Ошибочка вышла или я считаю до десяти...
Эпиграф: "Когда б мне дали волю, я бы приказала - дать каждому неверному мужчине в руки по зелёной ветке, тогда бы города все превратились в зеленые и пышные сады!" (монолог Смеральдины, х/ф "Труффальдино из Бергамо")
На крыльце стояли двое. Очень колоритная парочка: рубенсовская дама и зеленый гуманоид. Оба были вооружены: кто скалкой, кто флор-преобразователем. Занимая стратегическую позицию у входа в дом, парочка линчевала взглядами пяти глаз худого мужчину с вполне приятными чертами лица, если бы не печать похмелья. Тот стоял, покачиваясь, перед дверью подъезда, и все никак не решался сделать шаг.
- Твою ж дивизию, Ваня! Где тебя носило?
- Мариночка, я щассс фсё абъясню.
Мужчина проморгался, икнул и очень серьезно для вдрабадан пьяного посмотрел на жену.
- Слыш, Кузя, он попытается объяснить. Хо. Не объяснишь - тут жить будешь!
Дама махнула скалкой в сторону садика и аккуратной клумбочки перед посадкой.
Мужик проморгался, перевел взгляд на неземное создание: чуть выше жениного колена, абсолютно зеленое, и толщиной тела не шире пивной бутылки объемом ноль-три литра. Лица у существа не было, длинное тонкое тело в районе плеч разбегалось в пяти направлениях: две руки по сторонам и вверх три подвижных жгутика, оканчивающиеся большими глазными яблоками. Они смешно моргали, смыкая зеленоватые веки, и гнали осязаемую воздушную волну невероятно длинными ресницами.
- Йо цитайо да десеци!
Квакнуло создание. Мужчина выставил руку вперед, пытаясь закрыться от направленного в его сторону дула.
- Не надо в меня эту пухкалку тыкать. Я щасс фсё абъясню.
- Адим!
- Да, ладно, ладно. Мне Серега вчера позвонил. Попросил помочь....ммм... с машиной.
- Слыш, Кузя, он машину чинить поехал при параде!
Толчок коленом в бок чуть не опрокинул пришельца. Он по-пингвиньи замахал свободной от оружия рукой, выравнивая тонкое тело и снова становясь на обе ноги. Два из трех глаз то ли осуждающе, то ли удивленно моргнули в сторону кучерявой дамы.
- Серега, говоришь. Ага, знаем такого. Только что клялся по телефону, что вы всю ночь вместе и ты до сих пор у него! Ирод, ты где костюмчик достал?
- Дать!
Писклявое кваканье зеленого и направленное снова на мужчину дуло заставило последнего отшатнуться и схватиться за заборчик с табличкой "Осторожно! Окрашено".
- Да чес-сно. Он меня в гараж отвел. А там -- муж-жики, к-карты, во... пи-иво-о.
Снова неаккуратное движение скалки и пришелец квакает.
- Ти!
- Ну, честно-честно. А у Сереги денег н-н-не было. И он поставил свои новые ботинки. В-во.
Мужчина стукнул каблуком об асфальт одной ногой, потом другой. В процессе "ковырялочки" потерял равновесие, и если бы не приклеившаяся к заборчику рука, упал бы обязательно. Устоял, смешно кланяясь двоим на крыльце и размахивая свободной верхней конечночтью.
Дуло преобразователя переместилось с новых ботинок на серый пиджак "подсудимого".
- Цити!
- И костюм проиграл. Расстро-о-оился. Напился и спать пошел.
Мужик клыпнул глазами и поднял указательный палец -- во, оправдался.
Дама переступила с ноги на ногу.
- Пат!
- Мариночка, мамой клянусь! - Муж тюкнул себя кулаком в грудь. - Ну, попроси его убрать пухалку, пожалуйста, з-л-тце мое!
Золотце стояло вплотную к пришельцу, руки в боки совершенно не вязались с образом девушки эпохи Возрождения: ангельское личико в обрамлении воздушных локонов страсти, тонкие брови и пухленькие губки, пышные, но пропорциональные формы. Мечта, а не девушка. И очень разгневана.
Мужчина тем временем подобрался -- вроде поверили, и даже шагнул навстречу, протягивая руки для мирового объятия.
Мариночке сей ход не понравился - она снова пихнула пришельца. Тот крякнул.
- Сесть!
Мужика аж подкосило. Он плюхнулся в дорожную пыль и видно, ушиб себе чего, потому что губы вытянулись в тонкую кривую линию, а глаза заблестели и часто заморгали. Ваня потянулся рукой смахнуть слезу, обратил внимание на зеленую ладонь. Поводил перед носом рукой вперед-назад, наводя резкость, чертыхнулся и полез в карман за платком.
- И-и-их, это - что?
Пришелец покосился одним глазом на соратницу и решил, что ее "и-и-их" на вдохе - сигнал к очередному отсчету.
- Сем!
Мужик, все еще сидя на земле, глянул на "платок": кружевной лоскуток ярко красного цвета с ниточками-завязочками вряд ли смог потерпеть такое издевательство, как сопли. Женское белье, да еще и размерчик "S" в кармане пиджака.
- Дык, это ж... ма-аленькая моя, это ж я тебе сюрприз готовил. Купил без прим... Ик... прим-мерки. Думал, ночью приложу, ну, туда... - Ваня махнул бровищами. - ...померяю. А ты, зеленый, хватит считать! И пухалку убери!
У Мариночки вырвался смешок, она хлопнула пришельца по плечу, спровоцировав последнего на продолжение счета.
- Осем!
- Мариночка, ласточка моя, ну, прости, дурака. Вот, вот, у меня даже чек где-то сохранился!
Мужик перегруппировался, встал и принялся судорожно шарить по карманам, вываливая грязный асфальт мелкий хлам. Зеленая ладонь оставляла четкие следы на серой ткани новоприобретения.
Любимая смиренно ждала развязки. Зеленый нервно перетаптывался с ноги на ногу: пятисантиметровые шипы на подошвах зеленых ласт цокали о бетон ступеньки, вместо того чтобы рыхлить землю на лад садовых аэраторов.
В очередной раз, выхватив какую-то смятую бумажку из кармана, мужчина в дорогом сером костюме ринулся зигзагами к судьям.
- Вот, Мариночка, вот он, чек этот проклятый. Вот он, глянь.
- Деять!
- Нет, золотце мое! Драгоценная моя! Я ж тебе всю правду... от души...
От истеричных ноток в голосе сердце Мариночки дрогнуло. Муж сербнул носом.
- Десец!
- Да ладно уж!
Золотце в отчаянии махнула рукой... и зацепила страшное оружие: луч преобразователя дернулся, импульс прошел в миллиметре от уха несчастного. Мужик схватился за грудь и закатил глаза. Мариночка кинулась к непутевому мужу, подхватывая падающее тело, причитая и обмахивая густую шевелюру от налипшей пыли.
- Ванечка, голубь мой, ненаглядный. Ну, конечно я тебе верю. Пойдем домой, я тебе рассольчика налью.
И слезы из глаз смешивались с пылью, оставляя разводы на чистеньком личике. И поцелуи сыпались в шкатулку семейного счастья драгоценными каменьями. Мимо обнимающейся парочки прошлепал зеленый гуманоид, лишь один глаз с интересом наблюдал сцену единения, два других хлопали ресницами и пытались рассмотреть в темноте арки искомое.
Подойдя к валяющейся груде одежды, пришелец попинал ластом портфель и стоптанные ботинки, которые несколько мгновений назад сидели как влитые на проходящем мимо работнике налоговой инспекции, наклонился, и его смешные ноги сложились, как у кузнечика - коленками наружу. Покопавшись в складках синтетической рубашки, зеленый извлек из-под завала луковицу гибискуса с распустившимся яркой фиолетовой свечкой соцветием. Бережно прижимая к себе растение, кузнечик потопал к саду, высоко задирая шипованые ступни.
Пришла весна, пора озеленять планету.
Ветер пахнул в лица свежестью проснувшейся земли и унес в даль помятый чек из пивного ларька.
|