Сегодня традиционный театр в моем понимании - это, естественно, уже не театр, как устоявшийся комплекс художественных и профессиональных стереотипов, некая театральная рутина. Сегодня традиционный театр - это сложный культурный феномен, использующий весть спектр методов, приемов и форм современного искусства, но, и это я подчеркиваю, на основе театральных традиций прошлого дня. Именно дня, а не века, потому что абсолютно новаторский спектакль, состоявшийся сегодня, завтра уже может попасть в ранг традиционного театра, и художественные приемы, кажущиеся сегодня верхом авангардизма и новаторства, завтра могут стать традиционными, если они приживутся и будут освоены профессионалами. Как это произошло в свое время с пьесами Чехова, успели при жизни автора побывать и радикально новаторскими, и рутинно-классическими.
Традиционный спектакль сегодня понятие очень условное. Если спектакль потряс зрителя, зрительскому сердцу абсолютно все равно какими приемами, новаторскими или традиционно-устаревшими, его тронули. Если авангардный спектакль в очередной раз оставил зрителя равнодушным, то может возникнуть вопрос о "псевдоноваторстве" - приеме ради приема, за которым кроется пустота. В этих случаях я за хороший крепкий традиционный репертуар, который позволит театру иметь возможность, в том числе и финансовую, на эксперимент в чистом виде для фестивальной деятельности.
Единых законов для формирования репертуарной политики нет, репертуар прорастает из противоречивой, почти антагонистической, смеси пожеланий конкретной публики и художественных идей и устремлений конкретного театра. В столице и на периферии репертуарная политика очень отличается, за редкими исключениями. Однако есть устойчивое понятие "кассовые пьесы", приносящие театру гарантированный доход, а актерам гарантированный прием у зрителя, и есть драматурги, чье творчество обожает массовый зритель, но брезгливо игнорирует "высокая" театральная критика. Это сейчас Надежда Птушкина "вынужденно уважаемый критиками драматург и киносценарист" (никак ведь не отмахнешься от сотен постановок, зарубежных премьер, переизданных книг), а еще десять-пятнадцать лет назад - это "автор пьесок, удовлетворяющих невзыскательный вкус маргинальной публики". Или Рэй Куни десятиетиями спасает финансовое положение сотен и тысяч театров по всему миру, но "серьезные" критики к такому феномену популярности относятся весьма несерьезно. Как можно всерьез говорить о ценностях комедии положений с плоским юмором и туповатыми персонажами? Серьезные театры бегут от Куни, как от чумы. И только Константин Райкин без оглядки на критиков насытил репертуар своего театра пьесами "низкопробного" драматурга. Смех в зрительном зале, вызванный высочайшим мастерством актеров и режиссера, и благодарные аплодисменты в финале, - это все спектакли по пьесам Куни в театре "Сатирикон".
Сегодня инновации в театре - неотъемлемое условие для жизни и роста творческого коллектива. С одной оговоркой - инновации надо отличать от "псевдоновшеств", которые довольно часто режиссеры пытаются выдать за новое слово в театральном процессе. Почему-то многим режиссерам кажется, что достаточно одеть шекспировских персонажей в садомазо-латексную продукцию из секс-шопа или, по примеру Жолдака, попросту раздеть их, Офелию сделать лесбиянкой, а Лира - итальянским мафиози, и их спектакли стразу займут достойное место в современном театре. Сегодня, как и всегда, театру нужны не "новые формы" ради новых форм, а новые идеи, которые способны двигать театральный процесс.
Театр будущего будет разным. В коммерчески-успешных театрах будет царить засилье технических новшеств - виртуальные герои будут взаимодействовать с реальными, 3D декорации станут обыденностью, в сценах полета Мюнхаузена на Луну никого уже не будет удивлять раздвигающаяся крыша театра и уносящаяся реальное небо фигура реального артиста: популярными на столичной сцене будут скандальные спектакли, где в отдельном номере ночного клуба не поделили жрицу любви Достоевский, Ельцын и Пушкин, или где Ромео в отчаянии любви поедает тело возлюбленной. Кощунство станет узаконенной модой.
Но в большинстве небогатых театров все также зрители будут сопереживать и рукоплескать традиционным спектаклям про понятных ему героев, говорящих на понятном зрителю языке, а столичные режиссеры, пресытившись псевдоэлитарным театром, все чаще будут ехать в театры малых городов, надеясь там найти и новые формы, и новые идеи, и новые энергии, и самих себя, наконец.