Аннотация: Сим порвана была Грелка, что росконовской зовется, в году две тысячи тринадцатом от Р.Х. Ну и какая разница теперь, про что это рассказ? Муа-ха-ха!!!
- Мне сегодня было видение, - заговорщицким тоном сообщил Варад-Син, остановив тачку с изразцами.
- Да иди ты, ты ж не человек! - отмахнулся от него Адад, толкающий такую же тачку - Какое тебе видение?
- Да было, было, точно тебе говорю! - не унимался Варад-Син.
- А ну чего встали, бездельники?!
Удар бичом пришелся прямо по плечу Варад-Сину, оставив глубокую вмятину. Было не особо-то больно, но обидно. Все знали, что надсмотрщик Шаддуп обозлился на целый свет - недавно выяснилось, что жена ему изменяла. И ладно бы с другим мужиком шашни завела, так нет, повадилась в дом удовольствий к голему бегать. Тот, конечно, не чета был грубо слепленным Варад-Сину и Ададу, на него пошла лучшая еламская глина, тело украшали драгоценные камни, а уж то, на что шаддупова жена так запала, выточили из нефрита. Поставь Варад-Сина рядом с этаким красавцем, так и в жисть не скажешь, что одним машмашу деланы. Ну а так как, тронь Шаддуп жениного полюбовника хоть пальцем, голову-то ему быстро бы отвернули, надсмотрщик отрывался на тех, кто пахал на стройке.
- Простите великодушно, господин Шаддуп, - залебезил Адад, отбивая лбом поклоны о пыльную землю. - Вы же знаете этого Варад-Сина, пожалели на него хорошей глины, когда лепили, да еще и вместо железа внутрь кусок камня сунули! Вы уж простите сегодня его, идиота безмозглого! Он ведь сам башку себе расшибет если за ним не смотреть, а господин Уршанаби вчера еще сказал, что, учитывая сроки, каждые рабочие руки на счету!
Заискивающий тон Адада и упоминание главного царского архитектора охладило Шаддупа, который и сам понимал, что за испорченного голема отвечать ему. Буркнув что-то невразумительное, он ткнул рукоятью хлыста в сторону подъемников. Адад еще раз грохнулся лбом об землю, исподтишка показав кулак приятелю. Сообразив, что он него требуется, тот хлопнулся на колени и тоже уперся глиняной макушкой в землю.
Удовлетворенный Шаддуп, помахивая хлыстом, отправился выискивать следующую жертву, а Адад и Варад-Син подхватили тачки и покатили к подпирающей небеса махине зиккурата Этеменанки. Мимо них, в обе стороны, текли толпы големов и наемных рабочих-людей. Кто-то плелся груженый как они, кто-то (о, счастливчики!) волочился со смены на отдых. Едва вставшее из-за горизонта солнце палило так, что пот с людей тек градом, и даже големы чувствовали себя неуютно, ощущая как трескается и осыпается верхний слой глины. Месяц Айар в этом году выдался необычайно жаркий.
Варад-Син и Адад пристроились в хвост очереди на подъемники, по бокам от которых возвышались бронзовые фигуры круторогих небесных быков. После захода солнца жрецы разжигали в их брюхах огонь, который заставлял металлических зверей двигаться как живых. По ночам быки обходили основание зиккурата, и горе тому бедолаге, что окажется на их пути - утром от него не сыщут и кровавого пятна.
Очередь продвигалась быстро. Не успели Варад-Син и Адад перемыть кости рогоносцу Шаддупу (к своим видениям Варад-Син благоразумно больше не возвращался), как перед ними очутилась пустая клеть. Они закатили тачки внутрь, заняв все пространство и оставив снаружи толпу недовольных.
Варад-Син задрал голову. Через прутья на него немигающим взглядом пялился запряженный в клеть сирруш. За перекладины между рельсами подъемника зверюга крепко цеплялась лапами - передние были львиными, задние орлиными. Змеиный хвост нервно охаживал чешуйчатые бока.
- Ну чего вылупился?! - рявкну Варад-Син. - Поехали, нам на самый верх!
Сирруш презрительно отвернул голову и навалился на упряжь. Под дном клетки заскрипел бронзовый зубчатый барабан, не дававший сиррушу слишком уж разгоняться, и служивший тормозом на обратном пути. Подножие зиккурата, очередь и быки остались внизу. Чем выше полз подъемник, тем более захватывающие пейзажи открывалась пассажирам. Сперва, конечно, видны были только штабеля кирпичей-сырцов и кедровых бревен, крыши складов и бараков для големов, да высоченный забор. Мимо в это время проносились болтающиеся на веревках рабочие, подправляющие барельефы, прилепившиеся к уступам краны с гроздьями грузов, да осматривающие стены ученые с какими-то мудреными приборами.
Но вот клеть поднялась выше забора, и показался утопающий в зелени Вавилон. Белые кубики домов и прямые проспекты создавали геометрическую гармонию, лишь кое-где нарушаемую островерхими храмами да знаменитыми на весь мир висячими садами. Царского дворца, увы, с этой стороны видно не было. За полноводным Евфратом начинался Новый город, прижавшийся к реке облицованными мрамором набережными и причалами. Многочисленные каналы делили Новый город на равные прямоугольники. По Евфрату и каналам скользили сотни судов от мелких парусных гуф, до тяжелогруженных барж.
Сирруш затащил клеть еще выше. За окружающей Вавилон стеной пятном плесени раскинулись предместья, скопление лачуг тех, кому достаток не позволял наслаждаться удобствами внутреннего города. Ни о какой разумной планировке в этом хаосе речи и не шло, поэтому каждые несколько лет какой-нибудь участок трущоб приходил в полный упадок просто потому, что другие постройки перекрывали к нему все подходы.
Сейчас пригород накрывала гигантская тень от зиккурата.
Чем дальше полз подъемник, тем неприглядней становилась картина. К берегам Евфрата жались многочисленные ячменные поля и рощи финиковых пальм, но за ними начиналась изрытая карьерами глинистая пустыня, которую, в общем-то, и Варад-Син и Адад могли назвать своей родиной. Именно оттуда был взят материал для их тел. Еще дальше, на самом горизонте, вырастал лес безостановочно курящихся труб глиножоговых заводов, окруживших Вавилон после начала строительства зиккурата со всех сторон.
- Слышь, приятель, - Адад поудобней пристроился на полу, наслаждаясь царящей в тени зиккурата прохладой. - Вчера, говорят, Царь Царей наш, Нимрод, все-таки послал войска в Аратту.
- Давно пора, а то заладили - то зерна пришлите, то сердолика и лазурита. Завидуют они нам, что мы первые догадались такой храм строить. Вот и жлобятся.
- Не хотят по хорошему.
- Точно! - поддакнул Варад-Син. - Вот только знаешь что? Я слышал, тамошние машмашу знают способ как нашего брата наполовину из песка делать, так, чтобы глины меньше пошло. Сечешь, что это значит?
- Угу.
Упоминание арратских машмашу и их грошовых големов отбило всякую охоту болтать, так что остаток пути прошел в молчании.
Рывок перед остановкой клети едва не отправил Варад-Сина носом в пол. Сирруш, добравшись до конца подъема, запрыгнул на свой насест и закрыл глаза.
- Эй, осторожней давай там! - завопил голем, вскочив на ноги. - Не дрова везешь!
Сирруш фыркнул и развернулся к своим пассажирам тускло поблескивающим чешуйчатым задом.
Адад поднял входную решетку.
Прибывших первым делом встречала здоровенная каменная таблица с надписью "Во имя отца нашего земного, Царя Царей Нимрода, откроем путь на небо в кратчайшие сроки!" Ее перетаскивали за собой с этажа на этаж (сейчас он был четыреста шестьдесят девятым), и однажды эта сомнительная честь досталась Варад-Сину и Ададу. При воспоминании об этом, у обоих разом начинало ломить спины.
- Ну, пошли, повкалываем на благо народа Вавилона, - Адад ухватил свою тачку и покатил ее к снимающим со свежеотстроенной стены деревянные леса рабочим.
В двадцать девятый день месяца Дуз у Варад-Сина был назначен осмотр в малом храме тайноведцев. И, как назло, всю ночь он проворочался на нарах - стоило только закрыть глаза, как перед ними возникала светящаяся лестница, уходящая в облака. С последней ступени на Варад-Сина смотрело строгое и печальное лицо, и, кажется, звало его подняться наверх. А он все не решался, и каждый раз просыпался и пялился в потолок, по которому сновали длинноухие лемнути, соседи шумные и пакостные, но не такие жуткие, как наведывавшиеся к людям лилиту.
И вот сейчас, бредя между холодными печами для обжига и тростниковыми сараями с каким-то хламом, Варад-Син размышлял о том, стоит ли говорить об этом тайноведцам. С одной стороны ему, простому глиняному истукану, как верно заметил давеча Адад, не положено не то что видений иметь, но и просто снов. С другой, уж больно навязчивыми они становились и все больше напоминали те, о которых говорили люди.
Так и не придя к определенному выводу, он вступил во двор малого храма, где уже торчали те, у кого, как и у Варад-Сина, осмотр пришелся на этот день. Собрались, в основном, все старые знакомые, хотя и из разных бригад. Справившись о состоянии приятелей, Варад-Син уселся под забор ожидать своей очереди.
В смотровую, из которой доносились заунывные напевы нару, вызывал мальчишка, служивший на подхвате у жрецов. Судя по тому, как малец косился на големов из-за своей глиняной таблички, он их изрядно побаивался.
Варад-Сина вызвали одним из последних.
Тот вошел в храм, ярко освещенный внутри масляными светильниками. Его встретил мрачный ашипу в кожаном фартуке. Еще двое, сверяясь с записями, крутили настроечные колесики у подвешенного над каменным алтарем бронзового зеркала.
- Кто? - буркнул старший ашипу.
- Варад-Син, господин жрец, - промямлил голем.
- На алтарь, - рыкнул ашипу, делая отметку в табличке.
Варад-Син покорно забрался на каменный куб. Младшие ашипу оставили зеркало в покое и пристегнули руки и ноги голема к столу бронзовыми кольцами. Еще одно кольцо обхватило шею, лишив всякой возможности двигаться. Варад-Сину удалось лишь чуток повернуть голову. На соседнем алтаре лежал Намму, которого считали старым еще когда Варад-Сина вынули из печи. Выглядел Намму неважно.
Тайноведцы подтянули зеркало к распластанному Варад-Сину и провели им над телом. Внутри защелкали крошечные колесики тайных механизмов, заглядывающих под грубую глиняную шкуру. Повторив процедуру три раза, ашипу развернули бронзовую пластину к старшему.
- Так, посмотрим, - тот уставился вглубь металлического овала. - Плотность глины в норме, внутренних пор нет, лишней влаги нет, трещин тоже нет. Лишние мысли в башке есть?
Варад-Син открыл было рот, но тут в смотровую кто-то вошел. Тайноведцы побросали все дела и бухнулись ниц. Храм почтил вниманием сам машмашу, обычно далекий от рутинных осмотров.
- Вот, господин Берос, извольте взглянуть, - сопровождающий жреца ашипу поднес висящее над Намму зеркало только что не к начальственному носу.
Машмашу брезгливо скривился, разглядывая всплывающие в зеркале символы.
- Безмозглое отродье Ламашту, вы из-за этого меня оторвали от завтрака?! - похожее на непропеченную ячменную лепешку лицо Бероса приняло гневное выражение. - Этот кусок навоза давно годится только на мусор! Разбить и выкинуть!
- Подождите господин! - услышав приговор, Намму задергался на алтаре. - Я еще вполне могу выполнять работу! Дайте мне только шанс!
Машмашу уделил крикам несчастного не больше внимания, чем коровьей лепешке на улице. Старший ашипу немедля схватил бронзовый молот, прислоненный к алтарю, коротко замахнулся им и ударил по голове Намму. Голова звонко лопнула, разлетевшись на черепки, Тело бедняги дернулось и застыло как у статуи. Скатившись с алатаря, о пол звякнул заговоренный кусок железа, ожививший когда-то голема.
Берос царственно кивнул трясущимся жрецам и удалился.
- Ну, жалобы есть?
Варад-Син оторвал взгляд от кучки черепков, оставшихся от головы Намму. Над ним, поигрывая молотом, стоял старший ашипу. У него явно чесались руки треснуть этим молотом еще обо что-нибудь. Или о кого-нибудь.
- Все в порядке, господин, - замотал головой Варад-Син. - Со мной все в полном порядке и я жду не дождусь того, чтобы вернуться к работе!
- Ну так проваливай отсюда! - рявкнул ашипу и швырнул молот в угол.
Варад-Син счел необходимым последовать этому мудрому совету как можно быстрей. Как только один из помощников выжег ему на спине клеймо с отметкой об осмотре, голем поспешил покинуть храм.
На улице за это время поменялась погода. На недостроенную вершину зиккурата наползли жирные серые тучи, скрыв ее из вида. Варад-Син прикинул, что там, на четыреста восемьдесят втором этаже, Адад и вся остальная бригада уже начали заливать пол земляной смолой.
Поднявшийся ветер швырнул в лицо Варад-Сину горсть песка. День, похоже, предстоял паршивый.
- Всех мастеров вчера собрали у главного царского архитектора Уршанаби. Предупредить, дескать, об особой ответственности за неразумное использование строительных материалов. За порчу теперь будут наказывать плетьми.
Уписывать ячменную лепешку и запивать ее теплым пивом из кувшина доставляло Курди особенное удовольствие когда он сидел на краю стены, свесив ноги. Зрелище уходящих вниз ступенчатых террас зиккурата приводило его в детский восторг. Курди перебрался в Вавилон из Марма - по местным меркам страшного захолустья - на заработки, и не чурался общения с големами, которые для молодого парня были еще одним из чудес столицы.
Варад-Син и Адад бездельничали рядом с рабочим, ожидая конца обеденного перерыва.
- Нашего мастера Техип-Тилле это не сильно, надо думать, обрадовало, - хмыкнул Адад. - Он постоянно кедровые балки под это дело списывал. А сам по дешевке продавал своему зятю-строителю.
- Да ты что! - всплеснул руками Курди, едва не сверзившись с деревянного настила. - За такие дела, по царскому указу, теперь правую руку отрубают! Припекло, наконец, запасы кончаются. Я вчера с шестого склада кирпичи забирал - надо было последнюю арку на четыреста восемьдесят пятом этаже закончить... Так там помнишь, да, Адад, там всегда забито было доверху? А вот вчера последние забрал.
Курди уставился на зажатую в руке лепешку.
- Цены на ячмень поднялись - ужас. Раньше гур стоил серебра на ноготь мизинца, а сейчас уже на всю фалангу. Ходят слухи, что урожай продали, чтобы купить глину для зиккурата. Нам же еще пятнадцать этажей строить, что дальше-то будет?
- Может из Аратту что войной выбьют? - предположил Варад-Син.
- Ага, держи карман шире, - хмыкнул Курди. - У одного моего приятеля брат солдатом служил. Вот его в Аратту и отправили. Три дня как оттуда вернулся без ноги. Рассказывает араттцы там вздрючили наших по первое число, и он еще легко отделался - Аратту и греки союз заключили, половину войска вообще насмерть пожгли эллинским огнем.
Курди глотнул еще из кувшина. От пива и жары язык у него сделался без костей.
- Я ведь что думаю? Когда нам всем глас, зовущий к Богу, во снах являться стал, все так обрадовались. А уж когда Нимрод рассказал всем, что у него было видение, как до небес добраться, так вся страна вообще с ума сошла. Половина нашей деревни ушла сюда за просто так работать, а меня жена всего заела - мол, посмотри на соседей, у них мужья каким делом заняты! А я, дескать, бездельник. Всего-то теще дом построил, всем жениным теткам их халупы отремонтировал, да еще семью успевал кормить. Ну а когда дочь, заявила, что я ее перед всей школой позорю, тут уж мое терпение лопнуло. Я как глянул, чему их там учат - прослезился. Целыми днями пишут на табличках сочинения "Царь Царей Нимрод - спаситель вавилонского народа" да "О благословенном Богом возведении Дома основания неба и земли". В общем, собрал я манатки и двинул сюда. А теперь всем пришлось пояса потуже затянуть, рабочих рук не хватает, так жена теперь меня в каждом письме вернуться умоляет. А вот дудки ей. Я здесь уже привык, и никуда не уйду, пока своими глазами небеса не увижу. Меня туда, между прочим, тоже звали.
- А у меня опять видение было, - ни с того ни с сего брякнул Варад-Син. - Я тоже лестницу на небеса видел.
Адад закатил глаза. Мол, ну что с идиота возьмешь?
- Да? - Курди не донес до рта лепешку и задумался. - Ну а почему бы и нет? Многие и вас, парни, нормальные ребята, даром что из глины. Так ведь и Господь Адама из грязи слепил.
- Я это, я тоже... - Адад вдруг начал запинаться. - Я тоже видел лестницу. И глас слышал...
Варад-Син ошалело уставился на приятеля.
- А хули молчал-то?
- Ну это... Стыдно было, я же сперва тебе не поверил...
- Эй, вы чего тут расселись?
Визгливый голос мастера Техип-Тилле заставил всю троицу подскочить. Выразительно постукивая свернутым бичом по ладони, старый шакал таращился на рабочих с нескрываемой ненавистью - выпученные и налитые кровью шарики его глаз, казалось, вот-вот отвалятся от высохшей морщинистой рожи. Новый царский указ и вправду не добавил Техип-Тилле счастья в жизни.
- Так это, начальник, обед! - Курди потряс в воздухе кувшином.
- Вот ты и обедай, - огрызнулся Техип-Тилле - А этим обед не положен. Они все равно ничего не жрут. Марш мусор мести! А то из-за таких как вы, из ослиного дерьма лепленных, я на небеса и не попаду при жизни!
Зиккурат оцепили царские солдаты.
Всех големов согнали вниз и выстроили на пустующей складской площадке, окружив копьеносцами, поставив их так плотно, что превратили в ощерившуюся бронзовыми остриями стену из круглых щитов. У центрального пандуса зиккурата сновали охваченные паникой мамшмашу со свитой из евнухов в масках и чиновники из дворца.
- Эй, брат, что происходит? - шепнул Варад-Син на ухо соседу по имени Узур.
- Шаилу ночью истолковали по внутренностям ягненка, что на зиккурат проник араттский лазутчик, - отозвался тот.
- Да ну! - удивился Варад-Син. - А ты откуда знаешь?
- Солдаты между собой болтали, когда нас вниз везли. Толкователи предсказали, что лазутчик принес с собой эллинский огонь. Хочет сжечь зиккурат.
Варад-Син вздохнул. Мастер Техип-Тилле успел сообщить им, что Нимрод дал на завершение зиккурата сроку как раз к последнему дню месяца Ташрит - вполне реально, учитывая, что сейчас бригада Варад-Сина выкладывала изразцами внутренние галереи четыреста девяносто шестого этажа. Еще немного, и можно было бы забыть о таскании кирпичей от рассвета до заката. Теперь же все задержится неизвестно на сколько. Да и головы с яйцами полетят налево и направо...
Справа от них началась какая-то возня.
Варад-Син осторожно высунулся из-за соседа. Солдаты, выкрикивая ругательства, лупили древками копей голема, скорчившегося у них под ногами. Один идиот догадался пнуть его и теперь прыгал рядом, ухватившись за ногу.
По толпе пробежала волна оживления.
- Что там такое? - Варад-Син толкнул в бок стоящего перед ним.
Голем оказался из новеньких, слабанных на скорую руку, а потому слегка тугодумным. Повернув к Варад-Сину криво вылепленную рожу, он долго соображал, что от него хотят.
- Лазутчика поймали, - наконец прогундел новичок.
Размахивая мечом, к месту драки уже шпарил какой-то толстяк из служивых. Шлем у бравого вояки сбился набок, а на потной физиономии блистало столь мечтательное выражение, что было понятно, что мысленно жирдяй уже купается в царских милостях.
Между тем клейма на спине и медные браслеты на ногах валяющегося в пыли голема показались Варад-Сину подозрительно знакомыми.
Да это ж Адад! Варад-Син ахнул и зашарил глазами по сторонам. На счастье Адада, Техип-Телле оказался недалеко. Брызгая слюной и размахивая руками, он обкладывал по полной офицеришку, возглавлявшего перекрывший подъемники отряд. Мастер не обращал внимания на происходящее вокруг - лазутчик его волновал мало, а за нарушение царского указа с него и шкуру могли спустить кровавыми полосами.
- Господин Техип-Тилле! Господин Техип-Тилле! - расталкивая локтями собратьев, Варад-Син бросился к пинающим Адада солдатам, одновременно вопя во весь голос. - Это ошибка - они Адада за лазутчика приняли!
Заслышав вопли Варад-Сина, мастер обернулся и уделил, наконец, внимание драке. Надо было отдать ему должное - своих големов он помнил всех до одного и никогда не путал. Оставив в покое облегченно вздохнувшего офицера, мастер бросился к дерущимся, исторгая на ходу столь отборную ругань, что Варад-Син на мгновение даже заслушался.
- Ты что ж это себе позволяешь, сын шакала и ослицы?! - напустился Техип-Тилле на толстяка, поправляющего шлем.
- Ты кто такой? - важно надув щеки поинтересовался тот.
- Кто я такой?! - взвился бригадир. - Я старший мастер Техип-Тилле, волею Царя Царей Нимрода и лично главным царским архитектором Уршанаби назначенный управлять вот этим глиняным сбродом! А ты, похоже, у нас кандидатом в евнухи намылился?
- Чего это сразу в евнухи? - опешил жирдяй.
До него потихоньку стало доходить, что награда уплывает из рук.
- А того, - Техип-Тилле навис над офицером как лев над ягненком. - За порчу казенного имущества.
- Какого имущества? - взвыл толстяк.
- Голема по имени Адад, которого твои безмозглые ослы-солдаты уже наверняка привели в негодность! А ведь он не в одну меру серебра казне обошелся!
Врать Техип-Тилле умел, это точно.
- Но это же араттский шпион! - попробовал прибегнуть к последнему аргументу толстяк.
- Какой же это шпион, вонючая ты отрыжка Эрре, если его при мне из печки вынули, и он еще первые кирпичи в основание зиккурата клал?
Рожа несостоявшегося героя скисла быстрей молока на солнце. Признавая полное поражение, офицер махнул мечом солдатам, приказывая отвалить от голема. Те прекратили лупить Адада копьями и постарались сделать вид, что они просто мимо проходили.
Варад-Син подбежал к приятелю. К счастью, тот отделался лишь парой вмятин.
- Это как же они тебя за лазутчика-то приняли? - Варад-Син подхватил Адада под мышки и поставил на ноги.
- А! - отмахнулся тот. - Сам виноват, нечего выделываться было.
Протерев грязь с груди, Адад показал выложенную на ней кусочками цветной мозаики рыбку.
Араттского лазутчика так и не нашли, сделавшего толкование шаилу разжаловали в евнухи, лишив всего причитающегося согласно новой должности, но оцепление вокруг зиккурата не убрали. Да еще и через каждые десять ярусов поставили по отряду солдат для круглосуточного патрулирования помещений. Големов наружу выпускать перестали совсем, кроме как за стройматериалами, и заставили их работать в лунные ночи под присмотром зевающих мастеров.
А рыбками, вслед за Ададом и Варад-Сином, стал украшать себя каждый второй, только все старались делать это не на таких заметных местах как у Адада.
На шестой день до конца срока Курди заявился на стройку с газетой под мышкой. Читал он вполне сносно, и даже мог палочкой нашкрябать на табличке несколько слогов своего имени.
- Вы только поглядите, что в стране творится! - заявил он, протягивая таблицу Варад-Сину и Ададу, размешивавшим в бочке смесь битума и извести.
- Курди, мы того... В чтении не сильны, - промямлил Варад-Син. - Только считать обучены.
- Ну так я сам вам передовицы почитаю! - Курди уселся на пол и принялся водить пальцем по выдавленным в глине знакам. - Верховный жрец Тардит-Ашшур заявляет, что царю не было никакого видения о зиккурате. Все это выдумки двора, лишенного небесной благодати. Каково, а?
Варад-Син и Адад одновременно пожали плечами.
- Или вот, - Курди перевернул таблицу. - Шамаш-Эриб, известный иштаропоклонник, заявил, что настоящая цель строительства зиккурата - контроль за жизнью вавилонян и вторжение в соседние страны, потому что с вершины достроенного зиккурата все будет видно до края земли. Бывший царский казначей Менаим, сбежавший в Аратту после скандала с выделенными на орошение средствами, утверждает, что никакого гласа божьего не было, все это выдумки Нимрода. И зиккурат Нимрод решил построить, чтобы обессмертить себя в глазах потомков. На это дело сперва израсходовали всю казну, теперь еще и ввязались в войну.
Курди оторвался от газеты и добавил:
- А из дворца вообще поползли слухи, что на небеса пускать будут не всех, а только тех, кто докажет, что у него на самом деле видение было. Половина города только об этом и говорит, а кое-где уже и на улицах собираются, чтобы за ответом во дворец идти.
Курди бросил табличку на пол.
- И знаете, из-за чего все на самом деле? Не поделили, кто первым туда, - он тыкнул пальцем в потолок, - поднимется. И теперь каждый тянет одеяло на себя. Плохо это кончится, поверьте, парни, мне на слово - плохо!
- Так вот займись тоже работой, - Адад сунул палку обратно, и обтер руки о бока. - Два этажа всего осталось.
Первый камень врезался в стену, когда Варад-Син во сне считал ступени светящейся лестницы. Число каждый раз получалось разным. После пятого или шестого удара пол тряхнуло, и Варад-Син покатился к стене. Наваленные у нее метлы и ведра ссыпались голему на голову, окончательно приведя в себя.
Выбравшись из-под завала, Варад-син увидел, что остальные прилипли к окнам. В недоотделанном церемониальном зале на четыреста девяносто девятом этаже, где Техип-Тилле на ночь запирал големов, окон оставили более чем достаточно - экономили кирпич и отделку.
Варад-Син взобрался на груду кирпичей, сваленных у одного из оконных проемов. Ночь выдалась ясной, и облака не закрывали вид на охваченный заревом город. С высоты было хорошо видно, как пылали висячие сады и поднимались столбы дыма и искр над храмами. Подножие зиккурата тоже омывало море огня - волны людей с факелами накатывались друг на друга. Даже если бы Варад-Син почему-то вдруг не заметил гигантские камнеметные машины и горящие склады, все равно было бы ясно, что эти толпы здесь не на праздник собрались.
Внизу шла настоящая резня, уже охватившая и пятьсот этажей зиккурата. На террасах пониже вразнобой валялись мертвецы и обломки големов. То одно, то другое окно озарялось вспышками и из них доносились крики и лязг оружия.
В стену Этеменанки тем временем врезался очередной булыжник. Вспухло облако пыли и во все стороны брызнули осколки барельефов. Еще вчера свежие и нарядные стены храма теперь пестрели уродливыми черными провалам. Высота попаданий и нанесенный урон явно указывали на то, что камни заговорены.
- Братья, бежать надо! - первым заговорил голем по имени Ур-Нинмар. - Иначе нам не жить!
Справедливость его слов подтверждали пылающие внизу бараки для големов и валяющиеся на террасах черепки.
- А куда бежать-то? - мрачно спросил Адад, слезая с окна.
- Наверх, - Варад-Син с тоской смотрел пылающий Вавилон. - Только наверх.
- Да как мы наверху спрячемся? - вылупился на Варад-Сина Ур-Нинмар.
Варад-Син обвел взглядом столпившихся вокруг него големов. Их было двенадцать, вместе с ним - тринадцать. Хорошее число. Почти что счастливое.
- Эй, неужели только я и мой друг Адад слышали Господа? - вопросил Варад-Син у собравшихся и поднял вверх руку с рыбкой на запястье.
Первым признался Ур-Нинмар.
- Слышал! Я слышал!
- И я! И я! Я! - раздались первые неуверенные выкрики.
Через мгновение стало ясно, что Варад-Син и Адад не одиноки. И у всех оказались выложенные мозаикой рыбки.
- Значит наверх! - подвел итог Варад-Син.
Он подошел к ведущим из зала дверям и распахнул их. В небольшой комнатушке на него уставились испуганными глазами двое солдат, вооруженных копьями.
- Эй, вы куда это собрались? - проблеял один из них, наставив копье на Варад-Сина.
- Наверх! - ответил голем.
- Не пустим, вам туда нельзя! - в отличие от Варад-Сина и собравшихся у него за спиной собратьев, уверенности в голосе охранника не было.
- Парни, вы подумайте, - из-за спины Варад-Сина вышел Адад, разминая толстенные узловатые пальцы. - Нас много, а вас всего двое.
Аргумент оказался неоспоримым. Солдаты с заметным облегчением опустили оружие.
Один из них подошел к двери в коридор и снял запор из пальмового бруса.
- Вы это, тоже подумали бы, - после мгновенной паузы произнес он. - Может не надо вам туда, с нами до утра переждете? Там ведь настоящая резня...
Варад-Син покачал головой. Пропустив остальных големов вперед, он спросил у солдат:
- А вы с нами не пойдете?
Солдаты заколебались.
- Нет, страшно нам, - наконец ответил тот, что постарше. - Мы уж лучше как-нибудь тут.
Варад-Син выскользнул в освещенный масляными светильниками коридор. Дверь за ним захлопнулась, тяжелый брус с грохотом упал на место. Но не успел голем сделать и шага, как пол под ногами затрясся, а в стене появилась широкая трещина.
Если так будет продолжаться и дальше, подумал Варад-Син нагоняя остальных, то скоро, пожалуй, и зиккурат рухнет.
Он прибавил шаг.
Хаос добрался даже до верхних этажей. Пока они шли к лестнице, Варад-Син насчитал добрый десяток мертвецов. В одном из них, с проломленным черепом, он с огромным огорчением узнал болтуна Курди.
Пол теперь сотрясался постоянно, и Варад-Син начал догадываться, что дело уже не только в камнеметных машинах.
Наконец, по широкой, застланной ткаными коврами лестнице, они выбрались на верхнюю платформу зиккурата. Полная луна освещала расставленные плетеные кресла для царя, чиновников и купцов, дававших деньги на строительство, скамьи для гостей попроще, а также жертвенники, около которых жалобно блеяли овцы и козы.
Пол в очередной раз содрогнулся, и на этот раз за ним последовал чудовищный грохот.
Варад-Син и Адад бросились к ограждающей вершину балюстраде.
В чудовищных клубах пыли и пепла восточная стена зиккурата оседала на землю. Исполинская груда кирпичей и обломков трех сотен этажей превратились в надгробие для беснующейся внизу толпы. Сверху на него продолжали осыпаться куски стен, краны, клети подъемников и визжащие люди. Оставшиеся этажи медленно, словно нехотя, огромными блоками валились вниз.
Варад-Син вцепился руками в балюстраду, ожидая, что вот-вот вместе с верхушкой зиккурата рухнет в царящий внизу ад. На его глазах туда полетело еще с полсотни этажей, вместе с несчастными солдатами, запершимися в служившем прибежищем големам зале. В образовавшийся просвет Варад-Син увидел звездное небо.
Поддерживаемая какой-то чудесной силой, верхняя платформа висела в воздухе над руинами храма Этеменанки, что должен был соединить небо и землю.
За спиной Варад-Сина зазвучала прекрасная музыка и все вокруг залил яркий свет. Обернувшись, он увидел, как из сияющего облака появилась лестница, точь-в-точь такая же, как во сне.
Кто-то из тринадцати выживших големов первым несмело встал на лестницу, и сияние охватило его. Легко и невесомо, он взлетел вверх и растворился в облаке света. За ним гурьбой ринулись остальные.
На платформе остались только Варад-Син и Адад.
Они посмотрели друг на друга.
- Пора? - спросил Варад-Син.
- Ага, - кивнул Адад.
- А эти?
Варад-Син перегнулся через перила, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в клубящихся внизу мрачных облаках.
- Он же всех звал, так? - Варад-Сину показалось, что с земли до него все еще доносится лязг железа.
Вавилон вдруг озарился чередой огненных вспышек и откуда-то со стороны Евфрата к царскому дворцу протянулись огненные стрелы. Жадное пламя в мгновение ока охватило белые стены.
- А эти пусть остаются, - вздохнул Адад. - Сами не захотели.
Развернувшись, они подошли к лестнице и одновременно ступили на нее.
Как только Варад-Син и Адад скрылись в сиянии, божественная музыка смолкла, свет погас, и в то же мгновение вершина зиккурата, кувыркаясь и разваливаясь на части, понеслась к земле.