Бывает так: минуты словно сутки.
Скольженье веры по дороге бытия.
Натянутые, выжатые шутки.
И я как будто бы уже не я.
Бывает так: неловкое молчанье,
И куча книг и нехороший сон.
И боль от глупого ненужного признанья.
И он как будто бы уже не он.
Бывает так: внезапно непогода.
И нежелание куда-либо идти.
И разозленная на мелочи природа.
И разведенные, замершие пути.
Бывает так: бессмысленная скука.
В ознобе сердце брошено об лед.
В глазах зеленых и любовь и мука.
И крылья, ожидающие взлет.
Бывает так. И сколько раз так будет.
И сколько сил у Господа просить,
Чтобы у сотни тысяч разных судеб
Остались вера и желанье жить.


Я старый альбом опять открываю,
Читаю написанные стихи,
И заново все, что прошло проживаю,
И словно сжигаю себя изнутри.
Я жизнь разделила на три равные части - 
О первой и помнить сейчас не хочу,
Вторую счастливой назову я отчасти,
О третьей -сегодняшней- я промолчу.
Есть все - и удача, и радость и ссоры,
Интриги и скука, тоска и печаль.
Есть глупые, нудные, бренные своры,
Минутное счастье, запретная даль.
И вроде бы просто. И вроде бы тихо.
И вроде бы ценят. И кто-то со мной.
И только бывает - закружится лихо
В моем подсознании слеза за слезой.
Их вроде не видно. Как будто бы нет.
И только на сердце от них виден след.
Его никому нельзя показать.
И больше нет сил все это скрывать.
Не зря открываю я старый альбом,
Опять перечитывая стихи,
Я просто живу теперь уже в нем,
Я просто боюсь от него уйти.


Непонятно как-то все вышло.
Рядом были родные люди.
И вдруг синей болезненной вспышкой
Озарились болотные мути.
Оказалось - столетняя правда,
Что лежала, спала и наглела,
Вся под выцветшим льдом встрепенулась,
Осмотрелась, вздохнула и села.
И от вздоха повеяло пылью
Застаревших идей и скреплений,
И руки стороною тыльной
Заслонила любовь спасенье.
И опять я казалась сильной.
И саму себя уважала.
Отказавшись от оперы мыльной,
И не плакала, и не страдала.
И я сердцу стучать запретила!
И на память свою серчала,
Если та услужливой пыткой
Опять их имена доставала!
Я стирала их лица солью,
Солью по горящим ранам,
И стекала любовь болью,
А мне все казалось - мало.
А любимые, лучшие люди - 
Я о них так когда-то писала,
Уходили в болотные мути,
И лишь правда победно сверкала.


Я могу сжечь старые книги,
Которые ты просил прочитать.
Я могу сжечь глупые письма,
Что не стоило бы писать.
Номера телефонов сжечь очень просто - 
Надо только к свече поднести
Оборванную ниточку памяти
И дать ей сгореть, уйти.
Сжечь блокнот с запиской "приди",
В самом слове - чувств скупость.
И залить огнем дневники - 
Сентиментальную глупость.
И пускай полыхают правда
И умирающей свечой сказанная  речь:
"Ты сжигаешь все письма.
Как бы память тебе сжечь?"


Строки умерли. Они уже не дышат.
Все, что было, посвящаю вам.
Я из тех, кто больше не напишет.
Я из тех, кто верует друзьям.
Я из тех, кто ищет в жизни смысл,
Чтоб, найдя, сейчас же потерять,
Я из тех, в глазах чьих видишь мысль,
Но не можешь сразу прочитать.
Я из тех, кто ждет зимою лето,
Чтобы летом по зиме скучать,
Я из тех, кто радуется свету,
Но за ночь способен жизнь отдать.
Я из тех, кто жалует свободу,
Я из тех, кто скован навсегда,
Я из тех, кто пьет простую воду
И твердит - живая есть вода.
Я из тех, кто слов таких не знает
Как предательство, разлука или боль.
Я из тех, кто близких покидает,
Чтобы дать им обрести покой.
Я из тех, кто вечно выживает,
Выживает на день сотню раз,
Потому что верит или знает,
Потому что я одна из вас.