Monosugoi : другие произведения.

Сады Дита

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Он был свидетелем того как боевые шагоходы разносили в щебень стены османского Багдада, жгли флогистоном посадки кокаиновых кустов в Новой Гранаде и пуштунские норы в Тора-Бора... Надо сказать, не всегда это кончалось для бравых ребят в серых мундирах победным возвращением в родной Техас на борту межконтинентального цеппелина - спустя несколько лет после окончания интервенции в афганские ханства, Марлоу сделал несколько блестящих снимков в Гильменде - обгоревшие остовы "носорогов", застывшие среди бескрайних алых полей мака. Чарльз Марлоу - журналист "Лайф", известный своими военными репортажами на все Конфедеративные Штаты Америки. Его новое задание - отправиться на Венеру, филиал ада в Солнечной системе, и взять интервью у загадочного полковника Брифа, перешедшего на сторону непокорных венериан. И, одновременно, попытаться уговорить его встретиться для переговоров с представителями Консорциума, занимающегося добычей газа на планете.

1

   Первый раз ступив на поверхность Венеры, начинаешь искать взглядов кентавров с луками - воздух настолько пропитан влагой, что в местном пекле от кипящей крови Флегетона его не отличишь. Впрочем, если верить старику Данте, в аду собралась неплохая компания - Атилла, Александр Македонский, еще пара-тройка тиранов рангом помельче... Но в Форт-Кастро вместо кентавров прибывших встречает грохот и рев военных шагоходов, окутанных клубами пара. Как будто здесь без них не хватает жара и зловонных испарений.
   Хотя, если подумать - сорокафутовые стальные гиганты, разгружающие ящики с боеприпасами, с лихвой окупают отсутствие рядом вождя гуннов который от одного их вида наложил бы в свои кожаные штаны. Чарльз Марлоу за годы работы на Лайф привык к этим неповоротливым на первый взгляд гигантам с заляпанными грязью южными крестами на броне. Он был свидетелем того как боевые шагоходы разносили в щебень стены османского Багдада, жгли флогистоном посадки кокаиновых кустов в Новой Гранаде и пуштунские норы в Тора-Бора... Надо сказать, не всегда это кончалось для бравых ребят в серых мундирах победным возвращением в родной Техас на борту межконтинентального цеппелина - спустя несколько лет после окончания интервенции в афганские ханства, Марлоу сделал несколько блестящих снимков в Гильменде - обгоревшие остовы носорогов, застывшие среди бескрайних алых полей мака.
   И все-таки, - подумал Марлоу, оторвавшись от записной книжки, в которой по привычке набрасывал текст статьи, - когда земля сотрясается от поступи взвода боевых шагоходов, ты ощущаешь себя у Бога за пазухой.
   Он бросил быстрый взгляд наверх. Даже у него вызывал дрожь заслонивший половину ржавого венерианского неба левиафан - межпланетный эфирный крейсер Конфедеративных Штатов Америки Джефферсон Дэвис. Боевые пятипалубные цеппелины, самые большие на Земле дирижабли, выглядели на его фоне мелкой рыбешкой. Да и глупо было бы сравнивать его с бороздящими тонкую воздушную прослойку атмосферы матушки-Земли тихоходами, также как и с эфирной посудиной, ковыляющей с мыса Канаверал до Луны. Нет, Джефферсон Дэвис - это настоящий космический мегалодон, ощерившийся доброй сотней орудийных башен, включая шесть орудий для планетарных бомбардировок, и его лениво полощущиеся эфирные плавники создают обманчивое впечатление, что чудовище спит. Очевидно, по замыслу командования, вид дрейфующего в небесах крейсера должен пугать до потери сознания слабонервных дамочек, чтобы всем было понятно, что здесь идет война... Нет, не так - Марлоу усмехнулся - здесь идет ВОЙНА!
   Правда ни одного случая попалить из всех своих охрененских пушек в космосе у Джефферсона Дэвиса не представилось. Ибо не в кого. Что, собственно, дало повод специальной комиссии Конгресса задаться вопросом, так ли уж он был необходим для армии. А для полетов в атмосфере (особенно такой своенравной как венерианская) эфирные суда не приспособлены. И все же выглядела эта штука ну очень грозно.
   Только вот какая фигня, - набросал Марлоу в записной книжке. - По замыслу местное население, чертовы туземцы из джунглей, должны только при одном виде Непобедимой Армады Конфедерации пасть ниц и молить своих местных божков о пощаде. Но, похоже, кто-то забыл этим сукиным детям рассказать, кого и как нужно бояться.
   Марлоу захлопнул книжку и огляделся. Больше всего на свете ему хотелось знать две вещи - где в этом гребаном филиале преисподней найти хоть какую-нибудь выпивку и ведро со льдом, чтобы сунуть туда голову. Чертовски прав был тот умник, что впервые окрестил эту планетенку Люцифером. Он был недалек от истины. А вот тот, кто обозвал ее Венерой - полный мудак.
   Вокруг расстилалась выжженная термогеном пустошь, отвоеванная у клубящихся до горизонта джунглей. Командование и колониальная администрация размещались где-то среди беспорядочного нагромождения палаток с обвисшими красными тряпками флагов. За палатками тянулся частокол решетчатых вышек. Периодические вспышки на них говорили о том, что часовые не дремлют.
   Марлоу успел как следует рассмотреть Форт-Кастро, пока разгрузочная платформа ползла вниз из-под брюха Джефферсона Дэвиса - словно ребенок вырезал неровный круг среди пестрого лоскутного одеяла. Все поселения на Венере выглядят так. Если джунгли прорвутся через заградительный поток термогенного агента, уже спустя несколько земных суток здесь будет буйствовать странноватая венерианская растительность, а через местные сутки, которые длятся двести сорок нормальных земных дней, даже самый зоркий газ не обнаружит следов пребывания людей.
   Жара и стекающий ручьем пот начинал действовать Марлоу на нервы. Из всех мест, где ему приходилось бывать, Форт-Кастро был самым малоподходящим для обитания человека.
   Марлоу достал из нагрудного кармана пачку сигарет, чтобы закурить, но стоил ему вытащить одну, как та развалилась прямо в руках, мгновенно пропитавшись влагой. В сердцах Марлоу швырнул сигарету на платформу.
   Где же этот придурок из Консорциума Освоения Венеры, с которым он договорился о встрече?
   Словно в ответ на его мысли между штабелей с военными грузами замаячило белое пятно. Гражданский. Марлоу даже присвистнул - человек был одет в легкий пиджак из альпака, белоснежные брюки, светлый галстук. Голову его венчал пробковый шлем. Представитель Консорциума оказался негром лет тридцати. К своему огромному удивлению, Марлоу разглядел тонкие шрамы клейма, едва виднеющиеся над накрахмаленным воротничком. Перед ним стоял один из последних рабов. Большинство рабов было освобождено после Гражданской войны, в период реставрации Севера, то есть полтораста лет тому - по той простой причине, что массовое распространение паровых машин сделало труд невольников неэффективным. К середине прошлого века рабы составляли менее пяти процентов населении Конфедерации, и большинство из них принадлежало к высококвалифицированным специалистам корпораций, в которых было вложено столько денег, что давать им свободу было невыгодно. Однако в шестидесятые, на волне массовых забастовок, даже им предоставили свободу, так что сейчас статусом раба обладали единицы, как правило наследственная прислуга самых богатых семей, которым (чтобы там не вещали истеричные европейские аболиционисты) грех было жаловаться на условия жизни.
   И, судя по возрасту, Марлоу предстояло общаться с одним из них. Напрягая память, он попытался припомнить, у кого из конфедератских денежных мешков в последнее время дела шли настолько плохо, чтобы освободиться от прислуги, но в голову ничего не пришло.
   - Руперт Томпсон, - человек поднялся на платформу, снял шлем и принялся вытирать потный лоб платком. - Старший секретарь представительства Консорциума. Вы вовремя - конвой в сторону мобильного форпоста в зону Вавалак отбывает через двенадцать часов.
   - Супер, - хмыкнул Марлоу, подхватывая рюкзак. - У вас тут есть лед и приличная выпивка?
   - Да вы смеетесь, мистер Марлоу! - отмахнулся Томпсон. - Могу предложить вам лишь вентилятор в офисе. Да и то сложно сказать, станет ли от него прохладней... Что же касается выпивки, то привыкайте пить по-венериански, здесь ее подают только горячей.
   - О, будь я японцем, то несомненно остался бы доволен, - процедил сквозь зубы Марлоу.
   Они спустились с платформы, но не прошли и нескольких шагов, как Томпсон остановился, повернулся к Марлоу и уставился ему прямо в лицо.
   - Скажите, а вы вправду собрались встретиться Брифом? - спросил он.
   - У вас есть какие-то основания полагать, что я прибыл сюда, чтобы накропать статейку о нем, сидя в офисе Консорциума? - Марлоу почувствовал, что закипает.
   - Нет, ну что вы... - смутился Томпсон. - Но его же объявили военным преступником...
   - Можно подумать, в Ричмонде об этом неизвестно, - фыркнул Марлоу. - Но Первую поправку еще никто не отменял. Уверяю вас, интервью с генералом Уэйном там, дома, никого уже не интересует, если только он не надумал честно рассказать нам, почему Второй экспедиционный корпус торчит на Венере уже пятый год.
   Стоящий рядом ящик взмыл в воздух, подхваченный двумя стальными клешнями одноместного шагохода раптор. Пулемет и мортиру с него демонтировали, броневые пластины с кокпита тоже сняли. Водитель шагохода сидел внутри голый по пояс, на голове повязана красная банадана, пол-лица закрывали солнечные очки. Ловко развернув ящик, он поднял очки на лоб и принялся читать надписи на грузе. Пока водитель разбирал полустертые буквы, огонь под атанором угас - Марлоу хорошо был виден двигатель шагохода, со снятым для облегчения разгрузочных работ кожухом.
   Очевидно, назначение груза поразило парня до глубины души - последовал смачный плевок, приземлившийся на раскаленный радиатор. Водитель дернул рычаг газа, но давление в приводах уже упало и шагоход лишь пустил из труб жидкое облако пара. Машина осталась на месте.
   Костеря на чем свет полковых механиков (которые, в общем-то, тут были не причем), водитель принялся дергать переключатели. Шар газовой горелки окутался желто-зеленым пламенем и вода, заполняющая колбу философского яйца, вновь закипела. Пройдя через печать Гермеса, пар набрал рабочую мощность и ударил в поршни турбины. Шагоход завибрировал, водитель рванул привод клапана травления и машина окуталась белыми клубами, скрывшись от глаз Марлоу и Томпсона.
   -... как вы вообще планируете туда добраться?
   Марлоу перевел взгляд на своего сопровождающего. Отвлекшись на шагоход, он совсем забыл о нем.
   - Мир не без добрых людей, мистер Томпсон, - ухмыльнулся он. - Даже такой как этот.
   - Понятно, - Томпсон скривился. - Сталкеры... Чертовы шакалы!
   - Ну, военное ведомство ваших оценок не разделяет. Оно чрезвычайно ценит этих людей. Да и Консорциум, давайте уж не будем делать такую благочестивую мину, мистер Томпсон, не раз пользовалось их услугами.
   - Так то оно так... - хмыкнул Томпсон. - Но лично я ума не приложу, как они находят общий язык с аборигенами! Венериане настолько тупы, что мы не в состоянии организовать с ними нормальный товарный обмен, не говоря уж о том, чтобы привлечь к работе на Консорциум!
   - Ну, может быть бусы и зеркала просто не нужны туземцам, вы так не считаете, мистер Томпсон? - Марлоу даже не пытался скрыть иронии, но представитель Консорциума, похоже, ее не воспринял.
   - Боюсь, туземцы просто не понимают их назначение. Они же как обезьяны - некоторых вещей можно добиться только кнутом... Иначе, что бы здесь делала армия?
   - А вы сами видели хоть одного из венериан вживую?
   Томпсон смутился и отвел взгляд.
   - Нет, мистер Марлоу, не приходилось...
   Разговор оборвался.
   Марлоу и Томпсон покинули гигантскую тень Джефферсона Дэвиса, и из-за борта эфирного корабля показалось венерианское солнце - огромное, косматое, в несколько раз больше размером, чем на Земле. Оно висело в зените, над грядой курящися вулканов, и Марлоу знал, что там оно будет находится еще много-много дней, прежде чем начнет свой едва заметный человеческому глазу путь к линии горизонта.
   Что ж, подумал Марлоу, никто и не говорил, что здесь будет легко.
  

2

  
   - Понимаете, Марлоу, вся Венера - это один кипящей жизнью котел, - профессор Фландерс вальяжно развалился в кресле и закурил трубку. - Так как условия там адские - местные формы жизни появились соответствующие. Любой куст норовит оттяпать тебе ногу, лиана оторвать башку, а уж если ты встретил что-то, способное передвигаться самостоятельно, то лучше иметь при себе армейский дробовик или распылитель с термогенным агентом. Побочный эффект таких встреч заключается в том, что фауна Венеры практически не классифицирована. Термоген оставляет слишком мало материала для исследования. Справедливости ради замечу, его что отсутствие в свою очередь практически не оставляет шансов горе-исследователю. В результате местная живность известно исключительно по тем прозвищам, что получила от вояк.
   Фландерс наклонился к Марлоу и, заглянув ему в глаза, произнес:
   - Венера - не место для увеселительных прогулок. Ни одна из посланных туда научных экспедиций не вернулась. Еще в одиннадцатом веке кордовскими астрономами было установлено, что по космическим меркам Венера практически двойник Земли и атмосфера на ней пригодна для дыхания. Но условия жизни там слишком отличаются от Земли. Это дикая, первобытная среда, крайне агрессивная к человеку. Стоит ли удивляться тому, что местная разумная жизнь здесь вышла такая же?
   - Но, насколько мне известно, аборигены не так уж отличаются от нас, - Марлоу сделал несколько пометок в блокноте.
   - Что верно, то верно, - кивнул Фландерс. - Эволюция выкинула на Венере презабавный кунштюк, ведь венериан можно описать как переходную форму между животным и растением. Это удивительные организмы, имеющие внутреннее устройство, значительно отличное от человеческого с одной стороны, с другой слишком уж антропоморфные, чтобы это было просто совпадением. К тому же последние исследования показали, что животная часть ДНК венериан имеет много общего с ДНК человека, что серьезно подорвало позиции противников креационизма...
   Удар выбросил Марлоу из сна. Уютный кабинет профессора Фландерса в Гарвардском университете исчез, и он вернулся в трясущуюся реальность, пропахшую машинным маслом и перегретым металлом. Прямо перед глазами плясали в красных секторах стрелки манометров, снаружи, из-за брони, раздавался скрежещущий звук, переходящий в визг, от которого засвербело в зубах... Из решетки вентиляционной щели выползла бурая многоножка длинной почти в фут, покрытая тошнотворными волосатыми пятнами, и уставилась на Марлоу десятком глаз-бусинок разного размера. Рефлексы сработали мгновенно - удар кулаком размазал мерзкое создание по шершавому металлу. Мысль о том, что идея была не из лучших, появилась в голове Марлоу секундой позднее. Не все венерианские твари готовы вот так запросто расстаться с жизнью...
   Марлоу вытер покрытую слизью руку о брюки. Ничего страшного с ней не происходило, но он ощутил чудовищную жажду. Ослабив ремни, Марлоу потянулся к висящей на поясе фляге и сделал пару глотков. Слегка полегчало, хотя вода была теплой и отдавала ржавчиной. По привычке посмотрев на часы, он обнаружил, что в Ричмонде сейчас два часа ночи. Совершенно бесполезные сведения на планете, где один день длится почти столько же, сколько год дома.
   - А ну посторонись, брат!
   Над Марлоу зависли тяжелые армейские ботинки. Он едва успел вжаться в кресло, как из орудийной башни ужом выскользнул стрелок-наводчик Оливер Джойс. Насвистывая, Джойс откинул крышку приваренного к борту рундука и принялся рыться в нем.
   - Что случилось, Оливер?
   На глазах у Марлоу, Джойс вытащил закопченный огнемет и принялся прикручивать к нему ядовито-оранжевый баллон с флогистоном.
   - А, все о'кей, док! - Джойс натянул на глаза очки-консервы. - Запутались в каменных лианах.
   В подтверждение его слов вой снаружи прекратился. Вместе с ним прекратились сотрясавшие внутренности шагохода рывки, продолжавшиеся с момента пробуждения Марлоу. Ножные сервоприводы натужно взвыли и затихли.
   Марлоу оставалось только выматериться про себя. Армейский шагоход мамонт меньше всего на свете подходит для того, чтобы вздремнуть, и лишь богатый опыт перемещений на его собратьях на Земле позволил Марлоу отрубиться. И вот, на тебе! Поспать удалось не больше часа.
   - Эх, до форпоста оставалось всего ничего! - Джойс забросил за спину запасной баллон. - А ведь он прошел здесь всего две недели назад! И уже все заросло этим дерьмом!
   Натянув асбестовые рукавицы, Джойс протиснулся мимо Марлоу и поднялся в орудийную башню. Громыхнул откинутый люк и Венера втиснулась внутрь машины - резкие, вызывающие тошноту и головокружение запахи, ухающие и рыкающие звуки невидимого зверья и звон крыльев миллионов кровососущих тварей.
   Марлоу отстегнулся и полез вслед за Джойсом. Вентиляция отключилась вместе с двигателем, а значит оставаться внутри смысла не имело.
   Стоило ему высунуть голову из люка, как запах сельвы атаковал его со стократ большей силой. Также смердело кое-как присыпанное землей массовое захоронение курдов в Агре после трех дней палящей жары. Здесь к вони разложения добавлялся местный тонкий штрих - тошнотворные цветочные ароматы.
   Марлоу выбрался на огражденную платформу между плечевых суставов мамонта. Косые столбы солнечного света проливались через редкие просветы в переплетение ветвей и лиан. Один из них падал прямо на застывшую длань шагохода с цепным мечом. Меч покрывали разводы всех оттенков радуги, в его зубья набились рваные ошметки, самые крупные из которых некоторые из которых еще вяло подергивались, исторгая потоки древесного сока.
   Позади тянулась просека, даже скорее тоннель, прорубленный взводом шагоходов лейтенанта Хейвуда. Плотность растительности в венерианской сельве такова, что зачастую в ней просто не видно неба, а деревья растут с плотностью штакетин в заборе.
   Обшаривая окружающее пространство дулами крупнокалиберных пулеметов, на просеке выстроились полдесятка грузовых гексаподов. По сторонам от них от них застыли машины сопровождения. Еще пара шагоходов, судя по звукам, продолжали крушить заросли.
   Джойс пустил струю флогистона в щупальца горлодера, обвившее прожектор. Растение вспыхнула мгновенно и занялось потрескивающим желтым пламенем. Как сказал командующий Вторым экспедиционным корпусом генерал Уэйн в одном из интервью - на Венере с избытком всего того, чтобы вести войну - растений, которые горят как порох, только успевай совать в топку шагоходов, и воды. Остается только вовремя подвозить боеприпасы.
   Джойс перешагнул через извивающиеся останки горлодера, поднял раструб огнемета и принялся поливать огнем покрытые уродливыми наростами канаты, обвивавшие руку шагохода и цепной меч. Горели они хуже обычных лиан, но флогистон славился тем, что рано или поздно проедал даже металл, так что шансов у каменной лианы не было.
   Вслед за Джойсом на броню выползли еще два члена экипажа с джекхаммерами наперевес. Они достали трубки и закурили. После того, как все сигареты Марлоу превратились в мокрое месиво, ему стали очевидны причины популярности трубок в здешних краях. За хорошую трубку можно было получить сотню долларов. Дым табака заодно хоть немного разгонял назойливого гнуса, вьющегося вокруг в таком количестве, что передвигаться без очков и маски было невозможно.
   Марлоу достал из сумки фотокамеру и навел ее на курящих шагоходчиков. Парни удачно встали рядом с дымящей трубой атанора - снимок должен выйти как раз из тех, что любят публиковать в патриотических изданиях (тех самых, куда, например, никогда не возьмут фотографии ржавеющих остовов носорогов на маковых полях Гильменда).
   Пытаясь подобрать подходящий ракурс, Марлоу перебрался поближе к покрытому заклепками стальному куполу левого наплечника. Подстройка камеры для хорошего снимка всегда было делом нудным и утомительным, так что он не сразу понял, чем ему не нравятся похожие на кольчатых червей штуки, протянувшиеся из сельвы к шагоходчикам. Но даже если бы он захотел, то ничего не успел бы сделать. Покрытые вибрирущими тонкими иглами щупальца обхватили обоих несчастных и поволокли их распахнувшуюся воронкообразную пасть, усеянную в несколько рядов частоколом желтых острых зубов. Оторвав взгляд от объектива, Марлоу обнаружил, что вокруг пасти рассыпаны лишаи горящих красных глаз, а сам устрашающий ротовой аппарат принадлежит гороподобной твари, почти в полтора раза превышающей высоту шагохода. Существо, ну или та его часть, что просунулась на просеку из сельвы, опиралась на ноги-столбы с растопыренными короткими пальцами, имело расцветку тропической рыбки, по бокам от пасти-воронки у нее топорщились два куста заканчивающихся пушистыми венчиками вибрисс. Черт его знает, как существо таких размеров смогло бесшумно подобраться к конвою. Увидь такое на Земле, Марлоу решил бы, что у него основательно поехала крыша, но здесь это было всего лишь одно из миллионов неклассифицированных, по словам профессора Фландерса, существ. И вряд ли его аппетит могли удовлетворить два щуплых шагоходчика.
   Как и в случае с многоножкой, рефлексы Марлоу сработали быстрее его сознания. Он нажал на спуск фотокамеры, обессмертив гигантского людоеда для потомков (позднее, он узнал, что существо здесь называют ливнерогом). И лишь после рванул к спасительному люку. Звенящий крик Джойса Док, быстро внутрь! застиг его на полпути.
   Что-то горохом забарабанило по броне мамонта и чиркнуло Марлоу по лицу. Он автоматически провел по нему рукой. Рука окрасилась в ярко-алый. На глазах Марлоу бегущий к люку Джойс остановился, словно врезавшись в невидимую стену, из его груди и спины полезли извивающиеся ростки. Джойс вытаращил глаза, упал на колени и завизжал.
   Марлоу опустил взгляд под ноги. Броню шагохода покрывали бешено подскакивающие семена цвета индиго. Часть из них от удара раскрылась подобно устрицам, вывалив наружу клубки исходящих паром спутанных нитей.
   На Земле Марлоу не раз попадал под обстрелы, как-то раз броневик, на котором он ехал со спецназом по Гаване, даже подбили из гранатомета. Но сейчас он испытывал настоящий ужас. Сельва разродилась трубным ревом, истошными воплями, свистом, улюлюканьем, пронзительным воем... Раздались ритмичные стуки, словно кто-то в сельве молотил в невидимые барабаны. Затрещали деревья, и вслед за сожравшим экипаж мамонта ливнерогом, на просеку вывалились еще несколько его собратьев. Один из них врезался в соседний шагоход и опрокинул его на спину. Из моторного отсека выплеснулось пламя, разом охватившее и мамонт и навалившееся на него существо. Спустя всего несколько секунд шагоход озарился вспышкой - из раздавленной аналитической машины шагохода вырвался заточенный там эфирный дух. В мире плотной материи он просуществовал недолго и исчез в еще одной ослепительной вспышке, поглотившей и ливнерога и машину с экипажем.
   Вторя неземным звукам взбесившегося леса, заговорили пулеметы и пушки конвоя. Взметнулись вихри разорванных очередями в клочья древесных стволов, фонтаны наполнявшей их маслянистой жидкости полетели во все стороны. В бок выползающего из леса ливнерога один за другим вонзись два снаряда, вырывая куски волокнистой бурой плоти. Третий снаряд, начиненный лацератором, разорвался прямо внутри твари, пробив сквозное отверстие, но не остановил ее.
   Как ни странно, но именно звуки оружия землян вывели Марлоу из ступора. На груди что-то дергалось. Посмотрев вниз, Марлоу обнаружил, что в нагрудный карман его рубашки цвета хаки воткнулось семя. Оно выбросило из себя мерзкий черный росток и вгрызалось в лежащий в кармане путевой блокнот.
   В свое время в Мексике Марлоу стал свидетелем занятного эксперимента, в ходе которого один священник выяснил, что томик Библии не в состоянии остановить винтовочную пулю калибра 7,62. Результат опыта, ему, правда, пришлось излагать архангелу Михаилу у врат в Царство Божье, куда экспериментатор отправился сразу после эксперимента. По счастью семена-убийцы не были выпущены из винтовки, а значит не обладали такой же скоростью, что и обычные пули. Обмотав руку шейным платком, Марлоу ухватил росток, выдрал его из блокнота и швырнул вниз. Упавшее семя беспомощно задергалось на металле, цепляясь ростками за выщербины. Угрозы для Марлоу оно больше не представляло.
   А в Марлоу заговорил профессионал. Он поднял чудом уцелевшую фотокамеру и нацелил ее на поле боя.
   На мгновение у Марлоу мелькнула мысль, что так, должно быть, будет выглядеть последняя битва на горе Мегиддо. Вокруг царил форменный хаос. Сельва продолжала исторгать из себя потоки кошмарных тварей, словно вырывавшихся из архивов психиатров клиники Трентона. Пушки и пулеметы выкашивали их рядами, но напор не ослабевал. Стремительный поток близких родственников недавно прибитой Марлоу многоножки, только размером с нильского крокодила, залил один из гексаподов, буквально взорвавшийся кровавым фонтаном. То тут, то там следовали вспышки флогистона, подпалившие, наконец, льющиеся реки древесного сока. Земля под ногами шагоходов горела в буквальном смысле, пламя расходилось все сильней. После перегонки древесный сок превращался в отличное топливо для атаноров, но и неочищенный горел неплохо, выдыхая клубы черного жирного дыма.
   Стоило заняться огню, как местная живность засуетилась. Когда первое дерево принялось выдирать корни из земли, стремясь убраться подальше от пламени, Марлоу просто не поверил своим глазам, но продолжал щелкать один кадр за другим. Он чувствовал себя Иеромнимом Босхом за работой, только холстом ему служил реальный мир.
   На сцене, между тем, появились новые действующие лица.
   Из крон уцелевших по краям просеки деревьев черным горохом посыпались венериане. Их появление сопровождалось беспорядочным барабанным боем, навалившимся со всех сторон.
   Одно из существ приземлилось напротив Марлоу, так близко, что он смог рассмотреть его. В глаза бросались какие-то отдельные детали - рост не меньше восьми футов, серая, покрытая скошенными назад шипами кожа, яйцеобразный череп с глубоко посаженными глазами - глазами разумного существа, узлы похожих на корни мышц, оскал кошачьих зубов-игл... Но самое страшное - существо было слишком похоже на человека. Строением, манерой держаться, даже взглядом. В руках венерианин держал обвившегося вокруг предплечья червя с раздутой как лимон передней частью. Из покрывающих утолщение многочисленных устьиц вылетали тонкие струйки пара.
   Не раздумывая, Марллоу бросился к спасительному люку. Туземец вскинул руку, хреновина на ней прыснула сразу добрым десятком струек пара и исторгла из раскрывшийся пасти черный сгусток. Марлоу успел рухнуть на живот, и проехался на нем по горячему металлу, прикрывая лицо руками от зашевелившихся семян. Со змеиным шипением заряд пронесся поверху.
   До люка оставалось еще несколько шагов, но венерианин уже снова целился в Марлоу из своего червяка.
   Марлоу словно осенило - он вскинул перед собой фотокамеру. На шее у венерианина раздулись два здоровых кожистых мешка, издавшие гулкий барабанный бой. Туземец отскочил, поскользнулся, и плевок его орудия ушел в воздух. Воспользовавшись заминкой противника, Марлоу в один прыжок достиг люка, нырнул в него и захлопнул за собой крышку, очутившись в брюхе мамонта.
   Здесь по прежнему гудел на холостом ходу раскаленный атанор, мелко подрагивали стрелки манометров и из-под наспех приваренных заплат на трубах брызгали струйки пара.
   Проблема заключалась в том, что кроме Марлоу в машине не оставалось ни одного живого человека.

3

  
   Передвижной форпост представлял собой ползущую на гусеницах крепость. Находящиеся спереди стальные жвалы и дисковые пилы поглощали сельву со скоростью три мили в час, перемалывали ее шипастыми валами, и механическими руками сгребали получившуюся кашу в лабиринт змеевиков и перегонных кубов. А из них превращенное в газ вещество изливалось в топливные баки трех десятков атаноров, приводивших в движение эту махину и ее орудия. Перегоревшие остатки венерианской фауны изрыгались из почерневших от сажи труб и оседали на оставленной за форпостом безжизненной колее.
   Время от времени брюхо форпоста вспучивалось шаром из искусственного каучука, накачанного добытым газом. Как только шар наполнялся под завязку, его отпускали и он взлетал в стратосферу. Там их сгребали дрейфующими на низких орбитах эфирными драгами Консорциума. Газ сжижался, закачивался в цистерны и отправлялся на Землю. Та еще, в общем-то, работенка, если учесть буйный характер венерианской атмосферы. Порой сборщики газа собирают шары на противоположной стороне планеты от той, откуда их отправили.
   Рослый человек, вставший на обод ходового колеса форпоста, едва доставал макушкой до середины его спицы. Переход от носа к корме занимал пятнадцать минут даже с учетом того, что прямого пути в узких клепанных кишках машины просто не существовало. В мобильной крепости находились примерно триста человек военных и работников Консорциума, сорок четыре боевых шагохода и с полсотни вспомогательных машин. Сюда набирали либо самых отчаянных головорезов, которых хлебом не корми - дай повоевать, либо тех, кому уже нечего было терять - форпосты подвергались нападениям венериан с завидной частотой. Саму машину они разрушить были не в состоянии, но время от времени какой-нибудь форпост обнаруживали совершенно обезлюдевшим.
   Движение форпоста не останавливалось ни на мгновение, он рассекал джунгли как поле спелой ржи, и так же, как за человеком колосья ржи смыкались, не оставляя следа, также венерианские джунгли смыкались за машиной землян спустя всего лишь пару-тройку дней.
   На форпосте Филипс, бороздящим сельву долины Вавалак, Марлоу оказался через три дня после стычки в венерианами. Из всех, находившихся на борту мамонта, выжил только он. Солдаты колотили в люк шагохода с полчаса, прежде чем Марлоу рискнул открыть его. Впрочем, никто не сказал ему ни слова по этому поводу.
   Он испытал чудовищное облегчение, когда буйство красок сельвы стало блекнуть, а расстояния между стволами уменьшаться. Когда перед головной машиной открылась выжженная и растерзанная траками форпоста полоса почвы, Марлоу готов был жрать ее горстями только потому, что в ней не было вездесущего венерианского гнуса и насекомых.
   Но вскоре он пожалел, что покинул конвой.
   На форпосте Марлоу пробыл неделю, прежде чем появились сталкеры. Это были семь самых утомительных дней в его жизни. Утомительных, потому что заняться было абсолютно нечем. Жизнь здесь делилась на три смены, отмеряемые ревом сирены каждые восемь часов. По этому сигналу доблестные солдаты и шагоходчики 128-й мотопехотной бригады, стоявшие на вахте, бросали играть в карты и листать затертые до дыр похабные журнальчики, и шли надираться в хлам припасенным под койками самогоном из венерианского дойника. Командование смотрело на пьянство сквозь пальцы, что первое время сильно удивляло Марлоу. К исходу третьих суток он понял, что если бы не бухло, здесь все давно уже сошли бы с ума. Непрекращающаяся тряска, грохот траков, вой перегонных кубов, жара, постоянное ожидание нападения венериан... Ежедневно, ежечасно, ежеминутно - одно и то же, словно повторяют один и тот же паршивый фильм.
   На четвертый день Марлоу обменял все сохранившиеся у него сигареты на пузатую бутылку самогона из дойника и безбожно надрался. Сигарет было жалко - он приноровился сушить их на трубопроводе и набивать трубку, но выносить такое существование на трезвую голову оказалось невыносимо.
   Благодаря самогону, следующие три дня пролетели словно в тумане.
   Относительно протрезвев на седьмой день, Марлоу сидел в тускло освещенной газовыми лампами столовой, пережевывал жесткую консервированную говядину с бобами и страдал от приступов абстиненции, когда в помещение вошел двухметрового роста негр в тропической форме и висящим за спиной стетсоном. В первую очередь он привлекал внимание к себе тем, что его испещренные шрамами руки были убраны в пневматический экзоскелет. На спине у сталкера висел ранец с портативным атанором. Марлоу уже видел такие штуки у солдат на Венере - на некоторое время (пока кипел атанор) они придавали своим владельцам недюжинную силу. Неплохая замена армейским боевым доспехам, которые невозможно использовать здесь из-за высокой температуры. Однако те экзоскелеты, которые видел Марлоу, были съемными. У негра же он был закреплен болтами прямо через плоть.
   С негром в столовую вошли еще двое, одетых в тропиканку. На форпосте Филипс никто не соблюдал никакую форму, но Марлоу догадался, что парни не местные вояки. Хотя бы потому, что приближалась середина второй смены, а эти трое были трезвы как стеклышки.
   - Вы, что ли, Марлоу будете? - спросил негр, усаживаясь напротив журналиста.
   - Не вижу здесь никого, кто еще бы подходил под это описание, - буркнул Марлоу не отрываясь от говядины.
   - Шутник, значит? - ухмыльнулся негр.
   - Мне за это деньги платят, - пожал плечами Марлоу.
   - Я - Бенджамин Уиллард, - негр протянул руку. Экзопротез издал негромкий свист. - Это мистер Браун и мистер Уинтроп. Люди из Консорциума настоятельно просили меня помочь вам добраться до Земель Афродиты.
   Все, что находилось выше кисти, представляло собой переплетение шрамов, медных трубок и стальных шнуров. Но Марлоу разглядел на бицепсе Уилларда остатки татуировки 173-й воздушно-десантной бригады.
   - О, вы вовремя, мистер Уиллард, - ухмыльнулся Марлоу. - Еще пара дней в местном обществе, и я отправился бы туда один!
   - Не скажу, что это хорошая идея, мистер Марлоу. Вы здесь уже не первый день - и как вы сами-то оцениваете свои шансы выжить?
   - Вы себе не представляете, на что способен человек ради лишней полосы на первых страницах. Насколько близко я с вашей помощью подберусь к Брифу? Это правда, что у вас есть здесь друзья из туземцев, которые могут проводить меня к нему?
   - Правда. Но убеждать Брифа встретиться с вами будете сами. Как вы, наверное, догадываетесь, он теперь не слишком жалует сородичей. Двоих своих людей Уэйн получил обратно по частям.
   - Вряд ли они хотели просто побеседовать с ним. К тому же, Консорциум горит желанием договориться с Брифом Они согласились мне помочь с условием, что я попытаюсь уговорить Брифа встретиться с их представителем. Поэтому на этот раз никаких военных.
   - Тогда ответьте мне, на кой лично вам сдалась эта мразота? Он же продал наших ребят, сбежал к древесным обезьянам!
   - И чем эти обезьяны ему заплатили за столь скорбный поступок? Дойниковым самогоном? - Марлоу поднял стоявшую перед ним жестяную кружку и взболтал ее содержимое. - Так бухло дерьмовое, если только венериане не гонят его каким-то неизвестным нашему полковому алхимику способом.
   - А что гонит вас к Брифу? Тщеславие, мистер Марлоу. Я слышал об этом сукином сыне, еще до того, как мне наладили пинка из армии. Брифа не устраивало, что его постоянно оставляют на вторых ролях - он же мнил себя стратегическим гением!
   - Ну, судя по его послужному списку, у него были основания так полагать, - пробормотал Марлоу, но Уиллард его не услышал.
   - А тупое командование экспедиционного корпуса, видите ли, не в состоянии было оценить его способности, - Уиллард сплюнул. - Два года тому он показал, чего стоят его способности - из батальона морпехов, которым он командовал, выжило полтора десятка человек.
   - Что случилось с остальными?
   - Сгинули. Венериане вырезали их как свиней, когда батальон вел разведку в районе Ганики. Сам Бриф бежал, и потом у него еще хватило наглости заявлять, что во всем виноваты его солдаты - дескать у них не хватает силы воли, что они не способны мобилизовать свои первобытные инстинкты и убивать без чувства и без страсти. Деревяшки его слова оценили - теперь эта тварь теперь организует набеги венериан на наши форпосты.
   - Значит он, все-таки, не такой плохой командир, - ухмыльнулся Марлоу и приложился к кружке. - Нет, выпивка тут точно дерьмо... Я, дорогой мой мистер Уиллард, буквально на днях лицом к лицу столкнулся с одним из аборигенов. Если вы до сих пор не заметили - они не люди, совсем не люди. Единственный вариант, который приходит лично мне в голову относительно того, что может побудить человека отправиться к ним - это то, что у него не в порядке с головой.
   - А кто вам сказал, что это не так? - Уиллард пристально уставился на Марлоу. - Как по мне так Бриф совершенно чокнутый.
   - И те несколько тысяч венериан, которые готовы выполнить каждые его приказ тоже чокнутые?
   В разговоре повисла пауза.
   - У нас есть кое-какие контакты среди деревяшек, - заговорил, наконец, Уиллард. - Не из тех, конечно, которые окружают Брифа - те недоноски выпотрошат нас, если мы только попробуем подобраться к ним ближе чем на полсотни миль. Но есть здесь кое-кто, у кого в голове мозгов немного больше, чем компоста. Эти ребята рассчитывают на то, что Консорциум и губернатор Венеры не забудут их, когда мы наведем здесь порядок...
   - По мне, так они жуткие оптимисты, - Марлоу понимал, что вместо него говорит алкоголь, но не смог сдержаться. - То, что здесь видел я сам, никак меня не убеждает в том, что мы здесь главные.
   - А что вы видели, Марлоу? - презрительно ухмыльнулся Уиллард. - Из джунглей выскочила стая мартышек с барабанами, и вы испугались их до икоты? Они - дикари, Марлоу, такие же, какими были мои предки, пока их за шкирку не вытащили из джунглей и не превратили в людей!
   Марлоу хрюкнул. Правда изначально этот звук планировался как презрительный смешок. Он грустно посмотрел на опустевшую кружку самогона.
   - Протрезвейте, Марлоу, - Уиллард поднялся из-за стола. Если к началу завтрашней первой смены вы не в состоянии будете самостоятельно передвигаться, я и мои ребята уходим одни.
   Уиллард бросил на Марлоу странный взгляд и добавил:
   - Может быть для вас это будет и лучше...
  

4

  
   Выстрел из пружинного ружья прозвучал бесшумно. Выпущенный им оперенный медный дротик пригвоздил к стволу тварь, напомнившую Марлоу камчатского краба, только ног, глаз и шипов у него было раза в три больше, чем нужно. К тому же у камчатского краба отсутствовал утыканный иглами хвост. Краб дернулся и заскреб ногами, царапая кору.
   - Ужин, - ухмыльнулся Браун, являвшийся исполнителем столь меткого выстрела. - Нужно только чуток соли и лаврового листа.
   Сталкер подошел к дереву, с которого пригвожденный дротиком краб все еще пускал стружку. Первым ударом мачете Браун отсек мечущийся хвост, вторым пробил панцирь чуть выше дротика. Существо издало пронзительный визг и растопырило лапы, как будто через него пропустили электрический ток.
   Марлоу едва не проблевался от этого зрелища. Проведя двое суток со сталкерами в венерианской сельве, он понял, что ничто не Земле не могло подготовить его к этому. Здесь все было абсолютно чужое, нечеловеческое. Марлоу считал себя верующим и регулярно посещал церковь, но ничто из увиденного не могло убедить его, что Венеру создал тот же самый Господь, что и Землю. Земные джунгли, в тех местах, где побывал сам Марлоу, тоже кишели жизнью, и их тоже можно было назвать кипящим котлом, но вот варево в венерианском котле явно помешивал сам Сатана.
   Пока Браун обрубал крабу шипы и глаза, Марлоу снял с головы бандану и отжал ее. Одежда не просыхала здесь ни на минуту. За обычные земные сутки человек в венерианской сельве терял почти столько же жидкости, сколько потерял бы, находясь в сауне. По счастью восполнить утрату не представляло особой сложности - достаточно было установить воронку влагоуловителя, и через пять минут набиралась полная фляга конденсированной из атмосферы воды. Вмонтированная в каждый сосуд система змеевиков Парацельса обеззараживала жидкость, а специальная таблетка восстанавливала минеральный баланс. От мошкары и плюющихся тварей защищали очки-консервы, имевшие один существенный минус - если долго их носить, то вокруг глаз образовывались нарывы. Но на еще на форпосте Марлоу узнал, что случалось с теми, кому в глаз попадали споры грибов-пылевиков или плевок летунца. Так что выбирать не приходилось.
   - Ну все, идем дальше! - скомандовал Уиллард, убедившись, что Браун покончил с крабом.
   Он закинул за спину винтовку и вытащил из ножен мачете. То же самое сделали его спутники. Марлоу несколькими глотками прикончил остаток воды из фляги и намотал на голову платок. Быстро нагнать сталкеров у Марлоу не вышло - пока он стоял, ботинки по щиколотку ушли в то пузырящееся месиво из перегноя, которое покрывало землю на дне сельвы. В некоторых местах в него можно было провалиться по колено. Марлоу напрягся и выдрал ботинок из перегноя, покинувший его с чавкающим звуком. Вместе с ботинком из липкой слизи показалась какая-то многоногая тварь, вцепившаяся челюстями в подошву.
   Когда Марлоу поравнялся с деревом, под которым Браун свалил останки краба, его передернуло - их покрывал шевелящийся ковер из мелкой живности, пестрый до рези в глазах.
   Заметив это, Уиллард ухмыльнулся.
   - Что, не по душе местные нравы?
   - Такие же, как и на Земле, - Марлоу постарался придать голосу безразличный тон. - Просто там осталось мало мест, где на борьбу за выживание можно полюбоваться в столь открытом и неприглядном виде. Раве что, когда за дело берутся наши политики.
   - Это вы о чем? - Уиллард, замахнувшийся, чтобы рассечь перегородившие путь тенета растительности, обернулся и посмотрел на Марлоу.
   - За последние двадцать лет я побывал во всех горячих точках мира, - Марлоу вытащил ботинок из перегноя и убедился, что от вцепившейся в него твари осталась только башка с намертво вцепившимися в каучук челюстями. - Я был на Балканах, я был в османском Иране и афганских ханствах. Официально там мы приходим на помощь тем, кто не в состоянии исправить ситуацию сам - спасаем угнетенных, свергаем тиранов, боремся с наркотраффиком. Но на самом деле дяде Сэму просто нужны новые земли, находящиеся там ресурсы и дешевая рабочая сила, которая их добудет. Называя вещи своими именами, нам нужны колонии, мистер Уиллард. Британцы хапнули себе Марс. Коммуняки втыкают красные флаги в один астероид за другим. А что же осталось дяде Сэму? Венера, мистер Уиллард. Вы знаете, какой объем газа ежегодно поставляется с Венеры в КША? Если у русских и были какие-то планы монополиировать газовый рынок со своими сибирскими запасами, то благодаря американской Венере, они могут забыть об этом. Консорциум и те, кто лоббирует его интересы в Конгрессе, за такие деньги, я думаю, даже президента готовы грохнуть.
   - Аналогия, надо полагать, заключается в том, что заправилы Консорциума и купленные им парни из Ричмонда готовы сожрать кого угодно за большой куш?
   - Что-то вроде того, - кивнул Марлоу.
   - А аборигены, значит, несчастные жертвы жадности политиканов?
   - Ну уж несчастными я бы их точно не назвал. Другое дело, что когда Консорциум понял, что бусы и зеркальца не работают, то в ход пошли пушки. Ничего нового.
   - Ай, перестаньте, Марлоу. Вы же видели их. Местные - это просто обезьяны, которые только научились пользоваться палками! По сравнению с жизнью в КША здесь просто каменный век! У них нет науки, машин, образования. Но нужно ли им это? Нет, что вы, зачем идти по пути прогресса, если проще так и существовать дальше в полускотском состоянии!
   - Вот уж действительно - зачем им достижения прогресса! - Марлоу ухмыльнулся и продекламировал. - Чего ты хочешь, проклятый, зачем смущаешь умы? Не выводи нас к свету Из милой Египетской Тьмы! Вы об этом, что ли?
   - А вы помните последние строки? - похоже, Уилларда слова журналиста задели за живое. - Теперь твою возмужалость и непокорность судьбе оценит горький и трезвый суд равных тебе!
   Сталкер с силой воткнул мачете в ствол.
   - Моих предков, имен которых я даже не знаю, привезли в Америку в начале девятнадцатого века. В 1840-м году у них родился сын, которого крестили и назвали Иеремия Уиллард. Он тоже был рабом в Миссисипи, работал на хлопковых плантациях. Перед началом Гражданской войны хозяин Иеремии, Мордехай Джонс, отправил его учиться в герметическую академию в Арккхем. Ему нужны были люди, разбирающиеся в устройстве паровых машин и управлении духами эфира. Во время войны Иеремия, не доучившись, вернулся в Миссисипи и встал под знамена Конфедерации вместе с Мордехаем. И я уверен, он стоял бы рядом с ним до последнего, даже если бы Британия не вмешалась и не поддержала Конфедерацию. А по окончании войны Иеремия Уиллард стал одним из первых рабов, освобожденных во время реставрации Севера.
   Уиллард перевел дух и продолжил.
   - Моя мать до самой смерти была совладельцем крупной юридической фирмы, отец - преподавателем в Джексоновском университете. Там же сейчас преподает один из моих братьев. Второй служит в Береговой охране. А шесть лет назад я побывал в Нигерии, на моей исторической родине. Вы сами бывали в тех краях?
   Марлоу нехотя кивнул.
   - Тогда для вас не новость, что там происходило - каннибализм, кровавые ритуалы, человеческие жертвоприношения, бесчинства призванных колдунами демонов, голод и разруха. Так продолжалось, пока мы не пришли, и не навели порядок. Вы чувствуете разницу? И вы считаете, что мои предки, которых, кстати, продали работорговцам собственные родичи, могли двести лет назад оценить перспективу? Что они в состоянии были заставить себя самостоятельно отринуть первобытное существование и пойти по пути превращения из животного в человека?
   - То есть если обезьяна сама не хочет становиться человеком, ее надо заставить это сделать? - Марлоу прихлопнул гнуса, впившегося ему в шею.
   На ладони осталось кровавое пятно.
   - Другого пути нет, мистер Марлоу.
   - Да, да. В наших учебниках по истории именно так и написано.
   - И слова эти взяты не с потолка. К такому выводу нас приводит изучение истории. И именно поэтому я здесь, на Венере.
   - Из ваших слов можно сделать вывод, что вы не вполне в отставке, мистер Уиллард?
   - Да думайте что хотите, - раздраженно бросил сталкер. - Вы видите в происходящем здесь исключительно войну за ресурсы. Я вижу в этом миссию.
   - Осталось выяснить мнение полковника Брифа. Разве он не занимается сейчас именно тем самым, о чем вы только что говорили - ведет венериан по пути прогресса.
   - Пускай он катится к дьяволу! - рявкнул Уиллард, выдернул из ствола мачете и обрушил его на оплетающие ствол другого древесного исполина лианы.
   Раздался звонкий металлический звук, лезвие мачете пустило сноп искр и отскочило от ствола.
   - Что за черт? - Уиллард уставился на выщербину на клинке.
   Он осторожно срезал еще несколько лиан, открыв покрытую чешуйчатыми наростами поверхность, и провел по ней ножом. Поверхность отозвалась отчетливым металлическим скрежетом. Марлоу отошел на несколько шагов назад и взгляделся в переплетение лиан. Перед ним возвышалась металлическая башня, не меньше полусотни ярдов в диаметре, слегка накрененная набок. Высоту определить было невозможно - конструкция уходила в переплетение растительности нижнего яруса сельвы.
   - Браун, Уинтроп, еще одна эта хреновина! - крикнул Уиллард своим спутникам. - Запишите координаты и передайте их в штаб корпуса.
   Уинтроп сбросил рюкзак и выудил из него пневматические древолазы, секстант и портативный эфирограф. Он надел древолазы и приложил правую руку к растущему рядом дереву. Сжатый газ из баллона вбил крючья в древесину. Уинтроп поднял левую руку и вбил следующий штырь. Удар за ударом - и вот сталкер поднялся до лиственного свода и исчез в нем.
   - Что это за штука? - Марлоу попытался раздвинуть несколько лиан, показавшиеся ему наиболее безопасными. - Никогда про них не слышал.
   - Черт его знает, - Уиллард сплюнул. - Иногда встречаются в сельве, в районе Имда и Нсомеки. Командование войсками неплохо платит за информацию об их местоположении.
   - И вы никогда не пытались выяснить, что это такое? Ведь туземцы не владеют технологиями металлообработки!
   - А нахрена мне это надо? - Уиллард достал трубку и закурил, ожидая, пока спустится Уинтроп.
   Марлоу отошел на несколько шагов и принялся счищать растительность с металла. Вместе с летящими во все стороны клочьями зелени, из-под ударов мачете россыпью брызнули разноцветные пуговицы жуков. Осводобил небольшой участок, Марлоу присвистнул. Перед ним явно находился объект искусственного происхождения. Из-под плотного слоя грязи и нагара проглядывался ряд грубых заклепок. Марлоу подцепил ножом пласт нагара и попытался счистить его.
   С верхушки дерева спустился Уинтроп.
   - Порядок, шеф, - сообщил он. - Координаты переданы. Вот только...
   - Что?
   - Да какая-то херня творится, нам сообщили, что пропадает связь с форпостами. Замолкают один за другим.
   Марлоу слушал сталкеров краем уха. Угольные чешуйки постепенно поддавались его ножу, и вот уже перед ним тускло заблестел металл. Теперь Марлоу совершенно четко различил выбитые на нем буквы и цифры 1859, Санта-Барбара.
  

5

  
   О своем открытии Марлоу сообщать Уилларду и его спутникам не стал. Журналистское чутье подсказывало ему, что делать это совсем ни к чему. Уиллард, судя по всему, и не пытался скрыть, что работает на Секретную службу, а уж если чему Марлоу и научился за годы работы на Лайф, так это тому, что если люди из Секретной службы делают вид, что чего-то не знают, то наверняка запахло жареным.
   И все же мысли о находке не покидали его. Что бы это ни было, оно изготовлено еще до гражданской войны. Но для чего и как оно попало на Венеру?
   До начала войны северные штаты имели явное превосходство промышленного потенциала. Но в войну британцы помогли Конфедерации в меру своего разумения. Ковровые бомбардировки с тяжелых дирижаблей, залпы трансконтинентальной артиллерии и первые флогистонные фугасы превратили промышленные районы Севера в оплавленные руины. На их полное восстановление ушли десятилетия, вошедшие в историю как Реставрация Севера. Эфирные корабли, способные перемещаться через космическое пространство существовали в тот момент лишь в проектах. Из чего следовало, что вряд ли эта штука попала на Венеру до начала Космической Экспансии.
   Или все-таки могла?
   От рассуждений Марлоу оторвало грубое вторжение реальности - тычок локтем под ребра. Рядом с Марлоу стоял Браун и прижимал указательный палец к губам. Шедший первый Уиллард прижался спиной к стволу, выставив раскрытую ладонь левой руки. В другой руке он сжимал винтовку.
   Внезапно сельва огласилась барабанным боем. Волосы на голове Марлоу зашевелились - он узнал стук, издаваемый горловыми перепонками венериан. Влажный воздух потяжелел и наполнился роем дротиков.
   Что делать, объяснять Марлоу было не нужно. Он рухнул на землю, выворачивая голову, чтобы нос и рот не ушли полностью под жидкую гниль. Пожалеть об этом пришлось, конечно, сильно - от вони его едва не вывернуло наизнанку (не будь защитных очков, точно глаза бы выело) - но не настолько, чтобы попытаться подняться. На глазах Марлоу замешкавшийся Браун превратился в подушку для иголок. Мгновением позже дротики принялись извивать и вгрызаться в тело сталкера. Браун повалился в грязь и отчаянно засучил ногами. Его винтовка отлетела прямо к Марлоу, который тут же ухватил ее.
   Уиллард и Уинтроп оказались удачливее бедолаги Брауна. Первый укрылся в расщелине перекрученного ствола и принялся перезаряжать подствольную картечницу. Второй, как и Марлоу, успел упасть и ужом отполз за обросший шевелящимся лиловым мхом валун. Оттуда он принялся палить в ту сторону, откуда прилетели дротики. Стрельба казалась бессистемной, пока Марлоу не присмотрелся к винтовке Уинтропа. Сложная система линз биометрического прицела оставляла мало шансов туземцам, прячущимся за деревьями.
   Подтащив винтовку Брауна поближе, Марлоу обнаружил на ней такой же прицел. Он перевернулся на живот и приложился к окуляру. В дрожащей масляной линзе отразились темные силуэты деревьев, за которыми метались колеблющиеся голубые призраки венерианцев. Время от времени то один, то другой взрывался фонтаном брызг и исчезал из прицела.
   Уинтроп вел стрельбу в одиночку не больше минуты, когда в руках Уилларда заговорил основной калибр. Перед глазами у Марлоу зарябило от вспышек, превратив прицел в калейдоскоп. Картечница Уилларда изрыгала слепящие снопы кристаллов гелиотропа, накачанных термогеном с завидной скоростью. Каждый залп проделывал в наполнившейся паническим визгом сельве пылающую просеку. Усыпанные нарывами колючки кустов выжигало начисто, деревья разлетались в щепки, которые на лету окутывались голубоватым пламенем. Вспыхнули несколько газовых орехов. Они выплеснули потоки пламени на лианы, занявшиеся с веселым треском. Пламя перепрыгивало с одного растения на другое, устроив огненный хоровод.
   Когда барабан картечницы опустел, сельва перед Уиллардом походила на развороченный гранатой труп. Изуродованные и обугленные стволы не падали лишь потому, что давно переплелись кронами друг с другом и паутиной лиан. То тут, то там звучали взрывы газовых орехов, загорались кусты и натекшие лужи древесного сока. По лиственному своду пробегали серии вспышек, после которых вниз сыпались горелые трупики насекомых.
   Во время боя воздух заполняла какофония звуков - крики, визг, истерический бой перепонок венериан, грохот оружия. Сейчас же Марлоу словно оглох - сельва испуганно затихла.
   Уиллард поднялся из укрытия. Над стволом картечницы в его руках курился синеватый дым. На лице сталкера блуждала злобная ухмылка. Самоуверенность едва не стоила ему жизни - едва-едва разминувшись с его шеей, мимо Уилларда просвистел живой дротик. Грохнул выстрел Уинтропа, из сельвы донесся жалобный, почти человеческий вскрик.
   Уиллард даже глазом не моргнул. Поменяв барабан картечницы, он бросил насмешливый взгляд на Марлоу.
   - Эй, мистер писатель, вы там надолго застряли? Вытаскивайте из этого говна свой зад и тащитесь сюда. С оружием обращаться умеете?
   - Стрелять приходилось, - Марлоу поднялся на ноги и попытался счистить забрызгавшие очки грязь.
   - Тогда хватайте ствол Брауна - он ему больше не понадобится. Нужно проверить, не осталось ли кого живого. Увидите движение - палите не думая. Усекли?
   Марлоу страшно захотелось спросить, надо ли ему стрелять в самого Уилларда, когда тот стронется с места, но вряд ли сталкер в текущей ситуации оценил бы его юмор. Вместо этого Марлоу спросил:
   - Какого хрена им надо было?
   - Ну не знаю, Марлоу... Может быть дело в том, что мы воюем с венерианами? Вы что, совсем идиот - задавать такие вопросы?
   - Вы же говорили, что с местными у вас все тип-топ!
   - Значит это были не те местные. Марлоу, эта планета на восемьдесят процентов покрыта лесом, а на остальные двадцать - дымящими вулканами, и картографировать ее практически невозможно! Шаг влево, шаг вправо - и вместо посиделок в дружественном племени, вы обед у их соседей!..
   Уиллард внезапно отскочил в сторону от того места, где стоял. Из-под груды бревен вытянулась серая рука с зажатым в кулаке полуторафутовым шипом, который попыталась вонзить в ногу Уилларда. Тут же треснул выстрел, и рука туземца обвисла, выпустив шип.
   - Что же это они так защищают? - Уиллард поднял на лоб очки и протер потный лоб. - А ну давайте оба за мной!
   Пробравшись через останки выжженных Уиллардом джунглей, они вышли на поляну почти идеально круглой формы. Ветви деревьев над ней образовывали некое подобие купола, в котором через равные промежутки имелись прорехи. Через них под купол проникал мутный солнечный свет.
   В центре поляны возвышались бутылкообразные деревья. Кора деревьев отливала приятным оливковым цветом и блестела, верхушку украшали несколько похожих на пальмовые листьев. Марлоу насчитал около трех десятков таких деревьев. У их корней валялись трупы венериан, подстреленных Уинтропом и Уиллардом.
   - Ну ничего себе! - присвистнул Уиллард. - Родильная роща!
   Марлоу приблизился к одному их деревьев. Кора оказалась не только гладкой, но и полупрозрачной. Внутри дерева, оплетенная пульсирующими сосудами, виднелась скорчившаяся в позе зародыша фигурка венерианина.
   - Босс, Консорциум заплатит нам за эмбрионы бешенные бабки! - заговорил Уинтроп.
   - Да плевать! - голос Уилларда из-под маски прозвучал глухо, как из бочки. - Браун погиб, и ты полагаешь, что мы должны спустить деревяшкам это с рук? Доставай зажигалку.
   Глаза Брауна злобно сузились, но он не посмел ослушаться Уилларда. Из рюкзака сталкер достал компактный армейский огнемет, вроде того, то Марлоу видел у Джойса на борту мамонта.
   - Мистер Марлоу, вам лучше отойти подальше, - сказал Уиллард, подкручивая вентиль на спусковом механизме. - Иногда эти штуки взрываются.
   Марлоу счел благоразумным последовать рекомендации Уилларда. К нему присоединился Уинтроп. Пристроившись за поваленным стволом, он принялся набивать трубку.
   Уиллард между тем сам отошел от рощи на несколько шагов и сбросил с себя рюкзак и разгрузку. Он направил огнемет на деревья и нажал на спуск. Из покрытого амальгамой раструба вырвался поток слепящего пламени. Родильные деревья отозвались жалобным треском, но в отличие от остальной венерианской флоры, они не занимались так легко. Уиллард поливал их флогистоном с минуту, прежде чем стволы начали обугливаться, будучи не в состоянии противиться испепеляющему жару. Вспыхнули и съежились листья на верхушках, гладкая кора взбугрилась и покрылась сеткой трещин. Огонь охватил лежащие рядом тела погибших венериан. Усыхая в пламени, их ткани выкручивали тела мертвецов невероятным образом, имитируя тошнотворное подобие жизни. Макабрическая пляска продолжалась недолго - флогистон пожрал трупы словно сухую траву.
   Марлоу показалось, что от флогистона закипел даже воздух, пропитавшийся запахом свежескошенной травы, таким необычным для вони венерианских джунглей.
   Сняв крышку с линзы объектива на фотокамере, Марлоу и сделал снимок.
   Не выдержало первое дерево - раздался громкий хлопок, и оно раскрылось уродливым цветком. Сок выплеснулся наружу, на долю мгновения пригасив огонь, но лишь на мгновение - и флогистон яростно обрушился на существо, которое хранило дерево. В мгновение эмбрион обратился в пепел.
   Уиллард, покрытый бриллиантами градин пота, в каждой и которых бушевало пламя, выключил огнемет и поставил его рядом с собой. Он снял шляпу, оставив маску и очки, стянул покрытую разводами соли рубашку, обнажив исполосованный шрамами торс. На шее остался болтаться красный платок, из-под которого выглядывал жетон с личным номером. Рубашку сталкер бросил на рюкзак, вновь натяну на голову шляпу и пустил новую струю флогистона.
   Вспышка выхватила его фигуру из сумерек сельвы. Палец Марлоу едва не сорвался со спуска фотокамеры - через объектив он смотрел на архангела Уриила, с огненным пламенем в левой руке.
   Со звуками канонады вышибаемых из исполинских бутылок шампанского пробок, остальные деревья выплескивали свое содержимое. Уиллард поливал флогистоном остатки родильной рощи, пока они полностью не превратились в пепел. Лишь убедившись, что он выжег дотла не только сами деревья и тела их защитников, но и все живое в радиусе десятка ярдов от рощи, Уиллард выключил огнемет и утер шейным платком законченное лицо.
   - Чувствуете запах, мистер Марлоу? - Уиллард стащил с глаз очки. - Это поработал флогистон, лучшая огненная дрянь Химической Службы армии КША на этой сраной планетенке. Больше ничто в мире не пахнет так. Обожаю этот запах. Когда началась вся эта заваруха с деревяшками, мы зачищали лес под посадочную площадку для эфирных кораблей...
   Уиллард осторожно поставил на землю огнемет и уставился на Марлоу. И взгляд его отнюдь не показался Марлоу взглядом пребывающего в здравом уме человека.
   - Мы двенадцать часов подряд жгли флогистоном эти поганые джунгли, - продолжил Уиллард. - И когда мы закончили, там не было никого и ничего, ни одного вонючего трупа. Только запах выгоревшей до угля органики. Все, все кругом было пропитано им. Это был запах победы!
   Глядя в горящие глаза Уилларда, Марлоу невыносимо захотелось убраться с Венеры. Убраться, и никогда не вспоминать эти запахи, окружающие его эпилептические цвета, несмываемый липкий пот, пропитавший его одежду, опухшие от самогона рожи солдат на форпосте Филипс, пасть ливнерога, взрывающиеся родильные деревья, пронзившие тело Брауна змеи-дротики и, конечно, сам безумный взгляд Уилларда. А еще лучше было никогда сюда не прилетать. Двадцать лет он болтается из одной дыру в другую, стенографируя хроники человеческих ненависти и злобы. После месяца османского плена он наивно полагал, что ничто больше не может его удивить или напугать. Оказалось, он ошибался - он просто никогда не сталкивался с чем-то совсем нечеловеческим.
   - Босс!
   Отчаянный крик Уинтропа вырвал Марлоу из мутного водоворота рефлексии.
   - Босс, у нас тут большая проблема! - рявкнул Уинтроп, показывая куда-то вбок.
   Марлоу посмотрел в указанном Уинтропом направлении. Больше всего это, чем бы оно ни было, походило на переливающийся всеми цветами радуги кисель. Внутри полупрозрачной массы колыхались какие-то штуки, живо напомнившие Марлоу клеточные органеллы из справочника по биологии. Кисель просачивался из леса единой массой, обтекая любое препятствие, разделялись на ручейки и вновь сливались в один поток, устремившийся к оцепеневшим сталкерам.
   Прежде, чем Уиллард успел схватиться за огнемет, поток выплеснулся из сельвы и обрушился на людей.
  

6

  
   Из омута беспамятства Марлоу всплывал как-то по частям. Сперва он ощутил, что лежит на чем-то мягком и пружинящем. Затем проснулись звуки - рядом тихо дышал кто-то огромный. Наконец в ноздри прокрались запахи, как будто Марлоу очутился на поле свежескошенной травы.
   Последним прояснилось зрение, и вот тут Марлоу накрыло.
   Он летел по воздуху.
   Не сам, конечно. Как проглоченный китом Иона, он распластался в полупрозрачном брюхе невообразимого существа. Собственный разум затруднялся дать Марлоу какие-нибудь подходящие ориентиры для связи с реальностью - он видел лениво взмахивающие прозрачные плавники, шевелящийся лес коротких мягких трубок - сопел, время от времени изрыгающие струи газа, а тянулись они из исполинского колыхающегося мешка, напоминавшего баллон дирижабля. Так как все существо было полупрозрачным, то Марлоу также видел его нервную систему, разбегавшуюся по телу переплетением белесых рек, и две фигуры венериан, пристроившихся в стеклянной плоти монстра позади черных шаров его глаз.
   Марлоу сел. В брюхе он находился не один - рядом лежал без сознания Уиллард. Сталкеру оставили все его вещи, кроме оружия.
   Воздушный кит плыл высоко над сельвой. Прикрыв глаза рукой от слепящего солнца, Уиллард обнаружил, что с такой высоты сельва не выглядит однородной. А присмотревшись, он и вовсе оторопел.
   Они пролетали над городом. Городом не в том смысле, как это было принято понимать на Земле, сюда скорее подходило такое определение как сад. Сад, но жилой.
   Марлоу хорошо различал дороги, причем деревья рядом с ними не были вырублены, а словно расступились. По дорогам этим ползли гигантские сороконожки навьюченные грузами. На них ехали или шагали рядом венериане. Совершенно четко выделялись высоченные деревья, источенные отверстиями. По деревьям сновали сновали сотни и тысячи туземцев. Между стволами тянулись многочисленные лианы, и Марлоу руку был готов отдать на отсечение, что они не сами там просто так выросли. К некоторым деревьям-башням швартовались воздушные киты наподобие того, что вез самого Марлоу и Уилларда. Были там и другие воздушные исполины, откровенно хищный вид которых намекал на то, что у Второго экспедиционного корпуса скоро возникнут большие проблемы. И Марлоу уже не особенно удивился, когда несущий его кит проплыл над рядами жуков, размерами едва уступавшим мобильным форпостам Консорциума. Их хелицеры, шипы, клешни и пилообразные ноги говорили сами за себя. Впрочем, жуками этих существ можно было назвать лишь с приличной натяжкой...
   За площадками с тварями вновь потянулась сельва, на этот раз то там, то здесь в ней возникали блестящие на солнце купола, а рядом с ними высокие перекрученные деревья, совершенно лишенные ветвей. Они возвышались над морем сельвы на десятки ярдов, и лишь когда одно из них изрыгнуло из вершины облако разноцветного пара, Марлоу догадался, что видит промышленные трубы. Внизу, под покровом листвы, шли алхимические процессы - трансмутация, смешение очистка, гниение, эссенцирование...
   Все увиденное говорило об одном - Уэйна и его экспедиционный корпус, да и ребят из ричмондского Капитолия ждет неприятный сюрприз. Большой неприятный сюрприз, ибо венериане оказались отнюдь не оравой лесных дикарей, а настоящая война, как выяснилось, даже не начиналась...
   А на горизонте показались новые древесные исполины - на вид так и вовсе водящие хоровод пни, только вот высота самого большого из них, центрального, по прикидкам Марлоу не уступала Эмпайр-стейт-билдинг.
   Воздушный кит вздрогнул и начал спускаться. Поверхность центрального пня приближалась, и вскоре Марлоу смог различить на ней человеческую фигуру, окруженную венерианами. Неподалеку еще несколько десятков венериан занимались какими-то своими непонятными делами.
   Полковник Бриф вышел лично встречать своих гостей.
   По ощущениям Марлоу, кит завис в паре футов от поверхности дерева. С чмокающим звуком в стенке перед журналистом разверзся сфинктер, через который хлынул венерианский воздух. Раздался надсадный кашель - это начал приходить в себя Уиллард.
   Сталкер поднялся на ноги. Его пошатывало, он не мог разогнуться, взгляд оставался мутным и, похоже, он еще не вполне осознавал, что произошло.
   - Где мы, Марлоу? - прохрипел он, обнаружив рядом с собой спутника.
   - Боюсь, мистер Уиллард, именно там, где вам хотелось бы оказаться меньше всего, - Марлоу сделал шаг вперед. - В самом сердце тьмы.
   Уиллард распрямил спину. Его взгляд уперся в приближающегося в окружении венериан Брифа. Полковник все еще носил форму экспедиционного корпуса с широкополой шляпой, однако на его шее взбугрились барабанные перепонки. Оружия он при себе не имел.
   - Ах ты поганая гнида! - захрипел Уиллард. - Тебе это с рук не сойдет!
   Сталкер схватился было за пояс, но пистолет у него отобрали. Также как винтовку и мачете. Уиллард на мгновение растерялся, а затем набросился на Марлоу. Он вцепился в рюкзак и принялся сдирать его со спины журналиста. Опешивший Марлоу едва удержался на ногах.
   - Что вы делаете, черт вас дери! - заорал он, пытаясь высвободиться.
   Но Уилларда явно интересовало нечто, находящееся в рюкзаке Марлоу, а не он сам.
   Бриф со спокойным выражением лица наблюдал за действиями Уилларда. Тот, наконец, выудил что-то из рюкзака и торжествующе воздел над головой. В то же мгновение венериане, сопровождавшие Брифа, разразились треском перепонок и рванули к Уилларду. Они сбили его с ног и скрутили. Извлеченный из рюкзака предмет отлетел под ноги Марлоу. Уиллард взревел, под атанором в его ранце вспыхнул огонь, мышцы экзоскелета затрещали, но даже они не смогли справиться с железной хваткой державших сталкера венериан. Один из них гневно прогремел что-то своим барабанными перепонками, схватил лапой раскаленное философское яйцо и сдавил его. Яйцо лопнуло, брызнув кипятком, но венерианин даже не поморщился. Лишившись источника силы, Уиллард обвис в руках охранников.
   Марлоу наклонился и поднял выбитый из рук Уилларда предмет. В руках у него оказалась небольшая коробочка эфирного передатчика. Он получил его от Уилларда в первый же день, когда покинул форпост. Уиллард тогда напомнил Марлоу, что он и его команда не попрутся за журналистом в земли, контролируемые Брифом. О том, как выбираться оттуда, Марлоу полагалось договариваться самому, но как только туземцы покинут его, он должен был включить передатчик, сигнал с которого примет команда Уилларда и заберет его в Форт-Кастро.
   По крайней мере, так это выглядело на словах.
   Бриф поднялся в брюхо парящего кита, подошел к Марлоу и взял у него из рук эфирограф. Повертев его в руках, он нажал что-то. Коробочка в руках полковника ожила - одни детали начали выдвигаться, другие исчезать. Иногда Марлоу даже не успевал уследить за их движениями. В конце концов, в руках у Брифа остался золотой шарик на пирамидальной подставке.
   Увидев шар, Уиллард вновь зарычал и задергался, но венериане крепко держали его.
   Бриф наклонил пирамидку, и шарик соскользнул вниз. Лицо полковника озарилось отстраненной улыбкой.
   - Э-э... полковник Бриф, что это такое? - спросил Марлоу, провожая взглядом катящийся золотой шарик.
   - Смерть, мистер Марлоу, - ответил Бриф.
   Голос у него был сильный и глубокий.
   - Сволочь, - в бессильной ярости выдохнул Уиллард.
   - Правда, капитан Уиллард? Может быть, тогда вы сами расскажете мистеру Марлоу, что его ждало?
   - Что меня ждало?! - Марлоу ошарашено уставился на Уилларда.
   - Это редукционная бомба, - Уиллард опустил голову.
   - То есть как бомба?! - Марлоу уставился на уткнувшийся в нос покрытого засохшей грязью ботинка золотой шар.
   - Новейшее орудие массового смертоубийства, - усмехнулся Бриф. - Золото, как известно, погубило уже немало душ, но на этот раз алхимики Октагона нашли просто таки дьявольский способ. Вы знаете, как получить искусственное золото, мистер Марлоу?
   - Трансмутацией из свинца... Но это требует таких затрат энергии, что экономически невыгодно!
   - Все верно, - кивнул Бриф. - А что будет, если запустить обратный процесс, превращения золота в свинец?
   - Энергия высвободится... - прошептал Марлоу.
   - И уничтожит все на мили вокруг, - закончил за него Бриф. - Достичь этого легко - достаточно лишь капли катализатора. Если сбросить редукционную бомбу из золотой сферы весом в два фута на Ричмонд, город будет стерт с лица земли.
   - Господи, как же сильно Уэйн хотел от вас избавиться! - Марлоу отодвинулся от золотого шарика.
   - Не от меня, мистер Марлоу, - Бриф повернулся к венерианам, держащим Уилларда, перепонки у него на шее вздулись и издали гулкую дробь. - Генерал вполне обоснованно рассчитывал на то, что я приведу вас к его главной цели. О которой не знает даже капитан Уиллард. Пройдемся, мистер Марлоу? Капитан Уиллард, я полагаю, проследует с нами, но в сопровождении моих подчиненных.
   Бриф и Марлоу вышли из кита. Следом венериане выволокли отчаянно упирающегося Уилларда.
   - Ну, мистер Марлоу, вы, кажется, хотели побеседовать со мной? - Бриф остановился, снял шляпу и пригладил волосы. - Можете начинать спрашивать.
   Марлоу замялся. Список вопросов у него был, и он отлично его помнил. Он многое хотел узнать о службе Брифа, о его отношениях с начальством и о том, что предшествовало его бегству к венерианам. Профессиональный подход - постепенно добраться до того, что действительно важно. И все же он решил - к черту профессионализм.
   - Почему вы перешли на сторону венериан? - спросил Марлоу.
   - Скажите, мистер Марлоу, вы ведь навели кое-какие справки о планете до того, как отправиться сюда?
   Марлоу кивнул. Бриф заложил руки за спину и медленно зашагал вперед.
   - Значит вы в курсе сходства ДНК землян и венериан. Как вы считаете, может ли быть этому другое объяснение, кроме как божье творение? Чтобы подстегнуть ваше воображение, я назову вам лишь одно имя - Джон Чепмэн, он же Джонни Яблочное Семя.
   Марлоу остановился как вкопанный. Джонатан Чепмэн, массачусетский алхимик, родился в 1774 году, казнен по приговору суда штата Индиана в 1859-м за эксперименты по изменению человеческой природы. До того как его сцапали за насильным введением согражданам трансгенных сывороток, Чепмэн был чрезвычайно известен как специалист по сельскому хозяйству, взрастивший практически все фруктовые сады Среднего Запада. За что и заработал свое прозвище. Сейчас имя Чепмэна вошло в пантеон персонажей городских легенд как своего рода Доктора Зло.
   Сложить в голове Чепмэна, человеческую и растительную ДНК венериан, и загадочные металлические башни в сельве, датированные позапрошлым веком, было минутным делом.
   - Ты брешешь, сукин сын! - выдохнул Уиллард.
   С логикой, похоже, у него тоже было все в порядке.
   - Увы, нет, капитан Уиллард, - Бриф покачал головой. - Вы ведь видели в сельве межпланетные снаряды? Незадолго до начала гражданской войны правительство США построило во Флориде огромную пушку - колумбиаду, целью которой была доставка исследователей и первопоселенцев на планеты Солнечной системы. Но так как в те года это был билет в один конец, то в исследователи записали преступников вроде Чепмэна... Впрочем, когда-то и Конфедерация была создана изгоями и преступниками.
   Из пушки успели сделать всего несколько залпов, в период максимального сближения Венеры и Земли. Потом началась война, и британская трансконтинентальная артиллерия сровняла колумбиаду с землей, а в послевоенном хаосе были утрачены и документы, касающиеся проектов колонизации ближайших планет.
   Так что те, кого вы, мистер Уиллард, называете деревяшками - потомки ваших же сограждан.
   - И что в них осталось от человека? - огрызнулся Уиллард.
   - А вы можете ответить на вопрос, что делает человека человеком? - перепонки Брифа вновь разразились дробью.
   Один из сопровождавших его венериан опустился на колени и приложил руки к поверхности пня. Марлоу показалось, что пальцы венерианина погрузились в дерево. По нему побежала тонкая щель, образовавшая идеальную окружность. Прозвучал хлопок, дерево внутри окружности вздулось куполом. Венерианин отнял руки от поверхности, и купол отскочил как крышка люка. Открывшееся отверстие вело в тоннель с покрытыми флюоресцентными узорами стенами. Из глубины тоннеля доносилось негромкое гудение. Узоры на стенах колебались и менялись форму. Присмотревшись, Марлоу понял, что свет излучают полчища жуков, переползающих с места на место.
   - Попав на Венеру, Чепмэн понял, что такому виду как Homo sapiense выжить в этом аду практически невозможно, - вновь заговорил Бриф. - И многие действительно погибли в первые же месяцы. Тогда Чепмэн завершил то, что ему не дали завершить на Земле - он изменился сам и изменили тех, кто прибыл с ним. И если Землю должны унаследовать кроткие, то Венеру - лишь дерзкие, ибо даже Чепмэн и его спутники не смогли полностью приспособиться к жизни здесь. Это было силу лишь их детям, которых Чепмэн создал из ДНК человека и растений Венеры.
   Бриф ступил в тоннель.
   - И как же он этого добился? - поспешил за полковником Марлоу.
   - Скоро увидите.
   - Правительство знало о том, что венериане потомки людей?
   - Это выяснилось не сразу, - Бриф коснулся стенки тоннеля рукой, фосфоресцирующие жуки взмыли с нее, нарушив узор. - Нынешние поколение обитателей планеты практически утратило знание о своем прошлом. К тому же, как вы могли заметить, Чепмэн слишком сильно изменил выживших, а в каждом новом поколении приспособительные мутации раскрывались с новой силой. Да взять хотя бы барабанные перепонки, - Бриф указал на свои. - Они чрезвычайно хороши в местных, крайне шумных джунглях - не зря же на Земле настоящие дикари общались на дальние расстояния барабанами - но жутко неудобны, когда надо обсудить что-нибудь с американским генералом. Никто из тех, с кем встретились первые представители КША, уже не говорил по-английски. Да и, к слову сказать, то была первая волна местной Экспансии, пионеры неосвоенных венерианских территорий. Да, да, мистер Марлоу, по земным меркам американская армия прибыла на фронтир.
   Постепенно светящиеся жуки перебрались на потолок. Стены теперь покрывали искусно вырезанные барельефы, изображавшие какие-то сцены из жизни венериан. На некоторых из них явно присутствовали люди.
   - Когда Старейшины прислали тех, кто способен был объясняться с генералом Уэйном, венериан объявили недоразвитыми дикарями, - продолжил Бриф. - А дальше стало только еще хуже, ведь венерианские послы недвусмысленно указали на то, что Второй экспедиционный корпус здесь не ждут, а Венера - отнюдь не первая внеземная колония КША.
   - Надо полагать, генерала Уэйна такой ответ вряд ли устроил, - усмехнулся Марлоу. - Так же, как и Ричмонд. Но война за приобщение инопланетных дикарей к благам цивилизации выглядит в глазах электората гораздо лучше массовой резни потомков американских граждан. И все-таки, полковник Бриф, вас-то что привело сюда?
   - Я был одним из немногих, посвященных в истинное положение дел. По крайней мере настолько истинное, насколько оное казалось с той стороны фронта. И только сражение на Ганике расставило все на свои места...
   Бриф остановился и повернулся лицом к Марлоу и Уилларду.
   - Поймите меня правильно, моими героями с детства были Джордж Вашингтон, Пол Ревир, Натаниэль Грин, Фрэнсис Мэрион... КША - страна, которая купила свою свободу от империй Старого Света большой кровью. Свобода, независимость, вера в завещанные нам отцами-основателями идеалы... Что, черт возьми, общего это имело с тем, что здесь происходило?!
   Лицо Брифа исказилось, но он справился с собой и заговорил дальше:
   - Венериане сражались за свою свободу, как когда-то мои предки в битве при Саратоге, и делали это отчаянно, как истинные дети такой суровой планеты, как Венера. А мне поручили командовать кучкой напыщенных идиотов, которые считают, что несут свет цивилизации дикарям! К сожалению, это поддерживало их боевой дух только до первой серьезной стычки с венерианами. Меня обвинили в том, что я бросил своих людей, но правда заключается в том, что это они бросили меня и еще нескольких офицеров, которые стояли до конца. Когда я увидел, как они бегут, бросая винтовки, я понял, кто будет победителем в этой войне. Вы ведь помните свои ощущения после во время нападения туземцев. верно, мистер Марлоу? Растерянность, ужас, паника - потому что нутром вы чувствуете, кто здесь стоит на высшей ступени эволюции!
   Тоннель привел Брифа и пленников в круглый зал, освещенный клубящийся под куполообразным сводом облаком жуков. Вдоль стен зала выстроились подпирающие купол статуи из полированного дерева. Присмотревшись к ним, Марлоу понял, что они выточены (или выращены?) прямо из стен зала, и несколько гротескно, но вполне узнаваемо, изображают землян - именно землян.
   - Это отцы-основатели Венеры, - указал на них Бриф, подтвердив догадку Марлоу.
   - И кто из них Чепмэн? - спросил он.
   - Его там нет, ибо памятники ставят лишь мертвым...
   - Так он еще жив?! - оторопел Марлоу.
   По окружности зала одна за другой стали загораться лампы - не осточертевший мертвецкий свет местных светляков, а настоящие газовые лампы. В их свете Марлоу, наконец, различил воздвигнутое в центре зала сооружение - на первый взгляд хаотичное нагромождение труб, равномерно вздымающихся мехов, медных цилиндров насосов, прозрачных гибких трубок с разноцветными жидкостями, механических рук... Над всем этим хаосом вздымалось старое иссохшее дерево, оплетенное металлическими подпорками. Снизу его освещали газовые прожектора, в свете которых дерево приобретало зловещее сходство с человеком.
   И лишь подойдя поближе, Марлоу понял, что это не обман зрения.
   - Джентльмены, позвольте вам представить Джона Чепмэна.
   Бриф дал знак венерианам и те отпустили Уилларда. Потрясенный, тот застыл на месте не помышляя о побеге.
   Чепмэн шевельнулся. При движении он издавал едва слышный треск и скрип, как будто старый дуб на ночном ветру. Гигант оперся руками-ветвями об отделяющий его от приборов стальной барьер и склонился к посетителям. Его лицо сохранило человеческие черты - это было лицо глубокого старика с иссушенной плотью.
   - Итак, вы все-таки добрались до нас, мистер Марлоу, - проскрипел он тихим древним голосом. - Что ж, вы чрезвычайно вовремя.
   Утопленные в складках кожи, глаза Чепмэна нацелились на Марлоу провалами дульных отверстий.
   - Вы и ваш провожатый первые после полковника Брифа земляне, которых я вижу за последние сто лет. Когда полковник рассказал мне, что вы ищете встречи с ним, я попросил его навести о вас справки... Да, да, капитан Уиллард, не только вы имеете источники информации в стане противника, - усмехнулся Чепмэн, заметив, как дернулся сталкер. - И вы подошли мне. Как журналист, как летописец и как человек... Видите ли, мистер Марлоу, я намереваюсь очистить Венеру от сынов человеческих. Эта земля не принадлежит им, а значит либо они уйдут сами, либо я сотру их с лица планеты. И первые шаги уже сделаны...
   - Вы об уничтожении форпостов Консорциума? Но для чего вам я?
   - Я не настолько глуп, чтобы предполагать, что генерал Уэйн, армия и Консорциум уберутся отсюда по-хорошему. Но чего не добьешься добрым словом, того добьешься железом, а чего не добьешься железом, того добьешься огнем... Нам нужно было лишь время на подготовку.... Теперь мои дети выдворят вас отсюда. А вы, Марлоу, вы станете свидетелем этого, вы снимите все это на свою пленку и донесете правду о том, что здесь происходило землянам. Потому что выдворить вас отсюда - еще полдела, надо еще сделать так, чтобы сюда больше никто не возвращался.
  

7

  
   От удара броня мамонта смялась как бумажная. Облако кипящего пара вспухло на месте лопнувшего атанора, из него брызнули огненные струи и полетели горящие на солнце осколки. Это начали детонировать зажигательные снаряды. Над изуродованным остовом шагохода взвился сияющий эфирный дух и тут же растворился в воздухе.
   Уничтоживший шагоход захайн шагнул дальше, не обращая внимания на разрывы снарядов. Покрывающие его тело чешуи коры по прочности не уступали лучшей стали, а наложение их одной на другую сообщали членам древесного титана необходимую гибкость.
   Подобное чудовище Марлоу пришлось видеть впервые. Венериане ладели тысячью способов уничтожения боевых машин Второго экспедиционного корпуса - от просачивающегося сквозь воздуховоды гнуса, заживо пожиравшего экипаж, до выжигающих цели кислотой жуков-смертников. Но упрямство Уэйна не знало границ, и войска КША продолжали огрызаться огнем, неся потери и отступая все дальше к Форту-Кастро. Хотя, правильней было сказать, венериане загоняли их туда.
   И теперь Чепмэн спустил на них самых жутких тварей, которых мог родить его герметический талант, помноженный на ярость дикой планеты. Наверное, как и большинство венерианских существ, захайны когда-то были деревьями. Теперь, благодаря манипуляциям с генами, они превратились в передвижные крепости, уродливых бочкообразных гигантов, карикатурно смахивающих на человека. Однако, причиняемые ими разрушения смеха не вызывали...
   С высоты, на которой парил воздушный кит с журналистом в брюхе, шагоходы КША выглядели ревелловскими модельками, захайн же был мрачным уродливым мальчишкой, втаптывавшим надоевшие игрушки в грязь.
   Марлоу навел на захайна камеру. В объектив он увидел, как разверзлась похожая на пещеру пасть монстра. Словно хамелеон, захайн выстрелил языком - усеянной шипами лианой. Язык вонзился в гондолу канонерского цеппелина. Гондола взорвалась, не причинив вреда языку, также стремительно вернувшемуся в пасть захайна. Объятые пламенем обломки воздушного судна посыпались на развороченную взрывами сельву.
   Происходило все это абсолютно беззвучно, ведь даже грохот взрывов не проникал сквозь обманчиво прозрачное тело воздушного кита.
   Марлоу закончил серию снимков и принялся менять кассету с пленкой. Наступление венериан продолжалось третью неделю, и все три недели Марлоу парил над полем брани в брюхе небесного гиганта, недосягаемого для орудий землян. Вместе с ним здесь находился впавший в меланхолию Уиллард, прекративший бессмысленные попытки навредить киту и выбраться из его брюха лишь спустя несколько дней после начала наступления. Теперь он переключился на самогон, который венериане доставляли на кита вместе с пригодной для землян пищей. Уинтропа после нападения на родильную рощу ни Марлоу, ни Уиллард не видели.
   - Господи, Марлоу, когда это закончится?
   Пробудившийся с бодуна Уиллард представлял собой малоприятное зрелище, и еще хуже пах. Его нежелание возвращаться к человеческому облику было понятно, но для Марлоу легче сосуществовать с ним от этого не становилось.
   Капитан подошел к Марлоу и оперся руками об невидимую стену.
   - Чемпэн обещал, что передаст нас земному командованию, как только оно капитулирует, - Марлоу меланхолично заправлял пленку в приемную катушку.
   - Что-то я сомневаюсь, что это случится, - пробормотал Уиллард.
   - Не похоже, что у Второго экспедиционного корпуса есть какие-то шансы...
   - Да я не об этом, - Уиллард принялся ощупывать карманы в поисках сигарет, но вспомнил, что они кончились еще неделю назад. - Уэйн такой упрямый осел, что капитуляция может случится только если собственные подчиненные пристрелят его. Впрочем, подозреваю до этого осталось недолго...
   Капитан смачно рыгнул, и поднял было руку утереться, но не донес ее до рта.
   - Господи боже! - выдохнул он. - Вы только посмотрите на это!
   Марлоу защелкнул заднюю крышку фотоаппарата и взглянул на своего спутника. Тот, выпучив глаза, указывал куда-то вверх. Марлоу задрал голову.
   В синеве неба прорисовывалась туша эфирного корабля. По обводам Марлоу узнал в нем доставившего его несколько недель назад на Венеру Джефферсона Дэвиса. Яркие вспышки озарили брюхо крейсера, и под ногами захайна разверзлась море огня. Чудовище упало на колено, термогенный агент превратил его руку в пылающий факел. Пасть захайна раскрылась - чудовище ревело во всю глотку, но второе попадание из орудий Джефферсона Дэвиса оторвало ему башку. Взрыв отшвырнул ее на добрых полмили - вращаясь, она покатилась по сельве, оставляя за собой след искалеченных и вырванных с корнем деревьев. Из развороченного тела великан захлестали струи густо-зеленого сока.
   Обезглавленный захайн поднялся на ноги и сделал еще несколько шагов, прежде чем рухнуть в огненном вихре. Но триумф конфедератов продолжался недолго.
   Из глубины леса спины в небо протянулись белесые дымные столбы. Они уперлись в парящую несколькими милями выше кита громаду эфирного корабля.
   Некоторое время, казалось, ничего не происходило, но затем над теми местами, где дым коснулся корпуса корабля, взвились бьющиеся щупальца зелени. Во все стороны полетели ошметки брони и внутренних палуб. Щупальца увеличивались в размерах прямо на глазах и опутывали корабль подобно схватившемуся с кашалотом кракену.
   Крейсер накренился на левый борт, эфирные плавники беспомощно затрепыхались и исполинский корабль заскользил к земле, сперва медленно, а затем все быстрее и быстрее.
   Марлоу и Уиллард как зачарованные следили за падением Джефферсона Дэвиса, левый борт которого накренился так сильно, что судно встало на него почти вертикально.
   Спустя минуту крейсер врезался в землю, вздыбив ее волной, пеной на которой оказались истерзанные деревья. Простояв вертикально несколько мгновений, он рухнул на брюхо, выбросив из-под себя новые цунами грязи...
   Марлоу обнаружил, что автоматически снимает случившееся. Почувствовав, что пленка закончилась, он отпустил фотокамеру, и бессильно опустился на пол. Рядом кулем рухнул Уиллард.
   Переглянувшись, они поняли, что думают об одном - капитуляция землян теперь дело ближайших часов.
  

8

  
   Вереница тянущихся на погрузку солдат была унылым зрелищем. Измученные, оборванные и грязные, они больше походили на пленных, не смотря на то, что венериане оставили им оружие. Редким офицерам удавалось поддерживать порядок среди солдат только благодаря тому, что те совершенно обессилили за недельную осаду Форта-Кастро. и все же Марлоу снимал их втихаря, из-под полы куртки. Он не сомневался, что его снимки сражений с венерианами будут тщательно изучены в Конгрессе и даже опубликованы, слишком уж стремительным был разгром Второго экспедиционного корпуса и велики просчеты его командования (самым главным из которых, как выяснилось, было вообще решение сунуться на Венеру). Но за снимки толпы изможденных оборванцев, в которых превратились отборные сила армии КША, по головке не погладят - одно дело живописать отступление перед превосходящими силами противника (а после ознакомления со снимками сомневаться в превосходстве цивилизации венериан не приходилось), и совсем другое свидетельство позорного разгрома... Тем, кто возвращался сейчас на Землю, еще предстоял пройти капитальную промывку мозгов.
   Венеру покидали последние солдаты. Их погрузка на транспорты Консорциума должна была закончиться в ближайший час.
   Марлоу и Уиллард сидели на выжженном остове носорога ожидая своей очереди. Бриф, кожа которого посерела и покрылась шипами, лично доставил их на воздушном ките в Форт-Кастро два дня тому. Попутно он официально принял капитуляцию от полковника Хоффмана, сменившего на посту командующего корпуса почившего генерала Уэйна. Сам Уэйн погиб от прямого попадания кислотного жука-смертника. Услышав об этом, Марлоу и Уилларду оставалось лишь переглянуться между собой с едва заметными усмешками.
   Продемонстрировав напоследок странное чувство юмора, Бриф передал Марлоу и Уилларду флягу самогона из венерианского дойника. Бог его знает, действительно ли у экс-полковника были шпионы в армии Конфедерации, или так вышло случайно и никакой связи с оброненной в похмельном угаре фразой Марлоу это событие связи не имело... Но, как бы то ни было, пойло оказалось и в самом деле куда лучше того, что гнали на Филипсе.
   Венериане разрешили спуститься к Форту-Кастро двум эфирным баржам Консорциума, которые принимали на борт покидающие Венеру войска. На орбите их переправляли на крейсера Алабама и Вирджиния. Почти вся армейская техника пришла в негодность и ржавела за развалившейся оградой форта. Шагоходы покрывались сочным цветом венерианских мхов, стволы артиллерийских орудий заполняли жуки и слизни. Рядом с ними горой нависал труп единственного погибшего в боях захайна. Его тело также кишело жизнью и разлагалось прямо на глазах, обнажая губчатые мраморные дуги костей.
   А чуть далее застыли остальные захайны. И хотя они уже пустили корни, а контролировавшие их венериане покинули нервные узлы чудовищ, Марлоу не оставляло ощущение, что чепмэновские гиганты внимательно наблюдают за бегущими с планеты землянами.
   От брифовского самогона оставались последние капли, когда к Марлоу и Уилларду подошел молодой офицер. Грязная форма лейтенанта него зияла прорехами, голову покрывала окрашенная охряным повязка. Верхние пуговицы мундира отсутствовали, будучи вырванными с мясом, на боку болталась пустая кобура.
   - Капитан Уиллард, сэр. Мистер Марлоу. Вас просят подняться на борт Теннесийской красотки.
   - Значит мы последние? - Уиллард потряс в руках флягу, но безрезультатно.
   - Да, сэр. Венериане не желают следовать процедуре капитуляции, так что полковник Хоффман и штаб уже на борту Вирджинии.
   - Спасибо, лейтенант, - Уиллард швырнул флягу в увитую ярко-оранжевым плющом опору сторожевой вышки. - Идите... Мы вас догоним...
   Лейтенант отсалютовал и бегом бросился к погрузочной платформе. Жирная грязь хлюпала под его ботинками.
   Начался дождь. Первые отдающие серой горячие капли с гулким стуком разбились о лобовую броню носорога, а затем в момент разверзлись хляби небесные, и на Форт-Кастро обрушился тропический ливень.
   Уиллард выругался, однако искать укрытие смысла уже не было - смешанные с вулканическим пеплом потоки воды промочили и его, и журналиста с ног до головы.
   Марлоу спрятал драгоценную камеру в сумку и спрыгнул с носорога.
   - Пойдемте действительно, что ли?
   Уиллард кивнул и сполз на землю. Сгорбившись, чтобы вода не заливалась ему за шиворот, он побрел в сторону подъемной платформы. Марлоу сунул руки в карманы и зашагал следом.
   - Ну, мистер Марлоу, я что-то не вижу на вашем лице радости, - заговорил Уиллард, заметив, что журналист шагает рядом, опустив голову. - Вот они и добились своего - Венера свободна и независима, а верные сторожевые псы дяди Сэма бегут, поджав хвосты.
   - А чем я должен быть доволен? - пожал плечами Марлоу. - Это был худший месяц в моей жизни... И если вы думаете, что я хоть каплю симпатизирую венерианам, то вы просто идиот.
   - Да? - ухмыльнулся Уиллард. - Надо же как странно, мне показалось, что месяц назад вы думали по другому!
   - Я ничего не имею против независимости Венеры, но теперь меня куда больше беспокоит сохранность собственной шкуры... У нас ведь не было ни единого шанса в этой драке!
   - Да уж, в роли дикарей с дубинками выступили мы сами, - горько усмехнулся Уиллард, и тут же его лицо исказилось злобной ухмылкой. - Но я уверен, это еще не конец! К чертям весь этот газ и Консорциум! Надо забросать всю планету редукционными бомбами! Надо уничтожить здесь всех! Чего-чего, а золота на Земле точно хватает!
   - Уверен, генералы в Октагоне уже подсчитывают его запасы в Форт-Ноксе, - Марлоу откинул с глаз слипшиеся волосы и посмотрел в лицо своему спутнику. - Но как вы думаете, Уиллард, сколько времени понадобится венерианам, чтобы прийти к таким же выводам? И что они, по-вашему, тогда сделают?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"