Она устала от суеты и праздности мира и поселилась в этом заброшенном доме. Её родители ходили иной раз к ней и приносили еду. Иногда приходили и другие "связанные" люди, но никто, выйдя за порог, не помнил, что происходило в этом доме. Все вокруг окуталось паутиной, кокон был готов. Для гусеницы, возжелавшей ничего.
Родители ходили в школу и брали задание, шли домой и сами его делали, шли в школу - относили и улыбались. Те, кто там проверял, спокойно к этому относились. И тоже улыбались. Так они понимали друг друга. Тонкие нити паутинки доходили и туда. Иногда они звенели. Полубабочка понимала - кто-то рвется из опутавшей полгорода паутины грез и хочет понять - что же вокруг него не так?
Но все было так, так, как ей было нужно.
Тихий покой тертых вещей. Тертые - это вещи, у которых есть своя история. Их поверхность напоминает книгу, только многие люди не умеют её читать. А она умела. Она жила в живой, природной библиотеке прошлых людских судеб. Впрочем, не только людских.
Это история о девочке, которая жила в Тихом Доме на улице, выходившей в Старый Сад. Что она там делала? Наверное, это слишком сложно будет вам объяснить, но я все же попробую.
Она - жила.
***
Кас пнул замок из песка тогда, и следующая волна уже стерла очертания творения рук человеческих. Остались неясные руины, словно и не было тут никогда ничего. Девочка развернувшись, посмотрела ему вслед. Потом вытянув руку, погрузила в песок указательный палец. Вынула и сунула в рот. Сплевывая песок, смотрела невидящими глазами в никуда. Тихо произнесла:
-Больно.
Люди называли ту девочку Лиза. Домой она вернулась одна и, поднявшись в библиотеку на втором этаже, взяла в руки старую медную трубку.
-Алло. - Сказала она. - Мне нужен велосипед. Нет - два, два велосипеда. Один горный и один обычный, можно любой. К вечеру. Спасибо вам за службу.
И повесила трубку. Лиза всегда благодарила их, ведь они ей всегда бескорыстно помогали.
***
Кас и Пол - два мальчика, купившие старый подержанный никому не нужный звездолет - одно название, но что было потом! У Хайнлайна все было просто, во-первых - была Луна. Не мертвое тело в небе, на которое нога человечества ступила, но мозг его ничего не почувствовал и человек просто... забыл - это очень по-человечески, конечно, но все же - все могло быть иначе. А настоящая Луна - Суровая Хозяйка, открывающая безграничные возможности для дерзновенных.
У Каса была дерзость, но все что он мог с ней сделать - превратить кровь на руках, костяшки пальцев саднили по началу, а число молочных зубов уменьшалось, были сломаны несколько ребер и однажды ему попытались устроить темную.
Как результат - мальчик Кас встал на учете в полицию, другой мальчик - имя которого Кас услышал уже после нанесения тому тяжкого душевного и телесного вреда - долго провалялся в больнице, нож был изъят, а у матери случилась истерика.
Мать забила Каса, но не на Каса и Кас промолчал. Кас стал героем, хоть Каса и тошнило слегка от себя при просмотре утреннего фильма в зеркало - он теперь был "главарем банды". Поначалу к нему стекались все те, кому требовалась защита, но Кас это быстро и ожесточенно прекратил. Может у Каса и не было конкретной цели в жизни, но это еще не значит, что он готов был окружить себя слабаками. Кас был в друзьях, но у Каса друзей не было, Касу был лень доносить эту истину до умов всех, кто его окружал. Все что Кас мог делать - катиться вперед по накатанной колее. Не потому что у него не было воли, просто не было повода её применять. Он мог купаться в душе под ледяной водой или кипятком, мог стерпеть любую боль и даже каждое утро чистить зубы - но не было того, ради чего все это делать начинать. Вариант - пойти и убиться - тоже отпадал. Когда еще в третьем классе Кастор перебрал все возможные варианты своего будущего - он увидел одну простую штуку. Штука была смешная до зубной боли - все, что его интересовало - не интересовало людей, которые его окружали. Это в лучшем случае. При ближайшем изучении - все оказалось куда страшнее, не для Каса - для его матери. Было время, когда Кастор не хотел её расстраивать, хотя он мог припомнить и то время, когда вообще о матери не думал в негативном ключе. Мать была матерью, даже не человеком - а чем-то, что просто обязано быть под рукой. Тогда, когда отец приходил домой с работы, на которой Кас никогда не был, которая его и не интересовала никогда. Зато было тепло, которое улетучилось вместе с душей отца. А потом пришел холод, и Касу до жути захотелось бежать отсюда сломя голову.
Но была проблема. В тот самый миг, как Кас понял - он не останется тут больше не мгновения - ему самому еще не исполнилось и одиннадцати. Вот беда...
Кас остался, но чувство что у него "не получилось", осталось. Осталось не чувство, что он не решился вот так бросить мать и уйти в ночь, нет. Словно он попытался спасти кого-то и "веревка оборвалась". Кас не задумывался, что этим "кто-то" был он сам, с тех пор как отца похоронили, мать нашла новую работу, и они переехали, он старался вообще не думать. Переехали в соседний квартал, так как "дом стал не подъемным", неподъемный дом - продали, вереницу платьев - купили, мать стала изредка улыбаться и постоянно рассказывать - как и о чем с ней беседовали некие люди, до которых Касу было как до звезды.
Впрочем, ложь - до звезды было бы ближе.
К тому моменту как Кастору исполнились одиннадцать лет, он уже почти смирился с тем, что до шестнадцати - долгих пять лет и их надо как-то прожить. Кас ходил все в ту же школу, что и раньше, ходил, точнее - бежал - пешком, так как "отец не оставил их купаться в деньгах", - звучало так, словно он сбежал от матери, а не умер.
Кастор поклялся, скорее неосознанно, что никогда не будет сбегать из этого сраного мира через смерть, потому что все равно все будут о тебе говорить так, будто ты сбежал куда-то на острова и теперь купаешься в золоте с испанских галеонов.
В детстве Каса было немало хорошего, но явное не желание делиться с кем либо этим "немалым" и даже обсуждать это говорило о том, что плохого в ней было все же несравненно больше. Хорошее приходилось беречь, от толпы, от знакомых людей, от невзаимных друзей, даже от матери, в первую очередь от матери!
Были книги, были мысли, был змей, застрявший в проводах и так и оставшийся там, были многочисленные игры с друзьями, память о которых стиралась через месяц, а то и раньше. Еще были планы - их было столько, что хоть заводи дневник, и все продуманы до мельчайших подробностей, но всем им - пока рано претворяться в жизнь.
В середине зимы в их школе появился новый ученик, по виду - типичный хлипик, задрот и хипстер, каких немало, к тому же - еще красавчик, для умного вида носивший очки. Кастор и не стал бы разговаривать с ним, но в один прекрасный момент, идя меж гаражей и засмотревшись на свои рваные кроссовки, получил бутылкой, полной воды или чего еще тяжелее по голове. Лишь слегка оглушенный, он успел схватить отскочившего нападавшего за куртку. Рванув на себя, выставил вперед согнутое колено, целясь в пах, но попал в воздух. Юркий и тонкий, парень оказался позади Каса и умудрился поймать его за кисть руки. То, что было потом можно, в идеале назвать и попыткой проведения обратного Нельсона.
Кас не любил такое. Ему вообще не нравилось, когда отвлекали от мыслей, но тем более он не хотел оказаться неспособным сопротивляться перед ехидством с ножом. А то, что нападавших как минимум двое - Кас понял с самого начала, иначе все было бессмысленно. Парень, сделавший захват сзади был явно легче Каса и даже слабее, хоть и очень быстрый. Подобное нападение на главаря хоть и занимавшейся черти чем, но все же - школьной банды добра ему не сулило.
Закричав так, что где-то по соседству взлетели испуганные птицы, Кастор ударил обеими пятками по подъемам ног паренька и, понимая, что подошва его разваливавшихся кроссовок слишком мягкая для такого дела - согнувшись, разогнулся и умудрился заехать напавшему в переносицу.
Освободив одну руку и мысленно пожелав стоявшему сзади ни пуха - ведь перед Касом в полной темноте раскрывался воображаемый нож-бабочка - ткнул пальцами в то место, где ложны были быть его глаза, но попал в очки. Дальше Кас просто бил, так как внезапно обрел свободу. Паренек и вправду был один, не было второго нападавшего за углом, по крайней мере, никто не спешил на крики жертвы, в которую тот медленно превращался. Паренек упал, стукнувшись об огромный, задрожавший металлом мусоросборник. Он выставил вперед сумку, висевшую через плечо, но Кас её мигом отобрал, вцепившись в ту руками и наступив ногой на пах неудачника. Тот отпустил, и сумка улетела в сторону. Кастор дрался с какой-то особой глухой яростью, во всю силу до предела, насмерть. Но при этом слишком спокойно, словно погрузившись в себя. Не то, чтобы ему это нравилось вообще или он ненавидел этого паренька сейчас, просто устал и не видел смысла останавливаться. Кастор никогда не интересовался всерьез историей, хоть и любил читать исторические романы, однажды ему стало интересно - что испытывает берсерк во время битвы. Не то, чтобы он очень восхищался ими, просто все больше находил в них схожего с сами собой, со своей жизнью.
Опустил голову и вперед. Ярость дает силы и отнимает зрение, если ненавидишь того, кто перед тобой. Но у Каса не было врагов, как и не было друзей, хоть многие считали его своим врагом, даже ненавидели до самой глубины души, хотели мести, поэтому глупо было смотреть в этот раз на кроссовки. Кас не ненавидел не потому что не любил этого делать - он рад был бы, да некого. За всю его жизнь единственным существом, воистину заслужившим его ярости, была его родная мать. Но это не тот противник, скорее препятствие, до ухода которого с пути оставались еще пять лет и все, не нужно перешагивать, если можно подождать и промолчать. Остальные оставили ему много синяков, пару сломанных ребер, дважды вывихнутую руку и один раз сломанный нос - это было нормально. Не то, чтобы Кас любил боль, просто она была лучше ожидания. Это раз. Однажды по идиотской случайности в гараже он сломал себе палец - просто неудачно перекантовал двигатель, чинить который помогал отцу. Решил, что сам подвинет - ведь это просто. Тогда отец сказал, что это вывих и мигом вправил палец - было очень больно. Но Кас заполнил почему-то эту боль. Может, смешным было лицо отца, когда к нему прибежал его ребенок, у которого все пальцы как пальцы, а один торчит не в том направлении. Может что-то еще. Кастор подумал тогда - маленький палец, а болит так, словно это смерть. Почему так? И вспомнил, что и зубы болят ну уж слишком сильно, если их подолгу не лечить. Это было странно, ведь боль, не связанная с угрозой жизни мешает жить и мешает выживать. Почему именно так? Мальчик ломал голову над этим сутки, пока не понял, что природа, наверное, хочет пробудить в тебе агрессию, ярость к кому-то еще, возможно ей даже все равно - к кому. Поэтому так сильно болят такие маленькие и, в общем-то, целому организму не нужные части твоего тела. Но если один палец или почти неживой зуб могут болеть как все тело, то почему все тело не может болеть как один маленький зуб или палец?
Это была интересная мысль, но глупо просто так ломать себе палец, зато можно сломать его кому-то еще. И возбудить к себе бессмысленную природную ярость. Кас никогда не думал, как выглядит его лицо во время драки, но должно быть - это было нечто ужасное. Он бился изо всех сил, все просто, он бил с яростью, которой в себе не чувствовал, лениво анализируя свой опыт. Если их слишком много - Кас рано устанет, если он упадет - уже скорее всего не встанет. Простые предположения превращались в опыт, вслед за болью приходила жуткая усталость цвета тошноты - второй враг, которого победить было намного сложнее, чем первый - первого и не было вовсе, Кас просто мог в любой момент представить себе глупо, нелепо вывернутый палец и начать смеяться. Он рано понял, что драться как они смысла нет - нужно бить туда, куда, если и ожидают, то все-таки надеются, что бить не станут или не попадут. Кас так рано понял - весь смысл драки в избиении или отступлении. Это слишком бессмысленная трата времени сил и здоровья - каждому доказывать, что осел в данный момент он, а не ты - вещь необходимая им всем по тем же причинам, по каким так сильно болел у каждого человека вывернутый палец или слегка поврежденный кариесом зуб. Можно было вообще не влазить ни во что и просто протянуть как-то пять эти лет, но соблазн именно такого убийства ожидания был слишком велик. Касу было скучно драться не за что, но это было меньшее из всех зол - поэтому Кас дрался. Пусть даже не за что, пусть даже при мысли, что в этом мире по велению природы есть бесчисленные полчища людей, которые любят всеми правдами и неправдами друг дружке что-то доказывать, и он среди них легко может затеряться.
Кастор дрался. Будь их хоть двое или трое - он бы дал каждому по пару раз крепко в пах и ослепил уже лежащих на земле. Потом добивал бы исключительно по самым болезненным точкам, пока они не перестанут двигаться, пусть даже потом снова пришлось бы рассказывать долго - как было дело. Пусть даже они ослепнут навсегда и уже никогда не смогут иметь детей. Но паренек был один, к тому же слабее Кастора, поэтому у того просто совести не хватило превращать драку в избиение, но это не означало, что драку можно прекращать. Кастор дрался, ведь из-за этого странного и непонятного мира - это лучшее, чем он мог заниматься после школы, это единственное, что могло отвлечь от бесконечного нагромождение планов на будущую жизнь - дела, которое само по себе отвлекало от бессмысленности текущей серой школьной жизни.
Удары Кас наносил исключительно в голову, словно боксер на ринге. Это было в чем-то замечательное безумие - чувствовать вред от ударов своим рукам. Со всей силы и с максимальной четкостью, снимая более легкими левыми защиту - если закрывавшие голову руки паренька такой можно было назвать - и правыми ударяя того об землю, Касс гадал в уме - сколько еще он сможет продержаться, прежде чем умудрится хоть попытаться подняться. Вообще-то тот уже должен был сдаться или потерять сознание, но внезапно он начал смеяться. Смеяться стал и Кас, и вдруг - словно поняв, что это уже как-то не то - бить лежащего под ним парня перестал.
Лицо его еще можно было узнать - это был одноклассник Каса, недавно оказавшийся в классе, который все соседние школы считали пропащим - не столько из-за тупости там оказавшихся, сколько из-за массы несчастных случаев.
-Ну что же ты не добиваешь - так прекрасно начал, я почти уже потерял сознание.
-Зачем ты на меня напал?
-Да просто так. - Парень смотрел, смотрел криво - его лицо распухло, а губы стали почти вдвое толще, чем были, казалось, что это еще не предел - посмотрит он на себя завтра. - Я зуб проглотил. - Сознался новенький. - Я - Пол.
Кастор медленно поднялся и огляделся - кроме них тут никого не было. Посмотрел на лежащую неподалеку сумку.
-Что никак не можешь прийти в себя?
Кастор снова взглянул на Пола.
-Я никогда и не выходил из себя.
-Трудно представить - ты свое лицо видел?
-Нет. - Честно ответил Кас. - Зачем ты меня ударил? И чем?
-Бутылкой со льдом, привязанной к руке платком, купил - думал использовать по назначению, когда увидел тебя идущего, словно зомби и прости - не сдержался.
Пол говорил по два слова, дышал, еще два слова - но Кас никуда не спешил. Он огляделся, ища бутылку - и нашел её.
-Что значит - прости? Объясни простыми словами - зачем ты на меня напал? Я ведь и покалечить могу.
-Прости - значит, я не знаю, что сказать дальше. Дышать трудно. - Пол поднялся, но стоял, прижавшись к металлической стене гаража так, словно это был космический корабль, и он боялся оторваться и улететь в открытый космос.
Кас молча, развернулся и направился в сторону маячившего вдалеке света.
-Стой, нам по пути...
Кас остановился.
-Мне тебя тащить или ты догонишь?
-Догоню.
Он и впрямь догнал. К тому моменту как они дошли до района, в котором жил Кас - Пол успел ему рассказать столько всего о себе и умудрился даже не надоесть.
-Твой? - Спросил Пол, когда увидел висевшего в проводах воздушного змея.
-Да. Год назад посадил.
-А что не снимешь? Это же легко.
-Вырос уже. - Лицо Кастора потемнело.
-Вырос?
-Мы его с отцом запускали. Когда думаю, что снова дотронусь до него - словно током бьет. Не хочу его снимать. Пусть там навсегда останется.
-Эй, тебе нужно выходить из такого состояния! Пойдем ко мне!
И Кас почему-то безоговорочно согласился. На пороге дома, в который Пол, как утверждал, вселился пару месяцев назад, их встретила молодая девушка.
-Знакомься. - Сказал весь избитый Поллукс, не обращая внимания на испуг девушки при виде него. - Моя сестра, Клэр.
-Клэр Литтлстоун. - девушка дотронулась до головы брата так, словно та была заминирована и вот-вот готова взорваться.
-Там не ртутный, не бойся ты. - Пол улыбался, это выглядело жутко, но улыбнуться захотелось и Касу. Клэр была красивая - чем-то напоминала Дайдо и внешностью и голосом, очень домашняя.
-Пол. - Серьезно спросил Кас. - Зачем ты носишь очки, если у тебя отличное зрение?
Пол стал смеяться, давясь самодельным печеньем, что приготовила им Клэр. Девушка смотрела на брата, словно видела его впервые.
-Ты хорошо видишь без очков?
Пол смеялся еще долго, но так ничего за столом и не сказал.
-Не пали меня ты так. Я из Англии, у меня там вся семья - отец, мать, а вот Клэр решила учиться на юрфаке тут, ну и я к ней присоединился.
-Какое это имеет отношение к очкам?
-А ты не понимаешь сам? - Ощетинился Пол. И тут же сник. - Не пали! Вообще - мог бы снимать раздражение в сети, есть масса игр, в которых ты можешь утопить в крови целые народы - зачем тебе драться?
-А это, какое отношение имеет к твоим очкам и зрению? - Медленно и по слогам произнес Кас.
Пол внимательно на него посмотрел и не ответил. Зато увел к себе в спальню и показал святая святых.
-Вот тут самое мощное железо - восемь ядер и штурвал есть. Тут можно снимать напряжение. Это - называется груша, внутри свинцовые шарики.
-Я знаю, как это называется и что внутри. - Перебил Кас. - Так что там с очками?
-Меганэко-кун, я ушла! - пропела Клэр, хлопнув дверью. Пол, несмотря на весь свой забитый и растерзанный вид взвился как драный кот, которого окотили водой из ведра.
***
Было в нем что-то особенное - только его, не похожее ни на что, с чем Кас сталкивался раньше. Может - он тоже носил в себе несметное число вселенных, о которых никто никогда не узнает? Тогда и впрямь эта жизненная скорлупа давала трещинки каждый раз, как Пола вызывали к доске. Он не отвечал того, чего от него хотели или ждали, все было слишком скучным, каждый его ответ ставил учителя и весь класс в тупик, Поллукс чаще спрашивал, чем отвечал, но он очень редко свои вопросы задавал именно как вопросы. Он просто умел говорить вещи, которые все знали - но так, как о них никто и никогда не задумывался. Люди сами себе задавали вопросы. Поллукс в матери Каса вызывал сдержанную антипатию. И непонимание - почему учителя на это смотрят сквозь пальцы. Мать Каса не обрадовалась бы такому гостю, но тот и не просился, Кас и не приглашал. Пол не помнил дат - вообще! Ни одной. На уроке истории он с победным видом сообщал первую попавшуюся дату приблизительного того года, возможно того десятилетия и уж конечно того века. Если Пол не знал историю - то уж понимал он её хорошо. И не дай бог учитель начинал с ним спорить - Пол всегда мог доказать, что история - фальсификация, историки-современники тех событий бессовестно лгали и искажали факты в угоду настоящему, не задумываясь о будущем, то есть о настоящем теперешнем. И учить все это могут только настоящие "бака!" Обычно все это ему выходило боком, так как учитель всегда прав, а если он не прав - смотри первое. Впрочем, ему было плевать и на первое и на второе. Привычка сидеть с ногами на парте не мешала ему отлично учиться, вот только никто и никак не мог заставить участвовать в олимпиадах.
После этого случая Кас предпочитал ночевать у него. Мать Каса считала их слишком близкими друзьями, о чем ежедневно напоминала, где только можно, а он спокойно все пропускал мимо ушей. Еще она считала, что он слишком похож на девочку, чтобы быть нормальным мальчиком. Его мать за последние годы до многого додумалась.
Вдобавок, когда пришла весна - к ним переехали новые соседи. Мать всегда отслеживала перемещение людей возле себя, словно старалась этим сохранить некое подобие контроля над неудавшейся жизнью. Их было двое - женщина, высокая и статная с довольно пышными и одновременно бесконечно изящными формами - смотрел на мир так, словно спала с открытыми глазами. И маленькая девочка, одетая так, что пройди в таком наряде в толпе - все оглянулись бы, никто не устоял.
-Я не доверяю женщинам, которые одевают своих детей ЗНАЧИТЕЛЬНО дороже, чем одеваются сами. - Сказала мать в тот день. Кас посмотрел на девочку. Она походила на куклу - одетая для какой-то особенной роли. Девочка явно была не от мира сего, женщина - слишком странно смотрела на все, чтобы быть в своем уме. Кастор согласился тут с мамой - это не простые мать и дочь.
К тому же девочку эту он где-то уже видел. Тем летом, она сидела на пляже? Кастор обычно не запоминал лица вообще, а девочек - тем более, наверное, странное свойство для одиннадцатилетнего паренька, и все же - её он помнил. Кас был далеко не в лучшем настроении и в тот день сломал замок из песка, который она строила на берегу моря.
Это было прошлым летом.
Пока два грузчика сновали с чемоданами и тяжелыми вещами из дерева - "дорогими до бессмысленности", по словам матери - девочка стояла под сенью огромного дуба, женщина с ней - возможно мать или старшая сестра - обнимала её за плечи сзади. Они стояли так неподвижно, женщина углубилась куда-то внутрь себя, а девочка совсем не желала вырываться, Касу казалось - им очень хорошо там одним, вдвоем, в тени. Стало даже слегка завидно.
Следующий день начался отлично. В полдень мать позвонила Касу и попросила быстро явиться домой. Испугавшись, что с ней что-то случилось, тот принесся со скоростью ветра. Оказалось, они встречали гостей. Два потных мужика и еще одна дама, у которой из рукава выглядывала красная татуировка в форме сердца, обмотанного колючей проволокой. При виде её губ и разреза Кас вспомнил все промотанные порноролики - та же тошнота, вид сбоку.
Мать сказала всем с улыбкой, что это её сын. Потом отвела одиннадцатилетнего Каса в угол соседней комнаты и, закрыв тому рот рукой стала шептать на ухо, как и что он должен делать за столом. Ведь это её прямое начальство пожаловало с работы, нельзя опозориться. Когда все расселись и принялись болтать, Кас, расковыряв вилкой свою порцию, не выдержал, встал из-за стола и вышел. Мать проводила его таким взглядом, каким солдаты бравшие Рейхстаг смотрели бы на труп Гитлера, поведись им его увидеть.
Под тем деревом на скамейке читала Лиза. Рядом было разложено столько вещей, словно она сюда перебралась жить - от маленького нетбука в красивом деревянном корпусе, до бутылки легкого вина и всевозможных сладостей. Кас огляделся - он искал глазами мать Лизы, для которой предназначалась эта бутылка.
-Она не мама - она тетя. - произнесла внезапно девочка.
-Ты читаешь мысли?
-Нет. - Серьезно ответила она. - А надо?
В тот день Кастор впервые побывал в её доме - он был выше по улице. Вообще это была странная улица, она напоминала горку - не так-то просто было подняться на велосипеде по ней, особенно если кого-то везешь, там, где кончалась крыша одного дома - в паре метров по соседству рос из земли фундамент другого.
***
Все началось на втором уроке. До этого Лиза сидела как влитая, смотря прямо перед собой - глаз не было видно, скрывала челка, но непонятно что она там внутри себя видела.
И вдруг...
-Кхи... - послышалось в классе. - Кхи-кхи... ха-ха-ха! - Учительница смолкла, девочки стали переглядываться. Сонные от алгебры мальчики сначала не обращали на все это никакого внимания, но то, что случилось потом, заставило проснуться и их.
Лиза, откинувшись слишком далеко назад на стуле, грохнулась на пол, но вставать и не пыталась. Она смеялась. Она дико хохотала, схватившись за живот. Виден был только рот - глаза по-прежнему скрывала низкая челка темных волос. В эти мгновения жизнь била из неё ключом уходя в класс, где превращалась в критические взгляды и возвращалась обратно к Лизе.
-Едет крыша, не спеша, тихо шифером шурша... - Прокомментировала её припадок одна из девчонок.
-Крыша едет не спеша, утеплителем шурша... - Вторила ей вторая. Через секунду все девочки класса, имен которых в большинстве своем Касу было лень помнить, наперебой решали, чем шуршит крыша у Лизы. А Лиза била ножками, лежа на полу. Учительница смотрела минут пять на этом, потом, не выдержав, сделала Лизе замечание.
-Отпусти меня Чудо Трава. - Хихикнул Кэш с соседней парты.
-Школа очень интересное явление. - Сказала Лиза Кастору по дороге домой. - Я не думала, что об этом думают во время посещения её. Так странно...
-Ты раньше никогда не посещала школу?
-Нет. - Коротко бросила Лиза и умчалась вниз по их улице.
"Сейчас сломает себе шею", решил Кас. Но Лиза шею не сломала.
***
В саду из голосов жужжащих пчел она просто стояла и наблюдала в тот раз.
-Я убью тебя сука!
Кастор кричал, просто кричал даже не пытаясь сопротивляться или закрываться от ударов. Повторял одно и то же, как только мог перевести воздух, разрывался его крик, и силы в нем не убавлялось:
-Я убью тебя! Я убью тебя, как отец, я убью тебя!
Мать просто взбесилась, с каким-то почти животным визгом, сквозь который проглядывала болезненное удовольствие от того что она наконец сорвалась она продолжала бить сына ногами куда попало. У неё тоже прибавлялось сил каждый раз, как она слышала о своем бывшем муже.
Сил, чтобы снова и снова пытаться заткнуть этот кричащий так сильно рот. Заткнуть чем угодно, наверное, попади ей в руки в этот момент что-то тяжелое она не думая пустила бы его в ход, пусть потом и названивала в скорую, объясняя все соседскими хулиганами или несчастным случаем.
-Я убью тебя, я ненавижу тебя!
Удар ногой по лицу, сминая почти еще детский нос, отправляет его на пол. Но он вскакивает снова, все лицо залито кровью, но она действует на мать как на быка. Он просто стоит перед ней и кричит, даже не поднимая рук, и ей это нравится в этот момент и ему. Под конец он, наверное, смеялся бы, если смог. В чем-то тогда стало легче. В чем-то. Просто он не хотел больше сдерживаться, а тогда сдержался, и стало легче, правда.
***
-Слушай Грациола, эта вода слишком холодная.
Лиза пробовала ножкой воду в ванной. Они обе были раздеты - и девочка и ее странная "тетя". Лиза обернулась с улыбкой, словно знала куда смотреть - Кастора оторвало от двери и вынесло на балкон. Прежде, чем он успел отдышаться - до него донесся звонкий смех Лизы. Отсюда было слышно, как они плескаются, вдвоем в одной ванне. В дверь, которую Кас подпирал спиной, постучали. Вздрогнув от неожиданности, мальчик отскочил на метр. Дверь открылась. Грациола стояла перед ним абсолютно голая и смотрела прямо в глаза - а он рассматривал её тело, чувствуя необычную дрожь - сейчас он точно не мог предсказать, что случится через мгновение. По округлой и очень красивой груди ползли вниз капельки воды, ямочка на соске слегка переминалась, словно хотела, чтобы он дотронулся, от женщины поднимался пар.
-Лиза хочет вас видеть. - Сказала тихо и бесстрастно Грациола, после чего ушла в кухню. Кастор мог переждать тут. В общем-то, да - прямо тут на балконе. Просто подождать пока Лиза расхочет его видеть. Вообще-то ничего другого ему и не оставалось - его собственный дом был заперт на ключ, соседей он не знал, можно было еще спуститься вниз с двадцатого этажа и как есть - почти без одежды чапать до Пола. Но там Клэр.
Кастор, аккуратно ступая босыми ногами, прокрался мимо ванной, стараясь, чтобы его не услышали на кухне, где позвякивала посудой Грациола и её противоестественно-спокойная нагота.
Докравшись до двери, он почувствовал на себе критический взгляд и, обернувшись - увидел Лизу.
-Идем. - Поманила девочка его рукой. И скрылась в ванной. С бьющимся сердцем Кастор приоткрыл дверь, ожидая увидеть обнаженную Лизу. Но увидел лишь её лицо - Лиза забралась в ванную.
-Иди ко мне. Вода - кипяток, как ты любишь.
-Откуда ты знаешь, что я люблю кипяток?
-Знаю. - Лиза улыбнулась, почти не открывая губ, прошептала. - И-ди ко м-не...
***
Закончив зашивать раны на лице брата тонкими стежками, Клэр перекусила нитку. Разгладив пластырь и облизав пальцы, принялась зализывать мелкие ссадинки.
-Тихо сиди! - Приказала сестра и, высунув язык, продолжала вылизывать перекошенное от хохота лицо Пола. - Пол. - Сказала Клэр, сведя брови. - Кто тебя так? Мальчишки?
-Ну, уж не девчонки же, они у нас в классе - не то, что ты!
-Покажешь мне на них пальцем, ладно?
-Чтобы ты их убила?
-Я не сильно покалечу. Пол, а этот мальчик...
-Кас, его зовут Кас.
-Кас. Он тебя спас? - Наклонив голову, сестра ждала ответа.
-В своем роде - да. - Пожал плечами Пол, и сестра ткнула его в щеку иголкой. - А-ай!
-Не ври. Я же вижу, когда ты врешь. Это ты с ним подрался? Он тебе нравится?
-Мне девочки нравятся, яойщица долбанная! - Как можно милее и дружелюбнее улыбнувшись, ответил Поллукс, глядя честными глазами в лицо сестре.
-Какие девочки тебе нравятся, в классе есть кто-то на примете?
-Чтобы ты её убила?
-Я не больно калечу.
-Я знаю. - Пол потрогал пальцами подбородок и губы сестры. - Клэр, скажи, не будь наше общество так зациклено на моральных устоях и не порицай так безнравственность - ты бы у него отсосала в благодарность за мое спасение?
Клэр скинула мальчика на пол со стула. Молча, не издавая ни звука, она топтала его ногами, а он вскрикивал и смеялся. Под конец удары стали идти такие, что смех его лился сквозь слезы и стоны. Схватив за воротник, сестра потащила по полу Пола в соседнюю комнату - свою спальню.
Закрыла дверь. Пол хохотал как ненормальный, переворачиваясь и трясь об ковер как кот после валерьянки.
-Плохой мальчик. Какой же у меня плохой братец... - Шептала Клэр капая слюней в ящик стола, в котором рылись её быстрые тонкие нервные пальчики в поисках чего-то очень важного. Не найдя она повернулась к Полу и крикнула рассерженно:
-Братец, где мой страпон!!?
***
Грациола содержала дом в абсолютной чистоте. На секунду Кастору даже показалось - она круглосуточно только и делает, что прихорашивает их жилище. Дома у Каса не то, чтобы был беспорядок - сам он у себя в комнате убирался, но мать редко начинала генеральную уборку и зачастую Кас сам мыл полы, возвратившись из школы.
Грациола никогда не улыбалась, в её глазах мелькали оттенки различных чувств, но мимикой это не сопровождалось. Она абсолютно не стеснялась Каса, в их доме женщина чувствовала себя абсолютно свободно, и постепенно Кастор сам перестал их стесняться, их жизни. Это было непривычно. Новое чувство, которого он раньше никогда не испытывал. Не то, чтобы Касу так нравилось наблюдать - было что-то еще, Грациола успокаивала мальчика. Касу нравилось слушать, как еле слышно ступая, перемещается хозяйка по дому - полы, укрытые толстыми коврами, глушили любой звук и зачастую Кас сначала чувствовал запах её тела - а потом мимо проносилась Грациола. Грациола не использовала духи, вообще - еще одна странность, так Кастор заполнил её запах и чувствовал к нему привязанность. Ощущать себя псом было не так уж и плохо - они честнее людей, Кас это интуитивно понимал, поэтому шел на запах. Еще он помнил её тело в мельчайших подробностях, Грациолла совершенно не стыдилась Кастора, она могла раздеться перед ним, направляясь в ванную или одеваться, из неё выходя. Утром, когда Кас забегал за Лизой её странная "опекунша" (как её предпочитал про себя именовать Кас, ведь слово тетя тут было совершенно неуместно) была еще раздета со сна. Они спали с Лизой в одной кровати - широкой, как отцовская, что продали после его смерти. Лиза еще потягивалась в ней, рассматривая лучи солнца, бившие в окно сквозь шторы, а Грациола уже готовила на кухне - прямо так, голышом со сна. За несколько месяцев Кас настолько привык к подобному укладу жизни, что пересилив себя, перестал избегать общества Лизиной "семьи". Пока он ждал её, обычно в кухне - Лизу расчесывали у зеркала тонкие руки Грациолы, одевали и собирали в школу все её вещи. Кас подозревал, что Лиза никогда и не думала делать домашку - за неё её выполняла усердная опекунша.
-Твоя... тетя - так похожа на куклу, ухаживающую за тобой. - Однажды у него это сорвалось с языка. Они шли с Лизой в школу.
-Нравится тебе? - Лиза остановилась и из-под челки посмотрела на Кастора. - Она тебя влечет?
Идти на попятной было поздно, непроизвольно покрасневший и раздосадованный Кас просто сжал зубы и решил смолчать. Лиза еще какое-то время его разглядывала, а потом снова вернулась к своему обычному пространному лицезрению всего вокруг, медленно крутя педали, они начали спускаться с холма. Кастор дивился её заинтересованности в ободранных газетах на стене дома, катящемся постоянно на ветру мусоре и прочих вещах, которые отравляют этот и без того скучный мир. Словно бы она смотрит диковинный фильм и все в нем интересно ей, словно она знает наперед - что-то случится, ведь иначе режиссер - козел и обманщик! Словно бы она живет в каком-то ином мире, где все совершенно иначе, причем - гораздо серее и скучнее, а тот мир, в котором они вдвоем на великах едут в школу - просто настоящий бестселлер, который девочка Лиза ни за что не может пропустить!
Лиза спала на занятиях, уткнувшись лицом в парту. Это было нормально. А вот то, что она пропускала финал борьбы умов в условиях тотального программирования их специально подготовленными агентами ЗОГ - то есть обычных школьных занятий - это было не так уж и нормально. Кастор часто видел Грациолу, сидевшую на скамейке у дерева. Она, молча, ждала Лизу. Которая опять уснула на парте и когда все ушли - осталась украшением класса. Кастору приходилось возвращаться, подниматься по лестнице, зачастую даже искать ключ - девочки часто закрывали Лизу в надежде, что она проведет так в классе ночь, а на следующий день им будет о чем поболтать.
Однажды Кастор увидел её глаза совсем другими - такими домашними, что захотелось обнять. На столе образовалась лужица, тонкая ниточка слюни от тонких губ свисала вниз, добрые спокойные глаза и маленький нос, в этот раз челка не мешала видеть её глаза.
-Что? - Она смотрел на мальчика, а Кас - на неё.
-Что-то не так?
-Школа закрывается.
-Ясно. - Скосила глаза на плавящее высотки солнце в окне Лиза. Посмотрела одним глазом - второй уже скрывали упавшие на лицо волосы. - Уже поздно. Идем?
-Лиза. У тебя... - Кастор как можно выразительнее показал, что у той на подбородке.
Той ночью Кастор видел сон. Они танцевали вдвоем с Лизой в странном, непонятном городе, словно отстроенном заново из его детских игрушек, фантазий и снов. После пробуждения Кас помнил все краски этого сна - ярки, даже через несколько дней они не поблекли.
Грациола продолжала ждать Лизу. Она не пыталась её идти искать, а просто ждала, спокойно и терпеливо, но Кастору казалось - она грустит, ей хочется как можно скорее увидеть Лизу. Может просто она - стесняется? Кастор не мог понять отношений, что их связывали. Всего раз за месяц он видел Грациолу, читающую книгу на той скамейке, обычно она просто смотрела по сторонам - на кусты и деревья, будто бы пытаясь поймать глазами сам невидимый ветер.
Почему-то Касу было её слегка жаль, не той жалостью, которая заставляет прекратить читать книгу или смотреть фильм. Не той, которая заставляет скорее отводить глаза и уходить, а той - от которой очень хочется обнять и никогда не отпускать.
Кастор уже почти смирился с тем, что Грациолла - не тетя, а скорее старшая сестра Лизы. Такая связь может быть со старшей сестрой, но не с существом, которое обозначают далеким и таким отрешенным словом "тетя". У Кастора была тетя, которую он видел два раза в жизни - первый раз совсем малышом, второй - на похоронах отца, и которая вряд ли помнила о его существовании. Вот это - была аутентичная тетя, по представлениям Каса.
***
Беда как всегда подкралась незаметно. Группа ребят на год старше забила стрелку - эка невидаль. Но Кэш твердо заявил, что они настроены серьезно - пойдут до конца и, недолго думая Кас составил план - простой, как его подростковая безнадега. Это было в старом карьере, там была стройка, временно прервавшаяся на несколько лет из-за банкротства подрядчика. Туда они позвали тех ребят - и те пришли, с палками, битами, кастетами и даже ножами - последними скорее для устрашения или экстренного отступления, нежели откровенной поножовщины.
Кас обучил всех вращаться.
-Нахер это надо?! - Вопил Кэш, но вращаться учился. Один простой прием - уход от прямой атаки и толчок в пах. С вращением, чтобы пропустить противника мимо себя.
Когда стало темнеть - "конкуренты" пришли. Кас сказал им все, что он о них думает - устало, даже с матюками. В тот день все его мысли были о матери, оставшихся годах до долгожданной свободы, Лизе и странно пахнувшей Грациоле. Он даже пропустил начало атаки - потрясая оружием, ребята из восьмого класса бросились на его "банду". Собственно - только бестолочь Джим все сделал не так и улетел вместе с нападавшими. Там было высоко - три этажа, дыра, прикрытая грязным брезентом и раньше огороженная - ограждение сняли его ребята и встали на самом краю, всем видом показывая, что готовы вступить в драку и раззадоривая новичков. Те оказались именно что новичками - улетели как миленькие, не поняв до конца - что с ними произошло. И Джим с ними. Он умудрился приземлиться на грудь своего противника, тем и спасся. Кас не хотел никого убивать, но многое ему уже конкретно стало надоедать, поэтому вместо драки они получили чистую и абсолютную победу. Никто и не умер, но один из восьмиклассников сломал позвоночник.
Кас приказал всем говорить, что они просто играли и, заигравшись - не заметили дыры. В результате родители потерпевших коллективно подали иск в суд на строителей, оставивших такую ловушку их детям.
-Это глупо. - Сказал Пол. - Все делается не так. Так - ты увязнешь в бесконечной вендетте.
Кас не ответил.
-Кас - не нужно самому влезать в вендетту, пусть в неё влезают другие, страви их с кем-то из старшеклассников, это же просто. Хотя с римскими маневрами ты неплохо придумал.
Кас не ответил.
Раз у них есть такие клеевые победы - все хотели названия. Кас смотря на стол, так же спокойно сказал, что им не нужно название. Это привело Кэша в недоумение смешанное с яростью:
-Как это ненужно, ты сдурел?
Тогда Кас, не отрываясь от плана города, предложил тому самому выбрать название по душе. Это еще больше не понравилось Кэшу.
-Черт возьми, парень, ты наш главарь или как?
Кас оторвался от карты и слегка устало посмотрел на него.
-Мы это мы. Они это они. - Сказал он, но помолчав с полминуты, добавил:
-Будем Волками.
Мать ждала его не с упреками, отнюдь. В этот раз все обернулось слегка иначе. Слегка - это значит как с отцом, когда он выпивал. Несмотря на то, что Кас не пил, не курил и повода говорить о своей загульной жизни, вроде не подавал - мать повод нашла. Все начала издалека - а именно, с самого недавнего, с драки. Она долго объясняла молчавшему Касу, как трудно ей живется и "отцу там хорошо, а они тут бедствуют". Кастор молчал, и мать, видя, что таким образом ничего не добьется от сына - стала крыть ему отступление со всех сторон, видать решила идти до полной победы. Кас хотел сказать ей - "какая полная победа, мама, мне еще с тобой четыре с лишним года жить?" Но Кас промолчал.
-Та девочка. - Сказала мама, смотря на него с давлением в тысячу атмосфер, стремясь увидеть любую щель в его молчании, за которую можно уцепиться и перейти ко второй фазе - прямому наказанию для снятия с себя нервного напряжения после работы. Почему мать не переходит сразу к этой форме общения с ним, Кас недоумевал. Ведь он отчетливо понимал, что дома его просто тоже хотят избить, чтобы стало легче! Кас был не против, особенно если бы мама после этого хоть раз улыбнулась. Но почему-то молчал.
-Ты к ней часто ходишь?
"Ходишь" - значит, проводишь с ней время? Кас не знал, что на такое ответить, но понимал - если скажет хоть слово - мать взорвется. Наверное, стоило сказать какое-то слово, чтобы мама взорвалась, и он скорее пошел спать, но какое именно - не знал.
-Твой папочка тоже ходил! Он мне по половине соседок рога понавставлял!!
Кас не понимал как можно "вставлять" рога, но представив это, стал слегка краснеть. Хотелось смеяться. Но было нельзя - от смеха его мать могла сделать ужасную ошибку, какую именно - Кас не знал, но чувствовал, что смеяться нельзя. Он изо всех сил сдерживал в тот вечер свой смех.
-Чего ты молчишь? Отвей, когда я с тобой разговариваю! Эта её тетя тебе ничего странного не делала?
Кас посмотрел на мать и не сдержался.
-Чего странного? - Хмуро спросил он и прикусил язык. Но мать поняв, что уже идет к верной победе стала запредельно ласковой и отзывчиво-чуткой, она потормошила Кастора за непослушные и нечесаные волосы, после чего встала перед ним на колени, сравнявшись почти в росте - мать у него была высокая, рослая очень и сильная к тому же женщина, жаль не особо волевая - была бы идеальной матерью.
-Она тебя не трогала нигде?
Кастор понял, что попал. Соврать он не мог - так, чтобы мать не почувствовала его ложь, ведь она вся обратилась в нюх, и рассказать как было дело - не могу никому. Не потому что это его смущало, за эти месяцы Кастор слегка изменился и не горел каждый раз при мысли об "этом", просто он не мог предать. Выдать.
-Чего замолчал? - Мать тяжело поднялась с колен, став сразу строгой и злой. - Значит трогала?
В этот момент Кастор понял, почему девочки скрывают от взрослых, если до них домогались или насиловали - чтобы на них так не смотрели. Как на грязь.
-Я не грязный. - Заметил он, не понимая, что уже бормочет. Может, в его голову ударили воспоминания о драке, может что-то там просто щелкнуло, но он потерял в это момент весь контроль над собой. Кастор уже не хотел хитрить, он устал сражаться с матерью в самой бессмысленной битве его жизни. Все равно - тут нет, и не может быть победы. Все прочие битвы его жизни он ненавидел по той же причине.
-Что значит не грязный? - В словах у матери был лед. - Ты сын своего отца, чего тебе стыдится, если кто-то узнает. Все соседки знали, одна я узнала после его кончины. Ублюдок!.. - Голос матери задрожал.
-Не смей так говорить об отце. - Окончательно уставшим в этой жизни от всего голосом сказал Кас. Совсем без злости, волнения, обиды, гордости или гонора, без раздражения, без всего - он уже знал, что за этим последует и давно перестал бежать от этого.
Мать могла больше не сдерживаться - сын встал на сторону отца в их вечном споре.
Ударом каблука в пах, она отправила Кастора на пол.
-Сволочь, сучий сын!!! - Визжала мать, ударяя без разбору - в этот раз она временами попадала даже в голову, куда обычно старалась не бить. Кастор закрылся руками, повернувшись боком и отправляя на небеса свои почти - чтобы только прикрыть пах - голову он закрыл обеими руками, каблук матери бил в кости, а они имеют свойство срастаться.
***
Когда Кас очнулся, выплюнул все кислое, соленое и горькое, похрипел не своим избитым горлом и кое-как сел - матери рядом не было. Кастор привык к такому, что обычно мама сразу после побоев оттаскивала его в комнату и укладывала спать - наверное, совесть раскрывала в ней стремление спрятать его от случайных глаз. Сейчас же все было иначе. Вначале возник страх. За маму.
"Эта дура ведь не сделала глупостей испугавшись того что совершила?"
Взрослые. Они сначала делают гадость, а потом страдать тебя за неё еще заставят. Кастор ненавидел переживать за кого-то, даже за мать, ведь в глубине души он сознавался себе, что может это.
Кас попытался подняться. И тут возник страх - он понял, куда мать побежала.
Кас полз наверх, по лестнице. Наверное, если бы были прохожие в столь позднее время, а теперь уже была глубокая полночь - ему бы помогли подняться, но вряд ли позволили попасть туда, куда он собирался. Кастор дополз до крыльца и приоткрыл дверь - защелка была открыта, в доме, где жила Лиза на ночь дверь не закрывали - еще одно правило странного семейства. Внутри было темно, лишь в одной комнате слегка мерцал свет. Кастор, в эту ночь проползший через три двора и весь грязный, избитый уставший и разочарованный во всем, чем только можно - был вместе с тем напуган. Бредом, в который не хотел и верить.
"Зря я здесь", решил он. Кастору не хотелось, чтобы Лиза и тем более Грациола видели его в таком состоянии. Они помогут, но все-таки это его личное дело, семейное. Просто он испытывал тот непонятный страх перемен, который окутывает тогда, когда кажется что все идет нормально.
"Мамы тут не было, она не сумасшедшая же!"
В то, что мать не сумасшедшая и по улицам голая (в отличие от Грациолы) не бегает, это Кас знал наверняка. Наоборот, мать старалась показать себя всегда с самой лучшей стороны, а отношения с сыном были её слабым местом, про которое никто не должен был ничего знать. В чем Кас не сомневался, ведь он сам помогал ей хранить секрет. Не нужно выносить сор из избы, так говорят.
Кас хотел подняться и отряхнуться, но в животе вспыхнула острая боль. Казалось - там внутри какие-то существа очень проголодались и теперь его едят.
-Вот черт! - Заскулил он как последняя девчонка и упал в самую неблаговидную позу. Кое как отдышавшись, больше не стремился вставать - достаточно просто красиво лежать, можно еще смотреть с грустным видом, будто приполз после боя с соседней школой, в одиночку - он против всей школы. Кастор улыбнулся и кое-как дотянул до спальни Лизы, откуда лился слабенький свет. На столе мерцал экран. Спиной к нему сидела девочка.
-Лиза. - Позвал Кастор. Что-то еще хотел сказать, но все мысли куда-то разбежались. Это глупо, лежа на полу звать кого-то сидящего, обычно нормальные люди так не поступают. Кас понадеялся, что выросшая как и он - в слегка ненормальной семье - Лиза не обратит на его состояние сильно уж внимания.
Лиза повернулась - одна голова. На мгновение Кас решил, что она сейчас отвалится и испугался до самой глубины души. Есть вещи, которых он еще не осознавал - и в этой комнате начинал потихоньку понимать. Испытывать. Страх, о существовании которого раньше не знал.
-Лиза!!! - Закричал он, пытаясь к ней доползти. Лиза свалилась со стула, явно пытаясь встать. И тоже поползла к нему. Спокойная такая. Как обычно, все лицо в волосах, на которых много запекшейся крови. По экрану, стол яркому, что резал воспаленные глаза, носились какие-то странные существа. Кас догадался, что Лиза играла.
-Лиза, что с тобой?! - Кричал он и плакал. Он знал, что с ней случилось, и ненавидел себя за этот вопрос. А она смотрела на него недоумевающими глазами - Кас не видел глаз, он их чувствовал - и молчала. В этом молчании было утешения больше, чем во всех словах на свете.
"Со мной все нормально, а ты как?" - Говорило оно. "Я тут поиграть решила в то, что притащил Пол, а что с тобой случилось? Давай играть вместе."
-Давай!!! - Кричал Кас. Откуда-то в нем разверзлась бездна. Из неё смотрело Лизино лицо. С ней все будет в порядке, даже если они вместе упадут в ад. Что бы не случилось она останется такой как прежде - и не умрет никогда. Лиза - девочка, с которой не может ничего случиться, потому что - что бы с ней не сделали, она будет обращать внимание только на самое хорошее - то, что ей самой интересно.
Кастор дополз до неё и обнял. Мокрая. Лиза была мокрой, Кас не хотел её отпускать. Липкой, наверное, это кровь. Кастору было все равно. Главное что она тут и просто играет.
-Больно?
Он хотел спросить - не болит ли у неё где-то, не нужно ли отвести в больницу - он все сделает - что нужно, что?! Но получилось только одно слово. Кастор поперхнулся чем-то внутри, когда представил себе, как кричит это такой спокойной Лизе - словно предавая этим своим криком её покой, нарушая то, ради чего она жила.
-Конечно. - Ответила Лиза. - Наверное, я не смогу завтра пойти с тобой в школу. Ты останешься на ночь? Давай поиграем!!
-Лиза. - Давясь тем, что он хотел спросить, сказал Кас. - Это была моя мать?
-Она сказала, что ведьма. Я не согласилась с ней - у меня другой класс.
-Класс? - Кастор взял девочку за лицо и постарался заглянуть в едва поблескивавшие в темноте глаза.
-Я - друид. Я абсолютно нейтральна. Я никогда не играла за ведьму, это скучно служить добру или злу! Кас, - голос Лизы стал извиняющимся, - кажется, твоя мать не одобряет компьютерные игры...
"Моя мать не любит, когда над ней издеваются, тем более в лицо - вот и сорвалась", думал Кас, ощупывая аккуратно драгоценную Лизину головку, "Лиза слишком прямо всегда говорит свои мысли и слишком прямо воспринимает вопросы, я сам иногда думал, что она издевается, так не принято у людей..."
Они были с ней всю ночь. Кастор уже через несколько минут смог подняться, а через полчаса - он купал Лизу, оттирая от неё запекшуюся кровь.
Утром зазвонил телефон. Чудом уцелевший в его кармане - только треснул слегка корпус, видать попала мама в косую. Кас ответил на вызов.
-Ты где друг. - Голос Кэша дрожал. - Тут такое дело. - Он долго не мог найти слова, Кастор чувствовал. - Я из больницы, до тебя не мог дозвониться...
-Что с тобой? - Спросил слишком уставший для всей этой шумной кампании Кас.
-Тут такое дело. - Снова начал своей Кэш. - Не со мной в общем, а с нами. Замесили нас короче. Только ты не горячись - их было много и все выше нас, видать те родителям ничего не сказали, а всех друзей обзвонили.
-Ясно. - Сказал Кастор и повесил трубку. Когда он наклонил телефон - экран его погас. Начав трясти его - Кас добился того, что экран загорелся снова, показывая застывшую Матрицу.
-Всю ночь пытался?
Грациола вернулась под самое утро. Она вошла и не заперла дверь за собой - лишь прикрыла до щелчка. Она была одета вызывающе красиво, и Кас хотел что-то сказать - скорее всего, что-то резкое, может даже обвинительное, но встретившись с этим безмятежными глазами - ничего не смог пробормотать.
-Грациола летала в Сидней. - Заметила из кресла Лиза. В кресле она обложилась чипсами и прочими вкусняшками и теперь наяривала с ноутбука во второй Линейдж. Грациолла лишь мельком взглянула на следы побоев на теле девочки, сразу уйдя в кухню. Вскоре оттуда разлился такой аромат, что у Каса выступили и слюнки и даже слезы от предвкушения.
***
-Лиза, а чем ты увлекаешься? - Задав этот вопрос, Кас слегка пожалел. Наверное - лучше поздно, чем никогда.
-Люблю наблюдать за людьми. - Ответила Лиза, не раздумывая. - Но это так скучно!
"Еще бы", решил Кас, "скучнее я ничего придумать не смог бы и за миллиард!"
-Мало? - Лиза сунула палец в рот, разглядывая облака. - Вот незадача, так много вещей интересных - а я занимаюсь самой беспонтовой. Я подумываю над тем, чтобы придумать новое хобби.
-Это как масло масленое?
-Нет. - Серьезно ответила Лиза. - Я начну дарить людям силу. И посмотрю, что будет. Я думаю, тогда за людьми станет интересней наблюдать.
Оторвавшись от облаков, Лиза стала смотреть на дорогу, по которой они катили на великах в ту самую секунду, как Кас осознал, что она еще не оправившаяся девочка едет без рук и с поднятой вверх головой - а прямо перед ней длинная вереница припаркованных машин.
"Лучше бы я не спрашивал", поник головой Кас. "Да кому ты можешь силу дать, ты самой себе помочь не можешь..."
Она повернулась и, скосив глаза - голова видимо плохо двигалась - посмотрела на него. Странно, как всегда странно и молча. Наверное, эти странные взгляды и привязали его к ней. Всю дорогу до дома он думал о том, что ребята, "его люди" как их любил называть Кэш в больнице и хорошо, если живы, и не покалечены, а он тут мается с какой-то девчонкой.
В этот день Лиза возвращалась домой одна. Кас решил, что если он будет держаться какое-то время от неё подальше - то подальше от неё будет держаться и его мать. На следующий день её вызвался проводить Поллукс.
-Сестра? - Лиза обернулась. Потом снова взглянула внимательно на дом. - Пол, вы очень близки с сестрой?
-С чего ты решила?! - Изумился мальчик.
Лиза сунула палец мальчику в рот с такой скоростью, что едва не выбила ему передние зубы - Пол вовремя открыл рот. Так же молниеносно выхватив его, пока сообразительный мальчик не догадался укусить за палец, Лиза сунула его себе в рот.
- Сладко... Я чувствую вашу связь. Как будто - убей кого-то из вас - другой не сможет прожить и дня.
***
Они много чего наговорили, а он мало что услышал. Сказали, что даже когда они выпишутся из больницы, спокойной жизни в городе у них не будет. Лучше сразу паковать чемоданы. Кас только рассмеялся.