Аннотация: Редкий фантаст пролетит мимо постапокалиптического жанра. Добро пожаловать на Землю времен Большой Зимы. Рассказ напечатан в журнале "РБЖ-Азимут".
- Держись за скобы, мы уже почти пришли.
Две маленькие, укутанные в меха, фигурки неуклюже перебирались по переплетению труб, протянувшихся за подъемными пандусами Аркадии. Открытая техническая терраса, по которой свободно гуляли скрежещущие снежным крошевом хлысты ветра, служила плохим убежищем для малолетних искателей приключений, и обледеневшие трубы в любой момент грозили падением в безжалостные челюсти глетчерного моря. Исчезновение заметят нескоро, а за это время спящий город успеет улететь настолько далеко, что никто даже не подумает вернуться на поиски детских тел. Здесь, на границе вечно движущихся ледяных панцирей, глетчерные моря проглатывают свои жертвы мгновенно. Даже вездесущие сиреневые игольчатые шары ледокаток, одного из немногих выживших в Большой Зиме видов растений, не отваживаются появляться в районе полюсов.
Но в детстве всегда кажется, что подобные вещи происходят с кем-то другим, только не с тобой. И если взрослые что-то запрещают, то исключительно по причине своей вредности и большого роста. А значит, любой запрет играть на нижних уровнях Аркадии и исследовать пронизывающие их тоннели надо воспринимать с точностью до наоборот. Енох, старший из братьев Ро, не знал, что прячут внизу взрослые, но был уверен, что самое интересное. Например крафтганы. Мальчишка знал, что у отца есть крафтган, и видел, как тот охотился с ним на гарпий, но дома оружие всегда находилось в сейфе. Обычно детям говорили, что они еще слишком малы, чтобы хотя бы подержать его в руках.
- Отец нас убьет, - жалобно причитал Джона Ро, теперь жалевший, что поддался на уговоры брата. - Или мы свернем себе шею. Или попадем на ужин к Деду Морскому Льву!
Енох, ухватившись одной рукой за потемневшую от времени скобу и закрываясь другой от ветра, презрительно фыркнул:
- Нет никакого Деда Морского Льва. Это только вас, мелкоту, такими байками пугают.
- Тебе-то откуда знать, ты старше меня всего на год, - Джона насупился и меховая оторочка капюшона парки съехала ему на нос.
По террасе хлестнул резкий порыв ветра. Взвизгнув, мальчишка вцепился обеими руками в скобу и замолотил по ледяной корке трубы ногами.
- Ты совсем дурак, да? - Енох дотянулся до брата и рывком поднял его повыше, туда, где тот мог найти опору на другую подогреваемую скобу. - Под воду сейчас ни солнце не попадет, ни растворенного кислорода в ней нет - все ледниками закрыто. Даже на экваторе только-только начали образовываться полыньи. Кто, по-твоему, может жить там без воздуха и света? Ты вообще не слушаешь, что вам в детском саду рассказывают?
Джона, из-под капюшона у которого теперь виднелся только подбородок, всхлипнул, приготовившись излить поток слез.
- Вот взял же на свою голову, - по-взрослому вздохнул Енох. - Держи, плакса. И шевели быстрей ногами, мы уже почти пришли. А то оставлю прямо здесь.
Он вытащил из внутреннего кармана горсть засахаренных изюмных корней и протянул их брату. Тот сразу передумал пускать слезу, деловито сунул один корешок за щеку, а остальные рассовал по карманам.
- Хоть бы поделился, жлоб, - пробормотал себе под нос Енох.
В другой раз он не преминул бы высказать это вслух, но сейчас его голову занимала только одна мысль - побыстрей добраться до оторвавшегося люка. Разговор о нем он подслушал между отцом, главным инженером Аркадии Кайлом Ро, и сыном Кормчего Аркадии Идасом Крейцером. Несколько дней назад Аркадия столкнулась с хребтом торосов и повредила один из люков на внешней стене. Так как почти все подчиненные Кайла Ро оказались заняты перепрокладкой отопительных труб в оранжереях, ремонт люка договорились отложить на неделю. Горожане практически не выходили на промороженную внешнюю стену города, так что, по мнению Ро-старшего, беспокоиться было не о чем.
Не учел он только тихонько пристроившегося за дверью сына.
По мере приближения братьев ко входу в тоннель следы столкновения с торосами становились все заметней. Гигантские трещины и сколы на многолетнем слое льда, покрывавшем стены, казались следами укусов огромного чудовища. Не такого огромного, как парящая над ледяным панцирем Аркадия, успокаивал себя Енох, но достаточным, чтобы откусить от города кусочек. Там же, куда пришелся основной удар, на усыпанных заклепками бронированных стенах даже осталось несколько царапин.
Енох и Джона стояли перед повисшим на одной петле квадратным люком. Лед смял огромный штурвальный засов и вырвал из стены глубоко утопленную петлю. Теперь люк с неприятным скрежетом болтался в такт покачиванию города.
- Что ли пойдем, - Енох, оказавшись рядом с уходящим в темноту провалом, вдруг почувствовал себя неуверенно.
Пятна желтого света от ручных фонарей, наполненных светопигментом, трусливо запрыгнули в зев тоннеля. В их неровном свете обледеневшие стены и нагромождение осколков льда заиграли россыпью волшебных самоцветов.
- Ух ты, здорово! - Джона поднял на лоб защитные очки и, отодвинув брата, свесился внутрь, играя фонариком. - Идем скорей!
Но Енох больше никакого желания идти внутрь не испытывал. Хоть он и уверял брата, что никакого Деда Морского Льва не существует, зато на ум ему пришли сотни страшных историй, рассказанных под колючими школьными одеялами поздней ночью. Если верить им, то промороженная темнота городского нутра могла скрывать не только папины секреты...
- Енох, помоги мне!!! - отчаянный крик, отразившись от стен тоннеля, ударил по ушам старшего брата.
Он успел только заметить, как мелькнули подошвы сапог Джоны. Енох подскочил к люку только чтобы увидеть удаляющееся пятно света. Глупости про чудовищ тут же вылетели у него из головы - растяпа-братец слишком перевесился внутрь и свалился в уходящий вниз тоннель. Мальчишка на мгновение замялся, у него мелькнула мысль побежать за взрослыми... Но, как это часто бывает в детстве, страх перед наказанием пересилил здравый смысл.
Он осторожно перелез через край люка и поставил ноги на покрывающий дно тоннеля лед. Однако стоило ему отпустить руки, как мир перевернулся и пол пребольнейшим образом ударил по спине. Ледяная взвесь забила глаза и рот, налипла на защитные очки, но Енох успел заметить, как мимо него проносятся тусклые пятна света. Тоннель, похоже, все-таки освещался.
Мальчишка схватился за ледоруб, висящий на поясе, чтобы хоть немного притормозить скольжение. Раз, два, три - просчитал он про себя, выбрасывая руку с ледорубом в сторону... Но падение вдруг завершилось глухим толчком стопы и Еноха окружило что-то мягкое и холодное. Он завопил, отчаянно замахиваясь ледорубом, и только в свете откатившегося фонаря обнаружил, что собрался драться с обыкновенным сугробом.
- Джона, ты где? - отряхиваясь от снега, Енох поднялся на ноги.
- Здесь, - отозвался соседний сугроб. - Это ты, братец?
- Нет, Дед Морской Лев, - раздраженно бросил Енох, раскапывая снег руками, но сердце его бешено заколотилось от радости. - Ты цел?
Он схватил брата под мышки и рывком посадил перед собой, осветив фонарем.
- Не знаю, - Джона капризно отмахнулся от ударившего ему в глаза света. - А где мой фонарь?
Убедившись, что на брате нет ни царапины, Енох огляделся. Здесь пол становился ровным, а на потолке горели тусклые желтые лампы, освещая выпирающие из стен стальные ребра. Под ногами у Еноха расплылась стремительно гаснущая лужа светопигмента - Джона все-таки ухитрился расколотить фонарь.
- Ну вот, теперь все равно получим, - вздохнул Енох. - Вечно с тобой одни проблемы. И не вздумай реветь, - быстро добавил он, заметив влажный блеск в глазах Джоны. - Если ничего не придумаем, отдам тебе свою лампу. А теперь пойдем дальше.
Он опустил шторки фонаря. Света от убегающих вдаль цепочки ламп оказалось вполне достаточно.
- Никуда я с тобой не пойду, - Джона упер руки в бока, как бывало всегда, когда он сердился. - Хватит и того, что ты меня сюда затащил!
- Нам ведь теперь все равно влетит из-за твоего фонаря, - пожал плечами Енох. - Так что я по любому посмотрю, что прячет отец. А ты оставайся и жди меня, если хочешь.
Не сделал он и пары шагов, как Джона увязался за ним.
Ничего интересного в тоннеле не оказалось, только покрытые мутными потеками стены и лампы, горящие через одну. Тишину нарушали лишь звуки шагов да редкие капли, срывавшиеся с перекрытий. Вид у всего этого был такой, словно люди не заходили сюда сотни лет. Не менее скучным оказался и конец пути - обычный люк со штурвальным засовом. Правда, его пересекали всякие интересные и непонятные надписи вроде "Техническая зона, вход только для авторизованного персонала".
- Не похоже, чтобы папа или еще кто-то часто сюда наведывались, - Джона провел ладошкой по люку.
На пятерне остался влажный грязный след.
- Ну и что? - Енох навалился плечом на туго идущий штурвал. - Помоги мне, посмотрим, что за дверью.
- Вообще-то тут написано "не входить", - рассудительно сообщил Джона.
- То же самое было написано на орудийной башне, - лицо Еноха покраснело от прилагаемых усилий. - Но почему-то там тебя это не остановило.
Поддавшись совместным усилиям братьев, штурвал повернулся, и люк отъехал в сторону, пролив на грязный пол поток яркого света.
- Что там? - Джона пристроился за плечом заглядывающего в щель Еноха.
- Посмотри сам, - Енох немного отодвинулся.
Люк открывался на балкон из металлической решетки, опоясывающий огромный круглый зал. Внизу находились еще три таких же яруса. Пространство стен между ними заполняли гигантские символы, нанесенные светящейся краской. Но что они означали, никто из мальчишек не догадывался. В центре зала, в переплетении бесчисленного количества разноцветных кабелей, покоился мерно вздрагивающий матово-черный шар, метра три в диаметре, усыпанный многочисленными шипами. Равномерная пульсирующая вибрация шара ощущалась даже в воздухе - Енох почувствовал себя так, будто каждый волосок на его теле вдруг наэлектризовался.
По боку шара металлическими буквами шла надпись "Кастор 125-3334-567-7908".
- Что это? - Джона осторожно, словно опасаясь, что металл рассыплется у него под ногами в труху, сделал шаг вперед.
- А ты не догадываешься? - Енох подошел к перилам балкона. - Это же сердце Аркадии! Теперь понятно, почему сюда никого не пускают.
- Значит, никаких крафтганов? - огорчился Джона.
- Похоже, что да. Зато кроме нас тут никто еще не был.
Енох оперся на перила, стараясь запомнить увиденное как можно лучше.
Джоне находка показалась скучной. Он завертел головой, и взгляд его наткнулся на заклеенную желтой лентой выпуклость на стене. На ленте тоже было написано про запреты и, памятуя про орудийную башню, мальчишка немедленно полез ее срывать.
Лента расползалась на клочья прямо в руках. Под ней обнаружился изрезанный странными узорами шар с отверстием, напоминающим разверзнутую пасть. Внутри шар скрывал несколько разноцветных моргающих индикаторов и рычажков. Протянув руку, Джона, ни секунды не сомневаясь, повернул один из них, но все, чего он этим добился, так это того, что зажегся новый зеленый огонек. Тогда он взялся за другой...
- Ты что делаешь, идиот! - Енох, наконец, заметил, чем развлекается брат. - Хочешь, чтобы папины инженеры набежали?!
- Но ты же сказал, что в башне...
- Бежим отсюда! - Енох ухватил Джону за руку.
Не захлопывая за собой люк, они стрелой пронеслись к тому месту, где тоннель начинал подъем и, отчаянно работая ледорубами, вскарабкались к выходу.
Когда братья Ро уже бежали по улицам Аркадии, вздрагивая при виде каждого запозднившегося прохожего, в глубине города бессмертное железное сердце вдруг отчаянно вздрогнуло, едва не вырвавшись из удерживающих его креплений. Окружающие стены содрогнулись и издали жалобный стон. Дежуривший несколькими уровнями выше инженер Рон Дастан через полудрему ощутил внезапную вибрацию и бросил затуманенный взгляд на десятки окружающих его экранов. Но испещрившие их техноглифы горели ровным зеленым огнем, так что, сделав отметку в журнале, Дастан снова ушел в приятные мечты о соседской племяннице, с которой у него уже было назначено свидание на завтра.
Освещаемая светом ярких полярных звезд, Аркадия продолжала скользить над беспокойным морем льда. Как и раньше, вахтенные Мостика следили за окружающим миром через экраны радаров и бинокуляры. Как и раньше, опоясывающие город орудийные башни бороздили лучами своих прожекторов поверхность глетчерного моря. Аркадия, как и любой другой город времен Большой Зимы, готова была каждую секунду открыть огонь из ВТП-пушек и ракетных установок, стоит только на горизонте появиться чужому городу. Пусть государства и страны уже давно не имели четких границ, представляя собой группы бродячих городов, почти не собирающихся в одном месте, конфликты между ними продолжали оставаться суровой реальностью.
За тысячи километров от Аркадии, в самом центре древнего ледника, в небо выстрелил столб пара и обломков, огласив безлюдные окрестности сотрясающим лед ревом. Ударная волна в мгновение ока разметала стаи ледокаток и сварила заживо лежбище медлительных ползунов. Взметнувшийся в небо белесый гриб, находись рядом хоть один человек, живо бы напомнил ему, как на планету пришла Большая Зима. Ибо с такой же картинки начинался любой учебник истории. Но вскоре вода, из которой, как оказалось, состоял гриб, начала замерзать и оседать непроглядным туманом. Когда же туман выпал свежим снегом, на леднике осталась только воронка, дно которой чернело от обнажившейся из-под тысячелетнего плена железобетонной площадки.
В тот же момент в глубине Аркадии погас крошечный зеленый огонек, зажженный Джоной Ро.
В жизни сына Кормчего такого большого города как Аркадия есть масса приятных моментов. Например, повышенное внимание к своей персоне со стороны противоположного пола. Еще сын Кормчего мог позволить себе поить его, то есть противоположный пол, натуральным вином, а не синтетической бормотухой из городских забегаловок. Которую, как рассказал Идасу Крейцеру выросший на улицах Аркадии Линкмайер Лофт, гнали из охлаждающего реагента утилизаторов. Наконец, сын Кормчего имел возможность просыпаться после кутежа в приличной обстановке, на мягкой шелковой перине, в обнимку с парой шлюх, имен которых он даже не помнил по причине того, что когда кончилось вино, они все равно перешли на реагент.
Но, как оказалось, нет никакой разницы, где и с кем просыпаться, если посреди ночи тебя поднимает тревожная сирена, разрывающая надсадным воем воспаленный синтетическими кошмарами мозг.
Идас с трудом разлепил веки, под которыми в такт сирене бегали разноцветные круги. Вздымавшийся над ним бархатный балдахин слишком напоминал своим цветом сырое мясо, и Идас со стоном перекатился на бок, свесив голову. Пол с разбросанными по нему предметами одежды ходил ходуном.
- Что происходит?! - донесся до Идаса жалобный женский голос.
Обернувшись, он обнаружил на кровати двух прижавшихся друг к другу девчонок. Кажется, Идас видел их раньше в секретарском отделе Кормчего. Внезапное пробуждение и смазанная косметика не смыли с их мордашек естественной красоты. Крейцер-младший мысленно похвалил себя за сохранение вкуса даже в невменяемом состоянии.
- Спокойно, красавицы, папа Идас сейчас разберется с проблемой... Где эта сволочь Линкмайер?!
- Давно встал и теперь прикрываю тебя, - украшенная гобеленом дверь в комнату распахнулась, явив трезвого как стеклышко советника Кормчего, пристегивающего серебряные аксельбанты на китель. - Девочки, вам лучше остаться здесь. А тебе, Идас, стоит побыстрей явиться пред очи папочки...
Линкмайер поморщился, когда сирена зашлась по новой.
- Слушайте, заканчивайте этот цирк, - сказал он, зажав клавишу селектора на стилизованном под старинное бюро столе Крейцера-младшего. - Если не хотите, чтобы мой друг Идас Крейцер лично явился вас пристрелить.
Сирены смолкли, когда Идас заканчивал застегивать на себе френч и задумался, стоит ли вешать на пояс меч. Он серьезно опасался, что не донесет его до Мостика.
- Линкмайер, больше на пушечный выстрел не подпускай меня к выпивке из города, - пробормотал Идас, едва покинув свои покои.
Выходящие на внешнюю стену города окна оказались закрыты бронированными ставнями. Идас постучал костяшками пальцев по металлу, словно желая убедиться, что уже не спит.
- Это довольно сложно, учитывая, что ты будущий Кормчий, - пожал плечами Линкмайер. - Вчера, например, когда я выразил сомнение в целесообразности похода в "Силен", ты обещал меня выбросить в глетчерное море.
- Ты ведь знаешь, что я этого никогда не сделаю!
- Трезвым - нет, - уклончиво ответил Линкмайер. - Но, в любом случае, нам надо поторопиться. Я уже молчу о том, что Леонид Лакедемон был ОЧЕНЬ недоволен твоим вчерашним состоянием.
У лифта на Мостик их встречали спартанцы, облаченные в полную боевую броню с крафтганами наперевес. Идас окинул изумленным взглядом двухметровые черные с золотой гравировкой доспехи.
- Линкмайер, только не говори мне, что на нас напали. Я рассчитал курс Аркадии так, чтобы мы проскочили Баффинию в межсезонье... Тут просто никого не должно быть кроме нас.
Линкмайер пожал плечами и отправил лифт наверх. Пока кабина поднималась, он занялся привычным делом, приводя в порядок измятый костюм Идаса.
- Заканчивай страдать ерундой, кто сейчас обратит внимание на мои пуговицы... - попытался извернуться Крейцер, но тут же получил крепкий тычок в бок.
- Это не значит, что ты должен вывалиться на Мостик похожим на гарпию после случки, - Линкмайер с силой дернул за рукава френча, скрыв под ними не самые чистые атласные манжеты, и добавил. - И я делаю это исключительно по старой дружбе. Благодаря тебе моя будущая жена будет всегда сама приводить мои вещи в порядок, потому что с тобой я намаялся на сто лет вперед.
К счастью, лифт остановился, избавив Идаса от необходимости вымучивать остроумный ответ. А в том, что Линкмайер Лофт за словом в карман не полезет, он убедился еще в детстве, когда мальчишку представили ему в числе десятка других отобранных для дружбы детей из Лицея Одаренных. И стремительный взлет друга детства к должности советника воспринимался Крейцером как должное. По его мнению, наличествуй в Аркадии хоть какие-то зачатки демократии, Линкмайер давно бы уже занял место Кормчего.
На мостике царило лихорадочное возбуждение. Над тактическим экраном столпились почти все высшие офицеры Аркадии. Среди темно-синих спин, украшенных гербом Аркадии, выделялся ослепительно-белый мундир Кормчего. Стороносмотрящие, обычно полагающиеся на радары и изучавшие свои сектора обзора через бинокуляры раз в полчаса, облепили все окна и непрерывно передавали друг другу кодовые сигналы. Даже вахтенный рулевой, работа которого сводилась к распиванию кофеита, пока город вел бортовой вычислитель, находился на месте, положив руки на штурвал.
Едва Крейцер и Лофт ступили на пол, как тот накренился и задрожал. Аркадия изменила курс, чего, если сын Кормчего ничего не путал, не должно было происходить в ближайшие несколько дней.
- Отец, - Идас тронул стоящего к нему спиной Афара Крейцера. - Мы уже с кем-то воюем?
Кормчий обернулся. Его лоб прочертили глубокие борозды, но глаза горели. При виде всклокоченной прически Идаса, губы Афара нервно дернулись, но он сдержался.
- Отец, когда я прокладывал курс...
- В твоих расчетах никто не сомневается, - сразу же отмахнулся Афар. - Похоже, мы пока и сами не знаем, с чем имеем дело. Смотри.
Он посторонился, пропуская Идаса к светящемуся диску тактического экрана. Обычно картинка, которую выдавал экран, оказывалась на редкость однообразной. Дрейф ледников снес почти все горы Земли, а то, что от них осталось, не представляло опасности для парящих городов вроде Аркадии. Поэтому, на взгляд Идаса, ничего интересного вокруг города не происходило.
- И? - он вопросительно уставился на отца.
- Что "и"?! - Благодаря своему положению, Афар Крейцер мог позволить себе не отличаться сдержанностью. - Что, по-твоему, вот это такое?!
Примерно в десятке миль от Аркадии радар обнаруживал довольно значительный объект. Но и при самой суровой погрешности, его размер не дотягивал даже до захудалого городишки.
- Судя по мастштабу - в лучшем случае здоровенный торос.- Идас точно помнил, что в Баффинии не могло остаться никаких литосферных аномалий.
- Ты так думаешь? - лицо Афара прочертила кривая ухмылка. - Только за пятьдесят лет управления Аркадией я впервые вижу такой настойчивый торос.
- Боюсь, Идас, - подал голос Леонид Лакедемон, командир спартанцев и наставник сына Кормчего в боевых искусствах. - Эта штука, чем бы она ни была, вполне уверенно направляется к нам.
Идас и сам уже заметил несоответствия на экране. Судя по показаниям радара, Аркадия летела в сторону от объекта, но тот продолжал к ней приближаться. А ни один ледник на Земле не движется достаточно быстро, чтобы соревноваться в скорости с городом.
- И сколько нужно ждать, чтобы это попало в наше поле зрения? - Идас бросил быстрый взгляд на окна.
Как назло, миновав область повышенного давления, Аркадия со вчерашнего вечера должна была проходить по касательной к одному из бесчисленных суперциклонов, регулярно прокатывающихся по Арктике. Видимость при такой погоде едва превышала диаметр самого города.
- Вот именно, - Афар сложил руки на груди и оперся на столешницу. - Поэтому мы меняем курс, чтобы не дать этой штуке приблизиться к нам, пока погода не улучшится.
- Ну, улучшения погоды мы будем дожидаться долго, - Линкмайер подошел к Афару и Идасу, протягивая полупрозрачный лист с атмосферным прогнозом.
Благодаря практически непредсказуемым траекториям, по которым следовали суперциклоны, Аркадия вместо прохода по касательной попала практически в его центр. Стабильности города это не угрожало, но даже при самом удачном раскладе до границы циклона добираться придется несколько дней.
Встающее солнце заливало цветами пожара едва заметно содрогающуюся от далеких столкновений поверхность ледника, заставляя фигуры Идаса и спартанцев отбрасывать чудовищной длины тени. За их спиной исполинским праздничным тортом, покрытым слоем разноцветного желе, высилась замершая Аркадия. Ее тень, длиной в несколько мил, убегала в сторону закрывавшего половину небосвода хвоста суперциклона, из которого город вынырнул всего несколько часов назад.
Вокруг царила мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая треском льда.
- Надень очки, - к Идасу, поскрипывая свежевыпавшим искрящимся снегом, подошел Линкмайер. - Ты же знаешь - не успеешь опомниться, как заработаешь снежную слепоту.
Идас перевесил крафтган за спину и опустил с лица утепляющую маску. В отличие от спартанцев, закованных в броню, Линкмайер и Идас щеголяли в меховых шлемах и шинелях с электроподогревом.
- Как думаешь, Линкмайер, как будет здесь все выглядеть, когда закончится Большая Зима? - спросил он.
- Думаю, так же, как и сейчас. - Линкмайер оттянул от лица маску и тоже втянул воздух, но тут же, скривившись, натянул ее обратно. - Если верить старым картам, ледники на этом месте находились несколько тысяч лет. Так что скажем спасибо матери-природе, что после того, как наши с тобой предки нашпиговали атмосферу радиоактивной пылью, на этой планете осталось хоть что-то, способное жить в таких условиях и производить кислород.
- В тебе нет ни капли романтики...
- Зато полно здравого смысла. Надень маску и очки, если не хочешь подхватить воспаление легких и примкнуть к тем, кто не переживет очередной ледниковый период.
Линкмайер поднял свисающее ухо своей остроконечной шапки, украшенной искусственными перьями, и прижал кнопку ларингофона к воротнику свитера.
- Мостик, что видно на радаре?
- Ж...те, он ско...о окажет... в зоне ...ашей видимости, - раздался в наушниках у всех голос вахтенного, прерываемый помехами.
Близость суперциклона сказывалась на качестве связи не лучшим образом.
- Лейтенант, заводите колымагу, - крикнул Линкмайер, обращаясь к водителю танка, лениво швыряющему снежки по гербу Аркадии на круглой орудийной башне.
- Послать нас в качестве дозора навстречу этой штуке было умным решением, - нагнувшись, Линкмайер принялся стряхивать снег с унтов. - Но еще более умным, как мне кажется, будет сделать так, чтобы мы успели отсюда убраться, а не положили свои жизни впустую из-за того, что кто-то не успел вовремя завести замерзший движок.
- Господин Крейцер, я его вижу, - крикнул взгромоздившийся на башню наблюдатель с бинокуляром. - Что за чертовщина...
Идас подбежал к танку и взобрался на него, выхватив бинокуляр у растерявшегося спартанца.
Между тонких ниточек дальномера, пошатываясь, показалась человеческая фигура, тускло отсвечивающая на солнце железом. Идас пялился на нее с полминуты, прежде чем до него дошло, какого роста должен был быть человек, если верить показаниям дальномера.
Людей ростом в три десятка метров не существует, в этом Идас был уверен на сто процентов.
Он оторвал бинокуляр от глаз и посмотрел на застывшего у танка Линкмайера. Когда тот опустил свой бинокуляр, взгляды их встретились.
- Ты видишь то же, что и я? - спросил после минутной паузы Идас.
- Если ты о здоровенном железном мужике, то да, - Линкмайер снова поднял ларингофон. - Аркадия, это Линкмайер. Мы видим эту штуку, но черта с два понятно, что это такое.
Линкмайер отпустил ларингофон и добавил тихо, но так, чтобы услышал Идас:
- Только, похоже, я догадываюсь, что это... Все грузимся на танк и убираемся отсюда! - скомандовал он. - И делаем это как можно быстрей. Что-то мне не кажется, что он к нам на чай заглянуть спешит. Бегом, бегом, не задерживаемся! Город нас ждать не будет.
Спартанцы скрылись внутри машины почти мгновенно.
- Линкмайер, что это такое? - Идас ухватил за плечо готового нырнуть в люк друга.
Затравленный взгляд, которым его наградили, Идас видел на лице Линкмайера первый раз в жизни.
- Боюсь, дружище, наше прошлое никак не хочет попрощаться с нами, - он скинул руку Идаса с плеча. - Не задерживайся, если эта дрянь направляется за нами, то она тебе еще успеет надоесть.
- Линкмайер!!! - взревел Идас, рывком развернув советника к себе лицом. - Хватит темнить, ты выбрал для этого неподходящее время!
Он ухватил Линкмайера за грудки и встряхнул так, что плотная ткань шинели затрещала по швам.
- Отпусти меня, Идас, - спокойно произнес Линкмайер. - И вспомни, чему тебя учили наши архивариусы. Помнишь, какой картинка была первой в учебнике истории? А что было рядом с ней?
Идас Крейцер, в отличие от отца, выходил из себя довольно редко. Но сейчас он рассвирепел не на шутку. Они глядели в глаза друг другу еще несколько секунд, и, казалось бы, Идас вот-вот ударит Линкмайера, но тот все-таки отвел взгляд и тихо произнес:
- Это диоскур, Идас.
Тотчас же в памяти Идаса всплыл мерцающий экран и старик Гиероним, читавший ему лекции по истории прихода Большой Зимы. На экране бесновались языки огня, пожирая руины и вознося к низким свинцовым небесам тонны пепла. А среди пламени, круша своим весом остовы домов, двигалась огромная человекообразная фигура. Время от времени она вскидывала руки, извергавшие потоки слепящего света, в которых исчезало все, чего бы этот свет ни коснулся.
Точно такая же фигура сейчас неумолимо следовала по ледяной пустыне в сторону Аркадии.
- Я вот чего не могу понять, - Линкмайер вздохнул и опрокинул в себя из чашки последние капли кофеита. - Если верить записям, сделанным после окончания войны, всех диоскуров дезактивировали.
Он и Идас устроились в креслах в личном кабинете Афара Крейцера. Кормчий, восседая за рабочим столом, внимательно наблюдал за эмоционально жестикулирующим Линкмайером, сцепив руки в замок перед лицом.
- До того как на Земле принялась хозяйничать Большая Зима, контроль над диоскурами перехватили со спутников, пока те еще действовали, и в атмосфере не возникло радиозеркало, - продолжал Линкмайер. - Их развели по разным уголкам планеты, после чего погасили сознание. Часть, кажется, успели разобрать на компоненты...
- Погоди, - перебил рассказчика Идас. - Что значит "погасили сознание"? Разве диоскуры не были машинами?
- С диоскурами, друг мой, все не так просто, - провозгласил менторским тоном Линкмайер. - Диоскуры не просто машины. Скорее они были синтетическими существами с искусственным интеллектом. Это одно из величайших достижений человеческой науки и, возможно, одна из самых страшных химер, которую она породила. Диоскуров не просто собирали на заводах и отправляли крошить врага. Их долгое время обучали и даже, в какой-то мере, воспитывали. Но и после этого далеко не всех из них можно было заставить исполнять приказы.
Линкмайер пролистал находящуюся у него в руках пачку бумаги. Вытащив нужную страницу, он продолжил:
- Если верить архивным записям, фактически искусственный интеллект диоскуров формировали в духе воинского братства, взяв за основу принципы настоящих закрытых военных орденов. Коих, как я понимаю, наши предки наплодили немало. В общем-то, учитывая возможность учееных влиять на развитие диоскура с самого начала, можно сказать, что эта идея легла в основу военной киберпсихологии. Если верить записям, как и у людей, у диоскуров возникали тесные связи внутри оперативных групп, в составе которых они действовали...
Линкмайер на секунду отвлекся и принялся записывать что-то на верхнем листе, подставив его под льющийся из стрельчатых окон свет.
- Нужно получить номер преследующего нас диоскура, - пояснил он, продолжая писать. - И исследовать списки оперативных групп, которые хранятся в архивах. Попробуем выяснить, кому он принадлежал.
- Какой в этом смысл? - Афар устало откинулся на спинку кресла. - Это сейчас для нас не важно. Как долго он может таскаться за нами?
- Сердце диоскура, это такой же механизм, как сердце Аркадии, - пожал плечами Линкмайер. - И он может функционировать вечно.
- Значит, придется с ним драться...
- Отец, но разве не стоит сперва выяснить, откуда он взялся? Кто-то должен был разбудить его и заставить напасть на нас...
- Может быть, его не отключили перед приходом Зимы.
- Мне представляется маловероятным, чтобы хоть один из них оставался незамеченным больше тысячи лет, - покачал головой Линкмайер. - Совершенно очевидно, что он разбужен недавно.
- К черту все это, - отмахнулся Афар. - По сути дела этот диоскур просто большой танк. Пушки Аркадии и не с таким справлялись! Что он может нам противопоставить?
- Ракетного вооружения у него нет, - неуверенно произнес Линкмайер. - Но его сердце может генерировать плазму для ВТП-пушек о-очень долго. Я уж не говорю о том, что будет, если он доберется до города, так сказать, руками. Во времена войны одна оперативная группа диоскуров могла нанести такой же урон, как целая армия.
Афара рассказанное не впечатлило. Конец-то войне положили не грозные диоскуры, а массовое применение ядерного оружия, вызвавшее к жизни Большую Зиму.
- Достаточно. Линкмайер, оставь записи, и можете идти.
Он наклонился к селектору.
- Связать со мной командиров спартанцев, гоплитов и городской артиллерии.
Дверь за спинами Идаса и Линкмайера еще не захлопнулась, как на связь вышел Эет Фасис, перепутать которого с кем-то еще было сложно. Голос командующего армией гоплитов был уподоблен реву парового клапана, через который Аркадия стравливала излишки тепла.
- Сдается мне, в этот раз твоего отца ожидает неприятный сюрприз, - шепнул Линкмайер Идасу, когда они вышли на улицу. - Что-то подсказывает мне, что диоскур может оказаться не по зубам Аркадии. Не зря от железяк так старались избавиться до того, как Большая Зима сделала невозможной связь с контролирующими их спутниками...
Орудийная башня вспыхнула, как маленькое солнце, лопнув на миллионы раскаленных осколков, осыпав ими близлежащие дома. В ответ в десятках окон полыхнули языки пламени, охватившие внутреннее убранство. Город вздрогнул и, словно дождавшись нового сотрясения, взвыла противопожарная система, выбрасывая в воздух мелкодисперсный пламегаситель.
- Этого нам только еще не хватало! - выругался Идас Крейцер, взбегая по трясущимся ступеням архива.
Аркадия вздрогнула от еще одного удара, и Идас вынужден был вцепиться в статую Мнемосины, клоны которой в изобилии украшали колоннаду перед архивом. К моменту приезда Идаса большинство скульптур от постоянной встряски лишились голов и отдельных частей тела.
Архив выстроили практически около городских стен, так что когда по небу пронеслась река пламени, Идас не удивился. Опасения Линкмайера подтвердились полностью - ни массированные обстрелы ракетами и ВТП-пушками, ни попытки гоплитов остановить тридцатиметрового диоскура не увенчались успехом. Четверть часа назад, стоя на городских стенах рядом с Фасисом и Леонидом Лакедемоном, Идас с болью в сердце наблюдал, как чудовище сметает со своего пути лучшие войска Аркадии. Они не продержались и десяти минут даже при поддержке городской артиллерии, когда диоскур вплотную подошел к самонадеянно остановившемуся городу и вынес плазменными зарядами несколько орудийных башен. Пока рулевые на Мостике разбирались что к чему и запускали городские двигатели, диоскур принялся методично крушить стены, оставляя на них глубокие вмятины. Идас не поверил своим глазам - стальные плиты, выдерживавшие прямое попадание ракеты, выгибались под ударами огромных кулаков, выстреливая полуметрового диаметра заклепками, как шрапнелью.
Лестница под ногами Идаса задрожала - город наконец стронулся с места, в панике отступая с поля боя. Машина, на которой Крейцер-младший приехал к архиву, сползла с места и со скрежетом прочертила бортом по решетчатой ограде.
Из дверей архива показались Линкмайер и главный инженер Кайл Ро. Лица у обоих были бледные как только выпавший снег.
- Нашел? - Идас бросился к Линкмайеру.
Тот кивнул.
- А ты?
Улицу осветил залп ВТП-пушек.
- Быстро в машину, там поговорим!
Едва они устроились в салоне, куда звуки боя доносились уже изрядно приглушенными, как Аркадия вздрогнула так, что машина подскочила и врезалась бортом в арку архива.
- Еще пара таких дружеских тычков, - заметил Линкмайер, - и мы превратимся в консервы для снежных гарпий. Ты узнал его номер?
Идас вытащил из внутреннего кармана бинокуляр со встроенной камерой и передал его Линкмайеру. Тот сразу прижал бинокуляр к глазам, запустив воспроизведение.
Машина стронулась с места и понеслась к Шпилю.
- Красавчик, ничего не скажешь, - пробормотал он. - Тот, кто его построил, точно обладал больным воображением.
Движущийся диоскур представлял собой внушающее ужас зрелище - тысячи тонн ярости, облаченной в непробиваемую стальную оболочку цвета ржавчины. Внешнее сходство с человеком, гротескное, почти условное лицо, состоящее из одних прямых углов, и горящие глаза-щели придавали гиганту демонический вид. При одном этом воспоминании внутри Идаса просыпалась жгучая ненависть - благодаря самоуверенности Афара чудовище крушило город, власть в котором ему, Идасу, еще только предстояло взять в руки. И в планы сына Кормчего не входило править дымящимися руинами.
- Записывайте, - не отрываясь от бинокуляра, Линкмайер бесцеремонно толкнул кайла Ро. - Один, два, пять, три, три, три, четыре, пять, шесть, семь, семь, девять, ноль, семь... Есть такой?
Инженер обвел растерянным взглядом подрагивающий в такт канонаде салон машины.
- Об этом обычно не распространяются, но в Аркадии установлено сердце одного из размонтированных диоскуров. Город возводили в то время, когда промышленные циклы производства подобного рода реакторов уже утратили... Номер диоскура, от которого взяли сердце для Аркадии, на единицу отличается от этого...
Идас вырвал из рук растерянного инженера бумаги.
- Точно, - несколько мгновений спустя он швырнул их на колени. - Оперативная группа "Омега", кодовое имя "Кастор". Для простого совпадения это уже перебор.
- Несколько дней назад, - глухим голосом заговорил Ро. - Дежурный инженер сделал отметку о разовом проявлении спонтанных вибраций сердца. На его функционирование это никак не повлияло, но после обхода мы установили, что к сердцу кто-то проникал. Само сердце не тронуто, но постановщик помех на некоторое время отключали. К моменту осмотра сердца инженерами работа постановщика была восстановлена автоматически.
- А на кой черт он вообще нужен? - поинтересовался Идас..
- Сердце излучает уникальный код, по которому диоскуры различают друг друга. Сигнал настолько мощный, что способен несколько раз отразиться от планетарного радиозеркала, прежде чем рассеяться. Он сильно мешает работе наших приборов, но отключить его нельзя. Поэтому его глушат, используя энергию самого сердца.
- То есть, теоретически, Поллукс мог получить сигнал от Аркадии, пока подавитель был отключен?
- Не теоретически, а точно, - мрачно бросил Идас. - И если все, что ты рассказывал про диоскуров правда, Поллукс пришел нам отомстить.
- Пришел что?! - Линкмайер удивленно воззрился на собеседника.
- Отомстить. Если его создали членом одного с Кастором братства, то, получив сигнал от его сердца, он отправился на поиски. И представьте себе, что он обнаружил - труп брата разобрали на запчасти, выбросив все ненужное. А сердце заставили работать на населенную колонией муравьев гору металла. Зная, что подобная судьба постигла большинство ваших братьев, как бы вы поступили на его месте?
Линкмайер промолчал. Ответ был очевиден - не далее как несколько часов назад Аркадия начала ощущать его на своей железной шкуре.
- Но как он мог выйти из дезактивированного состояния? - подобные вещи в голове Кайла Ро не укладывались.
- Об этом нам надо спрашивать тех, кто когда-то позволил машине стать подобной человеку, - раздраженно бросил Идас. - Кажется, мы приехали. Пора поздравить папочку с его первым поражением в битве с Поллуксом.
Он открыл дверь остановившейся перед Шпилем машины и вышел.
Облака на лазурно-голубом небе Аркадии побежали быстрее - истекающий густым черным дымом город спасался бегством, бросив догорать на снегу десятки пылающих остовов танков и сотни тел своих солдат.
Джона и Енох Ро стояли, понуро опустив головы. Узорные плитки пола гостиной они изучили до последней царапины.
Дети Главного Инженера редко получали взбучки от родителей, уж очень их любила мать, Иния Ро, которая прощала практически все и защищала от отцовских вспышек гнева. Но сейчас даже она не посмела встать между Кайло Ро и детьми. Конечно, не будь здесь сына Кормчего, она, может быть, и попыталась бы возразить мужу. Но мрачный и невыспавшийся Идас Крейцер развалился в кресле главы семейства, подпирая рукой щеку. И он очень, очень внимательно слушал сбивчивый рассказ сыновей Ро.
- А потом, - шмыгнул носом Енох, - мы зашли на балкон. Там даже не заперто было.
- Я сколько раз вам говорил не шастать где попало! - взвился бледный как смерть Кайл Ро. - Чему я вас все это время учил?!
Идас прервал его жестом.
- Продолжай, - кивнул он Еноху.
- Ну вот, там мы сердце увидели, - Енох стрельнул взглядом в сторону брата. - А потом я на стене такой шар нашел. А в нем дырка, как львиная пасть, и с кнопками...
- Это постановщик помех... - встрял в разговор Ро-старший, но заработал в ответ такой взгляд Идаса, что тут же умолк.
- И я стал разные кнопки нажимать, - Енох вжал голову в плечи. - Просто так стал, я же не знал, что так получится...
- Хорошая порция плеток тебе бы не помешала, - вздохнул стоящий за спиной Идаса Линкмайер. - Сын такого уважаемого человека, а совсем не хочет слушаться родителей. Придется розгами воспитывать уважение к правилам.
И Линкмайер скорчил грозную рожу.
Джона Ро вдруг поднял голову и собрался было что-то сказать, но Енох мгновенно дернул его за рукав.
- Джону не надо наказывать, - Енох посмотрел прямо в глаза Идасу. - Он ни в чем не виноват, я сам его с собой потащил. Он там ничего не трогал.
- Да вам обоим головы поотрывать мало! - взвизгнул Кайл Ро. - Вы меня и мать в могилу сведете, а вместе с нами и всю Аркадию!
- Все, Кайл, прекратите. - Идас встал с кресла, поправляя измятую форму. - Не переваливайте свою вину на детей. Это ваши люди вовремя не заделали люк. И в чем вы тогда хотите обвинить мальчишек - в излишнем любопытстве? Мы сами были такими же в детстве, но ваш дед не дал нам ни одного шанса пролезть в технические тоннели.
Идас взял из рук Линкмайера плащ.
- И не вздумайте их лупить за это, - бросил он напоследок. - А вот посидеть взаперти им не помешает. Да и для них самих так будет безопасней.
Кайл и Иния Ро молча склонились, провожая покидающего их сына Кормчего.
В дверях Линкмайер успел бросить взгляд на братьев. На лице Еноха читалось явное облегчение, а Джона и вовсе уставился на брата взглядом, полном обожания.
- Ты был слишком мягок к этим маленьким паршивцам. - Линкмайер запахнул полы шинели, спускаясь к машине. - Они втравили город в серьезные неприятности.
- В этом никто не виноват, кроме нас самих, - пожал плечами Идас. - Мы слишком хорошо устроились за стенами Аркадии. Пока другие города рвут друг друга на части, мы бегаем по безопасным маршрутам. Как ты думаешь, сколько это будет продолжаться?
- По мне так чем дольше - тем лучше.
- Ну так вот и добегались, - в лунном свете черты лица Идаса заострились. - Если Аркадия не способна справиться с одним диоскуром, то что она будет делать, если столкнется с гигантами вроде Гипербореи или Офира?
С переменным успехом город убегал от Поллукса третий месяц. За прошедшее время Крейцеры дважды ошиблись в тактической игре с искусственным разумом, и Аркадия дорого заплатила за эти ошибки. В последний раз она лишилась части башенных орудий, а в городской стене зиял провал, через который на улицы безнаказанно врывались дикие полярные ветра.
И все же самым страшным оказалось не затянувшееся бегство от диоскура. Случалось так, что Аркадия и до этого годами жила на военном положении. Но сейчас информация о ее преследователе распространилась по Земле за считаные дни, и теперь все города избегали любых контактов с ней, что нейтральные, что союзники. Радовало только то, что вражеские города тоже не рисковали приближаться, опасаясь, что диоскур может не ограничиться одной Аркадией.
По городу также расползались нелепые слухи. Афар Крейцер запретил сообщать гражданам какую-либо информацию о ситуации с Поллуксом, но это возымело обратный эффект. Среди перепуганного населения появились жуткие домыслы о родовом проклятье Крейцеров, тянущемся за ними еще с войны и наконец настигшем диктатора Афара. Идас лично выбил зубы не одному трепачу, изловленному городской милицией, но лавину слухов это не остановило. Люди приходили в отчаянии - деться из города им было некуда, но и погибать вместе с ним никто не хотел. Милиции уже несколько раз приходилось применять крафтганы против бушующей толпы. Со дня на день накопившийся нарыв могло прорвать, и тогда Аркадию захлестнет волна беспорядков. В таком случае гибель города будет неизбежна.
- Обидно сознавать, - высказался на одном из совещаний на Мостике Гидеон Дадар, командир артиллеристов Аркадии, - что мы можем погибнуть даже не в бою с диоскуром, как подобает воину, а только от того, что нас раздавит перепуганная толпа, ни разу не видевшая проклятой железки лично.
Совещания у Кормчего давно прошли стадию разработки планов уничтожения Поллукса, который оказался практически неуязвим для городских орудий и слишком умен, чтобы попасться в ловушку. Теперь все сводилось к выбору маршрутов, позволявших держать его как можно дальше от Аркадии.
Но в этот раз совет пошел не так, как обычно. Идас и Линкмайер, даже полностью уйдя в изучение сохранившейся информации о диоскурах, никогда не пропускали сборов у Кормчего. Сегодня они задерживались.
Командиры Аркадии разошлись по углам, старательно избегая бросать взгляды на светящийся тактический экран, где яркая точка, обозначавшая диоскура, продолжала следовать за городом. Афару Крейцеру, метавшемуся по Мостику раненым зверем, никто ничего не мог сообщить о местонахождении его сына и советника. Некого даже было направить на их поиски - по Аркадии прокатилась очередная волна беспорядков и вся милиция встала на уличные кордоны. Стальные перегородки, поднимавшиеся из-под улиц и изолировавшие целые районы города друг от друга, в Аркадии не применяли уже несколько сотен лет. Но на этот раз просто разогнать людей не удалось. Лишь когда с верха кордонов заговорили стационарные крафтганы, в город вернулось некое подобие порядка. Шпиль города, увенчанный Мостиком, взяли под охрану две роты тяжеловооруженных гоплитов, а за каждым поворотом в коридоре здания можно было обнаружить по спартанцу.
Идас и Линкмайер явились на полтора часа позже, грязные, в разодранной одежде и с мечами в руках. За ними маячили фигуры спартанцев, черная броня которых несла на себе следы многочисленных передряг.
- Отлично, папа, поздравляю, - Идас швырнул под ноги Афару окровавленный меч. - Сегодня мы даже не смогли доехать до Шпиля. На полдороге нашу машину перевернула толпа... Хорошо еще, что последний месяц я не выхожу из дома без крафтгана. А когда начали поднимать кордоны, ваши идиоты, Грендер, едва не прикончили меня!
Идас, сверкнув глазами, развернулся к возвышавшемуся перед окном Сакабу Грендеру, в подчинении которого находилась милиция Аркадии. Сохраняя мрачное выражение лица, тот выслушал тираду Идаса.
- Слава богу, они не смогли справиться и с толпой на улице Роз, так что мы ушли относительно целыми. Но для этого мне пришлось прирезать с десяток человек - по счастью они оказались вооружены только железными трубами! В отличие от милиционеров... И поверьте, Грендер, вы ответите мне и за то и за это! Вы понимаете, что вот этим мечом я резал не врага, а своих собственных граждан?! Не говоря уж о том, что они все равно покончили бы с нами - ведь их там тысячи - если бы не ваши спартанцы, Леонид.
Леонид Лакедемон, единственный из присутствующих, кто явился не в форме, а надел боевые доспехи, кивнул. Говорить слишком много не входило в его привычки, поэтому он решил сообщить о том, что отряд был послан именно на поиски Идаса Крейцера, несколько позже.
- Ты закончил? - желчно поинтересовался Афар Крейцер. - Если да, то осчастливь нас своими ценными мыслями по поводу сложившейся ситуации.
За прошедшие месяцы погони Кормчий сильно сдал. Он осунулся, глаза запали, а слуги слишком часто стали выносить из его покоев пустые склянки от амбрефима, дурманящего мозг иллюзорными радостями. Раздражительность Афара превысила все пределы терпимости, и если бы он сам не разогнал своих наложниц еще месяц назад, они бы просто от него сбежали.
Кроме того, поговаривали, что если бы Идас захотел, старый Афар давно лишился бы места на Мостике, и спартанцы Лакедемона встали бы на сторону его сына первыми.
Но, сорвав зло на Грендере, Идас повернулся к отцу и совершенно спокойным голосом сказал:
- Я поделюсь своими мыслями с вами всеми. Из сложившейся ситуации я вижу только один выход. В нашем мире остался единственный вид оружия, способный справиться с диоскуром.
- Какой? - заданный на разные голоса вопрос повис в воздухе.
Идас оперся на столешницу тактического экрана и окинул взглядом присутствующих.
- Это сам город, - наконец произнес он. - Хватит бегать от Поллукса. Мы должны развернуть Аркадию и взять диоскура на таран. Каким бы прочным наши сволочи-предки его ни создали, даже он не выдержит удара всей массой Аркадии.
- Но вряд ли он будет ждать, пока мы разгонимся и протараним его, - возразил Эет Фасис, потерявший в схватках с Поллуксом уже несколько сотен гоплитов. - Ему только и нужно, что подойти к нам как можно ближе! В прошлый раз диоскур вырвал с корнем четыре орудийных башни и разнес в клочья три секции западной стены, а мы оставили на нем лишь несколько вмятин! Наши ВТП-пушки в состоянии нанести только незначительные повреждения его броне, а системы самонаведения ракет не срабатывают...
- Значит, нам нужно отвлечь его от города, - пожал плечами Идас. - Навязать ему свой бой хотя бы на время. Кто из вас, трусы, готов спуститься со мной на лед и погибнуть лицом к лицу с этим ублюдком?
На мостике воцарилась гробовая тишина.
- Ну? - насмешливо повторил Идас. - Неужели все остальные, кроме меня и Линкамайера так трясутся за свои шкуры?
Эет Фасис сделал было шаг вперед, но его опередил Лакедемон.
- Идас, ты останешься на Аркадии и поведешь ее. А я и мои люди возьмут на себя Поллукса. - Лакедемон положил руку в тяжелой черной перчатке на светящуюся поверхность экрана, накрыв моргающую точку диоскура.