужин приготовила?
  ― А что нужно было приготовить? ― спросила Гюнай. ― Вроде, всё есть.
   Она лежала на его руке и улыбалась.
  ― Что всё есть?
  ― Ну, там колбаски, вкусности всякие.
  ― Одними колбасками долго не проживёшь, ― ответил Альберт. Он посадил её ровно и убрал руку с её шейки, а потом встал и направился на кухню. Гюнай начала оправдываться.
  ― Извини, я просто не знала, что тебе приготовить.
  ― Тоже, что и самой себе, ― ответил Альберт.
  ― Я себе ничего не готовила.
  ― Это я уже понял, ― протянул Альберт. Гюнай шла за ним, но она всё равно отставала.
  ― Прости. Завтра к твоему приходу я обязательно что-нибудь приготовлю.
  ― Почему только завтра? Сегодня тоже приготовь, ― деловито сказал Альберт. Он открыл морозильник и вытащил фарш в пакете, ― вот, котлеты можно приготовить.
   Гюнай подошла к нему и стеснительно улыбнулась.
  ― А какие котлеты ты любишь?
   Она знала множество рецептов котлет, но все они требовали довольно-таки много времени для приготовления. А у них ещё фарш замороженный.
  ― Я любые котлеты люблю, ― ответил Альберт, а потом игриво стукнул её по носику. Принялся вытаскивать из холодильника колбасу.
  ― Хорошо, когда мясо разморозится, я приготовлю котлеты, ― обещала Гюнай.
  ― Не нужно ждать. Разморозь в микроволновке и просто пожарь фарш, вкусно получится. Фарш домашний, с луком и солью, считай уже котлеты.
   Гюнай стеснительно улыбнулась и принялась вытаскивать фарш из пакета. Уже чувствовала вину из-за того, что ничего ему не приготовила. Зато весь день ходила по квартире и накручивала себя, фантазировала всякие гадости о том, что он маньяк...
  ― Я мужчина, мясо люблю, ― деловито сказал Альберт, нарезая колбасу, ― а вот эти заменители мяса, это так, девчачье баловство.
  ― Ещё какое баловство, я обожаю колбасу, ― призналась Гюнай.
  ― А я мясо люблю. И приготовь макароны к котлетам.
  ― Хорошо.
   Гюнай занималась готовкой, и при этом они общались на разные темы. В один из моментов раздался звонок на её смартфон.
  ― Это мама. Ты же не против, если я поговорю с ней? ― спросила Гюнай. Альберт пошевелил пальчиками.
  ― Да-да, говори.
   Минут пятнадцать Гюнай общалась со своей мамой, при этом о готовке она тоже не забывала. Микроволновка пикнула, уведомляя о разморозке. И Гюнай принялась раскладывать фарш на сковороду. Вкусный запах жареных котлет только-только распространился по кухне, и Алберт уже встал, чтобы уйти. Гюнай прикрыла ладонью микрофон своего телефона и спросила:
  ― А ты не подождёшь?
  ― Ты поговори с мамой, а потом приходи. Я тебя в гостиной подожду, ― ответил Альберт. Гюнай показалось, что ему не понравилось то, что она так долго общается с мамой. И, тем не менее, разговор она не стала прерывать. Ещё как минимум десять минут они общались о том, о сём. Гюнай рассказывала маме, как они ехали сюда. О том, какая у Альберта квартира. Как они устроились, как вместе раскладывали вещи. А вот про решётки на окнах матери говорить она не стала.
   К тому моменту, когда Гюнай положила трубку, котлеты и макароны были уже готовы. Она выключила обе конфорки на плите и направилась в гостиную. Альберт смотрел телевизор, но как только услышал её шаги, тут же поставил на паузу и обернулся к ней.
  ― Ну что, поговорила с мамой?
  ― Да, спасибо, ― ответила Гюнай и натянула губы в неестественную улыбку, указала рукой в сторону кухни: ― пойдём? Макароны с котлетами уже готовы.
   Альберт лениво встал и зашагал в сторону кухню.
  ― Я хочу, чтобы впредь к моему приходу была нормальная еда, ― деловито сказал Альберт.
  ― Ладно, я обещаю в следующий раз приготовить ужин к твоему приходу, ― ответила Гюнай. Она была удивлена, что этот разговор между ними всё ещё продолжается. Они же ведь уже обсудили это. И она уже обещала, что в следующий приготовит ему ужин. А он ещё это хочет обсудить?
  ― Ты хотела сказать: 'в следующие разы', ― подправил её Альберт. ― Я хочу, чтобы ты приготовила мне ужин не только один раз. Делай это каждый день.
  ― Ну да, я и хотела сказать, что буду делать это каждый день.
   Гюнай подумала, что Альберт придирчив насчёт готовки. Наверное, он такой же в отношении уборки? Гюнай не хотела чувствовать себя его домработницей, но из-за таких придирок, уже начинала чувствовать... но с другой стороны, она не могла отрицать, что Альберт прав. За весь день она могла бы могла что-нибудь приготовить к его возвращению, а вместо этого, только ходила туда-сюда и боялась. Несмотря на услышанный рассказ, Гюнай не испугалась, а наоборот, успокоилась. Перестала думать, что Альберт намерен держать её взаперти. Поверила ему.
  
   Глава 11. Мой полы
  
   Вскоре они вышли на кухню. Гюнай стояла перед мужем и чувствовала себя глупо, ― будто обязанной оправдываться. Альберт сидел на стуле и просто смотрел на неё. Его взгляд всё ещё выражал недовольство.
  ― Ну и чего стоишь? Накладывай, ― приказал Альберт.
  ― Да, сейчас, ― взволнованно произнесла Гюнай и тут же заторопилась. Она поняла, что совершила ошибку, ничего ему не приготовив на ужин. Из-за внезапно возникших страхов она вообще забыла о своих обязанностях жены. Она чувствовала, что снова совершила ошибку. И ей снова стало стыдно. Альберт явно злился, хотя и сдерживал своё негодование.
  ― Вот, попробуй. Если что не так, скажи, ― ответила Гюнай и немного громко положила перед ним тарелку. Альбер начал большим пальцем потирать подушечки указательного и среднего пальца. Гюнай этому очень удивилась и не поняла, чего он хочет.
  ― Что? ― спросила Гюнай с удивлённым лицом.
  ― Вилку дай.
  ― Да, извини.
   Гюнай снова засуетилась и вскоре подала ему вилку. Альберт оторвал кусочек котлеты и положил себе в рот.
  ― Что не так может быть в жареном фарше?
  ― Ну, мало ли...
  ― Очень вкусно, ― деловито похвалил Альберт и тут же попробовал макароны: ― макароны тоже вкусные.
  ― Спасибо, ― с улыбкой сказала Гюнай и нерешительно подсела рядом.
  ― Ты можешь со мной покушать, ― предложил Альберт. Гюнай посмотрела в сторону сковороды и будто думала, стоит ей кушать или нет. Гюнай всё же решила, что хочет поесть. А-то вдруг они сейчас спать лягут, и она больше ничего не сможет покушать? Такая перспектива её не очень радовала, и Гюнай решила сейчас поесть с ним.
  ― Да, я покушаю с тобой, ― сказала Гюнай и встала, повернулась лицом к плите и принялась накладывать себе ужин.
  ― О чём с мамой разговаривали? ― неожиданно спросил Альберт.
  ― Да так. О всяком, о разном, ― ответила Гюнай, отмахнувшись рукой. И вдруг решила спросить: ― а ты не подслушивал?
  ― Я не люблю подслушивать чужие разговоры, ― важно объяснил Альберт, ― я кино смотрел.
  ― Я просто рассказывала ей, как мы добрались, ― ответила Гюнай и вдруг повернулась и посмотрела на него со стеснительной улыбкой: ― мама спрашивала, как у нас всё прошло... ну, в плане брачной ночи.
   Альберт зажал губы и предосудительно помотал головой. Гюнай ждала, что сейчас он скажет ей что-нибудь, но вместо этого он положил в рот ещё один кусочек котлеты и принялся пожёвывать с важным видом.
  ― Я не рассказала ей никаких подробностей, ничего лишнего, ― оправдалась Гюнай.
  ― Между нами нет ничего лишнего, ― деловито пояснил Альберт.
  ― Ну, в общем, да. Я сказала ей, что между нами всё хорошо.
  ― А про решётки на окнах тоже рассказала?
  ― Нет, ну что ты. Это нельзя маме рассказывать, а то она испугается.
  ― Хорошо, не рассказывай, ― предупредил Альберт. Гюнай присела радом с ним и принялась есть. В основном смотрела на свою тарелку, а на него редко. Гюнай казалось, что он всё ещё злится на неё.
   После ужина, Альберт направился в гостиную и некоторое время они смотрели телевизор. После этого он лёг спать на свою одноместную кровать.
  ― А мы не вместе будем спать? ― спросила Гюнай с некоторым удивлением. Альберт уже скинул с себя джинсы и задрал одеяло, присел на край кровати.
  ― Извини, я устал сегодня. Не могу.
  ― Я понимаю и не прошу ничего, но я думала, что муж и жена должны спать вместе.
   Альберт забрался под одело и закрутил под голову подушку, посмотрел на неё лёгкой улыбкой на лице.
  ― Если я обниму тебя сейчас, точно захочу. А мне нельзя ничего сейчас хотеть, спать пора.
   Гюнай сразу же стеснительно улыбнулась и посмотрела вниз. Поняла, что не стоит настаивать лечь вместе. Его слова польстили ей, затмили разум.
  ― Ну ладно, я тогда лягу в своей комнате, ― довольная, ответила Гюнай.
  ― Свет здесь погаси, пожалуйста, когда будешь уходить, ― попросил Альберт. Он не привык спать с женщиной и чувствовал себя некомфортно, когда кто-то лежит рядом.
  ― Хорошо.
   Альберту показалось, что она расстроилась, и поэтому он сказал ей вслед:
  ― Завтра после работы я не буду смотреть телевизор, и вместо этого мы придумаем что-то интересное.
  ― Хорошо, ― снова ответила Гюнай, не оборачиваясь. Но Альберт всё равно заметил её довольную улыбку.
   Гюнай легла под одеяло в своей комнате и немного взгрустнула. Она думала, что теперь, когда у неё появился муж, они всегда буду спать вместе. Но оказалось, что это не так. Она не знала, что думать по этому поводу.
   Гюнай проснулась следующим утром и сразу же направилась к двери. Хотела проверить, запер он её или же нет. И, конечно же, дверь оказалась запертой. Она нахмурила брови, а потом прислонилась спиной к двери и стояла так некоторое время. Вздыхала. Она хотела выйти и прогуляться по городу, но утешала себя мыслью о том, что на улице ей делать нечего. Представляла злобного Валеру, который охотится за Альбертом. А теперь, получается, и за ней тоже. Гюнай представила, что её похитил Валера, вздрогнула и направилась умываться.
   День у Гюнай прошёл примерно также, как и вчера. За исключением того, что к его возращению она приготовила покушать. Она старалась больше не расстраиваться из-за того, что он её запирает, но всё равно думала об этом. Особенно в те моменты, когда смотрела на решётки на окнах. Но теперь уже она ждала возвращения мужа не затем, чтобы жаловаться. Она представляла их сегодняшний вечер. Побаивалась, что он снова заставит её глотать сперму...
   ***
   Опасения Гюнай не подтвердились. Их секс оказался даже скромнее, чем в первый раз. Альберт вытащил член из её влагалища в ответственный момент и кончил ей на животик. Но Гюнай не расстроилась. Она, наоборот, порадовалась тому, что всё было просто и приятно. А ещё перед этим Альберт принял душ. Гюнай осталась вполне довольной. Он будто пытался реабилитироваться за грубоватый первый раз. И даже не мочил пальчики в сперме, чтобы потом засунуть их ей в рот... только вот хитро спросил:
  ― Что ты сейчас будешь делать?
   Гюнай посмотрела на него с улыбкой и протянула:
  ― Не знаю...
   Подушечкой указательного пальчика он прошёлся вокруг тех мест, куда кончил и спросил:
  ― Вот с этим что будешь делать?
  ― Ну, не знаю. Давай вытрем? ― предложила Гюнай. Она приподняла голову и посмотрела на капельки спермы на своём животике.
  ― Не, пускай высохнет, ― с ухмылкой ответил Альберт. Он взял её за руку и подвёл пальчики к животику: ― разотри мою смазочку по своему животику.
   Гюнай продолжала улыбаться, но подчинилась.
  ― Хорошо, я попробую...
   Он отпустил её руку, чтобы любоваться тем, как она размазывает сперму по своей груди. Гюнай находила его просьбу забавной и не испытывала какого-либо омерзения.
  ― Да, хорошо. А теперь влажными пальцами потри свои груди.
   Он снова схватил её за запястье и начал подводить пальчики к груди. Гюнай испугалась, что следующим его приказом станет 'пососи влажные пальчики'. Это сделать ей было бы неприятно. Но уже сейчас она чувствовала себя обязанной сделать это. Он в прошлый раз заставил её облизывать пальцы, смоченные в его сперме. А, значит, заставит и сегодня. И неважно, что всё начиналось чисто и правильно.
   От волнения Гюнай неожиданно повернула голову на бок и посмотрела в сторону запертой двери. Любовью они занимались в её комнате. Именно там находилась эта странная дверь, назначение которой давно её интересует. Гюнай так и не решилась расспросить его про эту дверь. Да и сейчас не решилась спросить напрямую, сначала задала другой вопрос:
  ― А можно спросить?
   Одной рукой она машинально погладила сосок, и Альберт этим был удовлетворён. Он сразу же подвёл её руку ко второму сосочку.
  ― Спрашивай, конечно.
  ― Куда ведёт та дверь?
  ― Кладовка советских времён. Она уже была, когда я сюда переехал, ― ответил Альберт, не задумываясь.
  ― Покажешь, что внутри? ― спросила Гюнай. Альберт просунул руки под её бёдра и слегка приподнял её ноги, второй рукой начал ощупывать попку.
  ― Покажу как-нибудь, ― с весёлой ухмылкой обещал Альберт. По его лицу можно было подумать, что там хранится целый клад секс-игрушек. Конечно, Гюнай стало ещё более любопытно, чем прежде.
  ― Когда покажешь? ― уточнила Гюнай.
  ― Надо ключи найти, не помню, куда их забросил.
   Он пощупал вторую сторону её попки, а потом неожиданно отпустил её ноги и лёг рядом, глядя в потолок.
  ― Я думала, что там хранятся какие-то вещи.
  ― Какие-то вещи и хранятся, но ничего важного, ― ответил Альберт.
  ― Ясно... а я всё гадала, что за этой дверью. Думала, может компьютерная.
  ― У меня нет компьютера, ― сразу же сказал Альберт, ― компьютер только у богатых.
  ― Вовсе нет, ― усмехнулась Гюнай, ― сейчас компьютеры почти в каждом доме.
  ― Но не в моём.
  ― Но у тебя есть кондиционер, ― подметила Гюнай, ― он тоже только у богатых людей.
  ― Кондиционер мне с квартирой достался,― объяснил Альберт, ― а так да, дорогое удовольствие. Из-за него счета за электричество просто бешеные приходят.
  ― Тогда почему ты его постоянно включаешь? ― спросила Гюнай. Она легла на бок и облокотилась на одну руку, посмотрела на него с удивлением.
  ― Потому что люблю прохладу. Прихожу домой после работы и хорошо, замерзаешь жарким летом.
   Альберт усмехнулся и тоже повернулся в её сторону.
  ― Это стоит того, ― уверенно добавил Альберт, ― ну а так, я бы не стал покупать кондиционер. Установка дорогая, да и сами недешёвые. Повезло мне с квартирой, в общем.
   Гюнай улыбнулась. Они ещё некоторое время поговорили о его квартире, а потом уснули в обнимку. Гюнай так и не услышала внятного ответа, что же находится в той кладовке. Её любопытство осталось неудовлетворённым.
  
   ***
   Спустя пару дней, как обычно, Альберт пришёл с работы и пошёл ужинать. Гюнай сидела рядом и ела за компанию, хотя и не была голодной.
  ― Чем ты занималась в моё отсутствие? ― неожиданно спросил Альберт.
  ― Да так, ходила туда-сюда, готовила, телевизор смотрела.
  ― Почему полы никогда не моешь? ― пожаловался Альберт.
  ― Не знаю, помою ещё, ― с безразличием ответила Гюнай и начала оглядываться, ― итак чисто, вроде.
  ― Мой, ― важно сказал Альберт.
  ― Ладно, хочешь, завтра помою?
  ― Ковры подмети и сверни в рулон, под ними тоже помой, ― разъяснил Альберт.
  ― Хорошо, если получится, сверну,― обещала Гюнай.
  ― Почему не должно получиться? Ленишься? ― сразу же предположил Альберт. И он сказал это с явным недовольством в голосе, будто сердился на неё заранее.
  ― Большие ковры бывает сложно поднять, и чаще всего они мебелью придавлены.
  ― Ты пришла ко мне в гости прибраться? ― с недовольством спросил Альберт. Гюнай нахмурила брови и посмотрела на него. Вообще не понимала, к чему он это сказал, и почему сердится?
  ― Нет.
  ― А что тогда гадаешь, где и чем придавлено?
  ― А почему ты ругаешься? ― обиженно спросила Гюнай.
  ― Потому что ты ничего не делаешь, целыми днями прохлаждаешься.
  ― Ты поругаться хочешь?
   Альберт торопливо допил чай и встал из-за стола, а на её жалобный вопрос отвечать не стал.
  ― Завтра помой везде полы, ― приказал Альберт. Гюнай посмотрела ему вслед и предосудительно помотала головой, ничего говорить не стала. Ей было обидно, что он набросился на неё на ровном месте, просто взял и начал ругаться. А ведь вечер нормально начинался. Он пришёл с работы, мило улыбнулся и поцеловал её, и вдруг проявляет недовольство.
   На самом деле Альберт подустал от семейной жизни. Всё оказалось не так, как он себе представлял. Изначальный восторг прошёл. Ему хотелось чего-то нового в отношениях и в сексе, но перейти к следующему этапу её 'воспитания' он не решался. Вот и злился на самого себя и на неё заодно. Уж слишком быстро Гюнай согласилась сидеть дома взаперти. Он думал, что она будет более яро этому сопротивляться...
  
   Глава 12. Я в доме хозяин
  
   На следующий день Гюнай, как и обещала, убиралась. Делала всё, как велел Альберт. Сначала ковры подметала и сворачивала их в рулон, а потом уже мыла полы. Так она сделала в прихожей, в коридоре, которая ведёт на кухню, и в своей комнате. А вот в гостиной возникли сложности. Там находился большой ковёр, который был обставлен мебелью. На нем стояла его кровать, кресло и журнальный столик. Гюнай попыталась сдвинуть кресло, но оно оказалось слишком тяжёлым. Плюс ко всему, она уже вымоталась, пока делала уборку в других комнатах. Она и сама не поняла, почему гостиную оставила на последок. Видимо, потому, что это самая большая комната в квартире, и ― его комната. Тем не менее, так получилось, и качественно помыть в его комнате у неё не получилось.
  ― И так сойдёт! Кто заглядывает под ковёр? ― подумала Гюнай. И она не стала мыть под ковром. Хотя, где могла, подогнула края ковра и помыла. Сдвигать мебель тоже не стала, за исключением журнального столика.
   Возвращение Альберта она ожидала с некоторым волнением. Но это потому, что она сжульничала, когда мыла полы. И она считала, что правильно поступила. Это нелепо двигать мебель, чтобы вымыть пол под ковром, который снова будет постелен туда же. К тому же, под ковром пол всегда кажется чистым. Впрочем, это она так думает и с этим можно поспорить.
  ― В квартире пахнет свежестью, ― довольным голосом сказал Альберт, как только вошёл и поцеловал жену.
  ― Я вымыла полы, как и обещала, ― торопливо ответила Гюнай. Она чуток отошла от него, но взгляда от мужа не отводила. Будто ожидала, что он догадается о её обмане. А ведь он прихожую ещё не пересёк...
  ― Молодец, я люблю чистоту, ― сказал Альберт. Он повесил свою сумку на крючок и принялся запирать дверь на замок. Она уже привыкла к тому, что он вынимает ключи из замочной скважины и прячет к себе в карман. Учитывая то, что он рассказал ей такую историю с его бывшими друзьями, ей было стыдно спрашивать его, почему он так делает. И всё же, ведь не обязательно вытаскивать ключ из замочной скважины. Для того, чтобы никто не вошёл, достаточно лишь запереть дверь.
  ― А почему ты всё время убираешь ключи в карман? ― неожиданно спросила Гюнай.
  ― На всякий случай, ― ответил Альберт. Он всё-таки убрал ключи в карман и шустро снял свои ботинки.
  ― Иногда мне кажется, что ты боишься, что я уйду, ― с недовольством сказала Гюнай.
  ― Конечно, боюсь, ― быстро ответил Альберт, ― мы ведь уже это обсуждали.
   Гюнай не хотела говорить ему, что уже не очень верит в его историю. А вдруг никакого Валеры не существует и он всё это выдумал, чтобы держать её в узде? А ведь она добровольно согласилась сидеть дома взаперти. Скоро уже будет неделя их совместной жизни, а она ещё ни разу никуда не выходила. Как вошла в эту квартиру, так и сидит безвылазно. И никакой Валера не объявлялся...
  ― Я устала сидеть дома, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Ну, так, хочешь, пойдём, прогуляемся? ― предложил Альберт. Гюнай сразу же посмотрела на него с широкой и довольной улыбкой. Она боялась, что он этого не скажет.
  ― Хочу, пойдём, ― быстро ответила Гюнай. Альберт игриво стукнул её по носику и сказал:
  ― Но сначала я поужинаю.
  ― Да, хорошо.
  ― Ты же приготовила покушать?
   Он прошёл в гостиную, а вопрос такой задал потому, что не учуял запах свежеприготовленной пищи. Посмотрел в сторону кухни.
  ― Конечно, приготовила. Всё как обычно.
  ― Как обычно макароны с котлетой? ― усмехнулся Альберт. Он не был против макаронам с котлетами, но это блюдо зачастило в их рационе. Ему хотелось чего-то другого. И Гюнай не подвела его, будто угадала желание.
  ― Нет, сегодня я плов приготовила.
  ― О, плов ― это здорово, ― с восторгом сказал Альберт, ― я люблю плов.
   Более шустро он направился к шкафу и начал переодеваться. Альберт даже проверять не стал, насколько хорошо она помыла полы. Ему было достаточно того, что в квартире пахло влажной свежестью. И Гюнай успокоилась. То, что она схитрила, осталось только на её совести, и он никак не поругал её. А ведь она боялась этого. В последнее время Альберт стал придирчив.
   После ужина, они вместе прогулялись вдоль озера, и это немного успокоило обиды Гюнай. Была уже пятница, и это её радовало. Альберт сказал, что в выходные они будут часто гулять и ходить по магазинам. И он сдержал своё обещание. Они выходили не только на прогулку, но и за продуктами. Альберт позволил ей выбирать, что купить покушать. Они взяли торт и другие вкусности. Гюнай снова почувствовала себя довольной и счастливой.
   В основном они гуляли мирно и не ссорились, но в один из дней Гюнай пожаловалась, что устала сидеть дома. Сказала, что ей скучно и что она хочет иметь компьютер.
  ― Я бы могла смотреть что-то интересное, делать что-то.
  ― Что ты делать собралась? ― спросил Альберт и тут же деловито добавил: ― Не надо ничего делать. Я работаю, и я зарабатываю.
  ― Я не с целью заработка хочу компьютер, а просто так, ― объяснила Гюнай.
  ― Ну, тем более, раз просто так. Не надо просто так, ― торопливо добавил Альберт.
  ― Там больше фильмов разных, музыки. Информации много.
   Альберт нахмурил брови, посмотрел на неё внимательно и сказал:
  ― Нет у меня сейчас денег на компьютер.
  ― У меня есть. Мы можем купить компьютер на мои деньги, ― предложила Гюнай.
  ― Откуда у тебя деньги?
   Гюнай стеснительно улыбнулась, а потом объяснила:
  ― Я когда у себя жила, стояла на бирже труда. Мне оттуда денежку выплачивали.
  ― За что выплачивали? За безделье? ― усмехнулся Альберт.
  ― Ну, в общем, выплачивали, и я накопила некоторую сумму. Этого хватит на компьютер.
  ― Нет, я не согласен, чтобы ты тратилась, ― деловито сказал Альберт, ― и не согласен кого-то впускать в дом. Сейчас купишь компьютер, потом захочешь интернет провести.
  ― Ну и что. Они же интернет провести придут, не больше.
  ― Я не могу никому доверять, ты знаешь нашу ситуацию.
  ― Ты сам сказал, что нельзя всё время бояться, ― напомнила Гюнай.
  ― Также я сказал, что нельзя никому доверять. Мало ли что.
  ― Это бред, ― возмутилась Гюнай. Она зажала губы и предосудительно помотала головой.
  ― Пока без компьютера поживём. Будут деньги, я сам тебе куплю его, ― обещал Альберт. Только вот его слова нисколько её не успокоили. По сути, они означали когда-нибудь в далёком будущем и может быть. Гюнай хотелось конкретики.
  ― Когда купишь? Я устала сидеть за телевизором.
  ― Ну, так не сиди за телевизором, ― ответил Альберт, ― и вообще, у тебя вон, телефон есть.
  ― Я привыкла сидеть с компьютера. Неудобно с телефона.
  ― Вот ещё чего. Раньше у людей и телефонов не было.
  ― Ой, только не надо быть дедулей. Мало ли что раньше. Раньше люди в пещерах жили и сеном прикрывались, и что?
   В этот момент они как раз прогуливались по улице. Альберт неожиданно встал перед ней и начал обнимать за талию.
  ― Ну, хватит уже дуться, купим мы тебе компьютер, но позже. Я просто хочу убедиться в том, что Валера не объявится, ― объяснил Альберт.
  ― Пока тебя не было, не приходил никакой Валера. И я почти уверена, что не придёт.
  ― Если он проследил за нами с деревни, то, возможно, выжидает подходящий момент. Наверное, видит, что я перед уходом запираю квартиру.
   Альберт обнимал её и нежно гладил по спинке, она же прижималась щекой к его груди. В этот момент ей было спокойно. Он казался понимающим, но в то же время обеспокоенным.
  ― Давай хотя бы месяц выждем и не будем никого приглашать, а потом уже посмотрим.
  ― Ты предлагаешь мне жить целый месяц без компьютера? ― спросила Гюнай с некоторой долей возмущения в голосе. Альберт чуть разжал свой объятия, схватил её подбородок и заставил откинуть голову назад. Посмотрел в её глаза.
  ― Зачем тебе компьютер, когда мы есть друг у друга? ― спросил Альберт.
  ― Мне он нужен, когда тебя нет дома, ― объяснила Гюнай.
  ― Ты типа скучаешь?
  ― Ну да, ― согласилась Гюнай.
  ― Займись делами, ― посоветовал Альберт.
  ― Я итак ими занимаюсь. Готовлю каждый день, убираю, что ещё? ― возмутилась Гюнай, глядя ему в глаза. Она была уверена, что сейчас он придумает для неё ещё какую-нибудь работу. Захочет сильнее загрузить работой, чтобы она якобы не скучала и не хотела иметь компьютер. Но вместо этого Альберт с улыбкой сказал:
   ― Спи.
   У него было хитрое и весёлое лицо. Гюнай тоже усмехнулась и переспросила:
  ― Спать?
  ― Ну да, спи. Жены-домохозяйки спят обычно долго, ― весьма уверенно рассудил Альберт, ― вот спи до обеда, а там глядишь, и я дома. Соскучиться не успеешь!
   Гюнай с ухмылкой помотала головой.
  ― Я не умею спать долго.
  ― А ты ложись позже, ― весело предложил Альберт.
  ― Мы же вместе ложимся.
  ― Да, но тебе не обязательно сразу спать. Ты можешь лежать рядом и смотреть на меня.
  ― Смотреть на тебя? ― усмехнулась Гюнай. Альберт обнял её за талию и закружил вокруг себя.
  ― Да, смотри на меня. Ты же любишь меня?
   В этот момент он пригнулся, а их лица почти соприкасались.
  ― Люблю, ― ответила Гюнай, глядя ему в глаза. Она ждала страстного поцелуя, но вместо этого, он быстро поцеловал её в носик и весело добавил:
  ― Вот и любуйся мной, когда я сплю.
   Гюнай снова усмехнулась и помотала головой. Это всё прозвучало весёлой шуткой, но её настроение поднялось. И это при том, что в результате этого общения она фактически ничего не добилась. Она осознала это чуть позже, а также вспомнила, что на её телефоне оплата интернета и звонков заканчивается.
  ― А где тут есть поблизости банкомат? ― неожиданно спросила Гюнай.
  ― Зачем он тебе?
  ― Хочу телефон оплатить.
  ― Онлайн-банком не пользуешься? ― спросил Альберт.
  ― Нет, как-то не доводилось, ― ответила Гюнай. Она думала, что сейчас он начнёт доказывать, насколько это удобно, но этого не произошло. Он, наоборот, похвалил её за то, что она не пользуется онлайн-банком.
  ― Молодец, я не доверяю онлайн-сервисам. Оформят потом на тебя кредит или деньги украдут.
   Гюнай не могла согласиться или возразить ему, потому что мало разбиралась в этом всём. Но оплачивать телефон привыкла в салонах связи или через банкомат. И она вдруг поняла, что он снова её заговорил.
  ― Ты так и не ответил, где тут есть банкомат, ― напомнила Гюнай.
  ― Я не взял с собой карточку, ― ответил Альберт, ― в другой раз оплатим твой телефон.
  ― У меня с собой и карточка и документы, ― ответила Гюнай, ― я сама оплачу свой телефон.
  ― Нет, ― строго сказал Альберт.
  ― Нет? Это что значит?
  ― Ты не будешь тратить свои деньги, пока живёшь со мной, ― деловито объяснил Альберт. Гюнай иронично усмехнулась.
  ― Что за странные принципы?
  ― Такие принципы. Я в доме хозяин, и я за всё плачу, ― высокомерно ответил Альберт, ― ты согласилась с этим, когда выходила за меня замуж.
  ― Не до фанатизма же! ― возмутилась Гюнай. Чем дольше они жили вместе, тем сильнее она убеждалась в том, что Альберт странный. И она уже чувствовала, что он намерен контролировать каждое её движение. А если она не согласна, он злится. Уже ни первый раз Гюнай слышит фразу: 'ты согласилась с этим, когда выходила за меня замуж'.
  
   Глава 13. После ссоры
  
   Гюнай поняла, что он пытается помешать ей оплатить телефон. Только вот не понимала, почему он это делает? И, конечно же, она не была намерена молча с этим мириться.
  ― У меня деньги на телефоне заканчиваются, я маме звонить не смогу.
  ― Она всё равно сама звонит тебе каждый час, ― пожаловался Альберт. Ему уже давно надоело слушать её разговоры с мамой. Они всегда общаются, когда он возвращается домой после работы. Зачастую ни один раз за вечер. И неизвестно, сколько общаются, когда он на работе. Альберт уже давно ищет способ пресечь эти частые разговоры с мамой, но не знает, как это сделать. И тут подвернулся способ... конечно, если Гюнай сама не будет звонить маме, она ей будет звонить. Всё равно они будут общаться, но, возможно, реже. В конце-то концов, Гюнай может пропустить звонок, а перезвонить уже не сможет. А по возращению домой, он сможет выключать её телефон, чтобы их никто не беспокоил.
   У Альберта проснулась странная ревность. Ему не нравится, что Гюнай часто общается с матерью. Хочет, чтобы она принадлежала ему полностью, ― и мыслями, и телом. И всем, чем только можно.
  ― Это неправда, мама не звонит мне каждый час, ― возразила Гюнай.
  ― Часто звонит, ― пожаловался Альберт.
  ― И что с того? Мне теперь и с мамой нельзя поговорить?
  ― Поговорить можно, а говорить целыми днями напролёт, ― нет. Что ты ей рассказываешь всё время? ― с недовольством спросил Альберт. Помимо ревности, он испытывал ещё и страхи. Боялся, что Гюнай поведает матери о чём-то лишнем.
  ― Ничего я не рассказываю ей, ― возразила Гюнай.
  ― Ты жаловалась, что я заставляю тебя работать, мыть полы и ещё чего-то там.
   Гюнай иронично усмехнулась.
  ― Да я не жаловалась ей, ты неправильно понял. Просто мама спросила, чем я занималась, вот я и рассказала.
  ― Не надо рассказывать ей о таких вещах, ― деловито сказал Альберт, ― ты настраиваешь маму против меня.
  ― Да это бред, не выдумывай. Мама хорошо к тебе относится, ― ответила Гюнай, ― и она рада, что у меня такой хороший муж. Из города.
   Альберту польстили её слова. Он обнял её и нежно погладил спинку.
  ― Ну, хорошо. Но я всё равно не хочу, чтобы вы слишком много общались. Много общаетесь, и ты много рассказываешь.
  ― Я не рассказываю ничего лишнего, ничего о твоих друзьях, ― ответила Гюнай. Она знала, что он этого боится. Поэтому ворчит.
  ― Ладно, пошли домой. Я устал, ― неожиданно сказал Альберт. Он взял её за руку и повёл в сторону дома. Гюнай шагала неохотно, ведь она не добилась своего.
  ― Ты так и не покажешь мне банкомат? ― с недовольством спросила Гюнай.
  ― Я ведь уже сказал, я за всё плачу, ― деловито напомнил Альберт, ― надо было заранее сказать, что тебе нужно телефон оплатить, я бы взял с собой карточку.
  ― Откуда мне было знать, что ты из этого проблему начнёшь устраивать? Я взяла свою карточку.
  ― Так, разговор окончен, ― резко и важно сказал Альберт, ― мы это больше не обсуждаем.
  ― Ладно. Тогда скажи, когда оплатишь мой телефон? ― требовательно спросила Гюнай.
  ― Завтра после работы, ― обещал Альберт. Гюнай посмотрела на него и довольная улыбнулась.
  ― Спасибо, ― игриво протянула Гюнай. Обеими руками она обняла его руку чуть выше локтя и прильнула щекой.
  ― Только не надо больше ворчать и ругаться со мной, ― с недовольством предупредил Альберт. Она была милой, но он перенервничал и всё ещё не мог успокоиться. Ему нравилось, когда она послушная и тихая, домашняя. Только это его устраивало, а также и возбуждало. Когда она начинала возмущаться, он всегда хотел принять меры. Но пока ещё воздерживался.
   Гюнай извинилась за свою резкость и обещала больше не жаловаться. Она надеялась, что всё наладится, но дальше стало ещё хуже...
   Конечно же, Альберт не оплатил её телефон завтра и послезавтра тоже. А когда она спрашивала, почему, он отвечал:
  ― Времени не было, завтра оплачу.
  ― А завтра снова скажешь завтра? ― возмутилась Гюнай.
  ― Я устал, только вернулся, отпахав смену. Чего ты хочешь? ― нервно спросил Альберт. ― Чтобы сейчас посреди ночи я побежал оплачивать твой телефон?
   Он ещё только вернулся с работы и поел, и ни о какой поздней ночи речь не шла. Но он не собирался оплачивать её телефон, и не потому, что устаёт. Он просто не хотел это делать. И теперь, когда Гюнай стала настаивать на этом, его решимость поступить по-своему только возросла.
  ― Ты обещал оплатить его по пути домой.
  ― И что, что обещал. Дни пока загруженные.
  ― Я уже несколько дней не могу маме позвонить, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Ты общаешься с мамой, не надо мне врать, ― с недовольством сказал Альберт.
  ― Только когда она звонит мне, а я не могу ей позвонить.
  ― Какая разница? ― с безразличием спросил Альберт.
  ― Большая разница. Я иногда тоже хочу позвонить маме, спросить что-то, или ещё чего...
  ― Ещё чего?
  ― У меня складывается впечатление, что ты против, чтобы я общалась с мамой, ― с возмущением сказала Гюнай и нервно откинулась на спинку кровати. Она сидела рядом с ним. Альберт бесцельно переключал каналы и с каждым сказанным ею словом злился всё сильнее.
  ― А знаешь что, иногда я даже против. Особенно в те моменты, когда она звонит во время нашего ужина. И что делаешь ты, когда она звонит?
  ― Я всегда спрашиваю у тебя, можно ли мне отлучиться, чтобы поговорить.
  ― Во время ужина, ― деловито добавил Альберт.
  ― Но ты никогда не возражал, ― напомнила Гюнай. Она была удивлена, что он вдруг начал предъявлять такие претензии.
  ― А что я должен был отвечать? Запретить тебе с мамой общаться? ― возмутился Альберт и впервые за долгое время посмотрел ей в глаза.
  ― Ну, хорошо, я больше не буду отлучаться во время ужина, ― обещала Гюнай, ― я не знала, что тебя это так задевает.
  ― Мы итак видимся редко, только вечером. А тут я возвращаюсь, и ты кидаешь меня, чтобы поговорить с мамой.
  ― Ну, прости, ― с милой улыбкой произнесла Гюнай. Она сразу же подсела ближе и щекой прильнула к его плечу. Альберт уже сердитым взглядом смотрел на экран телевизора.
  ― Прощу, если будешь послушной, ― обиженно сказал Альберт и всё ещё упрямо избегал встречи взглядов.
  ― Ты поэтому не хочешь оплачивать телефон? Чтобы я меньше с мамой общалась?
   Гюнай пригнулась, чтобы увидеть его лицо. Альберт уже не хотел это отрицать и неохотно ответил:
  ― Может быть.
  ― Впредь я буду общаться с ней, только когда ты на работе, ― обещала Гюнай. Но это тоже не нравилось Альберту. Он сразу подумал о том, что если она будет общаться с мамой, только когда он на работе, ему не удастся подслушать их разговор.
  ― Общайся с мамой, когда захочешь, но не во время ужина, ― пояснил Альберт.
  ― Хорошо, только оплати, пожалуйста, мой телефон, ― снова попросила Гюнай и призналась: ― мне интернет нужен.
  ― Зачем тебе интернет?
  ― Ну, с друзьями пообщаться, новости читать, книги, ещё чего-нибудь.
  ― Вон книжный шкаф, набитый книгами. Читай, ― ответил Альберт, кивнув головой в сторону шкафа.
  ― Я, кстати, хотела спросить, можно ли брать твои книги,― с улыбкой сказала Гюнай. Она всегда любила книги на бумажном носителе. Даже если не читала, любила листать.
  ― Можно, ― немного сердито ответил Альберт. Он всегда долго отходил после ссоры. А такие разговоры он называл ссорой. Гюнай снова почувствовала себя виноватой. Она приложила ладонь к его спине и начала нежно поглаживать.
  ― Ну, прости, что набросилась на тебя со своей просьбой. Просто мне бывает скучно без тебя, хочется в интернете посидеть... просто я так привыкла.
   Альберт неожиданно встал и начал снимать трусы.
  ― Сейчас тебе не будет скучно, ― сказал Альберт. После работы, он снимал с себя всё и ходил по квартире в одних трусах. Вот и сейчас он был исключительно в трусах. И спустя долю минуты ― полностью обнажился.
  ― Мне не скучно, когда ты рядом, ― торопливо пояснила Гюнай. Альберт присел обратно, чуток повернулся на бок и обнял её одной рукой. Начал склонять к полу.
  ― Спускайся.
  ― Мы будем, как в прошлый раз? ― спросила Гюнай. А в прошлый раз у них секса не было. Он мастурбировал при ней и кончил, и на этом всё...
  ― Нет, сегодня мы будем по-другому, ― ответил Альберт, продолжая склонять её на бок, ― сегодня ты пососёшь мне.
   С каждой следующей секундой он толкал её всё сильнее и сильнее. Гюнай уже чувствовала, что падает, и сама спустилась на пол. Расположилась у него между ног.
  ― Ладно, хорошо... ― взволнованно проговорила Гюнай. Она откинула голову назад и смотрела на него снизу вверх. Альберт сразу же взял её за руку и подвёл к своему члену.
  ― Гладь его и соси.
   Гюнай больше ничего не сказала. Тихо вздохнула и прильнула лицом к его промежности, нерешительно обхватила ладонью член.
  ― Да, вот так вот. Займи свой ротик чем-то полезным, ― с ухмылкой сказал Альберт. Он приложил ладонь к её голове и начал поглаживать. В такие моменты Гюнай казалось, что он хочет грубо схватить её за волосы и запихивать в рот член. Но он никогда так не делал. Часто смотрел видеоролики с грубым сексом, а сам оставался довольно-таки нежным. А вот в общении был грубоват. И это пугало её.
   Гюнай несколько раз прошлась ладонью по его члену, а потом подвела залупу к своим губам, начала медленно высовывать язык. То, что происходит сейчас, казалось ей наказанием. Именно поэтому ей было сложно начать. А вот Альберту казалось, что она его дразнит.
  ― Давай уже, открой ротик шире, ― поторопил её Альберт. Ему не терпелось ощутить её влажный язычок на своём члене. И, наконец, Гюнай лизнула его залупу. Альберт не принял перед этим душ, и поэтому она сразу же ощутила различные катышки и ворсинки на его члене. Это ей не нравилось, но Гюнай никогда не осмеливалась жаловаться. Впрочем, мысленно она часто планировала, что в следующий раз обязательно попросит его подмыться. Только вот следующий раз наступал, но она покорно сосала грязный член. Свою робость Гюнай оправдывала тем, что 'сегодня он сердитый' и лучше не злить его дополнительными жалобами. Только вот Альберт часто бывает сердитым. И сексом они занимаются в основном после ссоры.
  Прежде чем начать сосать его член, Гюнай пыталась слизнуть ворсинки на бок, потом незаметно оставляла их на своей руке. Альберт не обращал на это внимание. Он либо торопил её, либо восторженно вздыхал.
  ― Да, ещё, смелее.
   Кончиком языка Гюнай прошлась вокруг его залупы, а потом лизнула его вдоль по направлению вниз. Нерешительно лизнула его яички у основания члена, а потом снова проскользнула выше. Альберт был доволен и просто наслаждался моментом. Он убрал ладонь с её головы и взял в руки пульт. Начал переключать каналы, только вот взгляд его был прикован на ней. И Гюнай это чувствовала.
   В скором времени Гюнай избавилась от всех ворсинок на его члене и обхватила его залупу полностью, начала посасывать. Альберт сразу же устало и возбуждённо вздохнул, откинул голову назад. Если они ссорились, он любил дать ей в рот. Это его успокаивало и в моральном, и в физическом плане. Иногда он думал: 'вот возникала, а теперь будешь сосать'. Эти мысли возбуждали его, как нельзя сильно. И его член стремительно встал.
  
   Глава 14. Терпи
  
   Минут пять Гюнай старательно сосала его залупу, периодически полизывая член с разных сторон. Альберт редко как-либо поучал её. Любил в такой момент расслабиться и просто получать удовольствие. К тому же, ему нравилось, как Гюнай его ласкает. И он не стеснялся об этом говорить.
  ― О... ты хорошо сосёшь, ― довольным голосом сказал Альберт, ― глубоко не берёшь, но сосёшь всё равно хорошо.
   В этот момент Гюнай откинула голову назад и посмотрела на него. Альберт будто учуял её взгляд и тоже на неё посмотрел.
  ― А ты хочешь засовывать его глубоко? ― спросила Гюнай.
  ― Нет, я бы не рискнул,― сразу же ответил Альберт, ― это было бы слишком грубо.
  ― Ты думаешь? ― с улыбкой спросила Гюнай, а потом торопливо обхватила его залупу губами, снова начала посасывать. Альберт усмехнулся.
  ― Ты головку с трудом в рот берёшь, куда его целиком запихивать?
   Гюнай снова вытащила член изо рта и с улыбкой согласилась.
  ― Да, наверное.
  ― Или ты хочешь попробовать? ― спросил Альберт.
  ― Нет, не знаю, ― смущённо проговорила Гюнай. Альберт неожиданно присел ровнее, и когда она отвечала, он уже хватал её за волосы. Второй рукой он обхватил себя за основание члена и направил залупу к её губам.
  ― А... ― вскрикнула Гюнай, исказив лицо в гримасе боли. Он впервые так больно схватил её за волосы и сильно сжимал. Но учитывая то, что совсем недавно они мило разговаривали, нельзя было подумать, что он злится. И это её успокаивало.
  ― Открой рот, ― приказал Альберт, ― я покажу тебе, как можно.
   Гюнай уже подумала, что сейчас он начнёт глубоко заталкивать член в её рот. Затаила дыхание и пугливо открыла рот. Альберт сразу же просунул залупу внутрь её рта и принялся проталкивать глубже, начал давить на её голову.
  ― А... ы... ― невнятно промычала Гюнай и косила глаза наверх, почему-то пыталась смотреть ему в глаза. Она боялась того, что сейчас будет происходить. Уже представляла, как он полностью запихивает член в её рот. Представляла, как у неё расширяется трахея. Она видела такое на видеороликах и всегда думала, что это больно. И, наверняка, вредно для здоровья? Гюнай уже сожалела, что задала ему такой вопрос... он оказался подразнивающим.
  ― Шире рот открывай, ― приказал Альберт. Пока Гюнай думала, он действовал. Пару раз вставил залупу в её рот и вытащил обратно. Двигал её голову, дёргая за волосы. Последнее казалось Гюнай особенно грубым, но она терпела и не жаловалась. Каждый следующий толчок становился всё грубее и грубее, и глубже.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом сказал Альберт. В скором времени он начал заталкивать свой член до упора, в буквальном смысле бил по её гландам. Гюнай выдержала только три таких толчка, а потом с криком отпрянула назад.
  ― А...
   Она схватилась за горло и посмотрела на него обиженными глазами. Альберт усмехнулся и начал мастурбировать.
  ― Глубже не войдёт, во всяком случае, в этой позе.
  ― Я не хочу, это больно, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Я не заталкивал глубоко, ― напомнил Альберт.
  ― Всё равно было больно. Я так не хочу.
  ― Потерпишь, ― с ехидной улыбкой ответил Альберт, ― сегодня я хочу кончить тебе в ротик.
   Гюнай нахмурила брови и хотела ему отказать, но не решилась. Альберт торопливо натирал член и смотрел куда-то вниз. Гюнай молчала. С волнением ожидала того, что произойдёт сейчас. Он собирается повторить это грубое насилие над её ртом, а у неё не хватает смелости сказать ему 'нет'.
  Примерно 3-4 минуты Альберт активно мастурбировал, потом неожиданно сказал:
  ― Иди сюда.
   Он протянул руку вперёд и снова схватил её за волосы. Гюнай стало больно. Она приложила ладонь поверх его сжатого кулака и жалобно на него просмотрела.
  ― А... не надо...
  ― Быстро рот открывай, ― приказал Альберт. Гюнай понимала, что он вот-вот готов кончить. И никакое 'не надо' его сейчас не волнует. А ещё Гюнай боялась, что он разозлится на неё, если она не откроет рот. И она сдалась. Раздвинула челюсть, и Альберт торопливо запихнул член в её рот. Начал двигать её голову вперёд-назад, и снова его залупа начала ударяться на её гланды, болезненно сдавливала её горло.
  ― А... а... а... ― прерывисто покрикивала Гюнай после каждого толчка. Она старалась расслабиться и не сопротивляться, но получалось у неё с трудом. Он сделал ещё несколько толчков, и Гюнай почувствовала, что ей нечем дышать. Она не выдержала этого. Приложила ладони к его бёдрам и начала отталкиваться.
  Альберт так крепко и грубо хватал её. И Гюнай удивилась тому, что он сразу же отпустил её. Сразу, как только она начала отталкиваться.
  ― А-а-а... ― протяжно вскрикнула Гюнай, жадно вбирая в себя воздух. Она снова хотела пожаловаться, что ей очень больно, но сил говорить у неё не было. Пульс участился, дышать было тяжело. Она часто вдыхала и выдыхала, и всё равно чувствовала, что её организму не хватает кислорода.
  ― Время упустили, сейчас всё получится, ― сказал Альберт и продолжил торопливо натирать свой член. Он крепко обхватывал его, сжимал и водил по нему ладонью. В этот момент его залупа особенно сильно вздувалась и становилась красной. Гюнай это казалось отвратительным...
   Ещё примерно минуту Альберт мастурбировал, а потом важно сказал:
  ― Готовься быстро открыть рот.
   Гюнай косо на него посмотрела, но снова не осмелилась возразить. Она боялась, что из-за этого они снова могут поругаться, и тогда он точно не оплатит его телефон. Неожиданно Гюнай подумала об этом и помалкивала. Получается, готовилась открыть рот. Унижение кольнуло её самолюбие, а Альберт уже потянулся к её волосам.
  ― Давай, ― быстро сказал Альберт и за волосы притянул её голову к своему члену. Гюнай не стала сопротивляться, ведь она уже обдумала происходящее и решила подчиниться. Она открыла рот, и Альберт принялся двигать её голову вперёд-назад. Он делал это быстро, до упора заталкивая член в её рот. И его залупа всегда упиралась на её горло и глубже не проходила.
  ― Да... да... а... ― с удовольствием простонал Альберт. Гюнай почувствовала, как его член испускает в неё семя. Оно сразу же растеклось по её горлу, языку. Смазало её нёбо. Альберт перестал двигать её голову. Он, наоборот, прижал её к себе и замер, наслаждался моментом. Он делал это ровно до тех пор, пока Гюнай не начала задыхаться. Как только она оттолкнулась от него, Альберт вытащил член из её рта, но волосы на этот раз не отпускал. Он заставил её откинуть голову назад и важно предупредил:
  ― Даже не вздумай сплёвывать.
  ― А-а-а... ― жалобно простонала Гюнай, нахмурив брови. Она вдохнула и почувствовала, как его сперма по основанию языка стекает в её горло. Щекочет её изнутри. Она захотела кашлять, но сдерживалась из последних сил. И глотать сперму не хотела...
   Альберт приложил вторую руку к её подбородку и надавил, заставил её закрыть рот.
  ― Давай, проглатывай, ― приказал Альберт, ― уже забыла, что ты моя жена?
   Гюнай закрыла глаза и сделала вынужденный глоток. Он уже в третий раз заставляет её это делать. И это не перестаёт казаться ей омерзительным.
  ― Да, вот так вот. Кажется, тебе это не нравится, ― сказал Альберт и начал хлопать её по щеке. Второй рукой продолжал крепко держать за волосы.
  ― Не нравится, ― ответила Гюнай, нахмурив брови. Она чувствовала дикое унижение и хотела убежать в другую комнату.
  ― Значит, надо почаще кормить тебя моими соками, ― насмешливо сказал Альберт,― чтобы ты привыкла.
   Гюнай склонила голову на бок, и Альберт отпустил её волосы.
  ― Можно я пойду? ― спросила Гюнай. Она сразу же отпрянула назад и уселась на свои пяточки, смотрела на него с недовольным лицом.
  ― Куда ты собираешься пойти? ― спросил Альберт и тут же добавил: ― не надо никуда идти.
   Он взял в руки пульт и с деловитым видом перещёлкнул каналы.
  ― Но я хочу в туалет, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Не надо мне врать. Рот ты хочешь помыть, знаю, ― ответил Альберт и начал хлопать ладонью на кровать, ― иди сюда.
  ― Я не буду мыть рот, ― торопливо обещала Гюнай. Альберт продолжил хлопать по дивану. И теперь делал это даже громче, чем прежде.
  ― Иди и ложись сюда, ― деловито повторил Альберт. Гюнай неохотно встала и села рядом, потом начала медленно заваливаться на бок. Потом легла на живот и откинула голову назад, посмотрела на мужа.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом сказал Альберт. Он потянулся к её животику и начал поглаживать, ― писить хочешь или какать?
   Его голос звучал игриво, но из-за произошедшего у Гюнай не было настроения. Мало того, что он грубо изнасиловал её в рот, так ещё и в туалет теперь не отпускает.
  ― Писать, ― неохотно ответила Гюнай. Альберт начал хлопать по её животу чуть выше лобка.
  ― Потерпит писечка, ― насмешливо сказал Альберт. Гюнай обеими руками потянулась вниз и схватила его за руку, пыталась помешать болезненным неприятным хлопкам.
  ― Нет, не делай так, ― попросила Гюнай. Когда он хлопал её по животу, ей становилось особенно неприятно. В мочевом пузыре ощущалось переполнение.
   Как только Гюнай потребовала прекратить хлопать, он так и сделал. Проскользнул рукой к её губам и начал поглаживать. Пытался протолкнуть свои пальцы внутрь её рта.
  ― А... что ты делаешь? ― невнятно проговорила Гюнай. Альберт тем временем уже поглаживал её язычок указательным и средним пальцем.
  ― Пусть мои соки впитаются на твой язычок, ― сказал Альберт, ― ты же ведь хочешь этого?
   Он вытащил пальцы из её рта и начал хлопать её по щеке. Требовал ответа.
  ― Я хочу в туалет, ― упрямо ответила Гюнай.
  ― Будешь выпендриваться, не скоро отпущу в туалет, ― пригрозил Альберт. Когда она упрямилась, и ему хотелось вредничать.
  ― Ты не можешь не пускать меня в туалет, ― деловито сказала Гюнай. Альберт снова похлопал её по щеке.
  ― Я твой муж, я всё могу, ― ответил Альберт. Гюнай обиженно легла на бок.
  ― Иногда ты бываешь таким извращенцем.
   Альберт усмехнулся и потянул её за плечо, заставил снова лечь на живот.
  ― Это плохо?
  ― Это странно, ― ответила Гюнай и неохотно посмотрела ему в глаза. Альберт улыбнулся.
  ― Полежи пять минут и потом вместе пойдём в туалет.
   Гюнай зажала губы и предосудительно помотала головой. Но возражать она не стала. Альберт продолжил переключать каналы. Начал смотреть какое-то кино. Пять минут уже давно прошли, а он и не думал звать её в туалет. И тогда Гюнай спросила:
  ― Можно уже мне пойти в туалет?
   Альберт не отвечал, и это сразу же обеспокоило Гюнай. Она боялась, что он и дальше начнёт заставлять её терпеть. Раньше Альберт никогда так не делал. И она не понимала, что ему взбрело в голову? Почему он поступает с ней так? Она уже была на гране истерики, но сдерживала обиду и помалкивала. Боялась снова с ним поругаться.
  ― Ну, можно уже пойти? ― снова спросила Гюнай жалобным голоском. Раньше, когда они сидели вместе, она просто вставала и уходила. А сейчас боялась это делать, ведь он запретил...
  ― Позже пойдешь, полежи пока, ― с безразличием ответил Альберт. И он не смотрел на неё. Делал вид, что увлечённо смотрит кино. Из-за этого Гюнай стало ещё более обидно.
  Гюнай понимала, что в последнее время только и делает, что постоянно жалуется. Не хотела этого делать и в постели тоже. Конечно, его просьбу терпеть и не ходить в туалет, было сложно назвать постельной утехой. И всё же, он только недавно кончил, получил удовольствие, и Гюнай не хотела портить его хорошее впечатление. Поэтому она вела себя молчаливо и покорно. Терпела.
  
   Глава 15. Я подумаю
  
  Гюнай была в шоке оттого, что происходит. С каждой следующей минутой она ощущала, как её мочевой пузырь переполняется, тяжелеет. Альберт будто этого и добивался....
  Альберт повернулся в её сторону и потянулся к животику. Гюнай сразу же испугалась и схватила его за руку.
  ― Только не хлопай, как тогда, ― попросила Гюнай.
  ― Я только поглажу твой животик, ― игриво обещал Альберт. И, действительно, он приложил ладонь к её животику и начал нежно поглаживать круговыми движениями. Гюнай стало щекотно, и она вздрогнула. Снова жалобно спросила:
  ― Можно уже пойти?
  ― Так легче? ― спросил Альберт, игнорируя её просьбу.
  ― Будет легче, когда я схожу в туалет, ― с недовольством ответила Гюнай.
  ― Сходишь ещё, сходишь, ― игриво сказал Альберт. Он поглядывал на неё с хитрой улыбкой и продолжал гладить животик. Гюнай это стало беспокоить и настораживать. А ещё она дико хотела в туалет.
  ― Что ты задумал? Почему не даёшь мне сходить в туалет? ― спросила Гюнай обиженным голосом. Без разрешения, она начала садиться. И он не стал этому препятствовать. Их взгляды встретились.
  ― Ладно, иди, ― с ухмылкой протянул Альберт.
  ― Мне не нравятся такие игры, ― обиженно сказала Гюнай и торопливо встала, зашагала к выходу из гостиной.
  ― Мы ещё с тобой не играли. Если хочешь, можем поиграть, ― игриво сказал Альберт ей вслед. Гюнай сразу же замерла на месте и обернулась к нему лицом:
  ― Как ты хочешь поиграть?
   Альберт хитро на неё посмотрел и начал дёргать бровями.
  ― Ну, есть у меня кое-какие фантазии.
  ― Ладно, потом о них расскажешь. Я в туалет сильно хочу, ― сказала Гюнай и продолжила свой маршрут. Альберт довольный усмехнулся.
  ― Иди, иди!
   Гюнай села на толчок и потужилась. Из-за того, что она долго не ходила в туалет, у неё возникли некоторые сложности. Но в целом всё обошлось. Маленькими каплями она начала писать. И вскоре капельки превратились в тонкую струйку, и Гюнай ощутила долгожданное облегчение. Она злилась за то, что Альберт заставил её долго терпеть, но жаловаться из-за этого не собиралась. 'Итак уже много ругались', ― подумала Гюнай. Когда она выходила замуж, не думала о том, что они могут не поладить. Ей всегда казалось, что любые бытовые конфликты можно уладить. Но сейчас не была уверена в этом. Гюнай понимала, что Альберт постепенно полностью изолирует её от внешнего мира, и с этим невозможно мириться.
   Как только Гюнай вышла из туалета и вернулась в гостиную, задалась другим вопросом. Что за игру он ей предлагает? Она подошла к нему и села рядом на диван, потом с улыбкой сказала:
  ― Ну, всё, я могу теперь послушать тебя.
  ― Так я ничего не рассказываю, ― с ухмылкой ответил Альберт. И всё же он посмотрел на неё, и глаза его говорили об обратном.
  ― Ты говорил, что хочешь поиграть со мной в какую-то игру.
  ― В эротическую игру, ― добавил Альберт и стукнул её по носику. Гюнай немного застеснялась. А ещё она заметила, что у него довольное лицо.
  ― И как это? ― спросила Гюнай. Альберт внезапно повернул голову в сторону телевизора и начал переключать каналы. Быстро ответил:
  ― Я пока не уверен, что нам стоит начинать такие игры.
  ― Почему? ― удивилась Гюнай.
  ― Потому что если начнём, потом я часто захочу так играть.
  ― Как играть?
  ― Помнишь про ту запертую дверь в твоей комнате? ― спросил Альберт.
  ― Ну да, помню. Ты говорил, что там кладовка.
  ― Может у кого-то там была кладовка, но не у меня.
  ― А у тебя что? ― с любопытством спросила Гюнай.
  ― Особенная комната.
   Уже по его хитрой улыбке Гюнай догадалась:
  ― Комната, где ты мастурбируешь?
  ― Это была комната, в которой я мастурбировал, ― важно пояснил Альберт, ― но это было до твоего появления.
  ― Теперь ты не ходишь туда, потому что потерял ключи?
   Альберт ей так говорил, чтобы не показывать коморку. Сейчас же он отмахнулся рукой и простодушно сказал:
  ― Я не терял ключи, что ты!
   Он погладил своё бедро на месте кармана своих джинсов. Но сейчас он сидел голым.
  ― Они у меня в кармане, в общей связке.
  ― Вот почему ты всегда вытаскиваешь ключи и прячешь в карман, ― с улыбкой предположила Гюнай. Альберт скрутил губы в ехидную ухмылку и согласился.
  ― Как бы да. Боялся, что тайно проникнешь и всё увидишь.
  ― А я всё время думала, что ты выпустить меня боишься. Ну, думаешь, что я убегу, если ключи останутся.
  ― Типа ты моя пленница? ― усмехнулся Альберт и хитро на неё посмотрел: ― мне нравится так думать.
   Гюнай улыбнулась и помотала головой. Теперь ей стало спокойнее. Она нашла объяснение тому, почему же он всё время прячет от неё ключи, когда возвращается домой.
  ― А мне не нравится так думать, ― с недовольством ответила Гюнай. ― Когда ты приходил и прятал ключи, я всегда не то думала. Уже, действительно, стала считать себя пленницей.
  ― Ну, теперь ты знаешь, почему я прячу ключи.
  ― И что у тебя там такое страшное запрятано, что ты боялся показать мне? ― спросила Гюнай.
  ― Не то, чтобы страшное. Скорее постыдное.
   Гюнай снова улыбнулась. Её любопытство возрастало с каждой следующей секундой, и она не смогла не спросить:
  ― А почему ты всегда боялся, что я тайно туда проникну, а теперь сам рассказываешь про эту комнату?
   Альберт приложил ладонь к её спинке и нежно погладил.
  ― Ну, теперь мы с тобой близки. Не вторую неделю знакомы.
   Гюнай натянула губы в неестественную улыбку.
  ― Четвёртую.
  ― Ну, четыре недели больше, чем две.
   И, действительно, с тех пор, как они начали совместно жить в его квартире, прошло приблизительно две недели. И столько же они жили у её родителей.
  ― Значит, ты покажешь мне эту коморку?
  ― Если обещаешь не шарахаться из-за моих фантазий.
   Гюнай усмехнулась.
  ― У тебя там что, коллекция плёток и ножей?
  ― Нет, ножей нет, ― сразу же протянул Альберт, ― и плётки, кстати, тоже нет.
  ― Тогда что есть?
  ― Покажу, но позже. Сначала ты должна подумать.
  ― О чём я должна подумать? ― с удивлением спросила Гюнай.
  ― Хочешь ли ты пойти туда.
  ― Конечно, я хочу увидеть, что там. Заинтриговал, ― честно призналась Гюнай.
  ― Что хочешь увидеть ― это понятно, а пойти туда хочешь?
  ― Ты так странно говоришь, будто собрался запереть меня там, ― с недоверчивой ухмылкой сказала Гюнай. Она посмотрела ему в глаза и поняла, что у него вполне серьёзное выражение лица.
  ― Нет... ты что, реально хочешь запереть меня там? ― спросила Гюнай.
  ― Не навсегда, конечно же, ― важно пояснил Альберт, ― но хотел бы иногда на ночь оставлять, например.
   Гюнай начала отрицательно мотать головой, округлив глаза.
   ― Меня это возбуждает, ― сказал Альберт.
  ― А держать меня взаперти в этой квартире тебя тоже возбуждает? ― с возмущением спросила Гюнай. ― Может быть, нет никакого Валеры, который охотится за тобой.
  ― Про бизнес и Валеру я не соврал. Но если уж так рассуждать, то, конечно, мне нравится, что ты сидишь дома и ждёшь меня. Зато я точно знаю, что ты мне не изменяешь.
   Гюнай усмехнулась, когда услышала его рассуждения.
  ― С кем я изменять могу? Я здесь никого не знаю.
  ― Красивые девушки легко знакомятся.
  ― Мне никогда не везло с парнями, ― пожаловалась Гюнай, ― и ко мне ещё никто не подходил знакомиться.
   Альберт хитро улыбнулся и начал её обнимать.
  ― Здесь к тебе точно никто не подойдёт.
   Теперь Гюнай уже точно поняла, что он не желает выпускать её из дома. И, конечно же, это начинало её смущать. Мало того, что выпускать не хочет, так ещё и средств связи лишил.
  ― Когда ты мне ключи сделаешь? ― неожиданно спросила Гюнай.
  ― Я занимаюсь этим вопросом.
  ― Когда занимался? Ты сказал, что для этого тебе нужно задержаться на работе. А ты всю неделю вовремя возвращался.
  ― А ты внимательная, ― с хитрой улыбкой сказал Альберт и стукнул её по носику, ― завтра съезжу к другу.
  ― И ты, правда, сделаешь мне ключи? Не врёшь? ― недоверчиво спросила Гюнай. И в ожидании ответа внимательно посмотрела ему в глаза.
  ― Конечно, сделаю, ― уверенно ответил Альберт, ― я же обещал.
  ― Раз уж тебя возбуждает держать меня взаперти, я имею право усомниться в этом, ― игриво подметила Гюнай.
  ― Нет, держать тебя взаперти здесь не так интересно, ― с хитрой улыбкой протянул Альберт.
  ― А в каморке, значит, интересно?
  ― Ну, конечно. Я там уложу тебя красиво, раздену, ― мечтательно начал рассказывать Альберт.
  ― Разденешь? ― возмутилась Гюнай. ― Ты хочешь запереть меня голой?
  ― Не выпытывай заранее всё, что я хочу сделать с тобой, ― важно сказал Альберт, ― тем более, раз не хочешь играть со мной.
  ― Звучит совсем не как игра, ― пожаловалась Гюнай. Альберт неожиданно разжал свои объятия и сел ровно на диване, начал переключать каналы.
  ― Раз не согласна, и разговаривать об этом не нужно, ― обиженно сказал Альберт. Гюнай не часто видела такую его реакцию. Обычно Альберт злится и ругается, а тут вдруг обиженная гримаса. Это показалось Гюнай очень милым.
  ― Только не обижайся, ― попросила Гюнай, ― я не готова сидеть взаперти ещё и в коморке. Итак уже сижу тут взаперти...
  ― Я же не прошу тебя целыми днями сидеть там, а только ночью. И потом, мы не каждый день будем так играть, а только иногда.
  ― Не знаю, я подумаю, ― ответила Гюнай.
  ― Ну, вот это другой разговор. Это я и хотел услышать от тебя, ― довольным голосом сказал Альберт.
   Некоторое время они сидели молча, а потом Гюнай неожиданно спросила:
  ― И как часто ты хочешь, чтобы я там спала?
  ― Я ведь уже сказал, иногда. Это уже по обстоятельствам будет видно.
   Гюнай посмотрела на него, а потом начала отрицательно мотать головой.
  ― Нет, я всё равно не хочу спать взаперти в тесной комнате.
  ― Ну, тогда закрыли разговор, ― немного сердито сказал Альберт. Он смотрел только на экран телевизора, а в её сторону не оборачивался. Гюнай было немного обидно.
  ― И ты так и не покажешь мне эту комнату?
  ― Это не комната, а коморка, ― важно пояснил Альберт, ― без окон и тесная, но я максимально освободил её от лишних полок.
  ― Ну, покажи, ― милым голосом протянула Гюнай.
  ― Раз не хочешь играть со мной, не покажу. Зачем?
  ― Просто мне интересно увидеть её.
  ― Чтобы посмеяться надо мной? ― спросил Альберт и с детским упрямством добавил: ― нет уж.
  ― Я не стану смеяться над тобой, обещаю.
  ― Или подумаешь лишнего.
  ― Ты хочешь запереть меня там. Может, я уже думаю что-то лишнее? ― важно предположила Гюнай.
  ― Вот тем более не покажу.
   Гюнай улыбнулась и предосудительно помотала головой.
  ― Ты хочешь, чтобы я из любопытства согласилась спать там?
  ― Какая разница, где спать? ― спросил Альберт.
  ― Ну, ничего себе вопрос! Наверняка, там неудобно спать.
  ― Немножко будет неудобно, ― согласился Альберт, ― но ради меня ты могла бы не вредничать. Я же не постоянно прошу тебя спать там.
  ― Но ты сказал, что если я соглашусь это сделать один раз, потом ты постоянно захочешь укладывать меня там.
  ― Не постоянно, а периодически. Ты мне тут нужна, зачем мне запирать тебя там навсегда? ― спросил Альберт. ― А кто мне готовить будет?
   Гюнай весело усмехнулась. В этот момент он смотрел в её глаза, и она смущённо опустила голову.
  ― Да, я и не думаю, что ты навсегда меня запрёшь... просто это странно прозвучало. Ну, имею в виду то, что если я один раз соглашусь, то...
  ― Ты неправильно меня поняла, ― пояснил Альберт, перебивая её, ― я хотел сказать, что если ты узнаешь мой секрет, то мне не будет смысла скрывать его и дальше.
  ― Это я понимаю.
  ― Поэтому я и сказал, что захочу брать тебя с собой в игровую коморку.
   Они продолжили этот разговор. И Гюнай уже не так боялась провести ночь в коморке. Во всяком случае, по разговорам это звучало не очень ужасно. Она сказала, что подумает, но точного ответа не дала.
  
   Глава 16. Поехали к тебе
  
   На обеденном перерыве к Альберту за стол подсел друг Серёга и с большим любопытством спросил:
  ― Ты что это, с Амалией не расстался? Она рвёт и мечет, что тебя найти может.
   Альберт с важным видом пожёвывал бутерброд, а потом спокойненько сказал:
  ― Я симку поменял.
  ― Это так ты с ней расстался?
  ― Я не расстался ещё, ― признался Альберт.
  ― И не собираешься? ― удивился Серёга. ― Так ты же женился недавно!
  ― Да, женился. Но она домашняя. Всё равно ничего не узнает, ― ответил Альберт.
  ― В каком это смысле домашняя? Всё время дома сидит? ― удивился Серёга.
  ― Ну да.
   Серёга усмехнулся, но тут же предположил недоброе:
  ― Ты что это, её типа взаперти держишь?
  ― Почти.
  ― Это как понять?
   У Серёги чутка округлились глаза от удивления.
  ― Наплёл я ей одну историю про тебя и про Валерку.
  ― Какую ещё историю? ― спросил Серёга.
  ― Сказал, что меня старые друзья ищут, чтобы поквитаться. Типа ей небезопасно без меня выходить, ― с ухмылкой объяснил Альберт. Он не был уверен, что друг одобрит его хитрость, но всё же врать не стал.
  ― И она повелась? ― удивился Серёга.
  ― Типа того. Пока без меня не выходит.
  ― Откуда тебе это знать? Камер что ли понаставил в доме?
  ― Нет, она разрешает запирать себя, ― признался Альберт. Серёга сразу же откинулся на своём стуле и протянул руки к столу. Будто лениво растягивался.
  ― Ну, ты даёшь, дружище! Вот как надо контроль над бабами устанавливать, точно изменять не сможет.
   У Серёги был печальный опыт с изменой любимой, и только поэтому он так сказал. Машинально начал оглядываться, выискивал взглядом Валеру.
  ― Только вот наш Валерка на роль агрессора не годится, милый парнишка.
   Альберт тоже повернул голову направо. Там в углу сидел мужчина лет 30-ти, что-то читал на своём смартфоне. Они работали в одной команде и общались неплохо, но по факту не дружили.
  ― Да это неважно. Я просто рассказал ей историю, она повелась. Я даже и сам не понял, как так вышло, ― объяснил Альберт, ― кажется, она сама меня надоумила...
   Какое-то время они общались об этом. Альберт пересказал ей историю, которую поведал Гюнай. А потом они встали из-за стола и направились в офис. Время обеденного перерыва уже истекло, но их разговор ещё был не окончен. Серёга снова вернулся к вопросу Амалии.
  ― Так что с Амалией-то? Ты намерен и дальше с ней встречаться? ― спросил Серёга.
  ― Успешные мужья иногда изменяют, ― с ухмылкой сказал Альберт. Серёга натянул губы в широкую улыбку и помотал головой.
  ― Честно сказать, я думал, что вы с Амалией поженитесь. А ты вон как, другую внезапно нашёл. Чудеса прямо какие-то.
  ― Это нормально. Встречаешься, чтобы поразвлечься, а к женитьбе надо серьёзнее относиться.
  ― Ну, это я согласен. Только люди обычно встречаются, а потом уже женятся. У вас с этой Гюнай как-то наоборот всё получилось.
  ― Нельзя жениться на той, с кем развлекаешься. Это как на проститутке жениться, ― деловито разъяснил Альберт.
  ― Ты же не с проституткой встречаешься... ― начал было спорить Серёга, но вдруг отмахнулся рукой и добавил: ― никогда не понимал эти восточные принципы.
  ― Амалия мне не пара.
  ― А что не пара-то? Красавица, при деньгах. Я бы такую не упустил, ― уверенно сказал Серёга.
  ― Вот мне и не нравится, что она при деньгах и вся расфуфыренная. Жена должна быть скромной, домашней.
   Серёга усмехнулся.
  ― Интересно узнать, сколько ещё твоя домашняя жена будет оставаться такой?
  ― Всегда, ― серьёзным голосом сказал Альберт, ― я не позволю ей уйти.
  ― В смысле уйти не позволишь? Выйти из дома не позволишь? ― предположил Серёга. ― Это уже похищением попахивает.
  ― Я её не похищал. Она по доброй воле остаётся взаперти, ― пояснил Альберт.
  ― Это я уже понял. Но говоришь так, что не отпустишь её в любом случае. Даже, например, если она бросить тебя захочет.
  ― У нас всё хорошо, ― деловито сказал Альберт, ― она меня не бросит.
  ― Но постоянно сидеть взаперти она точно не захочет, ― уверенно сказал Серёга.
  ― Если не захочет, я придумаю что-нибудь, чтобы захотела.
  ― Ещё одну историю!
   Серёга предосудительно помотал головой. Он немного завидовал другу, но в то же время и осуждал его поступок. А ещё он думал: 'если бы у меня была Амалия, я бы женился на ней. А если бы у меня была жена, которая готова целыми днями сидеть дома и ждать только меня, я бы никогда ей не изменил'. Но вот Альберт думал иначе...
   Серёга и Альберт работали за одним столом друг против друга. Они расселись по своим местам, но их разговор не прекращался.
  ― Дашь мне свой телефон позвонить? ― неожиданно спросил Альберт.
  ― Амалии хочешь позвонить?
  ― Да, ты же сам сказал, что она меня ищет.
  ― Со вчерашнего дня не унимается.
  ― А до этого не звонила тебе? ― поинтересовался Альберт.
  ― Иногда только. Но я сказал, что ты в санаторий уехал отдыхать. Ты ведь так велел ей говорить.
  ― Ну да, ― с улыбкой согласился Альберт.
  ― Но в санатории больше трёх недель не сидят обычно, а ты уже с ней больше месяца не виделся. Или я ошибаюсь?
   Серёга посмотрел на друга с большим любопытством.
  ― Да, я не виделся с ней с тех пор, как свататься уехал, ― ответил Альберт, ― но мы с ней общались иногда.
  ― И с моего телефона, ― с некоторым возмущением протянул Серёга.
  ― Ты не жаловался раньше.
  ― Раньше и Амалия не разыскивала тебя через меня. У меня тут с моей Оксанкой курьёз возник. Подумала, что мне другая баба звонит.
  ― Ты ещё не расстался с этой Оксаной? ― удивился Альберт. ― Это же она тебе изменила?
  ― Ну, она, ― нахмурив брови, признался Серёга, ― но я её простил.
  ― И зря. Снова будет изменять.
   Серёга отмахнулся рукой и полез в карман своих джинсов.
  ― Всё, короче. Мы сейчас не обо мне разговариваем. Держи телефон.
   Серёга протянул Альберту телефон через стол.
  ― Я только скажу ей, что готов с ней встретиться.
   Альберт уже начал набирать номер Амалии, а Серёга смотрел на это с недовольством.
  ― Раз уж ты намерен всегда жене изменять, хотя бы заведи вторую симку.
  ― А что ты так переживаешь? Ну, подумаешь, Оксана приревновала. Таким женщинам полезно ревновать.
   Серёга скрестил руки у живота и с важным видом сказал:
  ― Ну, может быть.
   В следующий момент Амалия подняла трубку телефона, и послышался её звонкий голосок:
  ― Ну, наконец-то, ты где пропадал?
  ― Откуда знаешь, что это я? ― игриво спросил Альберт.
  ― А потому что Сергей не станет мне звонить, ― уверенно ответила Амалия.
  ― Ну ладно, ты права. Хочешь встретиться?
  ― Сегодня же! Сейчас же! ― звонко сказала Амалия.
  ― Как смену отработаю, ― пояснил Альберт, ― приезжай к офису.
   Амалия уже давно знает, где он работает. Часто приезжала к нему, и они ехали к ней. Она так привыкла и, на его счастье, так и не узнала, где живёт Альберт. И он никогда не приглашал её к себе. Только поэтому она не заявилась к нему в квартиру...
   Они ещё некоторое время пообщались, а потом простились до вечера. Серёга делал вид, что смотрит в монитор и занят, но Альберт краем глаза видел осуждающий взгляд друга. Он ничего не сказал по этому поводу. Но как только Амалия положила трубку, сразу же протянул телефон другу.
  ― Спасибо, мы хорошо поговорили.
  ― Это я уже понял, ― с ухмылкой сказал Серёга.
  ― Она больше не станет звонить тебе, ― обещал Альберт, ― я поговорю с ней.
  ― Да не за это я волнуюсь, ― сказал Серёга, ― ты что, после работы собираешься к Амалии ехать?
  ― Ну да.
  ― Это же дохрена времени займёт. Пока доедите, пока туда-сюда... ночь наступит. Что жена скажет?
  ― Ты за мою жену не беспокойся, ― усмехнулся Альберт. Он был немного удивлён реакции друга.
  ― Не, ну, правда. Ты же сам сказал, что она сидит дома взаперти и ждёт твоего возвращения.
  ― Я предупредил её, что задержусь. И более того, она будет этому рада.
  ― Рада?! ― с ухмылкой переспросил Серёга. Он не мог поверить своим ушам.
  ― Я сказал ей, что поеду делать дубликат ключей. Гюнай знает, что я задержусь.
  ― И что она скажет, когда ты без ключей вернёшься?
  ― Я скажу, что заказал ключи. Будет ждать, когда я в следующий раз поеду за ключами, ― с хитрой улыбкой пояснил Альберт.
  ― А ты поедешь трахаться к другой. Ну, ты здорово придумал.
  ― Кажется, ты осуждаешь меня, ― пожаловался Альберт.
  ― Ну, как осуждаю. Я не знаю твою Гюнай, но мне кажется, она хорошая девушка.
  ― Она бы тебе не понравилась, ― с ухмылкой сказал Альберт. Серёга был падок только на стройных девушек, к остальным относился негативно. Осуждал за бесконтрольное обжорство.
   Они ещё некоторое время поговорили про Гюнай. Альберт показал ей фотографию жены, на что Серёга сказал:
  ― Она симпатичная, даже очень.
   Альберт повернул голову в сторону друга и посмотрел на него недоверчиво.
  ― Ну, правда. Она симпатичная, ― повторил Серёга, ― но с лишним весом...
  ― Скинет ещё вес, красивой станет, ― уверенно сказал Альберт.
  ― Сидя дома, сложно похудеть.
  ― Она похудеет.
   Потихоньку они перешли к работе и уже меньше обсуждали его жену, Амалию и прочие заботы. Ближе к шести часам вечера у Серёги зазвонил телефон.
  ― Это твоя Амалия, опять мне звонит.
  ― Я предупрежу её не звонить, ― снова обещал Альберт. Он забрал у друга телефон и ответил: ― ало.
  ― Я приехала. Жду в машине.
  ― Скоро спущусь, ― обещал Альберт. Он сразу же повесил трубку и вернул Серёге телефон. Тот положил его в карман и начал готовиться к окончанию рабочей смены. Прибирался за столом, поставил компьютер на выключение. Альберт сделал тоже самое, а потом покинул здание.
   Амалия ждала его за рулём своего красного мерседеса, задумчиво постукивая пальцами по рулю. Она натянула губы в неестественную улыбку и смотрела на то, как к ней приближается Альберт. Вскоре он сел на переднее пассажирское сидение и спокойненько сказал:
  ― Привет.
   Он тоже немного улыбался, будто за кампанию.
  ― Мне показалось, что ты меня избегаешь, ― пожаловалась Амалия.
  ― Я в санаторий ездил, спину лечил, ― ответил Альберт. Амалия завела машину и немного резко отъехала от стоянки. На Альберта уже не смотрела, но продолжала общаться с ним.
  ― А что со спиной?
  ― Подтянул, наверное.
   Амалия слышала ложь в каждом его слове, но делать ему замечания не стала.
  ― Не пропадай больше так. Я всех наших знакомых обзвонила.
  ― Так мы же общались с тобой, зачем было искать меня? Я даже сам говорил, что поеду в санаторий, ― напомнил Альберт.
  ― Сказал после того, как две недели пропадал. Потом ты ещё столько пропадал.
  ― Разве главное не то, что я здесь? ― спросил Альберт. Амалия посмотрела на него и предосудительно помотала головой.
  ― Всё равно, обещай, что не исчезнешь больше?
  ― Дела были. Не исчезну.
  ― Так дела или ты в санатории отдыхал? ― уточнила Амалия.
  ― И то, и другое. У меня не было возможности встречаться с тобой, извини.
  ― Ты вечно недоступен.
  ― Я сменил место жительства. Снимаю у одной бабки, а она чуток помешана. Ненавидит любой шум, ― объяснил Альберт.
  ― А ты типа телефон вырубаешь, чтобы ей угодить?
  ― Типа, ― усмехнулся Альберт.
  ― Звучит, как развод чистой воды. Но я не хочу это сейчас обсуждать, ― сказала Амалия.
  ― Поехали к тебе, ― важно добавил Альберт.
   Амалия повернула голову в его сторону и улыбнулась.
  
   Глава 17. Измена
  
   Приблизительно час они ехали в её квартиру. Амалия припарковалась на стоянке неподалёку от её подъезда и заглушила мотор.
  ― Вот и приехали. Надеюсь, когда мы будем дома, ты больше мне расскажешь? ― спросила Амалия. Она расстегнула ремень безопасности и посмотрела на него. Альберт же протянул руку к её шеи и начал обхватывать. Обнимая её за шею, притянул к себе.
  ― Думаю, мы займёмся чем-то более интересным, ― сказал Альберт, глядя в её глаза. Амалия с улыбкой выдохнула.
  ― Займёмся!
   В следующее мгновение их губы слились в долгом и страстном поцелуе. Альберт проник языком в её ротовую полость и поглаживал её изнутри. Амалия расслабила ротик и позволяла ему делать всё, чего он хочет. Она обняла его одной рукой и нежно гладила спинку.
  ― Пошли скорее, ― сказал Альберт, как только их губы разъединились.
  ― Ну, пошли, ― с хитрой улыбкой согласилась Амалия. Она всё ещё злилась и обижалась за то, что он надолго исчез из её жизни. Но теперь, когда он снова рядом, она не хотела с ним ссориться. К тому же, он раньше иногда исчезал и снова возвращался. Но Амалия и подумать не могла, что за этот месяц своего 'загула' он успел жениться.
   В скором времени Амалия и Альберт поднялись в её квартиру. Она вся порхала от восторга и предвкушения, Альберт же был в смешанных чувствах. С одной стороны, всё было привычным. Но с другой, ― он не мог забыть о том, что теперь уже он женатый мужчина и ему не подобает так вести себя.
  ― У меня для тебя сюрприз, ― игриво сказала Амалия, кривляясь у зеркала в прихожей. Альберт стоял позади неё, и они смотрели друг на друга через отражение в зеркале.
  ― И что за сюрприз? ― спросил Альберт. Амалия открыла дверь туалета и весело сказала:
  ― Ты помой его, а я подготовлю сюрприз.
   Она подошла к нему почти вплотную и начала тереться носами.
  ― Ну, хорошо. Так уж и быть, помою его, ― согласился Альберт, важно прищурив глаза. Ему не нравилось то, что перед сексом она обязательно отправляет его подмываться. Но они уже давно это обсуждали, и Альберт не смел отказывать ей в такой просьбе.
   Минут через пять Альберт вышел в гостиную и увидел Амалию, лежащую на кровати, укрывшись одеялом. Раз она так лежит, значит, принарядилась. Для него это не было сюрпризом. Они ведь уже много лет встречаются, и Альберт знает почти обо всех её привычках. Впрочем, он подозревал, что на ней будет какой-то новый наряд.
  ― Я уже тут, детка, ― игриво сказал Альберт. Он уже был возбуждён и шёл к ней, потирая свой член. Делал он это не с целью возбудиться сильнее, а просто встряхивал остатки влаги со своего члена. Амалия выделила ему личное полотенце, но он никогда об него вытирался. Считал его не слишком чистым.
  ― Я так соскучилась, ― нежным голоском протянула Амалия. Она водила ладонью под одеялом, поглаживая матрац. Подзывала его скорее подойти.
  ― Ну вот, я уже тут.
   Альберт подсел рядом и стукнул её по носику, задержал взгляд на её лице. Амалия тоже замерла, будто не зная, что сказать ещё. Альберт начал медленно стягивать с неё одеяло. На ней было красное бельё, вышитое бисером в восточном стиле. Альберт улыбнулся и погладил её грудь поверх бюстгальтера:
  ― Очень красивое.
   Он имел в виду её бюстгальтер и в этот момент как раз разглядывал вышивку.
  ― Да? Тебе нравится такое?
   Альберт пришёл к ней уже полностью обнажённый и готовый взять её. Это облегчало процесс. Амалия приложила ладонь к его груди и погладила его. Альберт был волосатый от груди до самого лобка, но её это не смущало. Она гладила его волосики, едва ли касаясь кожи. Альберту это нравилось, хотя он никогда и не говорил об этом. По его телу сразу же пробежалась приятная возбуждающая щекотка. Он немного резко подсел к ней ближе и обеими руками схватил за бёдра, начал стягивать вниз.
  ― Хочу тебя, ― возбуждённым голосом сказал Альберт.
  ― Какой ты страстный, ― радостно сказала Амалия. Он был грубоват, но она находила это страстным. И в следующее мгновение уже лежала на спине, слегка раздвинув одну ногу.
  ― Давай это сюда, ― сказал Альберт и принялся вытягивать из неё трусики. Он делал это в спешке и хотел поскорее войти в неё. А ещё он хотел ещё раз сравнить её с Гюнай. Он всё ещё был уверен, что влагалище у Гюнай плотнее, чем у Амалии. Только вот он не понял, как это влияет на секс.
   Альберт отбросил одеяло в сторонку на пол и тоже самое сделал с её трусиками. Амалия откинула голову назад и облокотилась на обе руки. Игриво и жалобно протянула:
  ― У-у-у... только не на пол.
  ― Постираешь, ― с ехидной улыбкой сказал Альберт. Ей очень не нравилась его привычка бросать её вещи на пол. Но сколько бы раз она не делала замечание, Альберт всё равно бросал вещи на пол. Будто специально.
  ― А ты хочешь, чтобы я тебя приласкала? ― немного стеснительно спросила Амалия. Она протянула одну руку к нему и подушечками пальцев коснулась его лобка. Ближе не дотягивалась.
  ― Нет, давай сегодня сразу начнём, ― предложил Альберт. Он обхватил её за бёдра и начал сгибать ноги в коленях. Обычно он требовал минет прежде чем заняться сексом, и эти предварительные ласки затягивались надолго. Теперь уже он не нуждался в минете. Гюнай ублажала его ртом долго и часто, и даже не требовала подмыться. Поэтому с Амалией он хотел просто и быстро. А ещё он волновался. Это была его первая измена жене, и он не хотел сильно задерживаться.
  ― Давай сразу начнём, мне это нравится,― радостно сказала Амалия. Она была удивлена такому предложению, ведь раньше Альберт чуть ли не принципиально требовал сначала минет, а тут вдруг давай сразу сексом займёмся. Это должно было показаться ей подозрительным, но не показалось...
  ― Хочу тебя скорее, ― сказал Альберт. Он смочил пальчики слюной, а потом смазал свой член. Потом торопливо подвёл залупу к её промежности. Амалия уже лежала с раздвинутыми ногами и хватала себя за бёдра. Чуток приподняла голову, чтобы видеть, что происходит внизу. Вид его огромного члена заставлял её животик сжиматься от предвкушения.
  ― О-о-о... ― восторженно простонала Амалия. Она почувствовала его внутри. Альберт делал лёгкие толчки и проникал всё глубже и глубже. Делал это постепенно.
  ― Ты будто плотнее стала, ― сказал Алберт, ― ты же ничего с собой не делала, пока меня не было?
   Амалия захихикала, услышав его вопрос.
  ― Нет, конечно, что я могу с собой сделать?
  ― Ну, не знаю, операцию там, по сужению.
  ― Не хочу. Потом ты станешь слишком большим для меня, ― ответила Амалия и начала обнимать его за спину обеими руками.
  ― Это уж точно, ― согласился Альберт и сделал серьёзное выражение лица, снова прислушался к своим ощущениям: ― всё-таки мне кажется, что ты стала уже.
  ― Кажется, ― игриво согласилась Амалия.
  ― Нет, ну, правда.
  ― Ты давно во мне не был и дырочка начала срастаться, ― хихикая, сказала Амалия. Альберт тоже улыбнулся и начал одной рукой ощупывать её грудь.
  ― А мне это нравится.
   Они какое-то время мило общались, и Альберт был сверху. Потом он неожиданно вытянул из неё член и сказал:
  ― Давай в другой позе.
  ― Давай, ― весело согласилась Амалия. Ей нравилось заниматься с ним сексом в любой позе. Альберт всегда был для неё невероятным, ― и страстным, и нежным, и сильным. И такого большого члена она ещё ни у кого не видела. Амалия не представляла себе секса с другим мужчиной. Никогда ему не изменяла и даже не думала это делать. Только вот Альберт считал иначе... никогда не ценил отношения с ней.
   Альберт сел посередине кровати вместо неё, Амалия расположилась между его ног.
  ― Давай ко мне попкой, ― сразу же сказал Альберт. Амалия начала послушно разворачиваться. Альберт слегка согнул ноги в коленях и приподнял бёдра, она же просунула под них свои пяточки.
  ― Давай, скорее насаживайся на него, ― нетерпеливо попросил Альберт. Амалия потянулась рукой к его члену и направила залупу к преддверию её влагалища, медленно начала опускаться на его член.
  ― О... оу... ― простонала Амалия, возбуждённо вздыхая. Альберт схватил её за подмышки и начал дёргать вверх-вниз.
  ― Только двигайся, ― попросил Альберт. Амалия сразу же начала совершать движения вперёд-назад, и его член активно скользил по её влагалищу. Она это чувствовала. И ей всегда казалось, что в такой позе он входит в неё максимально глубоко.
  ― Да, я чувствую тебя. Чувствую так близко, ― довольным голосом сказала Амалия.
  ― Чувствуй, ― игриво сказал Альберт. Он держал её за талию и пытался притягивать к себе в нужный момент, ― лучше на него насаживайся, резче.
   И Амалия сделала более сильный толчок попой, резко опустилась на его член.
  ― Так? ― весело спросила Амалия.
  ― Так, ― довольным голосом сказал Альберт. Он приложил ладонь к её спинке и начал нежно поглаживать. Второй рукой схватил её за ногу и сильнее притянул её стопу под своё бедро.
  ― Мне так нравится.
   Они обменивались милыми фразами, и Амалия продолжала двигаться. Это продлилось приблизительно 6-7 минут, а потом Альберт смочил свой указательный и средний пальчик слюной и подвёл к её попке, начал поглаживать её анус.
  ― Хочу тебя сюда, ― сказал Альберт.
  ― Туда никогда, ― решительно сказала Амалия. Она всегда это повторяла, если он делал какой-либо намёк с предложением анального секса. Но Альберт не злился и реагировал на это спокойно. Продолжил поглаживать её анус.
  ― Почему никогда?
   Он уже много раз задавал ей этот вопрос, и она много раз отвечала:
  ― Потому что у тебя толстый.
  ― Ну и что.
  ― Не ну и что, ты меня порвёшь, сдурел что ли? ― возмутилась Амалия и более решительно повторила: ― ни за что, и это не обсуждается.
   Альберт медленно просунул указательный пальчик в её анус и начал совершать поступательные движения.
  ― Если разработать попочку, не порву.
  ― Нет, я не согласна. И ты обещал больше не возвращаться к этому вопросу, ― с недовольством напомнила Амалия. Альберт продолжал держать пальчик в её анусе, а второй рукой начал пожимать её попку.
  ― Ладно, продолжай двигаться, ― попросил Альберт. С тех пор, как они начали болтать об этом, она практически замерла на месте.
  ― Только руку оттуда убери, ― сказала Амалия. Она потянулась к попке и схватила его за запястье. Она могла бы сама вытянуть его пальчик из своего ануса, но не делала этого. Хотела, чтобы он сам вытянул пальчик.
  ― Тебе не нравится, когда я делаю так? ― спросил Альберт. Он протолкнул свой пальчик ещё глубже в её анус и немного подвигал вперёд-назад.
  ― Что-то в этом есть, но я не могу назвать это приятным.
  ― Ты говорила, что уже занималась анальным сексом с другим мужчиной, ― напомнил Альберт. Он всегда хотел сказать, что раз другому она дала, то и ему должна дать. Но с ней так не получалось.
  ― У него был маленький, и всё равно мне было дико больно.
  ― А может, со мной не будет больно? ― игриво спросил Альберт. Он снова подвигал пальчик в её анусе, а другой рукой помассировал её попку. Таким массажем он пытался отвлечь её от ощущений в попке.
  ― Ты прикалываешься? У него малюсенький был, по сравнению с твоим. У тебя просто гиг.
   Альберт захихикал.
  ― Мне нравится, когда ты так говоришь.
  ― Ты знаешь, что у тебя большой и толстый. Он создан, чтобы доставлять женщине правильное удовольствие. Давай просто займёмся нормальным сексом? ― попросила Амалия. Она уже устала от этого разговора. И также устала оттого, что он держит свой пальчик в её анусе. Она снова обхватила его запястье и на этот раз потянула в сторонку. Альберт сдался и вытащил пальчик из её попки.
  ― Ладно, давай займёмся обычным сексом.
   Альберт никогда не решался на что-либо лишнее с Амалией. Вёл себя скромно и воздержанно. Но он всё равно продолжал хотеть заняться с ней анальным сексом. Ему ещё ни одна женщина не давала туда, и поэтому его желание попробовать с годами только подкреплялось.
   Амалия продолжила двигаться, ритмично скользила влагалищем по его члену. Альберт смотрел на её спинку и представлял то, что его возбуждает особенно сильно. Но представлял он не Амалию и не Гюнай, а кое-что своё. То, что его возбуждает, он тщательно скрывает ото всех...
   Ещё минут через пять Альберт крепко схватил Амалию чуть ниже талии и начал поднимать, вытаскивая член из её влагалища. Потом громко простонал:
  ― А... а... оу...
   Амалия посмотрела вниз и увидела сперму на матрасе. Очень медленно она впитывалась в простыню. Альберт тяжело дышал с ощущением полного удовлетворения. Амалия в целом тоже была довольна. Особенно тем, что ей не пришлось сосать ему.
  
   Глава 18. Грязные фантазии
  
   После секса, Альберт отдыхал недолго. Буквально три минуты сидел в той позе, в которой кончил, а потом принялся вставать.
  ― Уже уходишь? ― спросила Амалия.
  ― Да, пора идти.
  ― Ну-у-у, почему ты никогда не ночуешь со мной? ― милым голоском протянула Амалия. Она резко подсела выше и прильнула щекой к его плечу.
  ― Я уже объяснял тебе. Спят вместе только муж и жена, не надо уподобляться...
  ― Так давай поженимся? ― шутя, спросила Амалия. Альберт нахмурил брови и свесил ноги с краю кровати, начал вставать. По его сердитому выражению лица Амалия поняла, что ляпнула лишнего. Виновато добавила:
  ― Ну, извини. Я помню, что ты мужчина, и это тебе решать.
   Альберт всегда так говорил ей. И поэтому Амалия думала, что он планирует жениться на ней. Со слов Альберта это звучало как: 'позже, я пока должен всё обдумать и подготовиться'. Амалии казалось, что он проверяет их отношения на прочность. Старалась не ссориться с ним и ни на что не жаловаться. Но когда он надолго исчезал, ей было сложно не жаловаться... ― сложно, но возможно. Амалия больше не стала начинать разговор о том, что он почти целый месяц её игнорировал.
  ― Серёге больше не звони. Он с девушкой из-за тебя поругался, ― деловито сказал Альберт, направляясь в ванную комнату. Там он оставил свою одежду висеть на крючке.
  ― А кому звонить? Ты теперь всегда не доступен.
  ― Я сам тебе позвоню, ― обещал Альберт.
  ― И когда мы снова увидимся?
  ― На следующей неделе.
  ― Ну-у-у, так нескоро, ― жалобно протянула Амалия. На следующей неделе с его уст всегда означало через неделю.
  ― Может, после выходных. Но не обещаю, ― важно добавил Альберт. В этот момент он как раз вошёл в ванную комнату. Амалия придержала дверь и общалась с ним с порога.
  ― А почему не на выходных? ― спросила Амалия.
  ― Потому что я занят на выходных.
  ― Чем это занят? ― с ироничной ухмылкой спросила Амалия. Его слова звучали для неё странно. Да и вообще Альберт редко так отвечал.
  ― Хожу на массаж, ― ответил Альберт с важным видом. Чтобы придумать объяснение ему потребовалась доля минуты. Он не хотел ссориться или обижать Амалию, но и не мог допустить, чтобы Гюнай догадалась о его изменах. Уже сейчас Альберт твёрдо решил, что с Амалией будет видеться нечасто.
  ― На какой ещё массаж? Это чтобы спину подлечить? ― предположила Амалия.
  ― Да, именно. Я только в выходные дни могу ходить на массаж. Так что видеться теперь будем после работы.
   Амалия пожала плечами.
  ― Ну, ладно.
   Она задумчиво постояла примерно минуту и сказала:
  ― Но ведь массаж тебе не весь день будут делать.
  ― Там не только массаж. Оздоровительная ванна, процедуры, ― перечислил Альберт, надевая брюки. Футболка и трусы уже были на нём.
  ― Разве всё это не было в санатории?
  ― Было, но это как поддерживающая терапия.
   Альберт старался не поднимать голову. Не привык он врать, глядя в глаза. А так-то у него неплохо получалось сочинять правдоподобную ложь. Во всяком случае, ему самому так казалось. Он уже во второй раз делает это успешно.
  ― И всё равно, ты же в больнице не весь день будешь.
  ― После процедур надо отдыхать, ― важно сказал Альберт. И против этих его слов Амалия уже ничего не смогла придумать. И неохотно согласилась:
  ― Ну, ладно тогда, лечись.
   Она ещё какое-то время расспрашивала его о массажистке. О том, куда именно он ходит лечиться. Но Альберт отвечал уклончиво и, конечно же, адресов не давал. Он полностью оделся, помыл руки, а потом направился к выходу.
  ― Позвоню тебе. Серёгу беспокоить не надо, ― ещё раз предупредил Альберт, важно вытянув указательный палец к её лицу, ― ты же ведь помнишь об этом?
  ― Да помню уж, помню, ― протянула Амалия. Конечно же, ей не нравился подобный запрет звонить его другу. А ведь Амалия уже давно только так может отыскать Альберта.
  ― Я сам свяжусь с тобой, ― обещал Альберт.
  ― Да почему всегда ты свяжешься? Почему я никогда не могу позвонить тебе? ― возмутилась Амалия. Он всегда запрещал ей звонить. Но раньше она всё же могла до него дозвониться. Да и то, чтобы послушать упрёки о том, почему она это делает. А теперь Альберт всегда недоступен для неё.
  ― Ты же знаешь, я не люблю, когда отношения становятся слишком навязчивыми, ― напомнил Альберт. Он всегда старался держать Амалию в стороне от своей жизни. Как бы заранее ставил её на место, чтобы она не возмущалась в случае чего. А именно, чтобы не требовала частых встреч, звонков и прочих капризов.
  ― Я помню, ― нахмурив брови, сказала Амалия. Она поникла головой, а он уже выходил из её квартиры. Потянулся к ней, чтобы поцеловать.
  ― Давай, не скучай.
   Они быстренько чмокнулись, и Амалия, как обычно, предложила:
  ― Может, подвести тебя?
  ― Ты же знаешь, что не нужно. Я люблю возвращаться домой один.
  ― Ну, мало ли, вдруг теперь тебе далеко добираться, ― предположила Амалия, ― ты же сам сказал, что переехал на новый адрес.
  ― Нет, мне не далеко. Примерно как на работу.
  ― Далеко! ― протянула Амалия. ― Давай провожу, всё-таки?
  ― Девушки парней не провожают, ― серьёзно ответил Альберт и стукнул её по носику, ― ты знаешь, что я этого не позволю.
  ― Ладно уж, ладно, гордый ты мой.
   Амалия сама открыла ему дверь. Альберт посмотрел на неё и важно подправил:
  ― Я не гордый, а правильный мужчина.
  ― С тобой не поспоришь, ― весело согласилась Амалия.
   Вскоре Альберт покинул здание её квартиры и неспешными шагами направился к метро. Он всё думал про анальный секс и о том, что хочет попробовать. Представлял, что предлагает Гюнай заняться анальным сексом. Но даже в своих фантазиях он слышал от неё отказ. Временами Альберт эгоистично думал: 'она ведь жена, она не может отказать'. И всё же он понимал, что такие утверждения никуда не годятся. Да, он держит Гюнай взаперти, но отношения у них хорошие. Она не воспринимает свою жизнь как жизнь в заточении. Ещё не осознала это...
   Альберт решил придумать что-нибудь, чтобы Гюнай согласилась дать ему в попку. А ещё он сделал вывод, что не стоит спрашивать разрешение. Нужно сразу действовать, но как-нибудь мягко, нежно. Так, чтобы она не смогла отказать.
   ***
   Когда Альберт вернулся домой, время было уже почти десять часов вечера. Гюнай давно ходила у двери и охраняла его возвращение. И всякий раз, когда она слышала, что дверь в подъезде открывается, она бежала к глазку и смотрела: а не вернулся ли её муж? Его не было и не было. А когда он всё же появился и вошёл в квартиру, Гюнай сразу же спросила:
  ― Ну как, тебе удалось сделать мне ключи?
  ― Я оставил заявку. Изготовят ключи, ― с важным видом ответил Альберт. Он встал к ней спиной и начал запирать дверь на замок.
  ― Как дал заявку? Я думала, что ты сразу с ключами вернёшься, ― с разочарованием сказала Гюнай.
  ― Сразу это не делается.
  ― Так ведь тебя долго не было, весь день, ― пожаловалась Гюнай, ― а дубликаты быстро делаются, за пару часов.
   Она рассуждала по тому, как было в её посёлке. Там у них было только одно место, где предлагали сделать дубликат ключей. И заказы выполняли чуть ли не сразу. Сказав два часа, она ещё преувеличила.
  ― Мне добираться туда полтора часа, столько же и обратно. Вот и отсчитывай после 18-ти часов сколько времени прошло? ― рассудил Альберт. Он хотел сказать, что пропадал недолго. И в этом она виновата.
   Гюнай задумчиво замолчала, а потом сказала:
  ― Приблизительно четыре часа.
  ― Ну, полчасика я с другом посидел, поболтали, ― объяснил Альберт, ― нельзя же прийти к человеку, кинуть ключ и сказать: 'на, делай'.
  ― Да я понимаю это. Просто я надеялась, что уже сегодня получу ключи.
  ― Зачем тебе сегодня ключи? ― спросил Альберт. ― Уйти собралась?
  ― Нет, конечно. Без тебя я никуда не пойду, ― уверенно обещала Гюнай. Альберт запер дверь, спрятал ключи в карман своих джинсов и обнял Гюнай за талию. Повёл в гостиную.
  ― Раз никуда не собираешься пойти, и ключи не нужны, правильно? ― деловито рассудил Альберт.
  ― Но мы договаривались, что ты всё равно сделаешь мне ключи. На всякий случай.
  ― Так я и делаю, ― напомнил Альберт, ― съездил же, не поленился.
  ― Извини, ― сказала Гюнай и виновато опустила голову. Она не хотела ссориться с мужем, но понимала, что сейчас снова на него давит. А раз она это делает, ссора может оказаться неизбежной... Гюнай всё же хотела выйти на улицу тайком, пока Альберт на работе. Хотела оплатить себе телефон.
  ― Я не сержусь, но ты становишься слишком капризной, ― пожаловался Альберт.
  ― Просто я и вправду думала, что ты прямо сегодня привезёшь мне ключи.
  ― Значит, это даже хорошо, что я не привёз их. Раз ждала ключи, значит, задумала уйти.
  ― Не думай так, ― обиженно попросила Гюнай. Альберт распахнул двери своего шкафа и принялся снимать с себя футболку.
  ― А как я должен думать?
  ― Ну, прости...
  ― Прощу, иди ко мне ближе, ― сказал Альберт строгим голосом. Теперь всякий раз, когда они ссорятся, он хочет дать ей в рот. И сейчас вдруг захотел. Это уже вошло у него в привычку.
   Гюнай подошла к нему вплотную и посмотрела ему в глаза, а потом тихо сказала:
  ― Я подожду, когда ты в следующий раз съездишь.
   Альберт приложил ладонь к её плечу и начал надавливать, заставлял её опуститься на колени.
  ― Помоги мне снять джинсы, ― попросил Альберт.
  ― Ладно, да... ― взволнованно проговорила Гюнай. Она медленно опустилась на колени, глядя ему в глаза. Обеими руками потянулась к пуговицам его джинсов. Альберт неожиданно и сильно возбудился, а его член начал выпирать. Он представил, что сейчас она будет сосать ему после Амалии. Это возбуждало его невероятно сильно.
  ― Давай я тебе помогу, ― сказал Альберт и сам торопливо расстегнул пуговицу, чуток приспустил джинсы, ― стягивай их вниз.
  ― Хорошо, ― ответила Гюнай. Она схватилась за ткань его джинсов и потянула вниз. Гюнай увидела, как его огромный член выпирает из трусов, рвётся наружу.
  ― Трусы тоже сними, ― поучал Альберт. Он уже предвкушал момент, когда она начнёт сосать ему. Представлял, как он вытаскивает член из влагалища Амалии и вставляет в её рот. А ведь сейчас всё будет почти именно так. Он недавно занимался сексом с Амалией и не подмылся.
   Пока Альберт мечтал и возбуждался, Гюнай нерешительно стягивала с него трусы. Вскоре его могучее достоинство оказалось перед её лицом.
  ― Обхвати его рукой и потрись носиком, ― приказал Альберт. Это показалось Гюнай необычным, ведь раньше Альберт никогда не поучал её, как надо ласкать его, а тут вдруг...
  ― Хорошо, ― ответила Гюнай и обхватила ладонью его возбуждённый член. Начала носиком тереться о его залупу.
  ― А теперь высуни язык и приложи к нему.
   Гюнай ещё больше удивилась. Она улыбнулась и сказала:
  ― Ладно.
   Сразу же начала высовывать язык.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом сказал Альберт. Гюнай приложила язык к его залупе и смотрела ему в глаза. Альберт снова представил, как вытаскивает член из влагалища Амалии и вставляет ей в рот. Ему нравилось думать об этом.
   Гюнай начала водить языком по его залупе, Альберт продолжил поучать её.
  ― Да, лизни его с разных сторон.
   Гюнай послушно лизнула его залупу сверху, снизу и по бокам. Она ощутила какой-то непривычный привкус, но значения этому не придала. Почему-то она даже не допускала мысли, что он может ей изменять. Альберту же неожиданно понравилось предлагать себя после секса с другой.
  ― А теперь обхвати его полностью, ― сказал Альберт. Он положил ладонь поверх её головы, но какой-либо силы не применял. Ждал, когда Гюнай сделает всё сама. Она молча открыла рот и плотно обхватила губами его залупу, начала посасывать.
  ― Да, хорошо, ― довольным голосом простонал Альберт. Он откинул голову назад и возбуждённо вздохнул. Несмотря на то, что с Амалией он кончил, ему хотелось ещё. Он уже давно так часто не хотел секса...
  
   Глава 19. Маленькая ссора
  
   Альберт некоторое время стоял у шкафа, и Гюнай сосала ему член. В один из моментов он сказал:
  ― Пойдём на диван.
   Альберт не любил делать это стоя. Ему больше нравилось сидеть, а ей он велел становиться на колени у него между ног. У них был постелен ковёр, но у Гюнай всё равно болели колени. Как минимум через день Альберт требует от неё минет. Даже когда секса не хочет, просит, чтобы она пососала, а потом лениво и быстро кончает путём мастурбации. Вот и сегодня он хотел так же.
   В скором времени Альберт сел на диван, раздвинув ноги. А Гюнай встала на колени на пол и потянулась к его члену, продолжила присасываться к его залупе. Альберт какое-то время молчал и наслаждался процессом, потом неожиданно потянулся к её волосам и сказал:
  ― А давай, как в тот день?
  ― Ау, не надо, ― жалобным голоском вскрикнула Гюнай. Она сразу же ощутила боль и потянулась к голове. Альберт продолжал сжимать её волосы, заставил откинуть голову назад.
  ― Не вредничай. Так я быстрее кончу, ― сказал Альберт. Он сильнее сжал её волосы и притянул лицом к своему члену.
  ― Пожалуйста, ― жалобно проговорила Гюнай. Кожа её головы начала болеть невыносимо сильно. И всё, чего она хотела, вырваться и убежать куда-нибудь.
  ― Открывай рот, ― приказал Альберт. Он схватил себя за основание члена и направил залупу к её губам. Легонько начал надавливать. Гюнай поняла, что не сможет сопротивляться. Она ощущала спешку, суету и принуждение. И он не был готов ждать.
   Гюнай представила, что сейчас он будет членом долбить по её горлу, и её тело ощутило слабость. Это казалось чем-то неизбежным, болезненным и страшным.
  ― Открывай рот, ― нетерпеливо повторил Альберт и начал членом хлопать по её губам. И тогда Гюнай сдалась. Она открыла рот и впустила внутрь его возбуждённый член. Альберт схватил её голову второй рукой и начал двигать вперёд-назад.
  ― А... а... а... ― покрикивала Гюнай. Она чувствовала, как его залупа сдавливает её гланды, касается горла. Легкая боль сразу же дала о себе знать и усиливалась с каждым его следующим толчком.
  ― Да, вот так хорошо, ― довольным голосом сказал Альберт. Желание кончить у него возникало только тогда, когда он сам двигал её голову. А когда она просто сосала ему член, ― никогда. И неважно, сколько по времени она это делала. Видимо, он просто не мог сосредоточиться. Либо она медленно сосала.
  Альберт иногда задумывался, почему же он не может кончить от простого минета, но никогда не считал, что в этом девушка виновата. А ещё ему казалось, что плюс-минус, они все сосут примерно одинаково. Поэтому он был не из тех, кто говорит: 'лучше соси'. Но с недавних пор Альберт нашёл способ кончать от минета. Пусть для этого приходится мастурбировать и быть немного грубым, но для него это было в новинку. Он был настолько рад этому, что хотел ещё и ещё.
  ― Нет, хватит, ― жалобно вскрикнула Гюнай, и повернула голову на бок. Принялась жадно вдыхать.
  ― Я ещё не кончил, ― ответил Альберт. Он обхватил член и принялся водить по нему ладонью. Вставить обратно ей в рот не спешил. Гюнай смотрела на него, нахмурив брови. У неё уже болело горло и никакого продолжения не хотелось.
  ― Мне не нравится так, больно, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Я быстро кончу, ― обещал Альберт.
  ― Давай обычным сексом займёмся?
   У них уже четыре дня не было, и Гюнай очень хотелось. А он снова предлагает ей минет и больше ничего. Раньше она нормально относилось к тому, что он мастурбирует при ней. Ей это даже казалось забавным. Но он начал привыкать так удовлетворяться. И Гюнай стало казаться, что он вообще не хочет с ней секса.
  ― Сейчас не могу, ― ответил Альберт, ― раз уж так начали, давай так.
   И он продолжил активно водить ладонью по своему члену.
  ― Я не хотела так начинать, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Не ворчи, я этого не люблю.
   Альберт снова схватил её за волосы и притянул к себе. Гюнай не стала сопротивляться. Она широко открыла рот и позволила ему войти. Альберт начал двигать её голову вперёд-назад.
  ― М... м... ― мыкала Гюнай. Ей было жарко от напряжения и стыда. А стыдно ей стало потому, что он приказал ей не ворчать. Ей казалось, что она действительно слишком много ворчит. Начала это делать с того момента, как он вернулся. И сейчас тоже ворчит, во время секса... Гюнай подумала, что ей стоит быть более воздержанной в высказываниях.
   Пока Гюнай думала над своим поведением, Альберт активно скользил членом по внутренней поверхности её рта. Делал резки толчки и залупой ударялся о её горло. Сдавливал гланды, причиняя боль. Гюнай всё это терпела, пока не начала задыхаться. Она могла вдыхать между его толчками, но не полноценно. В результате спустя некоторое время она начинала отталкиваться от него. Так произошло и сейчас.
  ― Ну что опять? ― ворчливо спросил Альберт. Он неохотно отпустил её и начал мастурбировать.
  ― Кхе... кхе... ― закашляла Гюнай и обиженно напомнила: ― мне, вообще-то, дышать надо.
  ― Ну, так дыши. Я же не целиком заталкиваю, ― пожаловался Альберт. Ему хотелось непрерывно трахать её рот, и чтобы она нисколько не сопротивлялась.
  ― Я не могу дышать, когда ты так делаешь.
  ― Ладно, иди сюда, ― сказал Альберт и снова потянулся к её волосам. Он точно не хотел обсуждать, что она может, а чего нет. Итак всё было понятно.
  ― Ну, пожалуйста, мне больно.
  ― Потерпишь, ― с безразличием ответил Альберт. Он злился, когда она начинала жаловаться именно в тот момент, когда он собирается кончить. Это отвлекало его от процесса.
  ― Я хочу заняться нормальным сексом, ― сказала Гюнай.
  Альберт схватил себя за основание члена и направил залупу к её губам.
  ― Открывай рот, ― потребовал Альберт. Гюнай была обижена, но подчинилась. Сразу же открыла рот и позволила ему до упора заталкивать свой огромный член. А ведь ей немного было нужно. Хотя бы обещание, что в ближайшие дни они займутся обычным сексом. Её стало беспокоить то, что теперь он её не берёт.
   Альберт сделал несколько резких толчков, а потом громко застонал от удовольствия. Прерывисто вскрикивал:
  ― А... а... а...
   Его член запульсировал, испуская в неё семя. А Гюнай сдерживалась изо всех сил, чтобы не оттолкнуть его. Ей почти сразу же захотелось кашлять, ведь его семя попало прямо на основание её языка, стекало в горло. Теперь уже не из-за капризов она хотела отстраниться...
  ― А-а-а... ― протяжно прокричала Гюнай. Она чуток откинула голову назад и пыталась смотреть ему в глаза. Жалобно нахмурила брови.
  ― Ты знаешь, что надо делать, ― сказал Альберт. Он вытащил член из её рта и сразу же надавил на подбородок, сам закрыл её рот. Гюнай посмотрела ему в глаза и сделала глоток. Теперь уже она не пыталась избежать участи проглатывать его сперму. Он заставлял её это делать после каждого соития. А если вдруг Гюнай начинала жаловаться и говорила, что это грязно и неправильно, он в свою очередь повторял, что жена должна обязательно пробовать сперму мужа.
  Наконец, Альберт расслабился и часто дышал. Он отпустил волосы Гюнай сразу же, как только она сделала глоток. Откинулся на спинку дивана и с закрытыми глазами направил лицо к потолку. Он был полностью удовлетворён и даже больше. Сегодня был самый необычный день. Он трахнул Амалию, а потом ещё и жену. Альберт подумал, что в будущем ещё хочет так.
   Гюнай продолжала сидеть на полу и смотрела на мужа снизу вверх. Некоторое время помолчала, но обида заставляла её говорить. И она спросила:
  ― Почему мы теперь сексом не занимаемся?
  ― Ну, что значит, не занимаемся? ― возмутился Альберт.― Пропустили пару раз, что с того?
  ― У нас давно не было, ― пожаловалась Гюнай.
  ― На выходных было, ― напомнил Альберт и важно добавил: ― не обязательно каждый день трахаться.
  ― Но раньше ты хотел каждый день.
  ― Раньше это было раньше, натрахался, наверное, ― с ухмылкой, но в то же время немного сурово ответил Альберт. Гюнай предосудительно помотала головой, а потом резко встала и начала уходить. Когда уже сделала несколько шагов прочь от него, обиженно сказала:
  ― Ты теперь всегда только в рот хочешь.
  ― Просто в рот я могу кончить, а туда нельзя, ― громко ответил Альберт.
  ― А если бы было можно? ― спросила Гюнай. ― Хочешь, я буду пить противозачаточные таблетки?
  ― Нет, не хочу, ― деловито ответил Альберт. Гюнай сразу же сделала несколько шагов обратно в его сторону и спросила, глядя ему в глаза:
  ― Почему не хочешь?
  ― Ты, кажется, в туалет собиралась, ― напомнил Альберт. Разговаривать сейчас об этом желания у него совсем не было.
  ― Ответь. Или всё дело в том, что теперь уже ты меня не хочешь? ― обиженно предположила Гюнай.
  ― Таблетки вредно пить, ты потом родить нормально не сможешь. Это раз, ― деловито разъяснил Альберт. ― А ещё они дорогие. Это два.
   Гюнай нахмурила брови, а потом сказала:
  ― Тогда, может, давай презервативами пользоваться?
   Альберт отмахнулся рукой.
  ― Нет уж, так не в кайф. Я вон, лучше, подрочу.
  ― А мне что делать? Ты теперь всегда один будешь удовольствие получать? ― пожаловалась Гюнай.
  ― Успокойся уже, трахну тебя завтра, ― обещал Альберт. Он не хотел обсуждать их отношения. И уж точно не хотел заниматься с ней сексом чаще, чем это бывает у них сейчас. Он нашёл легкий способ самоудовлетворения, и ему он предельно нравился.
  ― Ты так говоришь, будто это твоя обязанность.
  ― Потому что ты пытаешься сказать, что это моя обязанность, ― сказал Альберт. Гюнай снова помотала головой и обиженно направилась в сторону туалета. Она чувствовала, что отношения между ними с каждым следующим днём становятся всё более напряжёнными. И она не знала, что с этим делать. Как предотвратить эти ссоры? Но помалкивать и всё терпеть Гюнай тоже не могла. Она знала, что в таком случае они ещё реже будут заниматься сексом. Её это точно не устраивало.
   ***
   Выходные дни у Гюнай проходили веселее, чем будни. Как и прошлый раз, они гуляли, несколько раз занимались сексом. Её обида частично прошла, но не полностью. А ещё они не ссорились в выходные дни.
   Альберт в понедельник вернулся с работы и сел ужинать. Как раз в этот момент у Гюнай зазвонил телефон. Но теперь уже она не стала спрашивать разрешение поговорить с мамой, сразу же сказала:
  ― Это мама. Я поговорю с ней, потому что перезвонить не смогу ей.
   В следующее мгновение она скрылась в гостиной, а он остался сидеть один на кухне. Альберт вздохнул и с недовольством отодвинул от себя тарелку. Он ещё не доел свой ужин. И после случившегося, у него даже пропал аппетит. Он снова начал думать, как оградить жену от постоянных маминых звонков.
   Альберт так и не оплатил её телефон. Когда они выходили на улицу, конечно же, Гюнай напомнила об этом. Но Альберт сказал, что у него не осталось денег на карточке. Объяснился тем, что якобы зарплата приходит ему на банковский счёт, а на карту надо переводить. Учитывая то, что он не пользуется онлайн-банком, для этого ему нужно идти в офис банка. И конечно, сейчас он настроен гулять, а не по банкам шастать. Воскресенье он сказал ей, что офис не работает только с понедельника по субботу. У него всегда находилось оправдание, чтобы не оплатить её телефон.
   Гюнай вела себя воздержанно, особенно в выходные дни. Она понимала, что в случае ссоры, он просто на просто откажется гулять с ней. И что тогда? Она итак в будние дни всё время сидит безвылазно в его квартире. Если так будет ещё и в выходные, это станет кошмаром для неё. Гюнай всё сильнее ощущала себя зависимой от него. Пленницей, которую он выводит гулять только тогда, когда сам решит. Обида её переполняла, но начинать об этом разговор Гюнай боялась. А ещё Гюнай уже привыкла общаться с мамой тогда, когда она звонит ей сама. А мама часто ей звонила. Днём по несколько раз, а-то и три. Она решила, что будет поднимать трубку даже во время ужина. 'Пусть знает, что, не оплачивая мой телефон, он делает только хуже' ― подумала Гюнай. Теперь она не собиралась выполнять обещание не общаться с мамой во время ужина.
  
   Глава 20. Бесполезные поиски
  
   Альберт покушал один, а потом с недовольным лицом направился гостиную. Гюнай заметила его обиженное выражение лица, но проигнорировала. Не собиралась объясняться, если он сам не начнёт разговор об этом. А если начнёт, ― они точно поругаются. Гюнай устала сидеть без интернета и возможности поговорить с мамой и друзьями. Она уже была готова к очередной ссоре.
   Гюнай тоже ужинала в одиночестве, а Альберт тем временем сидел в гостиной и смотрел телевизор. Он не собирался выходить к ней и сидеть за кампанию, а ведь обычно всегда так делал. За всё время их совместного проживания ещё не было такого, чтобы Гюнай ела одна в то время, пока он смотрит телевизор. Альберту тоже было обидно, но сильнее он злился. Телефон Гюнай лежал на журнальном столике прямо перед его лицом. И он будто дразнил его, повелевал забрать. Альберт взял в руки её телефон, а потом сказал самому себе:
  ― Ты должен исчезнуть.
   Но Альберт не стал думать, куда убрать её телефон. Даже с места не сдвинулся для этого. Смекалка подсказала сама. Он выключил её телефон и засунул между сидением и спинкой дивана. Неожиданно телефон с грохотом провалился в нижний бельевой ящик. Они не складывают туда бельё, да и вообще его не открывают из-за сложности. Диван у него далеко не новый, тяжёлый. Механизм давно проржавел. А чтобы добраться до этого ящика, нужно начать раскладывать диван. Возможно, у Гюнай даже сил на это не хватит. Но в последнем он не был уверен.
  ― Ну и ладно. Найти его теперь попробуй, ― с ухмылкой подумал Альберт. Он собрал губы в ехидную ухмылку и в приподнятом настроении продолжил смотреть телевизор.
   Когда Гюнай поужинала, она и не вспомнила про телефон. Прошли времена, когда она носила телефон с собой даже в туалет. Без интернета в этом не было смысла. Теперь она вспоминала про телефон только тогда, когда хотела поставить на зарядку или же, когда ждала звонок от матери. И то и другое не требовалась, и Гюнай села рядом с мужем смотреть телевизор.
  ― Хороший боевик, давай смотреть, ― предложил Альберт довольным голосом. Гюнай заметила, что у него поднялось настроение. Он стал более разговорчивым, будто перестал обижаться на неё. Но она и предположить не могла, почем?
   Когда они досмотрели фильм, Гюнай вспомнила про телефон. Захотела поставить его на зарядку, чтобы завтра не пропустить звонок от матери. И, естественно, она не могла его найти. Альберт уже собирался спать и норовил погасить свет.
  ― А ты не видел мой телефон? ― спросила Гюнай.
  ― Не видел, ― с безразличием ответил Альберт. Он запрыгнул на свою одноместную кровать, которая стояла в углу комнаты, и лёг к ней спиной. Улыбался и еле сдерживался, чтобы расхохотаться. Он чувствовал себя мелким пакостником, и от этого на душе ему стало хорошо.
  ― Мне показалось, что я его где-то здесь оставила, ― сказала Гюнай.
  ― Ну, бери, раз оставила.
   Гюнай начала оглядываться по сторонам, искала на полу и на полках шкафов. У Альберта в гостиной стояло несколько шкафов, у которых по конструкции не было предусмотрено дверей. И Гюнай имела обыкновение класть телефон на полку. Но ни на одной из полок она не находила свой телефон.
   Альберт всё же повернулся в её сторону и мигом спрятал свою улыбку, сделал серьёзное выражение лица. Он понял, что Гюнай намерена отыскать телефон. А если не найдёт, вопросы к нему посыплются. Очередной ссоры из-за её телефона он сегодня точно не хотел.
  ― Слушай, я спать хочу. Давай ты завтра поищешь свой телефон? ― деловито предложил Альберт.
  ― Нет, я хочу сегодня, ― ответила Гюнай.
  ― А я спать хочу, ― немного грубовато добавил Альберт, ― мне на работу с утра.
   Гюнай посмотрела на него и нахмурила брови, жалобно протянула:
  ― Ну, извини. Я просто переживаю, что не могу найти телефон.
  ― Поищи в своей комнате.
  ― Нет, я точно помню, что оставляла его здесь, ― уверенно сказала Гюнай.
  ― Ты ходила туда-сюда и болтала. Где угодно могла оставить.
   Гюнай задумчиво посмотрела на него, а потом продолжила искать телефон на полках. Когда она начала обыскивать диван, он заволновался. Боялся, что его хитрость не сработает, и она быстро найдёт телефон. Тогда уже он расстроится.
  ― Свет погаси, ― требовательно сказал Альберт.
  ― Ладно, сейчас, ― неохотно ответила Гюнай. Как раз в этот момент она просовывала ладони между спинкой и сидением дивана, искала телефон там. Альберт мысленно радовался, что её телефон провалился в ящик. И он был уверен, что она не додумается поискать там. Во всяком случае, не сегодня.
  ― Не ладно, потом, а прямо сейчас, ― деловито повторил Альберт. Гюнай тяжело вздохнула и направилась к выключателю.
  ― Может, ты и прав. Пойду, в других комнатах поищу.
  ― Спокойной ночи, ― сказал Альберт.
  ― Спокойной ночи, ― повторила Гюнай. Теперь она места себе не находила, ведь её единственная связь с внешним миром пропала. И также пропала возможность пообщаться с мамой. Она и дня не представляла себе без общения с мамой...
   Гюнай долго искала телефон на кухне, в своей комнате и даже в туалете. Нигде его не было. Вся вспотевшая, нервная и расстроенная она направилась в свою комнату. Часы уже показывали полночь, но спать ей не хотелось. Теперь она всё время думала о том, где может находиться её телефон.
   Гюнай этой ночью спала очень плохо. Всё время ворочалась и часто просыпалась. Но самое ужасное, ― она видела кошмары про свой телефон. Искала его даже во сне, а потом просыпалась и понимала, что так и не нашла телефон. Она уже начала подозревать, что это Альберт его спрятал, но не хотела сразу думать на него. Ведь если это так, они снова поругаются.
   Следующим утром Гюнай снова осталась одна взаперти. Теперь уже она не проверяла входную дверь. Прекрасно знала, что она закрыта, и ей не выбраться. Гюнай позавтракала и продолжила поиски своего смартфона. Она искала везде, где только можно вообразить. От и до перебрала вещи на полках открытых шкафов, искала на полу под кроватью, под столами, под креслами. Везде, где только можно. И, конечно же, Гюнай пришла к выводу, что это Альберт спрятал её телефон. Возможно даже, унёс собой. Он же ведь всегда не хотел, чтобы она общалась с мамой. Это было вполне предсказуемо...
   Волнение Гюнай перешло в злобу. Она поняла, что бесполезно искать телефон. Если Альберт его спрятал или забрал с собой, она его никогда не найдёт. Выход в данной ситуации только один, ― поговорить лично с ним. И Гюнай уже заранее знала, что в результате они поссорятся. Понимала, что даже если Альберт забрал её телефон, начнёт это отрицать. Из-за расспросов будет злиться. В этом плане она уже изучила своего мужа. Но вариантов у неё не было.
   Гюнай осознала, что должна серьёзно поговорить с Альбертом. Иначе он так и будет контролировать её во всём и всегда. Будет творить всё, что вздумается. Сначала выходить из квартиры запретил и держит взаперти. Потом интернет и звонки не позволил оплатить, а теперь вообще отобрал у неё телефон. А она всё терпит... Гюнай решила положить этому конец.
   ***
   Альберт вернулся как обычно около семи часов вечера. С улыбой сказал:
  ― Привет, дорогая.
   Ей казалось, что даже его взгляд говорит о том, что он выкрал у неё телефон.
  ― Привет, ― с недовольным тоном ответила Гюнай. Как раз в этот момент Альберт запирал дверь, и щелчки замочной скважины дико раздражали её нервы. Она хотела закричать, что всё, с неё хватит. Хотела сказать, что больше не станет сидеть взаперти. Но, как и всегда, она вела себя воздержанно.
  ― Как день провела? ― спросил Альберт. Он уже запер дверь и положил ключи в карман, направился в ванную комнату мыть руки.
  ― Ужасно провела. Весь день искала телефон, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Да, кстати, как успехи с поиском телефона? ― сразу же спросил Альберт, будто с удовольствием подхватывая тему для разговора. Слушая его непринуждённый голос, можно было подумать, что он и сам собирался об этом заговорить.
  ― Ты ещё спрашиваешь? ― возмутилась Гюнай. ― Это ты спрятал мой телефон?
   В этот момент Альберт не смотрел на неё. Он как раз открыл воду в кране и накапал на ладонь жидкое мыло.
  ― Зачем мне прятать твой телефон? ― спокойным голосом спросил Альберт. Он уже чувствовал, что у неё бушуют нервы. И без ответа Альберт понял, что она не нашла телефон. Но мысленно он уже радовался этому.
  ― Затем, что тебе всегда не нравилось, что я с мамой общаюсь, ― с недовольством разъяснила Гюнай, ― ты же поэтому не заплатил за мой телефон, хотя и обещал это сделать.
  ― Просто мне не доводилось заходить в офис оператора.
  ― Зачем к ним заходить, когда оплатить можно в любом банкомате? ― с возмущением спросила Гюнай.
  ― Мне нравится, когда меня обслуживают, ― с хитрой улыбкой ответил Альберт. Он пытался смотреть на неё через отражение в зеркале, но Гюнай разговаривала с ним с порога. Он не мог её видеть, но улыбался. Мысленно хихикал, что её так просто развести: 'всему поверит, глупышка'.
  ― Они берут комиссию. Лучше в банке оплачивать, ― сказала Гюнай более спокойным голосом.
  ― У нас не берут комиссию.
  ― Всё равно лучше в банкомате, они же на каждом шагу.
  ― Откуда тебе знать, что они на каждом шагу? ― игриво спросил Альберт. Он вспенил ладони в густую пену и начал смывать.
  ― Даже в нашем посёлке банкоматов полно было, а офис оператора всего один.
  ― Здесь офис недалеко, не доезжая две остановки до дома, ― признался Альберт.
  ― Тогда почему ты до сих пор не оплатил мой телефон? ― с гонором спросила Гюнай и тут же обиженно заключила: ― не хотел этого делать потому что.
  ― Не хотел вылезать из автобуса преждевременно, ― ответил Альберт и натянул губы в неестественную улыбку. Он уже домыл руки, выключил воду в кране и обернулся в её сторону.
  ― Верни мне телефон, ― требовательно сказала Гюнай. Она всё-таки вошла в ванную и стояла прямо перед ним. Альберт попытался обойти её.
  ― У меня нет твоего телефона, ― спокойным голосом ответил Альберт. Гюнай сделала шаг назад и снова встала перед ним.
  ― Он у тебя, я точно знаю.
  ― Хочешь, чтобы я швырнул тебя? ― нервно спросил Альберт. Он приложил ладонь к её плечу и немного грубо оттолкнул её в сторонку. Но Гюнай не испугалась этого. Она продолжила настойчиво наступать со своими претензиями и недоверием.
  ― Точно ты спрятал, иначе не стал бы злиться.
   Гюнай не собиралась сдаваться и хотела получить объяснения. Она и понятия не имела, к чему приведёт подобное поведение.
  
   Глава 21. После ссоры
  
   Альберт молча последовал в сторону гостиной, а Гюнай шла за ним.
  ― Почему ты так поступаешь со мной? ― обиженно спросила Гюнай. Альберт стоял к ней спиной, открыл двери шкафа и начал снимать с себя футболку.
  ― Отвечай, ― потребовала Гюнай, ― я точно знаю, что это ты забрал телефон.
  ― Я же тебе сказал, что не брал твой телефон. Сдался он мне вообще!
   В этот момент Альберт нервно расстегнул пуговицу на своих джинсах и подумал, хорошо бы присунуть ей в рот, чтобы заткнулась. Но он злился из-за её капризов, а это не очень располагает к сексу. Он хотел побить её и взять от злости, но сдерживался.
  ― Ты не хотел, чтобы я общалась с мамой, ― решительно сказала Гюнай, а потом схватила его за руку и начала насильно разворачивать лицом к себе: ― признавайся, не хотел!
   Гюнай закричала на него, и Альберт не выдержал. Он замахнулся и влепил ей пощёчину.
  ― А! Ты что делаешь? ― закричала Гюнай, схватившись за щеку. ― Ты бьёшь меня?
  ― Успокойся, ― строго сказал Альберт.
  ― Да ты больной, ― нервно сказала Гюнай, ― держишь меня тут взаперти... думаешь, я поверила в твою идиотскую историю про друзей?
   Альберт замахнулся и дал ей ещё одну пощёчину. Гюнай была в шоке от происходящего. Альберт впервые ударил её, и ещё так сильно. Её щека сразу же начала саднить, отдавала неприятным теплом, побаливала и вообще, будто стала чужой щекой. А ещё Гюнай ощутила непонятные подёргивания в разных точках, будто микро судороги. И это тоже было из-за удара...
  ― Теперь так значит? Ты бить меня будешь? ― истерично спросила Гюнай. Она покосила на него взгляд и выстроила обиженную гримасу. Что же ещё можно сделать в подобной ситуации? Она явно слабее его, и против кулака спора нет. Гюнай поняла, что он просто хочет заткнуть её. Ещё немного, и он открыто заявит, что забрал у неё телефон. Почему-то, ей хотелось услышать это признание. Тогда она хотя бы сможет не искать дальше свой телефон...
  ― Я сделаю лучше, ― сказал Альберт и начал хватать её за волосы, ― трахну тебя в рот.
  ― Нет, не надо, ― быстро проговорила Гюнай, а потом исказила лицо в гримасе боли.
  ― Живо на колени, ― приказал Альберт. За волосы он тянул её вниз, а второй рукой надавил на плечо. Он и раньше так делал, но то было нежно, игриво, а сейчас он действовал грубо. У Гюнай подкосились ноги, а на коже головы возникла дикая боль. Уже чисто физически она не могла выносить этого дальше и медленно опустилась на колени.
  ― Я не хочу, ― жалобно проговорила Гюнай. Альберт в этот момент убрал руку с её плеча и начал торопливо спускать трусы. Его член уже стоял на полную и сильно выпирал. У Гюнай сжалось сердце от волнения. Судя потому, как всё начинается, он будет даже грубее, чем обычно.
  ― Ругаться со мной хочешь? ― спросил Альберт.
  ― Прости, ― испуганно протянула Гюнай. Альберт посмотрел ей в глаза, а потом начал хлопать по щеке. Давал несильные, но всё же пощёчины. И они казались ей весьма болезненными.
  ― Открывай рот.
  ― Прости, ― жалобно повторила Гюнай, ― прости, что не поверила. Может, это и, правда, не ты взял мой телефон...
   Гюнай очень не хотела говорить последних слов, потому что не верила в это. И всё же сказала, чтобы его задобрить.
  ― Не я, ― важно повторил Альберт, ― а теперь открывай рот.
   Одной рукой он продолжал держать её за волосы, а второй схватил за подбородок и заставил открыть рот. У Гюнай не осталось другого выхода, кроме как подчиниться. Уже через мгновение его член оказался у неё во рту, перекрыл дыхание и сдавил гланды.
  ― А... а... ― прерывисто прокричала Гюнай.
  ― Любишь жаловаться, люби и сосать. Впредь я буду трахать твой ротик за каждую жалобу, ― пригрозил Альберт. Он схватил её голову обеими руками и начал двигать вперёд-назад.
  ― А... а... а... ― продолжала покрикивать Гюнай. Она делала это сипло и после каждого его толчка. Вскоре ей стало не хватать воздуха, и она попыталась отстраниться. Альберт позволил ей вытащить член изо рта, но волосы не отпускал.
  ― Учись дышать, когда я тебя трахаю, ― грубо сказал Альберт, ― я не люблю прерываться.
  ― Не могу... ― успела проговорить Гюнай и в следующее мгновение ощутила, как он залупой пытается сдавливать её губы. Она поняла, что если сейчас же не откроет рот, будет только хуже. Он разозлится ещё сильнее. Может даже, снова захочет её ударить. То, что он ударил её, стало для неё шоком. Когда Гюнай выходила замуж, она не думала о том, что мужья могут бить. И не думала, что могут запирать... в её понимании всё было проще: 'не поладим, расстанемся'.
  ― Научишься. Открывай рот и не зли меня, ― сказал Альберт. Он ещё сильнее сжал её волосы, а залупой продолжал сдавливать губы. Гюнай сдалась от испуга. Она снова открыла рот и впустила внутрь его возбуждённый член.
  ― А... ― вскрикнула Гюнай жалостливым голоском. Альберт не медлил. Он вставил член в её рот и сразу же начал двигать её голову вперёд-назад. Поучал её:
  ― Дыши, когда я делаю вот так.
   В этот момент он почти полностью вытащил член из её рта. Внутри оставалась только залупа, да и то не полностью.
  ― А... ― снова вскрикнула Гюнай и с усилием вобрала в себя воздух. Вдыхала в тот самый момент, когда кричала.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом сказал Альберт. Он продолжил двигать её голову, заставляя свой член скользить по её языку. Теперь он делал это медленно. Будто хотел показать, что он оставляет ей возможность дышать. Особенно долгие паузы он делал тогда, когда вытягивал член из её рта. Но, возможно, он просто залюбовался её заплаканным лицом. Гюнай плакала из-за страха и обиды. И частично это были слёзы, которые самопроизвольно вытекали из её глаз из-за сильного напряжения.
  ― А... ы... ― выла Гюнай, нахмурив лицо. Она хотела сопротивляться, но после всего произошедшего просто боялась это делать. Подумала, что сегодня стоит быть покорной. Потом, возможно, всё наладится. Возможно, он попросит у неё прощение. Она так себя утешала, но в это и сама не верила.
   Альберт неожиданно полностью вытащил член из её рта и серьёзным суровым голосом сказал:
  ― Пошли на диван.
   Он уже устал делать это стоя. Хотел, как обычно сесть и расслабиться. Альберт отпустил её волосы и последовал к дивану, но не услышал шаги позади себя. Гюнай явно не шла за ним.
  ― Или тебя за волосы притащить? ― грубо спросил Альберт, не оборачиваясь в её сторону. Он уже почти дошёл до дивана. Вскоре обернулся и присел.
  ― Ладно, я иду, ― недовольным голосом ответила Гюнай.
  ― Иди на коленях, ― неожиданно приказал Альберт. Гюнай подумала, что он ещё сильнее хочет её унизить и не подчинилась. Продолжала идти стоя.
  ― Я сказал на коленях, ― грубо закричал Альберт.
  ― Я не собираюсь по дому ходить на коленях, я тебе не собачка, ― нервно ответила Гюнай. Она подошла к нему почти вплотную и только потом опустилась на колени. Альберт сразу же потянулся к её волосам. Она думала, что сейчас, как обычно, он притянет её к своей промежности и заставит сосать член, но вместо этого он внимательно на неё посмотрел и спросил:
  ― Так, значит?
   В следующее мгновение он дал ей пощечину. Удар был настолько сильный, что она бы отскочила в сторону. Но второй рукой Альберт продолжал крепко держать её за волосы и не позволял отстраниться. Вскоре дал ещё одну пощечину.
  ― А... что ты делаешь? Не бей меня, ― пискляво проговорила Гюнай.
  ― В постели будешь делать всё, что я тебе велю, ― грубо сказал Альберт и наградил её очередной пощечиной. Он всё время бил её правой рукой по левой щеке. Так ему было удобно. И её левая щека уже была ярко розовой, но это его не останавливало.
  ― А... не надо, отпусти, ― завизжала Гюнай, зажмурив глаза. Она не могла смотреть в его озлобленные глаза. А кожа её головы уже дико болела. Одна её рука прикрывала его сжатый кулак, но Альберт не разжимал его. Продолжал крепко держать её за волосы и снова ударил.
  ― Ты поняла меня или нет? ― спросил Альберт.
  ― Мы сейчас не в постели, ― ответила Гюнай. И, конечно же, сразу же получила очередную пощечину и вскрикнула.
  ― Ещё хочешь?
   Он посмотрел в её глаза, а потом замахнулся и снова ударил её порозовевшую щеку. И каждый его следующий удар казался ей всё более болезненным. Гюнай хотела вырваться от его рук, убежать в свою комнату и плакать. Она думала, что они поругаются как обычно и всё. Такого ужаса она не ожидала.
  ― Отвечай, ещё хочешь? ― спросил Альберт. Он наносил один удар за другим. Даже его ладонь уже начинала саднить, но это его не останавливало. Он вошёл во вкус и хотел проучить её как следует, чтобы она перестала каждый день возникать. Вот уже больше недели Гюнай только и делает, что жалуется. А теперь уже и обвинять его начала в краже телефона. Да, он закинул её телефон в ящик, но виноватым себя не считал. А ещё он считал, что она во всём должна доверять ему. Его обижала недоверие.
  ― Не надо... я сделаю, что ты хочешь, ― писклявым голоском обещала Гюнай.
  ― Тогда рот открывай. И пошире, ― приказал Альберт. Он схватил её за подбородок и надавил вниз. Гюнай вынужденно открыла рот, испуганно и протяжно вскрикнув:
  ― А-а-а...
   В следующее мгновение он направил залупу в её открытый рот и резко вошёл, снова начал двигать её голову вперёд-назад. Он заталкивал свой член до упора в её рот, но при этом он входил только наполовину. И Альберта это вполне устраивало. Он никогда не стремился к большему, опасаясь последствий. Но долбить членом по её горлу он просто обожал. Каждый его толчок был резкий и грубый.
  ― А... а... а... ― покрикивала Гюнай после каждого его толчка. Ей было до жути больно и страшно, воздуха не хватало. Она пыталась вдыхать в тот момент, когда он не полностью, но вытягивает свой член из её рта. Немного ей удавалось это сделать, но воздуха ей всё равно не хватало.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом сказал Альберт. Гюнай округлила глаза и начала дёргать шеей, и он понял, что она уже всерьёз задыхается. Он немного презрительно отшвырнул её от себя и пожаловался:
  ― Даже рот открывать нормально не умеешь.
  ― Кхе... кхе... ― закашляла Гюнай и обиженно возразила: ― я открывала рот.
  ― Плохо открывала, раз начала задыхаться.
  ― Ты перекрыл мне кислород своим членом, ― пожаловалась Гюнай. Он уже обхватил свой член и активно водил по нему ладонью.
  ― Молчи, ― строго сказал Альберт. Он не хотел слушать её жалобы и уже собирался вот-вот кончить. Гюнай смотрела на него косо и с недовольством, но ничего не говорила. Наконец-то она поняла, что следует умолкнуть. Иначе он не успокоится.
   Альберт активно мастурбировал, сделав серьёзное выражение лица. В один из моментов пошевелил пальчиками и сказал:
  ― Иди сюда.
   Гюнай послушно подсела ближе к нему и потянулась лицом к его члену.
  ― Открывай рот, ― приказал Альберт. В этот момент он ещё продолжал натирать член, но уже готовился вставить его ей в рот. Гюнай ничего не ответила, но подчинилась. Медленно, явно неохотно открыла рот.
  ― Иди сюда, вот так, ― сказал Альберт, торопливо вставляя залупу в её открытый рот, почти сразу же застонал: ― да... а... а...
   Гюнай почувствовала, как его член запульсировал, испуская в неё семя. На этот раз он не стал долго её душить. Кончил, и сразу же вытащил член из её рта. Потом начал придавливать подбородок, заставляя закрыть рот.
  ― Глотай, ― суровым голосом приказал Альберт. Гюнай закрыла глаза и сделала медленный глоток. Тогда он отпустил её волосы и откинулся на диване. Тоже закрыл глаза и устало дышал.
  ― Вот трахнешь тебя как следует в рот, сразу же послушной девочкой становишься, ― язвительно сказал Альберт. ― Робкой.
   Гюнай посмотрела на него с недовольством и предосудительно помотала головой. Уже ничего говорить не хотела.
  
   Глава 22. Добрый разговор
  
   Они некоторое время помолчали, Гюнай продолжала сидеть на полу и косо поглядывала на мужа. Она уже боялась что-либо говорить и жаловаться и всё же сказала:
  ― Мама будет волноваться, мы с ней весь день не разговаривали.
  ― А какого чёрта подсадила её на телефонную болтовню? ― нервно спросил Альберт. ― Ты сама виновата, что она будет волноваться.
   Она посмотрела на него снизу вверх, но встать и присесть рядом с ним боялась. Будто он приказал ей сидеть на полу. Альберт не задумывался об этом. Ну, сидит она на полу, и пусть сидит, раз уж ей так удобно. Гюнай было унизительно.
  ― Ну, как же?... Мы привыкли общаться каждый день, ― взволнованно сказала Гюнай.
  ― Так не общайтесь каждый день! ― с безразличием ответил Альберт.
  ― Мама волнуется. Уже, наверное, плачет. Думает, что случилось что-то.
  ― А мне что прикажешь делать? ― спросил Альберт. Гюнай приложила ладонь к тыльной стороне его стопы и нежно погладила.
  ― Разреши пообщаться с твоего телефона? ― попросила Гюнай. Альберт сразу же приподнял голову и внимательно на неё посмотрел. Гюнай добавила: ― пожалуйста.
  ― Вот с этого и надо было начинать разговор! ― звонко воскликнул Альберт. ― А-то обвинять меня в краже начала.
   Гюнай хотела сказать, что не обвиняла его в краже, но воздержалась от лишних слов. Подумала, что это может спровоцировать его гнев. Вместо возражений она сказала:
  ― Прости.
  ― Принеси мою сумку с прихожей. Она на крючке висит, ― деловито сказал Альберт. Гюнай сразу же вскочила с пола, а на её лице промелькнула еле заметная улыбка. Она была рада тому, что сейчас поговорит с мамой. И пусть не со своего телефона, но всё же.
   ***
   Гюнай пообщалась с мамой и честно объяснила, что потеряла телефон. А ещё сказала, что теперь они будут вынуждены реже общаться. Мать посоветовала ей купить новый телефон. 'Хотя бы простенький', чтобы на время у неё было средство для связи. Гюнай сказала, что подумает об этом. А когда она договорила и положила трубку, Альберт строго сказал:
  ― Не будешь ты новый телефон покупать.
  ― Ну, почему? ― жалобно спросила Гюнай.
  ― Ищи лучше. Не брал я твой телефон.
   Гюнай предосудительно помотала головой. И этим явно хотела сказать, что не верит ему. Альберту то не понравилось.
  ― Ещё раз повторяю: я не брал твой телефон, ― грубовато сказал Альберт. Гюнай нахмурила брови и сказала ему то, что он хотел услышать:
  ― Прости, что на тебя подумала. Но, я, правда, везде уже искала, во всех дырках и на полках... везде-везде...
  ― Ещё раз поищи, ― посоветовал Альберт. Ему даже самому стало любопытно, найдёт она телефон или нет. В этот момент он разглядывал звонки, совершённые с его телефона. И, конечно же, заметил, что Гюнай набирала не один номер, а два.
  ― Ты звонила не только матери, ― деловито сказал Альберт.
  ― Да, я пыталась набрать самой себе. Надеялась, что мой телефон ещё не разрядился.
  ― Ну и хорошо, что он разрядился. Тебе полезно пожить без телефона.
   Гюнай деловито приложила ладони к талии и звонко спросила:
  ― Что?
  ― А что слышала. Меньше с мамой болтать начнёшь.
  ― Я не хочу меньше болтать с мамой, ― ответила Гюнай.
  ― Взрослая уже. Хватит быть маменькиной дочкой.
  ― Вот ты и признался, что пытаешься помешать мне общаться с мамой, ― обиженно сказала Гюнай.
  ― Теперь пытаюсь, когда понял, что вы целыми днями трындите. Я вон с мамой раз в неделю общаюсь, иногда два раза.
  ― Но мы с мамой привыкли каждый день общаться. Ты, наверное, сам не хочешь общаться с мамой часто.
  ― Не в этом дело. Надо понимать, что у тебя уже своя жизнь, у них своя, ― деловито разъяснил Альберт. ― Ты матери понять не даёшь, что всё уже, ты уехала. Жить спокойно не даёшь.
  ― Это неправда, ― возразила Гюнай, ― родители любят меня и хотят, чтобы я им звонила. Маме спокойнее, когда мы разговариваем.
  ― Я и не прошу не разговаривать. Просто можно делать это реже, не каждый день и не по несколько раз в день, ― деловито разъяснил Альберт. Гюнай стояла рядом с ним у дивана и не садилась. Альберт начал хлопать по свободному месту рядом с ним.
  ― Садись рядом, поговорим об этом.
   Гюнай торопливо села и упрямо скрестила руки у живота.
  ― Не пытайся убедить меня в том, что я должна реже общаться с мамой, ― сказала Гюнай.
  ― Твоя мама должна понять, что теперь у тебя своя жизнь. Она не должна беспокоить нас каждый день.
  ― Чем она беспокоит тебя? ― возмутилась Гюнай.
  ― Ты всё время жалуешься мне. Не хватало ещё, чтобы жаловалась родителям.
  ― Ты этого боишься? ― спросила Гюнай с особенной интонацией.
  ― Конечно, я не хочу, чтобы ты настраивала родителей против меня. Кому это понравится? Приедут ещё проверять, как ты тут живёшь.
  ― Я не настраиваю их против тебя, ― возразила Гюнай, ― никогда не настраивала.
  ― Вот тем более, зачем общаться каждый день? Ты мне жалуешься всё время и маме начнёшь жаловаться. Даже сама не заметишь, как пожаловалась.
  ― Конечно, ты держишь меня взаперти. Я уже много раз хотела пожаловаться об этом, но не стала, ― призналась Гюнай.
  ― Я объяснил уже, почему держу тебя взаперти, ― деловито напомнил Альберт.
  ― А я уже не верю в эту историю. Никакой Валера не приходил в твоё отсутствие.
  ― Так ты, значит, этого ждёшь? Когда к тебе маньяк наведается? ― возмутился Альберт.
  ― Нет, не так. Я, наоборот, боюсь, что этот Валера придёт.
  ― Так боишься или не веришь, что он существует?
   Гюнай виновато опустила голову и посмотрела на свои колени. Не знала, что сказать ещё.
  ― Он существует, Гюнай, ― важно и серьёзно сказал Альберт, ― но раз не пришёл до сих пор, значит, он не понял, что я приезжал в посёлок.
  ― Значит, мне можно никого не опасаться и выходить на улицу, ― добавила Гюнай. В этот момент она приподняла голову и посмотрела на него в ожидании ответа.
  ― Я этого не хочу, ― признался Альберт. Гюнай зажала губы и предосудительно помотала головой, обиженно сказала:
  ― Хочешь всё время держать меня взаперти.
  ― Ну, не говори так, ― нежным голосом сказал Альберт и приложил ладонь к её щеке, начал поглаживать, ― я просто люблю тебя. Боюсь, что кто-то тебя тронет.
  ― Ты думаешь, что я буду тебе изменять? ― спросила Гюнай.
  ― Конечно, думаю, ― ответил Альберт.
  ― Не буду, ― обещала Гюнай, ― никогда не буду изменять.
  ― Если ты будешь гулять в моё отсутствие, я не смогу быть в этом уверен, ― пояснил Альберт.
  ― Ты должен доверять мне. Брак строится на доверии, ― ответила Гюнай.
  ― Я не умею доверять. Мне спокойно, когда ты дома.
  ― Не хочу я быть всё время дома... гулять хочу, ходить по магазинам.
  ― Ну, хватит жаловаться, ― перебил её Альберт и неожиданно начал обнимать, ― иди ко мне.
  ― Почему ты так со мной?
  ― Ты моя жена и должна принадлежать только мне, ― деловито разъяснил Альберт. Он захотел поговорить с ней об этом и старался быть добрее. Чувствовал, что это необходимо после произошедшего сегодня.
  ― Не надо запирать меня, ― снова попросила Гюнай.
  ― Ты обещала быть домашней, когда выходила за меня замуж, ― напомнил Альберт.
  ― Но я не знала, что это значит. Не знала, что ты будешь держать меня взаперти.
  ― Почему ты так хочешь гулять, пока я на работе? ― спросил Альберт.
  ― Дело не в том, что я хочу гулять. Мне не нравится, что ты меня запираешь, ― сказала Гюнай.
  ― Мы можем гулять вместе, когда я возвращаюсь домой.
  ― Это только в выходные дни, ― сказала Гюнай, ― но в будние мне приходится сидеть дома... каждый день сутра до ночи. Мне это не нравится.
   Гюнай жалобно прикрыла ладонью лицо, будто плакала. Альберт приложил ладонь к её спинке и начал поглаживать.
  ― Успокойся.
  ― Я не хочу так... не хочу так жить постоянно, ― жалобно повторила Гюнай.
  ― Ради меня и нашей любви, ― сказал Альберт и присел к ней ближе, начал целовать шею, ― перестань жаловаться.
   Приятное тепло сразу же распространилось по её телу. Но Гюнай понимала, что своей нежностью сейчас он вводит её в заблуждение. Только и всего. Пытается убедить в том, что это нормально, когда она сидит взаперти.
  ― Я не могу перестать жаловаться, ― ответила Гюнай, ― ты держишь меня взаперти. Лишил интернета, а теперь и телефон пропал.
   Она хотела сказать, что он отобрал у неё телефон, но воздерживалась от столь резких высказываний. Ведь они ещё только недавно из-за этого сильно ругались...
  ― Ради интернета и болтовни с мамой ты готова лишиться меня? ― деловито спросил Альберт.
  ― Что за странные вопросы? ― возмутилась Гюнай. ― Такое ощущение, что ты меня к маме ревнуешь.
  ― Я просто не хочу, чтобы вы слишком часто общались.
  ― Да почему?! ― снова спросила Гюнай.
  ― Когда люди много и часто болтают, уже становится не о чем разговаривать.
  ― Мы всегда находим тему для общения, ― торопливо сказала Гюнай.
  ― Не перебивай меня, я ещё не договорил, ― важно пояснил Альберт, ― когда становится не о чем говорить, люди начинают сплетничать. Обсуждать то, что не следует обсуждать.
  ― Мы не обсуждаем тебя, ― заверила Гюнай, ― и никогда не обсуждали.
  ― Но ты жаловалась матери, что я заставлял тебя работать по дому, ― напомнил Альберт.
  ― Да не сказала я, что ты заставлял. Просто сказала, что полы мыла и сильно устала. Ты неправильно понял.
  ― Я бы хотел, чтобы не было подобных разговоров между тобой и матерью.
  ― Ладно, я больше не буду рассказывать ей о таком, ― обещала Гюнай.
  ― Я боюсь, что ты начнёшь жаловаться по поводу того, что я прошу тебя сидеть дома, ― разъяснил Альберт. Гюнай сразу же нахмурила брови. Временами она забывала про эту часть их отношений. Пыталась думать, что они обычная пара, но не получалось...
  ― Я не хочу всё время сидеть дома, ― жалобно повторила Гюнай и поникла головой.
  ― Ты обещала быть домашней, ― напомнил Альберт, ― домашние жёны сидят дома и пекут пирожки.
   Гюнай предосудительно помотала головой.
  ― И кстати, почему пирожки никогда не печёшь? ― неожиданно спросил Альберт. Гюнай сидела перед ним с низко опущенной головой и смотрела на свои колени. Он приложил ладонь к её подбородку и заставил поднять голову. Их взгляды встретились.
  ― Ну, хочешь, испеку? ― предложила Гюнай. Он задержал взгляд на её лице, а потом важно сказал:
  ― Не жалуйся, Гюнай.
   Она нахмурила брови и снова попыталась опустить голову, но он не позволял. Продолжал настойчиво держать её за подбородок и смотрел в глаза.
  ― Ты моя жена и должна принадлежать только мне, ― строго повторил Альберт, ― если будешь гулять, пока меня нет дома, я буду думать, что ты мне изменяешь.
  ― Но я не хочу изменять тебе, ― сказала Гюнай, ― у меня нет никого, кроме тебя.
  ― И дальше должно быть так. А если ты начнёшь гулять, кто-нибудь обязательно появится. Всегда так происходит.
  ― Я же не думаю, что ты мне изменяешь, ― неожиданно сказала Гюнай, ― а ты целыми днями уходишь... и запираешь меня. Я тоже могу подумать, что ты запираешь меня потому, что боишься...
  ― Чего я боюсь? ― резко спросил Альберт, перебивая её.
  ― Что прослежу за тобой, например, ― сказала Гюнай, ― разоблачу в измене.
   Сама она не верила в то, что такое может произойти. Вообще не верила в то, что Альберт может изменять. Они ведь совсем недавно поженились и, стало быть, он уже нагулялся, решил быть серьёзным. Заговорила она об этом только затем, чтобы как-то отбиваться от его слов. Раз он может ревновать и требовать сидеть дома, почему она не может? Но такое рассуждение не работало с ним. Альберт явно считал, что только он вправе ревновать. И поэтому он вправе контролировать её.
  ― Я работаю, ― деловито напомнил Альберт, ― зарабатываю, чтобы мы с тобой хорошо жили и вкусно ели.
  ― Я это понимаю. Но это не значит, что я должна сидеть взаперти.
  ― Ты обещала быть домашней.
   Этот разговор продолжился и всё о том же. Альберт сказал, что ей и дальше придётся сидеть взаперти. А ещё сказал, что она должна смириться с этим. Раз она его жена, значит, принадлежит только ему и без него на улицу выходить не будет. Теперь уже он не говорил ни о какой Валере, который якобы его ищет, чтобы отомстить. Но если она жаловалась, что он выдумал эту историю, Альберт это отрицал.
  
   Глава 23. Улаживание конфликтов
  
   Гюнай не хотела и дальше ругаться с мужем и поэтому сказала, что понимает его. Обещала не выходить на улицу без него. Она понимала, что это означает и дальше сидеть взаперти, но другого выхода у неё не было.
  Альберт категорично сказал, что если она и дальше будет требовать прогулок в его отсутствии, они просто расстанутся. А прозвучало это как:
  ― Я не буду терпеть твои загулы.
   И сколько бы она не обещала не изменять, от этого толку не было. Альберт будто не слышал её. Он убеждённо говорил, что раз она хочет гулять, пока он работает, значит это не просто так. А ещё он спрашивал, готова ли она разойтись с ним ради ежедневных разговоров с мамой и ещё с кем-то там. Всё это затмило её разум. Гюнай подумала, что он готов её бросить и отпустить, если вдруг она этого захочет. Но Гюнай не была готова разойтись с ним. Чувствовала, что привязалась к нему или даже влюбилась.
  Разве есть веская причина для расставания? Да, он просит её сидеть дома, пока он на работе. Но что в этом ужасного? Раньше же она сидела и дальше может посидеть. Примерно так думала Гюнай и решила отложить расставание на потом, если вдруг жизнь с ним сделается уж совсем ужасной. Альберт запретил ей покупать новый телефон, ссылаясь на то, что он не забирал у неё телефон. Велел искать и дальше. А до тех пор, пока она не нашла телефон, он обещал ей давать свой после работы. Это тоже успокоило Гюнай.
   Альберт не извинился за то, что давал ей пощечины до покраснения щёк. Но когда разговор зашёл об этом, он высокомерно сказал:
  ― Я не бил тебя, это были всего лишь пощёчины.
  ― Но мне было больно, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Считай это эротическими шалостями.
   Так он давал понять, что ему понравилось быть грубым и доминировать над ней. Но Гюнай не хотела думать об этом и надеялась, что в будущем такого не повторится.
   ***
   Когда Гюнай проснулась и подошла к зеркалу, тяжело вздохнула. Её левая щека была не такой, как правая. Казалась темнее... было видно, что она забитая. Гюнай нахмурила брови и принялась умываться. Уже сейчас она думала над тем, что скажет матери о том, почему теперь они не смогут часто общаться. Сказать, что Альберт против, это и будет означать настраивать мать против него. Это ему точно не понравится.
  ― А если скажу, что звонки с его телефона платные, тогда мама сама мне захочет звонить, ― рассудила Гюнай.
   После долгих размышлений, Гюнай всё-таки решила сказать матери правду о том, что Альберт против их частых разговоров. Она уже знала, что матери это не понравится. И за это она вполне может невзлюбить её мужа.
  ― Но ты сам будешь в этом виноват, ― немного нервно сказала Гюнай самой себе. Она умылась, позавтракала, и для неё начался самый обычный день. От скуки Гюнай прибиралась по дому, смотрела телевизор или подолгу принимала ванну. А вот готовила она всегда под вечер, чтобы к возвращению Альберта была горячая еда.
   ***
   Когда Альберт вернулся и поел, она выпросила у него телефон, чтобы пообщаться с мамой. Он не стал этому возражать, но важно сказал:
  ― Предложи ей общаться реже.
   Гюнай нахмурила брови, но не стала возражать. Потянулась к его телефону и с низко опущенной головой сказала:
  ― Ладно.
   Альберт схватил её за подбородок и заставил поднять голову. Посмотрел в её глаза.
  ― Не жалуйся, ― важно предупредил Альберт.
  ― Хорошо, не буду, ― обещала Гюнай. Далее он отпустил её подбородок, и она набрала маме. Трубку мать подняла быстро, будто ждала звонок от дочери. И между ними состоялся обычный и продолжительный разговор. И только когда они прощались, Гюнай нерешительно сказала:
  ― А мы можем чуть реже общаться?
  ― Реже? Ты не хочешь разговаривать со мной? ― немного обиженно спросила мать. В этот момент Гюнай посмотрела на мужа, как бы спрашивая разрешение сказать то, что она хочет сказать. В его глазах она не прочитала ответ и поэтому сказала:
  ― Просто Альберт считает, что мы слишком часто общаемся.
  ― Он против, чтобы мы общались? ― возмутилась мать и решительно потребовала: ― а ну-ка, дай мне его сюда.
  ― Нет, не надо ему ничего говорить, ― взволнованно попросила Гюнай.
  ― То есть, как это не говорить? Кем он себя возомнил. Дай ему трубку, поставлю его на место, ― нервно начала ворчать её мама, ― я уже давно чую, что между вами неладное творится.
  ― Нет, не так мама. Между нами всё хорошо, ― уверенно возразила Гюнай, ― просто он считает, что у меня должна быть своя жизнь, а у вас своя.
   Её мать могла сильно возмущаться, но в то же время умела неожиданно успокоиться. И сейчас так произошло.
  ― Кстати, об этом. Мы с твоим папой, наконец-то, собрались съездить за границу.
  ― То есть ты тоже хочешь сказать, что мы не сможем общаться? ― сразу же сделала вывод Гюнай и уже расстроилась.
  ― Я пока не знаю. Но скорее всего, это будет дорого.
  ― А-а-а, понятно, ― с грустью протянула Гюнай.
  ― Ты пока не расстраивайся об этом, найдём способ общаться, ― обещала мать, ― но мужа пристыди. Хороший мужчина никогда не скажет: 'не общайся с мамой'.
  ― Он так и не говорит, мам, ― тут же возразила Гюнай, ― тут другое.
  ― Не знаю, что другое. Но я всё поняла.
  ― Мам, ну не обижайся. Давай послезавтра пообщаемся? ― попросила Гюнай.
  ― Этот твой Альберт подозрительным становится, ― пожаловалась мать, ― когда нас к себе пригласите? Хочу увидеть, как вы там живёте.
  ― Не знаю, это надо с ним обсудить. Но ведь вы пока на отдых собираетесь. Расскажи, куда собираетесь?
   И мать начала рассказывать им про свой предстоящий отдых. О том, какую путёвку купили, в какой компании и прочее. Этот разговор затянулся ещё на десять минут. Гюнай не собиралась общаться с матерью завтра, и была довольна тем, что предупредила её об этом. Только вот мать так и не дала согласие не общаться с ней завтра. Была намерена позвонить Альберту и обсудить его поведение.
   Когда Гюнай повесила трубку, Альберт неожиданно встал. Уже по его взгляду Гюнай поняла, что он очень недоволен тем, как она поговорила с мамой.
  ― Спасибо, ― тихо сказала Гюнай и протянула ему телефон. Немного пугливо смотрела ему в глаза. Она думала, что сейчас он начнёт отсчитывать её за то, что она не так выразилась. Рассказала правду о том, что он хочет, чтобы она меньше общалась с мамой.
   Только вот Альберт начал не с разговоров. Он забрал у неё телефон, а потом неожиданно влепил сильную пощечину. И снова правой рукой по левой щеке.
  ― А... не бей, ― закричала Гюнай. Она отшатнулась назад и села на диван, хватаясь за щеку.
  ― Я же ведь сказал тебе не настраивать родителей против меня, ― грубо напомнил Альберт.
   ― Но ты велел сказать, что мы должны реже общаться, ― напомнила Гюнай.
  ― Сказала бы.
  ― Что сказала бы? Сказала бы маме, что больше не хочу с ней общаться? ― возмутилась Гюнай. Альберт подошёл к ней вплотную, схватил за волосы и заставил откинуть голову назад. Их взгляды встретились.
  ― Она бы в это не поверила, ― пугливым голосом добавила Гюнай.
  ― Надо было говорить так, чтобы поверила.
  ― Как говорить? Мама меня всю жизнь знает. И знает, что я никогда не захочу общаться с ней реже.
   После этих слов, Альберт нервно оттолкнул её назад. Потом сел на диван рядом с ней и включил телевизор, начал переключать каналы.
  ― Иногда мне кажется, что ты уже не знаешь, как меня выбесить, ― нервно сказал Альберт.
  ― Я не думала, что тебя это разозлит, ― сказала Гюнай, ― ты ведь сам просил сказать ей...
  ― Замолчи, ― грубо потребовал Альберт.
  ― Я попрошу её не сердиться и не думать о тебе плохо, ― обещала Гюнай, ― объясню, что ты устаёшь на работе и дома хочешь тишины.
  ― И она велит тебе купить телефон, ― недовольным голосом добавил Альберт. Он не смотрел на неё, и будто даже не смотрел на экран телевизора. Казалось, его взор был направлен куда-то далеко вперёд, сквозь телевизор. Гюнай не знала, что сказать ему, чтобы не разозлить ещё сильнее. Она решила помолчать. И, конечно, Гюнай не начала с ним разговор о том, почему же он не позволяет ей купить телефон. Её подозрения о том, что это он спрятал её телефон, только крепли.
   ***
   На следующий день мать Гюнай позвонила Альберту прямо во время рабочего дня и высказала своё недовольство. Альберт начал всё отрицать.
  ― Я не просил её не общаться с вами, а просто попросил не сбегать во время ужина, ― важно пояснил Альберт.
  ― Купи уже ей телефон, ― важно потребовала мать и сделала неожиданный вывод: ― или вы там бедствуете? Денег что ли не хватает?
  ― Всё нормально, нормально, ― возразил Альберт, ― с получки купим ей телефон.
  ― Ну, смотри. Если не сдержишь слова, мы с тобой не поладим, ― предупредила мать.
  ― Если она найдёт телефон, не сдержу слова, ― немного шутя, сказал Альберт, ― она его засунула куда-то и забыла. Наверное, лежит где-то без зарядки.
  ― Так помоги ей найти его. Неужели у вас квартира такая большая?
  ― Небольшая, но мебели предостаточно. Шкафы, полки, тумбочки.
   Далее разговор с её матерью протекал уже в более свободном русле. Альберт немного позлился и снова на Гюнай, но спустя время успокоился. Вроде бы, ему удалось реабилитироваться в глазах её матери.
   Альберт уже знал, что мать позвонит Гюнай вечером и поэтому заранее отключил телефон. Не собирался идти на поводу женщин.
   ***
   Вскоре наступили выходные. И как обычно для Гунай они прошли весело. Они занимались вагинальным сексом, гуляли вместе и вообще не ссорились. Только в выходные дни она могла чувствовать себя не пленницей.
   Гюнай пыталась найти свой телефон в его присутствии тоже. У неё выработалась привычка всё время ходить и глазеть по сторонам, заглядывать в разные тёмные уголки. Это немного раздражало Альберта, но он не ворчал. Делал вид, что не замечает этого. И он радовался тому, что Гюнай не может найти телефон.
  ― Как же всё было просто. Надо было давно спрятать её телефон, ― злорадно подумал Альберт. Теперь Гюнай могла общаться с матерью только в его присутствии. И он всегда слышал, о чём именно они разговаривают. Если что, он мог подойти и в любой момент пресечь разговор.
   Альберт уже и сам понимал, что нарушает её права, удерживая постоянно взаперти. Она якобы по доброй воле сидит дома, но не был уверен, что полиция тоже так посчитает. Например, если её родители направят к ним полицию жалобой. А ведь не факт, что Гюнай будет отрицать заточение... Поэтому Альберт старался сделать так, чтобы её родители не подозревали о том, что он держит её взаперти.
  
   Глава 24. В коморке
  
   Через неделю Гюнай смирилась с тем, что не может найти свой телефон. И она не смела требовать от него, купить ей новый телефон. Теперь она ждала мужа с работы, чтобы иметь возможность поговорить с мамой. И происходило такое общение не чаще, чем через день. Альберт-таки добился своего и ограничил её разговоры с мамой. Сначала позволял общаться им 2 раза в 3 дня, потом реже. Постепенно перешли на график через день.
   Альберт ждал, когда её родители уедут в отпуск, чтобы Гюнай уже, наконец, отвыкла от привычки каждый день общаться с мамой. Это его напрягало.
   Был уже вторник следующей недели, и Альберт повёл себя не как обычно. Он поел и пошёл не в гостиную, а в комнату Гюнай. Она обрадовалась и подумала, что у них будет секс. Но, оказалось, Альберт придумал кое-что другое...
  ― Ты можешь не ходить за мной? ― попросил Альберт, когда они дошагали до порога её комнаты.
  ― Почему? ― спросила Гюнай.
  ― Я хочу посидеть в коморке, побыть один и подумать.
  ― Но почему без меня? ― пожаловалась Гюнай. ― Отдыхай со мной там.
   Альберт сразу же приподнял бровь.
  ― Ты надумала играть со мной в коморке? ― спросил Альберт. Гюнай уже знала, что это означает... ― означает, что он заставит её провести ночь в этой коморке. Но она всё ещё не была уверена, что готова к такому.
  ― Ты ведь считаешь, что я должна согласиться, ― ответила Гюнай с низко опущенной головой.
  ― Ну, я бы хотел, чтобы ты согласилась. Почему ты не смотришь на меня?
   Альберт приложил ладонь к её подбородку и заставил поднять голову. Она вынужденно посмотрела ему в глаза.
  ― Не знаю, просто стесняюсь, наверное, ― ответила Гюнай. Она легонько улыбнулась, а он потянулся к её губам. Нежно поцеловал, не проникая языком в её ротовую полость.
  ― Не нужно стесняться, ― важно сказал Альберт, ― нет ничего постыдного в том, чтобы немного порадовать мужа.
  ― Тебя это порадует? ― спросила Гюнай. То, что он просит её переночевать в коморке, казалось ей странным. И что ему радоваться, если она вдруг согласится? Это делало его ещё большим извращенцем в её глазах. Гюнай боялась, что если согласится один раз переночевать в коморке, он потом часто захочет её оставлять там. А сидя взаперти в коморке, она точно почувствует себя пленницей.
  ― Конечно, меня это очень порадует, ― с некоторым восторгом сказал Альберт и обеими руками начал обнимать её за талию, ― наш секс сразу же преобразится. Будет более разнообразным.
  ― И в чём же будет заключаться это разнообразие? ― спросила Гюнай. Альберт прильнул губами к её ушку, а потом игриво прошептал:
  ― Хочу взять тебя связанной.
  ― Ну-у-у, зачем? ― стеснительно спросила Гюнай и чуток отстранилась от него, хотела посмотреть на него.
  ― Это интересно, необычно.
  ― Не знаю даже. Я боюсь, что мне не понравится.
   Альберт снова прильнул губами к её ушку и с паузами между словами произнёс:
  ― Иногда. Ну, ради меня.
  ― А как часто это иногда? ― спросила Гюнай.
  ― Скажем, два-три раза в неделю, ― ответил Альберт.
  ― Это много три раза.
  ― А два раза? ― спросил Альберт. Он улыбался и хитро дёргал бровями, а их лица почти соприкасались.
  ― Ну, два ― это ещё ничего.
   Альберт крепко обнял её за талию обеими руками и крепко прижал к себе.
  ― А давай одну неделю ты будешь там 2 раза в неделю, а вторую 3 раза? ― игриво предложил Альберт.
  ― А в третью неделю буду только 1 раз, ― добавила Гюнай.
  ― Хитрюга, ― весело сказал Альберт и подушечкой указательного пальца стукнул её по носику, ― пошли тогда со мной.
   Он взял её за руку и повёл в комнату, в сторону запертой коморки.
  ― Постой. Это я что, согласилась провести ночь в коморке? ― немного игриво и с возмущением спросила Гюнай. Альберт весело усмехнулся.
  ― Так ведь переговоры прошли успешно!
  ― Я ещё не уверена...― протянула Гюнай.
  ― Уверена. Ты же сама хочешь попробовать.
  ― Странно было бы хотеть жить в коморке, ― сказала Гюнай, у неё бы язык не повернулся так сказать, ― но увидеть, что там у тебя запрятано, я точно хочу.
  ― Увидишь сегодня, ― весело обещал Альберт.
   Вскоре они подошли к двери коморки, и он принялся её торопливо отпирать.
  ― А передумать уже нельзя? ― шутя, спросила Гюнай.
  ― Зачем? Не надо.
   В следующее мгновение он открыл дверь нараспашку и торжественно сказал:
  ― Проходи.
  ― Ого, какая толстая дверь, ― сразу же удивилась Гюнай. Толщина двери была 20 см, может даже и все 25. Она никогда раньше не видела настолько толстые двери.
  ― Конечно, это же кладовка, ― сказал Альберт и с ухмылкой добавил, ― чем толще дверь, тем надёжнее.
   Гюнай пошевелила дверь и удивилась ещё сильнее:
  ― Дверь не кажется тяжёлой.
   Альберт явно не хотел обсуждать дверь, или же его смущали её вопросы.
  ― Ты же не дверью любоваться пришла. Проходи дальше, ― поторопил её Альберт. Он приложил ладонь к её спине и чуть ли не толкнул в тёмную комнату. Впрочем, ей казалось, что он просто её обнимает. Немного грубовато, но это в его стиле. Альберт частенько кажется грубоватым, даже если не злится.
  ― Тут темно, ― пожаловалась Гюнай и сделала шаг внутрь.
  ― Сейчас включу, ― обещал Альберт. Он зажёг свет, и Гюнай увидела, что с одной стороны коморки стоит широкое мягкое кресло. Видимо, раскладное. А с другой стороны была полка на уровне 60 см от пола и со странным отверстием с левой стороны. Диаметр отверстия был приблизительно 15 см, и Гюнай даже не догадывалась, для чего оно в этой полке... но что сильнее всего смутило Гюнай, так это надувная кукла, которая лежала на этой полке. Видимо, кукла была сделана ростом настоящей девушки, и она не помещалась на этой полке. Он связал её за талию, и ноги и руки куклы оказались согнутыми. Гюнай сделала вид, что не обратила внимания на эту куклу.
  ― Тут тесно и так странно, ― сказала Гюнай, оглядываясь по сторонам. Размеры коморки были приблизительно 1*2,5 м, вход находился посередине.
  ― Думала, что тут целая комната? ― с ухмылкой спросил Альберт.
  ― Ну, если честно, да. Представляла маленькую комнатку, квадратную там...
  ― Если бы коморка занимала целый квадрат, давно бы снёс её, ― ответил Альберт, присаживаясь на кресло.
  ― Почему снёс бы? ― спросила Гюнай.
  ― А зачем она? Просто жил.площадь занимает, ― ответил Альберт и с ухмылкой добавил: ― я тушёнку коллекционировать не собираюсь.
  ― Ну, может что-то другое хранил бы.
  ― Набил бы комнату барахлом? ― спросил Альберт. ― Я таким не помышляю, не состарился ещё!
  Альберт рассказывал об этом, потому что в первое время, когда он только купил эту квартиру, ему не понравилось наличие этой коморки. Но позже он нашёл применение этому помещению без окон. Гюнай улыбнулась и снова оглянулась по сторонам.
  ― Я где бы ты мастурбировал, если бы снёс коморку? ― немного стеснительно спросила Гюнай.
  ― Не знаю. В комнате, наверное, ― ответил Альберт, а потом важно добавил: ― но я не снёс коморку и начал это делать здесь.
   В этот момент он как раз спускал с себя трусы, а Гюнай обернулась и посмотрела на куклу. Потом снова обернулась и посмотрела на мужа.
  ― На что смотришь? ― игриво спросил Альберт.
  ― А эта кукла... она типа для мастурбации? ― спросила Гюнай. Она бы не смогла задать этот вопрос, глядя ему в глаза. Для неё это было слишком неловко. Гюнай повернулась лицом к кукле и сделала шаг в ту сторону.
  ― Да, я кончал в неё, ― без стеснения признался Альберт.
  ― Никогда не видела такие штуки.
  ― Ты не смотри, что она надувная. Писька у неё даже очень хороша, присунуть можно.
   Гюнай весело хихикнула и пригнулась, чтобы посмотреть на промежность куклы. И, действительно, в неё была встроена резиновая вагина. Гюнай показалось, что она уже плохо пахнет. От омерзения она сморщила нос.
  ― Ну, как, убедилась в этом? ― игриво спросил Альберт.
  ― Да, только, похоже, ты не моешь её, ― сказала Гюнай, продолжая морщить нос.
  ― Не хотел ходить с ней по всей квартире, ― ответил Альберт. Он уже сидел на кресле полностью обнажённый и потирал свой член.
  ― А что в этом такого? ― удивилась Гюнай. Альберт начал игриво дёргать бровями.
  ― Боялся тебя разбудить.
  ― Что? Меня? ― с диким удивлением спросила Гюнай и сразу же обернулась, посмотрела ему в глаза. Альберт собрал губы в ехидную ухмылку и признался:
  ― Иногда я заходил сюда, когда ты спала.
  ― Поэтому ты не всегда со мной спишь? Чтобы тайно ходить сюда? ― спросила Гюнай. Альберт немного смущённо улыбнулся и погладил своё колено.
  ― Не обижайся.
  ― А почему сегодня не дождался, чтобы зайти сюда? ― спросила Гюнай.
  ― Не стерпел до вечера, ― усмехнулся Альберт. И отчасти это было правдой. Гюнай предосудительно помотала головой и снова начала оглядываться. Потом сказала:
  ― Я не понимаю, чего ты так стыдился. Тут нет ничего ужасного.
  ― Иди сюда, ― сказал Альберт и похлопал по своему колену. Обычно он так подзывает её, чтобы предложить отсосать. Потом он мастурбирует и быстро кончает ей в рот, и на этом обычно заканчивается их половой акт... такой сценарий уже надоел Гюнай, но она боялась отказывать ему в чём-либо.
  ― Ты хочешь, как обычно? ― немного расстроенная, спросила Гюнай.
  ― Нет, сегодня будем по-другому, ― обещал Альберт. Он протянул обе руки в её сторону и начал шевелить пальчиками. Подзывал её к себе.
  ― Как по-другому? ― спросила Гюнай. Она сразу же зашагала в его сторону, но хотела заранее узнать, что именно он задумал.
  ― Хочу, чтобы ты на нём попрыгала, ― ответил Альберт, ― сможешь?
   Он обхватил член ладонью и немного его подвигал из стороны в сторону. Будто дразнил её. Напоминал о том, что у него встал и нужно на него сесть.
  ― Попробую, ― ответила Гюнай и приблизилась к нему ещё на один шаг.
  ― Раздевайся, ― неожиданно приказал Альберт. Раз он просит её попрыгать на его члене, стало быть, всё будет интересно и приятно. Гюнай сразу же широко улыбнулась и схватилась за нижние края своего платья. В одно движение она сняла с себя верх и осталась в одних трусиках. Гюнай не носила дома бюстгальтер, и под платьем кроме трусиков у неё ничего не было.
  ― Это тоже снимай, ― сразу же сказал Альберт и начал шевелить указательным пальчиком. Гюнай смотрела ему в глаза и медленно начала опускать трусики. Она уже знала о том, что Альберт любит, когда трусики снимают медленно. Этот момент он находил особенным. Если бы он уже не был возбуждён, у него бы обязательно встал при виде того, как она снимает трусики.
  ― Повернись ко мне спинкой, ― попросил Альберт, спустя ещё несколько секунд. Гюнай ещё не сняла свои трусики, а только приспустила их. Но уже начала разворачиваться... этот момент казался ей слегка унизительным. Она знала, что сейчас развернётся, а он начнёт разглядывать её попку. Будет оценивать её. Гюнай считала себя толстой и некрасивой, стыдилась своего тела. А ещё в такие моменты она чувствовала себя стриптизёршей. Момент унизительный вдвойне.
  ― Сними их до конца, ― приказал Альберт, прерывая её от бесполезных фантазий. Гюнай на тот момент встала спиной на расстоянии 1 метр от него и будто не знала, что делать. Замерла на месте и еле слышно дышала.
  ― Хорошо, ― ответила Гюнай и тут же потянулась к трусикам. Альберт неожиданно изменил характер просьбы.
  ― Или постой. Лучше пригнись, ― неожиданно попросил Альберт, ― твоя попка так красиво смотрится сзади.
   Гюнай уже слышала, как он мастурбирует позади неё. Это заставляло её волноваться, предвкушать процесс...
  ― Я попробую, ― ответила Гюнай и медленно пригнулась. Она чувствовала, как мышцы на её ногах напрягаются, а ноги с трудом выдерживают вес тела.
  ― Пригнись ещё сильнее, ― сказал Альберт, ― если хочешь, коснись руками пола.
  ― Хорошо, ― снова ответила Гюнай и подчинилась. Она приложила ладони к полу, и ей стало легче. Но так было только в первую секунду. Вскоре ей снова стало тяжело, а звуки его мастурбации заставляли её волноваться всё сильнее.
  ― Да, мне нравится твоя попка, ― с восхищением сказал Альберт. Она продолжала слышать звуки его мастурбации, но не это её смущало. Её ногам было всё сложнее удержаться в этой позе, мышцы болели.
  ― Только я не смогу стоять так долго, ― тихо пожаловалась Гюнай. Она подумала, что стоило поблагодарить его за комплимент, но ноги уже не терпели... Альберт неожиданно понял её.
  ― Ну, ладно, снимай быстро трусики и иди ко мне, ― сказал Альберт простодушным голосом. Гюнай не видела, но ей показалось, будто он улыбнулся и отмахнулся рукой. Альберт, действительно, улыбался. Хитро и мечтательно. Только вот не отмахивался. Его ладонь активно продолжала скользить по члену, поддерживая и усиливая эрекцию.
  
   Глава 25. Связывание
  
   Гюнай не спеша начала подниматься, медленно стянула с себя трусики. Приказ 'быстро' будто не зазвучал для неё, но Альберт больше не торопил её. Он мастурбировал и любовался ею.
   Наконец-то, Гюнай полностью сняла трусики и отложила их на полку. Бросила прямо на попку резиновой куклы, потом обернулась и посмотрела на мужа. Сделала один робкий шаг в его сторону.
  ― Только ко мне спинкой становись, ― попросил Альберт.
  ― Хорошо, ― ответила Гюнай и начала разворачиваться. Сделала ещё один шаг в его сторону и встала от него на расстоянии полметра. В этот момент он смочил пальчики слюной и начал потирать член, но Гюнай этого не заметила и поэтому спросила:
  ― А смазать?
  ― Я смазываю. Иди ко мне.
   Он обхватил её за талию и начал притягивать к себе.
  ― Только не попой сяду, ― сразу же предупредила Гюнай. А ведь он только начал мечтать об этом...
  ― Как обычно, ― сухо ответил Альберт. Он даже боялся спрашивать о том, как она относится к анальному сексу. Он уже придумал кое-что, чтобы склонить её к такому сексу. А если она заранее выскажет категорический отказ, его план может не сработать.
  ― Как обычно можно, но в попку не хочу, ― сказала Гюнай. Она тоже хотела заранее предупредить об этом, чтобы потом между ними не возникло недоразумений.
  ― Раньше ты не говорила мне, что против в попку, ― подметил Альберт.
  ― Потому что раньше мы не делали это в такой позе, ― ответила Гюнай. В этот момент он направил залупу к её промежности и выискивал влагалище.
  ― Насаживайся потихоньку, а я правильно направлю его, ― обещал Альберт. Только вот он уже фантазировал, как устраивает ей сюрприз и резко входит в попку. Но так поступить он бы не решился. Да и вряд ли смог бы. Он думал об этом, потому что такие фантазии возбуждали его. Несмотря на то, что они частенько ссорятся, Альберт старался всё делать так, чтобы ей нравилось. Он не хотел брать её силой или тем более насиловать.
  ― Ну, хорошо, ответила Гюнай и медленно опустилась влагалищем на его член. Почувствовала, как он туго в неё входит. И она с ужасом представила, что такой огромный член окажется в её попке. Она точно этого не хотела.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом сказал Альберт. Она полностью опустилась на его член, и ему сразу же стало приятно.
  ― Только я не уверена, что смогу так двигаться, ― ответила Гюнай.
  ― А ты попробуй.
   Она подчинилась и сделала попытку немного привстать. Получалось у неё с огромным трудом. Её сразу же бросило в жар от напряжения.
  ― Я тебе помогу, ― сказал Альберт. Он схватил её за подмышки и начал приподнимать.
  ― Да, так уже лучше получается, ― сказала Гюнай. Она почувствовала, что его член скользит по её влагалищу. Приятные ощущения распространились по её телу и дарили долгожданное удовольствие.
   Альберт только несколько минут пытался поднимать Гюнай за подмышки, чтобы она смогла прыгать на его члене. Вскоре он устал и сказал:
  ― А давай стоя?
  ― Да, давай, ― согласилась Гюнай запыхавшимся голосом. Из-за лишнего веса в такой позе ей было слишком неудобно заниматься сексом. Напряжение не позволяло получать удовольствие. И она порадовалась тому, что он не захотел делать это в такой позе долго.
   Очень скоро они подошли к полке, на которой лежит надувная кукла.
  ― Прижмись животом к полке или облокотись как-нибудь, ― попросил Альберт, ещё ближе подталкивая её в сторону полки.
  ― Хорошо, ― ответила Гюнай. Она прижалась к полке животом и склонилась, вытаращив попу назад. Полка была широкая, сантиметров 70, не меньше. Гюнай предположила, что он сам её делал. Ну, как минимум отверстие на этой полке он точно проделал сам.
  ― Да, вот так вот, я почти вошёл.
   Он тёрся залупой о её промежность и никак не мог отыскать отверстие во влагалище. Ему показалось, что уже вот, он входит. Но оказалось, это не так. О чём Гюнай сразу же сообщила:
  ― Не туда, чуть выше.
   Ей казалось, что он тычет всё на бок или слишком низко.
  ― Давай, сама его направляй, ― попросил Альберт.
  ― Ладно, попробую.
   Гюнай потянулась одной рукой назад и двумя пальчиками обхватила его залупу, потянула чуть правее и выше.
  ― Давай вот так, ― сказала Гюнай. Она хотела сказать, чтобы он прижался к ней ближе и вошёл. И Альберт сделал это.
  ― Да, наконец-то, ― довольным голосом сказал Альберт и нежно поцеловал её спинку. В такие моменты ему казалось, что он любит её. Только вот ему всё время хотелось сделать с ней что-то эдакое, что-то непозволительное и гнусное.
   Альберт начал совершать ритмичные толчки и плавно скользил членом по её влагалищу. Гюнай, покрикивая, стонала:
  ― А... а...
   Но теперь уже Альберт не волновался. Он знал, что это от удовольствия она так стонет. Это заставляло его улыбаться.
   Но Гюнай не просто так стояла. Она разглядывала надувную куклу, которая лежала перед нею на полке. Гюнай облокотилась на край полки, а лицом склонилась к этой кукле. Резиновая надувная попа куклы почти касалась её лица. Гюнай хотела прилечь на эту куклу, как на подушку, но дико противилась. Впрочем, она и сама не понимала, почему? Это же игрушка её мужа. И кроме него, никто в эту куклу не кончал и даже не держал её. Но Гюнай могла совладать со своим отвращением. А ещё эта кукла казалась некрасивой. Во всяком случае, со спины это было так. Была мало похожа на женщину.
   И только когда Гюнай с отвращением начала лучше разглядывать игрушку, она поняла, что запястья и щиколотки куколки привязаны ремнями на липучках. Это заставило её весело захихикать.
  ― А почему ты куколку привязывал? Боялся, что она убежит?
  ― Воображал, что она живая, ― прошептал Альберт в её ушко.
  ― А вот это уже странно.
  ― Почему так думаешь? ― спросил Альберт. Он схватил её за обе ягодицы и начал более активно скользить по её влагалищу. Этот разговор явно заводил его.
  ― Ну, вот я знаю, почему ты за талию её привязал, ― сказал Гюнай, ― это чтобы она животом прижалась к полке. Да и вообще, чтобы лежала.
  ― Правильно, деточка, ― игриво согласился Альберт.
  ― А вот руки и ноги ей связывать было лишним.
  ― Развяжи её, ― неожиданно попросил Альберт. Гюнай весело усмехнулась и потянулась к липучкам на запястье куклы. Ленты на липучках были вбиты прямо в стену на высоте 15-20 см от полки. Было ясно, что он тратил мало времени, чтобы приковать эту куклу. Получается, и её он сможет с лёгкостью и быстро приковать вместо куклы. По её телу пробежалась волнительная дрожь, которая перерастало в возбуждение.
  ― Зачем развязать? Ты хочешь уложить меня вместо неё? ― смекнула Гюнай. Альберт сразу же одной рукой обнял её чуть ниже груди и крепко прижался к ней сзади.
  ― Ты читаешь мои мысли, ― возбуждённым голосом прошептал Альберт.
  ― Только не связывай меня так, ― попросила Гюнай.
  ― Хочу. Это самое сладенькое связать тебя.
   Альберт обхватил губами мочку её ушка и начал полизывать. Гюнай ощущала тепло его дыхания, которое мигом распространилось по всему её телу. Гюнай поняла, что сопротивляться бесполезно. Он просто мечтает уложить её и связать. Это было слышно в его голосе, в словах и даже в дыхании.
  ― Я не уверена, что хочу быть связанной, ― сказала Гюнай. Она отстегнула липучку и освободила правую руку куколки. Потом потянулась к её левому запястью, которая была со стороны стены.
  ― Ты обещала не вредничать, ― напомнил Альберт и на ушко прошептал: ― разрешила связать тебя.
  ― Да, наверное, ― взволнованно согласилась Гюнай. Она потянулась к левой руке куколки и немного отстранилась от Альберта. Но он сразу же склонился к ней, догнал её своим торсом и снова вошёл глубоко.
  ― Хочу взять тебя на этой кроватке, ― прошептал Альберт. Гюнай усмехнулась.
  ― Это не кроватка же! Полка просто.
  ― Это твоя кроватка теперь, ― возбуждённым, игривым голосом сказал Альберт. Он проскользнул рукой выше к её груди и начал массировать, ― ты такая мягкая везде.
   Альберт частенько сравнивал её с Амалией. И, конечно, Гюнай казалась ему мягкой из-за лишнего веса. Только вот он не мог понять, нравится это ему или нет. Всеобщие стандарты красоты плотно засели в его мозгу, и он считал, что быть толстым или толстой плохо. Да, он хотел, чтобы Гюнай похудела. Он даже придумал, как заставить её похудеть, и уже почти воплотил в реальность свой план... он возбуждался от одной мысли об этом.
  ― Я не хочу, чтобы это была моей кроваткой, ― ответила Гюнай. Её смущало то, что он так говорит. И с восторгом представляет то, как будет укладывать её, связывать. Гюнай вздрогнула от волнения.
  ― Ты обещала, что полежишь, ― игриво напомнил Альберт.
  ― Да, я помню, ― с досадой признала Гюнай, ― но я не думала, что это будет так.
  ― А как ты думала?
   В этот момент он сам отстегнул щиколотки куколки от ремня. И делал он это быстро и ловко. Будто даже спешил, чтобы поскорее её уложить. От резкого треска липучки Гюнай снова вздрогнула, а её сердце замерло от страха.
  ― Я думала, тут кровать нормальная.
  ― Она нормальная, ― ответил Альберт, ― и широкая.
  ― Но недлинная, ― добавила Гюнай. Альберт отстегнул липучку от второй щиколотки куколки.
  ― Ляжешь, как куколка, ― сказал Альберт, ― согнёшь ножки и ручки.
   По её жилам сразу же пробежался холодок.
  ― Наверное, это будет неудобно, ― тихо сказала Гюнай. В этот момент Альберт вытянул член из её влагалища и схватил куколку за шиворот, вытянул из полки и бросил на пол.
  ― Теперь ты будешь моей куколкой, ― игриво сказал Альберт. Он схватил её за предплечье и начал толкать в сторону полки, ― ложись, давай. Животиком.
   Его настойчивость не оставляло ей выбора. Гюнай уже чувствовала, что он готов разозлиться, если она вдруг откажется. Со страхом она проглотила слюну и чувствовала себя пойманным мышонком Джери.
  ― Да, вот так вот, ― довольным голосом сказал Альберт. Гюнай взобралась коленями на полку и начала медленно укладываться на живот.
  ― Мне уже не по себе, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Ты же ведь любишь спать на животе, тебе должно здесь понравиться, ― игриво сказал Альберт. Он схватил её за плечи и толкнул на середину полки. Потом обхватил бёрда и тоже толкнул их ближе к середине. Как и кукла, она не могла растянуться на полке в полный рост. Ноги сразу же согнула в коленях и её пятки стали смотреть к потолку. Руки тоже согнула и скрестила между собой, уложила на них щеку.
  ― Ты заметил, что я сплю на животе? ― с некоторой досадой спросила Гюнай. Она старалась не спать так при нём. Но в последнее время они редко спят вместе, и Гюнай расслабилась насчёт позы сна. Альберт сказал, что им ни к чему спать вместе в те дни, когда они не занимаются сексом. Жаловался, что он от этого возбуждается и хочет. Он часто это повторял, чтобы она не забывала о том, почему они не спят вместе. Но теперь Гюнай нашла этому другое объяснение, ― эту коморку. Он ведь признался, что ходил сюда, когда она спала. А значит, видел, в какой позе она спит. Гюнай бросило в жар от волнения. Почему-то ей казалось, что спать на животе ― это постыдное занятие.
  ― Конечно, заметил, ― игриво сказал Альберт и принялся затягивать ремнём её талию, ― такое сложно не заметить.
  ― Ты осуждаешь меня? ― спросила Гюнай, пытаясь смотреть в его сторону. Альберт шлепком приложил ладонь к её попке.
  ― Шутишь что ли? Это замечательно, что ты любишь спать на животе.
  ― Но я не так люблю спать на животе, ― ответила Гюнай.
  ― Да, ножки вытянуть не сможешь, ― игриво согласился Альберт. В следующее мгновение он схватил её щиколотку и начал обматывать ремнём. Доля минуты, и она уже не могла шевелить ногой, была крепко прикована к стене.
  ― Так неудобно, ― пожаловалась Гюнай.
  ― Привыкнешь, ― довольным голосом сказал Альберт. Он схватил вторую её ногу и тоже начал обматывать ремнём.
  ― Скажи, что не заставишь меня так спать? ― с волнением спросила Гюнай. ― Ты связываешь меня только ненадолго? Пока сексом занимаемся?
   Альберт не спешил отвечать, и поэтому Гюнай засыпала его вопросами. Он приковал и вторую её ногу, а потом шагнул на бок, ближе к её голове. Он схватил её за волосы и заставил откинуть голову назад. Внимательно на неё посмотрел.
  ― Ты поспишь здесь сегодня, ― ответил Альберт и мигом прильнул к её губам. Начал страстно целовать. Этим он явно пытался заткнуть её рот, чтобы она не стала возражать.
  
   Глава 26. Ты остаёшься
  
  Альберт довольно-таки долго целовал жену. И, действительно, делал это только затем, чтобы она перестала жаловаться. Но когда их губы разъединились, Гюнай всё равно сказала:
  ― Не заставляй спать связанной.
   Она повернула голову на бок и посмотрела на кресло. Ещё раз убедилась в том, что оно раскладывается.
  ― Можно я на кресле посплю?
   В этот момент Альберт уже схватил её за руку и на запястье наматывал ремень. Гюнай не пыталась сопротивляться, но смотрела на это с волнением. Но пока у неё не связана последняя рука, она чувствовала, что сможет освободиться сама.
  ― Самое сладкое то, что ты будешь спать здесь, ― с игривой ухмылкой сказал Альберт. Он схватил её вторую руку, чтобы тоже приковать к стене. И тут Гюнай уже заволновалась и начала дергаться.
  ― Нет, пожалуйста, ― немного пискляво произнесла Гюнай. Она попыталась помешать ему, связать её последнюю руку, но это было бесполезно. Альберт резко дёрнул её руку вперёд и посмотрел на неё с осуждением.
  ― Ты чего это? ― серьёзным голосом спросил Альберт.
  ― Мне страшно что-то. Не связывай меня, пожалуйста, ― попросила Гюнай.
  ― Всё уже, сегодня спишь тут, ― деловито сказал Альберт и замотал ремнём вторую её руку. Теперь она лежала на этой полке как та надувная кукла. И в этом был свой ужас. Гюнай не хотела чувствовать себя куколкой, над которой как угодно можно глумиться.
  ― Так неудобно, ― пожаловалась Гюнай. Она повернула голову на бок и посмотрела на него жалобными глазами. Альберт шлепнул её по попе.
  ― Расслабь попку и лежи.
  ― Нет, ну прошу, не оставляй меня так, ― пискляво проговорила Гюнай. Альберт усмехнулся.
  ― Я пока и не думал оставлять тебя.
   Он ещё раз шлёпнул её по попе, а потом схватил себя на основание члена и начал залупой тереться на её бока.
  ― Ты чувствуешь, как я хочу тебя.
   Гюнай покосила взгляд на его член и машинально нахмурила брови.
  ― Мне не нравится быть связанной.
  ― Почему? Боишься? ― игриво спросил Альберт. Гюнай облокотилась на обе руки и приподнялась, посмотрела на него. Облокачиваться ей было очень неудобно, потому что обе её руки были прикованы на запястьях. И весь ужас был в том, что даже когда она не облокачивалась на свои локти, ей казалось, что она это делает. Уже сейчас она предвещала боль на локтях, если придётся спать в такой жуткой позе.
  ― Может быть, и боюсь, ― неохотно призналась Гюнай, а потом торопливо повторила: ― мне просто не нравится быть связанной.
  ― Любишь ты жаловаться. Как-нибудь я накажу эту попочку, ― сказал Альберт. Он начал членом хлопать по её попке, а пальчики второй руки уже смазывал слюнкой.
  ― Как накажешь?
   Волнение у Гюнай возрастало с каждой следующей секундой. Сердце замерло. Она уже воображала то, как именно он может её наказать.
  ― Посмотри наверх, ― сказал Альберт. И Гюнай откинула голову назад. Она сразу же увидела висящую на стене палочку, диаметром приблизительно 7-8 мм. Она напоминала указку неправильной формы и, казалось, была из гибкого материала. Возможно, из плотной резины.
  ― Знаешь, что это такое? ― спросил Альберт.
  ― Ты хочешь побить меня этим? ― в свою очередь спросила Гюнай.
  ― Розги для непослушной попочки, ― игриво сказал Альберт. Он шлепком приложил ладонь к её попке, и Гюнай почувствовала влагу на его ладони. И она сразу же подумала о сексе, будто не слышала его последних слов.
  ― Ты думаешь, так получится?
   Альберт сразу же понял, о чём она.
  ― Это мы сейчас проверим, ― сказал Альберт. Очень шустро он встал одним коленом на полку и взобрался наверх, оставив Гюнай между своих ног. Начал тереться членом между её ягодицами.
  ― Только не туда... ― заволновалась Гюнай. Она чувствовала, как он скользит залупой по её анусу. Ей было и приятно, и в то же время страшно.
  ― Кажется, в такой позе только в попу получится, ― с ухмылкой сказал Альберт.
  ― Нет, не надо туда...
   Её пятки упирались на его попу, и Альберт не имел возможности войти. Он навалился на неё сверху, почти полностью укрыв своим телом. Продолжал водить членом между её ягодицами.
  ― А как надо? ― игривым голоском прошептал Альберт.
  ― Как обычно, ― тихо проговорила Гюнай. Она слышала его дыхание возле своего уха. Волновалась. Альберт неожиданно начал слезать с полки.
  ― Давай тогда так...
   В следующее мгновение он подошёл к ней, схватил за волосы, а залупу начал направлять к её губам.
  ― Я думала не так как обычно... ― взволнованно проговорила Гюнай.
  ― А я хочу так. Открывай рот.
   Он начал упираться залупой на её губы, сдавливал их. Гюнай почувствовала, что не может сопротивляться. Она медленно открыла рот и впустила его возбуждённый член. В этот момент она вспоминала то, как он тёрся об её залупу. И ей сразу же сделалось неприятно. Будто даже почудился нехороший привкус...
  ― Да, вот так вот, соси его, ― приказал Альберт. Он двигался вперёд-назад. Чувствовал, как его член плавно скользит по внутренней поверхности её ротика. Как и всегда, это нравилось ему сильнее всякого секса.
   В скором времени Гюнай почувствовала недостаток кислорода и начала поворачивать голову в сторону.
  ― Когда уже научишься не прерываться, ― пожаловался Альберт. Он чуток отстранился, чтобы она смогла вытащить член изо рта. Начал активно мастурбировать.
  ― Прости, я не могу, ― виновато проговорила Гюнай. Она посмотрела на него немного стыдливо, а потом и вовсе отвела взгляд в сторону.
  ― Да я вижу, что не можешь. Вот и спрашиваю, когда научишься нормально сосать? Я же не прошу тебя брать глубо, ― важно рассудил Альберт. Он продолжал водить ладонью по своему члену, тяжело и возбуждённо дышал.
  ― Просто он очень большой, ― с некоторой жалобой сказала Гюнай, ― не помещается у меня во рту.
  ― Может, сделаем так, чтобы поместился? ― игриво спросил Альберт. Он приблизился к ней на полшага и снова начал залупой сдавливать её губки. Это был сигнал к тому, чтобы она открыла рот. Гюнай не стала сопротивляться.
  ― Не надо... ― взволнованно проговорила Гюнай, но уже в этот момент открывала рот. Упрашивающим взглядом смотрела ему в глаза.
  ― Когда-нибудь попробуем глубоко, ― мечтательно сказал Альберт. Он просунул член в её полуоткрытый рот и начал совершать поступательные движения. Гюнай хотела бы сказать, что не желает ничего пробовать, но, увы, не могла.
  ― А... а... а... ― покрикивала Гюнай после каждого его толчка. Альберт двигался вперёд-назад и залупой сдавливал её гланды. Она снова ощутила тупую боль в горле, но ничего поделать не могла. Боялась сопротивляться.
  ― Ещё один заход, и я кончу, детка, ― довольным голосом сказал Альберт. Неожиданно он сам вытянул член из её рта и начал мастурбировать. Он никогда не заставлял её долго сосать и не требовал, чтобы она удовлетворила его исключительно своим ротиком. Такое было только в его мечтах. В реальности же Альберт не умел кончать от минета. Но зато любил мастурбировать и кончать в её ротик, воображая, что это она его удовлетворила.
   Гюнай посмотрела на мужа и нахмурила брови. Она хотела сказать, что не хочет, но не могла... Она уже представляла, как он кончает в её ротик, а потом настойчиво требует: 'глотай'. Её язык будто заранее ощутил вкус его семени. Гюнай уже устала от его привычки мастурбировать и кончать ей в рот. Она много раз хотела пожаловаться. Порывалась это сделать, но сдерживала свой пыл негодования. И сейчас было также.
   Гюнай смотрела на то, как Альберт водит ладонью по своему члену и молчала. Спустя минуту Альберт торопливо сказал:
  ― Давай.
   Это означало, что она должна поскорее открыть рот, потому что он уже готов кончить. Гюнай затаила дыхание и сделала то, чего он хочет. Она открыла рот, а он со стоном ворвался внутрь.
  ― О... о... да... ― громко проговаривал Альберт. Гюнай почувствовала, как его член испускает семя. И прямо в её горло. По основанию языка оно стало стекать внутрь в её желудок, и Гюнай закашляла. Она делала это, не вытаскивая член изо рта. Замерла на месте, но продолжала держать рот широко открытым.
   Альберт крепче схватил её за волосы, а член вытянул из её рта. В такие моменты он боялся, что она блеванёт и не успеет проглотить его сперму. Он торопился. Надавил на её подбородок и заставил закрыть рот, требовательно сказал:
  ― Глотай.
  ― Кхе.. кхе... ― тихо прокашлялась Гюнай. Но теперь уже она не могла закрыть рот, выпучила глаза и смотрела на него.
  ― Глотай, ― повторил Альберт. Гюнай понимала, что он не отстанет, пока она не сделает показной глоток. Между ними всегда так. Она взяла себя в руки и постаралась не кашлять, потом проглотила его сперму. Она никогда не симулировала глоток. Думала, что он догадается и будет ругаться. Или, может даже, захочет наказать её. Неожиданно Гюнай вспомнила про указку, которая висит над её головой. Она не знала, что такое розги, и это слово вообще ей не было знакомо. Но палочка напоминала ей указку. И по её виду было ясно, что удар такой штукой будет болезненным.
  ― Да, вот так вот,― довольным голосом сказал Альберт. Он улыбнулся, глядя в её глаза, а потом отпустил её волосы. Расслабленно вздохнул.
  ― А теперь развяжи меня, ― попросила Гюнай.
  ― Ты сегодня здесь спишь, ― игриво напомнил Альберт. Он проскользнул рукой ниже и начал нежно пожимать её ягодицы то с одной стороны, то с другой.
  ― Я не могу здесь спать. Пошутили и хватит, ― с особой важностью сказала Гюнай.
  ― Мы не шутили и уже всё обсудили.
   Альберт говорил игриво, но её это не утешало. Гюнай повернула голову в его сторону и поняла, что взгляд Альберт направлен на её попку.
  ― Я не думала, что ты заставишь меня спать связанной. Я на это не соглашалась, ― возмутилась Гюнай.
  ― А как ты думала будет? ― с хитрой ухмылкой спросил Альберт.
  ― Думала, что я просто посплю. Предполагала, что ты запрёшь меня тут.
   Последнего она не хотела произносить, но ведь он спросил... слова Гюнай только подзадорили его воображение. Альберт шлёпнул её по попе и весело сказал:
  ― Я запру тебя.
  ― Нет, не надо. Я передумала здесь спать, ― ответила Гюнай. Она волновалась всё сильнее и сильнее, и чувствовала, что ему это нравится. Нравится пугать её.
  ― Передумать нельзя, ― игриво сказал Альберт.
  ― А если я в туалет захочу? ― спросила Гюнай. Альберт сразу же просунул руку между её ягодиц.
   Он приложил ладонь к её лобку и начал потряхивать её промежность. Гюнай ведь не кончила от этого секса, и поэтому такие прикосновения возбуждали её. Но в то же время это казалось ей зловещим.
  ― Ты забыла, что здесь есть дырочка? ― спросил Альберт. Именно благодаря дырочке он с лёгкостью смог обхватить её промежность.
  ― О, нет... эту дырку ты проделал для этого?! ― осенило Гюнай. Она ведь задавалась вопросом, почему же полка дырявая, но так и не спросила у него. Она и подумать не могла, что дырка для того, чтобы она писала. Но ведь до этого момента на этой полке лежала только надувная кукла. Он воображал, что она писает в это отверстие? Если так, Альберт настоящий извращенец.
  ― Для этого, ― игриво согласился Альберт и начал поглаживать её промежность.
  ― Нет, я не могу так, ― взволнованно ответила Гюнай. Она сразу же представила, как ссыт под себя, лёжа на этой полке. Представила, как моча стекает по её бёдрам и вниз по этому отверстию; как капает на пол или на какую-то ёмкость. Всё это представлялось ей дикостью, а себя она ощущала пленницей в руках маньяка. Но ведь Альберт её муж. Она не должна о нём плохо думать. Не должна бояться лежать здесь, даже пусть и связанной.
  ― А ты расслабься и потужься, моча сама выльется из тебя, ― мечтательно расписал Альберт.
  ― Я понимаю, что она выльется, но я так не хочу, ― ответила Гюнай. За это она снова получила от него шлепок.
  ― Почему это не хочешь? ― спросил Альберт.
  ― Не могу, ты что?! Прямо под себя? ― возмутилась Гюнай. В этот момент она повернула голову в его сторону, посмотрела ему в глаза.
  ― Я подложу под тебя таз. Писать можешь, только не какай, ― сказал Альберт.
  ― А если какать захочу? ― спросила Гюнай, хватаясь за соломинку. Уж очень ей не хотелось спать в этой коморке, да ещё и связанной.
  ― А какать не надо, ― сказал Альберт игривым голоском и снова её шлёпнул. Гюнай это стало раздражать.
  ― Не делай так, ― попросила Гюнай. Она опустила голову и приложилась лбом к полке.
  ― Почему не делать? Попочка не любит, когда её шлёпают?
   Альберт снова её шлёпнул и на этот раз даже сильнее, чем прежде.
  ― Да, не любит, ― неохотно ответила Гюнай. Она почувствовала, что Альберт отстраняется от неё. И это означало, что сейчас он уйдёт и она останется одна. Гюнай не была к этому готова.
  ― Ты уходишь? ― взволнованно спросила Гюнай.
  ― А ты остаёшься, ― передразнивая её, ответил Альберт.
  ― Ну, пожалуйста, не оставляй меня. А если я и, правда, захочу какать?
  ― Против желания покакать я кое-что придумал,― игриво признался Альберт. Он открыл дверь коморки и в считанные секунды скрылся из её глаз. Гюнай только успела спросить:
  ― Ты куда?
   Ответа не последовало. Гюнай откинула голову назад и нахмурила брови. Жалобно протянула:
  ― Нет... эхе... эхе...
  
  Дополнительные главы можно найти здесь:
  
  https://zelluloza.ru/books/12385-Domashnyaya-Monik_Ti/
  
  https://ridero.ru/books/domashnyaya/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"